Глава 5. Поиски

– Похоже, будет дождь, – сказал Дарий Силва, глядя на обзорный экран.

– Не промокнем, – Тангейзер Диони обвел глазами потолок башни танка. – Щелей вроде нет.

– Не вроде, а точно нет, – заверил Спиноза. – Дождь – это хорошо, помоюсь лишний раз. – Он помолчал и продекламировал:

– Мда-а… – протянул Дарий. – Трудно предсказать повороты мыслей поэтов…

Танк на приличной скорости летел в метре над землей, пересекая с северо-запада на юго-восток обширную равнину, покрытую сочной на вид высокой ярко-зеленой травой. В разных местах возвышались над ней такие же зеленые деревья, то сбиваясь в кучки, то протянувшись полосами. Невысокие редкие холмы казались застывшими волнами изумрудного моря, в траве бегала какая-то мелкая живность, над деревьями суетились птицы, а в ложбинах текли ручьи, направляясь к извилистым речушкам. Местное солнце с утра было одиноким в лазурном небе, но перед полуднем к нему присоединились облака, а теперь с востока шла обширная туча, сулящая дождь. В этих широтах стояло лето, но не знойное, а вполне умеренное, легкий ветерок колыхал траву, и нигде не видно было и следа чьей-либо разумной деятельности. Спокойствием и умиротворенностью веяло от здешних пейзажей, но разведчики не позволяли себе расслабляться – ведь не на отдыхе находились тут, на Можае, а на задании.

Неделя, проведенная в учебно-тренировочном центре «Отмичи», расположенном в сосновом лесу под Тверью, дала танкистам такую нагрузку на мозги и мышцы, что в транспортник они забрались чуть ли не в бессознательном состоянии. Но после старта с космодрома «Вознесенск», по пути к Дыре, потихоньку пришли в себя, и в систему Можая прибыли, уже вполне готовые к выполнению возложенной на них задачи. И тут бригаду СДР подстерегала неожиданность: дальсвязь почему-то не действовала, и доложить на Землю о выходе из подпространства не удалось. Специалисты остались у точки выхода и занялись созданием отвечающей всем нормам Дыры, а транспортник с танкистами отправился ко второй планете системы.

С орбиты Можай выглядел довольно симпатично – и суши там было вдоволь, и морей-океанов хватало, и горы были в наличии, и равнины… В общем, нормальная оказалась планета, с подходящей атмосферой, погодными условиями, гравитацией и прочими делами. Естественных спутников у нее не было, и с транспортника запустили пяток искусственных – и для мониторинга, и для гарантированного обеспечения связи. Танк активизировали, и он вместе с танкистами принялся подбирать место для начала поисков. Корабль совершал над планетой виток за витком, двигаясь по спирали, готовый к отражению атаки, но никто его не атаковал, равно как и не спешил с хлебом-солью. Не просматривались внизу искусственные объекты, и можно было, в принципе, выбрать наугад любую точку на поверхности Можая и совершить там посадку. Но Дарий Силва, назначенный командиром экспедиции, не спешил, ожидая, что подскажет ему интуиция. А она тоже не спешила.

Наконец Дарий решил обойтись без интуиции и определился при помощи простенькой считалочки, запомнившейся с детства: «Стакан – лимон, выйди вон!» Сначала из четырех континентов обоих полушарий выбрал два материка восточного. Затем из этих двух выбрал расположенный севернее. Разделил его на четыре сектора – и с помощью той же считалочки отдал преимущество юго-западному. Ну, а там уж без всяких считалочек решил, что садиться нужно в центре сектора и прочесывать его во все стороны. А потом, если ничего не обнаружится, переходить в северо-западный. И так далее, по часовой стрелке (хотя часы со стрелками остались только в музеях).

Транспортник финишировал на зеленой равнине, вывалил из трюма все необходимое и отбыл, оставив танкистов, Спинозу и грузчиков. Поскольку из-за отсутствия дальсвязи Дарий теперь не мог доложить Земле о выполнении или невыполнении задания, договорились так: командир транспортника по прибытии объясняет ситуацию, и пусть начальство решает, когда ему, командиру, вновь отправляться на Можай – через неделю, месяц или два. В любом случае, вернувшись в эту систему, он сможет сообщить о своем появлении танкистам – с обычной радиосвязью проблем не было. И оставалась надежда на то, что дальсвязь со временем все-таки появится. Хотя в чем тут дело, не получалось даже предположить – не было в базе данных ни транспортника, ни танка сведений о таких случаях.

Итак, корабль СДР покинул планету, грузчики Рам и Шиам принялись сооружать склад, а Дарий и Тангейзер, не теряя времени, отправились на поиски. Боевую мощь Спинозы они дополнили своими скорострелами, а вместо повседневных комбинезонов танкистов на них теперь были спецкостюмы дальразведчиков, менявшие цвета в зависимости от окружающей среды.

Еще до посадки один из запущенных с транспортника спутников получил команду перейти на стационарную орбиту именно над этим сектором. Изучив картинку со спутника, Дарий определился с первым этапом поисков. С запада, юга и юго-востока сектор омывали моря, но если на западе и юге местность до самой окраины континента была равнинной, то на юго-востоке вдоль побережья тянулись горы, не достигавшие и километра в высоту. На полпути к этим горам равнина переходила в возвышенность. Та через несколько километров сминалась гармошкой, превращаясь в короткую горную дугу, выгнутую к северо-западу, тоже не очень высокую, покрытую лесами, а за ней вновь все было гладко. Именно это направление и решил для начала проверить командир.

