Глава 9. Городок в горах

Станис Дасаль, придерживаясь левой рукой за бугристую стенку, довольно уверенно пробирался по извилистой расщелине и все больше удалялся от танка. Темнота не позволяла ему перейти на бег, но, как бы то ни было, шел он быстро, не опасаясь, что впереди может оказаться тупик. Или разлом, куда если грохнешься, то не соберешь костей. Он знал, что расщелина, дно которой постепенно повышалось, выведет его из ущелья на небольшое плато. А оттуда без особых проблем можно будет добраться до горной долины, в которой разместился городок Три Горы. А знал он это потому, что не раз в компании однокурсников ходил таким путем – в выходные дни они устраивали в ущелье пикники с пивом и дешевым вином. А какое еще вино пить учащимся строительного колледжа? На стипендию не очень-то разгонишься, а у родителей лишних денег нет. Тем более на выпивку для своих чад. Они посылали отпрысков в город учиться, а не вино с пивом пить. Но, понятное дело, будущие строители, вырвавшись из крохотных горных селений на просторы цивилизации, не только грызли гранит науки, но и развлекались как могли. Не все, правда, – учились в группе вместе с Дасалем два-три парня и столько же девчонок, которые почти все время уделяли овладению будущей профессией. Однако таких было меньшинство. Как пелось в старинной песне: «От сессии до сессии живем мы очень весело, а сессия всего два раза в год!»

Когда Станис увидел на экране супертанка три очень знакомые горы, у него екнуло сердце. Конечно, такой трезубец природа могла создать не только на Макатронии, но и на любой другой планете – мало ли на свете совпадений. Однако очертания города были именно такими, какими он видел их десятка полтора лет назад, поднимаясь на окрестные скалы. Да еще центральная площадь с уменьшенными подобиями этих трех гор. Плюс хорошо освещенная башня местной гостиницы на том самом месте, где она и должна быть – напротив треугольного сквера… И прозрачный куб ресторана на берегу пруда… И знакомые до боли корпуса строительного колледжа, который он, Станис Дасаль, окончил с грехом пополам… но на жизнь стал зарабатывать отнюдь не строительством. Несомненно, это был город Три Горы на планете Макатрония.

Станис Дасаль родился в крохотном селении, затерянном в Пардинских горах – до него отсюда было добрых две сотни километров. Хотя Макатрония уже довольно давно входила в Межзвездный Союз, на жизни здешних горцев это не очень сказывалось. Нет, конечно, появились у них всякие технические новинки, и до предгорий теперь можно было добираться не только верхом, по узким тропам, но и по воздуху, на мобилях. Все обзавелись коммами, а благодаря унивизорам, были в курсе событий, происходивших в разных уголках Галактики. Ну и так далее. Но патриархальные устои груйков не менялись, и провинция оставалась все той же провинцией. Правда, подрастающее поколение, насмотревшись видеофильмов, не желало всю жизнь проводить в родном захолустье и заниматься тем же, чем искони занимались в этих краях – выпасом скота и рубкой леса. Молодежь потянулась в города, где можно было обучиться денежной профессии и сделать свою жизнь не такой монотонной. Вот так и Станис, окончив школу, оказался в Трех Горах, в строительном колледже. Выбор учебного заведения был не случаен – трехгорский колледж окончили три его старших брата. Один стал специалистом по строительству и эксплуатации зданий и сооружений и в числе многих отправился создавать инфраструктуру на планете Вильягри, где было обнаружено богатейшее урановое месторождение. Второй, освоив премудрости садово-паркового и ландшафтного строительства, завел собственное дело на юге континента и давал консультации всем желающим благоустроить свои земельные участки. А таких на Макатронии, стремившейся равняться на более развитые планеты Союза, было немало. Третий брат, выучившись на специалиста по технической эксплуатации подъемно-транспортных, строительных, дорожных машин и оборудования, решил попытать счастья в столице и неожиданно нашел свое призвание в совершенно иной отрасли. Он играл на битреме – народном музыкальном инструменте груйков в груйкском же столичном ресторане и был вполне доволен жизнью. Там же он пристроил и сестру – самую младшую в семействе Дасалей. Она исполняла народные танцы груйков и оказывала посетителям ресторана кое-какие услуги, не значившиеся в прейскуранте.

Станис Дасаль по окончании колледжа не проработал по специальности ни дня – еще во время учебы он ступил на иную дорожку. И причиной этого, кстати, был унивизор. В одной из передач сообщалось о поимке очередной группы «черных археологов», промышлявших разграблением древних захоронений на разных планетах Межзвездного Союза. Говорилось о том, какой ущерб причиняют эти деятели научно-культурному сообществу, но внимание Станиса привлекло другое: заоблачная стоимость предметов, изъятых «черными археологами» из могил. А когда он услышал, что множество раритетов втихомолку продают в частные коллекции, то понял, что есть смысл этим заняться. Именно этим, а не строительством и эксплуатацией зданий и сооружений. Нет, он отнюдь не собирался пополнять ряды «черных археологов» – их занятие казалось ему слишком трудоемким и рискованным. Станис намеревался иметь дело с уже добытыми сокровищами. Воровать их из частных коллекций представлялось ему нереальным, а вот забирать ценные вещицы в процессе покупки или перекупки… Да, сложно, но, по мнению Дасаля, шансы на успех тут все-таки были.

С тех пор он стал уделять гораздо меньше времени учебе, сосредоточившись на компьютерном поиске нужной информации. Пользуясь любой возможностью, летал в столицу, заводил знакомства на тамошнем блошином рынке, собирал сведения о продавцах. Тут пригодились и брат-музыкант с сестричкой-танцовщицей. Они бесплатно кормили Станиса тем, что не съели клиенты.

