Глава 15
Фотоальбом, квартирантка и сюрприз под дверью
– Может, сходим еще куда-нибудь? – предложила Вероника, вертя в руках длинную нить жемчуга.
– Нет, не хочется, – отозвался Максим. – Как насчет того, чтобы просто посидеть дома и посмотреть телевизор?
– Мы же только что были в кино! – закатила глаза Вероника.
– Ты же сама сказала, что фильм был никчемный. Хотя, мне кажется, ты все-таки получила какое-то удовлетворение, критикуя его так, что слышали ползала.
Вероника шутливо стукнула брата по плечу.
– Да, и все они были очень недовольны, потому что я их разбудила.
Максим не мог сдержать улыбки. Брат и сестра шли по проспекту, купаясь в лучах заходящего солнца. Вероятно, Максим никогда не признался бы в этом Веронике, но он очень дорожил близостью и непосредственностью их отношений. Не всегда был уверен в том, что для нее любовь брата так же важна, как для него – привязанность сестры, но все-таки дорожил. Как бы часто Максим ни сталкивался с ее цинизмом, эгоизмом и бестактностью, для него Вероника всегда оставалась маленькой сестрой, с которой всегда можно вот так запросто сходить в кино вне зависимости от того, сколько им лет: тринадцать и восемнадцать или двадцать три и двадцать восемь.
– Только, чур, едем к тебе! – согласилась Вероника, подмигнув брату. – Я, пожалуй, даже останусь ночевать: на завтрашнее утро у меня никаких дел не запланировано.
– К тебе ближе, – возразил Максим.
– Но у меня нечего поесть, – держала оборону Вероника.
– То, что ты не умеешь готовить, ни для кого здесь не секрет. Закажем пиццу.
– Стоп! – Вероника резко остановилась в нескольких шагах от машины Максима. – Тут что-то не то.
– О чем ты?
– Ты сам предложил заказать пиццу и не прочитал лекцию о вреде углеводов и холестерина? С твоей стороны эта идея была отчаянной мерой. Почему ты не хочешь сыграть сегодня роль радушного хозяина? У тебя завелись тараканы?
Максим закатил глаза и покачал головой.
– Нет? Что-то покрупнее? Девушка?
– Как тебе удается придавать такой гадкий оттенок всему, о чем ты говоришь? – скривил губы Максим и сел в машину, надеясь, что это положит конец разговору.
Не тут-то было. Едва автомобиль тронулся с места, девушка продолжала:
– Итак, ты теперь живешь с девушкой. Не успели увянуть цветы на могиле Ани…
– Она не умерла.
– А жаль… Тварь была еще та!
Иногда Максим сомневался, что они с сестрой родились от союза одних и тех же людей.
– Так что там у тебя с твоей новой пассией? – продолжала Вероника.
– Ничего! – отрезал Максим. – Мы не вместе. У нее просто тяжелая ситуация – негде жить. Я решил помочь ей – вот и все.
– Итак, она твоя квартирантка, – продолжала рассуждать Вероника. – Значит, она платит тебе за жилье, верно?
– Нет, – вздохнул Максим.
Если бы его сестра работала прокурором, тюрьмы бы уже лопнули.
– Или платит, но не деньгами? – Вероника подмигнула брату.
– Она готовит, – поспешно ответил Максим, не давая возможность сестре опять все извратить.
– Правда? Это мило, даже очень. Ты был прав, когда сказал, что повар из меня ни к черту. Пожалуй, я буду почаще наведываться к вам в гости. А что она еще делает? Стирает, гладит, убирает, завязывает тебе по утрам галстук и целует на прощание? Поосторожнее, Макс. От этого рождаются дети.
– Упаси боже, – театрально перекрестился Максим. – Они могут быть похожи на тебя. Проявление рецессивных генов и все такое…
– Да ладно тебе! Брось! Расскажи про свою загадочную… соседку по квартире.
