Имя им – Легион

Далеко за полдень они остановились в очередной раз. Тигренко невесело присвистнул, часа два назад стало ясно, что они полностью и безнадежно заблудились. То ли пропустили поворот ведущий во владения Князя, то ли, что скорее, свернули не туда уже съехав с бетонки, на которую вернулись после расстования с шалопаем Шлангом. Корявень, глянув на мрачного как туча капитана, вздохнул

– Ромыч, понимаю твое недовольство, но у нас проблем прибавляется.

Тигренок поднял на него глаза.

– Давай, сержант, радуй меня.

– Гы, да нечем радовать, бензинчик у нас скоро кончится, и станем мы снова пешеходами.

– Прекрасно, – горько улыбнулся Тиграш, он то рассчитывал по-быстрому преодолеть едва ли не пол пути за день. Обернулся к склонившейся над картой Рыси, спросил:

– Ну и чего, нашла где мы есть?

– Нет. Ну, в смысле примерно я могу определить. Вот тут где-то, – она обвела пальцем круг со стакан диаметром в центре которого оказалась пометка «Князь», что учитывая масштаб карты, примерно соответствовало километрам двумстам.

Тигренко, не удержавшись, снова, грустно вздохнул, вот тебе и быстрая прогулка, прокатились мать его.

– Ром, прости, я еще попробую, – остро реагирующая на его состояние произнесла Кристина.

– Да ты тут не причем, не за что извиняться.

Он посидел, собираясь с мыслями, прикидывая разные варианты, все они были один безрадостней другого. Наконец, решился.

– Значит так, расходовать оставшийся бензин, тычась наугад в каждую прогалину, смысла не вижу. Еще набредем на кого, кто гостям не рад, или наоборот рад так, что огорчит нас. Значит что? Значит, становимся на привал, и мучаем карту… и память, вспоминая где и как мы поворачивали. Так что, давай Олег гони мотоцикл до первого удобного места.

Удобное место обнаружилось за следующим поворотом, лес вдруг разом расступился, явив их взглядам огромную поляну, настоящие поле. Дорога, по которой они ехали, бежала вдоль кромки леса, огибая небольшой овражек на краю которого чернел сложенный кем-то давным-давно стог сена, почерневший и от того выглядевший на фоне неба задремавшим мамонтом, невесть как оказавшемся в этом времени. В дальнем конце шумели на ветру кронами осины, разросшиеся на берегу небольшого озера. Длинная песчаная коса заходила в глубь леса, указывая что раньше озеро было не в пример больше.

– Прям сказочная поляна, – пробурчал Дубов, медленно ведя мотоцикл к овражку.

Рысь, зачарованно крутящая головой, любуясь открывшимся видом, улыбнулась, когда ей на руку села на мгновение большая блестящая жесткими боками стрекоза. Дубов остановил мотоцикл в низине овражка заросшего густой зеленой травой, и Тигренко вдруг вспомнил двор заброшенной исследовательской станции, покрытый изумрудной травой, в которой скрывались отличавшиеся особой плотоядностью муравьи. Конечно здесь она с виду обычная, полевая трава, а не тот ухоженный газон, но страх все равно остался, хрен его знает, может тут другой вид муравьев живет. Дубов спрыгнул с мотоцикла, до того как Роман успел озвучить свои страхи. Перехватив автомат, прошелся вокруг мотоцикла, поднялся по одному из склонов, выглянул, осматриваясь, и оглянувшись на них, произнес:

– Ну что, капитан, ситуация такая, наш приезд никого не всколготил, не вижу я никого спешащего нас расстрелять или сожрать, – и добавил ухмыляясь, – пока, по крайней мере.

– Сержант, а не боишься, что тебе ноги по самые яй… – Тиграш осекся, покосился на Рысь и продолжил, – по самые коленки отгрызут, или ты про чудо муравьев забыл?

– Да нет тут никаких муравьев, – улыбнулся Дубов, усаживаясь прямо на землю, – ты хоть и разведчик, но не охотник, не следопыт. Над тем газоном ни стрекозы, ни мухи не кружилось, да и травка вся как на подбор, травинка к травинке, а тут…

Он развел руки, будто охватывая панораму, луг и вправду пестрел тут и там различными цветами, над которыми кружили пчелы, если и измененные радиацией или химией, то не заметно, метались от озера к лесу стрекозы. Рысь, уже тоже выскочившая из коляски, со смехом пробежалась по траве, упала, перекатилась на спину, и замерла, раскинув руки.

– Рома, как тут хорошо… у нас дома, тоже зелени много, но не так, не такой, и нет такого… – она замолчала, не имея слов для выражения всего увиденного.

Тигренко, покачав головой, удивляясь про себя сочетанию в девушке суровой, воинской серьезности и детской непосредственности, поднялся. И тут же скривился, едва сумев удержать стон внутри себя, больную ногу словно обдали кипятком. Рухнул назад в кресло, тяжело дыша, перед глазами плясали калейдоскопы радужных кругов. Пытаясь успокоиться, сосредоточился на дыхании. Это помогло, боль медленно отступила, оставив после себя сильнейшее онемение, такое, что Роман даже взглянул на ногу, убеждаясь, что она у него все еще присутствует. Рысь с Корявном подбежали к нему одновременно, с одинаково встревоженными лицами. Девушка обежала его испуганным взглядом.

– Ромыч, ты чего? – Дубов заглянул ему в глаза, бесцеремонно отерев девушку плечом.

– Нога, болит, сука, – выдавил из себя Тиграш. – Похоже, подхватил заразу какую-то.

– Ну-ка, вылезай, сейчас посмотрим – произнес Корявень, буквально вынимая его из коляски.

Осторожно расшнуровав ботинок, закатав до бедра штанину, Дубов срезал бинты, напитанные кровью и гноем, остро воняющие. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, все серьезно. Ранки еще сильнее распухли, слившись в одну большую припухлость страшного темно-красного цвета, с сизыми разводами лопнувших капилляров. Рысь, увидев все это побледнела, поджала губы, а Дубов лишь покачал головой, спросил едва не шепотом:

– Капитан, что ж ты раньше-то не сказал?

– О чем? Да и смысл какой, ты ж сам говорил, что медикаментов у тебя кот наплакал.

– Дурак, – беззлобно ругнулся Олег, – ох и дурак. С виду вроде мужик не глупый, а, оказывается, видишь ли дурак дураком.

Продолжая костерить Романа, Дубов выдернул свой баул из коляски, и едва не по пояс скрылся в нем. Наконец, он вылез из недр своего бездонного рюкзака, широко улыбаясь, продемонстрировал желтый контейнер с большим красным крестом на боку, в котором Тиграш с огромным удивлением распознал аптечку Гоагра.

– Ни хрена себе, – не скрывая удивления, произнес полулежащий Тиграш, – откуда у тебя это чудо?

– На черный день хранил, – широко улыбнулся Дубов, довольный произведенным эффектом.

– У нас тоже такие коробочке на складе при институте хранятся, – протянула Рысь с интересом рассматривая контейнер, – только они все время под охраной.

– Ну, еще бы, – кивнул капитан, – я бы удивился, будь иначе. У нас на Базе они тоже имеются, неприкосновенный НЗ, в городе-то они все уже покончались, в первые же два года. А когда власти опомнились, то было уже поздно, народ все подрастащил. И сдавать в общак отказался, оно и понятно, своя рубашка ближе к телу.

– Ладно, хватит краснобайствовать, больной, готовьтесь к операции, – произнес, продолжая улыбаться Корявень.

– А не жалко? – спросил Тиренко, и тут же пожалел об этом, видя как враз посерьезнел Дубов, как сощурились его глаза, будто он рассматривал сейчас капитана сквозь прицел автомата.

– Дурак ты все же, капитан. Ты сейчас, что сказал, сам подумал? Правда, видимо, что чем старше звание, тем больший идиот. Давай сюда свою ходулю.

