Глава 26

Освободившись после трудной беседы с секретарём гильдии Эвиемом, я пошёл к более дружескому официальному лицу – декану Валадиру. Кажется, уже вечность прошла с тех пор, как он дал мне задание… А на самом деле – меньше трёх месяцев. Не знал я тогда, во что ввязываюсь… Впрочем, грех жаловаться, было весело. Как там говорил Ницше? «Что нас не убивает, делает нас сильнее»! Помню, когда я первый раз шёл к Валадиру, его секретарь Модар вызывал у меня трепет. А теперь, после тех магов и демонов, с которыми пришлось столкнуться, Модар кажется просто матерью Терезой – воплощением доброты и заботы.

В подтверждение моих мыслей господин Модар принял меня весьма радушно и даже угостил чаем, пока его босс проводил с кем-то встречу. Ожидание затянулось минут на двадцать, и он, немного поговорив о моих приключениях, неожиданно похвастался успехами своей дочери-студентки. Порадовавшись за гордого отца, я отметил, что мой статус в его глазах определённо вырос – обычному студенту он не стал бы рассказывать что-то столь личное. Похоже, Валадир мной весьма доволен, невзирая на многочисленные задержки и прочие хлопоты. Удачный момент, чтобы обратиться с просьбой…

Наконец дверь распахнулась, из неё выпятился какой-то человек, раскланиваясь с деканом, а затем показался и сам Валадир. При виде меня он засиял улыбкой и широким жестом пригласил в кабинет:

– Заходи, Орг, заходи… Молодец ты мой! Не подвёл! Не зря я на тебя надеялся. Ну, рассказывай…

Понукаемый хозяином кабинета, я поведал ему свои приключения, рассказав в подробностях всё, связанное со строительством купола, и кратко кое-что из гномьей саги. Мой рассказ задел Валадира за живое. Он как-то по-новому посмотрел на меня и сказал:

– Орг, я впечатлён. Ты прекрасно выполнил моё поручение. Архитектор очень доволен, и строительство купола скоро пойдёт полным ходом. А то, что гномы дали тебе этот перстень, – он кивнул на мою руку, – доказывает, что ты смог оказать им чрезвычайно важную услугу. Вся история с талхиацами довольно тёмная, но с ней сейчас разбираются – твоя помощь в этом очень пригодится. Искренне надеюсь, что наш альянс, – Валадир выделил последнее слово голосом, подчёркивая равноправное сотрудничество, – будет долгосрочным и полезным для обеих сторон. Естественно, я хочу отблагодарить тебя за прекрасно сделанную работу. Как и было обещано, ты можешь рассчитывать на место в Горном Храме после окончания обучения. Кроме того, если у тебя есть какая-то просьба, не стесняйся, обращайся. Буду рад помочь.

Вот это здорово! Желание я уже «загадал», пока болтал с Мода ром, так что заговорил без промедления:

– Господин декан! – Тут Валадир отмахнулся – мол, все свои, не надо формальностей. – Я бы хотел продолжить обучение магии, к коей обнаружил удовлетворительные способности.

Мой собеседник кивнул – очевидно, он ожидал такой просьбы.

– Если позволите, я сам буду составлять программу обучения. Это даст возможность продвигаться быстрее и стать более полезным вам. – Валадир вначале чуть приподнял брови, но затем вновь кивнул.

Так как декан продолжал молчать, я понял, что ещё не «выбрал лимит» благодарности, и решился на дополнительную просьбу:

– Ваша милость, я бы очень хотел получить доступ ко всем книгам библиотеки Академии. Сочинения древних авторов – истинный бальзам для моего сердца, но к большинству манускриптов у меня нет доступа. Вы не могли бы дать такое разрешение?

Валадир, который, судя по всему, ожидал чего-то намного более затратного, озадаченно вздохнул, покачал головой и ответил:

– Ты вновь удивил меня, Орг. Твоё стремление к знаниям весьма похвально. Модар оформит тебе пропуск в архив. Мы продолжим финансировать твоё обучение на магическом факультете, и ты сможешь брать любые классы, соответствующие твоему уровню силы. Возможно, иногда я буду обращаться к тебе с просьбами. Практические задания позволяют глубже овладеть магией, не так ли? – Он вопросительно взглянул, как бы уточняя, понятны ли условия сделки. Я рьяно кивнул и произнёс:

– Господин декан, огромное спасибо. Я… не нахожу слов, чтобы выразить свою признательность. Ваши поручения почётны, и я со всей ответственностью буду относиться к каждому заданию. Благодарю за внимание и поддержку.

