10. Сокровища памяти
Громкость телевизора стояла почти на максимуме, но даже это не могло помочь мне отделаться от разного рода опасений. Говоря про мою безопасность, лжеофисник был достаточно убедителен, однако в его тоне присутствовала некая недосказанность. Он что-то скрывал. Что?
На всякую старуху бывает проруха, и у моей пресловутой психологической устойчивости есть свои пределы, пусть и крайне высокие, но…
После обеда я перестал считать, сколько раз прокрутил в голове беседу с представителями некоей таинственной структуры. Волнение разыгралось не на шутку: беспрерывное курение, хождение из угла в угол, совершенно ненужное перекладывание предметов с места на место. Любой, кто работал на правительство, знает методы и средства работодателя, а вышедшая на меня контора наверняка играет одну из главных ролей в спектакле о «расстановке сил в природе». На какое-то время я даже позабыл о дневнике матери.
Вспомнил о нём, а заодно и о сестре, лишь тогда, когда звонил Дарине. В ответ – тишина, вернее, длинные гудки.
Каждый день – это сотни сражений: с окружающей действительностью, с самим собой, с личной и общественной жизнью… У сегодняшних моих сражений успех переменный. Если поединки с дневником и с лжеофисниками мне удалось свести к ничьей (хотя насчёт второго поединка я не уверен), то ворота личной жизни остаются нераспечатанными. Ну, ничего. Раз бросил – не забил, два – не забил, а вот на третий раз – забью. Главное, не опускать руки, и тогда шайба обязательно окажется в сетке.
Пребывание в доме становилось просто невыносимым. Для того чтобы хоть как-то отвлечься, я вышел на улицу и принялся бесцельно бродить по тротуарам. Но в конце концов мне надоело и это.
Посмотрев на часы, я решил пойти к сестре. Пешком. Получасовая прогулка мне если и не поможет, то наверняка не повредит.
Уже подходя к больнице, я снова посмотрел на часы и вдруг понял, что посетителей начнут пускать аж через три с лишним часа. Даже странно, что я «потерялся» со временем. Нервы, нервы… в них вся проблема. Когда сильно нервничаешь, можно упустить самое очевидное.
Промах с ощущением времени я расценил как очередную оплеуху. И автор сей оплеухи – я сам, ведь никто не мешал мне смотреть на часы и прикидывать время. Удары бывают разные: от судьбы, от любимой женщины, от врага… Но самые обидные – от себя самого.
Я так сильно разозлился на свою «разобранность», что решил принять безотлагательные меры. Сильно затянувшись табачным дымом, поднёс тлеющую сигарету к левой ладони и, выдохнув, стал медленно тушить её. Руку прострелила боль, кожа зашипела… По-моему, даже палёным запахло.
От столь мучительного ощущения я вспотел и широко улыбнулся. Так тебе и надо, Коршун. В следующий раз будешь внимательнее…
Затушив сигарету, я поднял голову и встретился глазами с вышедшей из больницы женщиной. Она смотрела на меня, как на идиота. Ещё бы! Я улыбнулся ещё шире. Женщина отвела глаза и поспешно удалилась.
– Хех! – Я запулил сигарету в урну и достал мобильник. Сегодня должна работать мама Дарины. Она всегда пускала меня. Даже в неприёмные часы.
– Пост, – она сняла трубку после второго гудка.
– Здрасьте, Татьяна Анатольевна! – приветливо сказал я. – Это Виталя.
– Привет, Вит! – обрадовалась моя «тёща». – Что хотел?
– Хотел бы повидать Алёну. Сейчас, если можно.
– Конечно, можно! Сейчас я спущусь на вахту…
– Она не спит? – зачем-то спросил я. – А то вдруг помешаю…
– Нет, Алёнка как раз говорит с вашим двоюродным братом…
– С кем, с кем?! – выпалил я, чувствуя, как глаза мои полезли на лоб.
– С братом вашим, – повторила Татьяна Анатольевна. – Двоюродным.
– Вы ничего не путаете? – недоверчиво спросил я. – Как он одет?
– Виталик, ты чего? – обеспокоенно проговорила моя «тёща».
– Задержите его! Не дайте ему уйти! – закричал я и, вскочив с лавки, спуртовал ко входу в больницу.
Голос Татьяны Анатольевны в телефоне что-то спрашивал, но я уже не слушал…
На четвёртый этаж взлетел за считаные секунды. Ворвавшись в отделение, затравленно огляделся и припустил к палате сестры.
– Держите его! – крикнул охранник, преследовавший меня ещё с первого этажа.
Высокий, под два метра ростом, врач внезапно появился из-за угла и попытался схватить меня. Щас! В детстве я объезжал игроков соперника «на одном коньке»! Полы в больнице, конечно, не изо льда, но мои навыки и реакция никуда не делись. В последний момент я резко наклонил корпус – доктору только и оставалось, что хватать руками воздух и удивляться, как это нарушитель сумел обойти его?!
Из палаты № 8 выглянул тот самый лжеофисник. Увидев меня, он выскочил в коридор, сбросил с плеч белый халат и помчался в противоположную сторону, к пожарному выходу, который вопреки технике безопасности постоянно открыт – врачам и медсёстрам ведь надо где-то курить. Ведь так, блин?!
Резво бежит, сучара… Ну, ничего, ничего – я постепенно сокращаю дистанцию. Если бы не курил сам, то наверняка догнал бы его ещё в коридоре. А так… придётся догонять на лестнице…
* * *
…Две девушки, держась за руки, подошли к пешеходному переходу. Остановившись, внимательно посмотрели на стоящее через дорогу здание Центральной клинической больницы и о чём-то посовещались.
Неожиданно из дверей пожарного выхода ЦКБ выскочил мужчина в строгом чёрном костюме, а из распахнутого окна на втором этаже выпрыгнул другой – в бежевой куртке, джинсах и тёмных кроссовках. Со стороны происходящее выглядело настолько дико, что любой бы остолбенел. Девушки же не удивились даже, они будто ожидали узреть нечто подобное. Иначе не объяснить, почему они одновременно рванули с места и что было сил помчались к больнице.
Тот, что в бежевой куртке, удачно сгруппировался и, перекатившись, без труда «сожрал» фору преследуемого. Сейчас он настигнет его…
Почуяв близкую опасность, мужчина в чёрном костюме резко ушёл вбок и одновременно развернулся, уже занеся кулак.
Однако его оппонент, вместо того чтобы врезаться своей челюстью в кулак, угостил чёрного костюма хуком справа. Каким образом он сумел так быстро отреагировать – загадка.
Удар был таким сильным, что голова «чёрного» едва не оторвалась от шеи. Он рухнул на асфальт, распростёрся и остался лежать. «Бежевый», издав жуткий рык, хищно накинулся на него. Чудовищной силы удары сыпались с неимоверной быстротой… «Чёрный» сопротивлялся, но тщетно – соперник был сильнее и быстрее…
Девушки перебежали дорогу и помчались по лестнице, ведущей во двор больницы…
«Мерседес» резко рванул с места и, стирая резину, быстро набрал скорость. Похоже, что избивающий краем глаза заметил мчащуюся к нему чёрную машину. Иначе не объяснить, почему он вдруг прервал своё занятие и прыгнул в ближайшие кусты.
Автомобиль резко, с душераздирающим визгом, затормозил возле человека в чёрном, лежащего в луже крови. Боковое стекло опустилось, высунулся автоматный ствол, и по кустам прошлась щедрая очередь.
Руки, высунувшиеся из проёма дверцы, открывшейся со стороны пассажира, затащили неподвижно лежащее на асфальте тело в салон автомобиля. Как только избитый оказался внутри, «мерс» рванул с места, подняв в воздух опавшие листья, и оставил на асфальте чёткие отпечатки протекторов. Дверца захлопнулась уже на ходу…
Девушки подоспели к месту происшествия, но было уже поздно. Они опоздали на считаные секунды… Обе смотрели вслед мчащемуся по дороге автомобилю сквозь прицелы вскинутых пистолетов, но опустили их и спрятали, оценив дистанцию до цели и сообразив, что она уже слишком большая. Затем брюнетка и блондинка направились к кустам. Там должен был валяться мужчина в бежевой куртке, пронзённый автоматными пулями.
