Глава одиннадцатая
Шестеренки ведьминой любви

– Итак, мои дорогие техномаги, у меня для вас две новости, – магистр обвела суровым взглядом аудиторию. – Первая: экзамен я буду ставить автоматом.

Народ одобрительно загудел, но мы с Ирмой не обольщались. Еще не озвучили условия получения этого автомата, и сомневаюсь, что они будут простыми. Учитывая то, что озаботились мы курсовой почти в середине семестра.

– Вторая новость: ваш курсовой проект будет творческим.

– Ты сегодня ночуешь у Саймона? – шепотом спросила Ирма.

Вот почему ей так приспичило это выяснить именно сейчас?!

– Нет, он уехал в командировку, – ответила я.

И, надо заметить, весьма кстати. Чем дольше мы играли в жениха и невесту, тем сильнее заигрывались. Отец уж и не требовал: наверняка все забыли о произошедшем в начале осени. Но тем не менее Саймон исправно заказывал для меня обед в холодные дни, встречал после занятий, особенно с наступлением темноты, и водил на спектакли местного театра, которые я вдруг полюбила. Все как-то свыклись с тем, что я постоянно с ним.

Хотя, наверное, я лукавлю, говоря, что родители и думать забыли о том, чтобы подталкивать нас друг к другу. С тех пор, как мы вернулись с отдыха, в нашей семье было правило: если папа уезжает куда-то, я ночую у Саймона. Из соображений безопасности, конечно. Туман не появлялся с тех пор, как вселился в Грейда, да и шестеренки вели себя тихо. Но безопасность превыше всего.

На то, что жить по нескольку дней в доме с Саймоном было тяжело и для него, и для меня, никто не обращал внимания. Мы держались, но нет-нет и между нами что-то мелькало. С его стороны, наверное, тяга к частичке собственной души, а я… ну, я была влюбленной дурой еще до того, как все открылось. Но почему-то мы не переводили отношения на какой-то другой уровень, боялись.

Однако спать в одном доме становилось все сложнее и сложнее. А потому командировку инкуба я встретила с радостью. Намеревалась за это время все как следует обдумать и решить уже, чего я хочу. Вне зависимости от мнения отца, действия ритуала и всего остального. Посоветоваться бы с Марианной, но с приближением зимы у нее оказалось нереально много работы. Да и общались мы существенно меньше, все же в прошлом она была невестой Саймона. Хоть и расстались они на дружеской ноте, даже иногда общались.

Шер не появлялась, о состоянии Эми нам ничего не говорили. Я почти решилась просить помощи Уита, но пока что держалась. И незаметно для себя сблизилась с Ирмой, которая после общения с мамой стала намного увереннее и приятнее.

Творческое задание оказалось не самым простым: нужно было сделать модель техномагического устройства. К счастью, лишь визуальную модель, нам не требовалось заставить ее работать. Но и такая задача представлялась достаточно непростой. Нужно было обосновать ее вид, описать области применения, рассказать, какие материалы можно применить для изготовления в реальности.

Для модели мы выбрали дирижабль и стали думать, как все устроить. Занимались в библиотеке, мама была занята – организовывала дома встречу глав муз, папа пропадал на работе, так что мы, пообедав, с комфортом разместились за широким столом.

Я поежилась, припоминая, как в этой самой библиотеке на нас с Шер впервые напал дух. Он давно не появлялся, но я старательно гнала подобные мысли из головы. Чтобы не накаркать.

– Ария? – Ирма помахала перед моим носом рукой. – Ты о чем задумалась? По инкубу своему скучаешь?

Я только отмахнулась. О Саймоне думать было еще хуже, чем о шестеренках и тумане. Наверное, я все же скучала. В последние недели я к нему как-то привязалась. И оттого сильнее мучилась: это были чувства или влияние ритуала? Надеюсь, я хоть когда-нибудь сумею выяснить наверняка.

– Привет, Киви, – улыбнулась я червячку. – Найди нам что-нибудь по дирижаблям.

– Нет проблем! – Киви тут же унесся (в меру своих червячиных сил) в хранилище с абонементом, а я принялась листать каталог новых поступлений.

Одна из строчек в каталоге заставила меня вздрогнуть. «Дневник Е. Катери, реставрация». Значит, его все же восстановили после нападения. У меня все еще оставалась копия, но я так и не дочитала, чем все кончилось. Грейд рассказывал о том, как закончила Елизавета, и я не была уверена, что хочу взглянуть на эту историю ее глазами.

Что касается кулона, то папа неизменно отвечал, что над этим работают. Шестеренки не приносили мне вреда (и даже иногда приносили пользу, как в случае с госпиталем), так что я лишь изредка размышляла, удастся ли уже его снять.

На стойке вместе с Киви появилась стопка из четырех книг.

– Держи, Ария. Здесь альбом с рисунками дирижаблей, реальных и с конкурсов проектов, пособие по конструкциям, справочник материалов и справочник техномагических расчетов. Если что-то понадобится, звони.

– Спасибо, Киви, – улыбнулась я.

– С чего начнем? – спросила Ирма, помогая мне отнести книги к столу.

Условием работы было то, что модель должна отличаться от уже существующих. Но все же нам разрешили брать прототипы реально существующих устройств. Совершенно не к месту вспомнился потоп на «Айрис», когда бобры разбили аквариум.

– А давай подводный? – предложила я. – Воздушные дирижабли банальны. А подводных еще не разработали.

– Ну и как он будет двигаться под водой? – с сомнением спросила Ирма.

– Придумаем какие-нибудь турбинки. Смотри.

Я взяла лист бумаги и набросала эскиз небольшой турбинки с каналами для входа магии.

– Если направлять потоки силы вот сюда, лопасти будут крутиться. Можно регулировать скорость вращения. А можно взять книгу по профилированию техномагических лопастей для разных типов магий и даже обосновать профиль. Хотя нам ведь не надо придумывать принцип работы, нам надо сделать модель.

– Но магистр-то спросит, как мы это запустим, – возразила Ирма. – И скажет, что так далеко от реальности отходить не стоило.

Наверное, она была права, но меня уже было не остановить.

– Это я беру на себя. Разработаю и принцип действия. Может, развивать скорости реальных дирижаблей и не будет, но поплывет.

– Убедила.

– Давай выберем вид. Надо что-то с плавными контурами и максимально закрытое. Мы не найдем столько достаточно прочного стекла, чтобы сделать огромные окна. Такой дирижабль будет стоить… ну, как десять дирижаблей.

– И как тогда люди внутри будут видеть, что происходит снаружи?

– А мы используем принцип работы иллюзий. Знаешь аттракционы, где на большую простыню накладывается иллюзия? В парках такие стоят. Специальные кристаллы запоминают какие-то картины, а потом при помощи мага проецируются на плоскую белую поверхность. Мы придумаем систему кристаллов на носу дирижабля, и они будут давать картинку практически реального времени на стекло или панель внутри кабины управления.

Ирма с уважением присвистнула.

– Да-а-а, ну у тебя и идеи. Тогда надо предусмотреть какую-то защиту для людей внутри. Может, сделать капсулу для спасения?

– Можно сделать дирижабль в дирижабле! – придумала я. – Наружная оболочка будет принимать весь удар толщи воды, при этом вращаться, изгибаться и менять размеры при необходимости. Скажем, если дирижаблю нужно пройти через подводную пещеру, людям внутри не будет вреда, если он чуть помнется. Только материал бы придумать эластичный и прочный одновременно…

– А внутренняя капсула будет жесткой и покрытой защитой от разрушения. Это будет дешевле, чем покрывать защитой огромный дирижабль. Если что случится, внешняя оболочка разрывается и капсула всплывает на поверхность.