Валадир удовлетворённо улыбнулся и, сказав пару напутственных слов, позволил мне удалиться.

Йес! Получив у Модара разрешение, я галопом понёсся в библиотеку. Практически всё, что написали великие маги древности, хранилось там, но доступ к особо ценным архивам был закрыт. История всегда манила меня – казалось, древние знали что-то важное, забытое за прошедшие века и тысячелетия. Теперь, получив право работать с первоисточниками, я развернусь… Если милиция не остановит, то есть если коллегия магов и жрецов не разнюхает, кто я на самом деле. Впрочем, не будем думать о плохом.

У входа в закрытый зал библиотеки я протянул вскинувшемуся было служке свиток с разрешением.

Уже под вечер, голодный и со свинцовой головой, я с неохотой покидал сокровищницу библиотеки. Чтение древних томов – огромных, каллиграфически выписанных, с оригинальными иллюстрациями – словно погружало меня в мир сказок «Тысячи и одной ночи» или греческих мифов. Стиль авторов сильно отличался от современного – он был более личным, простым, вполне доступным. Никто не пытался произвести впечатление умными словами, большинство в сжатой форме рассказывали об удивительных вещах, событиях и людях.

Понемногу я забирался всё дальше и дальше в глубину веков, за сотни лет до начала Великой войны. Меня поразило описание грандиозного ежегодного фестиваля, который проводили тогда на территории Эллары и в котором участвовали представители сопредельных государств. Фестиваль начинался с призыва богов, когда все присутствующие читали «мантру мира», посвященную совместному празднику небожителей и людей. Боги приходили на праздник, иногда материализуясь, а иногда незримо присутствуя в высшем ментале. В честь столь высоких гостей на время фестиваля люди вели себя очень мирно, не пытаясь воевать и заниматься магией.

Сам праздник состоял из двух частей. Он начинался с театрализованного представления, которое организовывали жрецы, и в нём участвовали люди, впервые достигшие определённого возраста. Новички проходили через «посвящение» – мистическое действо, символизирующее первоначальный сон духа в материи, его пробуждение и эволюцию воплощённой души к своему Создателю. Вторая часть фестиваля была спортивно-развлекательной: люди соревновались в стихосложении, остроумии, различных видах спорта, выступали знаменитые артисты.

Такие праздники шли в течение тысячи лет, но в конце концов жрецы решили изменить их формат. «Чтобы лучше служить богам», они отказались от мистерий и публичного призыва олимпийцев во время фестиваля. Это должно было происходить в частном порядке в храмах. С тех пор они стали единственными, кто общался с небожителями напрямую. Оставшись в руках немногих, связь с богами начала слабеть и в конце концов полностью прекратилась. Вслед за этим началось нисхождение витального мира в человеческий – энергетические существа витала, не имеющие души и не чувствующие внутренней связи с остальными людьми начали рождаться в человеческих телах. Их высокая энергия позволяла им подниматься на вершины людской иерархии. Став королями и правителями человеческого мира, они установили на Венде привычные им порядки неутолимой жажды обладания и власти и пожирания слабого сильным – началась жестокая борьба и войны.

В кабинет секретаря Эвиема без стука зашёл человек и устало опустился в кресло. Увидев его, посетитель, разговаривавший в данную минуту с господином секретарём, что-то испуганно пробормотал и, стараясь не производить шума, тут же вышел из кабинета. Сам Эвием ничуть не удивился поведению обоих гостей – к нему прибыл близкий друг верховного мага, лучший целитель Эллары господин Крелош. Не мешая ему прийти в себя, Эвием поработал несколько минут с бумагами и наконец услышал голос:

– Я сделал всё что мог. Они до сих пор без сознания, хотя явных повреждений уже нет. Эвием, я потратил уйму сил, надеюсь, пациенты того стоили. Этих парней приложили «лампой херувима» – не думал, что кто-то ещё знает это заклинание.

– Когда они придут в себя?

– Точно сказать невозможно. Могут очнуться через час, а могут через неделю. Как я устал… Теперь всё зависит от них. Самый сильный должен прийти в себя совсем скоро.

– Крелош, может, выпьешь чего-нибудь?

– Ну, если ты составишь мне компанию, с удовольствием. Честно говоря, если бы не просьба верховного мага, я бы не пытался поставить их на ноги за один день. Это слишком тяжело даже для меня. Так что ты мне предложишь?

