Глава 11
В ожидании звонка Агамова, несколько взволнованный ускоряющимся ходом событий, Александр Александрович нервно расхаживал из угла в угол кабинета и курил одну сигарету за другой, не в силах заставить себя заняться хоть какими-то делами.
Услышав долгожданный звонок телефона, он поспешил к столу и снял трубку:
— Слушаю.
Однако вместо бодрого голоса Давида в наушнике послышался хриплый, прокуренный низкий тенор Арвида:
— Привет! Все бдишь, никак не можешь отказаться от прежних привычек? По-прежнему кругом чудятся враги?
Снегирев грубо выругался про себя — чего надо старому шмелю? Но сдержался: зачем излишне обострять отношения, вдруг у него есть какая-то информация? Никогда не стоит пренебрегать возможностью получить ее, даже если придется выдавливать эту информацию из старого лиса буквально по капле.
— Да, враг не дремлет, — отшутился Сан Саныч. — Но я подозреваю, ты тоже не лежишь на диване в домашнем халате?
— Угадал, — прохрипел Арвид. — Ты всегда был очень проницателен. До изумления.
— Хватит подкалывать, — миролюбиво предложил Снегирев. — У тебя ко мне дело?
— Как всегда. Ты приглядываешь за новым парнем?
— Естественно.
— И твои впечатления?
— Классный специалист, но как человек достаточно скрытный. Закрытый, как любили у нас говорить.
— Мне кажется, он хочет всех нас объехать на кривой кобыле. Не забывай, именно он последним видел Ояра в живых и говорил с ним. Не считая, конечно, врачей скорой помощи.
— Ты еще вспомни санитаров в морге, — не удержавшись, съязвил Снегирев.
— Зря иронизируешь, — Арвид закашлялся. Наверное, подавился дымом своих ядовитых сигарет. — Парень видел его последним, и они дружки молодости, а это многое значит. Ояр не оставлял вниманием и ту бабенку, которая у тебя работает. И с ней он дружил с молодых лет.
— Ну и что?
— Нам надо как-то попробовать потрясти их. Для начала не слишком сильно. Или хотя бы приглядывать за каждым их шагом. Если парень найдет дискету, вряд ли он нам об этом скажет.
— Ему обещаны большие деньги, — напомнил Сан Саныч. — А какой ему толк в дискете, что он с ней станет делать?
— Попробует получить еще больше денег, — резонно заметил латыш.
— Ты думаешь? — начал Снегирев. — Ты думаешь, он решится передать ее?
— Да, и покупатели найдутся. Не сомневайся.
— Хорошо, но пока мы с тобой ходим вокруг да около, — бросив взгляд на часы, недовольно сказал бывший комитетчик. — Скажи, ты что, подозреваешь, что он уже нашел, или знаешь это точно?
— Подозреваю, и этого достаточно, — отрубил Арвид. — Подозреваю, что он догадывается, если уже не догадался, где и как ее искать.
— Одними подозрениями сыт не будешь, — перефразируя известную поговорку, ответил Сан Саныч. — Нужна достоверная и точная информация.
— Я предлагаю объединить усилия, — прохрипел Арвид, — а то как бы не опоздать.
— А как будем потом делиться? Распилим дискету пополам?
— Каждый получит свою копию.
— Я подумаю, — легко пообещал Снегирев.
— Подумай, — согласился Арвид. — Только недолго.
— Знаешь, у меня и так дел по горло, — не выдержал Александр Александрович. — Кажется, мы обо всем поговорили, я обещал подумать и, заверяю тебя, что думать долго я не стану.
— Хорошо, звони…
Положив трубку, Снегирев облегченно вздохнул: как же старик бывает назойлив и твердолоб, особенно если ему в голову втемяшится мысль, кажущаяся Арвиду единственно верной. Надо было посоветовать ему понаблюдать еще и за всеми приятелями покойного Юри в Риге — вдруг чего накопает. Или потрясти вдову!
Да ну его, в конце концов! И без поучений латыша понятно, что за Меркуловым стоит смотреть в оба глаза — для человека, подрабатывавшего переводами и давно оставившего службу в разведке, он слишком виртуозно владеет современной техникой. Правда, он объясняет это тем, что старался не отрываться от жизни и всегда интересовался новинками, знакомясь с ними по зарубежным журналам. Но все же…
Закурив очередную сигарету, Александр Александрович сел за стол, намереваясь сам перезвонить Давиду, но тот опередил его:
— В ожиданье конь убогий? — пошутил Агамов.
