Глава 5
Существовал ли в действительности «военный заговор»?
Одновременно с безжалостной чисткой аппарата партии и советской власти от тех деятелей, которые в период 1929–1935 годов нужной товарищу Сталину преданности не обозначили, более того — проявили малодушие (равно как и те, кто продемонстрировал через край бьющее рвение), товарищ Сталин начинает чистку Красной Армии.
А это — весьма серьезная проблема.
Одно дело — арестовать какого-нибудь «солдата революции», возглавлявшего обком где-нибудь в Центральной России; вооруженных людей у него под рукой практически нет (а если и есть — то это правильные вооруженные люди), милицией областной он не руководит, войска на территории его области от него ни в чем не зависят — приходи и бери под белы ручки. То, что подследственный визжит как резаный о том, что он «верный солдат партии», — никого не интересует; раз оный гражданин имярек в печальных проскрипционных списках значится — следовательно, нужно гражданина имярек в следственную тюрьму и сопроводить, где вдумчивые следователи доподлинно узнают, какую из многочисленных оппозиций товарищу Сталину во времена оны гражданин имярек поддерживал, какой вред Советской стране нанес, на какие разведки работал. Если вдруг, паче чаяния, гражданин имярек вдруг окажется перед товарищем Сталиным чист — то перед советским народом он все равно будет виновен со всех сторон. В коллективизации участвовал? Было дело. Темпы обеспечивал? Еще как! Ступай тогда, любезный, к расстрельной стеночке — ты народу очень уж изрядно задолжал, теперь пришло время народу по этим векселям с тебя свой ущерб взыскать. А раз воскресить умерших в эшелонах детишек ты не в силах — придется тебе, дорогой товарищ, своей жизнью за это рассчитаться…
А вот командира кавалерийского корпуса арестовать — дело, не в пример, более серьезное. Хотя упраздненные с 15 марта 1934 года должности комиссаров в предвидении Великой Чистки Красной Армии в мае 1937 года восстанавливаются — все равно командир корпуса есть командир корпуса. У него в подчинении тысячи солдат, сотни командиров — причем у всех на руках личное и табельное оружие; в его корпусе орудия и пулеметы (и при всех — боезапас). Если этому комкору придет фантазия поднять свой корпус по тревоге и двинуть на Москву — товарищам чекистам очень и очень придется попотеть, чтобы сей прискорбный инцидент погасить.
Поэтому Чистка Красной Армии началась так поздно — только на исходе 1936 года. Правда, некоторых особо выдающихся деятелей Гражданской войны, прошедших с главными фигурантами грядущего Очищения (Тухачевского со товарищи) огонь, воду и медные трубы, арестовали еще до начала массовых репрессий — например, комкора Г. Гая, бывшего у Тухачевского командиром 3-го кавалерийского корпуса, взяли 13 июля 1935 года — но это частности. Главная рубка пойдет только через год…
Казалось бы, зачем товарищу Сталину нужна Чистка в Красной Армии? Военные в событиях «великого перелома» напрямую не участвовали — следовательно, руки у них чистые.
Но это — только на первый взгляд.
Не надо забывать, что Красная Армия была создана Львом Троцким именно как инструмент Мировой Революции — в каковом качестве и продолжала существовать, хотя самого Льва Давыдовича Сталину удалось-таки выдворить за пределы СССР (а потом — и пришить по-тихому альпенштоком; но это уже совсем другая история).
Поэтому верховная власть должна была после очищения партии и государственного аппарата незамедлительно начать очищение армейских рядов от троцкистов (термин этот заезжен донельзя, но если подходить без предвзятости, то троцкисты — это сторонники победы Мировой Революции, хотя бы даже ценой гибели СССР. Посему они Советскому Союзу были в конце тридцатых годов на дух не нужны). И она его начала.
Тухачевский со товарищи, может быть, никакого военного заговора и не готовили. Может быть, они готовы были служить советской власти до последней капли крови, но только их служба этой самой власти была уже не нужна по причине чудовищной опасности со стороны троцкистского руководства армией для будущего страны. Советский Союз принялся избавляться от палачей и карателей в военной форме — потому что Сталин начинал понимать: предстоящие сражения станут Отечественной войной , а не карательной экспедицией во имя Мировой Революции.
Чистка Красной Армии накануне войны — это естественный результат смены военной доктрины, а по большому счету — серьезный поворот во всей идеологической работе в государстве. Впервые, еще невнятно, но уже достаточно громко прозвучал тезис о «национальных интересах Советского Союза». А эти интересы отнюдь не совпадали с интересами интернационал-большевизма. Чтобы не стать проигравшей стороной в предстоящей войне, Советский Союз должен был из «первого в мире государства рабочих и крестьян» стать национальным государством русского народа. Или умереть .
И поэтому, вместо командного состава армии, «преданного делу Мировой революции», в конце тридцатых годов Советскому Союзу вдруг резко и в огромных количествах понадобились офицеры и генералы, преданные своей Родине.
Которых у него в наличии оказалось до обидного мало.
Зато в избытке было командиров, в Гражданскую бойко исполнявших обязанности палачей собственного народа, которые Сталину (и советскому народу) в предстоящей войне были не нужны . Которые в предстоящей войне будут для Сталина и советского народа просто опасны. И от которых Сталину и советскому народу надо незамедлительно избавляться…
А теперь вдумчиво вглядимся в списки репрессированных красных командиров и найдем для себя много нового и необычного — в том смысле, что «картинка» жутких репрессий выглядит при внимательном рассмотрении вовсе не такой уже и жуткой.
Примеры? Извольте.
Начнем с комбригов — их репрессировано 337 душ, иными словами, почти 79 % наличного состава комбригов. Кошмар!
Но на самом деле — не очень. Потому что цифра в 337 репрессированных комбригов — очень лукавая цифра. И вот почему.
Начнем с номера один — с расстрелянного 15 сентября 1938 года комбрига Абрамовича Сергея Ивановича, 1893 года рождения, белоруса, члена ВКП (б). Служил невинно осужденный комбриг вовсе не в Красной Армии — а исполнял обязанности начальника штаба и начальника 3-го отдела Западно-Сибирского округа войск НКВД; иными словами, был штабным командиром внутренних войск, к Красной Армии никакого отношения не имел, строил свою карьеру исключительно на должностях НКВД.
Или вот, например, Войтенков Михаил Константинович, белорус, член ВКП (б) с 1919; работал товарищ комбриг заместителем начальника Главного управления военного снабжения НКВД СССР — то бишь опять-таки к Красной Армии не относился.
Ну, или, скажем, комбриг Горшенин Павел Сидорович. Этот — вообще секретарь ЦК ВЛКСМ, председатель Центрального Совета Осоавиахима СССР. Расстрелян 25 февраля 1939 года, пал жертвой незаконных репрессий. О законности или незаконности судить не станем, а вот тот факт, что отношения товарищ к Красной Армии не имел никакого, — зафиксируем.
Дальше — еще интересней. Вот еще одна жертва репрессий — Дейч Марк Семенович; еврей, член ВКП (б) с 1919, образование высшее, начальник Центрального Аэроклуба им. Косарева, комбриг. Опять-таки — ни с какого боку товарищ к РККА не относился, — а ведь тоже комбриг!
Комбриг Дреков Владимир Михайлович в 1934–1938 был начальником УНКВД Сахалинской области. Арестован 26 сентября 1938 года, приговор 26.02.40 г. к высшей мере. Товарищ чистых чекистских кровей — а занесен почему-то в списки репрессированных военачальников.
