За исключением, возможно, краткого периода в конце XVIII в., евреи всегда находились в авангарде интеллектуального, технологического и экономического прогресса Запада.

Библейская история Иосифа в Египте оказалась пророческой в том, что касается долгой, непрекращающейся череды еврейских лидеров: «Иосиф был крупным государственным деятелем — министром при чужом правителе, как и многие евреи на протяжении последующих трех тысяч лет. Он был умен, способен быстро принимать решения, восприимчив, не лишен воображения. Он был мечтателем, но, сверх того, он был наделен созидательной способностью истолковывать сложные явления, предсказывать и предвидеть, планировать и управлять».

До того как заняться исследованиями для написания этой главы, я даже не представлял себе географический размах раннего иудаизма. Во времена Маккавеев, т.е. около 100 г. до н.э., еврейские колонии были разбросаны по всему Средиземноморью. В период ранней Римской империи еврейские общины зародились на севере — в Лионе, Бонне и Кёльне; на западе — в Кадисе и Толедо; на востоке — в Коччи, расположенном на территории, которая сегодня является индийским штатом Керала. Все они были преимущественно городскими сообществами — евреи подвергались дискриминации в форме высоких налогов, конфискации и даже запретов, когда речь заходила о владении земельной собственностью. Евреи были «стеклодувами в Алеппо, ткачами шелка в Фивах, кожевниками в Константинополе, красильщиками в Бриндизи, розничными и оптовыми торговцами повсюду».

До вторжения мусульман в 711 г. евреи в Испании подвергались гонениям со стороны христианских вождей, поэтому они оказали помощь мусульманам в установлении контроля над Иберийским полуостровом. Правители династии Омейядов сделали своей столицей Кордову «и относились к евреям с необычайным почтением и терпимостью. Здесь, как и в Багдаде, и Кайруане [в современном Тунисе. — Л. X.], евреи были не только ремесленниками и торговцами, но и врачами. <...> Не менее чем в 44 городах омейядской Испании существовали крупные и процветающие еврейские общины».

К сожалению, успехи и богатство омейядской Испании привлекали «зависть и фанатизм фундаменталистской секты», и Омейяды были изгнаны из Северной Африки кочевниками-берберами, которые подвергали евреев дискриминации, часто с применением насилия. Берберов сменила довольно-таки фундаменталистская и антисемитская династия Альмохадов, также происходившая из Северной Африки. Именно во время альмохадского вторжения в 1135 г. в Кордове родился великий еврейский ученый, философ и врач Моисей Маймонид. Его семья вскоре покинула Испанию и поселилась в Египте, где он стал врачом великого визиря и султана.

В 790 г. на севере началась Реконкиста — отвоевание христианами Испании. К 1150 г. более половины Иберийского полуострова уже находилось в их руках. К 1300 г. под контролем Альмохадов оставалась лишь узкая полоска вокруг Гранады. В 1492 г. Испания была вновь воссоединена под рукой «католических королей» Фердинанда и Изабеллы, и это подготовило почву для последующего изгнания (или принудительного обращения) евреев, инквизиции и переезда евреев в качестве conversos, marranos или «тайных иудеев» в Латинскую Америку.

Находясь в условиях запрета на владение землей и отсутствия защищенности, которую оно давало, но при этом получая прибыль от городских занятий — а также вследствие большого значения, традиционно придававшегося образованию, сбережениям и внутриобщинному доверию, — евреи нередко становились богатыми. Пол Джонсон отмечает: «Некий коллективный инстинкт заставил евреев обезличить финансы и рационализировать всеобщий экономический процесс. Любая собственность, считавшаяся еврейской, всегда... была в опасности».

Кредит, этот фундамент капитализма, был в значительной степени изобретением евреев, и то же самое можно сказать о ценных бумагах и их рынке. Традиционные ценности и установки в сочетании с силой обстоятельств привели к тому, что евреи стали играть важную и постоянную роль в экономике — символическим выражением этого может служить тот факт, что, начиная с 1969 г., когда впервые была присуждена Нобелевская премия по экономике, более трети лауреатов имели еврейское происхождение.

Символом выдающейся роли евреев в финансах может служить дом Ротшильдов, не только игравший с начала XIX в. ключевую роль в международных финансах — и политике, — но и участвовавший в обширной филантропической деятельности по всему миру, особенно связанной с еврейскими делами. Ротшильдам в значительной степени удалось сохранить свою иудейскую идентичность в условиях того давления, направленного на обращение в христианство, которому другие евреи не могли сопротивляться.

В конце XVIII в. и на протяжении всего XIX в. на евреев оказывалось сильнейшее давление с целью обращения их в христианство — это давало не только респектабельность, но и доступ к общественному признанию, богатству и авторитету. К числу евреев, перешедших в христианство, принадлежал отец Бенджамина Дизраэли, который принял новую веру в 1816 г., когда Бенджамину было 12 лет. Без этого его сын не смог бы стать премьер-министром, так как до 1858 г. евреи не могли быть членами парламента.

Отец Карла Маркса, отец и братья которого были раввинами в германском Трире, перешел в христианство в 1824 г. Генрих Гейне, великий немецкий писатель и поэт, творения которого увековечены в музыке Феликса Мендельсона, Иоганна Брамса, Рихарда Вагнера, Рихарда Штрауса и других композиторов, перешел в лютеранство в 1825 г. в возрасте 27 лет. «Как сказал сам Гейне в порядке самооправдания, его обращение было “входным билетом в европейскую культуру. <...> Как в свое время Генрих IV сказал: ‘“Париж стоит мессы’”, — так и я говорю: ‘“Берлин стоит проповеди’”. На протяжении большей части оставшейся жизни Гейне переживал внутреннюю борьбу из-за несовместимых элементов его немецкой и еврейской идентичностей».

Дедом композитора Мендельсона был великий философ еврейского Просвещения Мозес Мендельсон. Отец Феликса перешел в лютеранство и принял несемитскую фамилию Бартольди, когда тому было семь лет. Любопытно, что сам Феликс избегал употребления этой новой фамилии. Есть свидетельства того, что Мендельсон также переживал внутреннюю борьбу двух идентичностей — например, то, что он выбрал для двух своих ораторий одну тему из Ветхого Завета (Илия) и одну из Нового (Христос). У нацистов с этим не возникло никаких проблем: Мендельсон был идентифицирован как еврей, а его музыка запрещена.