Глава Двадцать Пятая

Первый крик прозвучал, как предупреждение, затем, словно взрыв, раздался второй с задних рядов. Стена офицеров разошлась, но не так плавно, как при появлении комиссара, а запинаясь, словно что-то отталкивало их. Даже Свифт, не привыкший, чтобы его игнорировали, выглядел больше встревоженным, чем злым, пытаясь определить источник раздражения. Я встала на цветочный ящик, чтобы посмотреть, что происходит ровно в тот момент, когда женщина в окне на втором этаже зашлась в продолжительном крике.

Офицеры отступали, оставляя вокруг младшего детектива Чарли Кейна свободное пространство. Он распадался на части, отчаянно пытаясь собрать их воедино, но новый спазм сотряс его тело. Что-то было ужасно не так с его руками, они выглядели темнее, и текстура была совсем другой. Его нога выгнулась, и он упал на землю. Кожа на голове разошлась, и в невероятно ярком свете луны я увидела его лицо. Только это было не нежное лицо, которое я стала узнавать на улицах Нью Фиддлхема. Это было даже не человеческим лицом, а устрашающей гримасой чудовища.

Я стояла, замерев на месте, пока мое сердце и желудок наперегонки рвались к горлу. Ноги Чарли казались сломанными, сгибаясь в тех местах, где у человека не может быть изгибов. Но несмотря на это, он встал, развернулся и бросился бежать вниз по мощеной улице, подальше от потрясенных офицеров. Он споткнулся, но упав на руки, продолжил бег, едва сбившись с ритма. Он стащил с себя форменную куртку и отбросил прочь, обнажив торс, покрытый темными жесткими волосами. Его тело снова сотряс спазм, и он вновь споткнулся и упал на руки, начав использовать их, как ноги. Стук его полированных остроносых туфель по брусчатке разносился вслед за его бегом. Существо, еще недавно бывшее Чарли Кейном, исчезло в туманном переулке. Это не было бегом человека, больше напоминало огромного хаунда, скачущего прочь на своих гигантских лапах.

В напряженной тишине, царившей на площади, были отчетливо слышны шаги чудовища. Первый, кто вышел из оцепенения, был комиссар. Гнев окончательно схлынул с его лица. Бледный, как приведение, он выступил вперед и выкрикнул:

— Остановите его! — его голос слегка дрогнул, и он кашлянул. Прочистив горло, он повторил. — За ним! Все, живо! Я хочу, чтобы вы убили этого монстра.

Толпа офицеров загудела от бурлящей энергии, словно чайник, готовящийся закипеть, и рванула в бешеном темпе. Джекаби наконец отошел от удивления и закричал:

— Подождите! Остановитесь!

Все происходило так быстро, что я не могла понять, пытался ли он предостеречь офицеров об ошибке или натравить их на чудовище… на Чарли Кейна.

Я постаралась дойти до Джекаби, упираясь, чтобы не быть унесенной вслед за офицерами. Мне пришлось врасти в кирпичную кладку, пока они неслись вслед за Чарли. Кто-то чуть не выбил книги из моих рук, и я прижала их плотнее к себе, будто находясь в эпицентре шторма. Я оглянулась вокруг, потерянная в этом месиве. Комиссар и Марлоу скрылись в толпе, зато Джекаби неожиданно оказался рядом.

— Быстрее, мисс Рук! — прокричал он, подталкивая меня, и мы оба заспешили вслед за толпой.

— Но… — запнулась я, — это был офицер Кейн!

— Да, и очень важно, чтобы мы поймали его до того, как это сделают остальные. Все пошло совсем не так. И если мы не поторопимся, смертей сегодня прибавится.

Я сглотнула. Если могут погибнуть люди, то поймать чудовище раньше полиции могло значить, что эти смерти будут нашими.

В конце улицы полисмены разделились. Кто-то выкрикивал приказы, призывая офицерам разойтись, охватив как можно большую территорию. Толпа редела, а я следовала за Джекаби, устремившись налево вниз по улицам Нью Фиддлхема. В другом конце переулка послышался крик, а затем стук ящиков и хруст ломающегося дерева. Двое офицеров перед нами бросились в том направлении, но Джекаби продолжил бег. Его руки двигались, прощупывая воздух, словно ища следы.

— Вы что-нибудь видите? — спросила я, задыхаясь.

— Он был здесь. След исчезает слишком быстро, нам нужно торопиться.

