Глава десятая. Взрыв пристани в Старом Петергофе
В начале сентября давление немецких войск на Ленинград все усиливалось. Корабли балтийской эскадры принимали в обороне Ленинграда самое активное участие. Повернув орудия главного калибра в сторону берега, корабли обстреливали позиции немцев по картам. Как только на кораблях получали сведения о скоплении противника и размещении его артиллерийских батарей, так сразу наносили по ним массированные удары. Основные силы эскадры стояли в Кронштадте и Ленинграде. Так, линкор «Марат» стоял в Петровской гавани Кронштадта, линкор «Октябрьская Революция» – в Морском канале, крейсер «Максим Горький» – в устье Невы, крейсер «Петропавловск» – в торговом порту.
Для формирования морских бригад на берег сошли с кораблей более ста двадцати пяти тысяч моряков.
Семнадцатого сентября сорок первого года бои под Выборгом достигли огромного напряжения. Одиннадцать немецких дивизий армий «Север» сделали очередную попытку прорваться в город.
Жуков, к тому времени принявший командование Ленинградским фронтом, решил ослабить наступление фашистов, организовав на ряде участков фронта десанты в тыл врага. Это давало возможность сковать силы противника и хоть немного ослабить давление наступающих немецких войск на Ленинград.
Первая дивизия НКВД совместно с батальоном моряков Ладожской флотилии должна была 18 сентября сорок первого года овладеть городом Шлиссербургом и продвигаться вперед навстречу с пятьдесят четвертой армией в юго-восточном направлении.
В конце приказа имелась карандашная приписка Жукова об одновременной высадке отряда без огневой поддержки.
За один день был сформирован отряд из восьмидесяти морских разведчиков штаба флота и ста пяти курсантов Морского пограничного училища. В состав отряда вошли пятьдесят разведчиков РОНа.
Раннее утро двадцать третьего сентября сорок первого года началось с сильнейшего налета немецкой авиации на Кронштадт. Более ста самолетов волнами сбрасывали тонны бомб на крепость. Через тридцать минут налета затонуло транспортное судно «Барта». Судно затонуло на мели около Старого Петергофа, и командир РОНа Прохватилов решил устроить на затонувшем судне постоянный наблюдательный пункт.
В первую же ночь водолазы Прохватилова заметили на берегу вспышки немецких дальнобойных орудий, ведущих огонь по Кронштадту. Передали координаты по телефонной линии, проложенной по дну, на базу. В тот же день огнем кронштадтских фортов немецкие батареи были уничтожены.
В ходе разведрейдов, проводимых водолазами-разведчиками, было замечено интенсивное движение и работа немцев на пристани Старого Петергофа. Немцы работали весьма интенсивно, аж в три смены, что-то строя.
Внимательно приглядевшись, водолазы-разведчики обнаружили, что немцы строят большой пирс, а вокруг лежат горы противокорабельных мин.
– Поступил приказ взорвать пристань, которую строят немцы в Старом Петергофе! Старшим назначается главный старшина Федоров! Все свободны, а Федорову остаться! – приказал Прохватилов, отводя главстаршину в угол комнаты.
Пока все выходили, Прохватилов начал ставить задачу:
– Поставите около новой пристани пару корабельных мин с часовым механизмом, и будет приличный взрыв, от которого все немецкие запасы взлетят на воздух!
– Мне надо пять-шесть опытных водолазов и три-четыре дня потренироваться! – попросил Федоров, прикидывая, что от «Берты» можно пройти немного на веслах, а потом по дну протащить мины.
– Четыре дня дать тебе не могу, а вот пару дней на подготовку получишь! – секунду подумав, решил Прохватилов.
Нашли в правом углу Кронштадтской пристани уединенное место, за старой ржавой баржей, и начали тренировки.
Первым делом Федоров отработал спуск на воду с шлюпки водолазов, для чего сделали деревянную площадку, опущенную на метр под воду.
– Я пойду с вами обеспечивающим! – решил майор Иванов, свысока смотря на Федорова.
– Можно и пойти, товарищ майор! Только вы во всем подчиняетесь мне! На время операции забываете, что вы майор и полностью подчиняетесь старшему по операции!
– Но я же старший офицер! – попробовал посопротивляться Иванов, с наглой улыбкой смотря на Федорова, стоящего около высокого правого борта ржавой баржи, с которого краска свисала полосами в ладонь шириной.
