Глава девятая
Курсы сексуальности

И ведь начал! Я серьезно недооценивала силу людского любопытства. Слухи обо мне и инкубе с фабрики «Айрис» разнеслись по институту в считаные дни. Полагаю, у отца на работе творилось то же самое. Впрочем, наверное, мне было проще. В рядах техноведьм любая сплетня любовного характера – сенсация и повод для гордости, а не необходимость оправдываться перед начальством и выдерживать натиск коллег.

Я не слишком тесно общалась с однокурсниками, так что почти не заметила никаких сплетен. Однако в один прекрасный день они сами меня нашли.

С наступлением осени участились настоящие ураганы и ливни. Всю первую половину пар я с тоской взирала на серый пейзаж за окном, представляя, как пойду на обед. Живот уже довольно громко урчал, требуя еды. А ведь впереди еще три пары, и отсидеть их голодной ну совсем не получится.

– Безобразие. – Соседку Ирму занимали те же вопросы. – Почему не построить столовую и учебку в одном здании? Холодно ведь!

Да, столовая у нас находилась в отдельном здании, располагавшемся метрах в пятистах от основного учебного корпуса. А перерыв на обед – всего сорок минут, пять из которых уходит на дорогу, а еще пятнадцать – на очередь. Хорошо, если удастся нормально поесть.

– Не пойду, – вздохнула я, когда мимо окна пронесся навес, под которым хранились лодки для секции по гребле. – Меня снесет.

– И я не пойду, – согласилась Ирма. – У меня есть шоколад, будешь? Папа привез, вкусный.

Мы разделили имеющиеся припасы и устроились на самом верхнем ряду, чтобы перекусить без лишних ушей и любителей полакомиться чужими запасами. Из-за погоды из группы в пятнадцать человек, на занятия явились семеро. Трое просто не смогли выйти из дома, еще трое болели, а двое и в хорошую погоду являлись крайне редко.

На обед рискнули уйти двое. Остальные между основными потребностями выбрали наименее энергозатратную и улеглись спать, когда в аудиторию вошел молодой русый парень.

– Кто здесь леди Темпл? – громко спросил он.

После истории с Грейдом я уж начала побаиваться незнакомых парней, приходящих по мою душу. Но все же руку я подняла – что может случиться в институте, полном преподавателей?

– Распишитесь и заберите посылку, – произнес парень.

– Какую посылку?

– Без понятия. Я всего лишь курьер, распишитесь, у меня три заказа, а на улице ураган какой-то!

Недоумевая и гадая, что за посылка, я кое-как поставила в листочке закорючку, получила на руки увесистый сверток и сразу же учуяла что-то съестное. Внутри обнаружились картонные коробочки, пахнущие мясом и специями. Еще горячие, коробочки таинственным (а вернее, магическим, конечно) образом сохраняли тепло и поддерживали обед горячим.

Мяса было много, даже слишком. Еще в свертке нашлись стакан чая – тоже горячего – и шесть сладких блинчиков. Записка, которая выпала, едва я открыла посылку, содержала всего одно слово: «Подыгрываю».

– У нас есть еда! – громко объявила я. – Воду и приборы ищите сами, а все остальное надо съесть до звонка.

Однокурсникам дважды повторять не пришлось. Уже через три минуты, вооружившись приборами, выпрошенными у завхоза, и стаканами с водой, народ уминал мясо. Я так наелась в этот обед, что чуть не провалилась в сон прямо за партой. Не знаю, где все это купили, но кухня там просто отменная. Особенно блинчики, нежные и сладкие. Я думала, лопну.

В периоды особенно сильных порывов ветра я была преисполнена всяческой благодарности инкубу. И почти его любила. К сердцу женщины лежит много путей. И один из них точно проходит где-то рядом с желудком.

– Смотри, куда я хочу сходить! – под конец перемены, когда парни ушли мыть посуду и выбрасывать остатки обеда, Ирма протянула мне небольшой листок бумаги.

Листок пестрел яркими буквами. Из-за внезапно напавшей зевоты я не сразу рассмотрела, что там написано. А когда заметила, подавилась воздухом.

– Курсы сексуальности? Ирма, ты в порядке? Зачем тебе это?

