Глава восьмая: Вызов
Разбудили меня приглушенные голоса ребят.
— Риа вообще в курсе, того что выдвинул Керон? — спрашивал явно Дан.
— Учитывая место, где я ее нашел, в курсе, — сказал Эдвин.
— Странные игры у Керона, — голос Норта был глухим и злым.
— Игры Гаэр-аша ты считаешь менее странными? — насмешливый вопрос Эдвина.
Повисла пауза, в течение которой я лежала затаив дыхание. Затем Норт с явным нежеланием ответил:
— Мне понятны мотивы Артанаэша. Более того, я все больше склоняюсь к мысли, что он прав — Риаллин не место на играх.
И как в тумане вспомнились слова Гаэр-аша «Гобби мертв, а ты не способна контролировать свою силу, и соответственно абсолютно беззащитна. Ты останешься в Некросе, под защитой. Норт с моим решением согласится». Выходит, согласился…
— А мне нет, — судя по скрипящему звуку дерева, Эдвин поднялся. — Девчонка через сколькое прошла, чтобы участвовать в играх, а вы перечеркиваете все к Тьме!
— Согласен — подло, — вставил Дан.
Тихий злой смех, и неожиданно грубое:
— Подло — это знать, что ее убьют, и ничего не предпринять! Риа слаба, как маг, как некромант… в принципе слаба. В академии ее защищает сердце Некроса, вспомните тот поток молний, против которого мы все были бессильны, и подумайте головой.
От его слов по спине прошелся холодок. Момент, когда с неба били четко направленные электрические разряды вспоминать не хотелось. И в чем-то Норт прав — защитило меня только сердце Некроса… К слову, нужно будет придумать что-то и для защиты от подобной опасности.
Именно об этом и сказала, сонно зевнув:
— Я просто не была готова.
В комнате воцарилось молчание.
Сев на кровати и растерев лицо руками, открыла глаза, обвела взглядом свою притихшую команду, улыбнулась Гобби, который сидел и что-то писал за столом, кивнула Дану, не смогла заставить себя посмотреть на Норта, переглянулась с Эдвином, и, поправив волосы, добавила, глядя на покрывало:
— Я не настолько слаба, Норт.
Подняла взгляд и посмотрела на некроманта. Дастел медленно сузил глаза, затем как-то невесело усмехнулся, и хрипло произнес:
— Ты переоцениваешь себя, Риа. Переоцениваешь собственные силы так же, как и собственную холодность.
Я побледнела.
— Норт! — очень напряженно прошипел Эдвин.
— Сами разберемся, — грубо осадил его Дастел.
И он продолжал смотреть прямо мне в глаза, а я с трудом выдерживала его взгляд, понимая, что отвернуться сейчас будет слишком похоже на поражение, но и держать лицо не получалось, я чувствовала подступающие слезы.
— Если бы я знал… — Норт гулко сглотнул, — если бы я только знал…
Слезы против моей воли повисли на кончиках ресниц, готовые сорваться вниз, но я не отвернулась, не хотела выглядеть слабой.
— Хватит, — Эдвин встал передо мной, закрывая от Дастела. Не оборачиваясь, протянул мне платок. — Мы все знаем больше, чем следовало бы, достаточно об этом. Сейчас важнее обсудить бой, который Рие предстоит. Нас на полигоне не будет, учти, Норт. Вот там она останется одна, и расстроенные чувства ей совершенно не нужны.
Эдвин был прав, вот только капитан нашей команды оказался против.
— Ей совершенно не нужен этот бой, — глухо произнес Норт. — Не вижу смысла рисковать собой, ради и так давно мертвого Гобби.
Зомби, сидящий за столом, выронил писчее перо. Звук хоть и был не громким, но прозвучал отчетливо.
— Я делаю это не только ради Гобби, Норт, — смахнув слезы, поспешила вмешаться я.
— Серьезно? — Дастела все так же закрывал Эдвин, и выражения его лица я не видела. — А ради чего, Риа?
Вопрос, на который у меня не было ответа.
И который, по сути, уже не имел значения.
Откинув покрывало, которым меня, свалившуюся на кровать прямо в одежде укрыл Гобби, я соскользнула на пол. Прошла к шкафу, достала сапоги, и ни на кого ни глядя, начала обуваться. В ушах сверкали серьги, три артефакта на шее, браслеты на каждой руке, символ Некроса — усмехающаяся смерть на груди, два кольца. Да, я была практически ко всему готова.
— Волосы распусти, — напомнил Эдвин.
Подошла к зеркалу, увидела растрепанную и всклокоченную себя. С тяжелым вздохом достала расческу, начала судорожно причесываться, пытаясь привыкнуть к длинной челке. Харн подошел, встал за моей спиной и началось:
— Это будет на шестом полигоне — он самый маленький из всех. Из присутствующих ректор, Керон, почему-то старший целитель лорд Эрсан и глава женского общежития. Нас на полигон не допустят, останешься только ты.
— И Гобби? — уточнила я.
— Нет, — Эдвин мотнул головой, — только ты.
Холодок прошелся по спине.
— Гаэр-аш настроен не допустить тебя до участия в играх, — продолжил некромант.
— А Керон на твоей стороне, — вставил молчащий до этого момента Дан.
— На твоем месте я бы остался в комнате, — Норт был зол и взбешен.
А я при звуке его голоса едва не выронила расческу. Эдвин сделал шаг, положил ладони мне на плечи, ободряюще сжал и спросил:
— Артефакты что ты сделала для нас, каким либо образом с тобой связаны? Мы можем незаметно передать тебе часть сил?
Отрицательно покачала головой.
— Паршиво, — заметил Дан.
— Ожидаемо, — Норт поднялся со стула. — Это же Риа!
Эдвин неожиданно резко развернул меня к себе. Долю секунды вглядывался в мои глаза, потом хрипло произнес:
— Снимай куртку.
— Что? — не поняла я.
Ни говоря больше ни слова, воин клана Меча ухватил ткань и рывком стащил с меня верхнюю одежду.
— Эд…ты… — начал было Дастел.
Но более ничего не успел сказать — Эдвин, закрыв глаза и сжав зубы, приложил правую ладонь к моему животу и… Нет, я еще на тренировке заметила, что Харн способен создавать для себя оружие, но сейчас от его руки отходило черное тусклое нечто, формируя на мне жилет.
— Во имя Тьмы, — потрясенно проговорил Дан.
— И как давно ты способен создавать подобное? — мрачно вопросил Норт.
— Первая попытка, — прошипел, словно испытывая боль, Эдвин. И добавил: — Бездействие не мой метод.
Когда некромант отступил, я ощутила себя значительно тяжелее, но внешне ничего не было видно. Совершенно. Обернувшись к зеркалу, поняла, что визуально на мне был только тонкий свитер. Но стоило прикоснуться рукой — ощутила сталь.
— Стой, не отнимай ладонь, — остановил меня Эдвин. — Вот сейчас, попробуй представить себе кинжал или нож и возьми его.
— Взять откуда? — не поняла я.
Некромант молча указал на невидимый жилет. Я вспомнила, как сам Эдвин преобразовывал магию в оружие, нахмурилась, пытаясь сосредоточится, сжала край жилета и с усилием оторвала от него… заостренный прут. Дан хмыкнул, Норт страдальчески простонал, Эдвин потрепал по плечу и ободрил:
— Тоже сойдет. Как минимум этой штукой можно убить, как максимум — откромсать конечность нежити или не нежити. Запасной вариант у тебя теперь есть.
С благодарностью улыбнулась парню и рассеянно посмотрела на прут, не зная, что с ним теперь делать.
— Обратно в жилет, — приказал Эдвин, и подал мне куртку.
Одевалась я в полном молчании. Но едва застегнулась, Норт тихо произнес:
— Риа, это бред.
Молча поправила воротник, стараясь не смотреть на Дастела.
— Гаэр-аш ее в любом случае не убьет, — резонно вставил Дан.
— И это ее выбор, — добавил Эдвин.
Гобби поднялся из-за стола, подошел ко мне, сунул листок с подсказками. Пробежалась взглядом дважды, заучивая то, что уже и так знала. Какое-то внутреннее напряжение начало нарастать… а получится ли?
Внезапно подошел Норт, ругнулся беззвучно, а затем схватил за руку и развернув к себе, зло произнес:
— Не рискуй понапрасну. Проигрыш ничего плохого тебе не принесет, слышишь?
Молча кивнула, желая чтобы отпустил мою ладонь.
— Магию держи под контролем. И… что у тебя с Кероном?
— Он мне просто помог, Норт, — мягко высвобождая ладонь из его пальцев, ответила я.
— Просто помог?! — усмешка. — Ты в это веришь?
Мне уже очень сложно было во что-то верить.
— Идем, — Эдвин протянул руку. — Гобби, ты остаешься.
Но мой зомби отрицательно покачал головой, деловито собрал все записи и… повернулся к шкафу. Мы все удивленно проследовали за его взглядом и увидели, как Пауль вытаскивает нечто из темной ткани. Это самое нечто паук подтащил к умертвию, Гобби поднял и воровато запихнул к себе под куртку.
— То есть ты со мной? — догадалась я.
Зомби кивнул.
В дверь постучали. Открыл Дан, и тут же отошел в сторону, впуская некроманта в черном, с черной татуировкой на лице — посланник Смерти. Гаэр-аш пытается окончательно запугать меня?! Мужчина вошел, молча обвел взглядом нашу компанию, остановил взор на мне и произнес:
— Адептка Каро, в соответствии с вашим запросом, вас ожидает проверочный бой. Вы готовы?
Молча кивнула, чувствуя, как нарастает паника.
— Следуйте за мной, — приказал некромант.
Норт глянул на меня, неодобрительно покачал головой и отвернулся. Дан хлопнул по плечу, подбадривая, Гобби и Пауль с самым хитрым видом уселись за стол, демонстрируя что никуда не собираются, Эдвин, едва направилась к двери, выдал:
— Я провожу.
— Запрещено, — отрезал посланник.
— Мне известно имя твоего рода, — хмыкнул Эдвин, и приобняв меня за плечи, повел прочь.
Некромант с татуировкой почему-то промолчал, и вообще отвернулся.
Мы с Эдвином вышли из моей комнаты, свернули к лестнице, спустились в совершенном молчании — все были на лекциях, так что в общежитии царила тишина.
— Ты дрожишь, — произнес парень, когда мы начали спускаться.
— Как-то торжественно все, — прошептала негромко.
— Еще бы, кто-то рискнул возразить Гаэр-ашу, — Эдвин шутливо щелкнул меня по носу. — Все будет хорошо, Риа.
Я не была в этом уверена.
— Все будет хорошо, — уверенно повторил адепт. — Это же ты.
Невольно улыбнулась.
— Маленькая, запуганная, стойкая и несгибаемая побродяжка, ты поставила на место нас, лича, отступников, и ректора поставишь, куда ты денешься. — Эдвин говорил очень уверенно.
Вот только я такой уверенности не ощущала.
— Отбрось сомнения, Риа, — открывая дверь на двор, продолжил некромант, — отбрось все — эмоции, чувства, страх, обиды, вообще все. У тебя цель есть?
— Есть, — прошептала, выходя и содрогнувшись от холода.
— Четкая? — задал следующий вопрос Эдвин.
В принципе…
— Да.
— Вот и иди к цели, — очень серьезно порекомендовал парень. — Иди уверенно, и не оглядываясь.
Судорожно вздохнув, невольно призналась:
— Я стараюсь, но… Но…
— А без «но», Риа, — оборвал Эдвин.
— Все сложно, — я судорожно вздохнула.
— Все просто, — не согласился некромант. — Есть ты и твоя цель, остальное шелуха. Норт, Гаэр-аш, Рик, твой отчим, король — их планы и желания их проблемы, не твои.
Вздрогнув, удивленно посмотрела на парня, вовсе не ожидая подобного. Эдвин подмигнул и продолжил:
— К Тьме их всех, серьезно, для тебя сейчас главное скрыть свои новые возможности, по полной программе использовать старые и доказать ректору, что ты не слабое звено в команде. Это твоя цель на сегодняшний бой, об остальном подумаешь, когда мы выиграем королевские Мертвые игры. И прекращай думать о других, других много, а ты у себя одна.
Удивленно взглянула на Эдвина, и чуть не поскользнулась на заледеневшей тропинке. Некромант придержал, и продолжил уже совершенно иным тоном:
— Гаэр-аш тебя будет гонять по всей возможной нежити, но вреда точно не причинит — тут наличие у него чисто мужских желаний, играет на твоей стороне. Так что про страх можешь забыть совершенно.
— Мне поможет, если я не буду бояться?
— Страх затмевает разум, — наставительно сообщил некромант. — У нас первое чему обучают — избавление от страха, в Некросе, к сожалению, подобного нет. Так что запоминай, чем меньше твой страх, тем меньше ошибок ты допустишь.
Кивнула, соглашаясь.
— Магию смерти не используй. Она тебе и не пригодится — ты с нежитью сражаться будешь, не с некромантом.
Снова кивнула, вглядываясь в очертания уже показавшейся ограды, за которой располагались полигоны.
— По идее, ты должна доказать, что способна отстоять честь Некроса на играх, соответственно если Гаэр-аш использует нечто вконец невиданное, результат тестировочного боя можно будет оспорить. В конце концов нам известна вся нежить, с которой будем иметь дело. Так что все шансы на выигрыш у тебя есть, Риа, главное сохраняй спокойствие.