Пока секретарь отдавал соответствующие распоряжения помощнику, его гибкий интеллект искал варианты выхода из глупой ситуации, в которую они попали. Отряд Верона должен выступать завтра утром. Никто не рассчитывал, что легендарный Крелош, имея целый день, окажется бессилен привести пленных в сознание – всем казалось, что уж он-то кого угодно поднимет на ноги. Верховному пришлось лично просить его об одолжении. А если пленники не придут в себя этой ночью, все усилия по их «оживлению» пойдут насмарку. Мало того, если целитель прав, то теперь они вполне могут очнуться по дороге… Кто знает, как они себя поведут… Нужно не забыть проинструктировать Верона насчёт магических пут – никакого желания заработать себе новую головную боль у секретаря Эвиема не было.

Пекрон, подданный второй ступени великого сына богов императора Талхианы, тоже проводил последние приготовления к обмену пленников. Он прекрасно понимал, что возвращение Мегифрила смягчит сердце императора, но не завоюет его расположения. Чтобы в дальнейшем рассчитывать на серьёзные поручения, ему необходима победа – пусть небольшая, но победа над серьёзным противником. И сейчас в его руках находился ключ – два мага, которые через несколько дней попадут на территорию Эллары. Он заглянул в их комнату – оба сидели, странно покачиваясь, уставившись в угол. Пленникам два дня не давали спать и пить, а час назад напоили водой с настоем галлюциногенного кактуса, повышающего внушаемость.

Пекрон вошёл в комнату с двумя охранниками и скомандовал элларийцам встать. Подойдя к Киру, он заговорил сильным, резким голосом:

– Мне нужно проверить ваше состояние. Смотрите мне в глаза! В правый глаз! Вытяните руки вперёд! Они тяжёлые! Они дрожат! В них начинается жар! Он всё сильнее, его невозможно терпеть!

Увидев, как искривилось от боли лицо Кира, Пекрон крикнул:

– Ваши руки горят! – И подкрепил внушение иллюзией огня на руках.

Кир страшно закричал и, беспорядочно махая руками, стал бегать по комнате. Удовлетворённо кивнув, Пекрон сделал знак стражникам поймать пленника и, уставившись ему в переносицу, закричал:

– Огонь погас! Боли больше нет, – заставив Кира успокоиться и вновь впасть в бездумный транс.

С Рамотом тоже не возникло проблем – Пекрон смог заставить того потерять и вновь обрести зрение. Убедившись, что оба пленника поддаются его внушениям, Пекрон перешёл к выполнению своего замысла. Заставив их смотреть ему в глаза, он сказал:

– В первую ночь после обмена вы дождётесь, пока все уснут, и уничтожите свой отряд. А сейчас я выйду из комнаты, и вы забудете всё, что здесь происходило.

Когда утром я появился на месте сбора отряда, все уже собрались. «Эх, не люблю появляться последним – плохо смотрится», – подумал я, поймав скептические взгляды бойцов.

Вместе с Вероном в отряде было семь человек, все маги. Пленники, похоже, так и не пришли в себя – они лежали в крытой повозке без движения. Мои наблюдения были прерваны сильным хлопком по плечу. Слишком сильным – я недобро сощурился, поворачиваясь в сторону наглеца, и наткнулся на змеиную улыбку Верона.

– Отряд! Внимание! – прямо мне в лицо заорал нехороший человек. – К нам прикомандирован студент-четверокурсник. Зовут Орг. Прошу любить и жаловать. И учить порядку! Ему это в жизни пригодится. Есть вопросы?

– Капитан! Мы ж вроде на дело идём – зачем нам студент? Что нам, мало троих пленников для присмотра? – заговорил пожилой маг.

– Орг раньше встречался с командиром талхианцев. А присматривать за ним придётся, с этим ничего не поделаешь – приказ Эвиема.

Отряд замолчал, но по недовольным лицам было видно, что моё присутствие всем в тягость. Верон сказал:

– Выступаем через десять минут! Проверить припасы и снаряжение, а я проинструктирую студента.

Беспардонно схватив меня за рукав, Верон отошёл чуть в сторону и сказал:

– Орг, позавчера ты меня очень сильно достал. Если бы я не был вынужден рано уйти, пришлось бы тебе отлёживаться пару дней, а не гулять с девушками. – При этих словах лицо его потемнело. – Так вот. Едем мы не в бирюльки играть, а на серьёзную операцию. Любую команду исполнять моментально и беспрекословно. Понял? Скажу падать – падай, скажу прыгать – прыгай, скажу песни петь – пой. – Лицо его опять скривилось.

