14

Во время бойни в Антье погибло почти семь тысяч жителей — в основном женщины, дети и старики. Когда чуть прошло потрясение, оставшихся в живых обуяли гнев, ужас и нестерпимая ненависть.

Со всего Коннека и даже из других краев стекались люди, желающие помочь. Граф Реймон Гарит сжег за собой все мосты, официально поклявшись отомстить Безупречному V и Братству Войны. На такое заявление не осмеливался даже Йоханнес Черные Сапоги. Герцог Тормонд засыпал безрассудного Реймона посланиями, призывая отречься от опрометчивых слов.

И вот теперь на Антье шла еще одна армия — более сильная. Не желторотые новобранцы, а хорошо вооруженные опытные солдаты. Среди прочих — представители знатных семейств Арнгенда. Возглавлявшие ее военачальники намеревались заставить графа подавиться своей клятвой — каждым словом.

Но Реймон не отчаивался. Нет, он не повторит прошлых ошибок.

Приближалась зима. Арнгендское войско состояло из набранных по феодальным угодьям рекрутов. Срок службы у них небольшой. Не пройдет и нескольких недель, как они устремятся домой.

Епископ Серифс заплатил за свое вероломство: жители Антье выместили свой гнев на его собственности и собственности церкви.

По всему Коннеку преследовали священников, верных Безупречному. В Гэдже, где раньше искренне поддерживали Брот, разгневанная толпа выкопала останки Мерила Понта, предыдущего коннектенского епископа, осудила их за преступления против бога и человечности и захоронила в неосвященной земле в безымянной могиле.

Короли, герцоги и сам Граальский император обменивались посланиями. Гонцы сновали туда-сюда. Безупречному V никто не слал поздравлений.

Арнгендцы и наемники Черного Адольфа окружили Антье. В прошлый раз нападающих было слишком мало, чтобы взять в осаду весь город, поэтому они и не пытались.

Но теперь все было иначе. Захватчики уже не сумеют войти в Антье по вине глупых юнцов. Глупые юнцы погибли. Все бочки, сосуды и емкости в городе загодя наполнили водой. Жители были готовы и понимали, что именно стои`т на кону. Они не паниковали.

Сам архиепископ Бере потребовал, чтобы коннектенцы открыли ворота, присягнули на верность бротскому патриарху и выдали еретиков. У святого отца был с собой целый список тех, кого церковь собиралась судить за неповиновение.

В ответ граф Реймон выгнал за ворота тех немногочисленных священников, которые отказались отречься от Безупречного V. С собой они унесли мощи святого Эруда Путника.

Гарит был умным и упорным юношей, он ничего не боялся и искренне верил, что ему больше нечего терять. Граф намеревался до конца своих дней оставаться заклятым врагом Брота.

Осада длилась тридцать один день. Становилось все холоднее. Арнгендские солдаты начали роптать. Где обещанная легкая нажива? Пока враги едят досыта и уж наверняка не мерзнут на руинах своих погоревших домов, сами они голодают и рыскают по голым полям — есть нечего, даже костер не из чего сложить. Постепенно начали доходить вести из дома: налетчики из Аргони, Трамейна и Сантерина, воспользовавшись отсутствием защитников, захватывали замки и деревни, из-за которых давно не утихали распри между Сантерином и Арнгендом.

Новости доходили и до Антье. Осаждающие не выставили постов за рекой Джоб, и коннектенцы под покровом темноты свободно выходили из города.

Граф Реймон воспользовался этим и выскользнул из-под прикрытия крепостных стен вместе с отрядом таких же юных горячих сорвиголов, рвущихся насолить обидчикам.

Барон Альгрес и архиепископ Бере наслаждались приятной светской беседой в штаб-квартире арнгендского войска в руинах поместья Серифса. Архиепископ категорически отказывался понимать, почему солдаты собираются бросить осаду, если дело господа не доведено до конца.

Барон славился своей прямотой.

— Ступайте туда сами, святой отец, — заявил он, — и разыщите мне хоть одного солдата, которому есть дело до господа нашего. Господь, по всеобщему убеждению, уже вполне взрослый мальчик и может сам о себе позаботиться. Я, честно говоря, с этим согласен.

— Но…

— Вы знали, на что мы идем, когда угрозами вынудили моего кузена помочь церкви ограбить этих людей. Два месяца — большего мы не можем требовать от наших солдат. Это закон, будь он проклят, так повелось с тех самых пор, как наши предки ютились в землянках. Если Безупречный хочет воевать с коннекскими глупцами весь год напролет, пусть посылает сюда собственную армию. А нам надо защищаться от сантеринцев. Впрочем, постойте. Как же я запамятовал: его собственную армию стерли в порошок. Какая жалость!

