Глава 11. Чип и Дейл в одном флаконе

Мир, в котором очутились «спинозовцы», резко отличался от того, что минуту назад они видели на экранах. Здесь царило оживление. Хотя и трупы тоже были.

– Бенедикт, врубай невидимость! – гаркнул Дарий, как только обнаружил, что тут есть множество посторонних глаз. – И увеличь картинку!

Танк возвышался над кустами неподалеку от пологого берега широкой реки. Возможно, никто из местных и не заметил его появления и быстрого исчезновения, потому что все были заняты другим. На противоположном берегу шел бой. У самой воды залегли за камнями какие-то полуодетые люди со стрелковым оружием, общеизвестным по древним фильмам – это были винтовки. Люди стреляли вверх, в сторону высокого обрыва, испещренного круглыми отверстиями птичьих гнезд. Над кромкой обрыва виднелись фигуры в явно военной, с ремнями, форме и мохнатых шапках. Они тоже вели огонь по тем, кто находился на прибрежном песке. Обе стороны несли потери – тела убитых свешивались с обрыва и лежали у воды. В тусклом, то ли утреннем, то ли вечернем небе висели тяжелые тучи, и под ними черными пятнышками метались птицы. Вдали, за кормой невидимого теперь со стороны танка, стоял лес. Судя по желтым и красноватым вкраплениям в его темный фон, в эти края пришла осень. Окровавленные люди на противоположном берегу, у воды, то и дело оглядывались на серую реку. К ее середине, удаляясь от того места, где гремел бой, подплывали пятеро мужчин… Нет, уже четверо – один, державший винтовку в поднятой руке, вдруг выпустил ее из пальцев, и его голова, облепленная мокрыми волосами, исчезла под водой. Оставшиеся продолжали плыть, стремясь к тому берегу, на котором стоял танк. Вокруг них то и дело возникали фонтанчики брызг – это искали свои цели пули тех, кто стрелял с обрыва. Трое пловцов по-прежнему старались удержать винтовки над водой, а четвертый был без оружия. Он плыл боком, загребая одной рукой и отплевываясь, и на экране было хорошо видно его усатое лицо, которое то и дело искажала болезненная гримаса – видимо, он был ранен. Вот вода окрасилась кровью – и исчез еше один пловец. А на краю обрыва показались новые люди в мохнатых шапках и головных уборах с козырьками. Двое из них притащили знакомый по тем же фильмам пулемет и принялись возиться возле него.

– И куда это мы попали? – пробормотал Дарий. – Какой-то военный конфликт… Темные века, что ли?

– Это Земля, – сказал Спиноза. – Таким оружием воевали только на Земле.

– Причем в самых разных местах и чуть ли не постоянно, – заметил Шерлок Тумберг.

Древние маги-мутанты хмуро взирали на экран и молчали.

Пули продолжали догонять плывущих через реку – их уже осталось только двое. Усатый мужчина все неуверенней взмахивал рукой, явно выбиваясь из сил, но все еще держался на воде.

– Кажется, нас не засекли, – сказал Дарий.

Тангейзер вдруг охнул, выскочил из кресла, как будто выброшенный катапультой, и метнулся к стенному шкафу.

– Что такое?! – встрепенулся командир.

– Настройка сбилась, – пояснил постлейтенант, открыв шкаф и проделывая там какие-то манипуляции. – А у меня живот схватило…

– Какая настройка? – удивился Дарий. – Настройка чего?

Тангейзер молча отмахнулся и, прижав руки к животу, бросился к двери. Силва проводил его недоуменно-сочувственным взглядом и повернулся к Шерлоку.

– Чем это он мог травануться? Гриб что ли сырой слопал? Бенедикт, о каких неполадках речь?

– Неполадок нет, – сообщил Спиноза. – Постлейтенант Диони не устранял неполадки, а просто отключил из приборного шкафа видеокамеру, установленную в коридоре. Вероятно, для того, чтобы скрыть свои дальнейшие действия.

Дарий уставился на экран и самым натуральным образом зарычал. Потому что там появился Тангейзер, который должен был сейчас сидеть в туалете. Он со всех ног мчался к реке, где отчаянно старался добраться до берега теперь уже одинокий усатый пловец. Позади усача начали хлестать по воде пулеметные очереди. Не было никаких сомнений в том, что Тангейзер намерен броситься ему на помощь.

– Бенедикт, накрой его силовым полем! – заорал Силва, сжимая кулаки. – Тоже через аварийный люк выбрался, зараза! Он у меня под трибунал пойдет!

– Силовое поле заблокировано, – неожиданно сообщил Спиноза. – Для снятия блокировки потребуется время.

Между тем Тангейзер добежал до реки, бросился в воду и поплыл навстречу усачу, делая быстрые мощные гребки. Пулеметные очереди перестали чертить серое речное полотно, словно пулемет от удивления подавился лентой. Стрелка можно было понять – выскочив из люка под днищем танка, Тангейзер покинул зону невидимости и возник словно из воздуха. Впрочем, замешательство на краю обрыва продолжалось недолго – не успел постлейтенант проплыть и двадцати метров, как в динамиках танка вновь раздался треск выстрелов и по воде пошли гулять полосы фонтанчиков.

– Блокировка снята, – доложил танк. – Но силовое поле на такое расстояние не достанет.

– Продырявят парню голову… – тихо сказал Шерлок.