Погоня увела нас из центра на окраины города. Мы пробежали мимо задворок нескольких фабрик, когда кусты и кустарники сменились травянистой местностью с березами. Вдали от обледенелой брусчатки мои ноги уверенней чувствовали себя на твердой поверхности, и мне стало легче следовать за Джекаби, пока мы сокращали путь через дерн. Я даже заметила признаки того, что чудовище было здесь. Лунный свет отражался на высокой, обледеневшей траве, за исключением длинной темной дорожки, похожей на шрам, которая шла до центра поля. Кто-то пронесся здесь, оставив позади помятую и растоптанную траву. Перепрыгнув через лужу грязи, я заметила огромный смазанный отпечаток лапы. Не нужно быть провидцем или мастером дедукции, чтобы понять, что мы движемся в нужном направлении.

Следы привели нас к реке, ее берег был покрыт льдом и грязью, а впереди я заметила знакомый мост Хамметта. Сначала я едва узнала его, хотя прошел всего день с момента, как я познакомилась с Хатун на этом самом месте. Все выглядело совсем по-другому, маленькая смешная женщина, держащая удочку над коркой льда в свете дня. Теперь же с ледяными глыбами, выступающими из воды, и с тенями, перетекающими в зловещую темноту, рассказы старухи о монстрах, живущих под мостом, неожиданно стали более правдоподобными.

Я отбросила эту мысль прочь, когда мы добрались до моста, не желая мыслям о троллях, грызущих мои кости, встать на пути моего подлинного страха быть разорванной на куски — я решила называть его — оборотнем. Я заметила, что, несмотря на спешку, Джекаби все же бросил пару медных монет у моста, когда перешел его. Думаю, он, как и Хатун с ее символическими попытками рыбачить, считал, что не будет лишним обезопасить себя. В этот момент мне в голову пришла идея.

— Джекаби, подождите! — я скользнула вниз у моста и остановилась у самой кромки воды в месте, где в первые увидела Хатун. Я отложила в сторону старые книги и уставилась в тень под мостом. Под небольшой аркой было непроглядно темно, на пальцы быстро нашли искомое. На мгновение я могла поклясться, что почувствовала липкие пальцы на запястье, когда пыталась вытащить ее. — Я позаимствую ненадолго, — заверила я темноту. — Клянусь, я принесу вам целого палтуса, если мы выберемся живыми.

Моя рука свободно выскользнула, крепко сжимая удочку.

Джекаби скользнул вниз по склону, остановившись рядом со мной.

— Что, черт подери, вы делаете? — спросил он. — У нас нет времени на рыбалку!

Я положила удочку Хатун на землю и возилась с узлом, стараясь просто выпрямить леску. Наконец я смогла отвязать грушевидное металлическое грузило.

Джекаби не выглядел впечатленным. Вообще-то он выглядел еще более раздраженным.

— Это свинец, — воскликнула я.

Выражение лица моего работодателя не изменилось.

— И что мы должны сделать со свинцом размером с наперсток? — спросил он, его глаза метнулись к дороге над нами. — Это безделушка вряд ли зацепит хотя бы его большой палец! Скажите, мисс Рук, — он снова взглянул на меня, — если бы вы могли обогнать самого быстрого человека в мире, три-четыре грамма свинца сильно бы вас замедлили?

— Не очень, — согласилась я, — но ведь вы никогда не говорили, как намерены использовать его. Есть много способов, как люди используют свинец.

Джекаби покачал головой и стал карабкаться наверх. Я подхватила старые книги, запихнула в одну из них грузило, как закладку, и последовала за ним.

— Вы сказали, что свинец способен убить его. Разве это не серебро? В историях это всегда серебро.

Джекаби впереди меня продрался сквозь листву и вытащил небольшую коллекцию тонированных линз, держа их в лунном свете. Он посмотрел сквозь несколько из них, прежде чем смог определить направление, в котором продолжил преследование с усиленной интенсивностью.

— Во-первых, — ответил он на ходу приглушенным голосом, — я никогда не говорил, что свинец убьет его. Это не так. Я только сказал, что он может замедлить его. Во-вторых, в сказаниях серебро выступает, как оружие против оборотней, реже ведьм, и в одной невероятно странной легенде против болгарского портного, но не против… — Джекаби замер, склонив голову набок, и я врезалась в него, едва не опрокинув обоих на землю.

— Не против кого? — прошептала я, когда мы замерли на несколько секунд. — Если он не оборотень, тогда кто…?

— Тихо, — шикнул на меня Джекаби, закрывая мой рот своей рукой и напряженно вслушиваясь.

