Глава 19
На одном из южных пограничных пунктов Эллары только что сменилась стража. Вечерело. Повинуясь привычке, дежурный маг вышел к воротам проверить амулеты стражников, хотя знал, что в этом нет необходимости – все служили давно и не отклонялись от заведённого порядка. «Человек – существо привычек», – подумал маг и перенёс своё внимание на дорогу.
К воротам как раз подходил небольшой караван паломников, и маг быстро просканировал ауры гостей, не отметив ничего необычного. Магов среди паломников не было. Переговорив со стражниками, гости стали проходить в ворота, опасливо косясь на знак святых братьев наверху, из которого, по преданиям, извергались молнии, когда в ворота пытался войти враждебно настроенный маг. Такого, правда, не было уже давным-давно. Никто, однако, не сомневался в силе магоблокады, и символ братьев вызывал дрожь у многих путников.
Впрочем, последние три паломника прошли в ворота совершенно спокойно, без всякого волнения. Это почему-то задело мага, и он поднял глаза на символ, который всегда выглядел живым даже для обычного глаза. На этот раз жизни в рисунке не было! Это было настолько необычно, что дежурный не поверил своим глазам и некоторое время стоял, словно в трансе. Затем на минуту закрыл глаза и вновь уставился на рисунок. Сейчас всё было в норме – символ выглядел живым и насыщенным силой. Дежурный маг потёр глаза и усмехнулся – хорошо, что он не стал поднимать шум. Слишком легко стать посмешищем из-за глупой ошибки. Надо хорошенько выспаться, и завтра с восприятием всё будет в порядке. Ещё раз усмехнувшись, он резко отвернулся от ворот и успел заметить хищную усмешку и светлые, очень живые глаза одного из паломников.
Попрощавшись с Мелионой, я тихонько брёл домой в лучах заходящего солнца. На душе было спокойно и хорошо. Мною овладело философское настроение и захотелось ответить на вопрос графини, что для меня самое главное в жизни. За свои двадцать лет я слышал уже много ответов на этот вопрос. Для некоторых людей приоритетом было здоровье, для других – семья, для кого-то – работа. Иногда встречались и более абстрактные ответы типа: «Главное – оставаться человеком». «Делай то, что тебе нравится», – заявляли одни. «Живи так, чтобы было что вспомнить», – советовали другие. Честно говоря, ни один из ответов меня полностью не устраивал. Возьмём, например, семью. Заботиться о семье, наверное, более благородно, чем ставить свои интересы во главу угла. Опять же, детишки, пока они маленькие, радуют сердце. Но никогда не знаешь, кем они вырастут. И чем взрослее они становятся, тем очевиднее, что они совсем не похожи по характеру на своих родителей. Просто другие люди с похожими лицами. Маленькие дети смотрят на отца как на полубога, а что потом? Подростки гораздо более критичны, а взрослые дети часто превращаются в духовно чужих людей.
Дело в том, что слишком много находится в руках судьбы. Ни в одном деле успех не гарантирован, будь то воспитание детей, карьера или собственное здоровье. Всем этим, конечно, нужно заниматься, но не стоит питать чрезмерных надежд – можно жестоко разочароваться в результате. Я готов заниматься этим в полную силу, чтобы результат был как можно лучше. Но не ради себя, а ради всех вокруг. А мне обычной жизни уже мало.
Подспудно я верю, что жизнь – это большое приключение. Наверное, у каждого свой смысл в жизни, и он зависит от достигнутого уровня. Для меня «маленькие радости, маленькие огорчения» уже не катят. Даже если я пока не могу достичь настоящего счастья, нужно искать к нему дорогу. Я хочу найти ПУТЬ. Тот, что ведёт к гармонии, силе, радости. Верю, что он существует.
Дома я аккуратненько подготовил свой сюрприз для незваных гостей и залёг спать. Снилось, как чрезвычайно въедливый преподаватель гоняет меня на экзамене, а я, используя весь арсенал легальных и нелегальных приёмов, выкручиваюсь. В конце концов наступил решительный момент, когда ответ на последний вопрос определял мою оценку, но, как назло, вопроса я не знал. Мой одногруппник из-за слегка приоткрытой двери пытался подсказать ответ, но ничего не было слышно. Я сделал знак приоткрыть дверь пошире, она противно скрипнула, и от ужаса я проснулся. Скрип повторился, и стало ясно, что кто-то пытается войти в комнату!