– Да. – Я кивнула. – Звучит неплохо. Давай посмотрим, что с формами…

– Ария, – к нашему столику подошла библиотекарь, – детка, сделай одолжение, ладно? Никого вроде нет, а у меня так живот болит! Я побегу до лавки аптекаря, если кто-то придет, поможешь? Или выдай книжку, или, если не знаешь, где искать, попроси подождать. Ну и пригляди, чтобы никто посторонний не ходил.

– Конечно. Не волнуйтесь, я присмотрю.

Я частенько здесь бывала, некоторые библиотекари хорошо знали и меня, и отца, и даже маму. Ничего необычного в просьбе не было, я даже не заметила, как она вышла.

– Вот неплохой вариант. – Ирма пододвинула ко мне книгу. – Узкий нос, на котором можно как раз установить кристаллы, и широкий корпус, чтобы впихнуть капсулу.

– А форма капсулы?

– А возьми книгу по архитектуре Ферферры. У них же есть плавучие дома, глянем, что там за принципы.

Ферферрой у нас называли самый экзотичный город – подводный. Зародился он со времен изменения климата, когда часть магов просто не смогла жить в резко похолодавших водах морей и океанов. Русалки, тритоны, коньки – все они организовали огромный город под водой. Добирались туда при помощи порталов, но подводные порталы оказались настолько сложны для магов, что путешествие в Ферферру стоило кругленькую сумму. Явно зрела необходимость создания какого-то транспорта.

Идя в абонемент за книгой, я мечтала, как предложу идею отцу и напишу диплом по первому подводному дирижаблю. Можно ведь помечтать?

– Киви, поищи книги про Ферферру, пожалуйста, – попросила я червячка.

– Далековато, – хмыкнул он. – Подожди в зале, я тебе пришлю.

Возвращаясь в зал, я заметила, что Ирма куда-то вышла. Книги остались на столе, дверь была закрыта, но однокурсницы не было. Наверное, вышла в туалет, хотя как я не услышала шаги?

Шестеренка на груди шевельнулась, и сердце пропустило несколько ударов. Я ощутила, как по спине пробежали мурашки. Сзади, за стойкой, что-то упало, я резко обернулась и не сразу поняла, откуда пришелся удар.

В глазах потемнело, висок обожгло болью, и я не удержалась на ногах. Ирма ударила меня толстой книгой и примеривалась для второго удара. Шестеренки меж тем крутились все быстрее, но прилива сил я не ощущала.

В том, что Ирма стала жертвой того же духа, что и Грейд, я не сомневалась, но как ее победить? Все это промелькнуло в голове за пару секунд. От следующего удара книгой я увернулась, но подняться не смогла и больно ободрала кожу на коленке. Ирма выбросила книгу и взяла палку от швабры. В ее руках палка выглядела грозным оружием.

Мне удалось перехватить конец палки, и с трудом, но я вырвала ее из рук девушки. Держа перед собой, медленно отступила к двери. Которая, конечно, оказалась запертой.

– Эй! – крикнула я. – Откройте! Киви!

Но червячок уполз за книгой, а больше никого в библиотеке не было. Я бросилась меж стеллажами к двери на склад, чтобы спрятаться там. Склад был действительно огромный, но в такой час ни одного библиотекаря в нем не было. Да и червячки, если и оставались в такой час, уползли по своим делам. Но как книжные червячки могли помочь в борьбе с одержимой духом девушкой?

Должны же быть еще двери!

Я бежала, чуть прихрамывая, про себя ругаясь на все на свете. Вечно неприятности находят меня тогда, когда я их не жду и рядом никого нет. И вечно меня спасает какая-нибудь случайность. Проблема в том, что рано или поздно случайности заканчиваются. Или в череду везения закрадывается неудача, приводящая к катастрофическим последствиям.

Когда я увидела дверь заднего выхода, едва сдержалась, чтобы не воскликнуть с ликованием. Конечно, она была заперта, но магии не было. Смогу вскрыть, если успокоюсь и найду в себе силы использовать магию.

Сзади послышался грохот: Ирма искала меня, попутно роняя книги. Ох и вломят ей потом библиотекари…

– Раз, – я накинула первую петлю на замок, и его охватило сиреневое сияние, – давай открывайся.

И дверь открылась. Правда, я не успела завершить ритуал, но это было неважно, ведь на пороге стоял Уит с пульсаром наготове. Он лишь мельком осмотрел меня, отпихнул в сторону, бросив короткое «стой здесь!», и устремился вглубь склада. Любопытство было сильнее меня, так что я осторожно высунулась посмотреть, что там происходит.

Ирма, а вернее то, что ею овладело, ринулась в атаку, но Уит отбросил девушку легким заклинанием. Он успел подскочить прежде, чем она опомнилась, и приложил к ее груди небольшой кристалл размером с монетку. Ирма выгнулась, из ее груди полез знакомый, болотного цвета туман. Я содрогнулась, но туман рассеивался и не думал возобновлять нападение.

Когда все кончилось и Ирма бессильно обмякла, Уит замысловато выругался и без особого почтения опустил девушку на пол.

– Что-то не так? – спросила я.

– Не так, – согласился следователь. – Он должен был перетечь в кристалл. Мне второй раз не удается его поймать!

– Он и от Грейда сбежал, – догадалась я.

– Да, – подтвердил Уит. – Как ты? Я вызову ребят, они заберут ее в госпиталь. Тебе нужна помощь целителя?

– Нет, – отмахнулась я. – Царапина. Как ты узнал, что мне нужна помощь?

Следователь усмехнулся:

– Ария, ну конечно, мы отслеживаем подобные вещи. Твой отец просил приглядывать. Мы отслеживаем всплески магии рядом с тобой. Я постоянно готов явиться, если что.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Вы хоть что-то узнали об этих шестеренках и духе?

– Узнали, но это мало помогает. Магия очень древняя, почти утраченная. Мы не можем его заточить и не можем выследить. Похоже, он хочет забрать твой кулон, причем чем больше частей его ты находишь, тем активнее он предпринимает попытки. Нельзя, чтобы кулон попал к этому духу.

Чуть подумав, я с ним согласилась. Грейд недвусмысленно требовал отдать шестеренки и чуть меня не убил, теперь вот Ирма. Страшно подумать, кто окажется жертвой в следующий раз. Мама? Саймон? Сам Уит?

– Значит, надо собрать все части кулона, – решила я.

– Мы не знаем, сколько их и где искать, – покачал головой следователь. – Иначе давно бы уже нашли.

– Возможно, знаем, – медленно проговорила я и закусила губу.

Мы с Уитом переглянулись. По выражению лица следователя я поняла: пришло время брать дело в свои руки. И покончить наконец с этими шестеренками.

– Основная проблема в том, – произнес Уит, отхлебывая кофе, – что мы не знаем, какой должен быть кулон и сколько еще частей спрятано.

– У меня есть теория, – осторожно предположила я.

Мы расположились в таверне недалеко от библиотеки. Ирму отправили к целителям, на месте работали ребята Уита: искали следы духа. Мне же срочно требовалось что-то сладкое и горячее. Выбор пал на кофе и шоколадный торт. Уит, фыркнув, заказал огромный кусок мяса.

– Излагай, – с набитым ртом сказал парень.

– Те части, что уже есть, похожи на планетарный редуктор.

Я открыла блокнот и нарисовала большой круг с зубьями внутрь, внутри которого, в самом центре, находилась шестеренка.

– Обычно в таких штуках есть солнечная шестеренка – самая первая, что выпала из кареты. Эпицикл – шестеренка с внутренними зубьями, которая появилась из дневника. И сателлиты. Которых сейчас не хватает. Можно прикинуть их размер. Количество, конечно, не скажу, но в техномагии есть правило, что сателлитов в планетарной передаче должно быть не более… Мне кажется, их или три, или четыре, если больше, то они ну очень маленькие.

– Начинаю тебя уважать, Темпл. Нам даже не пришло в голову подумать про эти… редакторы.

