Книга: Прокляты и забыты
Назад: Глава 12 Люди не пропадают, если их не перестают искать
Дальше: Глава 14 «Зеленый ангел»

Глава 13
Мой персональный лучик солнца

После двух часов мультиков про драконов и викингов Ева уснула прямо у меня на коленях. Тимуру снова позвонили, и он уехал, пообещав вернуться через три часа. Переложив девочку на диван и укрыв ее пледом, я решила выйти подышать ночным воздухом, надеясь, что это немного поможет справиться со все еще мучившей меня похмельной тошнотой. Я открыла входную дверь дома, в домашнем халате и тапочках Тимура, так и не переодевшись после душа. На крыльце стоял Артур – удивленный и даже растерянный. С легкой грустью он взирал на меня с высоты своего немалого роста, наклонив голову влево.
– Я думала, ты не хочешь, чтоб мой новый знакомый знал о тебе, – тихо сказала я.
Получилось неприветливо, – я была сбита с толку столь неожиданным визитом и странной реакцией.
Я прикрыла за собой дверь. Зябко поежилась от порыва ночного ветра, обхватывая себя руками, чтобы хоть как-то сохранить тепло.
– Вижу, ты мне не особо рада, – со своей привычной небрежностью ответил Артур. Он оценивающе окинул взглядом мужской халат и неприятно усмехнулся.
– Почему же. Очень рада, – попыталась улыбнуться я, – ведь, невзирая на то что он не очень хороший человек, то есть вампир, он все-таки помог найти Еву. – Зачем пришел?
– Ты нашла девочку. И почему-то мне кажется, что тебе теперь нужна моя помощь, – теперь его тон звучал еще и злобно.
И говорил он так, словно поливал меня руганью.
– Почему ты злишься? – спросила я напрямую.
Он еще раз презрительно фыркнул, осматривая мой наряд.
– Почему ты так себя ведешь?
– Как? – сначала я не поняла, но до меня быстро дошло, что он имел в виду, и я быстро добавила: – Если ты об этом, – я поправила пояс, затягивая его потуже, – то это еще ничего не значит. Просто мне было не очень хорошо, и…
– И ты решила утешиться в постели первого встречного? – насмешливо закончил за меня Артур.
Вообще-то я хотела объяснить, что мне просто нечего надеть, пока мои вещи сушатся, – но его тон меня окончательно разозлил, поэтому я решила не оправдываться. Да и было бы перед кем! Он мне вообще никто – всего лишь управляющий и друг моего покойного мужа. Не мой друг. И не обязана я ничего объяснять. Ханжа. Как будто я не помню, сколько девиц за вечер меняет он сам.
Я натянула такую же, как у него, маску полного равнодушия и пренебрежения.
– Не твое дело, Артурчик.
Словно отгораживаясь от меня, он скрестил руки на груди, ожидая чего-то. Спрашивать я не собиралась – ему надо, вот пусть и говорит.
– Могу я войти? – не выдержал Артур затянувшейся паузы.
Я не знала, что ответить. Ведь это не мой дом. Не думаю, что Тимур обрадуется, обнаружив незнакомого мужика у себя дома. Или – знакомого? Я растерянно молчала.
Артур тяжело вздохнул, аккуратно отодвинул меня с пути и самостоятельно открыл дверь. Снял ботинки, что меня сильно удивило, – не замечала за ним аккуратности и уважения к чужому имуществу. Вампир прошел в гостиную, где спала Ева. Задержал на ней взгляд, затем вихрем пронесся на второй этаж, также быстро спустился, подошел ко мне вплотную, наклонился к моим волосам и глубоко вдохнул. Я все еще молчала и ошеломленно наблюдала за его странным поведением.
– Прости. Был не прав, – глухо сказал он.
И отошел на два шага назад.
Что?! Артур только что попросил прощения? Теперь происходящее казалось еще более странным. Что это было? Неужели – ревность за покойного Александра?
Я сама не заметила, как отступила, чтобы разделяющее нас пространство стало еще больше.