– Не заводись, прошу, – опустив голову произнес Тиграш, – просто, мы знакомы то всего ничего… ну вот я и спросил… извини.

– Проехали, – буркнул Дубов. – Но в следующий раз за такое можешь и в раковину словить, в ушную, и не посмотрю что ты старше по званию.

Роман улыбнулся, обороты используемые сержантом, когда он злился, были порой просто неповторимы.

– Лечи уже давай, – тряхнула за плечо Олега Рысь, – потом договоритесь кто кого и за что месить будет.

Тиграш не выдержав засмеялся, Кристина даже сейчас не могла изменить себе, затрясся от смеха и Корявень. Напряжение было возникшее, улетучилось почти бесследно.

– Готов? – спросил Дубов и, дождавшись кивка Романа, приложил комплекс Гоагра к ране, щелкнув активирующим тумблером. На пластиковой крышке сверкнули диоды, из контейнера донеслось слабое жужжание, механический голос мягко, но требовательно произнес:

– Закрепите прибор фиксирующими лентами, начинаю сбор и обработку данных. Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь… один. Зарегистрировано отравление тетродотоксином, нарушение тканей мышц, воспалительный процесс простудного характера, начальная стадия омертвения клеток. Начинаю подготовку необходимых растворов. Лечение начнется через минуту сорок три секунды, займите удобное положение.

– Ну вот, капитан, расслабься и получай удовольствие, – улыбаясь, хлопнул его по плечу Корявень. – Сейчас заштопает тебя эта чудо-машинка и будешь ты лучше чем новый.

– Ну да, ну да – натянуто улыбнулся Тиграш, чувствуя все же неудобство за расход такого аппарата на него. Интуитивно он чувствовал, что сейчас такая аптечка стоит очень дорого, в мире в котором анальгин и то, стоит недели работы, такая штучка и вовсе должна приравниваться стоимостью к танку, ну может и не к танку, но к хорошему ружью с десятком патронов точно.

Рысь, тем временем сбегавшая к мотоциклу, вернулась, держа в руках свернутое в упругий валик одеяло. Присев перед капитаном, ловко подложила импровизированную подушку под голову.

– Спасибо, – Роман взглянул на девчонку, чувствуя, как в груди становится горячо от переполняющего чувства нежности к этой хрупкой воительнице, ворвавшейся в его жизнь с изяществом локомотива, готовой стрелять без разбора во всех и подставлять свою голову под пули приключений ради.

Пластиковый контейнер пискнул, перемигнулся россыпью диодов, и мерно зажужжал. Роман почувствовал, как в ногу вонзилось несколько игл, затем нога онемела, и он перестал что-либо чувствовать. Еще через минуту его неудержимо стало клонить в сон, он пару раз тряхнул головой, пытаясь взбодриться, открыть потяжелевшие словно намокшие памперсы веки. На мгновение, он провалился в темноту, но усилием воли все же заставил себя открыть глаза. И непонимающе уставился на звездное небо, значит все-таки уснул. Справа горел маленький костерок, и доносилось тихое пение, не иначе Дубов оружие чистит, Тиграш уже запомнил эту привычку сержанта. Обняв его, мерно посапывала Рысь, положив голову ему на грудь, она чему-то улыбалась во сне. Роман, прислушался к себе, раненная нога не беспокоила. Он осторожно, стараясь не разбудить девушку, согнул ногу в колене, повращал ступней, к его удивлению боль так и не появилась, никакая. Поправив одеяло которым была укрыта Кристина, не иначе гвардии сержант позаботился, Роман повернув голову шепнул в темноту:

– Олег, Олег!

Пение тут же смолкло, клацнул тихо металл, затем хрустнула ветка, и в поле зрение появился Корявень.

– Чего не спишь, капитан?

– Да сколько ж можно, и так, как я понимаю, часов восемь провалялся.

Дубов склонив голову, хитро прищурился.

– Двенадцать, капитан. Часа через два уже рассвет.

– И ты что один всю ночь в карауле сидишь?

– Да не страшно, – махнув рукой, шепнул в ответ сержант. Кивнув на Кристину, продолжил, – Не ее же было ставить в наряд, измаялась она. А мне ничего, привычно, в принципе.

– Ну, ясно, – Тиграш аккуратно выбрался из-под девушки, подоткнув одеяло со всех сторон, распрямился, с удовольствием отметив, что нога так и не сигнализирует болями. – Значит так, пост сдать и до утра спать, понял меня.

– Понял, – улыбнулся в бороду Корявень, – вот что значит офицер, только что в беспамятстве валялся, но едва очнулся, как тут же командовать взялся.

– Сержант, разговорчики, слушай мою команду, а ну-ка марш спать.

– Есть, марш спать, – улыбнулся абсолютно не уставной команде Корявень, явно радостный, видя окрепшего Тигренко.

Уже засыпая, Корявень не открывая глаз произнес:

– Капитан, там вечером на северо-западе бой шел, километров в пятнадцати, судя по звукам. Много стволов работало, но не долго, так что если что, сразу буди.

– Успокоил, – ухмыльнулся Тиграш сев, привалился спиной к мотоциклу. Проверив рожок, и убедившись, что он полон, положил автомат на колени. Не зная чем еще себя занять, достал из-за спины нож и принялся аккуратно его подтачивать, скупыми, выверенными движениями. За ножом следует следить так же тщательно, как за пистолетом, если конечно собираешься ним когда-либо воспользоваться, эту мысль им в свое время вбивал в полевом лагере майор Филипенко, толстый и лысый дядька лет сорока пяти, невысокий он вовсе не казался им тогда грозным и страшным. Да, пока не уложил пятерых за раз, и при этом даже дыхание не сбил, выкручивая добровольцам руки, так что остальные слышали как щелкают суставы, он спокойным ровным голосом пояснял как и куда следует бить, как и за что хватать, и многое другое, в том числе и про ножи и ножевой бой рассказывал. Тигренко, машинально почесал плечо, где под комбинезоном пряталась паутина шрамов…

Четыре года назад, нож спас его, когда казалось что уже все. Крысы зажали его в предбаннике подвала, автомат, тявкнув пару раз, замолк, перекосило патрон. Три здоровенных крысы, каждая, с хорошую овчарку ростом, медленно наступали, ничуть не смущенные гибелью двух своих товарок, одна из которых продолжала в агонии все еще скрести мощными, будто автомобильные поршни, лапами, скрежеща по бетону когтями. Страха не было, он сноровисто рванул пистолет из кобуры… которого вдруг не оказалось. В горячке боя, кипевшего несколько минут назад на подступах к складам, выронил, наверное, где-то, и тогда-то единственным его оружием оказался боевой нож. Судьба, жестоко ухмыляясь, уровняла шансы, оставив человека с железным жалом, против трех зубастых монстров. Черный клинок привычно лег в ладонь, став почти естественным продолжением руки, крысы шипя приблизились еще ближе, сокращая дистанцию до трех метров, потом еще чуть-чуть. Они метнулись на него грязно коричневыми молниями, когда их разделяло чуть более метра, атаковали все вместе, разом. Лишь в самый последний момент он опустился на колено пропуская над собой летящую ему в грудь хищницу, встречая атакующую слева ножом, и подставляя правое плечо под когти и зубы последней. Синтетическая ткань, способная выдержать удар ножом, с треском разошлась под мощными челюстями твари. Его крик слился с писком смертельно раненой твари, напоровшейся на двадцатисантиметровый клинок. Доставшая его крыса мотнула головой, подобно собаке с остервенением треплющей тряпку, разбрызгивая веером алые капли. С длинным выдохом, он поднялся, используя кинетику подъема, ударил носком ботинка мутировавшего грызуна снизу в челюсть, с кровожадным удовольствием услышал хруст раздробленных костей и дикий визг, в котором зашлась крыса. Сзади, подобно тарану на него налетела последняя, сбивая с ног, закручивая по полу. И вконец потеряв над собой контроль, он зарычал, сам превращаясь в зверя, вцепился зубами в отвратительно пахнущую переднюю лапу твари, продолжая молотить ее левым кулаком, правая рука к тому моменту совсем онемела. И уже проваливаясь в багровую тьму беспамятства, нащупал холодную рукоять выбитого минуту назад ножа. Их так и нашли поутру бойцы поисковой группы, обнявшись, словно два добрых старых друга они лежали на бетонном полу, одинаково щерясь друг на друга – дикие пародии на улыбки. Его даже поначалу в трупы зачислили, потом еще долго на эту тему анекдоты ходили, весельчак Жора Тулиев, тот еще Петросян с гор, даже окрестил его за неожиданное воскрешение вторым Иисусом, но прозвище как-то не прижилось.