– Ничего, – зло процедил Дарий. – Все равно там мозгов нет. – Но тут же скомандовал: – Бенедикт, долбани из гранатомета по обрыву, под пулеметчиком. Чтобы вниз съехал, вместе со своей машинкой.

– Слушаюсь, Дар!

Через несколько секунд под кромкой обрыва с грохотом возник бесформенный цветок из огня, дыма и земли. Разрастаясь, вспучиваясь, он покатился вниз по крутому склону, а сверху его догонял кувыркающийся пулемет. Сам стрелок каким-то чудом удержался на своей позиции, хотя и свесился с обрыва. Он лежал на животе, обхватив голову руками, и вряд ли что-нибудь соображал. Стрельба с обеих сторон прекратилась. Те, что были внизу, вскочили на ноги и бросились в разные стороны от приближающейся к ним земляной лавины. Их преследователи наверху остолбенели, стараясь понять, что случилось, но почти тут же попадали в траву, так что на экране танка их больше не было видно. Вероятно, они решили, что это ударило скрытое в кустах на другом берегу артиллерийское орудие. Тангейзер продолжал плыть в прежнем темпе, сокращая расстояние между собой и усачом. А у того дела были совсем плохи – он едва удерживал голову над водой, оставаясь на одном месте, и вот-вот мог пойти ко дну.

Земляной поток засыпал прибрежные камни и прекратил движение. Люди внизу вновь залегли и, по-прежнему оглядываясь на реку, опять начали палить по кромке обрыва. А там уже подкатили другой пулемет и готовились добить усатого пловца.

– Бенедикт, лети к Тану и цепляй его манипулятором, – приказал Дарий. – Можешь и макнуть пару раз, да поглубже, чтобы у него вся дурь из головы улетучилась!

– Слушаюсь, Дар. Что, только его одного цеплять?

Силва поколебался и наконец зло выкрикнул:

– Обоих цепляй! И поставь там дымовую завесу. Пусть эти стрелки думают что хотят!

– Слушаюсь, Дар!

Танк поднялся в воздух и, продолжая оставаться невидимым для стороннего наблюдателя, полетел к реке. Обогнал плывущего Тангейзера и завис над тем местом, где только что ушла под воду голова усача. С обрыва ударил пулемет, и вновь цепочкой брызнули по реке фонтанчики. В тот же миг с негромким хлопком в воздухе возникло белое облако. Экран словно залило молоком, и треск пулемета оборвался.

– Выудил, – через несколько секунд сообщил Спиноза.

– Теперь хватай Тана, другим манипулятором, – скомандовал Дарий. – Да сожми его покрепче, чтобы у этого водоплавающего глаза на лоб полезли. Засовывай его в люк – и назад. Аборигена оставишь в кустах – и летим в лес, подальше отсюда.

– Так макнуть или сжать? – спросил Спиноза.

– И то, и другое! – рявкнул командир, вставая с кресла.

Шерлок и оба мага слушали все это и благоразумно молчали – все-таки они были пассажирами, а не членами экипажа.

Дарий, стиснув зубы, со свирепым видом пересек башню и вышел в коридор. Остановился возле открытого аварийного люка и стал ждать, хмуро глядя на несущуюся в круглом отверстии серую воду, которую вскоре сменил береговой песок с пятнышками пожухлой травы. Вскоре механическая лапа втолкнула в люк Тангейзера. Дарий бесцеремонно схватил его за шиворот и втянул в коридор. Постлейтенант тяжело дышал после своего стремительного заплыва, речная вода стекала на пол с непромокаемого комбинезона. Однако он не морщился, ребра не потирал, и глаза его были на месте. И это значило, что Спиноза действовал манипулятором мягко, а не так, как приказывал командир. Или же постлейтенант не показывал виду, что ему в прямом смысле намяли бока.

– В башню, боец! – сквозь зубы проговорил Дарий. – На свое рабочее место.

– А как же… – Тангейзер дернулся к люку.

– Я сказал: на рабочее место! – громыхнул Силва. – Ша-агом марш!

Тангейзер упрямо выпятил подбородок, но ничего не сказал и побрел к башне.

– Вообще-то, следовало засадить тебя в бокс, на хлеб и воду, за такую самодеятельность, – жестко произнес Дарий ему в спину. – Но это от тебя никуда не уйдет. Пятая Точка по тебе плачет, боец.

Тангейзер приостановился и дернул плечом, но вновь промолчал. Вошел в башню и направился к своему креслу. Шерлок и маги-мутанты сопровождали его взглядами. Силва, закрыв люк, шагнул в дверь и остановился, изучая картинки на экранах. На боковом продолжало расползаться над водой белое облако, скрывая противоположный берег. Из динамиков доносились одиночные выстрелы, но пулемет молчал. На соседнем экране стремительно уходили вниз примятые и сломанные танком при появлении в этом времени кусты. Там лежал на спине усатый босой мужчина в мокрой, распахнутой на груди белой рубахе и синих штанах армейского, похоже, образца. Одна рука усача безжизненно лежала вдоль туловища, а другой он вяло тер глаза. Оставалось только догадываться о том, что он думает о той неведомой силе, кторая выдернула его из воды, перенесла на берег и опустила в кусты. Через мгновение он исчез с экрана, потому что танк полетел прочь от берега, к лесу.

– Мы что, так его тут и бросим? – впервые после своего водворения подал голос Тангейзер. Он уже успел отдышаться, и по его виду нельзя было сказать, что постлейтенант корит себя за свою выходку.

