Глава 6
В Лунной школе изучали всего три предмета: метаморфозы, лунную магию и магию искусств. А если кто-то уже сейчас задался целью шпионить вне города, создавать драгоценности и артефакты или выбрал другую сферу для себя, следовало параллельно записаться в одну из школ, которые учредили и контролировали Орлгорды. Но, как сказала мне по секрету Арабель, это кабала на всю жизнь, от их влияния потом не избавишься.
Впрочем, я и так не желала иметь ничего общего с влиятельным семейством.
Первый курс состоял из тридцати одного метаморфа. Независимо от сданного или проваленного экзамена вводные занятия имели право посещать все, кто в этом году получил сертификат о среднем образовании. Просто чтобы иметь минимальные представления о лунной магии. Они все и записались. Плюс еще я. Через полгода нас ждала повторная проверка способностей и квалификация, там-то и станет ясно, кто и чему будет учиться дальше, а кто пойдет искать призвание в другом месте.
— Преподаватель по магии искусств такой… — прошептала Арабель, когда мы готовились к первому занятию. — Такой… Ты себе не представляешь! Я его видела сегодня в коридоре. И если он не позволит мне заниматься в группе все пять лет, я просто умру!
— Увижу, — кивнула я сияющей восторгом сестре.
Леди Мариам не зря отметила ее талант, когда мы только прибыли. Я здесь всего сутки, но уже успела понять, что на похвалы госпожа ректор чрезвычайно скупа. Так что кому-кому, а Арабель за свое место переживать нет необходимости.
Стекла в окнах опять пропали, мы купались в потоках бледного света.
Началось все с короткого вступления в исполнении ректора. Мариам недвусмысленно напомнила, мол, пятый курс насчитывает всего четверых, убедилась, что все поняли, что их ждет, и, пожелав удачи, удалилась. Пошла инспектировать старшие курсы.
Следующие два занятия прошли ровно. Сегодня почти никакой информации не давалось, преподаватели вкратце обрисовали программу, рассказали, в какой форме будут проходить занятия, и надиктовали список учебников и прочего необходимого в работе. В общем, ничего особенного.
А вот перед вводной лекцией по магии искусств, которую Арабель ждала с фанатичным блеском в глазах, произошло кое-что невероятное.
Преподаватель явился раньше на несколько минут и, кивнув нам, склонился над столом в поисках чего-то важного. Бель затаила дыхание. Я тоже, хоть и была холодна к музыке, танцам и рисованию, изумленно застыла.
Этого просто не может быть!
Потому что не может. Все, точка.
Но тем не менее…
Сначала в облике вошедшего мужчины проскользнуло что-то знакомое. Худощавое сложение, невысокий рост, манера двигаться, волосы, крупными колечками спускающиеся почти до плеч. Я наморщила лоб и на секунду подвисла… а потом пришло узнавание. В прошлую нашу встречу он старался казаться степенным и одновременно немного развязным, был одет иначе, и волосы имели пшеничный цвет, а не белоснежный. Но я все равно узнала! Его и Крейстона я узнаю в любом виде и состоянии.
— Айзек… — шевельнулись губы.
— Господин Айзек Адерс, — дрожа от восторга, пролепетала моя сестренка.
А еще негодяй и подлец!
Держу пари, среди проявителей фамилия у него другая.
Момент сладкой мести настал пару минут спустя, когда началось занятие. Айзек поприветствовал нас, обвел взглядом круглую студию… и нашел меня. Осекся на середине фразы. На красивом лице одно за другим сменялись отражения чувств: сомнение, недоумение, досада, недовольство. Не знаю, какой бесенок в меня вселился, но я смело посмотрела ему прямо в глаза и холодно улыбнулась.
Вряд ли в нем взыграла совесть, скорее это был страх разоблачения, но эффект мне понравился. Он сбивался, запинался, потел, нервно расхаживал по студии. В общем, чувствовал себя крайне неуютно. А я смотрела на него в упор и искренне надеялась, что в моих глазах отражаются все чувства, которые одна маленькая полукровка испытала за последние дни. Жаль, я не эмпат и не могу поделиться ими по-настоящему. Это было бы справедливо.
