Глава 12
Клыка ничуть не удивило бы, если бы ворвавшиеся в башню райзеры вдруг оказались такого же красного цвета, какими они были отображены на виртуальном макете «Триглифа». Но их шкуры, так же как шкуры уже знакомых беглецам драконов, были под цвет здешнего снега – грязно-светло-серые. Отчего хлынувшая на последний этаж стая могла бы показаться в полумраке снежной лавиной, которая, презрев законы гравитации, почему-то мчалась вверх, а не вниз.
Впрочем, когда она вышла на линию огня, стрелки добавили ей свежей краски. Правда, не красной, а черной – кровь райзерной «пехоты», да и шерсть тоже не отличались от драконьей. И чем больше этой крови лилось на ступени лестниц, тем больше казалось, что их заливает не кровь, а мазут, разве что вонял он совсем иначе и гораздо отвратительнее.
Первыми согласно договоренности открыли огонь смаглеры, а Клинки повременили жать на спусковые крючки. Не потому что тварей оказалось слишком мало или они были слишком мелкими – в авангарде райзеров бежали и достаточно крупные особи, включая двуногих человекообразных громил. Просто, пока не начался хаос, надо было выяснить, способно ли мароманнское оружие сдерживать натиск врага без поддержки «лидбитов». Потому что патроны следовало экономить и не растрачивать их, если лучевые винтовки с бесконечным (в пределах станции) боезапасом сами справятся со своей задачей.
Эксперимент нельзя было счесть ни удачным, ни провальным. Какое-то время смаглеры и впрямь уверенно жгли лучами прущих на них монстров. Но сзади на убитых озверело напирали живые, и эта волна продолжала надвигаться на рубежи защитников.
Прежде всего она грозила обрушиться на Клыка и его напарника-смаглера по имени Бенталь, поскольку у них на позиции имелась всего одна винтовка. Которая тоже попридержала райзеров, но совсем ненадолго. Допустить, чтобы они подобрались вплотную к баррикаде, категорически не следовало. И Ржавый ударил по врагу из пулемета сразу, как только понял, что в одиночку сайтен такую ораву долго не удержит.
Едва лишь заговорил пулемет, картина боя тут же изменилась. Вдвоем Клык и Бенталь хоть и не сразу, но сумели остановить противника. Расстрелянный и мертвый авангард прикрывал от пуль идущих за ним тварей, но чем больше их гибло, тем сложнее было живым двигать перед собой барьер из трупов. И когда он стал для них окончательно неподъемным, им пришлось продираться уже сквозь него. Что, разумеется, создало на подступах к баррикадам заторы и замедлило темп вражеской атаки.
Однако замедление это тоже было опасным. Концентрация райзеров за барьером неуклонно возрастала, и как только тот будет прорван, они хлынут дальше с утроенным напором и злобой.
На позициях Грира и Вертуна, с каждым из которых воевали плечом к плечу по двое киборгов, дела обстояли получше. Пара винтовок справлялась со сдерживанием тварей успешнее, чем одна. И все же полностью остановить их натиск без поддержки «лидбита» тоже не удалось. Но как бы то ни было, при таком раскладе пулеметчикам все равно приходилось стрелять реже, и это вселяло в обороняющихся надежду. Чем дольше продлится их противостояние с райзерами, тем выше была вероятность, что эти в целом неглупые животные осознают: такая война грозит резко сократить их количество. А для стаи, выживание которой зависело от ее многочисленности, это было равносильно катастрофе, ведь после столь крупных потерь уже следующая стычка с конкурентами станет для нее гибельной.
Действительно, как поступает умный зверь, когда понимает, что он наткнулся на более сильного зверя? Убегает, ибо что еще ему остается. В конце концов, почему в свое время мароманны проиграли битву с райзерами? Вовсе не потому, что им не хватило техники или огневой мощи. Просто у них имелись средства для быстрого отступления – шаттлы, – а также надежное укрытие – дрейфующий на орбите звездолет. Стоило лишь тварям ворваться на станцию, и пришельцы во избежание ненужных жертв сразу покинули ее, отделавшись малой кровью. Ну а скупые на ценные руды недра Диргана объясняли, почему мароманны не пожелали взять у монстров реванш и оставили эту планету. Так что, по большому счету, никто до сих пор не выяснил, способны ли райзеры на затяжную войну. А также – умеют ли они отступать в случае, если война становилась для них невыгодной.
Как было и при схватке Клинков с драконами, пролитая мертвыми райзерами кровь привела живых в немалое возбуждение. Отчего у них в прямом смысле слова разыгрался зверский аппетит. И они, вместо того чтобы разбросать завал из трупов, стали рвать их на части и жадно поедать. А чтобы твари, которым не повезло протолкаться к «кормушке», не наседали на счастливчиков, те швыряли им назад через головы брызжущие кровью куски растерзанных тел.