– Арсений передал тебе привет. Сказал, что ты можешь оставить девочку у них. Он гарантирует, что Ева будет в абсолютной безопасности и никто ничего не узнает.
– Откуда ты узнал, что я захочу оставить ее себе? – кажется, от удивления я с трудом склеила фразу.
– Зная тебя, другого варианта даже рассматривать не стал, – устало улыбнулся Артур.
Улыбка получилась довольно теплой и простой. Я замерла в шоке, а он опустился на колени перед ребенком.
– Ты меня пугаешь, – честно призналась я.
– Что, даже сильнее, чем когда ты увидела шесть окровавленных тел в подвале? – беззлобно отозвался он.
Я шумно сглотнула, не найдясь с ответом. Артур прошелся тыльной стороной ладони по медовым волосам девочки, а когда Ева открыла глаза, заговорил с ней очень тихо и спокойно. В жизни не слышала, чтоб он так с кем-то разговаривал.
– Здравствуй, Ева, – он подарил ей теплый взгляд.
Ребенок заинтересованно посмотрел на него в ответ и даже улыбнулся.
Вот же… даже у него получается правильно общаться с детьми. Не быть мне никогда хорошей матерью.
Девочка приподнялась на локтях. Она так и продолжала смотреть, не отводя взгляда. Арт взял ее маленькое личико в свои руки. Еще раз улыбнулся.
«Да сколько можно улыбаться!» – уже подумала я, когда он сделал то, зачем пришел сюда на самом деле.
Арт снова заговорил с Евой. Мягко и тихо. Но он не беседовал. Он приказывал ей, изменяя восприятие и воспоминания, – так, как это могут делать только такие, как он.
– Твоя мама – Кристина, она умерла. Ты не будешь скучать по ней или грустить о ее смерти. Ты рада, что она попала в лучший мир. Теперь Камелия будет твоей мамой. И ты всегда будешь помнить об этом. Сейчас ты поживешь с одной семьей, а Камелия заберет тебя в твой четырнадцатый день рождения. Ты не будешь плакать или сожалеть о своей новой жизни. Ты будешь учиться всему, что тебе необходимо знать, чтобы стать сильной. А я буду навещать тебя в каждый твой день рождения. Ты все поняла?
Артур неотрывно смотрел в ее остекленевшие глазки и ждал ответа. В ответ девочка послушно кивнула.
– А теперь засыпай, маленькая ведьмочка, – сказал он напоследок.
Снова погладил ее по волосам. Поправил небольшую оранжевую подушку под девичьей щекой. Ева закрыла глаза. Дыхание выровнялось, стало тихим и размеренным. Она спала.
Раньше мне не приходилось видеть, как внушают вампиры. Я завороженно смотрела на Артура, одновременно переполняемая восхищением и страхом перед такой силой. Я видела, как воздействовал Тимур, – но там не было места безоговорочным приказам, полностью меняющим внутренний мир человека. Лишь смягчение нрава и подчинение на эмоциональном уровне, налаживание доверительных отношений. Не так радикально. Не так опасно.
– Я заберу ее и отвезу к смотрящему. Все будет так, как я сказал. Надеюсь, тебя это устраивает? – повернулся Арт ко мне.
Я снова шагнула назад, нервно вцепившись в свое кольцо с черными ониксами. Интересно, а мне он внушал что-нибудь? А Александр? А может быть, я и память потеряла вот так, как сейчас Ева забыла о своей жизни? Хотела попятиться еще, но за спиной оказалась стена, и отступать было некуда. Вспомнились слова: «…В сравнении с ними я просто ангел, Камелия…», и мне стало еще страшнее. Перстень начал нагреваться, отдавая свое тепло ладони, помогая справиться со страхом.
Я вспомнила Веронику и Аврору. Сильные и смелые архимаги природной стихии. Женщины, способные сразить самых жутких демонов, выползающих из черной непроглядной мглы адского сумрака. Если они справляются, то и я могу. Я не жертва. Я – охотник. Архимаг. Я сильная, и моя стихия есть везде.
«Ты одна из самых сильных магов, Камелия. Теоретически, – напомнил мне внутренний голос. – И Ян уже говорил, что никто тебе ничего не внушал».
