Глава 18
До цели, к которой стремились беглецы, оставалось всего ничего, когда снаружи начало быстро теплеть. Радар и сканеры грависаней все так же не видели дальше одного городского квартала, и источник тепла находился пока вне зоны их действия. Однако и без них было ясно, отчего повышается забортная температура. И пусть главной насущной потребностью гостей Диргана было не дать себе замерзнуть, этому теплу никто из них не обрадовался. Все они догадывались, откуда оно берется, и догадка эта почти наверняка была верной.
– Поднажми еще! – крикнул Лавине Нублар сразу, как только на мониторе высветилась информация о резком потеплении наружной атмосферы.
– Большего из этой железяки не выжать, – откликнулась Карр. – Нам даже максимальную скорость на ней не развить – дороги загромождены обломками, приходится часто маневрировать… Ладно, не паникуйте! До котловины с водой лететь еще пару минут – за это время мы в любом случае не успеем изжариться.
Звучало вполне обнадеживающе. Вот только на деле все оказалось не так радужно. Уже через полминуты воздух снаружи прогрелся до температуры кипения воды. А еще через полминуты на обшивке катера можно было плавить свинец.
К этому времени загадочный враг, коего все теперь называли плазмоидом, наконец-то появился на радаре. Он имел вид такого же яркого пятна, как на спутниковых картах, но наверняка не такого яркого, каким был в реальности. Двигался он, судя по его траектории, не по следу грависаней. И тем не менее расстояние между ними и плазмоидом быстро сокращалось. Вследствие чего их корпус продолжал нагреваться, и система охлаждения уже не справлялась с нагрузкой, вовсю сигнализируя о перегреве.
Оставшуюся минуту до погружения катера в водоем беглецы провели будто в раскаливающейся печи. Защитные маски на шапках буровиков вновь пригодились им, чтобы уберечь лица от жара. Дышали все, закрыв нос и рот перчатками, что тоже в целом помогало. Хотя, продолжай температура расти такими темпами, минуты через три от одежды не стало бы проку. А через пять минут грависани и вовсе расплавились бы, поскольку «горелка» находилась бы уже в опасной близости от них.
Грависани не расплавились – автопилот исправно доставил их до места назначения. А вот некоторые их внешние механизмы после погружения в водоем пришли в негодность от резкого перепада температур сразу на пару тысяч градусов. Под днищем катера что-то несколько раз громко хрустнуло, и на без того усеянном тревожными надписями мониторе запестрели новые. Корпус тоже не выдержал столь экстремальное испытание и кое-где пошел трещинами. В них тут же хлынул кипяток, который пока не протекал сквозь термоизоляцию и внутреннюю обшивку, но ждать этого было недолго. Когда между нею и внешней обшивкой скопится много воды, она начнет просачиваться в кабину, и жизнь беглецов станет еще веселее.
Вода за бортом закипела почти сразу же. Перегретые радары и сканеры работали со сбоями, но все еще давали «картинку» того, что происходит снаружи. Сам плазмоид долетел до котловины через три минуты после того, как грависани опустились на дно. И, видимо, хотел пролететь прямо над ней, но вдруг «передумал» и резко сдал назад, словно бы наткнулся на столб пара и ошпарился. По крайней мере, так это выглядело на экране монитора.
Впрочем, все это мало утешило беглецов. Если «горелка» сбросит скорость и задержится в этом районе, ее близость к водоему заставит тот очень скоро выкипеть до дна.
Шансы союзников выпутаться из этой передряги живыми были примерно пятьдесят на пятьдесят. Так сообщил бортовой ИИ, взяв в расчет скорость удаления плазмоида, скорость понижения уровня воды и скорость ее остывания. Все зависело от того, изменит враг курс на обратный или нет. Если изменит – пиши пропало. Если нет, то по мере его удаления кипение ослабнет, отчего вода перестанет улетучиваться так быстро. А затем водоем станет просто горячим, и грависани выплывут на поверхность. Еще «горелка» могла зависнуть на месте, что тоже обернется для беглецов проблемами. Но поскольку до этого она еще нигде не задерживалась, такой вариант люди в своих расчетах не рассматривали…
…Так же как не рассматривали они четвертый вариант, но лишь потому, что банально до него не додумались. Действительно, кому могло прийти в голову, что удаляющийся от котлована плазмоид вдруг начнет метаться из стороны в сторону, да еще с такой скоростью.
