Глава одиннадцатая. Экзотика местной железной дороги.
Финк прыгнул в джип и сразу рванул с места.
Машина с ходу набрала шестьдесят километров в час и все увеличивала скорость.
Пассажиров нещадно бросало из стороны в стороны.
Только выбравшись на плато и проехав три километра, Клим обратил внимание на спидометр, попросив немного сбросить скорость.
— Ты несешься так, как будто за тобой гонится дьявол! — усмехаясь сказал Малыш, отодвигая от себя колдуна.
— Я поставил взрыватель на пять минут и немного замешкался, — объяснил причину своей гонки Финк.
— Взрыватель какого типа? — спросил Малыш, заинтересованно вытянув шею.
— Понятия не имею. Меченый говорил, что красные с пятиминутным замедлением, — беззаботно заявил Финк, протягивая два радиовзрывателя оранжевого цвета.
— Это вроде оранжевый цвет, — протянул Малыш, забирая к себе мигающие радиовзрыватели.
— Ты их активизировал? — с внутренней дрожью спросил Клим.
— Нажал на радиодетонатор — они все и замигали, — беззаботно ответил Финк, имеющий приблизительное понятие о взрывном деле.
— Сколько взрывателей взял? — спросил Малыш, недвусмысленно кладя руку на шею Фили.
— Три штуки на полочке всего было, — быстро ответил водитель.
— Давай третий взрыватель мне, — медленно растягивая слова, протянул Малыш.
Клим знал за Малышом такую особенность. Чем больше Малыш нервничал, тем медленнее он говорил.
— Пожалуйста! Он мне совершенно не нужен! — быстро сказал Финк, выуживая из брючного кармана третий взрыватель.
Протянув руку вбок, Малыш резким движением кисти выбросил взрыватели далеко назад.
— Смелый ты парень Филя! Считай — ты сегодня второй раз родился! — успел сказать Малыш, как сзади машины три раза хлопнуло.
— Почему два раза? — спросил Финк, испуганно втягивая голову в плечи.
— Есть одна причина, которую тебе знать не положено, но она есть, и мы все заинтересованы сохранить тебе жизнь. Есть вторая причина, ради которой колдун дал тебе яд — ты должен показать оставшихся в живых трех бандитов, которые напали на дом колдуна.
Вот это сегодня первый случай твоего второго рождения.
Нося взрыватели в кармане, ты рисковал, жалко, что вместе с нами, превратиться в кусок жареного мяса.
В машине полно канистр с бензином, а ты приносишь активированные взрыватели.
Очень тебя прошу: ставь нас в известность, при играх с подобными игрушками, — успел сказать Малыш, как сзади прогремел громкий взрыв, и столб пламени поднялся до неба.
Малыш не стал говорить, что у него в сумке еще имеется триста граммов пластида, которые не допустят, чтобы они превратились в жаренное мясо, а разнесут их тела очень мелкие части.
— Извините парни, я просто не подумал. У меня сперли тридцать тысяч долларов и приличную кучку алмазов, я малость расстроился, — виновато сказал Финк.
— Вот тебе малость камешков, что бы ты не плакал и лучше видел дорогу. Вопрос, про лимон баксов, мы с тобой положительно решили? — спросил Клим, передавая пакетик заранее отсыпанных алмазов.
— Парни! Вы такие замечательные люди! — задохнулся от избытка чувств Филя.
— Ты парень за дорогой внимательно смотри! — угрюмо сказал Малыш, явно демонстрируя свою угрюмость, для чего выпятил вперед нижнюю челюсть.
— Парни! Я луну с неба для вас достану! — завопил Финк, воспитанный на загнивающем западе.
Клим откинул голову назад и внезапно провалился в глубокий, как нокаут сон.
Очнулся Клим, когда солнце начало припекать.
Тряхнув головой, Клим обнаружил себя сидящим в джипе перед деревянным навесом, крытым ржавым рифленым железом, из потемневших от времени черных брусьев, на которых висела на одном гвозде жестяная вывеска.
На полусмытой вывеске Клим с трудом разобрал надпись латинскими буквами: «Станция Шисто».
— Командир! Давай просыпайся! Объявили посадку на поезд! — напомнил Малыш, тронув за правое плечо.
Клим вскинулся и оглядел прилегающую местность.
Джип стоял на небольшой площади, по краям которой росли низкорослые пальмы вперемежку с густым кустарником.
К своему удивлению за кустарником Клим разглядел кирпичные дома, смастеренные из белого кирпича, покрытого грязными потеками.
