Глава 8
Березки стройными рядами, одна к одной, стволы белые, ровные, кроны еще голые, но уже примеряются к новым зеленым нарядам. Весна уже близко, ветви шевелятся, будто хотят нащупать ее, обнять. Снег сошел, обнажив подстриженную с осени траву и прошлогодние листья – мокрые, подопрелые. Садовник в работе – кряхтит себе под нос, пыхтит, граблями вычищая траву.
Участок у Штагова большой и почти весь засажен березками. Нравится ему это дерево, с детства у него мечта – в березовой роще жить. И с любимой женщиной – душа в душу. Березы уже три-четыре метра высотой, березовая роща, считай, удалась, а с любимой женщиной не складывается. Во всяком случае, уступать Кристина не собирается, хотя и согласилась погостить у него немного.
Он сам предложил пожить у него. Дескать, зачем родителям знать о ее проблемах? Еще и по деревне слух пойдет – Кристину муж с ребенком бросил. А так это или наоборот – это уже детали, которые мало кого волнуют… Сначала она согласилась, а потом уже подумала. Илья наверняка будет ее искать – приедет в Пшеничный, зайдет к родителям…
Домой нужно идти. Бросать все, и домой, но Штагов просил не подставлять ни его, ни себя. Если вдруг какие-то сомнения и побуждения – все через него. Он сам ей в отцы годится, и ему видней, как поступить в том или ином случае. Он скажет, как ей быть…
Березки еще не покрылись зеленью, а запах уже чувствуется. Свежими банными вениками пахнет. Воздух свежий, легкий – Алешка заснул сразу, как только Кристина вывезла его на круговую аллею в березовой роще. И саму вдруг в сон клонить стало. Она и сама не заметила, как присела на скамейку, старательно вытертую садовником, как клюнула носом.
Из дремы ее вывел голос Штагова.
– Коляску держи, – негромко сказал он.
Кристина встрепенулась, сжала пустые ладони, но тут же успокоилась. Она действительно выпустила коляску из рук, но Штагов ее перехватил. Он стоял возле коляски, с доброй улыбкой глядя на Алешку.
– На отца похож.
– Да, на Илью, – кивнула Кристина.
– И гены его… Даже не знаю, хорошо это или плохо, – задумчиво проговорил Штагов.
– Почему плохо? – подозрительно глянула на него Кристина.
– Не хочу наговаривать, может, Илья и не виноват, – пожал он плечами.
– Что случилось? – Кристина решительно поднялась со скамейки, забрала у него коляску.
Сна ни в одном глазу, в мыслях переполох, в крови волнение, нервы натянуты как струны.
– Я же говорю, возможно, Илью подставили… Девчонка там подозрительная, из неблагополучной семьи. Отца нет, мать запойная, а деньги нужны…
– Какая девчонка? О чем вы?
– Заявление она на Илью написала, якобы он ее изнасиловал. А было там что-то, или они просто спали…
– Спали?! – Кристина не могла поверить своим ушам.
– Да привел какую-то юную потаскушку, а она в милицию на него заявила… Не знаю, было изнасилование или, может, Илья откупился, но дело закрыто… Девчонке пятнадцать лет.
– Сколько?! – Кристина возмущенно хлопала глазами, глядя на Штагова.
Не мог Илья так опуститься, не мог. А если все-таки было?
– Может, он и не помнит ничего. Нажрался, говорят, сильно. С горя… Пришел домой, тебя нет, соседи сказали, что ты со мной уехала.
– Соседи?! – Перед глазами всплыла злорадная ухмылка Ульяны.
Если она видела, то скажет обязательно. А она могла видеть. И она, и Римма…
– Ну, я так предполагаю… Может, я зря тебя забрал?
– Да, наверное, – кивнула Кристина.
Будь она рядом с Ильей, он бы не сорвался, вразнос не пошел. Не допустила бы она, не позволила – крестом встала бы в дверях, но удержала.
– Может, я тебя в Пылец отвезу?
– В Пылец?
– Илья сейчас дома… Ну, пока еще квартиру не забрали.
– Квартиру?! Не забрали?! – эхом переспросила она.