Сон как рукой сняло, и я тихонько сполз за кровать в сторону окна. Перейдя на магическое зрение, увидел, как в комнату один за другим проскользнули три человека и встали у входа. Зная, что сейчас произойдёт, я заткнул уши и приготовился к решительным действиям. Через несколько секунд раздался взрыв и кто-то отчаянно завопил. Пользуясь моментом, я тут же выскользнул в приоткрытое окно и, растопырившись, резво съехал вниз по лестнице. Тут же столкнул лестницу в сторону, выбежал со двора и рванул в сторону дома Гоггенфа.
Через несколько минут я был на месте и пару раз брякнул ручкой о массивную дверь. В доме по-прежнему было тихо. Пришлось повторить ещё пару раз, прежде чем голос Креха за дверью поинтересовался:
– Кого там черти носят?
Захотелось ответить матом и начать пинать дверь ногами, но я сдержал этот плебейский порыв. Лучше всё делать тихо и не беспокоить сверх меры добрых людей.
– Доброй ночи, Крех, – ответил я. – Это Орг. Не будешь ли столь любезен впустить меня в дом?
– О, это вы, господин Орг! – Дверь открылась, и я увидел заспанного домоправителя, в халате и ночном колпаке. – Что-то случилось?
– Да, случилось, Крех! Разбуди, пожалуйста, своего хозяина, нужно срочно с ним поговорить.
Сонный Гоггенф появился через пару минут, ничем не выражая неудовольствия от ночного визита.
– Привет, Орг! Рассказывай, – лаконично начал он разговор, когда мы устроились в гостиной.
– Посреди ночи в мою комнату вошли три вооружённых человека. Мне удалось уйти. Можно у тебя переночевать? Утром что-нибудь придумаю.
– Дьявол и гром! За тобой приходили ночные убийцы?! И кто-то ещё смеет утверждать, что Вейнор – тихий и спокойный город?! – От спокойствия моего друга не осталось и следа. – Конечно оставайся, вдвоём мы зададим им жару! Но как тебе удалось уйти? Ты же безоружен.
– У меня был приготовлен сюрприз. Кажется, один из гостей серьёзно пострадал. Сам я не стал сражаться, а отступил через окно.
– Отступил, да? Ха-ха. Узнаю своего осторожного друга. Рад, что ты цел, Орг! Давай устраивайся, тут есть пара гостевых комнат, тебе должны понравиться. А утром решим, что делать. Ты как, не голоден?
– Нет, не голоден. Но выпил бы стаканчик для успокоения нервов, – ухмыльнулся я.
– Отлично! – Гоггенф на минуту вышел и вернулся с двумя рюмками моего любимого «коньяка».
Выпили мы немного лишку и завалились спать лишь через час. История моего ночного приключения за это время обрастала красками и стала вполне достойной включения в сборник легенд о каком-нибудь славном рыцаре. В конце концов я добрался до гостевой комнаты и забылся глубоким сном.
Уж не знаю, что мне снилось на этот раз, но сон был долгий. Когда я наконец проснулся, ничего не хотелось делать – ни открывать глаза, ни шевелиться. Вдобавок появилось странное чувство, будто тело моё не лежало спокойно в кровати, а немного раскачивалось, как от езды по дороге. Однако как-то нужно было начинать день, и я решил для пробы шевельнуть ногой. Как ни странно, это не удалось – меня словно что-то держало. Ничего страшного, подумал я, и вновь расслабился. Собрался с силами и одновременно открыл глаза и сел. То есть попытался сделать и то и другое, но на глазах оказалась повязка, а сам я, видимо, лежал связанный между какими-то мешками, так что лишь приподнялся на секунду и тут же плюхнулся обратно.
Это что ещё за чёрт?! На секунду мне стало нехорошо – неужели меня захватили и куда-то везут? Но кто? Неужели «Белая ладья»? И где Гоггенф?