— Шали, ты в порядке? — заметила мое странное поведение Бель.
— В комнате расскажу.
Действительно, не шептать же ей при всех, что ее любимый преподаватель, оказывается, полукровка с полностью проявившейся наследственностью с обеих сторон.
Вводная лекция по магии искусств многих разочаровала. Айзек бродил между нашими столами, мольбертами и музыкальными инструментами, постоянно на что-нибудь натыкался, вещал что-то невнятное. В конце концов он сам понял, что нормального занятия не получается, и распустил нас.
Арабель долго копалась, запихивая в сумку все, что притащила с собой, чтобы покорить любимого преподавателя, так что мы выходили одними из последних. И я совершенно не удивилась, когда услышала просьбу:
— Шалисса, будь добра, задержись.
Оставаться с ним наедине не хотелось, но если бы я проигнорировала пожелание преподавателя и просто ушла, это было бы подозрительно. Ладно Арабель, но остальные… Пришлось разворачиваться и идти к Айзеку.
— Он знает твое имя! — лепетала сестренка, семеня следом.
Взгляд серых с зеленью глаз преподавателя бесстрастно скользнул по ней, после чего Айзек уточнил:
— Одна.
Бель едва не расплакалась, но все же безропотно подчинилась.
— Какая неожиданная встреча, не правда ли? — прошипела я, когда за ней закрылась дверь.
— Я смотрю, ты неплохо устроилась в новой семье, — отметил Айзек, нервно теребя трясущимися пальцами папку с документами.
— Могло быть хуже. — С этим трудно было не согласиться.
Помолчали, разглядывая друг друга… Двуличный тип явно был растерян и лихорадочно пытался придумать, как сгладить ситуацию. Но на мой взгляд, подобное было невозможно.
— Просил же Адарину сильно не светиться! — в конце концов гневно прошипел он.
Меня опять разобрало зло.
— Если бы в ту ночь вы с Крейстоном дали мне хоть слово сказать, я бы попросила вас не делать этого. Как думаете, был шанс, что вы бы меня послушали? — Разумеется, нет, и Айзек отвел взгляд. Я же продолжала шипеть, медленно приближаясь к его столу: — И вот теперь пытаюсь найти хотя бы одну причину не сдать вас прямо сейчас…
Пойти к Мариам и сообщить, что у нее под носом завелся наполовину проявитель и шпион из «Скарабея», действительно хотелось. Сердце требовало отмщения.
— Помочь? — вкрадчиво предложил он.
— Только троньте, я на всю школу заору! — предупредила вполне серьезно.
Взгляд, которым он смерил меня, был немного насмешливым. Похоже, ему удалось вернуть уверенность.
— Ты выдашь меня, я сделаю то же самое с тобой, — спокойно сообщил Айзек и указал на стул по другую сторону стола. — А теперь, раз уж мы обменялись любезностями, садись, поговорим.
Чувства были весьма противоречивые, и все же я заняла предложенное место.
— Как мама? — Пожалуй, это единственное, что меня на самом деле волновало.
— Правильный вопрос, — в серых с зеленью глазах на миг появился угрожающий блеск. — Не волнуйся, дома все в порядке. Крейстон сказал, что подвернулся случай пристроить тебя к одному из проявителей во время мелкого и совершенно безопасного задания, это что-то вроде стажировки. У нас так иногда делают, даже с первокурсниками, так что Элли поверила, и они с Клер безумно тобой гордятся.
Причин не было, но мне стало немного легче. Хотя бы она не сходит с ума от неизвестности.
Опять же все правдоподобно: я за городом, а значит, даже позвонить не могу.
— А что будет, когда я так и не вернусь? — Голос заметно дрогнул.
Но господина Адерса этот вопрос здорово позабавил.
— Кто сказал, что ты не вернешься? — отсмеявшись, спросил он. — Ты — самая многообещающая первокурсница «Скарабея». Крейстон такими не разбрасывается.
М-да. А я-то думала, эти двое меня уже ничем не удивят…
— А… — облечь мысли в слова так сразу не получилось, и я запнулась, потрясенно глядя на него.
