ГЛАВА 2

Я стояла перед стеной белого цвета, но в чрезвычайно затемнённой комнате. Справа виднелись металлические полки или что-то типа шкафа без каких-либо боковых поверхностей, который плотно соприкасался со стеной. В нём аккуратно были сложены картонные ящики среднего размера. Встроенные в потолок лампы горели совсем тускло. Атмосфера в помещении характеризовалась крайней мрачностью, если бы не одно обстоятельство…

Пространство передо мной каждую секунду искривлялось, словно зазывая меня к себе, чтобы затянуть в нестабильность, сдавить, а затем порвать на кусочки. Стена, которая в один момент времени производила совершенно обычное впечатление, через мгновение внушала страх, увеличиваясь в размерах и приобретая выпуклость. Но стоило моргнуть глазами, превозмогая панику и неровное дыхание, как стена становилась меньше, натянув на себя пустоту.

Меня начало тошнить, и закружилась голова. Но я стояла неподвижно… Меня привлекало изображение планеты напротив меня. Оно находилось на стенке и странным образом подсвечивалось.

Я начала движение сквозь нестабильную ткань пространства по направлению к рисунку. Слева и справа от меня всё двигалось то увеличиваясь, то уменьшаясь. Но страх не контролировал меня, и я его полностью откинула. Иногда казалось, что моя кожа соприкасается с живой пустотой – настолько узким был коридор к стене.

По мере моего приближения в центре изображённого шара начала вырисовываться раскрытая человеческая ладонь, переливаясь волнами фиолетового цвета. И вот я стою перед изображением и дотрагиваюсь до стены. Неожиданно я почувствовала, что стала объектом изучения и анализа. Словно проходила какую-то проверку: всё нестабильное пространство, которое осталось у меня за спиной, проносилось сквозь меня. Но, конечно, я по-прежнему находилась посреди безопасного коридора.

Я вглядывалась в стену: она начала терять свою плотность и одновременно пропускать невероятно яркий свет, который заставил мои глаза сощуриться.

Возле антиграва стояли несколько мужчин в боевой экипировке, направляя лучи своих мощных фонарей на моё лицо. Я привстала и машинально закрыла свет рукой, чтобы снизить боль в глазах.

– На выход, четверть от ста! – скомандовал один из них, постоянно смыкая нижний и верхний ряд зубов в закрытом рту, будто пытаясь что-то раскусить.

Тот, который находился ближе всех остальных, не стал ждать и схватил меня за руку, потянув с силой на себя. Я упала на землю лицом, вдохнув лесной воздух вместе с пылью, поднявшейся от моего приземления. Кто-то надавил на спину подошвой своего ботинка. Я закрыла ладонью лицо, боясь возможного удара.

– Живая… Уходим отсюда!

Я ощутила, как антиграв поднялся в воздух и, вероятно, удалился. Тишина… Влажный и липкий воздух интенсивно врывался в мои лёгкие, я попыталась привстать.

Грунтовую дорогу, которая уже успела изрядно зарасти разнообразной травой, выдавали контуры: по сторонам от неё уровень густоты растительности, особенно кустарников, был в несколько раз выше. Верхушки деревьев, среди которых встречались и пальмы, подсвечивались лунным светом. Местами лучи нашего спутника пробивались внутрь леса, освещая лианы, спускающиеся к огромным папоротникам. Дорогу со всех сторон окружали высокие горы. Повернувшись лицом к Луне, я присмотрелась. Через несколько десятков метров по бокам от того, что осталось от дороги, начинало вырисовываться что-то наподобие скалистых обрывистых стен, уходящих вдали направо. Их высота не была одинаковой: левая, более бугристая и покрытая лишь небольшой травой, изредка разбавленной какими-то цветами, только ближе к повороту становилась похожей на свою «соседку».

Я опустилась в траву, которая почти полностью скрыла меня от внешнего мира. Влажность дала возможность моему телу ощутить прикосновение холода. Непроизвольно я попыталась укрыться руками, обхватив плечи. Моя одежда, к сожалению, не подходила для этой местности: юбка до колен, а поверх неё – светло-зелёная футболка с коротким рукавом. Становилось всё более одиноко, и я понимала, что выбраться мне отсюда вряд ли удастся. Совершенно очевидно, что меня оставили здесь умирать – в точке планеты, понятия не имеющей о каких бы то ни было признаках цивилизации. Что делать дальше, я не знала… Зато теперь начинала понимать причины загадочного исчезновения Поколения. На секунду я даже оглянулась по сторонам в поисках возможных останков. Но скоро поймала себя на мысли, что на самом деле их могли оставлять в совершенно разных безлюдных земных уголках.

«На выход, четверть от ста!» Боже, как мне стыдно за моё человечество!.. Мы же – одно целое. Неужели необходимо убивать только из-за того, что кто-то из твоей цивилизации, кто-то такой же, как ты, по-своему воспринимает мир или принадлежит к иной его уникальной и неповторимой частице, формирующей общее целое?! Неужели необходимо убивать только из-за того, что твои мысли и твоё мировоззрение – уникальны и неповторимы? Неужели меня необходимо убивать только из-за того, что я – из Поколения?.. Только из-за того, что я не выбирала, кем мне родиться и когда?..

«Четверть от ста!» – снова повторила я с надеждой. «Конечно! Вызов!» Я сосредоточилась и попыталась установить связь с Майклом, используя информационное поле. Но он не отвечал! Затем я сделала повторную безуспешную попытку и, отчаявшись, опустила голову на колени.

Внезапно в паре метрах за спиной я услышала быстрые шаги в моём направлении. Подняв голову, я увидела отлично экипированного бойца Вооружённых сил Мирового совета! Я не поверила своим глазам! То ли от радости, то ли от холода запершило в горле… Полностью растерявшись и не ожидая такого развития событий, я не знала, что мне делать: кинуться с радостными объятиями или сдержанно попросить о помощи…

– «Торнадо-один», здесь какая-то девочка! Одна! – прошло несколько секунд, после чего послышалось: – Есть продолжать движение к цели!

– «Торнадо-один», я – «Торнадо-двадцать пять»! Прошу разрешения на эвакуацию ребёнка! – тихо, но настойчиво сказал второй боец с поднятым оружием, который совсем бесшумно возник с правой стороны. – Ситуация – «пять». Долго на холоде не выдержит! – затем последовал небольшой вздох. – «Торнадо-один», вас понял!

– Продолжаем выдвигаться!

С невероятно серьёзным лицом боец жестами показал мне, что за мной прилетят, и уверенно направился дальше, как и все остальные члены отряда «Торнадо».

– «Торнадо-двадцать пять», включить тепловизор!

Я продолжала рассматривать бойцов, пока они не скрылись из виду в зарослях леса с левой стороны от дороги. И совершенно ничего не понимала… Какая у них цель? Что за операция? Но одно я точно знала: мое местоположение – где-то в юго-восточной Азии. Я закрыла глаза, чтобы повторить Вызов. Слева послышался треск!.. Вторая группа?! Словно кто-то наступил на высохшую палку. Или это за мной? Я молниеносно повернула голову, выискивая бойцов. Но, внимательно проверив глазами местность, никаких признаков активности не обнаружила. Забавно, но я всё равно что-то ощущала. Какое-то присутствие… На секунду я даже подумала, что вот-вот может начаться контакт глазного свечения! Но мой взгляд заметил странное и неестественное движение широких листьев какого-то растения, раскинутых над землёй. «Ветра же нет», – прозвучало в моей голове. Я прислушалась, пытаясь поймать хоть какой-нибудь посторонний звук. Но тщетно! И тем не менее меня снова начал одолевать страх.