Мне было приятно, что Эдвин верит в меня, и в то же время — все советы, что он дал, были очень ценными.
Под порывами холодного зимнего ветра мы подошли к шестому полигону. Меня уже ждали — довольный и улыбающийся Керон и раздраженно-взбешенный лорд Гаэр-аш. При нашем приближении, ректор мрачно взирал на Эдвина, но стоило подойти, как глава Некроса уделил внимание мне. От холодного взгляда его светло-серых глаз мне внезапно стало холодно. Просто безумно холодно, даже затрясло. Невольно обняла плечи руками, пытаясь перестать дрожать. Гаэр-аш удивленно едва заметно вскинул бровь, затем слегка прищурил глаза… мне стало холоднее в десять раз!
— Дать мой плащ? — заметив как я дрожу, спросил Эдвин.
На губах ректора внезапно промелькнула странная усмешка — миг и меня охватил жар. Словно мы не в стылой зиме, а посреди жаркого засушливого лета. Захотелось зачерпнуть снега и приложить к пылающим щекам.
Что происходит?!
Несколько секунд я стояла, слегка приоткрыв рот и пытаясь охладиться, глубоко вдыхая ледяной воздух, а после… Мне вспомнились способности Норта оказывать влияние на окружающих и то, что он рассказывал о короле, для которого не составляло труда заставить людей делать то, что он хотела, и вот сейчас… Вновь посмотрела на Гаэр-аша, тот с интересом наблюдал за мной, видимо до конца не осознав, на что способен, или… Ректор медленно загадочно улыбнулся, и мне стало ясно — он все понял и осознал.
И глядя мне в глаза, зловеще произнес:
— Можно… начинать. Полагаю, это не займет много времени.
— Поверьте, адептка Каро вас удивит, — хмыкнул Керон.
— Даже не… сомневаюсь, — ядовито ответил глава Некроса, не отрывая от меня взгляда.
А я поняла, что мне есть чего бояться.
Следующая фраза ректора, продемонстрировала, что бояться следует не только мне.
— К слову, профессор Керон, — Гаэр-аш обратил свой взор на преподавателя, — я был бы крайне признателен, если бы вы соизволили объяснить, с чего такая уверенность в способностях всего лишь второкурсницы?
Профессор, заложив руки за спину, начал было:
— Как я уже говорил…
Глава Некроса слегка прищурил глаза, практически незаметно, но эффект… Керон вздрогнул, после по лицу его пошли красные пятна, затем… Затем учитель прохрипел:
— Я дал девочке доступ к своей коллекции, теперь она знает практически обо всех слабостях нежити, известной некромантии.
И профессор побелел, осознав, что только что сказал.
— Что происходит? — напряженно спросил у меня Эдвин.
«Гаэр-аш осваивает свои новые способности» — хотела было сказать я, но… не смогла и рта раскрыть. Попыталась снова и… и ничего. У ректора ведь нет Эль-таима, тогда за какой Тьмой?
А Керон, схватившись за сердце, привалился плечом к железной ограде, тяжело дыша и стремительно расстегивая ворот рубашки. Казалось, он был невероятно потрясен тем, что произнес.
— Любопытно, — мне совершенно не нравилась усмешка Гаэр-аша, — для чего же вы это сделали? Согласитесь, вопрос резонен, если учесть, что ранее вы в милосердии уличены не были. Так почему возникло столь страстное желание помочь Каро, профессор?
Керон пытался промолчать, гулко сглотнул, рванул ворот и…
— Хотелось, чтобы хоть кто-то утер ваш аристократический…
Он умолк, от изумления округлив свой единственный оставшийся нормальным глаз, и потрясенно воззрился на ректора. Гаэр-аш перевел внимательный взгляд на меня, затем поглядел за ограду, туда, где сидел лекарь лорд Эрсан. И лицо главы Некроса стало маской, злостью сверкнули лишь глаза. Всего на миг. Затем ректор вновь посмотрел на меня и скомандовал:
— На полигон.
Идти туда мне теперь не хотелось вовсе. Хотелось сбежать и спрятаться где-нибудь, подальше и поглубже.
— Что происходит? — Эдвин взял за руку, развернул лицом к себе.
Говорить что-либо я поостереглась, молча пожала плечами, улыбнулась на прощание, и, отпустив его ладонь, шагнула назад. Затем, развернувшись, вошла в распахнутые светящиеся зеленоватым сиянием ворота. И стоило войти, как створки с грохотом захлопнулись. Испуганно обернувшись, увидела завершающий жест ректора, и поняла, кто закрывал вход.
— На середину полигона, — скомандовал Гаэр-аш.
Я последовала приказу, с трудом шагая на негнущихся ногах. Сердце колотилось как сумасшедшее, руки похолодели, страх… я дико боялась предстоящего. Не нежити, нет, не сражения, я до безумия опасалась главу Некроса. Гаэр-аш же, заложив руки за спину, прямой, гордый и несгибаемый, направился к трибуне, Керон последовал за ним на приличном расстоянии, а Эдвин остался стоять у ворот. Мне отсюда было плохо его видно, но хватило знания о том, что он ждет, чтобы собраться с силами и постараться забыть о ректоре, и его новых способностях.
Медленно огляделась — шестой полигон в эту зиму еще никто не использовал, если судить по ровному снежному настилу, хранившему лишь отпечатки моих ног. В противоположном конце от входа, виднелись еще одни ворота, на сей раз выше, мощнее, защищеннее тех, через которые входить полагалось некромантам — вход для нежити. Какую именно нежить заготовил для меня ректор, было неизвестно — за воротами клубился черный дым, скрывающий все.
И внезапно ворота распахнулись, впуская все те же клубы черноты, не позволяя мне увидеть противника, а над полигоном раздался голос Гаэр-аша:
— Подумайте трижды, адептка Каро, прежде чем со столь свойственной вам безрассудностью бросаться в бой.
На какой-то миг появилось желание отступить, но стиснув челюсти, отрицательно мотнула головой. Мне отступать было некуда.
Внезапно теплый ветер окутал, вмиг согревая, и я услышала тихий шепот главы академии: «Выиграешь ты или проиграешь, ты не покинешь Некрос без меня, Риаллин.»
— Новые способности? — едва слышно прошептала я.
«Открытие за открытием, — и ощущение что моих волос касаются, — приятные открытия, но…»
Я не стала переспрашивать, лишь напряжено ожидала продолжения.
Продолжения не последовало.
Минута молчания, и вновь голос ректора над полигоном:
— Последний шанс проявить благоразумие, адептка Каро.
Я вспомнила о Гобби, о том, что единственная возможность попытаться вернуть ему жизнь это Мертвые игры, и отрицательно мотнула головой.
— Как пожелаете, — принял мой ответ лорд Гаэр-аш.
Ледяной порыв ветра, в секунду сорвавший дымовой покров со впущенной нежити, и напротив меня оказался давно умерший, но явно не так давно измененный дракон. На какой-то миг я задохнулась от ужаса, разглядывая три головы чудища, расположенных на длинной изгибающейся шее, две пары крыльев, шесть когтистых передних лапы и две задние, на которых он и стоял, изготовившись к нападению. Да, ректор умел подкидывать сложные задачки — измененный дракон это уже вовсе не шутки. И ректор — не просто выпустил зомби из бестиария, он управлял им.
— Грр, — прорычало чудище, выпуская струю огня, что недвусмысленно продемонстрировало готовность нежити к бою.
Я же отчетливо понимала до крайности неприятное — передо мной не просто умертвие, передо мной умертвите управляемое Гаэр-ашем! А как сражаться с ректором, не выдав ничего из своего не слишком законного арсенала артефактов и амулетов.
Дракон сделал шаг, снег под его лапами пронзительно скрипнул…
А я не знала, что делать. Совершенно не знала — против Гаэр-аша я побоялась использовать тот артефакт в виде браслета с черепами, что вносил диссонанс в связь некроманта и управляемой им измененной нежити. Но использовать придется, иначе этот бой закончится, так и не начавшись.
И тут издали донесся голос Эдвина:
— Аркан Дакрой!
Первым возникшим у меня неосознанным желанием стало упасть и отжаться, совсем как на тренировке с Эдвином, но после столь же автоматически, я чуть прикрыла глаза и призвала магию. Случившееся далее поразило меня саму — я действовала не задумываясь, так словно сто раз отрабатывала это — плетение семь, ударная молния, разветвление молнии на десятки цепных разрядов…
Пахнуло озоном, воздух словно заискрился, и когда я распахнула глаза, увидела как в землю вокруг дракона и в самого дракона так же, впиваются электрические разряды. И доли секунды хватило, чтобы понять — сейчас все смотрят именно на нежить! Все, включая ректора, который явно должен был оценить те семь разрядов, что поразили измененного зомби, а значит я могу действовать — рывок к рукаву, и сжатие браслета. Активация артефакта и то, что только что двигалось как единый организм, начало разваливаться на глазах. Сначала конечности отпали как осенние листья, затем крылья, после все три головы изумленно взглянули на меня и отвалились… Миг и дракон весь рухнул на изгвазданный зеленой трупной жидкостью снег.
И наступила мертвая тишина.
В этой тишине я опустила до того прижатые к груди руки, незаметно поправляя рукав и скрывая артефакт.
Удар сердца, второй, третий и голос ректора:
— Аркан Дакрой? Запрещенная магия?
Сердце забилось быстрее, едва я поняла, что справилась. Действительно справилась. Оглянулась на ворота входа для некромантов и увидела Эдвина, который беззвучно зааплодировал. Улыбнулась, ощущая уверенность, пока очень слабенькую, но уверенность. И так же уверенно, ответила лорду Гаэр-ашу:
— Условно запрещенная.
Взглянула на останки умертвия, и добавила:
— Смею напомнить, что измененная нежить является запрещенной.
Сидевший на постаменте чуть позади ректора лорд Эрсан изобразил так же беззвучные аплодисменты, магианна Эшенр же сцепив ладони в кулак подняла их и потрясла, в знак поддержки, Керон сидел молча, сгорбившись и опустив голову — глава Некроса прожигал меня взглядом. Даже с расстояния в сотню шагов, не меньше, я ощущала его взгляд. Тяжелый, злой, напряженный. Тьма, мне казалось бояться сильнее я уже не смогу… оказалось для страха предела нет. И в то же время в душе проснулась вполне обоснованная злость — да сколько можно? Моя жизнь, мой выбор, мне и решать!
— Условно запрещенной, — медленно проговаривая каждый звук, отозвался Гаэр-аш. — Раунд засчитан. Приготовиться к бою, адептка Каро.
Да как скажете!
Но тут подскочила со своего места магианна Эшенр, и визгливо, что никак не вязалось с ее тучным телом, воскликнула:
— Раунд? Только раунд?! Лорд Гаэр-аш дискриминация девушек в Некросе достигла своего апогея! Что значит «раунд»?! Девочка победи…
Ректор даже не оглянулся, но преподавательница резко замолкнув, медленно опустилась на сиденье с самым отсутствующим видом. Лорд Эрсан осторожно отодвинулся подальше от главы Некроса, леди Эшенр с ужасом воззрилась на Гаэр-аша, Керон устало потер лицо. Гаэр-аш продолжал смотреть исключительно на меня.
И вероятно именно поэтому не заметил движения на полигоне. Я же обратила на чуть сдвинувшийся снег внимание, потому что до меня донеслось едва слышное «Ыыы». Вздрогнула, развернулась к воротам впускавшим нежить и все так же не радовавшим клубами черного дыма, скрывающими моих противников, но скосив глаза, следила за тем, что в очередной раз явно проворачивал Гобби. Знать бы еще что именно.
Ворота распахнулись со скрипом, выпуская на полигон не одиночного противника, нет, ко мне с диким ревом помчалась армия оголодавшей полуистлевшей нежити. Здесь были все — скелеты, харганы, демоны… Лавина разнообразной нежити! Не менее пятисот экземпляров!
На миг я задержала дыхание… Примерно такой же поток умертвий ломанулся ко мне зачуяв кровь в Мертвом лесу тогда, в ту ночь когда все и началось и я встретилась с Гобби. И против такого количества сражаться бессмысленно — никакой силы не хватит, и мечом тут особо не спасешься, особенно с моими способностями в фехтовании. Не зря парни тогда наяд изображать взялись — со столь огромной массой зомби иначе чем синим пламенем не справиться, да и для нужной силы заклинания нужно как минимум трое… Я же сейчас стояла на полигоне одна и отчетливо понимала — против такого количества умертвий, ни мои артефакты, ни новая магия не помогут. Гаэр-аш решил победить количеством.
— Так не честно, — проговорила, едва сдерживая ярость.
«Полагаешь, на Мертвых играх будут играть по-честному? — прошептал, казалось ветер. — Или максимально лоялен к тебе и безмерно благороден будет лич, которому отдали четкий приказ тебя убить?».
И лавина нежити замерла, словно бы скованная льдом. Мне предоставляют последний шанс, чтобы передумать?
«Будь благоразумна, Риаллин, — вновь тихий усталый шепот, и ветер касается моих волос».
Благоразумна?! Предложение ректора с благоразумием имело мало общего. Отрицательно мотнув головой, избавилась как от предложения, так и от прикосновения. И отчеканила:
— К бою готова.