– Мы идем на очень опасное задание с двумя корабельными минами, которые могут взорваться в любую минуту, как на тренировках, так и на задании! Вы все еще настаиваете на своем решении участвовать в выполнении задания? – усмехнулся Федоров, которому совсем не хотелось брать Иванова на задание.
– Но потренироваться я хоть с вами смогу? – спросил Иванов, с лица которого сошла краска.
«Как с баржи слетела! Не хочется тебе тащить корабельную мину!» – оценил поведение особиста Федоров, только сейчас вспомнив, что надо отвечать на вопрос, поставленный старшим офицером.
– Можно начать хоть сейчас! – встряхнув головой, ответил Федоров, смотря на шлюпку с водолазами-разведчиками, которая как раз в этот момент начала швартоваться в метре от майора.
Как только шлюпка пришвартовалась, черноусый старшина первой статьи выскочил на пирс и, встав по стойке «Смирно» перед Ивановым, отрапортовал:
– Товарищ майор! Командир приказал вам срочно прибыть на базу!
– Как я сейчас доберусь до школы? – растерянно спросил Иванов, поворачивая голову вправо-влево.
– Шлюпка через десять минут пойдет на базу! – отрапортовал черноусый, продолжая стоять по стойке «Смирно».
С шлюпки тем временем начали выгружать ИДА, гидрокостюмы и бухты троса и переносить в каменную сторожку в десяти метрах от баржи.
– Компаса привезли? – повернув голову вправо, спросил Федоров, вспомнив, что свой наколенный компас лежит у него в кармане.
– Только две штуки! Каптерщик больше не дал! – ответил белобрысый коренастый матрос, который тащил на плече большой голубой баллон с медным редуктором на конце.
Старшина, тащивший связку метровых поплавков на спине, сначала привлек внимание Федорова, а потом он мысленно махнул рукой, смотря на двух матросов, которые около кормы баржи споро собирали деревянный квадратный каркас.
– Зачем вы его собираете? Надо быстрей отправлять шлюпку! – заорал Иванов, подскакивая к худощавому матросу, руками заворачивающему гайку на стяжном болте.
– Приказ замполита! – на секунду развел руками матрос и, вытащив из кармана рожковый ключ, быстро начал им работать.
Пачку гидрокостюмов прямо через стенку занесли в деревянную коробку размером пять на пять метров и тут же начали на нее натягивать брезент.
– Старшина! Дайте команду отправлять шлюпку! – негромко попросил Иванов, поняв, что криками ничего не добьешься.
Хмыкнув про себя, Федоров сорвался с места и, подбежав к шлюпке, приказал:
– Сгружайте прямо на пирс! Потом разберем по кандейкам! – прикинув про себя, что можно для хранения оборудования использовать каюты баржи.
Разгрузка шлюпки пошла быстрее, и через пять минут она отчалила, увозя единственного пассажира майора Иванова.
«Накрылись мои занятия по самообороне! Хотя военные действия развиваются таким образом, что времени для учебы остается очень мало, и как бы Иванов не потерялся совсем!» – прикинул Федоров, смотря, как одни матросы перетаскивают грузы, а четверо старшин, взвалив на плечи ИДА, пошли в сторону деревянной коробки, обтянутой толстым брезентом.
И уже через час шестеро водолазов-разведчиков, погрузившись около пирса, начали тренировки под водой.
Сам Федоров и два водолаза пошли под водой в сторону затонувшего транспортного судна «Барта», держа курс по компасам.
Сто метров, двести, триста.
За двадцать минут Федоров резко задергал сигнальный конец, сзывая товарищей к себе.
Надув резиновый шар, Федоров привязал его к коряге, лежавшей на дне, тросом, и выпустил из рук.
Знаками приказав идти обратно, Федоров подождал три минуты и, выставив курс по компасу, тронулся обратно.
На следующий день водолазы-разведчики тренировались в спуске в воду со шлюпок самих себя, противокорабельных мин и бойцов с поплавками. Если водолазов и мины удалось спустить практически бесшумно с третьей попытки, то бойцов с поплавками не получалось. Больно сильно они шлепались в воду, создавая сильный звук. Пришлось разобрать поплавки и спускать отдельно сначала бойца, а потом поплавки.
– Жалко, что на шлюпку нельзя установить тали! Тогда бы не было никаких проблем! – с сожалением заявил рыжий старшина, отпивая из жестяной кружки обжигающе горячий чай.
– Если бы у бабушки была борода и усы, то это был бы дедушка, а не бабушка! – ответил Федоров, размышляя, как поточнее выставить нулевую плавучесть на корабельной мине.