Наконец справившись с внутренней истерикой, я твердо ответила Артуру:
– Нет.
– Что – нет? – удивился он.
– Я сказала – нет. Не устраивает. Я сама отвезу ее к Андрею Викторовичу. Завтра вечером.
Артур не стал спорить. Лишь кивнул своим мыслям и направился к выходу.
– Я закончил. Дальше сама знаешь, – сказал он рассеянно.
Дверь за ним захлопнулась. Вот так он и ушел. Так же, как и появился, – не поздоровавшись, не попрощавшись. Неожиданно возник на пороге и так же неожиданно исчез.
Сердце сжалось от легкой колющей боли. Мне было жаль, что он ушел. Не знаю, почему. Да, я боялась его и испытывала к нему неприязнь. Даже ненавидела иногда, отчаянно презирая. Но одной оставаться все равно не хотелось. Тимур вернется еще не скоро. Одиночество убивает мою душу часть за частью, оставляя лишь черную бездонную безжизненную пропасть.
Я бросила скользящий взгляд на спящую Еву и поднялась в спальню, выделенную мне Тимуром, решив не дожидаться возвращения хозяина. Уснула мгновенно. Никаких мыслей. Никаких снов. Просто упала на постель, закрыла глаза и открыла их, лишь когда услышала приглушенный хлопок двери и шум падения. Подоткнув раскрывшийся халат, я спустилась вниз. В темно-красный паркет у входа в коттедж впитывались еще более темные пятна. Пятна цвета крови Тимура. Он рухнул прямо на пороге, даже не закрыв входную дверь. Его глаза были закрыты, по правой руке сочилась кровь, обильно стекая на дерево, покрытое лаком.
Первое, что мне пришло в голову, – позвонить Артуру. Но эту мысль тут же перебил внутренний голос, подсказавший, что, судя по его реакции на Тимура, это вряд ли поможет.
С другой стороны – почему он приехал домой, а не в больницу?
Мы же в цивилизованном мире. Да и когда это здоровенный мужчина терял сознание от простого ранения в руку? Должна быть какая-то причина.
Изрядно помаявшись, я все-таки стянула с Тимура его пропитавшееся кровью пальто и разрезала когда-то белую рубашку. И только потом до меня дошло, что я вообще-то маг воздушной стихии.
«Хватит тупить, дурочка», – прошипел внутренний голос.
На ключице Тимура обнаружились следы ведьмовского проклятия. И судя по тому, насколько все было запущенно, получил он его давно. Видимо, когда забирал ребенка. Не зря же так кашлял кровью.
Вот я… невнимательная.
Проклятия магов – энергетические и сильно отличаются способом нанесения и воздействием. Это было сделано с помощью зелья. Естественно, я не знала, как от него избавиться. Хотя, наверное, если бы это было проклятие другого порядка, я бы тоже не смогла разобраться. Единственное, что я знала точно, так это то, что мой артефакт работает очень эффективно. Еще до меня наконец дошло, что не стоит и дальше пачкаться в крови на пороге, – тем более что уже рассвело и на улице стали появляться люди. Я перестала паниковать и создала воздушный полог, охвативший Тимура, чтобы перенести его на кухонный стол. И дверь закрыть не забыла. Уже собственными руками.
Вспомнив, как я делилась энергией артефакта с Арханиэлиусом, возвращая его из граней, я проделала тот же номер с Тимуром. Главное, чтобы он пришел в себя, а как нейтрализовать проклятие, он мне подскажет, если сам знает, конечно. Наверное, знает, раз пришел домой.
Мой артефакт потеплел, разливая энергию по ладони. Руны на запястье снова ожили и начали расходиться в разные стороны, увеличиваясь, потянувшись к едва живому телу Тимура. Вспомнив, как Лилит вдыхала свою силу, я попыталась проделать то же самое, отделяя от себя часть энергии при каждом выдохе. Не могу сказать, сколько это продолжалось. Меня остановила детская ладонь, оттягивающая назад.
– Мама, – тихо позвала Ева.
