Глава 5. Убойный материал, или Не бывать Пулицеровской премии

Сара Керк едва выпила чашку крепкого утреннего кофе, как прозвучал телефонный звонок.

– Это Сара? – поинтересовался вкрадчивый приятный мужской голос. – Вы из газеты «Нью-Йорк пост»?

– Да, это я. Простите, а с кем я разговариваю?

– Это Фил. Помните, вы заходили в банк и попросили, если появится что-нибудь интересное для журналистского расследования, немедленно вам сообщить.

– Та-ак…

– Вот я вам и звоню. Вы пообещали выдать мне хорошее вознаграждение за информацию.

– У вас что-то интересное? – попыталась придать Сара голосу боевитость, осознавая, что потраченные усилия не прошли бесследно: очень хотелось верить, что у нее это получилось.

– Да. И я бы даже сказал, очень интересное. Мне бы хотелось встретиться с вами лично и рассказать вам во всех деталях о том, что произошло. Но у меня один вопрос: как насчет вознаграждения, вы не передумали? Понимаете, в настоящее время я очень затруднен в средствах, и будет очень кстати, если…

– Вы его получите, как и договаривались, если информация вызовет интерес. Когда вы свободны?

У хороших журналистов, занимающихся криминальными расследованиями, имелись свои оперативные источники едва ли не в каждом срезе общества. Были они и у Сары Керк, так что о некоторых серьезных правонарушениях она узнавала значительно раньше, чем местная полиция. В настоящее время приоритетом в ее работе был банк «Империал», в котором она успела заполучить трех информаторов, благо что причитающиеся гонорары приходилось выплачивать не из собственного кармана. Однако до настоящего времени заполучить ценную информацию пока не удавалось. Так что это был первый серьезный звонок, и Сара Керк очень опасалась обмануться в своих ожиданиях.

Тем более странным было то, что первым откликнулся Фил, маленький тщедушный человечек, работавший в аналитическом отделе и занимавшийся банковскими прогнозами на ближайшие десять лет. Далекий от всех интриг, что нередко случаются в большом коллективе, он выглядел человеком в себе.

– Давайте через час, мне как раз нужно будет отнести документы в соседний офис, – отвечал Фил, – кафе «Флоренция» подходит? Оно находится на углу…

– Я знаю это кафе, – перебила Сара. – Буду там ровно через час, – и с ужасом подумала о том, что не успевает накраситься должным образом. Так что придется обойтись лишь легким макияжем.

Опоздав на пятнадцать минут, слегка запыхавшаяся, она влетела в помещение кафе. Фил, расположившись за угловым столиком, лениво попивал кофе.

– Извините, что опоздала, – проговорила Сара, присаживаясь рядом.

– Ничего, у меня еще есть время.

– Так что у вас?

– Материал очень увлекательный… Но я бы за него хотел приличное вознаграждение. Дело в том, что на мне висит кредит за дом, образовались кое-какие долги, и мне бы хотелось…

– Все зависит от того, какой материал вы нам предоставите, – перебила Сара. Она не любила, когда разговор начинался сразу с денег.

– Полагаю, что он вас устроит, кое-что я записал на диктофон. Можете прослушать. – Вытащив телефон, Фил нажал на воспроизведение:

– Все должно храниться в строжайшей тайне, – узнала Сара строгий голос президента банка. – Никто из посторонних не должен знать, что операционная система банка подверглась хакерской атаке, контакты всех сотрудников должны быть сведены к минимуму как внутри банка, так и за его пределами. Если мы не сумеем справиться с этим до конца недели, то наш банк ожидает крах, а страна войдет в тяжелейший финансовый кризис. Сейчас нам помогают люди из ФБР, но насколько их действия будут эффективны, пока совершенно неясно и потом…

Фил выключил запись:

– Ну что вы на это скажете? Вот вам коротенький фрагмент разговора, он стоит больших денег?

Сара сидела не шелохнувшись, крепко прикусив нижнюю губу: скверная привычка, которую она забрала с собой во взрослую жизнь из далекого детства, проявлявшаяся всегда в минуты наивысшего напряжения. Сейчас был тот самый случай. Материал был убойный и наделает много шороху, достаточно было опубликовать всего-то несколько фраз, чтобы своих мест лишились руководители Министерства финансов. Совершенно не исключено, что репортаж крепко тряхнет финансовую систему страны, отголоски которой будут долго гулять по всей планете. Такие заявления оцениваются большими деньгами. Но следовало не показывать заинтересованности, чтобы не поднять цену, таковы правила бизнеса.