Это чувство досталось Поколению в наследство. Однако его проявление у нас имело свои особенности. Прежде всего мы осознавали, что страх легко разбивается о логику и здравый ход рассуждений. Именно ум вытеснил его. Но одного рассудка оказалось недостаточно. Даже понимание сути страха не способно полностью устранить его. Необходима воля! Твёрдый характер, способный выстоять перед испытаниями, которые готовит пространство каждую секунду жизни. Наша богатая психика сложно поддаётся регулированию. Другое дело – абсидеумы! Но вот здесь вопрос: есть ли у них воля, необходимая для победы над страхом? Или всё-таки иногда достаточно холодного рассудка? Не знаю почему, но я уверена, что когда-то у них уровень воли не уступал человеческому. И если это – правда, то что же произошло с ними? Какое событие в их истории кардинально изменило вектор жизни?

Несколько минут пролетели, как целая вечность. Тишину нарушали лишь естественные звуки леса. Но в моём случае сложившаяся обстановка вовсе не располагала к успокоению, а наоборот – вносила во внутреннее состояние небольшой элемент таинственной тревоги. Что-то здесь неправильно… Происходят непонятные события, которые противоречат друг другу. Но самое главное: все они свидетельствуют о нечто большем. О том, что надёжно скрыто от всех. Ясно также, что в данном случае, кроме Совета и радикалов, вовлечена и некая третья сторона. Абсидеумы? «О Боже… Когда же прекратится эта истерия?! Вечно только и слышишь: абсидеумы, абсидеумы!»

В небе послышался лёгкий шум. Обернувшись, я подняла голову. Два антиграва медленно совершали посадку, а их боковые поверхности в центре корпуса постепенно исчезали. Впервые я действовала решительно: встала и побежала к точке высадки моих спасителей. «А почему два антиграва?!» Я улыбнулась. Я рассматривала образовавшееся отверстие у транспортного средства, которое находилось справа, приготовившись встретить бойцов. Но то, что я увидела дальше, потрясло меня больше, чем то, что я пережила.

Из антиграва вышли… дети! Такие же, как и я! Дети!.. В группе находилось около десяти ребят, которые в спешке покинули транспорт. Они устремились в направлении ушедших недавно бойцов Объединённых вооружённых сил, словно пытаясь догнать их. Последним антиграв покинул мальчик в тёмно-синих джинсах и белой футболке. Его карие глаза любопытно и непонимающе остановились на мне. Тем не менее он продолжил бег. Проносясь мимо вместе с остальными, он обхватил меня рукой и потянул за собой. В этот момент я совершенно отчётливо успела заметить, что во втором антиграве никого не было. «Пустой?!»

– Кто вы такие? Что… что происходит? – в движении спросила я, постоянно переводя взгляд с земли на мальчика.

– Не оглядывайся!

Конечно, я не последовала совету: лунный свет позади нас красиво освещал зелёный травяной настил. Его верхняя часть покачивалась, приведённая в движение нашим бегом. Сил оставалось всё меньше: преодоление густой растительности под ногами становилось весьма нелёгким занятием. Но не подвергавшаяся сомнению настойчивость ребят передалась и мне. И вот я бежала, уверенная в правильности и целесообразности наших действий.

– А что там?

– Впереди! Эвотонируй их! Эвотонируй их!

Я встревоженно попыталась найти тех, у кого следует отобрать эвотоны.

– Кого эвотонировать? – со слепой преданностью и доверием спросила я у мальчика.

Внезапно с правой стороны показался мужчина, бросивший изо всех сил в нас гранату, которая приземлилась где-то за нашими спинами. Кто-то из детей поменял цвет своих глаз и выставил руку! Мужчина, скорчившись, покатился с небольшой горки, появление которой означало, что скоро мы достигнем тех самых скалистых обрывистых стен, обрамлявших заросли дороги. Не прекращая бег, я с ужасом пригнулась и спустя секунду услышала и почувствовала сзади взрыв. Никто из нас не пострадал, что крайне удивило меня. Через мгновение с левой стороны от дороги снова появилась активность: несколько мужчин, не сводя глаз с наших компьютерных моделей, которые отображались на голограмме прицела вместе с возможными траекториями движения снарядов, выстрелили плазмой, пронёсшейся буквально в сантиметрах от нас. И снова никого не задело! В моём мозгу пронеслась безумная мысль, и я прокричала моему спутнику:

– Они не в нас целятся! – мальчик никак не отреагировал на мои слова.

Девочки, бежавшие слева, без особых усилий заставили стрелков замертво свалиться на землю. Символично, что переливающийся красный цвет, который поистине имел неземную красоту, вовсе не привлекал внимания стреляющих людей. Он совершенно не погружал их в какое бы то ни было состояние отвлечённой реальности, что характерно для любого человека. Я, наконец, сделала то, что надо было совершить давно – оглянулась. Два робота! Два боевых робота! Невозможно! На Земле же нет таких!.. Их поверхность в некоторых местах покрывала Субстанция, медленно распространяющаяся на остальные участки. Механические руки, трансформировавшиеся в оружие, пребывали в активном состоянии, о чём говорила подсветка в выходном отверстии ствола, и были наведены на детей. Вдруг раздалось несколько новых выстрелов, которые стали для этих роботов последними…

– Стойте! Нет! – я закричала изо всех сил и повернулась к ребятам. Остановившись, они испуганно посмотрели на меня. Но мальчик, который бежал рядом, успел эвотонировать ещё одного взрослого. Затем я увидела его виноватые карие глаза, в которых царила отчаянная безысходность. Мой повторный крик заставил всех вздрогнуть. Подбежав к лежащему мужчине, я взяла гранату, активировала её, прокрутив вторую половину, и бросила в пустое пространство позади нас. Мой спутник с неприкрытым возмущением повалил меня на землю! Раздался мощный взрыв, в результате которого вырвавшаяся Субстанция выключила режим невидимости десяти-пятнадцати роботов, находящихся неподалёку.

– Но ведь только абсидеумы владеют технологией невидим… – мой озадаченный шёпот прервало невероятное по силе давление, которое испытала на себе шея. Я ощутила, как с кожей соприкоснулась какая-то холодная твёрдая поверхность. Мне с каждой секундой становилось труднее дышать. Затем я вскрикнула: то, что могло считаться головой робота, обрело видимость и находилось перед моим лицом в нескольких сантиметрах! Две выпуклости, которые, скорее всего, выполняли роль глаз, заставили меня испытать различные чувства. Видимо, он пытался идентифицировать объект согласно данным из архива Службы будущего при Совете, где каждому новорождённому Поколения составляют Путь. Я больше не успевала реагировать на изменения – настолько всё быстро происходило. Серия многочисленных и точных выстрелов прожгла остальных роботов насквозь, вырывая целые куски с огнём, нанося непоправимый урон системам. Какой-то из них, прежде чем свалиться в траву, всё-таки успел совершить один выстрел по людям.

Давление на шею наконец прекратилось: видимо, распознавание закончилось. Но его результат стал неожиданным для детей! Я не видела лиц за спиной. Но услышала их удивление! Робот отошёл от меня на несколько шагов. Складывалось впечатление, что он управляется кем-то вручную. Однако не прошло и секунды, как он молниеносно начал движение своей металлической рукой в сторону леса, которая на ходу начинала процесс трансформации в оружие. Поток плазмы сделал эти начинания бессмысленными и лишил их логического завершения: выстрелил тот самый мужчина, который последним испытал на себе новую человеческую способность забора эвотонов. Это означало, что мальчик сознательно и не до конца совершил последнее эвотонирование…

Я в нерешительности переступила с ноги на ногу. В глаза бросились несколько десятков людей, равномерно распределённых на протяжении всего пути, который мы преодолевали!

– Но ведь только абсидеумы владеют технологией невидимости!.. – наконец договорила я.

– Роботы тоже, – сказал подошедший мальчик. – Меня зовут Антуан.

– На планете нет боевых роботов! А их производство находится под контролем Совета.

– Если что-то запрещено, то вовсе не значит, что оно отсутствует. Так всегда бывает. Но эти роботы – не нашей расфасовки! Даже патрийцы не владеют технологией невидимости, которая позволила бы скрыть малейшие контуры и детали объекта.