– А что, предлагаешь взять с собой? – холодно осведомился Дарий, сев в командирское кресло. – У меня складывается впечатление, что все эти наши кувырки повлияли на твои мозги, постлейтенант. В негативном плане. Хотя, как оказалось, инструкцию ты не так уж и плохо изучил. И видеокамеру знаешь как отключить, и как силовое поле блокировать…

– У меня с мозгами все в порядке, – угрюмо сказал Тангейзер.

– Ах вот ка-ак? – протянул Силва. – В данном случае, очень жаль. Потому что это была бы единственная возможность уйти от ответственности за несогласованные с командиром действия при выполнении задания. Бенедикт, ищи подходящую поляну и опускайся. Нечего зря горючку жечь.

Танк уже летел над лесом, стрельбы не было слышно, и местность выглядела так, словно тут никогда не появлялись люди. Хотя нет, мелькнула внизу лесная дорога с мостиком через то ли ручей, то ли речушку – и исчезла за деревьями.

– Некогда мне было согласовывать, – пробурчал Тангейзер. – Пока согласовывал бы, его бы уже убили.

Дарий вместе с креслом развернулся к нему.

– Тан, ты что, на самом деле траванулся чем-то? Это не наше время, мы здесь быть не должны, понимаешь? Ну нельзя нам вмешиваться, стрелять-попадать! Хочешь будущее изменить, реформатор ты наш?

– Тут особый случай, – упрямо сказал Тангейзер.

– Да чем же это он особый? Кто-то с кем-то воюет, как всегда. Почему тебе приспичило вдруг кого-то спасать? Это твой родственник, что ли? Откуда ты знаешь, кто тут с кем дерется? Может, этот пловец каратель какой-нибудь, и руки у него по локоть в крови стариков и детей. Да и вообще, какое тебе дело?!

– Это особый случай, – Тангейзер словно не слышал командира. – Я был обязан спасти народного героя!

– К-какого народного героя? – Силва даже начал заикаться от изумления.

– А такого! – с вызовом посмотрел на него Тангейзер. – Чапаева, вот какого!

Секунд пять Дарий сидел с отвисшей челюстью. Маги и Шерлок с интересом смотрели на танкистов, а Спиноза тем временем опустился на поляну, с хрустом сломав гусеницей лежащее на ней сухое дерево. Командир этой посадки даже не заметил.

– Чапаева? – наконец смог выговорить он. – Так это же персонаж анекдотов, типа поручика Ржевского! «Шпиона не вешать! Из петли он может разглядеть расположение наших войск!» Ты откуда свалился, Тан?

– Это ты откуда свалился, Дар? – огрызнулся постлейтенант. – Потому и персонаж анекдотов, что все знали, кто он такой. А теперь не все знают, и среди них есть даже подкапитаны.

– Ты свои подколки засунь себе в… карман, – угрожающе посоветовал Дарий. – Кто тебе сказал, что Чапаев существовал на самом деле? Тебя в школе так учили?

– Ты что, фильм такой не смотрел? Так и называется: «Чапаев». – Тангейзер с ехидцей взглянул на командира: – Классика, между прочим.

– Ну не смотрел, – хмуро сказал Дарий. – Всю классику не пересмотришь. Но с чего ты, стрелять-попадать, решил, что там, – он мотнул головой куда-то вбок, – был именно Чапаев? Мы же недавно говорили о Давиде с Голиафом… Насчет надписей на спинах. Мало ли кто еще мог под огнем реку переплывать!

– Если бы ты видел фильм, у тебя не было бы никаких сомнений, – убежденно заявил Тангейзер. – Даже не весь фильм, а концовку. Беня, у тебя в видеотеке он есть?

– Есть, – секунды через две-три отозвался танк. – Могу вывести на экран.

– Выведи концовку, – распорядился Дарий. – Бенедикт, что, на самом деле был такой Чапаев?

– На самом деле, – подтвердил Спиноза. – Чапаев, или Чепаев Василий Иванович, командовал дивизией.

– Начинай с того момента, где ему помогают с обрыва к реке спуститься, – сказал Тангейзер.

Командир, маги и Шерлок с любопытством уставились на экран, а постлейтенант принялся давать пояснения:

– На штаб дивизии Чапаева напали, его ранили в руку, но он с группой бойцов сумел прорваться к реке… Вот, поплыл… С обрыва по ним стреляют… А это Петьку убили, адъютанта Чапаева… А теперь садят из пулемета…

– Не бубни, – досадливо поморщился Дарий. – Сам вижу, что не из арбалета.

Когда голова усатого мужчины исчезла под водой и на экране появилась панорама реки, изогнувшейся под тучами, Тангейзер произнес:

– Все, Беня, выключай. – Помолчал и взглянул на командира: – Ну что, убедился собственными глазами?

Шерлок явно хотел что-то сказать, но сдерживался. У Хорригора и Аллатона вид был задумчивый.

– Вот такое вот, значит, интересное кино… – далеко не сразу протянул Дарий и забарабанил пальцами по подлокотникам. А потом прищурился и спросил: – Ну и где же наша граната под обрыв, где дымовая завеса на реке? Или, может, я чего-то не разглядел?

Тангейзер неуверенно потер щеку, наморщил лоб и ответил:

– Дымовой завесы нет, не спорю… Но по обрыву там бабахнули в самом конце… Даже, кажется, два раза. Можешь посмотреть.

