– Отлично. – Эленд отметил угольным карандашом еще один сектор на лежавшей перед ним карте. – А что у нас тут?

Дему почесал подбородок.

– Грейнфильд? Это квартал знати, мой господин.

– Был когда-то, – уточнил Эленд. – Грейнфильд застроен домами близких родственников Венчеров. Когда мой отец покинул город, большинство последовало за ним.

– Тогда, вероятно, дома заняли переселенцы-скаа.

– Высели их.

– Прошу прощения, мой господин? – переспросил потрясенный Дему.

Они стояли в большом каретном сарае крепости Венчер. В просторном помещении суетились солдаты. Многие были без формы, потому что находились не на службе. Эленд больше не мог отдавать приказы, но люди все же пришли, когда он их попросил.

И это было уже хорошо.

– Надо выселить скаа из этих домов. Особняки аристократов каменные, в них множество маленьких комнат. Их неимоверно трудно обогревать: для каждого помещения нужен камин или очаг. Бараки скаа выглядят не лучшим образом, но в них большие помещения и огромные очаги.

Дему медленно кивнул.

– Вседержитель не мог позволить, чтобы его работники замерзли, – продолжал Эленд. – Барак – лучший способ эффективно присмотреть за большим количеством людей при ограниченных ресурсах.

– Я понимаю, мой господин.

– Не применяй силу. Моя личная охрана вместе с добровольцами не имеет никакой официальной власти в городе. Если какая-то семья захочет остаться в захваченном богатом доме, пусть остается. Но убедись, чтобы они узнали об альтернативе.

Закончив с капитаном Дему, Эленд повернулся к посланнику, которому пришлось пробираться сквозь весь этот организованный беспорядок, где раздавались приказы и планировались действия.

– Ты из группы разведчиков, которых послали в развалины, верно?

Мужчина поклонился. Судя по выправке, он явно был солдатом, только не из охранников Эленда. Молодой, с квадратной челюстью, лысеющей головой и честной улыбкой.

– Я тебя знаю? – спросил Эленд.

– Я помог вам год назад, мой господин: впустил во дворец Вседержителя, когда вы пришли спасать леди Вин…

– Горадель, – вспомнил Эленд. – Ты был в личной гвардии Вседержителя.

– Именно так, мой господин. Я присоединился к вашей армии после того дня. Момент был подходящий.

– У меня больше нет армии, Горадель, – улыбнулся Эленд, – но я ценю, что ты сегодня здесь. Докладывай.

– Вы были правы, господин. Скаа уже очистили пустующие дома от мебели. Но не все подумали о стенах. У доброй половины брошенных особняков деревянные стены внутри, потом, многие бараки сделаны из дерева, а у большинства из них деревянные крыши.

– Отлично.

Эленд оглядел собравшихся. Он не распространялся о своих планах, а просто попросил позвать добровольцев для кое-какой работы. Бывший король не ожидал, что отзовутся сотни.

– Похоже, мы собрали немаленький отряд, мой господин, – доложил подошедший Дему.

Кивком Эленд позволил Гораделю удалиться.

– Тогда сможем заняться и более масштабными проектами, чем я планировал.

– Мой господин, вы уверены, что хотите самостоятельно начать разрушение города?

– Или мы теряем дома, или людей, Дему, – возразил Эленд. – Я выбираю дома.

– А если король попытается нас остановить?

– Тогда мы подчинимся. Но не думаю, что лорд Пенрод станет возражать. Он слишком занят: пытается продавить в Ассамблее законопроект, который позволит передать власть моему отцу. Кроме того, для него же лучше, чтобы эти люди работали, а не сходили с ума в казармах.

Дему не ответил. И он, и Эленд знали, как их положение рискованно. После попытки убийства и передачи власти прошло совсем немного времени, и город находился в состоянии шока. Сетт все еще сидел взаперти в Гастинге, а его войска передвинулись на позицию атаки. Столица походила на человека, у горла которого держат нож. При каждом вздохе лезвие ранит кожу.

«С этим я сейчас все равно ничего не могу поделать, – подумал Эленд. – Значит, должен хотя бы позаботиться о том, чтобы люди не мерзли в своих домах».

Он чувствовал пронизывающий холод, несмотря на дневное время, плащ и крышу над головой. Конечно, в Лютадели проживает много народу, но если собрать достаточно мужчин, чтобы развалить достаточно построек, то, быть может, получится сделать для них что-то полезное.

– Мой господин!

Эленд повернулся навстречу низкорослому человеку с висячими усами. Он работал над проблемой отравленной пищи – конкретно над тем, как отравители проникли в город.

– А, Фельт! Есть новости?

Разведчик кивнул:

– Есть, мой господин. Мы допросили беженцев в присутствии разжигателя, и ничего у нас не вышло. Но потом я задумался. Беженцы – это слишком очевидно, показалось мне. Чужаки в городе? Конечно, мы должны были их заподозрить в первую очередь. Я поразмыслил, сколько всяких неприятностей происходит с колодцами, провизией и так далее, и понял, что кто-то должен проникать в город и уходить из города.