— Заждался уже, — признался Снегирев.
— Все нормально, — успокоил Давид. — Подъезжай сейчас на Миусскую, я буду тебя там ждать. Надеюсь, мою машину ты еще не забыл?
«Ну не может, не может он без колкостей, — подумал Снегирев, — не простил еще, что я прослушивал его разговоры. Ничего, как говорится, все перемелется, мука будет…»
— Разве я могу ее забыть? — в тон Давиду ответил он. — Лечу!
Закрыв сейф, Сан Саныч погасил свет, запер кабинет и, на ходу надевая пальто, сбежал вниз по лестнице. У выхода дежурил Серега Клариков.
Встречи с ним постоянно напоминали Снегиреву о покойном Борисе Владимировиче и не доставляли особого удовольствия: кому приятно видеть бывшего телохранителя покойного шефа? Конечно, сам Малахов тоже не был ангелом и, в общем-то, по большому счету, даже приличным человеком его и то нельзя назвать — приличные люди не становятся «ворами в законе» и не держат общаки, пуская собранные с бандитов деньги в прибыльный игорный бизнес. Тем не менее встречи с Клариковым были Снегиреву неприятны, хотя он старательно скрывал это.
— Дежуришь? — взявшись за ручку двери, благодушно спросил он у Сереги.
— Да, сегодня моя смена, — вежливо ответил тот. — Уезжаете, Александр Александрович? Всего доброго.
— До свидания, — кивнул Снегирев.
На улице он рысцой, поеживаясь от ледяного ветра, пробежал к своей машине, сел за руль, и не став ждать, когда хорошенько прогреется мотор, помчался на Миусскую…
Белый маленький «мерседес» Агамова стоял около дома, в котором располагалась фирма китайцев — почти на том же самом месте, где ему прилепили на заднее стекло вибродатчик. Припарковываясь рядом, Сан Саныч подумал, что его родственничек по линии жены вечно мудрит и перестраховывается. Не может забыть, как играть в шпионов? Позвонил бы сразу сам или каким-то иным образом дал знать о себе — и не пришлось бы гоняться за ним по городу, подслушивая, о чем он там толкует с Чумой и Молибогой.
Увидев подъехавшего Снегирева, Давид вышел из машины:
— Нас ждут. Я долго не мог до тебя дозвониться.
— Арвид привязался, — входя вместе с Агамовым в подъезд, объяснил Сан Саныч. — Все гудел и хрипел.
— Чего ему надо?
— Боится, как бы его не объехали на кривой кобыле, — усмехнулся Снегирев, — а на самом деле мостится загрести жар чужими руками.
— Да, на это наш старичок всегда был горазд, — они вошли в лифт, и Давид нажал кнопку третьего этажа. — Но нюх у него еще отменный, поэтому огульно отметать все его подозрения неразумно.
На площадке у лифта стояла охрана — молчаливые крепкие китайцы в одинаковых темных костюмах. Из-за их спин неслышно выступил секретарь хозяина и с поклоном пригласил гостей следовать за собой.
Встречая входящих в кабинет гостей, Кай Фэн вышел из-за стола с протянутой для приветственного рукопожатия рукой. На его лице сияла радушная улыбка.
— Я рад нашей встрече, господа, — пожимая руки сначала Снегиреву, затем Агамову, сказал он и жестом пригласил их к сервированному для небольшого приема столику в углу. — Присаживайтесь. Давайте выпьем по рюмке за нашу встречу, которая, как мне хотелось бы, должна перейти в долгое и плодотворное сотрудничество.
Он сам разлил по рюмкам греческий коньяк и, подняв свою рюмку на уровень глаз, произнес тост:
— Старинная китайская мудрость гласит: надо поспешно делать то, что не так важно, чтобы не спеша делать то, что важно! Поэтому я так торопился увидеться с уважаемым господином Снегиревым, чтобы успеть сделать менее важное дело, перед тем как вместе начать делать более важные дела!
Сан Саныч ответил легким поклоном и пригубил рюмку: незачем пить до дна, это все символика — стол с закусками, коньяк, тосты со скрытым смыслом. Его явно позвали сюда не для того, чтобы вместе распить бутылочку.
— Именно поэтому мы здесь, — заметил Давид.
— Ситуация имеет свойство неуловимо изменяться, — улыбался Кай Фэн, — и всегда лучше держаться за руку сильного, чем разделять поражение со слабым.
«Это надо понимать как прямое предложение перейти целиком и полностью на его сторону», — подумал Снегирев.