В реальности случилось не так. Девушек ждал сюрприз, за кустами никого и ничего не обнаружилось. Даже крови. Куда подевался мужчина в бежевой куртке? Не мог же он, в самом деле, испариться?..
* * *
…Мчался я с такой скоростью, что чемпионы по бегу могли бы от зависти повеситься. Влетев в палату, перехваченным горлом с трудом выдавил:
– Что они… с тобой сделали?
Алёна молчала. Глаза сестры блуждали по потолку, а кисти непроизвольно сжимались в кулаки и разжимались вновь. Вдруг губы зашевелились. Сестра с трудом сфокусировала на мне взгляд. Губы зашевелились быстрее. Она хочет что-то сказать мне… Я наклонился вплотную к Алёне, надеясь расслышать.
– Медальон… возьми медальон…
– Что? – переспросил я.
– Медальон… мой… быстрее…
Не нравится мне весь этот триллер. Ой, не нравится.
– Ты знаешь того, кто приходил к тебе? – спросил я, когда снял с её шеи медальон, серебряное сердечко на цепочке. Ничем не примечательное украшение. Сколько помню, мама его никогда не снимала, а сестра надела, когда мы остались сиротами.
– Иди домой… будь там… Только так я смогу… держать границу…
– Никуда я не пойду! В следующий раз они убьют тебя!
– Не убьют… Им нужен ты… Я для них… всего лишь помеха… Не пускаю…
– Чёрт возьми, да что тут творится?! – мой крик разнёсся, наверное, по всему этажу.
– Быстрее… времени уже нет… – Её веки опустились, будто занавес.
– Алёнка… К-кто-нибудь!.. – дрожащим голосом позвал я.
– Ты поможешь мне поддержать связь с проходом. Я его закупорю, совсем, – вдруг очнулась и чётко произнесла сестра. – Быстрее иди домой и будь там!
– А как же ты?..
– Я их больше не интересую… Ты сорвал их планы…
– Но… Но… – Я не знал, что сказать.
– Иди… А мне надо поспать…
После этих слов Алёна закрыла глаза и, кажется, действительно покинула реал. Может быть, во сне удобнее оперировать с явлениями, кажущимися нереальными?!
* * *
…Толпа, продолжавшая скапливаться, вела себя как положено: галдела, поругивалась, охала, ахала. В общем, впустую тратила время. А вот девушки времени не теряли.
Из-за суматохи никто не заметил, как они просочились в здание через пожарный выход. Очень удачно всё для них сложилось! «Чёрные» и незнакомец в бежевой куртке устроили интересное шоу. Настолько захватывающее, что зрители до сих пор не могут отойти от полученных впечатлений.
Благодаря «театру трёх актёров» напарницы беспрепятственно проникли в здание. И всё бы хорошо, только вот ситуация получалась крайне запутанной. И ладно бы только «чёрные» куролесили… всем известно, зачем эти наймиты прорываются сюда – чтобы проворачивать свои тёмные делишки. Они даже не чураются предлагать стерегущим «закрыть глаза». За определённое вознаграждение, разумеется. Неудивительно. В продажности людей эмиссары уверены, и, к сожалению, не без оснований.
Вот и сейчас они вышли на стерегущую, да не простую, а ответственную за наиболее стабильный, гарантированный пункт проникновения. Неспроста получивший обозначение «номер три ноля»… Ситуация для них уникальная! Раньше к этому проходу они не могли даже подступиться. Та, что хранила эту «дверь» от момента сотворения, сурово пресекала любые поползновения, а нынешняя стерегущая заступила на пост относительно недавно; они обоснованно предположили, что младшая ещё не до конца осознаёт своё предназначение.
Преемница может оказаться слабее родительницы. Текущая ситуация вполне допускала именно такой вариант – недаром в этом пункте раз за разом начали случаться контрабандные перемещения. Пока они были единичными, ситуация не выходила за рамки допустимого, но когда участились… Чтобы разобраться, через постоянно действующее «окно» на задание отправились полевые агентессы организации – Пума и Рута.
Со времён СЗР в организации многое изменилось. Служба Защиты Реальности пусть номинально, но входила в состав государственных силовых органов. Её создатель Сергей Анатольевич Стульник, легендарный зоноборец Антей, имел официальное звание – полковник. После него бразды правления перехватил Максим «Вольф» Палеев, бывший ученик Антея, предатель, натворивший дел и тоже сгинувший в глубине Трота, а к моменту исчезновения носивший на погонах уже генеральские звёзды.
Теперь борьба продолжалась стараниями уже не отдела и не комитета, а именно организации, хотя сей термин довольно условен. Главное, что она не входит в число спецслужб ни фактически, ни даже на бумаге.
Дистанцирование произошло не случайно, в силу нескольких факторов, но главное, что зонные армейские и безопасники не встали в позу и спокойно сотрудничали. Уж они-то понимали, что к чему и что почём здесь. В отличие от паркетных деятелей, засевших по столичным штабам и кабинетам.
При новых лидерах, и особенно при нынешнем, в состав принимали не только мужчин и женщин с Большой земли, но, что самое важное, брали рождённых в Зоне. Даже с прямыми признаками зонных мутаций. Чего раньше не могло случиться по умолчанию, потому что наиболее засекреченная контора, борющаяся с последствиями Посещения, была сверхзакрытым подразделением. Немногочисленным и с входом «только для человеков». Такую концепцию исповедовал Антей, но… основатель давным-давно превратился в легенду. Текущая обстановка требовала других подходов. Когда появился общий враг, условно поименованный «третьей силой», мыслимым стало многое, что раньше не помышлялось и в бреду. И даже сейчас, когда его вроде бы обложили и выдавливали всеми способами, расслабляться не стоило.
Об этом не уставал напоминать Иван Сергеевич. Впрочем, чаще командира звали по зонному имени, даже новобранцы. Он в организацию пришёл из сталкеров и не собирался избавляться от многих сталкерских привычек. Говорят, Ловкач чуть ли не с детства бродил в ареальности, хотя и не уроженец этой Зоны, а невесть откуда попал в неё…
Девушки, которые сейчас выполняли задание, конечно, тоже помнили наставления Ловкача. Они обе заслуженно пользовались репутацией отличных полевых оперативниц, и у начальства не возникло сомнений, что быстро разберутся с проблемой. Да и сами они были уверены, что эта операция из числа стандартных.
Поначалу всё так и было.
До того момента, пока не появился неизвестный мужчина в бежевой куртке…
Он, будто разъярённая высшая сила, моментально изменил привычный порядок вещей. Словно мощный шквал ветра провода электропередач, он легко разорвал наработанные связи и алгоритмы. Оборвал и увлёк за собой прямиком в завихрение реальностей…
Кто этот мужчина? Какие цели преследует? Зачем он напал на эмиссаров «третьей силы», затаившейся, но до конца не искоренённой? И откуда он такой вообще взялся?..
– Прикрой меня, я прощупаю, – бросила Рута напарнице. Пума кивнула и встала с ней плечом к плечу, сканируя обычными органами чувств окружающую реальность на материальном уровне.
Рута остановилась, закрыла глаза, задержала дыхание. Для того чтобы ощутить нечто более глубокое, чем материя, требовалась абсолютная концентрация.
Её способность чуять энергии далеко не такая сильная, как у матери, но ей тоже кое-что досталось от сил Зоны…
Сейчас Рута, войдя в транс, воспримет окружающую вселенную как чёрную пустоту. Пустоту, в которой появятся и начнут двигаться искорки – биополя живых существ…
Вот одно из них, слабенькое, лихорадочно колышущееся… Там кто-то из больных. Тяжелобольных. Следующее биополе спокойное, пассивное, там кто-то отдыхает. Следующее – сосредоточенное, нацеленное на достижение результата, должно быть, врач занимается своей работой. Или уборщица… Ещё одно – энергично пульсирующее, окрылённое. Этот человек влюблён…
Те, кто умеет остро чувствовать природные энергии, не могут объяснить, как они распознают их и определяют источники. Они не видят какие-нибудь разноцветные шарики или там силуэты. Они просто ощущают шестым (седьмым? восьмым? одиннадцатым?) чувством и словами описать могут лишь опосредованно.