И наконец его кропотливый, но неправедный труд принес первый результат. Дасалю удалось сыграть роль виртуального посредника между продавцом и слишком доверчивым покупателем и получить десятипроцентную предоплату. Покупатель так и не дождался обещанного раритета – золотого спирального височного кольца из городища лойской культуры, а Станис получил такие деньги, каких у него никогда еще не было.

И пошло-поехало… Межзвездный Союз не досчитался специалиста по строительству, зато приобрел специалиста совсем другого рода. Из тех, за которыми охотится полиция.

И началось все это именно здесь, в городе Три Горы, к которому сейчас приближался Станис Дасаль. Он нисколько не колебался, принимая решение совершить побег из супертанка – лучше быть хоть и в прошлом, но на свободе, чем дожидаться решения суда. Оно ни при каких раскладах не могло оказаться для него положительным. О возможных темпоральных парадоксах Станис просто не думал. Не стоило забивать себе голову разной сомнительной абракадаброй. Он знал, что находится именно в прошлом – об этом свидетельствовал цвет фонарей, украшающих трезубец на площади. В будущем фиолетовый фонарь заменят на оранжевый. Правда, когда именно это произойдет, груйк не помнил.

Хотя ночной горный воздух был прохладным, Умелец изрядно вспотел – подъем становился все круче, путь преграждали каменные глыбы, и приходилось карабкаться по ним, прилагая немалые усилия. Несколько раз Станис останавливался, переводя дух, вытирал бритую голову и прислушивался. Но за спиной было тихо – никто не гнался за ним, и не доносился сверху гул двигателей супертанка. Края расщелины почти сходились, образуя тоннель, и вряд ли беглеца можно было разглядеть с воздуха. Дасаль ничуть не сомневался в том, что следователь обязательно пустился бы за ним вдогонку. И раз он этого не сделал, то, скорее всего, танк уже выбросило отсюда. И все-таки груйк продолжал вслушиваться в тишину.

Расщелина окончательно превратилась в подземный ход, и впереди, под углом градусов в семьдесят, виднелся кусок звездного неба. Станис вновь вытер пот, распахнул накидку, чтобы охладить разгоряченное тело, и продолжил путь наверх.

Завершив подъем, он, тяжело дыша, уселся на камни, подпер кулаком подбородок и принялся рассматривать освещенный фонарями город в долине. Из ущелья позади не доносилось ни звука. Надо было подумать о том, что делать дальше. Деньги у Дасаля были – в непромокаемом внутреннем кармане накидки. А вот карточки личности не было. Ее забрал вместе с другими вещами Шерлок Тумберг при обыске на борту «Пузатика». Впрочем, лучше оказаться без лички, но с деньгами, чем наоборот. А личку можно выправить – назваться отшельником из какой-нибудь совсем уж глубокой глубинки. Мол, гордое дитя гор, отца-матери не знает, вскормлен дикими зверями… Одежду нашел… Увидел однажды пролетающий мобиль и решил приобщиться к благам цивилизации. Короче, историю придумать можно, если пошевелить мозгами. А на недостаток мозгов Дасаль никогда не жаловался.

«А ведь я уже оставался без карточки личности, – подумал он. – Лет семнадцать назад… Именно здесь, в Трех Горах…»

Груйк с силой поскреб бороду, встал и уперся руками в бока. Еще раз окинул город внимательным взглядом.

«Интересно, какой тут сейчас год?…»

Когда он приехал поступать в колледж, гостиница-башня уже была. И вон тот пивной зал был, в форме полумесяца. Правда, цены на пиво там кусались, и они, учащиеся, предпочитали посещать «шайбу» на западной окраине, неподалеку от водопада. И где она, эта «шайба»? Ага, стоит, никуда не делась, и, небось, кое-кто там до сих пор пивко дегустирует, несмотря на поздний час – это заведение принимало клиентов чуть ли не до утра. А вот торгового центра еще нет – рыть под него котлован начали, когда Станис учился уже на последнем курсе. И не достроен пока квартал роскошных домов на южной оконечности долины, так называемое «Царское село». И особняков на окружающих склонах гораздо меньше, чем в те времена, когда он, Дасаль, приехал сюда на учебу – или их просто не видно в темноте?

«Шайба» навела его на мысль о том, что неплохо бы сейчас выпить пива. Холодного, приятного на вкус, темного, слегка пьянящего… Полностью отдышаться после побега.

Впрочем, направиться в «шайбу» Дасаль решил не только поэтому – появилось у него одно интересное соображение…

Бросив последний взгляд в сторону невидимого отсюда ущелья, откуда начался его побег, Умелец знакомой дорогой зашагал к ближайшей городской окраине. И вскоре услышал тихий шум водопада. Чуть позже к этому шуму добавились невнятные, но громкие голоса, доносящиеся из открытых дверей пивного заведения. Станис издал какой-то горловой звук, который мог обозначать что угодно, и прибавил шагу. Сюда уже достигал свет уличных фонарей, и вероятность сломать ногу на каменистом склоне свелась к минимуму.

