Глава 18
Андрей
В этот раз течку своей пары я ожидал с самым смиренным настроем. Если в первый раз самодовольно полагал, что справлюсь с желаниями зверя легко и непринужденно, игнорируя привлекательность бурой самки, то сейчас… Урок из собственного опыта — увы, постыдного для моего эго! — извлек. И понял, что перед бурой волчицей я бессилен.
Сейчас с грустной иронией вспоминал о посещавших меня когда-то размышлениях об устранении Лены. Какая наивность!
«Слабо!» — с абсолютной уверенностью признавал очевидное: никогда волк не позволит причинить вред своей паре! Да и меня мысль о страданиях любимой девушки, мягко говоря, не вдохновляла. Я если и был с ней жесток, то делал это вынужденно.
В тесноте двухместной палатки, прижимая к себе спящую Лену, вдыхал ее изменяющийся аромат. Наступал критический для наших отношений период, зверь внутри меня давал понять это однозначным настроем. На сей раз он добьется своей пары!
Но человеческое сознание было наполнено тревогой, слишком непростой оказалась ситуация, в которой мы находились. И обострившиеся в связи с течкой звериные инстинкты могут обернуться против нас. Это слишком удачная возможность для моих недругов.
Но…
Нашу природу не изменить, а следовательно, придется уповать на силу воли, те же инстинкты и… удачу! Тем более что сейчас намерения сопротивляться у меня не было. Стоило признаться себе в истинном положении вещей, осознать глубину чувств и собственную неспособность им противостоять, как нашлась и решимость на самое сложное решение в моей жизни. Я наконец-то выбрал между обязательным и невозможным, решившись на последнее.
И надеюсь, что моих сил хватит справиться с последствиями этого выбора. Впервые в жизни рассчитывать я мог только на себя. При этом противостояли мне нешуточные противники, включая собственного отца.
Мысли о безнадежности собственного положения помогали хоть как-то абстрагироваться от все нарастающей тяги, что испытывал волк. Бурая волчица манила его, являясь самым желанным подарком на свете.
В каком состоянии я буду к пробуждению Лены?
Сам боялся ответа на этот вопрос. Необходимо как-то сдерживать себя, избегая внезапного оборота — вокруг беззащитные люди.
Волк категоричным рычанием и показательными рывками давал понять, что намерен обрести свободу. И мы оба понимали, что он ее получит.
Спасла ситуацию Лена, предложив уйти в лес. И как ни тревожил меня этот вариант, но оставаться в лагере было еще опаснее. Волчица, осознав собственную власть, не уступая упрямством и напором моему зверю, давила на девушку. Волки определенно не принимали в расчет человеческие опасения.
Сдерживая собственного зверя и наблюдая за усилиями Лены по усмирению бурой, понял, что на этот раз ей труднее! Словно бурая, упустив шанс в прошлый раз, вознамерилась любой ценой добиться своего сейчас. Тем более она ощущала поддержку моего зверя!
Тем поразительнее для меня было видеть отчаянные попытки девушки не допустить оборота.
«С ее силами и такое самоотверженное упорство? Или настолько пугает мысль о… наших общих детях?»
Сам долго отвергая подобную возможность и отказываясь признавать свои чувства к Лене, я боялся многого. И не в последнюю очередь вопроса о наследственности бурой. Но стоило перейти черту, как с громадным облегчением осознал: приму любой поворот судьбы. И, выбрав Лену, не смогу отказаться и от наших волчат. Если они будут…
Животные инстинкты возобладали, сломив волю девушки, — мы совсем недалеко отошли от лагеря, когда Лена обернулась. И мой волк, словно только того и ждал, не оставил мне шансов на сопротивление. Он не мог упустить волчицу, поэтому устремился вслед за рванувшей в лес самкой. Бурая была в своем «репертуаре».
Получив свободу и поработив наши сознания, звери устремились к желанной обоим цели. Все происходящее было неизбежно! Не случись нападения, наши волки повязались бы еще в первый раз. А сейчас, когда, казалось, ничто помешать не способно… Звериная жажда, инстинктивная тяга и потребность в продолжении рода — природа не оставила нам выбора.
Некоторое время волчья пара была занята только друг другом. Пока до белого волка не долетел какой-то отдаленный, вызвавший беспокойство звук. И зверь очнулся, осознав угрозу.
И тут же, обеспокоенный ощущением опасности, в сознании встрепенулся человек. Андрей, проанализировав воспринятую волком информацию, понял: их преследуют!
Рыси и… росомахи. И их много!
Спасаясь и спасая свою пару, волк сорвался с места. Бурую вынудил бежать следом, ведь волчица не сразу сориентировалась, в чем причина беспокойства ее самца. Но убежать не получалось. Самка, не готовая к такому забегу, быстро устала, а преследователи не отставали. Их явно гнала вперед сознательная воля.
Андрей понимал, что их нагонят и, окружив, подавят численным перевесом. Он не справится, не сможет противостоять преследователям и одновременно защищать бурую. Тем более в лесу, где у рысей будет возможность атаковать сверху — с ветвей деревьев!
Не поддаваясь панике, отринув эмоции — инстинкт самосохранения и желание защитить вытеснили из сознания волка все остальное! — мужчина обдумывал ситуацию. И выход видел лишь один — принять бой.
Но… на своих условиях. Нужно открытое, лишенное деревьев пространство и какое-то укрытие позади. Белому волку останется лишь удерживать подступы к нему.
«Пещера!»
Она была совсем рядом. И, решившись, человек заставил волка устремиться в нужном направлении, изменив маршрут. По пути взвыл, призывая помощь. Медведи должны услышать; впрочем, на них надежды немного, уж слишком вопиющим выглядело нападение на их землях. Но на землю хранителей должны были прибыть представители белых волков, раз Верховный совет перенесен на более ранний срок. И они услышат!
Но это — лишь надежда. Пока же Андрей готовился сражаться на пределе сил и возможностей своего зверя и положиться мог только на себя.
Заставив бурую самку укрыться в алькове пещерки, замер у входа, осматривая пространство рядом и часто дыша. Надо было успеть перевести дух перед появлением преследователей.
Когда их враги выскочили на поляну и остановились, оценивая ситуацию, на краткий напряженный миг наступила тишина. А белый… Ему эти мгновения тоже были нужны, чтобы собраться, приготовиться стоять насмерть. Он должен справиться!
Чуткий нюх волка, обостренный в отношении запаха своей самки, подсказал ему важнейшее. Аромат его пары изменился! Пусть пока неуловимо, всего чуть-чуть, неразличимо для других… Но он учуял и звериным инстинктивным восприятием осознал смысл изменений. Его волчица подарит ему волчат!
И ее… Их жизни он защитит любой ценой. Тут человеческий рассудок и предусмотрительность придут на помощь звериной мощи и смертоносной ловкости. Хватило бы только сил…