Наконец Рута нашла стерегущую. Вот её искорка – слабенькая, нервно дрожащая, периодически пропадающая… Поставив «метку», Рута уже решила было «отключиться», как вдруг ощутила МОЩЬ! Силу неизвестного происхождения. Хотя нет, СИЛИЩУ. Именно так. Большими буквами. Она попыталась подобраться поближе, но МОЩЬ непринуждённо отбросила её. Рута почувствовала себя жучком, который, едва присев на человеческую руку, получил щелбан.
– Рута! – схватила её за руку и затрясла Пума. – Что произошло?!
Открыв глаза, брюнетка обнаружила себя лежащей на полу.
– У тебя кровь…
Она провела рукой по носу. Верно, на ладони кровавые разводы.
– Что случилось? – Рута начала с трудом подниматься.
– Это у тебя надо спросить! Ты вдруг упала… – Пума смотрела уже не на напарницу, а в окно. Так, на всякий случай продолжила сканирование.
– Там, рядом со стерегущей, что-то… – расплывчато объяснила Рута.
Не потому что не хотела передавать тревогу напарнице. Её попробуй испугай, бывалую оперативницу Пуму (она же – москвичка Марина Дунаева, юной девушкой просочившаяся когда-то с Большой земли, чтобы воплотить мечту быть сталкершей). А просто потому, что понятия не имела, на что там натолкнулась.
– Давай туда. Быстрее! – поторопила.
Девушки одновременно выскочили из туфелек на каблуках…
* * *
Пока они мчались на четвёртый этаж, Рута перебрала в голове множество вариантов. Она пыталась найти в памяти хоть какой-нибудь аналог той МОЩИ. Безрезультатно. СИЛИЩА была просто иной.
В принципе стерегущую можно было найти и нормальным способом, поочерёдно заглядывая в каждую палату. Но времени в обрез, посему тратить его на подобный вид кустарного поиска – роскошь непозволительная. Да и зачем вообще утруждаться, когда можно сделать по-другому? В самом деле, нашёл нужное биополе, поставил метку, а потом, «вернувшись» в тело, сориентировался по ней. Разве это сложно? Для непосвященных – да. Но только не для рождённой в Троте и бонусом получившей подарки…
* * *
«КАК ВСЁ ПРОШЛО?»
«ОН ОТКАЗАЛСЯ».
«ВОТ КАК? ТО ЕСТЬ ОПЕРАЦИЯ ПРОВАЛЕНА…»
«ИЗВИНИ, НО МЫ ЧЁТКО ВЫПОЛНЯЛИ ДАННЫЕ ИНСТРУКЦИИ. А ОН ОКАЗАЛСЯ НЕПРЕКЛОННЫМ».
«И ЧТО ЖЕ СЕСТРА?»
«ОН УТВЕРЖДАЛ, ЧТО ОНА НЕ УМРЁТ».
«БЛЕФУЕТ. СЕСТРА – ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ПОВЛИЯТЬ НА НЕГО, ПОЭТОМУ ПРОДОЛЖАЕМ РАБОТАТЬ В ЭТОМ НАПРАВЛЕНИИ».
«ЧТО ИМЕННО?»
«НЕЙТРАЛИЗУЙТЕ».
«ТАК ОНИ ЖЕ ПОД ОСОБЫМ КОНТРОЛЕМ… ЕСЛИ МЫ ПРИЧИНИМ ВРЕД СТЕРЕГУЩЕЙ, ЭТО БЕЗ ВНИМАНИЯ НЕ…»
«Я НЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ЕЁ НАДО УБИТЬ. НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ, НЕ ПРИЧИНИВШАЯ ВРЕДА ЖИЗНИ…»
* * *
…В родном для Руты поселении они в сумме провели чуть более суток. Наутро после приёма в своём доме Мать известила их о решении, наказав хорошенько отдохнуть и выспаться, а уже ровно через сутки – отправляться в путь-дорогу.
По словам матери Руты, вернуть Крайту потерянную память способен некто Фершал. Вроде бы местный целитель. Считалось, что у него мозги совсем набекрень от искажающего влияния окружающей ненормальности, но ставить на ноги даже безнадёжных пациентов ему порой удаётся.
Обитал Фершал достаточно далеко, в корпусе какого-то дозонного сооружения, и путь предстоял не близкий. Второй ночью, проведённой в выделенной им комнате, Крайт и Рута повторяли то, что творилось первой ночью, даже более того, ещё сильней преуспели… Провожая двух не выспавшихся, но довольных собой путников, Мать загадочно улыбалась. Кроме неё, провожать вышли тётя Тоня, трое суровых воинов, два мальчика-крепыша с очень не детскими выражениями лиц и одна бледная как полотно женщина.
Все молчали, даже Мать. Единственной из провожающих, одарившей уходящих пожеланием удачной ходки, была тётя. Кто бы сомневался.
– Твои родичи все такие… э-э-э… странноватые? – всё-таки не удержался Крайт, когда они отдалились от окраинного мостика достаточно. Этот вопрос так и норовил соскочить с языка с того самого момента, как он проникся атмосферой поселения. Неясно для кого сооружённые лестницы нечеловеческих параметров особенно впечатляли.
– Что есть странность? – пожала плечами Рута. – Ты на себя посмотри. Положа руку на сердце, назовёшь себя нормальным?
– Я и не претендую, – буркнул Крайт. – Просто хочу понять, откуда берутся…
– А что, есть варианты? – спокойно переспросила девушка и повела глазами по сторонам, словно показывая – вот, со всех сторон единственный и бесспорный вариант.
– Вы мутанты? – в лоб спросил Крайт.
– Скорее нет, чем да. Хотя в каком-то смысле мутируют все живые существа, которые находились в Троте какой-то срок. А мой клан уже не один десяток лет обитает в этой локации. За немалое время настолько слились с… – она посмотрела вперёд и вверх, будто что-то попыталась там рассмотреть, – …ареальностью, что достигли своего рода гармонии. Между человеком и средой обитания. Мутация – это другое. При мутации ни о какой гармонии речи не идёт, это выламывание из ряда вон.
– А вы одни такие? Или есть другие, которые тоже достигли гармонии, но не с водной стихией, а, скажем, с огнём?
– Конечно, есть и другие, – как о чём-то само собой разумеющемся сообщила спутница.
– И много? – Крайт не отставал.
– Хватает. Уж поверь мне…
В этот момент терминал Руты подал сигнал вызова. Уже третий раз с момента начала ходки к Фершалу. Как и в предыдущие разы, ведущая снова жестом велела Крайту оставаться на месте и молчать, а сама соединилась и вступила в диалог. О чём она говорила, он понять не мог, по каналу связи Рута разговаривала на зонном, искорёженном наречии. Несколько слов Крайт смог разобрать, но сложить их в осмысленные фразы не сумел. Что-то буксует у него восприятие этой тарабарщины, будто нарочно фильтр поставлен. А раньше, насколько помнится, вроде лингвистические способности неслабые имел…
Аж зло разбирает!!
– И долго ты так будешь играться? – раздражённо спросил он, когда сеанс связи закончился.
– Ты о чём? – Рута широко распахнула глаза.
– За дурака держишь? – Его пальцы сжались в кулаки. – Думаешь, я не соображаю?
Рута открыла рот, чтобы ответить, но Крайт не позволил ей проронить ни слова в своё оправдание.
– После разговоров ты меняешь вектор движения! – обвинительным тоном произнёс ведомый. – Двойная игра? Или, может, тройная?!
Он резко вытянул руку и, схватив Руту за горло, начал медленно проговаривать:
– Я тебе не игрушка. А если ты привыкла забавляться с теми, чей член в себя впустила, то со мной такая херня не пройдёт!
Во время этой короткой, но столь обогащённой угрожающим предостережением речи радужные оболочки его глаз потемнели, вены на руках вздулись. Крайт хотел ещё что-то добавить к сказанному, но вдруг его голова откинулась назад, а сам он задрожал.
Как только Рута отцепила от горла его пальцы, мужчина рухнул на землю. Девушка испугалась за него – упал он резко, можно даже сказать, замертво.
