С вольным ветром наравне…

Лампочка под потолком мигнула, погрузив на секунду сидящих за старым, рассохшимся столом людей во тьму, за окном зашлась лаем Курга – бельгийская овчарка, тот, кого они ожидали последние пятнадцать минут, пришел. Тигренко прикрыл дверь, скрипнувшую не смазанными петлями, осмотрелся, все как он и ожидал, за столом трое. В центре полковник Зарубов, слева как всегда мэр Васюрин, справа доктор Бербиш, трое верховодящих в их городе. Тень в углу комнаты дернулась, отлипла от стены, обрела объем, рука Тигренко метнулась к кобуре, но спокойный голос Зарубова остановил ее на полпути:

– Роман, успокойся, это наш гость, а не диверсант. Садись, давай.

Гость же, вообще никак не отреагировал на агрессивные действия Тигренко, придвинул стул, и уселся с торца стола, позволив наконец-то себя рассмотреть. Невысокий, но и не низкий, не широкоплеч, но и не тщедушен, движения скупые, не суетливые, с виду даже вялые, но Роман почему-то сразу решил, что это лишь маска, что при необходимости этот человек может двигаться стремительно, молниеносно, и тут же, вспомнил кто это. Два года назад он видел его – один из сталкеров пришедших вместе с Данилой Кузнецом, как же его звали-то, Вадим, Артем… точно, Артем, он вроде как у них в разведке ходил, коллега, значит, улыбнулся мимолетно Роман, присаживаясь напротив.

– Ну что, вижу, вспомнил, узнал, – кивнул генерал внимательно наблюдавший за ним. – Не зря, ты у нас лучшим считаешься. Но не суть, слушай внимательно, капитан, если надо вопросы задавай. Для начала введу в курс дела и объясню, почему мы тут собрались так тайно.

– Не стоит, – Роман редко позволял себе перебивать старших по званию, лишь, когда был уверен, что понимает ситуацию наверняка, как сейчас. – Исчезла вторая группа наших исследователей, все сроки уже вышли, и сейчас она числится как без вести пропавшая, но фактически считается ликвидированной. Нахождение здесь сталкера-следопыта и вся эта «тайная вечеря»… ожидается новый Жор, и вы хотите, чтобы я…

Тиграш замолчал, вариантов для продолжения была куча, но что толку гадать, сейчас все и так объяснят.

– Все верно, – кивнул Зарубов, – а хотим мы, чтобы ты сделал то, с чем не справились две группы. Но это не приказ, Ром, сам понимаешь, требовать я тут ничего от тебя не могу.

– Я согласен, Алексей Степанович, но ведь не ради этого мы тут собрались.

– Нет, конечно, – ответил ему в этот раз Васюрин, Тиграш не любил мэра, еще и за то, что тот постоянно позволял себе вмешиваться в обсуждение военных операций, и более того, старался всячески влиять на полковника. – Начинайте, Артем.

Сталкер, все это время сидевший недвижимо, и находящийся в каком-то своеобразном трансе, повернулся, уставившись немигающим взглядом на мэра, перевел взгляд на Тигренко, и у последнего сложилось стойкое убеждение, что каким-то невероятным способом сталкер прочитал его неприязнь к Васюрину. Совершенно неожиданно сталкер, улыбнулся капитану, даже показалось что подмигнул, но Тигренко не стал бы утверждать, что это так.

– Сегодня я вернулся из Ожога находящимся на юге от вас, и могу подтвердить, что сезонная миграция мутантов, называемая у вас Жором, будет в ближайшее время, через месяц, максимум три. Я насчитал около шестнадцати ульев, но уверен, что их будет на порядок больше, то есть вас накроет не меньше пяти тысяч особей.

– Не самый большой Жор, – позволил себе комментарии Роман.

– Но, самый опасный, – впервые за все время нарушил молчание Бербиш, было видно, что он нервничает, высокий крутой лоб медика блестит от пота, – Артем принес мне пару экземпляров, из тех тварей, которые в ближайшее время нас атакуют, конечно, у меня не было времени провести детальное исследование, но в целом, могу сказать, что они стали крупнее, выносливее, скорее всего с ускоренным метаболизмом. Не знаю, что еще я обнаружу, но вряд ли что-то для нас радостное. Да и ко всему прочему, как Вы и сами должны понимать, капитан, даже если мы переживем этот Жор, то это будет фиаско, полное! Мы ведь ведем таблицу по развитию нашего поселения, так вот, мало того что рождаемость у нас низкая, по сравнению со смертностью, так ведь каждый Жор уносит с собой множество жизней, и по большей части, это жизни молодых, плодовитых – способных к размножению мужчин. Так что может оказаться, что даже если мы переживем этот Жор, то оставим город почти без мужиков способных полностью выполнять репродуктивную функцию, а говоря проще способных зачинать детей. Конечно, я утрирую, но не так что бы очень, знаете, сколько за последние десять лет родилось детишек? Всего-то пятьдесят семь, а умерло из них двадцать три! А сколько погибло всего, не знаете, так я вам скажу, восемьсот сорок четыре человека. По старости всего шестьдесят два, в результате несчастных случаев – трое, двенадцать от болезней, думаю арифметика тут простая и не составит труда вычислить сколько мы потеряли людей в результате всего-то трех Жоров.