Комбриг Дьяконов Николай Александрович в 1938 исполнял обязанности начальника штаба Управления пограничных и внутренних войск НКВД УССР. Злодейски репрессирован коллегами — а отнесен почему-то к загубленным Сталиным полководцам.
Или вот еще товарищ — комбриг Емельянов Александр Александрович, в 1937 — начальник Управления пожарной охраны НКВД Белорусской ССР, заместитель начальника Главного управления пожарной охраны НКВД СССР. Товарищ руководил тушениями пожаров — а отнесен почему-то в стан репрессированных командиров Красной Армии.
Да что там поименно — вот целый список комбригов, никакого отношения к Красной Армии не имеющих, а занесенных почему-то в скрижали пострадавших от Сталина полководцев:
Зарин Александр Дмитриевич, начальник 2-го отдела ГУПВО НКВД СССР, комбриг;
Келлерман Георгий Георгиевич, заместитель начальника Морского отдела ГУПВО НКВД СССР, комбриг;
Кимундрис Александр Георгиевич — военрук Коммунистического политико-просветительского института им. Крупской, комбриг;
Кобелев Павел Георгиевич, в 1937 начальник войск НКВД Московского округа, с февраля 1938 — начальник войск НКВД Северо-Кавказского округа, комбриг;
Крымский-Ударов Яков Петрович, начальник Высшей школы войск НКВД, комбриг;
Лепсис Роберт Кришьянович, в 1936–1938 помощник начальника ГУПВО НКВД по МТО, комбриг;
Масловский Адам Александрович, инструктор Управления пограничной охраны МВД Монголии, комбриг (как он инструктировал монгольскую погранохрану, мы увидим дальше — увидим и поймем, что получил свой «вышак» товарищ совершенно заслуженно);
Розе Вольдемар Рудольфович (тот самый, помните, что разоблачил «потемкинские деревни» руководителей КПГ накануне запланированной немецкой революции 1923 года? — и его не пожалели кровавые сталинские палачи!), в 1935–1937 начальник особого отдела ГУ ГВФ, комбриг;
Смирнов Павел Иванович, начальник войск НКВД Азербайджанской ССР, комбриг;
Федоров Николай Николаевич, начальник 4-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД СССР, комбриг;
Хряпенков Михаил Елисеевич, в 1934–1938 начальник Главного Управления пожарной охраны НКВД СССР, комбриг;
Барановский Семен Давидович, начальник пограничных войск НКВД Восточно-Сибирского округа, комбриг.
Всего не служивших в РККА — тридцать пять репрессированных комбригов, то есть почти одиннадцать процентов.
Но и это еще далеко не самое интересное.
Роясь в списках невинно репрессированных, постоянно натыкаешься на странный факт — товарищ в 1937–1939 годах репрессирован, но затем выпущен, получил обратно звание, пистолет и ордена и продолжил служить в рядах — как ни в чем не бывало. Что сие означает?
А означает это одно: товарища его менее стойкие коллеги оклеветали, на основании этих доносов означенного командира имярек взяли под белы ручки и поволокли в пытошные подвалы. По всем законам жанра (то есть в соответствии со сказками о «сталинских репрессиях») оный товарищ должен был в этих подвалах безвестно сгинуть — а как бы не так! Товарищ через определенное время (необходимое для установления истины, как правило, семь-восемь месяцев, иногда — до года) — вновь в кадрах РККА, служит, тянет армейскую лямку и вспоминает о тюрьме лишь за рюмкой водки.
Примеры? Думаю, наберем изрядно.
Алехин Евгений Степанович, комбриг, начальник Объединенной Белорусской военной школы, начальник Минского пехотного училища. Репрессирован в 1938-м, в июне 1941 г. освобожден, назначен заместителем командира 33-го стрелкового корпуса, затем командир 9-й запасной стрелковой бригады, в 1942 — 1943-м командир 113-й стрелковой дивизии, в 1943 — 1945-м — командир 27-го гвардейского стрелкового корпуса, генерал-майор.
Адамсон Ян Симинович, комбриг, командир 2-й бригады военно-строительного корпуса, репрессирован в 1938-м, в 1940-м освобожден, заместитель командира 112-й стрелковой дивизии.
Белошниченко Кузьма Романович, комбриг, командир 12-й кавалерийской дивизии, репрессирован в 1938-м, в 1940-м освобожден, в 1940–1941 в запасе РККА, с июля 1941 г. — командир 63-й кавалерийской дивизии.
Благодатов Алексей Васильевич, комбриг, начальник штаба 33-го стрелкового корпуса. Репрессирован 31.07.1938, 11.12.1939 г. освобожден, старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, в 1943–1945 заместитель командующего армией, командир 68-го стрелкового корпуса.
Богданов Семен Ильич, комбриг, в 1937–1938 годах — командир 9-й механизированной бригады, репрессирован, освобожден в октябре 1939 г., назначен командиром легкотанковой бригады, затем — командир 30-й танковой дивизии, заместитель командующего 10-й армией, командир механизированного, танкового корпусов, в 1943–1945 — командующий 2-й танковой армией, маршал бронетанковых войск.
Борисов (Шистер) Аркадий Борисович, комбриг (1935), генерал-майор (09.11.1941), еврей, репрессирован 10.02.1938 г. 23.01.1941 г., освобожден, назначен начальником штаба 6-го кавалерийского корпуса, попал в плен и был расстрелян немцами.
Галицкий Кузьма Никитович, комбриг, командир 70-й стрелковой дивизии, репрессирован в июне 1938 года. В мае 1939 г. освобожден, в 1939–1941 — командир 24-й стрелковой дивизии, командир 67-го стрелкового корпуса, заместитель командующего 1-й Ударной армией, 1942 — командующий 3-й Ударной армией, в 1943–1945 — командующий 11-й гвардейской армией, Герой Советского Союза.
Гловацкий Николай Михайлович, комбриг, командир 26-й стрелковой дивизии, репрессирован в марте 1938 г. В октябре 1939 г. освобожден, помощник командира 43-го стрелкового корпуса.
Григорьев Николай Иванович, комбриг, начальник 4-го отдела штаба ОКДВА, репрессирован 12.03.1938 г. 11.02.1940 г. освобожден, преподаватель тактики Военной академии им. Фрунзе, в 1941–1945 — начальник отдела укомплектования штаба Карельского фронта, помощник командующего Карельским фронтом, — заместитель начальника штаба Карельского фронта, в 1945–1948 — заместитель начальника штаба 1-го Дальневосточного фронта и Приморского ВО.
Дзенит Ян Петрович, комбриг, латыш, в 1933–1937 командир 86-й стрелковой дивизии Приволжского ВО. Репрессирован 28.12.1937 г., в 14.01.1940 г. освобожден, в 1940–1942 — старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, в 1942–1944 — заместитель командующего Сибирским ВО, в 1944–1945 — заместитель командующего 49-й армией.
Жабин Николай Иванович, комбриг, в 1935–1938 — начальник отдела военной подготовки учащихся Харьковского ВО, репрессирован 01.10.1938 г. 15.02.1940 г. освобожден, старший преподаватель Академии Генерального штаба.
Жмаченко Филипп Федосеевич, комбриг, генерал-полковник, начальник отдела боевой подготовки штаба Харьковского ВО, репрессирован в 1939 г. 01.10.1940 выпущен, в 1941 — командир 67-го стрелкового корпуса, в 1941–1942 — заместитель командующего 61-й, 40-й армиями, в 1942 г. — командующий 3-й армией, в 1942–1943 гг. — заместитель командующего 40-й армией, с ноября 1943-го — командующий 47-й армией, в 1943–1945 гг. — командующий 40-й армией.
