Глава десятая
Морозные узоры

Плохо я знала отца. Когда мы договаривались о десяти выходных, я была в мечтах о том, как эти выходные проведу. Сделаю новую прическу, отполирую до блеска ноготки, порадую себя покупками, наберу чаев, печенья, книг и отосплюсь как следует в родной постельке. Если бы!

– Таким образом, – диктовал преподаватель, – схема с применением такого привода энергетически неэффективна в первую очередь для самого мага. Впрочем, если хотите, чтобы ваша энергия улетела в трубу в прямом смысле слова, – наилучший вариант. На этом закончим, не забывайте про курсовые проекты!

– Кошмар, – раздалось из-за соседней парты. – Может, здесь заночуем?

На самом деле предложение не казалось диким. Погода с каждым днем становилась все хуже и хуже. С утра за окном завывал такой ветер, что оставалось только удивляться, как нас всех не унесло. Ветер этот сопровождался дождем, минусовой температурой и мерзкой слякотью. Я дрожала уже от мысли, что придется идти в такую погоду до дома.

Нужно было воспользоваться правом на прогул и сидеть дома. Пусть десять дней, зато в тепле, а там уж выпадет снег и превратит аккуратные улочки Теля в сказочные снежные декорации к празднику зимы.

Сильный порыв ветра вскружил листья, когда я вышла из института.

– Ведьмочка, – услышала я почти сразу.

На стоянке карет, где стояли в основном служебные экипажи преподавателей, виднелась карета с инициалами отца, а вот выглядывал из нее Саймон Кларк. Я даже не стала размышлять, что он здесь делает. Доехать до дома в тепле и в два раза быстрее – это нереально круто!

– Возвращаю вам пирожок. – Саймон усмехнулся и действительно протянул мне пирожок, правда, сладкий. Но горячий и свежий!

– Спасибо! – Я тут же принялась греть в пирожке зубы. – А по какому поводу кортеж?

– По поводу нашей помолвки, конечно. Я же должен забирать невесту с учебы, а то вдруг хмырь какой ее проводит, портфель домой донесет. Видишь, меня даже с работы отпустили ради такого дела. А еще я чуть не перевернулся по дороге. Еду такой, ветер завывает, а я ему: «Ветер, ветер, где моя любимая?» – а он: «На, зараза, поднимай карету из лужи, чего дурацкие вопросы задаешь?»

– Тебя это забавляет, да?

– Вполне. Кстати, мне велели тебе передать, что свои прогулы ты начинаешь использовать с завтрашнего дня.

– С удовольствием! Такой холод. Хочу на море!

На это Саймон как-то загадочно хмыкнул и до конца поездки меня не беспокоил. Однако, когда карета затормозила у моего дома, не уехал восвояси, а вышел следом и минуты три пытался отобрать сумку, чтобы помочь донести.

– Да отстань ты, она не тяжелая! – все же отбилась я.

В доме царила какая-то странная суета. Папа сидел на диване и читал свежую газету, а мама носилась по дому, собирая какие-то вещи.

– А что происходит? – грешным делом я испугалась, что они решили съехать, дав нам с Саймоном отдельное жилье.

Тьфу-тьфу-тьфу!

– О, Арюша! – папа улыбнулся. – Мы уезжаем. Я взял отпуск и решил провести его в чудесном месте. Помнишь, когда тебе было двенадцать, мы ездили в домик «Инеевая сказка»?

– Здорово, – улыбнулась я. – Удачного отдыха вам.

Я действительно была рада, что мама с папой решили провести время вместе.

Саймон рассмеялся. Нехорошо так рассмеялся, я остановилась посреди гостиной и взглянула на отца.

– Что?

– Вы с нами, Ария.

Мы? Мы?! Я и инкуб?

– За что? – простонала я. – Папа! Тут и так холодно, а ты предлагаешь тащиться в еще больший холод! Там вечные снега, сугробы, страшные лыжные трассы, отсутствие подъемников, медведи и отсутствие магического света. Там свечи!

– Там очень мило! – вставила слово пробегавшая мимо мама. – И давно уже не используют свечи, ты преувеличиваешь.

– Там в домике три комнаты. У меня будет отдельная?

– Нет, будешь спать на улице, – ответил Саймон.

– Сам там спи! – огрызнулась. – Пап!

– Ария, этот отпуск – довольно логичное поведение. Мы едем праздновать твою помолвку.

