ГЛАВА 5
Пронзительный прерывистый рокот молнией промелькнувшего мимо нас объекта ворвался в салон антиграва, корпус которого принялся терять свою плотность из-за неукоснительного повиновения моей мысленной команде.
– Что за чертовщина?!
Я моментально выскочил из транспортника и глянул в сторону контрольно-пропускного пункта административной границы: звуковой след мощными вибрациями тянулся за летательным аппаратом, который не являлся настолько громоздким, как наш. «Такие антигравы рассчитаны, как правило, лишь на двоих», – пронеслось в моей голове.
– Пытаются прорваться! – поспешила с выводом Юва, пристально рассматривающая удаляющийся объект на фоне изумительного золотистого вечернего горизонта, разбавленного протяжёнными и вытянутыми вдоль его линии облаками, которые заслоняли уходящее светило. – Алон, мне кажется, что наша дорога к ядерному арсеналу не будет лёгкой прогулкой…
– А, по-твоему, выявление, проникновение на базу с ядерным оружием, полное уничтожение арсенала и живой силы противника двумя сумасшедшими – лёгкая прогулка?..
– На нашей стороне – Джеймс и вся первая Формация!
– Знаешь, когда я вспоминаю о Джеймсе, то просыпается тревожное предчувствие и опасение за его жизнь. И за наше хрупкое равновесие – над ними нависла угроза… Изменения не заканчиваются – трансформация лишь началась! Трансформация, которая съест первую Формацию и старое поколение с потрохами!
Внезапно мой словарный запас иссяк: на миг в душу основательно закралось предчувствие неотвратимости ужасного… Догадка уже воцарилась в голове, но не нарисовалась, скрывая своё истинное лицо. И тогда глаза заметили их! Казалось, что моё дыхание остановилось, а остатки мыслей уничтожились вместе с плотным огнём суливейцев – десятки плазменных сгустков неизбежностью настигали крохотный, но переполненный отвагой антиграв. «Своих же!»
– Подонки конченые! – вырвалось из моих уст.
– Тихо! Спалишь нас!.. Я уже молчу об отрицательных эвотонах… – требовательно и полушёпотом отозвалась патрийка.
Раздался раскатистый взрыв, сила которого магнитом притянула взволнованные взгляды окружающих в сторону горизонта. Его со скоростью Этона заполняло красно-жёлтое пламя, поднявшее тонны пыли и грунта, тысячи испепеляющихся обломков и десятки не успевших взорваться автомобилей в воздух. Я без промедления погрузил Юву в заботливые объятия сохранившими спокойствие ладонями, стремясь распространить их состояние на любимую инопланетянку.
Между тем расширяющиеся кольца взрыва, восходящие к небу, по-прежнему не исчезали. Становилась очевидной его природа, состоящая не только из плазмы… Антивещество!
– Звери! – её глаза воспламенились гневом, и я с опаской насторожился. – Цорги вы!
– Эй!
Мы синхронно повернули головы и глянули на мужчину атлетического телосложения в военной форме, нерешительно, шаг за шагом, приближающегося к нам.
Я с призрачной надеждой, отдающей привкусом самообмана, обернулся в направлении контрольно-пропускного пункта первой и второй Формаций, но затем, таки прислушавшись к разуму, послушно вернул фокус внимания на пограничника Суливеи! Мужчина с пристальным взглядом уже преодолел значительное расстояние от своего изначального места пребывания возле широкого отверстия (предназначенного для проезда и прохода через границу) в системе колючей проволоки и бетонных высоких плит.
– Эй, вы! Да! Вы! Не двигаться!
– Что ему нужно?! – беспокойно, на выдохе, прошептала инопланетянка. Мой взгляд ошеломлённо остановился на пальцах её левой руки, плотно сжимающих плазменный шок с противоположной от пограничника стороны. – Что-то пошло не так… Ошибка… Как же мразь распознала нас?..
– Сохраняй спокойствие! Не двигайся. И не своди с меня глаз! Не поворачивайся, слышишь?! Не поворачивайся!
– Молчать! Поднять руки! Выполняйте!
Я держал язык за зубами! Мне не хотелось, чтобы ситуация полностью вышла из-под контроля. Я наслаждался её красным свечением, последовавшим, наверное, как реакция на взрыв. Красивейшие языки огненного пламени, сияние радужки железными оковами приковывали моё внимание, подчиняя своей воле! Мне не хотелось отвлекаться… И, в конце концов, я безропотно подчинился…
– Почему… всматриваешься… в мои глаза?..
Периферическим зрением, не спуская глаз с её сияния, я заметил, что количество пограничников неуклонно увеличивается.
– Юва, я безгранично люблю тебя в мире границ! И я готов терпеть и бесконечно прощать этот несовершенный мир лишь потому, что всё его совершенство заключено в тебе!
Роскошная и восхитительная патрийка, мгновенно налившись румянцем, растерялась, смущённо потупив глаза.
– Последнее предупреждение: немедленно поднять руки! Или стреляю на поражение!
– До сих пор любишь его? До сих пор думаешь о Веле?.. – в моём голосе искренне прозвучали одновременно и надежда, и сомнение, и разочарование. Её подсвеченные глаза, абсолютной силой магнита притягивающие взгляд и душу, нерешительно, но с любовью – какой же я счастливый землянин – с любовью разглядывали каждую клетку моего лица, которое испытывало всю мощь вселенского напряжения в одночасье. – Не смей! – прозвучавшие слова постепенно отражались на женском лице чрезвычайно плотным слоем мрачных туч. – Патриец предал тебя и бросил! Не смей… Я же останусь до конца! – я совершил движение в сторону возлюбленной, чтобы защитить и закрыть её своим телом, а правая рука уже потянулась к плазменному шоку, испытывающему жажду в отношении пограничной крови…
– Калпа! Заткнись, мерзавец! Заткнись! Мерзавец! Мерзавец!..
Инопланетянка с неимоверной силой ударила меня в грудь, предоставив шанс неосторожности показать пограничнику Суливеи плазму в хрупкой левой ладони!
– Нет! – проревел я во всё горло, наблюдая, как суливеец прицеливается в Юву, чтобы произвести выстрел! – Нет!.. – я неизбежно заваливался на спину, превращая свои слова в преступную фальшивку, а себя – в безжалостного наблюдателя. Мои губы проклинали меня, а мозг ненавидел, воображение сжигало и хоронило заживо, а сердце восстанавливало, чтобы уничтожить заново!
Лицо беззащитной Ювы моментально налилось ужасом. Да, её периферическое зрение не различало прицелившихся. Но мысль в её голове заменила глаза: пронизанный сковывающим трепетом взгляд удерживал прощальный фокус на выставленном оружии, которое преданно сжимали женские пальцы на виду у пограничников. Наверное, познавшее тяжелейшую боль кристально чистой, преданной и наивной любви прекрасное создание смирилось со своей участью: пальцы буквально впились в плазму, отвергая все иные варианты…
Внезапно патрийка повернула голову в противоположную от пограничника сторону, послушно сомкнув веки! Причиной послужило появление на её волосах и щеке, повёрнутых к суливейцам, растекающихся кровавых пятен!
– Нет!.. – закричал я без малейшего намёка на покорность. Нет! Без капли сомнения! Нет! Без преступных манёвров для компромисса! – Нет! Юва, милая! Нет! Ты, гнида! Суливеец конченый во все щели! – Юва, основательно обессилев, свалилась на колени, плотно и беззащитно прикрыв щёку и волосы двумя ладонями. – Выжгу вас до одного! Испепелю ваше псевдогосударство придурков беспамятных! – в момент произношения последних слов в моей голове возник нарастающий свист, который тем не менее лишь способствовал сосредоточению жизненных сил в одной-единственной точке – плазме. – Хозяин избавляется от своего дерьма, но я опережу его! – и рука таки подняла на нужную высоту плазменный шок, вместе с моими глазами нацелившийся на ссуку… на ссуку… – Ссу… Шо за чертовщина?!
Пограничника охватили выворачивающие конвульсии: проступившие сосуды лопали один за другим под бурные струи пота и слёз! Лишь эвотонирование способно вытягивать силу с таким беспощадным нажимом, когда жертва остаётся наедине с одним-единственным чувством – потерей души. Многие земляне прозвали его Молотом дьявола, потому что ноющая боль в солнечном сплетении, которая изводит эвотонируемого, бьёт ударами, словно кувалда.
Прежде чем суливеец свалился бездыханным на земную поверхность, из вновь разорвавшегося сосуда кровавым фонтаном забили родники, в полёте трансформирующиеся в шаровидные сгустки, часть из которых разбивались об объятое трепетом тело Ювы. Мертвец грохнулся на землю, и тогда показался сам дьявол с его молотом – абсидеум в тёмном костюме и солнцезащитных очках. Всё как полагается… Всё как всегда…
– За мной! – приказным тоном гаркнул он в нашу сторону.
Я без промедления подбежал к любимой инопланетянке и с жаром обнял её. Юва не противилась моей заботе, но не более… Спустя мгновение мы направились вслед за абсидеумом, который занимал здесь, на границе с наполовину признанной Суливеей, высшую руководящую должность. Окружающие вернулись к своим прежним делам, отпуская пережитое в прошлое. Каждый из них являлся суливейцем, вернувшимся из Формаций. Удивительно: на фоне адского горизонта, до сих пор местами вспыхивающего и клокочущего, возвратившиеся послушно выполняли любые требования как своих богов – абсидеумов, так и их приближённых… Не поднимая взгляда в направлении огня и фальшиво не интересуясь им. Возможно, из-за непоколебимой покорности правителям, принимая на веру апатию как правильный выбор. А может быть, из-за стремления быть похожими на них, навязывая себе лживую, но правильную апатию. Или по причине гнетущего страха, в целом не задумываясь об апатии. Но безусловным являлось то, что у некоторых интерес таки существовал (и совершенно естественным способом), проявляясь чрезвычайно слабо в силу преступного согласия. Такие суливейцы являлись для абсидеумов наиболее приемлемым вариантом послушных исполнителей, но одновременно – и наиболее опасным. А порицание… моментально вычислялось за счёт однородности суливейской массы и безжалостно уничтожалось вместе с хозяином.
– Возвращаются домой из первой Формации, – пояснил я Юве, которая старалась игнорировать моё внимание. – Эксперимент. И довольно успешный, между прочим…
Абсидеум стремительно направлял нас в сторону светлых двухэтажных административных сооружений, построенных на старый манер – без какого-либо намёка на применение современных технологий. Справа, возле небольшого строения, которое предназначалось для прохождения первичных процедур пересечения границы, переступал с ноги на ногу подтянутый и широкоплечий суливеец. В момент, когда абсидеум распорядился, чтобы нас пропустили, я отчётливо услышал деликатно заданный вопрос вернувшегося из Формаций:
– А почему отказано?
«На каком основании отказываете?» – пронеслось в моей голове.
– Необходима справка с историей Эксперимента, заверенная должностным лицом первой Формации, – послышался сухой ответ пограничника, показавшегося в боковом отверстии.
«Какой нормой регламентировано?! Не превышайте полномочий! Не нарушайте закон!» – беззвучно возразил я.
– И что же мне делать? – с чувством вины и печальной неуверенностью в голосе спросил мужчина.