Девушка воровато огляделась и принялась шептать, чтобы, не дайте шестеренки, никто не услышал.

– Ария, меня постоянно все бросают! Я не нужна ни одному парню, даже на танцы не зовут, что уж говорить о замужестве? А все девочки уже замужем. Сиси, Люси, Эмили – все!

– И как курсы сексуальности тебе помогут? Тебе тогда надо на какие-нибудь курсы хорошей жены или что там еще есть.

– Они раскроют мой потенциал как женщины. Сделают меня привлекательной и уверенной в себе. Вот ты, Ария.

– Что я?

– Ты ведь помолвлена.

Я едва успела прикусить язык, чтобы не ляпнуть что-то отрицательно-удивленное. Ирма не та подруга, с которой можно делиться всем на свете.

– Ну, допустим, – согласилась я.

– А ты уверена, что составишь конкуренцию другим девчонкам, вешающимся на твоего жениха? Что удержишь его, когда вы поженитесь?

– Слушай, ну он же не козел, – уже не очень уверенно проговорила я.

То есть козел, конечно, но я не слышала историй, чтобы мужчину силой увела какая-нибудь женщина, потянув за веревочку. Они, незадача какая, обычно сами уходят.

– И все равно, я считаю, что такое дело нельзя пускать на самотек. Мужчина должен быть уверен в том, что его женщина самая лучшая.

Ирма будто бы обиделась: забрала у меня листовку и, бережно свернув, убрала ее в сумку.

– Я пойду, – сказала она. – А ты как хочешь.

А я? А не знаю… мне вроде как и не надо. Свадьба-то ненастоящая, отношений нет и лучшей выглядеть не для кого. Что ж, я теперь хотя бы целовалась. И до сих пор краснею, вспоминая.

– Ладно, я тоже схожу.

Но любопытство было сильнее. Разве может быть техноведьма другой?

– Сколько желающих быть сексуальными, – хмыкнула я, обозревая присутствующих.

В небольшом зале с крайне отвратительным освещением было человек тридцать, не меньше. Все – молодые (и не очень) девушки и женщины. Симпатичные и не очень, толстые и худые, веселые и грустные. Каждая из них отдала приличную сумму за вход и каждая надеялась, что после подобных курсов ее жизнь изменится навсегда.

Глядя на всю эту толпу, я начала кое-что понимать и уже пожалела, что пришла. Но Ирма буквально лучилась надеждой. Пришлось пойти на сделку со здравым смыслом и решить, что я здесь исключительно ради того, чтобы спасти подругу от жестокого разочарования. Эта версия мне так понравилась, что я даже приосанилась.

Все смолкло. Погас свет, освещенной осталась лишь площадка в центре зала. Я почувствовала запах благовоний и почесала нос. Ирма, словно завороженная, сидела и смотрела в пока еще пустоту.

– Приятного вечера, мои дорогие и блистательные, – низкий женский голос пронесся по залу.

Перед зрителями появилась иллюзия: полная, неухоженная и грустная женщина.

– Такой я была всего год назад. Неухоженной. Несчастной. Отвратительной. Я не нравилась мужчинам, я не могла жить полной жизнью, у меня пропадала магия. Я находилась на грани, чувствовала себя никому не нужной и невидимой. И в один момент я просто сказала себе: хватит! Я – женщина, я – красивая. Подумать только… как все оказалось просто. Достаточно лишь изменить отношение к себе, и изменится все вокруг вас. Итак… новая я!

Иллюзия развеялась, и в центр вышла красивая женщина в облегающем темно-фиолетовом платье. Я как открыла рот, так и забыла его закрыть.

– Поверьте, каждая из вас может добиться куда большего. И сегодня я научу вас, как быть блистательной, ошеломительной. Сексуальной.

– Это Румба! – возмущенным шепотом поделилась я с Ирмой.

Та, поглощенная мечтами о светлом будущем, только отмахнулась.

– И что?

– А то, что она муза! Не была она никогда толстой, страшной и ту… хотя нет, с тупостью тут большой вопрос. Она муза танца, все музы стройные, красивые, а еще обладают магией, благодаря которой за ними волочатся все мужики. Ирма, она не может никого научить быть красоткой! Потому что сама такой родилась и ни дня в жизни над внешностью не работала. Это обман!