– А туман? – нашла я, за что зацепиться. – И Грейд? Что, если эта штука вцепится в кого-то из вас, мы ведь можем пострадать!

– Ария, там будут три взрослых мага. К тому же ты недооцениваешь курорт. Раньше там, конечно, было три домика и три сосны, но сейчас это популярное место. Все будет хорошо, детка, иди, собери вещи. Нужно отдохнуть.

– Я хотела прогулять институт, чтобы развлечься! – бурчала я, бредя к себе. – А не чтобы сидеть неделю в компании ненормального инкуба в вечных снегах. Мне когда-нибудь повезет?

Но вопрос так и остался висеть в воздухе. И впоследствии мучил меня еще не раз.

В далеком (а на самом деле – не очень) детстве курорт представлял собой несколько домиков, которые снимали не слишком адекватные люди для короткого отдыха. Не слишком адекватные – потому что в таком холоде могли отдыхать только совсем странные люди. Такие, как мои родители, например.

Увидев «Инеевую сказку» вновь, я была поражена. Огромный курорт, стилизованный под старинный замок, несколько домиков для любителей уединения, несколько лыжных трасс, каток, ледяной городок и еще куча разных развлечений. А уж публика… на катке я заметила группу фей, счастливо поднимающихся в воздух и выделывающих там пируэты, а потом возвращающихся на лед. По лыжной трассе, лихо лавируя меж флажками, несся оборотень – он наполовину превратился, чтобы было теплее с шерстью. Все вокруг кипело, всюду бурлила жизнь.

– Здорово, да? – улыбнулась мама.

Она была просто счастлива оттого, что удалось выбраться с семьей из опостылевшего Теля. У муз вообще единение с природой было необходимым условием существования.

– Бред какой-то, – пробурчала я.

Только отошла от портала и тут же увязла по колено в снегу. Вытаскивал меня Саймон, который, благодаря магии, легко шел и не проваливался.

– И почему ты им потакаешь? Это бред!

– Это отпуск на халяву, – был мне ответ. – И я лыжи люблю.

– Лыжи, – меня передернуло. – Кошмар.

При помощи Саймона, неумелой магии и чьей-то матери я все ж доковыляла до главного корпуса курорта и решительно отказалась идти еще и до домика. Папа научился бороться с моим характером, мама умела бороться с моей вредностью, но с усталостью бороться не мог никто – я просто сидела в кресле и хныкала. Решением семейного совета постановили поселить меня и Саймона в корпусе, а самим уйти в домик и все ж провести романтические выходные.

Я поднялась в симпатичные и очень уютные апартаменты, легла на кровать и отрубилась.

– Стой нормально!

– Я не могу стоять нормально, я падаю! – хныкнула я и снова свалилась. – Это не мое.

– Да уж, не твое, – вздохнул папа.

Вечером, после довольно вкусного и сытного ужина, мужская часть нашей компании побрела на трассу учить женскую часть стоять на лыжах. По отцу с Саймоном сразу было видно – делали они это не раз, причем с огромным удовольствием. Мама отсеялась, не справившись с креплением. Оно ей никак не давалось, все боялась обломать тщательно отполированные ногти.

Я страдала в одиночестве.

То есть это было довольно весело, но страшно. Я едва стояла, то и дело норовя куда-то уехать, а совсем рядом был спуск. Самый пологий, для новичков, но страшный.

– Давай ее столкнем, – предложил Саймон.

– Жениться не хочешь? – хмыкнул папа. – Она ведь из сугроба выкопается да даст тебе прикурить.

– Не да-а-а-а…

Мой крик оборвался на середине. Испугавшись, что съеду с горки, я предпочла упасть в сугроб, и в разинутую пасть забился снег. Мужчины рассмеялись, мне и самой было немного смешно. Наверное, я смотрелась до ужаса неуклюжей. Шубка, которую я взяла с собой, не подходила для катаний. Саймон и папа катались в рубашках. У инкуба просто не возникало проблем с поддержанием температуры тела, а папа использовал магию.

– Ну помогите мне! – За руки меня вытащили из сугроба. – Я не понимаю, как кататься. Это явно не мое.

– Не твое, – хмыкнул папа. – Иди на ровном потренируйся, мы разочек на скорость спустимся.

Когда мужчины соревнуются – это довольно забавно. Когда они при этом бывшие друзья, это забавно вдвойне. И Саймон, и отец делали вид, что это лишь дружеский поединок и развлечение. Но на лице у каждого было написано стремление сделать соперника по всем пунктам. Аж поддразнить захотелось.