– Семьсот сорок четыре, если с вычетом новорожденных, – спокойно ответил Тигренко.

– Вот именно, капитан, – вновь вмешался в разговор Васюрин, кивнул на врача, – Леонид Аркадьевич просто пытается до вас донести, что такими темпами, мы вымрем в течение следующих десяти лет.

– Намного раньше, – безразлично, словно речь шла о погоде, произнес сталкер.

– Что Вы имеете ввиду? – дернулся как от пощечины Васюрин.

Сталкер пожал плечами, произнес устало:

– Я уже восемь лет хожу по Ожогам и Миражам… в общем, давно выявлена такая тенденция, что если начинает наблюдаться активная мутация при постоянном векторе миграций, то территория, обозначаемая нами как ОЗ, или Обреченная Земля, действительно обречена, извиняюсь за каламбур. Так вот, ваше поселение находится как раз на такой вот ОЗ. Мы выявили и то, что если мутированная волна встречает на пути препятствие, расцениваемое как вполне преодолимое, то… в общем ваши, так называемые, жоры будут все чаще. Все с меньшим интервалом между циклами. Есть вероятность, что этот Жор будет дублированным, и на вас пойдет две волны, даже, скорее всего так и будет.

– Эээээ, – проблеял Васюрин, – что это значит?

– Это значит, в ближайшем будущем нам наступит полная жо… хана, – Зарубов потер подбородок, – вот видишь, Ром, выбор у нас не богат, и времени у тебя в обрез, форменное самоубийство, а не задание, такие вот дела.

Тигренко прикрыл глаза, прикидывая шансы…

Открыв глаза, он пару секунд недоуменно рассматривал необструганные доски потолка, дернулся было в поисках автомата, и сразу же вспомнил где он. Повернул голову, небо за окном светло серое – рассветный час, значит часов пять он поспал, совсем неплохо, организм с ним полностью согласился, напомнив правда, что для того чтобы чувствовать себя и вовсе великолепно, нужно еще и нужду справлять. Выйдя на улицу, прошелся сквозь вереницу вагончиков в дальний конец жилого блока базы. Туалеты байкеры обустроили себе на краю песчаного оврага, проявив хозяйскую смекалку. Удовлетворив желания организма, Тиграш, направился к одной из бочек, стоящих под крышами со специально прорезанными в середине дырками по всей базе и служащих водосборниками в дождь, как мимолетно пояснил вчера Шланг, эту воду используют для всяческих нужд, в том числе и для умываний. Облившись из деревянного ковшика, плавающего тут же в бочке, Роман окончательно проснулся. В течение трех минут, проделал комплексную зарядку, разогрев все мышцы, с неудовольствием отметил, что правая нога сильно онемела за ночь. Да и боль в ней явно усилилась со вчерашнего дня. «Самогоном что ли залить раны» – пронеслась в голове мысль, но он тут же забыл о ней, в гараже напротив, открылись ворота и на улицу, едва слышно рокоча моторами, выкатились три мотоцикла: два Урала с колясками и один спортивный, с усиленными рессорами и высокой рамой, Тиграш припомнил, что такие вроде бы называют кроссовыми. Следом за мотоциклами из гаража появилась высокая, слегка сутулая фигура, в которой, Тиграш без труда признал Кастанеду, механик кивнул ему, каркнул что-то неразборчивое водителю кроссовика, тот кивнул, и, газанув, с низким рокотом промчался по двору к воротам.

Уралы подкатились к нему, как он уже догадался в одной из колясок сидела Василиса, стянув с головы шлем, она улыбнулась ему.

– Удачи тебе, капитан, и помни, Всадники Апокалипсиса, готовы к сотрудничеству с вами. Мотоцикл для вас уже подготовили, Игорю сообщат, что вы едете от нас, так что принять вас должны хорошо. Что еще, ах да, привет Олегу, скажи, чтоб не дулся на меня, я ему пару коробок патронов оставила, наши умельцы делают специально под мою пушку, хорошие патроны. И если он все же надумает остаться среди нас, мы будем ему рады. Что еще, ах да. Кузьмич провизию на пару дней выдаст, я уже распорядилась. И Роман, береги девчонку, видела я, как она на тебя смотрит, и как глаза ее сверкали, когда воевать за тебя собиралась. Ну, вот, наверное, и все, прощай и удачи, военный.

И не дожидаясь его ответа, мотоциклы покатились к выходу. Он так и стоял, всё смотря на ворота, за которыми скрылась небольшая кавалькада местной правительницы, подошедший Кастанеда, молча пожал руку, посмотрел на ворота и произнес:

– Жаркий денек обещает быть, ох жаркий.