– И это все? – произнесла Сара нейтральным голосом.

– Это только начало. Все записи будут на полтора часа. Из них получится очень хороший материал.

– Как я могу знать, что это не подделка. Где вы раздобыли эту запись?

– Все получилось совершенно случайно. Президент банка проводил совещание с операторами в нашем отделе. Всех лишних людей попросили выйти, в том числе и меня… Я оставил свой телефон на столе, с включенным диктофоном. Именно за этим столом устроился потом президент банка. Если вы прослушаете до конца эту запись, то у вас возникнет полное ощущение того, что вы сами присутствовали на этом совещании.

Эта была редкая удача, о которой мечтает каждый журналист, грезящий о Пулицеровской премии. Но выпадает она только на долю счастливчиков. Если еще добавить к этому все то, что она узнала в последние дни о банке «Империал», так под небоскребом просто закачается земля, как это бывает во время землетрясения, и нет никакой гарантии, что оно не расколется на куски.

– Вполне возможно, – показала некоторую заинтересованность Сара. – И сколько вы хотите за свой материал?

Щупленький, с узкими плечами и длинной шеей, на которой торчали плохо бритые седенькие волоски, он чем-то напомнил ей тибетского грифа. Его лучшее время находилось где-то далеко позади, и свое собственное благополучие он уже не связывал с процветанием банка, полагая, что после серьезной публикации тот просто провалится на дно, как огромный корабль, торпедированный вражеской миной. Самое лучшее в его положении, так это выжать из случившейся ситуации максимум возможностей.

Затаив дыхание, Сара ждала ответа. Допив до конца, Фил произнес:

– Я бы хотел двадцать пять тысяч долларов!

Сара Керк едва сдержала облегчение. Сумма могла быть в несколько раз выше. Но, что самое интересное, она готова была заплатить ему ее даже из собственных сбережений, если главный редактор вдруг почему-то пожадничает. Материал выйдет такой убойный, что окупит все побочные расходы!

– Хорошо, вы получите эти деньги после того, как я ознакомлюсь со всем материалом. Вас это устраивает?

– Вполне. Уверен, что это не займет у вас много времени. – Вытащив из кармана флеш-карту, он протянул журналистке. – Здесь весь собранный материал. – Широко улыбнувшись, добавил: – Если бы у меня был журналистский талант, такой, как у вас… так я бы непременно написал статью сам.

Забрав флеш-карту, Сара аккуратно уложила ее в дамскую сумочку.

– Очень надеюсь, что он стоит этих денег, – поднявшись, произнесла: – Я свяжусь с вами в ближайшие часы!

Выйдя из кафе, Сара тотчас позвонила в редакцию, в отдел «Криминальной хроники», где проработала последние пять лет. Шеф отдела, седеющий сорокавосьмилетний ловелас, не оставлявший надежду когда-нибудь заманить Сару в свою холостяцкую квартиру, выслушав короткое объяснение о «сенсационном материале», великодушно разрешил потратить остаток дня на его написание и отправился к главному редактору выбивать полосу на первой странице. Материал обещал быть скандальным.

Весь последующий день и значительную часть ночи Сара выслушивала записанную речь президента банка, сдержанные диалоги, а потом вдохновенно писала статью. Выступление президента банка, разбитое на части ядовитыми комментариями, даже непросвещенному читателю давало понять, что страна стоит на пороге коллапса, какого не знала последние сто лет. А ремарки выступающих только усиливали общую негативную картину.

Следовало бы, конечно, принести статью главному редактору в распечатанном виде – электронных версий он не переносил, – а флеш-карту отдать на корректуру. Но, подумав, решила сразу отправить статью на электронную почту главного редактора, пусть он ознакомится с этой «бомбой», как только явится на работу! И с приятным чувством легкости, какое случается лишь от хорошо проделанной работы, отправилась в мягкую кровать. Можно будет выспаться от души, компенсируя часы, потраченные ночью, не торопясь привести себя в порядок, нанести тонкий макияж, а когда она явится в редакцию, то статья со скандальным материалом уже докатится даже до вахтеров. В здание она войдет победителем, и это будут не рядовые улыбки ее коллег, а признание подлинного таланта.

Маргарет Питерсон работала в газете «Нью-Йорк пост» уже шесть лет, практически сразу после окончания колледжа. Официально ее должность именовалась помощник главного редактора, но в действительности она была секретаршей, главной обязанностью которой было напоминать шефу о мероприятиях текущего дня и подавать в десять часов утра и в обед небольшие чашечки с кофе. А еще она должна была просматривать его утреннюю почту и сообщать о наиболее значимых новостях.