Да, за пять часов передвижения на воздушной подушке им не попалось ни одного признака разумной жизни – ни мусорных свалок, ни срубленных деревьев, ни траншей с трубами, ни рекламных носителей, ни придорожных кабаков. Впрочем, дорог тоже не было, а ведущие к ручьям и речкам тропинки протоптали, судя по следам у водопоя, не сапиенсы, а звери. День был в разгаре, небесный Можай щедро заливал лучами своего тезку, но теперь наперерез танку шла туча. Не сказать, что она надвигалась, как болезнь, но было понятно, что сворачивать или развеиваться не входило в ее намерения. Туча уже закрыла полнеба, подбираясь к солнцу, однако из нее пока не пролилось ни капельки. Впрочем, никакой дождь не мог помешать танку продолжать движение. Птицы по-прежнему описывали круги в воздухе, а вдалеке, возле купы деревьев, бродили, помахивая хвостами и пощипывая траву, местные коровы разных мастей, с внушительными рогами. Если на этой равнине и жили сапиенсы, то разве что под землей или внутри холмов. Хотя нет, и там их не было, потому что сканеры танка не показывали никаких обширных пустот.

Спиноза не пропустил бы ничего, хоть отдаленно похожего на искусственный объект, поэтому танкистам можно было не напрягаться, до рези в глазах вглядываясь в обзорный экран. Тем не менее Дарий продолжал прилежно осматривать местность, а вот Тангейзер, сидящий в соседнем кресле, достал из кармана комм и принялся что-то там изучать. Покосившийся туда Силва определил, что это не «что-то», а «кто-то». А точнее, Уля Люма в разных нарядах, позах и обстановке – несомненно, галерея была обширной. У Дария в комме тоже хранились кое-какие снимки Энни Дикинсон, но он никогда ими не любовался. И вообще, их отношения можно было назвать только приятельскими, не более. Во всяком случае, так говорил себе танкист.

Уля Люма тоже, как и дочка Троллора Дикинсона, была активисткой университетской организации «Студенты за учебу» и углубленно занималась цикломатрикой. Правда, в отличие от подруги, ее больше интересовали не прикладные, а философские аспекты этой отрасли знаний. Но склонность к философствованию отнюдь не мешала ей принимать участие во всех студенческих вечеринках и лихо отплясывать на столах танцы Южных островов, откуда она была родом.

– Остался у меня на память от тебя портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо… – вдруг изрек танк, сделанный с применением удивительной архамассы. – Хотелось бы посмотреть на этот портретик, учитывая весьма специфический стиль Пикассо. Правда, были у него и вполне реалистичные работы.

Дарий хмыкнул, а Тангейзер тут же выключил комм и потянулся к настенному шкафчику. Вытащил толстенную инструкцию по эксплуатации танков серии «Мамонт» и принялся ее листать.

– Что ты там ищешь? – полюбопытствовал Силва.

– Да вот, хочу узнать, как отключать у этого умника функцию подглядывания, – пробурчал Тангейзер.

– Это невозможно, – заявил танк. – Во-первых, нет у меня такой функции, во-вторых, внешний и внутренний обзор – это мое неотъемлемое свойство, то есть атрибут, а в-третьих… о! Гляньте-ка на повтор.

В левом верхнем углу обзорного экрана возник квадрат с изображением стайки деревьев, мимо которой танк пролетел несколько секунд назад. Режим просмотра был замедленным, так что не составляло труда в подробностях рассмотреть каждый ствол, ветку и листочек. Но курсор скользнул к земле, указывая на темное пятно посреди травы – и изображение застыло.

– Что это? – спросил Тангейзер, закрыв инструкцию.

– По-моему, там что-то горело, – сказал Дарий.

– По-моему, тоже, – согласился Спиноза.

– Молния саданула? – предположил Тангейзер.

– А почему в землю саданула, а не в ближайшее дерево? – ответил вопросом Силва. – Похоже на кострище. Бенедикт, разворачивайся. Надо посмотреть.

– Слушаюсь, Дар!

Танк сбросил скорость, сделал петлю над равниной и полетел назад. Опустился на траву возле темного пятна, и танкисты выбрались под нахмурившееся небо. Туча уже добралась до солнца, поглотив его, и дневные краски поблекли.

Даже беглого взгляда было бы достаточно для того, чтобы с уверенностью сказать: да, на этом месте когда-то горел костер. В сером пепле лежали черные головешки, две ямки по бокам наводили на мысль о том, что там раньше стояли рогатки, а на перекладинке между ними висел котелок или какая-то другая посуда. Ветки у ближайших деревьев были сломаны, послужив топливом, а в траве вокруг кострища валялись мелкие кости и серо-белые перья – тут явно ощипывали, варили, а потом жевали какую-то птичку.

Кто ощипывал и жевал? Кто разводил костер? Ну не те же местные коровы или другие животные?

– Что-то уровень у них не очень, – со скептическим видом сказал Тангейзер, вороша пепел носком берца.

– Не спеши с выводами, – возразил Дарий. – Ты садишься в мобиль, летишь на природу, отпускаешь его и разводишь костер. Любуешься красотами, дышишь свежим воздухом, подстреливаешь птичку и варишь ее. И под водочку… А потом вызываешь мобиль и улетаешь в свой высокотехнологичный мегаполис.

– И где ты тут видел мегаполисы? – усмехнулся Тангейзер. – И есть одна важная деталь: объедки я бы забрал с собой и выбросил в ближайшую урну.

– Согласен, – кивнул Дарий. – Да, мегаполисов тут не видно… хотя они могут находиться глубоко под землей или под водой… Но оружие у местных есть – птичку-то поймать умудрились. Или умеют летать?

– Птичку можно поймать и в силки, – заметил Спиноза. – Но вряд ли сапиенсы проживают тут без оружия. Были бы вегетарианцами – не ели бы птиц.

– А со следами ты можешь разобраться, Бенедикт? – спросил Дарий, шаря взглядом по траве. – Откуда пришли, куда ушли?