— Ты здесь на год, вряд ли дольше. — Айзек выдал еще немного информации. — Воспринимай это как необычные каникулы. А теперь иди, и чтоб никому ни слова. Позже поговорим. Я не был готов к тому, что наша встреча произойдет так скоро.
Из студии я выпала в состоянии легкой прострации. Единственным желанием было постучаться головой о какую-нибудь твердую поверхность. Во что я на этот раз влезла? Даже на первый взгляд ситуация казалась странной. Похоже, у скарабеев на меня свои планы, и бабушку Адарину они просто использовали. Интересно, она хоть догадывается? А может, это я себя накручиваю?
Арабель ждала возле двери.
— Ну что? — Она тут же подскочила ко мне. — Что он сказал? Ты талантливая, да?
Мотнув головой, я схватила ее за руку и увлекла в жилое крыло.
— Пойдем отсюда.
Было немного жаль низвергать с пьедестала ее идеал, но раз уж я начала говорить правду, решила делиться всем. Поэтому, как только мы отгородились от внешнего мира запертой дверью, я честно рассказала сестре, кем на самом деле оказался ее обожаемый препод.
Арабель сильно расстроилась. Она прикусила губу и некоторое время часто моргала, пытаясь справиться со слезами, и все-таки смогла не расплакаться.
— Собираешься сказать бабушке? — почти ровно спросила она.
— Когда будет что-то конкретное. — Решение было принято в эту же минуту. — И Норстону тоже. Пока у меня есть только заявление Айзека, которое может оказаться пустыми словами.
По осуждающему взгляду поняла — не одобряет.
— А… если не успеешь? — Бель испуганно вцепилась в мою руку.
— Ты расскажешь. — Я попыталась ей ободряюще улыбнуться. — Сейчас важнее другое: как-то же он стену проходит! Или выходит из города у скарабеев, огибает его и проходит местный пункт въезда? Как там у вас вообще все устроено?
Сестренка задумалась, привычно покусывая пухлую нижнюю губу, но не прошло и минуты, как уверенно покачала головой:
— Нет, вряд ли. У нас всего одни ворота, и они охраняются так, что комар незамеченным не пролетит, — принялась рассуждать она. — Но даже если как-то просочится мимо охраны, выйти все равно не получится. Понимаешь, Орлгорды здесь правят не только потому, что главные богатства сосредоточены в их руках и они, по сути, содержат город. У них есть кристаллы, которые служат ключами. Без этих штук ворота не откроешь.
Разумно, учитывая, что метаморфам покидать город крайне нежелательно.
— Так может, у него тоже кристалл? — предположила я.
— Вряд ли, — тут же сморщила нос Арабель. — Это было бы уже слишком, тебе не кажется?
Лично я ничему не удивлюсь, но ей виднее, она свою половину Блэкдорна знает лучше.
— Тайный ход в стене, по-твоему, не слишком?
— Других вариантов все равно нет.
До самого утра обсуждали то непонятное, что творилось у нас под боком. Идеальным выходом было бы пойти к Мариам и рассказать ей все, но кто знает, как она воспримет мое происхождение… Одно дело — полукровка от метаморфа и человека, совсем другое — родство с проявителем. Опасно, страшно, да и бабушку подставлять не хотелось. Она, конечно, натворила дел, но ведь не хотела ничего дурного. И если бы не это все, мы бы с ней так никогда и не встретились. И с отцом тоже.
Оставалось только ждать, как поведет себя Айзек. Я уже поняла, что меня каким-то образом используют. Но как именно? Хотят добраться до наследства Вайрисов? Предположение казалось разумным, но не очень правдоподобным. А других идей просто не было.
В итоге решили потихоньку присматривать за преподом по магии искусств и попробовать разузнать что-то о возможном проходе в стене.
Это до того, как Бель исчезла.
Когда же город опустел, я не стала по обыкновению ложиться спать. Вместо этого отправилась разыскивать комнату Кэйлика. Пусть Бель говорит что угодно, но я хочу быть точно уверена, что у Айзека нет ключа. Только так я смогу полностью сосредоточиться на поиске тайного хода.