Что-то он явно не в себе после праздника, постоянно гримасничает.

– За малейшее непослушание будешь наказан. Тебе всё ясно, салабон? – Так, это он зря сказал. Не люблю, когда меня оскорбляют. Хотел промолчать, уважить командира, но придётся ответить.

– Уважаемый капитан. Мне всё ясно. Всё ясно, кроме одного. Вы понимаете, зачем секретарь Эвием назначил меня в отряд? Если не понимаете, я скажу: прикрывать вашу задницу. Так-то. Я уже сражался с талхианцами, а вы ещё нет. Так что кто из нас салабон, неизвестно. – Лицо Верона побелело, но в эту минуту раздался крик:

– Всё готово к выходу, капитан!

Наш разговор прекратился.

В дороге я держался тихо, разговаривал по минимуму и споро реагировал на все команды. В конце концов, в отряде чувствовались порядок и дисциплина и Верон имел у бойцов авторитет. Так что я никоим образом не хотел нарушить их организацию, действуя на нервы командиру. Верон также держался от меня подальше, видимо зная, что может сорваться в разговоре.

Ехали мы быстро, но не гнали, и у меня появилась надежда, что всё может закончиться успешно через пару дней. Единственное, что меня удивляло, это полное отсутствие нервозности и беспокойства у бойцов отряда. Сам я при одной мысли, что мы везём Мегифрила, всякий раз приходил в волнение. Кроме того, на месте встречи нас будет поджидать отряд Пекрона, а состав там сильный, способный на многое. Верон со своими магами тоже смотрелись неплохо, но в случае боя я бы поставил на талхианцев, привыкших применять силу и производящих впечатление опытных воинов. Всё это навело меня на мысль, что отряд Верона, скорее всего, плохо информирован и не представляет себе реальные риски, с которыми придётся столкнуться.

Сделав такой вывод, я заволновался ещё больше. Если эти ребята недооценивают противника, нам каюк. Пекрон очень изобретательный человек и в прошлый раз проиграл только потому, что не ожидал от меня и Гоггенфа такой прыти. Но это простительная ошибка и больше он её не повторит. Командир талхианцев – парень наступательного типа, так что надеяться на то, что игра пойдёт по правилам, минимальна. Нужно что-то предпринять. Где главная опасность? Без всяких сомнений – это Мегифрил. Если он придёт в себя, магам Верона ничего не светит.

Повинуясь импульсу, я направил коня к повозке пленников, чтобы убедиться, что там всё в порядке. Подняв полог, я увидел троих магов, лежащих без присмотра внутри. В магическом зрении было заметно, что на них наложены «магические путы», что хорошо… Но меня поразило другое – все трое выглядели здоровыми, не осталось и следа от повреждений, полученных во время боя с гномами. Нервная активность всё ещё была минимальной, но они могли прийти в себя в любую минуту.

– Что ты тут делаешь, Орг? – раздался голос одного из магов, неожиданно появившегося рядом.

– Осматриваю пленников. Удивительно, но они выглядят практически здоровыми.

– Орг, тебе здесь не место. За пленниками присматриваем мы, держись от повозки подальше.

Я покачал головой – ну почему так, стараешься людям помочь, а они всё неправильно воспринимают? Решив прояснить ситуацию, я сказал:

– Вы хоть знаете, кого везёте?

Маг хотел было отогнать меня и закончить разговор, но вдруг передумал и подмигнул своему приятелю, который тоже начал прислушиваться к беседе.

– Давай лучше проверим, что знаешь ты. Так скажи, кого мы везём?

– Вы везёте опасных талхианских магов, найденных без сознания недалеко от гномьей границы.

– Так, молодец. А как их зовут? – Маг вновь подмигнул приятелю.

– Это вам неизвестно. Впрочем, одно имя я могу назвать.

– Называй, не стесняйся. Мы всё внимание.

– Вот этого, – я указал рукой на лежащего мага, – зовут Мегифрил.

– Это не тот ли Мегифрил, про которого пишут в книгах по Великой войне?

– Он самый.

– Ха-ха-ха. Мегифрил! Ты слышал? Студент Мегифрила признал в нашем пленнике! Ха-ха-ха! Вот это чудик! Чему сейчас учат в Академии, ума не приложу…

С трудом удержавшись от непечатного выражения, я спросил:

– Не понимаю, чем вызван ваш смех. Он может дорого обойтись, если я прав.