– А откуда у них такая технология? – я показала головой на людей, которые уничтожали пауков, разрушающих Восстановители на лежащих телах.

– А как тебя зовут?

– Айюми, – я осторожно поправила свои волосы, поймав на себе пристальный взгляд француза. – Где мы находимся?

– На юге Китая. Здесь база «Воскрешения».

– Так это радикалы?!

Антуан молча кивнул.

– Но не бойся их. Они никогда не трогают нас, – он снова виновато отвёл взгляд в сторону.

Мятежники снова начали растворяться в воздухе, пропадая из виду. Те из них, которые ещё недавно казались мёртвыми, подымались и исчезали вместе с остальными.

– А вы кто такие? – озадаченно спросила я.

– Результат негласной войны, вот кто, – презрительно бросил в ответ мальчик.

– Не поняла…

– Когда у ребёнка из Поколения нет родителей и близких, его, как правило, забирают вот для таких целей. Мы не можем осуществить Вызов, потому что нет адресата. И не можем позвать на помощь…

– Почему? – непонимание с моей стороны заставило Антуана подойти ближе.

– Потому что все государственные институты на планете так или иначе подчиняются Мировому совету, – ответил он и перевернул ногой часть корпуса робота, которую оторвало и отбросило плазмой. Мои брови удивлённо поднялись вверх, а по телу пробежала мелкая дрожь. И не от страха! А от ужаса происходящего! От ужаса, который поглотил всю Землю и который предстоит пережить всем, кто на ней находится! На части корпуса находилась эмблема в виде земного шара, от которого исходили четыре луча, символизирующие рукава нашей галактики, вершины которых упирались в окружность.

– Дай нам Бог выстоять всем!.. – прошептала я. – А далеко находится их база?

Антуан отрицательно покачал головой и добавил:

– Мы всегда добирались до её Врат.

– Врат?

– Вход в неё. Защищён какой-то пространственной аномалией.

– Из-за чего никогда не попадали внутрь, надо полагать.

– Сама база расположена в горе, которая возвышается за тобой.

Я повернулась и окинула взглядом громадный силуэт на фоне того самого поворота дороги, над которым начинался густой лес.

Мужчина, которого эвотонировал француз, с трудом поднялся и прикрыл рукой правый бок – то самое место, где находился Восстановитель у всех остальных мятежников. Не повезло ему… Хотя кровотечение не прекращалось, он всё равно развернулся и направился на возвышенность. Кто-то из их группы кинул ему своё восстанавливающее устройство, которое он бережно прикрепил на себя.

Я решила пойти вслед за ними, так как не видела иного выхода. Мужчина с раной временно приходился мне проводником. Когда кровь перестанет сочиться, то поиск точного пути будет трудной задачей.

Мы вошли в лес, и света от клонившейся к горизонту Луны стало меньше. Зато чувствовалась атмосфера иного мира – лесного. Словно я ступила на территорию другого государства со своими законами и правилами. И теперь, когда мой выбор сделан, когда я заявила о своих намерениях, настал черёд лесной души. И её обитателей, в которых она находила своё проявление.

Полная тишина позволила мне расслышать звук падающих капель. Слева, уперевшись головой в ствол дерева, стоял один из бойцов Объединённых вооружённых сил, с груди которого стекала кровь, собираясь и спокойно устремляясь каплями на землю с самой низкой части пустого крепления для Восстановителя. Его жизнь завершилась. Как и всех остальных, которых я теперь заметила… Довольны ли они остались концом? О чём они думали? Спокойно ли они ушли? Или их душу терзали горькие сожаления? Наверное, во многом из-за невозможности узнать точный ответ, человек каждый раз выбирает тот же самый маршрут следования… У каждого своё безмолвие: такое разное и вместе с тем – одно…

Неожиданно передо мной оказался «Торнадо-двадцать пять». Мои глаза застыли на нём, а в горле запершило от волнения. Я подошла к нему ближе. Его глаза выражали уверенность и, как ни странно, удовлетворение. Рука что-то крепко сжимала. Я взяла Помощника, который был обмотан цепочкой с крестом, и аккуратно положила в карман, за исключением компьютера.

– Без обнуления он не работает для других, ты же знаешь, – сказала я ему.

Но как только компьютер оказался в моих руках, немедленно запустился процесс идентификации новых эвотонов. На моих глазах появились слёзы.

– Спасибо, – невероятно искренне прошептала я ему и нежно закрыла его веки.

Всё!.. Скорее всего, все раны мужчины удачно затянулись, потому что больше я его не видела. Теперь о присутствии уходящего свидетельствовало лишь движение листвы. Значит, лесная душа всё-таки сделала свой выбор…

Я на секунду остановилась и прислушалась. Сзади кто-то приближался… Шум листвы становился громче, а я приготовилась к эвотонированию. И в эту секунду я догадалась: за мной шли дети. Наверное, их раньше забирали антигравы Совета. До меня… А сейчас они попали в ту же ловушку, в которой очутилась и я. Из-за меня… «А если эти бойцы – вовсе не люди? Если это – абсидеумы? Но они нас не тронули – значит, надежда имеет право на существование».

Я двигался вдоль ограды. Возле входа, напротив меня, стояли два бойца Мирового совета, внимательно изучая мою персону. Безусловно, их линзы уже имели все необходимые данные обо мне. Информационное поле… Да, двадцать четвёртый уровень бойцов не позволяет взаимодействовать с информацией напрямую. Но никто ведь не отменял посредников – компьютеры, соединяющие человеческий мозг с полем. «Итак, что же мы имеем? Два плазменных шока и столько же огнестрельных пистолетов, две дымовые и четыре субстанционные гранаты. Два Восстановителя и Помощника на запястьях. Стандартный набор».

– Джеймс Филлс. Меня ожидают, – я поспешил ответить на ещё неозвученный вопрос.

– Проходите, пожалуйста, – немного запнувшись, выдавил из себя один из них.

Над головой появился приятный шум, и я взглянул наверх. Листья мощных веток широкого клёна разговаривали между собой на ветру. Движение воздуха не позволяло им кричать, но зато был слышен их шёпот.

– Какой острый слух… – бросил один из них напарнику за моей спиной.

«Необходимо как можно скорее передать Андрею данные о детях! Нельзя бездействовать!..»

На газоне стояли пять бойцов, а возле особняка – десять, периодически сменяющие позиции друг друга. Я внимательно изучил каждого из них, не прекращая движения. Недалеко от входа в дом беседовали два человека, один из которых мне был хорошо знаком. Сам я не видел его уже пять лет, только в средствах массовой информации. А второй, скорее всего, командовал здешними бойцами. Внезапно из дверей пулей вылетел третий, который прокричал:

– Управленец хренов! Глава марионеточный! Кто ты есть на самом деле? – он с трудом сдерживал себя. – Не умеешь руководить – не накапливай даром жир на стуле! Оставь настоящим профессионалам!

– Вел, остынь!

– Да ты всю планету вскипятил своим талантом! Что ты сейчас контролируешь, скажи мне?

Собеседник молчал, вбирая в себя все сыпавшиеся на него обвинения.

– Сколько детей Поколения пропало? Сотни? Тысячи? Может, тебе миллионы нужны?

– Вел, выслушай…

– Сколько ещё терпеть «Воскрешение»? Неужели тебе всех этих наворотов вместе с плазмой и Восстановителями мало для того, чтобы разобраться с ними?

– Я уже…

– Уже поздно, Андрей!

– Значит поздно? А было ли не поздно, Велфарий?! Борцы за традиции растут, как грибы после дождя, взрывая всё вокруг, обстреливая и убивая мирных жителей вместе с традициями! Поколение стало изгоями, родители скоро в очередь для сдачи на утилизацию будут становиться! Абсидеумы у всех на языке! Твоя тёща не считает тебя абсидеумом? Нет? А может, напрасно? Может, у тебя голубая кровь? Была же!

Патриец подошёл и оттолкнул одессита, вспомнив его мать. Сила толчка, конечно, оставалась условной, Андрей и не думал падать.