«Катиться к чертям!» – раздалось в моей фантазии. Безусловно, чертями для Суливеи являлись земляне первой и второй Формаций… «Необычно наблюдать такое. Своих прежде никогда не бросали!.. Да, их власти ввели чрезвычайный режим в связи с кончиной Вархунда – единственного и неповторимого. Волнения? Нет, исключено! Кумиром для беспамятных землян являются абсолютно все абсидеумы, а не только их глава. Неужели боятся проникновения вражеских элементов под видом граждан Суливеи? Нет, исключено! Я отлично помню их ужасающие методы проверки, основанные на отсутствии воспоминаний о прошлой жизни, о периоде времени до Су Ливея… Когда кандидата на подозрение усаживают перед голограммой и демонстрируют жестокие сцены истязания собственной матери! Да, фальшивые… Да, сгенерированные Системой… Но собственной мамы! И внимательно вглядываются в лицо, ссуки!»
В качестве ответа перед суливейцем появился миниатюрный Магнит с незначительной частотой забора эвотонов.
– Коррупция?! – прокричал я, не выдержав потока нахлынувшего изумления.
В моей голове смешались представления: как слепая преданность могла сожительствовать с запрещённой абсидеумами всеразрушающей коррупцией?! Нет, иначе! «Как коррупции удалось затмить возведённое до маразма состояние абсолютной покорности? Фантастика! Получается, что коррупция может применяться в качестве оружия… Медленного, но чрезвычайно эффективного…»
– Наблюдай, – посоветовала мне Юва, показав жестом в направлении абсидеума, сконцентрировавшего всё своё внимание на пограничнике. – Моральные уроды не желают мириться с нарушением морали. Действительно нечастое явление в пределах галактики…
Тем временем пришелец, налившись до глубины души контролируемым гневом и карательной неприступностью, невозмутимо направился в сторону замеченного правонарушения.
– Предпочитают, в отличие от землян, не наказание, а поощрение. Точнее, наказание, скрытое в поощрении. Ужасно… Никогда не соглашусь с такими методами!
– Почему ужасно? Какие методы? – рассеянно, с полным недоумением спросил я, незамедлительно добавив вполголоса: – Глянь, наш проводник не очень-то смахивает на абсидеума, согласись…
– Первый этаж! Упрётесь в коридор, второй кабинет справа! – гаркнул абсидеум в нашу сторону, по-прежнему сосредоточенно всматриваясь в пограничника, который не испытывал заметного страха. Удивительно!.. – Живо!
Мы поспешили в двухэтажное административное здание, стараясь не провоцировать пришельца излишними взглядами. Мысли о побеге мгновенно растворились под впечатлением достаточно плотного окружения из суливейцев и абсидеумов, снующих около строения. Конечно, выбор допускал множественность вариантов…
– Но только вариант не допускал множественность выбора…
– Хватит сверлить их глазами, философ, – с презрением возмущённо обратилась инопланетянка. – Не привлекай внимания, и тогда попробуем разыграть прежнюю карту, – медленно и настоятельно произнеся первые три слова, предложила патрийка с наигранной улыбкой для окружающих.
Конечно же, я выразил согласие с помощью едва заметного подмигивания и проницательно взглянул на надпись возле входа в третий кабинет справа: «Канцелярия». Мне с трудом удавалось удерживать в неприступной темнице своё искреннее желание стать перед Ней на колени и попросить прощения. В конце концов, я, мелкий землянин, пытаюсь учить искусству жизни… «Только вдуматься: чрезвычайно красивую инопланетянку! Инопланетянку!.. Любимую инопланетянку!.. Да кем я себя, жалкий мерзавец, возомнил вообще?!»
Тем временем раздался скрип дверных петель и из помещения пулей вылетел молодой суливеец лет двадцати пяти. Рост – высокий, телосложение – худощавое. В его правом ухе блестела серьга из золота. Я отлично запомнил детали его измученного лица, полностью отдавшегося пустоте и бессилию: проступившие сосуды в глазах, испарина на лбу, пересохшие губы, которые охватила дрожь. Левая ладонь крепко сжимала справку с зелёной свежей краской круглой печати. «Разрешено».
– Соглашусь! Будь проклята Суливея и её трахнутый мир, соглашусь! – с нарастающим возмущением, постепенно перерастающим в гнев, проговорила Юва. Её взгляд сосредоточился на парне, который свалился на пол, но продолжал дышать. Возле него моментально возник врач с необходимыми приборами. «Животное должны доить дальше… Твари! Даже Восстановитель пожалели, курвы!»
– Не переживай: ресурс восстановят. Пожалуйста, не теряй над собой контроль, – попросил я её на фоне многолетних воспоминаний: патрийка умела нажимать на педаль тормоза, препятствуя взрыву вулкана, но не землетрясению перед ним.
Тем временем я закрыл глаза, очистил свой разум от любой мысли и с завидной решительностью коррупционера открыл дверь со словами:
– Здравствуйте! Нам необходима печать на справке с историей Эксперимента, – чрезвычайно деловито, без капли намёка на обжалование или с явным намёком на подкуп апелляции проговорил я.
Мужчина, отвлёкшийся от чтения… газеты!.. Бумажной газеты! Суливеец, заметив в моей интонации сладкую нотку предварительной договорённости или медовый колокольчик открытия эвотонной кассы, пропел:
– Живу вашими нуждами, перед которыми сердце звоном бьётся.
– За нас или за нужды? – с улыбкой спросил я, но затем добавил прежним голосом: – Не сомневаюсь, что так оно и есть.
Его лицо снова налилось негой. Мужчина, отставив газету в сторону, с наигранным сомнением, продиктованным обязательностью соблюдения законодательной формальности, вежливо прошептал:
– Покажите, пожалуйста, справки.
Я достал из кармана пиджака два сложенных листа бумаги.
– Прошу, – с лицом, полным тактичной надежды на соответствие документов требованиям закона, или с невозмутимым добродушным безразличием, продиктованным уверенностью в достижении такого соответствия, проговорил я.
– Кажется, всё в порядке, – доложил суливеец. – Здесь нет соответствующего штампа… – его палец показал пустую ячейку правого нижнего угла в документе. – Я поставлю, не беспокойтесь. А почему пропустили первичный контроль?
Мне моментально вспомнилось компактное строение с миниатюрным Магнитом и абсидеумом, налитым карательным гневом.
– Абсидеум снаружи, – незамысловато ответствовал я, сохраняя в уме их безоговорочную преданность инопланетным захватчикам.
Но что-то пошло не так! Сперва я лишь почувствовал неуловимые глазу изменения, а затем заметил короткий проблеск неприязни, выраженный в промелькнувшем презрительном взгляде.
– Нужен штамп! Вернитесь и оформите первичный контроль надлежащим способом, пожалуйста, – повелительно и сухо прозвучало с его стороны. Затем появился Магнит.
«Дежавю», – пронеслось издевательской мыслью. Тем временем перемены лишь начинали пропитывать опасностью окружающую действительность… Внезапно и стремительно суливеец прицелился мне за спину – я отчётливо заметил его движение периферическим зрением, оборачиваясь в сторону Ювы. Инопланетянка, видимо, предчувствуя такой поворот событий, уже поднимала выходное отверстие ствола в направлении суливейского мерзавца! Но за любимой патрийкой неприступной скалой находился… тот самый абсидеум, который направил нас не в третий, а во второй кабинет справа! Его ладонь предупредительно запеленговала Юву с полной готовностью к эвотонированию.
– Гнида! Решил наживаться на эвотонах! Крадёшь земные души, тварь?! – выпалила Юва.
– Да что ты понимаешь, стерва инопланетная?! Выпучила свои красные глаза и считаешь, что замочишь очередного ублюдка в суливейской клоаке? Давай, стреляй! Только прокормишь ли ты мою семью? Будешь ли ты заботиться о сыне, которого постигли такие же дефекты с памятью, как и его отца?! Молчишь, курва?! Глянь сюда! – суливеец сначала открыл голограмму, на которой демонстрировался условный параметр на отмену, а затем показал Помощник с прикреплённым Магнитом на своём запястье. – Знаешь, как твари расправляются с пойманными коррупционерами? – его бесстрашные глаза грозой пронзили абсидеума напротив. – Заставляют нырять в дерьмо глубже! Только умножай на десять, а полученный результат – ненасытным паукам во главе суливейского стада баранов! Таких, как я! Таких, как мы!
– Зачем же слепо…
– Да потому что мы и есть паутина! Су Ливей, мразь конченая, объединил нас сокровенной идеей, которую нельзя будить напрасно. Именно тварь лишила суливейцев души и разума! Или, может, только души… Разума уже не существовало, ей-Богу! Эвотоны – есть. Масса, которая преданно воспринимает каждый звук из его задницы в качестве священного слова, – есть! И тогда сволочь, наблюдая за Экспериментом, приняла решение возвести коррупцию в ранг национальной идеи, прикрывая шлак доктриной национальной безопасности, с помощью которой в диктатурах оправдывается всё, что душе угодно! Предварительно отшвырнув баранов за черту выживания!.. – суливеец придвинул к краю стола Магнит, с помощью которого высасывались эвотоны. – Из-за нашей обработки у детей повсеместно наблюдаются отклонения! И как тебе такая жизнь?! Жизнь барана! Впечатляет?.. Жизнь? Моя жизнь, в которой есть ежедневный норматив – десять тысяч эвотонов с участников Эксперимента, возвращающихся из Формаций. Или в противном случае хрень на запястье высосет остатки из такого дерьма, как я! – его наполненные искренним злом зрачки сфокусировались на Магните, находящемся на столе. – Нужно выполнять норматив, чтобы выжить! И чтобы выжила моя семья! Мой сын, который располагает меньшими шансами на трахнутую игру, чем его отец-баран! Но нет… Суке показалось мало! Видишь? – его исполненное безумства зрительное сверло разбивало в клочья информационную голограмму Помощника. – Если я не выжму оставшиеся пятьсот эвотонов, то вместе со мной на тот свет отправится вся семья! И единственный сын, ответственность за мучения которого лежит на моих плечах. Плечах подонка, использующего в качестве мозгов задницу, а в качестве веры – туалетную бумагу марки «Ф.Ко». Вечно гореть в аду мрази!
– Почему не боретесь за себя и будущее? Почему смиренно терпите их?..