Тигренко покрутил головой, небо затянуто низкими серыми тучами, он бы предположил скорее пасмурный день, но конечно к полудню может и развиднеется. В любом случае спорить с механиком не было ни желания, ни времени. Буд-то прочтя его мысли, Кастанеда, глухо рассмеялся.

– Успеешь везде, капитан, особо не спеши, настреляешься еще, поди.

– В смысле?

– Да в прямом смысле, – улыбнулся старик, – автомат на предохранитель сегодня не ставь, и проследи, чтоб девчушка твоя нож не потеряла, хороший нож иногда решает все почище пули. Ага.

– Да хватит меня пугать, – растерянно протянул Тигренко.

– Больше не буду, – опять рассмеялся старый механик, и непринужденно продолжил, – там Тимошка в гараже коляску готовит, так что иди, собирай свою гвардию, и опохмелить не забудь своего друга, а то он автомат не с того конца держать будет весь день.

Тигренко нахмурился, слова Кастанеды родили в душе какие-то тревожные ожидания.

– Мне следует чего-то опасаться?

– В этом мире, всегда приходится опасаться. Ладно, капитан, не ломай голову, я и сам не знаю что и как, не ясновидящий я, просто иногда мерещатся смутные образы, ну и стараюсь предупредить по мере сил, бывает и ошибаюсь в толкованиях.

– А мне вчера сказали, что не бывает такого.

– Бывает, как не бывать. Ладно, оставим мистику, не готов ты пока к этим разговорам, давай-ка вот что обсудим, вы ж к Игорю едете?

– Ну да, – кивнул Тиграш.

– Ну, так вот, капитан, будет у меня к тебе просьба, выполнишь, не пожалеешь.

– Что от меня требуется?

– Да сверток один передать, – Кастанеда хрустнул узловатыми пальцами, – сверток бесценный, жизненно важный, я бы сказал… если конечно уже поздно не станет.

– Что в нем? – заинтересовавшись, спросил Роман.

– Не могу сказать, – пожал плечами механик, – и обязательное условие, сверток должен быть доставлен адресату, в целостной упаковке.

Тигренко улыбнулся, чертов старик, даже сейчас темнит и напускает тумана. Глянув на собеседника, заметил мелькнувшую улыбку, и, не сдержавшись, рассмеялся.

– Ладно, отвезу я твой сверток, давай его сюда.

Кастанеда достал из наколенного кармана, небольшой куль: трубочка промасленной бумаги сантиметров тридцати, перевязанная шпагатом. У Тигренко мелькнула мысль, что старик заранее знал о его согласии. Протянув сверток капитану, старый механик произнес:

– Обязательно в руки старухе Клаусе передай, никому другому не отдавай.

– Понятно, – Тиграш спрятал, оказавшийся неожиданно тяжелым, сверток во внутренний карман.

Секунду Кастанеда смотрел на него, затем качнул головой, произнес:

– Лучше за пояс заткни.

Тигренко кивнул, но перепрятать посылку не успел, из гаража урча мотором выкатился Урал с коляской, явно переделанной самостоятельно местными кулибиными под два пассажира. Сидящий за рулем Шланг, лихо крутанув руль, едва не перевернув мотор, остановился рядом с ними, подняв облако пыли.

– Ну, что, капитан, готов к поездке!? – байкер был еще довольно таки пьян, но за рулем вел себя вполне уверенно.

– Готов, – невесело ответил Роман, разглядывая находящегося под мухой водителя.

– Ну, запрыгивай, давай, – Шланг неопределенно мотнул головой.

Тиграш шагнул к коляске, но старик ловко перехватил его за локоть.

– За пояс спрячь кулек.

Капитан, улыбнувшись, демонстративно исполнил просьбу, протянул руку прощаясь. Кастанеда ответил крепким рукопожатием, и, глядя ему в глаза, произнес:

– Только в руки старухе Клаусе, и скажи привет от меня.

– Не беспокойтесь, передам, – произнес Роман, поудобней устраиваясь на сиденье.

– Я знаю, – Кастанеда хлопнул его по плечу и двинулся прочь.

Сборы не заняли много времени, Рысь уже дожидалась их, сидя на крыльце и воюя с помощью пластмассовой расчески с темными кольцами кудрей. Шланг наклонившись к нему, шепнул:

– Капитан, для тебя красоту наводит, хоть за ягодицу ущипни, не будь болваном.

Тигренко оставил его фразу без комментариев, вылез из коляски, подошел к вставшей девушке, улыбнувшись помимо воли, произнес:

– Ну что, красавица, готова к поездке?

Кристина широко улыбнулась, сияя зелеными глазами, подхватила лежащий у ног пистолет.

– Конечно, готова, Ром. И интересно, и страшно, но больше все же интересно.

– Занимайте места согласно купленным билетам, – хохотнул Шланг, выкрутив ручку газа на максимум и заставляя мотор взреветь раненым бегемотом. Кристина испуганно дернулась, и тут же разозлилась, ноздри ее недобро раздулись, но в коляску уселась молча.

