Глава 6. На мели

Обзорные экраны демонстрировали прекрасные картины окрестностей системы Беланды, но их созерцание отнюдь не радовало Линса Макнери, сидящего в капитанском кресле посреди рубки «Пузатика». Дальнолет изменил курс и вместо того, чтобы приближаться к Лабее, удалялся от нее – это нарушало обычный порядок вещей, а нет ничего хуже нарушения порядка. Пассажиров поставили в известность о том, что прибытие в порт города Туратрена может произойти с задержкой, и кое-кто уже высказал претензии по этому поводу. Среди пассажиров были такие, кому предстояла пересадка на корабль, идущий в Юго-Восточный сектор Галактики, и они боялись опоздать. Да и вообще, изменение курса и связанные с этим дополнительные торможение и ускорение добавляли экипажу работы – и это в то время, когда все уже были настроены на близкий финиш в космопорте «Прибрежный».

Но жизнь не всегда складывается так, как хотелось бы. Космическая яхта, из-за которой разгорелся сыр-бор, продолжала мчаться к комете Пировшека, и нужно было выручать тех, кто находился на ее борту. Спасатели уже стартовали с Дубеи, но при всей прыти не смогли бы добраться до яхты раньше «Пузатика».

Макнери вздохнул, обвел глазами вовсю работающих в рубке подчиненных и вновь устремил взгляд на экран. И не увидел в нижней его части только что светивших там звезд. Вместо них на экране стремительно вспухала и разрасталась какая-то масса, казавшаяся черней космической черноты, мчалась настречу дальнолету, разбрасывалась во все стороны…

Наверное, никто из присутствующих в рубке еще ничего не успел сообразить, как эта зловещая тьма поглотила корабль – и мир разлетелся на мириады осколков, и исчезло пространство, и вывернулось наизнанку время, и взвизг аварийной сирены тут же оборвался, словно кто-то, прыгнув сзади, врезал ей по затылку.

Капитан не сделал ни одного движения, да и не мог сделать, потому что у него теперь не было тела, а клочки охваченного безмерным ужасом сознания улетали в пустоту, которая была не просто отсутствием чего бы то ни было, а полным отрицанием этого «чего бы то ни было», отрицанием болезненным, сводящим с ума… Только никакого ума уже тоже не было, а был беззвучный вопль, мечущийся там, где не наличествовало ничего. Наверное, невозможно существовать без времени и пространства, невозможно находиться в том месте, которого нет… и поэтому трудно сказать, что сейчас представлял собой «Пузатик» и летящие на нем сапиенсы – как для гипотетических сторонних наблюдателей, так и для самих сапиенсов.

В какой-то момент этого страшного безвременья и беспространствия Линс Макнери обнаружил, что лежит на животе возле кресла, с мокрой от пота спиной и крайне неприятным ощущением только что испытанного кошмара. Кошмара, о котором нельзя сказать ничего определенного, кроме того, что это именно кошмар. Капитан нашел в себе силы подняться на колени и осмотреть рубку. Вокруг стояла странная тишина, заставившая космического волка подумать о том, что он оглох. Подчиненные сидели на своих местах, кто-то шевелился, кто-то нет, на панелях мигали индикаторы, и не было в этом мигании привычного рабочего ритма, а был полный хаос. Светился только один из обзорных экранов, но показывал он вовсе не то, что находилось вне корабля, а полку шкафа в капитанской каюте, уставленную коньячными бутылками, – если только эта полка каким-то чудом не оказалась за бортом. Еще одной несуразицей, бросившейся в глаза, были показания настенного табло. Если им верить, сейчас было семьдесять три сорок шесть по лисаветскому времени (хотя сутки насчитывали только двадцать четыре часа), а температура в рубке царила повыше той, что присуща самым горячим белым карликам. Верить табло капитан не стал. Смахнув пальцем пот с бровей, он с третьей попытки вытащил из кармана фляжку и сделал глоток. Хороший затяжной глоток, именно такой, какой и нужно делать, чтобы хоть немного прийти в себя…

Вернее, он очень хотел сделать хороший затяжной глоток, но поперхнулся. Потому что коньяк оказался НЕ ТАКИМ!

Да, он, похоже, оставался алкогольным напитком, он по-прежнему слегка обжигал горло, но изумительного вкуса коньяка «Арарат» у него теперь не было. И когда в рубку – в святая святых! – просунулась из-за двери помятая ошарашенная физиономия какого-то пассажира и раздался испуганный голос: «Что стряслось, летуны? На каком мы свете?» – Линс Макнери окончательно понял: «Пузатик» провалился в космоворот.

Провалился – и уцелел!

– Посторонним покинуть рубку! – проревел он, тяжело поднялся на ноги и спрятал так подвевшую его фляжку. – Элвис, доложи обстановку! Араф, выйди в коридор, встань у двери и гони всех взашей! И вызови стюардов на подмогу. Ноник, что со связью?

Время кошмаров и растерянности прошло. Наступило время действий.

…Через четверть часа многое прояснилось. Корабль повреждений не получил, двигатели работали, но аппаратура сбоила и приборы показывали какую-то ахинею, верить в которую нельзя было ни на грамм. Пострадавших, похоже, не имелось, а кое-кто из пассажиров, залившись спиртным сверх меры, и вовсе не заметил, что судно затянуло в космоворот и выбросило неизвестно где. Да, определить координаты «Пузатика» не получалось, но это было не самое худшее. Самое худшее было то, что пропала дальсвязь, и корабль превратился в автономный мирок, который населяли четыре с лишним тысячи обитателей. И мирок этот несся в пространстве без ориентиров неведомо куда. Взмыленный экипаж пытался разобраться с приборами, а капитан Макнери после некоторого раздумья обратился по внутренней связи к пассажирам (она, в отличие от много другого, работала), сообщил, что судно угодило в пространственную аномалию, и призвал соблюдать спокойствие. Меры, мол, принимаются, и все будет хорошо.