Улица, ведущая к разрисованной разноцветными сияющими полосами «шайбе», была пустынной. Это не вызывало удивления – ведь, судя по расположению оставшихся на небе двух лун, уже начались новые сутки. В такое время продолжать гулянку могли или нечастые туристы, или командированные. Но и те, и другие предпочитали устраивать ночное веселье поближе к центру города. А значит, тут отдыхали от трудов праведных учащиеся трехгорских колледжей – строительного, экономического и технологического. Судя по тому, что раскидистое, с пятеркой крупных звезд, созвездие Паутины находилось почти в зените, в этих широтах было начало лета. Время сессии в учебных заведениях. И возможно, молодое поколение отмечало в «шайбе» ее успешное – или не очень – завершение.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы хоть как-то приглушить волнение, Станис Дасаль вошел в двери пивного зала «У водопада». В обширном помещении, способном вместить добрую сотню любителей пива, было немноголюдно, хотя и шумно. Шум создавала компания молодых людей, сидящих вокруг составленных вместе трех столов. Парней было десятка полтора, и все они пребывали в том состоянии, когда каждый старается высказаться, перебивая другого, то и дело смеется и говорит так громко, вовсю жестикулируя, словно все вокруг глухие. До такой кондиции юношей довело не только и не столько пиво, – а недопитыми кружками были заставлены все три стола, – но и темное как горная ночь крепленое вино, стаканы с остатками которого вряд ли уступали по количеству пивным кружкам. Других посетителей в «шайбе» не было. Официанты, скорее всего, прилегли в комнате отдыха, а бармен дремал прямо на рабочем месте, положив руки на стойку и опустив на них голову. Но даже не видя его лица, Умелец сразу узнал Русана, который встречал будущего строителя Дасаля за этой стойкой все три года его, будущего строителя, учебы в колледже.

Чуть задержав взгляд на старом знакомом, Станис принялся всматриваться в лица тех, кто наперебой галдел за столами. Освещение в зале было довольно слабое – зачем включать его на полную мощность для одной-единственной компании, – но и его оказалось достаточно для того, чтобы Дасаль разглядел каждого. Да он распознал бы любого из этих парней и в полной темноте, только по голосу… Ведь это были его однокурсники!

Курчавый широкоплечий Велпас… Длинноносый хитрец Кинква… Худощавый угловатый тугодум Горкюки… Громогласный рыжий Сесем… Толстощекий любитель поесть Рикож по прозвищу «Премудрый»… А рядом с Рикожем…

Станис Дасаль сглотнул.

Рядом с толстощеким Премудрым сидел Станис Дасаль. Девятнадцатилетний. И пьяный уже изрядно.

Теперь Умелец уже точно мог сказать, по какому поводу собралась здесь эта компания. Точнее, остатки компании, самые крепкие – прочие сошли с дистанции раньше. Кто ушел в общежитие своими ногами, а кого унесли. Сегодня группа, в которой учился Станис, отмечала сдачу последнего экзамена за второй курс.

Охваченный воспоминаниями Умелец попятился от дверей на площадку перед «шайбой». Он не хотел, чтобы его увидели. Впрочем, сидящие, а то и полулежащие за столами парни его не замечали. И вообще, наверное, мало что замечали. Они продолжали свои громкие разговоры, и им было хорошо. А наутро по крайней мере один из них с трудом вспомнит лишь жалкие клочки этих посиделок. И только потом узнает, что до кровати в общаге его довели Велпас и Кинква. Своих не бросают…

Так прошло минут десять. Умелец по-прежнему плавал в глубинах собственной памяти, не переставая с умилением смотреть на сценку, участником которой он был семнадцать лет назад – и ждал. Он знал, что шанс у него обязательно будет.

И не ошибся. Учащемуся Станису Дасалю захотелось подышать ночным воздухом. Или даже блевануть – а такое не раз случалось с теми парнями (да и девушками тоже), кто смешивал пиво с крепленым вином – или наоборот. Юноша с трудом – с третьей попытки – поднялся из-за стола, чуть не опрокинув стул, похлопал по плечу рыжего Сесема и, выписывая ногами кренделя, направился к выходу. Умелец отступил еще дальше от дверей и встал за деревом. Перепивший учащийся вывалился из пивного зала, постоял, качаясь и громко сопя, и, судя по всему, не видя ничего вокруг. Издал невнятный утробный звук и шагнул к дереву, за которым укрылся Умелец. Уперся рукой в ствол, согнулся – и тут его стало выворачивать. Громко, с кашлем, постаныванием, вздохами и соплями.

Умелец неслышно зашел сзади, положил руку на плечо страдальцу и участливо сказал:

– Эк же тебя развезло, приятель…

Но юный Станис был так поглощен своим занятием, что ничего не почувствовал и не услышал. И продолжал освобождать желудок от пива и вина. А Умелец другой рукой быстро, но осторожно расстегнул липучку и залез в задний карман его шортов – ему ли было не знать, где учащийся носил свою карточку личности! Вытащил плотный гладкий прямоугольник, еще раз похлопал юношу по плечу и назидательно произнес:

– Пей в меру, приятель.

И пошел прочь от «шайбы», оставив себя-прошлого продолжать неприятное, но полезное занятие. Он знал, что учащийся Станис Дасаль не запомнит ни одного момента из этой сценки. Никаких угрызений совести Умелец не испытывал – семнадцать лет назад, обнаружив пропажу лички и нигде ее не отыскав, он подал заявление в полицию и спустя полгода, заплатив штраф, получил новую карточку. И мог ли предположить тот юный Станис Дасаль, что личку у него украл он сам, явившись из будущего?

Такая ситуация, безусловно, дала бы обильную пищу для размышлений специалистам, которые посвятили себя изучению вопросов, связанных со столь неоднозначным понятием, как «время», но Умелец не собирался размышлять об этом. Он был из тех, кому гораздо важнее знать, что некое событие произошло, чем выяснять, почему оно произошло. Собственные мозги он предпочитал использовать для решения конкретных задач, связанных с повышением его, Станиса Дасаля, персонального уровня жизни.

