11
Пожар, дым от которого проникал в вентиляционную систему, был небольшим, и в нормальной обстановке его бы быстро сумело потушить автоматическое устройство.
Он возник в номере четыреста пятьдесят два на юго-восточной стороне. Помещение уже было арендовано, и там шли отделочные работы.
Циммер и Шлосс, дизайнеры по интерьеру, не верили в синтетические краски. Легкость, с какой маляр отмывает кисти обычной водой с мылом, была чем-то просто неприличным. И вообще эти краски не играют! Поэтому номер четыреста пятьдесят два отделывали обычными масляными красками. Четырехлитровые жестянки с растворителем стояли в комнате, на полу, под козлами.
Позднее пришли к выводу, что произошло самовозгорание промасленной ветоши. Четыре литра растворителя взорвались от жары, и горящая жидкость разлетелась во все стороны. Тут же сработала спринклерная система, но козлы на некоторое время защитили очаг пожара и огонь набрал силу. Кроме того, водой нелегко потушить горящую жидкость вроде бензина, который просто расплывается по поверхности и продолжает гореть. Но если бы не неожиданная защита в виде козел, небольшой первоначальный очаг все равно был бы подавлен.
На контрольном пульте внутри здания сразу же загорелся аварийный сигнал, но там уже никто не мог его заметить.
Вентиляционные трубы продолжали подавать в номер четыреста пятьдесят два свежий воздух, поставляя пламени кислород.
Сначала занялась свежая краска на стенах, потом, от непрерывно возраставшей температуры, взорвались оставшиеся банки с растворителем.
Вентиляционная система удвоила свои усилия, пытаясь сохранить температуру в помещении, и с нарастающим потоком охлажденного воздуха добавляла все больше кислорода. Дым начал проникать в ее трубопроводы, добравшись в конце концов до вентиляции банкетного зала.
Но до этого момента еще не было реальной опасности, не было, собственно, и серьезной проблемы.
Основные системы практически начали действовать сразу; вспомогательные были готовы оказать им помощь.
В пожарной команде, расположенной всего в двух кварталах, сработала тревожная сигнализация. Меньше чем за три минуты на месте происшествия уже были два пожарных автомобиля, пробившиеся сквозь поредевшую толпу на площади.
Но толпа стала собираться снова, мешая пожарным. Полицейские, в том числе Шэннон и Барнс, заталкивали зевак за барьеры, которые еще не успели убрать. Наконец удалось навести относительный порядок.
Высоко наверху, на сверкающей стене здания, появилось облачко дыма, безобразным темным пятном выделявшееся на фоне неба. Люди в толпе показывали на него друг другу, нередко не скрывая злорадства. Обнаружив, что и те наверху, сильные мира сего, тоже столкнулись с проблемой, они чувствовали странное удовлетворение.
На экране телевизора в баре Чарли изображение невероятно долго передавало панораму, медленно двигаясь вверх по стене, этаж за этажом, и по мере увеличения угла съемки Башня все больше нависала над головой.
— Прекрасное чудовище, – сказал Гиддингс. – Стыдно сказать, но я в нее просто влюблен. Ничего, завтра выясним, что там с теми проклятыми изменениями, пройдемся по ним и все выясним. Я говорил с Бертом Макгроу, он готов сделать все необходимое, а раз Берт сказал, значит сделает.
Он уже был в хорошем настроении:
— Вы иногда бываете колючим как еж, Нат Вильсон, но должен сказать, что хотя у вас и бывают странные идеи, свое дело вы знаете хорошо. Это точно.
Он вдруг запнулся. Глаза его прилипли к экрану. На экране все еще была Башня. На фоне ослепительного синего неба было видно все сверкающее на солнце сооружение. Гиддингс немного неуверенно произнес;
— Что означает это облачко дыма? Там, сбоку.
– Ага! – Нат уставился туда же.
— Это решетки кондиционеров, – сказал Гиддингс. – Где-то внутри появился дым, а это значит... Куда это вы?
Нат уже почти выбрался из бокса. Гиддингс крепко ухватил его за пиджак.
– Ах ты, гад, – прошипел он. – Так ты все знал. Все это время знал...
Нат удивительно легко разжал его кулак, выскочил из бокса и остановился.
– Я иду туда, – сказал он. – Пойдете со мной или так и не соизволите приподнять свою толстую задницу?
Посреди площади стоял командир пожарной части в белой каске и с мегафоном и руководил ходом работ. По ступеням крыльца змеились пожарные шланги. На полу вестибюля уже образовались лужи.