– Ох, и придурок, – прошептал себе под нос Тигренко, заходя в дом за автоматом и сумкой. Делать замечание полупьяному байкеру смысла не было, он лишь позубоскалил бы в ответ. Так что приходилось только надеяться, что скоро хмель выветрится из светловолосой головы переговорщика мотоциклистов.

Дубова пришлось поискать, в выделенный им домик он так и не явился. Шланг хохотал, объясняя, что под утро из бара их разогнала Кузьмич, и что теперь разобиженного сержанта нужно искать у реки, куда он непременно пошел топиться. Роман не был настроен на веселье, да и слова Кастанеды все еще не давали покоя, зато Рысь, находясь, судя по всему, в прекрасном настроении поддержала шутку байкера, позабыв про свой недавний испуг и обиды. И они долго на пару угорали, перечисляя возможные варианты время проведения остатка ночи сержанта. Звучавшие варианты затрагивали все аспекты жизни обсуждаемого, вплоть до того, не решит ли с горя Корявень сменить ориентацию, и не найдут ли они его в постели у Кошкодава. Вопреки звучавшим предсказаниям, обнаружился Олег за домом Катерины, вовсю переживающий болезненные отголоски вчерашнего веселья, заметно мучавшийся похмельем. Обнаженный по пояс, он стоял, погрузив голову в кадку с водой, но едва заслышав шум мотора, распрямился. Отфыркиваясь, вытерся, вот же чудо, настоящим розовым мохеровым полотенцем, не иначе Кузьмич из своих запасов дала. Тигренко улыбнулся другу, размышляя, вот же ж стервец, эка шустро охмурил Катюшку, и полотенец ему уже выдали, и борода явно недавно с ножницами и расческой познакомилась. Болезненно щурясь, Олег махнул им рукой, дескать, сейчас готов буду, и, накрыв голову полотенцем, утопал в дом. Из открытого окна, минутой позже, выглянула Кузьмич:

– Привет Роман, Кристина, – она погрозила кулаком Шлангу, – уууу! Обормот, ты зачем так человека накачал?! Идиот! Его час почти рвало!

Шланг в ответ заржал, достал из-за пазухи початую бутылку с мутной жижей, скрутив пробку и выпустив облако тяжелого спиртового пара, сделал глоток.

– Не ори, Кузьмич, твой бравый сержант, сам вчера всех накачал, это он, кстати, Трубодуру предложил в накатику-суку-сама сыграть, ну и накатили. А я тут не причем, я вообще почти не пил. Мне ж за руль.

– Ой, да знаю я, как ты не пьешь, – отмахнулась Катерина, и скрылась в доме. Через секунду она вышла на улицу уже вместе с сержантом, который пыхтя, нес свой необъятный баул, взвалив его словно бревно на плечо.

– К Харчевни коляску подгоняй, провиант выдам, – произнесла Катя, несильно ткнув Шланга кулаком в живот.

– Без рук, я не в том состоянии, чтобы драться, – шутливо испугался байкер, поднимая руки.

– Да я тебя в любом состоянии пришибу, – мило улыбнулась Кузьмич, беря под руку Корявна.

– Как не прискорбно, но это так, – проворчал Тимка разворачивая мотоколяску.

Укладывая выданные Кузьмичом продукты, Тигренко отметил щедрость которую проявила по отношению к ним Василиса, три здоровенных куска вяленого мяса, кулек брынзы, каравай серого хлеба, какие-то плоды по виду похожие на груши, только с явно заметным синеватым отливом и на радость страдающего Дубова литровая бутылка самогонки. Дорогой паек, но щедрость байкеров понятна, они надеются обрести в их лице союзников, Василиса даже обмолвилась, что вполне возможен вариант, при котором братство мотоциклистов выделит людей в помощь переселившимся военным, на постройку поселения.

– Груйды, – Катя ткнула пальцем в неизвестный фрукт, поймав его удивленный взгляд – выведенные у нас в парниках, отличный источник глюкозы, но сырыми лучше не есть.

– Почему? – спросила Рысь с интересом рассматривая диковинные плоды.

– Потому как, обретешь способность турбонадува на остаток дня, – захохотал Шланг.

Кузьмич кивнула:

– Именно, сырыми они являются сильнейшим слабительным, так что лучше всего заваривать их в кипятке, получается отличный напиток, подобно фруктовому чаю. Варить в кипятке надо не меньше пяти минут.

Тигренко взял экзотичный фрукт именуемый груйдом, повертел в руках, небольшой, с твердой бугристой кожурой, пахнет едва различимо травой, по весу довольно тяжелый, словно наполнен свинцом. Значит, чай, ну тоже не плохо, благо пластиковую пятилитровую канистру с чистой водой им тоже дали.