– Это, – я заметил, как землянин сперва пожалел о том, что принялся отвечать на вопрос Ювы. Однако, переполняемый отчаянием крайней степени, всё же продолжал, – это не а…
Закручивающимся спиралью вихрем мимо моего лица пронеслась плазма и прожгла насквозь грудь землянина, который, выражая Юве глазами отчаянную мольбу, кончиками пальцев пододвинул Магнит в её направлении. Прибор свалился с края, и в помещении раздался одинокий стук, проникающий в каждого, словно молоток судьи при оглашении приговора. Затем я заметил, как патрийка, основательно пригнувшись, подбежала к суливейцу и скрылась за столом. И тогда я погрузился в трудно объяснимое состояние, не испытываемое прежде… Моё ощущение времени стремительно исчезало, а реальность – останавливалась в буквальном смысле. Но я всё ещё мыслил! Воспоминания проносились в голове со скоростью Этона. «Вечно гореть в аду мрази! Да потому что мы и есть паутина! Живу вашими нуждами, перед которыми сердце звоном бьётся. Но только вариант не допускал множественность выбора… Получается, что коррупция может применяться в качестве оружия…» Поток неумолимо замедлялся, и приходило понимание того, что, возможно, эти воспоминания – конечные в моей бессмысленно прожитой жизни… «Юва, я безгранично люблю тебя в мире границ! Патриец предал тебя и бросил! Не смей… Я же останусь до конца! Я же останусь до конца! Я же останусь до конца…»
* * *
Рысью направляясь к пытающемуся ухватиться за край стола суливейцу, периферическим зрением я выхватила любимого землянина. Я вскрикнула и не поверила! Нет! «Не может быть! Но я должна спрятаться! Должна… Должна! Кажется, происходит именно то, о чём рассказывал Вилирий перед тем, как исчезнуть здесь! Но что же это?!» Я попыталась глянуть в направлении Алона: мои глаза не видели ни его, ни область, в которой он должен находиться! «Калпа! Калпа!» Моё воображение отчётливо нарисовало действительность, которую успел выхватить мозг в последние мгновения перед тем, как я спряталась: вспомнились странные жёлтые туманности, обволакивающие израильтянина; вытянутая абсидеумская ладонь в направлении Алона; плазменный шок, который эффектно швырнул в сторону абсидеум! Абсидеум ли?.. Нет! Калпа… Точно не абсидеум! Господи, да с чем же мы имеем дело? Ядерное оружие ли мы ищем?..» Я отчётливо услышала его приближающиеся шаги. Его осторожные, медленные движения. Словно проклятые кахо подбирались к наполненной ядом и парализованной жертве. Внезапно память воскресила слова покойного суливейца! «Это, это не а…» Дрожь пронзила каждую клетку от осознания разгадки, а дыхание становилось всё более учащённым от постукивания подошвы существа! И тогда я, оскалившись от боли, захлёбываясь безвыходностью, прокричала:
– Это не абсидеум! Это не абсидеум! Да помогите же! Пожалуйста! Пожалуйста!.. – обливаясь слезами, я… молилась! Возможно, впервые в жизни просила нечто более могущественное о помощи!.. На миг я полностью растерялась из-за отсутствия образа, а глаза принялись разбегаться в стороны при попытке сформировать его. Но таки нашла! Нашла!..
– Помогите, я прошу вас!.. Пожалуйста, я прошу… – шаги уже кололи стуком затылок – настолько близко подошло существо. – Клаудеумы! Я прошу!.. – слёзы безудержно заливали губы и подбородок, насыщая их солью…
Я в который раз попыталась взглянуть на Алона, но моментальный выстрел из плазменного шока заставил принять исходное положение за столом. «В конце концов, что за абсидеумщина творится?!» – глаза сощурились от бессмысленного анализа происходящего ужаса: области пространства с Алоном по-прежнему не существовало. Как? Почему я не могла наблюдать её?! Не могла сфокусироваться на ней!.. Шаги остановились. Мне не хотелось поднимать голову. «А если существо сверлит сейчас своим взглядом буквально над головой?» В этот момент ладонь заскользила по поверхности, заполненной озером красной крови, которая била ключом из суливейца.
Я молниеносно повернула голову вправо: на голограмме Помощника суливейского землянина неожиданно возникли силуэты женщины и мальчика, которые спустя несколько мгновений полностью окрасились в красный цвет. Я вскрикнула от боли, зла и агрессии! И немедленно встала – наши бескомпромиссные взгляды с существом встретились. В его холодных глазах магмой разливалось искреннее желание испепелить и стереть с лица земли мою душу. Существо подняло с пола и швырнуло мне Магнит, припудрив лицо издевательством и преступным сарказмом… Я, не теряя ни секунды, подставила ладонь. Но красные силуэты оставались красными – цена жизни семьи суливейца составляла пятьсот эвотонов, которые поступили системе не вовремя! Эмоции вибрировали в каждой клетке… Я по-прежнему не различала пространственной области с Алоном!.. Смесь трепета и тревоги принялись безжалостно подрывать мой хрупкий мир!
– Дрянь! Ваше суливейское человечество, его представители – полное ничтожество! Войны, ложь и преступления, борьба за личные интересы ценой общих! Ценой жизней, на которые вам плевать, если не поступит оплата!.. Искусственные катастрофы и безудержная алчность, благородное лицемерие и воровское предательство! Вы воюете друг с другом под шелест купюр и звон монет, в то время как снаряды разрывают тело бойца, слёзы и крик которого слышит пространство! Слышит каждый атом Вселенной! Слышит Бог, как бы вы Его не именовали! Взрывы испепеляют деревья, листва которых, в отличие от ваших золотых минутных удовольствий от оргазма и дозы, шелестит веками, животных, влажные глаза которых наблюдают мир в огне, а страдания и муки разливаются по земле кровью! Планета презирает и ненавидит вас! Каждый атом Вселенной презирает и ненавидит вас! Бог, как бы вы Его не именовали, презирает и ненавидит вас! А мораль… Мораль свершит правосудие!.. Вы и есть Мораль! Вы и есть собственный палач и каратель! – я схватила Магнит и со всей силы запустила в оторопевшее существо. И тогда мой фокус внимания остановился на его ладони. Нет, не для эвотонирования… Существо намеревалось погрузить меня в то же состояние, что и Алона. Плазму, которой оно изначально хотело воспользоваться, мразь разжала пальцами – послышался стук… – Сволочь! Кто бы ты ни был! Абсидеум или жалкий землянин… Падший ангел или достигший высот дьявол! На каждого из вас мораль составила приговор! Так что наслаждайся последними мгновениями безнаказанности, гнида!
Мои глаза обвели взглядом золотой круг, в котором находились мёртвый суливеец и без двух мгновений мёртвая я. Золото, скорее всего, местные использовали в качестве защиты (подстраховки) от абсидеумов и существ из-за его способности блокировать информационное поле, препятствовать погружению в странные жёлтые туманности, которые уже формировали и сжимали кольцо вокруг меня. Наверное, благородный металл блокирует связь лишь до предела, с которого начинается превосходство силы существа над количеством золота. «Больше нужно было лить его! Краёв не замечали, скряги?! Калпа!» С другой стороны, становилось совершенно очевидным, что жителям Суливеи уже давно известно о происхождении человекоподобных существ… «Ядерное оружие ли мы ищем?..»
Красные огни до сих пор активной голограммы воспламенились неистовой яркостью и… погасли в одночасье. Я догадывалась, что это означало… «Пятьсот эвотонов». Фокус моего внимания переместился вправо и таки да – через силу мне удалось разглядеть туманности, которые формировали размытый силуэт Алона, взрывами стремившиеся вырваться за его пределы во внешний мир. То и дело рассматриваемая область норовила заблокировать взгляд. Не пустотой и не иной графикой…
– Мразь!
– Живо! – гаркнуло человекоподобное существо, которое мы перепутали с абсидеумом. Оно жестом головы показывало, чтобы я вышла за пределы золотого круга. – Так или иначе, я пробью защиту золота. Это лишь вопрос времени. Особенно, когда ты сгенерировала вагон отрицательных эвотонов, чтобы фатально уменьшить сопротивляемость организма!
И действительно: моё дыхание заметно ухудшалось по причине пагубного воздействия земной атмосферы. Но мой эмоциональный наплыв уже израсходовал запас надежды и борьбы, равно как и потенциал для того самого генерирования. Существо, конечно, заметило мой тревожный интерес к туманностям:
– Перед тобой – Алгоритм. Наша с тобой реальность, но без графического исполнения. Воодушевляет, не правда ли? – оно говорило пафосно и вдохновлённо. – Жаль лишь, что мы научились взаимодействовать только с параметром времени.
– Кто ты?
– Вы ошиблись с ядерным оружием! Его здесь нет. Как и твоего землянина, который оказался вне времени. А я так люблю уничтожать их в таком состоянии!.. Ха, ха! Знаешь, что на самом деле скрывается под ядерным об…
– Я люблю тебя! Люблю… – я шептала и плакала, в то время как в голове звучали сокровенные ноты… «О чём эта песня?» Мои глаза наблюдали, как злорадствующее существо что-то рьяно рассказывало. Может быть, о ядерных объектах… Может быть, о скрываемой ими тайне, которая способна спасти миры и завершить войну между цивилизациями… Может быть, о способах проникновения в Алгоритм… Но я не слушала ни слова, потому что во мне земным мёдом разливались ангельские голоса. «В песне мы просим Бога о помощи и защите от бед, которые охватили нашу некогда процветающую планету. Помощь нашим детям, родителям, близким, всем патрийцам и планете…» Именно так я тогда ответила Алону. – И ненавижу тебя! – «Патриец предал тебя и бросил!» – Я ненавижу тебя! – «Не смей…» Мои руки покорно опустились, а слёзы потекли потерянной любовью. – И люблю… Я останусь с тобой до конца!
Я без капли сомнений шагнула в направлении любимого за пределы золотого круга! В направлении сгущающихся туманностей под дикий хохот существа, как вдруг остановилась из-за особенной, неземной и всепроникающей тревоги, безудержно разрывающей мой мозг сильнейшим пронзительным свистом! Сперва я нагнулась от оглушительной боли, но затем подняла взгляд и моментально направила его за спину мрази. И тогда течение времени ускорилось…
Неподалёку от входных дверей, словно неподвижная и величественная статуя, находилась девушка, в которой, несомненно, властвовала клаудеумская душа: одним лишь движением пальцев левой руки она стянула пространственную ткань перед существом, трансформировав её в зеркало. Получилось, что всё воздействие в отношении меня приобретало обратное направление! Туманности моментально отреагировали и уже сжимали кольцо вокруг существа, время для которого неизбежно застывало вместе с ужасом в его глазах!.. И я поняла правила игры! Необычайно красивая девушка, лицо которой мне показалось чрезвычайно знакомым, открывала третий вход в Алгоритм! Первый погрузил Алона, второй – существо, а третий предназначался для меня и ослеплял сотнями ярких туманностей, которые молниеносно возникали и столь же стремительно исчезали… Я не отрывала взгляда от загадочной и спокойной улыбки, принадлежащей, конечно же, очаровательной представительнице земной цивилизации. Но и не сомневалась в её клаудеумской силе, потому что Алгоритм с лёгкостью открывался непосредственно над золотом – я ведь так и не покинула круг!.. Фантастика! «Лишь у клаудеумов имеется такая сил…» – я не договорила, почувствовав замедление времени, что невообразимо меня испугало. Мой вход, в отличие от первых двух, предусматривал полное взаимодействие с кодом Алгоритма, что являлось критически важным для спасения. «Кодо…» – повторила я про себя, наливаясь безграничным изумлением, так как вдруг обнаружила, что мои знания преумножаются со скоростью Этона! Но затем мигом сосредоточилась, чтобы успеть передать нужные параметры для воспроизведения жизни…
Итак, Алон и семья коррупционера-суливейца… Я помогу им! Я в силах! Но удивительно: Алгоритм, Вселенная как его подпрограмма могут переписывать абсолютно всё происходящее в них бесчисленное количество раз! А мы ведь и не узнаем этого, поскольку будем являться частью новой, переписанной реальности. Иными словами, всё (информация), что происходило на выбранном отрезке, уничтожается. А на месте исчезнувшей действительности распаковывается новый код – новый мир! С новыми связями и событиями! И нам кажется, что так и происходило на самом деле… Но вместе с тем не сомневаюсь, что такая возможность Алгоритма доступна лишь клаудеумам – цивилизации, потерявшей склонность к крайностям: любви или ненависти, добру или злу… Возможно, это и есть билет в Алгоритм.
