Глава 23

Следующий день выдался весьма суетливым. Бледный, но решительный владыка Тебер дважды выступал перед гномами, успокаивая народ. Для страховки мы с Гоггенфом хвостиком таскались за правителем, хотя этого и не требовалось. Ещё утром я проверил состояние Тебера и обнаружил его практически здоровым. Как выяснилось, Рохар вызвал у владыки острую сердечную боль, воздействуя на витальный центр в груди. К счастью, организм Тебера перенёс это без значительных последствий.

Виновник происшествия, старшина Рохар остался жив, но был в плачевном состоянии. Гномьи маги обнаружили на нём необычный талхианский амулет и предположили, что именно он ответствен за одержимость старшины. Амулет не оставлял сомнений в своём происхождении. Однако Рохар ещё не пришёл в сознание, и расследование пришлось отложить.

Вчерашние события заставили меня больше беспокоиться за гномов – слишком уж беспомощно и уязвимо выглядели они на фоне сумасшедшего старшины. Если с таким противником они оплошали, то что уж говорить о талхианцах – послу Пекрону с его магами и солдатами не составит труда убрать Тебера и заставить гномов плясать под свою дудку.

Вечером мы с Гоггенфом устроили совет. Было прохладно, и мы обосновались в глубоких креслах у камина в его комнате.

– Нужно срочно решать, что делать, Гоггенф. Рано или поздно я буду вынужден уехать – меня давно ждут у Храма. Да и тебе пора возвращаться в Академию, – начал я разговор.

Гоггенф покачал головой:

– Орг, тебе придётся ехать одному. Я не могу сейчас оставить отца – особенно зная про идущий к нам талхианский отряд.

– Понимаю, но что ты собираешься предпринять?

– Соберу воинов и устрою засаду в горах.

– Гоггенф, там будут сильные маги. Ты же видел команду посла Пекрона. Это с ними тебе придётся иметь дело – они наверняка присоединятся к отряду воинов.

– Всё равно мы будем сражаться!

Вот же упрямый! Хотя что я ожидал услышать?

– Гоггенф, это не решит твоей проблемы. Даже если вам удастся разбить первый отряд, Талхиана воспримет это как объявление войны и пришлёт войско.

Друг с болью посмотрел на меня и спросил:

– К чему ты клонишь, Орг?

– Твой метод не подходит. Я считаю, что нужно закрыть проход в горах.

– Пекрон найдёт другой проход!

– Тогда нужно так закрыть проход, чтобы отбить у них желание искать новый.

Гоггенф скептически хмыкнул и сказал:

– И как же это сделать?

– А вот это мы сейчас и придумаем.

Глубокие сомнения отразились на лице Гоги, и я добавил:

– Когда цель ясна, решение обычно находится. Давай поразмышляем с полчаса, а потом обменяемся возникшими идеями. Идёт?

– Идёт, – без энтузиазма ответил Гоггенф и уставился в камин.

Я поднялся из кресла и стал вышагивать по комнате. На одной из стен висел портрет пожилого гнома в парадном костюме – видимо, какого-то предка Гоггенфа. Лицо выглядело одновременно суровым и доброжелательным, как у строгого, но любящего дедушки. В свете двух свечей, горящих по обеим сторонам картины, оно временами оживало – казалось, на нём отражались какие-то думы и эмоции.

Приятный медовый запах свечи привлёк моё внимание – похоже, она сделана из пчелиного воска. Красивой формы, свеча горела ровно, ярко, а восковой верх её светился мягким желтоватым светом. Это было маленькое произведение свечного искусства – элегантная и стройная, завитая, с геометрическим узором на поверхности, свеча ласкала взгляд. Её пламя создавало домашнюю, уютную атмосферу и маленькую «ауру» тепла и довольства. Всеми своими качествами она выгодно отличалась от тех дешёвых свечей, к которым я привык в трактире у Зака – коптящих, сделанных из жира и неприятно пахнущих при горении. Я вспомнил, что в моём мире один французский химик XIX века устроил настоящую «свечную революцию», когда научился делать некоптящие стеариновые свечи, разделив животный жир на два компонента – стеарин и глицерин. Память услужливо подсказала, что открытый им процесс назывался «омыление жира». В детстве я зачитывался Жюлем Верном, и в его книге «Таинственный остров» этот процесс подробно описан. Правда, речь там шла не о свечах. Поселенцам понадобился глицерин, чтобы взорвать гранитную скалу при помощи нитроглицерина.

