Глава шестнадцатая

Джерид смотрел в ночное небо, которое вдруг вспыхнуло и заиграло огнями. Мариса крепче уцепилась за его руку. Она слегка вздрогнула, то ли от холода, то ли от странного явления над их головами, но важно было не это, а то, что она снова держала его за руку, совсем как в старые добрые времена. Разноцветные огни отражались в ее блестящих черных глазах, а он радовался тому, что они вместе. Ему понадобилось пожить без нее, чтобы понять, как много она для него значит, и он был поражен тем, что он, румель, способен страдать по-настоящему, как это свойственно людям. А он-то всегда считал, что присущая румелям невозмутимость ставит их на ступень выше собратьев-гоминидов.

–  Румекс, – выдохнула Мариса, – разве это не чудо? От чего это?

Джерид не знал ответа и продолжал созерцать, его хвост оставался абсолютно неподвижен.

–  Может, это признак приближения Оледенения? А может быть, и нет. Лично я готов поставить пару дракаров на то, что это какая-нибудь культистская забава.

Зрелище заворожило их обоих, эти лучи и подвижные столбы света, меняющие форму и цвет на фоне звезд. Повсюду вокруг них люди, не менее заинтригованные, вытягивали шею, чтобы между высокими домами лучше разглядеть происходящее, выходили на балконы, иные даже поднимались на мосты, точно близость к необычному сиянию могла помочь им понять его природу.

В тот вечер Джерид водил Марису выпить и посмотреть танец големов, который ставили адепты ордена Пугандра. Низкорослые, точно из глины слепленные существа, скачущие по сцене, произвели на него впечатление.

Однако весь тот волшебный вечер он не мог избавиться от чувства, будто за ним шпионят, даже когда стоял на улице, задрав голову и созерцая небо. В этом городе, да еще ночью, легко было увидеть тени, выходящие из подворотен и направляющиеся за вами вслед, услышать призрачные шаги на брусчатке. Этот город порождал паранойю.

Рандур смотрел в окно, его нагое стройное тело вырисовывалось на фоне необычной зари. Его меч, сапоги и одежда валялись на полу за его спиной, а сам он, ухватившись обеими руками за подоконник, свесился наружу, чтобы лучше разглядеть цветные лучи, танцующие в небе. Яркая пелена красно-зеленого света колыхалась высоко над городом, точно колеблемый ветерком тяжелый занавес. Невозможно широкий. И невозможно далекий.

Леди Иветта Фол подошла к нему сзади и положила руки ему на ягодицы.

–  Впечатляет, – сказала она, скользя по ним ладонями вверх и вниз и слегка стискивая.

–  Ага, – отозвался Рандур. – Никогда раньше не видел такого неба. Интересно, что это за хрень такая?

–  Я говорила не о небе. – Она хлопнула его по пояснице. Ее массивные золотые кольца врезались ему в кожу, и он вздрогнул от прикосновения холодного металла. Ее теплое дыхание скользнуло по его шее, когда она отвела его длинные волосы в сторону. Кончики пальцев пробежали по краям его лопаток, по позвоночнику. Она жадно поцеловала его в плечо.

Он повернулся, ее ладони продолжали путешествовать по его гибкому торсу танцора, который она уже имела возможность сравнить с торсом своего мужа, старого, жирного и ленивого, – не в пользу последнего, – бормоча что-то о том, что его одного она всегда ждала. Но нельзя же продолжать всю ночь. И откуда у нее такой аппетит? Он даже испугался, вдруг она все замужество держала свое либидо в узде, а теперь выпустила и направила на него, разом превратив его из охотника в жертву?

Его губы коснулись ее колец, лаская эту демонстрацию богатства. Еще раньше он намекнул ей на некоего вора, который якобы орудовал в высших слоях общества, выбирая своими жертвами богатых дам, беззащитных и уязвимых, – его собственная выдумка. Увидев, что она встревожена, он прижал губы к ее пальцам и предложил ей себя в провожатые на этот вечер.

–  К чему они вам сейчас? – Рандур одно за другим снял кольца с ее пальцев и незаметно опустил их в свой высокий сапог. – Вы красивы естественной красотой, дорогая.

Сощурившись, она испустила вздох восторга, так похожий на те, которые он слышал всю ночь.

–  Ты правда так думаешь?