Эленд не спорил. Они внимательно следили за солдатами Сетта в крепости Гастинг, но никто из них не был причастен к происходящему. Рожденный туманом Страффа оставался подходящей кандидатурой, но Вин так и не поверила, что он мог быть отравителем. Эленд надеялся, что след, если его найдут, приведет к его собственному дворцу и можно будет определить, кого из слуг подменил кандра.

– И что? – спросил Эленд.

– Я допросил людей, которые управляют тайными ходами.

– Тайные ходы?

– Скрытые выходы за пределы города, – пояснил Фельт. – Туннели или что-то вроде этого.

– Они существуют? – изумился Эленд.

– Конечно, мой господин. Когда Вседержитель был жив, ворам-скаа трудно было перемещаться из города в город. Все, кто входил в Лютадель, опрашивались и допрашивались. Поэтому всегда очень ценились пути тайного проникновения в город. Большинство из них теперь закрыты. Некоторые действуют и сейчас, но не думаю, что шпионы могут попасть в город через них. Когда отравили первый колодец, тамошний народ перепугался, что во всем обвинят их, и теперь только выпускают людей из города – тех, кто хочет сбежать из осажденных стен и все такое.

Эленд нахмурился. Он не знал, как следует относиться к тому, что люди нарушают его приказ и выходят за пределы города, минуя закрытые ворота.

– Потом, – продолжал Фельт, – я занялся рекой.

– Мы об этом думали, – кивнул Эленд. – Решетки, перекрывающие русло, надежны.

Фельт загадочно улыбнулся:

– Ну да, конечно. Я приказал нескольким своим людям нырнуть и проверить, что там под водой, и мы обнаружили несколько замко́в, которые удерживают решетки на месте.

– И?

– Кто-то их взломал, мой господин. А потом навесил замки, чтобы не вызвать подозрений.

Эленд приподнял бровь.

– Хотите, чтобы мы заменили решетки? – спросил Фельт.

– Нет. Просто смените замки и поставьте там часовых. В следующий раз, когда преступники попытаются проникнуть в город, их должны поймать.

Фельт кивнул и ушел с довольной улыбкой на лице. Его шпионские таланты в последнее время не удавалось применить, и он явно наслаждался только что полученным заданием. А Эленд взял себе на заметку поручить Фельту поиски шпиона-кандры. Если, конечно, сам Фельт вдруг не окажется шпионом.

– Мой господин, – обратился к Эленду Дему, – есть еще предположение, кто мог отравить колодцы.

– Да? И кто же?

Взмахом руки Дему подозвал парня лет восемнадцати с испачканным лицом и в одежде рабочего-скаа:

– Это Ларн, один из моих прихожан.

Юноша явно волновался. Он неловко поклонился Эленду.

– Можешь говорить, Ларн. Поведай лорду Венчеру, что ты видел.

– Ну, мой господин, – сбивчиво заговорил молодой человек, – я пытался сделать так, чтобы об этом узнал король. Я хотел сказать, новый король.

Он покраснел от смущения.

– Все хорошо. Продолжай, – успокоил Эленд.

– Ну, тамошние стражники меня прогнали. Сказали, у короля на меня нету времени. И вот я пришел к господину Дему. Подумал, вдруг он поверит.

– Во что именно? – уточнил Эленд.

– Инквизитор, мой господин. – В глазах Ларна мелькнул ужас. – Я его видел в городе.

Эленд почувствовал озноб.

– Ты уверен?

Молодой человек кивнул:

– Я в Лютадели всю жизнь прожил, мой господин. Смотрел на казни тысячу раз. Я сразу узнал одного из тех чудовищ, а как иначе? Я видел его. Штыри в глазах, высокий и одет в робу. Он крался. Ночью. Возле центральных кварталов города. Я вам точно говорю.

Эленд и Дему переглянулись.

– Не только он, мой господин, – тихо сказал капитан. – Другие мои прихожане тоже говорят, что видели, как инквизитор бродит вокруг Кредикской Рощи. Я им не поверил, но Ларну верю. Раз он говорит, будто видел что-то, значит видел. У этого парня глаза как у ищейки.

Медленно кивнув, Эленд приказал, чтобы патруль из его личных стражников занялся наблюдением за указанным районом. Затем снова переключился на сбор дерева: отдавал приказы, организовывал людей в команды, посылал одних начинать работу, других вербовать рабочих. Без топлива большинство городских кузниц закрылось, и многие скаа остались без работы. Теперь им наконец было чем заняться.

Эленд видел в глазах людей азарт, видел энергию в их движениях. Это приходит от удовлетворения каким-то делом, а не от простого сидения в ожидании, пока судьба или короли все решат.

Вернувшись к карте, Эленд сделал еще несколько отметок. Уголком глаза он видел, как неторопливой походкой приближался Хэм.

– Так вот куда все ушли! На тренировочных площадках пусто.

Эленд улыбнулся в ответ.

– Гляжу, ты опять надел мундир? – заметил громила.