Зайцев Александр Сергеевич, комбриг, в 1936–1937 — командир 3-й авиадесантной бригады особого назначения Ленинградского ВО, арестован в 1937 г., освобожден в 1941 г., начальник кафедры ВВС Академии им. Фрунзе.
Зайцев Владимир Александрович, комбриг, командир 69-й стрелковой дивизии, репрессирован 06.06.1938 г., освобожден 08.12.1939 г., назначен командиром 78-й стрелковой дивизии. Погиб в бою.
Зыгин Алексей Иванович, комбриг, репрессирован в 1938 г., освобожден 11.08.1939 г. В 1940-м командир 174-й стрелковой дивизии, в 1941–1942 — командир 186-й, 158-й стрелковой дивизии, в 1942-м командующий 58-й армией, в 1943-м командующий 39-й армией.
Ищенко Яков Андреевич, комбриг, командир 15-й стрелковой дивизии, репрессирован 27.02.1938 г. 08.12.1939 г. освобожден, начальник Сухумского стрелково-пулеметного училища, в 1941-м командир 138-й горнострелковой дивизии, в 1942-м — начальник штаба тыла Закавказского фронта, с октября 1942-го — заместитель командующего 46-й армией по тылу, в 1943–1944 — заместитель командующего 2-й гвардейской армией по тылу, заместитель начальника тыла 2-го Украинского фронта.
Козлов Петр Михайлович, комбриг, начальник отдела боевой подготовки штаба Киевского Особого ВО, репрессирован, с 1943 г. — командир 77-го стрелкового корпуса, Герой Советского Союза. Погиб в бою 17 апреля 1944 г.
Корчиц Владислав Викентьевич, комбриг, начальник штаба 19-й стрелковой дивизии, начальник штаба 14-го стрелкового корпуса, репрессирован 09.05.1938 г. 12.01.1940 г. освобожден, преподаватель Высшей школы штабной службы, преподаватель Военной академии им. Фрунзе, в 1941 г. — командир 245-й стрелковой дивизии, в 1942 — командир 182-й стрелковой дивизии, заместитель командующего 34-й армией, в 1942–1944 — начальник штаба 1-й Ударной армии, в 1944–1945 — начальник штаба, командующий 1-й армией Войска Польского, в 1945–1953 начальник Генерального штаба Войска Польского, генерал-полковник Советской Армии, генерал брони Войска Польского. Командовал сводным полком Войска Польского на параде Победы в Москве!
Куликов Константин Ефимович, комбриг, в 1937–1938 — командир 39-й стрелковой дивизии, репрессирован в 1938, освобожден в 1939, в 1939–1941 — начальник Днепропетровских курсов усовершенствования комсостава, в 1941 — командир 196-й стрелковой дивизии, погиб в плену.
Куманин Михаил Федорович, комбриг, 1934–1938 — комендант Совгаванского УР ТОФ, награжден орденом Красного Знамени (1928), репрессирован 05.1938 г. В августе. 1939 г. освобожден, в 1939–1940 начальник штаба Северо-Западного УР, в 1940 — начальник штаба Одесской ВМБ, в 1941 — командир Батумской ВМБ, в 1941–1943 гг. — командир Потийской ВМБ, в 1943–1944 — заместитель командующего ЧФ, генерал-лейтенант береговой службы.
Кущев Александр Михайлович, комбриг, начальник штаба 57-го Особого корпуса в МНР, репрессирован — то бишь арестован — в 1939 г. (опять же, когда дойдем до Халхин-Гола — поймем, что было за что: корпус с его нешуточными боевыми возможностями не смог пресечь японской провокации, действовал вяло, безынициативно; посему начальник штаба корпуса за подобную «клюкву» просто-напросто обязан был ответить по всей строгости воинских уставов!). Освобожден в 1943 г., в 1943–1945 — начальник штаба 5-й Ударной армии, генерал-лейтенант.
Лаковников Павел Иванович, комбриг, в 1935–1938 — комендант Мурманского УР, репрессирован 06.1938 г. В январе1940 г., освобожден, в 1940 г. — комендант Западного УР, в 1941 комендант Ижорского УР КБФ, в 1941–1943 — помощник командующего Беломорской военной флотилией по БО и сухопутным войскам, в 1943–1944 — начальник Управления БО Беломорской военной флотилии, генерал-лейтенант береговой службы.
Миронов Алексей Матвеевич, комбриг, с 1938 исполняющий обязанности командующего ВВС ЧФ, репрессирован 08.1938 г. Освобожден в сентябре 1940 г., в 1940–1941 — слушатель Высших курсов ВВС и ПВО, в 1941–1942 — начальник Военно-морского авиационного училища им. Леваневского, в 1942–1943 — заместитель начальника штаба Управления ВВС ВМФ, в 1943–1944 — начальник ПВО СФ, генерал-майор авиации.
Мозолевский Витольд Александрович, комбриг, преподаватель Военной академии им. Фрунзе, репрессирован в октябре 1937 г. В сентябре 1940 г. освобожден, старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе, в 1941–1943 — начальник кафедры Военной академии им. Фрунзе, в 1943 — начальник кафедры военных дисциплин Военно-медицинской академии, в 1944–1949 начальник штаба 121-го стрелкового корпуса, заместитель командира 28-го стрелкового корпуса, в 1949–1951 — помощник командующего Одесским ВО по тылу, генерал-лейтенант.
Мухин Владимир Михайлович, комбриг, комендант УР № 111, репрессирован в октябре 1937 г. В октябре 1939 г. освобожден, старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе, начальник курса Военной академии им. Фрунзе, в 1941–1943 — начальник курсов военных комиссаров в г. Ташкенте, генерал-майор.
Никитин Иван Семенович, комбриг, в 1933–1937 — командир кавалерийской дивизии, репрессирован в мае 1937-го, в январе 1938-го освобожден, в 1938–1940 — старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе. В 1940–1941 — командир 6-го кавалерийского корпуса Белорусского ВО. Погиб в бою 23.06.1941 г.
Подшивалов Владимир Иванович комбриг, в 1937–1938 — начальник автобронетанковых войск Средне-Азиатского ВО, репрессирован 24.02.1938 г. В 1940 г. освобожден, преподаватель Военной академии им. Фрунзе, генерал-майор.
Понеделин Павел Григорьевич, комбриг, репрессирован в 1937 г. В мае 1938-го освобожден, в 1938–1940 — начальник штаба 1-го стрелкового корпуса, в 1940–1941 — начальник штаба Ленинградского ВО, в 1941 командующий 12-й армией Киевского Особого ВО, Юго-Западного фронта, попал в плен.
Соломатин Михаил Дмитриевич, комбриг, начальник автобронетанковых войск ОКДВА, репрессирован в июле 1938 г., в мае 1939 г. освобожден, помощник командира 25-го танкового корпуса по строевой части, командир 15-й моторизованной дивизии, в 1941-м — командир 45-й танковой дивизии, в 1942-м — командир 8-го танкового корпуса, в 1942–1944 гг. — командир 1-го механизированного корпуса, в 1944-м — командующий 5-й гвардейской танковой армией, генерал-полковник танковых войск.
Стельмах Григорий Давыдович, комбриг, командир 12-й стрелковой дивизии, репрессирован 12.03.1938 г., 16.02.1940 г. освобожден, старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, в 1941–1942 — начальник штаба Волховского фронта, погиб в бою 21 декабря 1942 г.
