ГЛАВА 4
– Добро, перевёрнутое на сто восемьдесят градусов, есть зло!
Пылающие злом глаза Велфария молниеносно посмотрели в правую сторону, где находились… Вархунд, Майкл, Андрей и Фидуций! Их непоколебимые силуэты на общем притемнённом фоне деумийского мира основательно и бескомпромиссно обступили появившегося на свет абсидеума!
Воронка исчезла, но мир неотвратимо отреагировал на изменения: появилось неуловимое взглядом, но пронзающее чувства и сердце Присутствие, словно совершался контакт глазного свечения.
– Не вижу тела тезийца! – хрипло и с жаждой поимки заметил глава абсидеумов.
– Зачем оно тебе? – возразил Майкл. – Тезы разорвали не твоих подданных, а суливейцев – договор по-прежнему не нарушен.
– А почему? – отозвался украинец с нотками неразгаданной тайны в голосе. – Почему они набросились на землян?..
– Лишив жизни Джеймса и поставив под сомнение существование первой Формации, ты не оставил им иного выбора – тезы защищают своё право на контракт, который их представитель подписал с Формациями два земных года назад на поставку золота и серебра, – со знанием дела и абсидеумским хладнокровием отметил патриец. – Меня лично интересует другое: в процессе расшифровки информации из эвотонов Вселенная перепаковывает данные заново, удаляя искусственные участки кода. Неужели патрийцы до таинственного вмешательства обладали признаками абсидеумов?
– А абсидеумы – свойствами патрийцев… – задумчиво добавил Вархунд.
Внезапно в головах присутствующих возник нарастающий свист, а пространство на мгновение исказилось, но моментально вернулось к исходным значениям.
– Шо происходит? – вырвалось у одессита, который, как и остальные земляне из старого поколения, остался неподверженным происходящим изменениям, – чувства до сих пор преобладали над разумом, а отрицательные эвотоны не являлись редкостью…
– Мы на Деумии… – спокойно заметил глава абсидеумов, не отрывая счастливого взгляда от Вела, радужка глаз которого сохраняла красное тонкое свечение. – Нет смысла удивляться.
– А мне интересно: что собой представляет внешний мир? Во что помещены наши Вселенные, если пространства снаружи не существует?.. – раздался голос американца.
Тем временем атмосфера прониклась присутствием настолько, что земляне первыми начали тревожно оглядываться по сторонам, подолгу останавливая взгляды на статуе. Всматриваясь в её выпуклые всепоглощающие глаза, Андрей проговорил:
– Клаудеумы постоянно играют с нами… Я не сомневаюсь, что те искусственные изменения в вас – их рук дело. Так же, как и создание земной цивилизации. Так же, как и отправка Вилирия в чёрную дыру… Им что-то нужно… И никуда не пропадали – нет! Я абсолютно не сомневаюсь, что каждое наше движение сейчас – объект пристального наблюдения…
И началось! Внезапно всё пространство – линия за линией – начало без промедления трансформироваться! Плотные и мрачные облака, пропитанные кровавым оттенком, постепенно исчезали в мельчайших вспышках! Вместо них появлялось изумительное розовое чистое небо, которое заключало в себе первую странность – отсутствие голубой сверхмассивной звезды: небеса заполнял свет без источника излучения!
Деумианская поверхность стремительно погружалась в зелёные краски, разбавленные изумительными фиолетовыми цветами, лепестки которых играли своим блеском и цветовой насыщенностью, создавая иллюзию дыхания. Горизонт стремительно скрывался за масштабными строениями, при виде которых лица замирали в изумлении! Тянущиеся к открытому космическому пространству строения состояли лишь из аномалии и металлических платформ, расположенных горизонтально. Их предназначение заключалось в рассеивании над собой искривлений, чтобы оставался лишь тонкий слой аномалии для целей формирования непрозрачной боковой поверхности.
– Куда всё исчезает?
– С чем мы столкнулись?!
Но вторая странность ледяной волной посеяла дрожь в телах присутствующих – пространство теряло объём! Действительность перед раздираемыми ужасом глазами в мгновение приобрела абсолютное значение плоскости… Нет расстояния! Каждое из зданий, каждый из видимых объектов находились непосредственно перед наблюдателем, словно на фотографии! Вместе с ним в одной плоскости!
Раздался бешеный вопль Майкла, и в то же время глава абсидеумов прокричал присутствующим:
– В мои глаза! Только в мои глаза!.. Все!
Беспомощные взгляды послушно нацелились на Вархунда, который продолжил спокойно, но чрезвычайно убедительно:
– Не стоит беспокоиться и напрасно генерировать отрицательные эвотоны. Берегите своё здоровье, господа! Здесь безопасней, чем кажется на первый взгляд, – Вариант слился с плоскостью, но каждое слово сопровождал притягивающими внимание движениями бровей и век. – Мы находимся в подалгоритме, который создан клаудеумами специально для целей проникновения в Алгоритм. Во внешний Алгоритм, – пришелец глянул в сторону парня, – в котором заключены все миры. В Алгоритм, который пронизывает все пространства всех Вселенных, находится в каждой их точке. До определённого момента мы не способны его распознавать, – одессит первым попробовал повернуть голову, но молниеносно вернул её в исходное положение – взгляд везде поджидала плоскость. – Но с помощью клаудеумов… Цивилизация, которая настолько продвинулась в деле понимания ткани пространства, что научилась буквально разрывать её и соприкоснулась с Богом! Потому что именно тогда обнаружила вход… в Алгоритм, который безостановочно и скрупулёзно тестирует себя. Да, господа! Деумия, Земля, тендерийцы, Вселенные, антигравы, плазма, цорги, океаны, эвотоны – всё, что нас окружает, и мы сами – неотъемлемый участок кода фантастической по объёму и сложности программы – Алгоритма! Да, господа!.. Вселенные – не что иное, как иллюзия, графика, функционирующая за счёт нулей и единиц. Мы существуем в глобальном алгоритме, который – только вдумайтесь – описывает и обеспечивает функционирование неимоверного числа Вселенных! С миллиардами галактик в каждой! Почему?.. Ответ напрашивается сам собой: для самосовершенствования. Алгоритм создал контейнер – отдельный участок условно самостоятельного, собственного кода, который организовался в подпрограмму – нашу привычную реальность, наделив её гениальной графической составляющей, – всё то, что мы видим, слышим и чувствуем. Извечные вопросы: «Начало и конец Вселенных? Снаружи? Во что помещены миры? Бог? Каков смысл существования? Когда наступит конец Вселенных?..» Если Алгоритм посчитает, что его цель достигнута, мы исчезнем так же внезапно, как и появились! Да, господа… И не оставим следа – лишь улучшенный фрагмент кода, слившийся с остальными массивами. Да, господа! Нет «снаружи» – нет Вселенных – нет нас! Но мы есть в виде участков кода Алгоритма. Мы – Алгоритм! И я не считаю, что сравнение Алгоритма, идеального подалгоритма или нашей программы-реальности с Системами на Помощниках – правильное решение! Нет. Только графика, которую мы наблюдаем, функционирует за счёт привычных для нас цифр. Но не код Алгоритма, природу которого сложно представить. Однако можно попытаться… И я считаю, что гениальная и абсолютная программа может работать лишь с превалированиями, для которых характерен образно-ассоциативный механизм взаимодействия. Информационного взаимодействия. Конечно, наше образно-ассоциативное мышление и код Алгоритма – две большие разницы… Тем не менее… Отдалённо… представить можно!..
Глава абсидеумов сосредоточенно и проникновенно взглянул на Вела, который потихоньку возвращался… Другим!.. Абсидеумом, в зле которого чувствовалось веяние добра! Добра, которое не стремилось подчиниться злу. Злу, не пытающемуся подчинить добро! Велфарий до сих пор пребывал в молчаливом состоянии: его спокойные и неуязвимые глаза два земных года назад уже наблюдали функционирование подалгоритма. Здесь, на Деумии…
– А теперь – дорога в лаборатории! Никакого движения, господа. Лишь желание перемещения… А пространство подтянется самостоятельно. Не забывайте, что мы располагаем правами администратора.
– Благодаря клаудеумам, решившим наделить ими всех инициаторов подалгоритма, – добавил впечатлённый Андрей.