– Увольнять я его буду… – вздохнул Штагов. – А как он комбинатом управлять после всего этого сможет? Люди пальцем в него тыкать будут, в глаза плевать. Девчонка, может, и неблагополучная, но малолетка… А если неблагополучная, то с ней все можно? Нет, нельзя! Да и я сам как должен к нему относиться?.. – презрительно поморщился Штагов.
– Ну да, – кивнула Кристина.
– А ты сама как к этому относишься?
– Ну, не знаю… Плохо…
– Ты не должна бросать мужа в беде.
– Да, не должна… – как-то не очень уверенно сказала она.
– Человек оступился, его поддержать надо. Ты к следователю сходи, который его делом занимался. Он тебе скажет, как было. Может, и не было ничего. Может, оговорили Илью! Как его фамилия, не знаю, но там в Пыльце один только следователь. Отделение маленькое…
– И все люди знают, с кем он и как!.. Позор какой!
– Да, ему теперь в Пыльце оставаться никак нельзя, – кивнул Штагов. – Можешь поехать к его родителям, там не знают… – мягко сказал он, но настолько же жестко добавил: – Здесь его быть не должно! Здесь я его рядом с тобой не потерплю!
– И с работы его увольняете?
Штагов кивнул.
– А как же нам тогда жить?
– Он может вернуться на свой «Агромаш», – пожал он плечами. – Я больше вам палки в колеса вставлять не буду.
– На завод?! В общагу?! – Кристина вспомнила мерзкого Пилюгина, и ее лицо скривилось от отвращения.
– Ну, можно снять квартиру…
– А кем он там на заводе будет? Рядовым инженером?
– Рядовым инженером, – кивнул Штагов. – Но с опытом руководящей работы.
– Вы что, уговариваете меня вернуться к Илье? – оторопело глянула на него Кристина.
– Я уже не хочу разрушать вашу семью, – виновато проговорил он. – Я и без того дров наломал.
– Каких дров? Илью директором комбината назначили? Да мы молиться на вас за это должны!
– Ну, молиться не надо… Нужно было просто вести себя достойно. Это я не про тебя, – спохватился Штагов.
– Да, я поняла… Не надо было его директором ставить, это ему голову и вскружило!
– Для тебя старался.
– А сейчас уже не стараетесь?
– Почему не стараюсь?
– Ну, к Илье отправляете.
– Я отправляю?!
– А разве нет?
– Я просто не хочу разрушать вашу семью.
– Вы ее не разрушали, – покачала она головой. – Вы устроили нам испытание на прочность… Илья его не прошел.
– Все равно, ты не можешь бросить его просто так. Ты должна хотя бы поговорить с Ильей.
– А я собираюсь его бросить? – задумалась Кристина.
– Ты давала обещание быть с ним в горе и в радости. Когда замуж выходила, обещала.
– Обещала, – отстраненно кивнула она. – И должна быть…
Да, конечно, ей нужно встретиться с Ильей, поговорить. Может, не все так и плохо, как преподнес ей Штагов. Может, Илья действительно ни в чем не виноват…
Вероятность – ожидаемое проявление закономерности. Поскользнулся, не смог удержать равновесие, значит, упадешь, а там уж как повезет – или шею сломаешь, или всего лишь ногу. Илье не повезло – и поскользнулся, и упал, и карьеру сломал. Штагов даже не приезжал в Пылец, он позвонил Курманову, вытащил его из небытия, назначил своим приказом на должность директора, а Илья получил отставку. На комбинат он даже не пришел. Если Курманову нужно, сам позвонит, подъедет. Но молчит Василий Романович, не хочет он видеть Илью. И нетрудно понять, почему.
И ему не хочется ни с кем видеться. Успокоиться нужно, в себя прийти, а лекарство у него для этого есть. И лекарство, и закуска к нему, на неделю хватит, если не злоупотреблять. А Илья пил осторожно, так, чтобы память в провалы не выпадала, а то вдруг опять Римме дверь сдуру откроет, а там и ее подружка появится… Осторожно нужно пить, без спешки, с расстановкой. Так Илья и поступал, поэтому его даже не качнуло в сторону, когда он поднялся. В дверь позвонили, он вышел в прихожую, посмотрел в глазок. Римма! Нельзя впускать чуму в дом. Никак нельзя!..
В дверь снова позвонили, но Илья лишь усмехнулся. Нет, пока он под градусом, ни одна шлюпка к его пирсу не причалит. Знает он, чем это заканчивается.