Постовой Шэннон объявил:
– Никому не заходить за барьер! – и добавил: – Надо же! Опять вы!
– Уйдите с дороги! – рявкнул Гиддингс и шагнул вперед.
Тут появился постовой Барнс. Его черное лицо стало озабоченным.
– Полегче, Майк, – сказал он Шэннону, а потом, обращаясь к Гиддингсу и Нату, – к сожалению, у нас приказ.
Улицу прорезал пронзительный звук сирены; появился черный лимузин с мигалкой. Машина еще не остановилась, а из нее уже выскочил заместитель начальника пожарной охраны Браун. Он был без шляпы, с растрепанными рыжими волосами. Его неуклюжая походка заставляла вспомнить большого нескладного аиста. Он остановился перед Натом:
– Вы что, точно знали, что это произойдет?
«Этот вопрос мне будут задавать снова и снова», – подумал Нат, но не знал, как быть:
– Неужели сейчас время для объяснений? Ваше дело заниматься пожаром, а мы здесь, чтобы помочь, чем можно.
– Чем именно?
– Пока не знаю, но мы вдвоем знаем это здание лучше всех, кроме тех, кто внутри.
Он, разумеется, думал о Бене Колдуэлле и Берте Макгроу. Это был своего рода генеральный штаб. Он и Гиддингс возглавляли строительство и знали все в здании настолько подробно, насколько может знать его человек, проводящий в нем день за днем, месяц за месяцем.
Нат добавил: – А, может быть, и лучше, чем они.
– Ладно, – ответил Браун. – Проходите, но не мешайте нам.
Шэннон собрался было протестовать, но Фрэнк Барнс жестом остановил его.
– Желаю удачи, – сказал он, сделал паузу и добавил: – Я это серьезно.
Браун направился к командиру пожарной части, стоявшему посреди площади:
– Что случилось?
– Мы еще не выяснили, с чего все началось. На третьем или четвертом этаже. – Командир пожал плечами. – Но горит здорово. Чертовски здорово.
Гиддингс вмешался:
– А что со спринклерными системами?
Командир внимательно посмотрел на него и кивнул:
– Автоматическое орошение помогает. Большинство пожаров оно локализует. Но здесь этого не произошло.
— И что это значит? – спросил Нат.
– Что это значит, я не знаю. Разберемся, когда все кончится. Иногда спринклеры только разносят огонь. Например, когда горят поташ, натрий, электрооборудование или бензин; вода здесь ни к чему.
Нат медленно произнес:
– Поташ, натрий... вы думаете, бомба?
– Скорее всего. – Командир поднял мегафон. – Еще шланги! Давайте внутрь! – Он опустил мегафон. – Видите, дым черный, а это может означать и множество других причин.
Гиддингс сказал:
– Вы намекнули, что существует возможность возгорания электрооборудования? – и взглянул на Ната.
— Кто его знает, – ответил Нат. – Третий, четвертый, этажи... – Он покачал головой. – Это не технические этажи, там ничего нет.
Браун заметил:
– Шеф наверху, в банкетном зале. И мэр тоже.
— И еще чертова уйма всяких шишек, – добавил Гиддингс.
Браун его уже не слушал. Он спросил у командира:
— Не убрать ли их всех вниз? Там есть телефон. И двух скоростных лифтов вполне достаточно.
– Если вы попытаетесь доставить их вниз другим путем, – сказал Гиддингс, – это будет адская прогулка. Ядро здания, где расположены лифтовые шахты, – самое безопасное место.
И тут они скорее почувствовали, чем услышали, что где-то, казалось прямо у них под ногами, раздался сильный взрыв. Через мгновение к ним долетел его звук, глухой и отдаленный, похожий на звук резко захлопнутой двери. Лужи воды на полу вестибюля подернулись рябью. Все освещение сразу погасло. Гиддингс тихо прошептал:
– Господи Боже!
Браун взглянул на Ната:
– Что это значит?
Нат закрыл глаза, потом снова открыл их, потряс головой, чтобы прийти в себя, и медленно, хрипло ответил:
– Там, внизу, все коммуникации, все, что снабжает это здание и поддерживает его существование.
– Внизу, в подвалах, все вводы высокого напряжения, да?
Нат кивнул.
Гиддингс повторил:
– Господи Боже!
– Кабели от электростанции, – продолжал командир пожарных, – восемь, десять киловольт.
Он поднял мегафон, и его люди с топотом помчались внутрь здания.
