Глава четвертая: Мертвая леди
Ночь. Сейчас было около трех-четырех утра, все спали, кроме Гобби и Пауля, которые приволокли из столовой весь оставшийся ночной суп, и сидели с Салли, пересказывая ей события в столовой. Я же, осознав что не смогу уснуть, взяла бутылку воды, два стакана, и, спустившись в холл женского общежития, открыла путь в вены Некроса, искренне наслаждаясь тем, что мне теперь это вновь доступно.
Мертвая леди поднялась из гроба, едва я вошла, и, пожалуй, ее улыбка стала самым приятным, что сегодня произошло.
— Тьмы, — поздоровалась я.
Сойдя на пол, мертвая леди присела в реверансе, легкая, грациозная, и, подойдя к скамье села, затем похлопала по месту рядом, недвусмысленно приглашая присесть. Я подошла, почти упала на скамью — руки дрожали, ноги тоже, пережитое наваливалось все сильнее, вдребезги разбивая мое представление о себе, о мире, да обо всем!
И все же собравшись с силами, достала бутылку, налила нам воды, взяла свой стакан, и, согревая его в ладонях, тихо сказала:
— Я запуталась.
И после этих слов как-то разом навалилась усталость, и я не смогла больше ничего сказать.
Мы посидели в тишине склепа, а затем холодные пальцы прикоснулись к моей ладони, и едва я взглянула на привлекшую мое внимание мертвую леди, как увидела ее вопросительный встревоженный взгляд, и решилась:
— У меня появилась новая магия.
Леди кивнула, и одними губами ответила: «Я чувствую».
Удивительно, обычно она молчит или рисует в ответ, сейчас ответила. Улыбнувшись, тихо продолжила:
— Это магия Смерти…
Мертвая леди странно посмотрела на меня, затем отрицательно покачала головой.
— Нет? — удивилась я.
Леди подтвердила кивком.
— А что тогда?!
Она молча развела руками, демонстрируя, что не знает. И я догадываюсь, что единственным кто действительно знал, был дядя Тадор, он и боюсь что только он один… Мне нужно попасть в убежище, войти туда могли только я и Тадор, и если информация о моей крови есть, она только там.
А потом я почему-то сказала:
— И Норт…
Мертвая леди закивав, мол «да-да», пододвинулась ближе, жадно ловя каждое мое слово, я же торопливо начала рассказывать про все. Про поведение ректора, и услышав об этом, давно мертвая женщина испуганно прикрыла рот, и о словах короля, и о том, что выгорела сегодня, но едва вновь произнесла имя Норта. Слова кончились. И я долго сидела, медленно делая глоток за глотком, прежде чем едва слышно призналась:
— Не хочу его обижать.
Леди прикоснулась к моей руке, и едва я взглянула на нее, сказала:
«Норт тебе нужен».
Я кивнула, признавая ее правоту. Мертвая леди улыбнулась и вновь одними губами произнесла:
«Норт — защита».
И тут я была полностью с ней согласна, понимая, что без Дастела и парней мне просто конец.
«Ты делаешь его лучше, — продолжила леди. А затем она выговорила: — Жизнь это свобода, борись за нее, Риа».
По моим щекам потекли слезы, женщина же продолжила:
«У тебя есть цель. Иди к ней. Иди не оглядываясь. Без страхов. Без сомнений. Без сожалений. Ты должна правильно распределять значимое, и взвешивать. Сейчас на весах с твоей стороны жизнь и свобода, со стороны Норта — лишь обида и чувства, со стороны Гаэр-аша желание и страсть. Жизнь важнее. Твоя жизнь и жизнь Гобби. Это важно, а чувства нет».
Несколько минут после ее слов я сидела, невидяще глядя в каменный пол склепа, а затем словно разом с души упал груз. Тяжелый и неподъемный для меня груз. Мне даже дышать сделалось легче, и все сомнения, все переживания разом отступили, потому что мертвая леди права — у меня есть цель, я должна вернуть жизнь Гобби. А жизнь — самое ценное. Все остальное в сравнении с ней просто не существенно.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я леди.
Она улыбнулась мудрой понимающей улыбкой.
