Глава седьмая: Помощь Керона
Черная гончая смотрела на меня печальными тускло сияющими глазами, вытирающий пыль призрак тоже счел своим долгом глянуть призрачными провалами глазниц, прежде чем перелететь к более высокой полке, где принялся протирать книги…
— Каро, — окликнул ректор.
Закрыла глаза, снова попыталась сосредоточиться. Не думала, что на первом курсе боевые некроманты в основном сидят на ковричках в попытке овладеть контролем над своим дыханием! Немыслимо!
Раздался шелест крыльев, приоткрыв глаза, проследила за тем, как нетопырь с внушительным свитком слетел от окна на стол Гаэр-аша, занятого документацией академии.
— Риаллин!
Снова зажмурилась.
Вдох-выдох, концентрация на дыхании… скучно и совершенно бессмысленно. Бессмысленность больше всего и злила.
— Не сопи, — Гаэр-аш казалось был полностью погружен в работу, но при этом отслеживал меня полностью. — В любой иной ситуации я отпустил бы тебя на ужин, но не сейчас. Будешь сидеть здесь, пока не перейдешь первый порог самоконтроля.
Вдох-выдох, попытка не скрежетать зубами и взгляд украдкой на часы. Семь вечера. Время ужина и да — я в кабинете ректора уже пять часов сижу на проклятом тьмой коврике! Гнев закипает где-то внутри! Уже заходили Дан и Норт. Оба ушли не сказав мне ни слова. А я устала. Устала настолько, что не могу больше сидеть на коврике, хочется лечь и заснуть, пусть и без ужина.
Скрипнула дверь.
Приподняв ресницы, увидела Эдвина. Некромант улыбнулся мне, затем прошел к демонстративно его не замечающему ректору, остановился рядом со столом главы Некроса.
— Нет, — не поднимая головы, произнес Гаэр-аш.
Эдвин оглянулся на меня, поймав мой умоляющий взгляд, вновь развернулся к ректору и тихо произнес:
— Я вымотал ее на тренировке, Рие может банально не хватить сил.
Оторвавшись от бумаг, Гаэр-аш поднял голову, посмотрел на адепта и сказал:
— Харн, ты ведь все понял.
— Про то, что Риа маг Смерти? — уточнил Эдвин. — Это было очевидно.
— Тогда к чему разговор?
И ректор вновь вернулся к документации, а я поняла, что шансов на спасение нет. Тяжело вздохнув, Эдвин подошел ко мне, присел напротив на корточки, протянув руку погладил по щеке, желая приободрить. А мне так стало меня жаль, до слез.
— Малыш, это не настолько бессмысленно, как кажется на первый взгляд, — тихо произнес некромант, и достав платок, передал мне. — Медитация незаменима в плане самоконтроля, усиливает магический поток, как впрочем, и мыслительный процесс. Ты просто расслабься, следи за дыханием, перестань злиться и все получится. И знаешь, — он улыбнулся, — представь, что ты слышишь шум моря, или леса, мне всегда помогало сконцентрироваться.
Эдвин подмигнул и поднялся. Вскоре за ним закрылась дверь.
Я вытерла дорожки слез, под пристальными взглядами обеих гончих и сидящих на подоконнике летучих мышей, засунула платок в карман, закрыла глаза.
Моря я никогда не видела, но в лесу провела столько дней своего детства. И концентрируясь на дыхании, представила, что вокруг меня шумят упирающиеся в облака деревья, тихо поскрипывая вековыми стволами на ветру…
И провалилась непонятно куда!
В единый миг, не успев даже вдохнуть!
Не осознав, что происходит!
Стало холодно. Неимоверно, неистово, жутко! Холодно настолько, что я вмиг перестала ощущать собственное тело, но распахнула ресницы.
Серая пелена поглотившая цвета, звуки, запахи, окутала, меняя мою реальность и с замирающим от ужаса сердцем, я увидела сидящего на вершине скалы мужчину, чья поза почти полностью повторяла мою, глаза были закрыты, руки помещены на колени… Но самое невероятное произошло, едва я поняла, что сидящий на скале давно не числится среди живых — это был лич. Тот самый лич!
