Глава 41
Мертвец

– Какую музыку вы хотите? Есть варианты… – это было последним, что Денис успел сказать своему новому клиенту, прежде чем дверь офиса распахнулась и на пороге показалась Вероника, выражение лица которой предвещало кровопролитие.

Злата отпросилась у Дениса еще вчера, так что на ее вмешательство надеяться не приходилось.

– Вон, проваливай! – эти слова незваной гостьи были адресованы клиенту, теперь уже, вероятно, бывшему.

Денису понадобилось лишь несколько секунд, чтобы найти для себя ответ на вопрос, стоит ли пойти на поводу у Вероники, или же все-таки удастся уговорить ее подождать и обратить весь этот конфуз в шутку для клиента. Он еще раз внимательно посмотрел на девушку, и его охватило нехорошее предчувствие: она знала.

– Будьте добры, оставьте нас наедине, – обратился он к несостоявшемуся клиенту, бледному от обиды и унижения, и, прежде чем тот смог сформулировать ответ, выпроводил его за дверь, которую тут же закрыл на защелку.

– Что за сделку ты заключил? – вскричала Вероника, когда Денис повернулся к ней лицом.

– Я бы заключил ее, если бы ты не прогнала моего клиента.

Денис определенно обладал некоторым актерским талантом – профессия обязывала – но в нем не было авантюрной жилки, и он не так часто лгал или скрывал правду, чтобы в этот судьбоносный момент быть убедительным.

Вместо ответа Вероника подошла к нему и обняла, положив голову на грудь. Учитывая утренние события, ее маневр, конечно, не мог ввести Дениса в заблуждение. Он попытался отстраниться, но девушка крепко держала его, и он не мог освободиться от этой хватки, не сделав ей больно.

Тишина. Ни звука. Вероника знала, что так и будет, но в глубине души все еще хранила надежду, что странный незнакомец был неправ. Но ошибки тут быть не могло: сердце Дениса не билось.

– Что ты натворил? – прошептала девушка, отстраняясь.

Денис ничего не ответил. Он смотрел на нее со странным выражением: немного испытующим, немного удивленным.

– Выстрелы во время фотосессии, две пули – я все знаю. Что за сделку ты совершил?

– Кто тебе рассказал?

– Он сам.

Денис не уточнил, кого Вероника имеет в виду. На этот раз пояснения не требовались.

– Невероятно! – в порыве возбуждения взмахнув руками, Денис прошелся несколько раз взад-вперед по комнате, прежде чем продолжать:

– Как бы я хотел иметь возможность с кем-то этим поделиться, попросить помощи или совета! Но нет, он обязал меня молчать, а сам обо всем рассказал тебе! – глаза Дениса горели негодованием.

– Теперь ты не одинок. Я все знаю. Ты можешь смело говорить со мной об этом, – слова девушки прозвучали неожиданно мягко и обнадеживающе.

Раньше Денис порадовался бы этому, но теперь было слишком поздно:

– Ты – последняя, кому бы я рассказал.

Он говорил серьезно, без сарказма; тут не было мелочного желания отомстить за недоверие в прошлом. Вероника с досады прикусила губу, но воздержалась от комментариев. Сейчас было не самое подходящее время для обид.

– Что конкретно произошло в тот день? Пожалуйста, расскажи мне. Я очень не хочу вновь идти к нему, но если ты будешь молчать, то мне придется.

Вероника всегда доводила задуманное до конца, так что сомневаться в искренности ее слов не приходилось. Тяжело вздохнув, Денис начал свой рассказ:

– У Мельникова в руках было два пистолета: его собственный и Жени. Хотя лучше бы Женя оставил свое табельное оружие при себе. Даже с сотрясением мозга он не наделал бы столько бед, как его друг. Мельников стрелял с двух рук и целился, должно быть, в одну точку – в меня, вероятно – но где-то совершил промах.

– Или ему кто-то помог промахнуться, – перебила его Вероника.

Денис кивнул – они оба прекрасно знали, о ком идет речь.

– Кто знает? Так или иначе, в тот момент, когда я услышал выстрел – два выстрела, слившихся в один – время вдруг остановилось. Я не мог пошевелиться, знал, что не дышу, но этого и не требовалось. Я мог наблюдать. Я видел застывший мир. Это нечто особенное – ты даже представить себе не можешь, каково это: мир без движения. Я был лишен всех чувств, кроме одного. И я видел две застывшие в воздухе пули. Не как в боевиках, не совсем. Без шлейфа дыма и огня – просто кусочки металла. Они застыли буквально в полуметре от своих целей: от моего сердца и твоего. И тут появился он. Вошел в комнату, как ни в чем не бывало.