Капитану очень хотелось верить в это, но оснований для оптимизма пока не было. Дальсвязь не восстанавливалась, и Линс Макнери прекрасно понимал, чем это грозит. Рейсовые грузопассажирники, всегда ходившие одним и тем же маршрутом, не имели пробойников подпространства, поскольку перемещались из одной планетной системы в другую через оборудованные Дыры. Даже если удастся определить, в какой части Галактики космоворот выбросил корабль, радости от этого будет мало: на полет через межзвездное пространство до любой обитаемой планеты Союза не хватит и целой жизни… Без дальсвязи четыре с лишним тысячи сапиенсов обречены доживать свой век на борту «Пузатика».

Правда, тут был вариант – ведь корабль, как выяснилось, вынырнул из космоворота в какой-то планетной системе, причем неподалеку, по космическим меркам, от одной из планет. И Линс Макнери принял решение идти на посадку: даже в психологическом плане гораздо лучше находиться на пусть и чужой, но все-таки земле, чем чувствовать себя пленниками посудины, болтающейся где-то в космических безднах. В конце концов, каждый может сказать себе, что это внезапный отпуск, и надеяться на восстановление дальсвязи. Будет дальсвязь – за ними придут. Вопрос только в том – будет ли?..

Об этом капитан старался пока не думать. Главное сейчас было посадить корабль почти вслепую, причем посадить не на космодром, а неизвестно куда. Думать о дальсвязи не хотелось еще и потому, что Ноник уже разобрал и вновь собрал всю свою аппаратуру и не обнаружил ни единого намека на какое-либо повреждение. Аппаратура была в порядке, – но дальсвязь отсутствовала. А значит, дело было не в аппаратуре, а в каких-то внешних факторах. И повлиять на эти факторы ни Ноник, ни кто-либо другой никак не мог… Разумеется, исчезновение космического лайнера не останется незамеченным, и можно представить, какой переполох поднимут средства массовой информации. Да что толку? О каких поисках может идти речь, если совершенно непонятно, где искать? Ведь это же не планета, это Галактика – гигантская система, в которой не то что миллионы, а миллиарды звезд. Сколько могут продлиться такие поиски? То-то и оно… И не первый это был случай, пропадали уже космические корабли, и никаких следов ни одного из них пока не удалось обнаружить. Так что на поиски рассчитывать не приходилось…

Сообщив пассажирам о своем решении, Линс Макнери приказал им лечь на койки в своих каютах и пристегнуться ремнями – посадка могла оказаться отнюдь не мягкой. И вместе со всем экипажем включился в работу по подготовке и осуществлению финиша, на время выбросив из головы все посторонние мысли. Включая и горестные раздумья о печальном преображении любимого напитка. Не до того было. О Маркассе, Обере и прочих знакомцах, находящихся на борту, он если и вспомнил, то вскользь. Они не давали о себе знать, видимо, понимая, что капитану сейчас не до них. И помочь ему ничем не могли – не тот у каждого из них был профиль.

Корабль приблизился к планете и после долгих маневров вышел-таки на околопланетную орбиту. Сколько стараний пришлось к этому приложить и сколько нервов потратить, описать просто не получится, поскольку не существует таких единиц измерения. Можно сказать только одно: с капитана стали спадать брюки, и пришлось срочно проделать новую дырку в ремне.

Кое-какую аппаратуру все-таки удалось более-менее привести в чувство, и шансы на успешную посадку заметно повысились. На третьем витке вокруг планеты Макнери высмотрел подходящее место, а на четвертом корабль сошел с орбиты и начал снижаться над песчаным морским побережьем, обширным, ровным и ничем не загроможденным. Песок должен был спечься от пламени тормозных двигателей и обеспечить опору для посадочных лап.

Но вышло не так, как предполагалось. Три из восьми посадочных лап не желали опускаться из-под днища дальнолета и переходить в вертикальное положение – видимо, и тут сказывалось пребывание в космовороте. Конечно, ничто не мешало просто плюхнуться в океан, но капитан отказался от этой затеи, последствия которой могли быть печальными. Он принял решение садиться на брюхо. Даже если при этом пострадают дюзы тормозных двигателей, это будет меньшая из бед.

Многотонная громада дальнолета опускалась медленнее сухого осеннего листа, подпираемая десятком бьющих в песок огненных струй. Все присутствующие в рубке, затаив дыхание, наблюдали за действиями оператора, которому впервые приходилось сажать «Пузатик» таким способом. Расстояние до нулевой отметки непрерывно уменьшалось, но соприкосновение с поверхностью произошло чуть раньше предполагаемого – приборы вновь соврали. Толчок был не очень сильным, и корабль стал проседать в песок, опасно кренясь в сторону океана на идущем чуть под уклон берегу. Грохнись он набок – и проблем было бы гораздо больше. Но, вероятно, боги Космоса решили, что на сегодня лимит бед для «Пузатика» исчерпан. Или же это вмешались местные добрые божества, если они тут, конечно, были. Дальнолет замер, погрузившись днищем в песок, и в рубке прозвучал голос капитана Макнери:

– Спасибо, Валера! Считай, что разряд тебе уже повысили!

Все заулыбались, но не очень весело. Каждый понимал, что, возможно, эта планета станет их последним пристанищем…

Линс Макнери задумчиво потеребил бороду, выдохнул и решительно подошел к микрофону:

– Внимание! Говорит капитан Макнери! Мы благополучно совершили посадку. Прошу всех пассажиров пока оставаться в своих каютах. Возьмем пробы воздуха, немного осмотримся и, если никакой угрозы нет, вас пригласят сойти на берег. Там и обсудим кое-какие насущные вопросы. Перед выходом не забудьте принять «Легкое дыхание», оно есть в аптечках в каждой каюте. – Он отключил связь и повернулся к первому помощнику: – Элвис, давай, контролируй проведение всех послепосадочных мероприятий, а потом собирай тех, кто свободен, и на разведку. А ты, Зозуля, проследи, чтобы кое у кого истерика не началась.

