Глава 18
Ди проснулась, когда солнце ударило ей в лицо, и сразу почувствовала головную боль из-за обезвоживания. Дети спали, и она не стала их будить. Ее охватили вялость и безнадежность. Мысль о том, чтобы подняться с прохладной мягкой травы и снова шагать по дороге, казалась безумной.
Женщина то теряла сознание, то снова приходила в себя, и всякий раз возвращалась к вопросу: «Где ты, Джек? И есть ли ты?» Ей казалось невозможным, что ее муж умер, и она не чувствовала, что в глубинах ее души образовалась пустота.
Ди лежала и смотрела на дочь. Глаза Наоми были приоткрыты, и она смотрела в пространство остановившимся взглядом. Рядом дрожали на ветру стебли мертвой желтой травы, и Ди всерьез принялась размышлять о том, чтобы начать ее есть.
– У меня все болит, – пожаловалась дочь.
– Я знаю, – тихо отозвалась женщина.
– Мы умираем, мама?
Как Ди могла ответить на такой вопрос?
– Мы в плохом состоянии, милая, – прошептала она уклончиво.
– А потом боль станет сильнее? Ну, ближе к концу…
– Я не знаю.
– Сколько еще?
– Наоми, я не знаю.
Ди полностью утратила чувство времени: она не знала, утро еще или уже приближается вечер. Женщина положила руку на спину Коула. Тот дышал. Мальчик спал, прислонившись к валуну, и не чувствовал идущего от него холода.
Когда миссис Колклу снова повернулась к дочери, Наоми уже сидела в траве, и Ди вдруг заметила, что ее скулы стали еще больше выступать, а глаза совсем запали.
– Ты слышала? – спросила вдруг девочка.
Ди слышала. Звук, напоминающий непрерывный гром. Она подняла голову.
– Это над нами, Наоми.
Реактивный самолет, летевший слишком высоко, чтобы можно было определить его принадлежность, оставлял в ярко-синем небе переливчатый голубой след.
Ночью Ди ужасно замерзла: она сидела, привалившись спиной к валуну и держа на руках дрожавшего от холода Коула. Дети спали, но она уже целый час бодрствовала, отгоняя черные мысли. Ди не собиралась лежать на этом лугу весь день – просто сейчас ее одолели слабость и усталость. Завтра ей придется сделать выбор, но женщина знала, что сил у них будет еще меньше, а жажда усилится. И она продолжала искать причины, чтобы оставаться на месте. А еще ее взгляд то и дело притягивал предмет, лежавший рядом, в траве, на расстоянии вытянутой руки.
Наоми потрясла Ди за плечо и заставила ее проснуться.
– Мама, вставай!
Женщина открыла глаза и увидела на фоне звезд силуэт склонившейся над нею дочери.
– Что случилось, Наоми? – В горле у нее так пересохло, что она с трудом могла говорить.
– Кто-то приближается, – прошептала девочка.
– Дай руку.
Ди высвободилась из объятий Коула, взяла за руку Ней, села и стала прислушиваться.
Сначала она ничего не слышала, а затем различила звук работающего двигателя, но ей никак не удавалось определить, удаляется он или приближается.
– Они едут к нам, мама, – сказала ее дочь.
Ди оперлась о валун, чтобы встать на ноги, подобрала «глок» и почувствовала, что рукоятка слегка заиндевела за ночь.
Они с дочерью прошли по лугу к повороту дороги и увидели в звездном свете два желтых луча, которые сопровождал шум приближающегося автомобиля, похожий на рокот набегающей на берег волны.
Мышцы ног Ди горели от напряжения. Тепло ее руки заставило частично растаять лед на рукояти «глока», и женщина стерла влагу рубашкой.
– Возвращайся к валуну, Наоми, – велела она.
– Что ты собираешься делать? – заволновалась та.