– И как проверить, что я нахожусь в подалгоритме? И с такими правами? – озадаченно, сохраняя нотку недоверия, спросил американец. Именно он первым начал по-настоящему приходить в себя после испытанного многими шока…
Инфицированные беспомощностью присутствующие воспользовались подсказкой Вархунда и… поплыли в плоскости! На их лицах в который раз воцарилось сильнейшее безумие… Реальность перед ошеломлёнными глазами динамично корректировалась согласно протоколу движения: сооружения послушно проскальзывали мимо группы, и расстояние до здания с лабораториями неизменно сокращалось… В плоской действительности!.. Фиолетовый океан цветов под ногами ослеплял многочисленными волнами блеска, исходящего из лепестков…
– Землянин, оглянись и осознай силу протекающего взаимодействия с программой, потому что твои координаты в пространстве уже сейчас не являются постоянными! – произнёс Вархунд. – Ты плывёшь вместе с остальными, не двигаясь! Но остаёшься в плоскости – следовательно, координаты прежние… Постоянные! Их значение принадлежит координатам абсолютно любой точки подалгоритма, понимаешь?!
– Поразительно! – изумлённо прошептал украинец. – Получается, что я вездесущ! И одновременно меня нет нигде! Именно поэтому мы плывём! Вы понимаете?!
– Объём, наверное, находится здесь, – Фидуций приложил указательный палец ко лбу, – и, безусловно, является необходимым компонентом успешного функционирования подалгоритма, потому что ткань пространства перед нами не увеличивается!
– Меня сейчас стошнит… – скривился глава второй Формации. – Пора заканчивать фокус всё с той же реальностью, которую мы не покидали… Давайте… прибавим… Зараза! Не скажешь: шагу или ходу! Давайте завершим их игру!
– До сих пор сомневаешься?! – со злорадством и удивлением спросил глава абсидеумов.
– Мне в своё время хватило их фокусов, интервент! Не забывай, что я уже имел честь находиться здесь два года назад! – ответил Майкл, выделивший в появившемся списке голограммы Помощника третью композицию под названием «Дитя звезды». – Я верю в единственную реальность, пришелец, которая, безусловно, может симулироваться, в том числе в подалгоритмах!
– Майкл, Майкл… – с разочарованием в голосе произнёс Вархунд, которому вынужденно пришлось отложить свой триумф перед американцем из-за мировоззренческой непоколебимости парня. – А если реальностей не существует?.. А если Алгоритм, который, конечно же, не конечная единица во всей масштабной пьесе, моментально бесследно удалит все наши Вселенные и столь же молниеносно просчитает новые?! Спросишь: «А как же время?» А время, приятель, определяется им же!.. И где же здесь реальность?! И где же здесь нереальность?!
Группа по-прежнему скользила в направлении цели. И не существовало обстоятельства, которое могло бы посеять хаос, ненависть и агрессию. Конечно, до определённого момента… Тем временем грандиозность аномальных сооружений поражала до глубины души, заставляя пришельцев постоянно оглядываться в их сторону!
– А может, Алгоритм каждую долю мгновения перезапускает Вселенные? С сохранением информации из прошлых версий?.. Тогда мы даже не заметим такого факта! Мы будем наивно полагать, что течение нашей жизни происходит не во множестве вариантов, а лишь в одном и постоянном… – добавил украинец.
Глава абсидеумов остановился и поднял голову в направлении чрезвычайно высокого здания с неимоверным количеством металлических перегородок-платформ, которые рассеивали искривления и выполняли функцию этажей. Странно, но аномальная поверхность сооружения равномерно подсвечивалась, словно отражая звёздные лучи… Звёзд, которых не существовало в подалгоритме…
Внезапно верхние платформы начали массово исчезать из виду, позволяя аномалии безудержно врываться в пространство, которое совсем недавно заполняли помещения деумианского небоскрёба! Перегородка за перегородкой бесследно растворялись! И вот… остановка – процесс исчезновения завершился, успев уничтожить половину периодически вспыхивающего здания. Забавно, но вспышки происходили не на поверхности, а в аномалии, которая в некоторых местах растягивалась за пределы сооружения на незначительное расстояние.
И тогда над наиболее высокой платформой строения восстала из пепла недавно исчезнувшая перегородка, но теперь – иной формы: в ней преобладали массивность и изогнутость в сторону неба. От её краёв мгновенно полусферой возвысилась аномалия.
– Зачем ты всё нам рассказываешь сейчас? – поинтересовался заинтригованный Фидуций.
– Мой Путь подходит к концу – до События остались считанные мгновения…
Присутствующие шокированно застыли на месте от услышанного, но Вариант продолжал:
– Я ужасный лидер… Да, господа! Многие считали меня образцом для подражания, но нет… Главная моя неудача – неспособность удержать абсидеумов на их орбите – изменения уже наступили. Моей цивилизации предлагается новое будущее… Как и патрийцам… Именно им предстоит обладание нашей исчезающей непоколебимостью. Но их мораль отличается от абсидеумской. И мной принято решение основать… цивилизацию Вариантов!
Украинец вскрикнул, а остальные завороженно наблюдали за ним в плоскости, которая более не удивляла. Глава абсидеумов повторно направил взгляд на заново формирующееся здание: появлялись вторая часть аномальной полусферы и перевёрнутая платформа над ней. Фокус внимания группы переключился на невероятно огромную сферу из искривлений, которая теперь являлась не менее величественным продолжением изначально клаудеумского творения.
– Славно, да? – жестом головы Вархунд интригующе показал на творение. – Чем-то напоминает здание Совета в Мадриде, если я не ошибаюсь…
И тогда Вариант победоносно повернул голову в направлении американца, а затем с чувством достигнутой цели – в сторону небоскрёба, из сферы которого вырывались в окружающее пространство четыре линии! Фидуций растерянно глянул на сосредоточенного парня: конечно, линии появлялись благодаря его стараниям и символизировали четыре луча! Майкл воспользовался клаудеумским инструментом, применение которого здесь являлось повсеместным – концентрация ткани пространства.
– И как ты объяснишь тот факт, что для создания таких масштабных явлений – сфер, лучей – мы используем лишь силу мысли?.. Ответ незамысловат, Майкл: наш мозг синхронизирован с подалгоритмом, а мысли взаимодействуют с ним!..
Тем временем вокруг сферы постепенно проявлялось кольцо, которое заключало в себя линии. Теперь задумка окончательно воодушевляла присутствующих своей полноценностью: сфера, символизирующая планету, линии, символизирующие рукава галактики, кольцо, символизирующее вечность…
– Эмблема Мирового совета… – откровением раздался чей-то шёпот.
Но то, что совершил Вариант, стало ключевым и завершающим элементом в сложившейся мозаике! Глава абсидеумов вытянул сжатую в кулак ладонь, под которой, словно маятник, покачивался из стороны в сторону жетон Джеймса.
– Да… – с наигранным удивлением и претензией произнёс Вариант. – Действительно, имеется сходство.
Землян охватила пленительная дрожь, которая с лёгкостью трансформировалась в озноб – от испытываемого зла и агрессии в отношении абсидеума. Единственное, что сохраняло ему жизнь сейчас, – договорённость, достигнутая в Нью-Йорке. «Только галактической войны не хватало в наше смутное время…» И Вархунд это прекрасно осознавал! Его горло плотно сдавили пальцы парня, который второй рукой выхватил жетон и гневно прошептал ему в лицо:
– Я сохраню тебе жизнь только потому, что с собой нет Восстановителя! Чтобы предвкушал… Ты заслуживаешь пережить не одну, а сотню смертей, мразь! И я приложу все усилия, чтобы каждая из них являлась невыносимой для тебя!..
Эмблема Совета выстраивалась за счёт мыслей, поступающих из мозга Майкла, но её формирование подалгоритмом ещё не завершилось. Поразительно, но сквозь участки пространственной концентрации (линии и кольцо) отчётливо просматривался привычный мир Деумии: кровавые небеса и леденящего вида пепел!
– Лишь внешний алгоритм может наблюдать за происходящим во внутренней программе, но не наоборот, – прохрипел глава абсидеумов. – Теперь вы знаете, как нужно покидать подалгоритм.
– Давайте сначала, – внезапно послышался по-абсидеумски уравновешенный голос Фидуция. – Мы столкнулись с двумя терминами: алгоритм и программа – синонимами, но с тем лишь отличием, что Алгоритм (с большой буквы) – общая и фундаментальная программа для остальных. Конкретика… Наша реальность – программа, обособленно функционирующая в составе всепоглощающего Алгоритма. Мы способны распознавать лишь часть окружающей действительности – графическое исполнение такой программы. Далее… Сейчас наша группа пребывает в отдельной программе, называемой подалгоритмом, который находится между Алгоритмом и нашей реальностью. Для подалгоритма наша программа – низшая в списке, а Алгоритм – высшая. Иными словами, клаудеумы для лёгкости проникновения в Алгоритм создали подалгоритм – с наиболее благоприятными условиями перехода. Итак, – патриец облегчённо вздохнул, – собственно, вопрос: почему клаудеумы в качестве растительности подалгоритма использовали прекрасные тендериусы?.. Неужели это намёк на наше клаудеумское происхождение?.. Может, именно патрийцы – прямые наследники деумианских Богов?..