Столярский Станислав Эдуардович, комбриг, в 1935–1938 начальник кафедры ВВС и ПВО Военно-морской академии, репрессирован 08.1938 г. В ноябре 1939 г., освобожден, в 1939–1940 — начальник командно-авиационного факультета Военно-морской академии, в 1940–1941 — начальник штаба Военно-морского авиационного училища им. Сталина, в 1941–1943 — начальник КУНАС ВВС при ВМАУ им. Сталина, в 1943–1944 — начальник штаба Высших офицерских курсов ВВС, генерал-майор авиации.
Сухов Иван Прокофьевич, комбриг, репрессирован 1938 г. Освобожден в мае 1939 г., преподаватель Военной академии механизации и моторизации, в 1942 командир 6-го гвардейского танкового корпуса, в 1944–1945 — командир 9-го механизированного корпуса, в 1945–1949 — заместитель командующего армией, заместитель начальника Военной академии бронетанковых и механизированных войск, генерал-полковник танковых войск.
Трубников Кузьма Петрович, комбриг, командир 25-й стрелковой дивизии, репрессирован 22.06.1938 г. 15.02.1940 г., освобожден, старший преподаватель курсов «Выстрел», в 1941 г. — командир 258-й стрелковой дивизии, командир 217-й стрелковой дивизии, в 1942–1943 — заместитель командующего 16-й армией, заместитель командующего Донским, Центральным фронтами, в 1943-м — командующий 10-й гвардейской армией, в 1944–1945 — помощник и заместитель командующего 1-м и 2-м Белорусскими фронтами, в 1945–1949 — заместитель командующего Северной группой войск, в 1949–1950 — командующий Северной группой войск, генерал-полковник.
Фесенко Павел Григорьевич комбриг, начальник 4-й военной школы авиатехников, репрессирован 30.07.1938 г. 19.04.1940 г. освобожден, заместитель командира авиационной дивизии.
Яновский Николай Митрофанович, комбриг, начальник 10-го отдела Управления по комначсоставу РККА, репрессирован в 1937–1939 гг., освобожден, начальник Харьковских курсов усовершенствования комсостава запаса, в 1941–1942 — начальник интендантского факультета Интендантской академии, в 1942–1944 окружной интендант Сталинградского ВО, заместитель командующего 28-й армией по тылу, в 1944–1945 начальник тыла 2-й гвардейской армии, генерал-майор интендантской службы.
Всего, порывшись по архивам, мы можем определить число попервоначалу репрессированных, но затем возвращенных в армию комбригов в шестьдесят восемь душ. Некоторые из них в последующей за этим войне погибли в бою, кто-то попал в плен. Большинство же сделало неслабую карьеру, став к концу войны многозвездными генералами и даже маршалами, — и никто им в лицо отсидкой в конце тридцатых не тыкал. Посидели — и вышли, благо сидеть было не за что. И, опять же, характерная деталь — выпускали на волю только военных; всяких вертухаев, пожарников, деятелей Осоавиахима, особистов, военруков педагогических институтов расстреливали нещадно, в самом легком случае — отправляли на Колыму. Сталину нужны были военные профессионалы — а не палачи и бесполезные фанфароны, зазря таскающие военные мундиры. Репрессии были, и репрессии суровые — но весьма и весьма избирательные!
Например, был такой комбриг Скугарев Иван Михайлович, русский, из крестьян. В 1916-м окончил школу прапорщиков, получил за отличие в боях следующий чин поручика — а тут революция и крушение всех карьерных надежд. Ничего, решил новоиспеченный поручик, карьеру можно и в Красной Армии сделать. И сделал: в 1919–1920 годах — командир батальона, в 1920–1921 — помощник командира полка, в 1936-м — командир стрелкового полка 2-й стрелковой дивизии Белорусского ВО, в 1937-м — командир 37-й стрелковой дивизии. Тут — заминка, репрессирован наш комбриг. Вышел только в сентябре 1938-го. В 1938–1940 годах — старший преподаватель Военной академии химической защиты, генерал-майор (получил в 1940-м, во время переаттестации). В 1940–1941 — командир 160-й стрелковой дивизии. С июля 1941-го — командир 219-й стрелковой дивизии. Дивизия попала под танковый каток вермахта, была разгромлена, и генерал-майор Скугарев (вместе с большинством вверенного личного состава) оказался в немецком плену. В 1944-м его оттуда вызволяют. Не расстреливают на месте, не гонят на Колыму, не пытают в бериевских подвалах злые следователи — а после недолгой проверки (не подписал ли сгоряча каких-нибудь власовских бумажонок?) вновь вешают на плечи генерал-майорские погоны, дают дивизию — служи, генерал! В 1946 генерал-майор Скугарев окончил курсы командиров дивизий при Академии им. Фрунзе и в положенный срок генерал-лейтенантом убыл в отставку.
Красных командиров репрессировали — но не поголовно и, уж тем более, — совсем не в тех количествах, о которых вещают все так называемые историки, ни разу не удосужившиеся заглянуть в архивы. Зачем? Ведь тогда может запросто, как карточный домик, рухнуть их аксиома о кровожадном Сталине и о массовых расстрелах советских офицеров, о том, что эти «репрессии» перед самой войной «обезглавили» Красную Армию.
Как мы уже убедились — расстрелы не были ни поголовными, ни бессмысленными.
Кроме того, в число репрессированных комбригов многие исследователи почему-то заносят и около пятидесяти означенных красных командиров, из армии уволенных, но ни на Колыму не отправленных, ни в лубянских подвалах не расстрелянных. То есть просто выведенных за штат РККА по каким-то иным, не политическим, причинам — и спокойно дожившим до пенсионного возраста (кому здоровье, конечно, позволило).
Но все же органы пару раз дали промашку. Выпустили из заключения, вернули звания и ордена людям, коим следовало бы сидеть в лубянских подвалах до скончания веку.
Это Егоров Евгений Арсентьевич, комбриг, комдив (14.08.1938). В 1937–1938 — комендант Тираспольского УР, репрессирован в 1938-м, в 1939-м освобожден, с октября 1939-го — заместитель командира корпуса, затем — командир 10-го стрелкового корпуса Белорусского ВО, с 1940-го — генерал-майор. Попав в плен, перешел на сторону противника.
И Малышкин Василий Федорович, комбриг (18.12.1939), в 1937–1938 — начальник штаба 57-го особого стрелкового корпуса, репрессирован 09.08.1938 г., освобожден 12.1939 г., в 1939–1940 — старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, генерал-майор (07.10.1941). В 1941 начальник штаба 19-й армии Западного фронта, попав в плен, перешел на сторону противника.
Всего из Красной Армии в 1937 году было уволено 20 643 человека, в 1938-м — 16 118 человек. Из числа уволенных было арестовано в 1937 году — 5811 командиров, в 1938-м — 5057. Затем несправедливо уволенные, общим числом 12 461 человек, были в кадры РККА возвращены, справедливо (с точки зрения советской юстиции) уволенные — расстреляны или отправлены в дальние лагеря; некоторым из них удалось остаться в живых и на свободе — как правило, тем, кто опасности для будущего Империи уже не представлял. Как частный пример — из 337 репрессированных комбригов (то бишь уволенных из армии) было расстреляно 212 человек (считая 35 комбригов, к РККА никак не относящихся). Из числа остальных 68 было возвращено в строй, 48 — уволено из Красной Армии, но не расстреляно и в тюрьмы не посажено. Нескольким, не вошедшим ни в один из трех списков, комбригам были отмерены разной длины сроки, и большинство из них до освобождения не дожило. Мир их праху.
