Книга: Источник Вознесения
Назад: 33
Дальше: 35

34

Я стал легендарной личностью – Вестником, пророком, который должен был отыскать Героя Веков. Отказаться от своих слов тогда – означало отказаться от нового статуса, отказаться от признания.
И я не отказался.

 

 

– Не сработает, – покачал головой Эленд. – Чтобы низложить члена Ассамблеи, нам потребуется единогласное решение – не считая отстраняемого лица, конечно. А у нас не получится исключить из нее восемь торговцев.
Хэм выглядел слегка потерянным. Эленд знал, что его другу нравится считать себя философом; и он в самом деле обладал подходящим для абстрактного мышления умом. Однако громила не был ученым. Он любил порассуждать и сам предлагал темы, однако совсем не имел опыта детального изучения документов.
Эленд посмотрел на Сэйзеда, перед которым лежала открытая книга. Хранитель разложил вокруг себя не меньше десятка томов, и удивительное дело: все они лежали аккуратно, корешок к корешку, обложка к обложке. У Эленда же книги были навалены как попало, из них тут и там выглядывали листки с заметками.
Перед Хэмом, который сидел прямо на полу, тоже стояла маленькая стопка книг, но он редко к ним обращался – в основном озвучивал ту или иную вдруг осенившую его идею. Тиндвил устроилась в кресле, но не принимала участия в обсуждении. Террисийка ничуть не возражала против обучения Эленда, но отказалась искать и предлагать способы сохранения его трона. Это, с ее точки зрения, переходило невидимую грань между воспитателем и политическим деятелем.
«Хорошо, что Сэйзед не такой, – подумал Эленд. – Будь он таким, Вседержитель оставался бы у власти до сих пор. Фактически Вин и я были бы мертвы – ведь на самом деле именно Сэйзед спас ее из заточения у инквизиторов».
Эленд не любил вспоминать о тех событиях. Его собственная беспомощная попытка спасти Вин теперь казалась воплощением всего, что он в жизни сделал неправильно. Несмотря на страстное желание делать все как можно лучше, Эленд редко добивался желаемого. Нет, он просто обязан измениться.
– Что скажете на этот счет, ваше величество?
Говоривший был единственным посторонним человеком в комнате, ученым по имени Нурден. Эленд пытался не обращать внимания на замысловатые татуировки вокруг глаз бывшего поручителя. Когда-то тот занимал довольно высокую должность в Стальном братстве, а теперь носил большие очки, пытаясь спрятать узоры. От своих религиозных убеждений Нурден отказался, но татуировки остались навсегда.
– Что вы нашли? – спросил Эленд.
– Кое-какие сведения про лорда Сетта, ваше величество. Я нашел их в одной из бухгалтерских книг, которые вы забрали из дворца Вседержителя. Кажется, Сетт намеренно пытается заставить нас поверить в то, что он совсем не принимал участия в политической жизни Лютадели.
И Нурден негромко рассмеялся.
Никогда прежде Эленд не встречал веселого поручителя. Возможно, Нурден потому и не покинул город, как большинство его собратьев, – он явно не вписывался в их ряды. Так или иначе, но бывший поручитель стал одним из немногих найденных Элендом людей, которые подходили на должности писцов и государственных чиновников в его новом королевстве.
Эленд бегло просмотрел предложенную страницу. Судя по всему, Сетт вел бурную торговлю с Лютаделью. Большинство своих дел проворачивал под прикрытием малых Домов. Это могло обмануть аристократов, но не поручителей, которых информировали об условиях любой сделки.
Нурден передал книгу счетов Сэйзеду, который тут же принялся изучать цифры.
– Итак, лорд Сетт хочет, чтобы мы считали, будто он далек от Лютадели, – борода и манеры служат лишь для усиления этого впечатления. Однако сам уже давно втихомолку участвует в здешних делах, – подытожил Нурден.
– Разумеется, – кивнул Эленд. – Он просто не смог бы приобрести такой авторитет, если бы не имел сильных политических связей. И о чем это нам говорит? – Он двинулся к своему креслу, перешагнув через стопку книг. – О том, что Сетт притворяется не таким искушенным игроком, каким является на самом деле. Достаточно вспомнить, как он манипулировал вчера мною и Ассамблеей.
– Вы бы видели, как это смотрелось со стороны, ваше величество, – фыркнул смешливый Нурден. – Когда Сетт открыл себя, несколько членов Ассамблеи прямо подпрыгнули! Думаю, все остальные были шокированы, когда…
– Нурден? – перебил Эленд.