Траектория его метаний была хаотичной, но вписанной в окружность диаметром около двухсот метров. «Горелка» вела себя подобно шарику огромной погремушки, что неизменно натыкался на преграду, резко менял направление полета, вновь натыкался на преграду и так далее.
Монитор рябил помехами, однако позволял рассмотреть одну любопытную подробность. А именно – пространство, в границах которого носился плазмоид, являло собой ту самую площадку, что была принята Лавиной за небольшой космодром для орбитальных шаттлов. Окружающие его ангары горели и рушились. Но в них аномалия почему-то не залетала, хотя раньше пролететь сквозь такую преграду не представляло для нее сложности. Бетон и металл, из которых были сооружены здания, при контакте с нею обращались, соответственно, в прах и пар. А те постройки, что оказывались поблизости, загорались, трескались и становились грудами щебня.
Неизвестно, как долго еще «горелка» выжигала бы землю и кипятила водоем, не взорвись она вдруг яркой вспышкой и не сгинь в пламени своего же взрыва. Который заложники кипящего озера уже не увидели – вспышка полностью ослепила радар, и на мониторе остался лишь сплошной фон помех. Зато они услышали грохот и почувствовали толчок, но тот и другой оказались вполне терпимыми. Само собой, для тех, кто укрылся на дне котловины. Очутись же беглецы наверху, не факт, что они сейчас были бы живы.
Озеро продолжало кипеть, правда, уже не так сильно, и процесс этот мало-помалу затухал. Лавина перезагрузила «ослепшие» радар и сканеры, которые хоть и продолжили сбоить, но задачу свою с грехом пополам выполняли. И позволили оценить обстановку еще до того, как грависани вынырнули из воды.
Площадка, где взорвался плазмоид, и ее окрестности источали убийственный жар и полыхали. От ангаров и близлежащих строений не осталось ничего, и еще в радиусе полукилометра здания обратились в дымящиеся руины. Земля в эпицентре взрыва почернела и остекленела, но так было везде, где до этого пролетала «горелка». Зато сама она полностью испарилась, и сканеры фиксировали лишь остаточные явления ее присутствия, не отмечая при этом дальнейшего подъема температуры. Наоборот, теперь они отмечали ее спад – не слишком быстрый, но все-таки заметный.
– Что с грависанями? – Только сейчас, когда главная опасность миновала, Клык отвлекся от монитора и обеспокоился состоянием катера.
– Повреждения не фатальны, хотя легкими их тоже не назвать, – ответила Лавина. – Можете порадоваться, что не сварились в кипятке и не сгорели. Но больше поводов для веселья, увы, нет. Насколько все плохо, точно скажу, когда выплывем. Пока же известно одно: назад в «Триглиф» нам на этом дырявом и хромом корыте не улететь. И для охоты на райзеров оно теперь непригодно. Разве что для охоты на старых, больных и отбившихся от стада райзеров, но своих аутсайдеров они и без нас успевают сожрать с потрохами и костями.
– А что такое случилось с «горелкой»? – спросил Хамсин. – С чего она вдруг взбесилась?
– Спроси что-нибудь попроще, – проворчала Карр. – Мало ли что может случиться с летающим плазменным сгустком! Сейчас меня больше волнует, откуда он взялся и нет ли поблизости другой такой аномалии. Потому что, если мы взглянем на тепловую карту… – Лавина вывела на монитор оставшееся в памяти ИИ изображение местности, сделанное в инфракрасном диапазоне спутником, незадолго до его исчезновения. – Мы увидим, что до нашего появления в городе было два участка, нагретых значительно выше остальных. Плазмоид возник прямо в центре северного. – Она отметила курсором точку, откуда начала свой полет «горелка». – Тогда как на юго-восточном все по-прежнему спокойно. Вот только надолго ли, хотелось бы знать?