Теперь, обзаведясь карточкой личности – причем своей собственной карточкой! – Умелец мог планировать свою жизнь в прошлом. А перспективы вырисовывались очень и очень обнадеживающие. Он располагал информацией о таких антикварных вещицах, которые не только не появились еще на черном рынке, но даже и не были найдены. Зная, когда и где раздобыли тот или иной раритет, можно было сыграть на опережение и стать его обладателем. Разумеется, с последующей выгоднейшей перепродажей – обзаводиться собственной коллекцией Умелец и не думал. Не испытывал тяги к такому собирательству и считал, что лучше всего иметь в своем распоряжении не старинные украшения, а современные деньги. И чем больше, тем лучше.

Было в его нынешнем положении и еще одно радующее преимущество. Он знал, что ждет здешнего Станиса Дасаля. А ждали того две отсидки. Теперь этого можно было избежать. И вообще, имело смысл работать на пару с самим собой – с этим парнем, что моложе его на семнадцать лет… Во всяком случае, стоило подумать о таком сотрудничестве.

Переполненный радужными мыслями, Умелец бодро шагал по тихим улицам к гостинице. Впереди были великие дела. Но приступать к ним следовало только после хорошего отдыха и тщательного перебора вариантов. Засиживаться в провинциальном городишке он не собирался – что такое Три Горы по сравнению со столицей? Тем более что там, на блошином рынке, Григо Ворчун за смешную цену предлагал сейчас одну вещицу, которая, как потом оказалось, стоила в сотню раз больше. С ее покупки и можно было начать – денег для ее приобретения у Умельца, благодаря старым связям, вполне хватало.

Легок и весел был путь обретшего свободу груйка по ночным кварталам… но память вдруг подкинула ему еще кое-что. Лежал, лежал на сердце камень. Лежал семнадцать лет, хотя почти никогда и не давал о себе знать. А вот теперь…

Груйк замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Немного постоял, задумчиво глядя себе под ноги, и решил:

«Да, я сделаю это!»

И грустно усмехнулся:

«Хоть чем-то хорошим отмечусь в жизни…»

Полноценный ночной отдых отменялся.

…Утро Станис Дасаль встретил в неброском мобиле на городской окраине, в трех кварталах от общежитий строительного колледжа. Мобиль он арендовал ночью – для претворения в жизнь разработанного плана ему был нужен транспорт. Накидку груйк временно сменил на легкую светлую куртку с накладными карманами, не стеснявшую движений. Эту куртку он приобрел в круглосуточном магазине вместе с кое-какими другими вещами. Положив покупки в мобиль, Дасаль съездил в восточную часть города. Плотно поел в пустом ресторане «Вкус гор» – у него получился то ли очень поздний ужин, то ли весьма ранний завтрак – и перебрался в окрестности общежитий. Улица здесь переходила в тропу, ведущую на пологий каменный склон с редкими деревьями. Между забором последнего дома и подъемом в гору был заросший кустарником пятачок. Рядом с ним Умелец и поставил мобиль. Опустил спинку сиденья и вознамерился поспать до утра. Но сон к нему не шел – воспоминания теснились в голове, перемежаясь картинами будущих успехов. И лишь когда звезды побледнели, и обозначились силуэты гор, Дасаль все-таки уснул. И спал до первых солнечных лучей, брызнувших в долину.

Ждать оставалось не так уж много – и он дождался. Вдалеке выбежала из-за угла невысокая фигурка. Стройная черноволосая девушка в синей майке и спортивных трусах легкой трусцой приближалась к мобилю. Руки ее совершали размеренные и сдержанные движения. Дасаль напрягся и не сводил с нее глаз. Стиль бега, положение головы и плеч говорили о том, что девушке не просто вздумалось пробежаться с утра, чтобы окончательно прийти в себя после вчерашних пивных посиделок – видно было, что она занимается джоггингом давно и регулярно. Впрочем, Дасаль отлично это знал. Рини Журк совершала утренние пробежки по горам постоянно, все два года учебы в колледже. Даже во время экзаменов. И пиво она не пила, не говоря уже о более крепких напитках. Вообще, груйки и безо всяких тренировок могли, если нужно, бегать долго и быстро – так уж был устроен их организм. Но утренний бег просто доставлял Рини удовольствие и – что греха таить – позволял ей считать, что она не такая, как все. Особенная, каковой и положено быть галактической принцессе. Подруги (вернее, те, кто считал, что они подруги Рини) и парни из ее свиты тоже хотели бы составить ей компанию, но девушка раз и навсегда пресекла эти намерения. И бегала в одиночестве. Не пристало свите заниматься тем же, чем занимается принцесса.

Джоггинг не был ее единственным спортивным увлечением. Рини занималась и другими видами легкой атлетики и успешно защищала спортивную честь учебной группы и колледжа на разных соревнованиях, которые проводились на спортплощадках всех трех колледжей и на городском стадионе. А еще она хорошо училась. Но не это, конечно же, являлось самым главным – во всяком случае, с точки зрения Дасаля и других парней. Главное – она была очень красивой. Рини Журк знала это и допускала в свое окружение далеко не всех. Только пять парней – признанных силачей и острословов с приятной внешностью составляли свиту галактической принцессы. Низкорослый шепелявый Станис Дасаль со своей блинообразной невыразительной физиономией в это число не входил. А ему так хотелось бы…

Умелец вздохнул и даже тряхнул головой, чтобы отвлечься от воспоминаний. Нужно было сосредоточиться и сыграть роль как можно более естественно. Иначе весь его план развалится в самом начале.

Девушка была уже метрах в двадцати от мобиля, когда Станис открыл дверцу и выбрался из него.