Взрыв скал! Это же то, что нужно! Это же сила, которой гномам так не хватает! Мало того что гномы смогут разрушить проход в горах – если произвести мощный взрыв на глазах у талхианцев, гномы добьются необходимого психологического эффекта. Заставят себя уважать, так сказать. Не думаю, что кто-то решится наезжать на народ, который может разрушить горы. Значит, решение найдено! Теперь нужно лишь вспомнить процесс, описанный в книге Жюля Верна.

– Ну как, Гоггенф, придумал что-нибудь? – весело поинтересовался я по прошествии получаса.

Друг удивлённо уставился на меня и ответил:

– Так, есть пара идей. А ты чего такой довольный?

– Сейчас расскажу. Но давай сначала ты.

– Ладно. Я подумал, что можно поднять летописи и поискать информацию о том, как маги гномов обрушили склоны в древности. А ещё можно заплатить элларийским магам, чтобы они сделали это для нас.

Хм… Неплохие идеи. Ладно, теперь моя очередь.

– По-моему, ты хорошо придумал, Гоггенф. И то и другое мне нравится. Давай я расскажу тебе о своём плане, и мы решим, что делать.

Гоггенф кивнул, и я начал:

– Ты когда-нибудь слышал о магии минералов, Гоггенф?

– Что это такое?

– Это способ вызвать скрытые силы природы, заключённые в неживой материи. Вот, например, у вас на рынке продаётся сера. Как вы её используете?

– Доктора применяют её для лечения кожных болезней, а крестьяне обрабатывают порошком серы яблочные сады.

– Отлично. А что вы делаете с «солью камней»?

– Раньше считали её бесполезной, но потом стали использовать как удобрение. У нас её полно в известковых пещерах.

– Ясно. Чтобы познакомить тебя с магией минералов, мне понадобятся сера, «соль камней» и древесный уголь, а из инструментов – ступа, небольшой деревянный ящик, весы и свинцовые шарики. Сможешь это достать?

– Достану утром. Ты уверен, что это поможет нам с талхианцами?

– Абсолютно уверен. Сам завтра увидишь.

Гоггенф не обманул, и следующим утром всё было готово для демонстрации. Я начал с того, что по очереди тщательно размолол в ступе серу, уголь и селитру. Затем отмерил на весах семь частей селитры, две части угля и одну серы и засыпал всё в деревянный ящик. Пересыпал туда свинцовые шарики, закрыл и стал трясти. После пяти минут тряски передал ящик Гоггенфу, и теперь уже он, казалось, исполнял шаманский обряд. Когда мы открыли ящик, все ингредиенты были тщательно перемолоты и превратились в тёмно-серую пудру.

Высыпав горсть пудры на камень во дворе, я взял кремень и огниво и выбил искру. Яркий сноп огня заставил Гоггенфа отшатнуться. Он поражённо посмотрел на меня и сказал:

– Ух ты! Это и есть магия минералов?

– Да, это лишь один пример. Этот серый порошок называется порох, и при помощи него мы могли бы взорвать проход, если использовать несколько бочек. Однако у меня есть идея получше, но понадобятся ещё кой-какие припасы.

– Я достану всё, что тебе нужно.

– Отлично! Мне необходимо много вот этого камня, – я кивнул на кремень, – негашёной извести, свиного или говяжьего сала и «соли камней».

– Это всё?

– Ещё понадобится крахмал и несколько сосудов из огнеупорной глины – я нарисую тебе чертежи. Кстати, нужно держать этот проект в тайне. Так как приготовления скрыть не удастся, предлагаю говорить, что мы строим свечной заводик. Это будет кодовым названием для наших работ.

– Свечной заводик? Но почему?

– По двум причинам, Гоггенф. Первое: я на самом деле покажу тебе, как делать новые свечи при помощи магии минералов. И второе: мне симпатично это название. Я слышал очень смешную историю про одного жреца, который хотел заниматься коммерцией и мечтал приобрести свечной заводик.

– И что с ним стало?

– Он сошёл с ума.

– Что же смешного в этой истории?

Ну не пересказывать же ему «Двенадцать стульев»…

– История очень длинная, Гоггенф. Может быть, я как-нибудь тебе её расскажу. А пока сошлись на мои странности. Скажи, что твой друг очень хочет построить свечной заводик.