– Откуда тебе известно, что там спокойно, если у нас больше нет спутников? – спросил Клык.
– Этот горячий район находится по соседству с котловиной. Появись там плазмоид, забортная температура сразу же поползла бы вверх. А она после взрыва «горелки» продолжает опускаться.
– Ничего мы здесь не найдем кроме ароматной печеной корочки, которой скоро все покроемся, – угрюмо молвил Нублар. – Пора улетать отсюда и держаться от этих проталин подальше. Райзеры, как видно, уже хлебнули рядом с ними неприятностей, вот и не лезут сюда греться. Так что и нам лучше не ввязываться в эти игры с огнем. Тем более что ангары, где еще могли бы сохраниться шаттлы, теперь все равно превратились в пепел.
– Вот черт! Горячо! – Смаглер Бенталь вскочил с сиденья. – Эй, тут мне на башку кипяток закапал! Может, это… пора уже взлетать, пока на нас со всех щелей не полилось?
– Вообще-то, наверху еще жарковато, но раз такое дело… – Карр, так же как все остальные, тоже с опаской посмотрела на потолок. – Но раз такое дело, полагаю, можно рискнуть. И впрямь, лучше немного попотеть, чем ошпариться…
Выбраться из котловины оказалось намного сложнее, чем в нее нырнуть. И не только потому, что катер был поврежден и плохо подчинялся командам пилота. Из-за сильного кипения воды ее уровень упал почти наполовину. И когда грависани поднялись над поверхностью водоема, они оказались не вровень с его берегами, а гораздо ниже.
Пришлось, как было и тогда, на «Триглифе», снова прибегнуть к раскачке, благо склоны впадины были не отвесные, а достаточно пологие.
Отогнав катер к одному берегу, Лавина разогнала его над водой так быстро, как только смогла. И въехала на противоположный склон котловины так высоко, как только сумела. Машина преодолела примерно две трети подъема, но прежде чем она покатилась назад, Карр развернула ее на сто восемьдесят градусов и опять стала набирать скорость.
Теперь, когда разгонный путь увеличился и часть его шла под гору, грависани ускорились сильнее. И этого хватило, чтобы выехать на тот берег, от которого Лавина начала свой маневр. Вылетев из котловины, катер снова очутился в городе, правда теперь этот его район изменился до неузнаваемости.
Или нет, правильнее сказать – как раз до узнаваемости. Наконец-то Ржавый Клык увидел до боли знакомые, практически родные пейзажи: опаленные ядерным пламенем и заметенные пеплом еще дымящиеся руины. Правда, никакой радости этот короткий приступ ностальгии ему не доставил. Когда он взирал на нечто подобное на Велунде, он и Зазубренные Клинки обычно шагали по горящим руинам победителями. Здесь же Клык ощущал себя не победителем, а жертвой, пускай он и его нынешние соратники еще не проиграли войну с Дирганом. Жертвой, которая была еще способна кусаться и трепыхаться, но спасти которую это ее трепыханье вряд ли могло.
– Радиация снаружи высокая, – доложила Лавина, – так что если кому-то надо выйти помочиться – терпите или мочитесь прямо в штаны… Теперь о неполадках. Разгонный блок у нас не поврежден, а с силовой подушкой проблемы. От перегрева в энергосистеме образовалась утечка. И теперь дорожный просвет катера составляет лишь тридцать шесть процентов от нормы…
– Что это значит? – толкнув локтем в бок Вертуна, поинтересовался у него Грир, который плохо разбирался в движущейся технике, чего нельзя сказать о стреляющей.
– Это значит, что теперь мы летим над землей на высоте лишь полметра. А для нормального полета грависаням надо как минимум полтора, – объяснил ему бывший пилот.