– Если бы меня специально конструировали для нужд полиции… – начал было танк, но Силва не дал ему договорить.

– Достаточно, Бенедикт. Что ж, – он упер руки в бока и огляделся, – теперь понятно, что мы тут не одни. На Можае есть можаи. Но, кажется, пока не те, которые нам нужны. – Дарий поднял глаза к небу, где продолжала плыть бесконечная туча, все еще не желающая поливать землю дождем. – Двигаемся дальше, рабочий день продолжается.

– А может, чего-то пожевать? – предложил Тангейзер. – У костра.

– Пожуем в пути, – не оставил ему надежды командир. – Или ты думаешь, раз дальсвязи нет, можно и пофилонить?

– Ничего я не думаю, – надулся Диони. – Уж и слова сказать нельзя…

– Почему нельзя, Тан? Можно. Но главное – дело.

Это, конечно же, изрек танк Бенедикт Спиноза. И тут же, прежде чем Тангейзер подыскал достойную реплику, перешел на другую тему:

– Кстати, я еще раз покопался во всех материалах, касающихся дальсвязи. И опять не нашел ни одной причины, объясняющей ее отсутствие в данной планетной системе. Ни одной! И это очень странно.

– Оставим это специалистам, – сказал Дарий. – Пусть головы ломают, им за это деньги платят. На нашу работу здесь ее отсутствие никак не влияет. С Рамом-Шиамом связь есть, с транспортником тоже, забрать он нас заберет. Так что еще надо?

– Не влияет, – согласился танк и зловеще добавил: – Пока. Если тут не проходят сигналы, которые просто обязаны проходить, то, возможно, имеют место и какие-то другие отклонения. Которые могут коснуться и нас.

– Бенедикт, не нагнетай, – поморщился Дарий. – Вот когда… точнее, если мы с чем-то таким столкнемся, тогда и будем думать.

– Тогда может быть уже и поздно, – столь же зловеще произнес Спиноза.

– Что ты предлагаешь, Беня? – вмешался Тангейзер. – Как мы можем думать о каком-то отклонении, если понятия не имеем, что оно такое вообще? Ну, давай, предположим, что тут… м-м… деревья по субботам выдираются из земли и всех пожирают, включая танки. Так нам что, сразу их уничтожать надо? Прямо сейчас?

– Я просто сообщил, что в рамках современной науки отсутствие дальсвязи в системе Можая необъяснимо, – кротко сказал Спиноза.

– Так в рамках современной науки много чего необъяснимо! – воскликнул Тангейзер. – Правильно Дар говорит: пусть головастики разбираются, а у нас своя задача. И потом, с чего ты взял, что отсутствие дальсвязи необъяснимо? Просто в твои мозги не сочли нужным вкладывать такие сведения. Чтобы не перегружать.

Спиноза промолчал, ствол его главного орудия не дрогнул и розовые бока не изменили цвета. Хотя чувствовалось, что он может и хочет возразить.

– Поговорили – и хватит, – поспешил подвести итог Силва. – Вперед! Хорошо бы найти этих ребят-птицеедов – может, они знают о тех, кого мы ищем.

В одной из кладовок танка лежали церебротрансляторы, так что проблемы языкового барьера у разведчиков не было.

– Если только они сами не потомки тех переселенцев, – сказал Тангейзер и нырнул в люк. И уже из танка добавил: – Деградировавшие.

– Фантастики начитался, – усмехнулся Дарий и направился вслед за ним.

Танк вновь поднялся над землей и продолжил полет на юго-восток. И теперь уже оба танкиста не сводили глаз с экрана, надеясь отыскать новые следы можаев. Уползающая на запад туча наконец-то решилась – там засверкали молнии, в динамики ворвался отдаленный грохот, и серые полосы протянулись от нее к земле, обозначив проливной дождь. Но это происходило далеко, а над танком, летящим в сторону от грозы, небо вновь стало чистым, и в нем засиял уже преодолевший высшую точку солнечный диск.

Не прошло и четверти часа, как на экране появилось еще одно свидетельство того, что в здешних краях обитают сапиенсы. На этот раз таким свидетельством оказался шалаш. Он стоял посреди равнины, в полукилометре от ближайшей рощицы, ветви деревьев которой и пошли на его сооружение.

– Странно, – сказал Тангейзер, вместе с Дарием выбравшись из танка и подходя к шалашу. – Зачем он здесь?

– А зачем вообще шалаши? – непонимающе посмотрел на него Силва.

– Почему именно здесь? Если от дождя укрываться, то почему не поставить его среди вон тех деревьев? Зачем в такую даль ветки таскать?

Дарий наклонился и заглянул в шалаш. Там было пусто. Сквозь щели в стенках виднелась равнина с пасущимся у горизонта стадом все тех же местных коров.

– Ты обратил внимание, что при виде танка эти травоядные спешат убраться подальше? – спросил он, показав рукой на животных.

– Я бы на их месте тоже убрался подальше от такого чудовища, – усмехнулся Тангейзер.

– Это воспринимать как оскорбление? – ледяным тоном осведомился танк.

– Ни в коем случае, Беня! – повернулся к нему Тангейзер. – Это же я просто с их точки зрения рассуждаю.

– А откуда тебе известна точка зрения этих животных? Они твои родственники или как?

– Отставить разговоры! – гаркнул Дарий. – Вы что, ссориться сюда прибыли? Бенедикт, никто не собирался тебя оскорблять. Тан имел в виду, что эти коровы никогда не видели боевых машин типа тебя, а потому и стараются держать дистанцию. И вообще пугливы, они же не хищники. Я что хочу сказать-то? Если они близко к себе никого не подпускают, то как на них охотиться без скорострелов?