Бывший король посмотрел на свой белый наряд. Задуманный для того, чтобы выделяться, чтобы в пепельном городе сразу бросаться в глаза.

– Да.

– Жаль. – Хэм вздохнул. – Никто не должен носить мундир.

В преддверье зимы громила наконец-то стал надевать под жилет рубашку. Плащи и накидки он по-прежнему не жаловал.

– Меня устраивает. А ты не задумывался, Хэм, что твой жилет тоже в каком-то смысле мундир?

– Ничего подобного.

– Неужели? Человек, который зимой ходит без плаща, с тем же успехом мог бы кричать повсюду: «Я громила!» Ты используешь одежду, чтобы люди воспринимали тебя определенным образом, – другими словами, сообщаешь им, кто ты такой и что собой представляешь. Разве не для этого существует мундир?

– Интересная точка зрения, – после некоторого раздумья ответил Хэм.

– Как? – поразился Эленд. – Вы ни разу не спорили на эту тему с Бризом?

Покачав головой, Хэм повернулся, чтобы посмотреть, как собравшиеся реагировали на тех, кого Эленд уполномочил отдавать приказы.

«Он изменился, – подумал Эленд. – Управлять городом, решать самые разные проблемы… это и его изменило».

Громила выглядел теперь более серьезным, более сосредоточенным. Еще бы! На нем лежала огромная ответственность: он отвечал за безопасность города. А ведь свободолюбивый туманщик был семейным человеком. Хэм старался много не говорить о Мардре и детях. Вероятно, в силу привычки: чтобы уберечь близких от неприятностей, порядочную часть жизни он провел вдали от семьи.

«Весь этот город – моя семья», – подумал Эленд, следя за солдатами, которые расходились по делам.

Кто-то мог посчитать сбор дерева рядовым занятием, имеющим небольшое значение для города, осаждаемого тремя армиями. Но Эленд знал, что замерзающие скаа примут топливо с той же благодарностью, что и спасение от завоевателей. И бывший король чувствовал сейчас то же самое, что и его солдаты: удовлетворение от мысли, что хоть как-то сумел помочь.

– Что, если Сетт атакует? – провожая глазами удаляющиеся отряды, заговорил Хэм. – Бо́льшая часть армии окажется рассеянной по всему городу.

– Около тысячи человек не такая уж прореха в нашей обороне. Кроме того, Колченог считает, что у нас будет достаточно времени, чтобы всех собрать. Мы позаботились о гонцах. – Эленд посмотрел на карту. – В любом случае я не думаю, что Сетт нападет в ближайшее время. В Гастинге он в безопасности. Нам крепость не взять – пришлось бы перебросить слишком много людей с городских стен, оставив их без защиты. Единственный, кто меня беспокоит, это мой отец…

Эленд вдруг смолк.

– Что? – встревожился Хэм.

– Так вот почему Сетт здесь. – На лице Эленда появилось озадаченное выражение. – Разве ты не видишь? Он намеренно не оставил себе выбора. Если Страфф атакует, войско Сетта будет сражаться рядом с нами. Он теперь с нами заодно!

– Выглядит как весьма отчаянный шаг, – нахмурился Хэм.

– Отчаянный, – согласился Эленд, мысленно возвращаясь к своей встрече с Сеттом. – Хорошее слово. Сетт в отчаянии, только я пока не могу понять причины. В любом случае, заперев себя здесь, он перешел на нашу сторону и выступит против Страффа, хотим мы такого альянса или нет.

– А если Ассамблея отдаст город Страффу? Если наши люди присоединятся к нему и атакуют Сетта?

– Он рискнул, – с уверенностью сказал Эленд.

«Сетт и не рассчитывал уйти от столкновения здесь, в Лютадели. Он намерен взять город или погибнуть. Он ждет, надеясь, что Страфф атакует. И вероятно, опасается, что мы просто сдадимся. Но ни то ни другое не произойдет, пока Страфф боится Вин. Трехсторонняя ничья. Но колоссы – четвертый элемент, которого никто не предвидел».

Кто-то должен был вывести весы из равновесия.

– Дему, – окликнул Эленд, – ты готов принять командование на себя?

Капитан с готовностью кивнул.

Эленд повернулся к Хэму:

– У меня к тебе вопрос.

– Собираешься совершить нечто безумное? – не без ехидства осведомился громила.

Туннель вывел за пределы Лютадели. Держа в поводу лошадь, Эленд посмотрел на раскинувшийся перед ним чахлый пейзаж. Потом повернулся и, вытянув шею, глянул вверх, на крепостную стену. Он очень надеялся, что пребывавшие там солдаты получили сообщение и не перепутают его со шпионом или разведчиком одной из вражеских армий. Не хотелось бы войти в истории Тиндвил в качестве бывшего короля, который погиб от стрелы собственного стражника.

Следом за Элендом из туннеля показались Хэм и маленькая седая старушка. Как и предполагал Эленд, Хэм легко нашел тайный выход из города.

– Ну, вот мы и на месте.

– Спасибо, добрая женщина, – поблагодарил Эленд. – Ты оказала услугу своему доминиону.

