Глава 12
Сначала Петр хотел последовать совету Ирины и выбросить взрывное устройство, а еще лучше — утопить его в Москва-реке. Но став обезвреженным, подобно змее с вырванными ядовитыми зубами, оно почему-то притягивало его и расставаться с ним не хотелось: Меркулов часто называл такое чувство у себя «комплексом старьевщика». Вдруг пригодится? Современная жизнь полна неожиданностей, и никто не сможет сказать, что случится завтра, а все мы, по большому счету, заложники неведомых сил, распоряжающихся судьбами людей. Разве не Его Величество Случай решает, когда мы отойдем в мир иной, как это было, и уже не раз, а происходит почти всегда и с завидным постоянством. Да взять хотя бы того же Малахова или Ояра Юри! А тем, кто еще жив и здоров, не остается ничего другого, как надеяться «на лучшее».
Надежды надеждами, но в свободную минуту, каких выдавалось все меньше, Петр подобрал для смертоносного снаряда новый корпус, прикрепил к нему сильные магниты и сделал легко соединявшийся разъем, замыкающий радиоустройство на взрыватель. Теперь в любой момент он мог по собственному желанию привести мину в боевую готовность, но взорвать ее он, к сожалению, по собственному желанию не мог, поскольку не знал кодированного радиосигнала, а экспериментировать, подбирая частоту, у него не было никакого желания. Разряженную мину он спрятал в багажнике своего жигуленка, решив не таскать ее в кармане и не держать на всякий случай в квартире…
День начался, как обычно. Меркулов встал, до одиннадцати занимался домашними делами, потом натянул оставшийся в наследство от Ояра бронежилет, надел поверх него рубашку, повязал галстук и облачился в темно-синий костюм. Жилет бы незаметен: он это проверил несколько раз, надевая его и прохаживаясь по комнате, садясь и придирчиво разглядывая себя в зеркало.
«Бон Шанс» сегодня открывался для посетителей в четыре. К полудню Петр был в казино. Пак еще не приезжал, но Снегирев был на месте и тут же выдал специалисту по электронике несколько заданий — ему не терпелось подглядывать и подслушивать везде, где только возможно, вплоть до туалетов.
Обедали, как всегда, втроем: Меркулов, Ирина и неизменный Генкин. После визита Ирины Петр исподтишка наблюдал за Арнольдом, но тот вел себя, как обычно, словно ничего не случилось и у него в гостях не побывал человек в долгополом ратиновом пальто и наглухо застегнутой кожаной куртке, которого звали Арвид, и не оставил тихому, скромному Арнольду Григорьевичу магнитную мину, приказав ее подложить в машину Меркулова.
Наоборот, Генкин был внимательно-предупредителен с Меркуловым и смотрел на него с тихой ласковой грустью, словно сожалея о том, что придет час и они расстанутся навсегда. Причем сам Генкин останется, а Петр Алексеевич отправится на небеса.
«Наверное, так смотрит гробовщик на отходящего в мир иной богатого клиента, который никак не испустит дух», — мрачно подумал Меркулов, но, подобно Генкину, ничем не подавал вида, стараясь вести себя как можно естественнее. Ирина, наоборот, нервничала, и Петру пришлось чуть толкнуть ее ногой под столом, дабы она взяла себя в руки.
— Все, спасибо за компанию, — аккуратно промокнув рот салфеткой, Генкин встал. — Пойду в зал. Честно говоря, что-то у меня сегодня тяжело на душе.
— Отчего бы? — с самым невинным видом поинтересовался Меркулов. Интересно, мина у Арнольда при себе или ему еще не поступило распоряжение Арвида покончить со строптивым и неоткровенным специалистом по электронике?
— Чувствую, предстоит наплыв игроков, — бледно улыбнулся Генкин.
— Он редко ошибается, — заметила Ирина.
— Больше игроков — больше доход заведения, — заключил Петр. — Разве не так?
— Естественно, — согласился Арнольд. — Но и значительно больше работы.
Он кивнул остающимся и ушел. Поглядев ему вслед, Ирина шепнула:
— Как ни в чем не бывало.
— А что ему, собственно, — пожал плечами Петр…
Перед открытием казино приехал Леонид Пак. Он прошел к себе и вызвал Снегирева. Меркулов подождал немного; может быть, у «братьев-разбойников», как он иногда называл про себя шефов, созреет новая идея, и они вызовут и его? Но время шло, а вызова не было. Порученное Сан Санычем Петр успел исполнить и теперь, пользуясь кратким вынужденным бездельем, решил заглянуть в зал.
Время было около пяти. Вопреки прогнозам Генкина посетителей оказалось не так много. Некоторые крутились вокруг «пти шво» — одной из разновидностей рулетки, где использовались составленные крестом четыре одинаковых игровых стола — поля, а в центре их находился миниатюрный «ипподром» с девятью пронумерованными фигурками лошадей, которые «скакали» по кругу. Каждая из них вращалась независимо от остальных, и ставки делались на то, какая из «лошадей» остановится ближе к финишному столбику. Внешне яркая, как рождественская игрушка, эта новинка притягивала многих посетителей кажущейся простотой игры — ставки делались на любую из двух групп по четыре «лошадки» под номерами один, три, шесть или восемь, или, в ином варианте — на второй, четвертый, седьмой и девятый номера. Можно поставить на чет и нечет, но если выигрывал номер пятый, все ставки получал банк, то есть казино. Притягательность заключалась еще и в том, что при ставке на определенный номер призовой процент выплачивался семь к одному, а в остальных случаях выигрыш не превышал суммы ставки. Заманчиво угадать «лошадку», — многим это казалось сделать проще, чем оседлать фортуну рулеточного стола.
Там тоже оказалось много свободных мест. Вышколенные крупье в крахмальных манишках и смокингах важно произносили:
— Фэт во жу! Делайте ваши ставки, господа!
Затем раскручивали колесо и пускали маленький белый шарик вдоль борта чаши с номерами. Пока шарик продолжал свой стремительный бег, крупье повторяли, как оракулы: «Фэт во жу! Желающие могут делать ставки! Делайте ваши ставки, господа!» И наконец крупье торжественно возглашал:
— Рьен не ва шло! Ставки сделаны!
Наступал кульминационный момент очередной маленькой драмы: вращение колеса замедлялось, и шарик на неуловимое мгновение зависал над ним, как бы колеблясь, какое из гнезд выбрать и упасть в него? Глаза игроков и крупье, как зачарованные, следили за ним, и вот, когда игроки затаили дыхание, Судьба делала свой выбор. С легким, почти неслышным стуком шарик скатывался в одно из гнезд и застывал в нем, чуть покачиваясь, почти не заметно для глаза. И чары рассеивались. Крупье как бы терял всю свою значимость и скороговоркой объявлял результаты, одновременно лопаточкой двигая по разноцветному столу фишки от проигравших в сторону счастливчиков или сгребая их к себе, если выигрывало казино.
Петр не был азартен, но с любопытством понаблюдал за игрой. Неожиданно его легко тронули за рукав. Он обернулся. Рядом, улыбаясь, стоял Арнольд.
— Желаете испытать судьбу? — в руках Генкин держал несколько жетонов.
— Нет, — отказался Меркулов.
— Вы можете сделать это за счет заведения, — протягивая ему на ладони жетоны, еще раз предложил Арнольд.
— Нет. У меня никогда не возникало желания испытывать судьбу за картами или рулеткой.
— В отличие от многих, вы счастливчик, — Генкин осмотрелся и серьезно заметил: — А зал-то заполняется. Я оказался прав, сегодня предстоит наплыв публики…
Кай Фэн и Иванюк приехали в казино около шести вечера. Китаец был оживленно весел и ни на секунду не оставлял своим вниманием Евгения Викторовича. Еще бы, ему наконец-то удалось заполучить на целый вечер модного и известного политика, которому некоторые издания прочили большую будущность. Это уже многого стоит, что собирающаяся в казино «Бон Шанс» публика из бомонда увидит их вместе, но не только эти цели преследовал сегодня господин Кай Фэн.
Для начала немного выпили в баре на первом этаже. Как выразился Иванюк:
— Для куража!
— Кураж? — не понял китаец.
— Ну да, чтобы чувствовать себя несколько раскованнее, — поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагался игорный зал, объяснил Евгений Викторович.
— Э-э, — покачал головой Кай Фэн. — Не считайте это лестью, но я читал в старой книге такое определение наций: француз пылок в первом ударе, испанец трезв и Терпелив, немец соблюдает субординацию и флегматичен в опасности, а в русском собрано все!
— Как же тогда охарактеризовать китайцев?
— Наверное, как и русских, — взяв гостя под руку, тонко улыбнулся Кай Фэн. — Не зря же много лет назад у вас пели, что мы — народы-братья?!
— Вполне возможно, — рассеянно согласился Иванюк, разглядывая огромный игорный зал, заполненный народом.
Пестрота нарядов, ослепительная красота дам, соперничавший с блеском их прекрасных глаз блеск бриллиантов на обнаженных шеях и руках, дорогие меха, блестящие в свете люстр лысины и пышные прически, костюмы от Валентине и Кардена. Поистине, здесь бывал весь цвет общества. Как говорят французы: La creme de la creme!
— Монте-Карло! — засмеялся Евгений Викторович. — Я рад, что согласился на ваше предложение, уважаемый Кай Фэн.
— А вы бывали в Монте-Карло? — усмехнулся китаец.
— Нет, не привелось.
— Ну, я думаю, еще побываете!