Теперь — кто пал жертвой бездушных жерновов репрессий? Имеется в виду — из комбригов (раз уж мы их решили взять для примера).
Приведем список павших от рук сталинских опричников комбригов — не всех, конечно, но выберем тех, чья гибель лучше всего обнажает потаенный смысл кровавой мясорубки 1937–1939 годов.
Так вот, пали от рук палачей:
Блюм Иосиф Эрастович (1892 — 13.08.1937), комбриг, еврей.
Бюлер Вольдемар Александрович, комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1915 г.
Вайнерх-Вайнярх Дмитрий Ананьевич (1888–1938), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1919.
Валин-Гайлис Август Юрьевич, комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1917.
Гавро Лайош (Людвиг Матвеевич) (1894 — 23.05.1938), комбриг, венгр.
Гросберг Рихард Карлович (1896 — 30.06.1938), комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1920, в 1936–1937 — командир 11-й кавалерийской дивизии Белорусского ВО.
Доттоль Федор Кондратьевич (1896 — 11.09.1938), комбриг, немец, член ВКП (б) с 1919, в 1936–1937 — командир 105-й стрелковой дивизии Приморской группы войск.
Жигур Ян Матисович, комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1912, обр. — высшее, поручик, в 1919-м — командир 40-й стрелковой дивизии.
Закс Ян Эдуардович (1898–1938), комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1919, начальник 9-й школы военных летчиков Харьковского ВО.
Залевский Адам Иосифович (1893–1943), комбриг, поляк, член ВКП (б) с 1918, в 1924–1927 — учился в Высшей школе летчиков.
Заходер Владимир Николаевич (1900–1937), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1919, с 1930-го — член научно-технического комитета Артуправления РККА, начальник курсов усовершенствования начальствующего состава зенитной артиллерии, арест 06.06.37 г.
Зюк Михаил Осипович. Родился в1895 г. в Чернигове, комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1913, обр. — высшее, учился в Военной академии РККА.
Каган Михаил Андреевич (1903–1937), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1922, в 1935–1936 — командир 206-й легкобомбардировочной авиабригады.
Кальван Иосиф Иванович (13.01.1896 — 20.2.1938), комбриг, латыш, в 1937-м — командир 7-го стрелкового корпуса.
Кейрис Ромуальд Исидорович (1891–1937), комбриг, латыш, в 1937-м — помощник командира 61-й стрелковой дивизии.
Келлерман Георгий Георгиевич. Род. 1897, г. Москва; комбриг, немец, обр. высшее, заместитель начальника Морского отдела ГУПВО НКВД СССР.
Кит-Вийтенко Илья Павлович, комбриг, еврей, в 1930-м адъюнкт Военной академии им. М. В. Фрунзе, в 1935–1937 — начальник штаба Военной академии им. М. В. Фрунзе.
Киш Ганс Карлович. Род. 1896, г. Уй-Арад (Венгрия); комбриг, венгр, б/п, обр. — высшее, в 1935 командующий ВВС СибВО, 1936–1938 — заместитель начальника Главной инспекции Управления гражданского воздушного флота, в 1938 начальник ВВС ОКДВА.
Клейн-Бурзи Владимир Александрович, комбриг, немец, член ВКП (б) с 1918-го.
Ковалев Давид Михайлович, комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1917, обр. высшее, командир 48-й стрелковой дивизии.
Козеровский Антон Иосифович, комбриг, еврей.
Колчук Федор Самуилович, комбриг, еврей.
Крук Иосиф Михайлович (1890–1937) комбриг, еврей, член ВКП (б), в 1937 начальник 3-го отдела штаба Белорусского ВО.
Лабас Абрам Аркадьевич (Григорьевич) (1897–1937), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1918, 1922–1925 — окончил Военную академию РККА, начальник штаба 45-го механизированного корпуса, 1935–1937 — заместитель начальника штаба Киевского ВО.
Лахинский Кусель Карпович (1895–1938), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1919, 1935–1936 — начальник ПВО Белорусского ВО.
Лепин Эрнест Михайлович (1898 — 20.10.1938), комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1917, начальник Харьковского военного училища пограничных и внутренних войск НКВД.
Лепсис Роберт Кришьянович, комбриг, латыш, чл. ВКП (б) с 1917, обр. среднее в 1936–1938 помощник начальника ГУПВО по МТО.
Матсон-Игнеус Эйольф Георгиевич, комбриг, швед, член ФСДП, член ВКП (б) с 1918, руководитель кафедры общей тактики и начальник 7-й группы Военной академии им. М. В. Фрунзе.
Машенджинов Борис Яковлевич, комбриг, еврей.
Милюнас Иосиф Антонович (1895 — 21.02.1942), комбриг, литовец, член ВКП (б) с 1927, 1931–1938 — командир 28-й стрелковой дивизии Северо-Кавказского ВО.
Натан Иван Николаевич (1887–1938), комбриг, еврей, помощник начальника штаба 10-го стрелкового корпуса.
Островский Александр Ильич, комбриг, еврей, заместитель начальника штаба Ленинградского ВО.
Полунов Мирон Львович (1892–1937), комбриг, еврей.
Пугачевский Поликарп Осипович (1894 — 25.02.1938), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1919, 1935–1937 — военный комендант г. Ленинграда.
Ратауш Роберт Кришьянович (1894–1943), комбриг, латыш, командир 18-й авиабригады, начальник Оренбургской военной школы летчиков.
Росман Илья Данилович, комбриг, еврей.
Тантлевский Евгений Борисович (1900–1937), комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1920, в 1935–1936 — командир 23-й тяжелобомбардировочной авиабригады, в 1936–1937 — командир 18-й тяжелобомбардировочной авиабригады.
Тарновский-Терлецкий Александр Максимович (Коган Евсей Маркович), комбриг, еврей, командир 3-го тяжелобомбардировочного авиакорпуса.
Ткачев Марк Львович, комбриг, еврей, в 1936–1937 — начальник ПВО Ленинграда.
Турчан Владимир Мартынович, комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1905 г.
Ульман Жан Карлович, комбриг, латыш, член ВКП (б), обр. — высшее, начальник специального факультета Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе.
Циэмгал Альберт Янович (1900–1938), комбриг, латыш, член ВКП (б) с 1918, командир 9-й тяжелобомбардировочной авиабригады Белорусского ВО.
Чернявский Михаил Львович, комбриг, еврей.
Шмай-Крейцберг Аврамий Иосифович, комбриг, еврей, в 1929–1936 — начальник Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования комсостава РККА.
Юнгмейстер Василий Юльевич, комбриг, еврей, член ВКП (б) с 1904, в 1933 командир авиабригады Белорусского ВО, 1937 — начальник Московского территориального управления ГВФ.
Автор, разумеется, в курсе, что среди репрессированных комбригов далеко не все носили фамилии Заходер или Лепсис; большинство попавших в жернова НКВД красных командиров были все же лицами «титульных наций». Но, учитывая, что евреи среди населения СССР составляли 1,62 % от общего числа жителей, латыши же — значительно менее 1 %, такое немыслимо большое количество лиц «нетитульных» национальностей среди комсостава РККА вызывает некоторое изумление. А тот факт, что почти никто из них не пережил Чистки, говорит о наличии некоей тенденции, которую и стоило бы изучить поподробнее.