– Ария, какая разница, кто она? Мы техноведьмы по своей природе, и что, мы не можем научить людей нашей профессии? Не мешай!

– Мысленно представьте образ, который вам так желанен, – с придыханием распиналась Румба.

Вот не зря мне ее сынок сразу не понравился. По-моему, музам запрещено использовать свою силу, чтобы зарабатывать на людях. Они и так неплохо получают за услуги танцорам, писателям и так далее. Только как бы раскрыть на нее глаза всем остальным… ведь не докажешь никому, что их уже кумир – шарлатанка. Которая к тому же еще и использует какие-то мерзостные благовония.

– Вот вы! – Она вытянула на сцену невзрачную женщину. У той уже начали появляться первые морщины, но гораздо более гнетущее впечатление производил взгляд – забитой, отчаявшейся женщины. – Что для вас – идеал красоты?

– Ну-у-у, – пролепетала женщина, явно смущенная таким вниманием. – Хорошие волосы, молодая кожа…

– Верно! – разулыбалась Румба. – Первый шаг – здоровые волосы и молодая кожа. Все вы видели, что творилось на моей голове… сейчас я и забыла думать о проблемах с волосами! А кожа? Можете проверить – я не пользуюсь никакими магическими штучками!

– Конечно, ты же муза, – пробурчала я. – Тебе не надо.

Я думала, Румба зарабатывает на доверчивых женщинах, рассказывая им прописные истины. Ну, вроде как провела семинар на тему «Мыться нужно каждый день», и все счастливы. Женщины уверены, что нашли секрет вечной молодости, а ты с деньгами. Но дальнейшее и вовсе повергло меня в шок: Румба продемонстрировала всем два бутылька с зельями и затянула монолог на пару минут о том, как эти чудо-зелья спасли ее волосы, кожу и личную жизнь. Купить эти эликсиры жизни предлагалось за пару лир, которые очарованная Ирма тут же выложила. По рядам ходили помощницы Румбы, собирая эту… «дань». Мне достался неодобрительный взгляд, когда я отказалась платить.

– Продление абонемента на курсы дается только тем, кто выполняет все рекомендации леди Бюти.

– А, леди Бюти, – совсем разозлилась я. – Что ж, держите.

Удовлетворенная помощница побежала клянчить деньги дальше, а я откинулась на спинку кресла и стала думать. Румбу надо было проучить, но как?

– Если узнаю, что ты мне изменяешь, разорву помолвку, – услышала я, спускаясь по ступенькам к нижнему бульвару.

От кустов отделился Саймон. Одетый в легкую куртку, он поеживался на ветру.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась я.

– Жду тебя. Твой отец очень просил провожать тебя по вечерам из института. Я тебя тут уже второй час жду!

– А мы с Ирмой ходили… неважно. – Я отмахнулась. – Спасибо за обед. Он спас меня от риска быть унесенной ураганом.

– Я так и подумал. Вообще, собирался зайти сам, но, полагаю, твои однокурсники оценили кухню.

– Да, твоя популярность взлетела до небес.

Некоторое время мы шли рядом и молчали. Немного неловко было общаться с Саймоном тет-а-тет, особенно после памятной сцены на фабрике. Вот как мне на него реагировать? С одной стороны, вся эта помолвка – фарс, чтобы не повредить репутации отца. С другой, Саймон же поцеловал меня! А еще пытался у себя дома, перед тем как я смачно чихнула ему в лицо. Отмахнуться от этого не так-то просто, но и раскатывать губу на долгую счастливую жизнь тоже не стоит.

Блин, может, мне пора на курсы сексуальности?

– Ты чего нос повесила? – чтобы хоть как-то нарушить эту неловкую паузу, спросил инкуб.

– Да так, – у меня вырвался тяжелый вздох. – Как бы ты разоблачил мошенницу-музу?

– Темпл, во что ты опять ввязалась?

Вот почему сразу ввязалась? И чуть что, сразу по фамилии. То ведьмочка, то Темпл. Еще бы папин тон копировал, и все мои смущения испарятся, словно и не было!

– Ни во что я не ввязалась. Это Ирма.