Хотя глупо, конечно, эти если не порвут, то точно затопчут.
«Уверена?!» — почти насмешка.
Призрачный лед, сковавший нежить, совсем не призрачно треснул с громким разнесшимся по пустому полигону звуком. Я невольно вздрогнула, и подумала, что Норт, Эдвин и Дан мне бы сейчас совсем не помешали. Совсем… Единственное, что успокаивало — слова Эдвина о том, что ректор не допустит, чтобы я погибла, а значит на кону только победа или поражение. Это успокаивало. Не слишком, но все же
Жуткий голодный вой и разъяренный рев следом.
Я закрыла глаза, собираясь с силами, и ощутила, как дрожит под ногами земля, от топота умертвий.
Это будет сложно, очень сложно. И самое паршивое — я зря встала на середину полигона, теперь у меня очень мало времени, на то, чтобы использовать магию. Очень мало времени, и после аркана Дакрой безумно мало сил, потому что практически весь резерв я истратила. Да и не отдохнула ночью.
Но Эдвин прав — нервничать и переживать нельзя.
Успокоиться.
Подумать.
Времени бы чуть-чуть больше. Хотя бы чуть….
И вот тут раздался хруст!
Это был какой-то совершенно неправильный хруст. Нет, я даже не открыв глаза, сразу поняла, что так хрустят сломанные кости, но это был какой-то массовый хруст, и распахнув ресницы, я потрясенно уставилась на застывшую шагах в двадцати от меня нежить. И увидела невероятное — вся нежить, не менее потрясенно, смотрела влево. Туда, где за сугробом не особо хорошо, потому как был всем виден, прятался Гобби. Я на него тоже изумленно посмотрела, мой зомбик глянул на меня, оскалился и развел руками с видом: «Мол я тут совсем не при чем, и вообще, так просто под сугробом загорал». И если откровенно, я ему вообще не поверила, хотя вообще не поняла, от чего был хруст и при чем тут Гобби, но самое удивительное — мертвые ему тоже совершенно вообще не поверили.
— Ыыы? — осторожно высовываясь из-за сугроба, вопросил Гобби.
— Хррр! — разом издало все мертвое воинство.
А потом один орк из передних направил на него перст указующий, и возопил:
— Ыгррра!
— Ыыыррр! — подхватили все полтысячи умертвий и…
И рванули к Гобби! Они все рванули к Гобби! Только как-то совсем не правильно рванули, потому что, и я не сразу это поняла, они рванули за ним на одной конечности! А вторая конечность, в основном у всех было по две, рванула следом, или ползя, или совершая прыгательные движения! И я, застыв с открытым ртом, потрясенно смотрела, как Гобби с диким визгом убегает, в качестве траектории выбрав окружность по периметру полигона, а разъяренные умертвия разъяренно прыгают за ним, совершенно позабыв обо мне! И уже ясно — бить будут. Гобби в смысле бить будут! Как он вообще в лесу выжил?!
— Риа, действуй уже! — раздался крик Эдвина.
Вздрогнув всем телом, посмотрела на прыгающую нежить, сцепила пальцы и не задумываясь послала в последних из прыгунов темно-фиолетовый огненный шар, вспомнив, как делал это Норт. Огненный снаряд врезался в десяток умертвий, сжигая их дотла. Вновь сцепила пальцы — всплеск силы, бросок. И опять сцепила пальцы…
А умертвия мчались по кругу, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания, и казалось так будет и дальше, но очередной огненный шар угодил не в последних из зомби, а в середину колонны — я просто уже пошатывалась от усталости, вот и не рассчитала. А потому огненный шар проделал плешь в воинстве и это не осталось незамеченным. Мертвые замерли, позабыв о Гобби, затем все разом развернулись ко мне. Все одноногое воинство. И вот что Гобби с ними сделал, одного не могу понять!
— Ыыы! — возопил мой зомби.
Прикрыв глаза на миг, начала плести клин Адархи — спасти не спасет, но минут пять для меня выиграет — лавина нежити подхваченная инерцией, обтечет по клину и опомнится лишь у противоположного конца полигона, у меня же будет шанс придумать еще что-нибудь.
Но едва умервия голодной толпой помчались на меня, Эдвин крикнул:
— Уходи, увеличивай расстояние, Адархи бесполезен против харган!
И почти сразу почти издевательский шепот Гаэр-аша: «А без подсказок и помощи мы ни на что не способны?».
От насмешки покраснели щеки, но это не помешало, прикрывшись щитом Астрагены, помчаться прочь, одновременно начиная сплетать Итхарну — рассекающее пламя. Не учла я одного — магия Смерти не некромантия, глаза я была вынуждена закрыть, а с закрытыми глазами особо не побегаешь. И не миновала я и двадцати метров, как споткнувшись, рухнула лицом в снег.
Вскочила мгновенно, и задохнулась от ужаса, едва снег подо мной стремительно потемнел… От удара конечности харгана я не ушла бы, не случись нечто странное — жуткие ядовитые когти замерли в ладони от меня!
«И ты мертва» — усталый голос.
Как сказать, на мне был жилет, надетый Эдвином, и артефакт, разрушающий связь харганы с конечностью, который несомненно активировался бы при касании. И страх, сковавший едва увидела конечность харгана неожиданно отпустил.
— Не факт, — уверенно ответила, поднимаясь.
«Вот как? — злость. — Риаллин, если бы не мое вмешательство сейчас…»
— А вы не вмешивайтесь! — перебила я. — Я использовала свое право на бой, вот и позвольте мне, без вашего вмешательства, доказать, что я не слабое звено в команде!
И вскочив на ноги, активировала кольцо, маскировав потиранием озябших ладоней, и атаковавший меня харган, вмиг утратил связь со своими конечностями. Следом еще шесть особей, попытавшихся атаковать, остались без возможности причинить вред. Харганы — но не остальная нежить, продолжающая лавиной мчаться на меня. Прикинув расстояние, вновь активировала клин Адархи, и скрывшись за ним, ушла от броска десятка хмыр, что издали, очень издали, могли бы сойти за змей. Ядовитые клыки, по сто двадцать в каждой пасти, впились в щит, яд потек по незримой стене… брр… Но не став всматриваться, я рванула прочь, одновременно активируя последовательно артефакт за артефактом. И когда я, активируя браслет чье предназначение было сбить мертвых с моего следа, путем нарушения их обоняния, мне неожиданно пришла совершенно потрясающая мысль — что если самой подчинить часть из нежити? Нет, о полном контроле думать было бы глупо, но частично…
И под дикий вой прорвавшей мой щит нежити, я развернулась, сжала браслет, что вносил диссонанс в контроль некроманта над измененной нежитью, сжала, придавая стабильность, и выплеснула часть силы в плетение контроля…
Прикрыв глаза, увидела, как сети заклинания оплетают скачущую ко мне нежить, опадают с большинства зомби, и повисают на одном из двадцати… Не слишком обнадеживающе, но уже что-то.
«Ты используешь магию смерти, — послышался раздраженный голос Гаэр-аша».
Магия смерти, некромантия — различие не значительное. Но вслух говорить не стала — отпустила артефакт, выдохнула и рванула сети, вырывая жизнь из давно умерших тел. Одна двадцатая мертвого воинства рухнула на снег. Остальных это ничуть не остановило, а потому, развернувшись, я снова бросилась прочь, и почему-то по направлению к воротам.
Но вот чего я совсем не ожидала, так это того, что меня через несколько минут обогнал Гобби, с сидящим на его плече Паулем.
— Ии! — пропищал паучок.
— Ыы, — выдал ускоряясь Гобби.
А нежить нас, точнее меня, вообще-то настигала.
И что делать? Что делать? Что делать?..
— Увеличивай дистанцию! — крикнул мне Эдвин. — Контролируй дыхание, и беги по периметру полигона!
Хороший совет, только тут действительно в эту зиму никто еще сражений не проводил, снег рыхлый, а по периметру это мне нужно поворачивать вправо, там низина, значит снега… Да завались там снега!
«Влево» — неожиданно подсказал ректор.
Чуть не споткнулась от неожиданности.
«Влево, я сказал!» — уже взбешенное.
И почему-то я послушалась, хотя казалось, что не успею свернуть, что лавина прыгающих умертвий настигнет, но… Успела, свернула, помчалась по периметру, не сразу осознав, что все зомби помчались за Гобби. Остановилась, тяжело дыша, развернулась и пронаблюдала за тем, как мое боевое умертвие скользнуло в щель между створками ворот, придерживаемыми Эдвином. Ворота закрылись. Нежить остановилась, потеряв цель.
А затем медленно повернулась ко мне…
И я помчалась по периметру полигона, отчаянно соображая, что делать дальше. Огромная армия нежити прыгая мчалась за мной, рев становился все голоднее. Гаэр-аш где вообще таких голодных откопал? Или это из закромов с древними захоронениями?!
Мимо меня пролетел ком зеленой слизи, упал в снег в шагах двух, забулькал отвратительными пузырями — ну вот, уже и плеваться начали. Прикрывшись щитом, постаралась ускориться. Но вообще плохо представляю себе, как можно убежать от нежити, пусть даже и одноногой…
И тут я споткнулась, в спину тут же полетели комья кислотной слизи, сползли по щиту в снег, а до меня только сейчас дошло — Гобби для того чтобы обезножить этих монстров использовал артефакт! Точно артефакт! И скорее всего что-то из спотыкалок, вот только они не настолько сильные. На бегу посмотрела туда, где лежала груда оторвавшихся от умрертвий левых конечностей. Что интересно — все лишились именно левых ног, лап или щупалец. Случайность? Точно нет. И не менее точно знаю, что левой ногой спотыкаются, если попадут под действие «ломки». Недобрый такой артефакт, он у меня был среди тех, что я оставила в гробнице у мертвой леди, и если честно я его так и не использовала, да и вообще изготовила перед поездкой домой, так, на всякий случай для защиты от отчима. А после был перевод в Некрос, Мертвые игры и остальные события, и о нем совершенно забыла! Вот как его Гобби нашел, это мне непонятно. И как активировал — для этого же магия нужна. И как вообще на полигон пробрался?!
И тут из-под сугроба высунулась тонкая кисть унизанная древними и потускневшими кольцами! Сверкало только одно из колец — черное, с едва приметной черной жемчужиной. Она была дефектная, с трещиной которую скрывала оправа, и именно поэтому я смогла ее взять из мусорки в артефакторской лаборатории, просто ее выкинули как ни на что не годный мусор. А я именно дефект этой жемчужины и использовала для «ломки».
До меня вдруг дошло! И то, что артефакт использовали, и то, что это мой артефакт и даже то, что эта кисть явно принадлежит мертвой леди!
Внезапно кисть поманила меня пальцем. Я, продолжала бежать по периметру полигона, потрясенно глядя на ее действия, и не в силах понять, как Гобби, почему-то я была уверена, что именно Гобби, активировал артефакт?! Для этого нужна была магия. Откуда у моего зомби взялась магия?!
Додумать не успела, потому что рука мертвой леди неожиданно сжалась в кулак, погрозив мне, затем снова поманила пальцем. Выровняв щит Астрагены, так чтобы закрывал и сбоку, я резко сменила направление и помчалась к мертвой леди. Добежала и едва успела поймать кольцо, которое она мне бросила. Поймала, падая надела на свою руку, активировала не задумываясь, вдохнув в него собственную магию и… И когда, сев на снегу, посмотрела на умертвия, увидела, как вся эта армия мертвых лишается и второй конечности… Тьма, вот это артефакт! Хорошо, что я его на отчиме не использовала, потому, как моя поделка не ломала ноги, она их отрезала. И радиус поражения оказался значительным — почти все зомби обезображенными культяпками повалились в снег! Это каким образом?!
«Судя по выражению твоего лица, ты имеешь мало отношения к падению умертвий» — задумчиво произнес Гаэр-аш.
И вот кто бы мне объяснил, почему я его слышу?!
«Но, фактически, это проигрыш, Риаллин».
Жестоко. И не справедливо.
— Фактически, — я поднялась, отряхнула брюки и куртку от снега, — проиграли вы, устроив мне второй раунд с лавиной нежити. С таким количеством в одиночку не справился бы никто!
Мелькнула мысль, что с Эль-таимами ребята и по одиночке бы справились на самом деле, но я без артефакта подобной силы, и если честно, после всего не решусь изготовить еще один. Да и не решилась бы вовсе, если бы не команда. Бросила взгляд на копошащуюся безногую массу умертвий, которые даже без конечностей начали ползти ко мне, но сделать ничего не успела — всплеск силы, который я ощутила, а не увидела, и нежить лишилась жизненной энергии, застыв мертвой грудой.
Повернулась к постаменту с преподавателями и крикнула:
— Еще раунд?
«Не зарывайся, — пришел тихий ответ.»
Хотела ответить, но вспомнив непредсказуемо злой характер Гаэр-аша поостереглась. Вскинула подбородок, посмотрела на трибуну. Ректор медленно поднялся, постоял с минуту, нагнетая обстановку, затем над полигоном прозвучало:
— Адептка Риа Каро, бой засчитан.
Даже не поверила в первое мгновение. Но все объяснилось просто — охвативший жар, моя рука, совершенно без моего на то желания коснулась рукава, подтянула его, обнажая браслет, сжала один из артефактов и я услышала тихое: «У меня абсолютный контроль, учти».