Пальцы парня с вызовом, проявившимся в незначительном толчке, отпустили абсидеума. Реакция последовала мгновенно: Майкл и Андрей возмущённо уставились на Фидуция в полном замешательстве, а абсидеумы – Вел и Вархунд – искренне и не без иронии хмыкнули!
– Какого хрена – потомки?! – возмутился уязвлённый американец, параллельно инициировав проигрывание пятой композиции из солнечного альбома. – Здесь же красивейшие маковые поля!
– Глаза вижу, а глаза не видят! – съязвил одессит в сторону патрийца. – Слушай, ты прирождённый талант! Немедленно в футбольные арбитры! Тебя же без конкурса возьмут – ты идеально соответствуешь главному критерию…
– Изумительные заросли ядовитой калпы… – проникновенно и с наслаждением, словно нож в сердце землянам и патрийцу, проговорил всезнающий Вариант.
Фидуций, абсидеумское чувство безапелляционного превосходства которого мгновенно растаяло под словесным гнетом представителей земной цивилизации, настороженно перевёл взгляд на переливающиеся бликами фиолетовые неземные цветы и, не тратя ни мгновения, ответствовал:
– Нас просканировали… Расшифровали память в эвотонах! – взгляд, сквозь который просматривалась грандиозная разгадка, с лёгким оттенком безумия остановился на Веле. – Я понял цель их игры! Я понял!..
– И?
– Я точно знаю, почему им понадобилось отправлять Вилирия в чёрную дыру, сталкивать лбами абсидеумов и патрийцев, предоставлять им, – бывший глава Консилиума кивнул в направлении американца и украинца, – землянам, шанс на уже ставшие легендой преобразования в жизни их цивилизации! И наиболее важное – клаудеумы никуда не исчезали!.. Нет…
В атмосфере планеты, там, за пределами подалгоритма, в привычной для группы реальности, которая виднелась через концентрированные сгустки пространственной ткани, на фоне ядовито красного неба и незначительной пепельной метели возникли стремительно взметающиеся ввысь объекты! Ошибиться невозможно – ими являлось именно то синее свечение, которое собиралось у вершин таинственных закрытых сосудов, похожих на пробирки из лаборатории; которое пылало в глазах статуи; которое представляло собой не что иное, как мощный источник энергии, вырвавшийся только что из сосудов за пределы деумианской атмосферы, в открытый космос!.. Но зачем?! И ответ появился мгновенно…
– Источник энергии, – настороженно прошептал Фидуций.
– А зачем страх поселил в своём сердце? Источник энергии – да, правильно… Так ты ж представь, сколько её нужно, чтобы разорвать пространство для проникновения в Алгоритм! Для проникновения в мысли Бога!
– Страха нет. Лишь неприятные чувства, – ответствовал Фидуций.
– Объяснишь? – послышался голос одессита.
– За нами наблюдают. Объекты взметнулись именно в тот момент, когда я заговорил о клаудеумах…
– Когда они пришли за мной… – словно вспоминая, добавил Майкл.
Присутствующие тихим ропотом выразили свою усталость от пустозвонности разговоров о таинственных пришельцах, которые всегда попадают в фокус внимания лишь косвенно. Но величие хозяев этого безумного мира являлось настолько масштабным, неприкасаемым и безапелляционным, что приковало гостевой голос железными цепями к безграничной силе воли присутствующих!
Первая группа объектов, сияющих синим пламенем, успешно скрылась за пределами узкой щели в реальность, а уже спустя мгновение появилась вторая. И третья… Пятая… Десятая… Всеобщее предположение о том, что за пределами подалгоритма произошло колоссальное событие, имеющее непосредственное отношение к появлению эфемерных пришельцев, не подвергалось ни малейшему сомнению. Там, в настоящей для Майкла, Андрея, Велфария, Вархунда и Фидуция реальности, но одной из настоящих – для… них…
– Так зачем клаудеумам понадобилось это всё?!
Патриец не прекращал с опаской поглядывать по сторонам, игнорируя, а может быть, и вовсе не услышав вопроса…
– Фидуций! Зачем?! – не успокаивался одессит.
Бывший глава Консилиума покрылся изрядной испариной, а его дыхание прогрессирующими темпами прибавляло в тяжести, разносясь в атмосфере подалгоритма незначительным свистом. Земляне подскочили к Фидуцию, приготовившись к наихудшему сценарию: украинец достал свой Восстановитель, а Майкл уже бегло просматривал информацию о его состоянии на голограмме Помощника. Но патриец ладонью остановил их…
– Его лишили голоса… – восхищённо проговорил Вариант.
Фидуций подтвердил прозвучавшее предположение, плотно сомкнув на мгновение веки.
– Везунчик, – со знанием дела добавил Вархунд. – Если бы наша группа приютила второго патрийца, который бы без труда вытянул предположения Фидуция из их информационного поля, обоих, несомненно, постигла бы более печальная участь. Его предположения, между прочим, наверное, имеют статус истины!
– Считаешь, что клаудеумы способны на убийство двоих патрийцев, докопавшихся до истины?
– Почему только двоих?.. Сколько нужно – столько и поляжет, не сомневайся! Без эмоций, без бессмысленной жалости, но зато – с холодным расчётом, который предусматривает защиту интересов целой цивилизации против сомнительного интереса двоих незаметных патрийцев.
– Ну и подонок! – продолжал украинец.
– Не нравится философия высших существ?..
– Я не вижу их здесь!
– Не забывай, на сколько уровней абсидеумы превосходят вашу ничтожную цивилизацию…
– Нет, ты неправильно понимаешь! – ответствовал одессит. – Знаешь, в чём отличие ничтожества от талантливого ничтожества? Первое забирается на немыслимые высоты, чтобы затем непременно свалиться тяжестью на головы остальным. А второе – чтобы так же непременно свалиться тяжестью, предварительно от души испражнившись!
– Вы придумали грех убийства! Из-за страха перед смертью, потому что считаете или считали, что с её появлением жизнь заканчивается! Лишение жизни… Ха, ха! Жизнь нигде не начинается и никогда не заканчивается! Мы – лишь часть кода Алгоритма, в котором нет времени, пространства и, может быть, целей…
– А вот и ошибка! Именно поэтому вы истребляетесь! Именно из-за такого мышления абсидеумы больше не будут являться абсидеумами!
– Считаешь, что безжалостные клаудеумы уничтожили нас? Заманили мыслью о проникновении в Алгоритм, чтобы спровоцировать изменения в абсидеумах в лучшую сторону?.. – с улыбкой спросил Вариант. – Действительно так считаешь?! – улыбка трансформировалась в издевательский смех.
– Не клаудеумы, приятель, а Алгоритм через них! Именно программа борется за нас – за себя! А клаудеумская цивилизация преследует личные цели, которые, может, косвенно, а может, целенаправленно, явились причиной таких изменений.
– Иными словами, осталось два вопроса: почему, собственно, вместе с перепаковкой эвотонов, поступающих расшифрованными из чёрной дыры, возникли пресловутые изменения? Какова их природа? Почему повторное шифрование спровоцировало их? И второй вопрос: в чём состоит цель клаудеумов?
– Второй – особенно для нас актуальный… – послышалась ирония от главы абсидеумов в адрес Майкла.
– Именно! Потому что мы – средство достижения их цели, а, значит – имеем полное право на истину! – парировал ему лидер второй Формации.
Группа продолжила движение сквозь плоскость, вовсе не замечая поражающих своим величием сооружений, впечатляющих искусственной красотой цветов, кустарников и деревьев, пугающих до глубины души провалов во внешнюю реальность. Наверное, теперь, когда присутствующие осознали неестественность продемонстрированного клаудеумами гениального мира, статус чудес подалгоритма безвозвратно потерял первоначальную значимость для его посетителей. Но пришельцы на деумианской планете под цепким воздействием многогранных впечатлений вовсе не задумались насчёт неестественной гениальности внешнего мира, порог которого переступили их ноги и который отлично просматривался сквозь концентрированные сгустки пространства. Где заканчивается предел наших впечатлений и начинается граница неестественной реальности? Где заканчивается предел нашего равнодушия и начинается граница естественной реальности? Наша программа Вселенных, подалгоритм, Алгоритм – иллюзия ли? И если да, то где истина? А если нет, то где иллюзия?
– Иллюзия, перевёрнутая на сто восемьдесят градусов, есть истина! Истина, перевёрнутая на сто восемьдесят градусов, есть иллюзия! – внезапно раздался уже слегка позабывшийся голос Вела в коридоре здания клаудеумских лабораторий.