Попытки пошевелиться не остались незамеченными – кто-то хлопнул меня по плечу и внушительно сказал с гномьим акцентом:
– Лежи тихо, не дёргайся. На привале поговорим.
Гномий акцент, как ни странно, меня успокоил. Ребята они независимые и вряд ли станут сотрудничать с «Белой ладьёй». Неприятно, конечно, что скрутили и везут меня, как картошку, вроде нигде им дорожку не переходил. Оставалась надежда, что всё это – досадное недоразумение, которое рано или поздно прояснится.
Часа полтора продолжалось движение, я начал чувствовать нарастающее неудобство, как наконец повозка остановилась. Слышно было, как распрягли лошадей, и через некоторое время пара гномов приподняла меня, сняла с повозки и посадила спиной к дереву. Несколько минут спустя кто-то снял повязку, и я увидел своих похитителей.
Четвёрка коренастых, крепкого вида гномов и двое магов стояли на поляне. Стояли они перед Гоггенфом, который был связан, как и я, и сидел у дерева со сверкающими от ярости глазами. Один из магов, похоже, старший группы, слегка поклонился Гоггенфу и сказал:
– Всё, что произошло, сделано по приказу властителя Тебера. Ваша милость, если дадите слово, что не станете кричать, я прикажу снять повязку. Иначе не могу это сделать, так как шум может подвергнуть нашу группу опасности. Пожалуйста, кивните, если обещаете не кричать.
Властитель Тебер?! Да ведь это папаша Гоггенфа. Вот тебе раз! Это что ж за обращение с родным сыном? Гоггенф говорил об их трениях, но я не представлял, что всё так запущено.
Когда маг упомянул имя Тебера, ярость Гоггенфа несколько уменьшилась и его лицо, всё ещё красное, теперь выражало смешанные чувства. Помедлив минуту, в течение которой главарь похитителей терпеливо ждал, Гоггенф кивнул, и с него немедленно сняли повязку.
– Что за приказ? О чём вы говорите? – тут же заговорил Гоггенф. – Снимите с меня эти чёртовы путы!
– Властитель приказал немедленно вернуть вас домой, как только получил известие о вашей болезни.
– Какая болезнь, вы что, не видите – я здоров как бык! – Тут на лице Гоггенфа появилось понимание. – Так это чёртов целитель наводит панику! Да снимите же путы, идиоты!
– Ваша милость, очень сожалею, но мы не можем нарушить приказ. Максимум, что можно сделать, это сменить путы на магические, так что вы сможете самостоятельно передвигаться маленькими шагами и руки будут скованны спереди. Это позволит вам есть и обслуживать себя самостоятельно.
Гоггенф ещё долго ругался с похитителями, но они настояли на своём. Путы сняли, и внешне мы были свободны. Однако невидимые цепи связывали ноги, не позволяя нормально двигаться, и запястья, скованные на расстоянии сантиметров сорока друг от друга. Во время спора выяснилось, что меня и Креха схватили просто за компанию, чтобы не поднимали шума. Таков был приказ властителя Тебера – привезти Гоггенфа и всех, кто проживает в его доме.
Когда нас оставили вдвоём, я спросил Гоггенфа:
– Ты же вроде говорил, что у вас нет магов, а в отряде их двое.
Друг окинул меня виноватым взглядом и сказал:
– Орг, прости, что ты оказался впутан в эту историю. У гномов есть несколько средненьких магов, но больше их не становится – никто, кроме меня, уже давно не поступал в Академию. Но те, что есть, живут долго… Поубивал бы сволочей! Хотя не они это придумали – из-за папаши весь сыр-бор. Я и так-то с ним не общался, а теперь в глаза смотреть не смогу.
Помолчав, он добавил:
– Хотя эти двое магов у нас одни из лучших. Можно сказать, чувствую себя польщённым. – Он невесело покачал головой.