Четверть из 212 расстрелянных комбригов — евреи и латыши, парочка немцев, экзотический швед и несколько прочих бывших граждан Европы. В числе же шестидесяти восьми арестованных, но затем освобожденных комбригов — всего два латыша и один еврей. Тенденция налицо.
Но это пока речь идет о комбригах, то есть все же о строевых командирах. Значительно интереснее будет дальше. Ибо дальше мы рассмотрим статистику репрессий среди политсостава, и там все будет гораздо отчетливей, и наметившаяся тенденция проявит себя во всей красе.
Итак, подвергшиеся репрессиям бригадные комиссары:
Александров (Каганович) Александр Соломонович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б), в 1935–1937 — начальник отдела снабжения Политуправления РККА.
Амалин Ефим Борисович (1895 — 11.10.1937) бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1919, начальник Военторга Забайкальского ВО.
Арш Марк Исаакович (1901–1938) — бригадный комиссар, еврей, начальник политотдела 20-й стрелковой дивизии.
Болотин Илья Миронович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1919 г.
Бронин (Лихтеншталь) Яков Григорьевич, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1920 г.
Булат Павел Лазаревич, бригадный комиссар, еврей.
Бухгольц Эдуард Самуилович, бригадный комиссар, еврей.
Бушмакин Абрам Ефремович, бригадный комиссар, еврей.
Васькович Исаак Наумович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1917 г.
Витолин Алексей Мартынович, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1919 г.
Володарский Ефим Яковлевич, бригадный комиссар, еврей.
Воля (Воль) Владимир Федорович (Михаил Яковлевич), бригадный комиссар, еврей, из рабочих, член ВКП (б) с 1919 г.
Геронимус Александр Абрамович (1901–1938), бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1919 г.
Глускин Михаил Соломонович, бригадный комиссар, еврей.
Дрейман Ян Густавович, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1917 г.
Годес Михаил Соломонович, бригадный комиссар, еврей.
Идельсон Лев Исаакович, бригадный комиссар, еврей. В 1935–1937 — начальник политотдела 16-й стрелковой дивизии.
Иофин Леонид Петрович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1920 г.
Кежуц Матвей Матвеевич (1892–1939), бригадный комиссар, еврей.
Киверцев Андрей Юрьевич (Китаер Абрам) (1899–1942), бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1920 г.
Коган Арон Израилевич (1901 — 22.09.1937), бригадный комиссар, член ВКП (б) с 1919 г.
Король Михаил Давыдович (1890–1959), бригадный комиссар, еврей, из рабочих, член ВКП (б) с 1922 г.
Краузе Людвиг Августович, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1919, обр. — среднее.
Кремер Ян Янович, бригадный комиссар, латыш.
Лагздин Николай Карлович (1897–1937), бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1917 г.
Левит Климентий Давыдович (1901 — 30.09.1938), бригадный комиссар, еврей, в 1935–1937 помощник начальника Московской артиллерийской школы им. Л. Б. Красина.
Лозовский Александр Петрович (Янберг Вильгельм Карлович), бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1913 г.
Лосев Мендель Абрамович (1901 — 29.04.1938), бригадный комиссар, еврей.
Майзелис Лев Мордухович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1920 г.
Масевицкий Исаак Ефимович (1895–1938), бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1918 г.
Могилевкин Евсей Александрович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1917 г.
Немировский Семен Борисович (1898 — 08.09.1937), бригадный комиссар, еврей.
Озолин Константин Иванович, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1917 г.
Орловский Исаак Яковлевич, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1918 г.
Перкон (Янберг) Эрнст Карлович, бригадный комиссар, латыш, из рабочих, член РКП (б) с 1917 г.
Пивоваров Моисей Ефимович, бригадный комиссар, еврей.
Плотников Исаак Соломонович, бригадный комиссар, еврей.
Подзюнский Абрам Маркович, бригадный комиссар, еврей.
Рейзин Семен Борисович, бригадный комиссар, еврей, чл. ВКП (б) с 1918 г.
Салнынь Христофор Интович, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1902 г.
Серебряков Исаак Теодорович, бригадный комиссар, еврей.
Субоцкий Михаил Матвеевич, бригадный комиссар, еврей.
Таурин Отто-Оскар Фридрихович, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1912 г.
Унгур Янис Карлович, бригадный комиссар, латыш.
Фигин Павел Моисеевич, бригадный комиссар, еврей.
Фрумин Семен Михайлович, бригадный комиссар, еврей.
Цейтлин Залман Карпович, бригадный комиссар, еврей.
Черный-Лифшиц Григорий Семенович, бригадный комиссар, еврей.
Шейдин Абрам Аронович, бригадный комиссар, еврей.
Шнейдерман Марк Павлович, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1920 г.
Шпекторов Натан Лазаревич, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1920 г.
Шубин Исидор Григорьевич, бригадный комиссар, еврей, член ВКП (б) с 1919 г.
Янель Карл Юрьевич, бригадный комиссар, латыш, член ВКП (б) с 1910 г.
Шапиро Самуил Григорьевич, начальник Особого строительства, бригадный комиссар, еврей.
Из 178 бригадных комиссаров, репрессированных кровавым сталинским режимом, — 54 человека по национальности латыши и евреи. Это уже не четверть, как с комбригами, это уже почти добрая треть. Но и это еще не дает кристальной ясности картины — хотя делает ситуацию уже гораздо более прозрачной.
Все становится на свои места, когда мы рассматриваем высший политсостав, дивизионных комиссаров. Их пострадало от сталинских репрессий 112 человек; и на этот раз уже более трети из них — 36 человек — представители вышеозначенных народов.
В числе дивизионных комиссаров, приговоренных по расстрельным политическим статьям, мы натыкаемся на до боли знакомые фамилии:
Баргер Моисей Павлович,
Баузер Фриц Давидович,
Блументаль Фридрих Леопольдович,
Борович (Розенталь) Лев Александрович,
Вайнер Марк Яковлевич,
Вайнерос Исидор Давыдович,
Вейнерович Исай Моисеевич,
Горин Григорий Исаевич,
Дракохруст Абрам Генрихович,
Зельдович Михаил Евсеевич,
Зильберт Иосиф Исаевич,
Матлин Арон Гилелевич,
Индриксон Ян Гедертович,
Каган Лазарь Григорьевич,
Кальпус Борис Алексеевич,
Коган Илья Лазаревич,
Левензон Филипп Яковлевич,
Лоос Август Симмович,
Мейсак Сильвестр Яковлевич,
Мустафин Исаак Абрамович,
Нижечек Илья Соломонович,
Озол Владимир Карлович,
Петерсон Ян Янович,
Писманик Григорий Ефимович,
Плау Даниэль Даниэлевич,
Рабинович Исай Юрьевич,
Рабинович Соломон Зиновьевич,
Славин Михаил Львович,
Смоленский Яков Львович,
Тубала Иоган Фридрихович,
Фельдман Петр Максимович,
Ховкин Аркадий Борисович,
Шимановский Григорий Соломонович,
Щеголев Лев Израилевич,
Юкамс Иван Яковлевич,
Якубовский Лев Григорьевич.
Это говорит о зверином антисемитизме и антилатышизме товарища Сталина?
Никак нет.