Она рухнула рядом на колени, приникла пальцами к шее, а ухом к груди и уже через несколько секунд обескураженно решила, что замертво можно употребить без «можно даже сказать». Пульса не было. Рута в панике приступила к реанимационным приёмам, однако ни массаж сердца, ни искусственное дыхание не помогли…
Уже без надежды продолжая бить кулаком в грудь Крайту, она обратила внимание на запястья и тыльные стороны его ладоней. Кожа покрылась чёрными ломаными линиями, из них складывался узор в форме паутины… Вдруг эти нити начали бледнеть, мужчина конвульсивно содрогнулся, хватанул воздух разверстым ртом, и – вновь забилось его сердце!
– Живо-ой… – выдохнула Рута.
– Живой, конечно. – Крайт открыл глаза и недоумённо взглянул на неё. Взгляд был ясный, никакой мутности, характерной для человека, только что распластавшегося без сознания и признаков жизни. – А что случилось? Почему я лежу на земле?
– Ты ничего не помнишь. – Это был даже не вопрос. Ничего более умного, чем констатировать очевидное, Рута не смогла сделать.
– Что я должен помнить? Тебе позвонили, я подождал, пока поговоришь… – пробормотал он. – И вдруг лежу на земле.
Рута обладала не только зонной чуйкой. Ещё ей было дано распознавать ложь. Обычно она буквально кожей ощущала, лжёт человек или нет. И, как правило, не ошибалась. В этот раз ощущения уверяли, что Крайт сказал правду…
Пока длилась дорога к обиталищу Фершала, приступов беспамятства и неконтролируемой агрессии больше не случалось. Но радоваться было нечему – Крайта как подменили, он слабел прямо на глазах: вены, ногти, радужная оболочка глаз чернели, из носа и ушей периодически сочилась кровь, температура тела скакала, то кидая в озноб, то зверски лихорадя…
Мужчина ужасно сдал, практически не переставал сопеть и кашлять. Но хуже всего становилось, когда он отхаркивал чёрную маслянистую жидкость.
Последний отрезок пути Рута фактически тащила Крайта на себе; его ноги отказывались двигаться, их то сводили судороги, то сковывало онемение.
Но всё же удача не оставила Руту, и добраться удалось раньше, чем он окончательно вырубился…
– Твоя мать скромно умолчала, что он, – Фершал, выглядывающий через окошко, сверлил взглядом изнемогающего Крайта, – почти что труп.
Морщинистая физиономия старика выглядела ужасно недовольной, будто ему подсунули гнильё вместо обещанного свежачка.
– Ему стало худо уже по дороге, – объяснила девушка.
Фершал посмотрел вверх, помолчал, думая о чём-то своём, и, видимо, согласившись со своими же соображениями, кивнул.
– Может, наконец впустишь нас? – со злостью спросила Рута. Ей-то без разницы, но начинался дождь, и вдобавок ко всем невзгодам Крайту не стоило ещё и вымокать. Хотя ему, обессиленно застывшему на влажной глине под ногами Руты, похоже, уже просто всё равно. Он выпустил нить реальности и впал в прострацию.
– Я бы впустил, но безопасность превыше всего! – пафосно заявил Фершал.
– Прекрати паясничать, эскулап чёртов! – Рута размахнулась и ударила кулаком в небольшое круглое оконце, забранное решёткой.
– Э, э! – отшатнулся Фершал. – Ты полегче, водяница! Притащила беспамятного, да ещё и заразного, а теперь хочешь, чтобы я его запросто взял и впустил? Тебе знакомо слово «карантин»?
– Хренотин! – разъярённо пнула она железный лист входной двери жилища целителя.
– Ещё раз прикоснёшься к моему дому, ласту оторву!
Не дожидаясь реакции на членовредительское предостережение, старикан отпрянул от оконца и канул во тьме неосвещённого коридора, который, насколько Рута помнила, начинался сразу за дверью.
Если бы она не была родом из своего клана, то промокла бы до нитки и начала мёрзнуть. Она же, наоборот, с каждой минутой испытывала нарастающий жар, закипая от гнева. Сцепив зубы, Рута присела под стенку, сдвинула и переместила тело Крайта так, чтобы его голова оказалась на её коленях, наклонилась и прикрыла собой вместилище неразгаданных тайн и незаполненных кроссвордов памяти. Дождь взрос в ливень и напористо усиливался… Вот так она и сидела на жирной грязище рядом с закрытым входом, поддерживая голову Крайта так, чтобы он ненароком не захлебнулся.
Девушка не знала, сколько прошло времени с момента, когда Фершал удалился от окна во входной двери. И к моменту, когда дверь вдруг со скрежетом открылась, а целитель вышагнул из своего жилища наружу, возможно, миновала целая вечность. Но, возможно, минута.
– Бери его за руки! – услышала Рута над ухом.
Подняв глаза, она с трудом признала Фершала в фигуре, облачённой в защитный комбинезон и шлем… Сейчас у неё совсем не оставалось сил, чтобы использовать хоть частицу абнормальных способностей, которые имелись у зонорожденной в арсенале. И если бы не льющийся с небес дождь, у неё не осталось бы даже обычных физических сил на то, чтобы подняться. Но дружественная ей стихия помогла выдержать, не сломаться окончательно, подпитала энергией движения…
– Пока он побудет здесь, – сказал Фершал, не снимая шлема.
Они, все трое, уже находились внутри. Неся бездыханное тело Крайта, старик и девушка миновали коридор и добрались в круглый зал.
– Когда ты… осмотришь его?.. – едва слышно, в два приёма, выдохнула изнурённая Рута.
– Скоро, скоро! Но сначала я осмотрю тебя. Ты в отличие от своего друга выглядишь получше, и шансов выжить у тебя чуток побольше.
– Ладно. – Она легко согласилась, так как прекрасно понимала, насколько велик шанс на то, что заразилась неведомой хворью. Как-никак, много и долго контактировала с Крайтом, во всех смыслах. – Только быстрее займись им.
– Рута, лапочка, в моём деле нельзя спешить, не хочу людей смешить, – поучающе произнёс Фершал. Сквозь шлем голос его звучал приглушённо, но сарказм защитный комплект отфильтровывать не умел…
Она молча начала стягивать с себя одежду и амуницию. Бесполезно спорить со старым психом, для которого первоочерёдны только его собственные умозаключения.
– С тобой всё в порядке, – заключил целитель после осмотра. – Либо инфекция искусно прячется, и не в моих силах обнаружить её, – добавил он. – И ты встретишься со смертушкой раньше, чем я. Если что, передай ей, что меня не дождётся!
Рута покачала головой – слова врачевателя её скорей уязвили, чем обнадёжили. Но сейчас она не винила его – Фершал повидал столько болезней и смертей, что для него они стали самими собой разумеющимися. Кроме собственных, явно.
– Теперь я займусь твоим другом! – наконец провозгласил старикан и потёр ручками.
– Я могу чем-то помочь? – задала Рута вопрос по существу. Ей всё-таки физически стало намного лучше, когда появился проблеск света в сплошной черноте. И хотя на серьёзные задействования чуйки она вряд ли решится пока что, однако исполнить роль опытного ходока по Зоне – это без проблем.
– Естественно! – Старик достал из-под стола раритет – толстенную замусоленную книгу. – Даже более того, гордись, без твоей помощи я попросту не обойдусь.
– Что надо делать? – торопилась перейти к конкретике девушка.
– Хабарчика поднабрать. «Изумрудные хлопья», немножко, десятка штучек хватит. – Сверившись с раскрытым фолиантом, он продолжил: – Без них проблематично вернуть память. А ты же хочешь, чтобы твой дружок всё вспомнил?
Фершал отложил книгу и направился к полке с колбами и ретортами, заполненными жидкостями и вязкими субстанциями разных цветов.
– Да, хочу, но не меньше этого хочется, чтобы он жил, а не умер.
– Я предусмотрел сентиментальный вариант, что тебе от него не только информация надобится, посему не плачь, красна девица. Погружу-ка я добра молодца в зависон. – Он достал с полки колбу, наполненную чем-то синим. – Пока ты будешь сталкерить за «хлопьями», он погодит помирать, а я тем временем его подробненько осмотрю-ощупаю. Напоминать тебе, где ближайшее охотничье угодье, в котором можно взять хабар, думаю, не надо…
– Не надо. Я пошла.