Я коротко пересказала все, что произошло на курсах, упомянув и о Румбе, и о нашем с ней знакомстве на шабаше… в смысле, празднике муз.

– Так расскажи Мелодии, – сразу предложил Саймон. – Пусть они разбираются в своем сообществе.

– Ее исключат. И магии муз лишат, наверное.

Мне казалось такое наказание очень жестоким. Сама я не видела себя без магии и вообразить, что у кого-то ее отнимут, не могла.

– А то есть отбирать у закомплексованных женщин последние деньги – это нормально? – хмыкнул инкуб. – Не пристыдишь ты ее. Если она собирает деньги за чудо-средства, то там все запущено.

– Но это стукачество.

– Интересные у тебя понятия о стукачестве. Ну ладно, будь хорошей девочкой. Румба оберет тридцать женщин, потом еще тридцать, потом еще, и еще, и еще. Только ни красоты, ни счастья им это не добавит. Зелье-то купила?

– Ага.

– Дай гляну.

Саймон тщательно обнюхал оба зелья, а одно даже попробовал на вкус. Скривился, но заткнул оба бутылька пробками и вернул мне.

– Можешь мазать где угодно. Первое – отвар ромашки и соляной календулы, а второе – вообще подкрашенная вода. Но вряд ли твои волосы станут густые и шелковистые, а я не хочу нюхать эту гадость. Так что лучше выбрось.

– И вот этим тридцать женщин будут мазать себе лицо и волосы, – вздохнула я.

– Сами дуры.

– Они не дуры! Они хотят любви, хотят, чтобы рядом кто-то был. Ну, Ирма просто хочет замуж. Они хотят быть красивыми, но не знают как.

– А ты знаешь?

– Что? – Я бросила на Саймона быстрый взгляд. – Нет, не знаю. Но я не плачу бешеные деньги шарлатанкам, чтобы узнать!

Инкуб фыркнул и легонько толкнул меня в плечо.

– Не дуйся. Решай сама, что с этой Румбой делать. Просто подумай, что однажды здесь окажется не безобидная подкрашенная вода. А идиотов очень много. Одна девушка выпила зелье для собак, потому что прочитала, будто от него волосы становятся густыми и шелковистыми.

– Не стали? – Я содрогнулась.

– Почему, у собаки – стали. Девушку еле целители спасли.

За разговором я не заметила, как оказалась перед домом. Надо было предложить Саймону зайти, а я вдруг лишилась голоса и как-то растерялась.

– Чаю? – наконец выдавила из себя.

– Нет, – хмыкнул инкуб. – Не сегодня. У меня дела. Я послежу, чтобы ты поднялась и зашла в дом.

– Спасибо, что проводил, – уж совсем неловко пролепетала я и рванула к дому, понимая, что выгляжу не как взрослая девица, студентка и техноведьма, а как девочка-школьница, влюбившаяся в студента института магии.

Дома было тепло и хорошо, дома было привычно. В нос ударил аромат маминых котлет, я услышала низкий голос отца, который наверняка репетировал какую-нибудь речь перед партнерами в кабинете.

– Арюш, это ты? – Мама вышла в прихожую. – Ой, а что Саймон не зашел? Я бы накормила.

– Не захотел, – пожала я плечами. – Слушай, разговор есть.

Все время, что я раздевалась, мыла руки и ела, мама слушала о нашем с Ирмой походе на курсы. По мере того, как я рассказывала больше и больше, мама мрачнела, а уж когда я достала зелья, и вовсе разозлилась так, как злилась крайне редко.

– Ты знаешь хоть одну посетительницу этих курсов? – спросила она меня.

– Ирму знаю, а что?

Мама долго не отвечала, погруженная в свои мысли.

– Надо с ней связаться. Завтра мне поможешь.

– С чем?

Ой, нехорошо у мамы глязки заблестели. В этом мы с ней похожи, если на горизонте какая авантюра – женская часть семейства Темпл тут как тут.

– Отбить у Румбы раз и навсегда желание зарабатывать на чужих проблемах.

Следующее занятие у Румбы состоялось через неделю, за которую мы с мамой успели все и даже больше.

