Глава 27

Ждать поклевки на заброшенную Лавиной удочку пришлось долго, благо хоть в диспетчерской тоже наличествовала звукоизоляция и рев виртуальной бури был здесь почти не слышен. Зато ожидание того стоило. Спустя примерно час в зверинец стали одна за другой подтягиваться жертвы плазмоида, которых и впрямь заинтересовали идущие отсюда звуки.

К настоящему моменту в живых оставались лишь шестеро членов команды «А». Первым явились двое смаглеров. Затем – Ленц. Потом приплелся еще один смаглер, а уже за ним подоспел Готфрид. Требовалось дождаться Хамсина, и все зараженные окажутся в сборе. Но Хамсин почему-то запаздывал, тогда как прочие подошли в течение всего двадцати минут.

Непонятно, что могло случиться со старпомом Нублара. Но поскольку после гибели Шини и Бенталя пожарная тревога больше не поднималась, значит, он почти наверняка жив.

– Хватит медлить – пора действовать, – сказала Лавина после того, как теснящиеся в кабине безрезультатно прождали запоздавшего смаглера еще около четверти часа. – С минуты на минуту Готфрид и прочие утратят интерес к шуму и начнут расходиться. Если мы это допустим, то все наши старания пойдут насмарку.

– Тогда не жди, активируй барьеры, – ответил Нублар.

– Есть одна небольшая загвоздка, – добавила Карр. – Рабат находится не в клетке, а на дорожке. Если мы не закроем его, как всех остальных, он нам помешает.

Все психи к этой минуте разбрелись по зверинцу. Чтобы поймать их, Лавине надо было только включить силовые ограждения квадратов. Но сайтен по имени Рабат торчал не на одном из красных квадратов, а в проходе между ними. Поэтому изолировать его вместе с остальными не представлялось возможным.

– Ладно, запри тех, которых сможешь, – велел капитан. – А я пойду и попробую согнать Рабата с дорожки в «красную» зону.

– Позвольте сделать это мне, капитан! – вызвался Ортит. – Рабат был моим другом. Возможно, если он меня увидит, это не вызовет в нем негативных эмоций.

– Хорошо, будь по-твоему, – не стал возражать Нублар. – К тому же я не так давно наказывал Рабата за пьянство, и он, кажется, затаил на меня обиду. Так что сейчас ему и правда нежелательно меня видеть.

Квадраты на полу вокруг Готфрида, Ленца и двух других смаглеров засветились ярче, и они оказались в ловушках. Сама по себе изоляция не должна была их разозлить, как не злила она в свое время узников «Блитц-4». Так и вышло. Потыкавшись в невидимые барьеры, новые пленники зверинца остановились в замешательстве, и все было бы замечательно, если бы не Рабат. Прежде чем идти поить капитана «Шпира» коктейлем Лавины, требовалось устранить помеху в лице оставшегося на свободе сайтена. Чем и отправился заниматься доброволец Ортит.

Его задача в целом выглядела несложной. В огромном зале были активированы всего четыре клетки, и Ортит мог подобраться к Рабату, не приближаясь к остальным заключенным. Двигаясь для пущей незаметности вдоль стены, он отдалился от нее, лишь когда попался на глаза своему зараженному приятелю. После чего взялся действовать по примеру Клыка, когда тот пытался установить контакт с Бенталем. Не делая резких движений, Ортит остановился в нескольких шагах от цели и аккуратно поманил Рабата к себе рукой. Так, чтобы, направившись к нему, Рабат вошел в ближайший квадрат и Карр тут же окружила бы его силовым полем.

Получалось вроде бы неплохо. Только вот Рабат шел на зов слишком медленно, и Ортит подступил к нему еще ближе, думая, что это ускорит процесс. Но случилось непредвиденное – медлительный псих вдруг перестал быть таковым. Рванувшись вперед, он подскочил к приятелю и вцепился в него мертвой хваткой. От толчка Ортит попятился, не удержал равновесия и завалился на пол, увлекая Рабата за собой. В итоге оба перелетели через красную линию и очутились в ближайшем квадрате. То есть там, где согласно плану надо было оказаться лишь одному из них.