Дожидаясь пока вернется Дубов зашедший попрощаться с Катериной, Шланг коротко объяснил план сегодняшней поездки. Роман слушал его в пол уха, придавшись размышлениям о своей миссии. Неугомонная любительница приключений из Первоцвета, напротив, внимала байкеру внимательно, задавая постоянные вопросы, то что-то уточняя, то что-то обобщая. Дубов вышел к ним минут через двадцать пять, довольно улыбающийся, в расстегнутой гимнастерке, ушлая Рысь хихикнула, толкнула под локоть Романа, указав глазами на шею сержанта, где вовсю наливался багровым цветом свежий засос. Шланг проследивший ее взгляд вместе с Тигренко хмыкнул, подмигнул сержанту сделав не двусмысленный жест. Корявень вспыхнул, ткнул в бок байкера, рыкнув:

– Кончай щериться, придурок.

В дверях показалась Катерина, тоже весьма растрепанная, раскрасневшаяся, с лихорадочно блестящими глазами, под тихие смешки Шланга, она подошла к уже собирающемуся садится сержанту, обняла за шею, крепко поцеловала. Отстранилась, шепнула, хотя все равно ее услышали все:

– Олег, возвращайся быстрее, я буду ждать.

Корявень кивнул, запрыгнул позади Шланга, который тут же дал по газам, срывая мотоцикл с места, и крича захлебываясь смехом:

– Кузьмич, а ведь все-таки с тебя магарыч причитается!!!

Дубов замахнулся было отвесить ему подзатыльник, но уже в следующую секунду обхватил обеими руками байкера, обнимая, мотоцикл выскочил с территории базы, и запрыгал по ухабам старой дороги. Несмотря на сплошные ямы и колдобины, Тимка и не думал сбавлять скорость, через несколько километров он свернул в едва заметную лесную стежку и помчал их по грунтовой дороге. Перекрикивая ветер, Тигренко поинтересовался, куда они едут, на что получил маловразумительный ответ, что надо кое-куда заехать. Рысь довольная поездкой визжала, когда мотоцикл подбрасывало особенно сильно, хохотала и что-то рассказывала, то и дело тыча пальцем в проносящиеся мимо деревья. Роман не вслушиваясь кивал, хоть кому-то это сумасшедшая езда доставляет удовольствие, а как по нему, так атташе Всадников излишне лихачил. У очередной лесной развилки, Шланг остановил мотоцикл, спрыгнул. Отойдя к одиноко стоящей на перекрестке сосне, с раздвоенным стволом, присел.

– Эй, – окликнул его Корявень, – потерял чего?

– Или грибов решил подсобрать? – не удержалась от шпильки Рысь.

– Ага, – Шланг достал нож, поворошил хвою.

Тигренко, внутренне чертыхнувшись, полез из коляски, мимоходом усадив на место Рысь, тоже собравшуюся последовать его примеру. Девчонка возмутилась конечно, но спорить не стала, осталась сидеть обиженно сопя. Подойдя к увлеченно ковыряющему почву байкеру, присел рядом.

– Слушай, ты хотя бы объясни, чего мы тут делаем? Какого ляда вообще сюда заехали и что ты ищешь?

– Сейчас-сейчас, капитан, – просипел Шланг активно орудуя ножом.

– Да объясни ты толком, в конце концов, – вспылил было Тиграш и пораженно умолк. Шланг поддев что-то ножом, подхватил левой рукой мелькнувшую вереницу огоньков, они забились в кулаке, задергались вокруг руки байкера.

– Ух, ты! – воскликнула восхищенно Рысь, ухнул пораженный Олег.

В следующую секунду Тигренко рассмотрел неизведанный феномен лучше, и даже не поверил сначала. Большой сантиметров тридцати червь, блестел, будто был создан из стекла и заполнен расплавленным золотом.

– Кто это? – выдавил пораженный Тиграш.

– Глубинный Золотоносный Червь. Подрос, зараза, за год-то, – довольно отдуваясь, произнес Шланг.

– Так вот как он выглядит, – выдохнул Корявень.

– Так, давайте подробней, и объясни мне, – Тигренко повернулся к байкеру, – мы из-за этого свернули с дороги?

– Именно, – Шланг достал из-под сиденья маленькую стеклянную банку, судя по всему приготовленную заранее. Отвинтив крышку, сунул туда червя. И обернувшись, пояснил:

– Откуда эти черви появились, из кого мутировали и прочее, я ничего не знаю. Но, доподлинно известно, на поверхности появляются они только в конце весны – в начале лета.

– Ясно, а откуда ты знал, что именно тут будет этот самый червяк?

– Да все просто, я тут заначку выпустил два года назад, а они всегда возвращаются туда, где впервые зарылись, ну чтобы свои яйца отложить.

– Заначку?

– Ну, так называют личинку, из которой должен вылупиться червь.

– Ладно, последний вопрос, зачем он тебе нужен, этот червь?

– Ну, ты чего, капитан, я ж сказал, золотоносный, он так называется из-за того, что в прямом смысле золотоносный. Наши «головастики» предполагают, что они выфильтровывают золото из почвы.

Дубов взял банку в руки, покрутил, рассматривая содержимое.

– Спрашивали у меня пару раз его тропошники, и цену предлагали не малую, очень не малую. Но вот мне что интересно, слышь, Тимка, чего в нем такого ценного, ведь не золото же ради? К тому же если меня не подводит память, золото это тугоплавкое, и в тоже время сверх пластичное, словно не металл, а пластилин.