Не знаю, что меня больше удивило, то, что шестилетняя девочка понимает в ведьмовских проклятиях больше меня, или то, что она назвала меня мамой.
Я сфокусировала затуманенный взгляд и развернулась к ней.
– Ева?
– Это не поможет, – с легкой улыбкой сказала Ева. – Тетя Эля – умная. Она знала, что вы придете за ней, и создала собственное «Шаммату», которое вы не можете снять.
И тут меня осенило – Тимур пришел не просто домой! Он пришел к Еве.
– Ты знаешь, как помочь? – тепло улыбнулась я ребенку.
Ответа я ждала с огромной надеждой.
– Мука, вода, три свечи и красная двойная шерстяная нитка, – сказала она.
Я пронеслась по дому в поисках необходимого. Нашлось абсолютно все. Стараясь не думать, откуда шестилетняя девочка может знать такие вещи, я принесла все, что она просила.
Свечи Ева поставила на стол в ноги Тимура и попросила зажечь. Затем сказала пару слов над каждым пламенем и рассыпала рядом муку, поливая ее водой. Ловко собрала все в комочек теста, слепила подобие куколки и накапала по семь капель воска с каждой из свечей. Затем взяла нить и разделила ее на две части. Одну повязала на руку Тимура, вторую на шею куклы. После Ева подошла к мужчине, взяла его за руку, на которую повязала нить, и снова что-то сказала. Я слышала ее отчетливо, но не смогла бы повторить ни звука.
Странно. Наверное, потому, что я не ведьма. Помнится, Ян что-то говорил про ведьминское слово. Видимо, это оно и есть.
Ругая себя за мысли не по делу, я посмотрела на Тимура. Красная нитка на его запястье почернела.
– Ножницы, – не по-детски скомандовала шестилетка.
Я послушно вложила инструмент в ее руку. Ева срезала прядь с головы Тимура и вдавила ее в тесто, снова что-то проговаривая. Нить на кукле тоже почернела, а нить на руке Тимура вернула свой изначальный цвет.
Девочка лучезарно улыбнулась, показывая, что закончила обряд, и тут же застенчиво попросила фисташковое мороженое, которое она видела в морозилке накануне вечером. Конечно, я разрешила ей. Да я разрешила бы все что угодно, ведь она только что спасла жизнь, которую я спасти не смогла! Пока Ева смотрела утренние мультики и доедала килограммовое ведерко мороженого, я напряженно бродила по кухне, ожидая, когда Тимур очнется.
Он пришел в себя через полтора часа. Открыл глаза и тут же недовольно скривился.
– А что, обязательно было на стол? На кровать никак?
– Ты слишком тяжелый, – пошутила я, оправдываясь.
Включила чайник. Тимур сел и даже слез со стола сам. Если бы не бледность, можно было бы подумать, что он в полном порядке. Рана на предплечье затянулась еще от передачи моей энергии через артефакт.
– Хреново выглядишь, – подметил Тимур.
Он уселся за обеденный стол, задумчиво сложил ладони домиком, расположив их под подбородком, и уставился на меня немигающим взглядом своих изумрудных глаз.
– На себя посмотри, – съязвила я беззлобно.
Он улыбнулся.
– Где Ева?
– Смотрит мультики, а что? – немного удивилась я столь резкой смене темы. – Лучше расскажи, что произошло.
– Нашел Эльвиру. Зараза прокляла меня во второй раз.
Вот вроде и сказал про человека плохо, а дружелюбно улыбаться не перестал, и взгляда не отвел, как будто нашел он не ведьму, а тонну сладостей от деда мороза для маленького ребенка.
– Расскажешь?
– Нет, – не переставая улыбаться, ответил Тимур.
– Зануда, – слегка поморщилась я.
Я уже знала, что спорить бесполезно.
За короткое время я успела изучить Тимура и хорошо усвоила, что он может быть добрым и вежливым, но в то же время весьма упрям, и если уж сказал, что не расскажет, значит, будет молчать, сколько сочтет нужным. А потому прекратила расспросы.
– Ты ребенка чем кормила? – поинтересовался Тимур.