– Вот тебе и друг! – всплеснул руками Нублар. Было непохоже, чтобы Рабат душил Ортита, но у последнего все равно не хватало сил, чтобы от него отделаться. – И что теперь? Этот псих сейчас вспыхнет! А за ним наверняка и остальные!

– Так и будет! – согласилась Лавина. – Но если я скину их обоих в мусорный утилизатор, взрыв случится уже в открытом космосе. Одно твое слово, капитан, и я это сделаю. Все зависит только от тебя.

– Мы не можем рисковать! Не сейчас! – заявил капитан и вопросительно посмотрел на оставшихся товарищей. Лица их были напряжены и угрюмы, но никто не выступил в защиту несчастного Ортита. Которому так и так было суждено погибнуть, сгорев вместе со вцепившимся в него психом.

– Действуй! – кивнул Нублар Лавине. И добавил: – Простите нас, Ортит и Рабат. Вас все равно не спасти, а мы еще можем попытаться убраться с этой проклятой планеты.

Дважды просить Карр не пришлось. Клетка с борющимися «приятелями» моментально была обнесена силовым ограждением, а затем пол под ними раздвинулся, и они рухнули в открывшийся колодец. Который в следующий же миг закрылся. И Ортит с Рабатом понеслись по мусоропроводу, откуда прежде со «Шпира» выбрасывались издохшие или заболевшие звери.

Окна в зверинце отсутствовали, поэтому охотники не видели вспышку, что должна была полыхнуть снаружи, когда опасный пассажир и его жертва очутились за бортом. Пришлось поверить на слово Лавине, которая узнала об этом у ИИ, зафиксировавшего рядом со «Шпиром» кратковременную термическую активность – к счастью для корабля, не опасную.

– Простите, братья, – повторил Нублар. – Это была моя вина. Моя, и ничья больше.

– Твоя-твоя, только давай ты потом погорюешь, ладно? – одернула его Лавина. – А теперь идемте за Готфридом. И глядите в оба! Не хватало еще, чтобы он тоже на кого-то из нас накинулся, прежде чем мы накачаем его лекарством…

Отключив «Ветры Диргана» и настроив дистанционное управление барьерами, Карр и остальные отправились на поимку главного мароманна.

Всякая осторожность была отринута. Обуздывать психа так или иначе придется быстро, а значит, грубо, так что подкрадываться к нему было бессмысленно. И убегать от него предстояло во весь опор, если лекарство не сработает. А чтобы получить хоть какую-то гарантию, что оно сработает, коктейль следовало влить в пациента весь без остатка, в один прием и не пролив ни капли. Поэтому каждый сайтен имел при себе по три заряженных автоматических шприца, два из которых держал в руках наготове.

Вильдерам шприцов не досталось, но их работа была не менее ответственной. Едва Карр сняла ограждение, как Ржавый, Грир и Вертун дружно набросились на Готфрида и уложили его на пол лицом вниз. После чего продолжили держать его за руки и за ноги, пока их соратники разряжали ему в тело инъекторы. Всего за полминуты в спину, плечи и ягодицы Готфрида был впрыснут весь запас успокоительного. От такой процедуры обычный человек тут же скончался бы в корчах, поскольку это была бы не просто передозировка или отравление, а практически утопление больного в лекарстве, даром что оно вводилось ему под кожу.

– Нельзя так просто взять и решить насилием все насущные проблемы! – изрек Бобус. В случае успеха ему предстояло стать для «успокоенного» мароманна носилками, поскольку тащить того на себе было бы слишком хлопотно. – Кто-нибудь, зачитайте арестованному его права! И не забудьте выдать ему в камеру чистое белье и туалетную бумагу!..

В следующую минуту должно было окончательно выясниться, куда затем отправятся охотники: побегут во все лопатки обратно в лазарет или двинут прямиком на капитанский мостик. У всех психов перед самовоспламенением начиналась трясучка, так что если коктейль Лавины не сработает, это станет понятно еще до того, как разразится пожар.

К счастью, он все-таки не разразился. Хотя пару раз Готфрид все же подозрительно дернулся, чем изрядно напугал всех. Впрочем, никто не запаниковал, и выдержка экспериментаторов была вознаграждена. Вскоре взор пациента затуманился, а сам он обмяк, превратившись в живой овощ, и, кажется, даже прекратил дышать. Хотя последнее не соответствовало действительности. В чем можно было убедиться, пронаблюдав за пациентом и обнаружив, что его дыхание всего лишь замедлилось до частоты один-два вдоха в минуту.