Кай Фэн купил целую кучу самых дорогих фишек и щедро дал половину ошарашенному Иванюку:
— Берите, берите, сегодня вы мой гость! Нам нужно везде здесь побывать и попробовать играть во все игры. Но я хочу попросить вас об одном одолжении. Обещаете?
— Смотря что?
— Прислушайтесь к моим советам, и мы уйдем сегодня отсюда богатыми, как Крез, — засмеялся Кай Фэн. — Я немножко, как это, экстрасенс! И могу угадать выигрышный номер. Конечно, не всегда получается, но вы новичок, а новичкам, говорят, фантастически везет!
— Посмотрим!
Китаец подвел Иванюка к «пти шво» и объяснил правила игры. Разноцветные лошадки весело бежали по кругу и выиграл номер девятый.
— Попробуем? — предложил Кай Фэн. — На какой вы ставите? Я на седьмой, это счастливое число.
— Лучше посмотрю пока, — отказался Евгений Викторович.
Крупье объявил, что ставки сделаны, и маленький ипподром пришел в движение. К удивлению Иванюка, выиграл именно седьмой номер. Куча жетонов в их руках немедленно увеличилась.
— Теперь ваша очередь, — предложил китаец.
— На какой лучше поставить? — как бы включаясь в игру с Судьбой, с улыбкой спросил политик.
— Я советую первый, — серьезно ответил Кай Фэн. — Политик всегда и во всем должен стремиться к лидерству.
— А мне больше нравится номер два!
— Что же, для начала и это неплохо, — поддержал Кай Фэн.
Снова побежали по кругу разноцветные лошадки и выигрыш пал на номер второй. Иванюк был счастлив, как ребенок, получивший неожиданный подарок.
— Еще? — предложил китаец. — Судьба любит счастливчиков!
Поставили еще, и Евгений Викторович вновь сорвал куш! На каждый поставленный жетон он получал семь выигранных. Ему никак не хотелось уходить от «пти шво» и, уступая его просьбам, они поставили еще несколько раз, причем оказались в проигрыше только однажды.
— Быть в казино и не посидеть за рулеткой? — потянув Иванюка в сторону рулеточных столов, патетически восклицал Кай Фэн. — Пошли, подпалим там шкуру капризной даме по имени Фортуна!
— Бог мой, Фэн, где вы так научились русскому? — удивился политик.
— В МГУ, — засмеялся китаец. — Сначала студентом, потом аспирантом, но это было так давно!
Крупье на «пти шво» вздохнул с явным облегчением, когда удалилась эта странная парочка, но тут же его окружила группа других игроков, до того с увлечением наблюдавших за игрой китайца и русского.
«Что за день сегодня, — обреченно подумал крупье «пти шво», принимая новые ставки, — просто какой-то сумасшедший дом, а не казино».
Тем временем Кай Фэн успел отыскать два свободных места у стола одной из рулеток. Шепотом, чтобы не мешать остальным, он вкратце объяснил Евгению Викторовичу правила игры и предложил поставить сразу на «ан плен», или, как говорят американцы, на «стрейт», то есть — максимум!
— Мы ставим на один номер и можем получить в тридцать пять раз больше, чем поставили, — жарко убеждал китаец. — Ну, решайтесь, я же говорил, что новичкам везет!
В это время в другом конце зала раздался дружный возглас изумления — видимо, кто-то успел уже сорвать банк. Это как-то подхлестнуло политика. Тряхнув длинной, рыжевато-седой шевелюрой, похожей на львиную гриву, он фамильярно хлопнул Кай Фэна по плечу:
— Пан или пропал? Так?
— Наверное, — уклонился от прямого ответа китаец, не совсем сумевший понять смысл этой странной русской пословицы.
— Фэт во жу! Делайте ставки, господа! — торжественно провозгласил дородный крупье с лицом испытавшего все пороки английского лорда и раскрутил колесо.
— Ставлю на семнадцатый! — громко заявил китаец и бухнул на стол горку фишек.
Глаза крупье отметили это, но лицо осталось совершенно бесстрастным. Точным, отработанным движением руки он пустил шарик по кругу вдоль бортика чаши.
— Фэт во жу! Делайте ваши ставки, господа!
— Руж! На красное, — дама в палантине из седой норки высыпала на стол кучку жетонов, но меньше, чем у китайца.
— На чет! — поставил мужчина в серой тройке.
— На низ! — щелкнул по столу другой.
— Рьен не ва шло! Ставки сделаны! — провозгласил крупье.
Все впились взорами в маленький белый шарик, и Евгений Викторович тоже поддался общему азарту и твердил про себя, как заклинание:
«Ну, давай, миленький, давай на семнадцатый! Давай, ну!»
Движение колеса стало замедляться, шарик на мгновение завис над семнадцатой лункой и упал в нее.
— Ура! — не сумев сдержаться, крикнул Иванюк и покраснел.
Китаец снисходительно улыбался, дама в седых мехах нервно закуривала, а мужчина в серой тройке что-то подсчитывал на микрокалькуляторе.
— Дис-сет, руж, импэр, манк, — скороговоркой объявил результаты крупье. — Семнадцатый, красное, нечетное, низ.
Раздвинув лопаточкой фишки по столу, он вновь призвал хорошо поставленным баритоном:
— Фэт во жу! Делайте ваши ставки, господа!
— Будем еще? — обернулся Иванюк к улыбающемуся Кай Фэну.
— Непременно, но теперь мы можем попробовать «сплит».
Китаец передвинул горку фишек на черту между двенадцатым и девятым красными номерами, почти закрыв их жетонами.
— Что это означает? — поинтересовался Иванюк.
— «Сплит»: доля пополам, — объяснил Кай Фэн. — В случае выигрыша одного из этих номеров мы получим в семнадцать раз больше, чем поставили.
— Но мы поставили все, — заметил Евгений Викторович. — И лучше выигрывать в тридцать пять раз больше, чем в семнадцать!
— Вы быстро осваиваете науку, — усмехнулся китаец. — Но многое зависит не от нашего желания, а от капризов судьбы…
Они выиграли вновь, и, следуя уговорам Кай Фэна, политик поставил на десятку. И снова выиграл. У крупье на лбу выступила испарина.
«Если мы сегодня не спустим все, что выиграли, а он завтра попросит об услуге, — подумал о китайце Иванюк, — то все это ловко подстроено, чтобы под видом выигрыша всучить мне огромную взятку. И никто никогда ничего не докажет! Я выиграл эти деньги за столом рулетки в казино «Бон Шанс». Стоит ли мне сейчас уйти или использовать прекрасный шанс поправить финансовое положение?»
— Этот стол уже не принесет нам успеха и счастья в игре, — увлекая Иванюка прочь, нашептывал Кай Фэн. — Мне не нравится дама, она перебьет у нас, фортуну.
И действительно, как только они отошли от стола, дама выиграла кучу жетонов на девятке. Кое-что взял и мужчина в серой тройке, а остальным пришлось отдать свои фишки в пользу казино или довольствоваться мелочью. Однако, отходя от стола, Иванюк заметил, что гора жетонов, лежавших перед дамой, значительно больше, чем кучка фишек перед крупье, похожим на порочного английского лорда.
— Пошли к другому столу, — тянул китаец. — Оставим старого херувима, этого крупье. Пошли туда, там поставим еще.
Они сели за другой стол, и снова Иванюк выиграл по-крупному. Взял куш и Кай Фэн — пусть меньший, но взял. Азарт мало-помалу начинал овладевать Евгением Викторовичем. Оглядевшись, он увидел, что за столами рядом тоже идет крупная игра: воистину, сегодня веселый день, и не зря Кай Фэн притащил его сюда. Посмотрим, как все обернется, и посмотрим, что останется в карманах, когда придет время покинуть роскошный зал «Бон Шанс». Посмотрим!
Тогда станет ясно, сколько решил отвалить ему китаец, а вот за что? А это тоже посмотрим! Если просьба окажется сложной для выполнения, можно прямо предложить ему еще разок навестить игорный зал казино «Бон Шанс» — Кай Фэн не дурак, он сразу все поймет, а в казино ехать совершенно не обязательно, деньги можно получить и так, под каким-нибудь другим благовидным предлогом. Изворотливый ум китайца, наверняка, может придумать их великое множество.
— Играем? — заглядывая в глаза русского политика, ласково улыбался китаец.
— Играем! — тряхнув львиной гривой волос, отвечал политик. — По-крупному!..
И они играли вновь и вновь, переходя от одного стола к другому, и неизменно счастье сопутствовало им, словно задалось целью пролить на головы счастливчиков, представляющих две разные расы, всю скопившуюся втуне благодать.
Раз или два им все же не повезло, но какие это были мелочи по сравнению с тем, как они выигрывали! Кай Фэн оказался предусмотрителен: у него нашелся объемистый пластиковый пакет, куда они стали сваливать выигранные фишки, которые потом предстояло обменять в кассе на наличность. Евгений Викторович боялся подсчитать, сколько они выиграли, и теперь думал о том, предложит ли китаец разделить выигрыш? Нет, не должен, не за этим он его тянул в «Бон Шанс», чтобы потом делить выигранные деньги!
Кстати, наблюдательный политик отметил, что играют далеко не все и в зале полно праздно шатающейся публики: некоторые, наблюдая за игрой, торчали у столов за спинами игроков, другие, вроде Кай Фэна, подавали советы приятелям или приятельницам, а многие ходили с пластиковыми пакетами, полными разноцветных, различного достоинства жетонов. Значит, сегодня счастье улыбнулось не только им одним?
Отметил он также и некоторое оживление среди персонала казино — некоторые крупье сменились за столами. Возможно, так и должно быть, ведь у них тоже нелегкая работа.