– Позволь угадать, – вновь перебила Вероника, – средних лет, скорее молодой, чем старый, респектабельного вида, в костюме и при галстуке с непроницаемым лицом и холодным взглядом?

– Это, конечно, он, за исключением одной детали. Я бы не стал говорить о его возрасте: когда мы встретились впервые, а это было несколько недель назад, он выглядел немногим старше меня. Он тогда пришел сюда под видом клиента, а потом стал расспрашивать меня о моих мечтах. Я думал, он сумасшедший. За этот короткий срок он состарился лет на двадцать. Но это был определенно он. Он назвался Похитителем грез, – Денис вдруг невесело рассмеялся. – Назвался – не совсем то слово. По правде говоря, он и рта не открывал. Но он обращался ко мне. Я слышал его мысли, а он слышал мои. Он сказал, что претворяет в жизнь мечты и сейчас готов исполнить одно желание, седьмое по счету – мое. Похититель предложил на выбор: отклонить от траектории одну из двух пуль – ту, что направлена в мое сердце или в твое.

– И что ты выбрал? – ответ был очевиден, но Вероника не могла не спросить.

Денис несколько секунд неотрывно смотрел на нее с едва различимой грустной улыбкой, так, будто пытался навсегда запечатлеть в своем сознании ее черты, потом его лицо стало совершенно серьезным и он произнес:

– Я выбрал тебя.

Забавно, что до самого последнего момента девушка ожидала, что на его лице заиграет задорная улыбка и он расскажет, как одурачил Похитителя или как сторговался с ним, но Денис не оправдал ее надежд.

– Но… ты же жив…

Это прозвучало как вопрос и было вопросом по сути своей.

Денис покачал головой:

– Нет, я мертв. Мое сердце не бьется. Как я могу быть живым? Меня поддерживает сила Похитителя и будет поддерживать еще три дня. Пуля все еще там, внутри, – он расстегнул рубашку на груди, демонстрируя небольшой шрам в области сердца. – Я чувствую ее присутствие каждую секунду. Рана зажила мгновенно, но это противоестественно. Мое сердце уже никогда не будет биться, – Денис поспешно застегнул пуговицы, не давая Веронике, уже протянувшей руку, прикоснуться к фатальному несовершенству на фоне ровной кожи. – Забавно, я раньше редко слышал свое сердцебиение, почти не обращал на него внимания, но теперь, когда его не стало, не могу забыть о его отсутствии.

– И ты так просто выбрал мою жизнь вместо своей?

– Ну, это было не так просто… – Денис попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то болезненной. – И решение не было мгновенным. Похититель не торопил меня, напротив: убеждал хорошенько все обдумать. «Спешить некуда: я остановил время», – сказал он мне.

– Почему? – все остроумие мгновенно покинуло Веронику, ей вдруг стало нечем дышать, и весь мир ее сузился до размера одного слова, вопроса, ответ на который она просто не могла не узнать.

Денис же, напротив, недолго думал над ответом:

– Я просто не мог дать тебе умереть.

В этот момент тишину офиса нарушил телефонный звонок. Денис снял трубку с, пожалуй даже, излишней поспешностью. Пока он разговаривал, Вероника опустилась на стул, не доверяя своим дрожащим ногам.

Положив трубку, Денис продолжал, не дожидаясь реакции Вероники:

– Но это лишь его сторона сделки. Моя же… Я должен был оказать профессиональную помощь, как он это назвал, исполнить чужие мечты. Исполнять желания – его предназначение. И он исполнил – пять. Но перепутал, и пятеро людей получили исполнение чужих желаний. Моя задача – исправить ситуацию.

– Но какие желания и чьи? – выдавила из себя Вероника.

– Желания людей, которых ты хорошо знаешь. Самые заветные желания.

Денис поднялся с места и достал из ящика стола пять заполненных анкет. На верхней красовалось имя Вероники, написанное ее же почерком.

– Узнаешь? Похититель сам их мне принес.

Девушка быстро просмотрела бумаги:

– Мельников мечтает о введении смертной казни? Серьезно?

– Вряд ли. К тому же Похититель рассказал мне кое-что о том, какие именно желания он исполняет. Только одно для каждого человека, самое-самое заветное. Оно должно быть устремлено в настоящее или будущее, не прошлое: его уже не изменишь. Желание должно быть направлено непосредственно на того, кто его загадал, и его исполнение должно приносить радость в первую очередь именно ему. И это должно быть что-то хорошее, положительное в общепринятом смысле. Исполнение желания не должно напрямую повредить другому человеку.