Что ж, следует признать, отпуск получился не такой уж и страшный. И даже веселый, в чем-то уютный. Вечером еще закажу в апартаменты глинтвейн, возьму книгу и в кои-то веки проведу время наедине с собой.

– Стейс! Стейс! – услышала я крик, когда папа и Саймон уже исчезли из вида.

Обернувшись, я увидела маленькую девочку, нетвердо стоящую на лыжах. Девочка стремительно скатывалась вниз по склону, а ее отец находился в паре сотен метров.

Хорошо, что у меня была магия – несколько простых заклятий мгновенно расстегнули крепления, и я выскочила из лыж. Подлетела к ребенку и успела подхватить прежде, чем он наехал на кочку и покатился вниз по склону.

– Привет, – радостно улыбнулась девочка, даже не подозревая, сколько непередаваемых эмоций доставила родителям.

– Стейс! Я тебе говорил не убегать от воспитательницы?! – к нам подскочил отец девочки.

Я засмотрелась на него и не сразу поняла, что крепко вцепилась в ребенка. Это был даже не мужчина, а молодой парень, невероятно красивый и обаятельный. У него была такая улыбка… закачаешься! И красивые зеленые глаза цвета сочного яблока.

– Простите, – опомнилась я.

– Ничего, спасибо, что поймали. Постоянно убегает… на десять минут оставил с воспитательницей, и вот!

– Активная дочка – это сплошные заботы.

– Племянница, – с улыбкой поправил незнакомец. – Я ее дядя. Но воспитываю. У Стейс никого не осталось…

– Извините.

– Приходите к нам, милая девушка, – подмигнул он мне. – На чашечку чая и кусочек тортика. Будем очень рады.

– Я…

Я вспомнила отца, представила его реакцию и буквально заставила себя выдавить:

– Простите, я здесь с женихом.

Вот так рушатся все мечты о красивом романе с благородным парнем, воспитывающим племяшку. С непередаваемым чувством разочарования я наблюдала, как моя мечта машет мне на прощание рукой и покидает площадку для катания.

– Кто это был? – спросила подошедшая мама.

– Символ моего проклятья невезучести, – вздохнула я.

– Да брось, – рассмеялась она. – Тебе ведь нравился Саймон. Отличный шанс его завоевать.

Я только хмыкнула в ответ.

Еще бы я была ему нужна. Саймон, конечно, откровенно веселился от всей этой ситуации и шел на поводу у отца. Просто потому, что это было весело, просто потому, что он расстался с невестой и искал новых приключений. О том, что мне не так-то просто все это дается, никто не думал. А я и не говорила. Не хватало еще прятать глаза каждый раз, как вижу этого инкуба.

Наверное, когда-то все это кончится. И я снова смогу сказать, что мое сердце совершенно свободно. И однажды ко мне подойдет симпатичный и невероятно обаятельный парень, пригласит на свидание, и я скажу ему горячее «да».

Глинтвейна принесли целый кувшин. Он грелся при помощи магии, так что я имела в распоряжении на всю ночь ароматный согревающий напиток. Принимая во внимание мою просьбу сделать послабее, повара сварили глинтвейн на основе чая, а не красного вина, как было положено. Результатом я осталась довольна, налила большую кружку и села в кресло читать.

Но, как всегда в такие моменты бывало, я не продвинулась далее второй страницы. В дверь постучали.

– Ну, что еще?

На пороге оказался Саймон. Переодевшийся в свежую рубашку, принявший душ – я определила это по слегка влажным волосам мужчины.

– У тебя окна куда выходят? – спросил он.

– Э-э-э… на снег?

Меня бесцеремонно отодвинули с прохода. Инкуб погасил свет и уставился в окно.

– Проходи, конечно, не стесняйся, – фыркнула я. – Что ты там высматриваешь?

– Иди сюда и посмотри сама, – последовал ответ.

Любопытство оказалось сильнее желания играть в обиженную девочку, и я подошла. Ничего, кроме освещавшихся фонарями аллеек, я не увидела.

– Ну и? Куда смотреть?

– На небо смотри, – сказал Саймон.

Помимо того, что небо было сплошь усыпано звездами, ничего необычного я не заметила и уже собиралась было сказать об этом инкубу, но тут темная синева озарилась невероятно красивым светом. Бирюзовым, с редкими всполохами фиолетового. Словно кто-то огромной кистью раскрашивал ночное небо.