— Вам нравится здесь? — улыбаясь, спрашивал Кай Фэн.
— Очень занятно, — уклончиво отвечал политик, занимая место за очередным столом. — Попытаем счастья здесь?
— Все в нашей воле, — продолжал улыбаться китаец, — я бы советовал вам поставить на «стрейт». Выбирайте семерку. Счастливое число!
— Пожалуй, последую вашему совету. Сегодня вы — мой талисман, приносящий удачу!
— Наоборот, уважаемый Евгений Викторович, это вы мой талисман! Это вы принесли нам сегодня удачу…
Пак уже закончил совещаться со Снегиревым и собирался уезжать, оставив в этот вечер казино на испытанного помощника и советника, когда в кабинет, предварительно робко постучав, вошел бледный, притихший Генкин.
— В чем дело? — недовольно вскинул голову Кореец.
— Сегодня необычный наплыв игроков, — замялся Арнольд, не зная, как толком объяснить свою тревогу и сообщить хозяину о неприятностях, чтобы не вызвать на свою голову необузданного гнева Леонида Кимовича.
— Так это хорошо, — улыбнулся Сан Саныч. — Чем вы обеспокоены, Арнольд Григорьевич?
— Они слишком часто сегодня выигрывают.
— Ну и что? — усмехнулся Пак. — Большая игра, в конечном итоге, приносит крупную прибыль заведению.
— Да, но только в том случае, если баланс окажется в нашу пользу.
— У вас есть в этом сомнения? — насторожился Снегирев.
— Я был в кассе, проверял работу крупье, — нерешительно продолжил Генкин.
— Короче! В чем дело? — поторопил его Кореец.
— У нас уже не осталось наличности, чтобы выплатить сегодняшние выигрыши, — решившись, сообщил Арнольд.
— Но этого просто не может быть! — удивленно поднял брови Сан Саныч.
— Тем не менее, — бессильно развел руками Генкин. В кабинете повисло гнетущее молчание. Стоявший за своим столом Пак медленно опустился в кресло, Генкин смотрел в пол, Снегирев нервно вертел в пальцах позолоченную зажигалку, осмысливая услышанное.
— Рулетки утром проверяли? — тяжело бросил Леонид.
— Да, — не поднимая головы, прошелестел Арнольд.
— Я подумал о том же, — убрав зажигалку в карман, сказал Снегирев. — Мне доводилось слышать и читать о подобных случаях в Лас-Вегасе или на Лазурном берегу, но там на рулетки воздействовали специальными приборами.
— Чушь какая-то, — Кореец рывком ослабил узел душившего его галстука.
— Современная техника, — усмехнулся бывший комитетчик. — С ее помощью устраивают и не такое.
— Но у нас стоит в зале защита! — Пак пристукнул кулаком по столешнице.
— Тем не менее, — не унимался Сан Саныч. — Надо проверить!
— Как? — поднял на него глаза Генкин. — Прекратить работу казино — это небывалый скандал и антиреклама! Как вы хотите проверить игорные столы? Я тоже не верю в электронные чудеса, но и не понимаю, что происходит?!
— Напрасно не верите, — заметил Сан Саныч.
— Так, — Кореец провел ладонью по столу, словно сметая все в сторону. — Меркулов еще здесь? Если его нет, срочно вызвать сюда! Срочно! Пусть берет свои хитрые приборы и отправляется в игорный зал. Пусть ищет, в чем дело!
— Он здесь, — бросил Снегирев.
— Тогда немедленно посылай его в зал, и пусть ползает, нюхает, лижет, не знаю, еще чего там делает, но в течение тридцати минут доложит, что же там происходит. И усильте охрану!
— Полчаса мало, — деловито прикинул Сан Саныч.
— Идите, — Пак отпустил Генкина и, как только за ним закрылась дверь, обернулся к советнику. — При этом голубом попугае говорить бесполезно, баба есть баба, хоть и при бабочке! А теперь объясни мне, что ты имел в виду, когда упоминал Лас-Вегас и Лазурный берег?
Снегирев прошелся по кабинету, заложив руки за спину: в отличие от Корейца, он не показывал вида, как встревожен сообщением Арнольда, но придется, черт возьми, открыть глаза Леониду!
— На Западе на протяжении многих лет существует хорошо законспирированная группа преступников, которая обирает казино, — помедлив, начал он. — Обычно они путем подкупа получают возможность доступа в игорный зал в ночное время и перенастраивают рулетки и автоматы. На следующий день, вроде, как у нас сегодня, начинается небывалый наплыв игроков, и казино терпит колоссальные убытки.
Пак слушал его с ироничной улыбкой на губах, и, когда советник замолчал, недоверчиво спросил:
— Ты полагаешь, у нас произошло то же самое?
— Дурной пример весьма заразителен, а обмен опытом происходит помимо нашего с тобой желания. Множество наших «деловых» то крутится на Западе, то возвращается сюда, не теряя связей с оставшимися за границей.
— Утром рулетки проверяли. Механик доложил, что баланс колес нормальный.
— Ну и что? Нам могли всадить такие электронные штуки, которые сможет найти лишь Меркулов!
— Как всадить? Ночью казино охраняет целая смена вооруженных секьюрити, тревожных сигналов сигнализации на пульте не зафиксировано, видеозапись чистая: зал был пуст! Или здесь побывали призраки?
— Не знаю! — выпучив глаза, заорал Снегирев. — Не знаю! Надо отправить в зал Меркулова, пусть попробует хоть что-то нащупать! Дай ему час, а пока пошли в банк за деньгами.
Кореец задумался, барабаня пальцами по крышке стола. Этого еще только не хватало. Но если Снегирев прав?..
— Хорошо, — сказал он, — пусть отыщут Петра Алексеевича и пусть он поработает в зале. Только незаметно! Дадим ему час, уступая твоей просьбе, а посыпать в банк за деньгами я пока подожду до возвращения Меркулова из зала.
— Зря!
— Что зря?
— Зря не хочешь послать за деньгами! Задницей чувствую: просто так нам сегодня не вывернуться.
— Посмотрим, — зло усмехнулся Леонид. — Посмотрим, кто в конце концов будет выворачиваться и как. А сейчас Меркулова в зал! Иди, не теряй времени. Потом его срочно сюда! Я никуда не еду!
— Еще бы не хватало тебе уехать именно сейчас, — заметил Снегирев, выходя из кабинета.
— Поторопись, умник! — вслед ему прикрикнул Пак.
Оставшись один, он открыл тумбу стола, вынул из нее портативный пульт и, щелкая тумблерами, переключил стоявший на его столе монитор на прием изображения из игрового зала. Скрытая камера, установленная по его просьбе Меркуловым дополнительно к основным, была маленькой, но с широкозахватным объективом и поворотным механизмом, а также имела способность трансформации, что позволяло рассматривать объекты в приближении. Но, к сожалению, оно было не так велико, как хотелось бы сейчас Леониду.
Поудобнее повернув монитор, он впился взглядом в экран и, переводя камеру на ручное управление, начал методично осматривать зал, подолгу вглядываясь в лицо каждого попавшего в поле зрения объекта игрока. Заметив высокого человека в светлом костюме с гривой небрежно зачесанных назад волос, Кореец был несколько удивлен: в его заведение сегодня пожаловал сам господин политик Евгений Иванюк? Впрочем, вход в игорные дома или казино никому не заказан, их волен посещать любой, кому это заблагорассудится. Но неплохо бы провернуть и с Иванюком такую же штуку, как с Гудилиным — вот это был бы козырь! Но как заполучить его в свою колоду? Каким путем завести его на третий этаж, к всегда готовым жрицам любви, которых Пак постоянно держал под неусыпным контролем, чтобы не вздумали болтать или не переметнулись на чужую сторону?
А, может быть, и не нужно даже думать о третьем этаже, а просто-напросто устроить какую-нибудь провокацию прямо в зале, при расчете в кассе или на выходе из «Бон Шанс»? Даром, что ли, Снегирев столько лет протирал штаны в кресле на Лубянке: он непременно придумает что-нибудь этакое, а камеры снимут и запишут. Вот тебе и козырь! Когда Сан Саныч вернется, надо с ним быстренько перетолковать об этом.
Так, а кто это рядом с Иванюком? Азиат в тонких золотых очках с тщательно уложенными в гладкую прическу темными волосами и в дорогом костюме. Неужто это сам господин Кай Фэн, тайный покровитель и вдохновитель Вячеслава Чумы? Похоже, именно он. Вот его бы Пак с удовольствием вообще не выпустил из казино живым! Но… Опять все то же пресловутое но! Эта парочка неразрывно связана, — по крайней мере, на сегодняшний вечер — и как бы служат гарантом неприкосновенности один для другого во время посещения казино.
Уж не с «легкой» ли руки китайца начались странные события в игорном зале? Вполне вероятно. Естественно, он сам к этому никак не причастен, но идею вполне мог подать, а подобных «идеологов» Пак ненавидел более всего…
Тащить в зал громоздкие приборы не имело смысла, и Петр решил ограничиться портативным поисковым устройством, работающим в широком радиодиапазоне. Снегирев поделился с ним своими опасениями, и если он прав, то те, кто решил запустить лапу в машину «Бон Шанс», непременно воспользуются коротковолновыми сигнальными микропередатчиками, посылающими похожую на всплеск импульс-команду электронным приборам, установленным на игорных столах. И этот импульс — словно едва слышный, короткий вскрик в общем шуме и гаме: ведь любое пространство наполнено радиоволнами и пронизано ими. Удастся ли поймать в море шумов то, что он хочет? Тем более, никакой уверенности нет, а есть пока только смутная догадка.