Нервно сглотнув, я прошептала:
— И что вы хотите этим сказать?
Ответ не обнадежил:
«Я не позволю совершить очередную глупость, это раз. И второе — ты ни разу за весь бой не попыталась захватить контроль над нежитью — прекрасная выдержка, и это плюс тебе. Уходи с полигона, сделаем вид, что это была чистая победа».
Победа?! Нет, по факту я победила… в первом раунде, и не проиграла во втором, так что победа. Почти победа. Просто горький у нее привкус, и неприятное осознание — в Гаэр-аше проснулась кровь и те способности, которыми обладал король Армерии. Вот только непонятно, почему он способен воздействовать на меня, что крайне странно, если учесть, что у меня измененная кровь. Измененные не поддаются влиянию, насколько я смогла узнать. Тогда как вообще это понимать?!
— Долго там стоять будешь? — раздался голос Эдвина.
Мотнула головой, и развернувшись, медленно побрела к воротам. Потом вспомнила о мертвой леди, остановилась, глянула туда, откуда высовывалась ее рука и увидела ход, выкопанный в снегу и в земле кажется тоже. Обязательно схожу сегодня ее проведать, поблагодарю.
— Риа, — вновь позвал Харн.
Забыв про усталость, я побежала к нему. Не то чтобы от эйфории после победы, просто хотелось поскорее убраться с полигона. И когда я добежала до ворот, Эдвин распахнул створки и поймал меня в объятия. Закружил, крепко стиснув, а затем опустив, взял за плечи, чуть тряхнул и радостно произнес:
— Ты победила, Риа! Ты победила Гаэр-аша! Ты… — он на миг умолкнул, хмыкнул и признался: — Я был уверен, что против такого количества нежити не выстоишь. А ты… молодчина, Ри.
— Если бы не Гобби и мертвая леди… — пробормотала я.
— Да брось, — Эдвин обнял одной рукой за плечи и повел прочь, — ректор на тебя семьсот умертвий направил, против такого количества никто… — запнулся. — Никто кроме нас с Нортом и Даном не справился бы, и то, — взгляд на меня, — благодаря тебе, малыш. Расслабься, Гобби крут, я спорить не буду, как не хочу и думать о том, какой ценой ему это аукнется, но сейчас думай только о победе. Порадуйся, в конце концов, заслужила.
Мы отправились по тропинке от полигона к общежитиям, но стоило свернуть, как натолкнулись на Норта и Дана. Парни стояли у стены абмара, Норт тяжело привалившись спиной к стене и Дан, сидевший на корточках рядом и поднявшийся едва увидел нас.
— Победа! — торжественно объявил Эдвин.
Дан изумленно посмотрел на нас и переспросил:
— Чего?!
Норт внимательно осмотрел меня с головы до ног, затем взглянул на куртку в район моей груди, побелел, сглотнул, резко перевел взгляд на мои глаза и хрипло спросил:
— Победила?
Невольно отступила ближе к Эдвину, неуверенно кивнула, поежилась.
— Норт, ты поаккуратнее со взглядами, — вмиг перестав улыбаться, напряженно потребовал Эдвин.
— Да, пялиться на грудь Рии, это как-то… — Дан начал присвистывать с очень двусмысленным видом.
Дастел нахмурил брови, словно не понял о чем речь, затем посмотрел на Шейна, Харна, снова на меня и сипло спросил:
— Вы не увидели?
Парни переглянулись. Норт выругался, шагнул ближе и бесцеремонно рванул куртку, сдирая с меня… Я попыталась возмутиться, но заметила выражения лиц Дана и Эдвина, и крик застрял где-то в горле.
— Защитный жилет пришелся кстати, — выдал Дан.
Эдвин стоял бледный, Норт тихо простонал и отвернулся к полигону.
Я опустила взгляд… На белой рубашке в районе моей груди растекалось зеленое ядовитое пятно и виднелся порез…
— Не могу понять, когда ее достали, — зло произнес Эдвин.
Я вспомнила эпизод на полигоне, мое падение, реплику Гаэр-аша: «И ты мертва» и невольно поежилась. Неужели харган тогда нанес удар?! И сама себя одернула — никак! Здесь порез от одного когтя, всего одного, харганы бьют всей конечностью, и порезов было бы несколько, да и яда больше. Впрочем, мне хватило бы и одного когтя, ударь он в сердце.
— Жилет пришелся кстати, — повторил Дан. Затем посмотрел на меня, улыбнулся и фальшиво-веселым тоном поинтересовался: — Отпразднуем?
Отрицательно покачав головой, я огляделась в поисках Гобби и не нашла его. Что странно, и в то же время — меня продолжал терзать вопрос по поводу того, откуда зомби взял магию, чтобы активировать мой артефакт. И предчувствия на эту тему были самые нерадостные.
— Я в комнату, ночь не спала, меня шатает, — призналась ребятам и…
И едва не попросила Норта провести меня. Вовремя прикусила язык. Молча и не глядя на Дастела забрала куртку, надела, поежилась под порывами холодного зимнего ветра, грустно улыбнулась и сказала:
— Трупов, я пошла.
Обернулась к Эдвину, улыбнулась его хмурому черному взгляду и искренне поблагодарила:
— Спасибо. Если бы не ты, я не знаю, как бы это все выдержала. И да жилет спасибо огромное.
— Не за что, малыш. — Харн глянул на Норта, хмуро спросил: — Не хотел видеть, как Гаэр-аш ее тонким слоем по полигону размажет, да?
Дастел почему-то кивнул.
Эдвин догнал меня, обнял за плечи и молча повел к общежитию. Вслед ему раздалось тихое от Норта:
— Спасибо.
— Не за что, — так же негромко ответил Эдвин.
Мне бы хотелось узнать за что Дастел благодарил, но все мысли сейчас были о другом. И пробормотав «Прости, мне пора бежать», я вырвалась из полуобъятий Эдвина и помчалась к общежитию. Я дико переживала за Гобби и с досадой поняла, что он так же переживал за меня, раз решился на подобное.
Пробежав по двору, взбежала на порог по ступеням, минуя ожидавшую явно меня магианну Эшенр, влетела в общежитие, промчалась по ступеням, коридору и тяжело дыша ворвалась в свою комнату.
Гобби скривившись словно от боли, сидел в углу, и держался за грудь до моего появления, но едва я вбежала, попытался подняться и сделать вид, что все просто замечательно и вообще я зря примчалась.
— Ты… — слов не хватало.
Захлопнув дверь, я в несколько шагов преодолела расстояние до зомби и уже хотела было рвануть с него куртку, чтобы увидеть что там, как… вспомнила, что Норт поступал так, и Гаэр-аш, и даже Эдвин. Вспомнилось и то, как неприятно было мне от подобного обращения, а потому пройдя за стол и тяжело опустившись на стул, я устало попросила:
— Покажи, пожалуйста.
Гобби отрицательно мотнул головой и выдал:
— Ыы.
И я поняла, что мои худшие подозрения оправдались — Гобби не обладает магией, но артефак Кхада обладает, вот только если умертвие эту магию использовал, то все чего я добилась в деле оживления моего гоблина, все…
— Покажи, пожалуйста, — я едва не плакала. — И я не понимаю, зачем ты это сделал.
Гобби подошел к столу, взял карандаш, и написал:
«Ты слишком многим рискуешь ради меня, а я мертвый Риа, у тебя же вся жизнь впереди».
Зажмурилась сильно-сильно, чтобы сдержать слезы, открыла глаза, посмотрела на умертвие и тихо сказала:
— Тогда было бы проще не помогать мне сегодня ночью.
Гобби отрицательно покачал головой и написал:
«Память постепенно возвращается ко мне. Память о прошлой жизни. Я был знаком с темными лордами и должен предупредить — Норт и Гаэр-аш становятся темными. В них просыпается темная кровь. Высокомерие, нетерпимость, агрессивность и не умение проигрывать ни в чем».
Перевела потрясенный взгляд с листка на Гобби, умертвие кивнул и продолжил писать:
«Твоя измененная кровь повлияла. Не столкнись вы из-за Мертвых игр они остались бы прежними».
Он некоторое время постукивал грифелем карандаша по листку, словно размышлял, стоит ли писать дальше.
— Продолжай, — тихо попросила я.
Наверное, лучше бы не просила.
«Ты должна доказать что сильная не ради меня, я смирился со своей смертью и не хочу, чтобы ты из-за меня рисковала. Ты должна доказать, что ты сильная темным лордам».
— Гобби, — я устало покачала головой, — Гобби, у меня впервые с момента смерти дяди появилась цель, помимо фанатичного стремления избавится от опеки отчима. Для меня очень важно вернуть тебе жизнь. Для меня важно знать, что я могу, я смогла, для меня…
«Темные лорды не отпускают своих женщин. Никогда.» — решительно и быстро написал зомби.
Нахмурившись, я попыталась было объяснить, что выбора у них нет, и я никогда не соглашусь и…
Но Гобби снова начал писать. Резко, рваным почерком, как-то зло:
«Их кровь еще не проснулась. Еще нет, они пока почти люди. Почти. Дастел моложе — он потеряет все человеческое первым. Гаэр-аш старше, сильнее, он не отступит даже сохраняя человеческую кровь. А ты особая, Риа, ты не прогнешься — скорее сломаешься.»
Я уже ничего не говорила, лишь молча и напряженно читала то, что ожесточенно строчил Гобби.
«Много думал, много. У тебя два пути есть. Первый — уйти к вечным, но ты никогда не примешь их безразличия к чужой жизни и жестокости. И второй — Даргаэрш Рханэ».
От этого имени меня передернуло. Да и кого бы не передернуло, при упоминании министра магии седьмого королевства. Страшный человек. Поговаривали, что он практически невосприимчив к магии отступников, потому что за его спиной стоит ведьма. Правда не ясно кто — жена или теща.
— Министр Рханэ страшный человек, — пробормотала я.
«Но человек, — написал Гобби, — чья жена хороший друг высшего демона, а потому Рханэ неприкосновенен даже для темных лордов».
Теперь вот я очень заинтригована была.
«Его покровительство — твоя свобода» — закончил Гобби, и перечеркнул оставшееся на странице место, словно подводя черту под сказанным.
Несколько долгих секунд я сидела, молча, раздумывая над его словами. Затем отрицательно покачала головой. Гобби издал страдальческое: «Ыыы». Затем схватил новый лист и начал писать:
«Я втянул тебя в это! Ты из-за меня на все пошла! Я не смогу жить даже в таком виде, зная, что случившееся с тобой моя вина!».
Скептически посмотрела на зомби, улыбнулась и напомнила жестокую истину:
— Гобби, ты нежить. Условно безмозглая.
Оскалившись, вывел:
«Не пытайся намекнуть, что это было полностью твое решение».
— Это было полностью мое решение, Гобби, — уже без намеков напомнила я.
«Глупое решение!» — написал он.
— Глупостью было соглашаться на предложение отчима и переводиться в Некрос, — я пожала плечами.
Зомби уронил карандаш, страдальчески обхватил голову руками, тихонько завыл.
— Куртку сними, — попросила я. — Считай, что мне нужно посмотреть чисто из академического интереса.
Встал, подошел, остановился передо мной, позволяя расстегнуть все самой. Осторожно отщелкнула защелки, подняла майку и с трудом подавила всхлип — та кожа, что еще недавно была здорового сероватого оттенка, сейчас вновь стала мертвой плотью!
— Гобби! — я все же не сдержалась от горестного восклицания. — Гобби, зачем?!
Он дернулся, запахнул куртку, застегнул, и тяжело пошатываясь вернулся к стулу, почти рухнул… Даже не хочу представлять, каково ему было отказаться от единственного живого участка тела ради меня… Но я сделаю все, чтобы Гобби вновь стал живым!
В двери негромко постучали. Затем, не дожидаясь ответа створка приоткрылась, вошел Эдвин. Он уже был в легком домашнем костюме и мягких туфлях, а потому двигался почти бесшумно. Закрыл дверь, подошел ко мне, присел на корточки, вглядываясь в мои мокрые от слез глаза и скорее утвердительно произнес, чем спросил:
— Праздновать не будешь?
Молча кивнула.
Он задумчиво покивал, словно размышлял о чем-то своем, затем протянул руку, заправил мои растрепавшиеся пряди за ухо, погладил по щеке и сообщил то, из-за чего вероятно и пришел:
— Я пока магическую защиту с тебя снимать не стану. Мы с парнями посоветовались, и решили, что так будет лучше.
Грустно улыбнулась и ответила:
— Хорошо.
Эдвин вновь погладил по щеке, затем его рука скользнула по моему плечу, вниз, накрыла мои дрогнувшие грязные после падений на полигоне ладони, пальцы чуть сжали.
— Тебе целитель нужен? — продолжил некромант.
Отрицательно покачала головой.
— Если нужен, я проведу к лорду Эрсану.
А вот это уже было странно. Не то, чтобы я сейчас горела желанием видеть Дастела, скорее наоборот, но все же спросила:
— А… Норт?!
Чуть скривившись, Эдвин втянул носом воздух и ответил:
— С Нортом не все в порядке, Риа, тебе сейчас лучше к нему не приближаться.
Невольно вспомнила написанное Гобби, содрогнулась, осознавая, что Норт может начать вести себя так же, как Гаэр-аш.