– И что, Спиноза бабахнул? – с усмешкой спросил Дарий.

– Нет, – мотнул головой Тангейзер. – Не Спиноза. Пушки бабахнули, когда войска на подмогу Чапаеву примчались. Только опоздали…

– Ну вот, – развел руками Силва. – Не из гранатомета били, а из пушек. Есть разница? И стреляли позже, когда на воде уже никого не осталось. И не один раз стреляли, а два.

– В самом конце фильма стреляют трижды, – внес уточнение супертанк. – Я досмотрел. Именно из артиллерийских орудий. Один снаряд взорвался в воде и два угодили в обрыв.

– Вот тебе и весь Чапаев, Тан, – вновь развел руками командир.

– Но все-таки вжарили же по обрыву! – упрямо сказал Диони. – А чтоб зрителям было интересней, режиссер добавил еще два выстрела. И откуда ему было знать, что в реальности это Беня стрелял? Беня же в режиме невидимости. Вот все и подумали, что это какое-то орудие пальнуло.

– Неубедительно, – помотал головой Силва. – Не Чапаев там плыл, а кто-то другой.

– Нет, именно Чапаев, – тихо сказал Тангейзер.

– Да с чего ты взял, Тан?! – взорвался Дарий. – Да, похож, не спорю… Усатый… Но таких эпизодов, думаю, было предостаточно. И даже если это действительно Чапаев, какое ты имел право вмешиваться в ход истории?

– Потому что он народный герой, – тихо сказал Тангейзер. – А история не изменилась бы, если бы он спасся… И не изменится. Я потом, после фильма, специально интересовался той эпохой… Та сторона, на которой сражался Чапаев, все равно победила, хоть он и погиб. Так что ничего страшного я не сделал. Просто спас человека… Точнее, Беня спас. – Он с хитрецой посмотрел на Дария: – По твоему, разумеется, приказу.

– Ага, меня же, значит, и крайним делаешь, – зловеще сказал Силва. – Браво, боец, далеко пойдешь… если Пятая Точка не остановит!

– Позвольте спросить, Тан, – все-таки вмешался Шерлок Тумберг. – Вы фильм «Триста спартанцев» смотрели?

– Ну, смотрел, – недоуменно кивнул постлейтенант. – И что?

– И считаете, что именно так все и было в действительности, как там показывали?

– Но-но, – медленно покачал выставленным пальцем Тангейзер. – Фильм «Триста спартанцев» создан через сотни лет после той битвы, а фильм «Чапаев» – почти сразу же после его гибели, я узнавал. Все воспроизведено точно, и из актера сделали копию Чапаева.

– Так почему же нет дымовухи? – вновь поинтересовался Дарий.

– А потому что решили обойтись без этого, – нашелся-таки Тангейзер. – Чтобы не грузить зрителя необъяснимыми явлениями. В фильме это было бы непонятно. Или нет… – вдруг смутился он. – Там, в будущем, в том, откуда мы прибыли, у фильма будет другой конец. С дымовой завесой.

– Или не будет никакого фильма, – жестко сказал Дарий. – Потому что герой не погиб, а это не так интересно. И значит, ты уже хоть чуточку, но изменил будущее.

Постлейтенант растерянно поскреб в затылке и уставился в пол, не зная, что возразить.

– Это если мы спасли именно Василия Ивановича Чапаева, – заметил Спиноза. – Я тут нашел кое-какую информацию. Могу поделиться.

– Давай, – кивнул Силва и скользнул взглядом по экрану. – Стрелять-попадать, так мы уже приземлились? Я скоро совсем соображать перестану… – Он грозно взглянул на подчиненного: – Учти, Тан, хоть ты мне и друг, но покрывать я тебя не буду, и не надейся. Ты за это вмешательство ответишь, когда вернемся.

– Это вряд ли, – наконец-то подал голос Хорригор. – В той ветви будущего, куда мы вернемся, – я надеюсь, что вернемся, – Чапаев не утонул. Если, конечно, на берегу мы оставили именно Чапаева. Будет ли в свидетельствах очевидцев фигурировать дымовая завеса или нет – неизвестно. Если кто-то и расскажет, то ему вряд ли поверят. А может, и поверят, спишут на туман… В общем, живым остался Чапаев. И фильм вполне могут снять, только со счастливым концом.

– О-о! – Дарий закатил глаза и потер виски. – У меня мозги узлами завязываются. Бенедикт, что там у тебя? Давай, добивай!

– Предположение о том, что Василий Иванович Чапаев не утонул в реке Урал, высказывалось не раз, – сообщил танк.

– Урал? – встрепенулся Дарий. – Река называется Урал? Это совпадение?

– Нет, река называется по имени тех гор, где мы уже побывали, – пояснил Спиноза. – Она берет там начало. Так вот, согласно одной версии, раненого Чапаева сумели переправить через реку на деревянной створке ворот, но на другом берегу он все-таки умер. Его закопали в песок, а потом это место не смогли найти – река изменила русло. По другой версии, он получил пулю в затылок, когда еще только собирался зайти в воду. А кто-то даже якобы видел его через много лет после войны. Если верить этому свидетельству, Чапаев, переплыв Урал, где-то отлеживался, а потом отправился к командующему фронтом. К тому времени Чапаев уже числился в списках геройски погибших, и было принято решение использовать его в качестве легенды. Отважно сражался, бил врагов, и хоть и погиб, но не дался им в руки. Чем не пример для подражания? Логика, может быть, и непонятная, но вот такая была версия. Чапаев сменил фамилию и жил где-то в глуши, а потом кому-то проговорился.