Зал был полон игроков и праздно шатающейся от стола к столу и стойкам баров публики. Слоями плыл табачный дым, и даже скрытые в стенах вентиляционные устройства и кондиционеры не успевали очистить воздух, в котором, казалось, вместе с запахами пота, дорогих духов и лосьонов, дезодорантов и денег плавал запах свежей крови. Или так показалось взвинченному ожиданием Петру? Чего греха таить, сегодняшний случай — для него очень серьезное испытание.
Ни один радиосигнал не мог проникнуть сквозь стены игорного зала, поскольку помещение было надежно защищено от этого. Значит, все происходит внутри, если, конечно, что-то происходит. Однако, судя по тому, как на многих столах крупье сгребают лопаточками к выигравшим счастливчикам горы фишек, подозрения Сан Саныча не лишены основания. Придется превратиться в ходячий пеленгатор и попытаться поймать хоть один сигнал!
С беспечным видом фланируя между столами, Петр «присматривался к игравшим и наблюдавшим за игрой.
— Фэт во жу! Делайте ваши ставки, господа! — провозгласил седой крупье, и Меркулов задержался около его стола.
Пущенный умелой рукой шарик резво побежал по кругу вдоль бортика чаши.
— Фэт во жу! Делайте ставки, господа! — повторил крупье.
— Шестерка! — раздался громкий возглас, и на стол посыпалась куча жетонов.
Петр посмотрел на игрока: молодой парень, одетый с претензией на принадлежность к светскому обществу. В лице ничего примечательного, кроме припухших то ли от вчерашней пьянки, то ли от бессонной ночи глаз. Незаметно сместившись, Меркулов оказался почти рядом с крупье и замер, как охотник, скрадывающий дичь. Ну?
— Рьен не ва шло! Ставки сделаны! — заученно объявил крупье.
Шарик все еще летел по кругу, но вот он начал замедлять движение, еще медленнее, и тут прибор Петра уловил короткий, быстро затухающий радиоимпульс. Шарик дернулся и упал в шестую лунку!
— Номер шестой, черное, низ, — объявил выигрыши крупье, но это Меркулова уже не интересовало. Кто послал сигнал?
Явно в рулетке стоит хитрое электронное устройство, готовое по сигналу, посланному миниатюрным передатчиком, дающим команду с расстояния в три-четыре метра от стола, в нужный момент затормозить вращение колеса рулетки и обеспечить выигрыш заранее заказанному номеру. Обернувшись, Петр пробежал глазами по лицам людей, толпившихся вокруг: сигнал мог дать любой из них! Ну, хоть старуха, увешанная бриллиантами, прижимающая к высохшей груди ридикюль, или солидный мужчина с объемистым брюшком, туго обтянутым модным свитером. Ведь передатчик, посылающий сигнал, наверняка, не больше спичечного коробка, и ничего не стоит спрятать его в кармане брюк, в кулаке или в том же ридикюле.
Молодой человек сгреб выигранные жетоны и, довольный, удалился. Меркулов засек, где он устроится, и переместился к тому столу. На сей раз игрок поставил на семнадцать, и все повторилось в точности так же: перед падением шарика в лунку прибор уловил слабый, быстро затухающий радиоимпульс. Однако ни старухи, ни полного мужчины сейчас поблизости не было. Значит, сигнал мог подавать кто угодно? Но стоит ли тратить время и силы на выявление «сигнальщиков»?
Проверив свои наблюдения еще у двух-трех столов, Петр убедился, что картина везде одинакова, а обнаружить электронных «врагов» можно, только разобрав рулетки. Он уже хотел уйти из зала и доложить о своих выводах Паку и Снегиреву, как тут его внимание привлекла пара игроков. Один — мужчина в светлом костюме с львиной гривой рыже-седоватых волос, а другой — изящный азиат в дорогом темном костюме и золотых очках. Он явно был китайцем. Меркулов не мог ошибиться: он прекрасно отличал друг от друга жителей любых стран Центральной, Средней и Юго-Восточной Азии.
Любопытная пара. Мужчину с львиной гривой он уже явно где-то видел. Ну да, как он мог сразу не узнать — это же Евгений Иванюк, модный политик, с довольно скандальной известностью, но пользующийся определенным и, надо прямо признать, весьма немалым весом. Конечно, на телеэкране или газетных фотографиях он кажется моложе и значительнее, наверное, поэтому Петр его и не сразу признал. А вот азиат, вернее, китаец? Кто он? Как следует разглядеть его мешали другие игроки, к тому же он стоял к Меркулову в полоборота, и его лицо оставалось в тени.
Неожиданно Петра кто-то фамильярно взял под руку. Подумав, что это Снегирев или Генкин, он обернулся, но увидел совершенно незнакомого мужчину в темных очках, закрывавших половину его лица.
— Что вам нужно? — высвободив руку, спросил Меркулов.
— Ловите электронных шпионов, уважаемый Петр Алексеевич? — усмехнулся незнакомец.
— Кажется, я спросил, что вам нужно? — насторожился Петр. Кто это и откуда ему известно, чем он занят?
— Иногда это небезопасное занятие, — доверительно наклонился к нему человек в черных очках, и Меркулов уловил исходивший от него легкий запах алкоголя.
— С чего это вы взяли, что я охотник за шпионами? — Меркулов решил включиться в игру. По крайней мере, в хорошо охраняемом здании «Бон Шанс» он ничем не рискует, а дать отпор подвыпившему субъекту сумеет и без помощи охранников казино.
— Так, — незнакомец неопределенно покрутил в воздухе рукой. — Некоторые личные наблюдения.
«Может быть, это человек Арвида, — мелькнуло у Петра в голове. — Старый лис способен на многое: он готов больно кусаться и даже загрызть до смерти!»
— Держите их при себе, — посоветовал Меркулов. — Не то можете серьезно ошибиться и попасть в неприятную ситуацию.
— Не будем искать ссоры, — примирительно предложил незнакомец. — Тем более, я, в некотором роде, выступаю в качестве посредника или, если хотите, парламентера. А в парламентеров не стреляют!
Он захохотал, но смех его показался Петру искусственным, несколько нарочитым.
— Посредника? Между кем и кем?
— Между вами и одним заинтересованным лицом.
— Каким?
— Ну, назовем его Алексей Петрович. Вам это имя ничего не говорит?
— Нет, — легко солгал Петр, хотя прекрасно помнил толстячка с лохматыми бровями, садившегося в маленький белый «мерседес», за которым они со Снегиревым охотились на микроавтобусе «рено», чтобы подслушать разговоры. Этого толстяка именно так и назвали! Вибродатчик уже работал, и Петр многое успел услышать еще до того, как пошла запись.
— Жаль, — протянул незнакомец. — А вот он о вас наслышан и высоко оценивает ваши таланты.
— И что же?
— Есть предложение посотрудничать и хорошо на этом заработать в твердо конвертируемой валюте. Как?
— Не готов ответить.
— Почему же?
— Не знаю характера работы и размеров гонорара, — нахально улыбнулся Меркулов. В конце концов, чего ему стесняться?
— И все же подумайте.
— Пока не о чем думать.
— Будет о чем, — твердо пообещал незнакомец и, немного понизив голос, почти шепнул: — Если Алексей Петрович вам позвонит, не отказывайтесь от встречи. Этим вы избавите себя и близких от многих бед.
«Вот это уже прямая угроза, — отметил Петр. — Интересно, что он скажет еще?»
— Как же я узнаю, что это именно Алексей Петрович, а не кто-то иной?
— Он передаст привет от Юрика.
— Юрик, надо полагать, это вы?
— Не важно кто, важно запомнить, — вполне трезвым голосом предупредил незнакомец. — Это в ваших же интересах.
— Хорошо, я запомню, — пообещал Меркулов.
— Привет!
Незнакомец быстро исчез, затерявшись в толпе игроков и посетителей казино. И тут Меркулов заметил скромно стоявшего у дверей зала Генкина. Арнольд старательно сохранял на лице выражение холодной любезности, но обмануть Петра ему не удалось: он заметил, что менеджер крайне взволнован и даже напуган.
Все равно пора уходить, и Меркулов, выходя из зала, на секунду задержался около Арнольда.
— Сегодня играют даже политики и китайские бизнесмены, а может быть, дипломаты? — улыбнулся он.
— Вы имеете в виду господина Кай Фэна? — Генкин взглянул на него по-собачьи грустными глазами.
— Наверное, — равнодушно пожал плечами Петр. — Китаец в золотых очках.
— Очень богатый, — почему-то шепотом сообщил менеджер. — Идите скорее, вас ждут шефы, а вы тут разглядываете всяких китайцев.
— Уже лечу, — отшутился Меркулов и, выйдя из игорного зала, поспешил в кабинет Пака.
Снегирев был уже там. Он нервно курил, сидя в кресле у стола, а Кореец расхаживал по кабинету. Увидев вошедшего Меркулова, он резко обернулся к нему:
— Что?
— Часто отмечаются слабые радиоимпульсы в момент остановки рулетки. Но чтобы удостовериться во всем наверняка, нужно разобрать хотя бы один стол.
Снегирев молча развел в стороны руками, как бы говоря: вот видишь, я оказался прав!
— Казино закрывается! — решительно заявил Пак.
— Помилуй, — Сан Саныч бросил взгляд на часы. — Еще не время!
— Плевать! — разозлился Кореец. — Мы несем страшные убытки!