– Мы придумали грех не убийства, а смерти, абсидеум, – отозвался украинец полушёпотом. – Конец жизни – иллюзия в пределах алгоритмов и условная истина на уровне графической программы – нашей привычной реальности. Но моё поколение землян настолько прочно и безрассудно привязалось к ценностям графики, что заразилось безудержным и ненасытным страхом их исчезновения. И такая потеря для них – конец понимания жизни… Да, грех убийства у нас – налицо! Мы, будучи прекрасным и неповторимым единым целым, пренебрегая священной любовью, терпимостью и уважением, зубами взращённого в себе ненасытного кровавого хищника вгрызаемся в глотку… собственную! И в глотку нашего создателя, потому что не уважаем и ненавидим его в своей жертве! Ужасающая истина! Ужасающая!.. Но при необъятной плачевности ситуации мы не возвеличиваем такой грех в качестве своего жизненного маяка! Мы не стремимся противоречить Алгоритму…
– Алгоритму?.. – вопросительно ответствовал Вариант, деловито поглядывая на останки Пятнадцатого.
– Конечно. Если программа подарила бесценные мгновения жизни для совершенствования, то отбирать их – тяжкое преступление. Против Алгоритма, понимаешь?!
На миг Андрею показалось, что его позвали из-за спины: он повернул голову, не останавливаясь в движении, и… моментально пригнулся, оторопев до изумления! Тем временем удаляющийся абсидеум, не замечая инцидента, парировал:
– Я иного мнения. Если произошло убийство – значит, Алгоритм так распорядился непосредственно через убийцу. Возразишь?.. – довольно медленно произнося последние слова, Вариант пристально сосредоточился на точке пространства перед собой. Глава абсидеумов внезапно остановился и получил сильный удар Велфария в спину: направлявшийся следом за Вариантом отец Айюми вовремя не отреагировал на прекращение движения.
– Но Алгоритм предоставил и тебе выбор! Тебе!.. Алгоритм не распоряжается в известном смысле! Алгоритм предоставляет варианты! Ты же должен понимать, потому что как раз такой Вариант!.. И поэтому мораль – параметр, который формирует наши судьбы, непременно расставит всё на свои места! – возразил Майкл.
– Не сомневаюсь… – ответил Вархунд, без злого умысла пропустив мимо ушей слова поравнявшегося американца, недоумённый взгляд которого застыл на патрийце, немедленно доставшем плазму и принявшимся разъярённо стрелять по поверхности длинного коридора, ведущего непосредственно в лабораторию Разрыва. Подбежавший Майкл молниеносно вцепился в предплечья Фидуция, что заставило бывшего главу Консилиума прекратить беспорядочный огонь…
– Куда палишь?! Крыша свихну… – Майкл не успел договорить. Изумление парня вышло за все мыслимые пределы: его восхищённые глаза впитывали в себя невообразимое счастье видеть перед собой… – Айюми! – глава второй Формации нежно улыбнулся, купаясь в невиданной неге.
Но неожиданно появившийся перед глазами Андрей заслонил ему солнце! За что мгновенно получил словесный удар в лицо:
– Какого застыл передо мной?! Отвали! Вел! Айюми появилась! Вел! Я говорю: твоя дочь появилась! Айюми! – потерявший терпение парень сильнейшим движением толкнул одессита в сторону. – Скажи же ему что-то… – землянин ласково обратился к девушке. – Да что с вами творится?!
Появившийся рядом Фидуций крепко схватил Майкла за плечо и доверительно приказным тоном произнёс:
– Глянь мне в глаза! Не на неё! Мне в глаза!
Землянин с трудом перевёл взгляд на патрийца, периодически бросая короткий фокус внимания в прежнюю точку пространства.
– Её нет здесь!
– Да говорю же: отвалите от меня! Как её нет, если есть?! Обернись! Айюми, ответь этим болванам! Айюми!..
– Успокойся, парень! Остынь! Остынь и подумай… – настаивал Фидуций. – Подумай головой, включи свою логику в конце концов! Подалгоритм безжалостно восстанавливает наши воспоминания, играя с нами! Нашими чувствами…
Майкл, пренебрегая призывами присутствующих, бесцеремонно толкнул плечом патрийца и приблизился к японке. Его пальцы, каждая клетка которых впитывала сокровенное таинство, трепетно вытянулись, чтобы соприкоснуться с божественной красотой; согреться чистотой её проникновенных глаз; насладиться сладостью мгновений в момент, когда дыхание девушки магическим теплом разольётся в губах… Но нет… Нет!
– Нет! Не может быть! – раздался отчаянный и яростный вопль Майкла. – Нет… Нет…
Спустя несколько мгновений погружённая в глубокие размышления группа, осознавая неизбежность, остановилась возле помещения, стены, пол и потолок которого состояли из чистейшего серебра!.. Вполне возможно, что глаза каждого наблюдали не что иное, как галлюцинации, вызывающие сбой дыхания и заставляющие обливаться холодным потом! Разрыв!.. Алгоритм… Бог…
– Клаудеумы – гении! – в потоке безудержного возбуждения выкрикнул Майкл. – Вы представляете, что мы сейчас наблюдаем?! Мы! Лишь мы в необъятной Вселенной! Бог! Сколько тысячелетий мы с надеждой искали его! Теперь жизнь изменится до неузнаваемости!.. Мы превратимся в творцов, населяющих Землю! Больше никаких поколений – лишь одна цивилизация с нашим мировоззрением. Мировоззрением второй Формации! – победоносно прошептал изумлённый лидер Поколения.
– Алгоритм! – не менее эмоционально, на выдохе неимоверного энтузиазма проговорил Фидуций. – Сколько возможностей откроется, если научиться взаимодействовать с его мышлением! Вы представляете!.. Каких уровней можно достичь! И ответить на глобальный вопрос: что происходит? В границах Вселенных, за пределами Алгоритма! За пределами его пределов!
– А мы наблюдаем его код?.. Код Алгоритма?.. – с некой долей тревоги спросил ошеломлённый одессит. – Если его расшифровать… – голос пропитывался страстью. – Сколько власти и силы!.. В Алгоритме время теряет свою значимость, а значит, программа способна продлить жизнь на сотни лет! Мир не требует от нас его спасения! Да кто же мы такие, чтобы спасать гениальную программу, сотворить которую не в состоянии даже в наиболее смелых мечтах?! Напротив – именно мир способен подарить спасение. Нам!.. Каждому…
Всю пространственную ткань заполнили возникающие и тотчас же исчезающие полупрозрачные туманности различных цветов: фиолетовые, жёлтые, красные… Их движения не были лишены смысла и осознанности – несомненно, перед ними находилось сердце Алгоритма! И совершенно отчётливо складывалось впечатление, что туманности реагируют, взаимодействуют с подалгоритмом и присутствующими. Не причинно-следственной связью – нет… А синхронностью и параллельностью: туманности являлись непосредственным выражением всего, что происходило в подалгоритме. Когда недавно у впечатляющего своей масштабностью небоскрёба появилась сфера с линиями, в Алгоритме, конечно, моментально возникли многочисленные потоки информации, которые здесь, в подалгоритме, проявились бы в виде туманностей.
Вдруг раздался всеобщий пронзительный вопль, тотчас же оборвавшийся внешним воздействием, – реальность полностью исчезла! Вокруг – тьма, которая… уже не существовала: мгновенно улетучилось восприятие пространства, в том числе – плоского. Их не существовало!.. Ни объёма, ни тьмы в незаполненных пустотах… Мгновенно уничтожилось воображение – вся информация уже являлась доступной и постоянно находилась в фокусе внимания! Миллиарды миллиардов массивов до бесконечности – в фокусе!.. Воображения уже не существовало… А затем уничтожилось ощущение времени: все варианты событий, которые исчислялись бесчисленным множеством, уже существовали… И одновременно не существовали! Лишь единственное измерение правило здесь, в Алгоритме. И название ему – информационное взаимодействие! Массивы информации постоянно сталкивались друг с другом… Только информация… Только взаимодействие!..
Чрезвычайно яркий свет болью ворвался в глаза – подалгоритм восстановился, возвратив группу в привычную для них графическую оболочку. Тишина… Полная… Могло показаться, что в программе произошёл сбой: ни малейшего движения! Всё угрожающе застыло, а присутствующие не шевелились, пытаясь осознать произошедшее. Безумие, исходившее от них, накаливало обстановку до невыносимого предела.