Он прижал палец к ее губам:

–  Каждый мужчина на моем месте сказал бы то же самое.

–  Но только не он.

Под «ним», вероятно, подразумевался муж, влиятельный лорд Хантон Фол.

Ее седые волосы были всклокочены, ведь любовники уже трижды за эту ночь занимались сексом. Для пятидесятилетней женщины она была вполне стройна и даже почти не морщиниста. Ему понравилось то, что они делали сегодня, – дама явно была искушена в постельных делах, даже несмотря на некоторый урон, который нанесли ее уверенности в себе похождения мужа, предпочитавшего, когда он вообще бывал в Виллджамуре, спать с молоденькими красотками. Лорд Фол был богатым землевладельцем, снабжавшим продовольствием армейские гарнизоны, разбросанные по всему архипелагу. Леди Иветта и сама была небедна, ей принадлежало крупное поместье на Джокулле и несколько торговых судов. Рандур узнал все это еще до того, как пришел сюда, посплетничав со слугами. Обилие драгоценностей и украшений, которыми был набит ее особняк, подтверждало слухи о том, что дама более чем платежеспособна.

Ее ладонь скользнула ему в пах, округлилась вокруг мошонки, и он застонал, наполовину от удовольствия, наполовину от смятения. Она стала целовать его в шею, на мгновение задержавшись губами у ключичной косточки. Он провел руками вдоль ее позвоночника, отмечая пластичность ее стареющей кожи.

Она прижала его к стеклу, оно холодило ему спину. Ее рука продолжала трудиться над ним – может быть, немного слишком активно.

Снова в кровать, его ладони скользят, обнимая ее ноги, язык лихорадочно вылизывает их от лодыжки до самого бедра, она уже не может сдержать стонов. Мягкий свет из окна – небесная иллюминация – подчеркивает каждый изгиб ее тела, маскирует следы старения. Непереносимо медленно рот Рандура путешествует по ее телу. Она стонет непрерывно, ее пальцы стискивают простыни.

Раздался стук кулаком в дверь.

Рандур посмотрел в ее испуганные глаза.

–  Кто это? – прошептал он.

–  Откуда я знаю?

Стук повторился. К нему добавился голос:

–  Леди Иветта, это Антон!

–  Брат моего мужа, – выдохнула Иветта.

«Вот дерьмо!» – подумал Рандур, мгновенно наметив маршрут для отступления. Окно, надежный выход для многих ночных посетителей, показалось ему единственно подходящим.

–  Я знаю, что ты там, Иветта, – продолжал тот же голос. – Мне доложили, что ты вошла к себе в компании какого-то молодого человека. Я не могу позволить тебе пятнать имя нашей семьи.

–  Чушь! – взвизгнула она. – Я тут совсем одна.

Рандур вскочил с кровати, накинул рубаху, натянул штаны.

Иветта бросилась к двери, чтобы задержать входящего.

Когда она отвернулась, Рандур сгреб с туалетного столика пару браслетов и сунул себе в карман.

–  Никого здесь нет, Антон. Правда, – уверяла она.

–  Впусти меня, я сам посмотрю!

–  Дай мне хотя бы минуту, – попросила она. – Мне же надо одеться.

У Рандура меж тем были свои заботы. «Где мой чертов сапог? А, вот он». Схватив его, молодой человек подскочил к окну, тихо распахнул его и оказался на балконе. Прежде чем затворить за собой окно, он обернулся, послал даме воздушный поцелуй и прошептал:

–  В следующий раз, когда будешь читать прелестные стансы, вспомни обо мне, моя любовь, а я вспомню тебя.

Ее ответный взгляд был полон тревоги.

Ночь выдалась морозной. Цветные лучи все еще плыли по небу, но любоваться ими было некогда. Держа сапог в руке, Рандур вынул из него безделушки и рассовал по карманам.

Когда из комнаты леди Фол донеслись громкие голоса, Рандур быстро натянул второй сапог и, легконогий, как все танцоры, перепрыгнул на соседний балкон, откуда вскарабкался на крышу. Все это время он думал о том, что должны ведь быть и более простые способы заработать деньги. Осторожно, чтобы не соскользнуть в объятия смерти, которая поджидала его на ледяном тротуаре, он крался вдоль конька крыши, пока не добрался до пожарной лестницы. Быстро спустился по ней и спрыгнул на мостовую.