— Ну, положим, разорить нас не удастся, — заметил Снегирев. — А вы, Петр Алексеевич, не ошиблись, случаем?
— Нет!
— Посылай в банк за деньгами, — встав, серьезно посоветовал Сан Саныч Корейцу.
— А ты куда?
— Сейчас мы с господином Меркуловым пойдем и снимем кассеты с секретного пульта, дублирующего работу камер на входах. Если ты помнишь, там поставили скрытые миникамеры. Кстати, твоя не была включена ночью на запись?
— Увы, — с сожалением ответил Леонид.
— Мы скоро, — пообещал Снегирев и в сопровождении Петра вышел.
Когда они вернулись с кассетами, Пак уже успел позвонить Огиренко, и тот обещал срочно прислать деньги. Прибегал взволнованный Генкин с сообщением, что в кассе почти не осталось ни гроша, а некоторые игроки уже покидают зал.
— Они не будут ждать до закрытия, — констатировал Сан Саныч и предложил Меркулову немного посидеть в приемной.
Расположившись в кресле секретаря, Петр забросил гудевшие от беготни ноги на край стола и с удовольствием закурил. Наверняка, шефы сейчас смотрят запись. Интересно было бы тоже взглянуть, но он сделает это потом, когда уляжется суета и кассеты вернут на место — они заполнены записью меньше чем наполовину.
Дверь кабинета распахнулась быстрее, чем он мог ожидать. Меркулова пригласили зайти.
— Все подтвердилось, — мрачно сообщил Пак. — Надо отбить деньги и не дать им уйти!
— Здесь Иванюк, — спокойно напомнил Снегирев. — Ты жаждешь политического скандала?
— Тогда вызывай Израиля, — приказал ему Кореец. — Если он заартачится, дай, сколько запросит, но он должен быть здесь! И вот что, Петр Алексеевич! Надеюсь, напоминать, что нужно помалкивать, излишне?
Меркулов молча кивнул в знак согласия и полного понимания момента. Пак подал ему конверт:
— Здесь три тысячи. Вы их честно заработали. Я считаю, что они напомнят и о необходимости молчания. На сегодня вы можете быть свободны. До завтра!
— Благодарю. До завтра, — попрощался Петр, еще не зная, каким будет это завтра для каждого из присутствовавших в кабинете.
Выходя, он услышал, как Пак отрывисто приказал:
— Мартынова ко мне, срочно!
Мартынов считался начальником охраны казино и одновременно возглавлял у Пака группу боевиков, ездивших на разборки с конкурентами.
«Дело заворачивается серьезно», — понял Меркулов и поспешил к лестнице на первый этаж. Ну их к богу с их делами! Лучше он отправится домой и поколдует над дискетой. Сварит свежий кофе, распечатает новую пачку сигарет и сядет у компьютера — что может быть лучше? И хорошо, что Ирина уже дома. Заехать по дороге к ней? Нет, сейчас заявится Генкин: его тоже не станут посвящать в закулисные дела и быстренько вытурят из казино. Отпадает.
Выйдя на площадку, Меркулов увидел, как внизу одеваются гривастый политик Иванюк и китаец. Кай Фэн, довольный сегодняшним вечером, достаточно громко сказал:
— А теперь непременно ко мне, на Миусскую, на чашечку чая!
«Так вот, где его логово», — усмехнулся Петр и отступил назад, чтобы уходившие его не заметили. Пожалуй, планы на сегодняшний вечер придется изменить и компьютер немного подождет.
Быстро развернувшись и на ходу доставая ключи, Меркулов почти побежал к комнате, где лежали его приборы — он хотел успеть взять кое-что еще до того, как здесь все загудит, как муравейник при пожаре.
Клариков жил один в небольшой однокомнатной квартире, которую купил на деньги, заработанные в казино и при выполнении «деликатных» поручений Молибоги. Вернувшись после дежурства, он, чтобы снять нервное напряжение, махнул стакан водки, немного закусил и стал собирать вещи.
Нечего больше ждать, нужно отрываться и от подручных Чумы, и от Корейца. Хмель уже успел немного ударить в голову, и он поверил, что все удастся и получится как нельзя лучше. А потом можно еще и прижать того же Молибогу, пошантажировав его сегодняшним ночным визитом в казино «Бон Шанс» и гибелью Малахова. Последнее, пожалуй, будет для него пострашнее всех иных дел. Только нужно все заранее хорошенько обдумать, чтобы самому не кончить, как Адвокат — ни Кореец, ни Алексей Петрович, ни, тем более, Вячик Чума шутить не любили!
Взять Серега решил самое ценное. Оружия у него не было, да и зачем оно, если он кулаком мог пробить доску? Поэтому в сумку легли смена чистого белья, несколько рубашек, выходной костюм, туфли, кожаная куртка. Свитер, другой костюм, шапку и дубленку он наденет на себя — зима на носу! В карман пиджака он положил полиэтиленовый пакетик с пачкой долларов, золотыми часами и перстнем. А ехать решил в Питер — туда много поездов и там живет давний приятель, который как-то предлагал вступить в группу контрабандистов, состоявшую из питерцев, псковитян и эстонцев. Чем черт не шутит, может, пересидеть немного в Эстонии? Кто там додумается его искать?
Собравшись, он позвонил на вокзал, уточнил, когда отправляются поезда на Питер, и допил бутылку водки. Все, теперь немного отдохнуть и в путь!..
Проснулся он, как от толчка в плечо, словно кто-то потряс его, призывая проснуться. В комнате было почти темно, даже не видно, который час. Но не все ли равно? Поезда можно и подождать. И тут раздался телефонный звонок. Поколебавшись, Клариков снял трубку.
— Сережа? — раздался в наушнике девичий голосок. — Ты дома?
— А куда ты, интересно, звонишь? — усмехнулся Сергей, тщетно пытаясь вспомнить, кому из знакомых девиц принадлежит этот голос.
— Ой, — хихикнула она. — И правда. Ты чем занят?
— Делами, — в тон ей ответил Клариков. — А что?
— Может, встретимся сегодня? Ты как?
— А это кто звонит, я тебя что-то не узнаю?
— Угадай, — засмеялась она. — Нехорошо забывать красивых девушек.
В прихожей длинно и настойчиво затрезвонил дверной звонок. У Сереги стало как-то пусто в животе, и он проклял себя за то, что выпил водки, лег отдохнуть, а потом снял телефонную трубку: надо было сразу рвать когти на вокзал, покидав все в сумку, а нажраться водяры мог и в поезде! Что теперь? Неужели попался и пришли по его душу?
— Погоди, потом поговорим! — он брякнул трубку на рычаги.
Прокравшись к двери, поглядел в глазок, но его чем-то залепили. Спросить, кто там? Но чего спрашивать, когда подослали девку позвонить, и он, дурак, откликнулся, а теперь стоят у дверей. И не все ли равно кто: люди Корейца или Молибоги? А он тут, как в мышеловке: девятый этаж; прыгать вниз — верная смерть. Пожарной лестницы рядом нет, балкона тоже — с этой стороны дом вообще без балконов и лоджий, просто стена с дырками окон.
Звать соседей, кричать, что пожар? Могут полоснуть очередью из автомата через дверь — и подыхай тут потом, а ни одна сука и носа не высунет. Что же делать?
Позвонили еще раз, потом в замке тонко заскрежетала отмычка, и Клариков онемел от страха, но быстро сумел взять себя в руки. Свет они не отключат, поскольку знают, что он не выскочит на площадку, как дурной. Темнота им не помеха, а подспорье. Звонить в милицию? Глупость — они тут же отдадут тебя Молибоге, и все вернется на круги своя. И тут ему в голову пришла спасительная мысль — вызвать пожарных. Он кинулся к телефону, но тот онемел: видно, перерезали провод на лестнице.
Клариков готов был завыть от отчаяния и с разбегу удариться головой об стену, чтобы им, проклятым, досталось лишь его бездыханное тело — все равно не отбиться от пули! Метнувшись обратно в комнату, он посмотрел на окно: разбить и начать выбрасывать горящие вещи, чтобы привлечь внимание? Но пока разобьешь, — а звон стекла только подстегнет тех, кто стоит за дверью, — пока подожжешь и начнешь кидать, тебя уже несколько раз удавят! Замок на двери и цепочка — не великая преграда для тех, кто пришел за ним.
Взгляд Сереги упал на стоявшую на полу собранную сумку. Он хотел зло пнуть ее ногой, но вместо этого, воровато оглянувшись на дверь, где все еще скрежетала отмычка, поднял сумку, надел дубленку, шапку, набросил на шею шарф и, ступая на цыпочках, прошел в санузел, не зажигая свет, неплотно прикрыл за собой дверь, поставил сумку на унитаз, затаился и стал ждать.
Ждать пришлось недолго: стандартный замок, который, если верить рекламе, якобы имел множество способов защиты от подбора ключей, не устоял перед обычной отмычкой. Теперь дверь держала только цепочка. Но вот раздался легкий скрежет металла, что-то хрустнуло и затем последовал щелчок — цепочку перекусили. Клариков нервно облизнул губы и напрягся — сейчас решится все! Сколько их войдет? Зажгут ли они свет? У него есть преимущество, его глаза давно привыкли к сумраку квартиры, а нападавшим придется вглядываться даже после тусклой лампочки на лестнице. Главное, лишь бы они сразу не сунулись в санузел.