Старуха лишь фыркнула в ответ. Насколько мог судить Эленд, их провожатая была почти слепа, но в том, как она вскинула бровь, почудилось нечто похожее на насмешку. Он улыбнулся и протянул кошелек. Женщина немедленно засунула внутрь скрюченные, но на удивление ловкие пальцы и пересчитала содержимое.

– Три сверху?

– Это за дозорного, – пояснил Эленд. – Пусть следит за нашим возвращением.

– Возвращением? – переспросила старуха. – Вы не убегаете?

– Нет. У меня дело в одном из военных лагерей.

Женщина опять приподняла бровь.

– Ну ладно, бабушке до этого нет дела, – пробормотала старуха, поворачиваясь ко входу в дыру и постукивая перед собой тростью. – За три монеты я найду внучка, чтобы посидел тут несколько часов. Вседержитель знает, у меня их достаточно.

Хэм следил, как она уходила, в его взгляде промелькнула гордость.

– Как давно ты знаешь об этом месте? – спросил Эленд, наблюдая, как пара крепких мужчин закрывала вход каменной плитой.

Наполовину вырытый, наполовину прорезанный прямо в городской стене туннель представлял собой удивительное зрелище. Даже после того, как Эленд узнал о существовании подобных ему от Фельта, все равно казалось чудным путешествовать через один из тайных ходов, спрятанных в нескольких минутах езды от самой крепости Венчер.

Хэм повернулся, только когда фальшивая часть стены встала на место.

– О, я и не знаю уже, сколько лет назад бабуля Хильд угощала меня сластями. Простой такой дешевый способ получить тихую, но целенаправленную рекламу своего тайного хода. И не напрасно: я воспользовался им, чтобы Мардра и дети могли приходить и уходить из города.

– Погоди, – не понял Эленд, – ты вырос в Лютадели?

– Ну да.

– На улице, как Вин?

– Не совсем как Вин, – покачал головой Хэм. – Не думаю, что детство Вин вообще можно повторить. Отец и мать у меня были скаа, зато дед из аристократов, так что большую часть детства я прожил дома с родителями. Кроме того, я был мальчиком, и немаленьким. Полагаю, есть разница?

Эленд кивнул.

– Ты ведь не прикажешь закрыть туннель, верно? – спросил Хэм.

– Зачем? – изумился Эленд.

– Мне казалось, что тайный лаз в городской стене вряд ли может удостоиться твоего одобрения, – усмехнулся громила. – По ночам через эту самую дыру люди, вероятно, удирают из города. Бабушка Хильд известна как человек, который берет деньги и не задает вопросов – ну разве что немного поворчит.

«Наверно, он поэтому и не рассказывал мне об этом месте, пока я не спросил?» – подумал Эленд.

В чем-то Хэм был, несомненно, прав. Поддерживая старые связи с нелегальным миром, его друзья ходили по лезвию ножа. Но разве они не прилагали все усилия для того, чтобы новое государство, ради которого они столь многим пожертвовали, существовало?

– Я не король, – бросил Эленд, уводя лошадь прочь от города. – Что делает бабушка Хильд, меня не касается.

Его слова явно успокоили Хэма, однако спокойствие его рассеивалось по мере того, как приближалась цель путешествия.

– Не нравится мне это, Эленд.

Они остановились.

– Мне тоже не нравится. – Эленд забрался в седло.

Хэм лишь тяжело вздохнул.

«Мои старые друзья-аристократы попытались бы отговорить меня от такого, – с веселым удивлением подумал Эленд. – Почему я окружил себя теми, кто был верен Выжившему? Они ждут, что их лидеры будут отчаянно рисковать».

– Я иду с тобой, – объявил Хэм.

– Нет. Какой смысл? Оставайся здесь и жди. Ну а если не вернусь, расскажи обо всем Вин.

– Расскажу! А то как же! – с кривой усмешкой пообещал Хэм. – После чего вытащу ее кинжалы из своей груди. Просто возвращайся, ладно?

Эленд машинально кивнул. Его взгляд был устремлен на армию в отдалении. Армию без палаток, телег, повозок с продовольствием или слуг. Армию, которая оставляла после себя широкую полосу земли, на которой даже не росла трава. Колоссы.

От пота поводья в руках Эленда сделались скользкими. Все было не так, как в те разы, когда он отправлялся в военный лагерь Страффа или в крепость Сетта. Сейчас он один. И Вин не сможет его спасти, если дело пойдет совсем плохо: она все еще не оправилась от ран, и никто, кроме Хэма, не знал, что он задумал.

«Чем я обязан жителям этого города? – подумал Эленд. – Они отказались от меня. Почему я рискую, чтобы их защитить?»

– Узнаю этот взгляд, Эл. Поехали назад.

Вместо ответа Эленд зажмурился, вдохнул и выдохнул, потом открыл глаза и пустил лошадь в галоп.

Однажды, правда достаточно давно, он видел колосса – на этом настоял отец. Страфф не доверял тварям, и ему никогда не нравилось, что в Северном доминионе есть их гарнизоны, причем один из них находился всего в нескольких днях перехода от его родного города Урто. Те колоссы были напоминанием, предупреждением от Вседержителя.