– Редукторы. Это передача. Маг направляет энергию на ведущий элемент, а передача усиливает или уменьшает воздействие. Обычно применяются для регулировки вращения, когда маг не может развить либо высокую скорость, либо, наоборот, низкую.

– Стоп-стоп-стоп! – Уит рассмеялся и поднял руки. – Я и половины не понимаю. Признаю: ты умная. Теперь дай мне несколько минут, я дочитаю.

Он снова углубился в дневник Елизаветы. Я зачем-то всегда таскала небольшую книжку в сумке, и вот, Уит снова изучал его, надеясь найти ранее упущенную зацепку.

– Подытожим, – спустя пятнадцать минут следователь отставил в сторону чашку и откинулся на спинку кресла. – Юная Елизавета влюбилась в Стефана, но тот давно и прочно связал себя с Люмией. На прогулке с Елизаветой и Люмией произошел несчастный случай – Люмия погибла. Елизавета начала получать части кулона с шестеренками. Она сходила с ума, скрывала это ото всех и в конце концов не выдержала: утопилась. При этом есть версия, что дух Люмии мстил ей, подкидывая шестеренки. Судя по тому, что происходит сейчас, – это правда.

– Но почему я?

– Да по чистой случайности. – Уит хмыкнул. – Ты просто схватилась за шестеренку, это активировало заклятье, лежащее на ней. Оно действительно очень похоже на приворотное. Видимо, Люмия приворожила Стефана. Или Елизавета… их не понять. Вот бабы – существа загадочные, из-за одного мужика создали столько проблем.

– И зачем духу Люмии шестеренки? Повесит на свою призрачную стенку в мире мертвых и будет любоваться?

– На самом деле мы думаем, что Люмия пытается найти новое тело. Похоже, что кулон – проводник. Слушай, я тебе сейчас рассказываю версию, которая не подкреплена ничем, кроме хорошей фантазии следователя. Никому, ладно?

Я заинтересованно кивнула. Кому мне рассказывать? Саймон наверняка знает, родители тоже, а о Шер уж давно ничего не слышно. Папа выяснил, что Эми в порядке, но больше ничего не смог узнать.

– Мне кажется, Люмия пыталась заполучить тело Елизаветы. Мы не знаем, что за магия была у этой девушки. Но если она была темной, Люмия могла остаться жутко злобным и сильным духом. И попытаться овладеть телом Елизаветы, чтобы снова вернуться к жизни. Сейчас темная магия почти исчезла, ее вытеснила техномагия, но во времена Елизаветы темных магов было много. Смотри, Елизавета влюбляется в Стефана, и он явно это знает, а значит, рассказывает Люмии. Та ревнует, а на прогулке погибает. Остается ее дух, жаждущий мести и жизни. Чтобы завладеть телом Елизаветы, нужно ослабить ее душу, и дух начинает подкидывать ей шестеренки как напоминание о том, что она сделала. Елизавета чувствует вину и постепенно сходит с ума. Но она ведь королева, а значит, образованна. Елизавета не может сопротивляться напору духа, но понимает, что нельзя вновь впустить его в мир живых. Она прячет шестеренки и кончает жизнь самоубийством.

Он перевел дух и глотнул немного воды.

– Что думаешь? – спросил меня.

– Думаю, что ты прав. Планетарные редукторы до сих пор используются в механизмах карет. Сомневаюсь, что Елизавета знала об этом. Но довольно символично. Грейд говорил, что она утопилась в озере в пещере. Думаю, ему можно верить – он ведь был одержим Люмией.

– Ты сейчас к чему? – Уит отвлекся на длинноногую подавальщицу и, похоже, пропустил половину моих слов.

– Первая шестеренка была в карете Елизаветы. Спрятана. Вторая – в ее дневнике. Мы не нашли больше никаких памятных мест, ее дворец не сохранился, как и вещи. Единственное место, где она могла спрятать шестеренки, – то самое озеро.

После долгого раздумья Уит наконец медленно кивнул:

– Да, это разумно. Что ж, полагаю, ты права. Идем, провожу тебя домой. А потом осмотрю эту пещеру…

– Нет! – прервала я Уита, и тот очень удивленно на меня посмотрел. – Уит, я устала сидеть дома и не знать, что происходит. Вы меня защищаете, я благодарна, но так нельзя. Нельзя скрывать от меня, что происходит, я не ребенок. Если бы я знала, что Люмия – дух и она будет стараться подчинить тех, кто со мной рядом, я бы действовала по-другому. Если бы я знала, что шестеренки не несут в себе приворот, я бы тоже была осторожнее. И сейчас я хочу осматривать озеро вместе с тобой. Потому что это касается меня, Уит. Потому что на моей шее висят шестеренки. Потому что меня пытались убить несколько раз… или овладеть телом, чего там она хочет.

– Ария, твой отец меня убьет.

– Он не узнает, – отрезала я. – Мы ничего не будем делать. Мы найдем шестеренки и поставим их в кулон, а если дух нападет – вместе будет проще отбиться. Папа сейчас на работе, в доме девять муз. В каждую из них может вселиться Люмия, к тому же я не хочу, чтобы пострадала мама. Саймон в командировке. Уит, мне некуда пойти. И я решила, что буду искать шестеренки с тобой. Это не обсуждается.

Ему ничего не оставалось делать, как согласиться с моими доводами. Соглашался Уит долго и с трудом, но все же я победила, и он, строго наказав ни на шаг от него не отходить, направился к выходу: искать место, где можно открыть портал к озеру. Я глубоко вздохнула и последовала за ним. Почему-то мне казалось, что сегодня наконец все решится.

Нежно-голубая поверхность озера была совершенно спокойна. Я даже ощутила некоторую неловкость, входя в пещеру. Наше с Уитом присутствие словно нарушало давно установившийся порядок. Мы были здесь чужие и нежеланные гости.

Глядя на пологий берег и совсем небольшое озерцо, я все думала, что чувствовала Елизавета, придя сюда. Знала ли она, что здесь закончит свой путь? Сильно ли страдала? Она ведь всего лишь влюбилась в мужчину, а в итоге незаслуженно оказалась на дне озера.

А я ведь, по сути, почти повторила ее историю. Влюбилась в мужчину и оказалась здесь. Только топиться не собираюсь, и уж точно не мучаюсь от чувства вины. А значит, и конец у меня будет другой. Возможно, даже счастливый. Правда, я совсем не представляю, каким оно должно быть, мое счастье. И кто сумеет его разделить. Разве что со временем разберусь, но мне всего девятнадцать, а ошибок я уже наделала тьму. Взять хотя бы Шер – как я могла так ошибиться? Или я не ошиблась, это подруга так резко изменилась и стала совсем чужой?

– Чего задумалась? – спросил Уит.

– Так, о жизни. Ты знаешь, что надо делать?

– Как бы нырять не пришлось, – поделился опасениями следователь. – Если шестеренки на дне…

– Это вряд ли. Первая шестеренка была спрятана в украшении кареты, вторая заключена в дневнике. Думаю, Елизавета если и сделала тайник, то в стене или зарыла. Опускать шестеренки на дно не слишком надежно.

– Твоя правда, – согласился Уит.

И мы начали осматривать пещеру. Ощупывать каждый сантиметр стен, искать возможные углубления, изменения в рельефе. Простукивать стены, шарить в сирени, скрывающей второй вход. Но или в стенах ничего не было, или мы плохо искали.

Пришел черед пола. С ним все оказалось сложнее, Уиту пришлось при помощи магии поднимать верхний слой грунта. Но никаких следов шестеренок. Да и мой кулон должен был прийти в движение, а я не чувствовала ровным счетом ничего. Через пару часов я уже настолько отчаялась, что просто легла на землю и закрыла глаза.

– Вот что, – решил Уит, – идем-ка домой. Скоро стемнеет, мы ничего…

Я резко села.