План Сереги был прост и надежен — лишь только нападавшие проходят в квартиру, он сам атакует их сзади: для него уложить двоих или троих — секундное дело. И нет никакой разницы, вооружены они или нет, поскольку стволами или ножами они все равно не успеют воспользоваться, не ожидая атаки с тыла. Потом резкий разворот — и в дверь! Сбить того, кто остался караулить на лестничной площадке, — а человека обязательно там оставили, — потом вниз, ловить первую попавшуюся тачку — и на вокзал. Внизу, в подъезде, вряд ли кто-то караулит: Серега считал себя не такой великой птицей, чтобы за ним послали больше трех или четырех бойцов.
Входная дверь открылась тихо, почти без скрипа, и Клариков различил два неясных силуэта, скользнувших в почти темный коридор. Дверь за ними так же тихо прикрылась, но свет они не зажгли, а двинулись вперед, освещая путь и шаря впереди себя тонкими лучами фонариков с синими стеклами. Что же, тем лучше!
Клариков взял в левую руку сумку и тихо открыл дверь санузла. Один из бойцов был от него на расстоянии вытянутой руки, а другой чуть дальше и успел уже подойти к двери комнаты. Зря время терять не стоило, и Серега рубанул ребром ладони по шее того, кто стоял ближе. Отпихнул в сторону его обмякшее, медленно оседающее на пол тело и рванулся ко второму, растянувшись в прыжке, чтобы ударить ногой в грудь. Тот успел обернуться и поставить блок, но это ему мало помогло. Клариков пробил его защиту и уложил на пороге комнаты. Все! Теперь на площадку. И внезапно!
Тихо подбежав к входной двери, Серега рывком распахнул ее — и тут в лицо ему вдруг ударил очень яркий свет сильного фонаря, а вслед за ним шипящая, как разъяренная змея, струя нервно-паралитического газа…
В себя Клариков пришел уже в кабинете Пака. Открыв глаза, охранник обнаружил, что он прикован наручниками к креслу, а под носом у него водит ваткой с нашатырем пожилой лысый еврей в белом халате, похожий на доктора.
— Он в порядке, — доктор отступил в сторону, и перед Серегой появился сам Пак. Остальных он не видел, но, кажется, слышался басок Мартынова, руководившего боевиками и охраной. Естественно, тут был и Сан Саныч — он выглядывал из-за плеча Пака. Разве без гэбэшной крысы обойдется хоть что-нибудь!
— Смотри туда, — приказал Пак, и Сергей повернул голову. На столе стоял обычный монитор. Снегирев подключил к нему видеомагнитофон, вставил кассету, немного перемотал пленку и включил.
Клариков онемел от изумления и ужаса — как ни тупо соображала его голова после порции газа, он сразу понял, что запираться бесполезно: на экране, без звука, будто призраки, двигались четкие изображения. Вот сам Серега подходит к дверям запасного выхода и ставит над сигнализацией черную коробочку. Потом отодвигает засов, поворачивает ключ в замке и открывает дверь. Туз раскатывает толстый поролоновый коврик, и камера хватает его пухлую рожу чуть ли не крупным планом. Вот Аркадий разувается и идет вместе с Серегой по коридору к дежурке, а остальные ждут.
— Кто это? — показывая на экран, быстро спросил Снегирев, но Клариков предпочел отвернуться, больше не смотреть и не отвечать ни на какие вопросы: иначе пуля в затылок! Пока не гарантируют жизнь и свободу — ничего! Надо поторговаться, но торг начать только после упорного молчания. Тогда легче удастся взять то, что хочешь. Боли он не боялся и готов был потерпеть, если от этого зависит сама жизнь.
Однако Серега не учитывал многого, и присутствие здесь маленького лысого человечка с грустными еврейскими глазами, одетого в белоснежный, туго накрахмаленный профессорский халат, ему ни о чем не говорило. Иначе он не строил бы подобных планов.
— У тебя есть шанс, — потеснив Корейца, выдвинулся на первый план Сан Саныч. — Остальные, дежурившие с тобой в одну смену, уже допрошены с пристрастием, и у них даже взяли кровь на анализ. Догадываешься, зачем? Если ты будешь молчать, мы заставим тебя развязать язык, но после этого не рассчитывай ни на какое снисхождение.
Серега презрительно улыбнулся и отвернулся к стене. Как ловко они его накрыли, как глупого, заснувшего посреди комнаты мышонка стеклянной банкой! Но, может быть, еще не все потеряно?
— Я думаю, он ваш, Израиль Львович, — обернулся Снегирев к доктору.
— Да, — важно кивнул тот, — сразу видно: тип довольно примитивный по уровню интеллектуального развития, но здоровье крепкое. Можно приступать?
— Да, пожалуйста, — кивнул Снегирев, — сегодня обойдемся без лишних церемоний… Последний раз я спрашиваю тебя, животное, ты будешь говорить?!
Он схватил Кларикова за подбородок и повернул лицом к себе. Серега даже удивился, какие, оказывается, сильные, просто стальные пальцы у Сан Саныча, которого он всегда считал гнилым интеллигентом и вообще пенсионером. Кроме того, Молибога постоянно хвастался, что все милицейские умнее, да и подтверждение этому не раз находилось.
— Я дарю тебе последнюю секунду! — медленно чеканил слова Снегирев. — Говори! Тогда дам жить!
«Пугай, пугай, — усмехнулся Серега. — Ничего, я потерплю!»
Слева подошел Мартынов. Ножом разрезал рукав дубленки вместе с костюмом, свитером, рубашкой и бельем, обнажив мускулистую руку охранника.
— Катайте, чтоб без осечек! — приказал доктору злой Пак.
— Не извольте сомневаться, — засмеялся тот и, протерев руку Кларикова спиртом, ловко перетянул ее жгутом и всадил в вену шприц.
Рука сразу словно бы слегка занемела, потом побежали иголочки по пальцам, поднимаясь все выше и выше, и все окружающее постепенно стало терять свой естественный цвет.
— Учти, ты сам это выбрал, идиот, — бросил Сан Саныч, и Серега, чувствуя в ушах гул, как от близко работающих реактивных двигателей, начал проваливаться в душную немую темноту…
Вопреки надеждам Меркулова, сразу улизнуть из казино ему не удалось — когда он уже одетый спускался по лестнице, его сверху окликнул Снегирев:
— Петр Алексеевич! Задержитесь на минутку!
Пришлось подняться наверх. Сан Саныч подозрительно взглянул на объемистый кейс в руке Меркулова и поинтересовался:
— Что это у вас?
В кейсе был электронный стетоскоп. Солгать, что несет личные вещи? А если потребует открыть, подозревая, что там деньги или еще что-нибудь: сейчас, в такой ситуации, когда они все «на взводе», рисковать не стоило, и Петр как можно спокойнее объяснил:
— Прибор. Что-то стал немного барахлить, и я решил посмотреть дома, в чем причина. Может быть, просто немного окислились контакты питания.
— А-а, — Сан Саныч сразу потерял интерес к кейсу и, взяв Меркулова под руку, потянул его за собой.
— Пока тут будут готовить некоторые мероприятия, давайте заглянем в игорный зал. Хорошо, что я вас успел перехватить, — по дороге объяснил он. — Удалось под благовидным предлогом всех удалить, и механики уже начали колдовать с рулетками. Требуется ваша помощь.
Отказаться Петр не мог. Войдя в зал, он скинул куртку и присоединился к двум механикам, молча и деловито разбиравшим рулетку. Снегирев, заложив руки за спину, нетерпеливо прохаживался за их спинами.
Наконец колесо сняли, разобрали и освободили ось, около которой Меркулов сразу же заметил небольшой темный бугорок, скорее всего прикрепленный специальным клеем. Другой нашелся в гнезде оси.
— Вот они, — показал он их Снегиреву и механикам. — Когда поступает сигнал, вращение колеса резко тормозится, и шарик падает в определенные лунки.
— В определенную или в определенные? — тут же уточнил Сан Саныч. — Или по выбору давшего сигнал?
— Полагаю, число лунок, куда может упасть шарик, довольно ограничено, — подумав, ответил Петр. — Но зато диапазон ставок велик: можно ставить на черное и красное, на низ и верх, на несколько определенных номеров.
— Все ясно, — нетерпеливо перебил его один из механиков. — Спасибо, теперь мы знаем, что и где искать.
— Устройства могут располагаться не только около оси, — надевая куртку, предупредил Меркулов. — Будьте внимательны.
— Они постараются, — провожая его до дверей, чтобы открыть их своим ключом, заверил Снегирев. — Благодарю. Надеюсь, к завтрашнему дню прибор будет в полном порядке? Кто знает, не понадобится ли он?
— Я тоже постараюсь, — ответил Петр и с чувством облегчения покинул игорный зал.
«Зная привычки и характер Пака, можно быть уверенным, что тому, кто поставил эти штучки, здорово достанется, — подумал он, спускаясь по лестнице. — Наверняка, они нашли что-то в записях на кассете, но не захотели, чтобы я тоже увидел лица этих людей. Ладно, пусть разбираются сами, а мне нужно поторапливаться».
На стоянке, помня о подарке Арвида, сделанном им Генкину, он внимательно осмотрел машину, прежде чем сесть в нее и включить мотор — слава богу, мины не было. Значит, старый лис не спешит, дает ему еще какое-то время, а сам проверяет подозрения? Или просто еще не созрел для решительных действий?
Через пятнадцать минут Меркулов был на Миусской. В уже знакомом старом доме светилось множество окон, особенно на третьем этаже — они вообще выделялись тем, что в них стояли не обычные рамы, а так называемые стеклопакеты. Надо полагать, офис фирмы господина Кай Фэна именно там, за этими окнами? Пробовать направлять на них лучик лазера просто бессмысленно — зайчик тут же расплывется и начнет «плясать», поскольку китаец не оставит такое уязвимое место без надлежащей защиты от прослушивания. Поэтому Петр выбрал электронный стетоскоп и решил попытать счастья почти наобум, надеясь на русский авось.
