Глава 17
Елена
К началу второй течки сложилась странная ситуация. Если в первый раз все осложняли интриги альфы клана бурых волков, но у нас была хотя бы теоретическая возможность укрыться ото всех в квартире, то сейчас… Никому до нас не было дела. Студенты ограничивались любопытными взглядами, утвердившись в версии о моем головокружительно скоротечном романе со спасателем. У медведей и вовсе словно табу было: они меня сторонились. Кроме Макса, никто себе никаких контактов не позволял.
Но мы с Добровольским — по его упрямому и необъяснимому настоянию! — делили одну палатку, один спальник! А голову кружили ароматы леса, сводя с ума настойчивой потребностью дать волю внутреннему зверю! И моя бурая неудержимо рвалась на свободу, и его волк, чуя состояние волчицы, жаждал оказаться рядом, изводя сознание Андрея нескончаемым противостоянием.
Едва не стоившая мне жизни прогулка к пропасти в обществе хранителя Добровольским не комментировалась. Накануне вечером я вернулась в лагерь в сопровождении Максима. Андрей — в человеческом виде, одетый в джинсы и босой, — поджидал нас примерно на полпути, опершись спиной о ствол высокой лиственницы и высматривая что-то в небе.
Макс явно почуял его раньше, так как заранее подобрался и ощутимо напрягся. Я же осознала присутствие альфы, лишь увидев его. И вздрогнула, ощутив в душе странную смесь чувств — от облегчения до злости.
«Этой встречи могло уже и не быть…»
«Все из-за него! Довел меня до крайности!»
Мысли в голове были крайне противоречивыми. Но присутствие Андрея неожиданно успокоило, а я поняла, что весь обратный путь находилась в нервном оцепенении. Впрочем, мужчинам явно было не до моих эмоций.
Добровольский так и не перевел на нас взгляда, продолжая, прищурившись и задрав подбородок, рассматривать крону дерева, под которым стоял. Но стоило медведю поравняться с ним, как неуловимым движением молниеносно обхватил предплечье хранителя. Макс замер, грозно зарычав и словно сгорбившись. Будто готовился обернуться…
Андрей рык проигнорировал и наконец-то опустил голову, уставившись прямо на моего спутника. Его взгляд заставил меня вздрогнуть и спешно отступить назад, настолько бешеным он был. Безжалостным, холодным и чужим. Страшным!
— Ты зарвался… — словно через силу, сбиваясь на рык, просипел мой альфа. — Больше предупреждений не будет!
— Ты посмел появиться на запретной территории! — грозно рявкнул в ответ хранитель. — Это непозволительно!
Судорожно сглотнула, почувствовав, как оба напряглись до предела, напоминая две натянутые тетивы, готовые «выстрелить» — кинуться друг на друга. Их плечи столкнулись, мышцы напряглись — ни один не желал отступить. Воздух вокруг почти ощутимо уплотнился, словно наэлектризовавшись. От обоих немногим не сыпались искры.
Ярость, усиленная перевозбужденным из-за близкой течки моей бурой состоянием зверя, явно клокотала в душе Андрея. А медведь… Он, похоже, намеревался упрямо стоять на своем.
«Схватки не миновать!» — почуяла я животным чутьем, поняла по довольству волчицы, которой крайне льстил столь очевидный интерес оборотня и готовность волка сцепиться ради нее с любым противником!
А ведь вопреки всему на территории хранителей Андрей был моей единственной защитой. После сегодняшнего поступка Макса я начала бояться медведей, мгновенно лишившись всех иллюзий на их счет. Ничем не лучше Фирсанова, интриганы!
— П-пожалуйста! — подхлестнутая страхом, взмолилась я, обращаясь сразу к обоим. — Хватит на сегодня! Вы смерти моей х-хотите?!
В последнем выкрике отчетливо прозвучали нотки надвигающейся истерики.
Мужчины вздрогнули, словно только сейчас осознав факт моего присутствия. И оба одновременно посмотрели на меня. Такими разными глазами и такими… похожими. По-звериному черными!
Уф! Вовремя я вмешалась.