Даже для насмотревшихся в своей жизни на всякие мерзости вильдеров зрелище выглядело крайне гадостным. Но, как бы то ни было, это застопорило продвижение монстров и позволило стрелкам перевести дух. Похоже, что первый раунд боя они все-таки выиграли. И получили представление о том, как им выиграть второй.
Вот только кто скажет, сколько их будет еще, этих раундов? Пока райзеры лишь проверяли, насколько зубасты их жертвы. И убедились, что простым нахрапом тех не возьмешь. Но, памятуя схватку с драконами, умеющими пользоваться не только зубами и когтями, но и подручными средствами, не исключено, что их нелетающие собратья тоже обладают охотничьей смекалкой.
– Что там насчет путей отхода? – окликнул Нублар Лавину сразу, как только прекратилась стрельба. Сам он вместе с оставшимися смаглерами дежурил позади стрелков с киркой в руках. И был готов забивать до смерти тех райзеров, которые прорвутся сюда через огневой заслон.
Клык не задал Лавине такой же вопрос, поскольку знал: как только она обнаружит выход, то моментально всех об этом оповестит, так что незачем лишний раз отвлекать ее от работы.
– Пока – ничего, – отозвалась Карр. – Но полминуты назад спутники обнаружили еще одну тепловую аномалию к северо-востоку отсюда, прямо на океанском берегу. Она довольно крупная, но это не самое интересное. Гораздо интереснее то, что в том месте из-под снега вытаял… целый город! И довольно большой, судя по величине его зданий!
– Город?! – удивился капитан. – Но ты говорила, что райзеры – единственные обитатели Диргана и, кроме них, здесь больше никого нет!
– Говорила, потому что до этой минуты так и было принято считать, – подтвердила сайтенка. – Раньше здесь не находили ни городов, ни вообще останков каких-то цивилизаций. Но ведь их никто никогда тут и не искал. И мароманнов, что строили на Диргане буровые, больше интересовали его полезные ископаемые, нежели история.
– Странно, что ледники не стерли этот город до основания и в нем вообще сохранились здания, – удивился вслед за капитаном старпом Хамсин.
– Вот и я тоже сначала так подумала, – закивала Лавина. – Хотя, если приглядеться, никакой загадки тут нет. Город выстроен в приморской долине, окруженной со стороны суши подковообразной горной грядой. Она и защитила его от нашествия льдов, когда здесь разразился Ледниковый период. Все это время город находился, очевидно, не подо льдом, а под снегом. Который вдруг совсем недавно растаял по все той же неведомой нам причине.
– И насколько древним может быть этот город? – спросил Нублар.
– Я тебе что, археолог? – огрызнулась Карр, но догадку свою все же высказала: – Постройки вроде бы старые, но не слишком. Похожие города я видела на некоторых планетах мирных вильдеров – тех, кто не устраивает у себя раз в десять лет ядерные апокалипсисы. Судя по всему, этот город тоже был построен здесь в эпоху освоения окраин галактики. А может быть, и нет – кто его знает…
Разговор пришлось срочно прервать – растерзав зубами гору мертвых собратьев, райзеры вновь пошли на штурм.
Теперь патронов на них никто не жалел. И лучевые винтовки жарили их нещадно, ведь новому барьеру из трупов предстояло вырасти еще ближе к баррикадам. Ну а третьего при таком натиске могло и вовсе не быть. На это намекнули полдюжины мелких тварей, сумевших прорваться даже сквозь такой плотный огонь. Все они напоминали лохматых собак средних размеров. Только головы у них были непропорционально большие, а пасти, в свою очередь, непропорционально большие по отношению к головам. Кривые и острые зубы торчали из их могучих челюстей в несколько рядов, и любая из этих «собачек» могла бы отхватить человеку руку с одного укуса.
Перескочив через баррикады, райзеры-псы тут же атаковали стрелков. Но Клинки не зевали и пинками отшвырнули трех мелких тварей ко второй линии обороны. Где на них обрушились ледорубы и кирки, вмиг превратившие их в кровавое месиво. Два смаглера поступили так же, как вильдеры, отбросив «собак» под удары собратьев. А вот последнему стрелку, на которого напал райзер, не повезло. Пес впился ему зубами в щиколотку и откусил ступню. Замешкавшийся сайтен потерял равновесие и с криком упал на пол, где проклятая тварь, отцепившись от его ноги, тут же ухватила бедолагу за шею. Да так крепко, что, когда Наждак пинком отправил этого райзера на убой вслед за остальными, он отлетел к смаглерам, сжимая в зубах откусанную голову их товарища.