– И потом – принцип малой ответственности, – с язвительностью проговорил глава Совета. – С прежними запросами и аппетитами отдельных государств! А Жан, а Пётр? Упокой, Господи, их души! Не хочу ли я уступить своё место?! Пожалуйста! Но оно, патриец, привлекательней не станет!

Закричав так, Велфарий запустил в стену какой-то предмет и столь же стремительно, как вышел, исчез в доме.

– Джеймс!.. – украинец подошёл ко мне и по-дружески, но осторожно обнял, пару раз хлопнув ладонью по спине. – Жаль, что я вижу тебя именно в такое время, – искренно проговорил он. Все его действия и произнесённые слова показались мне заранее продуманными и подготовленными.

Я со знанием дела кивнул ему и спокойно спросил или, может быть, многозначительно проговорил:

– Принцип малой ответственности?

Андрей до сих пор приходил в чувство после бурного всплеска эмоций.

– Важно, чтобы возмущение не перерастало в то, что повлечёт за собой генерирование отрицательных эвотонов, – он на несколько секунд приложил руки к вискам. – Принцип? Да!

Я не сводил с него вопросительного и любопытного взгляда.

– Джеймс, ты же в курсе…

– Но, может, что-то изменилось за последние годы.

Андрей разочарованно покачал головой.

– Да что здесь может измениться? Вот на прошлой неделе, например, разгорелся международный конфликт из-за спорной территории. Наверное, читал.

– Посвятишь в детали?

– Нежелание искать консенсус есть самый гнусный порок человечества! Одна сторона заявила, что не потерпит установки Магнитов, выданных Мировым советом иной стороне, которые будут осуществлять забор эвотонов с населения этой территории. Аналогичные претензии выставило и второе государство. В итоге немалая по площади часть планеты – без калибровочных бозонов и добытой на их основе электроэнергии.

– Сколько жертв?

– Могло быть до сотни за первую неделю. Слава Богу, когда озвучиваешь подобные цифры, политики меняют свои решения без раздумий. Никто не хочет смывать с себя чужую кровь… Вот и весь принцип, Джеймс.

– Жаль, что он до сих пор применяется не всеми, – флегматично ответил я. – Совету необходимо пересмотреть свои программы отбора кандидатов на государственные должности. Если уже не поздно, конечно.

Одессит слушал с максимальной серьёзностью. Было заметно, как он панически боялся услышать подобные слова от меня. «Кажется, понял».

– Уверен в своих словах? – спросил он, пристально всматриваясь мне в глаза.

– Да!

Украинец достал Лист и передал его мне. Листом называли предмет, внешне похожий на прямоугольный кусок стекла, который был обрамлён в тёмную рамку. Не говоря ни слова, он немедленно поднёс свою руку на расстояние нескольких сантиметров от моих глаз. На дисплее Листа я увидел вопрос: «Известны фамилии?» Я отрицательно и несильно покачал головой.

Андрей промолчал, а мужчина, которого я ошибочно принял за руководителя бойцов, патрулирующих периметр здания, присоединился к разговору:

– От оружия необходимо немедленно избавляться, господа! И все полномочия на войну передать ферруанцам.

– Кам Бэй, – представил украинец. – Генерал, командующий китайскими Объединёнными вооружёнными силами Совета.

– Очень приятно, – тактично обратился худощавый, но невероятно крепкий внешне высокий китаец в очках, на голове которого росли седые волосы.

– Взаимно! – с любезностью ответил я. – Редко сейчас встретишь человека, который носит очки вместо линз.

– Неприятно осознавать, что, кроме моих собственных глаз, теоретически через линзы миром могут любоваться сотни иных, – он удовлетворённо и хитро улыбнулся.

– Значит, вы хотите доверить безопасность нашим ферруанцам?

– Да, Совету давно пора создать боевых роботов. Вы так не считаете?

– Возможно… – осторожно ответил я, задумчиво поглаживая пальцем свою отпущенную бороду. – Весьма деликатный и сложный вопрос.

– Где же вы отрастили такую шикарную бороду? – улыбаясь, спросил он.

– В гостях у ваших соотечественников.

Китаец ещё шире улыбнулся, показав свои зубы, затем продолжил:

– Сколько жизней удастся спасти! Во-первых, боевые ферруанцы с лёгкостью справились бы с оставшейся преступностью двадцать четвёртого уровня и «Воскрешением». Во-вторых, никто не отменял внешней угрозы…

– И вы туда же, – с наигранным сожалением сказал глава Совета. – Послушайте…

– Я не женат! – шутливо парировал китаец.

Я оценивающе разглядывал Кам Бэя, а уже через мгновение – одессита. «Что ж, Джеймс… В одиночестве мы с тобой остались: никому нельзя сейчас довериться! Самый правильный вариант – молчать, анализировать и… ждать! Или чьей-то неосмотрительной ошибки, или гениальной и чётко отработанной концовки задуманного. Андрей… Не верю!.. Замечательный друг и превосходный человек. Глава Совета! Сражался вместе с нами в Норвегии. Совершил легендарное пространственное перемещение, которое с тех пор удалось повторить лишь единицам землян. Нет, конечно! Здесь не может быть никаких сомнений!.. Хотя он, как руководитель Мирового совета, имеет неограниченный доступ ко всему, что так или иначе может находиться в распоряжении человеческой цивилизации. Но нет… Теперь – Кам Бэй… Вызывает определённые опасения. Больше всего настораживает не то, что он родом из мест, где находится база радикалов. Нет! Вызывает сомнение его слепая преданность идее боевых роботов, которые уже вовсю тайно применяются Советом. Неплохой способ ввести всех в заблуждение, пропагандируя использование того, что уже используется… И не нужно забывать, что под его непосредственным руководством находятся Объединённые вооружённые силы в Китае». Я основательно остановил на нём свой взгляд. «Только плазма…»

Мы решили зайти в дом. В гостиной на диване сидела заплаканная Диана, которую обнимал Вел. «Ого! Не припомню её такой… Бедняжка! Волосы растрёпаны… Мешают рассмотреть её лицо, но, кажется, оно совсем опухло… Руки беспомощно сложены вместе. Да от её бойцовского духа за эти два дня почти ничего не осталось!»

Я уже собрался инициировать процесс передачи известной мне информации на Лист, но, заметив нас, Вел заботливо помог жене утонуть в мягкой спинке дивана. Женщина никак на это не отреагировала и не отвела взгляда от точки напротив неё.

– Знаешь… – начал патриец, приблизившись к Андрею. – Я прошу тебя простить меня за эмоции. Нам сейчас тяжело, – он повернулся в сторону Дианы.

Андрей выставил ладони вперёд и уверенно, но тихо проговорил:

– Вел, брось! Я понимаю. Всё нормально! Ты меня тоже прости, пожалуйста.

– Тогда забыли! Джеймс, здравствуй!

– Здравствуй, Вел, – ответил я, улыбаясь, но с тактичностью согласно ситуации. – Мне жаль, что всё так произошло.

– Абсидеумы! Я полностью уверен! Диана говорит, что похититель использовал технологию невидимости! Хотя ей он показался землянином. Но «Воскрешение» по определению не может обладать подобными технологиями.

Андрей немного оживился.

– Вообще-то могут, – поправил он Велфария, который потерял дар речи от удивления. Одессит с трудом подбирал слова. – Дело в том, что уже несколько раз мы осуществляли операцию в надежде проникнуть в главную базу радикалов. Мы посылаем самых лучших бойцов, снабжаем их тепловизорами и передовыми технологиями. Но никому ещё не удалось вернуться оттуда… Они появляются из ниоткуда. Словно призраки. И полностью невидимы. Даже для тепловизоров.

– Почему ты раньше не сказал об этом? Почему никто не знает?!

– Потому что это – засекреченная информация. Мы давно знаем, Вел, о существовании заговора внутри Совета. Где-то спрятался язык и предатель! Что касается тебя… Ты не являешься членом организации, хоть и работаешь в ней. И… – ему стало совсем тяжело, – кажется, мы в тот вечер нашли твою Айюми…

– Что?!.