– Да, ваше величество?
– Пожалуйста, сосредоточьтесь на нашем деле.
– Э-э, да, ваше величество.
– Сэйзед? – Эленд повернулся к террисийцу. – А что думаешь ты?
Сэйзед поднял глаза от книги – кодифицированной и аннотированной версии городской хартии, написанной самим Элендом, – и покачал головой.
– Вы проделали хорошую работу, как я погляжу. Осталось совсем мало способов не допустить назначения лорда Сетта, если Ассамблея изберет его.
– Ваши познания обернулись против вас? – вмешался Нурден.
– Проблема, с которой я, к сожалению, редко сталкивался, – сказал Эленд, выпрямляясь и потирая глаза.
«А как же Вин?» – спросил он себя.
Она спала меньше его и все время была в движении: бегала, дралась, шпионила. Но Вин всегда выглядела свежей, а Эленд изнемогал уже после нескольких дней тяжелой работы.
«Сосредоточься, – приказал он себе. – Чтобы победить врагов, надо их изучить. Должен быть выход».
Доксон все еще сочинял письма другим членам Ассамблеи. Эленд хотел встретиться с теми, кто мог пойти ему навстречу. Однако уже предчувствовал, что таких будет мало. Депутаты проголосовали за его отставку, и теперь им предоставили вариант, который казался легким способом решения проблем.
– Ваше величество, а вы не думали… – медленно проговорил Нурден. – Что, если просто позволить Сетту занять трон? Возможно, он не так и плох?
Эленд застыл. Одна из причин, по которой он нанял бывшего поручителя, заключалась в том, что Нурден иначе смотрел на вещи. Он не был ни скаа, ни аристократом, ни вором. Просто образованным человеком, который вступил в братство, потому что не хотел становиться торговцем.
– Что ты думаешь о законах, которые я написал, Нурден? – вопросом на вопрос ответил Эленд.
– Они блестящи, ваше величество! Они современны, реалистичны и в то же время четко отражают идеалы, высказанные древними философами.
– Сетт будет соблюдать эти законы?
– Не знаю. Я же с ним по-настоящему не встречался.
– А что тебе говорит чутье?
Нурден замялся.
– Нет, – сказал он наконец. – Он не из тех, кто судит по закону. Он просто делает что хочет.
– Он принесет только хаос, – заметил Эленд. – Посмотри, какие сведения поступили с его родины и из мест, которые он покорил. Там везде смута. Он оставляет после себя лоскутное одеяло полудоговоров и полуобещаний, скрепленное нитью завоевательных угроз. Отдать ему Лютадель – значит обеспечить в будущем новое Крушение.
Нурден поскреб щеку, потом задумчиво кивнул и вернулся к чтению.
«Я могу убедить его, – подумал Элен. – Если бы я смог сделать то же самое с Ассамблеей».
Но Нурден, как и Эленд, был ученым, со схожим образом мыслей. Ему достаточно логически выстроенных фактов. А обещание стабильности важнее, чем обещание богатства. Сущность же Ассамблеи заключалась совсем в другом. Аристократы хотели вернуться к тому, что имели раньше, торговцы видели возможность получить титулы, которым всегда завидовали, а скаа просто боялись, что их всех перебьют.
И это еще не все. Лорд Пенрод представлял себя в роли городского патриарха – высокопоставленного господина, который привносит частичку консервативной умеренности. Киналер, один из литейщиков, беспокоился о связях Центрального доминиона с расположенными вокруг него королевствами и видел в альянсе с Сеттом лучший способ защитить Лютадель.
У каждого из двадцати трех членов Ассамблеи были собственные мысли, цели и проблемы. Этого и добивался Эленд – идеи возникали именно в такой среде. Он просто не ожидал, что большинство идей депутатов будут противоречить его собственным.
– Ты был прав, – поворачиваясь к Хэму, признался Эленд. – Когда все это началось, ты и остальные хотели заключить союз с одной из армий, чтобы отдать им город в обмен на защиту от остальных противников.
– Помню, – кивнул Хэм.
– Вот именно этого люди и хотят. С моим согласием или без него, получается, что они отдадут город Сетту. Мы просто должны были следовать вашему плану.
– Ваше величество? – обратился Сэйзед.
– Да?
– Мои извинения, но вы не обязаны делать то, чего хотят люди.
– Ты говоришь, как Тиндвил.