Я промолчала, пристыженно думая о контейнере мороженого, которое позволила съесть девочке вместо завтрака.
– Я так и думал, – сказал Тимур и удивительно бодро отправился готовить завтрак для всех.
«Надо будет поинтересоваться у магистра Нинель, что за обряд такой провела Ева», – подумала я, в то время как Тимур открыл холодильник, напевая себе под нос веселенький мотивчик.
После завтрака решили отправиться на прогулку, а заодно купить вещи для Евы. После я хотела вернуться в свою квартиру, но Тимур настоял на том, что только заберем мои вещи, и мы с Евой поживем пока в его доме. Главным аргументом послужила даже не охота на меня любимую, а то, что я совершенно не умею готовить, что отрицательно скажется на детском желудке. О том, что Ева сегодня же отправится жить в другое место, я малодушно умолчала. Не хотелось затрагивать тему, в которой пришлось бы упомянуть Артура.
Покупки для шестилетки мы сделали быстро, скупив половину того, что нашлось на витринах «Детского мира» в ближайшем торговом центре, и отправились гулять по Екатерининскому парку, который начинался сразу за южным фасадом дворца и охватывал берега Большого и Нижних прудов.
Неспешно прогуливаясь по дорожкам среди насыпей и горок, мы взяли направление к изящному зданию со скругленными углами. Оно состояло из центрального и двух боковых залов; фасад был богато украшен в духе зрелого барокко. Я уже была здесь на моей теперешней памяти, а до того – кто знает, могла наведываться сюда и не единожды.
– Тебе так нравится это место, – заметил Тимур.
Впереди нас радостно прыгала Ева, пытаясь догнать недавно прилетевших птичек. Они словно подхватили эту незатейливую игру и, весело щебеча, перелетали с места на место, садясь рядом с девочкой, и не пытались улететь. То, что Ева особенная, было понятно и без странного обряда, который она провела.
– Да, очень нравится. Моя душа словно наполняется гармонией и умиротворением, – согласилась я с ним.
– Одиночество в какой-то степени – тоже спутник, – поднимая лицо к безоблачному голубому небу, изрек Тимур. – Просто не все могут смириться с этим.
Легкий порыв ветра принес еле уловимый запах цитрусовых от идущей неподалеку пожилой пары, – они на ходу чистили мандарины. И, конечно же, я вспомнила, когда в последний раз делала то же самое. Душу словно прижало огромным булыжником. В меня мертвой хваткой вцепилось чувство обреченности и убеждение, что одиночество – мой вечный и неизменный спутник.
– Такое ощущение, что я хожу по заколдованному кругу, и вся моя жизнь – словно смутное продолжение предыдущей, – сказала я.
Конечно же, мои мысли уже унеслись к мерцающему черным куполу, покрывающему дом Ашерро, и непроглядной мгле за его пределами.
– Почему смутное? – заинтересованно спросил мой собеседник.
Он все еще смотрел на небо, и честный ответ дался легко.
– Потому что все словно в тумане. Не понимаю, зачем и почему я это делаю, но чувствую, что иду по заранее заданной траектории, – ответила я.
Я вспомнила собственные слова, сказанные когда-то Александру: «…эта вечная и неизменная цепочка убивает меня». Похоже, так было всегда, а не только с тех пор, как я потеряла память.
– Арханиэлиус может помочь тебе справиться с этим. Почему ты не позволяешь ему? – тут же задал новый вопрос Тимур.
Да. Дознаватель из него превосходный. Любую беседу может вывести на нужную тему. И, главное, так легко и непринужденно. Я сама подвела к нему разговор.
– Не думаю, что его помощь мне нужна, – мой голос дрогнул.
Горечь, мучающая меня, прорвалась наружу, и Тимур заметил это. Он придвинулся ко мне – не так близко, чтобы это показалось вторжением в личное пространство, но достаточно, чтобы понять, что он рядом и готов поддержать меня.
– Что он тебе сделал?
Мягкий и обволакивающий тон Тимура располагал к доверию, и я честно ответила, не отдавая себе отчета, как ему это удалось.