Отыскать нужный коридор помогла электронная карта. При всех я старалась не пользоваться мо-буком, все же он немного отличался от местных устройств и мог вызвать вопросы, да и толку от него без сети было мало. Но днем, когда город затихал, подчинялась привычке.
Пятикурсников осталось мало, и Мариам выделила каждому собственную комнату. Все равно эта часть жилого крыла была предназначена для старшего курса, никого другого она селить сюда не хотела, чтобы не отдавать мелких им на растерзание, а свободных комнат было с избытком. У нас тоже, наверное, они скоро появятся, пока же девочки жили парами, а парни по трое. Впрочем, мне с Арабель было комфортно, и менять ничего не хотелось.
Еще вдруг подумалось, что о Бэт я за это время почти не вспоминала. А вот по сестренке скучать буду, если все-таки вернусь домой и потеряю с ней связь. И по бабушке. И даже по Норстону.
Понятия не имею, как я собиралась вычислить, в какой именно комнате живет Кэйлик, но мне повезло. Он нашелся в коридоре. Стоял у окна, в свете солнечных лучей, щурился, морщил нос и выглядел неприлично счастливым. Да уж, много ли метаморфу надо…
— Прости, что отвлекаю тебя от принятия солнечных ванн, но ты мне нужен.
Голос у меня был тихий, но каблуки наверняка стучали, а все равно парень вздрогнул.
— Никак не могу привыкнуть, — пробормотал он, будто бы извиняясь, и повернулся ко мне.
Свет падал таким образом, что казалось, словно от него исходит золотистое сияние.
— Это, наверное, тяжело? — Я сделала несмелый шаг к нему, но на второй не решилась.
Противоречивые чувства сплелись в пульсирующий клубок. Метаморфов, всех без исключения, было жаль. Особенно родных, но и остальных тоже. Поэтому я была даже рада, что все так получилось, но одновременно испытывала и досаду… Лучше бы я проявила Арабель или бабушку, а не совершенно чужого парня!
Хотя если бы могла, не задумываясь, проявила бы весь город.
Подумаешь, много лет назад Орлгорды и Вольстенгарды запутались в своих отношениях! Это было давно, и не факт, что правда. Почему мы сейчас должны страдать из-за событий давно минувших лет?
— Шутишь? — усмехнулся Кэйлик. — Это невероятно! Солнце такое яркое, днем светло, и все вокруг живое… Только странно как-то в совершенно пустом городе.
— Мне тоже в первые дни было жутковато, — призналась со смущенной улыбкой.
— Знаешь, Орлгорды обычно не говорят таких слов… но спасибо тебе, — по тому, как застыло его лицо, превратившись в бездушную маску, я поняла, что благодарить он действительно не привык.
А зачем, если ты и так можешь взять, что захочешь, никто и слова поперек не скажет?
Но я — не все, и смолчать не смогла.
— Понимаешь сам, если бы я выбирала, это бы точно был не ты. Так что не стоит благодарностей.
Знаю, грубо. Но некоторым только на пользу.
— Не нравлюсь? — нахохлился Орлгорд.
Помнится, с неделю назад тот же вопрос с точно таким же видом задал мне Джарс.
— Я тебя совсем не знаю, — отозвалась я и чуть повела плечами.
— Разве это важно? Я — Орлгорд. К сожалению, младший, но…
— Как раз это вообще не имеет значения.
Он шокированно замер. Похоже, я первая, на кого древняя фамилия не произвела должного впечатления. Несколько мгновений мы играли в гляделки. Потом я вспомнила, зачем искала его.
— Можешь рассказать про выход из города и кристаллы?
В синих глазах тут же засверкали льдинки.
— Сбежать не получится, — припечатал Кэйлик.
— Даже в мыслях не было, — заверила его я. — Просто пытаюсь сориентироваться, узнать об этом месте немного больше. Не хочешь рассказывать, ну и ладно, на выходных у отца спрошу!