Из воспоминаний его выдернула теплая ладошка Кристины, нежно опустившаяся ему на плечо. Роман беззлобно внутренне выругался на себя, разведчик твою дивизию, сидит воспоминаниям придается, позабыв обо всем на свете. Вон даже девчонка может совершенно для него неожиданно подойти, ведь судя по ее еще совсем сонному лицу, она вовсе и не подкрадывалась. Да, распоясался ты, капитан, расслабился мать твою. Но разозлиться так и не получилось, глядя на сладко зевающую Кристину, прижавшуюся к нему, он улыбнулся, обнял ее за худые плечи. Их губы встретились, и лишь когда воздуха в легких не осталось совсем, они оторвались друг от друга.

– Светает. Красиво, да? – поудобнее устраиваясь в его объятиях, произнесла Рысь.

Тиграш чертыхнулся, да что же такое с ним творится-то, что за рассеянность, ну ладно не заметил, как к нему подошла Кристинка, но не заметить, как ночь сменилась днем, это уже ни в какие ворота. Стареет что ли, на пенсию пора, а то так и гробануться недолго. «Старик, да ты влюбился! И вовсе не причем тут твой возраст, это любовь» – насмешливо прокомментировал его мысли внутренний голос. Роман секунду подумав, согласился сам с собой, наверное, и вправду влюбился, но, любовь любовью, а бдительность терять не стоит, а то так и любить может статься некому будет.

– Так, Кристин, давай за повара. Сообрази чем двух мужиков накормить, я пока пойду, пройдусь-осмотрюсь, Дубова без надобности не поднимай, и так всю ночь почитай один караул нес.

– Ага, – снова зевнула Рысь, потягиваясь, вытянула длинные ровные ножки, перекатилась на живот, прогнулась, и впрямь уподобившись кошке. Тряхнув черными кудряшками, лукаво покосилась на Ромку, – Ну, иди-иди, мой капитан.

Тигренко улыбнулся, радостно отметив про себя, как она выделила «мой», и поднялся, привычным жестом закинув автомат за плечо.

Овраг он обошел по периметру, пару раз поднимаясь на самый край, и осматривая раскинувшееся поле, на предмет жутких зубастых гастролеров. Благо таких, он так и не обнаружил, зато заканчивая дозорный осмотр, понял, что переоценил свое состояние, вылеченная автомобильным доктором нога, хоть и не болела, но к продолжительным нагрузкам была еще явно не готова, пару раз прострелила болью в поясницу. Когда он вернулся к месту их стоянки, Корявень уже вовсю переругивался с Рысью. Тигренко подойдя к костру шутливо рявкнул:

– Что за беспорядки в вверенных мне войсках?

– Да ну этого лешего бородатого, – отмахнулась Кристина, – блинчики с черникой он видите ли, хочет. Совсем охренел со своей самогонки.

– И ничего не охренел, я может сон видел, в котором ресторан наличествовал, и как раз заказа своего дожидался, когда ты меня разбудила. Так что, изволь восполнить утрату, готовь блинчики с черникой, хотя готов рассмотреть и другие варианты. Пожалуй, соглашусь и на голубику.

Роман улыбнулся, Дубов охламон эдакий, умеет ведь с самого утра зарядить всех позитивом.

– Дела конечно, даже не знаю, как можно нашего бравого сержанта без блинов оставить.

– А я о чем же, готовь блины, коза.

– Опять, – сурово прищурилась Кристина, – значит, Коза?

– Ага, и пока блинов не увижу, так и останешься серой, рогатой-бородатой, мерзко пахнущей копытной скотинкой.

– А не боишься копытом в лоб получить?

Дубов после этих слов захохотал в голос, пробулькал сквозь смех:

– Что и требовалось доказать… Беееее!

Кристина, швырнула в него кусок сыра, который только что достала из свертка. Сержант ловко перехватил брошенный кусок, смачно откусил, и закатив глаза, продолжил сквозь новый приступ хохота:

– Коза, а сыр-то твой не плох…

Тигренко все это время силившийся не рассмеяться, после этой фразы тоже не выдержал, зашелся смехом. Рысь, судя по всему ожидавшая от него поддержки или минимум нейтралитета, по детски надулась, показала хохочущим мужчинам язык сопровождая нечленораздельным «Пфффррр!», и, отобрав у Корявна сыр, присела перед импровизированным столом – пластиковым ящиком, обнаруженном в багажнике коляски. Дубов прекративший смеяться первым, подмигнул капитану.

– Ну и взбаламошенная тебе досталась девка, не иначе Рысь. Ты погляди как фыркает, – он кивнул на сидящую к ним в пол-оборота Кристину, вовсю делающую вид, что она их не слушает вовсе, а поглощена единственно правильным делом – резкой сыра.

Тигренко все еще улыбаясь, погрозил ему пальцем.

– Хватит, Олег, доведешь вот ее, и она в один прекрасный день, звезданет тебе чем-нибудь крайне тяжелым в лоб.

– Не, не звезданет.

– Чего это не звездану, – взвилась Рысь, еще не понимая, что Дубов продолжает ее подтрунивать, – еще как звездану. И тебе, и капитану твоему подхохатывающему.

– Видал, капитан, я ж говорю, не повезло тебе с бабой.

Рысь нарезая сыр, буркнула под нос:

– И чего тебя в детстве не утопили… всем бы легче жилось.

– Ну, конечно, особенно неким копытным особям.

– Олег, – все же вступился за девушку Роман, – хватит уже. Давайте-ка лучше подумаем, как и куда двигаться будем. Бензин почти кончился, где мы есть – не знаем, положение крайне неприятное.

– Ну да, – выдохнул сержант и потер переносицу, едва заметно улыбаясь.

Тигренко понял, что этот бородатый следопыт собирается его чем-то определенно удивить, видимо сумел чертяка определиться на местности, пока он валялся в наркотическом угаре, но радоваться подождал, ну как ошибся. Спокойно спросил:

– Ну, как я понимаю, на одну проблему у нас меньше? Бензином тут ты вряд ли разжился, значит знаешь где мы. Да?

– Ага, – кивнул Дубов откусывая от бутерброда, – мы вчера с Козой над картой посидели, по… ау!

Он поперхнулся довольно чувствительно получив локтем под вздох от Рыси, Тигренко недовольно поморщился.

– Да что вы как дети малые, заканчивайте уже свое состязание в язвительном шпилькометании.

Рысь лишь улыбнулась на эти слова, Роман с первого же дня смирился с тем фактом, что для этой буйной девчонки никто не авторитет, хорошо хоть с ним в пикировку не вступает. Корявень крякнул восстанавливая дыхание и продолжил:

– В общем, мы вчера с Рысью посидели над картой, повспоминали маршрут…

– Да уж, повспоминали, ты особенно вспоминал, засадил полбутылки самогонки… и сидел хихикал, вспоминал, он, ага, как же. Что ты вспоминал-то? Уж явно не маршрут, скорее уж какие дойки у Кузьмича.

Тигренко про себя покатился со смеху, глядя на покрасневшего как помидор Дубова, уела девчонка сержанта-то, ну впредь меньше будет ее подкалывать.

– Ты это… – Дубов помотал головой, не зная как продолжить, – ты че, офигела совсем! Че ты прешь?!