Она уже сама поняла, что в той же самой пещере, приблизительно в том же самом месте.
Рута, закончившая облачаться и экипироваться, без промедления направилась к выходу в коридор.
– Эй! Постой!
Она резко остановилась и застыла, не поворачиваясь корпусом, но вполоборота сместив голову.
– Чего?
– Возьми вот. – Фершал протянул ей нож. – Уверен, тебе пригодится. Я над ним маленько поколдовал. Короче, это чтобы твоя мама потом меня не утопила. Хе-хех! – Он хихикнул, но веселья в этом смешке не слышалось и в помине, затем добавил: – Как у вас заведено.
* * *
…Подземный лабиринт этот, расположенный неподалёку от берлоги Фершала, был знаком Руте с детства.
Строго говоря, пещерным этот рукотворный комплекс изначально не был, но долгая заброшенность превратила его в ту ещё пещерюгу.
Когда-то она вместе с братом несколько раз прокрадывалась сюда для того, чтобы набрать всяких разных зонников: светящихся, искрящихся, греющих, охлаждающих, твёрдых, жидких, желеобразных и прочих. Всего того, за что мрачные, вонючие, никогда не мывшиеся дядьки в «заграничных», машинами сделанных одеждах давали деньги, принесённые оттуда же, из-за линии внешнего Периметра. За это Руте и её брату крепко доставалось от мамы – будущая Мать была не в восторге от «бизнеса» своих детей. Но они всё равно приходили сюда. А потом Рута единственный раз появлялась здесь одна. Когда уже не стало у неё братика…
Вход практически не изменился. Разве что бетонные контрфорсы окончательно потрескались и совсем заросли мхом. Рута вступила в пещеру и начала прокрадываться вперёд. Сделав десяток шагов, остановилась. Пускай глаза привыкнут к мягкому свету «сталактитов».
Она стояла неподвижно, не замечая, как через узкую щель в потолке на неё в упор смотрят два красных глаза.
* * *
…Фершал выставил параметры записи, включил рекордер и воодушевлённо потёр руками.
Наполнив шприц, санировал участок шеи Крайта тампоном и ввёл ему в кровь содержимое. Больной даже не шевельнулся, вряд ли он что-то почувствовал.
Выбросив использованный инъектор, старик засёк одну минуту и, пока «тикали» секунды, внимательно наблюдал за пациентом. Тот вёл себя, как и положено после ввода «зависона» – сложного коктейля препаратов, способного замедлить жизненные процессы организма. Крайт немного подёргал конечностями, да и всё. Когда минута прошла, хозяин лаборатории приступил к внешнему осмотру.
– Налицо аномального рода припухлости кровеносных сосудов в областях запястных, локтевых, голеностопных и коленных сгибов, а также на самих кистях, голенях и стопах, – монотонно проговаривал он. – Лимфоузлы воспалены. Наблюдаются обильные вытекания пота чёрного цвета и маслянистого на ощупь.
* * *
…«Изумрудные хлопья» с наибольшей вероятностью можно было найти в дальнем тупике одного из многочисленных ответвлений.
А это значило, что топать к добыче не близко. Главное, не пропустить нужное ответвление, иначе придётся блужда-а-ать. Хотя нет, скорее, просто сгинуть в тёмном зеве. Сколько смельчаков не вернулись на поверхность… Рута поняла это, уже когда подросла. Тогда и дошло, почему мама так бесилась, когда узнавала, что они опять лазали в подземелья. Братик тоже мог бы стать одним из не вернувшихся отсюда, но зонная удача от него отвернулась в другой локации. Мироша не вышел обратно из остатков города в четвёртом круге. Он так хотел прокрасться в эпицентр, что поверил – удастся! Перед ним, сыном своей матери, разомкнётся даже защитный купол, накрывающий пятый круг и Колодец посредине него…
«Здесь!» – уверенно подумала Рута.
«Или вон там?» – уже засомневалась Рута.
«Проклятье! Я точно и не помню!..»
Надо было принимать решение. И чем быстрее, тем лучше.
Хорошим стимулом для Руты стал плеск за спиной. Перед внутренним взором сразу же появилась овальная лужа на повороте, которую Рута перепрыгнула по дороге сюда. Без проблем проскочила. А вот кто-то другой – нет.
Девушка прислушивалась, принюхивалась – тщетно. Либо кто-то затаился за поворотом, либо это просто висевший на потолке камушек сорвался в лужу.
Рута резко обернулась, вскинув оружие, – никого. А потом так же резко рванула вперёд, одновременно забросив автомат на ремне за спину. По ходу она согнулась, вытянула руки и затем оттолкнулась ногами так, будто хотела нырнуть. Рута, разумеется, нырять не собиралась. Всего лишь хотела пролететь параллельно полу пещеры один-два метра. Что у неё в общем-то и получилось.
В броске над ней просвистела пуля. Если бы девушка в этот миг убегала, смертельный металл попал бы ей точно в затылок или в шею.
Приземлившись, она кувыркнулась через голову, успев во время этого несложного упражнения выхватить пистолеты. Развернула туловище и трижды выстрелила туда, где коридор поворачивал. Она стреляла не прицельно, основной задачей было припугнуть противника.
Рута едва успела нырнуть в ближайшее ответвление коридора, как вслед опять раздались выстрелы. Похоже, что её противник из тех, кто отличается настойчивостью.
Немного выставив руку в коридор, Рута трижды выстрелила в ответ. На этом «диалог» закончился. Невидимый оппонент не палил по ней.
Девушка ещё сильнее прижалась спиной к холодной, влажной стене, очень кстати бодрящей её, и осторожно выглянула. Ответ последовал незамедлительно – выбитая пулями каменная крошка больно ударила Руту по носу и губам. Хорошо, что успела опустить веки, а то осколки могли бы повредить глаза…
Пока Рута отмечала факт, что оба её глаза целы и невредимы, в стену напротив входа в ответвление, где она спряталась, ударила граната и отскочила как надо. Как надо неизвестному стрелку!
Девушка отпрянула от стены, а граната летела, летела к ней, вращаясь вокруг собственной оси. Приземлившись на пол со звонким лязгом, покатилась прямо к ногам… Расширенные от испуга зрачки отметили форму ёлочной шишки, специальный тип гранат для замкнутых пространств.
Руте ничего не оставалось, кроме как метнуться обратно, к основному тоннелю, ведь это боковое ответвление оканчивалось тупиком. Лучше уж столкнуться со стрелком лицом к лицу, чем гарантированно разорваться на куски от взрыва.
Успеть, успеть!!! До возврата в коридор оставался шаг, девушка приникла к полу, подавая корпус вперёд-вниз. Чтобы сначала в поле зрения стрелка появилась верхняя часть тела, главное, руки с пистолетами. Она буквально «вывалилась» в коридор, представ в неожиданном ракурсе, невысоко от уровня пола. Противник такого не ожидал, за что и поплатился.
Оба её пистолета не расходовали патронов зря: одна пуля попала ему в плечо, другая в шею. А девушка уже перекатилась за угол, скрываясь от зоны прямого поражения гранаты, и по ходу удивляясь, что до сих пор не грохнул за спиной взрыв и не визжат в коридоре рикошетящие осколки…
Взрыва не случилось, хотя как минимум четыре-пять секунд точно миновали с того момента, как Рута увидела отскочившую от стены «ёлочную шишку», летящую в боковое ответвление, где она укрылась.
Бросившись к опрокинувшемуся стрелку, Рута осмотрела труп.
И даже расстроилась от разочарования.
Оказалось, что прикончила самого обычного искателя приключений. Ожидание рисовало ужасного таинственного киллера, посланного по её душу не то собственной конторой, усмотревшей в ней отступницу от идеалов, не то конкурирующими конторами, у которых поводов отомстить накопилось более чем достаточно. А тут валяется, по всему судя, простой зонный бродяга, охотник за хабаром.
Сам, конечно, виноват, первым воевать удумал. Но всё равно неприятно как-то на душе. Сталкеры обычно нейтральны и в действия конторы не вмешиваются. Почти всегда Рута расходилась миром с «вонючими немытыми дядьками». Бывали, ясное дело, исключения, Трот ведь не парк культуры и отдыха.