Ах, да! Нужно создать зацепку для нас с Алоном! «Нет никакого ядерно…»
Всё исчезло!..
* * *
– «Заходит абсидеум в аптеку и спрашивает у провизора: «Есть ли капли от красноты глаз?» Или, например: «Наблюдая за постоянной краснотой собственных глаз в зеркале, под впечатлением от ужасающей мысли о перенасыщении эвотонами, абсидеум бесславно скончался возле Магнита в попытках избавиться от лишних… Бедняга так и не догадался об аллергии на амброзию…»
– Хех… Ты ещё добавь, что Магнит находился в её зарослях. Но не смешно, однако, – ответствовал Тобиас, активируя очередной прибор из числа внешне одинаковой «Эвотонной батарейки». – Вот получше: «Гробовщик Вархунда, прежде никогда не сталкивающийся с таким количеством Вариантов улучшения своей жизни, превратился в миллиардера за первые несколько мгновений нахождения главы абсидеумов на стадионе среди ультрас команды противника».
В превосходно освещённом помещении третьего этажа одесского здания Совета прокатилась волна издевательского смеха. За прозрачными окнами, в ночном таинстве, виднелось спокойное дыхание вод Чёрного моря – северный ветер, порывы которого освежали божественными ароматами причерноморских степей, шептал колыбельные на водной поверхности мистической рябью. И если бы не сплошная осенняя облачность, то, помимо отражения огней пролетающих над морем антигравов, затерянный в темноте морской горизонт подсвечивал бы одесситам лунную дорогу в своё покрытое тайной царство.
– Теряете хватку, господа. Какую планету Солнечной системы ненавидят тезийцы? – претенциозно вмешался Майкл, который присел на деревянный табурет и принялся взглядом пролистывать музыкальную библиотеку абсидеумов на голограмме своего Помощника.
– Слушай, Тобиас, – предупредительно заметил Андрей, – однажды твой дар предвидения будущего прикажет нам долго…
– …Прожить ближайшее мгновение! – проморгал тезиец с белыми пятнами на шерсти чёрного цвета, которая подсушивалась миниатюрными световыми точками, постепенно восстанавливая первоначальный роскошный внешний вид после тщательного вылизывания.
– Ра?.. – с нескрываемым интересом спросил Пшемислав, который всё так же неприлично пялился на крохотные звёзды.
Тез самодовольно кивнул поляку, а затем с презрением взглянул на американца:
– Ну, и поскольку мы в Одессе… – здесь инопланетянин проморгал особенно выразительно: – Шо там таки за планета такая?
– Сатурн.
Инопланетянин продолжал вопросительно всматриваться в лицо Майкла до тех пор, пока немец не объяснил, желая нарушить продолжительную паузу:
– Вам никогда не достать его колец…
Реакция последовала незамедлительно: вопросы в тезийских глазах впитывали признаки снисходительного соболезнования. Тем временем американец основательно заинтересовался разделом со звуками планет Солнечной системы. Справа подсвечивались вкладки с объектами системы Альфа Центавра, IBISOE-A, SIITE-A… Их количество отнюдь не исчислялось тысячами – за всю историю своего существования абсидеумская цивилизация накопила поистине впечатляющий архив звучания Вселенной. И, пожалуй, такая шикарная коллекция – едва ли не единственный бриллиант, который пришельцы подарили способным ценить красоту землянам.
Дело в том, что абсидеумы никогда не слушали привычную для землян музыку, предпочитая ей лишь два вида излучения, которые с лёгкостью трансформируются в звуковые волны: электромагнитное – объектов Вселенной и информационное – эвотона. Оказывается, абсолютно вся информация рождает непрерывное звучание. И наивысшую степень наслаждения представители абсидеумской цивилизации получают именно от прослушивания процесса взаимодействия эвотона с информационным полем: начиная от момента генерации частицы и заканчивая копированием параметров одного эвотона в иной (что находит своё проявление, например, в технологии перемещения во Вселенной).
– С такой музыкой действительно можно покорять миры… Нет, вы только послушайте! Какой низкий, но пронзающий насквозь звук! Величественный… Не терпящий инакомыслия, но в то же время поощряющий твёрдость собственных убеждений… Изумительно! Особенно Солнце… Вслушайтесь! – глава второй Формации поспешил наполнить звучанием всё помещение.
– Видишь ли, Андрей, – Тобиас задумчиво обратился к украинцу, – я точно знаю, какой из них Магнит. И я со стопроцентной гарантией могу показать тебе здесь все Восстановители! Перед тем как активировать какой-либо из приборов этой игры, я по-прежнему попадаю, по желанию, конечно, в пространство с линиями – всеми возможными вариантами моего дальнейшего бытия…
– Шо ты хочешь этим сказать? – заинтригованно и с улыбкой спросил одессит.
– Вся наша жизнь, все наши Точки и каждый выбор между ними запрограммированы, просчитаны и… завершены.
– Подожди, друг, – подхватил Пшемислав. – Неужели ты хочешь сказать, что выбор есть иллюзия и не больше? Тогда какая же разница между ним и Точками в наших Путях?
– А что есть иллюзия? И что – реальность? – парировал немец. – Вот, например… М-м-м… Как вы называете штуку, с которой столкнулись на Деумии?
Майкл и Андрей переглянулись между собой.
– Алгоритм.
– Да-да… – Тобиас приподнял руки, чтобы сконцентрироваться на мыслях наиболее лучшим способом. – Вот, например, Алгоритм… Вы утверждаете, что эта… область… среда способна просчитать всё на свете?
– Да, – многословность в этот вечер явно не сопутствовала украинцу.
– Так, если Алгоритм просчитал все возможные варианты дальнейшего существования Вселенных, то в чём проявляется свобода моего выбора? Ведь задействование любой из линий-вариантов – результат вычислений.
Тез никак не реагировал на беседу, видимо, считая её безынтересной и скучной для себя.
– Во-первых, – подхватил Майкл, – не вычислений, а взаимодействия массивов информации. Код Алгоритма – не нули и единицы, а информационные превалирования, – парень снизил уровень громкости абсидеумской музыки, которая изначально мешала разговору, и продолжил: – Я не могу узнать механизм его функционирования в точности, как и остальные существа во Вселенных. Но считаю, что мы имеем дело с образно-ассоциативным мышлением. Так же полагал и Вархунд, рассказывая нам об Алгоритме, но не расшифровал свои предположения. Наверное, потому что сам толком не понимал их природу. На мой же взгляд, превалирование – процесс концентрации нужного участка информационного массива.
Воцарилась тишина недоумения.
– И всё?.. – растерянно, но с издевкой спросил тезиец.
– Ты же всё уже знаешь! Зачем умничать? Разлёгся здесь, облепив себя… Ра! – последнее слово Тобиас проговорил довольно театрально. – Уровень развития тезийской цивилизации превосходит земной на девяносто слоёв. На девяносто!.. Скажи: тебе интересно слушать то, что ты уже знаешь?.. Конечно, нет. Так какого хрена ты умничаешь, выставляя нас полными идиотами?!
– Не забывайся, землянин, не забывайся. Мы всё-таки находимся в состоянии войны с вами. Нью-Йорк припоминаешь?
– Так где же ваше оружие, господин Котэ?! Почему не наступаете?! В атаку, бесхвостые!
Тез достаточно продолжительное время не отводил взгляда с немца, параллельно растворив в пространстве все световые точки. Наконец чрезвычайно медленно и убедительно проморгал:
– Нужно будет – атакуем, но тогда вашей планете настанет конец. Раз и навсегда!
Все покорно замолчали, чтобы не накалять ситуацию.
– Иными словами, – поспешил продолжить Майкл, дабы снять напряжение, – логического мышления в Алгоритме быть не может по той банальной причине, – предпоследнее слово далось парню особенно помпезно, – что правила логики во Вселенных нестабильны.
В помещении поселился дух дежавю, поскольку тезийский взгляд принялся трансформировать снисходительное соболезнование обратно в вопросы. Так же поступили и остальные присутствующие.
– Известно, что наша реальность, в которой мы сейчас пребываем, – графическое исполнение определённого участка кода Алгоритма. То есть самостоятельная программа в глобальной программной среде Алгоритма. Ты! – американец, демонстративно приостановивший проигрывание музыкального трека, показывал пальцем на Тобиаса. – Ты! М-м-м… Ты спрашивал: не признать ли нам выбор волей Алгоритма? То есть согласиться ли с тем, что Алгоритм полностью контролирует все наши действия и в особенности – выбор? И если мы возьмём за основу такую мысль, то теория гармоничного сочетания выбора и судьбы терпит полный крах.
– Да, ведь останется, собственно, только судьба… – доверительно заметил немец.
– Вынужден не согласиться!
– Неужели?! А я уже начал верить в твою надёжную, как гора, незамысловатую, как бревно, и внешне очаровательную недалёкость, – со сладостью мёда и сахара проморгал тезиец.
– Вынужден не согласиться, – парировал глава второй Формации, – так как процесс совершения выбора – запрограммированная переменная, конкретные виды выбора – варианты-линии – запрограммированные, но результат – не запрограммированная составляющая. Например, я нахожусь здесь и имею в распоряжении, предположим, два варианта дальнейших действий: приблизиться и врезать тезийцу, стряхнув тонны нуги с его лица, либо вовсе не трогать Котэ! Оба таких варианта уже предусмотрены программой, как и процесс выбора одного из них. Но то, что я выбираю второй вариант, а не первый, – не воля Алгоритма. В противном случае теряется смысл глобальной игры – полностью нивелируется перспектива самосовершенствования Алгоритма.
– Но то, что ты не врезал… – заметил Пшемислав в недоумении. – Не означает ли это, что результат твоего выбора таки зафиксировался Алгоритмом? Его хронологией… А если принять во внимание тот факт, что в нём отсутствует параметр времени, то течение жизни Вселенной, как художественный фильм в кинотеатре, может проигрываться без конца. Но с уже известным, запрограммированным результатом, Майкл! А это противоречит твоему тезису.
– Не противоречит. И знаешь почему? Там, в Алгоритме, – парень почувствовал свой звёздный час и купался в нём с головой, – наша Вселенная как программа уже пронеслась сквозь все циклы: запуск, функционирование и завершение работы. Если наблюдатель находился бы в Алгоритме, то для него программа-Вселенная одновременно испытывала бы на себе влияние всех трёх вышеназванных циклов: и запущенная, и функционирующая, и уже завершённая… Там времени не существует!
– Голова уже пухнет от таких разговоров… – пожаловался Тобиас.
– Инициатива наказуема, – с улыбкой ответил ему Андрей.
– А я вас возвращаю в Алгоритм, но не для того, чтобы стряхивать с себя ваши мозги после взрывов, – взял слово тезиец. – Я всего лишь постараюсь уменьшить процент всеобщего невежества. Вдумайтесь: младенец располагал двумя вариантами, которые уже предусмотрены программой. В Алгоритме отсутствует время, что является неимоверно важным элементом его функционирования и превращает его в суперБога, явление, величие и возможности которого мы не в силах осознать. И этот факт позволяет нам всерьёз задуматься над вопросом: «А может, оба варианта воплотились в жизнь?» Нет, не у нас. Там, со стороны Алгоритма.
– Параллельные Вселенные?.. – бегло и с задором спросил чрезвычайно увлечённый беседой поляк.
– Но позвольте я завершу, – с интонацией примирения подхватил одессит.