Ди засунула «глок» в боковой карман куртки:
– Когда услышишь, что я тебя зову, разбуди Коула и приведи его сюда, но не раньше. И если что-то пойдет не так, если со мною что-то случится, позаботься о брате.
– Мама…
– У нас нет времени. Иди.
Наоми побежала обратно через луг, а ее мать вышла на дорогу. Она старалась разглядеть свет фар между деревьями, но слышала только шум двигателя.
Через несколько мгновений из-за поворота появилась тень.
Ди собиралась лечь поперек шоссе, но у нее не хватило мужества – ведь сейчас, в темноте ночи, к ней приближалась машина с погашенными фарами, – поэтому она встала на двойной желтой линии и принялась размахивать руками.
Когда до автомобиля оставалось около ста ярдов, двигатель сбросил обороты, а тормозные огни окрасили асфальт в красный цвет. Миссис Колклу прикрыла глаза рукой, ожидая неминуемого удара, но не сдвинулась с места.
Двигатель смолк в двух футах от нее, и воздух наполнился запахом горелой резины. Дверь со стороны водителя распахнулась, и Ди убрала руку от лица. Это был «Джип Чероки», темно-зеленый или коричневый – при таком освещении определить цвет было невозможно – с четырьмя канистрами с бензином на крыше.
– Вы решили покончить жизнь самоубийством?! – прорычал высунувшийся из автомобиля мужчина.
Ди вытащила «глок» и направила дуло в центр его груди. Из джипа исходил слабый свет, и она увидела, что его водитель уже немолод – у него были короткие темные волосы, роскошная седая борода и усы цвета соли с перцем. Он что-то держал в левой руке.
– Бросьте пистолет, – сказала женщина.
Незнакомец заколебался, но Ди посмотрела ему в лицо, и что-то в ее глазах заставило его повиноваться – револьвер упал на асфальт.
– Вы устроили на меня засаду? – спросил водитель упавшим голосом.
Ди позвала детей и услышала, как они бегут к машине из темноты.
– Положите руки на верхнюю часть двери, – сказала она мужчине.
Тот повиновался, и в этот момент Наоми и Коул перебежали дорогу.
На дверце джипа, под стеклом, Ди заметила эмблему Управления национальных парков.
– Ты его видишь, Коул? – спросила она, когда мальчик подошел к ней сбоку.
– Да, – кивнул сын.
Ди не сводила глаз с мужчины.
– Ты видишь свет вокруг его головы? – задала она следующий вопрос.
– Леди, что вы… – удивленно забормотал незнакомец.
– Молчите, – оборвала его Ди.
– Нет, мама, – произнес мальчик.
– Ты уверен?
– Да.
Однако женщина не стала опускать пистолет.
– Как вас зовут, сэр? – вновь обратилась она к мужчине.
– Эд, – коротко ответил тот.
– Эд, а как дальше?
– Абернати.
– Что вы здесь делаете, мистер Абернати?
– А что вы здесь делаете?
– Вопросы задает женщина с пистолетом.
– Я пытаюсь выжить.
– Мы не заражены, – сказала Ди.
– Как и я.
– Я знаю.
– Откуда вы можете это знать?
– У вас есть вода и съестное?
Водитель кивнул, и у Ди мелькнула мысль, что, учитывая все обстоятельства, ей следует пристрелить его на месте, а потом забрать джип и провизию, которая у него есть. Она не имела права колебаться – слишком велики были ставки. Однако спустить курок – это уже совсем другое дело. Возможно, перед нею хороший человек, возможно, нет, но женщина не могла хладнокровно пристрелить его, даже ради собственных детей. Точнее, именно из-за них.
– Нас было четверо, – рассказала она, и по ее щекам потекли слезы. – Два дня назад моего мужа забрал какой-то военный отряд. Вы знаете, где он может находиться?
– Сожалею, нет, – покачал головой мужчина.
– Мы ничего не ели неделю. – Ди пошатнулась, и ей пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие. – Я не хочу держать пистолет, направленный вам в лицо.