И тут меня накрыло осознанием — Гаэр-аш способен мной управлять!
Эдвин хотел было еще что-то сказать, но заметив выражение моего лица умолк, внимательно глядя, только мои ладони сжал чуть сильнее, словно напоминая, что он тут и он меня поддерживает. Что было очень кстати — ужас постепенно отпустил, и пришла мысль «Нужно действовать. Срочно». Ведь должны же быть средства и способы защититься от проснувшихся способностей ректора. Несомненно должны быть!
— Что не так, Риа? — не выдержал некромант.
Говорить не хотелось. Посмотрела в черные глаза Эдвина, на его косую челку, снова в глаза, открыла было рот и…
— Дело в тех странностях, что сегодня творились с Кероном? — внезапно спросил он. И тут же сделал вывод: — дело в Гаэр-аше?
Поежившись, шепотом начала говорить:
— Помнишь историю, которую рассказал Норт о его тете, которую король отдал старому герцогу?
Эдвин молча кивнул.
— Такие способности есть у Норта, — немного помолчав, продолжила я. — Они слабее, гораздо слабее, но при условии влияния Эль-таима…
— Усилились, — догадался парень.
Кивнула. Затем продолжила:
— И то, что у Норта эти способности проявились мне понятно, но то, на что оказался способен Гаэр-аш — нет.
Некоторое время Эдвин молчал, затем посмотрел на меня и сообщил:
— Я видел подобное — старый король нередко проворачивал, наслаждаясь своей силой, но при этом ощущается колебание магического фона, с ректором я ничего не ощутил.
Зато я в полной мере. Содрогнувшись, опустила взгляд, улыбнулась, заметив, как бережно Эдвин касался моих ладоней.
— Впрочем, тебе переживать не о чем — маги смерти не поддаются контролю, — продолжил некромант.
И я потрясенно посмотрела на Эдвина.
— Что? — переспросил он.
— Я поддаюсь, — ответила шепотом.
Прищурившись, он некоторое время недоверчиво глядел на меня, затем переспросил:
— Как?
— Основательно.
— Как основательно?
— Да полностью! — воскликнула не сдержавшись.
Нахмурился, потер кончик своего длинного хищного носа, снова на меня взглянул и произнес:
— Маги смерти практически не поддаются влиянию, Риа, на этом основывается независимость клана Меча и подвластных кланов, именно поэтому мы и существуем. Причем заметь — магами смерти в полной мере нас назвать нельзя. Ты же, насколько я понял, полноценный маг смерти после того как твоя природная магия выгорела, соответственно влиять на тебя невозможно.
— Норт тоже на меня влиял, неосознанно, но ощутимо, — вспомнила я.
— До выгорания? — уточнил Эдвин.
Кивнула.
— А после?
— После нет, — проговорила уверенно. — Он и не пытался.
Эдвин посидел некоторое время молча, размышляя над ситуацией, затем нахмурился, мрачно взглянул на меня и спросил:
— На тебе есть вещь, принадлежащая Гаэр-ашу?
Вспомнила о кольце, нехотя кивнула.
— Снять можешь?
Отрицательно покачала головой.
— Плохо, — откровенно сообщил Эдвин. — То что на тебе, должно содержать родовую магию. Родовая магия передается по крови, соответственно те, кто одной крови с ректором, так же смогут оказывать влияние. Король к примеру.
— И Норт, — прошептала я.
— Норт не станет, — слова Эдвина прозвучали уверенно. Но затем он нахмурился и как-то мрачно закончил: — Прежний Норт не стал бы… Впрочем, нет, только не Норт.
Мне тоже хотелось в это верить. Безумно хотелось.
— Кольцо? — внезапно спросил некромант.
Сжала правую руку, все еще прикрытую его ладонью.
— Обручальное кольцо?! — Эдвин явно не поверил сам.
Я промолчала. И парень все понял.
— Не думал, что Гаэр-аш настолько далеко зайдет.
Кто вообще мог о подобном подумать… Не я точно.
Эдвин поднялся, постоял, затем задумчиво чуть растягивая слова, сообщил:
— В полночь мы вылетаем.
— Я в команде? — даже не знаю, почему спросила.
— Я запасной, — подтвердил Эдвин. — Гобби, ты в порядке?
Мое умертвие уверенно кивнуло. Я бы на его месте не была столь самонадеянна.
— Хорошо, собирай вещи, — приказал некромант не мне. — Форму как для тренировок так и для боя уже приготовил Норт, шил личный портной Дастелов, сапоги так же есть. Гобби, обязательно пару одеял для Рии на дорогу. Салли, — саломандрочка, которую я кстати не заметила как пришла, выглянула из-за занавески, — сгоняй на кухню, проследи за тем, что нам в дорогу приготовят.
Остренькая любопытная мордашка радостно кивнула.
— Пауль, помоги Гобби.
— Ии! — пообещал паучок.
— Риа, ты спать, — продолжил командовать некромант и подал мне руку, помогая встать со стула. — Отоспись, я зайду за тобой в одиннадцать.
— Хорошо, — после бессонной ночи на возражения сил не было.
— И ты молодец, — похвалил парень.
— Спасибо, — улыбка вышла жалкой.
Когда Эдвин ушел, я медленно стянула с себя куртку, затем начала расплетать волосы, посмотрела на своего зомби и попросила:
— Разбуди в десять.
Гобби подошел к столу и написал: «Запрещенная библиотека?». Естественно да, я и не собиралась это скрывать от него.
«Не поможет» — написал Гобби.
— Кто осведомлен, тот вооружен, — ответила я поговоркой, которую часто использовал дядя Тадор.
«Министр Рханэ» — снова вывело мое умертвие.
— Не хочу ни от кого зависеть, — честно призналась я.
«Он не станет использовать…» — начал было писать Гобби и рука его дрогнула.
Быстрый взгляд на меня, глухое утробное «Ыыы» и зомби перечеркнул свою последнюю фразу.
— Что? — уже с каким-то злым азартом поинтересовалась я.
«Станет, — нехотя написал Гобби. — Как артефактора, если поймет, что Эль-таимы созданные тобой, гораздо сильнее того, что надет на принца Танаэша. А твои сильнее».
— Создать нечто подобное повторно я не смогу, — мрачно сообщила умертвию. — Эль-таим — артефакт, который способен впитать сущность артефактора, именно поэтому если его и создают, то лишь один раз.
«Твоя жизнь в обмен на жизнь его любимого племянника… К Бездне, Риа, я сумею найти в столице седьмого королевства тех, кто о тебе позаботится. Да, я мертвый, но часть моего сознания ты пробудила, а там я найду тех, кто прислушается даже к умертвию, если произнести нужные слова».
— Я сама о себе позабочусь, — сказала, без особой уверенности. Но с гораздо большей уверенностью: — И не нужно искать тех, кто будет слушать умертвие — я верну тебе жизнь, Гобби, вот увидишь.
Несколько секунд зомби с нескрываемой скорбю смотрел на меня, затем размашисто написал:
«На кой дохлый демон мне нужна моя жизнь, если при этом ты гробишь свою?!»
Покусав губы от нервного напряжения, тихо ответила:
— Не угроблю. Я в душевые.
К счастью в обеденное время в коридорах женского общежития никого не оказалось. Я пошатываясь от усталости добрела до душевых, забрела в ближайшую кабинку, повесила полотенце на крючок, повернула вентиль и встала под теплую воду, запрокинув голову. Хотелось заснуть прямо здесь, стоя. Заснуть и забыть обо всем хотя бы на мгновение, на одно единственное краткое…
Хлопнула дверь, послышался перестук каблучков, смех и веселое:
— Так значит Норт снова с тобой?
И смех, который я узнала — фальшиво-приторный смех Унны Вейлар!
— Нортик всегда был моим, — весело ответила она, — просто иногда… Ну вы же знаете парней, иногда им нужно погулять… Но мой темпераментный Нортик всегда ко мне возвращается.
Под теплыми струями воды мне внезапно стало холодно до содрогания. Отвернула вентиль до конца, максимально увеличив поток воды, и сильнее запрокинула голову, пытаясь оградиться от отчего-то до безумия неприятного разговора. Наивная попытка вышла…
— Такой темпераментный, да? — приторно-ядовитый голосок Ивет Энсон со старшего курса.
— Ооо, — восторженно протянула Унна, — он зацеловал меня чуть ли не до смерти, после самому пришлось лечить почерневшие на моем теле засосы. Было немного больно, но, поверьте мне, оно того стоило… Это было восхитительно.
Захлебнулась. Хотелось бы верить, что водой, и не хотелось признаваться себе в том, что с трудом подавилась судорожным всхлипом. Не хочу этого слышать! Не хочу, не хочу, не… А на губах словно ощущение прикосновения Дастела, и то утро моего дня рождения и танец, когда казалось все, что я вижу, это его глаза…
Закрыв рот ладонью, медленно сползла по стене на пол, оставаясь под ливнем воды. Хотелось упасть и зареветь в голос, выплескивая все, что ледяной рукой сжало сердце. Секунда… вторая… третья… И сквозь шум водяного потока слова, слова, слова… Трижды проклятые Тьмой подробности, от которых хотелось провалиться за грань и не чувствовать. Больше никогда ничего не чувствовать…
Сама виновата! И винить мне больше совершенно не кого, я знала, что нельзя привязываться. Знала, что пустишь кого-то ближе и станет больно. Но я никогда не думала, что Норт для меня… Норт…
— А потом этот… Этот, который с шестого курса, как его… — донеслась очередная реплика Унны. — Который должен был бы быть запасным, если бы не эта противная побродяжка… Ну как его…
— Аргус, — подсказал кто-то, — у него еще умертвие горгул.
— Да-да, Аргус, — тяжелый вздох Унны, — он ворвался, неуч не постучался даже, что-то там Нортику сказал и мой темпераментный умчался. Видимо ректор вызвал.
Не ректор… Аргус все понял, все тогда поняли… как стыдно. Стыдно до безумия и больно. До безумия больно, словно сердце истекает кровью, а я даже не знала, о ране в нем. Даже дышать тяжело… Сама виновата. У меня было несколько правил — не высовываться, не привязываться, не заводить друзей, и мне не стоило их нарушать!
Через какое-то время девушки ушли.
Сидя на полу и слушая их отдаляющийся смех, я отрешенно подумала, что от домогательств Гаэр-аша так больно мне не было. И даже от потери Рика — я скучала и тосковала, но боли, такой, что нет сил подняться, не было.
Тихий писк, и в мою кабинку юркнула Салли. Пискнула уже встревожено, подбежала, тронула лапкой, испуганно вглядываясь в мое лицо.
— Все хорошо, просто устала, — я не узнала свой словно безжизненный голос.
Хорошо не было совершенно, я чувствовала себя растоптанной. Мне было больно от чувства, которое я даже не успела осознать, и теперь так горько от этого, и больно от того, что ради меня Гобби сегодня расстался с единственной живой частью своего тела, и от того, что впереди ждала пугающая неизвестность.
— Пии, — пропищала Салли.
Жалобно так.
И я встала. Сделала воду чуть тише, взяла мыло и заметила пар. Обернувшись, увидела, что саломандрочка сушит мое полотенце, намокшее от расплескавшейся воды. На душе теплее стало.
* * *
Гобби разбудил без десяти десять. Едва сонная я села на постели, Салли тут же всучила чашку с теплым чаем, Пауль приволок одежду, бросил на краю постели и метнулся обратно к моему умертвию. Присмотревшись, я увидела что они запаковывают мои созданные ночью артефакты, подписывая их. Отдельно, тщательно упакованное в серебрянную проволку, для изоляции, лежало то самое кольцо «Ломайка» — артефакт невероятной поломательной мощности.
— Наверное, его не стоит брать, отнесу обратно к мертвой леди в склеп, — решила я.
Зомби, оба, повернулись, Пауль недовольно пискнул, Гобби взял лист бумаги и написал крупными буквами «Пригодится».
— Мне нет, — уверенно ответила я.
Подумала и добавила:
— Тебе тоже нет, в твоем артефакте Кхада больше нет магии.
«Будет!» — написал Гобби.
— Нет, — разозлилась я, — хватит. Хочешь мне помогать, помогай без ущерба для мною же созданного. Оставь артефакт, он оказался слишком мощным, я его…
Хотела сказать «боюсь» и поняла, что страха совершенно нет. Напротив, мне хотелось бы исследовать его, просто потом и не в полевых условиях. Наверное Гаэр-аш был прав и мое сознание действительно отравлено вседозволеностью, а с другой стороны… когда терять практически нечего, действительно позволяешь себе гораздо большее.
Устало растерла лицо ладонями, затем бросила взгляд на стену — стрелки в виде некроманта и умертвия неумолимо бежали по кругу, и то некромант мчался за зомби, то зомби с самой зловещей улыбкой летело за магом. Десять-десять, пора действовать.
Одевалась быстро и ожесточенно, вспоминая перевод слова «изоляция» на язык вечных. Кольцо я снять не могла, с этим смирилась, но не факт что не смогу его изолировать. Смогу. Как минимум постараюсь. Оставались лишь две проблемы — первая, попасть в запрещенную библиотеку и вторая — найти нужную информацию. Причем в библиотеку я собиралась пройти тем путем, что открывал Норт, оставалось лишь уговорить сердце Некроса.