Он бросил в кипящую воду полпачки магазинных пельменей, дождался, когда они сварятся, вывалил в глубокую тарелку, щедро плюхнул сметаны. Ограбили его менты – денег осталось совсем чуть-чуть, но пока они есть, он будет пить. А когда выйдет из аута, тогда уже и задаст себе вопрос, как быть и что делать? Наверняка Кристина уже знает о его «подвигах»… Да и плевать, знает она или нет. Четвертый день уже идет, как она пропала. Со Штаговым пропала! В его постели!.. Вот и спрашивается, зачем она ему такая нужна?
Он выпил, плотно закусил, затем сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой… В этот момент зазвонил телефон. Он ответил и услышал голос Риммы:
– Чижов, я к тебе не просто так пришла! У меня распоряжение от Курманова!
– Ты опять с ним?
– Не опять, а снова! Давай открывай! Распишешься, и я уйду!
Он поднялся из-за стола, даже не пошатнулся – и к двери подошел твердым шагом. Посмотрел в глазок, открыл.
Римму не узнать – пальто на ней кожаное с песцовым воротником, нараспашку, а под ним – костюм с непривычно длинной юбкой. И макияж не крикливый, как обычно. Даже выражение лица спокойное, и в глазах развратные чертики не скачут.
– Ты что, пьяный? – без всякого удивления спросила она.
– С чего ты взяла? – четко выговаривая слова, ответил Илья.
– Да шатаешься. И язык заплетается… Ну да ладно…
Она подняла папку с золотым тиснением, открыла ее, вытащила оттуда лист, хотела подать его Илье, но вернула на место. И папку закрыла.
– Даже не знаю, как тебе это сказать… – вздохнула она, виновато глянув на него. – У тебя выпить есть?
Он заинтригованно кивнул, пропустил ее в дом. За стол ее посадить надо, там она и откроет папку… Интересно, какая гадость там лежит? Ордер на выселение?..
Она прошла на кухню, там он взял рюмку, налил ей.
– Чижов, ты чего? Я на работе! Я просто попить хотела!
– А Ленку тоже просто в постель ко мне подложила?
У него на столе стояла бутылка с минералкой, но Илья налил ей воды из-под крана.
– Я подложила?.. Да ты ее силой к себе утащил!.. А я здесь сидела и плакала, от обиды… – с горечью сказала она, ткнув пальцами в стол.
Немного подумала, неторопливо подняла стопку с водкой и махом выпила. Вилку взяла, нацепила на нее пельмень.
– Плакала?
– Не дождешься!
– А Ленка откуда взялась?
– Да возле магазина шаталась, я позвала.
– Зачем?
– Ты зачем на нее полез? Не знаешь? Пьяный был? Вот и я не знаю… Ты на меня не наезжай, не надо! Я тут перед тобой оправдываться не собираюсь! Кто ты такой, чтобы перед тобой оправдываться? Даже не главный инженер! Еще и бездомный! Выселяют тебя, Чижов, через три дня чтобы духу твоего здесь не было!
– А ты и рада? – скривился Илья.
Он должен был прогнать Римму, но ведь она сама уйдет. Деловой она вдруг стала, важной, а он для нее – пыль из-под ног. Ну и пусть убирается!
– Злой ты, Чижов, – покачала она головой, с осуждением глядя на него. – А не надо так… Нельзя с катушек слетать… Ну, погнали тебя с работы… Ну, выселяют, и что?.. Жизнь же не остановилась. Ты еще молодой, еще найдешь себя… А наломаешь дров, потом всю жизнь будешь каяться. Исправляться и каяться.
– Исправляться?
– В исправительно-трудовой колонии… Вот изнасилуешь меня – и сядешь.
– Подставить меня хочешь? Так нет у меня денег, нечем платить.
– А тебя что, на деньги раскрутили? – Римма удивилась, но не возмутилась.
– А ты не знаешь?
– Не знаю… Надо бы с Ленкой поговорить, может, она знает?
– Надо поговорить, – кивнул он.
– А ты ее не убьешь? – с опаской глянула на него Римма.
Илья недовольно махнул рукой. Не надо его за монстра держать. Не надо!
– Ну, если не убьешь, я ее позову… Ну, не сейчас, конечно. Завтра. Если опохмеляться не будешь.
– Завтра, – кивнул он.