— Скат! Есть два варианта поездки. Первая: мы садимся в поезд, как обычные пассажиры и едем до станции Панерис. Поезд может простоять здесь и минуту и час. Если мы не успеем сесть, то поезд уйдет без нас.
Есть второй вариант: мы грузим на платформу наш джип и едем в нем, как белые люди.
— А можно погрузить джип на платформу, а самим ехать в вагоне? — спросил Клим, прикидывая, что личное транспортное средство в такой экспедиции не помешает.
Индеец кинулся к столу под навесом, за которым важно сидел пожилой негр, в длинных цветастых трусах и синей расстегнутой на груди джинсовой рубашке с короткими рукавами.
Единственной отличительной чертой, определяющей его принадлежность к доблестному племени железнодорожников, была огромная фуражка с разлапистым гербом и длинным черным лакированным козырьком, которой негр чрезвычайно гордился.
Выслушав колдуна, железнодорожник величаво снял фуражку, протер обширную лысину клетчатым платком.
Не торопясь, негр снова одел фуражку на голову, и произнес длинную фразу по-испански.
Стоящий рядом худой негритенок, в одной набедренной повязке, вскинул голову и не торопясь, пошел на выход.
Повернув голову вправо, Клим обнаружил еще один железнодорожный путь, примыкающий к главной магистрали, под прямым углом.
На этом пути стояла четырехосная платформа с деревянным настилом.
Громкий гудок возвестил о том, что к станции приближается долгожданный пассажирский поезд.
Навес, под которым кроме Малыша, Финка и колдуна больше не было ни одного человека, конечно не считая негра-железнодорожника, моментально заполнился народом.
Десяток индейцев, живописно одетых в мексиканское пончо, выскользнули из кустов и выстроились в очередь.
Две толстые негритянки, с целым выводком разнокалиберных негритят, построились в другую очередь, в десяти метрах от первой. Еще семь личностей мужского пола, с оттенками кожи от иссиня-черной, до белой, столпились возле железнодорожника.
Принимая разноцветные бумажки, мало похожие на деньги, железнодорожник быстро выдавал пластиковые жетоны.
Раздался громкий басовитый гудок и показался старый паровоз, неизвестно какой национальности и года изготовления, из трубы которого валил густой белый дым.
Машинист точно подвел коротенький состав, состоящий из четырех пассажирских вагонов ярко-красного цвета битком забитых пассажирами. О переполненности вагонов говорил тот факт, что на крышах каждого вагона тоже сидело по крайней мере по человек двадцать пассажиров.
Из каждого окна, в которых отсутствовали стекла, выглядывало голов по двадцать, которые беспрерывно орали на различных языках, создавая оглушительный шум.
Около дверей вагонов появились дюжие негры, одетые весьма живописно, но в железнодорожных фуражках.
Вооруженные тяжелыми узловатыми дубинками черного дерева, негры встали около дверей.
Очередь состоящая из индейцев, дисциплинированно подвинулась к двери первого вагона, откуда вылез здоровенный негр, одетый в полотняную блузу и такие же короткие штаны.
Не торопясь, негр ступил на землю, и только после этого, повернувшись к железнодорожнику с дубинкой, пожал ему руку.
Выглядывая из двери вагона, пассажиры с сумками, не торопились ступать на перрон.
Сказав пару слов негр-проводник, а то, что это был именно он, Клим теперь не сомневался, повернулся к своему вагону и махнул рукой.
Высадка пассажиров началась.
Из окон, дверей, крыши быстро спускались пассажиры, оглушительно крича.
Метис, обогнув очередь из индейцев подскочил к входной двери первого вагона и оттолкнув сходящую женщину с двумя детьми на руках, попытался заскочить в вагон.
Железнодорожник с дубиной сделал короткое движение и нахал упал около двери вагона, схватившись за правый бок.
— Сеньор так и будет сидеть в машине? — спросил здоровенный негр, с белой повязкой на лбу.
Оглянувшись, Клим заметил, что возле джипа стоят еще восемь здоровенных негров.
У всех были зеленые повязки и только у негра, который задал вопрос, повязка была зеленого цвета.
— Пардон! — неизвестно почему по-французски, сказал Клим, вылезая из джипа.
Повернув голову, Клим обнаружил прицепленную к последнему вагону платформу, неизвестно каким образом перенесенную на главный путь.
Загадка выяснилась очень быстро.
Восемь негров, взявшись за машину, легко подняли ее и бегом перенесли на платформу.