Несколько секунд оба молча смотрели, прежде чем Макс яростно дернулся, но вырваться не смог.
— Лапы убери! — грозно рыкнул он.
Андрей не реагировал, продолжая сверлить мое лицо этим пугающим взглядом и жадно вдыхать мой аромат. Макс дернулся вновь. Яростнее.
— Уходи! — Добровольский разжал ладонь, и лишь тогда хранитель смог отступить в сторону. — Но помни: вопрос не закрыт. О том, что ты сделал, поговорим позже! Когда все закончится.
Голос Андрея, контрастируя с совершенно безумным выражением его глаз, прозвучал сухо и спокойно.
— У тебя, возможно, не будет этого «позже»! — сурово припечатал медведь, не двигаясь с места.
Но Андрей лишь пренебрежительно передернул плечами: будет!
Макс с неожиданным удовлетворением во взгляде подмигнул мне и, спешно развернувшись, ретировался куда-то в глубь окружающего леса. Я же, ощущая рвущуюся наружу волчицу и одновременно до чертиков боясь реакции Андрея, стояла ни жива ни мертва.
— Ты в порядке? — спустя несколько бесконечных минут глухо уточнил он.
— Угу, — тут же кивнула я.
— Пойдем. — И белый протянул мне руку.
Обида и возмущение его циничным поведением не прошли, но сейчас — я чувствовала это — не время было что-то выяснять. Уж очень взбешенным ощущался зверь Добровольского. Повременю демонстрировать характер. И, покорно вложив ладошку в мужскую ладонь, поспешила за Андреем.
Шли мы быстро. И очень скоро я поняла куда. Целью альфы было ледяное озеро, в котором мы с одногруппницей так неудачно искупались в первый день по прибытии.
Оставив меня на берегу, белый решительно нырнул в ледяную воду. Купание напомнило мне недавнее уединение в подземной нише с серным источником. Но как же сильно все изменилось с тех пор…
Больше мы не разговаривали. Я молчала принципиально, не желая прощать Андрею его подлость. Белый же был слишком сосредоточен, контролируя своего зверя. В таком состоянии мы и заснули. По крайней мере я.
Утро ожидаемо усложнило ситуацию. Течка началась. А значит, надо пока отложить все прочее и постараться выдержать испытание. Вместе! Ведь если я — о чудо! — еще не забеременела, то тут шансов совсем не будет.
Уставившись в черные-черные глаза мужчины, что немигающим взглядом наблюдал за мной, вздохнула. Ладно, медведи, но как воспримут люди рычащего спасателя, что ни на шаг от меня не отходит? Да и опасно это. Живой пример — Женя. Ярость зверя способно спровоцировать что угодно! А последствия могут быть необратимы.
А бурая бесновалась, истощая мои силы. Она жаждала новой встречи со своим волком, не желая принимать в расчет мои рассуждения.
— Нам надо уйти, — тихим шепотом озвучила решение, давшееся мне с огромным трудом.
— Нет. — И яростное мотание головой. — Не согласен!
— Тогда придется пятеро суток сидеть в палатке, — продолжила увещевать я. — Иначе будет беда.
— Справлюсь! — И снова яростный кивок.
Он не справится! Я была убеждена в этом. Чувствовала!
— Пойдем, — умоляюще попросила я, рукой нашаривая возле выхода кроссовки. — Хотя бы день проведем вне лагеря.
Завтракать или предупреждать друга об отлучке мне и в голову не пришло. Чур, чур! Медведи наверняка что-нибудь придумают для объяснения нашего отсутствия, разговор наш они слышат. Да и состояние Андрея чуют не хуже меня.
Обувшись, плавно выбралась из палатки. Андрей — следом. Не оглядываясь, двинулась к лесу. Белый не отставал.
Что ж, придется утомить нас пешими прогулками.
И, следуя этому плану, я двинулась подальше от лагеря.
— Стой! — с усилием выдохнул мужчина, ухватив меня за плечо. — Далеко отходить опасно.