– Молчать! – гаркнул высокий парень в военной форме лет двадцати, худощавый и с наголо остриженной головой. – Время обедать, мрази!
Андрей послушно поднялся на ноги с обыкновенного деревянного стула и взял курс в направлении решётки, чтобы жадно схватить поднос с тарелками.
– Интересно, как там Алон с Ювой?.. – послышался печальный голос Майкла.
– Мой ярый поклонник тайно преследует их, – весело подхватил тез. – И судя по информации из нашего поля, они благополучно пересекли суливейскую границу, а сейчас направляются к ядерному объекту.
Бывший глава Совета крепко сжал пальцами брошенный ему, словно бродячему псу, поднос и мечтательно добавил, повернувшись к своим сокамерникам:
– Единственный оплот их неуязвимости после кончины Вархунда. Если удастся его уничтожить – на планете впервые за её историю воцарятся спокойствие и мир, которые ей только снятся. Уже двенадцать долгих и мучительных лет…
* * *
Мой взгляд, погружённый в блаженное очарование, несокрушимым памятником застыл на трагедии эпического масштаба: двое взбунтовавшихся суливейцев, бросивших вызов несуществующему государству контроля и подчинения, пулей пронеслись на антиграве непосредственно над границей защитников античного мира, которые уже наводили плазму и антивещество инопланетного происхождения! «Всё смешалось в их палате, и доктора уже не различить…»
– Без вариантов! Слабоумие и отвага – наше всё, – морганием вырвалось из моих сверкнувших от сарказма глаз.
Я чувствовал себя вальяжно: режим невидимости надёжно скрывал моё местонахождение – я без малого уже полчаса неподвижно находился в кустах, словно инспектор полиции с радаром в засаде.
– Что за чертовщина?! – впереди, на расстоянии нескольких десятков шагов, послышался голос Алона.
Мои глаза с любопытством надзирателя принялись сверлить контрольно-пропускной пункт Формаций справа. Но я, сохраняя предельную осторожность шпиона даже здесь, на S24, бегло оглянулся налево – в сторону заказного государства. «Чисто…» Распираемый интригой, молниеносно вернул взгляд в противоположное направление. В голове комом застряли вопросы – как всегда, посвящённые поиску логики в действиях аборигенов. «А когда-то мы владели этой планетой… И всё напрасно. Снова убеждаюсь, что стадность – критическое явление для совершенствования. Пример?..» Удивительно, но сапиенс спешно покидали пределы современных зданий – на боковой их поверхности появились несколько отверстий, из которых быстрым шагом в сопровождении бойцов Объединённых вооружённых сил Совета выходили пограничники, выстраиваясь возле продолговатой и готовой к отлёту шеренги летательных боевых аппаратов. «Сапиенс!» Их суета оставалась совершенно незаметной для лиц, пересекающих границу с фасадной стороны зданий.
– Подонки конченые!
Моя шерсть приподнялась – радужная оболочка глаз патрийки потихоньку наливалась огнём из-за неконтролируемых ею эмоций, которые моментально привлекли внимание пограничника. «Калпа!» – в голове пронеслось название самого распространённого во Вселенной ядовитого сорняка. Но я принял твёрдое решение не вмешиваться!..
Моё тело наполнилось основательной вибрацией от сильнейшего взрыва, встряхнувшего каждый лист каждого дерева за моей спиной. Виной всему являлись инопланетные игрушки, несомненно, в прожжённых и преданных Су Ливею руках гамадрилов – я серьёзно засомневался в будущем S24. «Успех – в непоколебимой преданности высшим идеям!» – в мозгах зазвучал голос кумира, словно из-под земли на кладбище. «И лишь вы, благодаря своему исключительному и совершенному духу, способны познать и хранить их веками!» Удивительно, но верят… в собственную избранность… Фантастика. Как же всё-таки интересно исследовать Вселенную – маразм порой способен приобретать поистине причудливые формы своего выражения. Романтика, одним словом…
Не отводя прикованного к масштабным языкам пламени взгляда и пользуясь преимуществами увеличенного поля зрения, я отчётливо различил, как Алон заботливо обнимает теряющую контроль патрийку, которая, кажется, намеревалась снова выкрикнуть что-то ядовитое, агрессивное и бессмысленное.
Но внезапно на фоне пребывающего в пожаре горизонта начали массово появляться абсидеумы. Как всегда, безупречные внешне и монументальные в мозгах. В их поведении присутствовала некая частица вызывающей максимальной нацеленности. Бесстрашной и категоричной. Их глаза то и дело вглядывались в мою сторону, что заставило на мгновение засомневаться в своей прозрачности. Удостоверившись в безошибочной работе Системы, таки догадался: развернувшись на девяносто градусов, я с любопытством и недоумением пересчитывал истребителями вылетающих из антигравов Ферруанцев. Количество роботов превышало число пограничников Формаций в десятки раз! Я с интригой в глазах вернул фокус внимания на контрольно-пропускной пункт Суливеи – в сотни раз!.. Однозначно, намечалось кровавое месиво, которое выходило за пределы этой локальной ситуации и формировало общепланетарный почерк.
На моих глазах начиналась глобальная война, имеющая мировоззренческий подтекст. Так или иначе, но все двенадцать лет неспокойствия на этой планете вытекают из одной первопричины: переход на двадцать пятый слой информационного поля, который неминуемо трансформировался в раскол земной цивилизации на два вида. Банальная низменная страсть наживы против банальной возвышенной страсти совершенствования. Оковы идеологии против идеологической свободы. Личность против цивилизации личностей! Земляне сейчас бы принялись разглагольствовать об исключительности и эпохальности наблюдаемого момента. Но война войной… Сколько же я повидал таких! Конфликты всегда объединяет единственный универсальный фактор – золото. Так и здесь: старое поколение стремится продавать абсидеумам эвотоны в обмен на покрытые пылью технологии и золото. Для его перепродажи нам же… Абсидеумы совершенствуются за счёт полученных частиц и получают новые знания, которые продают нашим конкурентам из иных галактик за… золото. И Формации не прочь поживиться им, добывая благородный металл для целей программы «Золотое гало». В её основе – стремление не допустить событий двухлетней давности, а именно: если абсидеумы снова решатся задействовать свою Пыль, земляне накроют планету благородным металлом для блокирования связи с информационным полем, которое обеспечивает функционирование Систем в технике захватчиков. Но все игнорируют немаловажную деталь – в конечном счёте весь металл достанется именно нам – тезам. «Ха, ха… Но… Калпа, абсидеумов ей в сны!»
Пограничник, кажется, таки заметил цвет её глаз! «Калпа…» Не вмешиваться! «Не вмешиваться?.. – парировал я себе. – Только если не работа гробовщику!» И теперь мне пришлось задействовать мемаурум – сокровище нашей цивилизации, бережно хранимое, используемое с чрезвычайной осторожностью, раз в год по обещанию! Это и есть всё наше настоящее золото… которое является целью фанатичного абсидеумского совершенствования! Безграничное накапливание ими золотого запаса в надежде на то, что когда-то откроется уровень с этим знанием, со временем прекратится… Долгожданный слой, безусловно, таки распахнет им свои двери. Но осознаю без капли сомнений: я бы не хотел стать свидетелем этого адского события! Нет!..
Тем временем мой взгляд усердно высверливал золотую цепь бесшёрстного существа. Зрачки, сузившиеся до предела, поглощали трудновообразимые объёмы информации, которую золото не только блокирует, но и сохраняет в себе на довольно продолжительное время. Тогда как Система моего Помощника приступила к анализу нужного участка в Пути земного примата, я в который раз ужаснулся не покидающей мозг мысли! Воображение безжалостно рисовало абсидеумскую Вселенную… Не сомневаюсь, что охотники за эвотонами продадут и матерей, и души за такую способность! Ведь тогда в их распоряжении окажется знание любых цивилизаций, равно как и корона миллиардов галактик!
Всё произошло молниеносно: от момента концентрации до отображения карты жизни израильтянина пронеслось всего лишь несколько мгновений. Считывание информации оказалось успешным – жизнь Алона служила приютом для Точек ещё на столетия и ей ничто не угрожало! «Т-а-а-а-к… А что у патрийского примата?..»
– Калпа! – с трудом контролируя показавшиеся из-под шерсти и готовые к кровопусканию когти, я с диким возмущением вспомнил название внешне изумительного, но снискавшего дурную славу растения – между мной и золотом патрийки совершил посадку антиграв, надёжно заслонивший влюблённую парочку. – Снайпер сапиенский, зеркало тебе в голову!
Не теряя ни секунды и вцепившись мёртвой хваткой в земную поверхность задними и передними конечностями, полностью оголив своё кровожадное оружие, я стремительно разбежался и оторвался от земли! «Не успею… Нет!..»
– Звери! Цорги вы! – послышался голос Ювы.
Я с нескромным грохотом приземлился на транспортник, чем заинтересовал его ювелирного пилота, приподнявшего голову и принявшегося подозрительно рассматривать прозрачную крышу. Успев лишь бросить взгляд на Алона с Ювой, я изумился до глубины души и долго не отрывал глаз от увиденного! «Что за бред?! Чертовщина!»
Юва свалилась на землю головой вниз! Находясь в крепких объятиях израильтянина, не испытывая никакого постороннего влияния, уверенно стоя на ногах, под которыми простиралась гладкая поверхность, патрийка свалилась вопреки всякой логике! Без единого шанса на внятное объяснение!
Обезумевший землянин, перед тем как подхватить не менее удивлённую инопланетянку, провёл рукой в пространстве, где недавно пребывала его возлюбленная. Позади них я различил присматривающихся пограничника и находящегося неподалёку абсидеума с внушительным родимым пятном возле левой брови. Но красные глаза Ювы в это мгновение освещали только земную пыль… Спустя пару мгновений их интерес растворился так же окончательно, как и моё терпение относительно воздушного аса, уже удаляющего нас от места уникальных и необъяснимых событий.
* * *
– Кто здесь? – полушёпотом выпалил я в пустоту.
Юва с быстротой молнии оглянулась и неестественно произнесла что-то зловещее. Моя мысленная команда тотчас же задействовала тепловизор. В следующую секунду тьма безумства попыталась закрыть мои веки, погружая мир в нерезкость. Сердце наполнилось холодом, который со жгучей кровью растекался по застывшему телу. В такие моменты концентрация на действительности вокруг нас достигает максимальных значений, порой – за гранью возможного. Но не только на окружающем мире: я отчётливо слышал каждое биение сердца и ощущал движение крови по рекам и ручейкам моего тела… Учащённый, но трудолюбивый голос тридцати процентов иррациональности стремился спеть свою искреннюю мажорную песню внешнему слушателю непоколебимой преданностью пульсирующего в шее сосуда.
Тепловизор поступил, как лучший собеседник, после разговора с которым количество вопросов лишь прибавляется… Теперь я наслаждался разглядыванием мельчайших деталей безлюдного мира: ветер стремился достать до земной поверхности послушными верхушками цветущих трав; подхваченный воздушным потоком наполовину высохший лист, завораживающе закручиваясь по спирали, таки дождался исполнения своей сокровенной и бережно хранимой деревом мечты и искромётно расправил невидимые, но направляющие его крылья. Левее по-прежнему располагался контрольно-пропускной пункт Формаций с минимумом красных объектов (что показалось мне довольно странным), а с правой стороны – граница ломающего все правила… немного государства, служащего приютом для немного землян с вкрученной им в головы немного идеологией для достижения личных интересов немного правящей суливейской верхушки (насколько им позволят величественные полноценностью абсидеумы).