Обыкновенно Маргарет приходила на полчаса раньше всех: проветривала помещение, слегка прибиралась, если в том имелась необходимость, и садилась за компьютер, чтобы просмотреть подошедший материал. В этот раз ей потребовалось всего-то десять минут, чтобы справиться со смятыми бумагами, раскиданными в совещательной комнате, забрать утреннюю почту и освободить от мусора корзину. И первое, что она сделала, устроившись за компьютер, так это заглянула в электронную почту. Первые двадцать писем пришли от коллег шефа, поздравлявших с прошедшим юбилеем газеты; еще столько же от корреспондентов, которых он курировал лично, и еще четыре статьи – три политических и одна экономическая, – претендующие на место в первой полосе. Открыв одну из них, журналистки Сары Керк, она углубилась в чтение. И чем дальше Маргарет вникала в содержание текста, тем серьезнее становилось ее хорошенькое лицо…

Шесть лет назад, незадолго до окончания колледжа, к ней подошел профессор, читавший курс лекций по истории, и сказал, что у него есть к ней серьезный разговор. Тогда она даже не подозревала, что десятиминутная беседа круто изменит ее жизнь. Как выяснилось из краткой беседы, он оказался сотрудником ФБР и присматривал студентов для работы в этой организации: по его наблюдениям, Маргарет была первым номером в составленном списке. После недолгого раздумья Питерсон дала свое согласие. И после учебы в центре ФБР она была определена в газету «Нью-Йорк пост» в качестве помощника главного редактора, и тот вряд ли даже догадывался о том, что каждое утро черный кофе с молоком в крохотной китайской фарфоровой чашечке ему приносит агент ФБР, работавший под прикрытием.

За пять минут до прихода шефа Маргарет позвонила по прямому телефону Анри Обрайну:

– Сэр, газета «Нью-Йорк пост» планирует в ближайшие часы опубликовать материал о взломе хакерами банка «Империал».

Выслушав краткое содержание статьи, Обрайн угрюмо отозвался:

– Делай что тебе положено и постарайся вести себя таким образом, чтобы тебя не заподозрили в шпионаже. Мы тебя очень ценим, агент Питерсон.

– Слушаюсь, сэр.

Главный редактор пришел через минуту и пребывал в хорошем расположении духа:

– Что-нибудь есть интересное?

– Да, господин Крайс, – протянула Питерсон распечатанные листки. – Это статья Сары. Она пишет о взломе хакерами банка «Империал».

– Вот как, – в задумчивости взял протянутые листки главный редактор, – что-то я об этом ничего не слышал.

– Дирекция банка держит эту информацию в строжайшей тайне. О взломе знает только узкий круг сотрудников.

– Сотрудники не знают, а наша Сара уже знает, – хмыкнул Крайс. – Впрочем, она всегда была молодчина. Я немедленно просмотрю эту статью.

Закрыв за собой дверь, главный редактор удалился в свой кабинет. На ознакомление со статьей ему потребовалось несколько минут. Вызвав Маргарет по телефону, он распорядился:

– Вот что, Маргарет, статья действительно хороша! Пусть снимают с первой полосы предыдущий материал, мы опубликуем этот! Страна должна знать, что наши федеральные службы беспомощны против хакерских атак!

– Хорошо, мистер Крайс, – с готовностью отозвалась Маргарет.

Звонок старшего агента Питерсона застал Анри Обрайна в штабе банка «Империал». Сначала он хотел подняться к президенту банка и рассказать о случившемся, но потом передумал. Для начала нужно немного выждать, пусть с этим материалом ознакомится главный редактор и отдаст распоряжение поместить его на первую страницу – сомневаться в том, что это будет именно так, не приходилось, уж слишком жареным был материал.

И только по прошествии часа Анри Обрайн сделал звонок:

– Мистер Крайс?

– Да, это я, а кто, собственно… Ага, понимаю, об этом номере знает только несколько человек. Вы из ЦРУ?

– Нет, я из ФБР. Помощник директора ФБР Обрайн, заведую нью-йоркским отделом ФБР.

– Я с вами незнаком, но слышал… скажу так, много разного.

– Не сомневаюсь, что, возможно, вы слышали обо мне и не самые лестные вещи. Что поделаешь, в нашей работе случается всякое, и особенно либеральничать не приходится. Такова специфика нашей работы, но мы можем поговорить об этом как-нибудь в следующий раз…

Главный редактор лишь едко хмыкнул:

– Разумеется, я буду ждать вашего звонка.