– «Торнадо-двадцать пять» порывался эвакуировать какую-то девочку. Но именно я настоял на отмене! Прости меня! – Велфарий покраснел и с трудом сдержал себя. – Я не мог отдать приказ на эвакуацию! Я понимал, что им вдвоём не выжить, что их уже, возможно, обступили со всех сторон невидимые цели. Вероятность того, что девочку убьют с ним, показалась мне намного выше, чем если бы она оставалась одна. Я поступил неправильно!

– Почему ты не направил за ней дополнительно бойцов и антиграв? – спросил я его. «Соврёт…»

– Направил! Но его сбили на полпути! Я немедленно выслал целую эскадрилью в составе десяти единиц, но бойцы никого не нашли на местности…

Патриец снова что-то запустил в стену и ушёл, присев возле Дианы. Он открыл голограмму Помощника, на которой возникла модель антиграва. «А вдруг не соврёт?»

– Андрей, а бойцы группы эвакуации хоть что-то нашли в том районе в ту ночь? Может, останки или детали каких-либо механизмов? – осторожно спросил я.

– Нет, – всё так же виновато проговорил он, но что-то заподозрил относительно меня. Его выдавали зрачки… Тем не менее он промолчал.

Велфарий напряжённо сидел с закрытыми глазами. Кажется, его пальцы, которые находились у висков и сжимали небольшую бумажку с какими-то написанными словами, дрожали. А я провёл взглядом по украинцу. «Стандартный набор… Кроме дымовой гранаты и огнестрельного пистолета!»

Мы стояли перед входом в пещеру, высота которого достигала примерно трёх метров. До него оставалось несколько шагов. Возле входа растительность становилась скудной: низкая трава без деревьев и кустарников. Только над входом, на скалистом выступе, росла пальма, которая на фоне неба, подсвеченного скорым рассветом, наливалась своими привычными красками. У её основания рос большой папоротник, который тихо играл листьями на ветру.

Я начала движение… Внезапно меня передёрнуло. Я ощутила что-то непонятное…

– Врата, – поспешил объяснить подошедший сзади Антуан.

– Граница аномалии перед входом или после?

Антуан ничего не ответил и взял меня за руку. Мы подошли к пещере. На лице появилась боль. Специфичная боль… Меня сковало со всех сторон.

– Мне кажется, что за нами наблюдают.

Я представила себе, как по направлению к входу выстроился живой коридор из тех самых невидимых людей. Каждый из них, наверное, внимательно разглядывал нас. Кто-то, может, даже нагнулся и максимально приблизил своё лицо… До входа оставалось несколько шагов. Он приглашал нас неуютной тьмой и холодом. Но больше всего я боялась почувствовать и увидеть грань пространственной аномалии. Мои сны не обещали лёгкой прогулки. О ней не могло быть и речи…

Я остановилась в шаге от тьмы.

– Я боюсь, – уверенно сказала я французу.

– Пошли дальше, я покажу тебе Врата. Их стоит увидеть хотя бы раз в жизни!

Земля под ногами была ровной, но я уже не могла её рассмотреть. Где-то впереди показался тусклый свет. Шаркая, вся наша группа направилась в его сторону через узкий проход. Теперь я видела, что он упирался в довольно широкое помещение. Перед тем как мы переступили через деревянный порог, Антуан доверительно и проникновенно вполголоса сказал мне:

– Приготовься!

Но я уже приготовилась! Я уже всё поняла! Это вовсе не было тем, что соотечественники Антуана называют дежавю. Мой сон воплощался у меня перед глазами в самую настоящую реальность.

Внезапно перед нами появилось то, что поражало окружающих меня детей до глубины души и взрывало их воображение, наводя страх, панику и ужас. Искривляющееся пространство действительно выглядело великолепно. Я никогда не подозревала, что оно настолько красивое, переливающееся. На него можно было смотреть целую вечность, ни разу не моргнув глазами. Из ниоткуда появляющиеся формы вызывали восторг своим великолепием и элегантностью. Оно играло со мной… Оно зазывало в себя…

А справа, таки да, стоял металлический шкаф без боковой поверхности. В нём аккуратно были сложены тёмно-жёлтые ящики. Наверное, картонные. Вот только стены вокруг были тёмно-коричневыми. А лампы опускались с потолка с помощью тонких проводов. «Таких сейчас почти не встретишь…»

Я знала, что нужно делать дальше. Повернувшись к ребятам, я испытала на себе их непонимание и удивление из-за моей реакции на происходящее. Но некоторые из них не обращали на меня никакого внимания, беспрестанно разглядывая пространство.

– Оставайтесь здесь! – настоятельно посоветовала я им.

На стене не виднелось никакой планеты. Тем не менее я приблизительно рассчитала местоположение спасительного коридора. Но как ни старались мои глаза, внешне я его не замечала.

– Наверное, здесь…

Моя рука вытянулась. Я подошла к аномалии вплотную и замерла в нерешительности. Ощущение присутствия посторонних до сих пор меня не покидало. Но благодаря искривлениям всё остальное в мире стало незначительным. Пальцы вытянутой руки остановились в миллиметрах от возмущений. Казалось, что я вот-вот дотронусь до них. Именно в этот момент я уловила лёгкое дуновение ветра. Сначала я не придала значения этому движению воздуха. Но потом до меня дошло… И снова я почувствовала страх, но теперь сознательно постаралась не замечать его.

– Я завершу начатое, – тихо проговорила я, надеясь, что меня услышит тот, кто находится поблизости. Словно предупреждая его. Или даже угрожая ему.

Мои пальцы оставались в прежнем положении. И я на секунду захотела, чтобы те фигуры, которые возникали в искривлениях, повторили изгибы и форму моей кисти. Я ждала ответной реакции. Приглашения. Безопасного коридора. Сон стал явью! «Сон стал явью!»

Я сильно вздрогнула! Меня кто-то остановил, крепко схватив за руку. С левой стороны из ниоткуда появился мужчина с суровым лицом. Одновременно справа приближался второй, на ходу восстанавливая свою видимость. Как только он появился, все аномалии тотчас же прекратились.

– Так и знал! – грубо отрезал первый в адрес идущего.

– Знай своё место! – приказным тоном отвечал ему второй. Затем он неторопливым движением поднёс ко мне свою ладонь и добавил, но уже мягче: – Ты пойдёшь с нами!

Впервые я сталкивалась с таким странным сочетанием тактичного предложения и грубого повеления. От произнесённых слов мой рассудок находился под воздействием необъяснимого магического эффекта, в котором сочетались как пьянящая симпатия, так и жёсткое отвращение. Тем не менее я не взяла его за руку, которую он через пару секунд торопливо спрятал за спиной, будто вспомнив что-то… А в моей памяти моментально возник папин рассказ о контакте с Алмием и его виртуальной реальностью… Мы направились к тому самому месту, где должно было находиться изображение планеты. Перемещение сквозь пространство, несколько секунд назад разрывавшее действительность на реальность и сон, оказалось абсолютно неуютным делом. И вдруг я вспомнила об оставшихся позади меня детях! Я обернулась, но никого не увидела… Ни ребят, ни мужчины, который первым дотронулся до моей руки. Однако всё остальное вокруг меня пребывало в том же состоянии, что и раньше. Наконец перед нами раскрылись двери в стене. Без сомнения, это был лифт: небольшое замкнутое пространство, подсвеченное тремя такими же тусклыми лампами, как и снаружи.

– А где остальные? – с опаской спросила я.

Мужчина не поворачивал голову в мою сторону и делал вид, будто ничего не слышал. Но через мгновение ответил:

– Не волнуйся. Пятнадцатый – отличный парень. Они находятся с ним.

– Пятнадцатый? И почему я не слышу ни одного звука? И не чувствую никакого движения? Это лифт? – я начинала нервничать, и вопросы сыпались один за другим.