Будто пытаясь подстегнуть самого себя, Эленд гнал лошадь изо всех сил. Кроме сведений, полученных в ходе краткого визита в гарнизон Урто, его знания о колоссах были почерпнуты из книг, но наставления Тиндвил ослабили его некогда абсолютную и немного наивную веру в науку.

«Надеюсь, этого окажется достаточно», – приближаясь к лагерю, думал Эленд.

Завидев бредущий навстречу отряд, он стиснул зубы и придержал лошадь.

Все оказалось именно так, как Эленд и помнил. Огромного роста колосс – кожа его была до отвращения туго натянута и покрыта трещинами – вел за собой нескольких тварей среднего размера, у которых кровоточащие разрывы только начали появляться в уголках рта и глаз. Кучка созданий поменьше – их мешковатая кожа свободно свисала под глазами и на руках – сопровождала своих вожаков.

Эленд осадил лошадь и пустил ее рысью по направлению к самому крупному монстру.

– Отведи меня к Джастесу.

– Слезай с лошади, – потребовал колосс.

Эленд посмотрел твари прямо в глаза. Он мог это сделать, поскольку сидел верхом.

– Отведи меня к Джастесу.

Колосс устремил на человека непроницаемые глаза-бусинки. От одного глаза к другому через переносицу шел разрыв, второй, извиваясь, спускался к ноздре. Нос был сплюснут и сильно свернут набок.

Самый важный момент, вспомнил Эленд. В книгах утверждалось: тварь либо сделает что приказано, либо просто бросится в атаку. Эленд напряженно ждал.

– Пошли, – рыкнул колосс и повернул к лагерю.

Остальные окружили Эленда – лошадь забеспокоилась. Крепче сжав поводья, он заставил животное идти вперед.

Вместо того чтобы радоваться маленькой победе, Эленд почувствовал себя еще напряженнее. По мере того как он продвигался вглубь лагеря, возникало ощущение, что его будто проглатывали. Будто вокруг двигался оползень. Колоссы, когда Эленд проезжал мимо, поглядывали на него красными безразличными глазами. Одни просто стояли вокруг костров, безучастные, словно неразумные или тупые от рождения люди. Другие дрались – убивали друг друга, извиваясь на земле, возле безразличных товарищей. Ни один философ, ученый или знаток так и не смог точно определить, что выводило из себя колосса. Жадность казалась подходящей мотивацией. Случалось, иной колосс нападал, когда было много еды, убивая товарища за кусок говядины. Боль также представлялась достаточным поводом, впрочем, как и вызов. Кровожадные, примитивные поводы. И все же довольно часто колоссы атаковали вообще без повода и без причины. Причем после драки они общались так, словно ничего и не произошло, словно их действия были совершенно разумны.

Услышав очередные вопли, Эленд инстинктивно вздрогнул, но тут же взял себя в руки. С ним все будет в порядке, он дойдет до Джастеса. Колоссы обычно нападали только друг на друга.

Пока их не одолевала жажда крови.

Отбросив эту мысль, Эленд сосредоточился на рассказе Сэйзеда о путешествии в лагерь колоссов. Создания, по словам террисийца, носили широкие грубые железные мечи. Чем крупнее тварь, тем внушительнее оружие. Когда колосс достигал размера, при котором ему требовался бо́льший меч, у него оставалось только два варианта: найти тот, в котором не нуждался предыдущий хозяин, или атаковать нынешнего хозяина и забрать его собственность. Популяция колоссов зачастую всецело зависела от числа доступных группе мечей.

Никто из ученых не знал, как эти создания размножаются.

К перевязи мечей, как и говорил Сэйзед, колоссы крепили какие-то мешочки.

«Что это такое? – думал Эленд. – Сэйзед рассказывал, что видел очень крупного колосса, у которого их было три или четыре. Но у того, кто ведет мой отряд, их почти двадцать…»

Даже у самого маленького колосса в отряде, окружавшем Эленда, их оказалось целых три.

«Интересно, связано ли содержимое этих мешочков с тем, как Джастес контролирует колоссов?»

Эленд не представлял иного способа это узнать, кроме как выпросить один из мешочков у колоссов. Только сомневался, что они на такое согласятся.

По пути он заметил и другую странность: некоторые колоссы носили одежду. Сэйзед говорил только о набедренных повязках, однако Эленд видел множество тварей в штанах, рубашках или даже юбках. Они совсем не заботились о размере, и большинство вещей сидело настолько туго, что просто-напросто порвалось. Другие, наоборот, оказывались столь свободными, что их приходилось подвязывать. Исполинских размеров колоссы просто накручивали и завязывали предметы одежды вокруг рук или голов.

– Мы не колоссы, – повернувшись к Эленду, внезапно объявил главарь.

– Объясни, – нахмурился Эленд.

– Ты думаешь, мы колоссы. – Губы твари были натянуты так туго, что с трудом повиновались. – Мы люди. Мы будем жить в твоем городе. Мы убьем тебя и заберем его.