Анри Обрайн невольно скривился. Главный редактор такой популярной газеты, как «Нью-Йорк пост», обладавшей немалым влиянием, может позволить себе подобную колкость. Таковы принципы демократии.

– Но сейчас к вам у меня имеется небольшая просьба…

– Вот как? Весьма неожиданное продолжение, никогда не подумал бы, что ФБР может чего-то просить.

– Тем не менее это так.

– Меня уже разрывает от любопытства! И что же эта за просьба?

– Вы должны снять материал о хакерской атаке на банк «Империал».

– Ах, вот оно что…

– Дело в том, что он идет вразрез с интересами нашей страны.

– Вы хорошо работаете. Даже удивлен, каким образом вы о нем узнали… Об этом знают всего лишь несколько человек. Хотя понимаю, вы прочитали его в электронной почте. Слышал, что у вас тоже очень неплохие хакеры, – невесело буркнул главный редактор. – Нужно будет усилить защиту наших компьютеров.

– Вы преувеличиваете наши возможности, господин Крайс, просто слухи распространяются гораздо быстрее, чем вы думаете… Особенно такие.

– Возможно.

– Так что вы ответите?

– Разве у меня есть выбор? У нас как-то не принято отказывать высшим должностным лицам ФБР. Считайте, что этого материала не было!

– Я знал, что мы с вами поладим. Хочу сказать, что с вами приятно иметь дело.

– Разумеется! Если потребуется снять с печати еще с пяток сенсационных материалов, способных увеличить тираж нашей газеты, эдак так раза в два, а с ней и нашу прибыль, так вы немедленно мне звоните. Рад буду вам помочь!

Анри Обрайн весело рассмеялся:

– У вас отменное чувство юмора.

– Я еще не закончил шутить, мистер Обрайн, ведь за свою любезность я прошу у вас сверхсекретный материал о киберпреступниках, взломавших компьютерную базу Пентагона.

– Хм, вы и вправду умеете шутить, мистер Крайс. Я бы даже сказал, что у вас очень профессиональный юмор.

– Этого у меня хватает… Так как вы ответите на мою шутку, господин Обрайн. Она удалась?

– Вполне! У нас есть выход на ребят из Пентагона. Часто мы работаем рука об руку. Думаю, что они не откажут нам в такой небольшой любезности.

Ближе к обеду Сара Керк подошла к зданию редакции. Слегка приостановилась перед громоздкой стеклянной дверью, осознавая, что из холла за ней наблюдают вахтеры. С сегодняшнего дня начинается новый виток ее карьеры, и очень хотелось верить, что он будет головокружительный. Сара вошла в просторное, обитое серым гранитом прохладное помещение и тотчас натолкнулась на заинтересованный взгляд вахтера. Это было нечто большее, чем внимание мужчины к симпатичной женщине, в этот раз он разглядел в ней личность. Наверняка уже услышал о содержании статьи, а то и познакомился с ней лично и теперь удивляется, что даже в пригожей женской головке могут рождаться красивые идеи. А ведь это только начало, можно представить, какими глазами на нее будут таращиться коллеги! Ей потребовалось всего-то три года напряженной работы, чтобы оторваться от них на недосягаемое расстояние. Впрочем, надо отдать должное случаю: удача, свалившаяся ей на голову, выпадает не на каждого журналиста, но даже те, с кем она все-таки случается, не могут распорядиться с ней должным образом. Нужно обладать еще талантом рассказчика, чтобы преподнести материал по-настоящему красиво. Все эти составляющие удачным образом сошлись именно на ней.

– Мистер Крайс просил вас зайти к нему. У него для вас какое-то срочное дело, – равнодушно произнес вахтер.

Сара понимающе улыбнулась. Эти мужчины бывают так нетерпеливы, главный редактор хочет лично поздравить ее с грандиозным успехом еще до того, как она выпьет свою традиционную чашку кофе перед работой.

– Хорошо, я немедленно зайду к главному редактору.

День продолжался, и следовало ожидать, что он наполнится новыми приятными впечатлениями. У лифта с ней очень мило поздоровался Оливер Торстен, руководитель политики и информации, один из авторитетнейших журналистов газеты. Уже шесть лет он ведет собственное шоу на одном из телеканалов – уж не думает ли он пригласить ее в качестве гостьи по результатам статьи? В груди сладенько защемило: это было бы весьма интересно, никогда прежде она не выступала перед большой аудиторией.