– Истеричных успокою, – мрачно пообещал коренастый и лысоватый помощник по оргвопросам.

– Только не навсегда, – столь же мрачно усмехнулся Макнери и вновь обратился к Элвису Косте: – И пусть воскрешают аппаратуру, а заодно соорудят несколько электрошокеров на батарейках – отбиваться от зверей и чудищ морских, если вдруг полезут… Элвис, это в первую очередь! Без них не выходить. Коммы работают, так что держи меня в курсе. А я пойду к себе и поразмышляю о делах наших скорбных.

– Будет сделано, капитан!

Макнери направился к стене рубки, где находился вход в служебный лифт, но кнопка вызова не сработала.

– Джамшут, выдергивай электриков и занимайся, – распорядился капитан и тяжело зашагал к двери.

В коридоре, несмотря на рекомендацию Макнери, было полно встревоженных пассажиров. Стюарды едва сдерживали их. При виде внушительной фигуры капитана толпа колыхнулась и, смяв оцепление, бросилась к нему. Макнери остановился, расставив ноги, словно врастая в пол, выкатил грудь колесом и гаркнул так, что ближе всех подобравшихся к нему пассажиров откинуло назад:

– Спокойно, господа! Ситуация под полным контролем! Еще раз предлагаю всем пройти в свои каюты, а не болтаться по кораблю, нарушая центр тяжести. Вам что, хочется угробить себя и других, если лайнер опрокинется? Ждите, вас всех позовут!

Это возымело действие, и люди потихоньку начали расходиться. Правда, на Макнери посыпался град вопросов, и самым болезненным из них был вопрос о том, почему нет дальсвязи и когда она восстановится. Но капитан пресек любопытствующих, подняв руку с открытой ладонью.

– Скоро мы все обсудим, господа! Не торопитесь, у нас будет для этого достаточно времени. Не мешайте экипажу заниматься своими делами, это в ваших же интересах.

Обведя всех тяжелым взглядом, Линс Макнери величественно проследовал к лифту. Однако тот тоже не работал, и капитану пришлось воспользоваться служебной лестницей.

В своей каюте он, кроме Тумберга, застал Обера с Маркассой, Хорригора и постсержанта Коваржека. Все встрепенулись и воззрились на бывалого космического волка, ожидая объяснений. Но капитан, приветственно кивнув, первым делом проследовал к заветному вместилищу коньяка. В памяти он держал недавнюю картинку на обзорном экране, поэтому, открыв шкаф, изучил его стенки в поисках камеры наблюдения. Ничего не обнаружил, взял с полки первую попавшуюся под руку бутылку и прошествовал к столу, на ходу откупоривая ее. Сделал осторожный маленький глоток прямо из горлышка и, облегченно выдохнув, опустился в кресло при напряженном молчании остальных. Вытащил из кармана кителя фляжку, показал всем и пояснил:

– Космоворот каким-то образом превратил ее содержимое в бурду. А вот в бутылке коньяк не изменился, чего я, признаться, страшно боялся. Парадокс! – Он состроил извиняющуюся мину и развел руками: – Вам не предлагаю, потому что мне нужны ваши ясные головы.

Об истинной причине такого нехлебосольства Макнери предпочел умолчать. Не о головах он заботился, а просто очень сомневался, что на этой неизвестной планете найдется коньяк «Арарат». А потому лить его направо и налево счел совершенно нецелесообразным. О том, что он будет делать, когда запасы в шкафу кончатся, капитан старался не думать – тяжелых мыслей и так хватало с лихвой.

– Значит, это именно космоворот, – хмуро сказал Хорригор, подпирая плечом переборку. – Я так и подумал. Ощущения были не из самых приятных… И ведь снились же мне дерущиеся ховраны, но я и предположить не мог, что это именно к космовороту…

– А кто мог предположить? – вздохнул Обер.

– Как говорится, знал бы прикуп, жил бы в Лисавете, – мрачно добавил сидящий в кресле Коваржек и поправил кобуру на поясе. – Я думал, у меня голова лопнет…

– Ваш пистолет, – сказал Макнери, глядя на него. – Мои люди сейчас пойдут на разведку, и оружие им бы не помешало. У меня же не военный корабль.

– Ну, если господин майор позволит, – постсержант повел подбородком на Тумберга.

– Разумеется, – кивнул Шерлок и полез в сумку за своим «ПП». – И мой возьмите. Они умеют обращаться с оружием?

– Разберутся, не маленькие. – Макнери включил внутреннюю связь: – Элвис, пришли ко мне кого-нибудь, господа полицейские жалуют вам два «пэпэшника».

– Временно, – предупредил Тумберг.

– Ясное дело, – сказал капитан и, взяв бутылку со стола, отнес ее в шкаф, от греха подальше. Но по пути успел сделать еще глоток. Точнее, три. Или даже четыре. – Я дал команду шокеры мастерить, но пистолеты надежнее.

Он вернулся к своему креслу, но садиться не стал. Остановился позади, положил руки на его спинку и обвел всех суровым взглядом.

– Самое печальное, что пока не удается восстановить дальсвязь… И не уверен, что удастся.

– Я так и подумал, – вновь произнес Хорригор. – И уже сказал здесь об этом. Иначе вы не стали бы идти на посадку – дождаться спасателей можно и в космосе. А раз уж вы приняли такое решение, то… – он замолчал.

– Уже удалось выяснить, куда нас занесло? – осторожно спросила сидящая в уголке бледная Маркасса, боясь услышать ответ. Она тоже знала, что на грузопассажирниках нет пробойников подпространства.

– Пока нет, – ответил Макнери. – Но это не главная проблема. Изучим небо, составим проекции и определим, где мы находимся… – Он помолчал, постукивая короткими крепкими пальцами по спинке кресла. – Я сознательно выбрал для посадки именно эти широты и побережье. Если планета обитаема, то поселения могут быть как раз в таких местах. Подходящий климат… Море… Оно для нас – практически неиссякаемый источник энергии и питания. Рядом – зеленая равнина, несомненно, плодородная… Дичь и прочее…

В дверь постучали, и в щель просунулась черноволосая голова.