– Что? – удивился он.

– Точно, стемнеет! Грейд говорил, что лунный свет через отверстие проникает в пещеру. Готова поспорить, это одно из условий нахождения шестеренок.

– А если нет?

– Если нет, пойдем домой, долго, что ли.

– Только вот твой отец меня убьет. И лишит работы. Вы с Саймоном готовы взять меня к себе в качестве кота?

– У нас уже есть собака. Вы с Кнопочкой не подружитесь.

– Злая ведьма, – сделал вид, что обиделся. – Негостеприимная. Ладно, давай сидеть до твоего лунного света, чтоб его.

– Прекрати ныть. Скажешь, что я тебя заставила. Папа поверит, он в моих способностях не сомневается.

Но Уит не сдавался и продолжал придумывать варианты последствий нашего поиска, один страшнее другого.

– Если он еще расскажет Саймону, вообще будет кошмар. Саймон меня убьет, а тебя навечно запрет дома. И заставит рожать каждый год по ребенку.

– Комар, – безразлично произнесла я.

– Ты хотела сказать кошмар? – переспросил Уит.

– Нет, комар на тебе сидит. Ухо жрет.

Следователь глянул на меня с укоризной, но комара смахнул.

Поверхность озера была идеально ровной. Я даже засмотрелась на эту голубую гладь, отчего захотелось коснуться рукой воды. Мне казалось, вода была теплая, как парное молоко. Но то была лишь иллюзия: на ощупь она оказалась ледяной, такой же, как шестеренки, к холоду которых я уже привыкла.

Мое касание совпало со светом, упавшим через отверстие прямо на центр озера. Сначала ничего не происходило, но потом мы с Уитом удивленно привстали, увидев, как забурлила поверхность озера, как легкое фиолетовое сияние небольшими вихрями закружилось в лунном свете. Я сразу увидела, что на поверхности плавают три совсем небольшие шестеренки.

– Ты что делаешь? – спросил Уит, увидев, что я снимаю плащ и ботинки.

– Собираюсь достать наконец шестеренки и покончить со всем, – сквозь зубы пробормотала я.

Все ж было холодно вот так раздеваться и лезть в воду.

– С ума сошла! – Уит попытался меня удержать, но сидел слишком далеко, а я быстро нырнула. – Ария, вернись немедленно, иначе я верну тебя магией!

– Только попробуй! Тебя потом Ольберт затопчет, я договорюсь!

От ледяной воды немного знобило, но только и всего. Я сразу вспомнила полезное заклинание, которое отец заставил меня выучить в детстве. Благодаря ему я легко грелась в воде, плавая даже в конце лета или начале весны. А озеро было хоть и глубокое, но все ж небольшое. Я всего за минуту доплыла до середины и, схватив шестеренки, поплыла обратно.

– Сумасшедшая!

Едва я вылезла, меня обдало волной горячего воздуха: Уит сушил. Коротко мурлыкнув, я бросила шестеренки на сумку и надела ботинки. Пальто не успела, краем глаза заметив движение сбоку. Я почувствовала толчок и полетела обратно в воду, раздалось ругательство Уита. Ослепительная вспышка осветила пещеру, я зажмурилась и, потеряв ориентацию в пространстве, порядочно хлебнула воды. Пока отплевывалась и протирала глаза, успела понять, что настырный туман, он же дух Люмии, снова нас атаковал.

Не знаю, где эта гадость брала силы, но бился дух яростно. Уит едва отбивал атаки, применял какую-то магию, которой я раньше не видела.

– Ария, беги домой! – за его спиной уже был открыт портал, но разве я могла бросить его в беде?

Я с трудом выбралась на берег, от воды одежда намокла и промерзла, но пока что на сушку не было времени. Сумка с шестеренками находилась позади сражающихся Уита и духа. Пришлось рисковать. Я прошмыгнула за спиной следователя.

– Ария! – рявкнул он, посылая пульсар в туман.

Но я прорвалась к сумке и схватила шестеренки. Вопреки ожиданиям, они не легли сами в кулон, пришлось, скосив глаза, вставлять. К счастью, первая шестеренка довольно легко вошла в зацепление. Вторая тоже.

Мощная волна сбила меня с ног, последняя шестеренка покатилась к кустам сирени, но я успела ее поймать и вскочить на ноги. Уит получил хороший удар и оказался в озере, а дух сосредоточился на мне.

– Последняя, – задыхаясь, проговорила я.

Дух взвыл, а я, к собственному удивлению, увидела у входа… Шер.

– Ария, нет! – крикнула девушка. – Отдай ему кулон!

В пещере царил полумрак, и я не видела глаза Шер, но уверилась, что и подругу – теперь уже бывшую – заколдовала Люмия. Поэтому без колебаний я поставила последнюю шестеренку на место.

– Ария! – а этот голос уже принадлежал Саймону.

Он сбил меня с ног, и удар отозвался болью в спине. Я зажмурилась и застонала, а то место, где болтался кулон, словно обожгло огнем.

Ничего не помню. Почти ничего не чувствую. Я словно оказалась в темной комнате, с той лишь разницей, что глаза не привыкли к темноте, а все тело оказалось охвачено болью. С большим трудом я что-то произнесла. Мной завладел жуткий страх.

И внезапно все кончилось. Постепенно вернулось зрение, я смогла нормально дышать и стала слышать, что происходит вокруг.

Иллюзии наполнили небольшую пещеру. Я узнала Елизавету Катери, сидящую на краю озера. Узнала преследовавший меня туман, только сейчас он принял образ Люмии. Пусть неясный, но все ж узнаваемый. Но была здесь еще одна иллюзия – Стефан.

Стефан, тот самый парень, которого так любила Елизавета. Но сейчас он совсем не напоминал того парня, которого королева описывала в дневнике. Он был темным колдуном, белки его глаз почернели, сосуды четко выделялись на лице. Елизавета его не видела, она безумным взглядом гипнотизировала поверхность озера.

Стефан проводил какой-то обряд, а Люмия позади него отчаянно пыталась помешать этому. Она билась, что-то беззвучно кричала, но колдун оставался глух к ее просьбам. Наконец, после нескольких бесплодных попыток, Люмия сдалась. Она обреченно отошла от Стефана, опустив голову. А потом, сделав стремительное и резкое движение, обратилась в бесформенное облако тумана и толкнула Елизавету. Та беззвучно вскрикнула и тут же скрылась под водой.

Стефан закричал, туман отбросило назад мощной вспышкой.

Я не сразу поняла, что иллюзии пропали, оставив реальность. Только почувствовала, как кулон сползает вниз и падает на землю, а потом подхватывается туманом. В центре пещеры образовался небольшой вихрь, шестеренки в кулоне работали с небольшой мелодичной трелью. Мы все, словно завороженные, смотрели, как кулон поглощает туман, а в конце исчезает в яркой фиолетовой вспышке.

Я отвернулась, чтобы не видеть этого сияния. Потом что-то словно в сердце кольнуло.

– Саймон!

Мужчина лежал на земле без сознания. Но дышал. Убедившись в этом, я облегченно выдохнула, но страх сковал сердце раскаленными цепями.

– Эй, очнись! – почему-то шепотом попросила я. – Уит!

В отчаянии я повернулась к следователю. Он, вытирая со лба кровь, уже открывал второй портал, на другой стороне которого виднелся отец и целители.

– Все, Ария, – отец сразу же, как открылся портал, подошел ко мне, – с ним все будет хорошо. Дай целителям его забрать.

Ничего не соображая, я наконец смогла подняться. На большее просто не хватило сил, и из пещеры папа уносил меня на руках.

В моменты, когда сильно чего-то ждешь, кажется, что время течет еще медленнее, чем обычно.