Эленд вздрогнул, осознавая, откуда взялась неподходящая по размерам одежда. Она же из деревни, которую атаковали колоссы, – той самой, откуда в Лютадель потекли беженцы. Что-то новое в мышлении колоссов? Или просто подавленное Вседержителем? Ученый в Эленде был зачарован, но сам он пришел в ужас.

Колосс-провожатый остановился перед маленькой группой палаток – единственных построек в лагере. Потом повернулся и ни с того ни с сего заорал, испугав лошадь Эленда. Последний с трудом удержался в седле, в то время как колосс прыгнул на одного из своих товарищей и принялся лупить его массивными кулаками.

С лошадью человек справился, главарю же колоссов не повезло.

Эленд спешился, похлопал животное по шее, а колосс, на которого напали, вытащил свой меч из груди бывшего вожака. Победитель – теперь его украшали несколько порезов, возникших отнюдь не из-за растянутой кожи, – наклонился, чтобы забрать привязанные на спине трупа мешочки. Эленд смотрел с немым удивлением.

– Он никогда не был хорошим командиром, – выпрямившись, невнятно пояснил колосс.

«Я не могу позволить этим чудовищам напасть на мой город. Я должен что-то сделать».

Повернувшись спиной к колоссам, он потянул за собой лошадь. Эту часть лагеря охраняла группа нервных молодых людей в униформе. Эленд бросил вожжи одному из них.

– Позаботься о ней, – приказал он и спокойно пошел вперед.

– Погоди! – крикнул один из солдат. – Стой!

Эленд резко развернулся, оказавшись лицом к лицу с низкорослым молодым мужчиной, который пытался одновременно грозить копьем Эленду и не спускать глаз с колосса. Эленд не собирался быть жестким – он просто хотел удержать под контролем собственную нервозность и двигаться дальше. Так или иначе, у него получился такой взгляд, что даже Тиндвил была бы под впечатлением.

Солдат остолбенел.

– Я Эленд Венчер, – четко проговорил Эленд. – Тебе знакомо это имя?

Молодой человек кивнул.

– Можешь сообщить обо мне лорду Лекалю. Если доберешься до него раньше меня.

Юноша сорвался с места, Эленд последовал за ним, медленно и размеренно шагая к палатке, которую также охраняли солдаты. Выглядели они какими-то потерянными.

«Что они чувствуют, – мысленно удивился Эленд, – находясь в окружении колоссов, которые настолько превосходят их числом?»

Он ощутил невольную жалость и не стал пробиваться силой. Просто стоял, изображая спокойствие, пока изнутри не послышалось:

– Впустите его.

Миновав стражников, Эленд вошел.

Последние несколько месяцев не пощадили Джастеса Лекаля. С несколькими прядями волос на голове он почему-то выглядел куда более жалко, чем если бы оказался полностью лысым. Затрапезный наряд был покрыт пятнами, под глазами красовались внушительные мешки. Джастес ходил туда-сюда и чуть вздрогнул, когда увидел Эленда.

Потом на миг застыл с широко распахнутыми глазами. Наконец поднял дрожащую руку, чтобы пригладить волосы, которых, по сути, не было.

– Эленд? Что, ради Вседержителя, с тобой произошло?

– Ответственность, Джастес, – тихо пояснил Эленд. – Похоже, мы оба оказались к ней не готовы.

– Вон! – приказал Лекаль охранникам.

Протиснувшись мимо Эленда, те задернули за собой полог палатки.

– Сколько воды утекло. – Джастес издал тихий нервный смешок.

Эленд кивнул.

– Я помню те дни, – продолжал Джастес, – когда мы сидели в твоем или моем логове, выпивали с Телденом. Мы были такие невинные, не так ли?

– Невинные, но подающие надежды.

– Хочешь выпить?

По углам палатки валялись бутылки и фляги. Все они были пусты. Джастес вытащил полную бутыль из ящика стола и налил Эленду небольшую чашу. Размер ее вместе с цветом жидкости указывали, что это не простое вино.

Эленд принял чашу, но пить не стал.

– Что случилось, Джастес? Как умный, рассудительный философ, которого я знал, превратился в тирана?

– Тирана? – переспросил Джастес и осушил свою чашу одним глотком. – Я не тиран. Твой отец – тиран. Я же просто реалист.

– Сидеть в центре армии колоссов, по-твоему, подходящая позиция для реалиста?

– Я могу ими управлять.

– А Суисна? Деревня, в которой они устроили бойню?

– Это был несчастный случай, – отмахнулся Джастес.

Эленд посмотрел на чашу в своей руке и вдруг отбросил, расплескав содержимое по пыльному полу палатки.

– Это не дом моего отца, и мы больше не друзья. Я не назову другом человека, который привел… такое под стены моего города. Где твоя честь, Джастес Лекаль?

Глядя на разлитое вино, Джастес фыркнул:

– От тебя вечно одни неприятности, Эленд. Такой уверенный, такой жизнерадостный, такой самодовольный.

