Глава 8. Где водятся архангелы

Сказать, что у Шерлока Тумберга было плохое настроение – значит, ничего не сказать. Не было у него никакого настроения… ну, то есть, конечно, было, но вряд ли мягкое слово «плохое» годится для выражения того, что творилось в душе у следователя. Стройная и, возможно, единственная правдоподобная версия случившегося рассыпалась, пошла прахом, сошла на нет при столкновении с действительностью. Не выдержала проверки. Теперь можно было измышлять что угодно, вплоть до того, что оба исчезнувших пассажира превратились в бутылку с отбитым горлышком, найденную в посадочной лапе «Пузатика». Во всяком случае, такое предположение было ничуть не хуже другого варианта: удачный игрок и студентка перешли в иное состояние материи и сейчас незримо наблюдают за всей суетой, связанной с их исчезновением. Только зачем им это нужно?

В общем, посткапитан вернулся в управление никакой. Оставил обнаруженную бутылку у дежурного, наказав утром передать в лабораторию, – хотя понимал, что это будет напрасный труд, – и поплелся домой по ночным улицам, благо идти было недалеко.

Еще находясь на борту задержанного «Пузатика», Шерлок имел разговор с начальником сектора Вентором Манжули, ничем его не обрадовал и чувствовал себя голым королем. На него рассчитывали, в его способности верили, а он подвел… На душе было так гадко, что, проходя мимо ночного бара, он чуть не зашел, чтобы заглушить терзания каким-нибудь сверхкрепким пойлом, но вовремя одумался. Да и не его это был стиль.

Уже повернув в свой квартал, посткапитан резко остановился, словно перед ним разверзлась бездна.

«Технические коридоры! – грянула мысль. Оказывается, мозг продолжал перебирать варианты. – Осматривали их или нет?»

Технические коридоры тянулись внутри обшивки и переборок дальнолета, и там вполне можно было спрятаться.

Тумберг достал из сумки портативный ДС-комм и на ходу связался с капитаном «Пузатика».

Капитан отозвался далеко не сразу, и взгляд его был весьма туманным. Тем не менее вопрос Шерлока он понял и ответил на него довольно внятно. Разумеется, Линс Макнери не забыл о таких важных элементах своего хозяйства, и все технические коридоры были проверены.

«Он хоть когда-нибудь трезвым бывает? – безразлично подумал следователь, когда лицо Макнери исчезло с экрана. – Или это входит в его должностные обязанности?»

Добравшись до дома, он прошел на свою половину. Но вместо того, чтобы поесть или завалиться спать, принялся вышагивать по комнате, все-таки тая в душе надежду на озарение.

Как оказалось, напрасно.

Так и промаявшись до утра, Шерлок решил за завтраком переговорить с отцом – вдруг тот что-нибудь подскажет. Он направился в ванную, смыл с себя космическую пыль и вернулся в комнату. И тут засигналил комм.

Это была Мирилинта. Разговаривать с ней сейчас Тумбергу совершенно не хотелось, однако он понимал, что лучше от нее не прятаться. Дабы не нарываться на новые неприятности – их и так хватало.

– Ну что, ты закончил расследование? – с ходу спросила белокурая красавица. По лицу ее на экранчике комма было видно, что она только что проснулась, а может, и не проснулась еще. – И получишь новое звание?

– Доброе утро, Мири, – терпеливо сказал Тумберг и сел, зная, что разговор не ограничится несколькими фразами. – Нет, расследование я еще не закончил.

– Как? – девушка распахнула зеленые глаза. Из них метнулись в разные стороны остатки снов. – А зачем же ты улетал? Или ты никуда не летал, а просто не хотел со мной встречаться вчера вечером? Так бы сразу и сказал!

– Послушай, Мири, – процедил Шерлок сквозь зубы, и где-то на дальнем плане робко проскочила мысль о том, что совсем необязательно спешить с женитьбой. Еще лет десять, а то и двадцать можно побыть холостяком. Запросто.

Он поспешно отвел глаза от комма, чтобы Мири не заметила эту мысль, и продолжил:

– Я почти весь день и всю ночь провозился с делами, не ел, не спал… Сейчас собираюсь позавтракать и идти на работу. А до этого поговорить с отцом. У меня очень мало време…

– У тебя никогда нет на меня времени! – не дала ему договорить Мирилинта. – Если я тебе надоела, так и скажи, только не надо делать из меня дуру!

«Из тебя и не надо делать дуру…» – подумал Шерлок, сам испугался этой своей внутренней фразы, глубоко вдохнул, длинно выдохнул и сдержанно сказал:

– Мири, ты мне вовсе не надоела. Я просто пытаюсь тебе втолковать, что у меня сейчас нет времени на долгие разговоры. Мне нужно продолжать расследование.

О прибавке к жалованью и повышении в должности он решил и не заикаться. Ни прибавка, ни повышение ему, вероятнее, всего, не светили. Во всяком случае, не после этого дела.

– А чем же ты вчера занимался? – удивилась блондинка. – И говоришь, ночью не спал… – В ее изумрудных глазах вспыхнуло подозрение. – А почему ты не спал? Какая такая работа может быть ночью? Где ты был ночью?

– Здесь я был, в этой комнате. – Шерлок чувствовал, что не доживет до завтрака. – А до этого – в нашем космопорте. И в управлении. Иногда мне и ночью приходится работать, если ты заметила.

– Странная работа… – зловеще протянула Мирилинта. – Что можно расследовать ночью, когда все спят? Ты их что – будишь?

– Если нужно, то и бужу, – терпеливо ответил Тумберг. – А бывает, что и меня будят. Нарушителям закона, знаешь ли, наплевать на распорядок дня следователя.

– А почему ты позволяешь так к себе относиться?! – вскипела девушка. – Это очень плохо, Шерик! Так каждый тебе на шею сядет и ножищи свесит. Уважать себя надо и ставить себя так, чтобы и другие уважали.

Тумберг с интересом взглянул на любимую. Неожиданными были в ее устах столь здравые рассуждения. Или это она по унивизору услышала и еще не успела забыть?

– Я пробую, однако не всегда получается, – мягко произнес он. – Но буду стараться. Спасибо, что подсказала. Ну что, я пошел завтракать? Когда увидимся, понятия не имею, честно! Возможно, мне сегодня же придется вновь улетать, только еще дальше… – Были уже у него кое-какие соображения.

– Тебе бы только подальше от меня, – нахмурилась Мирилинта. – Это что, если я выйду за тебя замуж, ты так и будешь пропадать неизвестно где?

– Это моя работа, Мири, – заметил посткапитан. – Я за нее деньги получаю.

Зря он сказал о деньгах!

– Так тебе повысят зарплату? – тут же спросила девушка. – И про новое звание ты почему-то ничего не говоришь.

– Не говорю потому, что я еще не закончил расследование, – пошел Тумберг по второму кругу.

– А зачем же ты улетал?! – не отстала от него и Мирилинта. – Или ты никуда не летал, а просто не хотел со мной встречаться вчера вечером?

Выдержать такое было выше сил Тумберга.

– Все, Мири, – выдохнул он. – Извини, но я вынужден закончить разговор.

И он решительно выключил комм, еще какую-то долю секунды продолжая видеть на экранчике возмущенно-обиженное лицо блондинки. Он знал, что эта картинка будет долго стоять у него перед глазами…

Некоторое время он сидел, пытаясь отыскать разбежавшиеся куда-то мысли и вспомнить, чем собирался заняться. Вспомнил и начал одеваться, но тут комм засигналил снова. Шерлок бросил на него настороженный взгляд, увидел высветившееся имя абонента и, вздохнув, продолжил натягивать домашние брюки. Возобновлять разговор с Мирилинтой было выше его сил.