– Понял, – кивнул Диони. – Сюда забираются охотники с каменными топорами или копьями, тихонько ждут, когда коровы подойдут поближе, и нападают. Заготовка мясной продукции.

Дарий направил на него указательный палец.

– Именно! Соображаешь, боец!

– Или кто-то прилетал на мобиле, – ехидно прищурился Тангейзер. – Поставили шалашик, выпили-закусили, переночевали – и назад, в высокотехнологичный мегаполис. Ты ведь так недавно говорил?

– Выводы делать рано, – сдержанно ответил Силва. – Время покажет.

Тангейзер с деловитым видом обошел вокруг шалаша, присматриваясь к нему, сорвал жухлый листок, растер его, отряхнул руки и заявил:

– Ветки не сломаны, а срезаны ножом. И основательно засохли. Значит, избушка старая.

Дарий бросил взгляд на солнце и возразил:

– Под такими лучами и за день все засохнуть может. Селение аборигенов должно быть где-то неподалеку – не будут они таскаться за сотню километров, чтобы подстрелить корову.

– А костер? – вновь прищурился Тангейзер. – Зачем им тут разводить костры, если поесть можно и дома?

– Тан, неподалеку – это не значит, что за ближайшим углом. Но, повторяю, и не за сто километров. А селиться они должны у воды… Я правильно мыслю, Бенедикт?

Танк не отзывался.

– Бенедикт, ты заснул? – повысил голос Дарий.

– Была дана команда «отставить разговоры», – сказал Спиноза.

– Отменяю, – махнул рукой Дарий и подмигнул Тангейзеру. – Бери пример, боец.

– Насчет воды согласен, – произнес бронеход. – Но, избрав местом обитания открытую равнину, племя может иметь неприятности. Во-первых, хищники, которых непременно будет привлекать запах еды. Во-вторых, агрессивные кочевники – они ведь тоже могут тут быть. Целесообразней селиться в предгорьях или среди гор. Там гораздо проще укрыться от чужих глаз, больше возможностей для обороны в виде естественных препятствий и наверняка есть вместительные пещеры, в которых жить не в пример удобней, чем в шалашах. Возможно, там у них и поля есть или, по крайней мере, огороды, а за мясом они спускаются сюда, на равнину.

– И такая гористая местность лежит на нашем пути к побережью, – подхватил Дарий. – А значит, курс у нас будет все тот же. Поехали.

– А может, тут, в шалашике, и заночевать? – мечтательно поднял глаза к небу Тангейзер. – Коровки травку щиплют… Птички щебечут… Насекомые разные стрекочут… Запахи всякие витают… А Беня поэму какую-нибудь сочинит…

– Ты что? – вытаращился на него Дарий. – Где мы, и где ночь? Или у тебя в глазах потемнело от местного воздуха? Какой шалашик, постлейтенант? Ты деньги за что получаешь? А ну, марш на рабочее место!

– Не романтик ты, Дар, – удрученно махнул рукой Тангейзер и поплелся к люку.

А танк внес уточнение:

– Птички ночью не щебечут. Птички ночью спят. И коровки тоже. А поэму я обязатель… – Спиноза осекся и тут же воскликнул: – Посмотрите в небо, на северо-восток!

Тангейзер мгновенно развернулся от люка и, как и Силва, принялся шарить взглядом в небесной синеве. И там было на что посмотреть!

Перечеркивая небо, над равниной полого снижался какой-то летательный аппарат. Судя по очертаниям корпуса, это был не воздушный корабль, а машина, предназначенная для передвижения в космическом пространстве. Располагалась она в воздухе почти вертикально. Конусовидная верхняя часть, словно нанизанная на более узкий цилиндр нижней, придавала судну сходство с наконечником копья на очень коротком древке. Основание конуса было опоясано кольцом маневровых двигателей с направленными в разные стороны соплами. Из некоторых било бледное пламя, корабль раскачивался, все больше приближаясь к поверхности планеты, и создавалось такое впечатление, что снижение проходит отнюдь не в штатном режиме. Была в его полете какая-то неуверенность, словно за пультом управления сидел кто-то крепко пьяный – или же сам корабль был неисправным. Через некоторое время до замерших с поднятыми головами танкистов долетели гул и свист, заставив коров броситься врассыпную. Корабль ушел дальше, на юго-запад, и Дарий поймал себя на том, что ожидает содрогания земли под ногами… и взрыва…

Но ни того, ни другого не последовало. Корабль, превратившись в черную точку, канул за горизонт, и только мечущиеся в воздухе птицы напоминали о том, что несколько мгновений назад спокойствие здешних небес было нарушено.

– Карабарас… – пробормотал Тангейзер.

– Стрелять-попадать! – одновременно сказал Дарий. – Вот тебе и каменные топоры… Тут, оказывается, есть техника и посовременней.

– Значит, переселенцы выжили, – сделал вывод Тангейзер.

– Вряд ли этот аппарат имеет отношение к переселенцам, – вступил в разговор Спиноза. – Я уже порылся в базе. Это судно серии «Голубой вагончик», внутрисистемник, грузоподъемность как у велосипеда, уровень комфортабельности почти нулевой, зато машина многофункциональная и достаточно мощная. Производитель – Заропожский завод, это на Фенисборе, в Юго-Западном секторе.

– То есть это наши? – удивился Дарий. – Как это они сюда угодили? Добробако же расписывал, что тут никто никогда не бывал…

– Выходит, Дальразведка не все знает, – сказал Тангейзер. – Ты заметил, как он на посадку шел? Словно из кабака…

– Заметил, – кивнул Силва. – Трудно было не заметить. Вероятно, у них серьезные проблемы. Бенедикт, а ты уверен, что это именно союзный аппарат?