– Входи, Джамшут. – Макнери взял со стола пистолеты. – Без нужды не стрелять, и вообще, поосторожней. Друг друга не поубивайте.

– Постараемся, господин капитан, – без улыбки сказал смуглый парень, похожий на подростка. – Новые патроны мы тут вряд ли найдем.

– Вот-вот…

Джамшут скрылся за дверью, а Макнери вновь обвел взглядом присутствующих.

– Такие дела… Нас тут четыре тысячи триста сорок семь душ… – Он посмотрел на Тумберга и Коваржека: – Плюс вы двое… Плюс Клео…

Следователь вопросительно поднял брови, но тут же сообразил, кто такая Клео. А другие если и не поняли, то спрашивать не стали.

– Плюс этот ваш грабитель, – закончил перечислять капитан.

– Кстати, а что с ним делать? – задал сам себе вопрос Шерлок и сам же и ответил: – Придется выпускать. Не держать же взаперти.

– Если и сбежит – не беда, – заметил Уир Обер. – Та же тюрьма, только попросторней, зато срок пожизненный…

Это прозвучало мрачно, но никто возражать не стал. Только Хорригор издал какой-то сдавленный звук. Те, кто был в курсе, поняли, что это означало: после недолгих странствий по Галактике бывший глава иргариев вновь оказался на привязи. Правда, теперь уже не в одиночестве.

– Итак, нас тут почти четыре с половиной тысячи человек, – продолжил тему Линс Макнери. – Толпа. Большая толпа… В полете самым главным был я, в силу должности. Но на берегу я не командир… Прежде чем обрадовать их всех новостью о том, что нам придется здесь находиться неопределенное время, если и вовсе… – он запнулся. – В общем, хотелось бы сначала поговорить с вами. Может, что-то дельное подскажете. А уж потом устраивать общее собрание и обсуждать сложившуюся ситуацию.

– Во всяком случае, полиция тут уже есть, – криво усмехнулся Шерлок. До него, как, впрочем, и до других собеседников капитана, еще не окончательно дошла вся безысходность положения. – Расскажите, чем мы располагаем, и будем думать. Надеюсь, среди пассажиров найдутся мозговитые личности, специалисты разные… Все-таки нас тут не десяток робинзонов, а гораздо больше.

– В этом и может быть еще одна проблема, – вставил Обер. – Это ведь не дети малые и не кадеты, которых можно по стойке «смирно»… Такой гвалт поднимут на собрании…

– Гвалта я не допущу! – решительно заявил Макнери. – Говорить будут только по очереди и только по делу.

– Вот видите, Линс, – нашла в себе силы улыбнуться Маркасса, – оказывается, вы вполне готовы взять на себя руководство и вне корабля.

– А я помогу, – выпятил челюсть Коваржек. – Порядок наведу быстро, и опомниться не успеют!

– Та-ак… – протянул Хорригор, пощипывая бородку. – Уже намечается что-то похожее на структуру власти. Я тоже готов подсобить – как-никак очень даже немалую армию возглавлял в свое время. И не забывайте, я мутант, кое-что этакое могу. Да хоть костер без зажигалки развести…

– А в Серость занырнуть, а там на какой-нибудь корабль? – с надеждой спросил Шерлок, в то время как Линс Макнери и Дунго Коваржек от удивления открыли рты. Они знали о Хорригоре далеко не все.

– Нет, такое, увы, не могу.

– Жаль, – вздохнул Тумберг. – А насчет структуры власти… Сами же себя мы не будем назначать. Какие-то выборы нужно устроить…

– Никаких выборов! – рубанул рукой воздух Обер. – Еще и здесь этого не хватало! Болтовню лишнюю разводить… По сути, мы находимся в чрезвычайном положении, и тут нужна жесткая диктатура, дабы во всем был порядок, а не хаос. Иначе получится разброд и шатание.

Тумберг подался к нему, собираясь возразить, но в этот момент дверь стремительно отъехала в сторону, и в каюту буквально ворвалась красивая блондинка в легком полупрозрачном халатике.

– Мы так не договаривались, капитан! – с ходу накинулась она на Макнери, ничуть не смущенная тем, что в каюте присутствует целая компания незнакомых ей личностей. – Мое рабочее время истекло, и я требую немедленно доставить меня в порт!

– Я бы и рад, Клео, но, увы, не могу, – разочаровал ее капитан. – Я не знаю, где тут ближайщий порт, да и корабль туда не доберется.

– А мне какое дело до ваших проблем?! – еще больше возмутилась космическая бабочка. – Я свое дело сделала, а вы извольте сделать свое! Иначе я устрою вам массу неприятностей, капитан!

Она все ближе подступала к Макнери, чуть ли не намереваясь вцепиться ему в бороду, и капитан даже загородился от нее руками. Сообразив, видимо, что убедить блондинку не удастся.

– Вот и появились напористые и энергичные! – осклабился Коваржек, пожирая взглядом просвечивающие сквозь тонкую ткань аппетитные ягодицы жрицы платной любви. – Мне еще пяток таких, и с дисциплиной все будет в полном ажуре.

Блондинка стремительно повернулась к нему, и Макнери перевел дух.

– Между прочим, госпожа Клео, – скучным голосом произнес Шерлок, показывая свой жетон, – вы фигурируете в деле об ограблении господина Цукана… В качестве пособницы обвиняемого.

Порхнувшая было к Дунго Коваржеку бабочка словно налетела на стекло и замерла, опустив крылышки. Впрочем, всего на миг. В следующий миг она подскочила к сидящему у стола Шерлоку и буквально нависла над ним, так что грудь ее, не менее аппетитная, чем ягодицы, оказалась у самого лица майора.