И тут я услышала насмешливый голос кого-то стороннего, кто общался с давно умершим магом:
«В девчонке пробудился маг Смерти? Забавно. Избавься от нее.»
Лич не пошевелил губами, но следующая услышанная мной фраза принадлежала именно ему.
«Проблематично. Сильный дар, плюс защита Гаэр-аша».
Жуткий, пугающий вовсе не веселый смех, и хриплое:
«Маг Смерти после пробуждения слаб, но обретя силу, возьмет под контроль всех, в ком более нет жизни. Всех, скаэн, включая тебя. Избавься от девчонки любыми средствами».
Мне стало значительно холоднее, озноб волнами, словно от порывов холодного ветра, проходился по телу, но — я хотела услышать, что будет дальше.
И услышала слова лича:
«Девчонку защищает сердце Некроса. На ней два кольца — кольцо Дастел Веридан, и обручальное кольцо Гаэр-аша, она…»
«Она смертная, — прервал его речь неведомый мне собеседник, — и на данный момент слабая смертная. Действуй решительней, от этого зависит столь многое, не так ли?!»
В последней фразе мне отчетливо послышалась не только насмешка, но и угроза.
И этот третий покинул беседу.
Усилился ветер, мне становилось все холоднее, я…
Возвращение в реальность оказалось подобно падению в пропасть! Огромную, бездонную пропасть! Я закричала, а после вдруг распахнула глаза и увидела сидящего напротив Гаэр-аша, который спокойно сжимал мои ладони. Но спокоен был только он — сотни, фактически сотни призраков метались по кабинету ректора, стояли оскаленные со вздыбленной шерстью мертвые гончие, дрожали перепуганные летучие мышки и заинтересованно ожидали развития событий солидные нетопыри.
— Риа, — очень мягко, почти с нежностью произнес глава Некроса, — дорогая, видишь ли есть существенная разница, между медитацией, то есть фактическим усилением контроля над собственным телом, и астральными путешествиями — суть которых во временном покидании этого самого тела. И, должен сказать, не слишком разумно покидать свое тело в месте, где обретают сотни душ, готовых на все, чтобы вернуться к жизни.
Потрясенно слушая его, я перевела взгляд на призраков… жутких, обозленных как стая оголодавших волков призраков!
— Где летала? — не позволяя окончательно перепугаться, спросил Гаэр-аш, чуть поглаживая мои ледяные пальцы.
— А, на скале… там где все серое… лич с кем-то разговаривал… серый… ветер, холодно очень… меня приказали убить как можно быстрее… лича чем-то шантажируют и… — поток слов иссяк.
Я посмотрела на ректора, перевела взгляд на призраков, вздрогнула, от одной мысли о том, что могло произойти, не будь здесь главы Некроса…
— Так, — угрожающе-спокойно произнес Гаэр-аш. — Что еще?
А что могло быть еще?
Закрыла глаза, тяжело дыша и пытаясь осознать все произошедшее.
— Лич сказал, что меня защищают сердце Некроса и вы, — сипло продолжила, и запнулась.
Открыв глаза, посмотрела на ректора. Гаэр-аш поднялся, потянул меня за собой, провел до кресла, усадил в него, после отошел к окну и некоторое время смотрел в быстро темнеющее небо. А затем прозвучали тихие слова:
— Никаких Мертвых игр, Риаллин.
Разувшись, забралась с ногами на кресло, руки на груди сложила и выдвинула свой аргумент:
— Гобби, он уже…
— Гобби мертв, а ты не способна контролировать свою силу, и соответственно абсолютно беззащитна, — Гаэр-аш развернулся, направив на меня злой взгляд. — Ты останешься в Некросе, под защитой. Норт с моим решением согласится.
А я устала до слез, безумно хочется спать, и поесть бы, а можно просто спать, лечь где-нибудь, растянуться и вообще, сколько можно за меня все решать?!
— Норт возможно и согласится, а я нет, — выдерживаю взбешенный взгляд ректора.
— Неразумное решение, — холодно произнес глава Некроса.
Молча пожала плечами. Пусть и неразумное, но мое. Ко всему прочему, после услышанного разговора стало ясно — мага Смерти лич и его хозяин не потерпят, и тут дело уже не только в Мертвых играх.