Маг внезапно прекратил смеяться и стал совершенно серьёзным, а затем сказал:

– Извини, Орг. Дурацкая реакция. Расскажи лучше, как их удалось захватить?

– Они напали ночью на караван гномов. Была битва с гномьими магами, я тоже участвовал, и нам удалось победить.

– О-хо-хо! Ха-ха-ха! Гномьи маги! Со студентом! Ха-ха-ха! Победили Мегифрила! – Два идиота просто падали от хохота. Да, неплохо меня развели. Убедительно так сыграли. Ну хорошо…

– Классно я придумал, да? Ха-ха-ха! А хотите увидеть, как дело было? – с напускной весёлостью спросил я.

– Конечно, Орг, конечно! Кто ж откажется такое увидеть?!

– Тогда смотрите мне в глаза…

Не ожидавшие подвоха маги посмотрели мне в глаза, а я полностью заблокировал их мышление и включил «запись» боя. Три минуты спустя «трансляция» закончилась, и я отъехал от повозки, оставив ошарашенных бойцов переваривать информацию.

На привале ко мне подошёл Верон и стал сверлить тяжёлым взглядом. Не дождавшись никакой реакции, он заговорил:

– Орг, ты понимаешь, что делаешь? Ты сеешь страх среди бойцов!

Понятно, что бы я ни делал, всё плохо. В моём мире полицейские в боевиках хоть предупреждали: «У вас есть право хранить молчание. Всё сказанное может быть использовано против вас».

– Капитан, все должны знать, насколько опасен враг.

Верон нетерпеливо топнул ногой и поднял голову к небесам, словно призывая их в свидетели своего долготерпения.

– Я говорю тебе в первый и последний раз, Орг. К пленникам не приближаться! Магию не применять! Говорить только со мной, а лучше ни с кем. Тебе ясно?

– Всё ясно, капитан. А вы ни в коем случае не снимайте с пленников магические путы.

Верон резко отвернулся и пошёл к бойцам, а мной вновь овладело чувство надвигающейся грозы.

Мегифрилу снился странный сон: он чувствовал себя большой белой чайкой, высматривающей в море рыбу. Охота была успешной, он уже поймал и съел несколько зазевавшихся рыбёшек и чувствовал себя большим, сильным и непобедимым. Поднявшись повыше, он одиноко покружил в небе над озабоченной стаей и заметил впереди рыбацкий корабль. Подлетев поближе к аппетитно пахнувшему судну, он сел на борт и уставился на смотревшего в море рыбака. Тот перевёл взгляд от синих волн на нахальную чайку и подмигнул, а потом привёл в движение какой-то аппарат. Раздался противный скрип, и чайка забеспокоилась, но вскоре ею овладело благоговение – из моря, трепыхаясь в объятиях сети, поднялся огромный ком рыбы и медленно переместился на палубу. Рыбак вновь подмигнул чайке, и упоённый зрелищем Мегифрил вдруг почувствовал нестерпимое желание стать таким же великим охотником, как это существо. Сознание покинуло чайку, и Мегифрил очнулся в человеческом теле.

Некоторое время он неподвижно лежал, приходя в себя после необычайно живого сна, пока окончательно не очнулся. Сразу ощутив магические путы, Мегифрил не стал нервничать, а аккуратно протестировал все системы организма. Уже в который раз удача была на его стороне – он находился в отличном состоянии. Маг удовлетворённо улыбнулся и подумал, что уже потерял счёт своим воскрешениям. И только что началась ещё одна жизнь. Никакие путы его не удержат – противник всегда допускает ошибки. Судя по всему, он уже давно находился в коме, а враг не может вечно быть начеку. Мегифрил отлично умел ждать своего шанса. Он довольно усмехнулся и погрузился в глубокий транс, внешне неотличимый от комы.

Вечером третьего дня пути мы прибыли к южному форту, у которого должен был состояться обмен. Конфликтов со мной больше не было – видимо, Верон приказал своим магам не вести разговоров с неприятным студентом. Атмосфера в отряде стала заметно более напряжённой, чему я был только рад, так как считал, что единственный шанс для нас завершить дело успешно – сохранять здоровую паранойю, постоянно ожидая подвоха от талхианцев. Больше всего меня беспокоил Мегифрил как самый опасный из противников. Может ли он «ожить» в самый неподходящий момент? Теоретически да – либо случайно, если нам сильно не повезёт, либо закономерно, если он каким-то образом симулирует своё состояние.