– Если взять магнит и к нему поднести горсть гвоздей, то можно очень точно выставить нулевую плавучесть! – негромко заявил худощавый старшина первой статьи, кладя на стол толстую плитку шоколада.
– Гарный хлопец! – обрадовался широкоплечий главный старшина, аккуратно разламывая лакомство на маленькие квадратики.
– Еще один заход под воду, и на сегодня все! – решил Федоров, первым вставая со стула.
– У нас скоро отрастут жабры, как у рыб! – скривился Рыжий, но дисциплинированно стал снимать с себя робу.
– Значит, перестанем давать тебе ИДА и станем отпускать на задания без страховочных концов! – «обрадовал» пессимиста Федоров, следуя примеру подчиненного, снимая с себя робу и готовясь надевать гидрокостюм.
Несмотря на брезентовое укрытие, пронзительный ветер с Финского залива насквозь продувал тонкую ткань, а переодеваться в каюте баржи было не в пример удобнее и теплее.
Когда все бойцы надели гидрокостюмы, Федоров объявил задачу:
– Четверо толкают мину по телефонному проводу, а я с Купцовым тащу мину по компасу, параллельно пирса влево! Вы работаете в правой стороне от трапа на пирсе! Старший – главстаршина Манцев! – приказал Федоров, прикидывая, что немецкий компас удобнее всего крепить на бицепсе правой руки.
– Почему ты все время работаешь с Купцовым? – спросил Рыжий, смотря на Федорова с издевательской улыбкой.
– Старшим в штаны не заглядывают! Их только стирают! – усмехнулся Федоров, надевая на себя ИДА.
– Может, ты меня заставишь тебе подштанники стирать? – подбоченился Рыжий, явно набиваясь на драку.
– Иванов завтра проводит занятие по самообороне. Я попрошу провести занятие здесь. Там мы спокойно можем провести пару спаррингов. Если ты получишь повреждение, то я тебя отстраню от проведения операции! – пообещал Федоров, поднимая с пола свинцовые калоши.
Всхлипнув от злости, Рыжий прыгнул на спину нагнувшегося Федорова и локтем зажал горло, второй рукой вцепившись пальцами в кадык.
Моментально качнувшись назад, Федоров специально уронил свинцовую калошу на ногу стоявшего в одних верблюжьих носках Рыжего.
Рыжий по-поросячьи взвизгнул, отпустил кадык и на секунду замер, вися на спине Федорова.
В следующую секунду пальцы Рыжего Федоров схватил и вывернул в обратную сторону в приеме джиу-джитсу.
Рыжий моментально отпустил захват горла и упал на колени, тоненько взвыв от боли.
И тут Федорову пришла в голову прекрасная мысль!
– Вот так вы можете освободиться от захвата противника, который схватил вас за горло во время выполнения боевой задачи под водой! – негромко заявил Федоров, замечая стоящего в дверях военврача первого ранга Савичева.
Моментально выпрямившись, Федоров скомандовал:
– Смирно!
И сразу же продолжил, замечая за спиной Каналова:
– Группа водолазов-разведчиков проводит занятие по освобождению водолаза от захвата горла!
– Интересное упражнение. Все свободны! Федоров, останьтесь! – приказал Савичев.
– Разрешите дать задание бойцам? – спросил Федоров, гадая про себя, что нужно от него двум военврачам, так неожиданно появившимся в каюте пришвартованной к пирсу баржи.
Получив утвердительный кивок, Федоров приказал:
– Первая группа работает по плану! Рыжий – обеспечивающий в шлюпке!
Купцов ждет меня в шлюпке около трапа! – закончил распоряжение Федоров, передавая снятый ИДА и свинцовые калоши своему напарнику.
– Давай к столу, старшина! – махнул рукой Савичев, для скорости убрав из обращения приставку «главный».
– Выход на задание сегодня ночью! От пирса пойдете за бронекатером на прицепе до «Барты». Оттуда на веслах к берегу. Не доходя метров триста-четыреста до берега, уходите под воду. И вместе с минами идете к вражескому берегу! – поставил задачу Савичев, раскладывая на столе карту.
– Какая погода будет сегодня ночью? – спросил Федоров, вспоминая расположение пристани в Старом Петергофе.
– Сплошная облачность и волнение два-три балла! – вступил в разговор Каналов, открывая толстый блокнот.
– Кто из офицеров пойдет с нами? – спросил Федоров.