Мужчина промолчал. Странно, но сразу после этого я услышала звуки и почувствовала колебания спускающейся кабины.

– Как тебя зовут?

– Первый!

– Как – Первый?..

Двери плавно открылись, и я увидела тьму. Мы не спеша вышли в коридор, который подсвечивался ярким светом. Забавно, но я, как ни старалась, нигде не могла найти его источник. «Он движется вместе с нами…» И действительно: складывалось впечатление, что мы сами выступали в роли носителя света. Я даже на секунду посмотрела на себя, чтобы убедиться в том, что не свечусь. Коридор освещался на расстояние в пять дверей, которые находились перед нами с каждой стороны. Мужчина опередил меня и прошёл дальше. А я, воспользовавшись временным отсутствием контроля, быстро попыталась установить связь с папой. Но, к моему глубочайшему удивлению, Помощнику не удалось установить связь с информационным полем. Его голограмма полностью погрузилась в красный цвет, и я немедленно её спрятала. В практике использования Помощников такое могло случиться только в том случае, если он повреждался. «Наверное, в бою, когда убили «Торнадо-двадцать пять». Тем временем Первый любезно открыл одну из дверей, приглашая меня войти.

– Давай, входи! – почти приказал он со свойственными ему странными манерами.

Сзади послышалось:

– Первый!

Я повернулась. Передо мной стоял Пятнадцатый и сразу же перевёл свой взгляд на меня.

– Как тебя зовут?

– Айюми!

– Айюми, детка, отдай, пожалуйста, Помощника!

«Каким образом?!»

– Мы не враги тебе! Но ты находишься у нас в гостях, а значит следуй, пожалуйста, нашим правилам.

«Я же отчётливо помню, что он остался наверху, а в лифте со мной стоял только второй… Первый!» Я аккуратно сняла с запястья компьютер и бережно передала его мужчине с маленькой серьгой в виде кольца, голубые глаза которого благодарно рассматривали детали моего лица. На вид ему было около двадцати лет. Конечно, мне пришлись не по нраву их правила. «Боже! А если я – заложница в руках радикалов?!» Меня снова чуть не охватил жуткий страх от возможного будущего, основанный на том, что я видела и слышала… Зверства «Воскрешения» никого не оставляли равнодушным…

– Как твой бок? – сознательно добавив смелости, с укором спросила я.

– В норме, спасибо тебе, – последовал неожиданно благожелательный ответ.

Я обернулась и взглянула на Первого: поразительно, но он пребывал в точно такой же позе, в которой я видела его в последний раз. Заметив моё удивление, он сменил её. Словно прочитав мои мысли…

– У тебя плохой вид, Айюми. Тебе нужен отдых. Здесь ты в безопасности, – послышалось из-за моей спины.

– Здесь – это где?

– На нашей базе.

– «Воскрешения»?

Я не услышала ответа и повернулась. Пятнадцатый пребывал в крайнем смятении и разочаровании от моего вопроса.

– Да, – наконец выдавил он из себя, – так нас называет внешний мир. А ещё радикалами, мятежниками…

– Но разве не вы устраиваете теракты? Не вы убиваете взрослых и детей?

– Детей?! – он широко раскрыл глаза. – Назови мне имя бойца, который это сделал, и я сам его прикончу на месте в ту же секунду! Взрослых – да! Неоднократно! Взрослых, которые хотят нашей смерти и полного истребления.

– Кто же вы такие? – я совсем запуталась в истинах.

Пятнадцатый подал знак мужчине за моей спиной, а мне то ли предложил, то ли приказал:

– Зайди, пожалуйста.

Я направилась к открытым дверям. Возле них уже никого не было… Наверное, мужчина скрылся в темноте, которую разбавлял непонятный свет. Я вошла в небольшое помещение, в котором были расставлены кровати. Возле каждой из них находились тумбы и торшеры. Никаких проводов я не нашла. Я остановилась в нерешительности. Внезапно один из светильников загорелся, и мы направились к нему. Я присела на кровать, а остановившийся неподалёку мужчина спросил:

– Как ты сюда попала?

– Меня похитил один из бойцов Вооружённых сил Совета. Как только он передал меня, его застрелили, а меня высадили здесь какие-то люди…

– Не высадили, а выкинули. И не люди, – он присел рядом. – Родители бросили тебя?

– Первые – да.

– Значит, тебя удочерили? А Совет перешёл все допустимые границы, если ворует детей на глазах у родителей, которые являются важными персонами…

– Я же не говорила тебе, что меня забрали на глазах у мамы, а родители являются важными персонами! – по моему телу пробежала дрожь.

– Айюми! Обычно детей похищают не бойцы Объединённых сил, а наёмники без опознавательных знаков! Но если к ребёнку подобраться тяжело – значит необходимо задействовать личную охрану. А если она состоит из бойцов Совета – значит кто-то из твоих родителей является невероятно важным человеком. И точно – не предателем!

– Папа… Он – представитель патрийцев.

Мне сильно захотелось почувствовать тепло отцовских объятий. Нет, я не переживала за него. Он крепок духом и способен выдержать многое. Больше всего мне было страшно за маму. Передо мной снова возникло выражение её лица, когда меня уводили… В голове возник гул, слёзы покатились с глаз. Они рассеянно смотрели в какую-то точку пространства, но на самом деле – в мамино лицо!

Заботливое прикосновение Пятнадцатого вернуло меня. И вдруг я вспомнила его слова:

– А как ты узнал, что украли на глазах у родителей? – с вновь нарастающим страхом спросила я и отсела от него подальше.

Мужчина опустил голову и проговорил:

– Ты сказала, что бойца убили. Следовательно, в доме должен был находиться кто-то ещё. Но это – лишь моя догадка, – он неуверенно глянул на меня и тихо спросил: – Он их убил?

Я отрицательно покачала головой, вытирая слёзы на щёках.

– Я хочу связаться с ними…

Пятнадцатый достал Помощника со словами:

– Ты им не сможешь воспользоваться в пределах нашей базы. Видишь ли, мы вынуждены прибегать к максимальным мерам защиты. Здесь везде – блокировка любых сигналов.

Затем он отдал его мне и осторожно улыбнулся.

– Так ты наполовину патрийка?

– Я – землянка. Мои биологические родители избавились от меня, когда мне не исполнилось и года! – я снова вспомнила про Антуана и остальных ребят и требовательно спросила: – Что с детьми?

– Если бы мы хотели убить их, мы бы это сделали ещё тогда, вместе с ферруанцами… Я распорядился, чтобы каждому из них предоставили отдельное помещение. Знаешь, отправлять вас обратно – довольно опасное дело. Особенно после того, как все побывали у нас и знают правду.

– Зачем вы убили бойцов «Торнадо»? – не успокаивалась я.

– Их убил Совет.

«Неделю назад я бы не поверила ни единому его слову, но сейчас реальность для меня изменилась и стала снова преподносить сюрпризы».

– Вы могли их нейтрализовать!

– Каждый из них тащил на себе кучу взрывчатки.

– Зачем?

– Взорвать Врата и обеспечить полную нашу ликвидацию. На самом деле они могли и не знать о взрывчатке, а детонация на расстоянии всё бы исправила. Так или иначе, Совету выгодно, чтобы никто из них не вернулся. Если не мы, то ферруанцы, идущие по пятам, обеспечат, чтобы память умерла вместе с хозяевами.

– Не вижу логики. Зачем сначала пускать слабых бойцов, обрекая их на верную смерть, а после них – роботов, у которых априори больше шансов на успех? – я с любопытством посмотрела на его серьгу.

– Кажется, мода на такие вещи в вашем обществе приобретает второе дыхание? – теперь я понимала, что он носил серьгу и какую-то цепь на запястье не из-за своих внутренних побуждений, а только для подражания внешнему миру.