– Вообще-то ничего. Мне он ничего не сделал. Просто я построила его иллюзорный образ – такой, какой хотела, а в действительности все оказалось совсем не так. Я даже сама не поняла, когда разрешила себе испытывать к нему что-то большее, чем позволено. Он ни в чем не виноват. Это я. Я сама во всем виновата, – почти шепотом, словно опасаясь, что это может услышать кто-то, кроме меня, сказала я.
Провела рукой по рустованной колонне у входа в павильон и, всматриваясь в капители с дельфинами, отчаянно попыталась найти там ответ на все свои вопросы.
– Что-то большее, чем позволено, – повторил Тимур, осторожно забирая мою ладонь в свои руки. – Кто решил, что позволено, а что – нет? Ты сама должна решить. Я думаю, он бы не стал громить земное измерение, если бы ему было все равно.
В его словах звучало нечто такое, от чего мне стало легче.
– Мама, мама! – подбежала к нам Ева.
Хрупкий момент, вселяющий надежду, рассеялся так же быстро, как и возник. Вот теперь я поняла – Тимур снова практикует свои штучки. Теперь уже на мне. Ну… Тимур.
В последующие часы мы осматривали коллекции античных скульптур и ваз из цветного камня, гуляли среди аллей и больше не поднимали тему моих эмоциональных терзаний, сосредоточившись на том, что есть у нас сейчас.
К вечеру мне все же пришлось сказать, что Ева не останется со мной. Тимур явно не одобрял этой идеи, но все же привез нас к деревянному зеленому домику с таким же зеленым деревянным заборчиком. Хозяева уже ждали нас у ворот. Ева чмокнула меня на прощание и убежала играть во двор с собаками, которых я насчитала целых восемь.
Мысленно я поблагодарила Артура за то, что перемены даются девочке так легко, – пусть это и не совсем честно по отношению к ней. Андрей Викторович еще раз подтвердил сказанное вампиром: он позаботится о девочке, все будет в порядке. Я крепко обняла старика напоследок, отчего он даже пустил слезу. Когда все купленные Еве вещи были перенесены в дом, я больше не стала задерживаться, несмотря на то что уходить совсем не хотелось. Вернулась в машину, позволив себе дать волю эмоциям, только когда Тимур уже вывернул из переулка, поворачивая на главную дорогу.
Нет, я не плакала. Рыдала. За прошедшие сутки этот светловолосый ангел стал мне самым близким и родным человечком. Глядя на жизнерадостную улыбку Евы, я чувствовала себя живой как никогда и понимала, что мне есть ради чего жить дальше, и даже чувствовала силы на это.
Отвернувшись к окну, я старалась беззвучно глотать слезы и не шмыгать носом. Я прекрасно понимала, что со стороны выгляжу не просто нелепо, а просто глупо, – ведь я не оставила девочку насовсем, а еще позавчера вообще не знала ее. В добавление ко всему я так и не объяснила Тимуру, зачем и на какой срок оставила девочку у Арсеньевых.
Чтобы вернуть себе спокойствие, я закрыла глаза и откинулась на сиденье, подняв лицо вверх. Так я провела около десяти минут. Внутренний голос, как всегда, предательски вещал мне, что я абсолютно беспомощна, бесполезна и никому не нужна. Что я сама окружаю себя одиночеством, и все, что происходит, – целиком и полностью моя вина. Ведь никто не заставлял меня оставлять девочку другим, никто ни заставлял не возвращаться на Альтерру, где есть Азарий и Аврора, которые всегда поддерживали меня и помогали, никто не заставлял сбегать от Архана, который не сделал мне ничего плохого. Я сама причиняю себе боль.
Слезы снова покатились по щекам, обжигая кожу. Тимур не сказал ни слова. Я была благодарна ему за молчание. Автомобиль резко остановился; я открыла глаза и, взглянув на Тимура, поняла еще одну вещь: он не понял сути моих терзаний. Хотя нет, не так. Тимур очень даже понял, но не оценил. И разозлился.
