Глава девятая. Первое задание. Переход под водой большой группы бойцов – возможен!
Бойцы РОНа разместились в четырехэтажном здании Ленинградской средней школы, где Федоров вместе с Купцовым, тоже глубоководником, заняли на двоих небольшую комнату на четвертом этаже. Раньше в комнате был кабинет биологии, о чем свидетельствовали два скелета: человека и здоровенного то ли волка, то ли собаки, от которого вдоль плинтуса тянулся электрический провод с вилкой.
Купцов едва только бросил вещмешок и скатку на стол, сразу воткнул вилку в розетку, и головы человека и волка сразу осветились, создавая жуткую атмосферу, тем более что на окнах были повешены плотные зеленые шторы.
– Ночью только не включай, а то от страху можно умереть! – попросил Федоров, кидая на вторую кровать свою скатку.
Из всех жилых помещений школы торчали железные трубы, от чего школа походила на странного ежика.
– Школу курсанты называют сорокотрубной! – пояснил Купцов, который, оказывается, раньше бывал на острове.
Выглянув в окно, Федоров обнаружил широко раскинувшийся Финский залив, на севере, за широкой протокой с мутной водой, заросший высокими тополями остров Вольный. На южном берегу Финского залива в районе Петергофа, на расстоянии примерно шести миль, Федоров знал, уже стоят фашисты.
Распределив бойцов по отделениям, начали учебу, делая упор совсем не на те дисциплины, на которые рассчитывал Федоров.
Учили передвигаться под водой по компасу, стрелять из всех видов оружия, в том числе и трофейного, которого в отряде было много. И рукопашному бою, а вот водолазной подготовки было мало! Вернее, она была, но не такая, к которой привык Федоров на ТОФ.
Рукопашный бой Федорову нравился! Даже не просто нравился, а он в него влюбился, с первого занятия поняв, как много можно сделать в бою, освоив эти сложные приемы. Хотя до китайца, с которым Федоров занимался во Владике, или Соколова, нынешнему инструктору было весьма далеко. Но вот тело Федорова с удовольствием вспоминало чуть позабытые навыки.
Федоров много раз с трудом удерживался от инстинктивного желания применить приемы карате в спарринге со своими товарищами, видя огромные щели в защите, куда так легко было пробить рукой или на растяжке ногой. Приходилось специально падать и даже раз притвориться нокаутированным.
Тем более что вел занятия по рукопашному бою смешливый коренастый парень из НКВД, тренер специальных отрядов, и, как он мельком сказал, добавив, что он ученик Ознобишина, в полной надежде на то, что никто из маленькой группы никогда не слышал этой фамилии.
Парень был майором НКВД и быстро отобрал восемь краснофлотцев, с которыми занимался отдельно. В эту же группу попал и Федоров, но не за свои физические данные, а по стечению обстоятельств.
Так как Федоров занимал среди отряда третье место по плаванию, майор попросил научить его прилично плавать и ходить под водой, преследуя какие-то свои личные интересы. Майор жаждал заняться подводной охотой, о которой читал в каком-то иностранном журнале на немецком языке, которым, по мнению Федорова, очень прилично владел. Свое знание английского языка Федоров не то что не скрывал, но и особо не афишировал, написав в анкете:
«Английский – для моряков, со словарем».
А вот майор со сложной фамилией Иванов и еще более редким именем Иван, наоборот, кичился знанием немецкого языка, часто употребляя длинные фразы. Кое-какие слова Федоров понимал, но не комментировал, предпочитая помалкивать и мотать на ус.
Про Ознобишина Федоров много слышал совсем недавно и даже имел его книгу, которая стояла у него на самом видном месте, спрятанная под обложкой третьего тома «Капитала» Карла Маркса и дореволюционным изданием романа Майн Рида «Всадник без головы».
После прочтения книги Федоров решил ее оставить у себя, специально купив на толкучке «Капитал» Маркса в трех томах и использовав для хранения запрещенной книги один том, прекрасно понимая, чем ему это грозит. Но уж больно интересной была книжка с грифом «Издательство НКВД» на последней странице.