– Меня это тоже не вдохновляет.
Женщина опустила «глок» и засунула его за пояс.
Эд начал было наклоняться, но потом замер.
– Я подниму свой револьвер, но не собираюсь вам угрожать, – объяснил он миссис Колклу.
– Хорошо, – кивнула та.
Абернати наклонился, поднял оружие с асфальта, шагнул к женщине и детям и присел на корточки рядом с Коулом.
– Меня зовут Эд. А тебя?
Мальчик не ответил.
– Скажи ему свое имя, малыш, – шепнула ему мать.
– Коул, – пробормотал ребенок.
– Коул, тебе нравятся шоколадные батончики «Сникерс»?
Желудок Ди сжался еще сильнее.
– Да, сэр, – простонал ее сын.
– Ну, тогда тебе повезло, – улыбнулся мужчина.
– Вы хороший человек?
– Да. А ты?
Коул кивнул, а Эд оперся о колени, выпрямился и повернулся к девочке.
– Я Наоми, – сказала она.
– Рад познакомиться с тобой, Наоми, – улыбнулся ей Абернати.
После этого и миссис Колклу протянула ему руку.
– Эд, я Ди.
– Ди, рад встрече с вами.
Слезы вдруг с такой силой хлынули из глаз женщины, что она не удержалась на ногах и упала на нового знакомого, обняв его за шею. Рыдания сотрясали все ее тело, и она чувствовала, как он похлопывает ее по спине и бормочет что-то успокаивающее. Ди не разбирала слов, но низкий тембр его голоса дарил ей утешение, которого она не ощущала уже несколько дней.
Эд съехал на луг, вышел из машины, открыл багажник и стал рыться в коробке с упакованной едой, Ди с детьми собрались вокруг него. На задних сиденьях стояло три контейнера с бензином, на полу лежали многочисленные бутылки с водой.
Миссис Колклу уселась сзади с Наоми и Коулом и дрожащими пальцами принялась срывать упаковку с угощения, которое получил ее сын. Запах шоколада и арахиса наполнил кабину, и голод Ди стал таким сильным, что ее желудок сжался от боли.
Каждый из них съел по две шоколадки и несколько яблок, а кроме того, они выпили целый галлон воды из пластиковой бутылки. Их голод и жажда были такими сильными, что они никак не могли наесться и напиться – как не может отдышаться человек, долго находившийся под водой. Когда они закончили, Ди с огромным трудом удержалась от того, чтобы попросить еще, но у Эда, судя по всему, было не так уж много припасов.
– Откуда вы? – спросила его Ди.
Абернати сидел на траве возле заднего бампера, и на его лицо падал свет из джипа.
– Из Национального парка Арки, – ответил он.
– Вы рейнджер?
– Точно.
– А мы сбежали из Альбукерке… Не знаю, кажется, с тех пор прошло три недели? Какой сегодня день? – засомневалась Ди.
– Пятница. Точнее, уже суббота.
– Мы пытались добраться до Канады. Я слышала, там есть лагеря для беженцев.
– Да, я тоже слышал.
– У вас были какие-то проблемы?
Эд покачал головой:
– Я выехал три дня назад. Ехал, как правило, по ночам. А сейчас мне нужно двигаться дальше.
Он встал на ноги. Ди заметила, что он одет в зеленые брюки и зеленую куртку, застегнутую на все пуговицы, и решила, что это форма рейнджеров.
– Вы позволите нам поехать с вами? – попросила она.
– Вы все не поместитесь в машине, – возразил Абернати.
– Тогда возьмите детей.
– Мама, нет! – вскрикнула Наоми.
– Молчи, Ней! – шикнула на нее мать и снова повернулась к мужчине. – Возьмите их, пожалуйста!
Эд вытащил револьвер.
– Вы должны немедленно покинуть мой джип. Я поделился с вами едой и водой. Я даже оставлю вам бутылку воды, но не могу взять вас с собой.