– Во всяком случае, очень похож, – ответил Спиноза. – Разумеется, ничто не мешает некой цивилизации создать космический аппарат, очень похожий на заропожские «вагончики», но какие-то отличия в деталях были бы. А я таких отличий не заметил. Исключать этот вариант не стоит, но считать его главным…

– Ладно… – Дарий в раздумье потер гладкий подбородок, перед стартом с Земли обработанный бритвенной пенкой. – Принимаю решение: меняем курс и идем туда, – он махнул рукой на запад. – Если это наши, выясним, кто и что, если не наши… все равно постараемся договориться. Бенедикт, при сближении – полная боевая готовность!

– Слушаюсь, Дар!

Танкисты заняли свои места в башне. Бронеход развернулся и, включив воздушную подушку, понесся в ту сторону, куда клонилось солнце. Силва связался с грузчиками и уведомил их о новой цели. Потом запросил картинку со спутника в надежде определить место посадки неизвестного корабля, но из этого ничего не получилось. То есть картинка-то пришла, но над предполагаемым районом висела облачность – остатки грозового фронта, и в разрывах облаков виднелись только отдельные участки поверхности Можая. Однако повода для уныния не было – танк определил траекторию и скорость снижения «вагончика», так что разыскать его не представлялось очень уж сложным. Если, конечно, он не свернул куда-нибудь у самой земли…

По мере приближения к западному побережью континента характер местности стал меняться – она пошла в гору, все чаще в просторы зеленых равнин начали вкрапляться леса, образуя целые массивы, прорезанные узкими реками. Танку то и дело приходилось передвигаться высокими длинными прыжками, и вероятность обнаружения неизвестного корабля неуклонно уменьшалась. Дарий Силва уже начал задумываться о провале поисков – картинка со спутника по-прежнему была малоинформативной, – когда удача все же решила вознаградить искателей за старания. Боевая машина перемахнула через очередную полосу леса и пошла на снижение к реке – и тут-то и обнаружился «вагончик». Он лежал на противоположном берегу – именно лежал, а не стоял на посадочных лапах, – на склоне, посреди темного пятна, оставшегося на месте растительности, которую напрочь выжгли посадочные двигатели. Голубоватый корпус казался неповрежденным, кольцо двигателей тоже вроде было в порядке. Открытый люк в цилиндрической части корабля говорил о том, что экипаж выбрался на поверхность. Но самого этого экипажа видно не было.

– Бенедикт, полная боевая готовность! – вновь предупредил Дарий. – Садись в сторонке, в сотне метров от него.

– Слушаюсь, Дар.

Танк перелетел через реку и мягко опустился на гальку у кромки воды.

– Выходим, Тан, – скомандовал Дарий и взял скорострел. – Только не геройствуй, следуй за мной. Бенедикт, прикрывай.

– Герои живут ярко, но мало, – пробормотал Диони, тоже вооружаясь.

– Захвати в кладовке две пары цериков, – уже выходя из кабины, сказал ему командир.

Так они один за другим и покинули бронеход – со скорострелами в руках и обручами церебротрансляторов на поясе. Солнце едва проглядывало сквозь мохнатые облака, неширокая быстрая река скакала по камням, едва слышно шумел лес, и вокруг не было никого. Танк розовой громадой возвышался позади, приведя в готовность все свое оружие. В темном провале люка «вагончика» никто не появлялся, но танкистам казалось, что за ними кто-то наблюдает. И это их весьма нервировало. Дарий шел туда медленно и осторожно, поводя перед собой стволом скорострела, а Тангейзер бросал взгляды по сторонам и старался не поскользнуться на влажной гальке. Расстояние до люка постепенно сокращалось, и оттуда едва уловимо потянуло гарью. Диони быстро оглянулся на танк, увидел ствол, направленный на корабль, и почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Было ясно, что Спиноза не даст их в обиду, защитит от любых, пусть даже самых грозных чужаков. До люка осталось десятка полтора шагов…

– Дарик!

– Танчик!

Звонкие крики, раздавшиеся с верхней кромки склона, где стеной стояли могучие хвойные деревья, заставили Дария дернуть стволом скорострела, а Тангейзера чуть не подпрыгнуть. Голоса были женскими и очень знакомыми. Вниз по склону, раскинув руки, бежали к остолбеневшим танкистам две девушки в одинаковых желто-лиловых комбинезонах и таких же цветов ходунцах – жгучая брюнетка с длинными волосами, собранными в хвостик на затылке, и шатенка с короткой стрижкой. Желто-лиловый – именно таким был флаг Квамосского университета имени Химаила Монолоса!

– Энни… – пробормотал Дарий.

– Уля… – одновременно пролепетал Тангейзер.

И обе девушки с разбегу влетели в распахнутые объятия танкистов.

– Стоять! Руки вверх! – запоздало прогрохотал танк, явно для того, чтобы показать командиру: он помнит приказ. Уж Эннабел-то Дикинсон он знал, а Улю Люму видел на комме Тангейзера.

– Отставить! – отмахнулся Дарий, во все глаза глядя на студенток, словно боясь, что они исчезнут.

– Мальчики, как хорошо, что вы здесь! – воскликнула Эннабел.

– Как хорошо, что вы здесь, мальчики! – почти не отстала от нее Уля.

– Вы откуда взялись, девочки? – наконец-то подобрал слова Дарий.

– Мы там, в лесу, бродили, – показала рукой Уля, другой рукой вцепившись в Тангейзера, который глядел на нее, как на привидение. В смысле, как на прекрасное видение. – А потом слышим – гул, мы сюда…

– Я думала, это папе удалось «Занди» отремонтировать, – добавила Эннабел. – А это вы! Ой, как здорово! А то дальсвязь у нас не работает, «Занди» команды выполняет через три раза на четвертый, да и то кое-как… Если бы не папочка, и не добрались бы досюда…

– «Занди»… – Силва, наморщив лоб, посмотрел на корабль. – Так это и есть ваш новый университетский космоход?