– Все. Прости, золотце, но ты не оставила мне выбора, – Тимур с силой встряхнул меня, озаряя мягким еле заметным бледно-зеленым свечением. – Теперь, Камелия, мы с тобой спокойно выйдем на улицу, а затем поедем и пообедаем в любом ресторане, в котором только ты захочешь. Ты ведь хочешь кушать, да?
Я смотрела в его обворожительные изумрудные глаза, где-то глубоко внутри, почти за пределами собственного сознания, думая о том, что все, о чем я волновалась раньше, оказалось несущественным и вообще не для меня. Просто потому, что теперь у меня есть желания поважнее предыдущих.
– Хочу, – согласилась я.
– И ты скушаешь абсолютно все, что тебе принесут. Я прав, Камелия?
Голос Тимура такой обволакивающий и упоительно-красивый. Не согласиться с ним просто невозможно. Кажется, я окончательно утонула в эмоциях.
– Ты прав, – послушно повторила я.
Тимур вышел из машины и подождал меня.
– Вот и умница, – улыбнулся он. – Идем, переоденем тебя во что-нибудь покрасивее, раз уж я взялся поиграть в куклы.
Он ласково придержал меня под руку, и мы вошли в подъезд моей квартиры. Непонятно, почему я в тот момент твердо уверовала, что мечтала именно о нем, а остальное – ничто.
– Идем, – согласилась я со своей сокровенной мечтой.
Пребывая все в том же блаженном состоянии безграничного счастья, я переоделась в белое прямое платье в пол с черной шелковой лентой на груди, накинула сверху светло-серое пальто и обулась в такого же цвета замшевые сапоги на высокой танкетке. Ну и, конечно, не забыла про макияж, сильно выделяющий глаза в обрамлении черных дымчатых оттенков. Тимур долго разглядывал меня, высоко подняв бровя, но все же одобрительно хмыкнул и подставил согнутую в локте руку.
Подъезд, машина, дорога. Шикарный ресторан, обходительный метрдотель, официанты, восхитительно вкусный ужин, который я съела, даже не заметив, все с тем же немым обожанием подчиняясь Тимуру.
Но вскоре прекрасное наваждение закончилось, и я впала в свое привычное агрессивно-депрессивное состояние. Оно настигло меня прямо в фойе ресторана.
– Ты что сделал со мной?!
Надо было видеть изумленные лица окружающих: минуту назад все наблюдали, как я смотрела на Тимура полными любви и восхищения глазами.
Тимур, видимо, подумал о том же, потому что до боли сжал мое плечо и силком вытащил на улицу.
– Так. Прекратила истерику, – скомандовал он.
От обиды я пнула его в колено. Видимо, сильно (не зря же попутно приложила еще и легкую ударную волну) – он тихонько взвыл, однако продолжил тащить меня по улице, теперь уже слегка прихрамывая. Его лицо выражало хладнокровную готовность к публичному убийству. Тимур толкнул меня в машину и еще раз одарил гневным взглядом.
Как только Тимур выровнял автомобиль и вклинился в поток, я повторила вопрос, – правда, на этот раз уже тише.
– Ты что сделал со мной?
– Сделал то, что посчитал нужным, – без эмоций ответил зеленоглазый.
На его лице еще была написана склонность к убийству. Борясь с самим собой, Тимур сосредоточенно глядел строго вперед, вцепившись в руль пальцами, сжатыми добела.
– Ты не должна все пропускать через себя, постоянно ломать себя. Хватит уже ныть как… девчонка.
– Я и есть девчонка, – пробурчала я в ответ.
А на будущее сделала про себя пометку: с инкубами лучше не ссориться. А то так и будешь потом, как полоумная влюбленная девица со склонностями к сталкерству, таскаться за оппонентом.
Автомобиль резко остановился. Тимур пристально посмотрел на меня и, не сказав ни слова, вышел из машины. Открыл дверь с моей стороны, притворно-вежливо наклонил голову в приглашающем жесте. Я взглянула на светящуюся зеленым неоном вывеску над его головой и сразу поняла, что вечер будет интересным.
Назад: Глава 12 Люди не пропадают, если их не перестают искать
Дальше: Глава 14 «Зеленый ангел»