– Мы были оптимистами. – Эленд приблизился. – Мы хотели изменить мир, Джастес, а не уничтожить!

– Да неужели? – парировал Джастес, демонстрируя упрямство, которого прежде Эленд в нем не замечал. – Хочешь знать, почему я здесь? Ты вообще хоть задумывался о том, что происходило в Южном доминионе, пока ты тут игрался в Лютадели?

– Мне жаль, что так случилось с твоей семьей, Джастес.

– Жаль? – Джастес схватил со стола бутылку. – Тебе жаль? Я воплощал в жизнь твои планы, Эленд. Я делал все, о чем мы говорили, – свобода, политическая честность. Я доверял своим союзникам, не принуждая их к подчинению. И знаешь, что произошло?

Эленд закрыл глаза.

– Они всех убили, Эленд! Так поступают победители. Убивают противников и их семьи, даже младенцев. И в качестве предупреждения оставляют тела. Вот как ведется хорошая политика. Вот как сохраняется власть.

– Легко верить во что-то, когда ты все время побеждаешь, Джастес. Потери – вот что определяет веру человека.

– Потери? – переспросил Джастес. – Моя сестра – потеря?

– Нет, я…

– Хватит! – ударив по столу бутылкой, рявкнул Джастес. – Стража!

Откинулся полог палатки.

– Возьмите его величество в плен! – приказал Джастес, махнув неверной рукой. – Пошлите гонца в город с сообщением, что мы требуем переговоров.

– Я больше не король.

Джастес замер.

– Думаешь, я пришел бы сюда и позволил себя схватить, если бы был королем? – усмехнулся Эленд. – Они сместили меня. Ассамблея воспользовалась оговоркой о недоверии и выбрала нового короля.

– Ты проклятый идиот…

– Потери, Джастес. Мне пришлось не так тяжко, как тебе, но я в самом деле тебя понимаю.

– Значит, – Джастес снова пригладил остатки волос, – этот модный костюмчик и прическа тебя не спасли, ага?

– Забирай своих колоссов и уходи, Джастес.

– Звучит как угроза, Эленд. Ты не король, у тебя нет армии, и я не вижу поблизости твоей рожденной туманом. Какие у тебя основания мне угрожать?

– Они колоссы. – Эленд сделал ударение на этом слове. – Ты действительно хочешь впустить их в город? Там же твой дом, Джастес, – по крайней мере, был раньше. Там внутри тысячи людей!

– Я… могу управлять своим войском, – неуверенно произнес Лекаль.

– Сомневаюсь, – возразил Эленд. – Что произошло, Джастес? Они решили, что им нужен король? Что у них все должно быть, как у людей? Что они носят в этих мешочках?

Джастес не ответил.

– Что будет, если один из них просто набросится на тебя?

Джастес покачал головой:

– Прости, Эленд. Я не могу позволить Страффу забрать атиум.

– А как же мои люди?

Лекаль помедлил лишь мгновение, потом опустил глаза и махнул стражам. Один из них положил руку на плечо Эленду.

Собственная реакция удивила даже его самого. Эленд врезал локтем по лицу стражника, разбив ему нос, потом ударом ноги повалил второго. Джастес едва успел вскрикнуть, когда Эленд прыгнул уже на него.

Выхватив из ботинка обсидиановый нож, который ему дала Вин, Эленд толкнул Лекаля, прижал к столу и – едва понимая, что делает, – вонзил нож в плечо своего старого друга.

Джастес издал громкий жалобный крик.

– Если бы твоя смерть принесла пользу, Джастес, – прорычал Эленд, – я бы прикончил тебя прямо сейчас. Но я не знаю, как ты контролируешь этих тварей, и не хочу их освобождать.

Солдаты ворвались в комнату, но Эленд не обратил на них никакого внимания. Он влепил Лекалю пощечину, заставив того замолчать.

– Слушай меня, – приказал Эленд. – Мне плевать, что тебе больно, мне плевать, что ты больше не веришь в философию, и мне уж точно плевать, если тебя убьет Страфф или Сетт за то, что ты ввязался в их игры. Но вот угроз моему народу я не потерплю. Я хочу, чтобы ты убрался из моего доминиона вместе со своей армией – отправляйся домой к Страффу или, может, к Сетту. Их земли не защищены. Я обещаю, что твои враги не получат атиум. И как друг дам тебе совет: подумай немного об этой ране на твоей руке, Джастес. Я был твоим лучшим другом, и я почти убил тебя. Какого дьявола ты сидишь посреди целого войска чокнутых колоссов?

Заметив, что его окружают солдаты, Эленд вырвал нож и, развернув Лекаля, прижал лезвие к его шее.

Стражи застыли.

– Я ухожу. – Эленд пихнул вперед растерянного Джастеса и вместе с ним вышел из палатки.

Только сейчас Эленд с некоторым беспокойством заметил, что стражников оставалось не больше десятка. Сэйзед насчитал больше. Куда же делись остальные?