Это говорит о кардинальной смене политического курса, о выдвижении в партполитработе в войсках новых приоритетов — коим репрессированные политработники уже не соответствовали, которым противились и которым просто были враждебны. А посему не соответствующих новым условиям товарищей бригадных, дивизионных, корпусных и армейских комиссаров нужно было из армии уволить; а для того, чтобы оные товарищи комиссары не учудили какой-нибудь пакости новому курсу партии и правительства — оных комиссаров пришлось загнать в расстрельные подвалы и там под барабанный бой постановлений военных трибуналов — перебить.
Революция кончилась. И надобность в пламенных революционерах как-то неожиданно отпала — а появилась надобность в политработниках из людей новых, в неистовой страсти к Мировой Революции не замеченных, более того — склонных видеть смысл своей деятельности в созидании новой Российской Империи (хотя все еще под красным знаменем) и в верности ее новому Императору.
Евреи и латыши для Советской России 1937 года — мало того, что этнически абсолютно чужеродный элемент, безусловно отличный от основной массы населения по крови и языку — но к тому же занимающий, в силу своей «революционности», ключевые посты в армии, в государственном и партийном аппарате. То есть фактически управляющий государством, основная масса населения которого является для этих управленцев иностранцами.
Латыши и евреи, занимавшие видные посты в управленческом аппарате СССР, не были заинтересованы в повышении жизненного уровня населения этого самого СССР — они были заинтересованы лишь в том, чтобы это население было готово пожертвовать всем ради торжества Мировой Революции. Эти люди, латыши и евреи, если так можно выразиться, являлись носителями гена мировой революции, то есть готовы были ради торжества этой самой мировой революции дотла спалить СССР — буде к тому припрет нужда. Эта страна для них была чужой, этот народ для них был неродной — так чего жалеть и эту страну, и этот народ? Зато пожар Мировой Революции до небес раздуем!
Товарищу Сталину пожар Мировой Революции в 1937 году на дух был не нужен — просто потому, что товарищ Сталин был суровым прагматиком и понимал, что трижды провалившаяся доктрина доктриной служить уже никак не может. Советскому Союзу более не нужны были в рядах вооруженных сил носители этой доктрины, «солдаты революции».
А относительно тезиса о том, что Сталин был просто антисемит и потому нещадно истреблял евреев (каковая версия у некоторых исследователей время от времени проскакивает), — так нет. И в доказательство приведем всего один простой пример. Зато какой!
После самоубийства в 1937 году Я. Б. Гамарника начальником Политуправления РККА вновь стал еврей — Л. З. Мехлис. Он возглавлял Политуправление РККА, преобразованное 16 июля 1941 года в Главное политическое управление РККА, до 1942 года, до своего провала в качестве представителя Ставки в Крыму. Если товарищ Сталин на дух не переносил евреев и кровавую вакханалию 1937–1938 годов затеял исключительно ради истребления представителей этого народа в комсоставе РККА — то замена еврея Гамарника на еврея Мехлиса в эту концепцию никак не ложится, более того — напрочь ее разрушает.
Да, в 1937–1938 годах погибли 180 евреев из числа тех, кто мог получить генеральские звания, введенные в мае 1940 года. Среди них были: командарм 1-го ранга, армейский комиссар 1-го ранга, 5 армейских комиссаров 2-го ранга, 4 комкора, 9 корпусных комиссаров, 2 корвоенюриста, 9 комдивов, 26 дивизионных комиссаров, 2 дивинтенданта, 1 дивврач, 4 диввоенюриста, 24 комбрига, 43 бригадных комиссара, 7 бригинженеров, 5 бригинтендантов, 2 инженер-флагмана 2-го ранга, 8 бригврачей, 18 бригвоенюристов. Так что ненависть еврейских публицистов времен хрущевской «оттепели» (и тем более — времен политической анархии конца восьмидесятых) к Великому вождю и Учителю понятна и объяснима.
Но еще раз повторюсь — на самом деле Сталин истреблял командный и политический состав РККА вовсе не по национальному признаку; в конце концов, украинцев и белорусов полегло не меньше, чем евреев, а русских однозначно больше. Да и в 1939 году еще значительное число евреев числится в высшем партийном руководстве. Так, на XVIII съезде партии, проходившем в марте 1939 года, в состав ЦК ВКП (б) было избрано 11 евреев, что составляло 15,4 % всех членов ЦК ВКП (б).
Так что дело не в национальности жертвы репрессий; дело исключительно в его мировоззрении, в верности его определенным идеалам, в его решимости эти идеалы претворять в жизнь.
Репрессии в Красной Армии 1937–1938 годов — это, на самом деле, гигантское «сито» для отсева комсостава, для разделения его на годного для дальнейшего прохождения службы в рядах армии Советского Союза — и годного лишь для «экспорта революции», исповедующего пролетарский интернационализм (а у пролетариев, как известно, «нет Отечества») и классовую солидарность, каковые качества для командиров РККА из необходимых и обязательных в 1923-м становятся бесполезными, ненужными и даже опасными в 1937-м. Времена изменились!
Последствиями Чистки в рядах РККА стало усиление политико-воспитательной работы в вооруженных силах, причем в новом ключе. Кроме того, Сталину понадобился жесткий контроль над всеми вооруженными силами. Поэтому в дополнение к Главному политуправлению РККА было создано в 1937 году также Политуправление РККФ. В июне 1940 года оба управления преобразованы в Главное управление политической пропаганды КА и Главное политическое управление ВМФ.
Все это привело к увеличению числа политруков и комиссаров всех уровней с 15 тыс. в 1934 году до 34 тыс. в 1939 году. В основном это были новые люди, не связанные прежде с воинской службой, а значит, с массой репрессированных военных участников Гражданской войны. Это были кадры, чье становление происходило в годы сталинского правления и воспитанные в духе почитания одного вождя — Сталина.
Я думаю, что военного заговора (в классическом его понимании) в СССР в 1937 году все же не было. Было что-то похожее, эрзац-заговор, не доведенный до логического конца, некое согласованное брожение в рядах командования РККА, подспудное недовольство отказом политического руководства страны от примата «мировой революции». Но подлинного заговора, спланированного до мелочей, — скорее всего, не было. Не готовились «люди Тухачевского» всерьез к захвату Кремля, аресту Сталина и Молотова, интернированию верных Ворошилову частей, занятию Госбанка СССР, почт и телеграфа. Если они в этом признавались — значит, это в большей степени дело рук следователей НКВД, нежели замыслы Уборевича, Гамарника и Якира. Ибо никакой здравомыслящий человек всерьез не воспримет последнее слово Примакова: «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, — ни по цели, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя выбрал. Из кого состоит заговор? Кого объединило фашистское знамя Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы; все, что было контрреволюционного в Красной Армии, собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя Троцкого. Какие средства выбрал себе этот заговор? Все средства: измена, предательство, поражение своей страны, вредительство, шпионаж, террор. Для какой цели? Для восстановления капитализма. Путь один — ломать диктатуру пролетариата и заменять фашистской диктатурой. Какие же силы собрал заговор для того, чтобы выполнить этот план? Я составил себе суждение о социальном лице заговора, т. е. из каких групп он состоит, его руководство, центр. Люди, входящие в заговор, не имеют глубоких корней в нашей Советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина: у Якира — родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича — в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше, чем с Одессой, Эйдеман — с Прибалтикой не меньше, чем с нашей страной». Понятно, что такую ахинею («Троцкий — фашист») реальный участник заговора нести не станет, в данном случае Примаков явно надеялся, обличив подельников, избежать «вышака» (что ему сделать не удалось), и никакого «восстановления капитализма» в СССР троцкисты планировать не могли по определению. Но чистка Красной Армии в 1937–1938 годах, тем не менее, назрела и перезрела. Нужно было что-то делать с ордой инородцев, захвативших ключевые посты в командовании армией, нужно было чистить штабы корпусов и округов от «солдат революции», от коммунистических безумцев, готовых ввергнуть страну в пучину всеобщей войны лишь для того, чтобы «освободить» угнетенный пролетариат Европы и Азии. Их время прошло — увы, в те годы оптимальным вариантом отстранения генералов от командования была не почетная отставка и тихая пенсия на берегу пруда, — а пуля в затылок. Такие тогда в СССР царили нравы и обычаи, такова была повседневная практика политической борьбы.