– Северное сияние? – пораженно ахнула я. – Откуда?

– Магическое, – хмыкнул Саймон. – Специально для гостей. Забрала себе самые лучше апартаменты, из моих вообще ничего не видно.

– Ну хочешь, поменяемся.

– Не, – подумав, ответил мужчина. – Я просто останусь тут и буду любоваться.

– Что, всю ночь?

– Пока не усну.

Я думала, Саймон шутит, но он и впрямь раздвинул шторы, перетащил к окну два кресла и столик с глинтвейном. По-хозяйски уселся, предложив и мне последовать его примеру.

– Хочешь глинтвейна?

– Это мой глинтвейн.

– Ты сопьешься – столько пить, – сообщили мне. – Я тебе помогу.

После того, как Саймон погасил свет, меня потянуло в сон. День оказался насыщенный и какой-то суматошный. Но неплохой, вполне себе приятный и уютный. Наверное, зря я так расстроилась из-за этой поездки. И впереди еще много интересного. Где-то рядом была шоколадная лавка, где проводили занятия по изготовлению разных сладостей, еще можно было сходить на танцы или на какой-нибудь спектакль.

А зрелище северного сияния действительно красивое.

Я сама не заметила, как задремала в кресле. Только почувствовала, как кто-то (не будем гадать, кто именно) переносит меня и укладывает на мягкую кровать.

– Шоколадку хочу, – не к месту вздохнула я.

– Что, сейчас? – раздался удивленный голос инкуба.

– Нет, завтра.

– Я запомню. – Саймон рассмеялся.

Где-то между сном и явью я почувствовала, как колена касается теплая, почти горячая рука. Скользит, неспешно и осторожно, вверх.

– Что ты делаешь? – мгновенно распахнула глаза и встретилась взглядом с потемневшими глазами Саймона.

– Не знаю, – произнес он. – Я выпил половину кувшина глинтвейна. Сойдет для оправдания?

– Нет. – Я почувствовала, как краснею. – Он на чае, а не на вине.

– Тогда я не знаю, что тебе сказать.

А чтобы не говорить, Саймон меня поцеловал. Второй в жизни поцелуй лишил абсолютно всех чувств, оставив мне только два ощущения: чужих губ и бешено бьющегося сердца. Я отвечала, как могла, потому что не ответить… это казалось каким-то преступлением.

Сама не знаю, как так получилось, но уже через пару минут я обнаружила себя в крепких объятиях, слившейся в страстном поцелуе с инкубом, который не далее как пару недель назад терпеть меня не мог.

– Стой, – опомнилась я, когда поцелуи перешли уже на шею и стало ясно, что вот-вот случится что-то… ну очень непоправимое. – Саймон!

– Что? – Он с явным неудовольствием оторвался от столь занимательного занятия.

– Я так не могу. Вчера ты меня ненавидел и мечтал куда-нибудь сбагрить, а сегодня… пристаешь!

– Я не ненавидел тебя.

Он выпустил меня из объятий и улегся на спину, тяжело вздохнув.

– Ведьмочка, я ведь тебе рассказывал, что нас связывает. Ты – часть меня, я не могу тебя ненавидеть.

– Тогда зачем ты меня выгонял? И ругал?

– Ну вот поставь себя на мое место. Ты надеялась, что все в твоей жизни устоялось, а тут приводят практикантку. Очень своенравную, наглую и шебутную. И эта практикантка – часть твоей души, девочка, которую ты когда-то спас и в которую по всем канонам должен влюбиться. А у тебя невеста, планы на жизнь и карьеру. От такого кто хочешь станет зверем.

– А сейчас что изменилось? – Я села на постели и привалилась к спинке. – Я все та же своенравная, наглая и шебутная. Я не подхожу тебе по возрасту, образованию, характеру, типу магии… вообще всему!

Саймон улыбнулся и дернул меня за растрепавшийся хвост.

– По характеру она мне не подходит. Ишь, нашлась уникальная. Понимаешь, дело ведь не только в ритуале. Дело во всем, что нас окружает. Марианна ушла ведь не из-за вранья, хотя, полагаю, это не добавило мне плюсов. Марианна чувствовала, что, едва появилась ты, она отошла на задний план. Ты многого не видела, ведьмочка. Ее просто достало, что я постоянно думаю, не вляпалась ли ты в какую-то неприятность. Шестеренки совсем свели меня с ума.