Одевшись, он спустился на кухню их двухуровневой квартиры в многоэтажном доме. Мама уже приготовила завтрак и смотрела утренние новости, а отец доедал яичницу, тоже поглядывая на экран. Частенько отец и сын шли на работу вместе, но сегодня Тумберг-старший с утра должен был отправиться в соседний город для инспектирования местного управления полиции. А это значило, что вернется он поздно и после обильного застолья – традиции соблюдались неукоснительно. Поцеловав маму и легонько хлопнув по плечу отца, Шерлок устроился за столом, где уже поджидала его тарелка с едой. И попросил маму сделать кофе покрепче, с двумя ложками турнина, чтобы взбодриться и разогнать туман в голове. Мама взглянула с укоризной – турнин в таких дозах отнюдь не способствовал укреплению здоровья, – но спорить не стала. Она знала, что сын провел бессонную ночь, потому что не раз тихонько подходила к его двери и прислушивалась к шагам. Натта Тумберг была женой и матерью работников полиции и давно научилась определять, когда можно вмешаться, а когда лучше оставаться незаметной.

А по унивизору, как и положено, именно сейчас начался повтор репортажа из динтинского космопорта. Остающийся за кадром медиар взахлеб говорил о задержке старта дальнолета Космофлота «Нэн Короткая Рубашка». Шерлок увидел толпу в зале космопорта, полицейское оцепление и даже себя, хмурого – он что-то говорил не менее хмурому капитану Макнери. Медиар не только сказал о причине задержки, но и прокомментировал появившиеся на экране мнемограммы Эннабел Дикинсон и Уира Обера. Но если его слова о девушке соответствовали действительности – студентка, дочка и прочее, то Обер почему-то был назван личностью, действующей в интересах конкурентов Соколеона. Нанятой этими конкурентами. Не исключено, заявил словоохотливый работник массмедиа, что девушку похитили для того, чтобы диктовать свои условия ее отцу.

– И все-то он знает, – пробурчал Шерлок с полным ртом. – Может, еще и скажет, как это было проделано?

– Да ничего он не знает. – Тумберг-старший отхлебнул кофе и аккуратно поставил чашку на стол. – Просто выдвигает версии, как и мы. Только ему легче: он не обязан их проверять и ограничивать себя в полете фантазии.

– Ну, с тобой он вряд ли сравнится, – усмехнулся Шерлок, глядя на экран, где, теперь уже с воздуха, показывали громаду «Пузатика». А вот за такое канал можно было и к ответственности привлечь – полеты посторонних над космопортом были запрещены. Хотя, скорее всего, съемку вела запущенная в небо камера.

– Что, Вен рассказал? – весело блеснул глазами отец. – О всепоглощающей страсти?

– Ага, – кивнул Шерлок, продолжая набивать истосковавшийся по еде желудок. – И еще кое-что. Особенно мне понравилось вот это: «Вентор и Тор – два парня, два болвана»…

Отец рассмеялся и вновь взял чашку.

– Да-а, были времена… Печенку тренировали только так!

Жена, повернув голову от экрана, строго взглянула на него, но промолчала.

– Но и дело делали! – назидательно поднял вверх палец Тумберг-старший. – И очень неплохо делали. – Он посмотрел на сына: – Я так понимаю, у тебя там полный ноль?

– Хуже, – вздохнул Шерлок. – Такой цифры еще не придумали, какая сейчас у меня на табло. Никаких следов.

О найденной бутылке из-под «Аромата садов» он решил не говорить. Ни при чем тут была бутылка.

– Кстати, – отец кивнул на экран, где уже показывали фрагменты вчерашнего бокса, – мысль-то у этого болтуна неплохая. Конкуренция в бизнесе штука страшная, сам знаешь. Выяснишь – зачем, поймешь – как. Или разъяснят – как. Если непонятен способ, стоит копнуть по этому Оберу. Кто он, что он…

– Пап, обижаешь, – бросил на него укоризненный взгляд Шерлок. – Азеведец, но живет на Клончере. Ферма там у него или просто дом. А на хлебушек зарабатывает игрой в казино. Причем везунчик просто феноменальный.

– Азеведец? – переспросил Тумберг-старший. – Имел я дело с азеведцами. Своеобразные ребята. Совершенно не могут говорить неправду, если знают, что это неправда. Но на азеведца твой Обер не похож… Во всяком случае, я общался с другими – темнокожими, и волосы у них на голове пучками растут. Хотя народ на Азеведии разный – может, имеются и такие, как Обер. Везунчик, говоришь? То есть опровергатель теории вероятностей? Бутерброд всегда падает маслом вверх… В этом что-то может быть… Ни у кого не получается, а у него – запросто… Поворочай мозгами, сынок. Но не зацикливайся, это может и не иметь к делу никакого отношения. – Отец посмотрел на часы и торопливо допил кофе. – Так, мне пора. Нат, напоминаю: готовя ужин, меня не имей в виду. Накормят-напоят… – Он хитро улыбнулся: – И ведь знает Горик, что покрывать его не буду, все объективно доложу, но все равно расстарается! Старая закалка!

Тумберг-старший поднялся из-за стола, потрепал не устающего усиленно жевать сына по затылку. Подошел к сидящей у окна жене, приобнял за плечи, наклонился, поцеловал в щеку. Натта погладила его по руке и с улыбкой легонько щелкнула по носу.

– Печенку береги, неподкупный инспектор! Новая-то, сам знаешь, сколько стоит…

– Инспектор без страха и упрека! – гордо провозгласил Тор Тумберг и повернулся к сыну. – Советую отправиться на Клончер, навести там справки. Может, и всплывет еще что-то интересное.

– Я так и планирую, – сказал Шерлок. – Сейчас поговорю с Манжули и…

– Молодец. – Тумберг-старший вернулся к столу. – Даже если это не даст результата, будет видно, что ты работал, а не сидел на месте, как Урдорф. Сам знаешь, у нас это тоже ценится. Во всяком случае, учитывается при анализе работы. Хотя главное, конечно же, раскрытие преступления. И ты с чистой совестью скажешь: я сделал все, что мог…

Отец не стал продолжать эту древнюю поговорку, которую знал и Шерлок: «…кто может, пусть сделает лучше». Знал он, и кто такой Урдорф: сыщик из древней книги, который не сумел раскрыть за пять лет ни одного дела и решил, что, исходя из теории вероятностей, теперь он может просто сидеть сложа руки у себя в кабинете, а преступник сам найдет к нему дорогу.

– Ничего другого мне не остается, – сказал Тумберг-младший. – Сидеть на месте я просто не смогу.

– Вот и отлично.

Отец ответно хлопнул сына по плечу и направился к двери. Но почти тут же остановился и сделал разворот на сто восемьдесят градусов.

– Да, в порядке бреда… Может быть, какое-то судно встретилось с этой «Нэн» уже в Дыре, в подпространстве… И азеведец с девушкой перешли на него. И направились туда, куда им надо.

Шерлок даже привстал со стула, и отец тут же выставил перед собой ладони.

– Знаю, знаю, сынок, это нереально, это за гранью, в Серости ничего определить нельзя и все прочее… Я же говорю: в порядке бреда! Вдруг кто-то обнаружил неизвестные свойства этой чертовщины и пользуется. В сговоре с кем-то из команды «Пузатика». Лучше уж хоть какая-то версия, чем никакой, согласись…

Шерлок сел и сердито бросил вилку на стол.

– Если ты прав, то дело можно сдавать в архив и ждать, когда они сами объявятся. Только не факт, что дождемся.

– Жизнь покажет, – сказал отец и подмигнул. – Жизнь покажет, сынок!

Тумберг-старший ушел, а Тумберг-младший, сделав несколько глотков из чашки, поставленной перед ним мамой, удовлетворенно кивнул – турнин там хорошо чувствовался – и вытащил из кармана комм.