Но вообще-то ставшая аксиомой легенда о поголовных расстрелах красных командиров нуждается в серьезном уточнении.
Репрессии были — еще и какие! Расстрелы были — не без этого. Но если политсостав РККА сталинские опричники резали без жалости, то к строевым командирам отношение было все же иное.
Вот комдивы — из 186 наличных комдивов репрессировано в 1937–1938 годах 154. Густо? Еще и как! Создается впечатление, что именно среди комдивов и собрал кровавый сталинский режим свой самый увесистый урожай. Так?
Так, да не совсем. Среди репрессированных во времена беззакония комдивов с удивлением обнаруживаем чертовски знакомые по книгам о войне фамилии. То есть оных комдивов в свое время арестовали, следствие провели — и выпустили за отсутствием состава преступления.
Среди таковых мы видим маршала авиации Астахова Федора Алексеевича, маршала авиации Ворожейкина Григория Алексеевича, генерал-майора Ефремова Михаила Григорьевича, генерал-лейтенанта Ковалева Михаила Прокофьевича, генерал-лейтенанта Козлова Дмитрия Тимофеевича (правда, за провал Крымского фронта стал он генерал-майором, но это уже позже), Маршала Советского Союза Конева Ивана Степановича, генерал-полковника Курдюмова Владимира Николаевича, генерал-майора Лукина Михаила Федоровича (героя Смоленского сражения), генерал-лейтенанта Веревкина-Рахальского Николая Андреевича, генерал-майора Львова Владимира Николаевича, Маршала Советского Союза Мерецкова Кирилла Афанасьевича, легендарного командира 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Петровского Леонида Григорьевича, генерал-полковника Подласа Кузьму Петровича, Маршала Советского Союза Рокоссовского Константина Ксаверьевича, генерал-полковника Смородинова Ивана Васильевича, Маршала Советского Союза Соколовского Василия Даниловича, генерал-лейтенанта Софронова Георгия Павловича, генерала армии Тюленева Ивана Владимировича, генерал-полковника Хозина Михаила Семеновича, генерал-лейтенанта Хмельницкого Рафаила Петровича (который порученец Ворошилова, помните такого?), генерал-полковника Цветаева Вячеслава Дмитриевича, генерал-лейтенанта Черепанова Александра Ивановича, генерал-лейтенанта Чернышева Виктора Николаевича, генерал-полковника Юшкевича Василия Александровича и еще два десятка комдивов в 1937–1938 годах репрессированных, но войну, тем не менее, встретивших в рядах РККА — и отнюдь не рядовыми.
Из 154 репрессированных комдивов расстреляны и умерли в тюрьме 48 человек. И среди павших в результате сталинского произвола — та же картина (относительно национального состава загубленных полководцев), что и среди комбригов и бригадных комиссаров: расстреляны по обвинениям в шпионаже, подготовке терактов, военно-фашистском заговоре Штерн Г. М., Шмидт (Гутман) Д. А., Ринк И. А., Алкснис Я.Я., Аплок Ю. Ю., Белицкий С. М. Берггольц А. И., Бергстрем В. К., Блюмберг Ж. К., Бокис Г. Г., Вольпе А. М., Зусманович Г. И., Иппо А. А., Кауфельдт Ф. П., Квятек К. Ф., Кильвейн Г. Я., Лазаревич В. С., Медников М. Л., и так далее, и тому подобное.
Павших от рук чекистов комдивов с латышскими и еврейскими фамилиями — опять больше трети от общего числа расстрелянных полководцев. А среди арестованных, но затем вновь вставших в строй — НИ ОДНОГО!
А относительно того, что павшие жертвой сталинских репрессий военачальники победили бы Гитлера… Что ж, рассмотрим этот вопрос поподробнее. Советские военачальники, репрессированные в 1937–1938 годах, были даже не на голову, а на две ниже своих немецких коллег. Во Вторую мировую войну немецкая армия вступила, имея в каждом батальоне по 5–6 офицеров, участвовавших в Первой мировой войне. Подавляющее большинство командиров дивизий Гитлера в 1917–1918 годах командовали полками, полковые командиры — батальонами, батальонные — ротами.
А в РККА?
Допустим, что Германия начала войну с СССР не в 1941-м, а в 1937-м — до начала репрессий. Что это меняет? Ведь большинство репрессированных в 1937-м комбригов и даже часть комдивов даже не участвовали в Первой мировой войне! Их военный опыт — в карательных походах против тамбовских или орловских крестьян, в подавлении Кронштадтского восстания, в прочих малопочтенных деяниях, к регулярной войне никакого отношения не имеющих. Почитайте биографии невинно осужденных командиров Красной Армии — и вы убедитесь, что подавляющее большинство из них «свою войну» начало в 1917–1918 годах.
Если сравнить репрессированных красных военачальников с равными им по годам офицерам и генералам вермахта, то из 417 репрессированных «генералов» РККА лишь 30 по своему возрасту могли быть генералами немецкой армии, 46 — полковниками, 105 — подполковниками. Остальные высшие командиры РККА (более 50 процентов) по своему возрасту и опыту в немецкой армии не могли быть даже подполковниками!
Приведенные данные охватывают только возрастные различия между репрессированными советскими военачальниками и немецкими генералами. Так, при ближайшем рассмотрении оказывается, что из 30 лиц, по своему возрасту имевших шансы быть немецкими генералами, хорошее военное образование имеют далеко не все. Да что там образование! Если бы у них был хотя бы практический военный опыт! Увы, советские «генералы» имели за своими плечами в самом лучшем случае опыт Первой мировой войны в должностях штаб-офицерского состава (от прапорщика до штабс-капитана). Считаные единицы могли похвастаться обер-офицерским званием (от капитана до полковника); подавляющая масса если и понюхала пороха настоящей войны — то лишь рядовыми и унтер-офицерами. И, увы, значительное количество советских «генералов» взяли в руки оружие вообще лишь во время Гражданской войны, то есть реальностей «регулярной» войны даже не коснувшись.
Иными словами, байки о том, что павшие в результате сталинских репрессий полководцы уже 23 июня 1941 года загнали бы немцев за Вислу, а к Рождеству взяли бы Берлин, ничем иным, кроме баек, не являются, и всерьез их воспринимать ни в коем случае не стоит.
Завершая главу о «заговоре в Красной Армии», мы можем констатировать: если даже заговора как такового в среде высшего комсостава РККА и не было — его, в интересах будущего страны, государства и народа, следовало бы выдумать. Просто потому, что критическое несоответствие между реальной внешнеполитической ситуацией конца тридцатых и идеологемами, исповедуемыми подавляющим большинством «красных командиров», стало нестерпимо опасным для дальнейшего существования Советского Союза как национального государства. Это противоречие было ликвидировано — большой кровью; увы, в политической ситуации тех лет никакой иной способ установления баланса между идеологией построения Империи и носителями идеологии «мировой революции» применен быть не мог.