Первым делом я собирался получить серную кислоту из железного купороса. Железного купороса у меня не было, но его можно получить из кристаллов пирита, которые гномы использовали в качестве кремня при добывании огня. Для этого мы собрали двухкамерную установку, где пар из парового котла поступал в сосуд для прокаливания пирита. В результате прокаливания мы получили зелёные кристаллы железного купороса. Гоггенф тут же заявил, что если бы знал, что именно мы пытаемся получить, то нашёл бы готовые кристаллы – он видел их в шахтах. Следующим шагом мы слегка нагрели железный купорос, избавившись от излишка воды, а затем основательно прокалили его в закрытом сосуде, откуда выходила змеистая медная трубка. Пары кислоты в трубке конденсировались и поступали в стеклянную бутыль.

– Орг, твоя установка напоминает мне перегонный аппарат для получения креплёного вина.

– Точно, Гоггенф. Только то, что мы сейчас получили, даже демоны пить не будут. Это называется «серная кислота». Смотри!

Я капнул кислотой на дощечку, и за считанные секунды кислота выжгла на ней тёмное пятно. Смыв остатки кислоты водой, я протянул деревяшку Гоги.

Он недоверчиво поскрёб пятно ногтем и спросил:

– Твоя вода действует как огонь. А руку ею можно обжечь?

– Можно, причём останется неприятный шрам. Она атакует даже некоторые металлы, например железо. Так что бутыль с кислотой нужно носить очень осторожно.

На следующий день мы приступили к омылению жира в деревянном ящике, обитом изнутри свинцовыми листами. Для разогрева сала по дну ящика шёл змеевик, присоединённый к паровому котлу. Пока сало таяло, мы «погасили» известь водой в большом горшке, получив известковое молоко. А потом стали понемногу подливать известковое молоко к жиру. Через пару часов в ящике образовались известковое мыло и растворенный в воде глицерин. Глицерин мы поставили выпариваться, а известковое мыло обработали серной кислотой. На дно осел гипс, а наверху остался стеарин. На всё это ушёл целый день – на дворе стемнело, и мы перенесли остальные операции на завтра.

Утром я решил, что наше свечное производство как никогда близко к успеху. В нашем распоряжении уже был стеарин, но не чистый, а с масляными добавками олеиновой кислоты, которую необходимо было выдавить прессом. Это не заняло у нас много времени, и я торжественно произнёс:

– Гоггенф, это вещество – прекрасный материал для свечей! Предлагаю отдать его вашим свечникам для экспериментов. Скажи им, что в него нужно подмешать немного пчелиного воска, чтобы свечи не крошились.

Гоггенф отдал слуге необходимые поручения, и мы продолжили занятия «магией минералов».

Следующим шагом было получение концентрированной азотной кислоты. Для этого мы вновь собрали «самогонный аппарат», но в этот раз пришлось использовать не медную, а стеклянную трубку, созданную по моему заказу местным стеклодувом. Обработав селитру серной кислотой, в результате перегонки мы получили концентрированную азотную кислоту.

– Гоггенф, хочу тебе кое-что показать.

Я взял стеклянный бокал, налил в него до половины воды и добавил азотной кислоты.

– Хочешь посмотреть, что произойдёт с медной монеткой в этой воде?

– Конечно хочу! – Гоггенф улыбнулся, ожидая интересного представления, и протянул медяшку. Я бросил её в бокал, и через несколько секунд началась активная реакция: вода в бокале быстро позеленела, пошёл неприятный коричневый дымок.

Мы отошли в сторону и продолжали наблюдать за реакцией. Дым повалил сильнее, но минут через пять всё закончилось – в бокале теперь находилась почти чёрная жидкость, которую я вылил на камни двора. Среди чёрно-зелёных потёков обнаружилась маленькая изъеденная кислотой медяшка, ставшая втрое меньше своих первоначальных размеров. Я тут же вылил на камни ведро воды, смывая неприятные химикалии.

Гоггенф стоял рядом, покачивая головой.

– Чудеса ты творишь, Орг! А эта злая водичка как называется?

– Азотная кислота, Гоггенф. Как видишь, она ещё опаснее серной. Только она может растворять медь и серебро.

– А золото она может растворить?

– Сама по себе не может. Но если смешать её с другой «злой водичкой», то растворит и золото.

– Вот это да! Но откуда ты всё это знаешь?

– Прочитал в одной старой книге, Гоггенф. Найти её уже невозможно, так что придётся тебе учиться у меня.

Гоггенф, уже привыкший к моим секретам, ухмыльнулся и кивнул.

– Что теперь будем делать?

– Следующий опыт самый опасный, во дворе его проводить нельзя. Утром возьмём всё, что нужно, и отправимся в какое-нибудь безлюдное место в горах. А, вспомнил! Нам потребуется ещё и горючая верёвка – её-то мы сейчас и сделаем.