– Слушаю, Шерлок, – сказал Вентор Манжули с экранчика. – Есть идеи?

– Не то чтобы идеи, господин полковник… Я бы на Клончер наведался, по месту жительства Обера, если вы не возражаете. Соседей поспрашиваю, знакомых…

– Давай, – тут же решил Манжули. – Бери мобиль и сразу в порт, я сейчас распоряжусь, чтобы там были готовы. В помощь никого не нужно?

Шерлок покусал губу.

– А какая помощь? Поговорить я и сам могу.

– Все, стартуй. Командировочные тебе скинут. Если что-то разнюхаешь, сразу информируй.

– Разумеется, господин полковник!

– Удачи. – Лицо Манжули исчезло с экрана.

Шерлок быстро допил кофе, обнял маму.

– Спасибо, ма!

Натта Тумберг нежно провела рукой по его аккуратно подстриженным волосам.

– Не переживай так, сынок. Отец твой тоже не все дела раскрывал.

– Это не тот показатель, на который надо равняться. Пока, ма!

– Смотри там, осторожней. И узнай, какая у них погода.

Тумберг улыбнулся.

– Что бы я без тебя делал, ма! – Он зашагал к двери и, уже выйдя в коридор, повернулся: – Если не трудно, позвони через часок-другой Мири. Скажи, что я улетел, и когда вернусь – не знаю. По делам улетел, по работе!

– Не беспокойся, сынок, я сумею ей втолковать.

Мама уже достаточно хорошо знала Мирилинту.

Шерлок поднялся к себе, вызвал мобиль из управления и полез в компьютер, чтобы узнать, какой сейчас сезон в Дангобере, где жил Уир Обер, и как там вообще с температурами.

Результат поиска его вполне удовлетворил: в Дангобере стояла ранняя осень, а она там сухая и сравнительно теплая – от плюс десяти до пятнадцати градусов по Цельсию. Шерлок сменил домашнюю одежду на неброский синеватый свитер и любимые джинсы и обул пружинистые серые ходунцы. Достал из шкафа сумку с командировочным набором, проверил, заряжен ли пистолет «ПП» и сколько осталось гасителя – таблеток, нейтрализующих действие алкоголя. Мало ли в каких условиях придется работать… Добавил в сумку еще одну упаковку и бросил в рот желтую капсулу – их нужно было принимать не перед самой пьянкой, а за достаточно долгое время до нее, и не один раз. Турнин уже начал действовать, и посткапитан чувствовал себя бодрым и способным на любые подвиги. Хотя отрицательный эффект еще даст о себе знать. Шерлок даже пожалел, что поторопился с этим энергетиком, ведь в пути до Клончера будет достаточно времени, чтобы выспаться. Но что сделано, то сделано…

Забрав сумку, Тумберг вышел из дома и сел в уже поджидающий у тротуара мобиль. Тот взлетел и устремился к космопорту «Динтин», откуда Шерлок прибыл всего несколько часов назад.

Пролетая мимо дома Мирилинты, Тумберг послал вниз воздушный поцелуй. Все-таки он надеялся, что, когда они будут жить вместе, Мири изменится. Он сумеет на нее повлиять, да и она, находясь рядом, многое от него почерпнет и не будет такой… такой… Следователь шикнул на собственную мысль, и та испуганно юркнула за угол, оставшись недомысленной. Мири, наверное, была еще дома – она работала всего три дня в неделю, забирала яйца из-под пульпулек в одном пригородном хозяйстве. Пульпульки позволяли это делать почему-то лишь блондинкам, да и то далеко не всем. Мирилинту они по каким-то своим соображениям сразу признали – видно, было в ней что-то такое… родственное… – и владелец этих ну очень остроклювых созданий подписал с ней контракт. Яйца пульпулек пользовались большим спросом, хотя были отнюдь не дешевы, и хозяин неплохо платил своим белокурым работницам. Разумеется, Шерлок получал гораздо больше, но для Мири это была очень приличная работа. Особенно если учесть, что ни в какое другое место ее не брали (вернее, брали, но долго не держали), а от предложения работать живым манекеном она сама отказалась. Не без нажима со стороны Тумберга – ему было бы неприятно, если бы все, кому заблагорассудится, пялились на его девушку.

Прибыв в порт и отпустив мобиль, посткапитан направился в сектор, отведенный космическому транспорту окружного управления полиции. На этот раз лететь ему предстояло не на скороходе, а на глиссере. Тот уже выкатился из ангара и двинулся к стартовой площадке. Выполнив все формальности, Тумберг нырнул в люк, устроился в кабине глиссера и стал ждать разрешения на взлет. Оно было дано буквально через пять минут – полицейский транспорт портовые диспетчеры старались не задерживать, дабы не иметь неприятностей, – и Шерлок Тумберг отправился в полет по маршруту Динтин (планета Селеби, система Пикачу) – Чуприяновка (планета Клончер, система Нико). В провинциальном Дангобере, само собой, космопорта не было, и добираться туда посткапитан намеревался на такси. Благо командировочные на его карточку уже поступили.

Глиссер проткнул атмосферу и со всего двигателя побежал к Дыре. Скорость у него была о-го-го, в этом плане он уступал разве что самым быстроходным военным судам и болидам «Космоформулы» – гонок, которые несколько раз в год проводились на разных участках межзвездного пространства. Теперь можно было бы и поспать, но мешал турнин, и посткапитану волей-неволей пришлось бодрствовать. Но праздно рассиживаться он не стал, а принялся разыскивать побольше информации о Дангобере, чтобы не бродить там туда-сюда, а сразу знать, куда идти.

Глиссер не нуждался во вмешательстве в управление. Автоматика вела его по накатанному пути, а тому, кто находился на борту, оставалась роль пассажира. Таких пассажиров он мог вместить до десятка, а при необходимости – и больше. Львиную долю энергии двигатель, как и на других космических судах, черпал из окружающего пространства, но глиссер располагал и двумя компактными энергоустановками, позволявшими, при необходимости, значительно прибавлять ход. Шерлок знал, что самая важная часть начинки этого шустрика не изготовлена, а выращена на биозаводах, и глиссер в какой-то степени является биологическим объектом, способным сознательно реагировать на воздействия и принимать решения не путем простого перебора вариантов, а руководствуясь чем-то иным. Впрочем, Тумберг-младший в такие дела не очень вникал, это был все-таки не его профиль.

Войдя в Дыру и окунувшись в Серость, посткапитан представил, что где-то тут бродят, взявшись за руки, Уир Обер и Эннабел Дикинсон, и ощутил невольный озноб. Вид этого унылого ничто никак не вдохновлял на прогулки. Он вспомнил слова отца о том, что тут парочку могло поджидать какое-то судно, и с сомнением покачал головой. Ничего тут не было видно, не работал ни один прибор (точнее, показания всех приборов оставались «до-Дырными»), и что за тайный сверхгений мог изобрести очки для разглядывания Серости? Да о таком открытии уже вопили бы все СМИ… Ну, допустим, не вопили бы – государственная тайна, военные все скрывают и прочее в том же духе… Но кто такой Уир Обер, чтобы ему открыли столь суперсекретнейший суперсекрет? Или он и есть этот сверхгений? Сидел в своем захолустном Дангобере и по ночам проводил эксперименты с подпространством? Одну за другой разгадывал его загадки?