– Эй, Рини, привет! – он улыбнулся и помахал рукой, стараясь проделать это непринужденно. Хотя спина у него взмокла от волнения.

Красавица удивленно взглянула на него, перешла на шаг и остановилась рядом с машиной.

– Привет, – видно было, что она ничуть не запыхалась. – Мы что, знакомы?

– Во всяком случае, я тебя знаю, – вновь улыбнулся Дасаль, стрельнув взглядом ей за спину: улица была по-прежнему пустынна, на работу отправлялись позже. – Ты Рини Журк из строительного. Вчера был у вас в Синих Камнях, вечером посидели с твоим отцом. Он узнал, что я лечу сюда, в Три Горы, – и передачку тебе попросил завезти. Сообщил, что ты постоянно бегаешь по утрам, и фото твое показал. Вон она, передачка, на сиденье.

Умелец говорил быстро, чтобы Рини не успела как следует обдумать его слова. Иначе она могла бы начать выспрашивать всякие подробности. И еще был риск, что она с утра уже звонила отцу или отец звонил ей. И ни словом не обмолвился о передаче. Но риск был минимальный – для того чтобы звонить в такую рань, требовались какие-то серьезные обстоятельства. А откуда им было взяться?

Выпалив последнюю фразу, Умелец кивнул на переднее сиденье и чуть отошел от дверцы.

Расчет его оказался точным – девушка, конечно же, сразу шагнула к мобилю, пригнулась и устремила взгляд на лежащий там пакет. И этого Дасалю вполне хватило. Он молниеносно вытащил из кармана куртки баллончик и, изогнув руку, направил в лицо Рини солидную порцию усыпляющего газа «Сладкий сон». Девушка беззвучно повалилась на пакет, и Станис тут же захлопнул за ней дверцу. Торопливо обошел мобиль спереди, осмотрелся и, убедившись, что вокруг как и прежде никого нет, забрался в него. Со стороны все выглядело так, словно девушка сама нырнула в машину. Дасаль вытащил из-под Рини пакет-приманку и усадил девушку как положено, с невольным трепетом ощущая под руками ее безвольное тело. Часа три отключки ей были обеспечены. Шумно выдохнув, Умелец поднял мобиль в воздух и направил прочь от города, в горы.

Самая главная часть плана была выполнена. Оставалось довести его до конца и не пострадать от ногтей, а то и зубов очень спортивной девушки Рини Журк.

Стационарные спутники над Макатронией не висели, а другие – их было, кажется, десятка полтора, – обращались по околопланетным орбитам так, что Парданские горы попадали в их объективы раза два в сутки, не чаще. Тем не менее, Дасаль действовал с предельной осторожностью – как-никак то, что он сейчас делал, выходило за рамки правовых отношений. Поэтому Станис не отправился сразу в намеченный пункт, а полетел в противоположном направлении. К тому ущелью, куда угодил супертанк Бенедикт Спиноза. Почему именно туда? Груйк хотел убедиться, что бронехода там точно нет, и о нем можно забыть хотя бы на ближайшие двадцать лет, а то и навсегда.

То и дело поглядывая на неподвижную спящую красавицу, Дасаль привел машину к разлому в каменной толще – и едва удержался от того, чтобы не врубить форсаж и убраться оттуда как можно быстрее и дальше. Потому что над ущельем висел темный диск – воздушный глаз супертанка серии «Мамонт». Умелец не сделал этого лишь потому, что понимал: его непременно догонят. Если и не силовым полем, то гранатометным выстрелом. Груйк не сомневался, что разъяренный следователь Шерлок Тумберг в состоянии убедить танкистов применить оружие. Хотя это, вероятнее всего, не понадобится – Спиноза просто догонит мобиль.

Несколько секунд Умелец пребывал в растерянности, а его машина тем временем продолжала лететь к ущелью. Воздушный разведчик оставался на месте, не выныривала из разлома розовая туша с длинным стволом – и вспотевший до пяток груйк убедил себя в том, что его опасения напрасны: танка там все-таки нет. Сбросив ход, он заставил модуль буквально подкрасться к пропасти, и с замиранием сердца посмотрел вниз. Среди камней извивался ручеек, плескались в нем какие-то серые пташки, разбрасывая брызги, а бронехода действительно не было. Дасаль облегченно выдохнул, подвел модуль к темному диску и, приоткрыв дверцу, сцапал разведывательное устройство танка серии «Мамонт». Этот приборчик можно было выгодно кому-нибудь продать, и Умелец уже знал – кому. Нет, не зря он собирал сведения о дельцах черного рынка!

– Попался, глазастый, – пробормотал он и аккуратно положил тяжеленький аппарат под сиденье.

И почему-то привиделось ему лицо Хорригора. Бывший главарь силы Ирг смотрел на него и ехидно усмехался.

Умелец тряхнул головой, отгоняя видение, и заставил мобиль ускориться. Нужно было действовать дальше.

Полет к намеченному пункту по прямой не занял бы много времени, но Дасаль продолжал осторожничать. Он не только летел зигзагами, но и то и дело приземлялся и ехал по извилистым горным дорогам, чтобы нависающие скалы скрывали машину от объективов орбитальных спутников. Возможно, не стоило так тщательно заметать следы, однако Дасалю очень не хотелось и тут, в прошлом, иметь проблемы с полицией. Стоило ли бежать от угрозы очутиться в тюрьме, чтобы обрести такую же угрозу?