Сара прошла по коридору, благосклонно принимая приветствия двух молодых стажеров; мило улыбнулась Нинель, своей недавней сопернице. В прошлой жизни они были приятельницами, не исключено, что после того, как она осталась далеко позади, отношения между ними вновь нормализуются. В редакции поговаривают, что у нее стремительно развивается роман с главным редактором. Во всяком случае, тот дважды брал ее с собой в деловые поездки по Европе. Вошла в приемную, где за компьютером сидела Маргарет, секретарша главного редактора, и спросила:

– Мистер Крайс у себя?

– Вы уже пришли? Очень хорошо! Мистеру Крайсу необходимо с вами срочно поговорить. Проходите!

Никогда прежде Маргарет не выглядела столь взволнованной, неужели содержание статьи столь сильно повлияло на ее всегда благостное настроение. Постучавшись в дубовую дверь, Сара уверенно вошла в кабинет главного редактора. Громоздкий, величественный, будто бы воплощение четвертой власти, Питер Крайс сидел за длинным черным столом и что-то усиленно писал. Позади за его спиной, занимая шесть квадратных метров стены, висели его многочисленные дипломы, награды, премии, которыми он успел обзавестись к сорока восьми годам. Надо думать, что это далеко не предел – когда ему стукнет семьдесят, то для его наград придется содержать отдельную комнату.

– Можно, Питер?

Откинувшись на спинку кресла, он великодушно показал на стул рядом с собой:

– Присаживайтесь, Сара.

Получилось весьма рискованно. Уж не думает ли он заняться соблазнением. Если так, то ему ничего не светит – у нее есть приличный и очень симпатичный молодой человек, который шепчет ей поздними вечерами ласковые слова. Самое большее, что она может себе позволить, так это небольшой флирт. Распрямившись и закинув ногу за ногу, Сара показала упругие длинные бедра, как будто бы поддразнивала тем самым главного редактора – вот сидит перед тобой такая ненаглядная краса, а принадлежать тебе никогда не будет.

Кажется, мистер Крайс угадал ход ее мыслей, и его полноватые губы с тонкой щеточкой усов слегка дрогнули в любезной улыбке. Он может быть вполне милым мужчиной, когда захочет. Молчание слегка затягивалось, плавно переходя в неловкость, – видно, мистер Крайс не знает, с каких именно слов следует воздать должное ее таланту.

– Сара, – наконец, негромко произнес мистер Крайс. Сара Керк тотчас насторожилась, еще более распрямив спину, в голосе главного редактора послышались незнакомые доселе интонации, – ваша статья просто великолепна! Честно говоря, я читал ее взахлеб и очень рад, что в нашей газете работает такой талантливый журналист. На вашу статью я выделил целую полосу на первой странице, уверен, что она заслуживает такого внимания…

– Но вы решили перенести ее на следующий день, потому что имеется более срочный материал, – подсказала Сара, стараясь не показать досады. Теперь она понимала, что все взгляды, обращенные в ее сторону в этот день, она воспринимала словно через кривое зеркало. Это надо же быть такой наивной! – Жалко, конечно, я рассчитывала, что уже завтра статью прочитает вся Америка… Но ничего, немного подожду.

Главный редактор отрицательно покачал головой:

– Материала не будет… Совсем!

– Это как совсем?! – опешила Сара Керк. – Вы шутите?

– Мне сейчас не до шуток. Дело обстоит весьма серьезно. Мне позвонили люди из ФБР и сказали, чтобы я немедленно снял этот материал с печати. Даже не знаю, каким образом они о нем узнали.

– Но ведь это лучший мой материал за время моей карьеры!

– Я тоже так считаю. – Главный редактор развел руками и отвечал: – Я даже вот вам что скажу, более сильной статьи я не читал за последние три года. На таких статьях, как ваша, студенты колледжей должны учиться. Но ничего не могу поделать, решение уже принято. И оно окончательное! – Сара невольно отвернулась, опасаясь расплакаться, прикусила губу. – Вижу, что вы очень расстроены. Может, вам съездить в отпуск, отдохнуть, я знаю, что вы много работаете… Сейчас на Багамах великолепная погода. Вчера мне жена отправила фотографии, где она сфотографировалась с сыном. Хотите взглянуть?

– Мне не нужен никакой отпуск, – произнесла Сара глухо. Окна в кабинете главного редактора были огромные, во всю стену, и оставалось только удивляться инженерной мысли, не позволявшей им грохнуться с пятидесятиметровой высоты. Через них на противоположной стороне проспекта был виден небоскреб, напоминавший гигантскую сигару. Главный редактор нередко подходил во время разговора к окну, чтобы посмотреть на суетливый людской поток, протекавший в основании здания.