«Ага. На кухне, – с усмешкой подумал Шерлок. – С помощью отвертки, стакана и зубочистки. Да уж…»

Он вспомнил, что к загадкам Серости относилась и такая: корабли летали там вслепую, возможно, не раз меняя направление, но дело никогда не доходило до столкновений. Еще не было случая, чтобы залетевшие в разных концах Галактики в Дыры суда – примерно одновременно по мировой часовой шкале, – не вынырнули из подпространства. Да, пропали в Серости в разное время пять, кажется, кораблей, но поодиночке, и, вероятно, не столкновения были тому виной. Либо до сих пор всем судам удавалось успешно разминуться, либо в подпространстве, как и в космосе, было достаточно простора… Либо же, как считали некоторые ученые, свойства вещества в Серости изменялись, и вполне материальные объекты могли беспрепятственно проходить друг сквозь друга, даже не замечая этого. А вдруг «Пузатик» и угодил как раз в такое взаимопроникновение, и два его пассажира невольно оказались на другом судне? Ну, какая-нибудь там внезапная флуктуация. Но почему же тогда они не дают знать о себе? Или почему не обнаружили их тела? Распались при взаимопроникновении?

От этого предположения настолько веяло фантастикой, что Шерлок постарался выбросить его из головы. Нет, он ничего не имел против фантастики, но при разработке версий предпочитал обходиться без нее.

На пути от Дыры до Клончера ему все же удалось заснуть, разложив кресло, так что бессонную ночь можно было считать компенсированной. При подлете ко второй планете системы Нико он вдоволь полюбовался двумя спутниками Клончера – Аруном и Гармышем. Причем Арун обращался не только вокруг Клончера, но и ухитрялся совершать обороты вокруг Гармыша, что было большой редкостью в Галактике.

Пройдя все процедуры в порту «Чуприяновка», Шерлок взял такси, однако полетел не прямиком в Дангобер, а в окружной город Редкин Клин – нужно было отметить командировку в местном управлении полиции. Глиссер он оставил в ведомственном секторе космопорта, там о машине должны были позаботиться: задать корма, так сказать, расчесать гриву и почистить…

Погода не подкачала. Симпатичное местное солнышко Нико не жалело тепла для уже подернутых желтизной и багрянцем лесов, резвилось в озерах и речках, осыпало лучами болота и холмистые равнины. По лесным полянам бродили какие-то мохнатые звери, многочисленные птицы пытались играть с такси в догонялки, на лугах все еще пестрели цветы. Славное было начало осени в этих широтах, и так и хотелось направить такси вниз, усесться на камне у ручья, опустив босые ноги в воду, и всей грудью вдыхать теплый воздух, настоенный на травах… Но вместо этого следователь проглотил очередную капсулу гасителя и, достав из сумки элку, принялся разгадывать кроссворд. Не время было сидеть у ручья…

В окружное управление Шерлок прибыл перед обеденным перерывом. Отметил командировку, пообщался с коллегами и вместе с ними поел в полицейской столовой. Там, к удивлению Тумберга, имелось даже пиво. В свои дела он коллег не посвящал, да они и не выспрашивали – это было не принято. Каждый знает то, что должен знать, и не более. Правда, когда он попросил навести справки о проживающем в Дангобере Уире Обере, местным полицейским все стало ясно. Они тоже смотрели репортаж о задержке дальнолета «Нэн Короткая Рубашка» в динтинском порту и слышали имена пропавших. Ничего нового об азеведце Шерлок не узнал. Да, проживает там-то, среди нарушителей закона не числится, какой-то трудовой или общественной деятельностью если и занимается, то не в пределах округа… Вот, в общем-то, и все. Хотя нет: поисковик выудил-таки это имя из архивов местных массмедиа. Уир Обер упоминался в числе других жителей Дангобера, оказавших помощь в реставрации храма Светозарного Нико. Два года назад он пожертвовал на это дело довольно значительную сумму.

Это могло сойти хоть за какую-то зацепку, и Тумберг полез выяснять, что это за Светозарный Нико. Может быть, тут попахивало религиозным фанатизмом? Но полученные сведения эту зацепку тут же ликвидировали. Культ местного светила сохранялся у небольшой части автохтонов и не предполагал никакой нетерпимости. Вряд ли прибывший из других краев Уир Обер стал почитателем Нико. Скорее всего, как и другие дангоберцы, был за то, чтобы храм Светозарного Нико не превратился в аварийное строение, а украшал собой Дангобер. И поделился одним из своих невероятных выигрышей. Как там говорил этот Березкин: «барбутчик»?…

Удовлетворившись (а точнее, совершенно не удовлетворившись) этой более чем скудной информацией, Шерлок Тумберг распрощался с коллегами и на такси отправился в Дангобер. А в пути принял еще одну капсулу гасителя.

Дангобер ни сверху, ни с земли никак не тянул не то что на город, но даже и на городок. Это был поселок, расположенный на возвышенности над обширными пойменными лугами. Вдоль лугов текли две реки – та, что поуже и поизвилистей, впадала в более широкую, с поросшим хвойным лесом крутым левым берегом. Лес обступал и сам поселок, а кое-какие дома стояли прямо среди деревьев. Шерлок уже знал, что единственным крупным производством был тут деревообрабатывающий комбинат, на котором работала чуть ли не половина местных жителей. Находился он километрах в трех от последних домов, и к нему вела широкая дорога. Увидел посткапитан и храм Светозарного Нико – внушительное деревянное строение, покрытое резьбой, с двускатной крышей и деревянной же башней над ней, которую венчал большой желтый шар светоформа. Наверное, ночью светящийся лучистый шар смотрелся еще красивей.

Где расположен земельный участок Обера, следователь тоже знал. Выйдя из такси, опустившегося на посадочный пятачок в двух кварталах от центральной площади со зданием администрации, он направился по деревянному (деревянному!) тротуару к окраине поселка. Шагал Тумберг без особого энтузиазма, поскольку не рассчитывал на то, что внешний осмотр жилища Обера приведет к рождению объясняющей все версии. Ни людей, ни каких-либо домашних или диких животных на улице не было. Дома за невысокими заборами располагались на солидном удалении друг от друга. На участках вокруг них виднелись зеленые лужайки, клумбы с массой пестрых цветов, огороды, качели, бассейны, гаражи, сараи и прочие строения, какие присущи подобным поселениям. И все постройки были из дерева. Жители Дангобера явно пребывали в деревянном веке. Кстати, во дворах, в отличие от улицы, эти жители присутствовали, и кое-кто провожал Тумберга взглядом, сопоставив, разумеется, появление незнакомца с прилетом и отлетом такси.

Когда Шерлок был уже на подходе к владению Обера, очередной забор слева свернул под прямым углом, и взору следователя открылся пустырь с редкими зелеными кустиками. В глубине пустыря стояло приземистое строение с большими окнами и распахнутой двустворчатой дверью, к которой вело широкое крыльцо с пятью-шестью ступенями. Сбоку от строения, прямо под деревьями, располагались несколько квадратных столов, сколоченных из толстенных досок, и толстоногие табуреты под стать столам, такие же тяжелые на вид. За столами никто не сидел. На козырьке над дверями тоже красовался шар светоформа, а вокруг него изгибалась надпись: сверху – «Нико», снизу – «бар». Тумберг усмехнулся, отметив столь разнообразное использование имени солнцеликого божества, и сделал зарубку в памяти. Судя по вытоптанной траве возле столов и табуретов, это заведение пользовалось спросом. Только, наверное, не в такой час, а, в основном, после окончания рабочего дня на комбинате.

Дом азеведца относился к числу тех, что стояли прямо в лесу. Тротуар обрывался метрах в пятидесяти от виднеющегося среди хвойных великанов двухэтажного строения. Дальше вела тропинка, усеянная сухими иголками и мелкими, тоже сухими, веточками. Шагая по ней, посткапитан рассматривал поверх заборчика такие же деревянные постройки, что были и в других дворах. Имелся там и бассейн – правда, без воды. Выложенная плашками дорожка уходила за дом. Под могучим, в три обхвата, деревом, опустившим ветки на крышу, стояло здоровенное кресло с широкими подлокотниками. Возле высокого, со скошенным верхом пня, лежало большое ведро. Чего не было видно на участке Обера, так это огорода. И качели отсутствовали – вероятно, не любил азеведец такие забавы. Вокруг дома, на уровне второго этажа, тянулась широкая крытая терраса, там стоял стол и еще одно великанское кресло. На столе возвышался крутобокий ярко-желтый кувшин, сияющий, как светоформ, и пустой стакан. А еще тут было очень тихо, как, впрочем, и во всем поселке. И пахло хвоей.