— Сейчас все на грани открытой войны, — сказал он. — Честно говоря, мне ее не хотелось бы вести ни с кем, даже с группировкой Вячеслава Михайловича. Но и пускать их в свой бизнес тоже нет резона: Молотов-Чума не тот партнер, который нам нужен после потери Бориса Владимировича.
Агамов кивнул в знак согласия и посмотрел на хозяина. Китаец улыбнулся:
— Так считает и ваш партнер господин Пак? Или у него другое мнение?
— Пак во многом перенял взгляды Малахова.
— И трансформировал их в собственной интерпретации, — добавил Давид. — Мне представляется, что он человек одного круга с Вячеславом, хотя моложе его и умнее, гибче, но не настолько, чтобы понять замыслы нашего уважаемого хозяина.
— Вы с этим согласны? — Кай Фэн повернулся к Снегиреву.
— Большей частью.
— Позволю себе привести еще одну старинную мудрость, — усмехнулся китаец. — Говорят, что друга трудно приобрести даже в течение года, а обидеть его можно в один час. Мы не станем обижать нашего нового друга Александра Александровича, нелицеприятно отзываясь о его партнере и принуждая его делать то же самое. Лучше, основываясь на беспристрастном анализе, поговорим о перспективах, которые могут открыться при нашем тесном, но конфиденциальном сотрудничестве.
«Начинается подход к вербовке, — по профессиональной привычке отметил внимательно фиксировавший каждое слово Кай Фэна настороженный Снегирев. — Если китаец — действительно представитель давно проникших сюда «Триад», стоит его послушать. Но, видимо, после беседы придется принимать какое-то решение? Впрочем, зачем лицемерить: решение ты уже принял, как принял его Давид, иначе мы не сидели бы здесь поздним вечером за одним столом. Агамов прав: сразу чувствуется, что Кай Фэн — это не Пак и не Чума. Но что он предложит, какова, так сказать, цена, за которую он намеревается меня купить? В наше время стопроцентная гарантия сохранения жизни в передрягах уже много значит, но он, наверняка, предложит значительно больше!»
— Я готов к такому разговору, — вполне искренне ответил Снегирев.
— Я рад, — столь же искренне заверил Кай Фэн. — Надеюсь, мы найдем общий язык и сумеем правильно понять друг друга?
— Не сомневаюсь, — заметил Давид, доливая в рюмки коньяк. — Люди одного круга всегда смогут понять друг друга и найти общий язык…
Арвид разговаривал со Снегиревым из своего офиса. Положив трубку, он обозвал Александра Александровича близоруким мальчишкой и вытянул из лежавшей на столе пачки очередную сигарету. Прикурив, закашлялся и, расстегнув закамуфлированный под кожаную куртку бронежилет, начал массировать ладонью левую сторону груди, где еще остались синевато-багровые кровоподтеки.
Если бы не жилет, лежать бы ему сейчас в могиле. Вернее, прах Арвида повезли бы в фаянсовой урне в Ригу, как прах пытавшегося всех обхитрить Ояра Юри. Но стальная пластина приняла на себя удар первой пули и спасла жизнь Арвида. Удар был настолько силен, что латыша развернуло, и он потерял сознание от болевого шока и, уже падая, почти не почувствовал последующих двух ударов — надо признать, стрелок, покушавшийся на его жизнь, отлично владел оружием и всадил пули почти в одну точку. Ему помешало то, что Арвида развернуло от первого удара, и вторая пуля пришлась уже ближе к ключице, а третья вообще прошла вскользь. Таких противников стоило уважать. Попади все пули туда, куда целил снайпер, даже бронежилет не спас бы Арвида. Нет, стальная пластина не дала бы свинцу достичь сердца, но оно могло остановиться от силы трех последовательных ударов пуль, выпущенных на таком коротком расстоянии из девятимиллиметрового пистолета.
Несколько дней он провалялся в постели, да и сейчас еще временами сгибался от боли в груди. Но этого мало: неизвестный киллер убил одного из охранников, уложил его точным выстрелом в голову, когда телохранители бросились проверять поставленный на капитальный ремонт дом, из которого стреляли по их шефу. Вбил три штуки в грудь Арвида, убрал его охранника и растворился, как призрак, перемахнув через забор стройплощадки в соседнем переулке. Успели только заметить, что он одет во все темное. Ищи теперь — кто собирался отправить тебя на тот свет? Да что ищи: искать бесполезно, нужно хорошенько думать! Значит, ты либо кому-то сильно мешаешь, либо слишком близко подобрался к таинственной дискете.