Подошла к стене, начала чертить символ, что когда-то показала мертвая леди, и не оборачиваясь попросила Гобби:
— Если кто-то придет до моего возвращения, напишешь что я в душе.
— Ыы, — согласился умертвие.
Мне показалось, что он очень рад моему уходу. Странно.
Проход открылся, сверкая магией, молча шагнула в сумрак вен Некроса. Остановилась, едва за моей спиной закрылся ход, и поразилась изменениям в этой странной системе тайных ходов академии — вены более не были совершенно прозрачными! Более того, их цвет сизо-багровый указывал на наличие в них жизни, а едва я сделала шаг пол под ногами спружинил. Замерев на месте, я задалась вопросом — а можно ли тут теперь вообще бродить? И стук сердца, ранее неровный и нечеткий, порадовал уверенным живым ритмом, который словно стал тревожнее и быстрее, едва я развернулась и собралась уйти, потому как… да кощунственно ходить по чему-то живому.
Но это ускоившееся сердцебиение…
— Сердце, — мой голос дрогнул, — ты живое?
Слова вырвались сами, я не могла бы сказать почему вообще произнесла подобное. И сильно пожалела об этом, едва вдруг утратила опору и понеслась вниз в свободном падении.
Мой дикий визг перекрыл даже громкий стук биения сердца!
А затем что-то сверкнуло, ослепляя, и я оказалась подхвачена руками, которые узнала едва меня с силой сжали. До содрогания знакомые объятия.
— Риаллин, — голос ректора звучал как приговор, — должен признать, меня не удивляет твое появление здесь, скорее я удивлен собственной реакции — даже злости нет.
— Отпустите, — все так же зажмурившись, попросила я.
Меня молча поставили на ноги.
Открыв глаза с искренним удивлением увидела, что помимо лорда Гаэр-аша в огромной увитой венами пещере еще двое некромантов возраста ректора, которые удостоили меня заинтригованными взглядами и вновь вернулись к прерванной деятельности. Один из них стоял с часами и что-то отсчитывал, второй записывал в раскрытом блокноте, а Гаэр-аш, заложив руки за спину, создавал плетение, которое я увидела, лишь вновь закрыв глаза — боевое плетение. В центре всего этого размеренно и четко, как послушный ученик, билось огромное живое сердце дракона. Теперь, когда оно ожило, это, несомненно, было сердце дракона.
Что здесь происходит?
— Без вопросов, — тихо и зло предупредил глава Некроса. И добавил еще тише: — если пожелаешь, объясню наедине.
Я скорее согласилась бы на безвременную смерть от лютого любопытства.
Сердце продолжалось биться. От нас до него было шагов пятьдесят, те двое некромантов находились к живому органу гораздо ближе — тот с часами на расстоянии вытянутой руки, с блокнотом шагах в пяти, и если честно слова ректора они услышать не могли. Как и мои. Но вступать в дискуссию с Гаэр-ашем я не собиралась в любом случае, более того собиралась тихонько уйти и… и не смогла совершить и шага. Как он это сотворил мне было совершенно не ясно, но я продолжала стоять, хлопать ресницами и испуганно переводить взгляд с сердца на некромантов, при том, что всеми силами пыталась уйти и некроманты к слову были мне совершено не интересны!
— Ллло… — начала было разъяренно и не смогла продолжить.
— Дорогая, — голос главы Некроса словно вымораживал, — постой спокойно, после я проведу тебя до экипажа.
Меня передернуло. Но даже поежиться не смогла — словно тело, в котором сейчас находилась, принадлежало не мне. Тьма, это уже просто за гранью!
Старый некромант, который стоял с блокнотом, повернулся к нам, на его испещренным рваными шрамами лице промелькнула жуткая в свете уродства улыбка, и хриплый голос звучал не менее жутко:
— Семейные неурядицы, Артан?
И я поняла, что он совершенно не старый, скорее возраста Гаэр-аша, вот только видимо ему не повезло, и однажды в его лицо вцепилась хмыра. Один раз вцепилась, вот он и выжил, только яд отравил глубоко, затронув даже голосовые связки, а вот вцепись хмыра повторно, и некроманта бы уже не было. Но видимо некроманта уродство не печалило, судя по последующему:
— Но поверь моему опыту — зря связался с молоденькой.
— Сам на своей студентке женат, — холодно парировал ректор.
— И ежедневно сожалею об этом, — хохотнул некромант. — Молоденькие — жутко ревнивые создания, ты не поверишь ходит за мной как собачонка повсюду.
Второй некромант после этих слов странно хмыкнул. С чего бы? Оказалось, что причина есть.
— Приворот на крови имеет свои недостатки, — тоном, демонстрирующим, что разговор лучше не продолжать, произнес лорд Гаэр-аш.
Привороты некромантов длятся столько, сколько продолжается жизнь привороженного — в общем, они вечные! С другой стороны практически все, что делают некроманты, оно навечно, поэтому самые опасные маги именно те, кто использует магию смерти. А этот изуродованный, который видимо душой еще более отвратителен, чем лицом, по-другому свою личную жизнь устроить не мог? Бедная девочка…
Меня передернуло повторно. Ректор медленно обернулся, смерил насмешливым взглядом и вновь вернулся к работе с боевым плетением. Как ему удается создавать крайне сложную конструкцию и при этом абсолютно и полностью контролировать меня?! Об этом пришлось думать до тех пор, пока не завершив то, на что лично у меня ушло бы пол жизни и парочка жизненных сил, Гаэр-аш произнес:
— Продолжайте наблюдение, я вернусь позже.
От реакции некромантов меня избавил сам ректор, вмиг открыв проход прямо в воздухе, и подтолкнув обредшую способность двигаться меня в собственный кабинет. И стоило мне ступить на красный ковер под пристальными взглядами мертвых гончих, как глава Некроса начал с усталого:
— Надоело тебя спасать.
— А вас никто об этом не просил, — выдохнула, даже не подумав.
Ректор усмехнулся, тяжело прошел к столу, рухнул на свое место главы Некроса, серые глаза устало посмотрели на меня так, что почему-то стало как-то совестно, даже не знаю от чего.
— Никто не просил, — словно эхо повторил Гаэр-аш, рванув туго застегнутый ворот темно-синей рубашки. — А ты не умеешь просить, Риа.
Не сумев расстегнуть, просто порвал, сделал глубокий вдох, уронил руки на стол, закрыв глаза откинулся на спинку кресла и…
— Страшно? — его веки распахнулись и серые глаза вновь уставились на меня прожигающим взглядом, от которого действительно вмиг страшно.
Страшно настолько, что захотелось бежать. Вот только я не смогла даже пошевелиться.
— Забавно, — все так же испепеляя взглядом продолжил глава Некроса, — я получил ту силу, о которой грезил с раннего детства, искренне завидуя дяде, но радости — ни единой капли. Ни радости, ни торжества, ни даже гордости по праву — ведь я способен на то, о чем король Армерии не смеет и мечтать.
И совершенно без перехода:
— Ты убиваешь меня, Риаллин.
Тьма, почему все всегда сводится к тому, что именно я во всем виновата?!
И тут Гаэр-аш произнес:
— Нет, я не виню тебя, Риа, я лишь констатирую прискорбный факт.
Он не дал мне произнести и слова, продолжая все так же пристально смотреть, и заставив меня смотреть него в ответ. Как-то жутко было ощущать себя марионеткой, даже при условии знания, что все влияние ректора пропадет, стоит снять родовое кольцо Гаэр-аша.
Неприятное молчание продолжалось недолго, ректор сцепил пальцы, разместив ладони на столе, и все так же устало не спросил, скорее это было утверждение:
— Собиралась в запрещенную библиотеку, в поисках книг на букву «Хъегр»?
Точно! Изоляция в переводе «хъеграндан»! Видимо радость узнавания промелькнула на моем лице, потому что Гаэр-аш с усмешкой произнес:
— Даже не сомневался.
А вот это уже совсем печально.
— Знаешь, — глава Некроса подался вперед, в его глазах промелькнуло что-то почти жуткое, — я начинаю ненавидеть себя за это чувство к вздорной жестокой девчонке, которая скорее сдохнет, чем решится ответить на мою страсть.
Я отвела взгляд, невольно порадовалась тому, что вновь могу управлять собственным телом.
— Риаллин, вопрос — ты хотя бы обратила внимание на порез своей куртки?!
— Норт заметил, — нехотя ответила я.
Гаэр-аш расхохотался, только смех вышел какой-то невеселый, а закрыв лицо подрагивающими ладонями, несколько минут сидел молча. Минут. Долгих, томительных минут, в течение которых в кабинете ректора царила мертвая тишина. И в этой тишине оглушающе прозвучали его тихие слова:
— Я медленно схожу с ума по тебе, девочка.
Опустив глаза, скользнула взглядом по полу и подумала, что хотела бы оказаться максимально далеко отсюда.
— Надо же было настолько влюбиться, — горечь в каждом слове.
Мое сердце дрогнуло, но сдержавшись, холодно сообщила:
— Это не любовь, лорд Гаэр-аш, это в вас просыпается кровь темных лордов.
Он опустил ладони, взглянул на меня с каким-то странным выражением, и иронично-издевательски поинтересовался:
— Правда?
Угрюмо кивнула, ожидая очередную… подляну.
Дождалась:
— Ты много знаешь о любви?! — насмешка прозвучала отчетливо.
И вызвала злость.
— Знала бы больше, не переведи вы Рика в другую академию.
Наверное, глупо было вот так бросать практически вызов, но молчать более не хотелось — мне сегодня уже сделали больно, терпеть и далее я была не намерена.
— Рика?! — ректор сцепил пальцы под подбородком. — Девочка моя…
— Не ваша!
— Моя, — усмешка, — не советую оспаривать. Так о чем я… — его глаза нехорошо прищурились, — о Рике.
— Не ваша! — я разозлилась. — И соизвольте снять с меня ваше кольцо!
Сверху словно упавшее покрывало, слетело приведение, испуганно глядя на меня увеличившимися провалами глаз, приложило палец к губам, и растворилось в ближайшем книжном стеллаже.
— Мое кольцо сегодня спасло твою жизнь, — ледяным тоном отрезал ректор.
Вновь глядя на него, просто как-то невольно взглядом за призраком проследила, отчеканила:
— Мою жизнь спасла магия Эдвина. Снимите с меня ваше кольцо! — на последней фразе едва не сорвалась на визг.
И это очень не понравилось главе Некроса. Злые, ставшие пронзительно-синими глаза медленно сузились, губы сжались в одну тонкую линию, пальцы, кончики которых соприкасались под подбородком лорда побелели, настолько сильно он их сжал.
А в следующее мгновение со мной что-то произошло. Что-то очень странное, потому что появилось дикое и непреодолимое желание развернуться и подойти к стене, что я и сделала. Потом шагнуть в открывшийся переход, что я так же совершила, затем пройти по светящимся красным венам Некроса, вновь подойти к стене, и шагнуть в собственную комнату. А вот там сидеть на постели молча и не вякая, даже не реагируя на вопросительное «Ыы?» от Гобби и тревожное «Иии» от Пауля. Сидеть и не дергаться, ровно до того момента, как предварительно постучав в двери в мою комнату не вошел Эдвин. И вот тогда отпустило. Да просто как рукой сняло.
— Ты в порядке? — спросил Эдвин, глядя, как я подскочила с постели.
Я в порядке не была, я была в бешенстве!
И наплевав на чувство самосохранения и необходимость вообще-то идти с Эдвином, я ринулась прочь из комнаты, промчалась по коридору, сбежала вниз по ступеням, на глазах изумленной куратора Тейши ворвалась в кладовую, дерганными движениями едва соблюдя правильность символа, вывела магический контур на стене, и вошла в вены Некроса. Там, дрожа от ярости, тихо попросила «К ректору, пожалуйста».
И уже приготовилась к падению, которое собственно и произошло. Стремительное, пугающее, свободное и ничем не ограниченное падение.
Меня подхватили и на этот раз, хотя я точно уверена, что сердце Некроса падения бы не допустило, и вообще непонятно, с чего Гаэр-аш…
— Отпустите меня! — сорвалась практически на крик и распахнула глаза.
Лорд Гаэр-аш смотрел на меня с явным удивлением, чуть вздернув бровь, и в полумраке взгляд его казался черным, каким ему в принципе и полагалось быть у некромантов. Но не делая даже попытки отпустить, ректор протянул:
— Вот пожалуй теперь я удивлен.
И без перехода, но значительно жесче:
— Каро, тебе полагается с Харном за ручку топать к транспорту, так за какой Тьмой…
— Да раздери вас Тьма, отпустите немедленно! — и этот вопль принадлежал мне.
Гаэр-аш стиснул сильнее меня, и с едва различимым скрежетом стиснул зубы.
— А вот это вот вы зря! — от ярости задрожал не только голос, но и вся я. — И то что сделали до этого тоже было зря! И…
— Так же зря, я понял, — прервали меня холодным тоном. — Заканчивай со «зря» и переходи к причине своего появления здесь, у меня крайне мало времени, и тратить его на перечисление всех моих проступков я не намерен.
И к моему неудовольствию, это несколько охладило мой пыл, как и замечание произнесенное издали:
— Какие у вас горячие отношения.
Голос одного из двух некромантов, что работали с сердцем Некроса, я узнала.
— У нас нет отношений, — отрезал ректор, — и я не советую озвучивать инсинуации на данную тему.