Я очень хорошо запомнила случай из детства. Мама пообещала, что мы поедем на выходные в домик у озера. Когда они с папой вернутся с работы, мы всей семьей двинемся в путь, чтобы провести несколько чудесных дней, купаясь и загорая. Из школы меня привели рано и оставили ждать вечера.

Мне так хотелось к домику, что я решила не заниматься привычными делами. Не стала играть или делать уроки, а просто ждала, когда родители приедут и меня заберут. Иногда я подходила к сумке и с деловым видом проверяла, что же туда сложила мама. Сумка навевала мне воспоминания – с ней мы обычно куда-то ездили, а это случалось не так уж часто. Но большую часть дня я просто сидела, глядя на часы. И, честно признаюсь, более длинного дня у меня в жизни не было.

А сейчас мне казалось, что более длинной ночи не было ни у одного человека на свете.

Саймона отправили в госпиталь, где им занялись целители. В этом же госпитале собрались все, кто только мог приехать. Уит, папа, мама, Шер с Эми и Марианна. Мы заняли половину комнаты отдыха и ждали известий. Долго ждали. Чтобы хоть как-то отвлечь нас, папа рассказывал, что все это значило и какой в итоге оказалась развязка:

– Мы немного ошиблись в трактовании событий тех лет. Елизавета действительно была влюблена в Стефана, а у него были отношения с Люмией. Люмия погибла по нелепой случайности. Вот только темным магом была не она, а Стефан. И тогда Стефан решил силой пересадить душу любимой в тело принцессы. Но Елизавета сопротивлялась, а перед смертью спрятала все составные части кулона, чтобы Стефан не смог вернуть Люмию.

Колдовство оказалось сильное. Оно было замешено на любви и одержимости, а потому мы подумали, что проклятье любовное. По сути, оно и было любовным, просто очень темным и действовало иначе. И хоть Стефан давно умер, дух девушки продолжил жить и жаждал забрать кулон, чтобы освободиться. Люмию-то совсем не радовала перспектива снова вернуться к жизни, она хотела покоя. Для духа очень тяжело находиться в мире живых. Полагаю, она даже не знала, что Стефан был черным магом до своей смерти. Долгое время дух Люмии спал. А когда шестеренка попала к Арии, Люмия пробудилась и попыталась забрать кулон. Если бы Ария собрала все части, их души бы соединились, чего Люмия совсем не хотела. Она мечтала наконец уйти, и у нее появился такой шанс.

– Мы неправильно поняли дневник, – вздохнула я. – Считали, что Елизавета приворожила Стефана.

– Да, – кивнул папа. – Боюсь представить, что было бы, если б не Шер.

Все непроизвольно посмотрели на девушку, и та покраснела. Я была все же рада видеть ее, живую и здоровую. Как и значительно поправившуюся Эми. С ней провели ритуал, и, хоть предстояла длительная реабилитация, девочка должна была поправиться.

– Я перевелась в Академию истории магии, – призналась она. – Никому не сказав. Техномагия – это не мое, а историю я всегда любила. Там была лекция о темных магах, и я вспомнила, что периоды жизни Елизаветы и расцвета темной магии примерно совпадают. Мы кратко изучили ритуал переселения душ, который сейчас трансформировался в донорство. И я поняла, что внешний вид духов очень напоминает тот туман, что на нас нападал. Дальше было просто: пошла в библиотеку, прочитала про ритуал и поняла, что нельзя собирать кулон, иначе Люмия станет тобой… или ты Люмией… короче, неважно!

Я крепко задумалась над ее словами. А ведь я в итоге-то собрала кулон. Саймон спас меня, закрыв от духа, и сила притяжения шестеренок ослабла. Только вот душа у нас была практически общая. Что теперь от нее осталось? Я чувствовала внутри холод и пустоту, а Саймон, принявший удар на себя, так и не приходил в сознание.

– С ним все будет хорошо. – Марианна взяла меня за руку. – Идем, выпьем кофе? Или хочешь есть?

– Идите, прогуляйтесь, – оживилась мама. – Если будут новости, мы позовем. Целители еще работают.

Медленно, опираясь на руку Марианны, я поковыляла к буфету, где продавали выпечку и горячие напитки. Но кусок в горло не лез, я вяло жевала, не замечая, что бутерброд давно остыл.

– Ария, да все будет в порядке. Саймон крепкий…

– Ты сама-то в это веришь? – хмыкнула я. – Кто от него ушел и по какой причине, напомнить?

– Ой, да брось, мы расстались, потому что так надо, а не потому, что он какой-то не такой. Прекрати так убиваться. Жизни Саймона ничто не угрожает.

– Да, наверное, – растерянно пробормотала я, ища в сумке зеркальце. – Смотри, чего мы придумали.

Марианна с интересом начала рассматривать наброски нашего дирижабля. Сначала женщина явно не понимала, о чем речь, но постепенно ее брови в удивлении поползли вверх.

– Слушай, интересно. Надо проконсультироваться, не сработает ли такая конструкция. Мы, честно говоря, разрабатывали карету, которая может идти по морскому дну. Сейчас наш транспорт умеет либо летать по воздуху, либо ехать по земле, либо плыть по поверхности воды. О том, чтобы плыть непосредственно под водой, мы как-то не думали… можно я заберу себе? Спрошу.

– Конечно, – кивнула я.

К нам подошла Шер. Она явно нервничала, потому что теребила в руках небольшой листочек бумаги.

– Ладно, я пойду, принесу еды всем остальным, – нашлась Марианна. – Если будут новости, я вас позову. Ария, давай сумку, отнесу твоей маме, тяжелая ведь.

Мы с Шер долго молчали, стоя у небольшого столика. Я даже начала жевать, чтобы хоть как-то заполнить эту гнетущую паузу. А что говорить? Не знаю. В голове не было ни единой мысли, ни одной эмоции. Все мое существо было взволнованно, я прислушивалась к звукам, ждала, когда выйдет целитель и скажет хоть что-то о Саймоне, спасшем мне жизнь. Впрочем, Шер тоже сыграла в этом немалую роль.

– Ария, – наконец начала она, – я хотела извиниться. Я… я была полной дурой, когда накричала на тебя и выгнала. Мне не надо было так злиться. Прости.

– И что же заставило тебя передумать? – Я сказала это агрессивнее, чем хотела, и тут же прикусила язык.

– Ну, – Шер вздохнула и посмотрела на потолок, – когда я прочитала про духа и догадалась о твоих шестеренках, я поняла, что не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. То есть я злилась и обижалась, но никогда не стала бы тебе вредить. – Она опустила голову. – И я хочу с тобой дружить. Просто все так навалилось сразу, и Уит, и этот дурацкий институт… надо было мне уйти раньше, но у техномагов стипендия выше, и работа у них лучше! А потом Уит заплатил за Эми, и я испугалась, что он потребует что-то взамен. А он не появлялся. В общем, я знаю, что была идиоткой. И то, что я наговорила… в общем, я так думала только тогда.

– Я тоже, – вздохнула. – Прости.

– Дружим? – с такой искренней надеждой спросила Шер, что, конечно, я кивнула.

Мы дружили с самого детства, переживали вместе все невзгоды. И вряд ли я всерьез думала, что наша ссора навсегда. И не стоит даже пытаться представить, что было бы, если б Шер не нашла информацию о Люмии и моем кулоне. Так или иначе, мы все равно бы помирились. Только радости это пока что не приносило. Вот узнаю, что с Саймоном все будет в порядке, и тогда в полную силу порадуюсь и избавлению от кулона, и воссоединению с Шер.

– Как Эми?

– Хорошо. – Шер улыбнулась. – Поправляется и уже вовсю бегает. Ее обещают совсем отпустить через пару месяцев, нам надо искать жилье и няню.

– Здорово. Мне кажется, ты сможешь жить у нас. Я поговорю с мамой.