Воздух вокруг ректора заискрился синими вспышками, но не воспламенился. Несколько секунд Гаэр-аш пристально смотрел на меня, затем прозвучал вопрос:
— Так хочется перейти в мир мертвых?
В мир мертвых мне не хотелось. Как не хотелось и оставаться в Некросе. Несмотря ни на что, своим домом и местом я считала Академию Прикладной магии и в частности артефакторский факультет, а некромантия — как непрерывный кошмарный сон, из которого никак не можешь вырваться. И мне бы Гобби, Пауля и Салли, и обратно в мою теплую уютную комнатку, где стены и пол из светлого дерева, а в сотнях шкафчиков мои заготовки для артефактов, и преподаватели, которые никогда не смотрели на меня как на девушку, и адепты, которых гораздо больше интересовал принцип замыкания Грона, нежели я! Как же я устала…
— Никаких Мертвых игр, — повторил лорд Гаэр-аш.
— Это мне решать, — тихо возразила, продолжая испытывать приступ безумной жалости к себе.
В конце концов, закончу Некрос, получу диплом и лицензию и буду все в своей жизни решать сама! И больше никто и никогда не будет мне указывать! А потом закончу артефакторский факультет и начну путешествовать, к примеру, всегда мечтала посетить Темную империю, мне, как магу Смерти там теперь самое место, они вообще очень лояльно к редким магическим дарам относятся. И Гобби оживлю, и мы поедем в королевство гоблинов и найдем его родственников, должен же был хоть кто-то остаться. И у меня вся жизнь впереди!
Поднявшись с кресла, я босиком прошлась до коврика, села, закрыла глаза и начала концентрироваться на собственном дыхании. Надо, так надо. И если до утра придется просидеть — я просижу.
— Риаллин, на сегодня все, ты не выдержишь больше, — прозвучал голос ректора.
— А у меня есть выбор? — спросила, не открывая глаз.
— Есть, и ты знаешь об этом.
Приподняв ресницы, мрачно посмотрела на Гаэр-аша, и, не выдержав, сказала:
— Со своими родственниками, королем, престолонаследием и желаниями разбирайтесь сами!
Лицо ректора окаменело.
Закрывала глаза на этот раз я не столько от желания вернуться к медитации, сколько от страха — когда не видишь, не так страшно. После подумала о Гобби… вспомнила, как впервые после того, как у меня появилась новая сила, Гаэр-аш сказал «найди Гобби», и, задышав глубоко и медленно попыталась…
— Это было жестоко, Риаллин, — холодно произнес глава Некроса.
И во мне словно что-то сломалось. Распахнув ресницы, зло спросила:
— А вы, по-вашему, были менее жестоки как в словах, так и в действиях?!
Его ответа я не ждала, вновь закрыв глаза, попыталась ощутить присутствие Гобби в Некросе, потянулась к нему, но негодованием на саму себя поняла, что все же жду ответа ректора. Действительно жду. А его не последовало. Открыв глаза, взглянула на молча взирающего на меня Гаэр-аша, невольно поежилась.
— Ты ждешь извинений? — не отвечая на мой, задал собственный вопрос ректор.
Отрицательно покачала головой.
— А чего же ты ждешь? — в голосе отчетливо прозвучала насмешка.
— А вы не догадываетесь? — не знаю, почему это произнесла.
Вероятнее всего из-за насмешливого тона Гаэр-аша.
Глава Некроса некоторое время молчал, затем отвернулся, поизучал взглядом потолок и глухо спросил:
— Чтобы я не вмешивался в твою жизнь и оставил тебя в покое?
В первое мгновение я даже не поверила, что он сам это произнес, но почти сразу с энтузиазмом ответила:
— Да!
Лорд Гаэр-аш улыбнулся, вновь посмотрел на меня и все с той же насмешкой выдал:
— Без моей защиты ты не проживешь и суток.
Холодок прошел по спине, вспомнилось, как я вот только что едва не стала пристанищем жаждущих возвращения к жизни призраков, и все же:
— Я рискну.
На губах ректора промелькнула странная усмешка и он проникновенно спросил:
— Уверена?