Лошади нигде не было видно. Подталкивая Джастеса к невидимой линии между лагерем людей и колоссов, Эленд внимательно следил за солдатами. Достигнув границы, он пихнул Джастеса назад, к людям. Его тут же поймали, кто-то немедленно принялся бинтовать своему королю руку, другие ринулись было за Элендом, но застыли в нерешительности.

Эленд пересек черту и оказался в лагере колоссов. Оглянувшись, снова посмотрел на жалкую группку молодых солдат, окружавших Джастеса. Те, кто помогал королю, не заслоняли его лица, и Эленд успел поймать этот взгляд. Ненависть. Джастес не отступит. Человек, которого Эленд знал, умер, его заменило порождение нового мира, не испытывавшее симпатии к философам и идеалистам.

Развернувшись, Эленд двинулся к колоссам. Несколько сразу приблизились. Те же, что и раньше? Трудно было сказать с уверенностью.

– Выведите меня, – скомандовал Эленд, посмотрев в глаза самому крупному в отряде.

Или Эленд стал еще более властным, или этого колосса легче было подчинить, но тот не сопротивлялся – просто кивнул и потащился прочь из лагеря. Отряд окружил Эленда.

«Все впустую. Я только настроил против себя Джастеса. Рисковал жизнью ради пустяка. Если бы я мог хотя бы узнать, что в этих мешочках!»

Эленд окинул взглядом колоссов вокруг себя. Обычный отряд: твари, размером от пяти до десяти футов ростом, шли вперед, тяжело переставляя ноги…

Однако у Эленда все еще был нож.

«Это глупо…»

По какой-то причине эта мысль не остановила Эленда: он выбрал самого мелкого колосса в отряде, сделал глубокий вдох и бросился в атаку.

Остальные просто смотрели. Существо, на которое напал Эленд, увернулось, но неудачно выбрало направление. Столкнулось с соратником-колоссом почти такого же размера, и Эленд всадил в спину жертве нож.

Даже при пяти футах роста и щуплом телосложении колосс был необыкновенно силен. Взвыв от боли, он стряхнул Эленда, однако тот каким-то чудом не выронил кинжал.

«Только бы не успел вытащить меч», – вскакивая на ноги и вонзая клинок в бедро твари, подумал Эленд.

Колосс опять упал. Одной рукой он отбивался от Эленда, другой пытался ухватить меч. Эленд получил удар в грудь и упал, хватая ртом воздух.

Поднявшись, колосс вытащил меч, но на ногах держался с трудом. Обе ножевые раны кровоточили. Сочившаяся из них жидкость – возможно, из-за контраста с темно-синей кожей – казалась ярче человеческой крови.

Колосс наконец-то восстановил равновесие, и Эленд понял свою ошибку. Он поддался возбуждению после стычки с Джастесом, был раздражен из-за неспособности остановить армии. Он много дрался в последнее время, но оказался никудышным противником для колосса.

Правда, теперь было слишком поздно об этом беспокоиться.

Эленд перекатился, спасаясь от большого, дубиноподобного меча, который обрушился на землю совсем рядом. Инстинкты возобладали над ужасом, и Эленд почти сумел избежать нового удара. По касательной чуть задело бок, и некогда белый мундир окрасился кровью, впрочем, бывший король почти не почувствовал, что ранен.

«Есть только один способ победить парня с мечом, если у тебя есть нож, – вспомнил он, сжимая кинжал. – Подберись как можно ближе и убей его быстро…»

Мысль, странное дело, не принадлежала одному из его учителей или даже Вин. Эленд не понимал, откуда она вообще взялась, но доверял ей.

Колосс тоже замахнулся. Ничего не оставалось, как стиснуть зубы и броситься вперед. Чудом пробившись сквозь оборону, Эленд вонзил лезвие твари в глаз. И получил рукоятью меча в живот.

Оба упали.

Человек тихо застонал, медленно осознавая, что лежит на жесткой, покрытой плотно сбитым пеплом земле со следами съеденных на корню сорняков. Какая-то щепка царапала щеку. Странно было ощущать ее, учитывая боль в груди. Эленд с трудом поднялся на ноги. Колосс, которого он атаковал, не шевелился, а его сородичи стояли с безразличным видом, правда смотрели почему-то на Эленда. Будто чего-то ждали.

– Он съел мою лошадь, – сказал Эленд первое, что пришло в его затуманенный разум.

Колоссы закивали. Нетвердой рукой стерев со щеки пепел, Эленд, спотыкаясь, пошел вперед; присел возле поверженного противника. Первым делом вынул нож и сунул обратно в сапог, затем отвязал мешочки: у этого колосса их было два. Наконец, не понимая зачем, ухватил меч и закинул его на плечо. Меч оказался тяжеленным.

«Донести бы… – О замахе не могло быть и речи. – Как столь маленькое существо может пользоваться такой штуковиной?»

За всеми действиями человека колоссы наблюдали молча. Когда они, по-прежнему без единого звука, вывели Эленда из лагеря и скрылись из виду, он развязал один из мешочков и горько усмехнулся.

Джастес решил завладеть армией старым проверенным способом.

Он заплатил.