До того, как она вступила в организацию, драться с хабарниками приходилось чаще. Самым гнусным был случай, когда ей пришлось отбиваться от Сыпмана, бродяги из категории «шакалов», не гнушающихся даже каннибализмом. Удумал вонючка изнасиловать и сожрать «водянку», встреченную на кривой дорожке в третьем круге. Не на ту нарвался, урод. Рута тогда уже покинула семью, и после гибели брата прошло совсем немного времени. Злая была, как тысяча мутаволков вместе взятых, и сумела убить буквально голыми руками. Выдавила буркала, расплющила кадык, разодрала ногтями сонную артерию…
Вот и в этот раз не повезло другому придурку. В самом деле, ему кто-то мешал поговорить сначала? Зачем было сразу стрелять и швыряться…
– Грана-ата… – прошептала Рута и хлопнула себя по лбу ладонью: граната-то до сих пор не взорвалась!
Вернувшись к входу в тупичок, она высунула краешек глаза из-за угловой кромки и увидела, что «шишка» преспокойно лежит на полу целёхонькая. Девушка приблизилась к ней бочком, присела на корточки возле гранаты и осмотрела. Затем взяла в руку.
Никакая это была не граната.
Очень убедительная визуально, но – имитация.
Проводя подушечками пальцев по золотистому корпусу, Рута нащупала выпуклое уплотнение примерно посередине. Сегменты поверхности ромбовидные, а это круглое. Похоже на кнопку. Что за фигня?..
Она надавила пальцем, и донце вдруг со щелчком отскочило. Изнутри вывалилась фигня ещё более неожиданная – несколько раз сложенный клочок бумаги!
Развернув его, Рута поняла, что это записка, и прочла: «Там всё то же самое, но другое».
Вздрогнула и резко обернулась.
Сзади никто не подкрадывался.
Но до чего же явственным было ощущение, что в спину нечто дышало! И это был отнюдь не труп искателя приключений.
* * *
…Фершал громко и чётко проговаривал каждое слово:
– После внешнего осмотра ничего конкретного заключить не представляется возможным. Либо это очень редкая форма болезни суставов, либо… – он сделал паузу, – неизвестное мне новообразование, которое я… – он опять сделал паузу, – для терминологической простоты назову-ка чёрным раком. В обоих случаях есть риск заражения.
Старик внимательно смотрел через забрало шлема на лежащего без сознания Крайта и усердно пытался потереть подбородок. Сообразив наконец, что прозрачная маска защитного комплекта сводит на нет все попытки унять зуд азарта, он раздосадованно рыкнул и пошёл к двери в глубине помещения. Помялся перед ней, раздумывая, и всё-таки открыл створку.
В помещении за этой дверью загорелся свет, там гудело и щёлкало медицинское оборудование.
Хозяин вернулся к «каталке» и увлёк её к открытой двери.
Исследования длились некоторое время, но не так уж долго. Оборудование вполне исправно сканировало пациента.
– Скан показал значительное поражение внутренних органов и костей. Характерные признаки поражения – чёрные прожилки. Тем не менее, как ни странно, все органы функционируют. Также обнаружена сферическая опухоль в животе, – диктовал Фершал, рассматривая результаты. – Я бы с уверенностью предположил, что это своеобразная форма инфильтрата, но в данном случае непосредственно от воспалительного процесса – только внешние признаки.
Он оторвался от экранов и посмотрел на Крайта. Тот едва слышно посапывал.
– Нужно сделать анализ крови, – скомандовал самому себе Фершал.
* * *
…Дурацкий муляж гранаты с запиской внутри упорно не желал удаляться из мыслей. Он настойчиво клевал Руту в оба виска и словно талдычил: «Думай обо мне, думай обо мне!..» Она боролась с ним, и небезуспешно, но противостояние это отнимало силы и, главное, рассеивало внимание.
Зонные способности её уже помаленьку заработали, но из-за недостаточной степени концентрации Рута сначала едва не влезла в «бульон», а потом лишь чудом успела засечь крадущегося к ней, неотвратимо приближающегося кротолюда. Особь одной из разновидностей зонных тварей, произошедших от человеческого генома. Общее название для таких давным-давно устоялось и не менялось. «Чмошники».
По мере приближения монстра она обречённо чуяла, как мутант с каждой секундой смещается по лабиринту и постепенно выходит на неё. Поздновато засекла. До чего же досадно! Эти твари могут унюхивать сквозь толщу земли, но не с очень большой дистанции. Можно было ретироваться раньше, чем окажешься в пределах досягаемости.
Кротолюды обитали не во всех подземных комплексах и пещерах. Вся суть в холодном лишайнике. Рута не знала точно причины, по которой кротолюды просто-таки обожали эту морозящую мутацию, но факт оставался фактом. Там, где холодный мох, обязательно есть кротолюд. Кто-то из сталкеров говорил, что эта хрень влияет на них, продлевая жизнь, кто-то считал, что затормаживающий процессы умирания холодный лишайник – не более чем раздутая сплетня. Правда скорее всего где-то посередине. Или это вообще чистое совпадение, что кротолюды и лишайник взаимосвязаны. В необъяснимой абнормальной реальности логические взаимосвязи не подтверждались сплошь и рядом. Например, шестиногие шипливые суркины, мерзкие зверюги, с виду казавшиеся мутацией от помеси крыс и пауков, на самом деле образовались от зайцев-русаков…
Подземельный чмошник прибавил темп, видимо, близость пищи манила его. Рута приготовила пистолеты и, когда уловила, что пора, даванула спусковые крючки. Два произведённых одновременно выстрела гулким эхом пронеслись по тоннелю…
Но ещё в тот краткий миг, когда спусковые крючки лишь начали своё движение, приводящее в действие ударные механизмы пистолетов, кротолюд, обладающий невероятно острым слухом, рухнул на пол. Когда пули отправились в полёт, он уже, приняв упор лёжа, быстро-быстро полз-бежал к добыче.
Одна пуля срикошетила от выступа стены и ударилась о потолок. Точней, о то, что из него вырастало. Девушка едва успела частично закрыть лицо локтем, защищаясь от осколков, которые ещё миг назад были минерально-органическим «сталактитом», одним из тех, что теперь заменяли здесь лампы, наполняя коридоры слабеньким свечением.
Лоб жгло от уколов, лицо залил пот, в горле пересохло… Рута отступала, отстреливаясь. Вспышка каждого нового выстрела выхватывала из сумрака кротолюда во всей уродской красе. В отличие от пуль… Они свистели мимо, вонзались куда угодно, но не в юркого чмошника.
И неизбежно произошло самое нежеланное. Спиной Рута упёрлась в стену.
Преграда была не просто холодной. Ледяной. Но при этом абсолютно сухой. Неудивительно, что сначала вдоль позвоночника, а затем и по всему телу побежали злобные мурашки.
Кротолюд неумолимо приближался. Характерное захлёбывающееся сопение становилось всё громче.
Сунув один пистолет в кобуру, Рута освободившейся рукой вынула маленький фонарик и уже, наверное, в сотый раз пожалела, что в родную локацию пошла налегке, без супернавороченного техногенного снаряжения из арсенала «конторы». Взяла только автомат, пистолеты и минимум экипировки. ПНВ сейчас ну очень бы пригодился! Она ведь не может постоянно находиться в состоянии сосредоточения, позволяющем определять всё живое вокруг.
Не слишком яркий луч света поймал бледную вытянутую харю, напоминающую окарикатуренное человечье лицо. Атрофировавшиеся веки инстинктивно дёрнулись. На большее они уже не были способны – намертво приросли к глазным яблокам. Только тонюсенькая щель точно посередине напоминала о том, что раньше у кротолюдов веки были. Завершали уродливый образ слипшиеся от грязи и жира волосья, хотя этот колтун скорей звался пуком пакли.
Стоило мутанту попасть в луч света, раздался выстрел.
Кротолюд пробыл в луче фонарика от силы полсекунды. Рута не видела, куда попала пуля, но, судя по взорвавшемуся рыку, кротолюду больно, значит… Мысль не успела оформиться, потому что когти мутанта вышибли фонарик из её рук и лишь по счастливой случайности не отрубили пальцы.