А затем уже у меня мрачно спросили:
— Зачем. Ты. Явилась?!
И злость всколыхнулась снова. Наплевав на собственное положение в руках ректора, разъяренным шепотом потребовала:
— Снимите с меня ваше проклятое кольцо!
Глаза Гаэр-аша сузились, и мне так же тихо, но непреклонно ответили:
— Нет.
Остановило ли меня это? Взбесило скорее!
— Слушайте вы!.. — я едва дышала. — Снимите сами, или клянусь Тьмой, я отрублю себе палец, лишь бы избавится от этого мерзкого артефакта!
И вдруг все заволокло Тьмой.
Это произошло столь неожиданно, что я не успела даже испугаться, как передо мной вдруг вспыхнул магический символ, а затем лорд Гаэр-аш шагнул вперед и в единый миг я оказалась в своей комнате, где со стула у стены подскочил Эдвин, а Гобби испугано что-то выронил. Не обращая на присутствующих внимания, ректор решительно прошел к моей кровати, осторожно, столь бережно, словно нес хрустальную вазу опустил меня на кровать. А затем, все так же игнорируя всех и вся, хрипло произнес:
— Не отрубишь. Ни палец, ни руку, ни даже свою не отличающуюся умом очаровательную головку. Но, — и от этого но я невольно сжалась, — если ты еще раз… Мы друг друга поняли?!
И тогда я тоже совершено забыла, что мы не одни в комнате, и приподнявшись на локтях, с нескрываемой ненавистью ответила:
— Нет, лорд Гаэр-аш, я вас абсолютно не понимаю и не приемлю. Снимите свое проклятое кольцо и не смейте никогда более даже пытаться управлять мной.
Ректор стиснул зубы, но не успел ответить, как вмешался Эдвин:
— Лорд Гаэр-аш, вы же понимаете, что оказывая влияние на невесту своего кузена, бросаете вызов всему роду Дастел-Веридан?
Нет, это не заставило главу Некроса забыть о том, что я только что сказала. Он ответил Эдвину, все так же глядя мне в глаза:
— Оказывая влияние на бывшую невесту. Мы ведь не умеем прощать, не так ли, адептка Каро?
Прощать может и не умеем, но выживать научились — судьба заставила. И взяв себя в руки, я вдруг подумала — род Гаэр-аш Веридан столь же силен, как и Дастел Веридан, то есть это два равно-могущественных артефакта, а значит…
И я сказала то, о чем не собиралась даже думать:
— Обручальное кольцо Норта снимет ваше, не так ли?
Гаэр-аш мгновенно выпрямился, и теперь взирал на меня с высоты своего роста и положения. А мы что, мы люди маленькие и слабые, зато гордые, упрямые и живучие! И мы не сдаемся.
— Настолько ненавидишь меня, что готова простить даже измену? — вскинув бровь, поинтересовался ректор.
Мне стало больно от его слов. Больно до безумия, чем еще можно объяснить:
— Любимым прощается все.
Тишина. И в этой напряженной тишине чуть насмешливое:
— Ммм, «любимым»… Даже так?!
И произнес это вовсе не Гаэр-аш, мне казалось он сейчас был зол настолько, что не мог произнести и звука. Слова принадлежали Эдвину. Но после этих слов, ректор молча развернулся и направился к стене, на которой еще сверкал символ перехода.
А когда за его спиной проход закрылся, Эдвин тихо спросил:
— Ты любишь Норта?
Вероятно, мне следовало бы молчать, но вместо этого я тихо призналась:
— Не знаю. Мне хотелось бы верить, что нет, но от его измены больно. И так больно не было с момента, как погиб дядя Тадор. — И гораздо тише: — Никогда не думала, что это чувство — чувство, что уже ничего не изменить, ощущение дикой потери вернется снова. И стоит вспомнить, тяжело даже дышать…
— Невесело, — слегка хрипло констатировал парень.
— Я виновата сама, — сев на постели, с грустью посмотрела на руку, где сверкал ободок обручального кольца Норта. — Следовало и дальше продолжать фарс с этой помолвкой и положением невесты Дастела, а не совершать великую глупость и поверить. Фарс это всего лишь фарс, сделка только сделка, нелогичным было вообще на что-то надеяться.
Эдвин промолчал, а Гобби подошел и взял меня за руку. Грустно улыбнулась ему и решительно поднялась, в конце концов надо выезжать.
— Мы едем? — спросила у хмурого парня, нервно постукивающего костяшками пальцев по столу.
— Летим, — задумчиво ответил Эдвин.
— Летим?! Как?
— На драконах, — сказал, словно отмахнулся.
Затем тряхнул головой, невесело как-то улыбнулся мне и произнес:
— Ты правильно сказала — любимым прощают все. Норт тебя любит, искренне и всей душой, и он не простит себе случившегося, но сделает все, чтобы ты простила его. А то, что сорвался — он просто не хотел поступить с тобой, так как Гаэр-аш, вот и нашел… ту которую не было жалко. Наверное, не стоило тебе говорить, но пойми главное — если любишь, проще простить, чем страдать всю жизнь, отгораживаясь от людей вздорными правилами, вроде «не хочу, чтобы мне было больно». Больно все равно будет, не от любимого, так от одиночества. Идем, нас уже ждут.
Мне что-то не понравилось в словах Эдвина, даже не словах, в какой-то пораженческой интонации, но он был прав — нас уже ждали. А потому похватав сумки, которые уже собрали мои умертвия, и подхватив в карман ожидающую Салли (Пауль поехал гордо на Гобби), мы отправились к транспорту.
Как оказалось меня вышли провожать куратор Тейша и магиана Эшенр. Обе женщины дождались, пока понятливый Эдвин выйдет за двери общежития, и едва мы остались наедине, зомби преподавательницы за живых не считали, куратор Тейша торжественно произнесла:
— Устрой им там всем, деточка.
Магианна Эшенр добавила:
— Ты будешь единственной девушкой на играх, вот и покажи что мы не второй сорт.
Не могу сказать, что мне и до этого было легко, но теперь еще не легче стало.
Надеялась хотя бы медвежьих объятий избежать… Зря надеялась.
А потом я вышла в морозную ночь, и мы с Эдвином и Гобби пошли по тропинке, с некоторой опаской глядя на странное — отовсюду повылезали скелеты охранники и горгуллы-сторожа, и махали нам. Оказалось не нам, а Гобби, который шагал с самым невозмутимым видом.
— Они что-то знают? — удивленно спросила я.
— Нет, просто надеются, что он не вернется, — ответил Эдвин, — достал уже всех тут.
— Почему? — я и правда была удивлена, вроде кроме единственного раза, когда Гобби со стулом отвлекал охраняющую вход в запрещенную библиотеку нежить, эксцессов больше не было.
Оказалось, были.
— Твой зомби, — взгляд на самого что ни наесть безобидного Гобби, — пока дармовую магию зарабатывал пугая адепток, успел всех скелетов не по разу подставить под удар. Так что доставалось не только «монстру», но и нормальной невиновной нежити.
Проходя мимо очередного скелета с ржавой алебардой за спиной, узрела, как он демонстрирует Гобби очень выразительный жест, это когда костью большого паль по шее проводят, пусть и несуществующей. А затем впереди кто-то дыхнул огнем и я начала вглядываться в пустырь между полигонами. И в темноте на расстоянии ничего естественно не было видно, но еще одна струя огня и я увидела драконов! Громадных мертвых драконов, которые стояли переминаясь с ноги на ногу, расправляя порванные временем крылья, выпуская огонь и рыча! Драконы! Громадные, каждый шагов в пятьдесят длиной! А между ними на креплениях и рессорах висел эльфийский почтовый дилижанс, рассчитанный на двенадцать человек, с прикрепленным внизу железным ящиком, в который как раз сейчас входила Яда, за ней следовал Культяпка.
— Гобби, поторопись, — крикнул стоящий у нашего транспорта Дан.
Салли, сидящая в моем кармане на груди, заинтересованно вытянула мордочку, ей тоже было интересно, как это мы полетим. Рядом с экипажем стоял ректор, я не сразу его увидела, и двое некромантов, тех, что работали внизу с сердцем Некроса. Некроманты заинтересованно смотрели на меня, Гаэр-аш наше с Эдвином появление проигнорировал.
Из дилижанса выглянул Норт, увидев меня сбежал по приставленной лестнице вниз, подошел, ничего не говоря забрал сумки, невольно ожег холодным прикосновением, едва наши руки соприкоснулись. Я вздрогнула, и одернула ладонь. Норт замер, вопросительно глядя на меня.
— У тебя руки холодные, — пояснила, отводя взгляд.
— Прости, не надел перчатки, — ответил он.
А мне это холодное прикосновение, напомнило о том, что я забыла сделать. Отступила от Норта, натолкнулась на стоящего сзади Эдвина, растерянно оглядевшись, заметила, что Гобби уже ушел вслед за Культяпкой в железный вагон, заметила, что ректор пристально за мной наблюдает, немотря на беседу с теми двумя некромантами и… вытащив Салли из кармана, передала явно удивившемуся Эдвину.
— Я сейчас! — воскликнула, стремительно разворачиваясь.
И бросилась бежать к академии.
Вслед мне донеслось издевательское от ректора:
— Если ты не заметила, я здесь, так что бежать уже никуда не стоит.
Заметила! Не заметить было бы трудно, но мне не с ним хотелось попрощаться и поскальзываясь на промерзшей дорожке я помчалась к склепу. Там, миновав скелетов, которые посторонились, пропуская, я сбежала вниз по замшелым ступеням, свернула к родовым склепам и вбежала в тот, который был уже до малейших подробностей знаком.
Мертвая леди меня ждала! Она сидела на нашей скамье, и перед ней стояли два стакана с водой. И я не знаю сколько времени она меня ждала, но точно не простила бы себе, если бы не пришла.
«А вот и ты,» — одними губами произнесла мертвая леди.
Улыбнувшись, подошла и села на скамейку. Взяла стакан, леди взяла свой, отсалютовала мне и как всегда сделала вид, что пьет — наша маленькая традиция. Хорошо, что я вспомнила, как же хорошо. И когда вернусь, обязательно зайду тоже, и привезу мертвой леди что-нибудь, что ее порадует. Она вообще украшения любит, на ней их много и…
«Мысленно, я буду с тобой» — вдруг произнесла моя молчаливая собеседница.
И от этой беззвучно произнесенной фразы повеяло холодом. Испуганно посмотрела на леди и получила подтверждение появившемуся подозрению:
«Мое время пришло, Риа».
Только сейчас обратила внимание, что леди стала выглядеть хуже, она раньше словно светилась, теперь этого света не было.
— Почему? — голос упал до шепота.
Она протянула руку, коснулась моей ладони и ничего не сказала. Совсем ничего. Затем взяла стакан, отсалютовала мне и снова сделала вид, что пьет. Она не выглядела несчастной, скорее спокойной и умиротворенной, только это меня и примиряло с ситуацией. А затем я услышала звук шагов спускающегося по лестнице человека и сразу подумала, что это ректор. Потом уверенные шаги раздались и в склепе и Гаэр-аш вошел в родовую часть. Остановился, глядя на наше водопитие, мрачно посмотрел на далекую родственницу, перевел взгляд на меня и произнес:
— Сердце Некроса.
Эта фраза мне ничего не объяснила, и ректор, тяжело вздохнув, пояснил:
— Сердце Некроса упокаивает тех, кто желает вечного успокоения.
Не поверив, я стремительно повернулась к мертвой леди — она согласно кивнула. И улыбнулась. Очень устало, а я поняла, что она сама желает упокоиться.
И подтверждая мою догадку, леди проговорила все так же беззвучно:
«Тяжело быть мертвой в мире живых, Риа.»
Слезы соскользнули с моих ресниц, потому что я отчетливо поняла — мы больше не увидимся.
«Я не умираю, деточка» — попыталась успокоить меня мертвая леди.
— Для меня именно умираете, — прошептала едва слышно.
«Спасибо» — мертвая леди улыбнулась.
— За что? — слезы потекли по лицу.
«За то, что для тебя я была живой…»
И вот тогда я всхлипнула и к сожалению громко.
— Достаточно, — лорд Гаэр-аш подошел, схватив за руку, властно поднял меня. — Ваше прощание затянулось. Каро, тебя все ждут.
Наверное, так было лучше, я махнула рукой на прощание мертвой леди, и побежала за ректором, который не отпуская моей руки чуть ли не волок прочь. Прочь из родового склепа, в склеп общий учебный, где мы тренировались поднимать спасших вечным сном, наверх на лестницу… И вот там, оказавшись далеко от мертвой леди, я села на ступени и не обращая внимания на Гаэр-аша разрыдалась как маленькая. Было горько, до безумия горько расставаться с моим первым другом в Некросе, с моей единственной подругой, с… со всегда молчаливой леди. И я радовалась за нее, правда искренне радовалась, понимая как ей тяжело находиться на грани между жизнью и смертью без возможности шагнуть в вечный покой, но как же я… Как же теперь мне?! И эти рыдания в сущности сплошной эгоизм, но закрыв лицо руками я рыдала навзрыд и не могла остановиться…
— Риаллин, — ректор присел передо мной, попытался отнять мои ладони от лица, — Риа, ей там будет лучше.