– Да, – кивнула Эннабел. – Он нас всех просто выручил! Мы уж думали – всё, конец…

– Уж выручил так выручил! – подхватила Уля. – Ох и натерпелись страху! У Энни папа просто замечательный! И нас успокаивал, и сумел все-таки сесть… Как хорошо, что он с нами полетел!

– А я его еще отговаривала! – сменила подругу Эннабел. – Занимайся, мол, своими делами, а мы свои и сами сделаем… А он ни в какую… Да он нас с Улей просто спас! Вот какой у меня папочка! А вы что здесь делаете? У вас тут учения? А почему комбинезоны какие-то другие? Ты же, Дарик, мне фотку присылал, там ты не в таком… И что это вообще за планета? Захолустье какое-то, ориентиры определить не получается, хоть папа и пытался… А это же Бенедикт, да? Привет, Бенедикт!

– Привет! – зычно отозвался танк. – Приятно вновь тебя видеть.

– Мне тоже! Уля, это и есть танк Дарика и Танчика!

– Я догадалась! Такой красивый, розовый! На нем покататься можно? А вы нам поможете «Занди» отремонтировать, да? Ух, как же страшно было, когда все это черное, все пищит, мигает, ничего не понять…

– Я не думала, что нас зацепит, – вновь вступила Эннабел. – Я же вектор сто раз проверила, там же соотношение железное, мне же Хоррик четко сказал, но, видно, структура с тех пор изменилась или коэффициент все-таки не тот… Или флуктуация какая-то, которую учесть нельзя… В общем, надо разбираться, а пока некогда было… Но в первом приближении это даже очень и очень…

– Всего ноль триста пятнадцать, представляете? – приняла эстафету Уля. – И функция уверенная. С запасом… Кто ж знал, что вдруг такой скачок будет, это же никак не вытекает…

– Так, девочки, – решительно сказал Дарий. – Идемте к вам на борт, посмотрим, что там у вас… Тан не только в бронетехнике разбирается. И вы нам все толком расскажете. И о коэффициенте, и о функции, и что откуда вытекает… – Он повернулся к боевой машине: – Бенедикт, подъезжай под люк, засовывай усик и участвуй в беседе. Может, что дельное подскажешь. Давай, Энни, веди к своему папе. Буду рад снова с ним увидеться, – он взглянул на Тангейзера.

– Я тоже, – немного поколебавшись, сказал тот. Если он и не простил отца, то после визита в его дом на Лабее смягчил свое отношение к Троллору Дикинсону. Во всяком случае, неприязненно о нем не высказывался: что прошло, то прошло. Тем более что мать наконец-то, кажется, обрела свое счастье с Уиром Обером.

…При виде танкистов владелец «Сокоманской Империи», тоже одетый в желто-лиловый университетский комбинезон, сел там же, где стоял. А стоял он у переборки приборной секции и, судя по всему, пытался разобраться с аппаратурой.

– Дар… Тан… Откуда? – только и сумел выдавить он из себя, схватил стоявшую на полу бутылку с соком производства его собственной компании и сделал несколько судорожных глотков, не сводя глаз с гостей.

– Здравствуйте, господин Дикинсон, – поприветствовал его Дарий. – Вот, проезжали мимо, видим, вы на посадку идете, да уж как-то очень неуверенно… Решили подъехать, посмотреть… Мало ли что…

– Здравствуй… отец, – сказал Тангейзер. – Стагростат ты зря открытым держишь, рабочая жидкость испарится.

– А? – Троллор Дикинсон оглянулся на шкаф с аппаратурой, вскочил и поставил на место крышку стагростата. – Да тут голова кругом идет, сплошные сбои… Как вы здесь оказались, ребята?

– В командировку направили, – лаконично пояснил Дарий. – А вот вас каким ветром сюда занесло?

– А куда хоть нас занесло? – задал встречный вопрос Троллор Дикинсон.

– Это система звезды Можай, окраина Галактики. – Дарий обвел глазами предпринимателя и притихших в дверях секции девушек. Под ногами у них лежал черный усик Спинозы. – Планета Можай, почти никому в Союзе неизвестная. Мы здесь по линии Службы дальней разведки. А вот как тут оказалось внутрисистемное университетское судно?

– Космоворот, – проронил Троллор. – Мы угодили в космоворот. Девочки что, не сказали?

– Я так и предполагал, – раздался голос танка из динамика, вмонтированного в усик.

– Космоворот? – не веря услышанному, повторил Дарий и вновь обвел глазами экипаж «вагончика». – Вы хотите сказать, что угодили в космоворот… и остались живы?!

– Как видишь, Дар, – усмехнулся владелец «Сокоманской Империи». Лицо у него было утомленное, и он даже словно стал ниже ростом. – Идемте в рубку, сядем, и мы вам подробно все распишем. Впечатления очень сильные, что да, то да…

– Ничего себе… – наконец-то отреагировал Тангейзер, чуть ли не с ужасом глядя на Улю. – Как это вам удалось уцелеть?

Девушка пожала плечами.

– Повезло, что попали именно в такой… Можно сказать, отделались испугом, хоть и не легким… У меня до сих пор поджилки трясутся, честно!

– При моделировании я предполагала и такие параметры, – добавила Эннабел. – Но совпало не все. И этот всплеск… Какой-то фактор учесть не удалось. Жалко, что приборам верить нельзя… Но если в следующий раз направить в космоворот сразу несколько зондов-автоматов, то можно будет сравнить данные…

– Только где эти зонды потом искать? – осведомился супертанк.

Эннабел задумчиво покусала губу, а Троллор нетерпеливо сделал приглашающий жест:

– Все в рубку! Не люблю разговаривать стоя.