Окончательно разозлившись, я выпалила:
— А вы осознаете, что не оставили мне выбора?!
— Как я уже сказал, выбор у тебя есть, и ты знаешь об этом, — холодно произнес лорд Гаэр-аш.
Сжав кулаки, зло ответила:
— Выбора у меня нет. Потому что между вами и смертью я выберу смерть.
— Юношеский максимализм. Пройдет через пару лет, — он откровенно насмехался.
Разжав пальцы, вновь сжала кулаки, сжала до боли, чувствуя, как ногти ранят кожу, затем посмотрела на ректора, и, стараясь говорить спокойно и уверенно, чтобы не спровоцировать очередной и весьма неприятной насмешки с его стороны, тихо сказала:
— Быть с вами — смириться со смертью собственных надежд, умереть — смириться со смертью. Как видите, выбора нет, просто в первом случае я потеряю все, за что боролась с самого детства, и от этого будет безумно больно, во втором — боль уже утратит значение.
Гаэр-аш сложил руки на груди, мрачно взирая на меня.
Затем поинтересовался:
— Быть любимой, оберегаемой и желанной женщиной — крушение всех твоих надежд?
С нескрываемым изумлением посмотрела на ректора, улыбнулась… улыбка стала усмешкой, а глаза наполнились слезами… Опустила голову, пытаясь их скрыть.
— Интересная реакция, — задумчиво произнес ректор.
— Интересная постановка вопроса, — отозвалась я. И, глядя в пол перед собой, тихо добавила: — Вот только я хочу быть не только любимой, я надеюсь, что и сама буду любить…
Признание, которое я не озвучивала даже самой себе. Но я очень любила дядю Тадора, любила искренне и всем сердцем, и где-то в глубине души теплилась надежда, что я еще кого-нибудь смогу полюбить так же сильно. Наивно и глупо, я понимаю, но жить без надежды еще глупее.
Ректор промолчал.
Через некоторое время я подняла голову и взглянула на него. Гаэр-аш улыбнулся, с какой-то грустью и даже тоской, и произнес:
— В каждой паре один любит, второй позволяет себя любить. Это реальность, Риаллин, жестокая, но объективная реальность. Понимаю, что в силу своего возраста ты убеждена в существовании сказочно прекрасной взаимной страсти, и не буду спорить, она существует. Правда ее существование длится от двух недель, до двух месяцев, а дальше… В каждой паре один любит, второй позволяет себя любить.
Сложно сказать почему, но тихо ответила:
— Я бы предпочла любить.
Усмехнувшись, Гаэр-аш чуть растягивая гласные протянул:
— Женщины неизменно выбирают второй вариант, ты поступишь так же.
Не став спорить, сказала:
— Возможно, хоть и сомнительно, но это будет мой выбор.
Ректор повел плечом, демонстрируя явное неверие, затем приказал:
— Поднимайся, на сегодня достаточно и слов и упражнений. — Усмехнулся и добавил: — И можешь испытывать ко мне весь спектр чувств от ненависти до негодования, но ты не справилась, Риаллин, соответственно я не допускаю тебя к участию в Мертвых играх.
Внутри все похолодело, но прежде чем я попыталась возразить, Гаэр-аш добавил:
— И не советую пытаться заниматься медитацией вне моего поля зрения, даже из твоего повышенного чувства упрямства. Мне ведь не нужно объяснять, насколько плачевным может быть итог? — рука с аристократически длинными пальцами указала на все еще обозленных призраков.
Ощущение, что у меня под ногами разверзся ад!
— Можешь идти, — милостиво дозволил глава Некроса.
Я осталась сидеть на месте, потрясенно глядя на ректора. Глаза, против воли, наполнялись слезами.
— Не стоит на меня так смотреть, — лорд Гаэр-аш был совершенно невозмутим и непробиваемо спокоен, — какими бы ни были мои чувства к тебе, факты более чем красноречивы — ты не способна контролировать свою новую магию, не особо стремишься ее скрыть, даже после того как была предупреждена о последствиях, твое умертвие не готово к играм, ты не готова к играм. Все что мы имеем в сухом остатке — твое ослиное упрямство и мое чувство вины, которое этому упрямству потворствовало. В итоге исход Мертвых игр я могу предсказать уже сейчас — вы проиграете, король демонстративно вручит Танаэшу Рханэ тебя в качестве дополнительного приза, мне придется вмешаться, сообщить о кольце которое уже носишь и взять на себя обязательства по престолонаследию. И вероятность подобного исхода на данный момент — 100 %.