– Я мало знал людей мудрее ее, ваше величество. – Сэйзед посмотрел на террисийку.
– Что ж, а я с вами обоими не согласен, – возразил Эленд. – Правитель должен править согласно волеизъявлению своего народа.
– Я с этим не спорю, ваше величество. По крайней мере, верю, что в теории так оно и есть, – уточнил Сэйзед. – И все-таки не уверен, что ваш долг заключается в том, чтобы уступать чужим желаниям. Ваш долг – править как можно лучше, следуя своим собственным убеждениям. Вы должны быть честным, ваше величество, и в первую очередь с человеком, которым хотите стать. А если люди этого человека не принимают в качестве правителя – пусть выбирают кого-то другого.
Эленд молчал.
«Да, конечно. Если я не стану исключением из своих законов, то исключением из своей этики я также быть не должен».
На самом деле Сэйзед просто перефразировал то, что Тиндвил говорила о необходимости доверять себе, хотя объяснение Сэйзеда звучало лучше. Оно было честнее.
– Попытки угадать, чего желают люди, приведут только к хаосу, я думаю, – продолжал террисиец. – Вы не можете сделать так, чтобы все были довольны, лорд Эленд.
Маленькое вентиляционное окно распахнулось, и Вин протиснулась внутрь, притянув за собой облачко тумана. Закрыв окно, она оглядела кабинет.
– Еще? – спросила она с недоверием. – Ты нашел еще книги?
– Конечно.
– Сколько же всего люди понаписали? – с раздражением проговорила Вин.
Эленд уже открыл рот, но вовремя увидел искорку в ее глазах и ничего не сказал.
– Ты безнадежна. – И он со вздохом вернулся к своим письмам.
Позади послышалось шуршание, и спустя секунду Вин приземлилась на одну из книжных стопок, как-то умудрившись не потерять равновесия. Ленты туманного плаща заколыхались, размазывая не успевшие засохнуть чернила.
– Ой! – Вин подобрала плащ. – Извини.
– Обязательно все время вот так скакать вокруг меня, Вин? – поинтересовался Эленд.
Она спрыгнула на пол.
– Извини, – повторила Вин, прикусив губу. – Сэйзед говорит, рожденные туманом любят находиться высоко, чтобы видеть происходящее вокруг.
Продолжая писать, Эленд кивнул. Он предпочитал, чтобы письма были написаны его рукой. Потом надо будет отдать их писцу. Сколько дел…
* * *
Эленд строчил письмо. Сэйзед читал, как и один из писцов Эленда – бывший поручитель. Под взглядом рожденной туманом он слегка съежился в своем кресле – знал, что Вин ему никогда не доверяла. Священники не должны быть веселыми.
Ей не терпелось рассказать Эленду о Дему, но что-то останавливало. Вокруг столько народу, а у нее пока не было никаких доказательств – только предположения. Вместо этого Вин принялась разглядывать книжные стопки.
В комнате царила унылая тишина. Тиндвил сидела с чуть тусклыми глазами – видимо, изучала какую-то древнюю биографию, взятую из метапамяти. Даже Хэм читал: листал то одну, то другую книгу. Вин чувствовала себя не в своей тарелке настолько, что подумала о заметках, посвященных Бездне и Герое Веков, но не заставила себя вытащить их.
Рассказывать про Дему сейчас было нельзя, зато про другое свое открытие…
– Эленд, – тихонько позвала Вин, – мне нужно кое-что тебе сказать.
– Хм?
– Когда мы с Ор-Сьером ужинали, я слышала разговоры слуг. За последнее время заболели очень многие из их знакомых. Думаю, кто-то химичит с нашими припасами.
– Да, – не переставая писать, откликнулся Эленд. – Знаю. Несколько колодцев в городе отравлены.
– Правда?
– А разве я не рассказал, когда ты наведалась ко мне чуть раньше? Мы с Хэмом как раз оттуда вернулись.
– Ты ничего не сказал.
– А мне казалось… – Бывший король нахмурился. – Извини, – добавил он.
Выпрямившись, Эленд на несколько секунд оторвался от письма, поцеловал Вин и снова вернулся к работе.
«Предполагается, что поцелуй все исправит?» – угрюмо подумала Вин, усаживаясь на стопку книг.
Глупо, конечно: с какой стати Эленд должен ей мгновенно обо всем сообщать? И да, разговор пробудил в ней странное чувство. Раньше он бы обязательно попросил ее что-нибудь придумать. Теперь, похоже, он все решил делать самостоятельно.