– Действительно непонятная логика, – согласился Дарий. – Наоборот бы, объявить, что герой спасся и готов и дальше бить захватчиков.

– Он не захватчиков бил, – сказал Спиноза. – Это была гражданская война, война так называемых «красных» и «белых», в одной стране. В ней победили «красные» – та сторона, за которую воевал Чапаев. Хотя, как потом оказалось, победа принесла больше бед, чем могло принести поражение. Правда, мнения тут разные, и если перечислять все аргументы «за» и «против», то…

– Не надо перечислять, – перебил его Силва. – Зачем ворошить седую старину? Пусть специалисты в этом разбираются. А про «красных» и «белых» я из тех же анекдотов знаю. У тебя все?

– Нет, не все. Как говорится, сладкое на третье.

– Ну-ну, – недоверчиво сказал Дарий. – И что же это за сладкое?

– Самой аргументированной является такая версия: Чапаев и его бойцы вообще не пытались переплыть реку Урал. Они все были убиты при нападении «белых» на городок Лбищенск, в котором располагался штаб дивизии Чапаева. Вот, цитирую: «Когда «красные», спустя два дня после трагедии, вошли в Лбищенск, они увидели, что в здании, где размещался чапаевский штаб, повсюду кровь, мебель вся разбросана и порублена. Значит, здесь шло самое настоящее рукопашное сражение: Чапаев и его штабисты отбивались до последнего вздоха». Конец цитаты. Как вариант, в Лбищенске «белые» его схватили, куда-то увезли и потом расстреляли. Так что концовка фильма не имеет ничего общего с реальностью…

– …и спасли мы вовсе не Чапаева! – подхватил Дарий с довольным видом. Но тут же нахмурился и повернулся к Тангейзеру: – Однако это нисколько не умаляет твою вину, Тан.

– Как же так?… – пролепетал постлейтенант. – Я точно знаю, что это Чапаев! Беня ведь сказал: версия! Всего лишь предположение! И оно необязательно должно быть верным!

– У меня есть данные о том, где находился Лбищенск, – сказал Спиноза. – Я могу определить теперешнее наше местоположение, и будет ясно, рядом ли мы с ним или за пять тысяч километров.

– Не надо! – тут же выпалил Тангейзер.

Силва понимающе покивал и пристукнул ладонью по подлокотнику.

– Ладно, поставим на этом точку. Если думаешь и впредь вмешиваться в ход событий прошлого, то учти: назад я тебя не пущу. Просто закрою люк и оставлю тебя за бортом. Вы меня поняли, господин постлейтенант?

– Понял, господин подкапитан, – хмуро, но четко сказал Тангейзер.

– Ну и ладушки, – командир обозначил улыбку, однако она была отнюдь не добродушной. – Господин Хорригор, как там ваша пятка?

– Пока не дает о себе знать, – отозвался иргарий. – Я скажу, когда зачешется… Если зачешется.

– Только что ознакомился с одним текстом, – вновь дал о себе знать Спиноза. – Автор – Пелевин, один из выдающихся писателей Темных веков. Так у него Чапаев не тонет, а вообще уезжает во Внутреннюю Монголию. Это один из регионов планеты Земля. Правда, текст не документальный, а художественный, и под Внутренней Монголией автор имеет в виду нечто иное. Но, тем не менее, еще один вариант.

– Наверное, так и должно быть, – сказал Шерлок. – Обстоятельства исчезновения героя должны быть покрыты мраком, и каждый может выбрать для себя такую версию, которая ему больше по нраву.

– Возможно, – кивнул Дарий.

– И еще одно, – не унимался Спиноза. – Сцену гибели Чапаева, и не только ее, снимали не на реке Урал, а на реке Волге, в другой части континента. Неподалеку от города Калинина, другое название – Тверь. Та самая Тверь, где вы с Таном были перед отправкой на Можай.

– Вот оно как… – протянул Дарий. – Я же совсем недавно ходил на лодке от Твери вниз по Волге. Но участь Чапаева меня миновала. И кино обо мне не снимали. Тверь… Пиво там хорошее… – он осекся. – Так, я уже сказал, Бенедикт: поставим на этом точку.

– Слушаюсь, Дар. Только еще один факт напоследок, довольно любопытный. Можно?

– Ну давай уж, выкладывай, – разрешил Силва.

– Артисту, который Чапаева играл, не повезло. Дублей пришлось делать много, вода весной в Волге холодная – вот он и отогревался водкой. И заработал себе язву на всю жизнь.

– Печальный случай, – покачал головой Дарий. – Неужели не могли съемки в бассейне с теплой водой провести? Хотя что там говорить – Темные века есть Темные века. И вода холодная, и водка некачественная, и медицина слабенькая…

– Далеко не все было тогда таким уж плохим, – заметил Шерлок.

– Но далеко не все было таким уж хорошим, если от водки язву получали, – возразил командир.

– У каждой эпохи есть свои недостатки, – не отступал следователь. – Но и достоинств хватает.

– Разумеется, – кивнул Дарий, повернулся к экрану и вгляделся в обступившие поляну деревья – осень щедро одарила их своими красками.