– Да я сам особо не знаю, но на Железке за него и впрямь можно получить приличный куш, Кабан в позапрошлом году, на двух таких слизняков радиостанцию выменял.

– Понятно, ценная штука значит, ну теперь-то можем ехать? Или ты и дальше обогащаться собираешься? – спросил Тигренко.

– Да тут больше нечем поживиться, – улыбнулся байкер, спрятав банку в рюкзак. После чего достал ополовиненную бутылку, длинно выдохнул, глотнул. Глянул хитро на Корявна, протягивая ему бутыль.

– Ну, не пьянства ради, – цапнул угощение Дубов, и, игнорируя откровенно порицающий взгляд капитана, приложившись к горлышку, сделал пару богатырских глотка. – Крепкая дрянь!

– Ну, дык а то, – Тимка запечатал пробку, кивнул на руль, – давай-ка садись, посмотрим как ты водить умеешь.

Дубов с готовностью пересел, нежно провел рукой по оплетке на руле, выжал рукоятку сцепления, проверяя натяжение тросика. Рысь с нескрываемым восхищением уставилась на сержанта, позабыв, что секунду назад собиралась его в очередной раз поддеть.

– Ну, с богом, что ли, – произнес Корявень, заводя мотоцикл. Мотор заурчал, сержант выкрутил ручку газа, добавляя оборотов, и врубив первую скорость рывком тронулся. Дернулся сидящий позади него Шланг, лязгнув зубами, сплюнул, произнес:

– Не перегазовывай, спокойней. Давай вторую и покатились аккуратненько.

Дубов кивнул, едва не потеряв шапку, переключился и медленно повел мотоцикл по лесной дороге. Через час они вырулили на старую бетонку, Шланг уже полчаса как удостоверившись, что сержант вполне вспомнил-освоил навыки вождения, травил байки Кристине, она весело хохотала, иногда что-то переспрашивала. Периодически вставлял свои комментарии Корявень, и тогда уже вместе с Кристиной смеялся и Тимка. Тигренко же погрузившись в размышления, почти не обращал внимания на развеселившихся спутников. Кристина пару раз попыталась было его растормошить, но услышав на свои вопросы ответы невпопад, отказалась от этой затей. Роман прикрыв глаза, устало вздохнул, если он все правильно посчитал, то при самом благоприятном исходе домой он попадет не ранее чем через дней пять – а то и вовсе через неделю, значит на эвакуацию останется тоже неделя, максимум две. Мало, очень мало, для нормального переселения, даже учитывая, что они располагают не малой техникой, все равно мало, да и горючего кот наплакал. Василиса, правда, обмолвилась, что в будущем они смогут поставить им сколько-то горючего, для вывоза оставшихся на базе припасов и прочего представляющего ценность инвентаря, но это все так, планы, для них это будущее может и не наступить.

Мотоцикл подбросило на очередном ухабе, освоившись с управлением, Дубов вел его на достаточно высокой скорости. Тигренко оглянулся на Кристину, она поймала его взгляд, улыбнулась. Его будто током ударило, вспомнились слова Кастанеды про нож. Она испуганно всмотрелась в его лицо:

– Ром, что с тобой?

– Нож, у тебя есть нож? – проигнорировав ее, спросил он. – Где твой нож!?

Она даже испуганно отшатнулась от его крика, ошалело уставился на него Шланг, оборвавший на полу слове очередной рассказ. Дубов тоже, сбросив скорость, покосился вопросительно, что за паника.

– Олег, тормози! – произнес Тиграш и, видя, что сержант сомневается, взревел медведем, – Тормози, говорю!!!!

Корявень остановил мотоцикл, заглушил мотор.

– Что за паника, капитан?

Но, не обращая ни на кого внимания, Роман уже обернулся к Рыси, от нахлынувшей тревоги, лоб покрылся испариной.

– У тебя же был нож, я помню, в подземелье видел, где он?

Дубов оглянулся на байкера, тот вскинул вверх брови и многозначительно постучал указательным пальцем по лбу.

– Рома, ты что? – дрожащим голосом произнесла девушка.

Он тряхнул головой, отгоняя вставшую перед глазами картину: раненая Кристина, задыхается пузырящейся на губах кровью, у него на руках.

– Где нож, мать твою! – уже не сдерживаясь, гаркнул Роман, да так, что Шланг не произвольно дернулся, хватаясь за висящий за спиной обрез.

По щекам Рыси покатились слезы, секунду она еще сидела, молча моргая, а потом заревела в голос. Дубов, сграбастал его за шиворот, тряхнул:

– Капитан, ты, что с ума сошел!!! Ты чего орешь как полоумный!?!

– Нож… – прошипел Тиграш. Страх охвативший его жаркой волной, бешено колотился в висках кипящей кровью.

– Да вот, вот ее нож, – перегнувшись со своего сиденья, ткнул Корявень пальцем в висящий на боку девушки тесак. – Может, объяснишь теперь, что за истерика вдруг случилась? Девчонку вон до слез довел.