Наконец мобиль опустился в узкой ложбине, поросшей кустарником. Перед машиной темнел вход в пещеру. Дасаль уверенно въехал туда, выключил двигатель и расслабленно откинулся на спинку сиденья. Это обширное углубление в боку скалы находилось в нескольких километрах от его родного селения. В школьные годы Станис не раз тут бывал, вместе со сверстниками устраивая в пещере и возле нее разные увлекательные игры. А потом единственный более-менее удобный путь сюда завалило камнепадом, и эти вылазки прекратились.

Умелец покосился на девушку. Глаза ее по-прежнему были закрыты, сквозь майку проступали небольшие соски. Аккуратненькие груди Рини так и хотелось потрогать, ощутить их упругость. Усыпляющий газ сделал ее совершенно беззащитной, и с ней можно было вытворять что угодно…

Станис Дасаль сглотнул. Мысленно пристыдив себя, полез в пакет и вытащил ручные и ножные кандалы.

…Когда девушка очнулась, ее похититель, сидевший возле мобиля, подобрав под себя ноги, вскочил и молча уставился на нее. Приближаться к спортсменке Умелец не собирался, опасаясь за свое здоровье. Рини непонимающе осмотрелась, попыталась отбросить накидку, которой укрыл ее Дасаль (в пещере было прохладно), – и поняла, что с ее руками что-то не то. И с ногами тоже. Обнаружив, что ее заковали в кандалы, девушка подалась к открытой дверце. Глаза ее были полны страха и недоумения.

– Ты кто? – дрожащим голосом спросила она. – Что ты со мной сделал? Где я? Зачем я тебе? Ты что, маньяк? Почему ты…

– Стоп-стоп-стоп! – мягко прервал Дасаль поток ее вопросов. Начиналась, пожалуй, самая тяжелая часть его плана. – Не тарахти, Рини. Понимаю, ты напугана… Еще бы! Какой-то незнакомый тип соврал, усыпил, уволок неизвестно куда и обвешал кандалами. Я бы тоже испугался. Но поверь, это был единственный способ…

– Способ чего?! – нервно выкрикнула девушка, распахнув карие глаза. – Ты меня изнасиловал?!

– Да не насиловал я тебя, успокойся, – так же мягко ответил Умелец. – Не в моих это правилах.

Он хотел добавить, что чтит уголовный кодекс, но не стал – такое утверждение не соответствовало бы истине.

– А браслеты на тебя нацепил, чтобы ты не убежала, – продолжал Дасаль. – И еще чтобы физиономию мне не расцарапала. Ты же спортсменка… Понимаешь, Рини, мне обязательно нужно тебя задержать.

– Зачем? – теперь к испугу и недоумению девушки добавилось любопытство. – Тебе кто-то заплатил? И кто ты такой, в конце концов?!

Дасаль мысленно вытер со лба трудовой пот: кажется, истерики удалось избежать.

– Мне никто не платил, Рини, – сказал он. – Я сам решил тебя задержать. Для твоей же пользы, это если мягко сказать.

– По-моему, у тебя не все в порядке с головой, – заявила девушка. Видимо, в ее глазах на злодея Дасаль никак не тянул, и она осмелела. – Хватает, увозит непонятно куда и говорит, что для моей же пользы!

– Именно так, – кивнул Станис.

Девушка вгляделась в его лицо.

– Слушай, а ты не брат нашего Шакшана? У него, кажется, есть братья, кто-то говорил…

Умелец болезненно скривился и ничего не ответил. Шакшаном его называли в группе. Именно так он, из-за своей шепелявости, произносил название большой реки Саксан, берущей начало в Пардинских горах.

Рини возмущенно потрясла наручниками.

– Представляешь, что тебе за это будет?

Дасаль представлял. Если девушка расскажет о похищении полицейским, и они снимут ее мнемограмму, то проблем не избежать. Это же не банальная кража, а насилие над личностью, и срок за такое можно отхватить немалый. Нужно было обязательно убедить Рини не обращаться в полицию.

– Я знаю, что очень рискую, – сказал он. – Закроют надолго, и… как говорится, погибли юность и талант – зла немерено… Но если ты меня выслушаешь, то все поймешь. И я уверен, что ты на моем месте поступила бы точно так же. Сейчас я все расскажу, а потом дам тебе комм, и ты сообщишь Корзе, что цела и невредима и скоро вернешься в общежитие.

– Ты и Корзю знаешь? – подняла брови девушка. Корзя была ее соседкой по комнате в общежитии и одной из тех, кто считал себя подругой Рини. – А скоро – это когда? И ты мне объяснишь наконец, зачем ты все это устроил? Прямо как в фильме! Это Шакшан тебя попросил, да? Тогда он вообще дурак! Как будто это что-то изменит… Я же вижу, как он на меня глазеет, только пусть лучше глазеет на кого-нибудь другого. На ту же Корзю, например. Хотя и с ней у него ничего не выйдет, да и вообще…

Умельцу больно было слышать такое, однако он терпел. Понятное дело, он и тогда, семнадцать лет назад, знал, что у него нет никаких шансов… Но, как говорится, сердцу не прикажешь.

– Сейчас я тебе все расскажу, Рини, – повторил Дасаль. – Я увез тебя из города, чтобы ты вместе с двумя твоими… пажами не пошла сегодня на Сломанный Палец. В честь, так сказать, успешного окончания сессии и начала каникул.

– Ого, ты и об этом знаешь? – изумилась девушка. – А что тебе до того, пойдем мы туда или нет? Шакшан обижается, что на него внимания не обращают, и попросил старшего брата сделать пакость?

– Его зовут не Шакшан, а Станис, – еле сдерживаясь, процедил Дасаль. Разумеется, вышло у него шепеляво.

– Ну, Штаниш так Штаниш, – ехидно усмехнулась Рини. – Вот ты и выдал себя! Ты на самом деле его брат! А что, шепелявость – это у вас наследственное?