Кристина плотоядно улыбнулась ему, послала воздушный поцелуй. Тигренко хлопнул в ладоши.

– Так, дорогие мои, не понимаете вы видимо, когда с вами по-хорошему, будет по-плохому значит. – И враз изменившимся голосом рявкнул. – Сержант, встать. Смирно! Кругом. Ты помнится к нам в часть хотел? Не передумал? А то я никого не держу. Устроил тут балаган!

– Да ты чего, капитан? – неуверенно протянул обескураженный Олег.

– Молчать. – Он отвернулся к девчонке, -Рысь, давай сразу решим, воспитывать я тебя не собираюсь, но и беспридельничать не позволю. Или ты меня слушаешься, или давай сразу разбежимся. До дома конечно в любом случае сопровожу, и аревидерчи. Вопросы есть? Вопросов нет.

– Вообще-то есть, – абсолютно не смущенная его отповедью, произнесла Рысь, – чего это такое: «аревидерчи»?

Дубов хохотнул:

– Забей, Рысь, если тебя вся пламенная речь капитана до этого не взволновала, то и не загоняйся. Ромыч, а можно мне обратно сесть.

Тиграш внутренне взвыл, хоть кол им на голове теши, все нипочем.

– Нет, ну все-таки? Чего за аревидерчи-то?

– Олег, у тебя водки не осталось? – взмолился Роман.

– Да осталось, конечно, но не дам, чего с утра-то закидываться? Все мы поняли и осознали, хватит психовать.

Тиграш обреченно уселся на землю, были бы с ним бойцы из его части, и проблем бы не возникло, субординация у них соблюдалась строго. А что делать с этими двумя самаритянами, оказавшихся у него в попутчиках, он категорически не представлял. Ладно, бывший гвардии сержант, хоть и подразболтался за последние десять лет, но все равно о воинском взаимоотношение знал не по комиксам из Мурзилки, а вот взбалмошная девчонка, о субординации и прочем если и знала, то плевала на все это с высокой колокольни. И надо ж было еще и влюбится в эту маленькую нахалку.

Кристина непонимающе взглянула на Корявна, перевела взгляд на Тигренко.

– Ром, ну чего ты, обиделся что ли?

– Да нет, с чего бы вдруг? Все здорово, слушаю ваше состязание в остроумие и радуюсь.

– Капитан, ну, вправду, ну чего ты завелся? Так уж получилось, что мы с твоей Рысью остры на язык, чего истерить-то. Или ты расстроился, что ты не главный? Так нет же, главный, самый главный. – Сержант пожала плечами, – Не понимаю.

– Действительно, Ром, – Кристина подсела к нему, провела рукой по голове, ероша волосы.

Тигренко расхохотался, эка черти, его же выставляют дураком, и как подпевают-то друг другу, любо-дорого.

– Молодцы, выставили меня истеричкой, с манией величия и сидят довольные. Ладно, проехали, как-нибудь вытерплю, но клоунаду заканчивайте. Сейчас быстренько завтракаем и вы по ходу, объясняете, где мы оказались и что будем делать.

Завтрак вопреки ожиданиям Тигренко прошел спокойно, Рысь пару раз мимоходом зацепила Корявна едкими комментариями, но сержант благоразумно проигнорировал провокации. Развернув карту он указал точку их нахождения, уточнив, что погрешность если и есть то минимальная. Роман с облегчением увидел, что они оказались очень близко к пункту назначения, хоть и заблудились.

– Получается мы где-то рядом с этим Князем?

– Получатся то получается, но учитывая масштаб карты, наше рядом может выйти и парой километров и двадцатью, что намного хуже.

– Но направление движения нам известно, а это радует, хоть какая-то определенность.

– Ну да, – Корявень почесал бороду, – но с бензином у нас беда, а учитывая, что едем по бездорожью.

– Ладно, я тебя понял и что ты предлагаешь? Бросить мотор?

– Ну, зачем же так сразу бросить, транжира ты капитан. А я предлагаю заховать его где-нибудь в кустиках.

К ним подошла Кристина, поставил две кружки от которых поднимался пар, распространяя терпкий аромат.

– Во, я вам груйды заварила.

– А ты их правильно-то сварила? – подмигнул ей Дубов, – или так, что мы с капитаном научимся летать?

– Правильно-правильно, не бойся, была б возможность, тебе бы отдельно сварила.

– Ага, но думаю, я бы этому не обрадовался.

– Это точно.

Тигренко уже уставший от этих постоянных колкостей спутников, молча взял кружку, сделал глоток. Горячий напиток и впрямь оказался очень не плох, достаточно сладкий, с приятным запахом отдаленно напоминающим дынный.

– Ну как? – спросил Олег, с интересом наблюдая за дегустацией, – давай, делись впечатлениями.

– Бери да пробуй, чего тут разговоры разговаривать, вкусная штука.

Дубов опасливо покосился на стоящую перед ним кружку, принюхался, сморщив нос.

– Как-то странно пахнет.

– Ой, да по тебе все что спиртом не пахнет, то странно.

– Ну, не делай из меня такого уж записного алкаша. Хотя доля истины в твоих словах есть, спирт пахнет привычно и правильно, а этот твой отвар непривычно и странно.

– Да пей ты уже, – скривился Роман, и протянул кружку Кристине, – сама-то пробовала?

– Нет еще, – тряхнула кудряшками Рысь, – правда вкусно?

– Ага.

Она приняла из его рук отвар, сделала маленький глоток, зажмурилась. Нечленораздельное «ММмммм» явно указало, что девчонке напиток пришелся по душе. Глядя на нее, наконец-то решился попробовать этот «чай» и Дубов. Пробурчав в бороду: «Была, не была!», он, выдохнув, сделал несколько больших глотков, сразу ополовинив кружку и вынес вердикт:

– Странная теплая жижа, имеющая странный запах и сладковатый вкус.

– Ценитель, блин, – улыбнулся Роман, – жижа странная… трындец просто. Тебе надо было бы колонку в газете вести, что-то типа «оценка блюд», от народ бы веселил.

Рысь присела рядом с капитаном, и он нежно заключил ее в объятия.

– На, Ром, а то я так весь выпью, – протянула она ему кружку.

– Пей, – улыбнулся Тиграш, – и не слушай этого вредного мужика с бородой.

– Ну, да, конечно, – рассмеялся Дубов, – вредного, ага. А что, ведь на самом деле мутная странно пахнущая жижа, безалкогольная к тому же.

– Алкоголик, – скривилась Рысь, – Ром, а давай его застрелим?

Тигренко честно силился не рассмеяться, но это оказалось выше его сил.

– Суровые у тебя методы кодирования.

– Чего методы? – изогнув бровь, повернула к нему голову Рысь.

– Кодирование, так раньше от алкоголизма лечили. – Пояснил все еще хохочущий Тиграш.

– Ну, вот тебе и на, надо валить от вас, а то еще застрелит меня эта истеричка – произнес Дубов и одним махом допил «чай».

Звуки выстрелов разорвали тишину, разом сорвав веселость с людей. Дубов, рывком поднялся, прислушался к недалекой канонаде, и уверенно произнес:

– В километре от нас, на шесть часов, стволов десять работает, судя по активности, хлестается кто-то серьезный.

Тиграш подхватив автомат поднялся.

– Так, я в разведку. Рысь, это не обсуждается, лагерь свернуть, вещи загрузить в коляску. Сержант, быть готовым, если потребуется гнать мотоцикл на максимальной. Все, я пошел.