– О… не надо, Ария, я найду жилье. У меня появилось больше времени, и я немного работаю, так что комнату найду без проблем.

– Ну а у нас их четыре штуки пустует. Думаю, вы сможете занять одну их них за, скажем, помощь по дому или покупку продуктов. Серьезно, жить вдвоем довольно опасно.

– Спасибо. Если ты не злишься, было бы здорово. Слушай, Ария… Ты Саймона любишь? – спросила она, когда мы вернулись к остальным.

Краем глаза я заметила, как мама навострила уши.

– Наверное, – впервые я решилась признать это вслух. – Не хочу, чтобы из-за меня он погиб.

– Нет, – с уверенностью сказала Шер. – Это невозможно.

И в этот же момент к нам подошла целительница. Я сразу ее узнала – С. Салли, курировавшая наш ритуал и ритуал Эми. Сердце забилось быстрее, а руки задрожали. Почему она здесь? Саймону ведь не нужен ритуал?

– Вы – родственники Саймона Кларка? – спросила она.

Будто не узнала меня.

– У Саймона нет родственников, – произнес отец. – Но мы семья его невесты.

Меня подтолкнули чуть вперед. Если целительница Салли и удивилась, виду не подала. С этого момента для нее перестала существовать вся моя семья. Обращалась целительница лишь ко мне.

– Не могу сказать, что его состояние меня удручает. Угрозы для жизни небольшие, хоть и, конечно, присутствуют. К сожалению, мы ничего не сможем сделать: он либо справится с последствиями проклятья, либо нет. Если справится, то уже к утру начнет поправляться и мы продержим его здесь всего пару дней. Если нет… я не могу дать гарантий, что мы чем-то поможем. Темная магия почти исчезла, а потому целительные ритуалы от нее просто не разрабатываются. За исключением, конечно, пересадки души.

– Ему потребуется донор? – вырвалось у меня.

– Возможно. – Целительница пожала плечами. – Сейчас сказать сложно. Нужно ждать. Я понимаю, это не так-то просто. Но он очень сильный маг, а значит, шансы высоки.

– Если что… – Голос у меня немного дрожал. – Я смогу стать донором?

Мама хотела что-то сказать, но передумала. Папа просто нахмурился. Вряд ли они одобряли эту идею, но поди удержи меня, если всерьез решусь.

– Это рискованно, – ответила Салли. – Но возможно. Насколько я помню, Ария, именно Саймон был донором для тебя. Это может сработать, но… уверена ли ты, что хочешь так рисковать?

Я быстро закивала, не дав никому возразить.

– А к нему можно?

– Да, почему бы и нет. Только пущу лишь тебя. И постарайся не перегружать его информацией и разговорами. Просто покажись на глаза, что с тобой все хорошо и ты ждешь, когда он поправится. Сними верхнюю одежду и надень халат. Я буду ждать тебя у дверей.

Я быстро надела аккуратный белый халат посетителя, собрала волосы в пучок и отдала маме плащ.

– Ария! – шепнула мне вслед мама. – Не делай глупостей!

Непривычно бледный, но в целом без видимых повреждений – таким предстал Саймон в палате. Он был в сознании, рядом на стойке лежал кристал, фиксирующий состояние мужчины. Сейчас его цвет был оранжевый, что свидетельствовало о тяжелой ситуации. Если бы он был красным – был бы нужен ритуал, черным – наступила смерть. Если все будет хорошо, к утру кристалл станет желтым, а потом постепенно перейдет к зеленому. И когда зеленый цвет станет тускнеть, Саймона смогут отпустить домой.

– Двадцать минут, не больше, – шепнула целительница, оставляя меня наедине с мужчиной. – Если что, зови меня, я буду в коридоре.

– Хорошо, – кивнула я.

Он меня увидел и узнал.

– Привет, – робко произнесла я.

– Привет, – к моему удивлению, ответил Саймон, причем довольно громко. – Ведьмочка, ты спала?

– Ты что, обо мне волнуешься, лежа в госпитале? – Я улыбнулась и села на краешек кровати. – Я посплю, когда ты пойдешь на поправку. Целитель сказала, что, если до утра тебе не станет хуже, никаких ритуалов не понадобится.

Я прикусила язык, но поздно. Саймон все понял.

– Не смей! – почти рыкнул он. – Ария, не смей этого делать, поняла меня?

– Тогда поправляйся, – упрямо сказала я. – И ничего делать не придется.

– Ладно. – Он слабо улыбнулся. – Постараюсь.

– Ты уж старайся. Все в порядке. Шестеренок нет, Люмии нет, мы с Шер помирились. Только тебя не хватает для полного счастья.

– Ведьмочка, мне тебя тоже не хватает. Останься здесь, ложись.

Прежде чем я успела что-то сделать, он весьма лихо подвинулся на кушетке, освобождая мне место.

– Нельзя!

– Можно. Это способствует моему выздоровлению. И я сейчас серьезно, мне дышать легче, когда ты рядом.

Какая девушка не растаяла бы от таких слов? Быстро сняв ботинки, я улеглась. Осторожно, чтобы не потревожить и не ударить ненароком, хоть и понимала, что физическая активность Саймона не убьет. Если бы он мог поправиться, просто оставаясь в покое…

Саймон сам взял мою руку и положил себе на грудь. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце, и чуть не заскулила оттого, что не могу помочь.

– Я уже привык к твоим шестеренкам. Жаль, что они совсем исчезли.

– Закажу такой же, – улыбнулась я. – Но носить будешь сам, я сыта ими по горло.

– А мне нравились. Такие… подходящие тебе.

– А я, между прочим, думала, что они приворот накладывают. И бесилась.

– Да, это было очень забавно. Только я не сразу понял, что ты влюбилась.

– Ты меня ненавидел.

– Глупая ведьмочка. Я тебя никогда не ненавидел. Ты чудо. Скажи мне, что выйдешь за меня замуж, и тогда я пообещаю, что завтра эта мерзкая штука будет светиться зеленым.

– Пойду, – улыбнулась я. – Но весной.

– Почему весной?

– Сирень люблю. Хочу выходить замуж в сирени.

– Будет тебе море сирени. Сиреневые заросли. Сиреневый торт. И вместо вина гостям – настойка сирени на водке.

Я тихо рассмеялась, чтобы не услышала целительница из коридора. После всего произошедшего я была в диком напряжении, и казалось, что не усну никогда. А сейчас, едва голова коснулась мягкой подушки, а рядом лежал живой и, возможно, здоровый Саймон, неудержимо потянуло в сон.

– Мне надо идти, – вяло пробормотала я. – Нам дали двадцать минут.

– Спи, ведьмочка, – проникновенно мурлыкнул Саймон. – Спи рядом. Как только я смогу вставать, кое-что тебе покажу.

– И что же это?

– Что будет, если, – Саймон усмехнулся и выдержал паузу, – расстегнуть браслет, который тебя так интересовал последние недели.

Хорошо, что в палате было темно, – я жутко покраснела, поняв, о чем говорит Саймон.

– К тому же, – продолжил инкуб, – мы еще не решили последнюю проблему и не победили главного врага.

– Кого?

– Бобров.

Я сама не заметила, как уснула, пригревшись. Рядом с Саймоном, обнимая его одной рукой. Не знаю, почему целительница не разбудила и не выгнала меня, но, когда я почувствовала, что все, спать больше не могу, в окно уже вовсю лился солнечный свет.

От долгого лежания в одной позе заболела спина. Саймона рядом не было, и это обстоятельство мгновенно отрезвило, заставив вскочить. Инкуб обнаружился здесь же, у окна. Стоял с дымящейся чашкой, от которой шел невероятный аромат кофе. Желудок тут же напомнил, что он, вообще-то, хочет есть.

– Тебе лучше? – Я бросила взгляд на кристалл и с облегчением увидела, что он зеленый.

– Кофе будешь? – вместо ответа спросил Саймон.

