30
Я перекатился на правый бок, подальше от возможной линии атаки. Свеча давала не так много света, однако ночное зрение восстанавливалось не сразу. Я не хотел стоять столбом в ожидании гибели.
Правда, зрение могло и не вернуться. Отчим провел ритуал двадцать лет назад. Джелем не знал, как подействует свеча на такую застарелую магию. Очередной риск нынешней ночи.
Крадучись, я сделал пару шагов вправо, бесшумно извлек рапиру и стал ждать. Где-то впереди бормотал Тень. Затем я увидел летучую янтарную тень, будто махнули рукой. Потом снова. И вдруг я разглядел человека в плаще. Он сидел на корточках и делал пассы. Забытая книга валялась в ногах.
Воздух перед Тенью был пуст – ни силы, ни света, ни угрозы. Я скользнул дальше вправо, заходя сзади, тогда как он полез в пояс и подбросил горсть монет. Они со звоном заскакали по половицам, но не расплавились и не вспыхнули, как против Дегана.
Тень был не дурак. Сообразив, что глиммер бесполезен, он бросился к выходу. Я его не винил, так как сделал бы то же самое, окажись в темной комнате на пару с человеком, который вдруг погасил свет. Люди не гасят свет во время беседы, не имея известных планов на будущее.
Я встряхнул левой кистью, и в ладонь выпал кинжал. Я метнул его, не надеясь даже рукояткой попасть в темноте в бегущего человека, да еще бросая левой рукой. Но кинжал звякнул о стену и звучно упал на пол, а это было совершенно другое дело.
Тень услышал и замер. Он выхватил меч, описав им смертоносную дугу. Его никто не атаковал, и он начал медленно пятиться по два шажка за раз.
— Это свеча? – спросил он у темноты. – Магия почему-то нарушилась.
Он вертел головой в капюшоне и прислушивался, всматриваясь во мрак. Левая рука выполнила очередной пасс – безрезультатно.
— Мне не верится, что и свет погас случайно. Значит, ты можешь меня отыскать?
Я промолчал и немного сменил направление, теперь подбираясь сзади и под углом.
Тень снова обвел себя мечом и тоже сменил курс. Удар, уход в сторону, еще два шага, удар, удар, удар – они со свистом рассекали воздух, – финт и быстрый выпад.
Я не знал, что это было: продуманный комплекс движений или случайный набор, но, так или иначе, подобная манера делала его – а главное, меч – непредсказуемым. Он окружил себя стальной стеной, которую мне предстояло пробить.
И поскорее.
Я нагнулся и вытащил из сапога кинжал. Хотелось замочить его одним выпадом, но это не всегда получается. Рапирой можно убить, а можно и ранить. Но если подойти на расстояние удара ножом, то шансы отправить противника на тот свет возрастают, особенно когда тебя не видно.
Я опустил рапиру так, что острие едва не задевало пол, и пошел вперед.
Тень двигался влево, пытаясь добраться до стены. Его меч пребывал в движении, пальцы плясали. Я скользнул ближе. Еще два шага – и можно бросать кинжал.
— Ночным зрением пользуешься? – спросил он и описал мечом круг.
Я замер. Он смотрел прямо на меня. Потом отвернулся, и я осторожно выдохнул.
— Я слышал о таком, конечно, – сказал Тень, – но ни разу не сталкивался.
Капюшон качнулся.
— Если бы я только знал… я нашел бы тебе применение.
Я выпрямился со словами:
— Ты и так достаточно попользовался.
И пригнулся.
Тень немедленно ударил на голос. Отличный выпад – я почти присел, но меч свистнул буквально над головой. Он метил в корпус, не в голову: чем крупнее мишень, тем легче ее поразить.
Я сделал то же, только ударил от пола вверх, метя в ребра. Рапира уперлась во что-то твердое и… согнулась?
Металл заскрежетал о металл, и острие проехалось по тверди, вращаясь и наматывая ткань его дублета вместо того, чтобы разворотить потроха. Тень крякнул, но не упал, и крови не показалось.
Доспех. Судя по всему, кольчуга.
Сволочь!
Я надавил на рапиру, подняв гарду выше головы, и одновременно полоснул кинжалом по ноге. Наши клинки достигли цели синхронно: я черкнул кинжалом, а он ударил мечом по моей рапире. Для обоих это кончилось плохо. Я вскрыл ему ногу над сапогом, а Тень надвое расколол мой клинок. Я надеялся, что сила его удара сработает как молоток по гвоздю и вгонит мою рапиру через кольчугу, но лишь облегчил ему слом.
Будь прокляты Тень и его сталь с Черного острова!
Я отскочил, едва увернувшись от выпада вслепую, и отбежал подальше.
— Неплохо, – похвалил Тень напряженнее, чем минутой раньше. – Скажи, мне повезло родиться недоверчивым?