И мы еще посидели, в тишине и спокойствии, не знаю, о чем думала мертвая леди, я размышляла исключительно над тем, что нужно проверить свой уровень источника. У меня был второй, это слабый дар для некроманта, мизерный даже, но управлять умертвиями позволяет, потому меня в Некрос и зачислили, а что будет теперь? Проблема в том, что единственным кто определял уровень и соответственно зачислял в Академию Некромантии был лорд Гаэр-аш, но я предпочла бы вовсе не знать о своих силах, чем обратиться с просьбой к ректору.
И все же придется — на королевских Мертвых играх нас проверят, и если мой уровень будет меньше второго — вылетаем и я и Гобби. А потом я подумала, что просто расскажу все Норту, а он уже решит. Эта мысль пришла так легко и естественно, что я приняла ее даже к исполнению, и наметила, что утром поговорю с Дастелом, и…
И стоп.
Мертвая леди, заметив, как я вздрогнула всем телом, протянула хладную ладонь и коснулась моей руки. Но я даже не обратила внимания, потому что вдруг четко и ясно осознала — Норта Дастела я воспринимаю как родного, почти как дядю Тадора. Я даже со своими проблемами больше не разбираюсь сама, я иду к Норту.
Это не правильно. Так не должно быть. Он в моей жизни на неполный год, я не должна привязываться к тем, кто потом уйдет. Мне будет больно. Я столько лет просыпалась по ночам от того, что разом накатывало дикое ощущение тоски и одиночества. Так нельзя.
— Мне пора спать, — я поднялась.
Леди тоже. Оглядела меня долгим задумчивым взглядом и, кивнув, одними губами сказала:
«Будь осторожна, смерть все ближе».
Мне вспомнились силовые линии, двое мертвых газетчиков, чью смерть не распознал даже Норт, и я тихо спросила:
— Это лич, да?
Мертвая леди развела руками, показывая, что не ведает. А затем добавила:
«Культяпка знает».
* * *
Возвращалась я по венам Некроса. Не знаю, была ли тому причиной моя новая магия, или просто нервное перенапряжение, но спать мне не хотелось. Какое-то странное чувство апатии ко всему, смешанное с усталостью и грустью. И ведь я вернула магию, более того — теперь точно знала, что выгорание мне больше не грозит, никогда не грозит, но радости не было.
Я остановилась у прозрачной стены, посмотрела вниз и затаила дыхание!
Сердце Некроса было красным!
Не синим с черными прожилками, не мертвым, нет — оно и билось как живое! Размеренно, четко, без задержек, и трубки вен, те, что были ближе к нему, тоже начинали менять цвет. Я глазам не поверила! Но затем я увидела того, кого видеть мне сейчас хотелось менее всего — ректор Гаэр-аш стоял рядом с бьющимся сердцем Некроса, и укутывал его сетью поддерживающих заклинаний, призрачной, зеленоватой сетью… И мне стало ясно, что оживление сердца Некроса не только моя заслуга, я дала толчок и Эль-таим, ректор, видимо, поддерживает его постоянно. Что из этого выйдет? Не знаю, но сложно передать то ощущение восторга и счастья, когда видишь, что оживленное сердце бьется…
Медленно отступив к стене, чтобы лорд Гаэр-аш меня не заметил, я еще несколько минут понаблюдала за его действиями, и поняла еще одну вещь — ректор питал сердце. Не знаю, каким образом — мы едва поддерживаем жизнь оживших участков кожи Гобби и на это уходит масса магической энергии, но чтобы сохранять столь огромное сердце нужна прорва магии. Мне сложно даже представить требуемое количество. И сложно понять, для чего Гаэр-аш это делает, это ведь вообще не в его характере.
А потом я поняла, что не хочу об этом думать.
Не хочу и не буду, мертвая леди права — у меня есть цель и я должна идти к ней, не оглядываясь и не останавливаясь.
Вот только на бал схожу и все, и больше никаких поблажек самой себе. Только цель. Моя цель. Жизнь Гобби и моя свобода. Остальное не существенно, просто не…
— При передаче магии объект должен постоянно находиться рядом с источником, — прозвучал внезапно низкий голос ректора.