Клавка, из библиотеки Дома офицеров, под страшным секретом рассказывала, как изымали книгу Ознобишина, а потом демонстративно сжигали.
– Забрали у нас десять экземпляров, а сожгли один! Я сама видела, как чекист кинул пачку книжек Ознобишина в сумку и передал своему товарищу! Зачем надо сжигать книжку, которую издавало само НКВД? – спрашивала Клавка, прижимаясь к Федорову своим крепеньким телом с острыми грудками.
Ответить Федоров не успел, так как прибежал посыльный, вызывая на погружение к затонувшей торпеде.
А через три дня Федоров уже трясся в вагоне, который уносил его в Сибирь, потом были Омск, Одесса и Черноморский флот, а теперь вот и остров Голодай, недалеко от Северной столицы Советского Союза.
– Конечно, помогу, товарищ майор! – пообещал Федоров с таким же редким именем Сергей, старательно повторяя удар ногой в голову, который сегодня показывал энкавэдэшник.
Получалось у него не так ловко, как у майора, но намного лучше, чем у товарищей, особенно прыжки и растяжки.
Вечером, а то и поздно ночью Федоров учил Иванова ходить под водой, ориентироваться по компасу. И самое главное – дышать! Сам попутно оттачивая умение ориентироваться под водой, тем более что ходить рядом с энкавэдэшником было довольно затруднительно. Работник секретной службы здорово тащил ноги в утяжеленных свинцовых калошах, поднимая такую муть, что видимость снижалась до тридцати сантиметров днем. Ночью это тоже имело значение, так как заставляло подносить компас близко к глазам, сгибаться и в конечном итоге здорово снижать скорость передвижения под водой.
Сергей не сильно травмировал Иванова замечаниями, а больше хвалил и ненавязчиво поправлял, понимая, что энкавэдэшник выполняет какие-то свои задачи, о которых ему знать и не полагалось.
И второй, и третий самодельные гидрокостюмы, созданные бойцом Колмогоровым, немного пропускали воду, но все-таки работать под водой в них было намного теплее.
Да и чувствовал себя в них Федоров Сергей намного комфортнее и свободнее.
Пару рыб Иванов все-таки загарпунил, чем чрезвычайно гордился, но, попав однажды под немецкий обстрел и еле выбравшись из-под воды, перестал днем заниматься подводной охотой, чем очень порадовал Федорова, который был прикреплен к Иванову в качестве инструктора и сам чуть не погиб, вытаскивая незадачливого полуоглушенного подводного охотника на берег.
Тем более что после бомбежек всплывало много оглушенной рыбы, которую бойцы собирали. Но вот мины, которые сбрасывали немцы на парашютах, загораживая проходы к Кронштадту, и могли взорваться в любую минуту.
Обособленное расположение РОНа имело и свои преимущества: около школы были моментально разбиты грядки с белокачанной капустой, морковкой, зеленью, которые здорово разнообразили меню моряков. Свободные от вахты моряки отстреливали из мелкокалиберных винтовок разжиревших чаек, которые от обилия рыбы не могли взлетать, и тоже отправляли в общий котел. Судьба остальных блокадных ленинградцев была намного хуже. И в городе уже в сентябре месяце сорок первого года начался откровенный голод.
В начале сентября сорок первого года финны внезапно напали на передовые части Красной Армии и, форсировав реку Вуокса, заняли приличный плацдарм на три километра южнее Выборга.
Кроме плацдарма, на котором начали спешно возводить земляные укрепления, финны заняли и небольшой остров, отрезав частям Красной Армии пути отхода на Ленинград. Остров стоял на пути движения судов 23-й армии из порта Выборг.
«Боевое распоряжение штаба 23-й армии № 35
Командиру РОН лейтенанту Прохватилову.
На занятие острова напротив порта Выборг.
12 сентября 1941 года.
Командиру РОНа лейтенанту Прохватилову
БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ № 35 РО ШБФ 18М ВЫБОРГ. 12.09.41
Приказываю:
22 п. Очистить остров на отметке 8.45 от войск противника и обеспечить чистоту фарватера для беспрепятственного движения судов из порта Выборг.