Мегифрил, старший мини-группы талхианцев, был в ярости. Невиданная удача, позволившая ему пройти в Эллару, стремительно ускользала из рук. У них было всего семь дней, и три из них уже прошли. Два дня ушли, чтобы добраться от границы до Вейнора. Если бы в ту ночь они смогли справиться с требованием заговорщиков и устранили студента, осталось бы ещё три дня, чтобы порезвиться в столице, и два дня на отход. Но чёртов студент словно ждал нападения и устроил неожиданную засаду. Один из группы был серьёзно ранен, когда обратил внимание на шипящую бутылку и попытался рассмотреть её прямо перед взрывом. Группе пришлось потратить несколько часов на его исцеление. Потом ушло время, чтобы вновь обнаружить «подопечного». И – поцелуй дьявола! – он оказался не в Вейноре, а в нескольких часах пути от города по Гномьему тракту. Магам пришлось спешно покинуть Вейнор и отправиться за «целью», которая продолжала удаляться всё дальше от столицы.
В лагере гномов ужинали по-походному, сухпайком, и у меня первый раз за день поднялось настроение. Виной тому, правда, было не качество еды, а мученическое выражение лица Креха, который, после всех свалившихся на его голову несчастий, вынужден был ужинать солдатской пищей. Бедняга, казалось, совсем потерял дух и весь день хранил молчание. Я хотел было пошутить, что его давняя мечта – сбросить вес – наконец исполнится, но не решился. Ещё подумает, что издеваюсь…
Пора было решать, можно ли самостоятельно выпутаться из ситуации. Уж не знаю, как гномы это сделали, но ни одного магического заклинания я сейчас не помнил. Сильно забеспокоившись по этому поводу, я поинтересовался у одного из магов, чем это вызвано, и получил ответ, что все магознания заблокированы. Уф-ф, слава богу! Меня отпустило. Хорошо, что знания не стёрты насовсем, а то без них как-то неуютно.
Я решил, что один бежать не стану. Если же сбежать с Гоггенфом, то нас и дальше будут преследовать гномы, что нежелательно. Конфликт нужно разрешить и жить спокойно. С другой стороны, позицию его отца в отношении меня тоже трудно предсказать. Данных для анализа ситуации не хватало, и я решил пока ничего не предпринимать.
В конце концов успокоившись, я устроился на ночлег в центре лагеря, решив, что утро вечера мудренее, и вскоре уснул.
Проснулся посреди ночи от страшного воя магической сигнализации. Воин, пробегавший мимо, вдруг странно изломился в теле и, лязгнув доспехами, упал рядом, уставившись на меня безжизненными глазами, в которых отражалось пламя костра. В его зрачках я увидел отражение трёх фигур, уверенно приближающихся к лагерю, и двух гномьих магов с вытянутыми вперёд руками. Я повернулся в их сторону и увидел, как защитный амулет на груди одного из гномов вдруг взорвался, озарив поляну ярчайшей вспышкой, а тело мага отлетело на несколько шагов. Фигуры нападающих неумолимо приближались, я ощутил дыхание смерти. В этот момент что-то кликнуло в сознании, паника исчезла и я произнёс имя графини Орато. Её образ ожил в моём сознании, полностью завладев вниманием, и графиня сказала: «Сергей, чтобы остановить этих людей, нужно очень много силы. Откройся как можно полнее, и я передам тебе всё, что ты способен вместить. Примени против них «лампу херувима», когда будут рядом».
Словно ребёнок, я отдал себя в руки графини, наблюдая, как начала действовать её сила в моём существе. Я словно развернулся внутри и почувствовал, как великий, могучий простор коснулся моего пространства, и оттуда потекла в меня река силы. Барьеры памяти упали, и вновь вернулись предыдущие магические знания. Сила вселилась, и нервы накалились до предела – мне казалось, что ещё секунда, и я взорвусь тысячью искр, как перегруженный трансформатор.
К этому моменту второй маг гномов упал, а тёмные фигуры вплотную подошли ко мне. Уже начав шептать слова «лампы херувима», я услышал голос одного из них: «Это он», – и безжалостный взгляд светлых, насыщенных силой глаз словно змеиной палкой прижал меня к земле. Превозмогая эту давящую силу, я закончил мантру и перешёл на магическое зрение. Одна из моих аурных рук поднялась, в ней засверкала алмазным светом «покорительница демонов».