– Что это было? – зловеще прошептала любимая. – Ты ведь видел! Алон?.. Ну я же не сошла с ума! Удар… – её хрупкая и нежная ладошка осторожно прикоснулась к спине…
Налицо редчайший случай, когда для ответа не хватает слов.
– Я… Я чувствовал тот странный толчок, Юва, – выдавил из себя и поддерживающе кивнул ей, каждой клеткой ощущая присутствие какого-то явления, могущественного и абсолютного, подчиняющего своей воле, рассеянного в мельчайших частицах вокруг, уже взявшее нас в кольцо, сжимающее…
«Баста!» Я без промедления схватил мою милую инопланетянку за плечо и ринулся за суливейским пограничником – немного землянином – и слава богу!
«Хватит загадок и аномалий! Надоело развеивать галактические тайны, вмешиваться в межцивилизационные интриги! Хочется банального и незамысловатого задания. С кровью, потом… Но без Вариантов и клаудеумов, перепаковок эвотонов, без линий и виртуальных миров… Хочу обыкновенного боевика с плазмой, катанами, метанием гранат, эвотонированием и сногсшибательными погонями на антигравах! Надеюсь, наша миссия – уничтожение ядерного арсенала, предоставит… нам… такую… возможность…»
Я с сомнениями взглянул на любимую – вымотанная патрийка послушно ковыляла рядом. Не перечила… Рассеянно разглядывала землю под ногами. «С кровью, потом… Миссия предоставит возможность?.. Да как я смею! Какой же я идиот! Какой же я эгоист!» Её глаза с каждым днём всё меньше дарили счастье – инопланетянка старалась уходить от встречи взглядов… Солнце безнадёжно заходило за горизонт и поднималось, и в моём сердце переплелись надежда, сомнение и разочарование. «Может ли до сих пор любить его? До сих пор думать о нём?.. Не смей! Патриец предал тебя и бросил! Не смей… Я же, любовь моя, останусь до конца с тобой, что бы ни произошло! Разлюбишь или останешься – я с тобой до конца!»
– Ваши документы! – послышался голос пограничника из небольшого строения для прохождения первичных процедур пересечения границы. Подтянутый и широкоплечий суливеец удалился прочь, и мы встали на занимаемое им ранее место. Я протянул через окно две справки с историей Эксперимента.
«Да, располагая атомным оружием, легко навязывать остальному миру свою волю. В принципе, такой выбор – шантажа – удел слабого под маской сильного. Но в случае Суливеи – яркий пример скрываемой слабости – всё обстоит намного сложнее. Ею управляют абсидеумы, которым безразлична хрупкая судьба землян и их планеты до момента, после которого теряется способность генерирования эвотонов жителями Земли. Могут ли применить такое оружие, отказавшись от голых угроз? Конечно! Стоит ли опасаться? Конечно! И дело ведь не в мощности – атомная бомба меркнет на фоне того же антивещества, Субстанции, эвотонных средств поражения, плазмы, оружия Времени или абсидеумской Пыли, наконец… Дело – в ужасающих последствиях применения ядерного арсенала! И я как часть исчезающей земной цивилизации хочу оставить Поколению лишь бережно хранимую веками красоту, но не кровавый шрам на теле планеты! Поэтому приложу все усилия для повторного задействования Излучателей. Для суливейцев? Нет! Для первой Формации, эгоизм которой присущ ей в такой же степени, как и псевдогражданам этого псевдогосударства. Эгоизм – наше второе имя… Эгоизм – шрам на лице будущих поколений!..»
– Прошу, – меланхолично ответствовал пограничник, возвращая пакет заранее подготовленных документов о нашей причастности к Эксперименту. С зелёной краской круглой печати: «Разрешено».
Эксперимент… «Здесь всё чрезвычайно незамысловато: в условиях катастрофического уменьшения интеллектуальных возможностей суливейцев их алчные правители решились на действительно отчаянный шаг – направлять лучших во вторую Формацию. Без конкретной цели! Без задачи. И такой метод… работает! Мне сложно ответить на напрашивающиеся вопросы: «Почему происходит такое падение умственного уровня? И каким образом он восстанавливается второй Формацией?» Тем более в условиях бесцельности пребывания! А отсюда – главный вопрос: «Какие ещё зверские эксперименты здесь проводятся?!» Ясно иное: контроль над ними уже потерян, если золотая омела решилась на Эксперимент!»
Ураганом подбежавший мужчина, с трудом контролируя свои дыхание и мимику, бегло, со стонами прошипел:
– Послушай, б-б-рат, как мне д-добраться до н-нуж-ника?
– Нужника?.. – протяжно и с тошнотой переспросил чрезвычайно интеллигентный высокий парень, в правом ухе которого весело болталась золотая серьга. – Да легко, чувак! – его измученное лицо стремительно принялось восстанавливаться и наливаться пьянящей негой отмщения. – Нужник – первый этаж, коридор, вторая дверь справа! Смахивает на кабинетную, но абсолютно не стесняйся в движениях, брат!
Я основательно засомневался в правдивости услышанного по причине издевательского, тихого смеха удаляющегося суливейца. И мне самому страстно захотелось попасть во вторую дверь… «Явно не туалет же…» Смех начинал распирать, а глаза заслезились при мысли о том, что вторая дверь, возможно, открывает кабинет с каким-нибудь суливейским коррупционным чиновником высшего эшелона. Но не время: с момента Встречи я научился гениальному умению правильно и дисциплинированно расставлять акцент за акцентом. Долой крайности – никаких посторонних желаний и мыслей в такой ситуации! Ядерный городок не спит, к сожалению… Но и совершенно не догадывается о нашем прибытии, к счастью!..
Мы направились за подозрительным суливейцем в сторону припаркованных шеренгой автомобилей, каждый из которых впечатлял своими лысыми покрышками, как и двенадцатилетним слоем пыли вокруг рельефных пятен прогнившего корпуса.
– А вот и наш, – я взглядом показал Юве высокий внедорожник с довольно неожиданными номерами: «02 022 022». – Словно шифр.
Любимая инопланетянка с воздушной лёгкостью и улыбкой отозвалась на мои слова, заигрывающе ответствовав:
– Тогда здесь – сплошь шифровальная.
И действительно: номера транспортных средств объединялись неким общим порядком, понять который не представлялось возможным. Необъяснимое потайное зловещее настроение исходило от них. От цифр, которые, безусловно, несли в себе сообщение…
Тем временем высокий худощавый суливеец якорем остановился возле некогда роскошного седана чёрного цвета и изучающее оглянулся в нашу сторону. Заподозрив неладное, я как можно непринуждённее поднял голову и уставился в красивейшие кучевые облака. Одновременно отметил, что пламя на горизонте наконец полностью исчезло. Однако парень таки притянул магнитом наши ошарашенные взгляды, когда молниеносно, со скоростью Этона запрыгнул в салон автомобиля и умчался в пылевых потоках дороги. За несколько мгновений! Словно вместо нас находились тысячи проголодавшихся цоргов с влажными постукивающими челюстями…
– Что за дьявольщина?!
Юва промолчала, пристально и с подозрением разглядывая удаляющийся «03 033 033». Мне в который раз отчётливо показалось, что её лицо опять принялось наливаться какой-то безжизненностью, каменея за считанные доли секунды: привычный румянец исчезал, в глазах полностью пропадали блеск и огонь, а движения приобретали чрезвычайно плавный характер. Неестественно правильный.
И тогда одна мысль потянула за собой другую – я догадался! Изменения!.. За нашими спинами… Суливеец вглядывался не в нас! «Нет, не может быть. Да ну!»
Раздались первые крики в толпе возле суливейского контрольно-пропускного пункта. Я совершенно не испугался. Я ждал их! Настороженность с каким-то необъяснимым, лишённым всякой логики нежеланием поворачиваться поселились в моей голове. И тогда Юва совершила то, на что до сих пор не решался я: обернулась, впитывая происходящее за моей спиной так же, как и я – свои попытки докопаться до истины, полагаясь лишь на её глаза. Патрийка не отпускала фокус внимания с коктейля звуков, порой угрожающих и низких, а я – с проступающих морщин на её лбу. «Парадокс Ферми мне в мозг! Зараза, похоже, таки началось…» Массовые волнения и беспорядки! Потеря контроля над суливейской покорностью и преданностью единственному кумиру, который приказал долго жить! Однозначно революция… И взорвавшиеся на горизонте антигравы – лишь начальные звенья одной цепи. «Нужно оглянуться!»
Моё движение прекратилось на полпути, челюсть отвисла, а взгляд зачерствел от полнейшего замешательства. Ни абсидеумов, ни их Ферруанцев… Я судорожно пытался ухватиться взглядом за несуществующую ниточку! Ни Пыли, ни модулей, ни цоргов, пустыню им вместо кахо! Суливейские массы, спотыкаясь, падая и поднимаясь, бросились в рассыпную от загадочного центра, надёжно скрываемого плотным слоем тел. В память кипятком врезались выражения их глаз – от льющегося кошмара до прогрессирующих опасений любопытствующих зрачков.
– Что там?! – я начинал кипеть от предчувствия последствий хлынувшего в толпы ужаса. – Что там?! – безуспешно взывал к Юве, которая… которая… ослепила… безумной красотой возведённого в идеал хладнокровия! Совершенной непоколебимостью и величием, воспламеняющими любовь с большей силой. Но и безоговорочно отдаляющими её… Красота и холод!.. Притяжение и удаление!
Времени не оставалось, и я подхватил инопланетянку за плечо! Снова и в который раз!.. «Дежавю!» Но Юва решительно вырвалась.
– Какого?.. Что ты творишь?! Бежим отсюда немедленно!
За патрийку ответили бешено дрожащие пальцы, развернувшие голограмму Помощника. Я не верил собственным глазам: любимая открыла свою модель с настройками гормонального фона!
– Что ты делаешь?.. Да что с тобой происходит?! Быстрее! Уходим!..
Система, отслеживающая и демонстрирующая малейшие изменения в организме, мгновенно подсветила Юве одну треть отображаемого перечня. Силой мысли, не медля, любимая задала максимальные значения подсвеченному, а меня охватил ледяной, как её красота, ужас! Немного согнувшись, с жадностью и со свистом заглатывая воздух, указательным пальцем безапелляционно показала мне на автомобиль.
– Уез-жай! Не-медленно! – вторую часть последнего слова милая агрессивно выкрикнула, словно учительница на провинившегося ученика.
На мои глаза навернулись слёзы! Я отчётливо понимал, что же происходит в действительности: Юва из последних сил противится изменениям, в которые неотвратимо погружается вся их цивилизация, превращаясь в абсидеумов. Надеюсь, что лишь отсутствием эмоций, но не красивейшего патрийского мировоззрения…Тем временем возлюбленная с трудом подняла трясущуюся голову и через боль улыбнулась, как могла… Я лишь запомнил, как выкрикнул что-то нечленораздельное – какой-то возглас отчаяния и безысходности. А затем Юва принялась безостановочно кричать:
– Прочь! Прочь!.. П-р-о-ч-ь!
Я запрыгнул в салон, абсолютно не контролируя своё состояние. Впервые за двенадцать лет! Помню, как какой-то суливеец разбил стекло водительской двери… Кажется, я выстрелил плазмой в упор! Припоминаю, как второй с разъярённым воплем приближался… Кажется, я резким движением открыл дверь и сломал ему череп… Я не помню… Не помню! Не хочу помнить!..