– Буду.

В палате не было второй кружки, поэтому Саймон протянул свою. Я с удовольствием сделала большой глоток и зажмурилась от удовольствия. Сладкий, качественный. Мой любимый.

– Я оставил тебе оладьев. Ты же, как всегда, голодная. – Он ласково взъерошил мои и без того спутанные волосы.

– Смотрю, тебе совсем полегчало. Что сказали целители?

– Что я буду здоров. Еще – что я до ужаса наглый и самодовольный. Я запретил тебя выгонять и вообще вел себя не как тяжело больной, а как больной только на голову.

– Представляю. – Я фыркнула. – А где все?

– Пошли отсыпаться. Марианна переночует у твоих родителей, а Шер увел Уит под предлогом того, что у него есть ну невероятно редкая книга по истории магии.

– А она у него есть?

– Да у него всякой ерунды много, он же следователь, – произнес Саймон загадочно.

– Может, тебе не стоит сейчас так активно двигаться? – поинтересовалась я. – Ложись и отдыхай?

– Нет уж, отдохнул на всю жизнь. Они обещали отпустить меня домой к вечеру, так что буду собираться. Надо назло врагам даже из больницы выйти бодрым, обаятельным и умным.

Я фыркнула, поставила кружку на тумбочку и слезла с постели. Пол был до ужаса холодный, так что обувалась я быстро-быстро.

– Назло врагам? – спросила, отправляясь умываться. – И кто у нас враги?

– Не знаю, – невозмутимо ответил инкуб. – Бобры, например.

– Вряд ли бобры придут встречать тебя из госпиталя, – фыркнула я.

– Но все равно я их достану, – с невероятным упрямством в голосе ответил Саймон. – Всех достану и выгоню ко всем чертям с фабрики.

– Верю, – украдкой улыбнулась я. – Мне пора на занятия. Еще надо зайти к Ирме, она поправляется. А курсовой не отменяли, так что часть работы ложится на мои пле…

Саймону вряд ли было интересно слушать о моей учебе, и часть меня это понимала. Но о чем я еще могу говорить? Будет работа – начну о работе. Целоваться, конечно, интереснее, но не в госпитале и не тогда, когда я опаздываю. Представляю, что обо мне думают целители. Поэтому из объятий я высвободилась, оставив разочарованного инкуба наедине с собой.

Но Саймон был бы не Саймон, если б не пошел в атаку.

– Хочешь, помогу тебе с курсовой? Приходи в выходной, – предложил он.

– Представляю. – Я рассмеялась. – Прости, но я уже попросила Марианну. Мне кажется, с ней у меня больше шансов что-то выучить.

Спорить не стал, только бросил на меня очень многозначительный взгляд, который только доказал мою правоту.

– А в выходной все-таки приходи, – донеслось мне вслед, уже когда я выбегала.

– Зачем? – успела поинтересоваться я.

– Сюрприз, – последовал загадочный ответ, и дверь закрылась.

Размышляла о сюрпризе я недолго: в последнее время я слишком много прогуливала, чтобы позволить себе опаздывать на один из важнейших предметов.

Весь город вовсю готовился к празднованию зимы, когда я вырвалась к Саймону. Целители запретили ему неделю появляться на работе и вообще пользоваться магией, так что в поисках развлечений он провожал меня на учебу и встречал после нее, в промежутке ошиваясь где-то в городе. Мама пыталась повесить на него часть дел по подготовке к свадьбе, но инкуб, зараза такая, оказался упорнее и объявил, что, как честный, но ленивый мужчина, жениться-то он женится, а вот кружевом обматываться не согласен. И вообще, какая разница, какого цвета салфетки, если через полчаса после начала свадьбы все будут вытирать ими рот?

На самом деле, немного странно было чувствовать себя чьей-то невестой. По нескольким причинам.

Во-первых я, до Саймона ни разу в жизни не целовавшаяся и не ходившая на свидания, банально терялась и не знала, что надо делать. Как вести себя на людях? Что говорить знакомым?

Во-вторых, мы до сих пор играли в жениха и невесту из далекого прошлого. Прямо из тех времен, когда до свадьбы разве что за ручку держались. Он ведь инкуб, неужели всерьез решил ждать до поздней весны?

Да и «в-третьих», «в-четвертых» и так далее было много. Но о них я старалась не думать, потому что, если Саймон мог сказать, что не собирается обматываться кружевом, мне это предстояло сделать в обязательном порядке.

Но в целом все было просто замечательно. Первое время без шестеренок я чувствовала себя неуютно, так к ним привыкла. А потом поняла, что нет больше страха, что снова нападет дух, что нет больше необходимости искать части кулона, нет постоянных раздумий. И это здорово. Ирму выписали, Шер довольно успешно училась на своем новом факультете, а у Уита оказалась тьма нужных и редких книжек, которые подругу так и тянуло прочитать.

Мама после инцидента с музой ушла из руководства и стала просто мамой: увлеклась дизайном, преобразила дом, занималась моей свадьбой (да так активно, что мне страшно было даже представить, что в итоге получится) и возилась с Эми, пока Шер училась. Папа был просто счастлив, он, похоже, всегда мечтал о такой жене и таки дождался свою Мелодию.

Мне не на что было жаловаться, я и не жаловалась, просто впервые с лета вздохнула свободно.

И на этом бы история Арии Темпл (а в перспективе Арии Кларк) закончилась, если бы не… бобры. Но они появились несколько позже. Не тогда, когда я ранним зимним утром поднималась к дому Саймона за обещанным сюрпризом.

– Кнопочка! – Ко мне сразу бросилась собака, радостно тявкая и виляя хвостом. – Привет, красавица!

У Саймона с Кнопочкой сложились довольно интересные отношения. Она позволяла за собой ухаживать, как бы намекая, мол, да, человек, тебе позволено ухаживать за прекраснейшей. Но не упускала возможности показать, кто в доме хозяин. А вот меня любила и слушалась беспрекословно. Саймон смотрел на это философски, лишь упомянул, что детей лучше бы воспитывать в несколько ином ключе.

– Где сюрприз? – сразу спросила я Саймона.

– Зверя отпусти, – усмехнулся он.

И сразу посуровел, когда я сняла шапку.

– Почему волосы мокрые?

– После душа.

Меня наградили мрачным и многозначительным взглядом.

– Ну не успела я, не успела. Шапку надела, она теплая. Не ругайся.

– А магию у тебя что, вместе с шампунем смыло?

– У меня не получается сушиться. Мне проще поджечь, – призналась я.

– Ты как дитя, даром что своих собралась рожать, – пробурчал Саймон.

Я сняла шубку, ботинки и прошла в гостиную, где тоже не обнаружила никакого сюрприза. И где?

– Пошли в комнаты, – хмыкнул Саймон. – Не бледней, ведьмочка, это материальный сюрприз.

Я побледнела? Мне показалось, наоборот, щеки вспыхнули от смущения. О чем еще думать с такими формулировками? А еще техномаг. Там же вообще нужно все формулировать точно и ясно, а не то получится… что-то типа Ольберта получится и замучает всю фабрику.

Мы прошли в ту часть дома, где располагались спальни. К той самой спальне, где я спала, когда оставалась у Саймона, и где болела в самую первую ночь здесь. Дверь была самая обычная, уже знакомая.

– И? – спросила я, когда пауза затянулась.

– Открывай, – велел Саймон.

– Я надеюсь, ты там не бобров запер, – немного нервно пошутила я.

– Если бы я поймал бобров, я бы запер их в духовке, а не в твоей комнате. – Глаза Саймона кровожадно блеснули.

Похоже, это уже личная вендетта. И сочувствую бобрам, если честно, потому что упорнее Саймона их ищет только Марианна. Удивительно, как им удалось так долго прятаться.