Слезы сорвались с ресниц.
— Прекрати, — голос ректора холоден и спокоен. — Отбрось эмоции и осознаешь, насколько я прав, а проигрыш на играх не выгоден ни мне, ни Норту, ни даже тебе, Риаллин. Попытаешься в следующем году, если сильно захочешь. Свободна.
Я не стала ни о чем просить — отчетливо видела, что на меня очень злы. И после этого Гаэр-аш назвал жестокой меня?!
Медленно поднялась, обулась, забрала свои вещи и, не оборачиваясь, вышла из кабинета ректора. Слезы душили, ощущение того, что все кончено, добивало.
Как в тумане я шла по коридорам Некроса, натыкаясь на адептов, направляющихся ужинать, и не видя никого. У меня вообще было ощущение, что все проносится мимо меня в сером тумане, и только горящие по стенам факелы указывали, что я все еще пребываю в этой безрадостной реальности.
В какой-то момент кто-то взял за плечи, встряхнул, что-то сказал — я не видела и не слышала ничего. Было больно, безумно больно и неимоверно обидно.
Удар по щеке отрезвил вмиг!
Вскрикнув, прижала ладонь к лицу, подняла голову и встретилась с яростным взглядом одного единственного глаза.
— Каро, ты бы еще забилась в истерике прямо посреди коридора! — рявкнул на меня профессор Керон.
Замерла, тяжело дыша, чтобы не расплакаться.
— Довели девку, — укоризненно произнес преподаватель. — Ладно, пошли.
Куда мы шли по мрачным коридорам Некроса я так и не разглядела, молча вытирая непрекращающиеся слезы. Так же не глядя вошла в помещение, едва Керон распахнул дверь, пропуская вперед. А вот войдя…
— Моя берлога, — представил профессор мрачное освещенное факелами огромное помещение, заставленное погруженной в стазис нежитью, — единственный, кто бывал здесь до тебя — Гаэр-аш. Входи, Каро, бояться нечего.
Осторожно вошла, но почти сразу остановилась.
Керон закрыл дверь, обошел меня, чуть прихрамывая прошел мимо, поглядывая на зеленоватые магические колбы с нежитью, остановился напротив харгана. Постоял, затем повернувшись ко мне, уточнил:
— Ты ведь артефактор?
Осторожно кивнула.
— Гаэр-аш как я понимаю, вычеркнул тебя из списка участников королевских Мертвых игр.
Кивнула снова.
— И мотивировал это тем, что ты слабое звено в команде?
Вытерла злые слезы.
— А ты слабая, — Керон улыбнулся, продемонстрировав пугающий оскал. — Вот только учти, вы, женщины, изначально слабее… — он допустил паузу, усмехнулся и добавил, — в этом ваша сила.
Недоуменно смотрю на профессора.
— Здесь, — преподаватель обвел рукой пространство, — весь накопленный мною опыт, подойди.
Осторожно приблизилась. Керон указал на свиток, прикрепленный к экспонату.
— Возьми и открой, — последовал приказ. — Читай сразу последний пункт.
Осторожно вытащив из паза, развернула. Прочла:
«Харганы. Основанная слабость — растяжение».
А ведь логично! Сами умертвия не столь опасны, как их прорывающие под землей тоннели конечности…
— Знаешь, — заложив руки за спину и чуть покачиваясь с носка на пятку продолжил профессор, — меня всегда это поражало — одна маленькая деталь, способна разрушить до основания даже самое крепкое строение… Так и здесь. Только представь, что было бы с харганами, если бы они каким-то образом, — выразительный взгляд единственного глаза на меня, — лишились способности пускать в ход своего «ядовитого червя».
Представила. Просто представила, кем тогда были бы харганы — обыкновенной нежитью, уровень опасности снизился бы втрое!