– Похолодел, – сообщила Лавина, ощупав Готфриду лоб. – Это просто замечательно! Если бы мы ввели ему что-то не то или слишком малую дозу лекарства, это никак не отразилось бы на его температуре. А теперь я могу точно сказать, что в ближайшее время этот ублюдок нас не изжарит.

– И как долго действует твой коктейль? – поинтересовался Клык.

– Часов десять-двенадцать. Как только его лоб снова станет горячим, надо будет либо срочно вводить ему новую дозу, либо убегать от него, пока он не протрезвел… Ну ладно, вроде бы с ним все ясно. Упаковывайте его и давайте наконец-то захватим всю власть на «Шпире», а то мне уже надоело ползать по здешним норам, будто крысе.

Ржавый Клык без зазрения совести спустил бы в мусоропровод и трех оставшихся психов – для перестраховки. Но он не стал об этом заикаться, поскольку Нублар явно воспротивился бы убийству своих людей, когда те не представляли ни для кого прямой угрозы. А против смерти Ленца выступила Карр. Как знать, заметила она, не придется ли ей накачивать транквилизаторами и второго мароманна, если для взлома ИИ звездолета только его капитана окажется недостаточно. Мало ли каким изменениям подвергся его организм и можно ли было вообще использовать его теперь в этом качестве. Ленц тоже имел доступ к управлению и, значит, мог послужить резервным ключом. Не таким надежным, как Готфрид, но за неимением иных вариантов нельзя было отвергать и этот.

Бросив остальных пленников взаперти, благо те не нуждались ни в еде, ни в питье, Лавина на всякий случай заблокировала доступ к клеткам и сказала, что больше ее здесь ничего не держит. У Клинков и смаглеров тем более не было причины оставаться в зверинце. Приторочив Готфрида к Бобусу, они направились было к выходу, но тут неожиданно выяснилось, что добраться до него без происшествий не получится.

Захватчики не прошли и десяти шагов, как вдруг позади них на центральном проходе возник человек. Это был не один из пленников, сумевших как-то проскочить через силовое поле, – все они продолжали оставаться на своих местах. И робокригом он тоже не являлся, пусть даже некоторые их модели можно было издали принять за человека.

Впрочем, долго гадать, кого это еще занесло в зверинец, не пришлось.

– Хамсин! – громким шепотом проговорил Нублар, хотя опасаться привлечь внимание явившегося таки на «вечеринку» старпома было поздно. Он уже заметил бывших союзников и шагал к ним с известными лишь ему одному целями. Хотя догадаться о том, что у него на уме, было нетрудно. Точно такой же целеустремленной походкой приближались к Клыку Бенталь и Шини после того, как возжелали его убить.

– Это плохо, – заметила Карр. – Что-то его сильно взволновало – или смерть Рабата, или наше насилие над Готфридом. Хотя это не важно, поскольку нам от него уже не спрятаться.

– Сможешь запереть его в клетке, как прочих, если мы выгоним его из прохода? – спросил Ржавый.

– Попробую. Связь с диспетчерской у меня еще есть.

– Отлично! Тогда приготовься – мы приступаем!

Выбежав навстречу Хамсину, вильдеры стали понемногу сворачивать влево, дабы тот продолжал двигаться к ним и угодил в итоге на один из квадратов. И он не подвел. Поддавшись на провокацию, старпом начал отклоняться к краю дорожки, за которым находились отключенные силовые барьеры. Еще немного – и он в точности повторит участь своих собратьев по безумию, выведенных из игры самым безопасным и для себя, и для охотников способом.

Хамсин-то не подвел, но тут совершенно неожиданно оплошала Карр. Видимо, от волнения она активировала периметр клетки чуть раньше, чем это было нужно. Отчего, казалось бы, уже отработанная, простая операция сорвалась.

Всего секундная поспешность – и барьер возник не вокруг Хамсина, а прямо перед ним. Вышло так, что Лавина не изолировала его, а оттолкнула назад – ударившись о силовое поле, он отлетел обратно в проход. Упав на четвереньки, он сразу же вскочил на ноги, и охотники могли бы повторить попытку, да вот незадача – от встряски «прицел» Хамсина сбился. И теперь он рванул не к ним, а к оставшимся на дорожке сайтенам и Бобусу.