– Тринадцать тысяч восемьсот вольт, если уж говорить точно, – поправил его Нат. – Я не электрик, но если кто-то решил пошалить с силовыми трансформаторами, то спаси нас Господь! – Он умолк, замер и не отрывал взгляд от входа в Башню. – Пошли, – наконец сказал он. – Пошли!
Браун удивленно поднял брови:
– Кто и куда должен идти?
– К вспомогательным генераторам, – объяснил Гиддингс. – Если они целы, то, будет ток хотя бы для лифтов.
Браун невозмутимо спросил:
– А если нет?
– В банкетном зале на сто двадцать пятом этаже полно знаменитостей, – сказал Нат, – а под ними нарастает пожар. И если ситуация выйдет из-под контроля...
– Не выйдет, – ответил пожарный.
– Выйдет из под контроля? – Гиддингс взглянул на Ната. – Что вы имеете в виду?
– Произошел взрыв, – сказал Нат, – Бомба? Возможно. А что, если произошло короткое замыкание в линиях высокого напряжения? Вы знаете, что бывает при коротком замыкании в обычной сети освещения на сто десять вольт?
Наступила мертвая тишина, потом Гиддингс спросил:
– Черт возьми, что вы хотите сказать?
– Напоминаю, что я не электрик, – ответил Нат, – но что, если короткое замыкание приведет к перегрузкам? Сколько понадобится времени, чтобы при таком токе перегрелись провода, особенно если они меньшего сечения?
Командир пожарных переспросил:
– Меньшего сечения? – Потом перевел взгляд с одного на другого.
– Мы не знаем, – ответил ему Нат. Голос его звучал тихо, спокойно и решительно. – Я не слышал запуска вспомогательного генератора. Видимо, запуск не пошел.
– А может и пошел, но неудачно, – добавил Гиддингс. – Возможно, он тоже поврежден. Контрольное оборудование должно...
– Должно, не должно, – перебил его Нат, вспомнив замечание Бена Колдуэлла. – Словами тут не поможешь.
Из ближних дверей вывалился один из пожарных; его тут же начало рвать. Немного отдышавшись, он остался бессильно стоять, не разгибаясь, потом увидел командира, выпрямился и вытер тыльной стороной ладони рот и подбородок.
– Там внизу – просто кошмар. – Его слова едва можно было разобрать. – Там, как в машинном отделении, все горит.
Он умолк, потому что начался новый приступ рвоты. У него по подбородку текла черная слизь.
– Мы там нашли одного... обугленного, как головешка... – Пожарный помолчал, переводя дух. – А там, где что-то вроде контрольного пульта, еще один – тоже мертвый.
Санитар увел пожарника.
Браун взглянул на Ната:
– Так что там с заниженными сечениями проводов и с их перегревом?
– Он хочет сказать, – вмешался командир части, – что кроме пожара в подвале и еще одного на каком-то этаже, о которых мы знаем, нас могут ожидать еще сотни пожаров, возникших внутри здания от перегрева проводов, потому что у них от перегрузки сгорела изоляция. – Он с ужасом посмотрел на гигантский фасад Башни.
– Этого не могло случиться, – сказал Браун.
Командир части взглянул на него.
– Да, я знаю, – ответил он. – Ничего подобного случиться не могло. – И потом добавил: – Но что, если... что, если все-таки случилось?
Браун опять посмотрел на Ната. Его невысказанный вопрос был ясен.
– Что будем делать? – спросил Нат. – Попытаемся понять, что случилось. Сообщим Джо Льюису, пусть ищет выход. Постараемся найти способ эвакуировать людей наверху, даже если им придется съезжать оттуда на заднице. Вы пока делайте все, что можете, а мы попытаемся что-нибудь придумать. – Он развел руками. – Что еще можно сделать?
16.23 — 16.34
Свет в зале погас сразу, но тонированные стекла пропускали все еще достаточно света, и к тому же горели свечи.
Губернатор спросил Бена Колдуэлла:
– Что все это значит? Света нет. Что, электричество вообще отключилось?
Голос его был спокоен, но тон близок к обвинению.
– Я не знаю, – ответил Колдуэлл.
– Но вы же автор! Так выясните!
«Губернатор – прирожденный руководитель», – подумала Бет Ширли, и эта мысль ей понравилась. Как это в старой песенке из «Южного тихоокеанского»: «Какой чудесный вечер! »
Увидев в этот критический момент, как губернатор без колебаний берет на себя руководство, она с трудом справилась со своими чувствами. Она напоминала сама себе школьницу, которая ни с того ни с сего впервые влюбилась. Ну, хватит!