— Гаэр-аш, — продолжил Керон, — не в праве исключить тебя из состава команды без должного обоснования. Таким обоснованием мог бы быть твой отказ, к примеру, но ты же не отказывалась, я правильно понимаю?
Кивнула.
— Значит, — мне подмигнули, — ректор обязан доказать всем твою несостоятельность как бойца. Доказать в бою с нежитью. Но ты ведь у нас умная девочка, не так ли? Кого тебе позвать в помощь?
Ушам не верю, но все же.
— Гобби, — попросила я, снимая куртку.
— Ключи, — Керон передал мне связку. — Давай, девочка, докажи им всем на что ты способна.
Глядя вслед уходящему преподавателю, я все еще не верила в происходящее. И простояла в ступоре, до тех пор, пока дверь не открылась снова, впуская Гобби, Салли и Пауля. Салли притащила на себе котелок с ночным супчиком, у гоблина в руках были две тетради, а больше всех меня удивил Пауль, принесший с собой мои тетради по артефакторике, и ящик с заготовками для изготовления артефактов.
— Ыы? — спросил подошедший Гобби.
Устало оглядела помещение. Демоны, драконы, люди, гоблины, ящеры, оборотни, даже вампиры — здесь были все. Мне сложно представить как долго их всех собирали и начал это явно не профессор Керон, но… сама мысль что я могу всем этим воспользоваться кружила голову. И как-то сама собой отступила дикая усталость, и пришла уверенность в том, что я справлюсь, я смогу. В конце концов, как у некроманта у меня есть огромное преимущество — я артефактор!
— Первое — нужно поесть, — решила я, обнаружив стоящий у стены столик, — второе — до утра все успеть. Пауль, мне потребуется еще горелка, она в шкафу под одеждой, а лучше весь рюкзак захвати.
Паучок, пискнув, метнулся исполнять поручение, Салли уже волокла котелок с тарелкой и хлебом на столик, а Гобби, заложив руки за спину с самым исследовательским видом взялся прохаживаться между экспонатами.
Ела я быстро, думая о том, как структурировать артефакты и главное — как замаскировать. Причем дело даже не в маскировке, я девушка, соответственно могла позволить себе достаточное количество украшений, но активировать артефакт не вызвав подозрение у окружающих, становилось достаточно сложной задачей.
Подошел Гобби, сел рядом, вопросительно посмотрел на меня.
— Думаю о том, как буду активировать артефакты, — честно призналась умертвию.
Гоблин задумался, затем взял тетрадь и карандаш и написал:
«Девушки часто неосознанно касаются украшений. Особенно когда кокетничают».
Невольно улыбнулась. Просто представила себе, как начинаю касаться колечек, поправлять браслеты или сережки, изображая приступ кокетства перед атакующей нежитью. Но Гобби был прав — девушки часто трогают украшения, и таким образом остается только одна сложность — классификация.
К ней мы и приступили, едва я закончила с ночным супчиком.
Первые, кого мы начали рассматривать — демоны.
Здесь, в берлоге Керона их оказалось семнадцать разновидностей, от низших, до самых высших, практически состоящих из стихий. Именно стихия и была везде указана как слабость. И тут не важно какая именно — огненная, воздушная, водная, световая, тьма или энергия жизни, главное что демоны, даже будучи нежитью, в основе тканей имели стихию. И стоя перед стеклянными саркофагами, я переводила взгляд с черного чешуйчатого демона из преддверий Бездны, на темно-зеленого, населяющего низины Хаоса, пытаясь создать что-либо, что могло бы блокировать неблокируемое. Вот только как — если в основе черного демона была тьма, а в основе зеленого — вода. Стазис? Подействует на воду, но не на тьму. Тьму способен рассеять только свет…
Гобби, наблюдающий за моими раздумиями несколько минут, подошел и протянул листок. Я прочла одно единственное слово — «огонь».
— Мысль не лишена смысла, — была вынуждена признать.
Огонь это свет, и в то же время испаритель для воды. Идеально. Вопрос только в одном — как его использовать. Как огненный шар? Недостаточно и слишком привлекает внимание. Как направленный поток?