23 п. Прочно удерживать остров до окончания прохода судов, установив по береговой линии 2 НП с северной и северо-восточной сторон.
Офицера связи иметь при себе на острове и телефонную линию, соединенную с портом Выборг.
24 п. Срок выполнения операции 3 дня.
Начальник РО ШБФ подполковник Фрумкин
Военный комиссар ст. политрук Рыхальченко».
В кабинете Прохватилова собралось все руководство РОНа, и почему-то пригласили не только энкавэдэшника Иванова, но и главного старшину Федорова.
– Товарищи! Это наша первая операция, и мы никак не можем не выполнить приказ! – сказал Прохватилов и хлопнул огромной ладонью по шаткому столу. От этого легкого удара стол зашатался в стороны и чуть не развалился.
– Первым делом надо поставить наблюдателей на берегу с биноклями и внимательно смотреть за островом! Денек посмотрим, а потом видно будет, что делать. Пока мы ничего о противнике не знаем, кроме того, что они финны, – лениво проговорил Иванов, разминая сильные пальцы рук.
– Дельное предложение! Так и поступим! Заодно пусть приглядывают на острове место для суточного наблюдательного пункта! – приказал Прохватилов, жестом отпуская майора и Федорова из кабинета.
Сорок человек двое суток внимательно обшаривали окулярами биноклей небольшой островок и дорогу южнее Выборга, которую, оказывается, тоже захватили финны. Люди смотрели и наносили на карту финские позиции и огневые точки.
Через полтора суток в кабинете начальника РОНа снова собралось совещание. На столе расстелили большую карту и начали наносить полученные наблюдателями данные.
– Получается очень интересная картина: финны, которые заняли островок, оснащены стрелковым оружием и легкой артиллерией. Сейчас мы знаем огневые точки противника, но надо еще немного понаблюдать, и тогда мы сможем более точно разработать план нападения на остров и осуществить его с меньшими потерями.
– И как вы попадете на остров для детальной рекогносцировки? – лениво цедя слова, спросил Иванов.
– Под водой, как и положено водолазам-разведчикам! – отрезал Прохватилов, вставая со своего места.
И когда уже офицеры потянулись на выход, добавил:
– Идут ночью на остров старшина первой статьи Никитин и краснофлотец Сванешвили.
Едва стемнело, как, осторожно погрузившись под воду, одетые в прорезиненные костюмы бойцы пошли к острову, разматывая катушку телефонного кабеля.
Осторожно выйдя на берег, бойцы осмотрелись и, не обнаружив ничего опасного, сообщили по телефону:
«Мы на острове. Можно начинать!»
И сразу под воду ушли пятьдесят вооруженных до зубов водолазов-разведчиков, используя телефонный провод, как нить Ариадны.
Остальная часть отряда во главе с Прохватиловым и Маценко переправилась на остров на шлюпках, Никитин доложил:
– Приказ выполнен, но на острове подозрительно тихо!
Прохватилов скомандовал: «Вперед!», и весь отряд ворвался в траншеи, горя желанием разорвать спящих финнов в клочья.
Но в окопах никого не было.
Валялись пулеметы без замков, взорванные пушки, обрывки бумаги, вскрытые консервные банки.
Той же ночью отряд вернулся на базу, но уже на шлюпках.
А утром состоялся часовой разбор полетов, в конце которого Прохватилов напомнил:
– Видимо, подготовка нашего отряда была замечена противником, и он успел уйти с острова для перегруппировки и выполнения каких-то своих задач.
Надо лучше маскироваться, товарищи красноармейцы! Помните, у врага есть не только винтовки, пулеметы и автоматы, но и глаза и уши, в чем мы и убедились, бесполезно проведя трехдневную боевую операцию.
Но в каждом поражении есть и своя польза!
Мы убедились, что водолаз-разведчик может незаметно под водой преодолевать значительные расстояния, и не только один боец, но и большая группа красноармейцев нашей части!