– Зачем нам горючая верёвка?

– Пока верёвка горит, у тебя есть время убежать подальше от заряда. Завтра ты всё увидишь.

Изготовить фитиль было несложно – взяв тонкую хлопковую верёвку, мы тщательно вымочили её в растворе селитры и повесили сушиться.

Следующим утром, захватив всё необходимое, мы выдвинулись в горы. Сердце у меня билось гулко, так как я знал об ужасной силе нитроглицерина и его способности взрываться от всякой чепухи. Естественно, я не собирался создавать его много, но на душе всё равно было тревожно.

Найдя безлюдную площадку в часе пути от городской окраины, мы приступили к опыту. Первым делом смешали серную и азотную кислоты, и я стал по каплям, помешивая, добавлять эту смесь в банку с глицерином. Гоггенфу было дано задание магически охлаждать раствор при первых признаках нагревания. Для этого он предпочёл держать банку в руках, чтобы лучше контролировать ситуацию. Когда на дне банки появился желтоватый слой нитроглицерина, мы слили излишки глицерина и аккуратно установили банку возле скалы. К банке я привязал небольшой пороховой заряд и протянул от него фитиль. Заранее протестировав фитиль, я знал, что верёвка такой длины горит приблизительно три минуты.

– Готов? – спросил я Гоггенфа.

Мой воинственный друг кивнул, я поджёг фитиль, и мы полезли вверх по склону. Удалившись метров на сто, мы остановились в ожидании. Через минуту раздался мощный взрыв. Мы оба от испуга сели на землю и затрясли головами.

– Ты как? – спросил я Гоггенфа.

– Что? Повтори, я не расслышал! – проорал Гоги.

Вот это силища! Там всего-то было граммов пятьдесят, не больше, а нас чуть не контузило. Я махнул рукой, давая понять, что предлагаю погодить с разговором, и жестом поманил приятеля вниз. На секунду Гоггенф промедлил – впервые на моей памяти его лицо выражало опасение. Я сделал успокаивающий знак рукой и стал потихоньку двигаться вниз, а Гоггенф зашагал следом. Внизу мы обнаружили небольшой кратер и сильно покосившиеся тонкие деревца. Скала рядом не пострадала. Так как банка стояла на земле, сила взрыва ушла во взрывную волну. Это меня не смутило – когда нужно будет рвать скалы, мы сделаем всё по-другому.

– Орг, это было круто! Такая мощь! И грохот сильнее грозовых раскатов! – восторгам Гоггенфа не было предела. Слух уже вернулся к нему, и Гоги был необычно говорлив.

Я ещё раз зевнул, чтобы лучше слышать – уши до сих пор были немного заложены. И как я о грохоте не подумал? Ведь знаю же, что нужно уши затыкать и рот открывать. Видимо, страх перед нитроглицерином парализовал мои умственные способности.

Мы подходили к Томару – город было видно внизу. На холме у дороги весёлые мальчишки пускали воздушных змеев. Один змей был таким большим, что его с трудом удерживали два сорванца.

– Научи меня ещё чему-нибудь, Орг! – услышал я Гоггенфа и улыбнулся. Всё-таки моя «магия минералов» произвела на него впечатление.

– Хочешь, я научу тебя летать, Гоггенф? – обратился я к товарищу.

У него аж рот открылся. Видно было, что не верить мне он не может, но такого всё-таки не ожидал.

– Как птица? – наконец отреагировал Гоги.

– Не совсем. Тебя поднимет в воздух воздушный змей.

– Разве воздушный змей может поднять человека?

– Может. Это будет не один змей, а несколько больших змеев. Но ты сможешь взлететь. – Я вспомнил про опыты одного англичанина, создавшего специальных воздушных змеев для запуска солдат в воздух во время англобурской войны. Их конструкция была удивительно проста – три трёхметровые бамбуковые палки образовывали шестиугольник, на который надевалась парусиновая оболочка. В зависимости от силы ветра требовалось четыре или пять связанных змеев для подъёма человека. А для Гоггенфа хватило бы и трёх.

– Мы приближаемся к главной преграде, капитан. Очень глубокое речное ущелье, но я нашёл место, где до противоположных скал немногим более пятидесяти метров. Вашим парням не составит труда перекинуть мост – на другой стороне есть очень удобная скала, «чёртов палец», к которой можно привязать канаты моста.