Ворота с этой стороны участка отсутствовали, их заменяла дощатая калитка. Она была приоткрыта. Метрах в двух за ней, под кустом, валялись сине-белые полосатые ходунцы гигантского размера. Явно поношенные.

Все увиденное заставило Шерлока Тумберга озадаченно пощипать усики. Создавалось впечатление, что тут кто-то есть. Никаких сведений о том, что Обер живет не один, у посткапитана не было, и ему вдруг представилось, что азеведец каким-то образом вернулся сюда и сейчас возится где-нибудь в гараже… а студентка Эннабел хлопочет на кухне. Картинка была такой яркой, что следователь тряхнул головой и принялся отыскивать взглядом звонок или какое-либо еще сигнальное устройство. Но ничего не нашел. Он медленно повернулся на месте – с двух сторон возвышались деревья, с третьей была пустынная улица. Над головой что-то постукивало в ветвях короткими сериями – то ли зверек, то ли птица. Шерлок еще раз потрогал усики и проскользнул в калитку. Посматривая по сторонам, неторопливо направился к дому. Остановился у крыльца и негромко позвал, шаря взглядом по непрозрачным снаружи окнам:

– Эй… хозяева!..

Слова канули в тишину, поскольку стук в ветвях прекратился.

– Эй!

Ни шороха, ни движения.

Вот тут-то и можно было бы уйти, но следователю не позволил это сделать его цепкий взор. Дверь дома стояла чуть-чуть не вровень с дверным косяком, словно ее закрыли не до конца. Прикрыли, но не заперли. Мог ли хозяин податься за тридевять планет, оставив жилище незапертым? Или тут так принято? Или Обер живет все-таки не один?

Шерлок медленно, оглядываясь, поднялся на крыльцо. Вновь не обнаружил звонка и постучал в дверь согнутым пальцем. Подождал, прислушиваясь, и постучал еще раз, уже громче. Опять прислушался, ничего не услышал – и наконец, бросив взгляд на улицу за забором, осторожно надавил на дверь ладонью. Она открылась с легким шорохом и, хотя Тумберг уже убрал руку, продолжала движение до самой стены. Прихожей в доме не было – посткапитан оказался на пороге просторной, с высоким потолком, комнаты, даже зала. Он занимал, пожалуй, весь первый этаж и кое-где был разделен дощатыми перегородками, метра на полтора не доходившими до потолка. Стол… массивные табуреты… диван… Мебели было немного, свободного места хватало, и разбросанные тут и там всякие бытовые вещи позволяли сделать вывод о том, что Обер не уделял слишком много внимания поддержанию порядка. Или это порезвились тут его гости. Единственное, что было необычным, явственно выделяясь из обстановки, находилось в трех метрах от двери, наискосок, слева от застывшего на пороге Тумберга. В первый момент следователь даже подумал, что видит пропавшего Уира Обера, но тут же сообразил, что это голограмма, и лицо высокого, за два метра, плечистого мужчины ему незнакомо. Объемное изображение словно висело в полуметре над досками пола. Да, незнакомец был похож на Обера, только выглядел лет на десять моложе, не имел бородки, и желтоватые волосы не доставали до плеч. Несомненно, голограмма запечатлела образ кого-то из родственников Обера. Отца, каким тот был когда-то? Деда? Брата? От шеи до пят этот сапиенс, расставивший ноги на ширину плеч и уперший руки в бока, был закован в багровый, цвета человеческой крови, цельный костюм. Весьма похожий на броню полицейских, которую Тумберг не только не раз видел, но и надевал. В деталях, конечно, различий было немало, но общее сходство явно имелось. Под левой ключицей выделялось изображение. Хоть и составляли его черные линии, но оно словно светилось – такой свет, наверное, могло бы давать черное солнце. Поставленный на один из углов ромб, расходящиеся в четыре стороны перпендикулярно друг другу стрелки… Если бы Шерлок Тумберг отправился вглубь Пузыря вместе с Дарием Силвой и Тангейзером Диони, он увидел бы на извлеченном супертанком из земли обломке точно такой же рисунок.

Но Шерлок ничего не знал ни о Пузыре, ни об этих двух танкистах.

И еще в доме присутствовал легкий запах – нельзя сказать, что неприятный, но какой-то непривычный. Как-то не стыковался он с вполне обыкновенным интерьером, навевая мысли о каких-то иных диковинных мирах, где обоняние является основным средством передачи информации. А может, это был порошок от моли местного производства.

– Эй, кто-то есть дома?! – уже чуть ли не во весь голос крикнул Тумберг, не переступая порог. Не имел он на это никакого права.

Вновь не дождавшись ответа, он закрыл дверь – плотно, до конца, – спустился с крыльца и вышел из владения Уира Обера. Азеведец ни в чем пока не обвинялся, и находиться на его территории без согласия хозяина было делом непозволительным.

Выйдя за калитку, Шерлок пустился в обратный путь. Прошел мимо «Нико-бара», взлетно-посадочного пятачка, пересек центральную площадь и погрузился в прохладу коридоров местной администрации. Может быть, там добавят хоть какие-то штрихи к блеклому портрету Уира Обера…

…Увы, его ожиданиям не суждено было сбыться. Здешние чиновники ничего не могли сказать о личности азеведца, кроме уже известной Тумбергу информации о пожертвовании на реконструкцию храма. Заглянул он и в дангоберский полицейский участок, где скучал за столом одинокий капитан. Он тоже не смог сказать ничего нового об азеведце. А когда Шерлок поведал о приоткрытой калитке и не запертой двери жилища Обера, широко улыбнулся и пояснил, что здесь у всех есть все, что нужно для нормальной жизни, и самой крупной кражей последних лет можно считать совершенный тройкой младшеклассников набег на огород какого-то местного жителя. «Хотя у каждого из них во дворе растет то же самое, – сказал капитан и философски добавил: – Чужое всегда лучше кажется. Возьмем, к примеру, чужую жену…»

Чужую жену Шерлок брать не стал – у него и своей-то пока не было, и распрощался с коллегой, служба которого протекала, судя по всему, не очень обременительно. Упоминание о жене навело его на мысль о Мирилинте – сейчас, пребывая в бездействии, он мог бы спокойно поговорить с ней, но… не хотел он с ней говорить. Он же ведь сказал, что будет занят, и начнутся вопросы: а почему ты звонишь, а как же дело, а может, ты совсем не теми делами занимаешься? И так далее.

Осмотрев снаружи и внутри храм Светозарного Нико и побродив по магазинам, Тумберг решил, что время настало, и зашагал к «Нико-бару». Действительно, за столом под деревом уже сидели двое мужчин с загорелыми чуть ли не до черноты лицами и пили пиво. Но это были не те, кто пришел сюда после рабочего дня на комбинате – судя по прислоненным к стволу удочкам и слабо шевелящимся пакетам на земле, они недавно проводили время у реки. Посткапитан зашел в безлюдное заведение и заказал у миловидной молодой женщины, которая задумчиво протирала посуду за стойкой, нечто, не претендующее на звание ужина: тарелку салата и рекомендованные барменшей сушеные грибы. «Это из нашего леса, – пояснила она. – Самые что ни на есть экологически чистые. Их и к пиву хорошо, они с солью, и к более крепкому». Следователь взял и пиво, и «более крепкое», выбрав из полусотни названий водку «Чуприяновскую» – о ней когда-то положительно отзывался отец. Хоть Шерлок и принимал гаситель, но чрезмерно потчевать себя водкой не собирался. Она была нужна для того, чтобы разговорить местных. Если те, конечно, разговорятся, и им будет что сказать о живущем на отшибе Обере. И если они вообще пьют водку «Чуприяновскую».