Но, как назло, припоминаю: тахометр показывал три тысячи оборотов, а селектор коробки передач находился в положении Reverse, которое предусматривало задний ход. Кажется, двигатель разрывался от полностью выжатой педали акселератора, но автомобиль не двигался с места. Припоминаю, как я заметил в зеркале заднего вида абсидеума с внушительным родимым пятном возле левой брови, который упёрся ладонью в кузов автомобиля. Кажется, его лицо даже не скривилось от титанических усилий, необходимых для противодействия двигателю с двенадцатью цилиндрами! Припоминаю, как я отпустил педаль… Кажется, находящийся справа, на месте пассажира, абсидеум строго, сухо и бегло выпалил:
– Трогай!
* * *
Звон безудержным водопадом обрушивался и безжалостно раздавливал каждую точку помещения, погружённого в приглушённый, угнетающий, но возбуждающий немыслимые потоки агрессии фиолетовый цвет. Капля за каплей – в них сосредотачивались разрывающие в клочья давление и мощь океана как целостной водной массы, внезапно накрывшей голову в одночасье! А затем повторно – со второй, третьей… Десятая капля ледяной тяжестью свиста накрывала веки. Но очередной удар в лицо треском и дьявольскими красками в глазах заставлял покорно испытывать всё заново!
– Эвотоны! Отдай их мне, мразь! – в левую сторону, а затем… в подбородок, от которого фонтаном в стороны разлетелись брызги земной крови.
– Разучился сосать, абсидеумская тварь? – чрезвычайно агрессивно спросил украинец, за что моментально поплатился… Справа, на щеке, которая заливалась красным кровавым терпением, кулак рассёк кожу и выпустил наружу кровавую жижу под душераздирающие крики одессита.
– Эвотоны! Отдай мне их!
Зашкаливающие эмоции абсидеума погружали в трепет своей ровностью, но в то же время обострённостью. В них вовсе не присутствовала изюминка – момент проявления земной души. То, что отличает эмоцию одного землянина от такой же у другого… То, что заставляет магнитом прислушаться или же, наоборот, противоположным его полюсом ослушаться!
Вошедший напарник своим появлением заставил пришельца прекратить избиение. Их взгляды пересеклись и застыли друг на друге: становилось очевидным их общение посредством Вызова. Одессит поднял заплывшие глаза на мерзавцев: однозначно, передавалась какая-то конфиденциальная информация, не предназначенная для земных ушей… Не терпящая отлагательств!
* * *
Абсидеум приложился ладонями к спине безоружной Златы и агрессивно подтолкнул её в направлении сплошной боковой поверхности одесского здания Мирового совета. Пониженная плотность прозрачной стены, располагавшейся с левой от них стороны, позволяла расслышать редкое постукивание капель начинающегося дождя. Ночная тьма за окном надёжно спрятала морской горизонт, осаждённый сплошными слоисто-дождевыми облаками.
В помещении царила тишина, которую разбавляли лишь звуки осторожных шагов патрийки. Мощные вспышки лучей синего цвета, обводкой подсветивших потенциальное отверстие в стене, предупредили о том, что запустился процесс анализа эвотонов подошедшей инопланетянки на предмет наличия разрешения на вход. Злата выжидающе остановилась.
Каждой клеткой спины женщина впитывала возведённое до масштаба Вселенной внимание представителей абсидеумской цивилизации. Возможно, их глаза уже горели в преддверии эвотонирующего расстрела… Возможно, выходное отверстие ствола плазмы каждого из них уже нацелилось на неё…
«Будут проверять не только её, но и нас! – в голове у сдвинувшего брови абсидеума раздались слова другого из них, мысль которого лилась по сосредоточенному лицу, проявляясь в остроте взгляда, периодически проскальзывающем прищуривании глаз и наполненной смыслом мимике, погружённой в океан двусмысленности. – На лояльность!»
Внезапно роскошная переливчатая синяя подсветка растворилась в ярчайших световых потоках, вырвавшихся из стены вместе с едва заметным неземным шипением. Возможно, для придания эффекта… А может быть, для непосредственного воздействия на собравшихся перед входом в камеры временного заключения. Затем в стремительно наполняющемся тьмой центре принялись проявляться… измученные, но непоколебимые глаза Андрея! Единственная область на его лице, оставшаяся нетронутой… Но Злата не вздрогнула! Её пальцы не прикрывали неконтролируемую безостановочную дрожь нежных губ, а слёзы не прокладывали дорогу из страданий и сковывающего ледяного ужаса!..
«Кажется, справляется», – отметил абсидеум, в интонации которого впервые за многие тысячелетия прослеживалось преисполненное искренностью сочувствие. «Молодец! Неплохо для Стража с захлёстывающими гормонами! – подхватил второй. – Не верится, что и мы такие…» Раздался голос третьего: «Через несколько мгновений проверим, господа!»
* * *
Напарник пребывал в полнейшей нерешительности, наблюдая, как абсидеум ладонью левой руки плотно схватил горло одессита и безжалостно сдавливал его. Инопланетные глаза воспламенились эвотонированием, которое впервые за двенадцать лет показалось Андрею каким-то неестественным и чрезвычайно странным, так же, как и поведение второго пришельца неподалёку. Напарник не шевелился. Его лицо выражало неприступную каменность, но именно в ней и состояла необычная загвоздка: с каждым движением впившихся в шею пальцев недавно вошедший пришелец совершал шаг в направлении украинца. С одной стороны, согласие… С другой – протест! Складывалось впечатление, что ими управляет не что иное, как система. Да и вообще оба смахивали на Ферруанцев – выносливых, с впечатляющей силой, правильными эмоциями и искусственным пламенем в глазах… Разгадка начинала овладевать Андреем! Решение головоломки неминуемо проявлялось: ключ за ключом, мгновение за мгновением…
– Жаль, что я питаюсь лишь от собственных эвотонов, а твои приходится жертвовать системе! – прокричал пришелец и принялся сильнее сжимать горло, уверенно, миллиметр за миллиметром, перекрывая кислород. Невыносимый свист в голове Андрея свидетельствовал о том, что абсидеум таки действительно эвотонировал бывшего главу Совета. – Прикончите её! Расстреляйте Верховного Стража! Немедленно! Мы никогда не вступим в контакт с их жалкой цивилизацией!.. Верно, Ауда?..
Громом и молнией в помещении выросла, будто из-под земли, абсидеумка, которая с негой и злорадной ухмылкой сдавливала неохваченный мужской ладонью участок шеи одессита.
– Как правопреемница Вархунда приказываю немедленно расстрелять Верховного Стража! – инопланетянка с финальным наслаждением поднажала своей кистью и скрылась через возникшее отверстие в боковой поверхности комнаты для допросов.
* * *
Внешний железобетонный вид Златы не оставлял ни малейшего шанса эвотонирующему абсидеуму и Ауде засомневаться в патрийке. Но, конечно же, им этого показалось недостаточно!
– Как правопреемница Вархунда приказываю немедленно расстрелять Верховного Стража! – раздалось возле боковой поверхности, которая уже не вгоняла в дрожь ужасающими картинами пыток.
Абсидеумы не без наигранного одолжения подняли выходные отверстия плазменных шоков, нацелившись в спину патрийки, которая немедленно развернула в своих линзах собственную модель с настройками гормонального фона. Злата принялась хаотично увеличивать абсолютно все параметры до максимума! Идеальный шторм разрывал её на мелкие кусочки, но… на лице, в движениях – неприступное и немыслимое спокойствие!..
– По моей команде! Насчёт три! – уверенным голосом прозвучали команды ближайшего к Злате пришельца. – Раз! – патрийка с чувством собственного достоинства приподняла лицо и пренебрежительно рассматривала участок поверхности, в котором ей недавно демонстрировали с трудом дышащего украинца.
– Цель твоего появления!
Абсидеумы за патрийской спиной взяли выжидательный тайм-аут…
– Обсудить возможность союза, – меланхолично, но сохраняя трудноуловимые нотки заинтересованности, ответствовала Верховный Страж.
– Корпус Стражей распустили! С кем договариваться?..
– Распустил тот, кто ныне покоится с миром! А значит, приказ мерзавец может забрать с собой в ад! – жаром парировала инопланетянка. – Я слышала, как правопреемница согласилась с моим умозаключением, – в памяти каждого моментально воспламенился голос абсидеумки: «Расстрелять Верховного Стража!» – Цель моего появления: союз патрийцев и абсидеумов, который является неизбежным!
– И почему же неизбежным?.. – на фоне мужского чёрствого голоса вся боковая поверхность стала прозрачной, и присутствующие перед ней незамедлительно сфокусировали своё зрительное сверло на камере, в которой пребывали удивлённо заметившие их Тобиас, Майкл и Пшемислав.
– Вы всё ещё не подозреваете, – патрийка, блистательно сохраняющая феноменальную концентрацию, в процессе разговора не отводила взгляда с некой абстрактной точки перед собой и вовсе на замечала заключённых, – какая масштабная и истощающая силы война уже набирает свои сокрушительные обороты!
Продолжающееся несколько мгновений двусмысленное молчание наконец прекратилось вместе со словами:
– Между кем?..
Словно вспышка сверхновой, в напряжённое пространство ворвался ошеломляющий каждую его точку ответ:
– Между союзом патрийцев и абсидеумов… – Злата впервые оторвала и сосредоточила взгляд, использующий преимущество встроенного в её Помощника тепловизора, на пустоте камеры – неподалёку от заинтригованного происходящим Тобиаса. – И союзом тендерийцев с тезами!
На последнем слове из пустоты восстал разъярённый тезиец, угрожающе зашипев в адрес Верховного Стража.
– Зачем вы её сюда привели? – с негодованием спросил абсидеум, красные глаза которого вместе со стальной кистью отпустили одессита, сохранив ему критические остатки жизненных сил для препятствования необратимым летальным процессам. Украинец рухнул на парящий в воздухе стул с широкой спинкой из мягкого материала. Комната для допросов по-прежнему оставалась недосягаемой для чьих-либо взглядов.
– Два! – непоколебимостью прокричал абсидеум, вместе с остальными прицелившись в голову Златы.
– Потому что представители вашей цивилизации за моей спиной прекрасно понимают, – бесцеремонно перехватила слово патрийка, – чем это всё завершится, если не принять меры! В Алгоритме находится Он! И будьте уверены, что Его целью является не что иное, как мемаурум.
– Прекрасно, – послышался спокойный и неестественно правильный абсидеумский голос.
– Безусловно, ведь это – и наши цели! Абсидеумов и патрийцев, в чьих жилах течёт общая с Ним кровь! Его Варианты обеспечат нам открытие новых уровней, получение сокрушительных знаний и власти! Но тезы… – Злата с трепетом взглянула на десятки острейших массивных образований, потенциальной обжигающей кожной болью показавшихся из-под шерсти тезийца. – У них уже отняли бесценную монополию на золото, а теперь лишают того, что бережно хранили миллионы лет миллионы тезийских и тендерийских поколений! И неужели вы считаете, что коты и каменные глыбы будут покорно стоять и мило улыбаться в момент, когда с их шеи срывают то, что дороже самих эвотонов?!