Я это знала! И видит Тьма была благодарна главе Некроса за то, что увел и мертвая леди не видит моей истерики.
— Риа, маленькая, — донесся сквозь всхлипы голос ректора, — сердце сделало это для тебя.
Взвыла. Стыдно до безумия, но и остановиться не в состоянии.
— Да что же ты!..
В следующий миг оказалась сидящей на коленях у Гаэр-аша который устроился на лестнице, и крепко сжата ко всему прочему. И слезы прекратились мгновенно, как и истерика, вот только всхлыпывать не перестала, так всхлипывая и потребовала:
— Отпустите!
— Успокойся, — раздалось в ответ. — Успокоишься — отпущу.
Задержав дыхание попыталась прекратить даже всхлипывать. И слезы вытерла. И посмотрела вверх, чтобы те что лились закатились обратно… А вверху пролетало белое приведение явно женское и…
— Тьма, да отпустите же вы меня, — отчаявшись сдержать слезы, откровенно взмолилась.
Гаэр-аш не ответил, продолжая крепко держать, более того уместил подбородок у меня на плече, окончательно создав ощущение, что я попала в капкан. И хотелось закричать и вырваться, но ни сил, ни возможности. Я заплакала снова, уже почти беззвучно, и не по поводу ректора… Я прощалась, просто прощалась с той единственной, кто так долго был мне лучшим другом, кто выслушивал, кто…
— Ты сделала сердце Некроса очень могущественным, — внезапно тихо, вынуждая прекратить плакать и прислушиваться к его словам, заговорил ректор, — могущественным настолько, что драконами, которые понесут вас в седьмое королевство, управлять будет именно сердце.
И я успокоилась, слушая его речь.
— Более того, — продолжил Гаэр-аш начав успокаивающе поглаживать меня по руке, — сердце установило связь с Эль-таимами Дастела, Харна и Шейна, связь, позволяющую передавать каждому из троицы дополнительный магический резерв.
Они станут неуязвимы! От осознания этого я напрочь забыла про собственную истерику. Вспомнила… вытерла вновь побежавшие слезы и продолжила молча слушать.
— Сердце Некроса не просто ожило, оно стало могущественным артефактом, чьи возможности мне еще только стоит изучить, но уже сейчас я понимаю, что равных ему нет и не будет.
Я же, всхлипнув, надеюсь в последний раз, тихо напомнила:
— Если оно живое, значит…
— Уязвимое и хрупкое как и все живые, — подтвердил Гаэр-аш, — именно поэтому я передал ему неактивированные боевые плетения и мы сегодня усилили по максимуму защиту как сердца, так и пещеры. Помимо этого сам Некрос защищен по периметру.
Все это так, но достаточно вспомнить лича. И я сообщила ректору то, что ранее посчитала неважным:
— Лич — он скаэн.
Гаэр-аш чуть отодвинул меня, удивленно заглянув в лицо, словно не поверил услышанному.
— Скаэн, — повторила уверенно. — Жрец-заклинатель. Я не знаю на что способны мертвые скаэны, но живые обращаются смерчем и в подобном состоянии способны снести все преграды и защитные периметры.
Покачав головой, ректор произнес:
— Подобную форму они принимают только на территории Темной империи.
— Да, — согласилась я, — но исключительно потому, что им темных не жаль, заклинатели ведут войну против Тьмы во имя Света не считаясь с жертвами. Что же касается лича — ему в принципе никого здесь не жаль, соответственно…
Задумчиво кивнув, Гаэр-аш произнес:
— Я учту.
И я почему-то перестала переживать за сердце Некроса. И за парней тоже. Зато вспомнила о мертвой леди.
— Сердце дает неживым успокоение? — почему-то спросила шепотом.
— Тем, кто желает — да, — подтвердил Гаэр-аш.
Нет, я даже не сомневалась, что мертвая леди сама хочет уйти за грань, там, конечно неизвестность, но и покой. А так кому захочется существовать, глядя, как тлен медленно разрушает твое тело. И пусть не больно, но жутко.
— Мы все когда-нибудь умрем, — попытался успокоить меня ректор.
Грустно кивнув, возразила:
— Вам предстоит жить долго.
И тут же потребовала повторно:
— Отпустите, я уже успокоилась.
Гаэр-аш молча разжал руки.
Поднявшись, достала платок, вытерла слезы, отряхнула юбку. Еще раз глянула вниз, туда где ступени вели в родовой склеп, одними губами прошептала «Прощай», и повернувшись к ректору спросила:
— Мы идем?
Но глава Некроса продолжал сидеть там же, чуть сгорбившись и странно глядя на меня. Через секунду прозвучал его глухой вопрос:
— Как давно у Гобби начала просыпаться память?
Естественно я промолчала. Во-первых, понятия не имею, во-вторых, все равно не сказала бы.
— Что ты знаешь, о темных лордах? — следующий вопрос.
Дядя Тадор мне мало о них рассказывал, но кое-что я помнила:
— Они могущественны, долго живут даже по меркам Темной империи, чудовищно жесто…
Продолжать не стала и вообще обругала себя за сказанное.
Гаэр-аш усмехнулся и тихо произнес:
— Я превращаюсь в чудовище, ты это хотела сказать?
Я вообще ничего не хотела говорить, но глядя на ректора, вдруг со всей ясностью осознала — он прав. Вот что Гобби пытался до меня донести — и Гаэр-аш и Норт медленно, но верно превращаются в монстров. В самых что ни на есть реальных монстров, которые поопаснее всех некромантов разом и полчища измененной нежити в отдельности.
— Забавно, — продолжил ректор, — еще совсем недавно я был искренне убежден, что худшее в моей жизни уже произошло, но вот я вопреки гордости, жизненным принципам и рассудку, раз за разом пытаюсь добиться внимания ветреной девчонки, которая то убеждена что любит одного, то страдает от измены другого. И в довершении ко всему, чудовищем при этом становлюсь я. Забавно, не правда ли?
Мне сложно сказать, что я испытала в данный момент — чувство жалости к Гаэр-ашу или чувство вполне справедливого негодования. Негодования было больше.
— Ни словом, ни жестом, ни взглядом я не искала вашего расположения, — отчеканила, с трудом сдерживая ярость, — ни расположения, ни покровительства, ни защиты.
Гаэр-аш смотрел на меня с презрительной усмешкой, и так же с усмешкой поинтересовался:
— Полагаешь, от осознания твоей невиновности мне должно стать легче?
— Полагаю, осознание моей невиновности как минимум должно избавить меня от мук совести, по поводу ваших страданий! — прозвучало жестко, но я поистине была зла. — Атак же, хотелось бы верить, что осознав в полной мере мою невиновность, вы снимете с моей руки ваше треклятое ко…
И мой голос пропал. Пропал совершенно. Как рыба выброшенная на берег я открывала и закрывала рот, схватилась за горло, отчаянно пытаясь хоть что-то сказать.
— А это оказался крайне приятный сюрприз, — жестко произнес лорд Гаэр-аш, пристально глядя на меня, — неимоверно приятный.
Однако тон его говорил об обратном.
— Не могу сказать, что я безумно рад открывшимся возможностям, — глава Некроса допустил паузу, — но определенные выгоды нельзя не оценить. Впрочем, — он поднялся и в следующее мгновение навис надо мной, — меня бесконечно тревожит один момент, девочка моя упертая, там, на полигоне во время тренировки ты сама отреагировала на мое тело, или это был результат моих новых просыпающихся способностей?
Что я могла сказать на это? А ничего! Совершенно ничего! Гаэр-аш даже не позволил невыразительно помычать, как впрочем, и покинуть склеп и его мало приятное общество!
— В любом случае, — пальцы ректора коснулись моего подбородка, вынуждая запрокинуть лицо и посмотреть в его глаза, — я не собираюсь снимать с тебя кольцо до окончания Мертвых игр по одной простой причине — это единственная возможность уберечь тебя от глупостей, и соответственно Норта от поражения.
И он прекратил влиять, вновь вернув мне контроль над телом.
Дернув головой избавилась от его прикосновения, поднялась на ступеньку выше, а хотелось на все три, и зло спросила:
— А что будет после того, как Норт победит?
Гаэр-аш прислонился плечом к стене, несколько секунд смотрел на меня, затем устало ответил:
— Я сниму кольцо. Покину Некрос. И сделаю все, чтобы никогда более тебя не видеть.
«Темные лорды не отпускают своих женщин. Никогда.» — вспомнились мне слова написанные Гобби. А я не прогибаюсь, никогда. И никогда не отступаю от своего, особенно когда речь идет о моей жизни. А темные лорды — я знала о них и еще кое-что — они всегда держат слово. Избегают обязательств всеми способами, но уж если поклялись…
— Дайте слово, — я пристально смотрела на ректора, — что в случае победы Норта вы действительно снимете свое кольцо и никогда более не будете претендовать на меня.
Гаэр-аш усмехнулся и спросил:
— Ты требуешь от меня клятвы?
Ощущение, что шагаю по тонкому льду.
— Это ваши слова, — я старалась казаться бесстрастной, — вы сказали «Я сниму кольцо. Покину Некрос. И сделаю все, чтобы никогда более тебя не видеть», просто дайте слово, что исполните сказанное.
Он больше не улыбался. И глядя мне в глаза произнес:
— Я уже сказал это, Риаллин.
— И исполните?!
— Несомненно.
— Вы дали мне слово, лорд Гаэр-аш.
— И почему-то уже жалею об этом, — эхом отозвался он.
Я не жалела ни единого мгновения. Потому что теперь, если Гобби прав, то я окажусь не между двумя темными лордами, а между темным лордом и его словом чести — такой расклад меня устраивал куда больше. Нет, в идеале было бы здорово оказаться вообще подальше от каких-либо темных лордов, но идеала в моей жизни почему-то вообще никогда не происходило, видимо судьба у меня такая.
Невольно улыбнувшись ректору, кивнула, принимая его слова, и спросила:
— Мы идем?
Взгляд, которым взирал на меня Гаэр-аш, заставил невольно поежится и принять правильное решение:
— Ну, я пошла.
— Коварная девочка, — мрачно заметил он.
— Не могу назвать это коварством, — не согласилась я, даже понимая, что спорить не стоит.
— Поверь моему опыту — истинное коварство, чем бы ты его не оправдывала.
Мы когда-нибудь уже уйдем отсюда?!
— Доверюсь вашему опыту, — покорно согласилась я.
Надеясь, что разговор на этом прекратится. Совершенно напрасно надеялась.
— На Мертвых играх тебе придется продолжать изображать из себя любящую невесту Норта, — произнес Гаэр-аш.
Сердце сжалось, затем отпустило. Да, придется, я знаю. Для меня это будет сложно, но… справлюсь.
— Нас ждут, — напомнила я ректору.
И развернувшись, я поспешила покинуть склеп, придерживая юбки и стараясь не поскользнуться на древних ступенях.
Домчалась до верха, остановилась, вдыхая морозный воздух, помахала на прощание скелетам, причем, судя по пальцам которые те оба подняли вверх, это были те самые скелеты, которых я восстановила. Гаэр-аш поднялся следом и мы отправились к транспорту вместе — я торопливо шагая, и он идущий неспешно, но почему-то совершенно не отстающий.
А когда впереди показался наш транспорт и драконы, нетерпеливо всхрапывающие, я сорвалась на бег, домчалась до стоящего у лестницы ведущей в карету Норта, остановилась, глядя на него сияющими глазами, и улыбнувшись протянула руку. Дастел не поверил. Несколько секунд вглядывался в меня, словно столкнулся с чем-то сказочным, а затем медленно, осторожно взял мою ладонь, поднес к губам и, глядя мне в глаза, прикоснулся к дрогнувшим пальцам.
— Идем? — стараясь вычеркнуть из памяти все, кроме информации о том, что у нас фиктивная помолвка, спросила я.
— Идем, — Норт сдержанно улыбнулся в ответ.
Я оглянулась на мрачный в ночных сумерках великий Некрос, еще раз мысленно попрощалась с мертвой леди, и не размыкая рук с Нортом поднялась в транспорт. Следом за нами поднялись Дан и Эдвин, под полом заворочался нервно порыкивая Коготь, гештьяра тоненько пискнула, зовя хозяина, Культяпка и Гобби безмолвствовали. Салли, проверив чайник прикрепленный к столику в центре кареты, юркнула в щель между досками явно к Паулю. Я же, отступив от входа, чтобы парни прошли, огляделась — четыре сиденья, багаж размещенный у стены в центре, столик и вокруг него шкуры.
— Лететь долго, — объясняя столь комфортное обустройство нашего транспорта, пояснил Норт.
И чуть сжал мою ладонь, которая все так же была в его ладони. Повернулась, робко улыбнулась парню и спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
Он вновь поднес мою ладонь к губам, нежно поцеловал и тихо ответил:
— Уже лучше… гораздо лучше… спасибо.
В этом «спасибо» было гораздо большее, чем просто благодарность за мой вопрос и я это отчетливо поняла. Но затем Норт отвел взгляд и попросил:
— Устраивайся рядом с Эдвином.
И подтолкнул к Харну, стремительно отворачиваясь.
Но я все равно заметила синий блеск в его глазах. Блеск пламени. И осознала со всей очевидностью — Гобби был прав, Норт превращается в темного лорда.
Конец 3 книги
Назад: Глава седьмая: Помощь Керона
На главную: Предисловие