Не став больше думать о несчастных бобрах, я распахнула дверь и моргнула. Все в комнате было другим. Она словно стала меньше, да и дверь в ванную комнату исчезла. Но пространство так преобразилось, что я даже не сразу сообразила, что теперь представляет собой комната.

Цвета были фиолетовые, почти все оттенки, от самых темных до нежного цвета сирени. Пол был мягкий, высокий – словно сразу у порога начиналась кровать. Вместо стен, чуть повыше мягких спинок, были полки. Часть из них оказалась заполнена книгами, а на нескольких лежали красивые коробочки.

– Это чай, – пояснил Саймон. – Еще нужно будет докупить подушек и чайник с чашками. Но принцип понятен.

– Ты сделал ремонт? – удивилась я. – И что это? Комната-кровать? Мягкая библиотека?

– Это комната для тебя, глупая. – Саймон чмокнул меня в макушку. – Ты ведь не выдержишь постоянно находиться со мной. Сама ведь говорила на отдыхе. Можешь приходить сюда, читать, валяться, пить чай. Поставим тебе вазочку с конфетами. Честно клянусь, что не буду заходить без твоего разрешения.

Я даже не знала, что сказать. Но уже чувствовала, что в этой комнате я проведу не один час. Мне действительно иногда необходимо было посидеть в одиночестве, но на такое я даже не рассчитывала… дома я любила устроиться на подоконнике, закрывшись шторами от всего мира. А это… это целый маленький мир.

– Я не знаю, что сказать, – честно призналась я.

– Тебе хоть нравится? Можем переделать, как захочешь.

– Мне нравится. Она… не знаю, она невероятная. Можно я перееду к тебе сегодня?

– Можно, – улыбнулся Саймон, заходя в комнату вслед за мной, – но тогда я не обещаю, что дотерплю до свадьбы.

Значит, все же специально ждет. Я одновременно и смутилась, и почувствовала облегчение. Вопрос, не поддается ли Саймон силе ритуала, нет-нет да и мучил меня. Что, если он хочет жениться на мне не потому, что любит, а потому, что смирился с действием ритуала? Умом-то я понимала, что это глупость. Но разве ум работает в вопросах чувств?

– А зачем, – я сглотнула и откашлялась, – терпеть до свадьбы?

Непроизвольно я бросила взгляд на его браслет. Он не давал мне покоя с самой первой встречи, и рука сама потянулась к застежке. Я хотела узнать, что почувствую, расстегнув его. Саймон, видимо, перестал отдавать отчет в своих действиях, притянул меня к себе, и браслет я расстегивала уже в процессе поцелуя.

– Ария, давай первый раз с браслетом, – задыхаясь, попросил Саймон между поцелуями.

– Я и так тебя люблю, что со мной случится, если я его расстегну?

Застежка негромко щелкнула, но в звенящей тишине комнаты звук мне показался отчетливым. Глаза Саймона потемнели, а я уж было хотела недоуменно пожать плечами, мол, ничего особенного.

Но тут же ощутила, как начинаю дрожать. И внутри разгорается огонь, несравнимый с обычным влечением. Все ощущения сосредоточились на руках – именно там наша кожа соприкасалась. Сердце билось как сумасшедшее. Низ живота сводило от доселе неведомого желания. Прикосновение губ отдалось внутри каким-то удовольствием, смешанным с болью.

– Я же говорил, – пробормотал Саймон. – Не надо было.

– Надо, – выдохнула я, прежде чем потеряла способность разговаривать в принципе.

Как-то неожиданно для меня мы оказались на полу комнаты. Прикосновение обивки пуфа к обнаженной (уже?) спине показалось мне очень грубым. Оно контрастировало с осторожными прикосновениями инкуба. Я с наслаждением провела рукой по рельефному прессу мужчины, с удовольствием наблюдая за его реакцией.

Но что такое дар инкуба, я поняла лишь спустя несколько долгих минут. Каждое прикосновение к нему отдавалось удовольствием во мне, каждый поцелуй я чувствовала так, что перехватывало дыхание. Каждую ласку ощущали мы оба, словно становясь одним сознанием. Об этих гранях дара не рассказывают на расоведении. Эти грани дара познаешь самостоятельно.

Иногда мне казалось, что сильнее я влюбиться уже не могу. Но каждый раз Саймон меня в этом разубеждал.

У нас не только общая душа, но и общие чувства. И к этому еще нужно привыкнуть.

– Ты как? – услышала я вопрос, едва закрыла глаза.

Покраснела и решила делать вид, что в себя еще не пришла. Но Саймон, похоже, обладал нехилой эмпатией даже в том случае, когда браслет блокировал значительную часть его дара.

Рука мужчины лежала у меня на пояснице, от нее шло приятное тепло.

– Нормально, – улыбнулась я, сползая с инкуба на… ну, пусть будет пол. Но мягкий и классный пол.

– Не надо было расстегивать его. Больно?

– А то ты не знаешь. Нет. Почти, – чуть слукавила я.

Но дай мне еще раз выбор – я бы сделала все то же самое. Просто… не знаю, как это объяснить. Может, мужчины и правы, говоря, что для женщины секс имеет куда большее значение. Но я никогда еще не чувствовала себя одновременно такой уставшей и расслабленной. А еще красивой и… наверное, любимой. Спокойствие Саймона передавалось мне, так что хотелось просто лежать и мурлыкать, наслаждаясь аккуратными поглаживаниями спины.

– Согласна на помощь с курсовой.

– Нет уж, – от мимолетного поцелуя в плечо по телу прошла дрожь. – Сама делай. Но я, так и быть, согласен морально поддерживать. Если ты что-нибудь приготовишь. Я, признаться честно, надеялся поразить тебя сюрпризом и раскрутить на ужин. Не представляю, что сделать из двух картошинок и помидоров.

– Да, Марианна говорила, что ты питаешься пылью из-под дивана.

– Слушай, – Саймон притворно нахмурился, – ты могла бы не общаться с моей бывшей? Я как-то неуютно себя чувствую.

– Поздно, она курирует наш проект. И вообще, Марианна хорошая. Она на тебя не злится и даже помогла мне выбрать платье.

– И как платье? – вряд ли Саймона это интересовало, конечно, но внимание было приятно.

– Красивое. Пышное. С кружевом. Маме нравится, это главное. Она всю жизнь ждала моей свадьбы и теперь отрывается вовсю.

– Давай поспим? – предложил Саймон.

– Выбирай, – хмыкнула я, – чего ты хочешь больше: есть или спать.

– Ладно, давай есть. Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ария, ты сходишь к целителю, да? Ты ведь будешь следить за здоровьем?

– Схожу! – Украдкой я закатила глаза. – Мне кажется, я начинаю понимать, почему на тебя вешаются все девки в округе. Они знают об эмпатии.

– Ария, – Саймон очень серьезно посмотрел на меня, – нет у инкубов дара эмпатии.

– Что? – Я замерла, так и не застегнув до конца блузку. – Но ведь…

Мужчина ласково улыбнулся.

– Наша связь. Я никогда ни с одной девушкой не смогу почувствовать такого. Только с тобой. Тебе легче?

– Не знаю. И да, и нет…

– Нет? – удивленно переспросил он. – Почему?

– Просто… – Я на мгновение замялась. – Ведь в отношениях секс не главное, да? А если ты разлюбишь меня? Ты привязан ко мне здоровьем, сексом, энергией? А если я перестану нравиться тебе как человек?

– Ария, – Саймон отстранил мои руки и принялся сам застегивать мою рубашку, – во-первых, если мне сейчас нравишься ты, вредная техноведьма-раздолбайка, то ты будешь нравиться мне всегда. А во-вторых…

Он замолчал, рассматривая мое лицо, словно впервые в жизни его увидел.

– Ну? – не выдержала я. – Что во-вторых?

– У нас одна душа, Ария. Я не могу тебя разлюбить.