— Ты про доспех, что ли? – отозвался я, подкрадываясь к сумке. – Это означает только, что я буду срезать по ломтику с краев.
Я отшвырнул обломки рапиры вправо. Они со звоном покатились по полу.
Капюшон развернулся в сторону звука, потом снова ко мне. Пальцы левой руки опять заплясали, пробуя глиммер. Правую ногу Тень щадил.
— Неужели? – ответил он и принялся вновь описывать убийственные круги. – Плохи твои дела, коли ты проиграл клинок противнику, который не видит в темноте.
Я зловеще осклабился через комнату, встав на колени и роясь в сумке.
— Тебе повезло, – сказал я, берясь за рукоять меча Железного Дегана.
Я бесшумно вытащил его и встал, взвешивая клинок в руке. Сталь с Черного острова буквально запорхала в руке. Меч был слегка изогнут и чуть тяжелее привычной рапиры; таким хорошо рубить, а не колоть, но мне сойдет.
— Думаю, что обойдусь и кинжалом, чтобы разобраться с тобой, – проговорил я. – Тем более в темноте.
Улыбнувшись, я развернулся к Тени и шагнул вперед. Затем моя улыбка померкла.
Вот оно. На кончиках его пальцев вспыхнула искра, еле видная даже ночным зрением.
Я моргнул. Показалось? А если нет – заметил ли он?
Тень осторожно и вдумчиво шевелил пальцами. Меж ними зажглось и погасло призрачное сияние. Тень издал негромкий и сиплый смешок.
Он заметил.
Магия возвращалась.
Джелем не знал, насколько хватит действия свечи. Все зависит от того, как долго она горела и сколько глиммера поглотила. Чем дольше, тем лучше. Я рассчитывал на три часа, но Тень прибыл раньше, и час получился один. Очевидно, это равнялось пяти минутам без магии.
Я прыгнул, воздев меч Железа и опустив кинжал. Времени не осталось ни для кружения ради идеального выпада, ни на то, чтобы урод попотел, как заслуживал. Все свелось к простому убийству Тени прежде, чем к нему вернется магическая сила. Если ударю, то тьма на моей стороне; если нет – что ж, я видел его в деле, и шансов у меня нет.
До него оставалось три шага, когда пламя огненным цветком распустилось у него на ладони. Сердце екнуло, глаза ожгло внезапным светом, но я издал бессодержательный вопль и продолжил бег.
Тень вдруг шарахнулся не то от вопля, не то при виде меня в такой близости. И хорошо, потому что огненное щупальце прошло над левым плечом, а не попало, как он метил, в лицо. Плохо же было то, что пламя обожгло мне щеку и ухо.
Я вздрогнул и промахнулся: клинок поник и удар пришелся не в шею, а по левой ноге. Тень поймал мой меч на свой и воспользовался силой удара, чтобы поднять и развернуть свой клинок, теперь и сам готовый рубить.
Я метнулся к нему, чтобы очутиться внутри дуги атаки. Удар всегда сильнее на острие, чем ближе к рукояти. Одновременно я снова и снова бил его кинжалом, всякий раз встречая кольчугу, но мне было наплевать, я хотел лишь держаться впритык, дабы использовать преимущество кинжала и малого роста. Кинжал не размыкал кольца, но глубоко вминал кольчугу в тело, и я при удаче мог сломать ему пару ребер, а то и пробить потроха.
Тень резко крутанулся, пытаясь выйти из-под удара, и принялся бить меня по спине рукоятью меча, но слабо, так как угол был неудачный. Я наседал еще пуще и раз за разом всаживал в него кинжал то выше, то ниже, то сбоку, чтобы он не перехватил мою руку. Только бы дотянуться и засадить под мышку или в голову…
И тут он, как раньше, поднял левую руку, выделывая пассы прямо перед моим лицом.
Я спешно пригнулся, и через мгновение на полу четко обозначилась моя тень в яркой вспышке света.
Глаза ожгло – глаза, но не лицо. Я, спотыкаясь, отступил; было не так страшно, как в переулке, и я видел пол и собственную руку, хотя все вокруг дрогнуло. Янтарь смешался с желтизной и разошелся волнами вместо привычных бликов. Это почти напоминало…
О черт!
Я поднял взгляд. Задняя стена пылала. Должно быть, пламенная дуга Тени пролетела дальше и растеклась по старым доскам, штукатурке и мусору. Еще не ревущее пекло, но близко к нему, судя по скорости, с которой распространялся огонь.
Я развернулся к противнику. Тень стоял в десяти шагах, чуть сгорбившись и прижимая к боку левое предплечье. В правой руке прочно сидел меч, а в левой горсти, которую он держал на уровне груди, поблескивали монеты.