Винтовка павшего героя немедля перешла к Хамсину, который успел подобрать ее первым. Несмотря на свой хилый вид и неуклюжесть, тощий старпом умел стрелять не хуже остальных. И поддержал огнем соратников, уже почти соорудивших из мертвых райзеров новый заслон. Который, судя по его величине, должен был продержаться не меньше первого.
Люди заполучили себе еще одну отсрочку от смерти. Но вместе с этим их почти оставила надежда на то, что монстры устрашатся собственных потерь и рванут на попятную. Не рванули. Теперь, когда они подобрались совсем близко к баррикадам, а их кровь лилась по лестнице ручьями, заставить их дрогнуть было еще сложнее, чем вначале.
– Ну что там у тебя, Карр?! – вновь прокричал Нублар, брезгливо отпихивая от себя ногой мертвого пса. – Пора убираться отсюда, а то третью атаку нам не пережить!
– Отсюда есть только один выход – вниз по центральному буровому стояку! – ответила Лавина. – Он проходит сквозь все этажи башни, уходит глубже, и из него можно выйти на нужном нам уровне.
– И почему же ты раньше об этом молчала, черт бы тебя побрал! – возмутился капитан.
– Потому что стояк этот – обычная стальная труба диаметром четыре метра. Она не предназначена для передвижения по ней людей, черт бы побрал тебя и всю твою долбаную команду! – ответствовала киборгиня, нервы которой тоже были на пределе. – Если ты прыгнешь в эту трубу, то просто провалишься вниз. А перед тем как разобьешься, сначала пролетишь двадцать два километра!
– Черт бы побрал вас всех! – подключился к обмену любезностями Ржавый Клык. Но не затем, чтобы выпустить пар, а с целью предложить возможное решение этой задачи. – Покажите моему роботу, где начинается эта труба, и он наверняка что-нибудь придумает.
– Покажите мне эту трубу, или наше дело – труба! – оживился Бобус. – Нельзя так просто взять и вострубить в огромную трубу, если вы не ангел!
– Ах да – этот болтливый кусок металлолома, про который я все время забываю, что он может приносить нам пользу! – всплеснула руками Карр. Однако без пререканий подозвала к себе Бобуса и открыла ему раздвижной люк в самом центре зала. А затем наскоро объяснила ему условия задачи, уточнив, на какой глубине в колодце требовалось проделать выход.
Никакого бура внутри стояка не обнаружилось – по крайней мере в том виде, в каком представлял его себе Клык. Впрочем, глупо было думать, что мароманны исследовали планетные недра с помощью тех же технологий, что и вильдеры. Что опускали в этот колодец прежние хозяева станции, неизвестно. Но сейчас он был совершенно пуст вплоть до самого горизонта, до которого его в свое время пробурили. Еще в нем имелось множество разнокалиберных технических отверстий, но человек не мог бы пролезть ни в одно из них. Потому что до сей поры человеку было нечего там делать. И то, что сегодня ему вдруг туда понадобилось, являло собой исключительный случай, который инженеры буровой совершенно не предусмотрели.
Исправить этот их недочет предстояло Бобусу. И он приступил к работе сразу, как только уяснил, что от него требуется. Выдернув из одной баррикады длинную металлическую балку, чья длина превышала диаметр стояка, робот уложил ее поперек люка, прицепился к ней лебедкой и, отважно шагнув… вернее, съехав в пропасть, повис над ней, удерживаемый одним лишь лебедочным тросом. А затем, бубня что-то неразборчивое, взялся опускать себя вниз на заданную глубину, благо та исчислялась всего-навсего сотней метров.
– Что-то там внизу искрит! – оповестил всех Нублар по прошествии пяти минут, в течение которых он стоял склонившись над люком и ожидая известий от первопроходца. – Или у этого ржавого болвана случилось короткое замыкание, или он все-таки начал пропиливать стояк… А как мы узнаем, когда он закончит? Если начнется стрельба, робот до нас не докричится, а связи с ним, я так понимаю, у вождя нет.
– Он выстрелит вверх сигнальной ракетой, – успокоил капитана Ржавый, после чего тот сразу отступил на шаг от края люка – видимо, побоялся, как бы Бобус не засветил ему своей ракетой прямо в лоб.
Но вести речь о пуске ракеты было еще рановато. Колодезную трубу сделали из толстого металла, и на прожигание его даже лазерным резаком требовалось время. А завал из мертвых райзеров уже начинал пошатываться, норовя вот-вот рухнуть под натиском третьей атакующей волны монстров. Предоставив наблюдение за Бобусом Нублару и Лавине, Клык и прочие защитники снова обратили свои взоры на врага и вскинули оружие. Третий раунд их схватки должен был протекать на короткой дистанции, где у райзеров были перед ними все преимущества. И если обороняющимся не удастся на сей раз остановить тварей, что ж, значит, все старания Бобуса окажутся напрасными и он окажется единственным, кто уцелеет в этой бойне…