– Вы меня ни с кем не спутали? – визгливо вопросила Клео. – Какое ограбление? Какая пособница?

– Вы знали, что вместе с вами ваш хозяин Чаргон везет на дальнолет преступника, пытающегося скрыться от правосудия, но не заявили об этом в полицию, – пояснил Шерлок, старательно отводя взгляд от груди Клео. – Дасаль задержан, и вам, как и ему, и вашему хозяину, предстоит отвечать за содеянное по всей строгости закона. Есть такое понятие как недонесение о преступлении, и за него предусмотрена уголовная ответственность.

Бабочка некоторое время молча смотрела на него, а потом медленно выпрямилась и с презрительной усмешкой уперла руки в бока.

– Вот только не надо меня пугать, господин полиция, я не вчера на свет родилась. – Она вдруг жалобно скривила губы: – И ни от кого мне ни помощи, ни поддержки, а только вы стараетесь побольнее меня обидеть, еще ужасней сделать жизнь мою…

– …и без того задрипанную, – пресным тоном закончил Тумберг. – Знакомый монолог. Тоже любите этот фильм?

– Знать не знаю никакого Дасаля, – уже другим, резким голосом заявила бабочка. – Мне его хозяин представил как Стани, нашу новенькую… Так что я не при делах. Понятия не имею, что этот Дасаль натворил, и ничего вы не докажете. – Она смерила невозмутимого Тумберга победоносным взглядом и добавила с ехидной усмешкой: – А если капитан говорит, что до ближайшего порта отсюда не добраться, то и правосудие союзное тут не действует. Я так понимаю, мы за границами Союза, и распоряжаться вы тут не можете. Не работают тут ваши законы.

Шерлок посмотрел на нее чуть ли не с восхищением и одарил ответной улыбкой, вполне миролюбивой.

– Госпожа Клео, в правовых знаниях у вас пробелы, но никаких мер пресечения я к вам применять не буду. Во всяком случае, пока. Идите к себе – где вы там расположились? – и ждите общего собрания. Поверьте, господин Макнери действительно не может доставить вас ни в какой порт.

Судя по заблестевшим зеленым глазам, тут же напомнившим Тумбергу глаза Мирилинты, бабочка явно обрадовалась тому, что ее не собираются немедленно вязать и допрашивать, а даже наоборот – дают возможность исчезнуть. Но к двери она направилась с гордо поднятой головой, медленно и подчеркнуто неохотно. И прежде чем удалиться, не преминула заявить, обернувшись и наставив палец на Макнери:

– Ищите выход, капитан, иначе я в вас очень разочаруюсь. Очень!

После ее ухода в каюте некоторое время царило молчание. Наконец Шерлок произнес:

– Давайте, Линс, выкладывайте, что мы имеем.

И капитан начал выкладывать.

Дальнолет Космофлота «Нэн Короткая Рубашка» не был какой-то захудалой космической лодчонкой, сработанной в чьем-нибудь сарае из подручных материалов. Это было вполне современное судно с дюжиной палуб, мощной энергетической установкой, генераторами силового поля, узлом связи, вместительными трюмами, заполненными разнообразными грузами, ремонтной мастерской и всем прочим, необходимым для комфортного пребывания команды и пассажиров в пути через пол-Галактики и обратно. С продовольствием тоже пока все было в порядке, а если не восстановится дальсвязь, придется заняться сельским хозяйством, рыбной ловлей и охотой. Пригодятся и солнечные батареи, можно будет поставить себе на службу и энергию приливов, и ветра – дело только в желании и умении. И тут поможет огромнейший массив информации, хранящийся в корабельных компьютерах.

Капитан, заложив руки за спину, расхаживал по каюте и обстоятельно перечислял имущество, которое должно было наладить жизнь в колонии. Свое хозяйство он знал хорошо и не упускал ни одной мелочи. Лица слушателей постепенно светлели – вырисовывалась надежда на будущее. Пусть и не такое, о котором думалось – ведь никто никогда не планировал провести жизнь в отрыве от общества, – но могло же быть и гораздо хуже. И вообще, шла бы речь о будущем, если бы они погибли в космовороте?

Так что хвала космическим богам за такой сравнительно мягкий исход, а там, глядишь, все еще и повернется нужной стороной…

– Первостепенные задачи мне видятся такими, – сказал Макнери, остановившись посреди каюты. – Подскажете, если я что-то упущу. Составить список всего, что у нас имеется, включая вещи пассажиров, – вдруг у кого-то найдется что-нибудь этакое. В принципе, по кораблю такая опись есть, только там нужно сгруппировать все по степени важности для налаживания быта. Кроме того, опросить пассажиров на предмет выявления специалистов – ведь не одни же модельеры-визажисты-татуажники-коммерсанты туда-сюда летают, могут попасться и нужные кадры. А кадры, как говорили еще древние, решают все. Создадим что-то типа департаментов по разным направлениям деятельности, тут ничего выдумывать не надо. Распечатаем трюмы, погрузочно-разгрузочные механизмы есть… Перенесем на берег и тоже все опишем. Снимем с борта спасательные катера, приспособим для жилья. Часть моих людей будет заниматься поддержкой жизнеспособности корабля, а остальные займутся делами колонии.

– Из стюардов можно сформировать бригаду поддержания правопорядка, – подал голос Коваржек. – Главное – обеспечить дисциплину, причем самыми решительными методами. Найдутся ведь и такие, что встанут в позу – их везде хватает. С ними только жестко! Не хочешь работать – катись на все четыре стороны!

– Еще нужно бы курсы какие-то по подготовке специалистов, – добавила Маркасса. – Обучить хотя бы основам…

– Это непременно, – кивнул Обер. – Ну вот, капитан, и зачем нам это собрание, говорильня ненужная? Хоть мы в полете, хоть нет, вас воспринимают как руководителя. Ничего с толпой обсуждать не надо, вы должны отдавать распоряжения, а они – выполнять их. Только так! Иначе мы погрязнем в трясине слов. Железной рукой – и никак иначе!

