Глава 7
Тихо в квартире, только слышно, как позвякивает пружина в тикающих часах. Время для прогулок позднее, седьмой час вечера, где же тогда Кристина? И почему беспорядок в комнате? Вещи разбросаны… А на столе в гостиной лежит записка:
«Мы уехали! Привет Римме! Кристина».
Илья мотнул головой, выпятив нижнюю губу. Он ничего не мог понять. Куда могла уехать Кристина с Алешкой? И при чем здесь Римма?
Он спустился на первый этаж, позвонил в дверь, за которой играла музыка. Римма открыла не сразу. Волосы перевязаны лентой, грудь стоит высоко, призывно, на ней короткие шорты.
– Потанцуем? – весело спросила она, игриво схватив Илью за руку.
Он одернул руку, стремительно переступил порог, схватил ее за плечи, прижал к стене и процедил:
– Где Кристина?
– Как это где? Села в машину и укатила!
– В какую машину?
– А на какой Штагов ездит? «Мерседес» у него, да? «Шестисотый»?
– Штагов?! – скривился Илья.
Валерия Семеновича ждали на заводе, а он так и не появился. Ждите, буду – и так весь день. А к вечеру – отбой. Завтра, сказал, будет… А сегодня он, оказывается, забрал у него жену!
Илья рванул домой, сунул руку в карман куртки, достал оттуда мобильник, набрал номер Штагова, но дозвониться не смог. Знает пес, чье мясо съел, поэтому и телефон отключил.
Не запертая на замок дверь открылась, и в прихожую, поигрывая задом, вплыла Римма. Илья и опомниться не успел, как она оказалась на кухне. Подошла к окну, рукой показала вниз.
– Села твоя красавица в машину, и тю-тю!
– Ты видела?
– А то!
– Может, Кристину силой затаскивали?
– Я тебя умоляю! – засмеялась Римма. – У кого хочешь спроси, все видели!.. Садится твоя, улыбается… У них что, отношения?
– Ты танцуешь? Вот и танцуй! – Илья кивком показал на дверь.
– Блин! Что я тебе сделала? Отовсюду ты меня гонишь!.. Ты меня без работы оставил, я же ничего! Хоть слово тебе сказала?.. Святой, ля! Жена ему рога наставляет, а он святошу из себя корчит!
– Заткнись!
– Что?! – взвилась вдруг Римма. – Чижов, ты за базаром следи! Ты мне уже не начальник! Я ведь и в морду могу вцепиться! Слушай, а давай выпьем!
Илья кивнул, достал из холодильника бутылку коньяка, из шкафа – рюмку, наполнил ее, выпил, даже не поморщился.
– Эй, а мне? – возмущенно спросила Римма.
Он даже не глянул на нее, молча взял с подоконника пачку сигарет, открыл форточку, щелкнул зажигалкой. Нельзя курить в доме, но сегодня можно. Сегодня жена бросила его.
Она сама взяла рюмку, налила и ему, и себе. И сигарету забрала. Выпила, крепко затянулась, чуть сощурив правый глаз.
– Думаешь, я злорадствую? – спросила она. – Нет… Не злорадные у тебя соседи. Нет среди нас доброжелателей. Ты спросил, я ответила. А так бы сказала… Штагов к ней и раньше заезжал, я видела, знаю.
– Когда раньше? – порывисто схватил ее за руку Илья.
– Тебе что, по датам перечислить?.. Пусти, больно!.. Всю зиму ездил… Ну, не так, чтобы уж часто, но раза три видела… А ты не знал? – ехидно спросила она. – Пойди к Ульяне, она видела, скажет…
Илья кивнул, отправился к соседке. Ульяна была дома, и она подтвердила. Да, был «Мерседес», уехала Кристина. С кем, Ульяна не знала, поскольку на комбинате не работала и владельца в глаза не видела. Но Штагов мог быть просто любовником Кристины, вот об этом, судя по ее скабрезной ухмылке, Ульяна и догадывалась.
Он вернулся в квартиру, зашел на кухню и поморщился, махая перед собой рукой. Накурила Римма, пока его не было, и в бутылке заметно убавилось.
– Ты что здесь делаешь? – хмуро спросил он.
– Ничего. Просто сижу… А если в петлю полезешь, я тебя вытащу.
– Чего?!
– А вдруг?