Тигренко тяжело дыша, словно пробежал только, что пару километров, перевел взгляд с ножа на заплаканное лицо девушки. Обвел взглядом остальных, вытирая тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот, прошептал:

– Это важно, это очень важно…

– Нож значит, – кивнул Шланг, и продолжил, – а я то думаю, чего это Кастанеда с утра все расспрашивал где тебя найти. Выходит чего-то предсказывал.

Повернувшись к Рыси, потрепал ее по плечу.

– Не дуйся на капитана, о тебе вон как переживает, едва не с ума сходит.

Кристина кивнула, ресницы блестели от слез, но в глазах загорелась такая теплота, когда она подняла взгляд на Романа, что Дубов даже завистливо вздохнул, типа за то чтоб так женщина на тебя посмотрела некоторые всю жизнь бьются, а тут, на тебе, наорал, довел до слез и пожалуйста. Шланг, по-видимому, пришедший к подобным же выводам, удивленно покачал головой. Толкнув Корявна в спину, произнес:

– Пойдем, прогуляемся.

Дубов кивнул, слез с мотоцикла, за ним сноровисто спрыгнул Шланг. Хлопнув сержанта по плечу, махнул в сторону леса, туда мол, и они молча двинулись к полосе деревьев. Тигренко на секунду оглянувшись на них, открыл было рот, но так ничего и не произнес, вместо этого, протянул руку к Кристине.

– Прости меня, Крис, прости… просто я… просто ты для меня очень дорога, и я не прощу себе если с тобой что-нибудь случится…

Он говорил что-то еще, запинаясь, теряясь, то и дело путаясь, но при этом оставаясь искренним. Когда он решился все же поднять взгляд, оказалось, что девушка уже стоит рядом с ним, с улыбкой на губах слушая его исповедь. Он тоже поднялся, и совершенно неожиданно попал в объятья, Кристина как-то по свойски, притянула его к себе, а в следующую секунду он почувствовал жаркий вкус ее губ. Сколько они простояли, жадно целуясь, он не знал, время на тот момент потеряло свое значение, к реальности его вернул хриплый смешок. Отстранившись от девушки, первое, что он увидел это два улыбающихся мужских лица. Шланг даже юродствуя, обнял сержанта, и умиленно вздохнув положил голову на его широченное плечо.

– Ну вот, сержант, теперь тебе только одна дорога, к нам. Тут видишь ли любовь и идиллия наконец-то воцарилась, хоть этот упертый солдафон и отказывался поначалу от признания своих чувств.

И они жизнерадостно заржали. Кристина обернулась, с улыбкой наблюдая за ними, а Тигренко вдруг почувствовал что краснеет, слишком горячо вдруг стало щекам и ушам.

– Эка у нас-то капитан из стеснительных, погляди как запурпурил и всего-то от поцелуя, – продолжил свои подтрунивания байкер. – Ты гляди, поаккуратней с ним, Кристин, когда насильничать первый раз будешь, пообещай, что никому не расскажешь, а то сгорит со стыда бравый военный.

Они вновь загоготали, хлопая друг друга по плечам. Кристина, озорно улыбнувшись, прижалась к капитану, чмокнула в щеку, и не глядя на веселящихся мужчин, произнесла:

– Это они от зависти.

– Ну, точно, капитан, – гогоча поддержал ее Корявень, – черная зависть у нас, теперь-то у нас шансов завоевать твою любовь и ласку нету.

И снова громогласный хохот, Роман не выдержав, тоже улыбнулся, думая что ему все-таки очень даже повезло встретить таких вот мужиков, настоящих друзей. Не зараженных злобой, не спятивших, а правильных во всех смыслах. В том, прошлом мире, дружба как правило рождалась медленно, а сейчас иногда возникала быстро подобно урагану. Украдкой глянул на Рысь, и с ней ему тоже повезло, очень.

Веселье в этот раз прервал сам же Шланг, усевшись на крыло коляски, спросил:

– Ну, давай, капитан, рассказывай, чем тебя так застращал наш колдун, что ты едва на людей не стал кидаться?

– Да ничего конкретного, сказал, чтобы я проследил, чтобы Кристина нож не потеряла, ну и что возможно пострелять сегодня придется.

– И из-за этого вся истерика, – вскинула брови Рысь, – я не прорицательница, но уверенна, что пострелять нам придется немало, и сегодня и завтра может быть, и послезавтра, скорее всего тоже. Ром, ну, правда, ерунда какая-то, не, я конечно благодарна ему…

Она, закрыв глаза, улыбнулась.

Шланг вдруг захохотал так, что вспугнул с ближайшего дерева стаю каких-то пестрых пичуг, более всего похожих на перемазанных в краске воробьев, приговаривая:

– Ай да Кастанеда! Ай да сукин сын!

Все остальные смотрели на него непонимающе, и не отсмеявшись толком, он пояснил:

– Да колдун наш, та еще сваха, ахаха, он уже со своих страшилок, у нас пары четыре поженил.