Вокруг было тихо, но не так далеко отсюда, вероятно, продолжали убивать друг друга люди.

– Итак, о Чапаеве закончили, – подвел черту командир. И продолжил с каким-то недобрым видом: – А теперь перейдем к другой теме. Тумана в ней не меньше, чем в гибели Чапаева. Скажи-ка мне, любезный мой Бенедикт, сколько времени тебе требуется для того, чтобы снять блокировку силового поля?

– Если это действительно блокировка, а не какие-то неполадки, то в пределах пяти-шести секунд, – с некоторой заминкой ответил танк.

– Пяти-шести секунд… – медленно кивнул Дарий. – Именно. Не больше. То есть ты мог бы накрыть Тана колпаком, когда он только начал совершать свой спринтерский заплыв.

– Не мог, – возразил Спиноза. – Когда силовое поле было разблокировано, он уже находился вне зоны досягаемости. Я ведь так и докладывал.

– Вне зоны, говоришь? – от тона, каким это было произнесено, могла бы заледенеть вся река Урал и ее притоки. И тут же голос командира стал вкрадчивым: – Помнится, ты утверждал, что являешься вполне самодостаточным… э-э… объектом. И экипаж тебе, в принципе, не нужен, поскольку ты можешь принимать решения самостоятельно. Исходя из обстановки. Так почему же, разлюбезный мой Бенедикт, ты, видя, что наш водоплавающий постлейтенант ускакал из зоны колпака, не перелетел к означенному постлейтенанту поближе? Только не говори, что мозгов не хватило для такого страшно сложного решения.

– На нехватку мозгов я не могу пожаловаться при всем желании, – кротко ответил Спиноза. – Да, я могу самостоятельно принимать решения. Но – в боевой обстановке, при нападении противника. В данном случае мои мозги подсказали мне, что нападения противника нет, а потому право принимать решения остается за командиром экипажа. Если бы я получил от командира приказ совершить перелет и накрыть силовым полем второго члена экипажа, оказавшегося снаружи, я непременно выполнил бы его. Но поскольку такого приказа не последовало…

– Хватит! – раздраженно бросил Дарий. – Я все понял, Бенедикт. Ты выполняешь те приказы, которые тебе по нутру. А в других случаях у тебя всегда найдется оправдание. Если хочешь узнать мое мнение на этот счет, то вот оно: я не хотел бы, чтобы наши вооруженные силы были оснащены подобными тебе боевыми маши… объектами. И по возвращении подам соответствующий рапорт. Дружба, как говорится, дружбой, а служба службой.

– И табачок врозь, – меланхолично добавил Спиноза. – Это ваше право, господин подкапитан. Хочу только заметить, что я не руководствуюсь понятиями «по нутру» и «не по нутру». И не нарушаю основополагающих принципов своей деятельности.

– Ладно, Бенедикт, – махнул рукой Силва. – У меня нет желания с тобой пререкаться. У тебя на все найдется объяснение. Во всяком случае, формальное. Просто впредь, зная эту твою… особенность, я буду стараться сам все просчитывать и давать соответствующие команды. Не надеясь на твою самостоятельность.

– Я повторяю: ситуация не подходила под определение «боевая обстановка», – голос Спинозы звучал монотонно, в нем не было ни намека на какие-либо эмоции. – Тем не менее, еще до вашего, господин подкапитан, приказа о применении гранатомета, я намеревался предложить свой вариант обеспечения безопасности господина постлейтенанта.

– Это какой же? – прищурился Дарий, подняв лицо к потолку.

– Да ту же сирену врубить или пару-тройку сигнальных ракет запустить, чтобы они все рты разинули, – судя по несколько развязному тону Спинозы и речевым оборотам, супертанк явно старался разрядить напряженную атмосферу.

– Ну-ну… – неопределенно проронил командир.

Кажется, его мнение о поведении Спинозы в ситуации с Тангейзером не изменилось.

– Кстати, насчет анекдотов о Чапаеве, – с неестественным оживлением сказал танк. – Я тут много нашел, но один мне особенно понравился. Вот послушайте. Вбегает Петька к Чапаеву и говорит: «Василий Иванович, танки на огороде!» А тот ему: «Да ну их, эти танки! Я вчера о них новую шашку затупил!»

Тангейзер робко улыбнулся, а у Дария на лице не дрогнул ни один мускул.

– Шашка – это такое холодное оружие тех… то есть этих времен, – пояснил Спиноза.

– А шашками играют в «Чапаева», – пробурчал Дарий.

В башне наступила какая-то неловкая тишина. Тангейзер с преувеличенным вниманием таращился на экран, словно ожидая, что на поляну вот-вот выскочит целая толпа истребителей танков. Шерлок, опустив голову, изучал свои ногти. А маги сидели с отрешенным видом, словно вообще не слышали всего этого разговора. И когда Хорригор с радостью заявил, что вновь заработал его индикатор – правая пятка, – всем стало легче.

Пятка не подвела – вскоре произошел очередной скачок. Неведомые силы продолжали швырять супертанк по пространству и времени.