Внимательный взгляд глубоких синих глаз медленно заскользил по мне, от макушки к серебристым босоножкам на каблуке. Сначала показалось, что Кэйлик раздумывает, но смотрел он все более изучающе и откровенно. От такого внимания тут же нахлынуло смущение.
Прикинув мысленно, как выгляжу, я незаметно выдохнула. Насыщенно синий костюм из свободных штанов с разрезами и топа с серебристой вышивкой был мне к лицу. И в то же время выглядел достаточно просто. Не казалось, что я стремилась кого-то очаровать. Облик дополняли почти отсутствующий макияж и немного растрепавшийся пучок на затылке.
Но Кэйлик, кажется, остался доволен осмотром.
— Если согласишься прогуляться со мной, проведу обзорную экскурсию, — наконец решил он.
Я медленно кивнула. Общество этого сноба совершенно не вдохновляло, но информация была нужна, и получить ее из первых уст было чрезвычайно соблазнительно.
Иллюзий насчет моего согласия Орлгорд не питал, о чем ясно дала понять горьковатая улыбка на его губах. Но он подал мне руку, и мы пошли к выходу из школы.
По дороге болтали о разном. Первым делом, конечно, этот хитрец попытался заговорить меня, предложил показать место намного более интересное, чем городские ворота, и чуть не увел в сторону. Я вовремя опомнилась и настояла на своем. Он немного подулся, потом снова завязался непринужденный разговор.
Общих тем нашлось много. Нам нравились одни и те же книги и фильмы, мы оба не любили танцевать и шумные сборища, предпочитали одиночество. Я не удержалась и призналась, что в их части города чувствую себя куда больше своей, чем там, за стеной. Еще сказала, что здесь очень красиво. И луна иногда кажется просто громадной. Кэйлику это понравилось.
До городской черты идти пришлось долго, и я успела возненавидеть каблуки. Перед кем выделываюсь, спрашивается?
Пока шли, не встретили никого, и это породило очередной вопрос:
— Много нас тут таких? — Кому знать, если не ему, он тут всю жизнь прожил, к тому же входит в семью Орлгордов, хоть и не является наследником.
— Которые не пропадают? — уточнил парень и, когда я кивнула, ответил: — Я, ты, мой брат и твой отец.
— А полукровки, чтобы от метаморфа и проявителя, кроме меня, есть? — с самым невинным видом задала следующий вопрос.
— В этом смысле ты уникальна, — ухмыльнулся мой информатор. — Но есть пара десятков от метаморфов и людей.
Значит, про Айзека он не знает. Надо запомнить.
А в следующую секунду от построения коварных планов меня отвлек голос спутника.
— Мы пришли, — и, немного помедлив, добавил: — Я же говорил, тут ничего интересного.
Городская стена действительно была самой обыкновенной. Темно-серая, почти черная, каменная и очень высокая, она расходилась в обе стороны насколько хватало глаз. От нее немного веяло магией, но не сильно. На одинаковом расстоянии друг от друга жужжали камеры. Ворота были закрыты наглухо. Из охраны город довольствуется магией, камерами и охранной системой. Еще есть несколько тренированных полукровок в будке с пультом от ворот и экранами камер.
На нас, конечно, тут же обратили внимание и посмотрели недобро, но Кэйлик перекинулся парой слов с одним из парней, после чего интерес охраны резко угас.
— У вас так же? — Вряд ли Орлгорд-младший пытался выведать тайну, ему было просто любопытно.
— Честно говоря, я была у выезда всего раз, когда мы с мамой бабушку провожали. Мне тогда было шесть, так что сейчас я мало помню, — и неловко переступила с ноги на ногу.
— Неужели ни разу не хотелось сунуться? — Он откровенно недоумевал.
— Признаться, даже не задумывалась об этом. — Смущение возросло. — Пока не попала сюда.
Теперь жизнь в рамках и отсутствие даже мыслей о том, чтобы из них вырваться, мне казались странными, но тогда… все в дневной части Блэкдорна вели себя так, и я тоже.