И беловолосый байкер вновь согнулся от хохота.

– Не поняла, в смысле? – Кристина открыла глаза, подергала мочку уха.

– Да все просто, – Тимка длинно выдохнул переводя дух, – Кастанеда прохвост, не раз уже так делал. Маялся у нас Вадик-Дикобразик от своей тайной любви к Машке Мариуполь, так ему Кастанеда как-то в Баре и сказал, мол так и так, скоро бандиты нападут на караван в котором ей ехать, и если он ее по утрам, не будет поить горячей настойкой из груйдов, да при этом непременно условие, чтобы он был первым кого она увидит этим днем, то кирдык ей настанет. И что, Дикобразик в этот караван набился охранником и всю дорогу вокруг Машки вился аки муха вокруг меда, не только горячей настойкой поил, а и ночевал под палаткой. Не, бандиты и вправду нашему каравану попались, но дергаться не решились, свалили по-быстрому по кустикам да канавкам. Так вот, по возвращению, Мариуполь вышла замуж за Дикобразика, увидела так сказать в проявленной заботе, его чувства. И надо сказать хорошо живут, начпокали уже трех спиногрызов, Вадик, даром что однорукий, прибился к сталкерам нашим, по ожогам стал лазить, цацки ей собирать…

Не слушая его дальше Дубов ухнул, хлопнул себя по коленке хохоча.

– И верно, сваха профессиональная. А, капитан, развели тебя, поди как деревенского дурачка развели, согласись, ведь развели.

– В каком это смысле развели? – агрессивно прищурилась Рысь.

– Да ну тебя, – отмахнулся от нее Корявень. – Радуйся лучше, что этот их Кастанеда запугал Романа до колик, а то так бы и не признался тебе наш сокол сизокрылый в своих чувствах, и ходить бы тебе не целованной сейчас.

– В общем, это не единственный пример, – вновь приложился к полупустой бутылке Шланг.

– Так, романтические байки в другой раз послушаем, – вмешался в разговор Тигренко, – задание мое никто не отменял, до Князя еще далеко, спасибо за то что успокоил на счет Крис, но все, привал закончили.

Кристина, поднявшаяся подтянуть лямку сумки, увидела, как украдкой облегченно выдохнул Корявень, поймав ее взгляд, он подмигнул и лихо вскочил за руль.

Через пару часов они остановились, Шланг стащив закрепленный на багажнике металлический ящик с инструментами и запчастями, протянул прощаясь руку. Тиграш крепко пожал подставленную ладонь, произнес:

– Спасибо, Тим, огромное спасибо за все, и извини меня за глупое поведение.

– Все нормально, капитан, – байкер ощерился, – давай выводите своих поселенцев, чем сможем – поможем.

С Дубовым байкер обнялся, крепко, по-братски. Пожелал удачи и пообещал присмотреть за Катюшкой до его возвращения. На что получил ответ, что, дескать, обратное будет скорее, мужчины рассмеялись, похлопали друг друга по плечам и Шланг, подхватив рюкзак, отошел. Рысь всеми силами пыталась показать, что не обиделась, не заметила, что про нее забыли, поджала губы, но наблюдающий за ней краем глаза Роман, заметил как заблестели в уголках глаз собирающиеся слезы. За несколько мгновений, как соленая влага должна была выплеснуться на девичьи щеки, Шланг собирающийся сделать очередной шаг, вдруг замер в нелепой позе, с занесенной для следующего шага ногой. Хлопнул себя по лбу, развернулся, комично кривляясь, бросив в придорожную пыль звякнувший ящик, всплеснул руками и потешно переваливаясь засеменил обратно, кудахтая:

– Прости, ой прости засранца, не доглядел, не заметил, и как же я-то смог, как же так получилось-то.

Доковыляв до коляски. Он буквально выдернул из нее Рысь, обнял. Отстранившись глянул на улыбающегося Тиграша, погрозил пальцем, все продолжая представление:

– Не ревнуй– не ревнуй, дай спокойно с кошкой проститься. Я и подарок же ей приготовил, да вот склероз проклятый, едва не забыл.

Он ловко будто цирковой фокусник извлек из рукава длинный стилет в ножнах обтянутых кожей. Протянул подарок сияющей девчонке, совершенно забывшей, что секунду назад она собиралась рыдать по его, кстати, вине. Рысь счастливо улыбаясь приняла оружие, вытянула на треть блеснувший голубым клинок. Провела пальцами по теснению на ножнах, изображающему бегущих в паре русских борзых.

– Какой красивый, – протянула она, любуясь стилетом.

– Ага, – поддакнул щедрый даритель, и улыбнувшись продолжил, – к тому же теперь-то у тебя целых два ножа, так что капитан сможет спать спокойно.

Они все вместе рассмеялись, затем, отстранившись от девушки, Шланг вскинул сжатую в кулак правую руку и крикнул:

– Удачи, бродяги!

Дубов гикнув в ответ, дал по газам, и они рванули, оставляя позади смешливого балагура из Всадников Апокалипсиса.