Илья сел за стол, взял наполненную рюмку, выпил, опустил голову.
Нет, в петлю он из-за Кристины не полезет. Не доставит он Штагову такого удовольствия. Слишком это будет для него просто – и соперник уйдет, и неугодный директор. А еще Алешка осиротеет, и Штагов его с легкой душой усыновит… Эх, Кристина, Кристина!.. Как она могла?
Рука снова потянулась к рюмке, и Римма слила в нее последние остатки коньяка. Илья удивленно посмотрел на нее. Только что бутылка была почти полной, и вдруг иссяк источник.
Он принес из шкафа вторую, налил себе и, повернувшись к Римме, произнес:
– Шла бы ты домой.
Римма исчезла, но тут же появилась снова. И не одна, какая-то худенькая девчонка с ней. Совсем еще молоденькая и невозможно тощая – за швабру спрячется, не заметишь. Впрочем, Илья ее и так не замечал. Вроде бы и симпатичная девочка, глаза как бриллианты чистой воды, волосы светлые, вьющиеся, но ему до нее не было никакого дела. Стресс у него, депрессия, не до баб. А выпить – в самый раз. Напиться и забыться…
Он и не помнил, как отключился. Открыл глаза, а за окнами уже светло. И сам он в своей постели лежит. Голова тяжелая и звонкая, как чугун, тело словно чужое. А кто там у него под боком? Неужели Кристина вернулась?
Он резко поднялся на кровати и обомлел – рядом с ним была та самая девочка, которую притащила с собой Римма.
– Эй, ты что здесь делаешь? – спросил он и скривился от боли, которая пронзила голову.
Девушка тихонько всхлипнула, встала, обнажив костлявую спину и тоненькие, как спички, ноги, торопливо взяла со стула свою одежду и с какой-то обреченностью вышла из спальни. Илья протер кулаками глаза, он не мог понять, мерещится ему эта длинноволосая худышка или нет. Не могла она существовать в действительности, это исключено. Как можно было затащить в супружескую постель непонятно кого? Он ведь даже не знает, как зовут эту девчонку… Нет, нет, это белая горячка от него уходит, оставляя после себя бредовые видения. Она же и дверью хлопнула…
Илья снова протер глаза, и в этот момент раздался стук в дверь. Кристина! Сбежала от Штагова и вернулась. С Алешкой! Наверное, на улице холодно, возможно, даже мороз, и она рвется домой, в тепло, к мужу. Он-то, конечно, потребует объяснений, но на улицу не выгонит.
Илья открыл дверь, но за порогом увидел двух парней в милицейской форме. Один – худой с усиками и воспаленными глазами, другой – полный, розовощекий.
– Гражданин Чижов? – густым басовитым голосом спросил усатый.
Илья растерянно кивнул.
– Вам придется проехаться с нами! – Розовощекий парень смотрел на него жестко, сурово и непримиримо, как на преступника.
Илья хотел спросить, в чем, собственно, дело, но в горле вдруг пересохло, и он не смог произнести ни слова. Впрочем, никто и не собирался выслушивать его: эти двое должны были доставить его в отделение, а там им займутся другие…
Неподвижное, лишенное какой-либо осмысленности лицо, пустой, бездушный взгляд, заостренный нос, впалые щеки, тонкие губы, слегка приоткрытый, как у окуня, рот. Капитан Сужилкин и внешностью своей напоминал рыбу, и, как могло показаться, состоянием души. Аморфный он какой-то, инфантильный. В кабинете было тепло, но Илье почему-то казалось, будто он находится в холодной воде. На шкафу, на подоконнике стояли горшки с вьющимися цветами, Илье они казались водорослями. И беспорядок на столе – как захламленное дно грязного водоема.
– Гражданка Частикова утверждает, что вы, гражданин Чижов, силой уложили ее в постель, – неторопливо, с ленцой проговорил следователь.
– Не было ничего такого, – мотнул головой Илья.
– Есть результаты судебно-медицинской экспертизы… – Сужилкин зевнул в кулак. – Вчера ночью у гражданки Частиковой был секс, судя по заключению экспертизы… – Капитан запнулся, глянув на бумажку, которую держал в руках, отбросил ее в сторону, взял другую, мотнул головой, полез в ящик стола. Похоже, он потерял нужное заключение.