– Когда появляются эвотонные туманности – появляются и провалы… Происходит погружение во что-то таинственное, непонятное. Именно здесь я часто просыпалась от сумасшедшего давления извне, которое пыталось разорвать, расплющить. Затем я вскакивала и долгое время не могла нормально двигаться, – Вариант закрыл тетрадь, написанную Айюми.
– Эвотонные туманности?! – изумлённо выдохнул Майкл, с трудом поместив ладонь в аномальную область: тело практически не поддавалось контролю.
– Да, логично! – чрезвычайно взволнованным голосом проговорил одессит. – Я так понимаю, что мы находимся в непосредственной близости от Разрыва – входа в Алгоритм, который расположен здесь, в трёх метрах от нас, в помещении, – его глаза глянули в направлении серебряных стен. – Каждый миллиметр здесь пропитан аномалиями, искривлениями и воронками. Нам нужно… войти… в помещение… – добавил украинец, на эмоциональном лице которого брови теперь приподнимались с каждым произнесённым им словом. – Незамедлительно!
– Нет, постойте! – взгляд американца прикипел к металлическому полу, выражая растерянность и желание максимально растянуть во времени начало неизбежного. – Воронками?!
– Да, в непостоянные точки входа в Алгоритм! Друзья… – подхватил Андрей, в котором незамедлительно просыпалась вторая волна отчаянной храбрости. – Я не сомневаюсь, что мы только что побывали в Боге! Но сейчас… Сейчас о другом. Майкл, когда информация из Алгоритма попадает в подалгоритм или, например, в иную программу – нашу родную реальность, то непременно начинается процесс её шифрования в эвотоны! Вот – истинная природа туманностей! Господа, я волнуюсь, и мне трудно сейчас справиться с собой, потому что мы стали свидетелями двух явлений, которые за всю историю Вселенной могли наблюдать лишь единицы! Вы понимаете масштаб, с которым столкнулась наша группа?!
– Каких явлений? – спросил глава второй Формации в надежде на дальнейшую многословность одессита.
– Мы прочувствовали Бога! Побывали в нём!.. Слились с его мыслями! Мы совершили то, что, возможно, не удавалось никому из землян, – взглянули ему в глаза. И мы совершили то, что не удавалось никому, – встретились с ним взглядами!.. А, во-вторых, мы наблюдаем величайшее таинство Вселенной – творение эвотонов…
– Осталось недолго до момента, когда кто-нибудь из вас убьёт меня, господа! – громом и молнией прервал многословность возбуждённого украинца Вархунд, который безупречно контролировал своё состояние. – Мы находимся возле лаборатории Разрыва двух реальностей – подалгоритма и Алгоритма. Здесь – над серебряной платформой – точка их соприкосновения, – полной неожиданностью ворвались во всеобщее внимание шаги внешне неуязвимого Вела, прошедшего мимо главы абсидеумов и остановившегося перед отверстием в лабораторию. – «Когда я зашагала в направлении центра металлического помещения, мои глаза не слушались: все попытки взглянуть в ту сторону не имели успеха. Словно той области пространства вовсе не существовало. Но периферическое зрение мне подсказывало об ином», – Велфарий принял от абсидеума тетрадь и скрылся из виду вместе с Вариантом. Присутствующие немедленно и заинтригованно потянулись за ними. – «Каждый шаг являлся тяжелее прежнего из-за возникающего чувства присутствия, стремящегося атаковать и посеять безграничный страх. Но теперь, когда я осознала, что происходящее – сон, страх потерял всякий смысл. И тогда я приступила к подсчёту оставшихся шагов», – Вел послушно остановился вместе с Вариантом, который следовал за ним, и победоносно, с неимоверным наслаждением проговаривал каждое слово из тетради, плотно сжимаемой ладонью Велфария. – «Первый шаг: претворять в программу-Вселенную каждый Вариант, копируя, распространяя себя, собственную власть и неограниченное влияние», – земляне переглянулись между собой с довольно уязвлёнными выражениями лиц. – «Второй: контролировать программу-Вселенную, впитывая информацию из всё большего количества слоёв, которые постепенно становятся доступными для моих Вариантов», – Фидуций непроизвольно шевельнулся, наблюдая за тем, как Велфарий совершает шаг за шагом в направлении центра помещения, который… таки да, совершенно недоступен для прямого взгляда. Нет ни боли, ни страха направить в его сторону фокус внимания. Нет!.. Взгляд безальтернативно застывает на полу непосредственно под аномальной областью. – «Третий шаг: проникновение в Разрыв, ибо таков единственный способ поддержать его функционирование».
– Шоб да, так нет! – непонятно откуда раздался громкий и пронзительный возглас, а через мгновение за спиной Вела, вынырнув из его виртуального мира, появился тезиец с белыми пятнами на шерсти чёрного цвета, который в изумительном прыжке накинулся на Варианта, повалив его на пол и нанеся массивным когтём глубокий удар в глотку. – Вел не превратится в очередную жертву клаудеумов и абсидеумов, а я положу конец Разрыву!
– Мразь! Уничтожив одну из сторон соглашения, ты только что обеспечил войну в галактике между подписантами! Мразь! Клок вонючей шерсти! Подонок хвостатый! – не переставал свирепствовать Майкл.
Но внезапно в шерсть изумительной красоты вонзился вакидзаси, заставив теза пошатнуться. Сильнейший удар ноги в грудь откинул тезийца на значительное расстояние в сторону, под боковую поверхность помещения, а его место занял Фидуций, в глазах которого не проявлялось ни капли сожаления или агрессии. В момент падения патриец швырнул тезийцу свой Восстановитель со словами:
– Тогда нет смысла удерживаться от желаемого! Я проникну в Разрыв! Я! – невозмутимо и жёстко выкрикнул бывший глава патрийского Консилиума, нарушивший только что двадцать пятое правило и навсегда потерявший связь с информационным полем, но возжелавший восстановить его у своих потенциальных Вариантов.
Промелькнули силуэты! Слева, справа!..
– Что это?!
– Куда исчезли?.. Я успел их…
– Кого?! Кого успел заметить?
– Массивное, чёрное… Синее…
Все отверстия Мастерской (или лаборатории Разрыва) молниеносно затянулись! В помещении никого не наблюдалось, но эффект присутствия, который описывала Айюми, не подвергался никакому сомнению. Патрийцу на мгновение показалось, что в его лицо, которое благодаря подалгоритму более не сковывалось Изоляцией, ударил лёгкий воздушный поток. Словно мимо промчалось невидимое высокое существо… И вот-вот кожа почувствует прикосновение инопланетных пальцев…
– Калпа… – разочарованно вырвалось у Фидуция, когда его периферическое зрение заметило приближающийся клинок, стремительно вошедший в икроножную мышцу. – Курва земная! – впервые патрийская неуязвимость существенно нарушилась, а её недавний источник согнулся, чтобы вытащить окровавленное лезвие вакидзаси. Но затем столь же решительно погрузился в полнейшую неподвижность: висок почувствовал… прохладное прикосновение!..
– В сторону! – чрезвычайно осторожно и убедительно произнёс глава второй Формации, сильнее прижав выходное отверстие ствола плазменного шока в напряжённый висок. – Не советую дёргаться! Двадцать пятое правило уже не поможет, в отличие от плавности твоих движений… Разрыв – мой! Именно я объединю земные цивилизации, а не какой-то абсидеумский труп. И не только суливейцев со старым поколением, но и с Формации. И именно на базе моего Поколения! В единую цивилизацию непревзойдённых воспитателей-садоводов земных душ! Моралистов!
Но хлёсткий удар рукоятью катаны в затылок парня, нанесённый одесситом, позволил Фидуцию вернуть злорадную ухмылку. Ненадолго… Как только патриец с невыносимой болью и криками таки вытащил вакидзаси, внезапно появившаяся ладонь украинца с силой повторно вонзила его в мышцу под шквал непрекращающихся проклятий…
– Я! Я прорвусь в Разрыв и сохраню молодость!
– Бабник! Казанова межпланетный! Вы слышали?! Его истинный мотив – женщина! Злата!.. Ему захотелось сотни лет неземной любви, видите ли! Здесь миры возжелали, жертвуя собой… А ты – женщину! – презрительно проморгал попытавшийся подняться тезиец. – Не забывай, землянин: чрезмерная любовь с лёгкостью способна отмести логику, которая прикажет безжалостным чувствам долго жить!