Кэйлик проказливо улыбнулся и вдруг признался:
— Когда мне было десять, я залез в чемодан Шалена и вместе с ним выехал из города. Он, конечно, обнаружил меня в первой же придорожной гостинице, всыпал и вернул домой. А в пятнадцать, когда я выиграл свой первый турнир, брат взял меня с собой в поездку. Меньше суток и все время под строгим надзором, но все равно было здорово.
Взявшись за руки, мы брели вдоль городской стены, говорили, смеялись, кривлялись перед камерами. Когда закончили с откровениями, Кэйлик рассказал то, ради чего мы и затеяли эту прогулку.
Кристаллы. На них замыкалась магия места, где Орлгорд и Вольстенгард когда-то основали город. Стена вокруг Блэкдорна тоже была напитана ею. А после того как основатели разругались, вышло так, что пять кристаллов остались в лунной части города и только два ушли к скарабеям.
Отец Кэйлика, которого он толком и не помнил, перед смертью оставил завещание. Старшему сыну отошли кристаллы и власть над городом, среднему — прииски и мастерские, где делали редкой красоты драгоценности и всяческие магические предметы, младшему предстояло управлять школами. Но после смерти старшего мать забрала кристаллы себе, хотя к семье Орлгорд относилась только по мужу. Еще через несколько лет Шален превратился в злобного безумца, а Кэйлик понимал, что все придется взвалить на себя ему, но сейчас не имел желания что-то предпринимать и начинать открытый конфликт с родственниками, которые давно стали чужими.
Моя рука уютно уместилась в его ладони. И когда рассказ закончился, я не стала ее отнимать. Так и шли до самой школы. С ним было хорошо молчать.
Главное я для себя вынесла: у Орлгордов пять кристаллов, где-то есть еще два. Возможно, у Айзека. Или в стене действительно есть какой-то ход. Это еще только предстоит выяснить.
Уже на территории школы мы остановились. Будто собирались прощаться. Будто нам предстояло войти не в одно здание.
Метаморф поймал и вторую мою руку, осторожно погладил большими пальцами тыльную сторону ладони.
— Шалисса… — чуть слышно пробормотал он.
— Уже Шалисса, не Вайрис? — едко фыркнула я.
— Спасибо за чудесное свидание, — не обращал внимания на колкости парень. — Мне было очень хорошо с тобой.
— Какое еще свидание?! — попробовала возмутиться я.
Зря. Знала же, что он самоуверенный, напыщенный, невыносимый…
Додумать гневную мысль не успела.
— Не порть момент, — заявил этот бессовестный тип, притянул меня к себе и настырно прижался губами к губам.
На этот раз я среагировала быстрее: с силой рванулась и, получив свободу, влепила нахалу пощечину. Не соображала, что делаю, само собой получилось. И пока он потирал пострадавшую щеку, понеслась к замку.
— Я легко не сдамся, — успела расслышать за спиной обещание. — Когда-нибудь тебе надоест от меня бегать.
В комнату я вбежала с бешено бьющимся сердцем и трясущимися руками. Невыносимый, упрямый, самовлюбленный… И что мне так с поклонниками везет?! Я громко хлопнула дверью и рухнула на кровать. На сон осталось всего каких-то четыре часа, и лучше их провести с пользой.
Но здравому смыслу противостояло взбудораженное эмоциональное состояние, так что еще час я проворочалась с боку на бок, шипя сквозь зубы отнюдь не добрые слова в адрес одного представителя семейства Орлгорд. Потом все-таки забылась беспокойным сном.
Арабель сидела за столом и что-то сосредоточенно выводила на альбомном листе, время от времени прикусывая карандаш. Я повернулась на бок, моргнула, прогоняя остатки сна, с блаженным стоном потянулась. Вот странность, с тех пор как принудительно перебралась к метаморфам, на отдых мне нужно намного меньше времени.
Мои шевеления сестренка проигнорировала, будто бы и не слышала ничего.
— Бель? — позвала осторожно.
Ноль реакции.
Пришлось вставать и идти к ней. Ох уж мне эти творческие личности!
— Белька… — осторожно тронула за плечо.