Получив зеленую бумажку, из рук колдуна, негры, в минуту, закрепили машину, не забыв подложить под колеса деревянные клинья Взявшись за руку Малыша, Клим легко взлетел на платформу.
Посадка тем временем шла полным ходом.
Пассажиры дисциплинированно подходили к железнодорожникам, отдавали пластиковые жетоны и только после этого садились в вагоны, кто куда хотел.
После того, как пассажир отдавал свой талон, никого не интересовало, как он дальше поедет.
Многие забирались на крышу, завистливо поглядывая на платформу, на которой стоял джип.
Однако никто не сделал попытки сесть на платформу, на которой стояли путешественники.
Поезд медленно тронулся, и только после этого, подал короткий сигнал, и, сразу же, загадка отсутствия посторонних пассажиров разъяснилась.
Уже после начала движения, на платформу прыгнули два железнодорожника с дубинками.
— Это наша охрана! — пояснил колдун, который все и организовывал.
— Может лучше перейти в вагон? — робко предложил Финк по-английски, с опаской глядя на здоровяков негров, усевшихся прямо на дощатом настиле платформы.
— Следующая остановка только через три часа, — попробовал остановить Финка Клим.
— Мне не нравится это соседство с полицейскими! — гордо заявил Финк, снова приобретая гордость белого человека.
— Если тебе не нравится бригада сопровождения, то ничем не могу помочь, — махнул рукой Клим, забираясь на переднее сиденье автомобиля.
Финк, ловко балансируя по автосцепке, добрался до пассажирского вагона и по скобам сноровисто забрался на его крышу. Секунд пять фигура Финка была видна на крыше, а потом пропала.
— Сеньор Анта-Шинту, ты не хочешь прогуляться за этим белым? — спокойно Клим, понимая, что в качестве соглядатая, индеец намного менее заметен, чем огромный белый.
— Зачем, масса Скат мне идти за этим двуличным белым. Я и так знаю, зачем он пошел на крышу. Он хочет позвонить по мобильному телефону!
Финк хочет указать маршрут нашего движения белому человеку с лицом из бразильских сериалов.
Белого человека не Мануэлом зовут? — подозрительно сказал Малыш, развалившийся на заднем сиденье. Для удобства путешествия он снял обувь, и выставив на дверцу босые ноги с наслаждением шевелил босыми пальцами.
— У этого человека много имен, но из них Мануэл, это имя которым он сейчас зовется, — спокойно ответил колдун.
— Нельзя допустить этого разговора! Вот только как это сделать? — озабоченно спросил Клим.
— Большому индейцу понравился телефон Финка. И сейчас краснокожий забирает телефон белого человека.
Деньги, пистолет и документы у него тоже отобрали, — равнодушно сказал колдун и прикрыл глаза.
— Ты горячительные напитки пьешь? — спросил Клим, открывая бардачек автомобиля.
Бутылка с ромом оказалась на месте, хотя жидкости в ней уменьшилось на два пальца.
— Огненную воду все индейцы любят! — подтвердил свое пристрастие к спиртному, колдун, отпивая половину оставшейся в бутылке жидкости.
Глаза у колдуна сразу заблестели и широко открылись.
Малыш тем временем забрал бутылку и посмотрев на свет, откинул назад.
Клим ожидал услышать звон разбившегося стекла, но вместо этого раздалось басистое:
— Грациос!
Переведя взгляд назад, Клим обнаружил, что бутылка стоит между неграми, которые лежали на другом конце платформы.
— Как называется поселок возле которого стоит железнодорожная станция? — спросил Клим, поворачиваясь в сторону колдуна.
— Какое это имеет значение? Грязный паршивый городишко, где не встретилось ни одной красивой бабы! Ты все равно всю дорогу спал! — лениво ответил Малыш, доставая пачку сигарет.
— Городок имеет очень красивое название, которое произошло из старинной индейской легенды. Хотите расскажу? — чуть заплетающимся языком спросил колдун, на которого сто граммов рома уже подействовали.
— Конечно, хотим. Ты так интересно рассказываешь! — согласился Клим, стараясь, когда есть возможность набрать побольше информации о местности, в которой приходится работать.
— Много-много лет тому назад, когда реки были полны рыбы, а в лесах бегало много зверей, на месте этого большого поселка стояло индейское стойбище, в котором жило всего две семьи.
Семьи у индейцев тогда были большие, не то что сейчас, когда люди забыли заветы предков.
Обычно в семье по пять — семь детей, да еще старики, которых было принято кормить до самой смерти.