Когда экраны вновь ожили, стало ясно, что небо в новом месте пребывания хрононавтов очень похоже на то, которое они видели минуты две тому назад. Разве что солнце тут стояло высоко. Правда, на него сразу наползла пушистая, белая с серым воздушная гора, и все окружающее чуть потускнело. Здесь тоже был лес, но еще зеленый и не такой густой, как предыдущий. И находился он в отдалении, за кормой танка. А вокруг раскинулась покрытая травой равнина, уходящая то вниз, то вверх, и впереди виднелось обрамленное кустами озеро, из которого вытекала речушка. Метрах в пятидесяти от танка стояла большая зеленая палатка, ее стенки слабо трепетали от ветра. А неподалеку от нее, ближе к озеру, сидели на траве двое мужчин. Один, голый до пояса, в зеленых шортах, держал в руке стакан. У другого, одетого в серо-белый свитер и синие джинсы, стакана не было.

– Опа! – изумленно сказал Дарий и повернулся к Шерлоку Тумбергу.

Остальные тоже уставились на следователя, на котором была точно такая же одежда.

– Да, это я, – стараясь казаться спокойным, произнес Тумберг. – Это мы с капитаном Макнери. На Лабее, неподалеку от города Туратрена. Отдыхаем, рыбачим, попиваем коньяк…

– Коньяк… – почти пропел Хорригор, судорожно сглотнул и глаза его масляно заблестели. Видимо, он вспомнил о том чудесном напитке, которым потчевал его капитан Макнери.

– Стрелять-попадать… – пробормотал Силва. – Два следователя, и оба настоящие…

– Точнее, один следователь, но в разное время, – поправил его Шерлок. – Я, который здесь, перед вами, чуть старше. – Он задумчиво пощипал то, что осталось от усиков, и добавил: – Могу точно сказать, какой это день: вчерашний. Мы сидели с Линсом, и я вдруг почувствовал чье-то постороннее присутствие. А потом капитан пошел в палатку за добавкой, и оказалось, что в захваченной им из дому коробке с коньяком не коньяк, а сок. Двадцать бутылок сока, который производит наш общий знакомый Троллор Дикинсон.

– Это уже почти горячо, – сказал Дарий. – Мы угодили почти в нужную точку времени.

– «Почти» не считается, – вздохнул Шерлок и вновь задумался.

Спиноза продолжал сохранять режим невидимости и помалкивал. Тангейзер поглядывал то на Тумберга-здешнего, то на того, который сидел вместе с Макнери. Словно сравнивал. Аллатон тоже безмолвствовал, хотя уже не выглядел таким отрешенным. А Хорригор продолжал смотреть на стакан в руке Линса Макнери и что-то шептал себе под нос. Может быть, пытался с помощью заклинаний переместить этот стакан поближе к себе.

– Вот такая ситуация… – наконец протянул следователь. – И что у нас получается, господа? А получается у нас вот что: я, здешний, скоро полечу вместе с капитаном в Туратрен за коньяком и там столкнусь с Дасалем. Ему удалось от меня уйти, и достал я его только в посадочной опоре «Синего змея»… Но и там он от меня улизнул: выпрыгнул в Авалон, когда дальнолет вошел в Дыру. Так-так-так… – Шерлок встал и принялся расхаживать по башне. Остановился и огласил итог своих размышлений: – Значит, если я сейчас вызову такси и отправлюсь в Туратрен, то арестую там этого груйка!

– Но тот же самый груйк останется на свободе, – напомнил Силва. – Он же сбежал от нас. И потом, если вы так поступите, то ни вы сами, ни груйк не попадете в Авалон, и получится вообще полный кавардак. И может стрястись такое, что вы – тот самый, который стоит вот здесь, – вдруг исчезнете. Лучше уж не рисковать. Да я и не позволю вам рисковать, Шерлок, и просто не выпущу из танка. Вы уж извините.

Тумберг озадаченно воззрился на командира. Потом выдернул последние волоски над верхней губой и сокрушенно кивнул:

– Вы правы, Дарий. Действительно, может закрутиться такая карусель, что… что… – он не смог подобрать слов и просто помотал головой. Такого Шерлока вряд ли кому-либо раньше приходилось видеть.

Впрочем, даже пребывая в растерянности, следователь не утратил своих мыслительных способностей. Взглянув на сидящую на лугу парочку, он сказал:

– И все-таки, Дарий, вам придется выпустить меня наружу. И сделать это надо как можно быстрее, пока нас отсюда не выкинуло.

– Это почему? – удивился командир.

– Я должен проверить, действительно ли в той коробке сок, а не коньяк, – пояснил Шерлок. – Иначе мы с Линсом не полетим в Туратрен, я не встречу Дасаля… и так далее. И если там именно коньяк, мне нужно будет заменить его двадцатью бутылками продукции Троллора. У вас ведь она есть?

Дарий некоторое время смотрел на следователя, пытаясь сообразить, что к чему, и перевел взгляд на потолок.

– Бенедикт, у нас есть соки «Сокоманской Империи»?

– Так точно, господин подкапитан, – незамедлительно откликнулся Спиноза.

– Дело в том, что Линс решил, – продолжал Шерлок, – что коньяк на сок подменила при погрузке в такси его жена. И очень удивлялся, как ей удалось незаметно проделать такой фокус. Поэтому очень велика вероятность того, что коньяк изъял именно я, явившись сюда вместе с вами с Земли времен Чапаева.

– Стрелять-попадать… – устало выдохнул Дарий и даже прикрыл глаза, но тут же сосредоточился. – Ладно, некогда голову ломать над всеми этими выкрутасами, нужно действовать! Тан, быстро ищи пакет, грузи сок и тащи к бортовому люку. Шерлок, давайте туда! Бенедикт, открывай люк! Что там с вашей пяткой? – это уже адресовалось Хорригору.