Едва он выбрался из оврага, и поднялся на невысокий песчаный холм, как выстрелы смолкли. На дальнем краю поляны, у самой кромки воды, залегло три человека, один из них конвульсивно дергался, судя по всему в агонии. Из осиновой рощи появились нападающие, девять человек. Не таясь они подошли на расстояние в десяток шагов к лежащим. Ветерок донес спокойный голос, фразу было не разобрать, но это и не требовалось, Тиграш и так мог с уверенностью утверждать, что прозвучал короткий приказ к капитуляции. После секундной заминки, раздалось одиночное тявканье автомата и все окончательно смолкло. Раненый дернулся в последний раз и затих. Тигренко еще несколько секунд понаблюдал за происходящим: пленных быстро разоружили, умело скрутили руки за спиной, после чего нападающие, потеряли, показалось к ним интерес. Сбившись в довольно плотную группу, они что-то принялись обсуждать, довольно оживленно, один из них при этом постоянно оборачивался и тыкал пальцем в направление стоящих на коленях пленных. Обычная в принципе картина, люди выяснили силовым методом кто прав, кто виноват. Вмешиваться Тигренко не собирался, к чему лезть в незнакомые разборки. Но от чего-то, обернувшись, зашипел вниз, уверенный, что Дубов услышит:

– Сержант, Рысь, поднимайтесь сюда, и бинокль возьми.

Не прошло и минуты, как рядом с ним улеглась Кристина держащая в руках свой неизменный пистолет-пулемет, глаза ее сверкали нешуточным азартом. Тиграш шикнул на нее, перевел взгляд на Олега. Корявень улегшийся чуть дальше, уставился в бинокль.

– Ничего не понимаю, то ли у меня все еще глюки с позавчерашней попойки, то ли там форменная чертовщина творится. Они их на кол посадить собираются что ли? – Дубов отстранился от бинокля. Оглянулся на сидящего позади капитана, тот перезаряжая автомат, пробурчал:

– Не уверен, не стреляй… глюки… тьфу, думать надо что пьешь… и в каких количествах. Рысь, забери у него бинокль. – Роман и сам видел, что совещавшиеся пришли к какому-то решению, и шестеро из них направились в лес, откуда минутой позже, приволокли два бревна. Хотя с чего Олег сделал свои кровожадные выводы понять не мог. Мало ли для чего можно использовать эти бревна.

Девчонка, хихикнув, ткнула Корявна локтем в бок, и, выхватив бинокль, перекатилась в сторону, едва не врезавшись в Романа.

Олег, потирая ушибленный бок, прокомментировал:

– У рощицы, где проплешина песчаная. У дальней кромки, на фоне зарослей.

Кристина поводила биноклем, выискивая названные ориентиры, замерла вдруг. Дубов понял, что-то не так, слишком напряженно всматривается, произнес:

– Капитан… Роман… – договорить он не успел. Рысь, вскочив, кинулась к мотоциклу, на ходу закидывая ПП за спину. Догнал, когда она уже запрыгнула верхом на старенький Урал, и безрезультатно, но упорно пыталась его завести.

– Ну и куда мы собрались? Рокерша новоявленная, чего машинку ломаешь-то?

Она молчала, лишь закусила губу едва не до крови. Злой колючий взгляд уперся в глаза Дубова, и тот, непроизвольно отпустив ее руку, сделал шаг назад, уж слишком тяжел, слишком пропитан ненавистью. Послышались торопливые шаги, подошел ничего не понимающий Тиграш, спросил:

– Что за балаган? Что за шум, мать вашу!?! Совсем охренели!? Давайте еще парад утройте, а то на нас внимания не обращают. Сержант?

Корявень лишь повел могучими плечами, мотнул головой на Кристину, дескать с нее спрашивай. Роман обернулся к сидящей на мотоцикле, вопросительно приподнял бровь. Он не ругался, не требовал, и это, по-видимому, сыграло главную роль, Рысь сломалась. Плечи ее мелко затряслись, покрытые пылью щеки расчертили влажные дорожки.

– Там наши… пацаны наши… с Первоцвета…

Роман моментально все понял, перехватив автомат, передернул затвор, бросив мимоходом:

– Дубов, с левого фланга, обходишь, Рысь с правого, вместе со мной, и чтобы без инициатив, поняла меня, Рысь? Эй, – он довольно небрежно встряхнул все еще рыдающую девчонку, – Слышишь меня? Или лучше тут останешься?

Кристина размазала слезы по щекам, подняла взгляд на капитана:

– Рома, я все поняла, я буду слушаться, я с тобой пойду.

Они потратили около двадцати минут, для выхода на ударные позиций. Тигренко уже видел, что Дубов занявший удобную ложбинку минут на пять раньше их, готов открыть огонь, но ждет их. Дождался. Наклонившись к уху Кристины, шепнул:

– Рысь, без геройства, работаешь по тем, кто выйдет из зарослей. Без команды не вставать. Ясно?

Девчонка лишь кивнула. Лицо ее было как никогда собранно и серьезно. Тигренко внутренне ухмыльнулся, в былое время, его б под трибунал уже отдали, сколько раз он уже головой рискует, а ведь находится на задании. И тут же отбросил все мысли, оставив в голове легкую пустоту, пора работать, самокритикой можно и в другое время позаниматься, если оно настанет. Щелчок предохранителя показался ему оглушительным, он перевел флажок на стрельбу трипами и плавно выдохнув, потянул спуск. Дубов, видимо звериным чутьем учуяв нужный момент, атаковал вместе с ним. Четверых они положили в первую же секунду, по паре на брата, оставшиеся двое возившиеся до этого с бревнами, залегли и открыли ответный огонь. Воздух над их головами тяжело жужжа вспороли свинцовые шмели. Роман вжал голову в землю, скосил глаза на Рысь, боясь, как бы не вскочила, с испугу бежать куда, но девчонка оставалась спокойной, сосредоточенно наблюдая за густой чащей. Вот, прищурила один глаз, и тут же коротко татакнул ее пистолет, в осинках кто-то протяжно вскрикнул, донесся мат и проклятья. Тиграш позволил себе улыбнуться, вот ведь снайперша, достала кого-то таки. Пленники, оставленные без присмотра, тем временем освободились от пут, это и решило исход стычки. Подобрав оружие убитых, они слаженно ударили в два ствола по залегшим за бревнами автоматчикам с тыла, за секунды превратив их в кровавый фарш. Из осиновой рощи донесся протяжный треск неприцельно выпущенной очереди, и все окончательно стихло. Минут через пять над пляжем разнесся перхающий кашель мотора, мелькнула на мгновение старенькая моторка, вынырнувшая и тут же нырнувшая назад в камыш. Дубов поднялся, покрутил башкой, словно разминая затекшую шею, махнул рукой настороженным, словно зверьки, парням на пляже.

– Все нормально, пацаны, мы свои.

Пацаны на это заверение отреагировали слабо, все так же оставаясь настороже. Один из них, правда, опустил автомат, дулом вниз, крикнул в ответ:

– Откуда мы знаем, что ты не врешь?

Дубов стянув ушанку, потер огромной пятерней затылок. Смачно сплюнув. Повернулся в сторону лежащих товарищей.

– Ну да… Рысь, вставай, давай, знакомь нас со своими односельчанами, чего вы там с капитаном валяетесь до сих пор. Нашли время, блин.

Девчонка поднялась вместе с Тигренко, но вопреки ожиданиям, на шею спасенным не кинулась, и вообще выглядела крайне смущенной.

– Ах, вот оно че, – улыбнулся кричавший до этого парень, – и верно, свои.

Роман отметил, что парень особенно подчеркнул интонацией, это «свои». Второй парень, увидев Кристину, кивнул, не то здороваясь, не то что-то для себя решив или приняв, спокойно закинул автомат за спину и, шагнув к ближайшему трупу, присел. Без всякого отвращения, расстегнул забрызганную кровью куртку, пачкая руки, проверил внутренние карманы, скидывая найденное, тут же, рядом, на песок. Так же методично проверил подсумки, присоединив к уже найденным мелочам пару пачек патронов, контейнер сухпайка, стянул пояс с пристегнутым ножом в пластиковом чехле, улыбнулся. Тигренко наблюдающий все это, пока они подходили к спасенным, печально покачал головой, в прежние времена, мародерство считалось похуже воровства, а тут, вон сидит, радуется стаскивая вещи с еще теплого трупа. От грустных мыслей его отвлек голос Олега.