С подносом в руках посткапитан спустился с крыльца и нерешительным шагом направился к столам, словно раздумывая, присесть ли к рыбакам или устроиться в сторонке. Как он и рассчитывал, любители рыбалки заметили его сомнения, и один из них приглашающе махнул рукой:

– Давайте к нам, втроем веселее будет.

Тумберг с готовностью принял предложение. Поставил на стол тарелки, графинчик с водкой, банку пива и стаканы, сел – рыбаки оказались по обе стороны от него.

– Наверно, зря взял двести пятьдесят… – задумчиво сказал посткапитан, крутя в руках емкость с «Чуприяновской». – Пожалуй, одному многовато будет…

– Многовато! – хохотнул рыболов с довольно длинной седовато-черной узкой бородой, не без изящества завитой кольцами. – Да такая доза только для разгону. Верно я говорю, Фанек?

– Истинно так, – подтвердил его бритоголовый товарищ, держа в руке кружку и взбалтывая пиво. – Для массажа желудочного органа.

Только сейчас Тумберг заметил, что оба дангоберца уже изрядно пьяны.

«Ну, да, они же на рыбалке были, – подумал он. – Так что ничего удивительного».

Кажется, бородач наконец понял, к чему клонит Шерлок.

– Хотя если с непривычки, то лучше не рисковать, – сказал он. – Тем более «Чупря», она хоть и мягковата, но пробирает знатно. – В нем чувствовался дока.

– Так может, поддержите? – тут же предложил Тумберг. – Сейчас я посуду принесу.

– Зачем нести? – Кряжистый бритоголовый Фанек извлек из-под стола сумку, порылся в ней и со стуком поставил на стол складной стаканчик. Синхронно такую же операцию со своей сумкой проделал и бородатый. – Все свое ношу с собой, как говорили древние.

– И это правильно, – кивнул Шерлок.

Он без промедления разлил по стаканам прозрачную «Чупрю» и подвинул тарелки с грибами и салатом на центр стола, демонстрируя, что это общая закуска.

Оба рыбака одобрительно и опять-таки одновременно улыбнулись и вновь полезли в сумки. К грибам добавились три куска неровно нарезанного хлеба, дольки резко пахнущей местной луковицы и обсыпанные солью кусочки чего-то беловато-сероватого, с красновато-коричневатыми прожилками, в чем Тумберг с некоторым сомнением признал сало. Чувствовалось, что одним графинчиком тут не обойдется. Да и двумя вряд ли…

– Э, господа! – закричала с крыльца барменша. – Нечего тут свое раскладывать! Заказ делайте! Ишь что придумали!

Она решительно направилась к ним, забрала поднос, оставленный Шерлоком на соседнем пустом столе.

– И сделаем! – вскинулся Фанек. – Еще двести пятьде… пятьдесят «Чупри»!

– И две порции грибков, – торопливо добавил Тумберг. – И еще чего-нибудь закусить.

– «Нечего свое»… – буркнул бородач. – Где ты видишь, Ло? Это же так, остатки, на один зуб…

– Остатки дома нужно доедать, а не тут, – заявила барменша и повернулась к Тумбергу. – А что именно – «чего-нибудь»?

– Грибной рулет! – опередил Шерлока бородатый. – Вы же приезжий, а такого рулета нигде больше не попробуешь.

– Давайте рулет, три порции, – согласился посткапитан, глядя на барменшу.

Она с недовольным видом прошлась глазами по «остаткам» и поплыла к крыльцу.

– Лорелея… – причмокнув, восхищенно сказал ей вслед Фанек. – Вот такую бы рыбку поймать!

– Ты уже поймал одну! – вновь хохотнул бородач. – На всю жизнь хватит.

– Хорош разговоры разговаривать, – осадил его Фанек и взял стакан. – Как говорили древние, «день, когда без вины, по вине ли, ты не пил вина, – прокляни этот день, ибо день этот – самый пустой», – он произнес это на одном дыхании, без запинки, чем изрядно удивил Шерлока.

– Ага, – кивнул бородатый и тоже поднял стакан, – сказали мы о вине и выпили… водки! Вперед!

Он одним махом осушил стакан, и Фанек не подкачал, сработал синхронно, вмиг оприходовав свой. Видно было, что эта пара приятельствует давно, и с взаимодействием у них все в порядке. Тумберг же ограничился одним глотком, и пока водка скользила по пищеводу, послал вдогонку несколько грибов. Они действительно оказались отменными.

Фанек отправил в рот лук и сало и сказал, словно оправдываясь:

– Вы не думайте, что у нас тут всегда так, – он обвел рукой столы. – Скоро с комбината подтянутся, а после заката и светозарные из храма, им раньше нельзя. Весело будет, сами увидите.

В том, что здесь будет весело, Шерлок ничуть не сомневался.

– Как говорится, – вдохновенно продолжал Фанек, жуя хлеб и прямо рукой загребая из тарелки салат, – «коль наша жизнь мгновение одно, жить без вина, поистине, грешно». Омар Хайям такое говорил, из древних. Знал человек толк в этом деле! Слыхали о таком?

– Да что-то вроде бы слыхал… – не очень уверенно ответил Тумберг.

И ему тут же стали читать лекцию о Хайяме, с цитатами и упоминанием других древних поэтов, прославлявших алкоголь. Очень эрудированные рыболовы проживали в затерянном среди лесов маленьком Дангобере! Хотя, возможно, Фанек был профессором университета, приехавшим сюда к родным, в отпуск. Правда, Тумберг не знал, принято ли среди профессоров есть салат руками. С другой стороны, странностей у них, профессоров, судя по элкам и фильмам, хватает. Живут в своем мире чистой науки, лишь иногда выбираясь из него… порыбачить, например…

Графинчик опустел быстро, пошло в ход пиво. А тут и Лорелея подоспела, принесла еще выпить и закусить. Шерлок по-прежнему ограничивался минимумом алкоголя и выжидал удобного момента, чтобы перевести разговор на Уира Обера. Пока ничего не выходило. Как только Фанек закончил рассказ о Хайяме (точнее, сделал паузу, чтобы ссыпать в рот горсть сушеных грибов), бородач, имени которого посткапитан так и не узнал, завел разговор о повадках местной рыбы. А отведав грибного рулета, перешел к повествованию о своих походах за грибами. Причем явно путал их с пойманной рыбой, потому что, показывая величину найденных им «плодов леса», предельно широко расставлял руки. Потом каким-то непостижимым образом всплыла тема рытья какого-то канала, и не здесь, как понял Тумберг, а где-то в окрестностях Редкина Клина (который еще больше захмелевший бородач упорно называл Клинкиным Редом – а может, был тут и такой населенный пункт?) – и Фанек заявил, стуча кулаком по столу, что встанет грудью… бросится под экскаватор… приведет танковую дивизию… Затем почему-то перескочили на темпы развития местной, клончерианской, экономики, перспективах производства и уровне заработной платы, и тот же Фанек выдал замечательную, по мнению Тумберга, фразу о том, что лично его, Фанека, деньги отнюдь не волнуют – они его успокаивают… Потом… потом подошли труженики-деревообработчики с комбината, и, кроме Лорелеи, закрутился тут и другой обслуживающий персонал, и бородатый стал требовать, чтобы им немедленно поджарили пойманную рыбу, которая продолжала плескаться в пакетах-аквариумах. Пустые графинчики занимали уже чуть ли не половину стола, и были заказаны новые. Правда, Шерлок от водки отказался совсем и только изредка делал один-другой глоток пива. Его собеседники этого уже не замечали и обсуждали все новые и новые темы, проявив вызывающую уважение широту интересов.