Метаморфа вздрогнула и перевела на меня затуманенный взгляд. Какое-то время ей потребовалось, чтобы вернуться в реальность.
— А, Шалисса, ты уже проснулась… — Наконец меня узнали. — Домой позвони, там всем жутко интересно, как мы тут устроились.
Но едва я направилась выполнять поручение, как тонкие прохладные пальчики сомкнулись на моем запястье.
— Нет, стой! Сначала взгляни на рисунки…
Взгляд скользнул по разложенным на столе листам, кожу тут же лизнул холодок. Впечатляюще… Просто темные линии на белом листе, но каждый из рисунков имел невероятное сходство с «оригиналом». На одном был изображен Джарс. Без красок красные пряди в темных волосах выделить было трудно, но я сразу поняла, что они есть. Взгляд у парня был такой же диковатый, как я и запомнила, худое лицо украшал синяк и несколько ссадин.
А вот этого нам не надо!
— Белька, сотри немедленно! — затребовала я, сверля взглядом двоюродную сестру. — Или нарисуй свой знак. Не хочу, чтобы это сбылось…
— Поздно. — Сестренка виновато поникла. — Мне кажется, оно уже сбылось.
— Ненавижу лунную магию, — с чувством выдохнула я.
— Это не совсем она…
Вникать в тонкости прямо сейчас не хотелось.
— Все равно ненавижу.
Побитое лицо Джарса особого сострадания не вызвало. В конце концов, никто его не просил посреди ночи шпионить под окнами чужого дома и потом искать правды. Совесть немного грызла, это же все из-за меня, но, чего уж там, чисто по-девичьи мне было даже приятно. И вообще, Арабель ведь могла нарисовать какую-нибудь камеру или больничную койку, а тут всего несколько ссадин. Ничего, переживет. А я ему за это в подробностях расскажу, что тут со мной происходило.
Жаль, связи совсем никакой нет. Узнать, что он такое впечатляющее увидел той ночью, мне бы не мешало.
Следующий рисунок не поведал ничего интересного. На нем была изображена стена, пересекающая Блэкдорн посередине. Просто стена, ни тебе двери, ни какого-нибудь тайного хода. Стена и стена. Ну очень познавательно!
Еще на столе валялись наброски с видом нашей комнаты. То один, то другой угол, то коридор, в который выходит дверь… Тоже ничего интересного.
— И что все это значит? — Я обратилась за пояснениями к единственной сведущей.
— Понятия не имею, — «обрадовала» художница. И весомо добавила: — Пока.
Новая грань ее таланта впечатляла. Получается, она не только может рисовать картины, которые каким-то образом сбываются, но и через рисунки видеть события, происходящие где-то далеко.
Однако прямо сейчас непосредственного присутствия требовала наша лунная реальность, а все остальное вполне могло подождать.
Неслышно ступая, как умеют только метаморфы, я сновала по комнате, занимаясь обычными повседневными делами. Прибралась немного, связалась с бабушкой, заверила ее, что ем, сплю и вообще прекрасно живу без присмотра, мне уже не пять лет и позаботиться о себе я в состоянии. Потом огребла от отца, до которого любезно донесли информацию о моей встрече с Шаленом. Его беспокойство было обоснованно, так что нагоняй снесла безропотно.
Закончив разговор, ушла в душ.
А когда вышла, на кровати меня ждал сюрприз.
Роза цвета лунного камня.
— Ну и как это понимать? — Требовательный взгляд вонзился в сестру, которая разбирала последние рисунки, решая, что оставить, а чему дорога в мусор.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — хмыкнула Арабель и стрельнула в меня хитро блестящими глазами. — Она просочилась сквозь стекло. Твой тайный поклонник — тот, о ком я подумала?
Сбежать из-под обстрела было без шансов, единственное, что я могла, это притвориться, что крайне озабочена выбором платья, в котором пойду на занятия. Зеленое или серое?
— Между нами ничего!
— Это ты так думаешь, — рассмеялась эта заноза. — А он охотится.
— Орлгорд-младший имеет репутацию бабника? — Интереса в голосе было чуточку больше, чем мне бы хотелось.