– Ясно. Короче говоря, будем теперь скрести брюхом каждую кочку, – кивнул Наждак.
– Если бы это касалось одних только кочек! – Вертун удрученно вздохнул. – Грависани и раньше плохо шли в горку, а с таким дорожным просветом при их длине им теперь не на каждый пологий склон въехать. Если бы берега в этой луже были еще на пять градусов круче, мы бы в ней так и застряли. А помнишь спуск, по которому мы съехали с океанского ледяного покрова на воду?.. Можешь про него забыть – теперь он стал для нас слишком неподъемным.
– Что за проклятая планета, сожри ее мароманнская «паутина»! – пробурчал Грир. – Даже техника Большого мира на ней ломается, хотя я слышал, что кувалдами мароманнов можно хоть алмазы колоть!
Карр перечислила еще несколько неполадок, но, судя по ее спокойному тону, все они относились к разряду некритичных. Вновь в кабине стало жарко, правда уже не так, как при бегстве от «горелки». Хорошо и то, что лететь в сторону побережья надо было почти все время под гору. А вот кочек на обратном маршруте и впрямь появилось видимо-невидимо – все благодаря «сдувшейся» силовой подушке грависаней. Только Клинков в отличие от сайтенов тряска не нервировала, ведь все наземные машины вильдеров подскакивали на ухабах так часто, что многих старых солдат это даже порой убаюкивало.
Возможно, Ржавого эта тряска тоже вскоре убаюкала бы, не будь в грависанях столь жарко и не будь беглецы взбудоражены знакомством с плазмоидом. Но Клык и его люди не спали и потому сразу почуяли, что несколько очередных ударов по катерной обшивке прозвучали как-то нетипично. Во-первых, они громыхнули не по днищу, а по крыше. А во-вторых, вслед за этими ударами послышались еще более странные звуки – не то суматошные шаги, не то беспорядочная долбежка молотками.
Впрочем, не только вильдеры, но и все остальные обратили на это внимание. В том числе и пока еще функционирующий ИИ катера, с которым Лавина была постоянно на связи.
– Вот так сюрприз! Да у нас гости! – воскликнула она, подскакивая с сиденья. – Мароманнские робокриги! Откуда они тут взялись и почему наш радар их не засек?
Почему сплоховал радар, загадки как раз не составляло – мало ли что еще могло работать со сбоями у побывавшего в такой переделке транспорта. А вот дать ответ на первый вопрос Карр было гораздо труднее, пусть на Диргане и находились заброшенные буровые мароманнов. Вот только между ними и городом лежало огромное расстояние. Которое боевые роботы – даже если они там имелись, – сами никогда бы не преодолели – все они попросту утонули бы в снегу сразу по выходе со своей базы. Да и как вообще законсервированная техника могла выйти без приказа из своих хранилищ?
– Что они делают? Ломают обшивку? – спросил Клык, тоже вскакивая с кресла и взводя пулемет. Никто не смог усидеть на месте после такой сногсшибательной новости. А те, у кого было огнестрельное оружие, тоже расхватали его и держали наготове.
– Э-э-э… нет, не ломают, – ответила Лавина, и в голосе ее слышалось удивление. – Просто запрыгнули и э-э-э… Не пойму, что они делают. Там пять робокригов, и для них взломать корпус грависаней так же легко, как тебе откупорить консервную банку. Но они… хм… Да что они там такое делают, черт их возьми?! Чечетку пляшут, что ли?
– А мы можем их как-нибудь стряхнуть?
– Как? Это же обычные грависани с обычной обшивкой, без функции активной защиты.
Неизвестно, чем конкретно занимались на крыше кибернетические паразиты. Но то, чего они добивались, выяснилось довольно скоро – когда на катере вдруг отключились абсолютно все системы. Едва это произошло, он, превратившись в обычный многотонный кусок металла, грохнулся на дорогу. После чего проскрежетал по ней пару десятков метров и замер. А вместе с ним замерли все, кто в нем находился. Все они попадали с ног, но скорость грависаней перед этим была невелика, и никто не пострадал. Исключая полученные кое-кем ушибы и шишки, на которые, однако, никто сейчас не обратил внимания.