– До «Барты» Каналов, а дальше ты со своей группой! – закончил разговор Савичев.
– На какое время назначен отход? – задал очередной вопрос Федоров.
– Пока на двадцать два тридцать, но возможно время отхода от пристани будет скорректировано в зависимости от метеоусловий! – вставая, закончил разговор Савичев.
Выйдя на палубу пришвартованной к пирсу баржи, Федоров заметил слева только что появившийся бронекатер, стоящие от него две шлюпки, одна из которых была моторизированной, и одиноко стоящего возле корабельной мины, установленной на тележке, матроса.
Перейдя на пирс, Федоров пошел к одиноко стоящему Купцову, который прилаживал к мине два металлических груза.
– Опять рационализацией занимаешься, друг! – покачал головой Федоров.
– Ребята точно выставили на мине нулевую плавучесть, и я хочу попробовать, как эти железки работают под водой! – пояснил Купцов, ткнув пальцем в странные диски.
– Больно тяжелая мина! – махнул правой рукой Купцов, выпрямляясь во весь рост.
Федоров, надев ИДА и свинцовые калоши, медленно пошел к водолазному трапу, начиная дышать из дыхательного аппарата.
Встав на дно, Федоров поднял голову и увидел спускающегося Купцова, а следом с пирса упала глубинная бомба.
Донырнув до дна, продолговатое тело мины ударилось о поверхность, подняв шар мути и, на секунду замерев, начало медленно всплывать. Оторвавшись от дна, мина поднялась на высоту полутора метров и замерла, как бы предлагая приложить к ней руки.
Федоров вместе с Купцовым медленно подошли к неподвижно висящей мине и, упершись ногами в дно, стали толкать мину от стены пирса.
Дождавшись, пока стена пирса скроется из глаз, Федоров повернулся на девяносто градусов и, выставив курс по компасу, медленно пошел вперед, толкая вместе с Купцовым мину перед собой.
«На сколько градусов я ушел в сторону? Хотя какое это имеет значение? Мимо берега все равно не промахнешься! Хотя мину можно толкать и одному человеку!» – сам себе задавал вопросы и сам на них отвечал Федоров, продолжая в четыре руки толкать мину.
Пару секунд подумав, Федоров перестал толкать мину, смотря, как Купцов, словно не заметив ухода напарника, с прежней скоростью двигается вперед.
«А если мину не толкать, а тащить по дну, то можно обойтись совсем малым количеством людей! Трех человек за глаза хватит! Можно и мины за собой тащить, и телефонный провод, и взрыватели с часовым механизмом!» – решил Федоров, останавливая напарника.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, напарники тронулись в обратный путь и через десять минут притащили мину к трапу.
К вечеру погода стала ветреней, и метровые волны начали биться о пирс, сильно раскачивая бронекатер и пришвартованную к нему шлюпку.
Так как никаких новых приказов не поступало, в двадцать два часа начали погрузку моряков на бронекатер, а мин на шлюпку, справедливо рассудив, что перегрузить большие мины в море на шлюпку с катера довольно непростая задача.
И ровно в двадцать два тридцать группа тронулась в путь, держа курс на полузатопленную «Барту», и в двадцать три ноль пять прибыли на место.
Оставив бронекатер около «Барты», водолазы перегрузились в шлюпку, тронулись в сторону занятого немцами берега.
Через пятнадцать минут остановились и бросили якорь. Промерили лотом глубину, и оказалось, что под шлюпкой двенадцать метров воды.
– Сначала мы идем на грунт, а потом скидывайте мину! – приказал Федоров, первым спускаясь по водолазному трапу с кормы шлюпки, в которой оставалось еще четыре водолаза-разведчика во главе с военврачом Каналовым.
Еще две минуты, и на дне стояли три водолаза-разведчика, держась руками за якорную цепь.
Включив фонарь, Федоров первым пошел вперед и, отойдя на пять метров от якоря, остановился. Дно оказалось чистым, и ноги только немного утопали в иле. Дернув за конец три раза, Федоров показал, что водолазы отошли и можно скидывать мины.
Под водой хорошо были слышны удары волн о борта лодки, но Федоров все равно напряженно вслушивался, одновременно привязывая товарищей к себе.
Пронзительно заскрипели колеса по деревянному трапу, и в свете аккумуляторного фонаря в воде показалась корабельная мина с тележкой внизу, которая моментально зарылась в ил.
«Только этого мне не хватало! Теперь освобождай мину!» – пожалел себя Федоров, внимательно слушая.