А эти семьи были небольшие. Отец, глава семьи дедушка и внучка пятнадцати лет.
Вторая семья была наоборот мать, бабушка и внучек, которому было всего шестнадцать лет.
Парень полюбил девушку. Имени парня история не сохранила, а вот имя девушки люди помнят до сих пор.
Девушку звали Флор де Параизо, что означает Райский Цветок.
Легенда гласит, что имя девушки подходило ей, как нельзя лучше — девушка была необычайно прекрасна.
Каждый день девушка отправлялась к реке, купалась, ловила рыбу, собирала раковины на дне, подолгу оставаясь под водой. Люди иногда даже пугались, говоря, что только колдунья может так долго не дышать.
Парень часто помогал девушке собирать раковины и рыбу сидя в лодке. Они каждый день подолгу уплывали по реке и всегда приходили с богатой добычей.
Однажды они не вернулись к ночи.
Все племя немедленно начало поиски. Индейцы — хорошие следопыты и сразу определили, что парня и девушку похитили дикие индейцы соседнего воинственного племени, связываться с которым было очень опасно.
Прошло два дня и однажды утром неожиданно увидели пирогу, в которой стояла Райский цветок и гребла веслом.
Когда Райский цветок была под водой, дикие индейцы схватили парня и начали ждать, когда девушка всплывет.
Всплывая с большой глубины Райский Цветок увидела чужую пирогу рядом со своей и много голов, которые свесившись с бортов ждали, когда всплывет, девушка, красота которой, заставляла бешено биться многие мужские сердца.
Слава о красоте девушки обошла все соседние племена на много сотен миль вокруг.
Райский Цветок была не только очень красивой, умела хорошо плавать, но и самой умной девушкой племени.
Она выпустила пойманную рыбу около борта пироги.
Так как рыба, всплыв, начала бить хвостом, все внимание индейцев было привлечено этим зрелищем. Индейцы были поражены видом рыбы, которая не могла утонуть, потому что Райский Цветок поддерживала ее снизу острогой.
В этот момент, девушка выпрыгнула на борт своей пироги и перевернула ее.
Связанный возлюбленный камнем упал в воду.
Девушка под водой разрезала веревки, которыми парня связали, и спрятала своего любимого под берегом в кустах.
Отвязав чужую индейскую пирогу от берега, девушка прыгнула в нее и поплыла по реке. Все индейцы бросились за ней в погоню.
Но нельзя сравнить силы молоденькой девушки и взрослых мужчин.
Девушка это тоже прекрасно понимала. Заведя погоню на глубокое место, девушка бросилась в воду и подплыв снизу прорезала ножом днища пирог, которые сделаны были из бересты.
История умалчивает: сами ли они утонули, или им помогла девушка. Только один человек из нападавшего племени спасся, дошел до своего вигвама.
Девушка на пироге доплыла до места, где оставила своего парня и положив его в пирогу и привезла его в родное племя.
Брухо племени вылечил парня, который сильно простудился. Тогда колдуны могли лечить все болезни. Парень и девушка поженились и прожили долгую и счастливую жизнь.
— Не девушка, а какой-то морской спецназовец! — сказал Финк, оттопырив нижнюю губу.
Разорванная рубашка, черный бланш под левым глазом и разбитая голова, лучше всего рассказали об «успешном» походе в народ Финка.
— Люди не любят гринго, особенно маленького роста! — ехидно заметил негр, сидящий на платформе.
Финк прямо подскочил на месте и принял стойку, готовясь броситься на сидящих негров.
Негр отрицательно помотал головой и выразительно похлопал по узловатой дубинке.
— Меня ограбили! Вы должны мне вернуть! Вы представители власти! — закричал Финк, только теперь вспомнив про закон.
— Мы не найдем свидетелей, — развел руками негр, совершенно не пряча ехидной ухмылки.
— Я буду на вас жаловаться! — совершенно по-советски заорал Финк.
— Эй белый! Предъяви документы! — предложил поднимаясь негр, поигрывая дубинкой.
— Лови амиго! — крикнул Клим, кидая полную бутылку рома.
Поймав бутылку, негр сразу потерял интерес к Филе, который забравшись в джип, уронил голову на руль и заплакал, негромко лопоча при этом:
— Все деньги, алмазы забрали!
— Ты громче кричи про алмазы и тогда точно остаток дней проведешь в тюрьме. Алмазов у нас официально нет — значит все это контрабанда. Если с контрабандой поймают, то сразу дают десять лет каторги, — проинформировал индеец, не открывая глаз.