Желтизна помещения угрожающе растворялась, отдавая контроль над освещением в царство тревожной и сгущающейся полутьмы. Шорох… Стук! Андрей со скоростью Этона глянул на тезийца, зрачки которого всего за мгновение трансформировались из ромба в круг, наливаясь ужасом: Восстановитель медленно покатился по полу, а затем ударился о тезийскую ногу, погрузившись в шерсть. Тем временем спускающийся мрак позволил приоткрыть дверь в жуткую, наводящую предчувствие чего-то запредельного, действительность, – количество силуэтов возрастало трудно вообразимыми темпами. Шаги слева, дыхание сзади, приближение справа… Группа отчётливо различала их проступающую синеву. И их… выпуклые без век глаза… с чёрными склерами!..
Одессит, глубоко вздохнув и насытив лёгкие придающим храбрость кислородом, бросился в направлении центра Мастерской, стремительно выпалив:
– А от милосердия присутствующих – запах эгоистичной гнили и вкус кровавой заботы… Пошли вы!.. Моралисты…
Бывший глава Совета, молнией пронёсшийся мимо неподвижного Велфария, попытался направить взгляд на Разрыв, но бешеные глаза налились высшей степенью сумасшествия: металлический пол сменился желанной платформой, которая, тем не менее, не попала в фокус внимания и… растворилась в полу! Не попала в фокус внимания?! Растворилась в полу?! «Не может быть! Снова!» Доведённый до отчаяния взгляд успешно различил металл, платформу… Металлический пол!.. «Шо за чертовщина?..» Одессит застыл на месте: напряжение в нём заговорило с окружающим миром кричащим голосом сердца. И тогда его осенило. Да, его осенило!.. Круговорот. Замыкание… Петля! Как только в его фокус попадала платформа, на её месте возникала начальная точка пространства, представляющая собой не что иное, как металлический пол!
В глазах украинца воспламенился огонь! Не эвотонированием, но интригой разгадки. Для проверки собственного предположения, которое превосходило всю мыслимую и немыслимую фантазию, Андрей в момент, когда его взгляд остановился на металлической поверхности пола, вытянул руку в пространство перед собой. Фокус моментально зафиксировал её появление. Теперь дело осталось за малым: зрачки поднимались для зрительного контакта с платформой. «Есть!» – раздалось в голове одессита. Землянин пошевелил пальцами – их движение безошибочно определилось мозгом. Тем временем его голова потихоньку начинала наполняться свистом. Одессит, не придавая значения причинам его появления, приподнял указательный палец над остальными и продолжил путешествие взглядом, внимательно контролируя кисть периферическим зрением. Наполненными энтузиазмом глазами овладевала невыносимая слабость, которая, словно магнит, стремилась соединить верхнее веко с нижним. Сомнений не возникало – за спиной украинца совершалось эвотонирование. И, конечно, Майкл… «Клещ!..» Но Андрей по-прежнему настойчиво цеплялся за объект своего эксперимента, откидывая посторонние мысли и ощущения. Дистанция стремительно сокращалась между парнем и бывшим главой Совета, который заметил… Трансформацию! Изменения! Таки заметил! «Дьявольщина!» Увеличенные безумием зрачки застыли на металлической поверхности, за полметра до платформы, а пальцы выстроились в безупречную линию. Без движений и команды из мозгового центра… Всё возвратилось в изначальное положение! Петля – в действии… Изумительно.
Воодушевлённый Андрей развернулся. Пронзительный свист, повсеместное появление силуэтов, красные глаза приближающегося американца и… тьма… Украинец обессиленно свалился на поверхность, а проскользнувший возле его бессознательного тела Майкл бескомпромиссно направился в эпицентр аномалии – в Разрыв. Парень, увлёкшись, не заметил преследования…
– Я здесь… Я готов!
Американец с искренней надеждой сомкнул веки и старательно принялся ловить малейшие изменения в ощущениях и внешних звуках. Его, в первую очередь, интересовали болевые отголоски перехода в Алгоритм, поскольку сознание, вещество, из которого он состоит, непременно при таком процессе должно преобразоваться на составляющие – до уровня элементарных частиц – эвотонов. Именно в них хранится память, которую Алгоритм расшифровывает с целью преобразования в информационные массивы. Но Алгоритм интересует информация не только за период времени, в течение которого частица являлась неотъемлемой составляющей Майкла как целостного объекта. Его цель – временные промежутки, на протяжении которых такой бозон формировал и иные объекты во Вселенной задолго до биологической жизни парня. И именно поэтому считывание массивов памяти из каждого эвотона в отдельности является необходимым. И именно поэтому Алгоритм непременно разорвёт Майкла на частицы!
Однако мгновение за мгновением разочаровывали парня. Пальцы на его правой руке практически не шевелились – лишь слегка дрожали, как и ресницы… «Слишком тяжёлый… Я тяжёлый… Мысли…» Майкл попытался максимально расслабиться, заполняя внимание пустотой.
Вакидзаси насквозь пронзило его живот! Лицо американца налилось бледным и непередаваемым ужасом! Его глаза попытались взглянуть на клинок, но парень до сих пор оставался слеп – его вниманию предлагалась лишь начальная точка пространства до начала платформы! По лицу прокатилась одинокая слеза: понимание близости конца было неизбежным… Землянин рухнул на пол! Кажется, из живота текла кровь, окутывая липкой тёплой влагой. Но он по-прежнему наблюдал дозволенное: край платформы и… О боже! Только сейчас он заметил пребывающего сбоку клаудеума! Периферическим зрением… Периферическим зрением! И несмотря на то, что подробности являлись недоступными для восприятия, синева кожного покрова и высота существа определённо внушали… страх!.. На голове представителя легендарной цивилизации не виднелось ни единого волоска. И, кажется, его чёрные большие глаза прикипели к Майклу, словно смола.
– Неужели вы способны?.. – прошептал парень кровавыми брызгами. – За кого же вы?.. Разве мораль вам – ничто?.. Будьте вы… вы… про… прокляты! – в его глазах помутнело, и с хриплым выдохом его тело безжизненно осело на платформу, так и не добравшись до желанного Разрыва.
* * *
Как только Майкл скрылся в аномалии, за ним следом направился, основательно прихрамывая, Фидуций, излучающий неприкрытое раздражение. Его левая ладонь сжимала окровавленный вакидзаси. Как только он поравнялся с Велом, оружие с присущей абсидеумам, а теперь уже – патрийцам, хладнокровностью рассекло его глотку:
– Расплата за хранение в моём мозгу! Абсидеумом тебе не стать… Зла в тебе не хватает!
Велфарий, успевший направить чрезвычайно спокойный взгляд в спину уже скрывшемуся, но застывшему на границе аномалии патрийцу, свалился на холодное серебро. Его глаза заметили и иное странное обстоятельство – многократно изрезанную спину, довольно глубокие порезы которой кровили, оставляя за собой красный след. Но Вел уже не замечал, как из ниоткуда появившийся клаудеум, как хищник, набросился на то и дело оборачивающегося Фидуция, который, наверное, предвидел нападение. Но как?.. Массивная крепкого вида продолговатая кисть без труда принялась безжалостно рассекать спину бывшего главы Консилиума. И как только Фидуций отчаянно, вынужденно собрав воедино остатки храбрости, развернулся, клаудеум растворился в воздухе так же, как и появился, – бесследно. Патриец некоторое время не двигался, тревожно оглядываясь по сторонам… Его абсолютно не заботила омываемая кровью спина. Порция адреналина формировала идеального бойца без боли и слабостей. За исключением лишь одной силы – первобытного страха перед… всемогущими клаудеумами!
Но стремительно подползший тезиец заботливо придвинул Восстановитель к телу Велфария, мгновенно взглянув на голограмму с полностью красным верхним участком модели мертвеца. Не теряя времени, инопланетянин мысленно активировал функцию восстановления, а затем раздосадованно откинулся на спину. В его увлажнённых глазах прослеживались искренняя печаль, фатальное сомнение и запредельная благодарность… И… остатки некогда сиявшего пламенем луча надежды!
Вспышка!.. В кровавой растекающейся луже зрачки тезийца, которые благодаря безудержному расширению стремительно завоёвывали новые просторы сине-голубой склеры, заметили усилившееся красное свечение на голограмме. Инопланетянин, ни на миг не сомневаясь, поднялся на ноги и взвалил на себя бездыханное истекающее тело Вела.
– Разрыв – так Разрыв!
Его шаги в направлении платформы, её центральной части – Разрыва, приобретали дополнительную тяжесть со скоростью эвотона: тез не до конца восстановился от полученных увечий. Лишь одно обстоятельство придавало ему неиссякаемую силу для движения – отсутствие страха за свою жизнь, которая теперь утрачивала ценность пропорционально тишине и холоду, поглотившим Велфария. Но страх борется за своих жертв до конца… Без исключений!..