Сэйзед со вздохом закрыл фолиант:
– Ваше величество, я перечитал ваши законы уже больше шести раз и не могу отыскать ни одной лазейки.
– Этого я и боялся. Единственное преимущество, которое можно выжать из закона, – сознательно его переврать. Чего я никогда не сделаю.
– Вы хороший человек, ваше величество, – продолжал Сэйзед. – Если бы вы увидели в законе пробел, то обязательно заполнили бы его. А даже если бы вдруг и пропустили, по вашей просьбе недостаток заметил бы кто-нибудь из нас.
«Он разрешает им звать себя „ваше величество“, – подумала Вин. – Он ведь пытался это прекратить. Почему разрешает теперь?»
Странно, но Эленд наконец-то начал считать себя королем именно после того, как трон у него забрали.
– Подожди. – Взгляд Тиндвил вдруг прояснился. – Ты читал этот закон до его принятия, Сэйзед?
Террисиец покраснел.
– Читал, – ответил за него Эленд. – Вообще-то, предложения и идеи Сэйзеда очень помогли мне в создании ныне действующего кодекса.
– Понятно, – произнесла сквозь зубы террисийка.
– Тиндвил, тебя на эту встречу не приглашали, – нахмурился Эленд. – Тебя на ней терпят. Твои советы высоко ценятся, но я не позволю оскорблять друга и гостя в моем доме, даже если оскорбления непрямые.
– Прошу прощения, ваше величество.
– Прощения проси не у меня, у Сэйзеда, или тебе придется покинуть это совещание.
Тиндвил секунду сидела, потом поднялась и вышла из комнаты. Эленд не выглядел оскорбленным. Он просто вернулся к написанию писем.
– Не надо было этого делать, ваше величество, – мягко укорил Сэйзед. – Мнение Тиндвил обо мне достаточно обоснованное, по-моему.
– Я буду делать, как считаю нужным, Сэйзед, – продолжая писать, ответил Эленд. – Без обид, мой друг, но ты уже давно позволяешь людям обращаться с собой дурно. Я не потерплю этого в моем доме – оскорбляя твою помощь в моей работе над законами, она оскорбляет также и меня.
Сэйзед потянулся за новой книгой. Вин сидела тихо.
«Он так быстро меняется. Сколько времени прошло с приезда Тиндвил? Два месяца?»
Ничто из сказанного Элендом не отличалось от того, что он мог бы сказать раньше, но вот тон стал совсем другим: жестким, требовательным и внушающим уважение.
«Трон рухнул, вражеские армии угрожают со всех сторон, – думала Вин. – Обстоятельства заставляют его меняться, выбирать – вести за собой людей или позволить сокрушить себя».
Он знал о колодцах. Что еще он обнаружил и не рассказал ей?
– Эленд? Я тут думала о Бездне.
– Прекрасно, Вин. – Он улыбнулся. – Но у меня в самом деле сейчас нет времени…
Вин улыбнулась в ответ. Однако на душе было неспокойно.
«Он не такой неуверенный, как раньше. Он теперь не нуждается в поддержке и опоре. Я ему не нужна».
Глупая мысль – Эленд ведь ее любит, и Вин это знает. Перемены не сделают ее менее значимой в его глазах. И все же она не могла подавить печаль. Эленд уже однажды бросал ее – когда пытался совмещать интересы своего дома с любовью к ней. Это ее почти уничтожило.
Что случится, если он бросит ее теперь?
«Он не бросит, – сказала себе Вин. – Он на такое не способен, он хороший человек».
Но ведь и хорошие люди разрушают отношения, разве нет? Люди отдаляются друг от друга – особенно те, которые с самого начала были очень разными. Вопреки собственной воле – и собственной самоуверенности – Вин услышала внутри себя тихий голос.
Голос, который она давно прогнала и не рассчитывала услышать опять.
«Брось его первой, – прошептал на ухо Рин. – Это не так больно».
Снаружи раздался шорох. С легким беспокойством Вин огляделась, но звук был слишком тихий, чтобы его услышал кто-то еще. Она встала и прошла к вентиляционному окну.
– Опять идешь в дозор? – спросил Эленд.
Вин повернулась и кивнула.
– Было бы неплохо разведать, как Сетт устроил охрану Гастинга, – заметил Эленд.
Вин снова кивнула. Улыбнувшись ей, Эленд вернулся к письмам, а Вин открыла окно и вышла в ночь.