А взять случай в квартире покойного Ояра? Кто мог там подкарауливать его? Меркулов? Но у него нет ключей, да и зачем бы ему убивать Арвида? А в том, что его хотели именно убить, латыш не сомневался — болела не только грудь, но и чуть не переломанная нога. И просто счастливое стечение обстоятельств, что неизвестный нападавший лишь оглушил его, ударив по затылку, а не проломил череп. Два покушения почти подряд — это кое-что! И одно из них в квартире Юри, а другое на пороге офиса собственной фирмы. Нет, надо думать, надо хорошенько думать!
Почему Снегирев увиливает от совместных действий и не хочет делиться никакой информацией? А она у него есть, это Арвид кожей чувствовал, что есть! Ругай не ругай Сан Саныча, но он крепкий профессионал и вполне мог перевербовать Меркулова, заставив его работать только на себя. Разве такое невозможно, когда он видит его каждый день и чуть ли не держит в кулаке?
Сам Меркулов тоже оказался мутным человеком — постоянно отделывается туманными обещаниями и, похоже, ведет двойную игру, если не тройную! Нельзя сбрасывать со счетов и хитрозадого толстячка Молибогу с его жестоким хозяином, то и дело ныряющим за помощью к проклятому китайцу.
Все они думают, что старый Арвид выжил из ума и ни на что больше не способен? Пусть думают, иногда полезно выглядеть дурачком в чужих глазах. Но ни в коем случае не являться таковым в действительности!
Сняв трубку телефона, Арвид, с трудом попадая толстым пальцем в кнопки набора, вызвал номер Генкина. Тот был уже дома.
— Ты еще не ложишься спать? — не поздоровавшись, прохрипел латыш.
— Пока нет, а что?
«Ох уж эта местечковая привычка отвечать вопросом на вопрос, — слегка поморщился Арвид. — Суть остается сутью, даже если нацепишь галстук-бабочку и станешь менеджером в процветающем казино».
— Что? — передразнил он. — Это я должен спросить у тебя, что нового, а ты, как всегда, ответишь, что ничего. Жди, скоро заеду, надо кое о чем потолковать…
— Собери чего-нибудь выпить и закусить в кабинете, — попросил Генкин, неожиданно заглянув в комнату Ирины, где она смотрела телевизор. — Сделай бутерброды, кофе, поставь бутылочку или лучше две — коньячку. И большие рюмки.
— У нас будут гости? — выключив телевизор, поинтересовалась она. — Не поздно ли?
— Гости будут у меня, — отрезал Арнольд. — Деловой визит, а для деловых визитов никогда не поздно.
Довольный получившимся каламбуром, он побежал переодеваться, а Ирина отправилась на кухню: варить кофе и готовить бутерброды. Кого это несет на ночь глядя к Генкину? Надо постараться первой оказаться в прихожей, когда раздастся звонок в дверь, и поглядеть, кому это не поздно наносить деловые визиты.
Все приготовив, она отнесла поднос в кабинет и устроилась в гостиной, не зажигая света. Ее расчет оказался точным — когда раздался звонок в дверь, она была в прихожей первой.
Гостем оказался пожилой человек в надвинутой на глаза шляпе и распахнутом долгополом ратиновом пальто, из-под которого выглядывала наглухо застегнутая кожаная куртка. В руке он держал массивную трость.
— Арнольд дома? — не поздоровавшись, прохрипел он прокуренным голосом.
— Я здесь, — прискакал в прихожую запыхавшийся Генкин. И бросил Ирине: — Иди к себе, если что понадобится, я позову.
Закрывая дверь, она обратила внимание, что на лестничной площадке этажом выше стоял какой-то парень.
Арнольд помог гостю снять пальто, принял шляпу, повесил все на вешалку и повел визитера в кабинет. Ирина отправилась к себе и снова включила телевизор, но загадочный гость не давал ей покоя. Порывшись в шкафу, она нашла подаренный Петром прибор и вставила его вилку в розетку электропитания. Подкрутила колесики настройки и, словно рядом, услышала хриплый голос незнакомого гостя и заискивающий тенорок Арнольда, радушно угощавшего позднего визитера. Кажется, она уже видела этого полного старика с хриплым голосом в обществе Генкина, но как-то не придала этому значения. Однажды, в порыве откровенности, Арнольд даже назвал его имя, но оно совершенно вылетело у нее из памяти.