– Пока никак, – сказал иргарий. – Если в палатке все-таки коньяк, то тревожиться не стоит: Шерлок должен успеть его подменить, потому что он его уже подменил.

– А-а! – только и махнул рукой командир, вслед за Тумбергом устремившись к двери.

Шерлок на экране лег на спину, разбросав руки по траве, Макнери что-то ему говорил, а Шерлок-который-в-танке, уже стоял возле люка. Тангейзер шумно возился в кладовке. Дарий бросился ему помогать.

Подготовку к операции провели с максимальной скоростью, и Тумберг, держа обеими руками объемистый пакет, выбрался из люка. От тех, кто находился на лугу, его скрывала палатка, поэтому следователь не пополз, а засеменил к ней, невольно пригибаясь, хотя увидеть его те двое никак не могли. Пакет он нес перед собой. Бутылки мягко постукивали друг о друга, но эти звуки не долетали до капитана и здешнего Тумберга. Шерлок-с-пакетом был в этом уверен, потому что вчера, лежа на траве и релаксируя, он не слышал никакого стука. Добравшись до палатки, он локтем чуть отодвинул полог и нырнул в нее.

Повсюду были разбросаны вещи капитана. Будучи в подпитии, Макнери не утруждал себя аккуратностью, да и вообще, как успел заметить Шерлок, словно специально отвергал порядок, который старался поддерживать на «Пузатике». Вероятно, просто отдыхал от него. Тумберг осторожно поставил пакет у своих ног и огляделся. Пустая коробка стояла на виду, возле надувного ложа капитана, а второй коробки нигде видно не было. Впрочем, она быстро отыскалась в укромном уголке, заботливо накрытая сразу двумя одеялами. И в ней находился именно коньяк «Арарат». Шерлок быстро, стараясь не шуметь, заменил его соком и набил бутылками с коньяком принесенный с собой пакет.

Дело было сделано, оставалось так же незаметно вернуться в танк. Но тут в голову следователю пришла одна мысль. Он оставил пакет и быстро шагнул к ложу капитана. В отличие от ложа Шерлока-здешнего, которое было свободно от каких-либо вещей, на капитанском лежали носок, складной нож, скомканный носовой платок, недоеденная булка и разъехавшаяся во все стороны пачка бумаги. Из нее высовывался темный кончик стилоса. Тумберг вытащил его и вернулся к теперь уже заполненной бутылками с соком коробке. Вынул одну бутылку и написал на внутренней стенке коробки: «Привет из будущего».

Макнери эту надпись не заметил, иначе обязательно упомянул бы ее, когда рассказывал вчера об обломе с коньяком. Замысел Тумберга был таким: вернувшись в свою реальность, он позвонит капитану и попросит проверить, есть ли эта надпись. Если Макнери обнаружит ее на стенке коробки, то значит, он, Шерлок, действительно вместе с другими был в прошлом, а не в одном из сдвинутых во времени параллельных миров, о которых так любили писать фантасты Темных веков.

Исполнив свою задумку, Шерлок вновь подошел к ложу капитана, чтобы засунуть стилос туда, откуда тот был извлечен, – и остановился. Его внимание привлек верхний лист, исписанный крупным неровным почерком. За два с лишним дня, проведенных в компании Макнери, следователь не видел, чтобы капитан что-либо писал. Вероятно, он делал это, когда Тумберг спал.

И вот что удалось прочитать Шерлоку среди многочисленных исправлений и зачеркиваний:

Шерлок мысленно присвистнул от изумления. Вот уж чего-чего, а такого он от капитана Макнери никак не ожидал. Особым изяществом и вообще какими-либо художественными достоинствами творение не блистало, но сам факт… А учитывая популярность капитана «Пузатика», сумевшего спасти пассажиров от гибели, это произведение имело все шансы на то, чтобы выйти в свет.

Вновь держа пакет обеими руками, Тумберг выбрался из палатки. Бросил взгляд на лежащую в траве пару и потрусил к невидимому танку. Спиноза на мгновение обозначил контур бортового люка, чтобы следователь не промахнулся и не врезался в гусеницу.

– Все нормально? – спросил Дарий, поджидавший Шерлока в коридоре.

– Вполне. – Следователь опустил на пол пакет с бутылками. – Разжились хорошим коньяком.

– Интересно было бы послушать, что говорил капитан, обнаружив вместо коньяка сок, – сказал Дарий и повернулся к двери башни. – Тан, иди сюда, забирай выпивку!

– Очень скоро мы все сможем это услышать, – усмехнулся Тумберг. – Удивительно, как он не охрип от собственной ругани.

– Лишь бы нас до этого не выкинуло отсюда.

Не выкинуло. И все находящиеся в танке, а также и сам танк, смогли насладиться льющимися из динамиков перлами старого космического волка Линса Макнери. Более того, Шерлок-здешний и Макнери уже улетели на такси в Туратрен, а хрононавты продолжали оставаться в живописной местности, где любил рыбачить капитан дальнолета «Нэн Короткая Рубашка».

Впрочем, долго они там не задержались. Дала о себе знать правая пятка Хорригора, не только успевшего выпросить у командира бутылку коньяка «Арарат», но и попробовать его, – и танк вновь сменил положение в пространстве и времени.