Робокриги тоже пережили устроенную ими же катастрофу без повреждений. Беглецы еще поднимались с пола, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам, а роботы были уже тут как тут. И теперь им хотелось познакомиться поближе с пилотом и пассажирами катера.
Вновь было наглядно доказано преимущество одних мароманнских технологий над другими. Робокриги не стали вырезать катерный люк, а просто открыли его замки с внешней стороны. Каким образом – знали лишь они и делиться своим секретом явно не пожелали. Вместо этого роботы отступили от выхода и, выстроившись полукругом, приготовились ко встрече с пойманными ими людьми.
– Не стрелять! – велел Клык вильдерам и смаглерам. – Будь мы нужны им мертвыми, они бы бросили сюда гранату.
– Может, им просто не хочется повредить грависани, – предположил Грир, не сводя глаз и «лидбита» с открытого люка.
– Ха! Да они их уже повредили, чтобы не сказать – уничтожили! – фыркнула Лавина. – Все системы мертвы, связи с ИИ нет, и сам он, кажется, полностью стерт.
– Все равно – не стрелять! – повторил Ржавый. – Каковы вообще наши шансы победить полдесятка робокригов?
– В перестрелке на такой дистанции – никаких, – отозвался Нублар. – А вот если наша великая хакерша проникнет к ним в головы, тогда мы, вероятно, сможем вывести их из строя без единого выстрела.
– Уже попробовала, – сказала Карр. – Бесполезно. У них в мозгах брандмауэр последнего поколения, который слишком крут для мозгов вашей Сидонии Тегра! Если кто еще не сообразил, поясняю: эти роботы современнее нашего катера как минимум на полвека. И они совершенно точно не зимовали все это время на здешних буровых – их привезли на Дирган совсем недавно.
– Да неужели? – оживился Нублар. – Как здорово! Так давайте же выйдем и спросим у них, кто их сюда привез. И, главное – когда их отсюда увезут!
– Ага, так они тебе и рассказали! – засомневалась Лавина. – Но выходить из катера все равно надо. Если мы, конечно, не хотим, чтобы нас выволокли отсюда силой…
– Внимание, сайтены, вильдеры и робот, модель которого была снята с производства двести шестьдесят лет назад! – раздался снаружи суровый голос. Он был почти похож на человеческий, но некоторая механичность в нем все равно ощущалась. – Приказываю вам сложить оружие и выходить из катера по одному. Не бойтесь! Мы не причиним вам вреда, если вы сами нас к этому не вынудите!
– Ну что? – Капитан обвел присутствующих вопросительным взглядом. – Как по мне – абсолютно справедливое требование, раз мы так и так не собираемся с ними воевать. Что скажете?
Лавина и смаглеры не возражали.
– Слово за вами, дикари! – Нублар перевел взгляд на Клинков.
– Поддерживаем, – ответил Клык, переглянувшись с собратьями. За последнее время они столько раз складывали оружие, что, кажется, начали привыкать к частым капитуляциям. Такое поведение по меркам Зазубренных Клинков выглядело, конечно, не слишком достойным. Вот только Велунд находился сейчас слишком далеко от них, а в Большом мире их кодекс чести доставлял им одни неприятности и ничего больше.
– Очень хорошо! – довольно кивнул Нублар, проследив, как вильдеры опустили «лидбиты» на пол. – Осталось обсудить последний вопрос: кому из нас выходить первым. Полагаю, это важно! Среди нас есть те, кого мы никак не можем потерять, если у какого-нибудь робота нечаянно дрогнет палец на спусковом крючке.
– Бобус выйдет первым, – решил Клык под молчаливое одобрение всех. – Ему не привыкать. К тому же, как знать, возможно, кто-то из робокригов вдруг опознает в нем своего прапрадедушку…