Внезапно слева ужасающей тенью пронёсся силуэт, а справа раздался шорох, отразившийся в голове протяжным свистом. Тезиец зашипел! А затем – снова! Теперь его безумные зрачки полностью закрывали сине-голубой фон: пришелец разглядел в клаудеумских мелькающих глазах зеркальное отражение действительности. Самого себя! Но тез продолжал двигаться, постоянно оголяя свои острые большие зубы. Его пальцы крепко сжали рукоять вакидзаси, а в шерсти угрожающе засверкали идеально заточенные когти. И, доведённый до сумасшествия, тезиец развернулся!.. Лезвие впилось в клаудеумскую шею! Хлынула их кровь! Но воздух не успел полностью выйти из лёгких теза: клинок повторно рассекал поражаемую поверхность хозяина Деумии, купаясь в брызгах бирюзовой крови. И третий… И…
Спасатель Велфария остановился, погрузившись в выворачивающее сознание замешательство. Нет, ему не показалось!
– Вы играете с нами… Вы – ненастоящие! Вы – иллюзия!.. Вы! Вы!.. Вы – наши страхи… – изумлённо моргал инопланетянин.
Тем временем под пристальным тезийским пламенем начинающегося эвотонирования глаза клаудеума с их зеркальной поверхностью начали растворяться как мираж – страх выиграл сражение! А клаудеумы оказались лишь иллюзией подалгоритма…
Спустя несколько шагов по-прежнему полный бесстрашного отчаяния тез таки скрылся в аномалии над платформой. Изображение его фигуры мрачной тайной застыло на границе входа в Разрыв: одна рука надёжно придерживала взваленного на плечо Вела, а другая – сжимала бирюзовый вакидзаси.
Неожиданно вся пространственная ткань Мастерской наполнилась полупрозрачными туманностями! Помещение погрузилось в играющую насыщенными цветами радугу. Тишина сменилась возрастающим неприятным гулом, который сопровождали многочисленные звуковые искажения и деформации. Но теперь недоступная для взгляда область расширилась вдвое за счёт неимоверной концентрации туманностей возле платформы, наслаивающихся друг на друга. Их яркость невыносимой болью врывалась в глаза единственного наблюдателя за пределами Разрыва, здесь, в Мастерской…
Конечно, Андрею, полностью восстановившемуся к этому моменту, оставалось лишь беспомощно прикрыть ладонями уши. Его неистовые крики глушились мощной вибрацией и треском. А зрение – вспышками света под закрытыми веками. Украинец оставался и слепым, и глухим. Взлохмаченные волосы скрывали дрожание пальцев, а учащённое дыхание раскручивало маховик тревоги и безудержной фантазии. Пульсирующий на виске сосуд, казалось, вот-вот лопнет!
Не прошло и земной минуты, как скорость, с которой Андрей оказался бы в открытом космосе в случае внезапной потери гравитации Деумией, обозначила временной промежуток окончания творящегося хаоса: всё прекратилось мгновенно. Украинец не шевелился: веки до сих пор оставались плотно сжатыми, а ладони надёжно соприкасались с ушными раковинами, препятствуя попаданию пронизывающих каждую извилину мозга шумов.
Между тем теперь прекрасно просматривалась абсолютно вся Мастерская, в том числе и место исчезнувшего Разрыва. Обладающее способностью увеличения концентрации пространственной ткани серебро первым попало в фокус внимания одессита, решившего таки осторожно приоткрыть глаза, чтобы попытаться рассмотреть окружающий мир сквозь небольшую, но, как ему показалось, безопасную щель. Взгляд сперва бездумно прикипел к серебряной поверхности под ним, а затем осознанно – к центру помещения.
Восстановитель тезийца функционировал… Платформа скрывалась под распростёртыми на ней Майклом, Фидуцием, тезийцем и Вариантом. «Живой!..» – изумлением пронеслось в голове Андрея. Вархунд дышал! Удивлённый украинец глянул на окоченевшее тело убитого тезом абсидеума.
– Какого хрена?! Откуда здесь второй Вархунд?!
Растерянность одессита потихоньку начинала трансформироваться в неприкрытую агрессию, и бывший глава Совета приготовил плазму.
– Если только перед нами – не оригинальный Вархунд, – предположил Майкл, опёршийся на ладони в настойчивых попытках подняться на ноги, – которого в Алгоритме заменил Велфарий. А ты… Ты снова генерируешь отрицательные эвотоны?.. Слушай, ну сколько можно уже?! Третья история, в которой мы являемся действующими лицами!.. А ты до сих пор борешься сам с собой. Земляне, старое поколение… – парень раздосадованно бросил возмущение в адрес одессита.
Тем временем украинец прицелился в направлении дышащего Варианта со словами:
– Тогда тем более нет смысла возиться с ним!
– Нет! – послышался громкий крик американца, заставивший Андрея подозрительно прищуриться и наклонить оружие в сторону. Майкл, так и не выпрямившись, что есть силы бросился в направлении лежащего Вархунда. – Велфарий исчез! И если он так и не проник в Алгоритм, и его Варианты не топчут нашу терпеливую Вселенную, то кто же удержит суливейцев? В их власти – бесчисленный арсенал ядерного оружия, который остался со времён Фоллинга! Вархунд или Вариант перед нами – не принципиально. Но, напротив, важно, что – его образ. Бог для суливейцев.
Ошеломлённый украинец потерял дар речи от услышанного.
– Как им достался арсенал, который моим решением, в бытность мою главой Совета, подлежал полному и немедленному уничтожению?!
Стены помещения принялись исчезать – их плотность стремительно теряла свои значения. Земляне насторожились! Но Майкл ответствовал:
– Вторая Формация, Андрей… Вторая Формация…
– Эта мразь заставила тебя передать арсенал на неподконтрольные нам территории?! И ты согласился?!
– Да, сразу же после основания Формаций. Вархунд потребовал гарантий на случай предательства Поколения, с которым абсидеумы достигли договорённости.
– Ах ты ж паскуда! Вы все! Ссукины дети! Шо же вы творите с нашим миром?!
– А шо?! – нервы не выдерживали у обоих, но Майкл более всего походил на абсидеума по уровню спокойствия. – Твою кашу расхлёбываем, глава хренов! Благодаря тебе появился Су Ливей, зомбированная им половина земного шара, так называемые суливейцы! Благодаря твоим лидерским стараниям произошло абсидеумское вторжение! Но я, в отличие от тебя, мыслил масштабно и предвидел толпу умалишённых зомби, считающих абсидеумского ублюдка своей иконой! И будь спокоен – подгоняемые байками об опасности нового Поколения, борясь с созданными в суливейских информационных лабораториях сказками о культурном обеднении, в задницу, армия зомбилэнда стёрла бы ваш мир с лица Земли! Потому что нет страшнее раба, чем раб идеологический! Их хлебом не корми – умрут за отечество, которого не имеют! Но имеют их лидеры! Вместе с рабами!..
– Заткнись, мозгляк! Побывал бы ты в моей шкуре, когда овцы вокруг – волки, а если нет – то бараны! Как прикажешь с ними работать?! Мне бы тогда в управление твоих из Поколения – бескорыстных, эталонов мудрости и спокойствия! И не случилось бы того, что произошло… – одессит тяжело и протяжно вздохнул. – Так что проваливай! Я стреляю! И я тоже подстраховался в своё время, не парься!
– Неужели хочешь подорвать боеголовки? – тревожно спросил американец.
– А неужели я смахиваю на кровавого палача?! Нет! Имеется иной выход, менее болезненный… – украинец основательно и безапелляционно прицелился в направлении Варианта.
– Какой? – Майкл не спускал с одессита сверлящих и заинтригованных глаз. – Какой выход?..
Но внезапно расширившиеся зрачки парня заставили Андрея в который раз отвести плазму от беззащитной цели:
– Зараза… Да что же там такое за спиной?! Неужели клаудеумы?!
Сквозь полупрозрачную боковую поверхность Мастерской, из-за стен, которые продолжали стремительно терять плотность, показались тендериец и Док. Первый неподвижно парил в воздухе на небольшом расстоянии от пола и наблюдал за присутствующими благодаря способности фиксировать совершённый выбор каждого из них. Разумеется, проверить такой вывод не представлялось возможным… Но от осознания, что тендерийцем контролируется каждая мысль, бросало в холодный пот. А многочисленные зазубренные углы его тела, которое не имело ни лица, ни глаз, лишь усиливали зловещие вибрации инопланетного существа.