И все-таки терпение Тумберга было вознаграждено. Ему удалось вставить фразу о том, что он приехал в гости к Уиру Оберу, а того не оказалось дома, и на вызовы он не отвечает. Собеседники не видели новостного сюжета из динтинского космопорта и не знали, что Обер исчез. Зато самого азеведца они знали, и Фанек, оказывается, жил на другой стороне улицы, наискосок от участка Обера. И значит, вряд ли был профессором. А может, преподавал дистанционно… Когда был трезв… После серии продуманных наводящих вопросов Шерлок узнал о пропавшем азеведце кое-что новое. Например, что Обер довольно часто покидает поселок и отсутствует целыми неделями. А когда бывает здесь, то иногда заходит в «Нико-бар», но чаще проводит время на своей территории. Сидит во дворе или на террасе, причем одетый легко даже зимой (а зимы здесь холодные), и не обращает внимания на метель. А когда снег заносит подходы к его калитке, берет в руки лопату и расчищает дорожку до самого начала тротуара. Хотя, казалось бы, зачем? Ведь у него есть мобиль, которому без разницы – по колено снег или по грудь…

И услышал наконец Тумберг нечто такое, что могло представлять для следствия интерес – хотя непонятно было пока, какую пользу можно извлечь из вот этих вот почти невнятных слов соседа азеведца Обера:

– Как-то сидели мы с ним вот тут, – Фанек похлопал ладонью по столу. – Пивко потягивали… Я и говорю, к слову пришлось… Я тут полвека прожил… Речка, говорю, Шмутька, русло поменяла, она раньше не так текла… А он мне… раньше, мол, тут вообще никакой речки не было, а были горы… Как говорится, «посмотри, милый друг – изменилось все вокруг…» Мол, сколько-то там тысяч лет назад, в какую-то там седую эпоху… Я, говорит, помню… Ну, я, конечно: как, мол, так? Что значит – «помню»? А он усмехнулся, пальцем себя по лбу постучал и говорит: тут, мол, все хранится… Тогда я тоже хотел себя по лбу постучать, только с другой целью… но не стал… Мало ли… Я тоже, бывает, иногда в компании такое ляпну, что сам потом удивляюсь… Как говорится, «слова, как палая листва – сплошные враки»… Может, он о чем-то своем тогда думал, не соображал, что несет…

Потом разговор опять свернул на что-то другое, и Тумберг понял, что ничего больше не добьется. Хотя местные солнцепоклонники еще не подтянулись к бару, но и без них, как и обещал знающий Фанек, тут было весело.

По дороге в туалет Шерлок вызвал такси. Когда он вернулся к столу, чтобы попрощаться с новыми знакомыми, они на его появление уже не отреагировали и продолжали что-то бурно обсуждать с деревообработчиками. Тумберг оставил на столе так и недопитое пиво и удалился. Его уход заметила, пожалуй, только барменша Лорелея, почти тут же эту самую банку с пивом и забравшая.

У взлетно-посадочной площадки Шерлоку пришлось ждать минут пятнадцать. За это время он попытался отыскать с помощью комма хоть что-то о ромбе со стрелочками. Но никакой информации не нашел. Наконец такси прибыло, и Тумберг направился в космопорт «Чуприяновка». Он решил побывать на Азеведии, откуда Уир Обер прилетел на Клончер десять лет назад.

Шерлок сообщил об этом Вентору Манжули и в ожидании, пока в глиссер подкачают масло, зашел в магазин космопорта прикупить еды в дорогу. Пока летишь к Азеведии, даже на скоростном транспорте, успеешь проголодаться.

И распрощался с Клончером.

По пути к Азеведии – второй планете системы Матры – Тумберг не только спал и решал кроссворды, но и размышлял над рассказом Фанека. Уир Обер хранил в памяти события тысячелетней давности? Он присутствовал при них? Проспал много веков и только недавно проснулся? Путешествовал на машине времени? Скорее всего, Фанек при том разговоре потягивал не одно лишь пивко, но и что-то покрепче и не так понял Обера. В голове у азеведца хранилась, конечно же, не память, а знания о том, какой вид имела в древности та местность, где потом появился Дангобер. Возможно, Обер был специалистом по палеоистории Клончера, а вероятнее всего, просто интересовался этими вопросами. В качестве хобби. И в этом его увлечении Шерлок, как ни ломал голову, так и не смог углядеть ниточку, ведущую к исчезновению азеведца. А Эннабел Дикинсон изучала цикломатрику – никаких точек пересечения…

Уже оказавшись в системе Матры, Тумберг стал выяснять, где именно на Азеведии жил Уир Обер. И обнаружил, что это вопрос не такой простой. До присоединения к Межзвездному Союзу планету раздирали внутренние конфликты, и далеко не все там были рады прибытию разведчиков Союза. Насколько Шерлок знал из истории (точнее, из того набора фактов, который предавали огласке), в подобных случаях правительство МС предпочитало не вмешиваться в дела автохтонов, и контакты с такой планетой прерывались. Но с Азеведией поступили иначе – вероятно, были на то свои основания, неведомые широкой публике. Нет, основания-то были оглашены: в целях прекращения кровопролитных войн, создания благоприятных условий для развития цивилизации и прочее… но Тумберг, как и многие другие, понимал, что дело тут совсем не в этом. На Азеведию был введен «ограниченный контингент», сторонники вступления в Межзвездный Союз победили, и только тогда началась перепись населения и выдача союзных карточек личности. Многие коренные азеведцы их до сих пор не имели, и в информации, которую отыскал Шерлок, говорилось, что в течение всех прошедших с момента присоединения к Союзу пятнадцати лет на планете то тут, то там появлялись очаги сопротивления. Да и сейчас на Азеведии хватало повстанцев, ведущих борьбу за разрыв связей с Межзвездным Союзом. Обер получил личную карточку в городе Папгуйе, но это вовсе не значило, что именно там он и жил в то время. Папгуйе просто был одним из тех мест, где получали карточки все желающие их иметь. А жить они могли и за сотню километров оттуда.

Правда, оставалась надежда на то, что перед получением лички азеведцы заполняли анкету и указывали там место своего проживания. С такими деталями посткапитану сталкиваться не приходилось, поэтому он сделал соответствующий запрос.

До Азеведии было еще лететь и лететь, когда следователь получил ответ. Да, Уир Обер заполнял анкету в городе Папгуйе. Как оказалось, ответы на все вопросы анкеты (дата и место рождения, сведения о родителях, семейное положение, образование, род занятий, участие в работе общественных организаций, вероисповедание и прочее) было делом сугубо добровольным. Обязательной к заполнению была только одна графа: «полное имя». Оно должно было совпадать с именем, указанным в прежнем удостоверении личности жителя какого-либо государства Азеведии. Уир Обер щедро заполнил целых две графы. Кроме своего имени, он указал и место постоянного проживания: Крантратрокс. Без указания, деревня это или город. Или что-либо еще.

Нехорошее предчувствие, появившееся у Шерлока Тумберга, усилилось после того, как он узнал, что такое Крантратрокс. Оказалось, это вовсе не населенный пункт, а обширная горная система, изобилующая густыми лесами. Она протянулась по южному краю четвертого континента Азеведии. Континент этот, через который проходил экватор, был малонаселен, и хоть Крантратрокс до вступления планеты в Межзвездный Союз территориально и относился к одному из государств Азеведии, он никаким образом не осваивался и представлял собой «белое пятно» на карте.