Так бывает всегда и везде: историю, хоть малую, хоть большую, вершат отдельные личности. Эти двое ненавидели друг друга вот уже полвека, а архиепископ был гораздо менее красноречив, чем барон. Зато намеревался во что бы то ни стало исполнить волю патриарха и господа.

В воздухе кружились снежинки. Стоя на стенах Антье, жители радостно улюлюкали. Арнгендцы отправлялись домой. В этот раз они воспользовались западной дорогой, потому что на южной, по которой армия пришла сюда, уже было все разграблено. Барону Альгресу и его военачальникам происходящее весьма не нравилось. Они не привыкли ходить в походы в такое время года, так далеко от дома. Даже архиепископ Бере начал высказывать сомнения в мудрости тех, кто затеял всю эту канитель.

Черный Адольф и его наемники решили тоже податься в Арнгенд. Срок их службы заканчивался, но барон предложил работу возле границ Трамейна. Хотя больше всего наемников подстегивали слухи: разгневанные коннектенцы якобы собирались перехватить отряд Адольфа по пути в Гролсач.

Вообще, слухи в армии ходили самые разные. Например, о том, что Граальский император собирается заявить свои права на епископальные государства на севере Фиральдии и в Ормьендене. А еще положил глаз на несколько арнгендских городков на восточных болотах.

Вдобавок ко всему основанные арнгендцами в священных походах восточные государства постоянно молили о помощи — на них изо всех сил наседала Люсидия.

Король Арнгенда тяжело болел. Его единственному сыну едва исполнилось одиннадцать, и он безвольно выполнял волю своей властолюбивой мамаши, которую ненавидели абсолютно все. Она, впрочем, как и ее недужный супруг, упорно отказывалась понимать самые простые вещи. Например, что солдаты, как это ни печально, имеют обыкновение регулярно требовать свое кровью заслуженное жалованье, а деньги, как это ни странно, не берутся из ниоткуда.

Чтобы снарядить поход на Антье, потребовалось много времени и средств, и все это лишь для того, чтобы барон Альгрес и архиепископ Бере с позором покинули Коннек, а в бывших виноградниках Серифса выкопали две сотни могил. Все арнгендцы, лежавшие в этих могилах, умерли от болезней, а не от рук подлого врага.

Болезни идут рука об руку с голодом.

Отступающую армию нещадно терзала дизентерия.

Справа в двух сотнях футов от древней дороги тесно росли деревья с серыми стволами, типичные для высокогорных болот. Земля под ногами пружинила, но оставалась сухой. Слева от обочины на два ярда простиралось уже настоящее болото, там неторопливо катил свои воды мелкий ручей, за которым небольшая рощица переходила в усыпанную камнями равнину. Камни эти падали туда, откалываясь от высокой и крутой скальной стенки. Сейчас по ее поверхности шарили тусклые лучи утреннего солнца. Темно-серый камень на изломах отливал розовым.

Армии оставалось преодолеть перевал возле Черной горы, вот-вот они окажутся на западной стороне, дорога устремится вниз, и все самое страшное останется позади.

Легкий ветерок колыхнул туман. Свет померк. Солнце укрылось за облаками, из которых то и дело сыпались пригоршни снега.

Арнгендцы и гролсачские наемники плелись еле-еле. Их терзали голод, холод и уныние. Три месяца мучений, а что взамен? Будущее представлялось в довольно неприглядном свете.

Или даже в мрачном.

Где-то совсем близко запели коннекские рога. Да, в весьма мрачном свете.

Отступающие арнгендцы превосходили численностью жаждущую возмездия армию графа Гарита. Хотя жителей Коннека и охватил праведный гнев, немногие пошли против воли герцога Тормонда. Реймон Гарит намеревался напасть в таком месте, чтобы застать противника врасплох, ударить и быстро отступить. Рассчитывал он этой атакой скорее воодушевить своих солдат, чем нанести поражение. Но арнгендцы практически не оборонялись. Побросав оружие, они кинулись наутек в болота у подножия высоких скал.

Наемники Черного Адольфа не запаниковали и держали строй, но в конце концов оказались в том же болоте.

Бойня продолжалась, пока коннектенцы не утолили свою жажду крови. Они убивали всех, вне зависимости от звания и положения.

Цвет арнгендского войска погиб, потому что рыцари Коннека в тяжелых доспехах не рискнули заехать в болото, а пешие простолюдины, воюющие налегке, не брали пленных.