– Вот я и говорю, дисциплина – это главное, – вновь вмешался Коваржек. – Разбить весь народ по направлениям деятельности, в бригады по десять – двадцать человек, и задачи ставить только командирам, а не всех собирать… Даже нет, не так! Роты объединить в батальоны, и общаться только с комбатами. Есть разница, собирать четыре тысячи – или четыре-пять десятков человек? Господин Обер совершенно прав: в наших условиях приемлем только командный метод. Иначе запаримся. И четкий распорядок дня! Чтобы каждый знал, чем он должен с утра до вечера заниматься. Подъем, завтраки-обеды-ужины – в одно и то же время, график работ и все такое. Все расписывать, и никаких поблажек. Кто будет отлынивать – снимать с довольствия. На сутки, двое – пока не поумнеет. О тех, кто сразу упрется, я уже говорил: не желаешь трудиться – топай куда хочешь. И никак по-другому! В этом залог успеха!

– Жестко, но разумно, – согласился Обер.

– Вот у нас кое-что уже и обозначилось, – сказал Хорригор. – Есть во всем этом одна очень позитивная сторона: хотели мы этого или нет, но нам представилась возможность положить начало цивилизации на этой планете.

– Отцы-основатели… – протянул Тумберг.

– Возможно, тут уже есть цивилизация, – заметил Макнери. – Воспользуемся вашим глиссером, Шерлок, поищем города. И кстати, хоть шансы и невелики, но почему бы не выйти на нем в космос? Может, в зоне молчания есть прорехи, и где-нибудь дальсвязь и пробьется…

– Да, шансы призрачные, – согласился следователь. – Но от таких попыток отказываться не стоит. Не сидеть же сложа руки.

– На поиски здешней цивилизации неплохо бы отправляться с оружием, – Коваржек погладил свою опустевшую кобуру. – Так надежнее.

– Лучше искать мирные контакты, – тихо произнесла Маркасса.

– Это понятно, – взглянул на нее постсержант. – Но получится ли? – Он вздохнул и неожиданно добавил: – И еще пиво надо научиться варить, без пива совсем беда… Запасов надолго не хватит.

Капитан подумал о коньяке и грустно покивал.

– Наделаем луки со стрелами, копья, – сказал Тумберг. Пиво его не очень интересовало. – Или излучатели инфразвука, очень действенная штука… А насчет структуры власти… Я хоть и за демократию, но в данном случае с Уиром согласен: не та ситуация, чтобы все вопросы решать голосованием, группировки разные создавать, партии… Это уже потом, в будущем. А сейчас действительно нужно ставить четкие задачи и добиваться их выполнения. Иного выхода у нас просто нет.

И вновь в каюте повисла тишина. Все призадумались, представляя, какой путь предстоит пройти, чтобы колония на этой планете не только выжила, но и стала основой цивилизации.

– Но собрание я все-таки проведу, – нарушил общее молчание Линс Макнери. – Коль вы за жесткую власть, считайте это моим единоличным решением. Дождусь сообщения от разведчиков и, если все в порядке, дам команду всем сходить на берег.

– Ваше право, капитан, – кивнул Хорригор. – Вы здесь главный.

Макнери повернулся к нему и вдруг усмехнулся и погрозил пальцем.

– Но только попробуйте устраивать против меня заговоры! Всех бунтовщиков скормлю местным акулам!

– И это будет правильно! – воскликнул Дунго Коваржек.

А капитан подумал о том, что в любом случае у него есть пухленькая голубоглазка Пинни Гро – так что жить можно…

Выход с борта корабля на берег продолжался довольно долго – никогда еще столько пассажиров сразу не покидало «Пузатик». Кроме того, три люка открыть не удалось, потому что механизмы не слушались команд операторов – вероятно, это сказывалось пребывание судна в космовороте. Людей он оставил в живых, а вот с аппаратурой церемониться не стал. Пассажиры группками и поодиночке слонялись по берегу под лучами теплого солнца. Кто-то ворчал, кто-то прикладывался к бутылке, кто-кто, разувшись, лез в волны, намереваясь освежиться в прибое. Таких Коваржек с руганью отгонял от воды, а кое-кого из числа особенно нетрезвых просто бесцеремонно вытаскивал за шиворот и уводил подальше. Вскоре на помощь ему пришли стюарды. Они, вооружившись электрошокерами, которые успели изготовить корабельные умельцы, редкими цепочками выстроились у кромки воды и с противоположной стороны песчаной дуги. Эта выгнутая к морю дуга скрывалась на западе за выступом берега, а на востоке подбиралась к невысоким горам. Вряд ли какой-нибудь местный зверь вздумал бы напасть на такое скопление двуногих прямоходящих, но осторожность никому еще не мешала. Многие из тех, кто бродил по берегу, пока не осознали всю плачевность ситуации и воспринимали эту остановку как неожиданное приключение, которое скоро закончится, и все вновь полетят туда, куда им надо. Возможно, кое-кто непроизвольно поставил в мозгах защитный барьер, чтобы не перегореть от такого осознания. Крепко выпившие вообще не врубились в происшедшее и с трудом соображали, где они находятся. Но вид многих пассажиров явно говорил о том, что они не рассчитывают на лучшее.

Стюарды принесли из ближайшего бара столик, с высоты которого капитан Макнери и собирался произносить речь. Он прокручивал ее в голове, прохаживаясь по песку, а неподалеку группкой стояли Маркасса, Обер и Хорригор. То и дело к капитану порывались подойти пассажиры, но их не пускали стюарды, оцепившие близлежащее пространство. Часть команды оставалась на корабле, продолжая заниматься восстановлением аппаратуры и разными послеполетными операциями.

Шерлока Тумберга тут не было. Выйдя из капитанской каюты, он не отправился вместе с другими вниз, к люкам, а пошел освобождать из заключения Станиса Дасаля.