Не отсекли, но зацепили…
Сама вскрикнув от острой боли, Рута чудом удержала пистолет в руке и под аккомпанемент эха от своего же крика припустила по коридору в обратном направлении. Она могла сориентироваться хоть в полной темноте, но для этого ей необходимы возможность концентрации и чуточку времени. Сейчас у неё не было ни того, ни другого.
Проскочила мимо монстра живой, уже хорошо… Ещё шаг, ещё… Хоть бы не споткнуться…
Кротолюд меж тем не отставал. Даже будучи раненным. Его заливистое рычание становилось то громче, то тише. Будто он нарочно пытался запутать жертву.
Рута остановилась, лишь когда рычание за спиной стихло. Не постепенно, а резко, словно кто-то нажал кнопку «Выкл.». У-уф, вроде оторвалась! Не особо интересуясь причиной столь внезапно установившейся тишины, девушка заспешила к месту, где коридор поворачивал направо, – там показался и оттуда рассеивался приятный синеватый свет.
По ходу она прислушивалась. Вся обратилась в слух за неимением текущей возможности сканировать другими органами и сверхчувствами. К её облегчению, характерных для кротолюда звуков не уловила.
Свернув, тотчас остановилась и нахмурилась.
Но вовсе не яркие сталактиты озадачили её, они-то совершенно ни при чём. Источником мрачности послужил листок бумаги, прилепленный на стенку на уровне груди человека.
На вырванной из блокнота страничке не слишком аккуратные прописные буквы смотрелись и вовсе неразборчиво, однако Рута сумела-таки прочесть написанное.
«Год за годом девочка тянет руку и не подозревает, что никогда не сможет дотянуться…»
Особенно её поразило заботливо, отчётливыми жирными пятнышками, проставленное троеточие в конце небрежно набросанного предложения.
* * *
…Рассматривая шприц, Фершал надиктовывал:
– Кровь густая. Даже внешний вид свидетельствует, что она заражена и в ней присутствуют дополнительные фракции. Невооружённым глазом распознаются чёрные крапинки.
Сделав пару шагов, Фершал оказался рядом с большущим микроскопом, приготовил маленькую стеклянную ванночку и слил в неё содержимое шприца.
– Поразительно! – через минуту воскликнул он. – В крови вольготно живут инородные вкрапления, и при этом организм пациента не разрушается, и даже не ограничена функциональность ни одной системы организма!
Переведя дух, Фершал унял возбудившееся дыхание и возобновил исследования.
Через какое-то время продолжилась и надиктовка:
– Я провёл опыт, нагрел образец крови. Когда температура достигла неприемлемого для природы человека уровня, клетки чёрного рака, назовём их так, начали делиться. Когда температура достигла уровня существенно выше кипения воды, клетки начали делиться быстрее. Их стало так много, что они полностью нафаршировали кровь. В процессе теста большинство чёрных клеток погибло, но кровь даже не нагрелась! В данных условиях я не могу создать действительно огромные температуры, но подозреваю, что несколько сотен градусов по Цельсию – не предел! Они следуют некоему алгоритму действий, подобно наноботам, и обладают невероятными свойствами.
Фершал аккуратно вырезал кусочек кожи и пару волокон мышц с правой кисти пациента. Пока он укладывал под микроскоп образец ткани, место выреза почернело. Но после того, как чёрное пятнышко рассосалось, на месте выреза вместо шрамика появилась неповреждённая кожа.
– Поразительная регенерация! – восторженно воскликнул старик и, вспомнив про рекордер, кашлянул и уже ровным голосом продолжил: – У пациента обнаружена способность к феноменальной регенерации. Исходя из наблюдаемого мною процесса, рискну предположить, что способность к восстановлению напрямую связана с наличием в организме носителей чёрного рака.
Затем Фершал смотрел в микроскоп не отрываясь. Минут десять, не меньше. Осмысленного ничего не говорил, только звуки издавал – нечленораздельные, но явно восторженные.
– Чёрные клетки везде! – наконец громко сообщил он рекордеру. – В коже, в органах, в соединительной ткани… Везде!
После столь пафосного заявления старик недолго думая взял, да и вылил на образец тканей содержимое баночки из особого стекла, наполненной кислотой.
Агрессивная жидкость проела предметный столик, крышку стола, на котором стоял микроскоп, и, закапав на пол, принялась разъедать его. Но Фершал этого не заметил. Он наблюдал за образцом.
Бывшая частичка Крайта ожидаемо покрылась чем-то вроде корки, на которой ни малейшей капли кислоты не задержалось. Через некоторое время корка исчезла, а под ней… всё те же ткани. Целые и невредимые.
– Чёрный рак защищает его! Уму непостижимо! – Фершал резко взмахнул руками. – Пациент использует это заражение себе во благо! Чёрные клетки продолжают размножаться в его организме, но не убивают, а наоборот, защищают от губительных воздействий внешней среды!
Именно в этот момент Фершал понял, что оказался втянут в события с куда более далекоидущими последствиями, чем казалось. И задался мыслью, каким способом заполучить в союзники могущественного послушника смерти. Такие встречи происходят не случайно и уж тем более не заканчиваются просто так, походя.
* * *
…Рута прибавила скорости, когда поняла, что до «изумрудных хлопьев» осталось всего ничего. Ей хотелось как можно скорее добраться в пункт назначения, взять необходимое количество и уйти. Сейчас эти участки небезопасны: то абнормали, то не дружащие с головой искатели приключений, то мутанты…
Это раньше здесь убаюкивающе журчали подземные светящиеся ручьи, изумительно пахли подземные цветы… Раньше всё было лучше. Или просто казалось, а было таким же? Может быть, дело в том, что по мере взросления личность привыкает, приноравливается к негативу, боли, трудностям, лжи и разочарованиям… и устаёт мечтать?
Вторая причина, по которой Рута желала поскорей выбраться из пещеры, – конечно, странные события и не менее странные записки. Её не на шутку испугало сюрреалистическое появление клочков бумаги. Хотя она ни на миг не сомневалась, что это не галлюцинации. Кому-то понадобилось устроить шоу.
Но цирк с записками наворотило существо, явно психически нездоровое. Кто ж это решил поразвлечься?.. Нет, чтобы выйти и сказать прямо, чего ему надобно. Или просто напасть, атаковать, как все… гм… нормальные люди, звери и нелюди в Троте.
Рута выкинула из головы всё лишнее, когда впереди мелькнула тень. Вот ведь, душенька-то чуяла, что под финал таки появятся большие проблемы!
Как назло, здесь узкий коридор расширялся до просторного зала, от которого начинались пять других узких коридоров, в один из которых Руте и надо было следовать. Эта затаившаяся впереди тварь знает, как облегчить себе охоту.
Рута остановилась перед залом и в нерешительности замялась. Она прекрасно понимала: ещё шаг – и ловушка. Но также понимала, что её долг – помочь Крайту. Тем более после разговора с Матерью. Его память, вероятно, настоящее сокровище, способное оказать влияние на судьбу всего Трота, а то и всех Зон Посещения. Ради блага мира можно и рискнуть. Ведь организация, частицей которой она себя сделала, для этого и существует.
И конечно, обязательно надо найти ответ на вопрос, что там насчёт возможности соприкосновения «параллельных» миров. Вероятно, эта тема вообще может превратиться в первостепенную…
Вспомнив, насколько скуден её боезапас, Рута грустно улыбнулась и решительно шагнула вперёд.
На третьем шаге она повторно увидела тень.
Ловушка захлопнулась.
Загадочные тени оказались осушителями – очень сильными, умными и крайне живучими тварями. На человека они были похожи даже количеством конечностей. Твёрдая, без волосяного покрова пятнисто-бурая кожа, две пары красных горящих глаз – на затылке и на морде, вместо носа две дырочки, вместо рта – множество кожных складок. Длинные, почти до земли, руки с плоскими подушечками пальцев, точно такие же ноги… Быстрые, ловкие, почти неуязвимые. Идеальные машины смерти.
Несмотря на внешнее подобие, эти монстры не были чмошниками. Генома человечества Земли в них не содержалось ни на йоту. О том, кто они и откуда взялись, среди людей Зоны ходили легенды. Одни были уверены, что осушители – новое поколение мутантов, уже мутированные предки которых питались радиацией и человеческой кровью, другие утверждали, что это искусственно выращенные организмы, третьи – что это всамделишные инопланетяне, угодившие в Трот извне, с другой планеты в прямом смысле этого слова.