Рубка была тесной, не чета салону танка, и там с трудом удалось расположиться всем пятерым. Хотя и усику Спинозы тоже нашлось местечко. Девушки то и дело перебивали Троллора Дикинсона, однако он все же сумел рассказать историю, закончившуюся появлением научно-исследовательского космохода «Занди» в системе Можая.

Оказывается, Эннабел, получив от своего дяди – бывшего «черного властелина» Хорригора – ценную информацию о космоворотах, сумела не только создать целую серию их физико-математических моделей, но и, с помощью Ули Люмы, занялась изучением вероятности их возникновения, анализируя различные признаки, предшествующие проявлению этой грандиозной космической стихии. В то время как другие студенты, сдав сессию, поспешили покинуть стены университета, Энн и Уля продолжали корпеть над проблемами цикломатрики. Отказавшись ради этого даже от участия в форуме организации «Студенты за учебу», чем навлекли на себя недовольство других активистов. А отказались потому, что, по расчетам Эннабел, выходило: с вероятностью 95,3 % на окраинах системы Беланды в конце июня должен возникнуть космоворот! Не где-нибудь за тридевять земель, а в родной планетной системе! Определив сектор, в котором произойдет это редкое грозное явление, Эннабел решила отправиться туда. Дабы с безопасного расстояния понаблюдать за космическим феноменом, выяснить его характеристики и сверить со своими расчетами. Поскольку предсказание космоворотов имело бы огромное значение для повышения безопасности космических полетов, университетское начальство дало разрешение на использование научно-исследовательского судна «Занди». Разумеется, Уля Люма изъявила желание лететь вместе с подругой. Ну, а Троллор Дикинсон, узнав о том, что собирается предпринять его дочь, заявил: экспедиция состоится только при его участии! Вот так и получилось, что на пустынную окраину системы Беланды, куда не забредали ни пассажирники, ни грузовики, они отправились втроем.

И все шло хорошо – космоход без проблем прибыл в окрестности нужного сектора и остался на солидном расстоянии от предполагаемой границы феномена. Космоворот возник всего лишь на 4,567683 секунды позже рассчитанного студенткой срока, и девушки, забыв обо всем, принялись его изучать с помощью многочисленных приборов. Черная объемная клякса, раскинувшаяся на тысячи километров, пожирала все, до чего могла дотянуться, словно пасть какого-то зазвездного великана, и наблюдать за ней было интересно и страшно. А потом клякса выбросила длиннющий отросток, и он накрыл космоход…

– Словами такие ощущения передать трудно, – Троллор Дикинсон зябко поежился. – Тьма кромешная, даже не просто темнота как отсутствие света, а какая-то совершеннейшая его противоположность… Ну, как самый яркий свет, только наоборот… Словами выразить невозможно… Ты вроде и есть, но не тут, – он похлопал себя по груди, – а в разных местах, отдельными кусочками, но, тем не менее, целый… Типа голограммы… И словно тысячу вечностей находишься в таком расчлененном состоянии. Мыслей никаких, боли нет, одно лишь ощущение какого-то вселенского ужаса, а это еще хуже боли…

– Ой, папа, не надо! – жалобно попросила Эннабел. – А то мне дурно делается…

– В общем, ребята, это описывать бесполезно, – предприниматель длинно вздохнул. – Такое самим испытать надо.

Дарий передернул плечами.

– Да как-то не хочется…

– А мне все казалось, что я кричу, – подала голос Уля. – Но не могла я кричать, нечем мне было кричать… И что-то такое скользкое в голове… Нет, не буду! – она закусила губу.

– И как же вы выбрались? – спросил Тангейзер, сочувственно глядя на нее.

– Мы с девочками это уже обсуждали, – ответил за Улю Троллор Дикинсон. – Каждый вернулся, так сказать, в себя по-своему, но говорить об этом нет желания. Может, когда-нибудь потом…

– И не надо говорить, – быстро произнес Дарий. – Что с кораблем-то стряслось?

– Понятия не имею, – развел руками отец Эннабел. – Но все, что только можно, да и то, что нельзя, разбалансировалось, расстроилось и разболталось. Вроде и в рабочем состоянии, но ты, к примеру, пытаешься запустить маршевый, а вместо этого кондиционер в рубке включается… Вон тот, – он показал рукой. – И все прочее в том же духе. То картинка на обзорных есть, то нет ее, а то вдруг – не поверите, парни! – наш санузел на экране, только не белый, а какой-то ядовито-зеленый, причем вид из унитаза, где и вообще никаких камер нет… А то и кое-что похлеще… Не буду говорить… В общем, космоворота уже нет, мы где-то в пространстве, а где именно – непонятно… С радиосвязью глухо, дальсвязь тоже не работает…

– Она в этой системе вообще почему-то не работает, – вставил Дарий.

– Даже так? – воззрился на него Троллор. – То есть и вы без связи?

– Это не проблема, – успокоил его Силва. – За нами в любом случае прилетят, мы-то сюда попали не случайно, а по плану. Как же вам в таких условиях удалось до планеты дотянуть?

– Считай, везение, Дар. Или космоворот такой добрый попался. Совсем рядом с этой красавицей выбросил. Пришлось, конечно, повозиться, и девочек по полной подключить, но оно того стоило… – Троллор устало улыбнулся. – И сесть получилось, и кое-что я уже подрегулировал, и вы нас нашли. Как в кино…

– Да уж… – покивал Дарий. – Но лучше в такое кино больше не попадать. Значит, в космовороте выжить можно, а вот с техникой он обращается как хочет и доводит до полной разрегулировки…

– Даже не то что до разрегулировки, а еще и как-то перенастраивает! – воскликнул Троллор. – Боюсь, что мы и все вместе не разберемся.