Она легонько взяла губернатора под руку.
– Ничего страшного, – успокоил ее губернатор. – Чтобы это ни было, все будет в порядке.
– Я и не сомневаюсь, губернатор.
– Мое имя Бент, – ответил губернатор. – От вас мне будет приятно его слышать.
Он постарался беззаботно улыбнуться, потом спросил у Гровера Фрэзи, все еще неподвижно стоявшего рядом:
– Где шеф пожарной охраны? А Боб Рамсей? Вы говорили, что здесь есть телефон. Проводите меня к нему.
Гровер Фрэзи проводил их через зал, где уже прошло неожиданное оцепенение и со всех сторон гудели возбужденные разговоры. Бет продолжала держать губернатора под руку. Кто-то спросил:
– Что происходит, губернатор? Вы не знаете? – И вокруг них тут же стало тихо.
Губернатор остановился и повысил голос:
– Еще ничего не известно. Но мы разберемся и сразу сообщим вам. Я обещаю. – Снова все та же знакомая улыбка. – Это не предвыборное обещание, – добавил он.
Его слова вызвали одобрительный гул. Потом они пошли за Фрэзи дальше и оказались в кабинете, прилегавшем к ядру здания. Его скупо освещали две свечи. За столом сидел мэр с телефонной трубкой в руке. Он кивнул губернатору и сказал в трубку:
– Так найдите его. Я хочу услышать самого Брауна; вам ясно?
Фрэзи спросил:
– Что мне делать? Освободить помещение?
Его вопрос был адресован мэру и шефу пожарной охраны, который стоял возле стола.
– Вы же слышали, – ответил губернатор, – прежде чем что-то предпринять, нужно выяснить, как обстоят дела, что творится снаружи. Мы знаем, что в здании пожар.
– То, от чего содрогнулось здание – это не пожар, – сказал шеф пожарной охраны. Голос его звучал по-настоящему свирепо. – Разве что где-то там был склад боеприпасов. Наши проблемы совсем другого рода, и я хотел бы знать, какого именно, прежде чем действовать.
– Против этого никто не возражает, – ответил губернатор. – Но есть вещи, которые можно выяснить, пока мы ждем. Лифты работают? В здании, наверное, должен быть резервный источник электроэнергии, не так ли?
— Разумеется, должен быть, – ответил пожарный, – но я не вижу никаких признаков того, что он есть на самом деле.
Его ярость постепенно спадала. Теперь он выжидающе смотрел на губернатора.
– Лестницы, – предложил губернатор, – Здесь есть пожарные лестницы, так?
– Да, две, – кивнул шеф пожарной охраны.
— Хорошо. Гровер, скажите Бену Колдуэллу, пусть выяснит, как дела с лифтами. А вы выясните, что с лестницами. Да, и скажите официантам, пусть начнут разносить напитки. Нам здесь не нужны толпы пьяных, но паника – тем более. Шевелитесь, дружище, только никому ни слова, и возвращайтесь сюда.
Он посмотрел на мэра и добавил:
– Это ваш город, Боб. Есть какие-нибудь идеи?
Мэр усмехнулся: – По-моему, вы уже приняли командоние. Теперь уж продолжайте.
Если губернатор и почувствовал, как рука Бет легонько, но горячо пожала его предплечье, то вида он не подал.
– Вероятно, не случилось ничего страшного, – сказал он, – но на всякий случай будем считать, что дело серьезное.
В этот момент вошел сенатор Петерс, который кивком поприветствовал всех и оперся о стену.
– Помните того парня, что вечно молился? – сказал он без всякого вступления своим обычным голосом с провинциальным акцентом. – Вот как-то их судно начало тонуть. Капитан корабля и обращается к экипажу: «Кто-нибудь из вас умеет молиться?» – «Я умею, сэр». – «Ну и отлично. Тогда, молитесь, а остальным надеть спасательные жилеты! У нас как раз одного не хватает».
Напряжение, висевшее в воздухе, немного спало. Губернатор взглянул на Бет, которая улыбнулась нехитрой шутке.
– Вот таков наш Джек, – заметил он. – Но он умеет цитировать и Шекспира, целыми страницами, меняет свой репертуар согласно обстановке. – И потом добавил: – Я вижу, вы проходите краткий курс того, как выглядит политика за кулисами, когда кончаются красивые речи.
Он улыбнулся: – Не боитесь потерять иллюзии?
– Нет. – Она медленно, но многозначительно покачала головой. – Вы все люди действия, и это мне импонирует.