— Никаких потемок, Дрот, – молвил он, пока вокруг светлело от набиравшего силу пожара. – Никаких заколдованных свечек.
Он медленно выпрямился и расправил плечи.
— Моя очередь.
Он шагнул, и я побежал, но не к дверям, а к одеялу, на котором сидел. Из этой комнаты живым выберется только один из нас, а если я попытаюсь проскочить к выходу, Тень всадит мне в спину меч или что похуже.
Я отбросил кинжал и подхватил одеяло. Разворачиваясь, вовремя увернулся от первой расплавленной бляшки, полетевшей в мою сторону. Я встряхнул одеялом, рукой, и материя дважды обмотала мне кисть и предплечье. Повисший остаток я мог использовать и как щит, и как плеть.
Я отразил одеялом вторую медяшку, третью. В меня полетели еще две, а следом бросился Тень.
Шутки кончились. Он не стал ни кружить, примериваясь к удару, ни забавляться с клинком, ни забрасывать меня монетами, пока я не выбьюсь из сил, превратившись в дымное нечто. Он летел на меня, и лезвие его меча пламенело в свете пожара. Удар в голову, за ним второй, атака по внешней линии, выпад, рубящий удар, и все за доли секунды. Я отбил первые два удара, удачно поймал третий на одеяло, с трудом отразил четвертый, а пятый пришелся на ширину трех пальцев мимо лица.
Я пошел в контратаку, но Тень просто отвернулся и бросил в меня монетку. Он метил в горло. Закрыться одеялом я не успевал и потому пригнулся как можно ниже, спасая шею и голову.
Левый плечевой сустав разорвала боль; я взвыл и попятился.
Присев ниже, я выставил перед собой одеяло. В комнате стало светлее, и я ощущал жар, приближаясь к стене. Я глянул на правую руку – она дрожала в неверном свете. Отчасти от напряжения, но также от усталости. Я не привык к мечу Железного Дегана, а разница велика уже при добавке полуфунта веса.
Если так пойдет дальше, я не смогу защищаться как следует. Опять же, на нас обвалится крыша, или мы задохнемся, или изжаримся заживо. Меня не устраивал ни один из этих вариантов, но и выхода я не видел, будучи слишком озабочен неравенством сил.
Тень швырнул сразу три монеты, и меня осенило.
Три монеты – значит, я не смогу увернуться от всех. Три монеты означали, что мне придется их отбивать. Следом напрыгнет Тень в уверенности, что они отвлекут меня и расчистят ему дорогу.
Три монеты означали, что он попался, – я на это надеялся.
Как только они разлетелись веером и размякли, я поймал их в складки одеяла и отшвырнул влево. Позволив себе по инерции отвести левую руку и повернуться в профиль, я выставил меч.
Я видел это в исполнении Дегана и пару раз даже пробовал сам. Он называл этот прием отводом корпуса, а я – «обманкой». Идея заключалась в том, чтобы убрать корпус с траектории, но оставить меч, тем самым предоставляя противнику напороться. У Дегана это выглядело высоким искусством, а у меня – детской мазней. Но прием срабатывал.
Как правило.
Я отследил вспышку и ощутил дуновение ветра от меча Тени там, где я только что находился. Приятнее было то, что мой клинок встретил преграду, но как-то не так.
Я глянул и похолодел. Да, я правильно выставил меч, но забыл про изгиб. Рапира вошла бы в лицо Серого Принца, но острие меча Железного Дегана смотрело вправо и пронзило капюшон. При удаче я мог зацепить щеку, но не остановить наступление.
Я дернул меч, пытаясь превратить неудачный выпад в режущее движение и глубоко рассечь лицо, но Тень перехватил и вывернул мою руку.
Мышцы и кости сместились, и боль швырнула меня на колени, а он все дальше заводил руку мне за спину. Пальцы разжались, и я ощутил, как из них вынули меч Железа. Клинок звякнул о пол. Затем что-то твердое – навершие или вся гарда? – впечаталось мне в основание черепа.
Тень выпустил мою руку, и я упал на четвереньки.
Вокруг ревело, но только отчасти в голове. Я оглянулся. Стена превратилась в сплошную огненную завесу, а потолок над Тенью курился черным дымом и если еще не горел, то оставалось недолго.
Тень не обращал внимания на пожар. Острие его меча покачивалось в нескольких дюймах от моего запрокинутого лица. Тень сунул палец в дыру в капюшоне. Он улыбнулся. Меч не дрогнул.
— Ты почти достал меня, – проговорил он и посмотрел сверху вниз. – Надо было соглашаться на мое предложение.
— Ты бы все равно меня убил.
Тень пожал плечами.
— Конечно. Ты хотел меня замочить, а это недопустимо. Но я бы убил тебя быстро. Зато теперь… – Он показал на зарево за моей спиной. – Я слышал, что дым убивает раньше пламени. Будем надеяться, что так оно и есть для твоего же блага.