– Да мы вас уничтожим прежде, чем дёрнетесь! – вскипел тез. – Вы!.. Жалкие ублюдки, галактический отстой! Эти знания нельзя использовать! Эти знания даются пространством лишь для бессмысленного, но отчаянного хранения! Эти знания – вовсе не сокровище, как золото или платина! Эти знания, придурки двуногие, являются самыми настоящими кандалами!
На лице патрийки, абсидеумов, которые не спешили объявлять во всеуслышание очередную цифру, землян, в которых также текла Его кровь, нарисовалась ехидная сочувственная ухмылка. Мгновения улетали… Раз… Два…
– Три!
– Стоп! – чрезвычайно возбуждённо и во всё горло выкрикнул абсидеум.
Очаровывающая синяя подсветка потенциального отверстия снова рассекала его контуры на боковой поверхности перед Златой и опускающими плазму абсидеумами, в глазах которых читалось душевное облегчение…
Находящийся между камерой временного заключения и прозрачной боковой поверхностью абсидеум остановил свой ищущий взгляд на Майкле, параллельно потянувшись к внутреннему карману пиджака. Пришелец медленно достал оттуда не что иное, как тончайший регистратор эвотонов, и спокойно направился к американцу, уже подошедшему к появляющемуся отверстию.
– Только не совершай глупостей, тезиец! – предупредительно прошептал Пшемислав.
– Как говорят в Одессе: «Шоб ты усрался стоя!» – гневной слюной выплюнул тез и прыгнул в сторону вошедшего пришельца, который моментально выставил ладонь – жёлтые туманности за мгновение окружили и свалили представителя тезийской цивилизации. Поляк отпрыгнул и ударился спиной о боковую поверхность, а Майкл, пленённый изумлением и страхом, стремительно терял фокус – область пространства с тезийцем становилась недоступной для наблюдения! И лишь валяющийся Тобиас не пытался разглядеть исчезнувшего пришельца, обхватив напряжёнными руками взлохмаченную голову. Периодически его считывание ближайшего будущего доносилось протяжными и разрывающими сердце стонами. Немец наблюдал вспышки и линии… Тем временем зрачки существа заинтригованно застыли на Тобиасе.
– Вы… Вы не абсидеумы… – вязко проговорил Майкл, пятясь в направлении боковой поверхности, сквозь которую просматривались стекающие капли прохладного дождя.
Существо пренебрежительно бросило в американца эвотонный регистратор со словами:
– Запускай процедуру, четверть от ста!
– Да кто же вы такие?!
Воцарилась зловещая тишина: немец лежал неподвижно, а из его носа потекла одинокая капля крови. Пшемислав приоткрыл глаза, осторожно дотронувшись до затылка. Глава второй Формации, испытывая нескрываемый ужас перед происходящим и борясь с очевидным, не шевелился и ещё крепче сдавил пальцами регистратор: парень с угасающей надеждой всматривался в Тобиаса.
– Запускай! – повторно взревело существо.
Американец не послушался, уменьшил громкость проигрываемого «Реквиема» и тихонько приблизился к бездыханному телу. Майкл наклонился максимально низко, чтобы получше рассмотреть лицо Тобиаса.
– Теперь это их планета! – трясущиеся ладони мигом сжали ворот рубашки, неизбежно затягивая и приближая парня. – Осталось несколько часов! Осталось… несколько… – ненасытные поглощающие зрачки впивались смесью беспредельного безумия, клокочущей агрессии и кристального страха, обещая заживо сожрать. – Мы теряем Землю! Осталось несколько часов!.. Их именовать… – мощнейший удар в голову безапелляционно отключил Тобиаса.
«Господь всемогущий! Что же я наделал?! Что я, будь тысячу раз проклят, наделал?! Какой же я придурок! Мразь! Эгоистичная м-р-азь!» – всё более острые слова и ненавистные воспоминания двухлетней давности разъедали мозг лидера Поколения, а его отчаянные крики заставили Пшемислава испытать дежавю, осторожно дотронувшись до вскипячённого болью затылка:
– Как вас именовать?! Как?! Кто вы такие, бесконечное эвотонирование вам в зад?! Отвечай, ссука!
Вбежавшие представители цивилизации, к которой принадлежало существо, железной хваткой отбросили Майкла, а немца, поддерживая за плечи, подняли во весь рост.
– Займитесь его способностями немедленно!
– Мразь, сука! Отвечай мне, тварь конченая во все щели! – Пшемислав, удивившись сквернословию Майкла не меньше остального, испытал дежавю в третий раз… – Кто вы такие?! Как вас именовать?! – ситуация, которая вовсе не имела шутливого подтекста, начинала вызывать у присутствующих землян не тревогу или страх, а чувство бесконечной обречённости и душераздирающей тоски от осознания… – Последних мгновений пребывания на нашей планете! Мне их хватит, чтобы заставить…
– Заткнись! – существо прикрикнуло настолько рьяно, что парень растерянно подчинился, сбившись с потока неподвластного ему гнева. – Запускай процедуру! – его глаза предупредительно вспыхнули эвотонированием. – Регистрируй патрийку и впускай их! Союз с ними не помешает… – существо наконец опустило ладонь, и обессиленный тезиец проявился лежащим на полу.
Майкл поднялся. В нём боролись два начала: не подчиниться и испытать на себе весь мучительный невозможный ужас, который ему обязательно обеспечат существа, или… «В Алгоритме, Он в… Алгоритме! И лишь в Нём мы отыщем своё спасение. Лишь с Ним мы отвоюем и вернём себе дом!» Парень недвусмысленно пошевелил бровями, открыл в линзах плейлист, активировал процесс воспроизведения «Выживания», но, перед тем как приложить ладонь к регистратору эвотонов, чрезвычайно напористо и безальтернативно произнёс:
– Запомните: я сгорю в испепеляющем огне эвотонирования миллион раз, вылью сквозь Восстановитель тонны своей крови, но заставлю вас страдать точно так же, как это будем делать мы в чужих нам мирах!
* * *
…Ослепляющий свет ворвался в глаза и спустя мгновение предательски исчез… Звуки, приглушённые и плавающие, эхом доносились в темноте закрытых век.
– Как правопреемница Вархунда приказываю немедленно расстрелять Верховного Стража!
Незамедлительно собрав всю оставшуюся силу, я угрожающе взглянул на абсидеума. Хищное пламя эвотонирования и отдающий холодной болью свист насквозь пронзили мои мысли и мир в них, что безальтернативно погрузило в рваное состояние полусна.
– Вы всё ещё не подозреваете… – я в мельчайших деталях чувствовал, как абсидеумская ладонь ослабевала. – Вы всё ещё не подозреваете… не подозреваете какая… какая… какая масштабная и истоща… истощающая силы война уже набирает свои сокрушительные обороты! Обороты… Обороты… Обор…
Я провалился, но удар в спину при падении наполнил каждую мою клетку вторым дыханием, которое вдохновляюще раскрывало крылья вместе с жадными глотками воздуха!
– Запускай процедуру, четверть от ста!
– Да кто же вы такие?!
– Запускай! – повторно взревел абсидеум.
Воскресший взгляд остановился на собственной ладони, сжимающей эвотонный регистратор. Позади виднелся стул на антигравитационной подушке со встроенным Восстановителем и переливающимися фиолетовыми красками, которые насыщали собой помещение частыми кратковременными вспышками. Кажется, в такт биению моего сердца… На столе пребывали две миниатюрные металлические трубки – генераторы колец из Субстанции, которые применяются в наручниках. Длина каждой из них не превышала двух сантиметров. Их заточенные края выглядели соблазнительными… Но не сейчас!
– Запускай процедуру! Регистрируй патрийку и впускай их! – раздался едва слышный голос абсидеума из соседнего помещения благодаря сниженной плотности стены.
– Расстрелять Злату, если сопляк не подчинится! – рявкнула появившаяся из ниоткуда Ауда, с любопытством и звериной хитростью поглядывая в мою сторону.
– Запомните: я сгорю в испепеляющем огне эвотонирования миллион раз, вылью сквозь Восстановитель тонны своей крови, но заставлю вас страдать точ… – я не слушал клятвенные обещания молодого лидера, стремящегося кричащими угрозами скрыть часть той грязи, в которую свалился лицом!
Я приступил! Никаких слов и раздумий! «Нет! Ни в коем случае!» Моя ладонь заботливо накрыла регистратор любовью…
Злата… «Я всем сердцем, каждым его биением хочу быть рядом и заботиться о ней, стараясь превратить её в самую счастливую женщину во Вселенной», – в голове взрывами вспыхивали воспоминания, которые беспощадно вытягивали душу и насквозь пронзали сердце… с каждым его биением…
Злорадствующий абсидеум, который внимательно наблюдал за моим состоянием, налился оглушительным и, Вархунд его забери, неестественно правильным смехом!
– Продавать! – закричал он. – Продавать планету и цивилизацию, цена которым – личный интерес или слепая любовь… Ты! – пришелец поднял указательный палец и с немыслимым наслаждением обвёл им землян из соседней камеры. – Каждый представитель вашего ничтожного мира – все на одно лицо…
«Хочу растить и воспитывать наших детей, жертвуя собой во всём, что будет мне подвластно!»
Время ускорилось! Раз. На парящем антигравитационном столе передо мной – металлические трубки с заточенными краями! Два. Абсидеум приблизился на слишком небезопасное расстояние. Три. Его расслабленный напарник, находящийся справа, неосмотрительно застыл взглядом на Майкле. Четыре. Ауда – слева за их спинами: без пространственного перемещения добраться не успеет. Выполнение!
Мгновенным движением левой руки я подхватил трубку, а правой – приложился к столу, придав ему солидное ускорение в сторону напарника. Выравниваясь, одновременно замахнулся и таки распорол горло мерзавцу, полностью погрузив заточенный генератор субстанционных наручников в область поражения. Цель неподвижна! Напарник уже отшвырнул стол и совершал первые шаги в моём направлении. Я воспользовался преимуществом и буквально оторвал часть горла в момент, когда сжатая пальцами трубка повторно пересекала пришельца. Но… что-то нарушилось!.. Мой земной мозг не успевал за широко раскрытыми глазами, которые уже всё заметили и распознали, нашёптывая ему правильный ответ. Напарник неизбежно приближался к финишу, не оставляя мне ни мгновения на раздумья. Бить влево или… вправо?! Парадокс Ферми мне в мозг! Преисполненная невозмутимости Ауда до сих пор находится на месте! Время замедлялось… Какого хрена абсидеум с разбросанным по помещению горлом… не проваливается в ад?!
– Какого хрена?.. – выпалил я и, не желая замечать добежавшего напарника, замахнулся в третий раз. Так же поступил в отношении меня и подоспевший абсидеум!
Мозг расшифровал зрительную подсказку, поравнявшись со взглядом в забеге на, возможно, прощальную дистанцию. Трубка выпала из моей ладони, мелодией разочарования и бессилия зазвенев при падении. Сбитый с толку моим поведением напарник, пальцы замахнувшейся руки которого надёжно обхватили вакидзаси, затвердел памятником…
Ни капли крови! Не абсидеум… Не Ферруанец… Существо!.. Эвотонирующее и с душой!.. Живое и неуязвимое. Его глаза фейерверком зла и жёлчности сверлили мои. Ауда, яркой молнией взглянув вправо – в сторону соседнего помещения, вмиг растворилась в воздухе, стремительно направляясь к выходу.
Я, испытывая на себе искры взлелеянной дьяволом расплаты, повернул голову на два часа и… окончательно начал сходить с ума!