– По-моему, последний критерий не выполняется.

– Да, поэтому речь идет определенно о каком-то другом желании Мельникова. Есть идеи, о каком?

– Я не люблю его и не буду с ним встречаться! – выпалила Вероника.

– Верно, это было бы нарушением все того же правила. Но ты могла бы хотя бы отнестись к нему с пониманием и попросить прощения. Как тебе это? – Денис достал из ящика стола и протянул девушке распечатанное электронное письмо.

– Это не мой адрес, – заметила Вероника. – Я бы никогда не назвала свой ящик собственным именем и фамилией. Какая примитивность!

– Ясное дело, я сам создал аккаунт на твое имя.

– Ты уже отправил?

– Нет, я решил ждать до последнего момента, чтобы он не успел связаться с тобой.

– Логика есть. Но письмо – полная чушь. Я бы такого никогда не написала. Впрочем, неважно, – она отложила в сторону письмо и принялась за следующую анкету. – Оксана и впрямь больше всего хочет быть отличницей?

– Это логично. Для нее учеба очень много значит.

– Я бы сказала, что больше всего на свете она хочет выйти замуж за Женю и родить ему троих детей. Но откуда мне знать: я ведь всего лишь ее лучшая подруга, верно? – в голос Вероники вернулись привычные нотки сарказма.

– Я должен исполнить те желания, которые были самыми заветными на момент появления Похитителя, с исполнением которых он сам ошибся. А это было примерно тогда, когда мы впервые встретились, может быть, еще раньше. Оксана и Женя не были тогда знакомы.

– Именно поэтому ты вдруг стал так тщательно контролировать ее успехи в университете? Ты знаешь, она стала мне жаловаться, что ты неожиданно взял по отношению к ней роль родителей первоклассницы.

– Так или иначе, она сдала все коллоквиумы на пятерки.

Вероника покачала головой и отложила в сторону анкету подруги вместе со своей собственной.

– Только не говори мне, что резкий отрыв моей конкурсной работы по результатам интернет-голосования от конкурентов – тоже твоя заслуга.

– Ну, допустим, я проголосовал за нее больше одного раза, но ты и без моего участия значительно опередила соперников, и на мнения экспертов оказать влияние я тоже не мог. Твое желание исполнится, потому что ты это заслужила.

Оставив слова Дениса без комментария, Вероника взглянула на анкету брата:

– Как характерно, Максим просит для других, не для себя. Но ведь это не подойдет, верно? Чтобы нашли панацею… Может быть, чтобы он сам нашел панацею? – начала размышлять вслух она. – Нет, тоже не годится. Богатство и слава, как ни странно, не так уж и соблазнительны для него. С другой стороны, то, чего бы он действительно хотел…

– Устроить свое личное счастье, – закончил Денис.

– На этот раз в самую точку, – похвалила Вероника.

– Думаю, тут все сложилось и без моей помощи. Я говорил с его девушкой.

– Правда? Я сама видела ее лишь пару раз. Забавно, Максим боится, что я все испорчу.

– Интересно, почему? – усмехнулся Денис. – Но я думаю, у них все сложится. Оказывается, я уже видел ее прежде. Это она была той мотоциклисткой, которая выручила меня, когда за мной гнались люди Сафронова. Мир тесен.

Вероника готова была поклясться, что это не совпадение, но сейчас было не самое подходящее время обсуждать этот вопрос. В руках девушки оставалась лишь одна анкета, Дениса.

– Ты действительно так хочешь эту машину?

Денис пожал плечами:

– Я не мог придумать ничего другого. У меня все есть. Теперь даже и Ferrari, – он указал на ее подарок, стоящий на столе на самом видном месте.

– Это несерьезно, – покачала головой Вероника.

– Согласен, но ты меня действительно в тот раз очень порадовала.

Вероника бросила последнюю анкету поверх стопки и, встав с места, прошлась несколько раз взад-вперед по комнате.

– Это все неважно! – выпалила она.

– Что неважно?

– Эти анкеты, желания. Какая разница?

– Разница – твоя жизнь! – вскричал Денис.

– Так не годится! Нечего тратить время на исполнения договора. Ты же сам сказал, что осталось три дня. Если сегодня восьмое ноября… 11.11.11? Серьезно?

– Да, очевидно, Похититель любит красивые даты. Более того, срок истекает… Как ты думаешь, когда? Правильно, одиннадцать минут двенадцатого.

– Вот именно! К черту сделку! У нас всего три дня, чтобы что-нибудь придумать.

– Ничего не выйдет.