Ответ пришел в момент, когда я начала изготавливать артефакт — против демонов у меня будет линза, а в качестве огня — самое яркое из спектра синее пламя, закованное в лунный горный хрусталь. И спустя пол часа на столик лег кулон на серебряной цепочке, который будет незаметен под мантией, но и не вызовет вопросов оказавшись на виду — украшение и только. Активация касанием, причем лишь моим.
Следующий большой подвид — измененная нежить. Я не знала, столкнусь ли на Королевских Мертвых играх с нежитью, управляемой личем, но стоило быть готовой ко всему и мы с Гобби начали обходить измененных, выписывая их основную слабость. Слабостей оказалось несколько — первое это связь между вывернутыми магией конечностями, второе — управление, третье — зрение. Вот со зрением я ничего не могла поделать — то есть маг управляющий измененной нежитью в любом случае будет видеть ее глазами, но управление и связь были теми параметрами, в которые при желании можно было привнести немного хаоса. Проблема лишь в том, что мне приходилось учесть фактическое присутствие мага, то есть что бы я ни начала предпринимать, управляющий нежитью попытается вмешаться… Если поймет, что происходит!
Второй артефакт я замаскировала под браслет на шарнирной основе. На само запястье крепилась металлическая основа, а вот на ней крутящаяся, с десятком маленьких амулетов изображающих скелетики и паучков. Вышла очень милая вещица, при активации направляющая рассеянные удары по связи между конечностями измененной нежити и вносящая помехи в управление ею столь стремительно, что ни один маг не успеет вмешаться до того, как измененная нежить попросту распадется минимум на триста частей.
Третий крупный вид умертвий — возвратившиеся. Этот вид включал в себя все расы и народности, отличался от соплеменников более крупными размерами и жутким видом. Возвратившихся не поднимали, это были те, кто сам вернулся из-за грани, чаще всего охваченные жаждой мести, но именно они становились самым послушным орудием в руках некромантов, и потому я была уверена — на Мертвых играх возвратившиеся точно будут. А потому, я с большим интересом узнала об их главной слабости — умиротворение. Около получаса провозилась со вторым браслетом, дающим статическое поле из трех комбинант — спокойствие, ощущение мира, всепрощение. Никак не выходило стабилизировать размеры и имелось опасение, что другие игроки почувствуют накатывающие нетипичные для боя эмоции, но в моем положении риск был неизбежен.
Инферно — серьги с горным хрусталем выглядели миниатюрно и неприметно, а давали при активации направленный луч энергии, позволяющий рассеивать призрачное скопление.
Профессор Керон вернулся перед самым рассветом. Подошел к усиленно паяющей новый артефакт мне, затем взглянул на принесшего новые списки Гобби, не обделил вниманием греющую в который раз чай Салли, и кивнул помогающему мне Паулю. Сел за стол, взял уже обработанные мной и Гобби записи, хмыкнул, и произнес:
— Интересная классификация.
— Все что я смогла в условиях сжатого времени, — пробормотала, заключая кристаллит в оправу.
— Оригинальный ход с возвратившимися, — продолжил профессор.
— Физически они сильнее, некроманты предпочитают использовать их, — ответила, не поднимая головы.
— Это так, — Керон помолчал некоторое время. Затем добавил: — Твое имя убрали из списков участников.
Пальцы дрогнули, но я все равно продолжила изготавливать артефакт — он был лучшим, что я могла бы применить против драконов и ящеров.
— Сильная девочка, — задумчиво протянул Керон.
Неожиданно для себя, я вдруг спросила:
— А команда знает?
— Нет, информацию огласили только для преподавателей, лорд Гаэр-аш решил сообщить команде по Мертвым играм после тренировки.
Неожиданно, я поняла, что всю эту ночь меня никто не искал. Не то, чтобы я ожидала, но за последнее время как-то привыкла, что есть те, кому не безразлична. И продолжая паять звенья серебрянной цепочки, тихо задала вопрос:
— А я… меня не искали?