Я впервые за вечер почувствовала сильную слабость. Когда я приняла горизонтальное положение, моё тело стало более восприимчивым к холоду. Мужчина встал и взял с соседней кровати плед, которым бережно укрыл меня. Обстановка в помещении прониклась духом десятилетней давности. Провода, кровати без антигравитации: место казалось затерянным во времени. И, само собой, невероятно странным…

– Так кто же вы? – сквозь слипающиеся глаза выговорила я.

– Тебе, наверное, имя Стива Фоллинга ни о чём не скажет. Но перед тем, как разыгрались события десятилетней давности, когда Мировой совет еще был теневой организацией, о которой знал лишь один процент землян, существовал проект «Хамелеон». Несмотря на довольно безобидное название, эта программа принесла такой ужас, который только может нарисовать богатое человеческое воображение. Программу основали задолго до Фоллинга. Цель проекта сводилась к созданию нового вида человека на основе строительных материалов абсидеума. Его авторы желали получить существо с человеческой способностью к генерации эвотонов и абсидеумскими возможностями, уровнем развития и – что особенно важно – свойственным им послушанием. Конечно, такая гремучая смесь не обладала бы правом на невмешательство. Иными словами, послушный суперчеловек, которого можно использовать как батарею и уничтожить без последствий в случае необходимости. Но время текло… Безжалостные эксперименты раз за разом давали сбои, отчего на программе уже хотели поставить крест. Моё имя – Пятнадцатый. Не беспокойся, я не собираюсь эвотонировать тебя, – предупредив меня, он опустил веки, сквозь которые красным цветом высветились услышанные мною цифры. – Такой номер мне дали, как только я появился на свет в лаборатории. Все, кого ты сегодня видела, имеют такие имена, – светящиеся цифры исчезли, и он поднял веки. – Помещение, в котором находишься ты и остальные дети, – не что иное, как лаборатория, наш дом. Я, Айюми, обладаю способностями абсидеума: мои глаза различают больше цветов и красок, уши – звуки иных частот, а руки с лёгкостью высасывают эвотоны из врагов. Но все мы оказались надзирателями в темнице, которая находится внутри нас! Заключённая в оковы и живые цепи, в которых струится голубая жидкость, стонет болью и истекает красной кровью наша человеческая душа. Душа, которую земляне несправедливо оставляют без своего внимания и беспечно считают её чем-то… эфемерным… И никто не в состоянии понять меня… Понять Первого… Мы все инфицированы инопланетным вирусом хладнокровия, который превратил нас и нашу жизнь в бесконечную кому… В конце концов проект «Хамелеон» забросили, а нас не уничтожили как его неудачный результат!

– Но почему же тогда за вами охотятся? Зачем сочинять сказки о «Воскрешении»?

– Потому что автор «Хамелеона» до сих пор жив! Вполне вероятно, что он занимает высокое положение в системе Совета.

– Вашу базу создали непосредственно абсидеумы, правильно?

– Почему ты так решила?

– Меня мучает один и тот же сон уже несколько лет подряд. Мне снятся Врата. Но наверху я не встретила всех элементов из сна. Значит, где-то существуют другие…

– На Деумии. Совсем недавно подобная информация появилась в абсидеумском поле, – Пятнадцатый заметил мой растерянный взгляд. – Планета клаудеумов. Предполагается, что там – ответы.

– Какие?

– На все вопросы, которые тебя волнуют. Информация, накопленная, наверное, самой старой цивилизацией Вселенной за миллиарды лет существования…

Моё тело охватила дрожь!

– Бог, пространство за пределами Вселенной, мораль, наука всего, смысл развития, предел информационного поля, твой микромир и сила разума…

– Освобождение души человека, – я пронзительно посмотрела ему в глаза, которые он моментально перевёл в сторону, – способ остановить абсидеумов!

Я взяла его ладонь и сжала её. Мужчина непонимающе восстановил наш зрительный контакт.

– Я открывала ночами подобные Врата десятки раз! Мы сможем! Мы сделаем! – я усилила давление. – Нужны лишь точные координаты места назначения!

– Цивилизация, ушедшая от нас в развитии на десятки, если не сотни, тысяч уровней… Мы там можем наткнуться на то, что разорвёт наш мозг только от обычного непонимания!

– Во мне нет страха! Как можно бояться того, чего не понимаешь?

– Давай предположим, что я согласился. Как мы попадём на Деумию? Нужен Этон – корабль для дальних перелётов!

– Предоставь это мне! – сказала я со свойственными им тактичным предложением и грубым повелением.

Я достала из кармана компьютер, но тут же вспомнила о предупреждении Пятнадцатого. «Им не воспользоваться! Что же делать?»

– Майкл! – вскрикнула я.

Анна стояла на лоджии, закрыв ладонями лицо. В дверях показался Майкл, который осторожно и тихонько подошёл к ней. Десятилетний мальчик дотронулся до локтя девушки. Анна крепко обняла его.

– Прости меня.

– Хватит тебе уже просить прощения у всех. Ты же не виноват, Майкл! То, что он был твоим братом, ничего не означает. Равно как и то, что ты тогда эвотонировал меня, – она перевела свой взгляд на приземлившийся посреди газона антиграв. – Я не уверена, что смогла бы удержать контроль над собой.

– Как я не узнал заранее обо всём?! – возмутился он.

Из антиграва выбежал Тобиас и молнией устремился к бойцам, патрулирующим периметр здания. В этот момент Майкл вздрогнул и отошёл на один шаг от Анны.

– Что случилось?

– Вызов! – встревоженно, но в то же время радостно проговорил мальчик. – От Айюми! – он закрыл глаза и максимально сосредоточился. Анна жадно смотрела ему в лицо, пытаясь уловить малейшие изменения в нём. Она присела на корточки перед ним. Через секунду Майкл рванул в дверной проём, изрядно озадачив девушку. Он спустился на первый этаж и быстро нашёл глазами Велфария.

– Абсидеумы! Я полностью уверен! Диана говорит, что похититель использовал технологию невидимости! Хотя ей он показался землянином. Но «Воскрешение» по определению не может обладать подобными технологиями, – он беседовал с главой Мирового совета.

– Вообще-то могут, – ответил ему Андрей.

Майкл не стал вдаваться в подробности их беседы. Он искал подходящий момент, чтобы оторвать патрийца от разговора.

– Почему ты раньше не сказал об этом? Почему никто не знает?! – неожиданно для всех прокричал Вел, активно жестикулируя. Он вмиг сосредоточил на себе внимание окружающих людей, которых здесь находилось немало.

– Мы давно знаем, Вел, о существовании заговора внутри Совета. Где-то спрятался язык и предатель!

– Подожди! – быстро прошептал мальчик, стараясь не пропустить ни единого слова.

– Кажется, мы в тот вечер нашли твою Айюми, – сказал глава Совета Велфарию.

Майкл насторожился и подозрительно сузил глаза, вовсю рассматривая одессита. Он отчётливо заметил, как задрожали пальцы патрийца, а на висках проступили сосуды. Мальчик понял: во-первых, этот момент – неподходящий; во-вторых, совершенно очевидно, что общение с Велфарием потребует высокого уровня конфиденциальности; в-третьих, медлительность – не вариант, так как ситуация накалялась с каждым мгновением. Майкл достал тетрадь, которую получил от Айюми, и оторвал небольшой фрагмент чистого листа. Но тут же задержался, поскольку использование ручек и карандашей уже утратило свою актуальность. Патриец запустил в стенку стакан, который он секунду назад торопливо взял со стола. В глазах мальчика сверкнула мысль… Он подбежал к стенке и присел. Первый попавшийся кусок стекла проткнул его кожу. Нацарапав кровью слово «шифр», он, посмотрев на увлечённых разговором мужчин, сунул бумагу патрийцу в руки, который уже начинал приготовление к полёту в район недавно проводившейся операции. Затем Майкл поднялся на второй этаж, сел в кресло и активировал голограмму Помощника. Совершив зрачками несколько движений, он сосредоточился и погрузился в себя, совершая Вызов. А кровь на фрагменте продолжала генерировать эвотоны.