Теперь она понимала, что не расплачется, а это главное. Но прежней уверенности тоже не оставалось. Ей дали понять, что даже при всех прежних заслугах для нее очерчен определенный потолок, который ей никогда не преодолеть.

– Хорошо, – устало проговорил главный редактор. – А что тогда вам нужно?

– Мне нужно, чтобы была напечатана моя статья. Я слишком много на нее поставила и не хочу разочаровываться.

– Право, вы как маленькая девочка, у которой отняли куклу. Я уже сказал, статьи не будет.

– Тогда я ухожу из газеты.

Главный редактор внимательно посмотрел на Сару и, видно, усмотрев в ней нечто такое, чего прежде не замечал, негромко спросил:

– Вы это серьезно?

– Как никогда!

– Мне будет очень жаль терять такого талантливого журналиста. Если дело в деньгах, то вы можете не беспокоиться, ваш труд будет всецело оплачен.

– Вы так ничего и не поняли, мистер Крайс, – произнесла Сара и, поднявшись, стремительно зашагала к двери, терзая острыми каблучками ореховый паркет.

– Сара!

Остановившись, Сара Керк в ожидании посмотрела на главного редактора. Ей очень хотелось верить, что в ее глазах была решимость и желание дать бой, но в действительности все было наоборот – самая настоящая мольба! И ничего тут нельзя было поделать.

Мистер Крайс неторопливо вышел из-за стола и приблизился едва ли не вплотную. Чуток склонился, стараясь заглянуть ей в глаза, нависнув над ней своим огромным холеным и красивым телом. От него дохнуло французским одеколоном, крепкими кубинскими сигарами, элитным шотландским виски и прочими удовольствиями жизни, в том числе молоденькими девушками, с которыми он без устали заводил необременительные романы.

– Я вам предлагаю другое дело… Сначала я его хотел передать Нинель, потом понял, что лучше вас с ним никто не справится. Вы знаете о том, что пару лет назад Пентагон подвергся атаке хакеров…

– Что-то об этом упоминали в прессе, но, кажется, у них ничего не вышло, – в некоторой растерянности отозвалась Сара.

– Это не так, они сумели проникнуть в базу данных. Например, им стало известно о сроках запуска ракет… И еще много о чем интересном… Этот материал мне обещали передать люди из ФБР. Вы согласны за него взяться? Поймите – одно ваше слово и…

– Да, – услышала Сара собственный голос.

– Вот и прекрасно, – с явным облегчением произнес мистер Крайс. – И еще… Вы не пообедаете сегодня со мной?.. Вы не подумайте ничего такого, просто мне хотелось бы с вами кое о чем посоветоваться.

– Я согласна, – негромко произнесла Сара, захмелев от аромата французской парфюмерии.

– Очень рад! А теперь идите и работайте, у нас с вами очень большие планы на ближайшие годы. Должен же кто-то делать эту чертову газету!

Расположившись за столиком в летнем кафе, откуда просматривался вход в подъезд дома, Виталий заказал стакан яблочного сока и позвонил по телефону. После шестого гудка вяло прозвучало:

– Слушаю.

– Гоша, это ты? – беспечно спросил Виталий.

– А кому же еще быть? – отвечал ровный голос.

– А почему тогда сразу не отвечал?

Ответом поначалу была крохотная пауза, как если бы его собеседник собирался с мыслями, видно, отыскав таковые, заговорил замороженным голосом:

– Просто немного вздремнул… Ты меня разбудил, – слегка растягивая слова, отвечал Гоша Григорьев.

– А чего спал-то? Вроде еще не время. Или, может быть, ночью не выспался?

– Нет, ночью выспался. Тут все в порядке… в смысле с личной жизнью, – отвечал Гоша. – Просто… просто как-то накатило все… Принял немного на грудь, вот и разморило. Испереживался весь!

– А переживать не надо, все идет по плану…

– Оно, конечно, так, но все-таки… Никогда таких денег не держал, а тут такое!

– Ничего, привыкнешь. Человек быстро ко всему привыкает, тем более к большим деньгам. Когда получаешь?

– Сказали, что завтра после обеда. Так мы встретимся, что ли, с тобой? А то знаешь ли, большие деньги будут ладони жечь. Даже не знаю, как я их понесу.

– Сделаем по-другому. Сейчас возьмешь билет на завтра и полетишь в Афины, вот там мне и передашь деньги. Договорились?