– Отлично, господин посол! С вашей помощью любая преграда нам по плечу. Кажется, я уже слышу шум воды.

– Ещё несколько минут, и мы на месте. Вы будете вознаграждены за этот подъём – с площадки открывается замечательный вид. – Посол Пекрон был сама любезность, как и всегда, когда он был в замечательном настроении.

Через пару недель отряд должен был достигнуть гномьих земель, и… Радужные перспективы богатства, влияния и военных побед засверкали в его воображении, но, будучи практичным человеком, Пекрон обуздал себя и занял место во главе отряда.

Постепенно шум реки усиливался, и наконец талхианский отряд вышел из леса на открытое пространство. Всё было так, как запомнилось Пекрону: знакомый изгиб реки, сужающийся впереди каньон, всё тот же постоянный ветер и каменная площадка у самого обрыва. Вот только на ней, лицом к Пекрону, сидел человек.

Увидев отряд, человек поднялся на ноги и приветливо поклонился талхианцу. В ту же секунду посол узнал его – это был Орг, друг Гоггенфа, сына владыки гномов. Что он тут делает? Сердце Пекрона пропустило удар – неужели их операция раскрыта? Впрочем, успокоил он себя, какая разница – гномам ведь нечего им противопоставить.

Тем временем Орг не спеша приблизился и сказал:

– А я вас ждал.

Надев дежурную улыбку, Пекрон сделал знак солдатам быть начеку и ответил:

– Вы очень смелы, юноша. Рассказывайте, почему и как вы здесь оказались.

– Я выяснил, что вашему отряду угрожает серьёзная опасность, и пришёл предупредить.

– Вот как? И что за опасность нам угрожает?

– Вы ведь собираетесь построить здесь мост, не так ли?

– Допустим.

– А крепить его будете к той скале на другом берегу?

Точные предположения парня стали действовать ему на нервы, и посол ответил безо всякой улыбки:

– К чему ты клонишь, Орг?

– Эта скала вот-вот обрушится.

Пекрон перешёл на магическое зрение, но не заметил никаких признаков структурных нарушений в «чёртовом пальце». Решив, что над ним издеваются, посол недобро прищурился и медленно сказал:

– Если ты не сможешь это доказать, тебя ждут неприятности.

– Я докажу, но прошу вас, скомандуйте солдатам отойти от обрыва.

– Хорошо. Капитан, скомандуйте всем отойти на пятьдесят шагов от обрыва, – обратился Пекрон к стоящему рядом капитану и, дождавшись, пока все отойдут, добавил: – Я жду, и моё терпение на исходе.

– О, не беспокойтесь, оно будет вознаграждено! – Орг неожиданно достал из кармана зеркальце и послал солнечный зайчик куда-то на другую сторону.

– Осталось совсем немного ждать, не более трёх минут. – А чуть позже добавил: – Рекомендую всем закрыть уши! – Он быстро закрыл уши руками, открыл рот и сел на землю.

В этот момент, пока ошарашенный Пекрон ломал голову над странным поведением Орга, раздался чудовищный грохот, и мощнейший порыв ветра бросил всех на землю. Пекрон быстро приподнялся и успел увидеть, как казавшаяся незыблемой скала вдруг накренилась и с воем и грохотом упала с обрыва. Через пару секунд, когда обломки скалы достигли дна каньона, земля вновь дрогнула и мощное эхо ужасного удара прокатилось над провалом.

Минуту спустя странный молодой человек приблизился к Пекрону и что-то сказал. Увидев, что его не слышат, он изменил тактику, и посол уловил ментальный голос Орга у себя в уме: «Как видите, дорогой Пекрон, я не обманул. И это – не единственная опасность для вашего отряда. Рекомендую вам сегодня же повернуть домой. В течение месяца все переправы, построенные солдатами, будут разрушены. Сожалею, но сейчас это единственный способ обеспечить безопасность Гномьего царства».

Затем посол стал свидетелем странного зрелища – как только поднятый упавшими скалами водный туман рассеялся, Орг вышел на площадку у обрыва, а с противоположной стороны к нему приблизился огромный воздушный змей со свисающей верёвкой. Быстро привязав её к ремню на груди, молодой человек неожиданно поднялся в воздух и стал не спеша перелетать на другую сторону обрыва. Стало видно, как энергично работающая команда гномов вытягивает змея на свою сторону. В душе посла шевельнулась ярость, и он захотел нанести магический удар, когда в его голове вновь зазвучал голос Орга: «Не стоит, посол Пекрон. Нужно уметь признавать поражение».