Его грудь бурно вздымалась, челюсти были сжаты. В глазах растеклась сплошная чернота, которая словно затягивала, не позволяя мне отвести взгляд. А еще… Бурая, ощущая мое смятение, усилила напор. Волчица рвалась на свободу, понимая, что настало ее время! Вокруг — ее мир. И рядом — ее пара.
В отчаянии я сжала виски руками и плавно осела на землю возле ног Добровольского. Попытки сдерживать зверя давались все сложнее, истощая все силы! Меня словно в лихорадке колотило изнутри, перед глазами все плыло, взгляд то и дело менялся, становясь по-звериному острым или мгновенно покрываясь мутной пеленой, свойственной человеческому зрению. Потребность расслабиться и подчиниться зверю едва не душила.
«Как Андрей справляется?!»
Впрочем, смотреть на белого, чтобы выяснить это, я боялась. Может быть, тело мужчины волчьему сознанию и не подчинилось, но взгляд… На меня явно смотрел зверь! И не просто смотрел. Молил, звал, приказывал и подчинял.
Звуки окружающего леса больше не воспринимались. Лишь оглушающий стук крови в висках и аромат желанного волка. Белый сейчас заслонил собой весь мир. Инстинкты желавшей спаривания самки явно брали надо мной верх!
— Давай на озеро? — с глухим стоном упершись руками в землю, не осознавая, что уже вспарываю ее когтями, с надеждой на освежающую прохладу воды предложила я идею.
— Вдвоем… нельзя. — Сквозь человеческую речь пробивалось отчетливое рычание зверя. — Опасно.
Окунемся в воспоминания и… стопроцентно утратим самоконтроль.
Бурая, как-то осознавая, что почти сломила мое сопротивление, предприняла новый рывок. В грудь словно ударило тараном — это волчица, стремясь к интересующему ее самцу и вязке с ним, «взорвала» мое сознание и переполнила душу жадной животной тягой.
Инстинкты! Они неумолимо брали верх. Кажется или в прошлый раз мне было легче?!
— Андрей! — в ужасе зашипела я. — Не пойму, что происходит. Бурая словно одичала.
— Она определилась… — Словам человека вторил глухой волчий рык. — И чует свое время!
Определилась с выбором пары и намерениями не только моя волчица!
В отчаянии, чувствуя, что покрыта испариной и дрожу всем телом, я рухнула на землю, с облегчением ощущая поверхностью кожи влажную почву. Рядом на колени упал Андрей.
— Добровольский?! — Я уже могла только стонать, чувствуя наворачивающиеся на глаза слезы. Все было напрасно! Течка только началась, а нас уже почти сломили. Мы обречены повязаться! А значит, обзавестись общим потомством.
«Еще одно тупиковое поколение».
Плакать было не стыдно.
— Лена, давай попро… — Белый держался! И у него даже появилось какое-то предложение. Но поздно. Перебив его на полуслове, мое тело начало трансформироваться. Последнее, что осознала, — ветер сменил направление — и одежда клочками полетела в стороны.
Именно густой, завлекательный и такой мужской аромат белого волка, на мгновение окутавший полностью, стал для меня последней каплей. Всего на миг, задохнувшись от вспыхнувших в душе эмоций, я забылась. Зверю этого хватило.
* * *
Стоило волчице коснуться лапами земли, как она сорвалась вперед, гонимая единственным стремлением — каждой клеточкой тела прочувствовать такую долгожданную свободу, выплеснуть избыток энергии. И даже давление чужой воли не остановило, слишком мимолетным было ощущение ее присутствия. Словно сила зверя, вынужденно призванная человеком, стала роковым фактором. Ошибкой, предопределившей оборот. А спустя миг волчица услышала, как позади на четыре лапы приземлился уже волк!
И еще стремительнее побежала вперед, желая погони, игры и внимания самца.
Белый волк, вопреки намерениям самки, не был настроен на долгую брачную игру. В несколько длинных прыжков нагнав бурую, он начал напрыгивать и толкать ее. Притормаживать, замедляя бег.