– Почему ты волнуешься о том, не вляпалась ли я?

– Потому что я чувствую, когда ты в опасности.

Тут до меня дошел некоторый смысл всего, что происходило в последние недели. Особенно когда папа вместе с Уитом появлялись каждый раз, как на меня нападал этот туман.

– А в лесу ты не чувствовал.

– Оно быстро пропало, – согласился Саймон.

– Это Ольберт распугал всех. И что, ты всегда чувствуешь, когда мне грозит опасность?

Инкуб тоже поднялся и придвинулся близко-близко. Я попыталась отсесть, но чуть не свалилась с кровати, и только сильная рука мужчины не дала мне упасть.

– Не только опасность.

Он медленно приближался к моим губам, я перестала дышать в ожидании прикосновения.

– Все наши чувства не разделены пополам, а умножены на два.

– Все? – к собственному стыду голос звучал хрипло.

– Все, – с улыбкой подтвердил Саймон. – Ты уверена, что твои пальчики сейчас действуют с твоего согласия?

Я отдернула руку. Непроизвольно пальцы перебирали застежку браслета, ограничивающего способности инкуба.

– Верно, – усмехнулся мужчина, – расстегнешь – пути назад не будет. Можешь попробовать.

– Нет, спасибо, – вконец смутилась я.

– Жаль. – А вот Саймон ничуть не смутился. – Ведьмочка, ты есть не хочешь?

Я прислушалась к собственным ощущениям. Сон как рукой сняло, усталость вроде тоже. А еда… от еды, пожалуй, не откажусь. Особенно если от вкусной, да еще и посреди ночи.

– Хочу.

– Тогдай пойдем, добудем провиант, – решил инкуб, поднимаясь. – Одевайся теплее, ведьмочка.

Но какие-то зачатки здравого смысла во мне еще были. Я колебалась.

– Есть ночью – плохо.

– Ведьмочка, знаешь поговорку «как встретишь год, так и проведешь»?

– Ну?

– Как не есть ночью, если мы встречаем год за столом, объедаясь до посинения?

Вот что на это ответишь?

Что может быть лучше прогулки зимней ночью? Пожалуй, только здоровый и крепкий сон, но его меня начисто лишили. А коли так, я предпочитаю гулять в поисках какого-нибудь места, где можно купить еду, чем валяться на одной кровати с Саймоном Кларком.

Пока, во всяком случае.

– Вот так, Ария, осторожнее. Держи шприц крепче и веди увереннее, – улыбнулась мне преподавательница. – У тебя неплохо получается. Саймон… ох, что это?

– Енот? – хмыкнул инкуб.

Я заглянула ему под руку и хихикнула. Енота рисунок напоминал крайне слабо, скорее…

– Это овца, – решила я. – Или бобр. Точно! Бобр!

– А это что? – Инкуб рассмеялся.

– Это кукуруза, – обиделась я. – А не то, что ты подумал. Это наш бобр. Зачем ты вообще выбрал животное? Я вот рисую цветочки и вполне счастлива.

– Скучные у тебя цветочки. У меня вот енот.

Ведущая мастер-класса по созданию шоколадных изделий явно пребывала в шоке. Саймон в это царство сахара и ванили попал случайно: папа подвернул ногу, когда учил маму кататься на коньках, и не смог с ним прокатиться. После бесплодных попыток затащить на трассу меня, инкуб сдался и потащился смотреть, что такое я делаю в этом небольшом домике.

А я всего лишь раскрашивала и украшала собственноручно изготовленные конфеты. Русая девушка, казалось, обрадовалась мне и рьяно взялась обучать за сравнительно небольшую плату. А уж когда Саймон решил попробовать, и вовсе была жутко счастлива. Наверное, у нее было не так много посетителей.

– В общем, – после часового мучения изрек Саймон, – ты идешь со мной кататься на лыжах.

– С чего это? – вскинулась я.

– С того, что я оценил твои увлечения, пора оценить мои. Если ты хочешь спокойную семейную жизнь, нужно знать, что любит твой супруг.

Я даже кружку с чаем не донесла до рта. Нет, конечно, мы ночью зашли дальше, чем собирались, а потом еще и вместе ели посреди ночи, что, конечно, сближает. Но на свадьбу я согласия не давала, и если это шутка, то несмешная!