Док, в рваных движениях которого сохранялся призрак неконтролируемого безумия, увлечённо взаимодействовал с виртуальной клавиатурой системы управления клаудеумскими лабораториями. Возникающие таблицы перед ним состояли лишь из пространственной ткани, концентрация которой формировала непонятные символы… «Ему удалось!.. Безумец таки выучил язык своих создателей! Вот почему у него не все дома…» – с сочувствием рассуждал Андрей. Ему красочными впечатлениями вспомнились прозрачные окна во внешний мир в момент формирования эмблемы Совета… И тот небоскрёб… «Но тогда прозрачные щели возникали за счёт концентрации того же самого пространства!.. А здесь?! А сейчас? Почему сгустки не становятся прозрачными?»
– А вот и внешняя реальность, – отозвался Майкл, голос которого стремительно искажался под натиском нового витка эмоционального всплеска. – Твои воспоминания воплощаются в жизнь… Глянь! Символы приобретают прозрачность! Гениально! А, может, из-за мыслей тендерийца… Или Дока… – на последнем слове в парне проснулись серьёзные подозрения. – Но почему… почему появились эти двое? В чём причина?
В тот же миг одессит решительно развернулся к американцу: наверное, в лабиринте непрекращающихся деумианских впечатлений голос Майкла вернул Андрея к расчётливой логике.
– Нужно кончать с ним! В сторону, Майкл! – украинец старательно выдавливал из себя немногочисленные, но надёжно спрятанные на всякий случай капли напористого давления. – Или я продырявлю и те…
Однако расстановка фигур на шахматной доске молниеносно изменилась… Лидер Поколения сохранял молчание, но его действия оглушали, словно пронзительный безудержный крик.
– Не двигайся! – взревел одессит сквозь поток изумления от собственных слов: как ни парадоксально, но, по-видимому, теперь наступил его черёд защищать ни о чём не догадывающегося абсидеума! А причиной кардинально противоположного поведения украинца послужил не доведенный до логического завершения контакт вакидзаси с глоткой Варианта. Клинка парня с шеей главы абсидеумов, жизнь которого не так давно рьяно защищалась самим же молодым землянином!..
Андрею предстоял наиболее тяжёлый выбор из когда-либо пережитых им! Или одессит предательски стреляет в землянина, или опускает оружие, позволяя убить… Третьего не дано…
– Зачем, Майкл?! – с приступом гневного возмущения спросил я, отводя плазменный шок в сторону. Но… какая разница?.. Какой бы выбор я не совершил, след крови на руках останется на всю жизнь! Я искренне ненавидел себя и презирал… И в том числе за то, что я способствую нарушению двадцать пятого правила… Майклом! И вдвойне за то, что я сохранил это же правило для тезийца, когда тот разорвал глотку Варианту, опередив отважный комок шерсти!
– Чтобы ему не досталась икона! – жестом головы Майкл небрежно отыскал тендерийца.
Лезвие пришло в движение. Первые капли голубой крови, заливая кожу, поползли по телу… Бешеные глаза абсидеума мгновенно открылись! Но не от боли, причиняемой Майклом. Нет! Тело Вархунда за доли земной секунды поднялось над платформой, а руки ужасающе вытянулись в стороны. Из-под кожи проступили массивные бугры, словно от кипения. Вариант неистово заорал, крик перешёл в хрип… Его правую ладонь оторвало! А из краёв глаз потекла кровь!
Майкл, на лице которого проступили волны адского ужаса, отскочил на два шага и застыл на месте с округлившимися безумными глазами. На лбу абсидеума объёмной выпуклостью проступила… эмблема Совета! Месть!.. Чья-то безжалостная месть!
– Убей меня и сохрани им жизнь! Давай! – с кроваво-пенистым звериным оскалом проревел Вархунд, вместе со слюной выплёскивая невыносимую боль и сладостное ожидание. – Добро, перевёрнутое на сто восемьдесят градусов, есть зло! Кричи вместе со мной! Кричи вместе со мной!.. – его очумевший от боли взгляд устремился за мою спину.
Бугры на коже лопались, выплёскивая голубые фонтаны. Всё тело вздувалось, извивалось в конвульсиях и разрывалось на куски! Я боялся… Боялся развернуться… Но понимал, что нужно!
– Зло… – прошипел Вархунд своё последнее слово.
Моё дыхание перехватило от увиденного при развороте! Я, как и Майкл, пребывающий в полнейшей нерешительности, принялся с надеждой поглядывать на тендерийца, который находился за теряющей плотность боковой поверхностью. Оставалось лишь несколько мгновений до его проникновения в Мастерскую… Спасительного проникновения в Мастерскую!
И тогда течение времени ускорилось, а происходящее врезалось в память лишь в моменты пиков эмоционального всплеска!
– Уничтожить его! – эхом в голове раздалась зашкаливающая решительность поднявшегося на ноги Фидуция, который схватился за плазму, но моментально покрылся буграми и пронзительно взревел от ужаса и боли!
Я повторно с ужасом глянул в Его сторону. Преграда растворилась и сорвавшийся с места тендериец, без промедления увеличив продолговатость шипов на ослепляющем бликами теле чёрного цвета, неумолимо приближался в надежде совершить контакт и заточить Его в виртуальную реальность!
…
Стрелой пронёсшаяся мимо Его глаз сфера из пространственных искажений, в диаметре не превышающая половины метра, вошла в левый бок тендерийца, словно раскалённый нож в масло! Твёрдая внешне, но хрупкая на деле поверхность пришельца рассыпалась в песок, оголяя непонятные каналы в его теле, чем-то похожие на человеческие сосуды в увеличенном размере. Тендериец увернулся от второй, третьей сфер и исчез в движении…
Из противоположного конца Мастерской группа из семи клаудеумов неумолимо приближалась на своих массивных конечностях, которые покрывались многочисленными складками кожи. Их ноги выгибались назад под острым углом, покрываясь тлением и сопровождающим такое явление дымом! И Его лукавые глаза, мстительно отыскивающие растворившегося тендерийца.
С Фидуцием покончено! Минус два: выворачивание обезличило его останки, которые превратились в бесформенную жижу… Ужас продолжал сеять свои адские зёрна зла в подалгоритме – творении легендарных святых клаудеумов!..
…
Тезиец, Майкл и я принялись безостановочно палить из плазмы в клаудеумов. Но Его не трогали! Не могли… поверить в происходящее…
Два деумианца, уже не удерживаясь на ногах, воспламенились, но не закричали!.. Не закричали… «Не закричали?!» Хитрые глаза, в которых просматривалась Его вызывающая издёвка, заглянули в мою душу – пронзительный взгляд, напоминающий клаудеумский… Каждая клетка моего тела напряглась, а по коже пробежал предательский холод: на заднем фоне количество массивных тел начало бесконечно увеличиваться!
– Страхи! – показывая пальцем на клаудеумов, тревожно моргал тез. – Они – наши страхи! А Он ими управляет!.. Его нужно прикончить! Прикончить!.. – плазма тезийца выстрелила.
…
Всё вокруг налилось разноцветными красками и смешалось в моей голове. Я не мог пошевелиться! Моё тело плотно прижалось к боковой поверхности напротив Его раскрытой ладони. Тезиец – справа, парень – слева… Каждый из нас выделялся красным цветом – без лиц, лишь силуэты…
Клаудеумы уничтожали тендерийца, взрывая его энергией пространства! А он, представляя собой не что иное, как круглое красное пятно, мчался в сторону платформы, которая… снова погрузилась в Разрыв! За Его спиной Док продолжал увлечённо взаимодействовать с панелью. «Их цель – вытащить Его из Алгоритма…» – пронеслось в моей голове.
…
Свалившись на пол, я, не теряя ни мгновения, поднял голову и принялся сверлить взглядом Его напряжённый силуэт, выставивший руки в направлении тендерийца, чтобы замедлить настойчивое и отчаянное движение последнего. Шансы на выживание таяли, словно лёд кометы около звезды: взрывы и искривления пространственной ткани, бьющие сгустки, посылаемые клаудеумами…
И тогда обессилевший тез, не располагая достаточным количеством сил, чтобы подняться на ноги, заморгал глазами, зрачки которых расширились до краёв:
– Ра… Ра…
Решающая фатальная сфера уже направлялась на тендерийца, размер которого под тяжелейшим натиском абсолютных атак не превышал величин мчащегося сгустка. Десятки световых точек уже плавили поверхность Его тела, увеличиваясь и завоёвывая территории адским котлом!.. До Разрыва оставалось меньше…
…
Тендериец мельчайшими частицами до сих пор рассеивался, может быть, в месте своих прощальных слов… Силуэт Его, рассыпаясь на куски в потоках ярких лучей Ра, до последнего момента сохранял ладони открытыми, проявляя невселенскую стойкость.
А Док, отойдя от пульта управления лабораториями, безумными движениями поднял с пола плазму и без капли сомнений выпустил снаряд себе в голову!
…
Разрыв бесследно исчез!..