Илья сурово нахмурил брови. Он хлебнул вчера сполна – и кровь на анализ сдавал, и отпечатки пальцев с него скатали, сфотографировали в профиль и анфас, как полноценного преступника. Мало того, эту ночь он провел в камере. И ничего, ни одной жалобы от него не поступило. Но если следователь потерял заключение, пусть пеняет на себя. Он, в конце концов, директор завода, уважаемый в поселке человек, и он не позволит относиться к себе с пренебрежением.
Но Сужилкин все-таки нашел бумагу.
– Так вот, гражданин Чижов… Так-так… Совпадение по группе крови… Да, гражданин Чижов, было дело, вступали вы в половой контакт с гражданкой Частиковой. Было дело, гражданин Чижов, было!
– А что, экспертиза ДНК уже была? – спросил Илья.
Сравнение по группе крови – одна вероятность, анализ ДНК – другая, более высокая, и он знал об этом.
– Экспертиза ДНК?.. – огорченно глянул на него Сужилкин. – Эка вы!.. Это дело долгое… Да и не нужно… Был же половой контакт? Был! И вы не можете этого отрицать!
– А если могу?
Капитан снова зарылся в бумаги, наконец выудил какой-то протокол.
– Вот показания гражданки Майковой… Так, Майкова Римма Евгеньевна… Да, вы приставали к гражданке Частиковой, увели ее в спальню, оттуда слышались громкие крики… И еще гражданка Майкова утверждает, что вы находились в состоянии сильного алкогольного опьянения… Может, вы просто ничего не помните? Мой вам совет, напишите чистосердечное признание. Был пьян, ничего не помню, не судите меня строго… – посоветовал Сужилкин.
Илья удивленно посмотрел на него. Или ему мерещится этот разговор, или у милицейского следователя действительно не все дома. Не судите меня строго!..
– Я ведь постановление на обыск вашего дома получил, – угрожающим тоном проговорил Сужилкин. – Я сейчас поговорю с вами, а потом к вам домой поеду. Постель вашу обследуем.
– Постель? – напрягся Илья.
– Ага, постель.
– Чистосердечное признание? – закрывая глаза, переспросил он.
Вдруг Сужилкин захочет провести через экспертизу Кристину, которая также спала в исследуемой постели, и поедет к ней? А у него с головой не очень, он может… Кристина узнает, чем занимался Илья в ее отсутствие, а ему это нужно? Если бы просто с кем-то переспал, а то – изнасилование!..
– Сознаваться будем?
– Да, я спал с Частиковой, – кивнул он. – Сам не понял, как в постели с ней оказался. Просыпаюсь утром, а она лежит, ну, без ничего. Я спросил, она встала и ушла…
– Ушла, – кивнул Сужилкин. – Прямиком к нам.
– Да не было изнасилования, она сама!
– А заявление? Зачем она заявление написала?
– Ну, не знаю… Может, она так зарабатывает. Написала заявление, а я теперь должен его выкупить.
– Это первое заявление Частиковой. И в постели с мужчиной она оказалась впервые.
– Да ну!
– А тут написано… – Сужилкин попытался найти нужное заключение, но не смог из-за хаоса на рабочем столе. Казалось бы, он должен был завести отдельную папочку под уголовное дело, но нет, не удосужился. Странный он какой-то. Но и не слабоумный, как хотелось бы думать. – Девственности вы Частикову лишили, Чижов, – махнув рукой на бумажки, сказал капитан.
– Может, какую-то другую Частикову, – усмехнулся Илья. – Может, и не я…
– Иронизировать в камере следственного изолятора будете, – скривил губы Сужилкин. – Там насильников любят…
– Может, я могу договориться с Частиковой?
Следователь улыбнулся. Он смотрел на Илью, как учитель на вечного двоечника, который вдруг по памяти вычертил и правильно заполнил таблицу Менделеева. Ну наконец-то наступило прозрение!
– Я думаю, так будет лучше всего. И ей дурная слава не нужна, и вам.
– И как мне с ней встретиться?
– Не надо с ней встречаться, – покачал головой следователь. – Я с ней уже говорил, она сказала мне, какая сумма ее устроит.
– Сумма?!
– Да, двести тысяч рублей.
– Э-э!.. – завис в раздумье Илья.