– Считай, что тебе повезло, Умелец, – сказал следователь, войдя в каюту. – Погуляешь пока на свободе. Но учти, твой статус не меняется, просто все это переносится на потом. Есть другие неотложные дела. И ты в них тоже поучаствуешь.

– Что, крепко влипли? – спросил груйк, встав с койки. – Я так понимаю, угодили в космоворот? Ощущеньица, я вам скажу, господин начальник… – он покрутил головой.

– Да, – ответил Тумберг. – И дальсвязь пропала.

– Вот уж повезло так повезло… – ошарашенно протянул Дасаль. – Значит, дело труба. Никогда нас не найдут. Это все равно что в Серости застрять: и там и тут шансов ноль.

– Ошибаешься, Дасаль. В Серости очень даже неплохо, и выбраться оттуда при умении можно. Это я тебе совершенно точно говорю. И есть у меня подозрение, что там немало типов вроде тебя окопалось. Имеющих проблемы с законом. Эх, у меня такие планы насчет этого были…

Майор вздохнул и тут же мысленно одернул себя. С чего это ему вздумалось откровенничать с этим правонарушителем?

Дасаль недоуменно вытаращился на него, и Шерлок досадливо мотнул головой на дверь.

– Ладно, давай, топай вниз, на берег. Сейчас там капитан будет всем задачи ставить. А по дороге подумай, какие у тебя есть умения, полезные обществу. Специфические твои навыки здесь не пригодятся, награбленное некуда сбывать. Впрочем, можешь идти куда глаза глядят, это тебе вместо колонии-поселения будет.

Груйк немного поморгал и заявил:

– А я никуда из этой каюты не пойду, господин начальник! Мне и здесь неплохо. А кормить задержанного вы обязаны!

– Обязаны, говоришь? – недобро прищурился майор. – А если не будем кормить, кому пожалуешься?

Умелец угрюмо засопел, а Тумберг похлопал его по плечу.

– Думай, думай, Дасаль, к чему полезному склонность имеешь.

– Ну… с удочкой посидеть люблю… на природе…

– Отлично! Сделаем тебе удочку, лодку соорудим из скафандра высокой защиты, и будешь ты нас рыбкой снабжать. Тем и искупишь свою вину. Шагай!

Дасаль шумно и протяжно выдохнул и поплелся в коридор.

Тумберг вернулся в капитанские апартаменты за своей сумкой и тоже покинул борт «Пузатика» – непривычно тихого, без пьяных разговоров в коридорах и музыки увеселительных заведений.

Капитан Макнери уже выучил свою речь наизусть. Причем обошелся без единого глотка коньяка! (Хотя рука так и тянулась к карману с вновь наполненной фляжкой.) Когда все пассажиры, поддавшись уговорам стюардов, наконец расселись на песке, он взял микрофон и с помощью Элвиса Косты взгромоздился на столик. Одернул синий китель и, щурясь от бьющего в глаза солнца, принялся ораторствовать.

Речь его была краткой и состояла из блоков, каждый из которых начинался констатацией факта, а кончался обнадеживающим и даже оптимистическим утверждением.

Корабль попал в космоворот. Но все остались живы.

Значительная часть аппаратуры разладилась. Однако дальнолет удалось успешно посадить, и корабельные специалисты уже занимаются наладкой приборов.

Планета, вероятно, не входит в состав Межзвездного Союза, и местонахождение корабля неизвестно. Но координаты будут установлены в самое ближайшее время.

Хоть это и не территория Союза, условия здесь не хуже, чем на курорте. Солнце, море, свежий воздух – разве этого мало? Плюс все услуги, которые может предоставить своим пассажирам лайнер Космофлота.

Дальсвязь не работает, и экипаж не имеет возможности сообщить куда следует о том, что случилось. Но те же самые специалисты неустанно работают над ее восстановлением.

(Это был самый больной вопрос, и Макнери не стал говорить о том, что проблема может оказаться вечной. И так при его словах по рядам слушателей прокатился ропот. Сверхдорогущие ДС-коммы были далеко не у всех, и для многих, не общавшихся с другими пассажирами, это заявление стало шоком. Да еще каким!)

Корабельные запасы продовольствия, разумеется, ограниченны. Однако их хватит надолго, а за это время можно будет наладить собственное хозяйство, благо природные условия, опять же, позволяют.

Ресурс энергетической установки велик, она рассчитана на многие годы работы, но запасной на корабле нет, и все может случиться. Однако есть другие пути получения энергии.

Потому что, возможно – не абсолютно точно, нет, не беспокойтесь! – ВОЗМОЖНО, придется задержаться здесь на неопределенный срок. А значит, нужно основательно устраиваться на этом прекрасном побережье и создавать не менее прекрасные условия для существования, каких только и достойны все собравшиеся. И уровень жизни будет зависеть от них самих, от их знаний, умений и стараний. От их самоотверженного труда. Поэтому каждый пассажир должен сообщить ему, капитану Макнери, и его помощникам – последовал жест в сторону стоящих неподалеку Элвиса Косты, нескольких руководителей корабельных служб, Маркассы, Обера, Хорригора и Тумберга (Коваржек маячил за спинами сидящих людей, наблюдая за тылами), – так вот, каждый пассажир должен сообщить, какими талантами он обладает и что может предложить по части обустройства колонии.

К обдумыванию последнего блока своей речи капитан отнесся с особой тщательностью и преподнес его слушателям приподнятым, почти торжественным тоном.