– Конечно… Как скажешь, мое дело маленькое, – произнес Гоша с некоторым облегчением. – Мой уровень пятьдесят тысяч баксов, которые ты мне обещал. А большего мне не нужно.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда получишь большие деньги, так все будет по-другому.

Вздохнув, Гоша возразил:

– Не будет. Я себя знаю. Поздно мне за большими деньгами бегать, нужно было с молодости к ним привыкать.

– Оставь свое неудовольствие до Афин, как встретимся, поговорим.

– Хорошо, – буркнул Григорьев, – буду ждать. Очень бы хотелось, чтобы ты меня разубедил в обратном, а то какой-то депресняк навалился, даже не знаю, что с ним делать.

В этот раз Гоша Григорьев не был похож на себя, от прежнего веселья остались только мутные брызги, а потому существовали вполне веские причины заподозрить старинного приятеля в лицемерии, но червячок, будораживший душу, подсказывал ему, что парень был искренен. За тот период, что они не виделись, его личность претерпела немалые трансформации, где место было даже тоске. Вполне допустимое эволюционное развитие личности. И если поднапрячь абсолютный слух, то в печальных интонациях можно услышать бесшабашного прежнего Гошу. Наверное, это и называется интуицией. И все-таки следовало перепровериться.

Из подъезда никто не выходил, во дворе тоже никакого подозрительного передвижения. Обыкновенный двор, каковых в Москве не одна тысяча. Вскоре дребезжащим светом заполыхали уличные фонари, бросая бледные расплывчатые тени на асфальт. У ресторанов вспыхнули витрины, зазывая клиентов. Улицы наполнялись праздным людом, все больше молодежь, всегда жадная до разного рода развлечений. Так что вечер был придуман именно для них.

Покрутившись немного по городу, Виталий вновь вернулся в тихий дворик и посмотрел на угловые окна второго этажа, светившиеся тускло-желтым светом. За легкими полупрозрачными занавесками никакого движения: там жизнь замерла, как если бы ее не было вовсе.

Двор был пустынным и темным, выглядевший оттого невероятно огромным, уходившим куда-то навстречу пробивавшимся звукам проезжающих автомобилей; деревья, густо разросшиеся, выглядели еще более мрачными. Виталий быстро вышел из машины и затопал к подъезду.

Нажав на кнопку домофона, произнес:

– Откройте, пожалуйста, это ваш сосед, забыл ключ.

Прозвучал пронзительный зуммер, и дверь плавно отошла, давая возможность пройти в подъезд. Поднявшись на второй этаж, где проживал Гоша, Виталий уверенно позвонил в дверь. Некоторое время стояла тишина, после чего послышался поворот замка, брякнула металлическая цепочка и в узком проеме показалась помятая физиономия Гоши Григорьева.

– А-а, это ты, – протянул он как-то безрадостно, не выказав удивления.

– Ты ожидал кого-то другого?

– Ожидал. Признаюсь, хотел скрасить вечер в компании с приятным и симпатичном человечком… женщиной, но ты, извини меня за откровенность, на симпатичного человека никак не тянешь.

– Еще не вечер, может, что-то и наклюнется.

– Знаешь, Виталик, все дни для меня стали похожи один на другой, будто бы сиамские близнецы. Даже не знаю, что с ними поделать. Но, кажется, она не придет… Натура чувствительная, а я наговорил ей немного лишнего, со мной это бывает… Постой. Мы же с тобой договаривались на завтра.

– Мы так и будем с тобой разговаривать через порог?

– Проходи, – великодушно разрешил Гоша, отступая в сторону.

Виталий прошел в коридор, темный и тесный, с застоявшимся запахом, будто бы лисиная нора. Старые обои затерты до самой штукатурки, видно, заклеенные еще в протерозойскую эру. Нужно обладать талантом Златоуста, чтобы заманить в такую берлогу женщину. Но в одиночестве Гоша никогда не оставался, а значит, обладал завидным даром убеждения.

В комнате надеждой на лучшее будущее синим светом лучился торшер. В полумраке утонуло старое кресло, придвинутое к самой стене; широкая продавленная кровать стояла у окна; на полу затертый до ниток ковер и две пары тапочек, разбросанных по углам; в центре комнаты – стол с кипами старых журналов и пустыми бутылками из-под пива; у ножки стола лежала опрокинутая корзина для бумаг, из которой требухой вываливался мусор. Достаточно всего-то одного взгляда на комнату холостяка, чтобы надолго испортить настроение завзятому перфекционисту.