– А сегодня со мной можешь поговорить… – Римма порывисто скинула с себя пальто и бросила ему.
Илья отнес его в прихожую, а когда вернулся, Римма уже сидела за столом, забросив ногу за ногу.
– Не прогонишь? – спросила она, шаловливо глядя на него.
Илья качнул головой. Зачем прогонять? Жена с другим, семейная жизнь все равно уже порушена. А шантажировать его сто тридцать первой статьей бесполезно – во-первых, денег нет, а во-вторых, кто Римме поверит? На ней пробу ставить уже некуда, а Курманов ее на работу взял. Илье красную карточку за аморальное поведение выписали, а ей зеленый свет дали – такой вот ералаш.
– Как же ты жить теперь будешь? – спросила Римма, пропустив с ним рюмочку за все хорошее. – Хочешь, ко мне переселяйся! Родители у деда прописались, их оттуда только пожаром выгонишь… Ну, так что?
Она вдруг оказалась у него на коленях. Илья попытался столкнуть ее, но ему не хватило решительности. Тогда он решил «бороться с развратом» юмором и сатирой и, усмехнувшись, заметил:
– Что-то юбка у тебя длинная.
В ответ Римма молча сняла юбку… И тут со стороны прихожей раздался знакомый голос:
– Я вам не помешаю?
– Не помешаешь! – как ни в чем не бывало ответила Римма.
Илья столкнул ее, поднялся, шагнул к жене, но Кристина бросилась от него прочь. Он выскочил вслед за ней на лестничную площадку, но споткнулся, покатился по ступенькам и головой больно стукнулся о какой-то выступ. Когда пришел в себя и наконец выбрался во двор, было уже поздно. Но дом все-таки по кругу обошел – в одной футболке, в шортах, людям на потеху.
Вернувшись в квартиру, Римму он уже не застал, видно, ушла к себе… Натворила бед и ушла! Он, конечно, тоже хорош…
– Илья! – донеслось вдруг из спальни.
Он опрометью выскочил из кухни. Кристина хоть и дрянь, но все-таки он рад ее видеть. Предъявит ей за все, но и сам повинится, возможно, получится оправдаться… Лишь бы увидеть ее, лишь бы поговорить.
Но на кровати лежала Римма. В одних чулках, с обнаженной грудью. Лежала и игриво смотрела на него.
– А где Кристина? – ошалело спросил он.
Римма недоуменно вскинула брови.
– Кристина приходила! Ты у меня на коленях сидела, а она пришла. Увидела и убежала.
– Кристина?! – Римма поднялась с кровати, подошла к нему, провела рукой по голове, нащупала шишку. – Ты головой ударился?
– Да, когда за Кристиной бежал!
– Может, «Скорую» вызвать?
Илья внимательно посмотрел на Римму. А ведь она всерьез сомневается в ясности его рассудка – может, и не было никакой Кристины? Может, белая горячка его посетила!
– Не надо «Скорую»…
Он лег на кровать, приманил к себе Римму, и когда она ухнула к нему в объятия, посмотрел на дверь. Если рассудок его блуждает впотьмах, он должен увидеть сейчас Кристину, но ничего не произошло. А потом вдруг ему стало не до жены, так закрутила его Римма в своем водовороте…
За дверью стонали, рыдали, плакали, но на помощь не звали. Римма не из тех, кого могут изнасиловать, она сама кого угодно… Но разве похож был Илья на жертву насилия? Кристина видела, как он обнимал эту дрянь! И о чем с ним после этого можно говорить?
Но все-таки она вернулась. Надо было поговорить с Ильей, объясниться с ним, испить горькую чашу до дна. Если у него оставалась хоть капелька совести, он должен был прогнать Римму, но нет, он продолжал хороводить с ней… И с пятнадцатилетней девочкой у него было, какие могут быть в том сомнения?..
Кристина выходила из дома, ничего не видя перед собой. Все, с Ильей покончено, все мосты сожжены, и пора возвращаться в родной поселок. Но как же не хочется быть брошенкой! Самая красивая девушка на деревне, сколько страстей вокруг нее кипело, и вдруг она никому не нужна. Люди только рады будут услышать эту новость… Может, ей не нужно пока к родителям? Может, лучше пожить какое-то время у Штагова? Она-то не против, но захочет ли он?..