– Господа, – начал он проникновенно, – вероятно, я не ошибусь, если скажу, что никто из вас и в самых буйных фантазиях представить себе не мог, что угодит в такой переплет. Я имею в виду, в хорошем смысле. Когда бы еще вам, людям самых разных занятий, в большинстве своем, я уверен, никак не связанным с космосом, удалось попасть не просто на другую планету, но на планету, неизвестную науке, планету, полную тайн и чудес, планету, сулящую удивительные открытия. Опять же, совершенно уверен: обратись вы в Дальразведку с просьбой разрешить вам участие в экспедиции, вам дали бы от ворот поворот. А тут вы попали буквально в детскую мечту. Ведь каждый из нас, согласитесь, не раз грезил о чем-то таком, неведомом, захватывающем, выходящем за рамки повседневности. И вот ваша мечта сбылась! Ну вот скажите, положа руку на сердце: неужели вы не счастливы от того, что мечта стала реальностью? – Макнери сделал короткую театральную паузу, как бы глядя на себя со стороны и искренне любуясь собой. Вот на что он был способен, даже и без коньяка! – Да нам сейчас завидует весь Межзвездный Союз! Мы превратим эту прекрасную планету в еще более прекрасный сад, и наши потомки будут с благодарностью вспоминать нас, сделавших все для того, чтобы они жили долго и счастливо!

Обер толкнул Шерлока в бок и прошептал:

– Молодец капитан! Как ловко подвел к тому, что нам здесь предстоит жить и умереть…

А Макнери с пафосом закончил:

– Так будем достойны наших внуков и правнуков и возьмемся за дело! За наше общее дело!

Капитан вскинул руки над головой и подался вперед, чуть не сверзившись со стола, ожидая восторженных воплей и бурных рукоплесканий.

Но услышал совсем другое. Сидящий в двух десятках метров от него сухонький старикашка в чопорном беспросветно черном костюме – берсиец, судя по вертикальным зрачкам и вогнутому лбу, – расправил узкие плечи, выставил острую бородку и закричал отнюдь не восторженно и так громко, что даже прибой, казалось, испуганно притих, а туша дальнолета попыталась погрузиться в песок по самую верхнюю палубу:

– Не надо тут демагогию разводить, капитан! Весь Межзвездный Союз нам сейчас не завидует, весь Межзвездный Союз нас уже похоронил! Вот так! И вы это прекрасно знаете! – Он набрал побольше воздуха в свою впалую грудь и продолжал верещать: – И где сказано, что пассажиры обязаны работать? Это дело экипажа! Уходя в рейс, вы взяли на себя ответственность за обеспечение нашей безопасности и доставку в пункты назначения! А вы мало того что доставили нас не туда, так еще и заставляете работать! – Он умолк, переводя дух, и по берегу пронесся шумок голосов – то ли одобрительных, то ли нет. – Нет уж, капитан, работать будет ваш экипаж, потому что это не пассажиры для вас, а вы для пассажиров! А мы все еще считаемся пассажирами, потому что рейс не окончен. И в данном случае, неважно, по какой причине. Если кто-то добровольно согласится работать, это другое дело. Но принуждать вы не имеете права! А вот я имею полное право целыми днями купаться и загорать, а потом получать свой ужин. Равно как и завтрак, и обед!

Он замолчал, и сквозь звон в ушах, возникший от криков берсийца, Макнери вновь услышал, как умиротворенно пошумливает прибой. Капитан навис над краем стола и направил на старика указательный палец.

– Вы сами сказали, что продолжаете оставаться пассажирами. А пассажиры во время рейса обязаны – подчеркиваю: не могут, а ОБЯЗАНЫ – выполнять все распоряжения капитана космического судна. Вы что, не читали «Права и обязанности»? Они на стенке в каждом коридоре! Там, между прочим, и форс-мажор упоминается. Так что демагогию как раз не я развожу, а кто-то другой. – Голос его стал жестким: – Пока рейс не окончен, решения тут принимаю я, и только я. А те, кто с этими решениями не согласен, будут считаться сошедшими с борта, и могут удалиться в любом направлении. И не надо устраивать истерики насчет принудительного труда. Трудиться каждый будет для своего же блага. Вместе с другими. И подчеркиваю: по мере собственных сил! Вас, уважаемый господин, никто не будет заставлять камни ворочать. Но, скажем, полить из лейки грядку вы вполне в состоянии. Или не так? Не отвечайте, дискуссию мы тут разводить не будем, нам делом заниматься нужно. Повторяю, – Макнери выпрямился во весь свой гигантский рост, – решения здесь принимаю я! Но это не решения самодура. Я открыт для советов и подсказок и всегда готов выслушать убедительные аргументы «против». Мы здесь будем заниматься общим делом, и работать не на кого-то, а на себя!

– Молодец! – вновь восхищенно прошептал Уир Обер. – А то «выборы», «демократия»…

– А деньги за б-билеты нам вернут? – раздался чей-то очень нетрезвый голос. – И мор… моральный ущерб копнемси… конпемси… компенсируют?

Капитан, приставив козырьком ладонь ко лбу, взглядом нашел любопытствующего. Это был крупный мужчина в расстегнутой на груди пятнистой желто-красной рубахе, сидящий в обнимку с полупустой бутылкой.

– Вопрос не ко мне, – сухо сказал Макнери. – Вернемся – обратитесь к руководству Космофлота… если к тому времени не передумаете.

– Каковы шансы на то, что дальсвязь удастся восстановить, – поднялся с места другой мужчина, подтянутый и трезвый. – Я профессор Квамосского университета, возвращаюсь с Моледы, там был симпозиум как раз по проблемам дальсвязи. Подключайте меня, попробую помочь.

– Отлично! – обрадовался Макнери. – После собрания подойдите сюда, вас отведут к аппаратуре.

– Какой конкретно план действий вы предлагаете, капитан? – раздался из задних рядов чей-то бас.

Макнери собрался было ответить, но в этот момент в ненавязчивый шумок прибоя вплелись другие звуки, раздавшиеся у него за спиной. Очень характерные звуки, и очень странные для этой планеты. Быстро нарастающий гул моторов.

Капитан обернулся так резко, что вновь чуть не свалился со стола.

Из-за недалекого пригорка один за другим выскочили три приплюснутых серых силуэта, освещенных идущим на снижение солнцем.

– Танки!.. – взвился над собравшимися истошный женский голос.