Деньги у него были – четыреста с лишним тысяч рублей. На черный день копил… Похоже, этот день уже наступил.
– Я понимаю, деньги немаленькие, но таково условие!
– И все? Я заплачу, и она заберет заявление?
– Да, конечно.
– И вы так спокойно об этом говорите?! Откуда я знаю, может, вы заодно!
– Заодно?! – нахмурился Сужилкин.
– Да, заодно! – распалился Илья.
– А если заодно, кто заставлял вас лезть на девчонку?.. Было такое?
Илья усилием воли осадил себя. Менты и коррупция – близнецы-братья, и это нужно принять как данность. Смириться, заплатить и впредь не попадаться на крючок правосудия.
– Значит, двести тысяч?
– Если вы согласны, я отпущу вас под подписку о невыезде. И даже к дому подвезу.
Сужилкин действительно выпустил его из-под стражи, на своей старенькой «копейке» отвез домой, где у Ильи находилась сберегательная книжка. И к отделению Сбербанка он его доставил. Илья снял двести тысяч, сел в машину, одну за другой передал ему четыре банковские упаковки. Сужилкин взял деньги, распихал по карманам, зевнул, весело подмигнул Илье и велел ему подойти завтра – за копией постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Не нужна ему была такая копия, но Сужилкин обязал.
Илья отправился домой. Нужно было помыться, привести себя в порядок, вызвать машину. Наверняка на комбинате уже знают, где он побывал, надо успокоить людей, убедив их в своей невиновности. Еще интересно было узнать, как отреагировал на происходящее Штагов. Может, он уже приказ об увольнении подписал. Илья бы не удивился…
По пути он позвонил в дверь Римме. Уж очень хотелось ему знать, как в его доме оказалась Лена Частикова. Да и с самой соседкой хотелось бы поговорить. И еще его интересовал вопрос, почему Римма дала против него показания? Вдруг она работает в паре с капитаном Сужилкиным?
Но Риммы дома не оказалось, и он поднялся к себе. Помылся, надел чистое белье, побрился, перекусил. Он уже готов был к выезду, когда появился милицейский наряд. И снова его посадили в машину.
Сужилкин ждал его. Неподвижное лицо, бесчувственный рыбий взгляд, рот приоткрыт. Он даже не шелохнулся, пока Илья не сел на стул перед его столом.
– Что-то не так? – спросил Илья.
Сужилкин смотрел на него с самого того момента, как он зашел в кабинет, но только сейчас, казалось, увидел. Как будто спал до этого с открытыми глазами, а сейчас взял и проснулся.
– У Частиковой завтра день рождения, – сказал он.
– И что? Надеюсь, она получит в подарок хоть какую-то часть от денег?
– Какую-то часть? – Сужилкин выразил свое возмущение легким движением брови. И возмущение там, и осуждение – как это Илья мог сомневаться в его честности? – И о каких деньгах идет речь? – жестко спросил он. – Не было ничего.
– Не было.
– А день рождения будет. Завтра Частиковой исполняется шестнадцать лет.
– Если вы хотите, чтобы я поздравил ее лично, не вопрос.
Хотел бы Илья посмотреть этой девочке в глаза.
– Вы меня не поняли, Чижов, – краешком губ усмехнулся Сужилкин. – Шестнадцать лет Частиковой исполняется только завтра, а развратные действия были вчера. Изнасилования не было, а развратные действия были. Совершение развратных действий без применения насилия в отношении лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста. И не важно, есть заявление потерпевшей или нет, уголовное дело возбуждается по факту.
– Сколько? – похолодел Илья.
– До трех лет лишения свободы.
– А это? – Он потер собранными в щепотку пальцами.
Похоже, следователь взялся за него основательно. Илья сам в этом виноват – сунул палец, а отгрызут руку. Если не откупиться.
– Я взяток не беру, – с жестким ехидством отрезал Сужилкин.
Он явно набивал цену.
– Сколько?
– Ну, раз вы такой настойчивый… – Сужилкин выбросил перед ним три пальца правой руки.
– Но у меня столько нет.
Илья показал только два пальца. И капитан кивнул, он готов был принять в дар и двести тысяч.
В тот же день Илья с ним и рассчитался. И еще показал сберкнижку с обнуленным в ней счетом. Мент высосал его почти досуха, и если он попытается загнать его в угол, пусть пеняет на себя.