– Извините, – вклинилась преподавательница, – вы женитесь? Мы можем предложить вам изготовление оригинального торта для торжества. У нас очень интересные рецепты, подобных не найдете нигде!

– Мы подумаем, – кивнул Саймон. – Спасибо. А каталог у вас есть?

– Конечно.

Нам тут же предложили не только каталог, но и блюдо с десятком разных кусочков тортов. Кусочки были небольшие, на один укус, но мне, честно, стало плохо после пятого. Саймон, конечно, сожрал все, включая оставшиеся от меня.

– Мне нравится вот этот, творожный, – наконец определился инкуб. – Ведьмочка?

– А нет торта из мяса? – простонала я. – Я больше не могу смотреть на сладкое.

– В общем, мы свяжемся с вами ближе к церемонии. Она у нас весной, Ария так любит сирень.

– Хватит издеваться над людьми, – шепнула я инкубу. – Она ведь правда думает, что мы закажем у нее торт.

– А мы закажем, – совершенно невозмутимо отозвался он.

– Я не пойду за тебя замуж!

Саймон хитро прищурился и поднялся. В полный рост он был намного более внушителен и… скажем так, убедителен. Я все еще терялась в его присутствии, часть меня помнила об отношениях «студентка – преподаватель». Но наглость этого товарища обычно сводила на нет все мои попытки держать дистанцию.

– Долго продержишься-то? – хмыкнул он. – Все, пошли, до обеда катаемся. Иначе от тортиков ты станешь толстой и не влезешь в свадебную арку.

– О, волшебные шестеренки, – только и вздохнула я.

Однако на этот раз кататься мне понравилось. Куда делся язвительный Саймон? Куда пропал техномаг, совершенно не обрадовавшийся компании юной техноведьмы? И откуда появился этот обаятельный молодой мужчина… к которому слетелись все одинокие дамочки курорта?

«У нас романтические выходные», – сказали папа с мамой и скрылись в неизвестном направлении, едва мы только вышли с лыжами на трассу и встретили их по дороге. Папа почти даже не хромал, просто чудеса целительства.

– А у меня травматические выходные, – мрачно предрекла я.

Но второй раз на лыжи встать оказалось легче и интереснее. Особенно когда Саймон страховал. А страховал он почти всегда, за исключением тех моментов, когда помогал очередной немощной девице застегнуть крепление. Их даже не смущало, что он со мной!

Впрочем, причину этого я выяснила буквально сразу:

– Ой, у вас такая милая сестренка, – проворковала блондинка с длинными ушами, сплошь увешанными кольцами, которой Саймон помогал с лыжами.

– Это моя невеста, – хмыкнул в ответ инкуб.

Я надулась от злорадства и гордости, а разочарованная девица убралась восвояси, внезапно обретя уникальные способности по эксплуатации лыж.

– Жаль, а я хотела ее с ветерком прокатить, – вздохнула я.

– Ревнуешь?

– Что? Глупости! Я есть хочу.

Есть я не хотела, просто надо было чем-то заполнить паузу, а то Саймон так смотрел… с ехидством и каким-то торжеством. Может, и ревную, но не так, как принято думать. Разве будет девушке приятно, если на ее спутника начнет вешаться половина курорта? Пусть спутник и навязан родителями.

Незаметно стемнело. Трасса опустела: народ разбрелся по другим развлечениям, греться и ужинать. Мама с папой так и не вернулись, но это нормально, они могли вообще уйти куда-то очень далеко. В такие романтические путешествия они отправлялись регулярно, но зачем в этот раз взяли меня, не знаю.

– Предлагаю ужинать в ресторане, – сказал Саймон, когда мы сдавали лыжи.

А уж ресторан здесь был отменный. Собравшись в рекордные сроки, мы успели в чудесное время: развлекательная программа с пением еще не началась, но уже царила атмосфера чудесного вечера с чудесной едой.

Саймон как-то странно смотрел на меня, пока несли заказ. Я даже немного ерзала, думая, что надела слишком уж откровенное платье. Красное, с кружевными рукавами и спинкой, но в то же время не слишком вечернее. Маме оно очень нравилось, а я все не могла найти повод его надеть.

– Спасибо, – улыбнулась я официанту, принесшему напитки.

Чай приятно пах черникой.

– Что ты на меня так смотришь? – наконец я не выдержала.

– Ничего, – усмехнулся Саймон. – Просто не думал, что со своим характером ты можешь так держаться.