– Не нравится? – спросил Гоша. И, не дожидаясь ответа, сказал: – Мне тоже. Так что там произошло?

– Ехать в Афины не нужно. Останешься здесь.

– Дело хозяйское, – безразлично пожал он плечами. – Я тебя услышал. Может, выпить хочешь, – с надеждой посмотрел он на гостя, – а то одному как-то не в кайф!

– Не нужно, завтра у тебя будет серьезный день, – напомнил Виталий. – Ты должен выглядеть соответствующе. Запомни: веди себя так, чтобы не привлекать внимание ни операторов, ни охраны банка. Передача денег – обычная процедура, которую они проводят ежеминутно. В банке попросишь, чтобы деньги тебе дали крупными купюрами. Сложишь деньги в простую сумку и пойдешь на выход. Так что ты не должен падать в обморок при виде больших денег.

– А меня не грохнут? – Гоша с сомнением посмотрел на Виталия. – А то мало ли… Что-то у меня предчувствие дурное.

– Тебе это не грозит. Я поеду с тобой.

– А если еще что-нибудь случится?

– Что ты имеешь в виду?

– У многих людей от больших денег просто башню сносит!

– Ты не из их числа.

– Знаешь, мне полегчало… А то все как-то не в масть. Теперь я понял, что большие деньги мне не нужны. Я их или потеряю, или меня просто замочат где-нибудь в подъезде…

– Не говори ерунды.

– Не пропить бы, – неуверенно произнес Гоша.

– Свои деньги оставишь в банке и сделаешь распоряжение, чтобы выдавали тебе не больше двух тысяч в месяц. На одного это вполне хорошая сумма. Хочу тебя предупредить: после того как ты получишь эти деньги, к тебе подойдут еще две крупные суммы.

– Не возражаю. Сколько будет моих?

– С каждого перечисления по пятьдесят тысяч евро. – Поднявшись, Виталий добавил: – Ладно, я пойду…

– А какие суммы-то будут?

– Первое на четыре миллиона, а второе на три, – просто объявил Виталий. – Потом еще подойдут деньги, может, на десять миллионов, а может, на пятнадцать, пока не скажу.

– И ты это так просто говоришь?!

– Не переживай, потом все это обсудим. А сейчас выспись как следует.

– Понял. А что это ты вдруг раздумал с Афинами? – подозрительно посмотрел он на Виталия. – Местечко там теплое, бывать мне там приходилось, знаю, о чем говорю, а потом кормят вкусно. Одни греческие салаты чего стоят!

– Не спрашивай, на это есть причины.

Виталий скорым шагом миновал коридор и вышел на лестницу, дохнувшую в лицо каменной прохладой. Спустился во двор. Постоял немного у подъезда. Ни в глубине двора, ни перед домом не было ничего такого, что могло бы свидетельствовать об опасности. Никто его не поджидал. Полная свобода действия! Можно топать куда пожелаешь!

Отступив к машине, Виталий вытащил телефон:

– У меня есть новости.

– Слушаю тебя, – эхом отозвался спокойный голос Нестора.

– Гошин счет вне подозрений. А Кристофера с Дианой, похоже, арестовали.

– Еще раз хочу у тебя спросить, ты точно уверен, что Гошин счет не контролируется?

– На все сто! С чего ты вдруг спрашиваешь? В последнее время ты стал мнительный.

– Будешь тут мнительным, мне тут сообщили, что в Америке, в Мексике счета с переведенными деньгами заморожены. Человек, с которым я связан, едва не попался. Будь осторожен!

– Не дрейфь, все в порядке. Я тут целый день кручусь около Гошиного дома, но ничего такого не засек. Завтра снимаем первую партию денег, потом можешь запускать остальные деньги.

– Хорошая новость. А то они меня крепко прижали. Не успеваю отбиваться, мне кажется, что они меня скоро вычислят.

– Ты парень умный, придумаешь что-нибудь. Сколько ты думаешь загнать?

– В общей сложности двадцать миллионов.

– Ого! Эта серьезная сумма.

– Я тоже так считаю. Постарайтесь деньги снять как можно быстрее. Я поставил надежную защиту. Потом еще приготовил для них пару интересных сюрпризов… В общем, они будут искать пропавшие деньги где угодно, но только не в Гамбурге. Но надолго дать гарантии не могу.

– Сколько у нас дней?

– Может, три дня, может, четыре, а потом они все равно узнают, кто их дурил.

– Хорошо, я все понял.

– До связи.