И он занес меч, готовясь нанести парализующий удар по хребту.
Ну что ж, по крайней мере у него не останется причин преследовать Ану. Хоть что-то хорошее.
— Пошел ты, сука! – произнес я и приготовился.
Рука Тени уже пошла вниз, когда из темноты что-то вылетело и врезало ему по затылку. С капюшона посыпались бурые и бежевые осколки. Тень пошатнулся. Меч ткнулся в пол у моих ног.
Недолго думая, я сорвал у него с пояса кошель. Тень выпрямился и выдернул меч из доски. Он посмотрел на дверь, потом на меня, и я как раз успел распустить зубами тесьму, после чего швырнул содержимое кошеля в лицо Тени.
И взмолился Ангелам: пусть монеты не заперты от него, как моя веревка! Только бы не заперты!
Сквозь рев пламени я услышал шипение монет, соприкоснувшихся с воздухом, а после – мокрый шлепок расплавленного металла.
Тень пронзительно закричал и осел на пол, впившись пальцами во мрак под капюшоном. Я подтянул к себе меч Железа. Потом встал.
Тень перестал извиваться после того, как я вторично вогнал лезвие под капюшон. Тогда я поднял взгляд.
В дверях стоял Деган. Он держал еще одну битую посудину – не иначе, наткнулся где-то на залежи. В левой руке блестел бронзой его меч.
Я расхохотался и чуть не сел на пол. Деган снова спас мне жизнь. Даже после того, как я с ним поступил. Смех так и разбирал меня.
Я даже надеяться не смел.
За кем он следил – за мной или Тенью? В глубине души я надеялся, что за Тенью, иначе пострадала бы моя честь, но все-таки сомневался. Если кто и мог обойти меня в этом деле, то это был Деган. Меня это ничуть, ни в малейшей мере не огорчало.
Крыша уже горела, и рухнувшая балка перегородила комнату. В дальнем конце оставался проход, но пламя уже ползло туда по стене, обещая безнадежно сузить его, если не уничтожить.
Я подался в ту сторону, но вспомнил про дневник Иокладии. Тот лежал рядом с пылавшей балкой на моей половине и дымился, но не горел.
Деган проследил за моим взглядом. Я посмотрел на него, он покачал головой и выронил посудину. Потом повернулся спиной.
— Подожди! – крикнул я.
Деган оглянулся. Я глядел на него, и дым начал есть мне глаза, когда Деган выпрямился и поднес клинок к губам. Точно так же он поступил, когда мы обменялись Клятвами в Галереях, но теперь он не отрываясь смотрел мне в глаза. Он не моргнул, целуя клинок; не моргнул, когда сверкнул им в свете пламени и бросил на пол. Он просто смотрел. Потом Деган развернулся и скрылся.
Всему пришел конец – Клятве, нашей дружбе и его Деганству. Я знал это наверняка. Он отдал все долги, расплатился по всем счетам. И все случилось так, как он предсказывал: связавшись Клятвой, мы обрекли на гибель все остальное, существовавшее между нами.
Я не пытался догонять. Незачем смущать его душу и гнаться за тем, что ушло навсегда.
Я был Носом и понимал, когда след остывал.
Дым уже заполнял помещение, мешая мне видеть и доводя до кашля. Я добрел до дневника и отшвырнул его пинком, он слишком нагрелся. Обложка стала больше пепельной, чем кожаной, и один угол чернел на глазах.
Это навело меня на мысль.
Я мрачно улыбнулся, глядя на обгорелый уголок этой раскалившейся дряни, и завернул дневник в одеяло. Нет, я его не сожгу – во всяком случае, не сейчас.
Я взял меч Железа и положил на грудь Тени. Пара правильных слов кому нужно, и Орден Деганов обнаружит покореженный пламенем клинок рядом с обугленными останками. Пусть думают, что Серый Принц убил их брата и забрал себе меч как трофей, что будет очень похоже на этого наглеца. Конечно, это не облегчит совесть Дегану, но хотя бы не пустит собратьев по его следу.
Не тот прощальный подарок, какого мне бы хотелось, но чем богат.
Я взял дневник и устремился к наружной стене. Я полз на четвереньках, дым выедал глаза, и я почти ничего не видел. Сверху сыпались огненные лепестки пепла, обжигавшие руки и шею и опалявшие волосы. Одежда дымилась. Но пекло разгорелось такое, что на этих участках было лишь ненамного жарче.
Я достиг стены быстрее, чем ожидал, и стал ползти вдоль нее, пока не узрел над собой полосу невозмутимой тьмы. Я подтянулся, утвердился в окне и вывалился наружу.
Второй этаж, но я был не в обиде.