В полутьме Рута рассмотрела несколько мумифицированных трупов. Да она забрела в самое что ни на есть логово! Вот угораздило-то. А раньше здесь не было ничего, даже на зонники этот перекрёсток беден…
Осушители применили излюбленную тактику – спиральный бег вокруг жертвы, и каждый следующий круг меньше предыдущего. Ситуация вдобавок осложнялась тем, что осушителей двое.
Вскинув пистолет, она сделала прицельный выстрел по тени. Если и попала, то без толку.
Осушители продолжали кружить, периодически открывая то бока, то голову. Стреляй, не хочу! Но Рута не какая-нибудь зелёная «первоходка». Она-то знала, что твари подставляются с целью «вытащить» все боеприпасы. Пулевые ранения им до лампочки, через минуту дырка заживёт.
Приноровившись к их темпу, Рута принялась перемещаться по залу так, чтобы оба противника всё время оставались в поле зрения. Это вынужденное вальсирование продолжалось минут пятнадцать…
Первым не выдержал один из осушителей – громко заверещав, он стремительно бросился на жертву. Пуля, вонзившаяся промеж буркал на морде, его притормозила не слишком.
Когда осушитель приблизился почти вплотную, девушка резко ушла в сторону, но реакция монстра была ещё быстрее. Вытянув правую конечность вбок, он врезал Руте по предплечью. Хруст, жуткая боль, вскрик… Пистолет с грохотом упал вниз.
От удара Рута оторвалась от земли и полетела спиной вперёд. Ещё в полёте она сгруппировалась и даже успела вытащить подаренный Фершалом клинок… Который понадобился ровно через мгновение.
Приземлившись, Рута готовилась продолжить движение по инерции, но её тело что-то моментально остановило. Сфокусировав взгляд, она увидела нависшую над ней похожую на грубо отёсанное полено тушу. Красные полыхающие гляделки норовили сломить дух жертвы, а пока они пытались это сделать, кожные складки пришли в движение.
Когда они разошлись в стороны, из ротового отверстия капнула вязкая смердящая слюна, а потом начала вылезать поделённая на длинные сегменты трубка. Покрывавшие трубку комки слизи делали её запредельно омерзительной… Именно через глотательную трубку осушитель высасывал из жертв все жидкости.
Едва сдержав рвотный спазм, Рута попробовала пошевелить левой рукой. Получилось!
Трубка с чавкающим хрустом распрямлялась, её ближний конец постепенно поворачивался, изменял высоту, угол наклона… Действо произошло прямо на глазах, и вот уже конец трубки смотрит точно в лоб Руты. И именно в этот момент она вскинула руку с ножом, намереваясь полоснуть лезвием точно по трубке. Сталь не без труда, но преодолела обе преграды, отчекрыжив весь первый сегмент.
Мутант дико завиз-з-з-зжал и судорожно усилил хватку. Его плоские пальцы вжались в шею и правую ключицу Руты, усиливая тем самым и без того неслабое давление. Человеческие кости начали трещать.
Жуткая боль и резко возросший уровень опасности зверски подхлестнули механизм самосохранения и ускорили процесс обращения до экстренного, то есть почти моментального. Глаза осушителя даже расширились, когда он увидел, что вместо существа гуманоидного типа держит… огромное земноводное, вылитую жабу размером с человека! Разодранная экипировка и одежда кусками разлетелись в стороны.
Заполучив в корпус мощной нижней лапой, осушитель взмыл вверх, под сводчатый потолок зала. До свода ему долететь было не суждено – помешали каменные сосульки. Столкновение смертью не грозило, но из-за большой скорости полёта осушителя в прямом смысле нанизало на эти острые выступы.
Монстр пронзительно заверещал. Он не умер, он даже не потерял сознание. Но больно ему стало не на шутку, это ж не дырочка от пули. Гляделища нанизанного осушителя полыхали сверху, как два багровых прожектора. Ему там ещё долго висеть восстанавливаться, а покуда он распятый и неопасный.
Вскочив, обращённая Рута завертела глазками на отростках в поисках второго осушителя. Тот лежал на полу, распластанный. Приглядевшись, Рута поняла, что у того отсутствует голова. Кстати, вон там и она. Вернее, дроблёные куски костей черепа вперемешку с содержимым черепной коробки.
Рута-земноводная (и это она в спешке ещё не самый устрашающий вариант облика использовала!) сразу нашла место, из которого был выпущен разрывной заряд. В том, что голову второго осушителя разнесло снайперски пущенным снарядом, девушка из клана «водяниц» не сомневалась. Только вот когда стреляли? Ведь выстрела она не расслышала.
С краю потолка, там, где он смыкался со стеной, виднелась узкая трещина. Именно оттуда и прилетела убийственная помощь. Рута пообещала себе посмотреть на обратном пути. Сейчас главное – «изумрудные хлопья».
До конечной цели девушка, предварительно проведя ритуал возвращения в «базовый» человеческой облик и прикрывшись сооружённым из клочков подобием одежды, добралась без приключений. Куда ж ещё испытаний-то?! И без того на десерт с двумя инопланетными чужаками встретилась…
«Изумрудные хлопья» росли там же, где и всегда, – на небольшом камне овальной формы, который со всех сторон «обнимал» прохладный ручеёк. Всё так же, как и всегда, только… Только ни единой бумажки в «хлопьях» раньше не лежало!
За одну секунду Рута испытала самые разные эмоции: интерес, страх, гнев, понимание, благодарность, усталость… И эти чувства её буквально разрывали – каждое стремилось переманить разум на свою сторону. Но Рута не поддалась: рождённые в Зоне нервами бренчать долго не расположены, с шаткой психикой тут не выжить.
На этой бумажке, как и на предыдущих, также единственная фраза: «Сокровищ в бункере хватит на всех». Игра? Подсказки? Тайное послание от кого-то? На эти вопросы у Руты пока что не было ответов. Но их обязательно надо найти.
Развернувшись к выходу, она вдруг почувствовала, как её лица нежно коснулся прохладный ветерок. Пропал и снова коснулся… Последующие касания с каждой секундой становились всё грубее и настойчивее. Уразумев, что к чему, Рута сделала осторожный шаг назад, потом ещё один.
Наблюдать зарождение абнормали ныне живущим в Троте удаётся, мягко говоря, редко. И, как гласит народная сталкерская мудрость, только воистину избранным. Рута, как ни странно (учитывая все её особенности), являлась рассудительной реалисткой, а служба идеалам организации добавила к психологическому портрету не пару капель цинизма, а добрую дюжину глотков. Но, несмотря на это, она наизусть помнила почти все зонные легенды, поверья и всё такое прочее. А раз не забывает – значит верит.
Уходила она прочь, затаённо улыбаясь.
На обратном пути посмотрела. Как и обещала. В нише за трещиной Рута обнаружила следы чьего-то присутствия и отстрелянную гильзу. Кто-то здесь лежал и стрелял. И если бы она сразу сюда полезла, то рисковала столкнуться с… Но ритуал возврата отвлёк и отнял силы.
Догадка оказалась верной – второго осушителя грохнул снайпер. Кто же он такой, защитник? Или просто расчётливый кадр, спасающий жизнь другому ради собственной выгоды? Время покажет, но позже. Сейчас его в обрез.
* * *
Так ОНА его и отдаст без боя, даром…
Не дождутся!
ЕЙ удалось сорвать обволакивающие покровы, которые набросило на источник тепла присутствие в непосредственной близости той человеческой особи, столь настойчиво навязавшейся ему в спутницы.
Силу той девушке давала энергия, заимствованная у окружающей среды обитания, но сейчас суть здешней отчуждённой территории пребывала в стагнации, фактически сошла на нет. Поэтому ОНА с размахом пользовалась возможностью вытворять что заблагорассудится.
Творить именно то, чего хочется ЕЙ.
И пусть радуются, что среди ЕЁ желаний нет намерения занять место пребывающей в отключке местной сверхсущности.
Лежащую в коме так легко добить…
Но пока что в ЕЁ планы не входит неблагодарность за гостеприимство.