В тумане, балансируя на краю проходящего под окном каменного выступа, стоял Зейн – ноги упирались в стену, а тело висело над пустотой. Глянув в сторону, Вин заметила кусочек металла, за который тянул рожденный туманом, чтобы удерживать себя в неподвижном состоянии. Еще одно проявление выдающегося мастерства.
– Зейн?
Он улыбнулся и показал глазами наверх. Спустя мгновение оба приземлились на металлическую крышу крепости Венчер.
– Где ты был?
Он атаковал.
Удивленная, Вин отпрыгнула назад – Зейн черным вихрем летел прямо на нее, ножи его мерцали – и приземлилась на самом краю крыши.
«Значит, хочешь подраться?»
Зейн ударил, Вин отклонилась, ножи едва не коснулись ее шеи. Никогда еще его атаки не были столь опасны.
Увернувшись от очередной из них, Вин выругалась и вытащила собственные кинжалы, однако лезвие Зейна снова рассекло воздух совсем рядом и отрезало кончик одной из лент с ее плаща.
Вин развернулась – противник двигался прямо на нее. Уверенный и невозмутимый, он словно бы шел навстречу старому другу, а вовсе не собирался драться.
«Ну ладно». Вин прыгнула, посылая вперед кинжалы.
Зейн небрежно сделал еще шаг, легко отбил один нож, непринужденным движением схватил другую руку Вин и остановил удар.
Никто не мог быть настолько хорош. Темные глаза Зейна смотрели спокойно и невозмутимо.
В нем горел атиум.
Вин вырвалась, отпрыгнула назад. Зейн наблюдал, как она припала к крыше, капли пота выступили на ее лбу. Вин почувствовала внезапный острый укол ужаса – глубинное, первобытное чувство. Она боялась этого дня с тех пор, как узнала об атиуме. Это был ее кошмар – оказаться беспомощной, несмотря на все свои умения и способности.
Это был ужас приближающейся смерти.
Зейн рванулся вперед еще до того, как Вин начала двигаться. Он знал, что она собирается делать, раньше ее самой. Схватил сзади за плечо, потянул назад, бросил на крышу.
Задыхаясь от боли, Вин рухнула на металлическую кровлю. Зейн стоял над ней и смотрел, словно чего-то ждал.
«Я не могу так проиграть! – отчаянно подумала Вин. – Погибнуть, как крыса в ловушке!»
Она нанесла удар, целясь ему в ногу, но это было бесполезно. Зейн отпрянул, и лезвие даже не задело штанину. Вин ощутила себя ребенком, которого удерживал на расстоянии большой и сильный противник. Должно быть, то же чувствовал и обычный человек, пытаясь драться с ней самой.
Зейн продолжал следить из темноты.
– Что? – спросила наконец Вин.
– У тебя его и в самом деле нет. Атиумного запаса Вседержителя.
– Нет, – подтвердила Вин.
– У тебя его вообще нет.
– Я использовала последнюю частицу в тот в день, когда дралась с убийцами, которых подослал Сетт.
Чуть помедлив, Зейн отвернулся и шагнул в сторону. Вин приподнялась и села, сердце колотилось, руки слегка дрожали, потом заставила себя встать, наклонилась и подобрала упавшие кинжалы. Один из них треснул, ударившись о медную кровлю.
– Мой отец хочет, чтобы я тебя убил.
Зейн знал, как сильна Вин, как она умеет владеть собой, но сейчас видел в ее глазах страх. Значит, новости от шпиона и слова, которые Вин произнесла в палатке Страффа, правда. В этом городе не было атиума.
– Поэтому ты и держался подальше?
Зейн кивнул.
– И что же? – продолжала Вин. – Почему ты позволил мне жить?
– Я не уверен. Я, конечно, могу тебя убить. Но… я не должен. Не по его приказу. Я мог бы просто забрать тебя – эффект будет тот же.
Вин хмурилась – маленькая, тихая фигурка в тумане.
– Идем со мной, – снова заговорил Зейн. – Мы оба можем уйти: Страфф потеряет своего рожденного туманом, Эленд – своего. Мы можем их обоих обезоружить. И будем свободны.
Вин долго молчала, потом покачала головой:
– Эта… связь между нами, Зейн. Это не то, что ты думаешь.
– О чем ты?
– Я люблю Эленда. Я в самом деле его люблю.
«И думаешь, что при этом не можешь ничего чувствовать ко мне? – мысленно возразил Зейн. – А как же тогда быть с тоской, что я видел в твоих глазах? Все ведь не так просто, верно? Просто не бывает никогда».