Я остановилась, и поняла, что как бы это не было невежливо, поворачиваться я не буду.
— Но ты здесь, — продолжил Гаэр-аш, — совершенно спокойно передвигаешься по венам Некроса… Что ж, из всего этого я могу сделать лишь один вывод — вы стали любовниками.
Это хорошо, что я стояла спиной к ректору — удалось скрыть удивление, накрывшее после его слов. А потом я поняла — был и другой способ! Чтобы не пить кровь, можно же было и по-другому… Но естественно кровь лучше, значительно, и я готова выпить еще, лишь бы не… О чем я думаю?
— Адептка Каро, — холодно произнес лорд Гаэр-аш, — я клянусь более никогда не досаждать вам, если вы сейчас повернетесь и позволите мне увидеть ваше лицо.
— А зачем вам мое лицо? — не удержалась я от удивленного вопроса.
Пауза, затем хриплое:
— Я должен быть уверен, что в твоих глазах нет слез. Что ты не жалеешь о случившемся. Что…
Стремительно повернувшись, я прямо посмотрела на Гаэр-аша. В моих глазах не было не то чтобы слез, но и даже намека на них. Хуже того — я едва сдерживала улыбку, и понять от чего улыбаюсь, откровенно говоря, не смогла.
— Кольцо, — я протянула руку, — полагаю теперь, когда вы все знаете, вам лучше его забрать.
Гаэр-аш не пошевелился. Он стоял, полускрытый сумраком, и только неестественно яркие глаза смотрели прямо на меня. Смотрели так, что невольно появилось желание отступить, развернуться, сбежать. Таким взглядом можно было бы убить, столь много ненависти и ярости было в глазах ректора.
Содрогнувшись всем телом, я перестала улыбаться и все же повторила:
— Кккольцо заберите.
Некромант не отреагировал. Он продолжал стоять и пристально смотреть на меня. И вдруг опасно сухим тоном произнес:
— Я ведь богаче, Риаллин.
Почему-то, несмотря на то, что угрозы в его словах не было, я отступила на шаг назад.
— И по положению выше Нортаэша, — продолжил ректор.
Еще один шаг назад, и я не могла объяснить себе, почему так испугалась.
— Я лучше во всем, — заключил лорд Гаэр-аш. И тут же вкрадчиво осведомился: — Так почему же ты выбрала его, Риаллин?!
Внезапно мне сделалось очень тяжело лгать. Я даже не могла понять почему, но солгать не вышло. Я начала было и не смогла произнести ни слова. Попыталась снова, и с трудом выговорила общеизвестную истину:
— Сердцу не прикажешь.
— Сердцу? — неожиданно зло усмехнулся ректор. — А ты всегда следуешь велению сердца, Риаллин?
— Дда, — неуверенно ответила я.
И некромант улыбнулся.
Я почему-то отчетливо разглядела его холодную странную улыбку, совершенно не подходящую к пылающим яростью глазам.
— Что ж, — отстраненно произнес лорд Гаэр-аш, — это твой выбор.
Мой выбор был до безумного прост — пылающий символ на стене, но… проход открылся прежде, чем я успела дорисовать знак, и вышла я не в кладовой в холле, а прямо в свою комнату.
И замерла, под удивленными взглядами своей нежити.
— А знаете что, — после секундного размышления, — это все не имеет значения. Вообще не имеет. Гобби, раздевайся!
Салли испугано пискнула и повалилась кверху лапками. Пауль воскликнул «Ии» и бросился приводить ее в чувства, Гобби молча написал на листке:
«Что случилось?»
— Если честно — я не хочу рассказывать, — призналась я умертвиям и поднявшей мордочку саламандре. — Гобби, раздевайся.
Зомби покорно снял свитер, но не брюки. Впрочем, мне больше и не нужно было. Опустившись на колени, так чтобы артефакт Кхада находился на уровне моих глаз, я медленно проговорила заклинание восстановления, одновременно выплетая призрачную зеленоватую сеть и…
Не вышло ничего. Магии, даже этой странной магии крови мне не хватило. Промучив Гобби около часа я сдалась, и отправилась спать. Тем более до рассвета оставалось не так уж и много.