– Ну, давайте знакомиться что ли, жители Первоцвета?

– Да уж. Придется, – кивнул парень.

В отличие от своего коренастого приятеля, вовсю занимающимся сейчас мародерством, он был высок и строен. Черный волос слегка вьется, худое лицо с тонкими аристократическими чертами, на котором черными озерами блестят большие глаза, в обрамление по-девичьи пушистых ресниц. Замызганная одежда, явно военного кроя, присмотревшись Тигренко пришел к выводу, что это, скорее всего, снайперский комбинезон, висит на нем мешком. Но автомат в худых жилистых руках, устроился вполне удобно, как не у каждого профессионала еще получится.

– Что-то ты я гляжу не рад этому, – прогудел нахмурившийся Корявень.

– Да не мужики, вы не подумайте, рады мы конечно и благодарны за спасение, – он улыбнулся, кинув мимолетный взгляд на Рысь, полный не то обиды, не то злобы или всего и сразу. Роман определенно решил, что все не так просто, что-то не договаривала им Кристина, что-то же кроется за такими взглядами, и как правило, почти всегда это что-то явно серьезное и… и не совсем приятное, скорее даже совсем неприятное. Парень тем временем продолжил – Я – Ленька, а вот он – Молчун. Вообще его Гаврилой звать, но Молчун лучше подходит, потому как разговорчив чересчур.

– Ну, это другое дело, – Корявень первый пожал протянутую ладонь парня, – Олег. С Рысью все понятно, а вот это наш капитан, Тигренко Роман, мужик во всех отношениях правильный, хоть и не всегда признающий юмор, но это издержки должности, командир, как-никак.

Тигренко тоже пожал узкую, но на удивление сильную ладонь парня. Тот улыбнулся в ответ, произнес, явно демонстрируя ненавязчивую наблюдательность:

– Капитан, можно я так буду обращаться? – И дождавшись разрешающего кивка, продолжил, – Так вот, капитан, Молчун у нас парень хозяйственный, к тому же лишенный чувства отвращения, меня тоже сейчас и палкой не подгонишь к этим мертвякам, они ж вон еще паром исходят, хотя позже, сам бы обшмонал со всем тщанием.

– Да я вроде никого не осуждал, – ответил Роман, удивляясь в душе проницательности парнишки.

– Ну, вот и славно, ошибся я, значит, – дипломатично согласился с капитаном парень, чем заслужил скупую улыбку Корявна.

– Рысь, а чего ж ты-то молчишь? Твои ведь односельчане, да и спасли по твоей милости, а теперь как воды в рот набрала, – спросил Олег, присаживаясь тут же на бревно, – или не рада уже такому исходу?

– Ну, почему… я рада… – как-то абсолютно неуверенно протянула Кристина, странно глядя на Леньку. Чем окончательно убедила Тиграша, что есть что-то серьезное между ними, что-то, о чем она не желает говорить, или не знает как сказать.

– Позвольте, я объясню, – вновь подал голос Ленька, – все на самом деле очень просто. Еграз мой младший брат, и я с ним, были включены в исследовательскую группу. А еще он был женихом ее… хоть она и не стремилась в брак. Да Крис? Крутила ним как хотела, а он, дурак влюбленный, и слушать ничего не хотел. Экспедицию в итоге сорвала, Еграз погиб. Потап и прочие, кого как и нас отправили на поиски, тоже на ее совести. Вот и стоит, не зная, как себя вести. Я ничего не упустил, а Крис?

– Нет, – севшим голосом прошептала Рысь, – а что дядя Потам погиб?

– Погиб, и не только он. Так вот, я ничего не упустил. Вот именно, к тому же еще и эрнигурат украла.

– Это еще что? – спросил Роман.

– Оу, великолепная штука, по заверениям нашего института, по крайней мере. Какой-то чудо раствор позволяющий усваивать человеку новые ДНК.

– Чего-чего? – присвистнул Дубов, – то есть как это? Мутировать что ли?

– Я в этом сам не очень разбираюсь, но в целом да, причем мутация протекает сразу и может быть контролируема, вроде бы. Я сам не силен в теории, но как-то так нам объяснили.

Тигренко прикинул значимость такого состава. Картина вышла масштабная, привитие новых ДНК, это искусственное форсирование прогресса развития, это бесконечные ответвления и появление новых возможностей, это нечто пострашнее чем ядерная бомба. Даже страшнее чем весь Торнадо, перед глазами встали ряды мутировавших солдат, безжалостных, закованных в естественную броню, неутомимых, мощных убийц, руководимые диктатором рвущемуся к мировому господству или того хуже идеалистом, способным ради благой цели залить все вокруг кровью, похлеще того же диктатора.

– Это разработка ваших ученых? – спросил Тиграш, уже предвидя ответ.

– Нет, – ответил Ленька перестав улыбаться, – слава богу, нет. Месяца полтора назад на наш патруль напоролись неизвестные, которые с ходу открыли огонь, но в результате стычки, сами все и полегли. Среди их вещей как раз и обнаружили контейнер с черной жидкостью и некоторые отчеты, как потом оказалось, это и был эрнигурат и отчеты по нему. Экспедиция, которая у нас готовилась, должна была выяснить откуда они пришли, выяснить расположение лаборатории где создавался этот чертов раствор.

Тигренко кивнул, все верно. Последний кусок этой части мозайки лег на свое законное место, он мог бы поклясться, что чумные которые преследовали Кристину так или иначе причастны к этому эрнигурату, и исчезнувшие развед группы с их базы, скорее всего тоже полегли от их рук, потому как обнаружили это осиное гнездо. Скорее всего, так и было, а значит…

Его вдруг осенило, под удивленные взгляды остальных, он достал карту, расстелил ее прямо на песке, упав на колени, ткнул пальцем в пометку «Х. Л.», выдохнул шумно:

– Вот. Это тут.

Дубов перегнувшись через его плечо всмотрелся в карту, кивнул.

– Ну да. «Х. Л.», это скорее всего Химическая Лаборатория, – и обернувшись к тихо стоящей Рыси, продолжил, – вот из-за чего они тебя гнали как зайца. Ты ж утащила их секрет, этой карте цены нет, если я все правильно понимаю. Эй!

Дубов качнулся, едва не полетев через капитана.

– Олег, твою дивизию… – начал было ругаться Роман и осекся. В затылок уперлось что-то холодное, и большого таланта к предсказаниям тут не требовалось, и так яснее ясного, так холодить кожу может только металл. Спокойно, не повышая голоса и не крутя головой, спросил:

– Объяснения надеюсь, последуют?

– Ннда, – рядом с ним на колени опустился Дубов.

Прямо перед ними, на расстояние пары метров остановился Ленька, направив ствол автомата прямиком в лоб Тиграша.

– Извините мужики, но карту придется у вас забрать. Мне конечно неприятно, что так все получается, но… – он пожал плечами, и продолжил, – но она слишком важна и слишком опасна. Рысь, забери карту!

– Лень, ты чего… – протянула, было, пораженная Кристина.

– Карту сложи, овца! – голос его теперь звучал резко отрывисто, в нем читалась решимость перестрелять ежели что всех и вся.

Рысь это явно почувствовала, присев на корточки, принялась аккуратно складывать по сгибам карту.

– Они ж вам жизнь спасли.

– Я знаю, – было видно, что Леньке неприятно об этом говорить.

– А ты их грабишь, – она глянула за спины военным, – Молчун, ну что вы творите?

– Где эрнигурат? – проигнорировав ее, спросил в свой черед пацан.

Рысь молча расстегнула куртку, дернулась рукой к внутреннему кармашку и замерла, ошарашено изогнув брови. Объяснений никому не потребовалось, неровный рваный край кармана, явно указывал на то, что чудо препарат находится у кого-то другого, если его вообще посчастливилось кому-то найти.

– Дура. Потеряла!?