Профессор промолчал. Я же, не поднимая головы, продолжила изготавливать артефакт, невольно вкладывая в него все свои эмоции. А Керон молчал несколько долгих, томительно долгих минут, затем сжалился и сообщил:
— У тебя больше друзей, чем ты думаешь, Каро. К примеру, один небезызвестный тебе целитель, согласился сообщить всем интересующимся, что ты после нервного потрясения отсыпаешься в палате, и поэтому никого к тебе не пускает.
Я вспомнила лорда Эрсана, того самого кто лечил Эдвина, после нападения Пауля, бросила недоверчивый взгляд на профессора.
— Всем интересно посмотреть, как ты уделаешь Гаэр-аша, — улыбнулся Керон.
При упоминании имени ректора, на глазах появились слезы. Злые.
— Не думала, что руководитель Некроса столь нелюбим преподавателями, — прошептала я, вновь возвращаясь к работе.
— Сложно положительно относиться к человеку, для которого Академия Некромантии нечто вроде ссылки, — произнес профессор. Затем добавил: — Не могу назвать Гаэр-аша плохим руководителем, но определенно тяжело работать с человеком, которого готовили на роль короля. Некоторый снобизм ощущался всегда.
И вдруг совершенно без перехода, Керон задал вопрос:
— Что не так с твоим умертвием, Каро?
Я глянула на Гобби, старательно систематизирующим информацию для меня, зомби ответил тусклым зеленоватым взглядом, затем повернулся к профессору и изображая совершеннейшее отсутствие разума, выдал:
— Ыыы…
Керон вскинул бровь.
— Ыыы, — еще громче взвыл Гобби.
Профессор хмыкнул и протянул:
— Все никак не могу понять, где ты нацепила на него браслет подчинения.
Темно-фиолетовый браслет, который я должна была использовать для контроля нежити! Осторожно натянула собственный рукав посильнее, маскируя отсутствие оного у себя, посмотрела на Гобби. Зомби невозмутимо почесал предплечье, и вернулся к работе.
— А, там, — неверно понял все Керон.
Или верно, в смысле так, как захотел Гобби. Но с браслетом определено нужно будет что-нибудь сделать.
Подошла Салли, принеся мне чай, и разместив чашку у моих ног, свернулась рядом, уперевшись кончиком хвостика в керамику — чтобы поддерживать температуру. Благодарно улыбнувшись ей, продолжила паять.
Дверь распахнулась как от удара, когда я примеряла свой новый браслет из переплетения шести серебряных цепей, спаянных черным золотом. Вскинув голову, увидела стремительно входящего Эдвина. Парень остановился, чуть прищуренными глазами взглянул сначала на меня, затем оглядел пространство. Вновь посмотрел на меня, и спросил:
— В порядке?
Профессор был им полностью проигнорирован.
Молча кивнула.
— Про исключение из команды знаешь? — было следующим вопросом.
Кивнула снова.
Эдвин посмотрел на артефакты, на Гобби с кипой бумаг, хмыкнул, и улыбнувшись поинтересовался:
— Сдается кто угодно, но только не мы?
Улыбнулась в ответ.
— Помощь нужна?
Отрицательно покачала головой.
— Я предупрежу Норта и Дана, а ты поспи хоть час перед боем.
С этими словами Эдвин развернулся и ушел. Точнее ушел бы, не крикни ему Керон вслед:
— Адепт Харн, а как вы?..
Остановившись на миг, некромант обернулся и почесав переносицу с неохотой сообщил:
— Профессор, у вас там дверь в апартаментах сломалась… случайно. И у лорда Эрсана в целительском корпусе тоже парочка пострадала… совершенно случайно.
После чего Эдвин ушел с самым невозмутимым видом, а Керон выругался так, что я покраснела.
— Да, простыми объяснениями воины клана Меча никогда не удовлетворялись, — с раздражением прошипел профессор. И задумчиво добавил: — Что не радует.
Мне напротив стало очень приятно, что обо мне все же беспокоились. Понимаю, что это лишние эмоции, и что менее чем через год, я снова останусь одна, но… в данный момент было приятно.
Еще минут сорок я провозилась с последним амулетом, а затем, от всей души поблагодарив Керона, поспешила в женское общежитие, как раз к моменту, когда гудение горна провозгласило начало занятий. Занятия я бездарно пропускала в очередной раз.