Вновь отвлекать психа на себя было поздно. И Клинки, вскинув «лидбиты», в мгновение ока растерзали его пулями на бегу до того, как он набросился на сайтенов. Которым палить в старпома было намного опаснее. У них на линии огня находились клетки с другими пленниками, а для лучевых винтовок «мягкие» (в сравнении с силовыми полями корабля) барьеры зверинца были проницаемы. Поэтому вильдеры опередили сайтенов, нанеся по атакующему противнику удар с другого направления.

Потоки свинца смели останки Хамсина с дорожки и разбросали их по другую сторону от нее за несколько мгновений до того, как воспламенились. Избежать этого оказалось, увы, нельзя. Но в любом случае убить врага на подходе было правильнее, чем дать ему подобраться к тебе совсем близко.

– Ложись!!! – разлетелся по зверинцу вопль Карр. Предназначался он в основном для смаглеров, потому что Клык со товарищи уже лежали на полу и закрывали лица руками.

Помимо крика, Лавина сделала еще кое-что более полезное. Чем почти исправила свою недавнюю ошибку: включила за миг до вспышки все до единого оставшиеся барьеры. Что и защитило охотников от пламени. Барьеры оградили разбросанные взрывоопасные останки, которые по отдельности полыхнули уже не так сильно, как это случилось бы с целым телом. А благодаря тому что весь огонь ударил в потолок, до людей докатился лишь отраженный жар – крепкий, но уже несмертельный. И ослабленный ударившими с потолка струями бесцветного газа. Такого же, какой гасил пожары в тесных коридорах «Триглифа». Только там он убивал огонь в мгновение ока, а здесь, видимо, сказывались размеры помещения, на тушение которого требовалось какое-то время.

Отделенные от вспышки множеством заслонов, Ленц и оставшиеся члены команды «А» никак не отреагировали на происшествие. Это стало окончательно понятно, когда вслед за погасшим пламенем в потолок не ударили другие факелы. Клинки пролежали на полу в их ожидании не меньше минуты и лишь затем осмелились поднять головы, чтобы оглядеться. И увиденное их обнадежило. Ни они, ни сайтены не получили ожогов – по крайней мере, никто из них не дымился и не орал от боли.

Активировав барьеры, Лавина ненароком заточила вильдеров в одной из клеток. Поэтому, чтобы вернуться к союзникам, им пришлось дожидаться, пока их освободят. Что вскоре и случилось, хотя в былые времена, когда у них с сайтенами были разногласия, последние задумались бы, а надо ли выпускать дикарей из ловушки, раз уж они так удачно в нее угодили.

– Бедный, бедный Хамсин! – сокрушенно покачал головой Нублар. Похоже, он не держал зла на убийц своего старпома, ведь те наверняка спасли капитана и остальных от гибели. – Такая нелепая смерть! А ведь я знал его столько лет – больше половины своей жизни!.. Ладно, что случилось, то случилось. Самое главное, все обошлось и на корабле больше нет ни одного зараженного!

– Обошлось?! – вскричала Лавина, которую такое известие почему-то вовсе не обрадовало. – Вы открыли стрельбу, черт бы вас побрал! Да, согласна, без этого было не обойтись, но вы хоть знаете, что нас теперь ждет?

Вильдеры переглянулись и пожали плечами, но Нублар скуксился еще больше и понимающе закивал.

– Мы открыли стрельбу, – повторил он за Карр. – А это значит, что все робокриги вышли из режима ожидания и начали зачистку корабля от всех посторонних, которые не имеют права здесь находиться.

– Вот именно! – подтвердила Лавина. – И пока мы не взяли «Шпир» под контроль, эти посторонние – мы с вами. А после того как мы захватили в плен капитана Готфрида, мы не только подписали себе смертный приговор, а фактически наполовину привели его в исполнение.

– Ну что ж, пятьдесят на пятьдесят в таком случае – тоже неплохой расклад, – заметил по этому поводу Ржавый Клык. – К тому же Готфрид – не только пленник, но и заложник, в которого робокриги вряд ли станут стрелять. Так что пускай приходят. У нас есть чем их встретить и кем от них прикрыться…