Рысь вскинула голову, глаза ее зло блеснули, она явно не собиралась сдаваться.

– Идиоты, отпустите их. Они помогут!

– Хватит! – рявкнул Ленька. – Препарат уже прохлопала. Но карта не должна попасть в плохие руки, это слишком опасно, мы должны доставить ее домой, а там решат, что делать дальше, скорее всего, уничтожим эту лабораторию и дело с концом.

Но Рысь и не думала успокаиваться.

– Ты дебил, ты хоть знаешь кто они?

– Да мне плевать. Я их вообще не знаю. Давай сюда карту.

Он наклонился, собираясь вырвать из ее рук карту, ствол автомата качнулся, уходя к земле, а дальше все случилось очень быстро. Дубов круговым движением головы сбил ствол приставленные к его затылку, кувыркнулся назад, выкидывая ноги назад и вверх. Башмаки сорок последнего размера ударили в грудь и живот Молчуна, подобно двум таранам, пацана подкинуло вверх, скрутило, шмякнуло оземь. Тигренко тоже не зевал, перехватив ствол Ленькиного автомата левой рукой увел его в землю, и, используя силу подъема, зарядил классическим апперкотом в челюсть растерявшегося парнишки. Клацнув зубами, Ленька закатил глаза и рухнул как подкошенный. Дубов поднялся, огладил бороду, покрутил головой, осматривая поле боя, крякнул:

– Пацанва, бля. Совсем охренела молодежь, а Романыч?

– Ага, – Тигренко, отряхнул штаны на коленях от песка, улыбнулся Рыси, – молодец Кристин.

– Вы ж их не убьете, да, Ром?

– Нет, конечно. Зачем грех на душу брать. Не беспокойся.

Ленька у его ног протяжно застонал, дернулся, но в сознание не пришел. Посмотрев на него, Тиграш улыбнулся.

– Сержант, вяжи их, чувствую, нам предстоит беседа со сменой ролей.

Через пару минут Дубов скрутил им за спиной рук, к тому же связав обоих парней между собой. Ленька пришел в себя, и сидел набычившись, на скуле его наливался багровым синяк. Молчун все еще находился в забытье, уронив голову на грудь, и казалось даже не дышал, Тигренко даже забеспокоился.

– Олег, ты его случаем не убил?

– Ну, надеюсь что нет, ребра может поломал, а убить вряд ли.

Тиграш присел перед Молчуном на корточки, проверил пульс. Ровный ритм, сильный уверенный, до смерти явно далеко, удовлетворенно кивнув, похлопал его по щекам, приговаривая:

– Эй, давай, просыпайся уже.

Молчун что-то промычал нечленораздельное. Но приходить в себя отказался. Чертыхнувшись Роман, внутренне махнул на него рукой, главное пацан жив, а в сознание или нет, какая разница, разговор все равно вести с его говорливым другом.

Дубов взяв под руку Рысь, произнес нейтральным тоном:

– Пойдем, погуляем по бережку, не будем мешать командиру вести серьезные беседы.

Рысь испуганно глянула на капитана, он одобряюще ей улыбнулся, не беспокойся дескать, и закинув автомат за спину, подошел к пленнику. Дожидаясь пока напарники отойдут на достаточное расстояние, молча, стоял и сверлил взглядом Леньку, слегка раскачиваясь с пятки на мысок. Нервы у парнишки сдали на второй минуте, колючий взгляд стал испуганным, заметался, будто ища зацепку для спасения. Тиграш удовлетворенно хмыкнул, отлично, понимает пацан, что церемониться с ним никто не будет, значит и запираться не станет.

– Ну что, Ленька-Леничка, – пропел Тигренко, – будем налаживать общение или у тебя свое виденье ситуации?

– Капитан, ты… Вы не понимаете, это очень опасно, эта карта и лаборатория, как вы не поймете, я ведь неспроста… – затараторил парень, но Роман его небрежно перебил:

– Молчать. Вижу, что своего виденья на ситуацию у тебя нет, значит, общаться будем, что ж это радует. Для начала обозначу кто я и соответственно чьи интересы представляю, чтобы ты прочувствовал все серьезность так сказать. Итак, я офицер, действующей боевой части, и к тому же на задании. Карта эта, которую ты со своим бессознательным дружком, столь варварски хотел у меня конфисковать и есть часть моего задания. Поэтому, в следующий раз, если он будет этот следующий раз, я тебя тупо пристрелю, несмотря на то, что вы ребятки еще совсем дети, но как показали недавние события, дети лихие и… глупые. Теперь второе, если мое руководство посчитает угрозу от лаборатории достаточно большой, неужели ты считаешь, что вы справитесь с ее уничтожением лучше чем мы?

– Да ничего я не считаю, – огрызнулся пацан, но было видно, что упоминания о военных его озадачило и испугало. – Откуда я мог знать, что вы не обычные бродяги, стервятники или того хуже рейдеры?

– Дебил, правильно тебя Рысь назвала, что ж ты за пушку то схватился не зная расклада?

– Ну… – неуверенно протянул Ленька.

– Ну, понятно, силовики вы там у себя, в Первоцвете, коммандосы доморощенные блин. Вот и решил разрулить привычным методом возникшую задачу. Что опять-таки подтверждает предположение что ты, дебил. Ну, будь мы обычные бандюки, ну нах нам вас спасать, расстреляли бы вместе со всей когортой и дело с концом.

– Вообще-то с вами Рысь.

– И что, думаешь, бандитам это бы помешало? Чушь, нисколько бы это не помешало, ну кто бы стал слушать девчонку. Да ее бы и не было с ними, между нами мальчиками, ее бы сразу запустили по бесконечному кругу, и драли бы пока жива. А потом пулю в лоб, вещи обшманали и все, прикопали бы где под сосной, а скорее даже и без этого бы обошлись, не озабочиваются они похоронами.

– Ну да. – Ленька позволил себе улыбнуться, и тут же сморщился, скула после знакомства с кулаком капитана нещадно болела.

– Вот тебе и ну да. Ладно, знакомство я думаю, можем считать состоявшимся, теперь переходим к не менее увлекательной игре в вопросы и ответы. Сам понимаешь, задавать их буду я, а твоя роль – отвечать. Итак, первый вопрос, сколько поисковых бригад выслал ваш поселок, как они вооружены?

– Пять, пять групп отправили на поиски «беженцев», и две патрульных с задачей обнаружения лагеря противников, ну этих, кто эрнигурат делает. Вооружены, да по-разному, как правило, карабины, хотя и АКаэмы имеются, в двух первых группах даже по снайперке было.

– Не хило, для деревни, – присвистнул Тиграш, – и по сколько человек в группе?

– По семь, – коротко ответил Ленька, – а те которые эрнигурат ищут, по трое.

– А тут-то вы как оказались?

– Честно говоря, случайно. Столкнулись с какими-то бандитами, они хлопнули нашего разведчика, завязалась перестрелка, мы отступили, нас прижали к болоту, с горяча рванули вглубь… Потап, – он кивнул на лежащего у воды мужика лет тридцати пяти, в грязном сером комбинезоне, который был весь пропитан на груди кровью, хоть отжимай, – Потап в той перестрелке словил пулю в бок, а он у нас единственный следопыт в группе был. Больше суток он еще нас вел, а потом провалился в беспамятство. Ну, тут один наш утоп пока наугад по этим топям лазили, потом нарвались на каких-то мутированных раков, они еще двоих наших положили… так и получилось, что сюда выбрались втроем: я, Молчун и Потап. Он как раз в себя пришел, да видно не вовремя, пристрели его сразу же, уроды!

– Понятно, ладно Ленька, что решать-то будем? А? Карту я себе оставлю. Ну, думаю это ты и так уже понял, а вот что с вами делать? Оставить так? Вроде живые, но ведь не гуманно, ну как не распутаетесь, съедят какие-нибудь радиоактивные паразиты вас. Пристрелить? Гуманней, наверное, но не охота грех на душу брать. Отпустить? Нелогично, да и небезопасно, а ну как увяжетесь горя жаждой мщения или мыслью о приватизации карты. Ну, и чего молчишь?