– Ну, это поправимо, – бодро сказал Силва. – Главное – все вы живы…

– Главное – абсолютно точно доказано, что в космовороте можно выжить, – тихо добавила Эннабел, выразительно глядя на него.

Дарий понял ее взгляд. Теперь надежда на то, что ее мать Изандорра Тронколен – жена Троллора Дикинсона и младшая сестра Хорригора, – когда-то пропавшая в космовороте, осталась жива, получила солидное основание. Очень солидное основание…

– Это хорошо, – сказал он и задумчиво потер подбородок. – Как командир экспедиции принимаю такое решение: мы доставляем вас, – Дарий обвел взглядом Троллора и студенток, – на нашу базу, это не так далеко отсюда. Там находятся двое сотрудников Дальней разведки, вот и побудете в их компании. А мы продолжим выполнять задание. Транспорт должен прийти за нами после моего сообщения – он уже отправился обратно на Землю. Так что отдохнете вдоволь, там места красивые. А «вагончик» ваш тут пока полежит, ничего ему не сделается, звери не съедят. Дыру сейчас доводят до ума, прилетят сюда специалисты, все наладят и перегонят его в ваш университет. И готовьтесь купаться в лучах славы – ведь то, что вы сделали, это… это… – Дарий покрутил головой, не в силах подобрать нужных слов. – Тут, наверное, и Бенедикт не сможет описать все так, как полагалось бы…

– Я попробую, – скромно сказал танк.

Троллор подался к Силве, и на его узком лице с резко очерченными скулами появилось вкрадчивое выражение.

– Дар, я понимаю, военная тайна и все такое… – голос у него стал проникновенным, словно владелец «Сокоманской Империи» вел переговоры с очередным потенциальным клиентом. – Ничего выпытывать я не собираюсь, прекрасно понимаю: служба есть служба… Я просто порассуждаю, ты даже можешь мне ничего не отвечать. Насколько я знаю, Дальняя разведка давным-давно функционирует на малых оборотах, это ни для кого не секрет. В новых территориях Союз не нуждается – тут бы старые до конца освоить. Так?

Силва, скрестив руки на груди, хмуро смотрел на него.

– Ах, да, – спохватился Троллор, – я же не рассчитываю на ответы. Если Служба дальней разведки привлекла к делу военных, да еще и с супертанком, то речь тут идет не просто об ознакомительной поездке по новой планете. Вас сюда послали не полезные ископаемые искать, и не удобное место для строительства пивзавода. Так?

– Господин Дикинсон, я прекрасно понимаю, куда вы клоните, – казенным голосом произнес Дарий. – Но вы уж извините, я не смогу удовлетворить ваше любопытство.

– Оставь, Дар, – миролюбиво махнул рукой Троллор. – Давай не будем играть в секреты. Не только мне, но, уверен, и Энн, и Уле понятно, зачем вас загнали на край Галактики, тебя и моего сына. Ведь не просто кого-то послали, а опытных бойцов, сумевших забраться в Авалон!

Тангейзер бросил взгляд на Улю, сел прямо и выпятил грудь, Дарий усмехнулся, а Троллор Дикинсон продолжал:

– Вас послали сюда для того, чтобы вы отыскали тут кого-то или что-то, представляющее особый интерес для верхов, а может, и для всего Межзвездного Союза. И мне с девочками лучше бы не болтаться без дела на вашей базе, а принять участие в поисках. Вот так мне кажется, Дар. Заметь, девочки очень смышленые, это ты и сам знаешь, да и я отнюдь не дурак… Во всяком случае, мне очень хочется так думать. Три дополнительных порции мозгов никогда не помешают, согласен?

Дарий шевельнулся и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Троллор его опередил:

– Только не говори, что у тебя приказ! Дальсвязи нет, и решение в изменившейся ситуации должен принимать именно ты, ведь ты же здесь командир. И как мудрый руководитель, ты должен принять мое предложение. Мы вам как минимум не будем мешать, а присутствие моей дочери и Ули гораздо лучше, чем их отсутствие – тут я даже не спрашиваю, а утверждаю. Девочки будут сидеть тише воды, ниже травы, а я вообще всю сознательную жизнь придерживаюсь принципа: «Не мешай жить другим». Так что проблем с нами не будет, а вот пользу мы можем принести. О разглашении не беспокойся, под статью попадать охоты нет. Расскажешь, что сочтешь нужным, и не более того. Слово за тобой, Дар!

Силва медленно поднял голову к потолку и уставился туда, будто где-то там было начертано правильное решение. Все молча смотрели на него.

– Теперь я понимаю, в чем причина вашего успеха, господин Дикинсон, – наконец медленно произнес он, переведя взгляд на Троллора. – Ваши клиенты могут купить у вас хоть и соляную кислоту вместо соков, потому что вы убедите их, что это гораздо вкуснее и полезнее для здоровья.

– Не утрируй, Дар, – усмехнулся Троллор. – Хотя в твоих словах есть изрядная доля истины. А иначе меня не называли бы Соколеоном. Давай, рассказывай, и поедем вместе за вашими сокровищами… Нет, даже не так – расскажешь уже по пути!

– Вот такой у меня папа! – с гордостью сказала Эннабел. – Хотя насчет соляной кислоты ты не прав, Дарик. Папа на такое никогда не пойдет!

– А я в этом и не сомневался, – улыбнулся Дарий и, вновь повернувшись к предпринимателю, наставил на него указательный палец. – Но учтите, Троллор, если за это мне придется вновь загреметь на Пятку или еще куда-нибудь, вы будете весь срок бесплатно снабжать меня и весь коллектив, в котором я окажусь, самыми лучшими вашими соками!

– Об этом можешь не беспокоиться, Дар, – превзошел его широтой улыбки Троллор Дикинсон. – Всенепременно!