Вариант с хитростью надо бы проверить. Если Мегифрил притворяется, то, вероятно, он приходит в себя хотя бы ненадолго… Как же об этом узнать? Сердце его будет биться чаще, но не будешь же сидеть всю ночь с головой у него на груди… Хорошо, что ещё произойдёт, когда сердце забьётся сильнее? Должна подняться температура тела, которая сейчас у пленников весьма низкая. Так-так… Это можно как-то поймать. Скажем, найти вещество, которое изменит свои свойства при повышении температуры от 30 до 36 градусов. Может подойти какой-нибудь жир…

Я отправился на кухню и стал шариться по банкам. Вскоре наткнулся на приятно пахнущее вещество, напоминающее масло какао, которое таяло у меня в ладони, а на запястье оставалось твёрдым. Кажется, я нашёл то, что нужно. Теперь всё зависит от того, смогу ли я договориться с дежурным магом.

Подойдя к двери комнаты, где содержались пленники, я негромко постучал, и оттуда высунулся пожилой маг, один из бойцов Верона. При виде меня лицо его приобрело напряжённое выражение, а я в доступных словах изложил свой план – положить в ладошки пленникам небольшие комочки масла и проверить утром, растаяли они или нет. Негромко ругнувшись сквозь зубы, маг согласился и забрал у меня банку.

На утреннем сборе мой сообщник шепнул мне: «У Мегифрила масло растаяло». Я так же тихо ругнулся и попросил его рассказать об этом Верону от своего имени. Получив информацию, капитан помрачнел и вскоре отправился на предварительную встречу с Пекроном, чтобы обговорить порядок обмена пленников. Вернулся он часом позже заметно более весёлый и сообщил, что талхианцы настроены миролюбиво и даже извинились за вторжение своих магов. Обмен договорились провести в полдень на дороге невдалеке от форта.

В назначенное время наш отряд уже стоял шагах в ста от талхианцев. Повинуясь сигналу, Пекрон с двумя пленниками и Верон с подводой, где лежали маги, пошли навстречу друг другу. А я вдруг понял, что сейчас произойдёт. Как только Мегифрил освободится от магических пут, он нанесёт удар. Не знаю, сумеем ли защититься мы, а Верон вряд ли останется в живых – слишком неравны их силы.

Во мне рос внутренний протест, который я не в силах был сдержать. Мира! Я хочу мира! Повинуясь интуиции, я зашептал слова мантры из древнего фолианта, что две тысячи лет назад скандировали люди, призывая богов на свои фестивали. Её ритм, словно могучий рокот падающих скал, всё громче звучал у меня в уме, как вдруг высший ментал залил белый свет, сквозь который проступали сияющие фигуры богов, и я услышал голос: «Зачем ты позвал нас, смертный?» Отбросив страхи, я с восторгом смотрел на чудесные образы и ответил: «Великое почтение вам, боги… Я люблю мир, и люблю людей. Мне хорошо в вашем мире. Но я боюсь, что один безумный маг сейчас сотворит что-то ужасное. Ради мести он готов на всё и может призвать демонов». – «Почему же ты не остановишь его, Орг? – улыбаясь спросила одна из фигур. – Ты же смог это сделать один раз». «Я готов сразиться с ним, но я не смогу помочь капитану». – «Неужели ты жалеешь своего соперника?» – «Да, я бы хотел, чтобы он остался жить. Но боги обладают мудростью, которой не обладаю я. Что бы вы ни решили, я приму это с благодарностью». – «Да будет так».

Глаза мои вновь увидели дорогу, где уже встретились капитаны обоих отрядов. Пекрон освободил дознавателей, и я увидел, как наш лидер произносит заклинание, снимающее магические путы сталхианцев. Зная, что должно произойти, я напряжённо вглядывался и увидел, как неправдоподобно быстро, почти мгновенно поднялся с повозки Мегифрил, готовясь нанести удар. Заревел ветер, и чёрный смерч стал расти перед талхианцем, сметая всех на землю и поднимая слепящие клубы пыли.

Прикрыв слезящиеся глаза рукой, я продолжал следить за Мегифрилом, и в какой-то момент мне показалось, что на его лице отразился ужас. Смерч всё рос, поднявшись на сотни метров вверх, а затем двинулся в сторону каменного склона неподалёку, о который он словно споткнулся, стараясь побороть сопротивление ископаемой тверди. Сражение свирепого ветра и могучих минералов закончилось через пару минут победой последних. Сам Мегифрил исчез, а на склоне проступили очертания жестокого лица, чем-то напоминающие грозный лик колдуна.