И тем не менее чего еще он ждал?
– Ясно. Все как всегда.
– О чем ты? – не поняла Вин.
«Эленд…»
«Убей его», – прошептал бог.
Зейн зажмурился. Вин не обманешь, она выросла на улице, дружила с ворами и мошенниками. Нужно наконец решиться и рассказать. Она не может не понять.
Она должна знать правду.
– Зейн? – позвала Вин.
Она все еще казалась немного потрясенной его нападением, но быстро приходила в себя.
– Разве ты не видишь сходства? – поворачиваясь, спросил Зейн. – Тот же нос, те же черты лица? Мои волосы короче, чем у него, но так же вьются. Неужели это так трудно заметить?
У Вин перехватило дыхание.
– Кому еще Страфф Венчер мог довериться? – продолжал Зейн. – Как мог он подпустить меня, рожденного туманом, так близко к себе? Почему он спокойно раскрывает мне свои планы?
– Ты его сын, – прошептала Вин. – Брат Эленда.
Зейн кивнул.
– Эленд…
– Про меня не знает, – перебил Зейн. – Спроси его как-нибудь о том, насколько наш отец похотлив.
– Он мне рассказывал. Рассказывал, что Страффу нравится иметь много любовниц.
– Причина не только в этом: больше женщин – больше детей. Больше детей – больше алломантов. Больше алломантов – больше шансов получить сына рожденного туманом, чтобы он стал наемным убийцей.
Ночной ветер заставлял туман течь мимо них. В отдалении звякнули доспехи дозорного.
– При жизни Вседержителя я не мог считаться наследником. Ты же знаешь, какими строгими были поручители. Я вырос в тени, забытый. Ты жила на улицах, – думаю, это ужасно. Но подумай, каково жить попрошайкой в собственном доме, не признанным отцом, словно нищий. Подумай, как при этом смотреть на своего брата, ровесника, который растет в роскоши. Видеть, как он пренебрегает вещами, которых тебе так не хватает. Комфорт, ничегонеделание, любовь…
– Ты должен его ненавидеть, – прошептала Вин.
– Ненавидеть? – переспросил Зейн. – Нет. Как можно ненавидеть человека за то, что он такой, какой есть? Эленд, в сущности, не сделал мне ничего плохого. Да и у Страффа в конце концов появилась причина нуждаться во мне – после того, как проявилась моя сила и он наконец-то получил выигрыш, на который делал ставку последние двадцать лет. Нет, я не ненавижу Эленда. Хотя временами завидую. У него все есть. И тем не менее… мне кажется, он не ценит то, что имеет.
Вин боялась пошевелиться.
– Мне жаль.
Зейн резко покачал головой.
– Не жалей меня, женщина. Будь я Элендом, не стал бы рожденным туманом. Я бы не понял туманы, не узнал бы, каково расти одиноким и ненавидимым. – Он посмотрел ей в глаза. – Тебе не кажется, что люди больше ценят любовь, если их долго ее лишали?
– Я…
Зейн отвернулся.
– Ладно, – сказал он. – Я сегодня пришел сюда не жаловаться на детство. Я пришел, чтобы предупредить.
Вин напряглась.
– Некоторое время назад отец позволил нескольким сотням беженцев пройти сквозь свои баррикады, чтобы подобраться к городу. Ты знаешь об армии колоссов?
– Знаю, – подтвердила Вин.
– Они недавно напали и разграбили город Суисна.
Суисна находилась всего в дне пути от Лютадели. Колоссы были совсем близко.
– Беженцы пришли к моему отцу за помощью, – продолжал Зейн. – Он отправил их к вам.
– Чтобы люди в городе еще сильнее испугались. И чтобы наши ресурсы быстрее закончились.
– Я хотел предупредить. И о беженцах, и о приказе Страффа. Подумай о моем предложении, Вин. Подумай о человеке, который утверждает, что тебя любит. Ты знаешь, что он тебя не понимает. Если ты уйдешь, так будет лучше для вас обоих.
Вин нахмурилась. Зейн, точно в полупоклоне, чуть склонил голову и, оттолкнувшись от металлической крыши, прыгнул в ночь. Вин все еще не верила тому, что он говорил об Эленде, – это было видно по ее глазам.
Что ж, доказательство приближалось. Скоро она поймет. Поймет, что на самом деле думает о ней Эленд Венчер.
Назад: 33
Дальше: 35