–  Добрый вечер, – приветствовал он чету, проходившую мимо, одновременно застегивая рубашку. – Прелестный сегодня вечерок, не так ли?

Командующий Бринд Латрея смотрел вверх, в небо, расцвеченное красными и зелеными световыми полосами, которые трепетали и раскачивались, точно дождь. Гвардейцы уже день как вернулись на Джокулл и теперь стояли лагерем на берегу. До Виллджамура осталось часа два пути, но после мыса Далук он еще раз убедился в том, как легко становятся известными их самые секретные планы. А ведь тогда они расположились на ночлег довольно далеко от берега.

–  Чтоб меня! – Апий выбрался из походной койки и встал рядом с Бриндом. – Что за хрень! – И он стряхнул с плаща искры.

Бринд стоял, уперев руки в боки и вытянув шею, чтобы лучше разглядеть происходящее сквозь ветви деревьев. Еще двое ночных гвардейцев подошли к ним и тоже встали, завороженно глядя на праздник небесных огней.

–  Бора ради, что это? – пробормотал наконец Апий. – Как по-твоему, это связано с Оледенением?

–  Дело рук культистов, вне всякого сомнения, капитан.

–  Действительно, непохоже, – согласился Нелум, – чтобы этому нашлись естественные причины.

–  Я и раньше говорил, что по всему архипелагу творится что-то странное, – продолжал Бринд. – И мне это не нравится.

–  Ты у нас оптимист, верно? – поддел его Апий.

Бринд бросил взгляд на экипаж Рики. Но теперь лагерь был окружен сотней спящих драгунов, а остальные часто меняющимися парами патрулировали периметр. Он нарочно приказал охранять все подходы к лагерю на протяжении часа пути от центра, чтобы, если объявится какой-нибудь дрогр, его сняли еще на самых подступах. Бринд больше не хотел рисковать – ни своими людьми, ни своей драгоценной подопечной.

Через два часа после того, как небесные огни потухли, женщина-солдат драгунского полка выехала верхом из-под полога леса и направилась прямо к ним.

–  Командующий, – отсалютовала она ему и спешилась.

Другие трое гвардейцев сначала встали по стойке смирно, потом окружили командира.

–  Да? – Бринд разглядывал серьезную молодую женщину.

–  Командующий, срочно требуется ваше присутствие.

–  Апий, Нелум, остаетесь здесь. Ваша жизнь прежде жизни императрицы.

–  Есть, сэр, – хором ответили они. Вынули из ножен мечи и стали по обе стороны экипажа.

–  Люпус, – обратился Бринд к третьему, – ты идешь со мной, захвати лук и стрелы.

–  Слушаюсь, командир.

Вдвоем они прыгнули на коней и последовали за драгуном в гущу березовой рощи.

–  Рядовой, в чем дело? – спросил Бринд, склонившись к шее лошади, чтобы ветки не хлестали по лицу.

–  Дрогры, о которых вы нас предупреждали. Мы заметили нескольких.

–  Сколько?

–  Примерно пятнадцать, на опушке леса, возле Беринг-Мура.

Бринд был полон решимости не допустить, чтобы эти твари навредили новой императрице. Кроме того, ему хотелось выяснить, откуда они взялись, что ими движет и кто их послал. Он в жизни не слышал, чтобы где-нибудь в империи происходило что-либо подобное, так почему именно теперь и почему на Джокулле?

Мимо пролетали деревья, копыта стучали по мягкой земле, хрустели ломающиеся ветви.

Наконец они поравнялись с группой солдат из Третьего драгунского, их было человек сорок, из бригады Волка, полированные шлемы ярко блестели при свете луны. Штандарт с изображением вздыбленного белого волка на зеленом фоне стоял у дерева на краю опушки. Бринд успокоился, увидев, как их много.

Сержант, светловолосая женщина в знакомой черно-зеленой форме, подошла к ним. Спрятала меч в ножны, щит с головой волка сдвинула на бок. Ее лицо хранило шрамы от старых антиплеменных кампаний.

–  Командующий Латрея, – начала она, – я сержант Вудир. Рядовая Фендур объяснила ситуацию?

–  Объяснила, – ответил Бринд.

Люпус спешился и привязал обеих лошадей – свою и Бринда – к дереву.