Миссис Колклу посмотрела на свои грязные вонючие туфли.
– Мы погибнем.
– Вы можете погибнуть и в том случае, если я возьму вас с собой, – огрызнулся мужчина. – А теперь уходите. Мне нужно ехать.
Ди стояла и смотрела вслед удаляющемуся джипу, который выезжал на шоссе. Двигатель его взревел, мелькнули хвостовые огни, и машина исчезла в темноте.
Наоми заплакала.
– Тебе следовало застрелить его, мама! У тебя была такая возможность, когда его «пушка» лежала на земле, а ты позволила ему…
– Он неплохой человек, Ней, – возразила Ди.
– Теперь мы умрем! – рыдала девочка.
– Он не пытался причинить нам вред. Ты хочешь жить в мире, где мы будем убивать невинных людей, чтобы уцелеть? Я – нет. Даже ради тебя и Коула. Есть вещи, которые хуже, чем смерть, и для меня это одна из таких вещей.
– Слушайте! – вскрикнул вдруг Коул.
К ним снова приближался автомобиль. Они увидели тень джипа, а в следующее мгновение свет его фар осветил луг.
Двигатель смолк, и Эд выбрался из машины.
– Мне это не нравится, – сказал он, подходя к багажнику и собираясь открыть его. – Ну совсем не нравится! Так что, ради бога, ничего не говорите и не благодарите меня. Просто подойдите и помогите найти для вас место.
Он перенес в багажник все вещи, которые смогли там поместиться, чтобы Наоми и Коул забрались на заднее сиденье. Ди села впереди, пристегнулась, и Абернати завел двигатель. Электронные часы показывали 2.59. Из обогревателя потек теплый воздух. Эд выехал на шоссе, включил стереосистему и нажал на педаль газа.
Джип наполнили звуки грязного блюза:
У нее доброе сердце,
И она все время учится злу,
У нее доброе сердце,
И она все время учится злу,
Лучше убей меня,
Чем все время думать об этом.
Ди прислонилась к окну и стала смотреть, как мимо проносятся деревья – ей казалось странным, что они двигаются так быстро. Асфальт исчезал под колесами джипа, дорога вилась по ельнику, спускаясь с перевала, у Ди периодически закладывало уши, и она сглатывала, после чего мир снова становился шумным. Полная луна давала так много света, что на шоссе ложились тени деревьев. На западе открывался далекий горизонт, а за ветровым стеклом высились вершины Тетона.
Женщина посмотрела назад между спинками передних сидений – Коул и Наоми спали, прижавшись друг к другу. Она протянула руку и коснулась плеча Эда.
– Вы спасли нам жизнь.
– Я ведь сказал, что не нужно меня благодарить, – проворчал водитель.
– Я и не благодарю, а просто констатирую факт.
– Да, но я этого не хотел, вот в чем дело. Я – настоящее эгоистичное чудовище.
Ди склонила голову набок.
– Дайте мне знать, если захотите, чтобы я повела машину.
Абернати крякнул, а его пальцы продолжали постукивать по рулю в такт музыке. «Возможно, он пел, когда ехал один», – подумала его пассажирка.
– Если хотите, можете петь, – сказала она. – Нам это не помешает.
– В следующий раз, когда будете что-то предлагать, сначала подумайте, – сказал мужчина и громко запел.
У него был ужасный голос.
Ди задремала, прислонившись к окну; она то погружалась в сон, то выныривала на поверхность реальности, пока окончательно не заснула.
Когда женщина проснулась, часы показывали две минуты шестого.
За окнами все еще было темно, но на востоке появились первые полосы пурпура. Наоми и Коул спали. Музыка смолкла.
– Хотите, я поведу машину, а вы немного поспите? – предложила женщина водителю.
– Нет, – покачал тот головой, – через несколько миль я все равно собирался остановиться. В дневные часы лучше держаться подальше от шоссе.