– Но ты умрешь, если ничего не предпринять! Или я что-то не поняла?

Денис ничего не ответил. Вероника бросилась к нему, тряся за плечи. Он оттолкнул ее руки:

– Я уже мертвец!

– Еще нет! Есть варианты… – почти взмолилась Вероника.

– Какие? Речь идет о Похитителе!

– Да какие угодно! Речь идет о твоей жизни!

– И твоей тоже. Ты понимаешь, что если договор не будет выполнен, мы умрем оба?

– Очень романтично, но предпочту, чтобы мы оба остались в живых.

– Не всегда можно получить все и сразу!

Он покраснел от гнева, ее же лицо было бледно, как снег.

– Почему бы и нет! Все дороги открыты, если мы готовы играть по-крупному. Переговоры, новая сделка, шантаж, убийство, в конце концов – никакая цена не будет слишком высокой.

Денис подошел к ней совсем близко, невольно повторяя ее движения незадолго до этого, и обхватил ладонями ее плечи.

– Ты и впрямь готова убить человека? Совершить преступление, сделать это собственными руками, зная о последствиях?

Они оба понимали, что он имел в виду не только преследование по закону. Он напоминал ей о другой смерти, случайной, но надолго лишившей ее покоя. С его стороны это было жестоко, но справедливо.

Вероника выдержала паузу на размышления, понимая, что этот вопрос требует самого честного ответа.

– Да, готова, – она посмотрела ему в глаза, а потом добавила тоном, уже более свойственным ей:

– Хотя мы оба знаем, что Похититель – не человек.

– Именно поэтому нам с ним не сладить. Ты чувствовала его силу? Если говорила с ним, то, конечно, чувствовала. Мы бессильны против него.

– Ты боишься?

Это был вызов, который Денис, однако, не готов был принять.

– Очень. Я боюсь, что сделка будет расторгнута. Та вторая пуля осталась в стене, но она все еще может найти свою мишень.

На языке Вероники вертелось тысяча возражений, ироничных реплик, гневных фраз, но она не произнесла ни слова. Вместо этого она положила голову Денису на грудь и обвила его шею руками. Они стояли так несколько минут, и он чувствовал, как дрожит тело девушки в его объятиях. Потом Вероника подняла голову, но в ее глазах не было слез.

– Этим утром ты обещал мне, что все будет хорошо.

– Нет, я обещал тебе, что ни ты, ни кто-либо из близких тебе людей не пострадает. Я сдержу обещание. Я не обманывал тебя.

– Нет, обманул! – вскричала Вероника и, вырвавшись из его объятий, бросилась прочь.

– Прощай! – сказал ей вслед Денис, но его слова остались без ответа.

Выбежав из офиса, Вероника промчалась по коридору, но не стала спускаться по лестнице, а завернула за угол, так, чтобы Денис не нашел ее, решись он все-таки последовать за ней, и там, забившись в угол и опустившись на грязный пол, залилась слезами.

Чем может руководствоваться человек, отдавая жизнь за другого? Почему он делает это, зная, что ничего не выгадает? Тайна останется тайной, и он не услышит даже слов благодарности. О нем не сложат легенды, и никто не узнает, почему вдруг он перестал дышать. Как можно сделать сознательный выбор в пользу смерти, когда жизнь обещает столько радостей?

Она обвиняла его в слабости и малодушии, когда в первые дни после роковых выстрелов он замкнулся в себе и не желал с ней говорить. А он тем временем прощался с жизнью.

В ее глазах он никогда не был героем. Самый обычный человек, выполняющий самую обычную работу. Она смеялась над его страхами и не могла поверить в историю о его героическом побеге из плена. Между тем он оказался самым мужественным человеком из всех, кого она когда-либо знала. Не просто мужественным, а самоотверженным. Он не рисковал, а жертвовал. Он отдал все, что только имел, ради нее. Какие чувства могли побудить к такому поступку? Как человек, так любящий жизнь, как Денис, в здравом уме и твердой памяти мог пойти на самоубийство?

По правде говоря, у Вероники был ответ на этот вопрос, причем лежал он на поверхности. Она уже давно ходила вокруг да около него, но не замечала. Рассматривала, как один из возможных вариантов, но игнорировала, как что-то, ее не касающееся. Забавно, как один факт может соединить множество других, создав цельную картину. Похититель был прав: она действительно завидовала Лизе. Завидовала – в прошедшем времени.

Вероника вскочила с места и выбежала из здания, на ходу отряхивая одежду и вытирая слезы. У нее оставалось только одно сожаление.

Жаль, что Денис так плохо знал человека, за которого отдал жизнь.