– Я что, невоспитанная?

– Я этого не говорил. Просто ты сейчас какая-то другая. Более взрослая.

Я только пожала плечами. Что тут скажешь?

– Мама учила меня всему. Например, я знаю, какими приборами есть разные блюда, и так далее. Просто все эти пафосные мероприятия не по мне.

– А что по тебе?

Саймон вроде спрашивал серьезно.

– Не знаю, – я задумалась, – наверное, что-то простое. Проще, чем все это.

– Ну, например?

– Мне нравится сирень, а не розы, хотя розы сложнее, изящнее и дороже, а сирень – так, сорняк какой-то. Мне нравится отдыхать дома, а не на дорогих курортах. И так далее.

– А в ресторане тебе тоже не нравится? Тогда расскажи, как бы ты поужинала и провела вечер.

А вот это уже звучало как вызов. Думала я недолго. Хоть и не пила, а все равно была будто немного пьяна, слишком уж насыщенный день выдался.

– Извините, – когда официант в очередной раз к нам подошел, попросила я, – а можно наш заказ с собой? Мы поужинаем в апартаментах.

– Несколько минут, леди, – улыбнулся тот.

Саймон с любопытством следил за мной. И действительно, спустя всего несколько минут мы получили объемный сверток с заказом. Расплатились, оставили пару монет на чай и направились к выходу из ресторана.

– Ария! – не успели мы выйти, как меня кто-то окликнул.

Я с трудом, но узнала в молодом парне дядю активной девочки, которую я поймала на трассе. Сейчас парень был не в теплой одежде, а потому я не сразу вспомнила, откуда он знает мое имя.

– Привет, – тепло улыбнулся он. – Как дела?

– Хорошо. Как Стейс? Перестала убегать?

Он добродушно рассмеялся.

– Нет, тягу к приключениям у нее не отнять. Она, кстати, тебя вспоминала. Нарисовала тебе рисунок. Если бы я знал, что встречу тебя, – принес бы.

– Спасибо, – совсем смутилась я. – Удачного вечера.

– И вам. – Парень только перевел взгляд на Саймона и кивнул.

Тот нехотя кивнул в ответ, а я почувствовала витающее в воздухе напряжение. Быстро попрощалась с новым знакомым и потащила инкуба к лестнице. Мы поднялись в комнату, и почему-то в мою.

– И что за упырь? – поинтересовался Саймон.

– В зеркале? – беззлобно хмыкнула я. – Не смотри туда.

– Я о том тощем дурачке, что пристал к тебе внизу. Откуда ты его знаешь?

– Саймон, прекрати оскорблять людей только потому, что они тебе не нравятся. Я помогла его племяшке, поймала ее и не дала свалиться с горки. Он просто мил, потому что я сделала добро.

– Ага, я видел, как мило он на тебя смотрит. Можно я ему улыбку чуть подправлю?

Я закатила глаза, сняла туфли и быстро переоделась в платье попроще.

– Нельзя. Ревновать – плохо. Запомни это, запиши где-нибудь. Над столом повесь.

– Я не ревную, – почти обиженно пробурчал инкуб.

Мужчины иногда как дети. Мама часто повторяла эту фразу, но смысл от меня как-то ускользал. А теперь вот я, кажется, поняла, что она имела в виду.

– Твой идеальный вечер – поедание ужина в неудобном кресле дома? – насмешливо поинтересовался Саймон.

– Да, – просто ответила я. – Дома, в неудобном кресле, у окна и камина. Еще желательно в приятной компании, но уж что поделать, если достался только ты?

Но тем не менее Саймон сел в кресло и помог мне достать всю еду. В апартаментах была чистая посуда, я накрыла небольшой столик, уселась в кресло и едва не замурчала.

– Креветки? – удивилась, увидев содержимое тарелки. – Неподходящий климат для креветок.

– Не любишь? – спросил Саймон.

Ага, как же! Треть порции уже исчезла. С набитым ртом разговаривать нехорошо, вот я и не разговаривала, только сосредоточенно жевала первые пятнадцать минут. Позже, когда первый голод был утолен, я смогла начать наслаждаться треском поленьев в камине и видом на звездное небо из окна.

– Вот уж не думал, что тебе нравится спокойствие, – хмыкнул Саймон. – Мне казалось, вечеринки и рестораны – это твое.