– Милая дама, – начал шеф пожарной охраны, но запнулся, потому что вдруг зазвонил телефон.
Мэр снял трубку, назвал себя и некоторое время слушал.
– Ладно, Браун, – ответил он, – я дам вам шефа. Доложите ему. – Он помолчал. – Да, все как есть, не нужно ничего скрывать.
Он передал трубку шефу пожарной охраны.
Сенатор заметил:
– Если кто-то звонит и человек слышит разговор только с одной стороны... – Он покачал головой. – Никогда не знаю, не пора ли выпрыгивать из окна... – И добавил, даже не изменив тона: – Да, шикарный получился прием, Бент.
– Ну, если вас это удивляет, – ответил губернатор, – то имейте в виду, что такого не планировали.
– Понимаю. Раз не удалось разжиться голенькими девочками, пришлось на ходу что-нибудь импровизировать, да?
В комнату вошел Бен Колдуэлл, посмотрел на шефа пожарной охраны, стоявшего у телефона, обвел взглядом остальных и с ничего не выражающим лицом кивнул, но ничего не сказал.
Губернатор спросил:
– Где Берт Макгроу? Он же должен быть здесь.
– У Макгроу сердечный приступ, – ответил мэр, – больше я ничего не знаю.
Губернатор на мгновение закрыл глаза, потом открыл и тихо сказал:
– Я всегда считал, что Берта ничем не возьмешь.
— Никто из нас не молодеет, Бент, – заметил сенатор. – О случаях бессмертия уже я что-то давно не слышал.
Когда шеф пожарной охраны прикрыл рукой трубку и покашлял, сенатор умолк.
– Браун говорит, – начал тот, – что ему не нравится пожар в нижних этажах, но они с ним сумеют справиться. Он запросил еще людей, снаряжение и машин.
Стало тихо. Рука Бет крепко сжала локоть губернатора. Тот прикрыл ее своей.
– Но основная проблема, – продолжал шеф пожарной охраны, – внизу, на технических этажах, в подвале. Насколько они могут судить, а там находится один из ваших людей, мистер Колдуэлл...
– Нат Вильсон, – сказал Бен Колдуэлл, – я так думаю.
– Точно, и еще Уилл Гиддингс, здешний прораб, они вдвоем. Как я уже говорил, насколько они могут судить, в здание проник какой-то маньяк. Он прикинулся электриком, вызванным для срочного ремонта. Его нашли внизу, в трансформаторной подстанции, обугленного как головешка. Насколько я понял, ему удалось все там позакорачиватьк чертовой матери, но там столько дыма, что пока не могут точно определить, что именно произошло; но все здание обесточено.
Бен Колдуэлл напомнил:
– А что со вспомогательными генераторами?
Шеф пожарной охраны только пожал могучими плечами. – Все осталось без тока. И точка.
Бен Колдуэлл кивнул. Он не терял самообладания:
– Лифты не работают. Я проверил их все. Разумеется, нам остаются лестницы, и если пожар, как я надеюсь, в нижних этажах локализован, то спуск по ним совершенно безопасен. Именно для того все эти противопожарные двери. Предлагаю начать спуск вниз по лестницам, половина по одной стороне, половина – по другой.
Губернатор согласился:
– Причем строго по очереди, поставьте дюжину мужчин на каждую лестницу следить за порядком. Чтобы никто не вздумал бежать, иначе возникнет паника. Дорога вниз будет чертовски длинной, и не все справятся с ней сами, им нужно будет помочь.
– Признаюсь, это не лучший способ, но у кого-нибудь есть другие предложения?
Он нежно пожал руку Бет.
Через порог ввалился Гровер Фрэзи. Он был весь в поту и еле дышал.
– Двери на лестницы... – начал он, но задохнулся, попытался снова. – Двери на лестницы... они заперты.
Шеф пожарной охраны возмутился:
– Это невозможно! Вы что-то не то говорите. Кому бы это в голову... – он покачал головой и сказал в трубку: – Оставайтесь на связи. Кое-что нужно уточнить, – и повесил трубку.
– Бен, – обратился губернатор к Колдуэллу, – давайте-ка вместе с нашим пожарным начальником быстро проверьте, так ли это. А вы идите сюда, Гровер, присоединяйтесь к нам.
Он взглянул на Бет и снова пожал ей руку:
– Мне очень жаль, милая.
– Ну, а я не жалею, – ответила Бет. – Думаю, что при других обстоятельствах мне не представилась бы возможность по-настоящему вас узнать.
– Дама смотрит на жизнь с юмором, – заметил сенатор. – Одобряю.