Якорный трос натянулся и ослаб, показывая, что его начали травить.
Снова заскрипела тележка, и в воду плюхнулась еще одна мина с тележкой, в двух метрах от первой. Неподвижно постояв пару секунд, мина оторвалась и застыла в полутора метрах от взбаламученной поверхности дна.
«Одна оторвалась от дна, а когда вторая всплывет?» – спросил сам себя Федоров, сделав первый шаг в сторону второй мины.
Купцов тем временем привязал телефонный кабель к якорной цепи, а третий водолаз начал обвязывать вторую мину, готовя ее к транспортировке.
Первая мина дернулась и, оторвавшись от дна, застыла на уровне груди Федорова.
Передав Федорову взрыватели к минам и катушку с телефонным проводом, Купцов начал обвязывать первую мину, и через минуту Федоров, держа курс на берег, двинулся вперед.
«Сейчас мы, как мухи в паутине! Или скорее пауки-бурлаки!» – оценил Федоров свое положение, светя себе под ноги.
Минут через пять хода дно начало повышаться, показывая, что берег близок. Федоров выключил фонарь и осторожно шел вперед, ногами нащупывая дно.
Через четыре минуты такого движения практически в полной темноте Федоров почувствовал, что его голова оказалась на воздухе. Сняв маску, Федоров осторожно, но с огромным удовольствием вдохнул свежий соленый воздух, смешанный с водяными брызгами, и тут же снова задержал дыхание, так как его с головой накрыла волна.
На берегу освещенные электрическими прожекторами, справа и слева от недостроенного пирса, сваи которого уже были забиты на одну треть и положен настил, лежали две кучи корабельных мин, почти точных копий тех мин, которые тащили за собой напарники.
«Еще два-три дня, и пирс будет готов! Могли и опоздать!» – понял Федоров, бросая взгляд на компас.
Снова высокая, полутораметровая волна накрыла водолаза-разведчика, чуть не оторвав от дна.
Оглянувшись, Федоров заметил две черные головы своих напарников и повернул налево, держа курс прямо в середину недостроенной пристани.
Затащив объединенными усилиями мины под настил недостроенной пристани, крепко привязали их к полуметровой бетонной свае, благо у нее имелась торчащая арматура, и за две минуты поставили взрыватели на полтора часа.
– Ветер усиливается! Можно и на два часа поставить! – ворчливо заметил Купцов, выныривая из-под большой волны, которая накрыла с головой всю троицу.
– Отставить разговоры! Двигаемся назад! – приказал Федоров, надевая маску на лицо.
Купцов что-то по своей привычке пробурчал.
Федоров не стал ничего отвечать, так как под водой не особо поговоришь. Да и оставаться под пирсом около готовых к взрыву корабельных мин у напарников смысла совсем не было.
Десять минут движения по дну, и водолазы-разведчики добрались до якорной цепи, которая дергалась под волнами наверху.
Поднявшись наверх, Федоров взобрался в шлюпку, в которой оставшиеся трое водолазов-разведчиков вовсю вычерпывали попадавшую на дно воду, первым делом приказал, едва только успев снять маску:
– Готовьтесь быстро отваливать!
Буквально через минуту в лодку взобрался еще один водолаз и, присев на вторую банку, но сразу же сняв свинцовые калоши и с наслаждением вытянув вперед ноги, только после этого снял с себя маску.
Тем временем в лодку взобрался Купцов и, сев на банку напротив Федорова, сняв маску, выдал:
– Ну и работку ты нам задал! Я мокрый как мышь!
– Подарок от медслужбы, орлы! – поднес мензурку с чем-то приятно пахнущим Каналов Федорову, который, совершенно не чванясь, одним глотком осушил ее и резко выдохнул, совершенно не чувствуя вкуса чистого спирта.
Пока матросы выбирали якорь, напарники тоже выпили и сейчас сидели на банке, обессиленно свесив между колен руки.
Десять минут хода, и шлюпка причалила к бронекатеру, который, едва водолазы перешли на него, включил двигатель, и тот мягко заурчал на холостых оборотах.
Еще пара минут, и на буксир взяв шлюпку, бронекатер медленно отошел от «Барты», держа курс на Кронштадтскую пристань.
И ровно через час, как сообщили наблюдатели с «Барты», на вражеском берегу раздался сильный взрыв, сопровождаемый пожаром, в результате которого строящаяся немецкая пристань была полностью уничтожена.