– Нет, – улыбнулась я. – Иногда, под настроение. Когда совсем тоскливо. У тебя сложилось неверное впечатление обо мне.

– Хорошо, то есть ты готова быть примерной женой? Не ввязываться в сомнительные авантюры и не шататься без мужа по сомнительным пабам?

– Как будто сейчас я это делаю, – закатила глаза. – Готова… наверное. Если оно того стоит.

Мы еще немного посидели, выпили чаю, и, когда часы негромко пробили полночь, я поднялась. После плотного, хоть и позднего ужина глаза слипались. А уж после катания и вовсе отваливались все части тела. Я с наслаждением думала, как сейчас лягу и сладко засну.

Вот только как намекнуть об этом Саймону… он, похоже, не собирался уходить. Я прошла в спальню, чтобы переодеться, а когда выходила, чтобы погасить везде свет, нос к носу столкнулась с инкубом.

– М-м-м… спокойной ночи? – не очень уверенно пролепетала я.

Почему-то, несмотря на всю бойкость и открытость, в присутствии Саймона Кларка способность владеть собой мне изменяла. И я превращалась в лепечущее краснеющее существо, уж точно несравнимое с той же Марианной – уверенной в себе красоткой.

– Это вряд ли. – Мужчина мягко притянул меня к себе. – Ведьмочка…

– Я не ведьмочка! Я – взрослая ведьма. И у меня есть имя.

– Ария, – пробормотал Саймон, склоняясь к моим губам. – Меня к тебе очень тянет.

– Это ритуал.

Он был так близко, что, когда я говорила, касалась губами его губ.

– Мне от этого не легче. Когда ты рядом, мне кажется, что внутри разжимаются какие-то тиски. От одного твоего присутствия душа восстанавливается, а когда ты уходишь, снова рассыпается на кусочки.

– Саймон, я не знаю, что сказать. Почему мне не так плохо?

– Потому что твою душу вылечили. Не рвали на кусочки, а спасали. Я научился с этим жить, научился терпеть. Но теперь не могу заставить себя отказаться от нескольких минут, когда становится легче.

Его губы незаметно для меня скользнули по щеке к шее. По телу прошла дрожь, я неосознанно вцепилась в руку инкуба и снова нащупала пальцами застежку его браслета. Пришло осознание: если сейчас расстегну, случится что-то непоправимое, что-то, к чему я еще не готова.

– Я так не могу, – прошептала, когда на сопротивление сил уже не осталось.

– Знаю, – со вздохом ответил мне мужчина. – Но когда думаю о том, как с тобой может быть хорошо, почти отключаюсь.

– Я не очень разбираюсь в отношениях. Но точно не хочу, чтобы мои были инициированы давним ритуалом.

– Дело не в этом. – Саймон покачал головой. – Никакая магия не заставит тебя быть с тем, с кем ты быть не хочешь. Ты не зависишь от меня, ты вольна уйти и никогда больше со мной не видеться. Признаться честно…

Он отпустил меня, и сразу стало холоднее. Я ощутила укол разочарования, но постаралась скрыть его. Саймон усмехнулся, словно желая разрядить атмосферу, а потом взъерошил мои волосы и быстро покинул комнату. Я даже не сразу поняла, что осталась одна, только навалившаяся тоска более-менее привела в чувство.

Не соображая ничего, я расправила постель, сбросила халат и улеглась в одной короткой ночнушке. И почти сразу же вскочила. Одеваться не стала, благо комната инкуба была прямо напротив моей, и мне удалось пересечь коридор без посторонних взглядов.

Апартаменты оказались почти такими же, свет нигде не горел, инкуб уже успел улечься спать. Я очень боялась, что вот сейчас Саймон скажет что-то едкое и ехидное, а я не буду знать, куда деваться от стыда. Но он только внимательно на меня посмотрел. Ничего не сказал, не шевельнулся, но я буквально почувствовала – он меня ждал.

Осторожно забралась на кровать, под теплый инкубовский бок и сразу спрятала лицо в подушке. Уснуть! Быстро уснуть, избежать неудобных вопросов, лишних разговоров и провокационных поцелуев. Хотя куда уж провокационнее – заявиться к нему в комнату посреди ночи.

Но единственное, что произнес Саймон, было:

– Замерзнешь.

А после меня обняли и больше ничего не говорили. Постепенно я расслабилась, действительно пригрелась и начала проваливаться в такой желанный сон. Под моей рукой билось сильное сердце мужчины.