– Мы сейчас говорим о базе радикалов на юго-востоке Китая? – поинтересовался Джеймс.

– Да. Человечество столкнулось с чем-то совершенно новым в ситуации с Айюми! – напряжённо и с энтузиазмом, но чрезвычайно настороженно проговорил Андрей.

– С контактом, который осуществляется через неё.

– Информационное поле? – с вызовом и наигранностью поинтересовался украинец.

– Клаудеумы! – ответил англичанин, соблюдая всё ту же дистанцию, установленную им изначально. – Землянам, патрийцам, абсидеумам, тезам… Всему живому во Вселенной!

Велфарий, впервые вынырнув из глубин своего состояния, глянул в сторону землян взглядом Валидия, сосредоточив в себе высшую степень неприязни.

– В районе операции использовались ферруанцы? – он обратился к одесситу.

– Да.

Вел привстал.

– Не боевые, – медленно добавил он, оторопев от реакции патрийца. – Для поддержки… – в голосе появилась выжидающая готовность к действиям, – бойцов, – затем он демонстративно обратился к Джеймсу: – Без Айюми миссия на Деумию заранее обречена на неудачу. Нужно во что бы то ни стало найти и спасти её! – Велфарий всем своим видом показывал, что воспринимает эти слова как личное оскорбление. – После кровавых событий на стадионе я инициировал небывалую по масштабности операцию с целью полного уничтожения «Воскрешения» с привлечением каждого бойца Объединённых вооружённых сил!

– Вместе с детьми? – язвительно спросил представитель Патрии.

Слова Вела встревожили не столько Андрея, сколько англичанина. Он широко раскрыл глаза и моментально сгруппировался, приготовившись к худшему.

– В обход Совета? – спросил Филлс.

Андрей, не замечая вопроса Велфария, кивнул Джеймсу:

– В период потрясений решения должны приниматься исключительно единолично для достижения максимальной их эффективности! Мои полномочия расширяются на время военного положения.

– Совет должен коллегиально ввести военное положение, а до тех пор ты – узурпатор!

– Военное положение возникло из фактических обстоятельств. А если так, то, согласно Уставу, санкции Заседания Совета не требуется.

– Не могу поверить в услышанное! Нет! – решительно ответил Филлс. – Нет! Глава Совета должен оставаться образцом взвешенности, а не бросаться в крайности! Я знаю это место! Мне доводилось там неоднократно быва…

Наступила секунда тишины, которая пронеслась для каждого из них, как целая вечность. Она содержала в себе две части: пик волнения, который резко сменился успокоением неизбежности в предвкушении ближайших действий.

Джеймс выхватил свою плазму и в момент наведения прицела на Велфария заметил, как напротив его груди, благодаря вытянутой руке, застыло выходное отверстие ствола главы Совета, за которым стоял патриец, приготовившийся эвотонировать украинца. Кам Бэй с изумлённым видом осторожно сделал несколько шагов назад. Но никто из присутствующих не обращал на него внимания, откинув перспективность его участия. Все молчали и напряжённо смотрели друг другу в глаза. У Андрея на лице выступила испарина. Им в срочном порядке был необходим четвёртый игрок для развязки патовой ситуации. И им оказался Тобиас, вошедший в дом. Он замер на месте, оценивая происходящее как можно скорее. Убедившись в беспристрастности китайца и в том, что ему никто не угрожает, он быстро достал свой плазменный шок, а второй забрал у генерала. И спустя пару секунд, решившись, навёл оружие в пользу главы Мирового совета. Мат!

Кам Бэй громко крикнул, и в гостиную ворвались пять бойцов, держа патрийца и англичанина на прицеле, которые, тем не менее, не опускали своего оружия.

– Арестовать их и изолировать от Земли, отправив в лунную колонию для дальнейшего следствия, – затем Андрей обратился к китайцу: – С этой минуты маршал Су Ливей командует всеми Объединёнными вооружёнными силами планеты. Вы ему помогаете! Через несколько часов начинается активная фаза операции. Все силы привести в состояние полной боевой готовности!

– Так точно, господин председатель!

Вел разочарованно опустил свои руки. Он подошёл под присмотром бойца к Диане и обнял её. Джеймс нехотя бросил плазму на пол и приготовил руки для субстанционных наручников. Подоспевший мужчина в униформе Объединённых вооружённых сил, которая представляла собой светло-коричневый обтягивающий костюм, уже потянулся к запястьям англичанина, как вдруг его остановил одессит:

– Это совершенно лишнее.

Выходя из дома, патриец остановился возле Андрея и пристально взглянул ему в глаза. Председатель Совета виновато опустил голову, но всем своим внешним видом показывал непоколебимую решимость.

Устроившись друг напротив друга в удобных сидениях антиграва, которые автоматически подстраивались под конкретного пассажира, арестованные некоторое время молчали.

– Откуда ты узнал о роботах и детях? – наконец не выдержал Филлс.

– Я ему сказал! – неожиданно на сиденье возле них из ниоткуда появился Майкл, который с любопытством рассматривал окрестности Бостона с высоты птичьего полёта. – А мне – Айюми!

– То, что она – жива, не вызывало у меня никаких сомнений, – ответил Джеймс.

– Как тебе удалось применить функцию невидимости?! – ошарашенно спросил Вел.

– Я одолжил компьютер у похитителя вашей дочери, когда тот уже был мёртв…

– Он тебе – родной брат?

– Нет, не родной, слава Богу! – с удовольствием ответил американец. – Скажите, это же вы являетесь автором программы сближения поколений? – с претензией спросил он.

– Да, – отозвался англичанин.

– Не обижайтесь, но это – полное дерьмо! Из-за неё разногласий и бед стало только больше.

– Да я сам это понял шесть лет назад.

– И до сих пор бездействовали?

– Надежда, сынок, всегда умирает последней! Дай мне его, пожалуйста! – Джеймс взял в руки компьютер и сразу начал копошиться в самых отдалённых уголках его программного обеспечения. – Эта штука принадлежит абсидеумам!

– Я в этом не сомневался. Их след повсюду! – добавил Вел.

– Грядёт вторжение? – невероятно взволнованно спросил мальчик.

Джеймс подбадривающе обнял его правой рукой.

– Как тебе наш император?

– Я не верю, что он продался абсидеумам! – сказал патриец. – Скорей всего, им умело манипулируют.

– Что тебе сообщила дочь?

– Секунду! – попросил патриец и вызвал голограмму компьютера корабля, на которой включил функцию прозрачности перегородки с кабиной пилотов.

И хотя наличие пилота в антигравах не являлось обязательным, в появившейся кабине находился немолодой уже человек в ослепительно белом костюме.

– Мы летим в Китай, за Айюми!

– Я понял тебя. Луна от нас всё равно никуда не денется. Верно, Джеймс? – с улыбкой заметил он и поднял руку, чтобы поприветствовать пассажиров.

– А мы с вами знакомы?

– Заочно. Меня зовут Александр. Я был близким другом Петра.

– Прими мои соболезнования! – с должным тактом сказал Филлс.

– Всё нормально! Моё понимание смерти кардинально изменилось после Встречи.

Встречей земляне и патрийцы именовали межпланетный контакт десятилетней давности.

– Теперь, когда у нас появился правильный курс, я расскажу тебе об Айюми. Доставай свой попкорн и слушай. Но сперва ты мне должен непременно кое-что объяснить! Откуда тебе известно то место в Китае? – заинтересованно обратился он.

– Ты когда-нибудь слышал о проекте «Хамелеон»? – серьёзно спросил англичанин.

– Нет.

– Пока вы не начали, отдаю вам то, что, возможно, спасёт вам жизнь, – мальчик передал Джеймсу тетрадь.

– Что это?

– Сон, который Айюми видит уже на протяжении нескольких лет. Во всех подробностях!

Филлс взглядом, ищущим родительского разрешения, посмотрел на Вела. Тот одобрительно кивнул ему.

– Почему я?

– Потому что вы познали всю силу разочарования, но встали на ноги!