Я едва не подпрыгивала на стуле от предвкушения вечера. Сегодня Румбу ждет неожиданный конец занятия. Вообще, конечно, может, ей уже доложили. Но мы не заметили ни помощниц, ни охраны, когда входили. Так что вряд ли. Кто-то сегодня получит сюрприз.

Все началось почти так же, как и в прошлый раз: Румба рассказала историю своего «чудесного» перевоплощения, а потом начала вещать какую-то ерунду. Конечно, все ее речи лишь предваряли продажу очередного чудо-средства.

– Мне нужен один доброволец, – улыбнулась муза.

Зал она толком не видела из-за неудобно падающего света.

Добровольцем – я была уверена – жаждала быть почти каждая участница курсов. Но вызвалась невысокая полноватая женщина. Я не запомнила ее имя, но знала, что у нее было двое детей и не очень прибыльная должность в институте – что-то типа лаборанта. Вообще на курсы Румбы пришло очень много народа именно из института, ведь она распространяла свои листовки именно там. Что особенно противно, поскольку платили в институте мало.

Но сейчас женщина совсем не напоминала запуганную серую мышку. У нее изменилась даже осанка, а на лице появилась уверенная улыбка. Красивое темно-зеленое платье подчеркивало ее глаза, а туфли на каблуке делали стройнее, изящнее.

Всю последнюю неделю мама едва успевала поспать, но с невероятным трудом ей удалось то, чего так хотели эти женщины. Каждая из них теперь была настоящей красоткой. Носила подходящую одежду, правильно красилась, укладывала волосы. И подумать только, как изменилось их настроение, отношение к себе! Казалось бы, внешность – ерунда, но ведь как важно для женщины чувствовать себя красивой. Все они пришли на курсы Румбы ради этого, но едва не лишились кругленькой суммы. Если бы не мама… Румбу она как следует проучила, но гораздо важнее то, что теперь каждая из этих женщин стала чуточку счастливее. А сделав первый шаг к счастью, гораздо проще сделать и последующие.

Мамой я гордилась. И чуточку – собой. И уж конечно, с нетерпением ждала реакции Румбы. Та, конечно, заметила изменения в клиентке, но виду не подала.

– Скажите, когда вы в последний раз чувствовали себя красивой? – спросила муза.

– Сегодня утром, – улыбнулась женщина, – когда смотрела в зеркало.

Лицо Румбы… неподражаемо!

– Что ж, вы молодец, – она нашла в себе силы улыбнуться. – Но ведь наверняка многие из вас частенько думают: «Я не красива, я не могу никому понравиться…»

– Они так не думают, Румба, – раздался холодный мамин голос.

Она сидела выше, чтобы не было видно со сцены.

– М-м-мелодия? – из успешной ведущей курсов Румба мгновенно превратилась в нашкодившую школьницу.

Я бы на месте мамы дала возможность высказаться непосредственно пострадавшим от этой аферы, но… увы. Мама спустилась к сцене. Никогда не слышала у нее в голосе таких интонаций: разочарования, обиды и злости. Упасите шестеренки, чтобы когда-нибудь она говорила так со мной!

– Верни им деньги, Румба. И я хочу, чтобы завтра ты отдала свое место другой музе.

Тут у Румбы прорезалась природная наглость. Ну, и глупость еще.

– Например твоей дочери?

– Размечталась, – фыркнула я.

– Румба, – предупредила мама, – сейчас я даю тебе возможность уйти добровольно и не позориться. Просто потому, что давно тебя знаю. Но если ты будешь себя так вести, вылетишь из муз с треском, поняла? А теперь верни немедленно этим женщинам все деньги, и я забуду, что видела.

Под натиском бывших серых мышек Румба сдалась и принялась возвращать деньги. Мама все строго контролировала, а я выскользнула на улицу, где уже стемнело. Сегодня Саймон не ждал меня, чтобы проводить, но все равно было очень хорошо и уютно.

Я бродила у клуба, где проходили занятия, в ожидании мамы и Ирмы. Прав был Саймон – от того, что я разоблачила Румбу, на душе стало легко и хорошо. Хотелось чего-то… волшебного, веселого, сказочного.

Может, взять обещанные прогулы, да и провести десять дней наедине с собой, переждать холода с горячим имбирным чаем, пледом и хорошей книгой?