– Ее зовут Алена. Она не местная. Работает в спортивной школе для детей.
– Исчерпывающая информация, – процедила сквозь зубы Вероника. – И этому человеку ты доверил ключи от своей квартиры. Она может быть аферисткой, наркоманкой, серийным убийцей – да кем угодно!
– Нет, она хорошая девушка, – твердо произнес Максим. – Просто ангел!
Вероника ухмыльнулась на его последней фразе, но воздержалась от комментариев.
– Нам надо обязательно познакомиться, – заметила девушка.
– То-то раньше это так хорошо кончалось, – съязвил Максим.
– Это было только один раз. К тому же у вас с Катькой все равно бы ничего не вышло.
– Очевидно, ты и до нее донесла эту идею, назвав ее кошкой драной, – пробормотал молодой человек, останавливая машину у дома Вероники.
– Рассказать тебе кое-что забавное? – предложила девушка, останавливая брата, когда тот уже собирался выйти из автомобиля.
– Надеюсь, не про мою личную жизнь?
– Можно подумать в твоей личной жизни есть хоть что-нибудь забавное и интересное! Нет, речь о другом.
Вероника рассказала брату о своем знакомстве с полоумной старушкой, умолчав лишь о двух деталях: почему она собственно с такой готовностью последовала за женщиной и каким образом она покинула ее квартиру.
– И что же тут забавного? – спросил Максим. – Это трагедия, ничего смешного.
– А вот что! – провозгласила Вероника, доставая из сумки старенький фотоальбом и открывая его на последней странице.
На Максима с черно-белой фотографии смотрело лицо его сестры.
– Когда это было сделано? – изумился молодой человек. – И это что… парик?
– Это не я, – произнесла Вероника. – Это альбом из квартиры старушки.
Максим недоуменно поднял глаза на сестру, затем вновь опустил в альбом, как будто сверяя. Если подумать, то это и впрямь могла быть и не Вероника. У девушки на фото волосы были коротко подстрижены – сестра Максима никогда не носила такой прически. Она выглядела совсем юной – лет шестнадцать-восемнадцать, не более. Очень худенькая, хрупкая и уязвимая, она смотрела на мир с такой трогательной доверчивостью и невинностью, какую Максим видел во взгляде сестры разве что в раннем детстве. Одета она тоже была очень скромно и в стиле восьмидесятых. Тогда фотография, очевидно, и была сделана.
Не обменявшись ни словом, брат и сестра рассмотрели весь альбом. В нем было два десятка фотографий – весь короткий жизненный путь той самой без вести пропавшей Лизы, чью фамилию Вероника даже не удосужилась узнать. На некоторых она была со своей матерью – тогда еще молодой случайной знакомой Вероники. Отец, а это, по всей видимости, был все-таки он, фигурировал только на самом первом снимке, где Лиза была еще в пеленках.
Фотографии по большей части были сделаны в официальной обстановке или на торжествах. Лишь три-четыре снимка отображали квартирный интерьер, сходный с тем, который Вероника наблюдала в доме у старушки. Вот Лиза стоит в школьной форме с букетом цветов. Вот она на новогоднем бал-маскараде. Вот она, смущенно улыбаясь, стоит в форме гимнастки у спортивных снарядов, сжимая в руках медаль. Вот и выпускная фотография ее класса.
Привлек внимание брата и сестры и предпоследний кадр. На нем Лиза вместе с еще несколькими десятками людей, стоящими в три ряда у здания, и подпись: «50 лет хирургическому отделению 3-й городской больницы г. Воронежа».
Ни к одной из фотографий не было сделано подписи от руки. Лишь по дате на выпускном снимке можно было судить о нынешнем возрасте Лизы. Если по окончании школы ей было семнадцать, то теперь должно было исполниться сорок два.
– И что все это значит? – спросил Максим, поднимая глаза от снимков.
– Я надеялась, что ты мне поможешь в этом разобраться, – ответила Вероника. – Это не может быть простым совпадением.