Он несколько раз объехал вокруг квартала, пока не нашел удобную стоянку. Заодно осмотрел дом со всех сторон и уже мысленно мог теперь прикинуть план его внутреннего расположения. Раньше ему уже приходилось бывать в домах такого типа постройки. Обычно они имели в середине здания два или четыре лифта, двигавшихся по забранным частой металлической сеткой шахтам, а вокруг них вились широкие, с мраморными ступенями и просторными площадками лестницы.
Справа и слева от площадок, на которых останавливались кабины лифтов, располагались коридоры с жилыми помещениями. А в конце коридоров имелась еще одна неприметная, обычно наполовину застекленная дверь, ведущая на узкую запасную лестницу черного хода — уже не мраморную, с узкими площадками и длинными пролетами. Туда выходили глухие стены помещений. Именно они и интересовали Меркулова.
Оставив машину в темноватом грязном переулке, Петр взял кейс и пешком отправился к зданию. В лицо дул противный, холодный, пронизывающий до костей ветер, и после тепла салона на улице показалось очень неуютно. Поеживаясь, он вспомнил, как в давние времена в подъездах таких домов сидели бдительные усатые старухи с вязанием в руках или бравые отставники, дотошно выспрашивавшие, к кому направляется гость. Сейчас это кануло в Лету и многие подъезды даже таких домов превратились в проходные дворы. Интересно, здесь то же самое?
Входить в тот подъезд, где располагался офис господина Кай Фэна, Меркулов посчитал просто неразумным и после некоторого размышления выбрал соседний, расположенный слева. Однако там его ждала неприятная неожиданность — массивная дверь оказалась наглухо закрытой, а в стену рядом с ней был врезан домофон: теперь он заменял бдительных старух. Неприятно, однако, что поделать? Не станешь же звонить в первую попавшуюся квартиру и плести небылицы, лишь бы тебе открыли дверь подъезда? Время позднее, а народ нынче напуган криминальными «элементами» и недоверчив.
Пришлось проверить подъезд справа, но там все было точно так же. Зло выругавшись сквозь зубы, Петр пошел в обход — может быть, удастся проникнуть в здание с черного хода?
Однако крепкие двери запасных лестниц тоже оказались заперты. Порывшись около мусорных баков, Меркулов отыскал кусок крепкой и упругой проволоки, согнул ее и, настороженно оглядываясь, начал ковыряться в замке. Холод металла проволоки, казалось, проникал даже через перчатки и выстуживал пальцы, а проклятый замок никак не желал поддаваться. Петр уже намеревался отказаться от этого занятия, как вдруг дверь поддалась, старый врезной замок нехотя уступил его настойчивости, и он оказался в темном тамбуре.
Достав из кармана куртки заранее припасенный фонарик, Меркулов осветил им узкое пространство и увидел перед собой еще одну грязную дверь. Неужели придется вновь ковыряться в замке? Но потянув за ручку, он с радостью убедился, что эта дверь не запиралась.
Теперь перед ним была небольшая, квадратная, выложенная плиткой площадка. Наверх вела лестница со ступенями из мраморной крошки и облупившимися деревянными накладками на витых чугунных перилах. Фонарик здесь не нужен — лестничная клетка освещалась тусклыми, не больше чем в десять-пятнадцать свечей лампочками. Ну что же, и этого хватит!
Меркулов осторожно начал подниматься по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху и внимательно глядя под ноги. По всей вероятности, старательная уборщица время от времени наводила здесь порядок — нет ни паутины, ни засохших окурков. А вот и застекленная дверь, ведущая в коридор второго этажа. Осторожно заглянув сквозь стекла переплета, Петр увидел коридор с нишами, в которых прятались двери квартир. Там было тихо и пусто. Законопослушные и благопристойные граждане предпочитали в этот час отойти ко сну. Хорошо, теперь выше. Кай Фэн откупил для офиса весь третий этаж соседнего подъезда, поэтому как раз сюда, на лестничную площадку выходила одна из глухих стен занимаемого его фирмой помещения.
Поднявшись на пару пролетов, Петр остановился и снова настороженно прислушался. Кажется, вокруг тихо? Неслышно ступая, он подошел к застекленной двери и заглянул в жилой коридор третьего этажа. Так же, как и на втором, там царила сонная тишина, но все равно в этом мрачном доме с высоченными потолками, на слабо освещенной лестничной площадке, пробравшись сюда, словно вор в ночи, он чувствовал себя несколько неуютно. Да и прикрыть его в случае неожиданных осложнений или опасности просто некому — все приходится делать на собственный страх и риск. В конце концов, если вдруг приспичит выйти на черный ход кому-то из жильцов, он все равно не сразу поймет, чем тут занимается неизвестный человек в низко надвинутой на глаза кепке, темной куртке и кожаных перчатках. Но самое неприятное в том, что он должен заниматься этим делом тайком в столице собственной страны! Добро бы, за границей!
Ну, хватит размышлять и прислушиваться, пора начинать: не известно, сколько здесь провозишься и как пойдет дело, а время неумолимо уходит.
Стены на лестничной площадке были выложены декоративной плиткой, поэтому пришлось прикинуть на глазок, где проходят перекрытия. Усевшись на ступеньку, Петр положил на колени тяжелый кейс с прибором и раскрыл его. Электронный стетоскоп был в полном порядке, это только Снегиреву он на всякий случай сказал, что барахлят контакты. Ничего тут не барахлило, а работало, как отлично собранный механизм швейцарских часов.
Настройка прибора потребовала особого труда: Петр прикинул, что стены здесь не толще метра и, наверняка, сложены из кирпича. Стетоскоп спокойно «пробивал» метровый бетон. Однако через кирпич невидимые глазу и неслышимые уху волны проникали значительно труднее, чем сквозь бетон. Еще раз осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, Меркулов надел наушники и включил электронный стетоскоп. Сердце на секунду тревожно замерло — неужели ему сейчас удастся незримо проникнуть в самое логово китайца и услышать, что там делается?
Однако все оказалось не так просто: на обычном диапазоне пошли шумы, и пришлось переключиться на другой. На секунду Петру показалось, что он слышит отдаленные голоса, чей-то веселый смех, и даже звон бокалов, но потом вновь все заполнили шумы, и он лихорадочно начал перескакивать с диапазона на диапазон, крутя ручки верньеров настройки. Однако везде слышал только плотную пелену шумов. Мало того, ему почудилось, что он поймал свой же отраженный сигнал!
Меркулов сорвал с головы наушники — это весьма тревожный симптом! Нет сомнений, офис Кай Фэна надежно защищен современной аппаратурой, не позволяющей вести несанкционированное прослушивание извне и препятствующее любой попытке проникновения в помещение фирмы с помощью электроники. А если он поймал свой отраженный сигнал, значит, его могли засечь «электронные сторожа» и поднять тревогу, на своем языке сообщив хозяевам об опасности.
Делать здесь явно больше нечего и надо сматываться, пока не поздно! Петр начал быстро сворачивать аппаратуру и через несколько минут уже стоял, держа в руке обычного вида закрытый черный кейс. Спускаясь по лестнице, он то и дело останавливался и прислушивался — нет ли каких посторонних шумов, все ли по-прежнему спокойно в старом доме?
Когда Меркулов достиг площадки второго этажа и, прежде чем спускаться дальше, осторожно взглянул вниз, увидел, как открылась дверь черного хода и в нее боком, прижимаясь спинами к стенам, скользнули две фигуры в темном, держа в руках пистолеты с длинными глушителями на стволах. Петра сразу прошиб холодный пот от страха, но он быстро постарался взять себя в руки и начал медленно, стараясь ступать совершенно неслышно, отступать по лестнице наверх — еще, может быть, удастся проскочить через коридор третьего этажа, спуститься на лифте или по лестнице и выйти на улицу через парадное?
Однако преследователи не оставили ему такой возможности: один начал быстро подниматься по лестнице, а другой, отстав от него примерно на полтора пролета, страховал его. Меркулов понял: он не успеет пробежать длинным коридором, а уж вызывать лифт и ждать его, если он не стоит на этаже, вообще равносильно самоубийству — они тут же услышат шум моторов, дребезжание кабины и сразу поймут, где он. Пока они двигаются вслепую, не видя его и даже не зная, есть на лестнице кто-нибудь, кроме них, или нет.
Хуже всего, если по параллельной лестнице, расположенной с другой стороны этажей, тоже поднимаются охранники. Тогда вообще каюк! Они загонят его под крышу, а там либо кидайся вниз головой на обледенелую мостовую, либо получай пулю в сердце — если бы хотели притащить его на «переговоры» в офис, то не держали бы столь открыто стволы с глушителями. Нет, эти парни идут уничтожить того, кто попытался проникнуть в тайны их хозяина!
Что же делать, ведь отступать до бесконечности невозможно?! И Петр решился. Достигнув площадки третьего этажа, он неслышно открыл застекленную дверь, юркнул за нее и вжался в узкий простенок.
Шаги на лестнице приближались. Охранник тоже старался ступать тихо, но Меркулов почти перестал дышать и, кроме того, его ухо уже привыкло различать в тишине старого дома малейшие шумы. Ситуация, прямо скажем, пиковая. А шаги все ближе и ближе…
Вот охранник остановился у застекленной двери, как бы решая, заглянуть в коридор, где расположены квартиры, или нет? Наконец он осторожно потянул на себя ручку двери, и Петр замер, подняв локоть на уровень плеча: сверху он успел прикинуть, что поднимавшиеся по лестнице люди ниже его ростом чуть не на голову.