Втроем они подошли к опушке леса. Сержант показала рукой:

–  Смотрите.

Бринд прищурился.

На пустоши, шагах в ста пятидесяти от леса, стояла группа дрогров; Астрид в зените разбрасывала по земле вокруг них длинные тени. Ветерок непрестанно шевелил траву, но сами дрогры не двигались, лишь трепетали лохмотья, прикрывавшие их тела. Картина была жуткая.

–  Они уже давно тут стоят, как будто вдруг раздумали двигаться, – объяснила Вудир. – С тех пор как мы их обнаружили, прошло по крайней мере полчаса.

Бринд, привыкнув к необычной сцене, заметил, что среди дрогров есть как мужчины, так и женщины, причем те и другие одеты в лохмотья, едва прикрывающие наготу.

–  Они вообще что-нибудь делали?

–  Нет, командующий, – ответила сержант.

–  К ним кто-нибудь подходил?

–  Нет, вы ведь предупреждали. Мы ждали, когда вы прибудете, чтобы оценить ситуацию.

–  Рад это слышать. – Бринд, повернувшись к Люпусу, отрывисто приказал: – Подстрели одного.

Солдат шагнул к самой кромке леса. Достигнув места, с которого цель была видна без всяких помех, он вынул стрелу, положил ее на лук, натянул тетиву:

–  Кого-то конкретного, командир?

Бринд склонил голову набок:

–  Вон того попробуй. – И указал на ближайшую к ним недвижную фигуру. – Целься в голову. Мы уже знаем, что попадание в корпус не дает желаемого результата.

Люпус отпустил стрелу. Она взвилась в воздух и вонзилась дрогру в глаз, в тишине было слышно, как затрещал, раскалываясь, череп. От удара дрогр упал навзничь, медленно подергиваясь, словно рыба на песке. Остальные не реагировали. Стояли как стояли, пялясь куда-то вперед, неведомо на что.

–  Прикрой меня! – скомандовал Бринд. – А вы, сержант, постройте всех лучников, какие у вас есть. Пусть следят, чтобы никто не обошел меня с тылу, и держат этих тварей на расстоянии.

–  Есть, командующий, – ответила Вудир и вернулась к своим солдатам.

Слева от него, вдоль кромки леса, начали выстраиваться лучники.

Бринд вышел на пустошь и, осторожно ступая по волглой траве, направился к дрогру, подстреленному Люпусом. Стрела вошла в его череп с такой силой, что он раскололся, точно переспелый арбуз, и древко еще торчало из глазницы. Синеватую шею опоясывал черный шрам, похожий на грубый шов. Бринд вынул меч и по-тыкал в лежащего, тот не реагировал, – возможно, его кожа была нечувствительна к касанию металла. Тревожный знак.

Оглянувшись на лес, Бринд с облегчением увидел среди деревьев блики – это блестели наконечники стрел и обнаженные мечи солдат, готовых пустить их в дело, если что-нибудь случится с ним. Медленно он пошел между стоящими дрограми, склонившими голову на одну и ту же сторону. Можно было подумать, что они спят, если бы не открытые глаза, в которых отражался свет луны.

Он подошел к дрогру, похожему на женщину: длинные светлые волосы чуть заметно развевал ночной ветерок. Взяв свой меч, он оцарапал ей руку – из раны выступила черная жидкость. Женщина никак не реагировала, – судя по всему, она не испытывала боли. Может, она и не человек вовсе? Было понятно: как их ни назови, эти существа не живые в полном смысле слова, но за все годы джамурской службы он не видел ничего подобного.

Вернувшись к первому дрогру, он снял с себя ремень, обвязал им его лодыжки и поволок к лесу, то и дело оглядываясь назад, посмотреть, не увязались ли за ним остальные.

Сержант Вудир поспешила к нему навстречу:

–  Какие будут приказания, командующий?

–  Не думаю, что они чем-то опасны для нас, но, по-моему, лучше их все же перестрелять. Потом подогнать фургон с решетками, свалить их туда и отправить в Виллджамур. Не оставлять же их здесь. И позаботьтесь о том, чтобы их прикрыли как следует, горожанам не к чему их видеть. Там и так паники хватает.

–  Сэр, – отсалютовала она и отдала своим людям приказ стрелять.

Дюжины стрел тут же взвились в воздух.