Бель задумалась на миг, потом уверенно покачала головой:
— Нет, я вообще ни разу не слышала о его девушках, хотя кто-то наверняка был, — а вот ответ мне почему-то понравился. — Но Орлгорды всегда получают то, чего хотят.
— Пф! Меня уже получила Адарина, — едко отфыркнулась я и остановила выбор на третьем варианте — легком белом платье на бретельках. — Хватит уже, раздача закрыта.
— Зря ты так, бабушка у нас хорошая, — насупилась Арабель, но ей было слишком интересно, чтобы долго злиться. — И вообще, мы говорим не об этом! Знаешь, кто у меня получался, когда я в первый раз пыталась нарисовать твоего проявителя?
Интуиция обеспокоенно зашевелилась.
— Кто?
— Кэйлик Орлгорд.
Все, больше она для меня ничего не рисует! Иначе, чувствую, однажды проснусь замужем и с шестью детьми.
Я выхватила из вещей нужное платье и, повернувшись к сестре спиной, начала переодеваться.
Но выражение лица художница все-таки засекла, и, похоже, оно было красноречиво.
— Шалисса, я же не специально! — Невинным глазищам сложно было не поверить.
— Скажи еще, что так суждено, — буркнула я.
— Ну… похоже на то.
Как они тут вообще живут со своей лунной магией?! Я в этой части Блэкдорна еще и недели не провела, а сомнения в собственной вменяемости уже посещают. Регулярно притом!
Очередное событие в моей бурной жизни произошло во время перерыва между метаморфозами и лунной магией. Одно неловкое движение. Я задумалась и на выходе из лекционного зала столкнулась с низеньким рыжим пареньком в круглых очках. Сумка свалилась с плеча, тетради и ручки разлетелись по полу.
— Недоразумение кривоногое, — сморщила нос симпатичная метаморфа в бежевом сарафане, проходя мимо нас.
Ему сказала, не мне. После памятного случая с Кэйликом в столовой задирать меня остерегались. Вообще лишний раз старались не заговаривать.
Лишние мысли улетели, взгляд еще раз мазнул по торчащим во все стороны волосам и очкам. Похоже, полукровка.
— Ой, прости! — виновато пискнул парень, рухнул на корточки и принялся сгребать все, что вывалилось из сумки.
— Ничего. — Я слабо улыбнулась, тоже присела, подняла лежащую рядом тетрадь. — Меня зовут Шалисса.
— Дриан, — представился парень и тоже неуверенно улыбнулся. Затем выразительно указал взглядом в сторону, куда ушла нахамившая ему девица, и еле слышно предупредил: — Ты нормальная, но если хочешь вписаться к этим, не стоит разговаривать с такими, как я.
Да уж, совсем они тут загнобили полукровок.
Я кивнула на Арабель, которая как раз спешила к нам, и презрительно фыркнула:
— Куда хотела, я уже вписалась. Остальные меня не особо интересуют. Идем, не то опоздаем на лунную магию.
Вещи были возвращены в сумку, я выпрямилась, но Дриан так и продолжал сидеть на корточках, внимательно рассматривая что-то рядом с моей левой ногой.
— Это твое? — Он протянул руку и…
Мо-бук.
Сегодня точно не мой день!
— Никогда таких не видел…
Какая же я все-таки безголовая! Ходила с этой сумкой на прогулку с Кэйликом и, похоже, просто не выложила подозрительную вещицу. Но от самобичевания особого толку не было, следовало хотя бы попытаться как-то спасти ситуацию.
— Наверное, ты уже понял, что я не местная… Там, откуда я приехала, пользовались вот такими штуками. Но в вашем Блэкдорне от мо-бука особого толка нет, таскаю с собой по привычке.
Фу, отговорилась! Дриан протянул мне вещицу, поднялся, и мы наконец пошли в класс, где проходили лекции по лунной магии.
— Если хочешь, я мог бы попробовать его настроить, — по дороге предложил новый знакомый.
— А можешь?! — изумленно воскликнула Арабель.
— Электроника мне дается определенно лучше, чем вся эта ваша магия, — признался Дриан.