После очередной длинной паузы я услышала шорох, словно кто-то очень быстро пробирался сквозь деревья. Сначала казалось, что он впереди нас, но затем он повернул назад к мосту, двигаясь невероятно быстрой. Я подумала, что он уже ушел, и собиралась снова заговорить, когда неожиданно приглушенный крик раздался в лесу. Затем выстрел, и Джекаби бросился бежать в сторону звука, перепрыгивая через кусты своими длинными ногами.

Я прыгнула за ним, но зацепилась ногой за корень дерева и упала. В одной руке я держала книги, а другая оказалась слишком медлительной, чтобы остановить мое падение. Моя голова ударилась о покрытый мхом пень, и лес передо мной вспыхнул ярко и красочно. Придя в себя, я потеряла след Джекаби. Какое-то время я пыталась идти на звук ломающихся веток, но вскоре поняла, что это бессмысленно. Я окончательно заблудилась.

Облака, наконец, поредели, и сквозь густые деревья можно было разглядеть сверкающие на небе звезды. Огромная полная луна висела прямо над головой, освещая лес своим светом, но этого было недостаточно, чтобы я могла сориентироваться. За неимением других идей я шла вперед. Стоит ли звать Джекаби? Или это привлечет ко мне еще больше внимания? Может стоит спрятаться?

Размытое движение рядом заставило мое сердце биться быстрее. Я вжалась в ствол дерева, когда из кустов выскочил офицер, смахивая в панике листья с лица. Это был О'Дойл, грубый полисмен с орлиным носом, правда теперь он выглядел менее пугающе. Совсем бледный он обливался потом, и хрипел. Он бежал с пистолетом в руках, то и дело оглядываясь назад. Я позвала его, но он начал стрелять в моем направлении, не переставая бежать.

Я инстинктивно пригнулась, хотя стреляли высоко и не целясь. Я замерла, пока он не скрылся в лесу, но не собиралась оставаться здесь, чтобы выяснить, что могло его напугать.

Я пробиралась сквозь кусты так быстро и тихо насколько могла, следуя за шумным побегом О'Дойла. Я протискивалась через стволы деревьев, когда шум прекратился. Затаившись в тени, я прислушалась. Где-то на расстоянии снова раздались выстрелы. Я осмотрелась вокруг и увидела ноги О'Дойла. Он лежал на спине в луже малиновой крови, которая разливалась по залитой лунным светом травой. Он был не один. Темный силуэт наклонился над ним, спиной ко мне. Мое сердце снова бешено забилось… когда я поняла, что вижу. Силуэтом было не чудовище… не Чарли. Его вообще не было рядом.

Это был комиссар Свифт. Он опустился на одно колено, неловко расставив ноги, железные протезы только сковывали его движения. Его угольно-серое пальто смялось, когда подол коснулся земли. Он снял шляпу, и под ней я увидела седеющие волосы и небольшую лысину, когда он почтительно склонил голову перед павшим офицером. Несмотря на свою публичную браваду и бахвальство, его реакция на ужасную трагедию была душераздирающе человечной. По ближайшим кустам прошло какое-то движение, и я вернулась в реальность. Не было времени оплакивать потери. Я пробралась поближе к Свифту, стараясь оставаться в тени, всматриваясь в темноту в поисках малейших следов присутствия чудовища.

— Комиссар! — позвала я громким шепотом. — Пожалуйста, сэр. Здесь небезопасно. Чудовище рядом и готово напасть.

Комиссар медленно надел шляпу.

— Вы правы. Конечно, юная леди.

Его голос был тихим и очень низким. Красный бархат дерби странным образом напоминал о луже, растекающейся у него под ногами. Он оперся на трость и с мучительной медлительностью стал подниматься. Его протезы позвякивали, словно протестуя против движения. И в этот момент все внутри меня замерло в тревоге. Подошва его обуви, к которой скобами прикреплялись протезы, была сделана не из кожи. Она отражала лунный свет, словно зеркало. Я увидела, что она, словно подошва утюга, заострялась к пальцам и была сделана полностью из металла. Когда он встал, туфли тяжело погрузились в мшистую землю, а протезы распрямились с тихим звяканьем.

Сверкнула дерби, с ее краев капало что-то малиновое, когда он выпрямился и поднял на меня глаза. Тень от шляпы скрывала верхнюю половину его лица, но его глаза были ясно видны, налитые кровью, полные злобы и огня. Что-то темно-красное разбрызгалось по его подбородку и щекам, а его губы расплылись в широкой ухмылке, обнажая острые зубы.

— Да, вы правы, — произнес он. — Охота в самом разгаре.