– А чем это еще может быть?
– По-твоему, она – мой двойник? Совершенно случайное, ни с чем не связанное совпадение? У матери-природы закончилась фантазия, и она не смогла придумать нового лица? Я смотрела по телевизору парад двойников знаменитостей. Так вот, там нигде не было абсолютного сходства, а то, что было, достигалось по большей части идентичной прической, макияжем и мимикой. Здесь же моя точная копия. Это бросается в глаза, даже несмотря на короткую стрижку и другое выражение лица.
– Ты же не предполагаешь, что она твоя потерявшая в младенчестве сестра-близнец? – недоверчиво усмехнулся Максим. – Лиза родилась намного раньше тебя!
– Да, это верно. И прежде я не задумывалась об этом, но… к моменту моего рождения ей было девятнадцать. Это тот возраст, когда уже вполне можно…
– Неужели ты считаешь, что она может быть твоей матерью? Это чушь! Твоя мать жива и здорова. Она и моя мать тоже. Так что не говори такого, пожалуйста, ладно?
– Я знаю, это звучит глупо и отвратительно, – вздохнула Вероника, – но я не вижу другого, более логичного объяснения всему этому. Представь, только представь на мгновение, что все, что мы знали до этого, ложь или чудовищная ошибка. Эта девушка, Лиза, судя по отсутствию свадебных фотографий, была не замужем. Она вполне могла родить ребенка от кого-то… ну, скажем, не слишком порядочного. Такое бывает сплошь и рядом. В те времена, может быть, было несколько реже, но тоже наверняка было. Никоим образом к девятнадцати годам она не могла иметь высшее образование, а значит, работала в больнице санитаркой или медсестрой и просто не имела возможности воспитывать ребенка. А насколько я знаю, мамина вторая беременность протекала очень тяжело, и была реальная вероятность выкидыша или мертворождения. И если Лиза умерла при родах… В роддоме могли поменять детей: случайно или намеренно.
– Ты насмотрелась мыльных опер, – с уверенностью произнес Максим. – Я говорил однажды с акушеркой, и она уверила меня, что такие вещи бывают только на экране.
– Хорошо. Посмотрим на это с другой стороны. Что подтверждает то, что я действительно дочь наших родителей? Помимо моего свидетельства о рождении.
– Я ездил с папой забирать вас с мамой из роддома.
– Тебе было пять лет. Неужели ты помнишь?
– Смутно, конечно. Так, кое-какие обрывки воспоминаний. Кроме того, ты похожа на родителей. У тебя черные волосы, как у мамы, примерно ее рост и твердый характер папы.
– Темноволосая девушка ростом выше среднего с твердым характером… Тебе не кажется, что куча народа подходит под это описание?
– Да, но более весомого доказательства я предложить тебе не могу.
– Я позвоню родителям…
– Даже не думай об этом. Скорее всего, это полная чушь, а ты их только расстроишь. Может, лучше поговоришь с матерью Лизы?
По смущенному выражению лица, столь не свойственному его сестре, Максим понял, насколько ее не радует эта идея.
– Постой, кажется, у меня есть кое-какая идея, – воспрянул духом Максим. – Дай-ка мне еще раз этот альбом.
Молодой человек стал внимательно разглядывать предпоследний кадр:
– В мои студенческие годы я был на практике в третьей больнице. Если мне повезет… Ага, кажется, эта она, – он указал на одну из женщин на фотографии. – Это санитарка… мы все называли ее тетей Валей. Фамилию не помню – хоть убей. Надеюсь, она там еще работает. Так или иначе, попытаюсь что-нибудь выяснить.
– Ладно, договорились. Пойдем уже домой. А то уже полчаса сидим в машине.
– Верно. Хватит с нас на сегодня всяких странностей и неприятных сюрпризов.
Но сюрприз все-таки ожидал брата с сестрой. Причем прямо под дверью квартиры.