– Пожалуй, я подкорректирую свои планы, – холодно сказал Умелец. – Сейчас сломаю пяток веток, сниму с тебя трусы и надеру задницу. Может, тогда поймешь, что нехорошо издеваться над недостатками других.

Девушка испуганно отпрянула к спинке кресла и натянула на себя накидку Дасаля. Судя по ее виду, она вспомнила, что вряд ли сможет со скованными руками и ногами защититься от похитителя.

– Давай не будем о других, а будем о тебе, – продолжал Умелец. – Так вот, ты, Каб и Зидим не должны сегодня идти на Сломанный Палец. Ты о предсказателях слыхала?

Рини неуверенно кивнула, продолжая со страхом смотреть на него. Кажется, смысл слов Дасаля до нее не дошел.

– Я говорю о тех, кто видит кусочки будущего, – пояснил Умелец. – Считай, что перед тобой один из них. Сегодня, при восхождении на Сломанный Палец, вас должно накрыть камнепадом. Всех троих. Вы погибнете, понимаешь? Ясное дело, если бы я тебе просто об этом сказал, ты бы не поверила, послала меня подальше, и вы поперлись бы в горы. Поэтому я тебя сюда и притащил. Изолировал, так сказать. Каб и Зидим, разумеется, без тебя не пойдут, им вообще этот Палец ни к чему, они только из-за тебя туда собрались. А так вы никуда не пойдете и избежите камнепада… и смерти.

Гора Сломанный Палец находилась в семи с лишним километрах от города. Как потом узнал учащийся Станис Дасаль от посвященных, троица, которую возглавляла Рини Журк, намеревалась добраться не до вершины, а до небольшого плато, расположенного на километровой высоте над основанием горы. Там переночевать, а утром спуститься по противоположному склону. Вернуться в город, собрать вещички и разъехаться по домам, на летние каникулы. Камнепад грянул, когда девушка и два парня были на полпути к плато. Неподалеку от Сломанного Пальца приезжий любитель дикой природы снимал на видеокамеру горные пейзажи. В его объектив попала и троица, взбирающаяся по склону. Когда до него донесся шум катящихся вниз камней, он стоял спиной к горе. А повернувшись туда, уже не увидел на склоне никого. Каменная лавина завершила свой путь в ложбине, заполнив ее до краев. Любитель тут же вызвал по комму спасателей… но спасать было уже некого. Тела погибших так и не нашли, поэтому похороны не состоялись. Станис Дасаль не видел в тот день никого из этих троих – они отправились в горы в то время, когда он, обливаясь потом, бессильно лежал на кровати в общежитии, с трудом приходя в себя после недавнего обильного употребления пива и вина в пивном зале «У водопада» в честь успешно завершившейся сессии. Об ужасной трагедии он узнал только ближе к вечеру… и вновь напился вдрызг. Теперь уже не от радости, а от боли и отчаяния.

– Что ты мелешь? – тихо сказала девушка, глядя на Умельца как на сумасшедшего. – Что ты выдумываешь? Какой камнепад? Откуда ты можешь знать, что сегодня случится? Короче, ты эту сказочку кому-нибудь другому расскажи. Братишке своему расскажи, Штани… – она осеклась.

– Послушай, Рини… – Умелец все-таки подошел к ней поближе и вынул из кармана куртки приобретенный ночью комм. – Я знаю, что камнепад обрушится в начале третьего. Позвони Корзе, скажи, что с тобой все в порядке, и ты не лежишь со сломанной ногой где-то на маршруте для пробежки. Только, пожалуйста, в подробности не вдавайся. И о старшем брате Станиса не говори. Потом ты перекусишь – я кое-что прикупил из еды, а ты сегодня не завтракала, – мы еще здесь посидим, а потом слетаем к Сломанному Пальцу. И ты сама увидишь, как кувыркаются камни. И поймешь, что я ничего не выдумываю. И… останешься в живых. Как и Каб с Зидимом. А потом сама решай, говорить об этом кому-нибудь или нет.

Девушка долго молча смотрела на него. И наконец осторожно произнесла:

– Нет, у тебя все-таки явно не все в порядке с головой. Бзик у тебя какой-то. Конкретный заскок.

Умелец протянул ей комм.

– Скоро сама увидишь, заскок это или не заскок. Звони. Только не в полицию звони, а Корзе.

Рини взяла аппарат, поискала в информатории номер своей соседки по комнате. И заговорила, с опаской поглядывая на Дасаля:

– Корзик, это я, Рини. Короче, я тут встретила одного… м-м… ну, в общем, неважно. Он меня свозит кое-куда, и я сегодня же вернусь. То есть со мной все в порядке, без проблем.

– Ты что, Рин? – донесся до Умельца звонкий голос Корзи. – Кто это тебя закадрил?

– Закадрил! – фыркнула Рини. – Вот еще! Тут дело в другом, я потом расскажу. А звоню, чтобы ты не беспокоилась.

– А как же поход на Палец? Кабик уже заглядывал.

– Отменяется поход. Как-нибудь в другой раз.

Корзя немного помолчала и неуверенно спросила:

– Что-то случилось?

– Все нормально, – заверила ее Рини. – Говорю же, нужно кое-куда съездить. Короче, шума там не поднимай, а мальчикам этим скажи, чтобы чем-нибудь другим занимались.

– Но, Рин, почему ты поменяла планы? Ведь ты же собиралась…

– Корзик, не тупи. Я же сказала: встретила кое-кого, и мы кое-куда съездим. Подробности будут, когда вернусь. Все, Корзик, отбой!