– А что, от моих слов что-то изменится? Не думаю.

– Хм, ну почему же, – не согласился с ним Роман, – слово, великая сила, не только ж для мата оно нам дадено. Ладно, есть еще один вариант, может я конечно и пожалею потом, но все же рискну. Итак. Вы поступаете под мое командование, и пока не дойдем до базы, без моего разрешения, даже в туалет не ходите, даже пукнуть боитесь. А там, разойдемся тихо-мирно, и потопаете вы довольные в свой Первоцвет. Идет?

– Идет, – лихо согласился парень, – только Вы еще и копию с карты снять нам позволите.

– Ну, наглец, – рассмеялся Тигренко, – ладно, снимешь копию, так и быть.

Развернулся к отошедшим спутникам и едва не уронил челюсть, Рысь в одной маячке и трусиках, сидела на берегу и стирала свои шаровары и прочие тряпочки-шнурочки. Большой кусок желтого хозяйственного мыла, не иначе Дубов дал, лежал тут же, рядом с ногами. А вот сержанта нигде не наблюдалось. Куда он мог уйти, Тиграш догадывался, и словно подтверждая его мысли, вдалеке звонко чихнул заводясь мотор. А через минуту, когда капитан уже освободил пленников, Олег подогнал мотоцикл к берегу. Парни уставились на это чудо техники с нескрываемым восторгом, Молчун едва пришедший в себя, даже высказался, коротко, но емко:

– Ухтышка! – вложив в фразу столько удивления и восхищения, что Дубов хохотнул, и, кивнув капитану, произнес:

– Что Ромыч. Вербуешь во всю, пополняешь так сказать боевые ряды?

– Ага, ну а чего, не убивать же их. К тому же мы заключили вполне взаимовыгодную сделку, так что, принимай под свое командование новых рядовых.

– Ну, это мы всегда, пожалуйста, – улыбнулся в бороду Корявень, – оружие не выдавать пока, или как?

– Да ну, пускай выберут себе пушки по руке, этого добра, – Тиграш, обвел рукой пляж, – тут навалом, да и покойникам оно уже один ляд ни к чему. Но мародерством не увлекаться. Молчун, тебя это особенно касается.

Минут через пять, парни уже стащили все оружие и подсумки в одну кучу, и увлеченно начали ее ворошить выбирать каждый для себя амуницию. Дубов едва не с отеческой улыбкой наблюдающий все это, наклонившись к Тиграшу, спросил в полголоса:

– Ром, я конечно доверяю твоим решениям, но не спешишь ли ты, а то как бы они нам в спины эти свои игрушки не разрядили.

– Не разрядят. Нет в этом у них необходимости. Хотя все равно, присматривай за ними.

– За это не переживай, присмотрю.

– Эй, еще кто стираться будет!? – крикнула от воды Рысь, закутываясь в цветной плед.

– Вот ведь, бабская натура, ничего ее не волнует больше постирушек, – прокомментировал ее Дубов, и вздохнув шагнул к пацанам, – ну что, юные боевики, к несению тяжкой воинской службы готовы?

– Готовы! – донесся до Тигренко шагающего к Кристине ответ парней.

Девушка, уже разложившая на камни сушиться свою одежду, сейчас с увлечением разводила в мыльной воде налитой в глиняную мисочку какой-то черный порошок. Глянув мимолетно на подошедшего капитана, не отрываясь от процесса, пояснила:

– Сейчас шампуню сделаю, волосы вымою, тебе навести?

– Да ладно, обойдусь, – улыбнулся Роман, присаживаясь с ней рядом. – Пацанов твоих, мы решили в отряд включить, ты не против, я надеюсь?

– Да нет, с чего бы. – Она посмотрела ему в глаза, – Ром, у нас ничего серьезного с ним не было, просто он в меня влюблен был. Но я не хотела за него замуж. Правда, Ром.

– Не беспокойся, я тебе верю, к тому же это же прошлое, а к прошлому ревнуют только дураки, – соврал он лихо. – Я про другое хотел спросить, ты считаешь себя в чем-то виноватой перед Ленькой. Да? Можешь, конечно, не говорить, если не хочешь, просто странно. То ты сломя голову собираешься воевать и освобождать их, а после не знаешь, что и сказать, и как в глаза посмотреть.

Она несколько секунд помолчала, механически помешивая палочкой густую массу в миске, затем кивнула.

– Это была моя идея, поменять, так сказать, состав экспедиции, мы ж думали, что они просто идут что-то исследовать, а видишь, оказывается это чуть ли не боевая операция была. К тому же Еграз и сам не знал, что состоит в одной из групп. По крайней мере, нам он ничего не говорил. И они все погибли… да, я считаю себя виноватой в этих смертях, и да я чувствую вину перед Ленькой за гибель его брата, но не более… ведь я же не виновата, что не любила его.

– Н-да, дела. Конечно, в чем-то ты права, но ты ведь никого не принуждала, ни угрозами и силой погнала их в дорогу.

– Не, – она неуверенно улыбнулась, – они сами горели желанием, просто, ну, мы думали, что станем великими исследователями, как… как Коперник.

Капитан хохотнул.

– Коперник не исследователь был, а ученый, если мне не изменяет память, он вроде доказывал, что Земля вращается. Иди ко мне, темнота. – Он притянул ее к себе, чмокнул в щеку, прошелся губами по шее, заглянув в изумрудные глаза, поцеловал уже по серьезному, она ответила на его поцелуй со всей страстью, до боли в губах. Оторвались друг от друга, когда в ушах уже тяжело застучало от недостатка кислорода, прижавшись к друг другу посидели еще несколько минут, молча, наконец, Рысь произнесла:

– Ром, давай и твою одежду постираю.

Он усмехнулся, зарылся лицом в ее кудряшки, шепнул в ухо:

– Спасибо, конечно, но я пришел вообще-то свернуть всю эту химчистку. Так что, мой, давай, голову, и все, выдвигаемся. И так времени потеряли уйму.

Через двадцать минут, после короткого совещания, решено было мотоцикл спрятать. Как бы не хотелось Тигренко сократить время в пути, как бы не желали мальчишки прокатиться на этом чуде техники, как бы не вздыхал тяжело Дубов, вошедший во вкус от вождения, бензин от этого не прибавился, да и впятером на нем все равно не разместились бы. Хотя на этот счет у Олега было свое мнение, он принялся вспоминать годы молодости, рассказывая, как на такие вот аппараты усаживалось и по десять человек и по двенадцать. Уточнив, что бывало, конечно, кто-то и падал и даже травмы бывали, но на то всегда была объективная причина, потому как водку не вчера придумали. Посмеявшись, Тигренко в итоге согласился, что впятером они вполне бы разместились, но топлива все равно нет, а на нет, как говорится и суда нет. Спрятали железного коня в стоге сена, эту гениальную идею, подал Молчун, он просто ткнул на него пальцем, едва Тиграш предложил высказывать варианты схрона. Рысь к тому времени закончившая купания и стирки, наблюдала со стороны, наотрез отказавшись от участия в этом увлекательном процессе – выкапывание огромной норы в сене, аргументация была проста как палка, не для того она купалась, что бы тут же пачкаться. Дубов ее конечно же на это подколол, влепив ярлык белоручки и «бабы ленивой», которую капитан всенепременно выгонит к чертовой матери, если она быстро не решит исправляться, благодаря чему, всю работу они выполняли под аккомпанемент ее ругани.

К полудню, когда они уже собрались выходить, легкий ветерок, дувший с утра, набрался сил, притащил с севера множество туч, Ковень оглядев небосвод, сделал неутешительный прогноз, дождю быть и, судя по всему, затяжному. Тигренко, еще раз осмотрел увеличенный отряд, напомнил про порядок, и коротко выдохнув: «Ну, с богом!», первый двинулся в путь.