Стоило самке сбавить темп, опасаясь быть сбитой с ног тяжелым волком, как белый перешел к активной части «ухаживаний». Терпение самца давно исчерпалось, время игр для него прошло. Слишком сильно давили инстинкты, беспокоили попытки человеческой половины перехватить контроль над сознанием и дурманил аромат удивительно желанной сейчас самки. Призывно порыкивая и прихватывая зубами холку бурой, волк искал возможность подступиться к волчице. Она же, хоть и перебирала нервно задними лапами, стараясь ускользнуть или уклониться от настойчивого внимания самца, но тоже возбужденно подрагивала всем телом и пыталась лизнуть белый мех, одобряя партнера.
Оба зверя жадно втягивали в себя воздух, пропитанный ароматами друг друга.
Инстинкты брали верх, подчиняя себе поведение и звериные порывы. Их потребность в объединении, в естественном для продления рода процессе вязки была неодолимой. Никогда ранее ни белый волк, ни бурая волчица не стремились настолько к чему-либо. А сейчас… То ли мудрость природы вела их кратчайшим путем навстречу друг другу, то ли подсознательно сказывалось человеческое желание, только «ухаживания» самца не продлились и четверти часа.
Белый уверенно подмял под себя самку. И бурая, лишь иногда слегка глухо ворча и дергая хвостом, подчинилась, принимая такое долгожданное и необходимое ей сейчас внимание волка. В первый же день течки.
Природа…
Животных не мучили человеческие сомнения, не пугал страх будущего, не волновали стыд или сомнения. Лишь инстинктивные стремления и их воплощение, поглотившие все внимание волчьей пары. Поэтому слишком поздно была осознана приближающаяся опасность.
В какой-то момент самец тревожно вскинул морду, подрагивая ушами и втягивая в себя воздух. И тут же резко отскочил от самки, заставив ее испуганно припасть на задние лапы. Быстрый разворот вокруг своей оси, пока разум животного оценивал угрозу. И волк сорвался на бег, на инстинктивном уровне собственной волей принуждая юную самку бежать следом.
Быстро бежать! Немногим не лететь, стрелой устремившись вперед, к спасению. Путь назад был отрезан! Он таил опасность. Огромную! Нюх и чуткий слух сразу подсказали об этом зверю. И стоило преследователям понять, что их появление уже не тайна, как они тоже сорвались на бег, начиная погоню. Преследуя свою добычу. Волчью пару, что только что повязалась…
Если бы волком управляли лишь животные инстинкты, он бежал бы до полного изнеможения, надеясь уйти от погони. И заставлял бы самку следовать за собой, насколько хватило бы ее сил.
Но этот волк был разумен. И его человеческая составляющая сейчас, когда накал желания отпустил зверя, а угроза для него и его пары была реальной, возобладала. Разумом Добровольский понимал, что их окружают, что будут гнать к цели, в ловушку — к обрыву!
Пока сильные лапы отмеряли прыжок за прыжком, не позволяя преследователям приблизиться, человеческий разум отчаянно искал способ выбраться из западни. О том, как ее смогли подстроить на землях хранителей, он будет думать позже. Если выживет… Сейчас же единственно важным было спасти свою волчицу и себя.
Белый почувствовал, что бурая начала отставать. Ее сил для подобного спасительного забега было недостаточно. И это обстоятельство решило всё. Андрей, находящийся сейчас в теле волка, принял единственно верное, на его взгляд, решение — найти укрытие и принять бой!
Если у преследователей не получится окружить их, справиться с ним будет сложнее. А там… время может сыграть в его пользу. Задрав морду, волк завыл, на бегу призывая помощь. Медведи обязаны отреагировать! Но сейчас в полной мере надеяться огромный белый волк мог лишь на себя.
И зверь, ведомый сознанием человека, повернул в сторону скальников, к той самой пещерке, где они с Еленой уже побывали. Его самка, судя по частому дыханию и потяжелевшей поступи, бежала уже на пределе своих сил — и в этом ей не хватало опыта! — а в пещере у нее будет возможность укрыться за его спиной. Это увеличит возможность маневров и для волка, избавив от необходимости следить еще и за возможной угрозой для подруги.