Оставалось надеяться только на то, что пусть Обер и проживал постоянно в этих диких краях, но где-то когда-то учился, а может быть, и работал… И еще: город Папгуйе находился за три тысячи километров от горной системы Крантратрокс. С этих ли гор явился в Папгуйе за карточкой Обер? Действительно ли он жил именно там? Шерлок вспомнил слова отца о том, что азеведцы не умеют лгать. Но относилось ли это ко всем автохтонам Азеведии? Впрочем, это не имело значения – правду все равно не установить. Да и какая могла быть связь между местом проживания Обера и его исчезновением через многие годы?…

Тем не менее Тумберг, уже погружаясь в трясину уныния, не оставил попыток узнать хоть что-то еще. Но бесполезно: имя Уира Обера не упоминалось больше нигде на Азеведии.

Кто его родители? Кто тот сапиенс с голограммы? И какое отношение все это имеет к исчезновению Уира Обера?…

Шерлоку пришлось констатировать: о сапиенсе, пропавшем с дальнолета «Пузатик», не удалось узнать практически ничего. И это был вовсе не тот случай, когда можно сказать: отрицательный результат – тоже результат.

Все поймут, какой бездарь этот Шерлок Тумберг. И посоветуют сменить имя, дабы не позорить великого сыщика. С презрением будет глядеть на него Вентор Манжули. С досадой – отец. С сожалением – мама. А Мири… Ни обещанного звания, ни повышения зарплаты… Зачем он будет нужен ей, ни на что неспособный неудачник?

Трясина уныния казалась бездонной…

Шерлок Тумберг в одиночестве летел сквозь космос и не знал, как же ему жить дальше.

И тут в памяти следователя всплыли другие слова отца. Сказанные по поводу Уира Обера не так давно, за тем же завтраком: «Ни у кого не получается, а у него – запросто… Поворочай мозгами, сынок…»

У этого азеведца получается постоянно выигрывать в казино. А еще, возможно, получается проходить сквозь стены и проводить с собой других. Куда проходить и проводить? В смертельную для живых существ среду? Обер – самоубийца? Не слишком ли странный способ самоубийства он выбрал? И кто сказал, что подпространство – это смертельная для живых существ среда? Кто пробовал это выяснить?

Шерлок Тумберг еще некоторое время, стиснув зубы, неподвижно сидел в кресле. Потом резко выдохнул и дал команду глиссеру сбрасывать скорость и поворачивать назад, к Дыре. Другого выхода он не видел.

Описав в пространстве гигантскую петлю, быстроходное полицейское судно ринулось к дальнему углу планетной системы Матры. Теперь Шерлок Тумберг был сосредоточен и суров. Он принял решение и не собирался от него отказываться – не такой это был человек.

Когда прямо по курсу уже показалась Дыра с искоркой КПП неподалеку, посткапитан вынул из сумки ДС-комм и набрал номер полковника Вентора Манжули. В Динтине стояла глубокая ночь, поэтому начальник сектора отозвался не сразу.

– Господин полковник, – с ходу начал Тумберг, – я не смог ничего выяснить об Уире Обере и поэтому решил повторить его предполагаемые действия.

– В каком смысле? – недоуменно похлопал Манжули сонными глазами. – Прокатиться на «Пузатике»? И что это даст?

– Нет, господин Манжули, на «Пузатике» я уже катался. Я собираюсь, войдя в Дыру, покинуть глиссер и погрузиться в подпространство.

Глаза полковника мгновенно прояснились, взгляд стал цепким и строгим.

– Шерлок, что ты пил? – без обиняков спросил он, вплотную приблизив лицо к экрану.

– Чуть-чуть водки и столько же пива, – ответил Тумберг-младший. – Но это было давно, и я постоянно принимал гаситель. Я мыслю вполне трезво, господин полковник. Я…

– А мне кажется, ты вообще потерял способность мыслить! – прошипел Манжули. – Ты соображаешь, что несешь?

– Вполне, госпо…

– Нет, ты не соображаешь! – взревел полковник, и Тумбергу показалось, что экран ДС-комма начал плавиться. – Ты об отце с матерью подумал, балбес?! Как я Тору в глаза посмотрю?! Что я Натте скажу?! Что поручил ее сыну дело, от которого он свихнулся?

– Я не свихнулся, госпо…

– Нет, ты именно свихнулся, посткапитан! С чего ты взял, что в подпространстве можно свободно разгуливать?

– Я так предполагаю…

– Ах, он, понимаешь ли, предполагает! С чего тебе в голову взбрело такое предположение?

– Я не вижу другого объяснения этому исчезновению.

– Ах, он не видит! Но это не значит, что такого объяснения нет!

– Господин полковник, я принял решение, – упрямо сказал Шерлок.

– Ах, он принял!.. – буквально задохнулся Манжули. – Я тебе сейчас приму! Не ты пока принимаешь тут решения, а я!

– Дело поручено мне, мне и решать, – гнул свое Тумберг.

Полковник принялся молча хватать ртом воздух и фыркать. Вид у него был такой, что Шерлоку невольно захотелось отодвинуться подальше от ДС-комма, словно аппарат мог превратиться в телепорт и дать возможность Манжули оказаться здесь, в глиссере.

– Значит, вот так ты решил? – наконец зловеще произнес начальник сектора. – За командировку не отчитаться… остаток командировочных не вернуть… угробить ценнейшее транспортное средство…

– Почему угробить? – возразил Тумберг. – Глиссер вернется из Дыры. Куда лететь, он знает. И свою банковскую карточку я в нем оставлю и код напишу… Снимете остаток командировочных… Если в подпространство можно попасть, то и вернуться оттуда можно… А если нет, я придумаю, как дать о себе знать, не сомневайтесь. Тот же Обер мне и подскажет.

– Слушай сюда, мальчишка! Я сейчас же связываюсь с КПП, и тебя не пустят в Дыру!

– Поздно, господин полковник. Они уже дали разрешение. Теперь, чтобы меня остановить, им придется уничтожить глиссер. Вместе со мной. А вот это уже и будет уничтожение ценнейшего транспортного средства.

Манжули заскрипел зубами и отстранился от экрана.

– И почему никто не заметил, что ты сумасшедший? – задумчиво вопросил он. – Что ж, будет тема для серьезного разговора кое с кем… Ты поступаешь очень некрасиво, Шерлок. Так поступают трусы. Знаешь, что мне до тебя не дотянуться, и позволяешь себе…

– Если бы я сказал вам это при встрече, господин полковник, вы не дали бы мне такого шанса. Что, нет?

– Ах, безумец… – покачал головой Манжули. – А как насчет того, что я похлопочу о присвоении тебе нового звания? Найду, за что. Если ты откажешься от своей затеи, разумеется.

– Не помню, кто это сказал, господин полковник, но, по-моему, сказано неплохо: «Разубеждать решившегося – недостойное дело. Если зрячий идет к пропасти – останавливающий его подобен слепцу».

– Тут ключевое слово «зрячий»! – вскричал Манжули. – А ты слепец! Безумный слепец! Вернешься, считай, что ты уволен… или нет, наоборот! Одумайся, Шерлок!

Тумберг устремил на полковника твердый взгляд.

– Помните, создатель Шерлока Холмса решил закончить с историями о великом сыщике и устроил ему смертельную схватку с профессором Мориарти? Однако читатели заставили автора «оживить» Холмса. Думаю, читатели моей жизни тоже не позволят мне так вот просто умереть. Ведь впереди меня ждет множество сложнейших дел, которые я должен распутать. Так что все будет в порядке, господин полковник! Я отыщу этих голубков!

– Сумасшедший… – бессильно прошептал Вентор Манжули. – Меня же твой отец в порошок сотрет…

– Он меня поймет, – уверенно заявил Тумберг-младший. – Всё, господин полковник, ухожу со связи – Дыра зовет. Ждите от меня весточки!

И Шерлок выключил ДС-комм.