Девушка выключила комм и, поколебавшись, вернула его Умельцу.

– Замечательно, – одобрил он ее действия. – Я так понимаю, ты решила не звонить в полицию. И это правильно. Мы посмотрим на камнепад, и я отвезу тебя назад в город. Если захочешь, пойдешь на Палец завтра. А лучше поезжай к себе в Синие Камни и отдыхай от учебы. Вон там, под сиденьем, пакет с едой – завтракай. И сок твой любимый, шиплиновый, с мякотью.

– Вижу, Шак… Станис тебе очень много обо мне рассказывал, – усмехнулась Рини и полезла за пакетом. – Он вообще-то не то чтобы совсем уж, но совершенно не в моем вкусе. Серый какой-то. И одевается по-дурацки…

Умелец вновь болезненно скривился.

– Ты давай, наворачивай, а я пока там посижу, – он кивнул на выход из пещеры. – Поспал бы с удовольствием – почти всю ночь разными делами занимался… Да ведь ты сбежишь еще, пока я сплю, а то и придушишь…

Девушка уже разложила на прикрытых накидкой коленях еду и открыла бутылку с соком шиплины.

– У меня сейчас в голове полный кавардак, – призналась она. – Вроде и понимаю, что ты все это выдумываешь неизвестно зачем… или мозги у тебя набекрень… Но проверить хочется. Может, ты и впрямь видишь будущее, как в фильмах… Подцепил ты меня на крючок, конкретно… – Рини глотнула соку и одобрительно угукнула. – Короче, не буду я сбегать, и душить тебя не буду. Так что не бойся. И сними с меня эту тюремную атрибутику, не позорься.

Дасаль некоторое время пристально смотрел на нее.

– Хорошо, – наконец кивнул он. – Я тебе верю. А после камнепада и ты мне поверишь.

Умелец освободил девушку от оков, обогнул мобиль и уселся в кресло водителя. Рини продолжала жевать, и видно было, что она стала чувствовать себя гораздо спокойней.

– Давай, спи, – сказала она, вновь отхлебнув из бутылки. – Я свои обещания выполняю.

– А ты можешь пока тут побродить. – Дасаль умиротворенно сложил руки на животе. – Сделать разминочку, упражнения свои утренние. Но наверх не лезь, отсюда ногами не выбраться, только по воздуху. Договорились?

– Я свои обещания выполняю, – повторила Рини, убирая остатки еды в пакет. – А упражнения на полный желудок не делают. Я лучше видик какой-нибудь посмотрю. Тут же, наверное, есть что-нибудь интересное? – она принялась рыться в видеотеке мобиля.

– Только звук на всю громкость не врубай, пожалуйста, – пробормотал Умелец и закрыл глаза.

…Мобиль висел над склоном Сломанного Пальца уже минут десять, а внизу по-прежнему все было тихо и мирно. Рини посматривала на Дасаля со все более явной насмешкой и даже некоторым сожалением – мол, вот беда-то у парня с мозгами. А Станис молчал и ждал, глядя то на гору, то выискивая глазами того любителя с видеокамерой.

И дождался…

– Ну что? – спросил Умелец, когда каменный поток с грохотом пронесся по склону. – Убедилась?

Сейчас девушку можно было без труда принять за статую. Статую с круглыми глазами и приоткрытым ртом. Статуя заслуживала название «Аллегория потрясения». Ошеломленности. Шока. Прошло не меньше минуты, прежде чем Рини пошевелилась, продолжая неотрывно смотреть на склон, по которому только что, подпрыгивая и кувыркаясь, катились огромные камни.

– Это… это ты там заранее заряд подложил… – пролепетала она. – А сейчас взорвал… дистанционно…

– И зачем бы мне это делать, по-твоему? – осведомился Умелец.

– Н-не знаю…

Он подался к ней.

– Рини, тот, кто знает будущее, может изменить настоящее. Именно это я и сделал. И очень рад, что у меня получилось, и ты, и Каб с Зидимом остались живы. А теперь мы полетим в город, и я высажу тебя на окраине. Может, когда-нибудь мы и встретимся.

Девушка молчала и, сама не замечая того, мяла собственные пальцы. Словно хотела их сломать. А гора Сломанный Палец возвышалась впереди, похудев на сотни тонн. Хотя по ней это было незаметно.

– У меня будет к тебе одна просьба, – сказал Умелец, разворачивая мобиль к городу. – Ты на Станиса хоть разок посмотри нормально… а не как на пустое место. Он ведь хороший, клянусь Огунгой-создателем. И вообще, как увидишь его, вспоминай про этот камнепад…

– Вот! – торжествующе воскликнула Рини, словно вдруг поняла что-то очень важное для себя. – Ты из-за братика это все и устроил! Короче, чтобы я с ним была поприветливей.

Умелец только руками развел и хлопнул себя по бедрам. И пробормотал:

– Ну и что с вами, женщинами, поделать, если у вас мозги совершенно не так устроены?…

Он знал, что Рини так и останется при своем мнении, и будет считать его старшим братом Станиса Дасаля. И возможно, как-то изменит свое отношение к шепелявому парню, который учится с ней в одной группе. Хотя вряд ли – невзрачный Станис Дасаль не имел шансов попасть в свиту галактической принцессы. Да и была ли ему нужна галактическая принцесса с высокими требованиями к окружающим и массой всяких капризов?

Впрочем, не это было главным. Главное – никто не погиб под камнепадом, а значит, он, Станис Дасаль, совершил хорошее дело. Причем хорошее не только с его точки зрения.

Умелец улыбнулся и пошел на снижение. Будущее рисовалось ему в самых светлых тонах.