Дверь распахнулась, и как только охранник собрался переступить порог, Меркулов неожиданно шагнул вбок и нанес ему сокрушительный удар локтем в лицо! Подхватив выпавший из его руки пистолет, он придержал оседающее тело, чтобы оно не обрушилось с грохотом на пол. Взглянув в лицо незнакомца, разбитое, залитое кровью, Петр невольно вздрогнул — это был китаец!
Оставив его, Меркулов, сжимая в руке пистолет, выскочил на лестничную площадку. Пролетом ниже уже стоял страховавший первого второй китаец-охранник. Он вскинул оружие, но Петр оказался быстрее и всадил ему пулю в руку с пистолетом и вторую в ногу, чтобы этот молодчик не вздумал кинуться за ним: он хорошо знал, на что способны китайцы! Пистолет бил почти беззвучно, только раздавались легкие хлопки да вырывались с конца глушителя вспышки пламени.
Раненый завалился на бок спиной к Петру, и он немедленно воспользовался этим — стремглав сбежав по лестнице, врезал охраннику носком ботинка по позвоночнику, заставив его выгнуться от жестокой боли, и отшвырнул упавший пистолет. Тот с жутким грохотом полетел вниз и бухнулся где-то около двери на второй этаж, но искать его Меркулов не собирался. На всякий случай прикрыв грудь кейсом с прибором, — хотя на нем был еще надет и бронежилет Ояра, — он побежал вниз, выставив перед собой ствол и готовый всадить пулю в любого, кто попробует преградить ему путь к свободе! Скорее на улицу!
Как ошалелый вылетев во двор, он быстро осмотрелся: кажется, вокруг никого? Тогда скорее к машине! И он побежал дальше, левой рукой прижимая к себе кейс и размахивая правой с зажатым в ней пистолетом с глушителем.
На счастье он не попался на глаза ни запоздалым прохожим, ни заплутавшему в ночи милицейскому патрулю. Хотя патрульные в такой час и при таком холоде, наверняка, предпочитали отсиживаться в участках. Никем не замеченный и не остановленный, Меркулов подбежал к своему автомобилю, поставил кейс на землю, открыл дверцу, закинул прибор на заднее сиденье, плюхнулся за руль, а пистолет положил рядом. Вытянул из пачки сигарету и включил зажигание. Мотор мерно заурчал, и на душе сразу стало легче.
Прикуривая, он заметил, как предательски дрожат пальцы. Ну ничего, главное — он вырвался, он на свободе и жив, мать бы их всех! Жив!
Не дожидаясь, пока прогреется мотор, он плавно тронул с места и, лавируя среди темных переулков, стал пробираться к Тверской. Убедившись, что за ним нет погони, он выскочил к Москва-реке и забросил пистолет в темную, казавшуюся масляной воду, даже не удосужившись его как следует разглядеть. Ну его к бесу! Зачем таскать железку, которая может оказаться ужасной уликой против тебя? Лучше избавиться сразу, поэтому следом за пистолетом в реку полетели уже порядком продранные кожаные перчатки — им тоже давно пора расстаться с владельцем. Не беда, купит новые! Сейчас важно, что за ним никто не гонится, значит, либо он сумел быстро уйти, и они потеряли след, либо еще не очухались. Зато он с каждой секундой все дальше и дальше от здания, где расположен офис фирмы господина Кай Фэна.
Конечно, жаль, что не удалось ничего сделать, зато вырвался из западни. Но повторять подобные эксперименты не стоит — теперь там постоянно будут начеку. Они и так не дремали, а после его визита тем более всполошатся.
С набережной он выехал на Садовое кольцо и, уже не торопясь, направился домой. По укоренившейся привычке, прежде чем заехать во двор, Меркулов сделал пару кругов вокруг квартала, присматриваясь к припаркованным машинам. Одна, стоявшая в тени густых деревьев метрах в двухстах от его дома, привлекла внимание Петра — уж больно она похожа на машину Арвида!
Неужели латыш опять решил нанести ему неожиданный поздний визит? В сумраке городской ночи, разорванном светом редких уличных фонарей, трудно разглядеть, кто находится в салоне. Но, кажется, там смутно угадывались силуэты двух людей. Сидит ли в машине сам Арвид, не увидишь — велико расстояние и слишком темно, а останавливаться и подходить к автомобилю Петр счел неразумным. Хватит на сегодня неожиданностей и неприятностей.
В родном дворе все выглядело, как обычно. Он поставил машину на привычное место и поднялся к себе. Не успел раздеться, как затрезвонил телефон. Меркулов снял трубку:
— Да!
Но вместо ответа пошли короткие гудки. Неужели он не ошибся и действительно видел машину Арвида, а теперь его проверяют самым примитивным способом: позвонив по телефону, чтобы удостовериться, что объект наблюдения находится дома? Зачем им это? Или попробовали проследить от казино, но где-то потеряли его и решили ждать здесь? Хуже, если ребята латыша засекли поход на Миусскую, чуть было не закончившийся трагедией.
Снова зазвонил телефон. Сначала Петр не хотел брать трубку, но потом решился:
— Да!
— Слава богу, ты дома, — услышал он приглушенный голос Ирины. — Я так волновалась. Генкин заявился только недавно и рассказывает всякие ужасы. Сейчас он в ванной, а я решила позвонить тебе. Я уже звонила несколько раз, но тебя все нет и нет.
— Все нормально, — успокоил он ее. — Просто заезжал в одно место по делам. А ты поменьше слушай Арнольда. Ложись спать! Я тебя целую и желаю спокойной ночи.
Положив трубку, он отправился в ванную и, стоя под тугими струями душа, пытался найти ответ на загадку: зачем здесь торчит машина Арвида? Что им нужно? Вопрос не праздный, далеко не праздный, если вспомнить, какой «подарочек» оставил старый шмель Генкину. Просто следят за перемещениями Меркулова, фиксируют маршруты и контакты? Зачем?
После ванной он приготовил себе на кухне плотный ужин и с аппетитом поел. Вымыл посуду и завалился с сигаретой на диван. Он думал об Ояре. Что он помнит о нем и знает, что? Наверное, даже не наверное, а точно — в этом-то и кроется разгадка шифра дискеты. Юри был сентиментальным человеком при всех его «про» и «контра» в характере. Однако кто из нас однозначен и кому без колебаний можно прикрепить крылышки херувима, а кому рога и хвост нечистого?
И тут вдруг Петру в голову пришла неожиданная мысль — а что если машина людей латыша стоит неподалеку от его дома совершенно не затем, чтобы следить за перемещениями самого Меркулова? Тем более стоит она для таких целей в очень неудобном месте. Но зато из нее при помощи специальной аппаратуры можно проследить, что появляется на экране дисплея компьютера Петра! Это если едешь по кругу, получается, что машина Арвида стоит в двух сотнях метров, а если по прямой, не будет и полсотни, а то и меньше! Кто им мешает втихаря снимать информацию с его персонального компьютера и тем самым удостоверяться: нашел он дискетку или нет, работает с ней или нет, расшифровал ее или нет? Они, наверняка, уверены, что как только он обнаружит дискету, то почти немедленно засунет ее в щель дисковода своего компьютера. И, надо признать, не ошиблись в своих расчетах!
Вскочив с дивана, Петр возбужденно заходил по комнате, меряя ее шагами. Есть вариант вызвать огонь на себя и инициировать Арвида, правда, с риском для жизни. Для этого надо гонять любую зашифрованную дискету и делать вид, что пытаешься ее «расколоть». Но что последует дальше? Телефонный звонок, визит, или под днищем автомобиля прилипнет бомба? И вообще, стоит ли так рисковать?
А почему нет? О бомбе он знает, до настоящей дискетки Арвиду теперь никогда не добраться, а вот выманить его из засады и поглядеть, что он станет делать, весьма интересно, хотя и не безопасно.
Петр включил компьютер, вставил в дисковод дискету и вызвал на экран дисплея сакраментальные слова «Плохая команда». Закурив новую сигарету, он опять завалился на диван. И начал вспоминать свое знакомство с Ояром Юри день за днем, с того самого момента, когда они первый раз увидели друг друга, и до той минуты, когда он наклонился к носилкам скорой, увозившей Ояра. Как позже выяснилось, уже в небытие. Где-то между этими моментами лежит разгадка шифра! Но между ними не только разгад ка, но и почти четверть века…
Арвид хмуро посмотрел на прибор, снимавший информацию с дисплея персонального компьютера Меркулова, и, увидев надпись «Плохая команда», прикурил очередную сигарету. Выпустив из ноздрей клуб дыма, он ворчливо сказал:
— Парень не торопится открыть заветный ларчик! Но он ее нашел!
— Пойдем? — зевнув, спросил прикорнувший на заднем сиденье охранник латыша.
— Не спеши, — хрипло рассмеялся Арвид. — Там она в целости и сохранности, как в сейфе. Пусть он поцацкается еще денек. Вдруг вскроет? Нам же потом меньше хлопот.
— Он ее может загнать, — предположил водитель. — Дискетка стоит бешеных денег.
— Такие вещи сразу из рук не выпускают, особенно люди типа господина Меркулова, — стряхивая пепел на пол машины, назидательно сказал Арвид. — Для него она сейчас — способ общения с духом Ояра! Нет, пока он ее не отдаст, а мы подождем еще денек. Но глаз с него не спускать!..