— Угощайся, Арвид, — лебезил Генкин. — Выпей коньячку, сегодня на улице опять похолодало. Ничего не поделаешь, зима на носу. Так или еще?
— Наливай полную, — прохрипел гость…
«Ну точно, Арвид», — вспомнила Ирина. — Как я могла забыть?»
Некоторое время в наушниках раздавались только скрип кресла под тучным телом Арвида, легкие вздохи Арнольда и звяканье приборов и посуды.
— Как там наш паренек? — Арвид чиркнул зажигалкой.
— Фу, зачем ты куришь такую гадость? — брезгливо фыркнул Генкин. — Тут, наверное, одна затяжка убьет не то что лошадь, а целый табун.
— Кому что нравится, — невозмутимо ответил гость и закашлялся.
— Вот видишь, — укорил его Арнольд.
— Заткнись, — просипел Арвид. — Налей еще!
Отдышавшись, он долго сморкался, потом повторил вопрос:
— Так как там наш паренек?
— Старается. Кореец и Сан Саныч его пригревают и куда-то таскают за собой. Наверное, по своим бандитским делам…
«Они говорят о Меркулове», — поняла Ирина и вся обратилась в слух, боясь пропустить хоть словечко…
— Он что-нибудь нашел?
— Случайно я слышал, что обнаружил что-то из оставленного в казино Ояром.
— И тут же доложил хозяевам? — усмехнулся Арвид.
— Да, чему они были очень довольны.
— Еще бы! Но мне сдается, что паренек отдал им не все.
— Не знаю, не знаю, — быстро ответил Арнольд. — Меня к таким делам и близко не подпускают.
— Правильно делают, — хрипло заржал Арвид и, оборвав смех, сказал: — Не обижайся. Там нет ничего хорошего, поверь!
— Я думаю, — согласился Генкин.
— Вот-вот, поэтому держись от них подальше, — авторитетно посоветовал гость…
Некоторое время они говорили о каких-то совершенно не знакомых Ирине людях, и она уже подумывала отключиться, но решила выдержать до конца: все равно, по ее мнению, подслушивать Арнольда, когда он об этом совершенно не подозревает, куда интереснее, чем тупо смотреть телевизор…
Выпив еще коньяку, гость перешел к кофе, похвалив его аромат и крепость:
— Как раз, как я люблю, и надо класть поменьше сахара, чтобы чувствовалась естественная горчинка… Как поживает твоя птичка, которую презентовал Юри? Питюкает еще?
— Я ее наконец-то сбагрил, — довольным голосом сообщил Генкин. — Надоела.
— Кому? — заинтересовался гость. — Ты, кажется, говорил, что Меркулову?
— Да, он с радостью схватил клетку и даже в тот же день помчался покупать новую. Наверное, старая его не устраивала.
— О! — только и сказал Арвид и попросил Арнольда рассказать о передаче птицы во всех подробностях. — Начни, как говорили латиняне, аб ово — от яйца: когда он увидел у вас птицу, что сказал, просил ее подарить или это была ваша инициатива, как зашла речь о настоящем имени чижа, и так далее.
Генкин начал рассказывать, но как-то вяло — чувствовалось, он не придает этому серьезного значения и только из вежливости уступает просьбам гостя. Однако рассказал он все подробно и довольно точно, за исключением некоторых мелких деталей, как отметила подслушивавшая разговор Ирина.
Некоторое время после тирады Арнольда гость молчал, потом выпил еще коньяку и с сожалением заметил:
— Он не откровенен!
— Ты имеешь в виду Меркулова? — уточнил Генкин.
— Ну не чижа же, — хрипло рассмеялся Арвид. Однако его шуточка нисколько не рассмешила хозяина. Он грустно констатировал:
— Такие люди вообще редко бывают откровенны. Мне он представляется двуличным, и я не удивлюсь, если внутри окажется еще третья сущность, не из самых приятных.
— Ну, у тебя женская интуиция, — хмыкнул гость. — Скажи, он каждый день бывает в казино?
— Почти. Вернее, практически каждый.
— Где ставит машину? Ты знаешь ее?
— Да, конечно. А ставит он ее, как все работники заведения, на служебной стоянке.
— Прекрасно, — просипел Арвид, и стало слышно, как заскрипела кожа его куртки. — Возможно, скоро наступит момент, когда с ним придется кончать.
— Что это? — заинтересованно спросил Арнольд, и Ирина, плотно прижавшая наушники к голове, поняла, что гость показывает ему нечто.
— Простой способ решить множество проблем, — усмехнулся Арвид.
— С помощью этих штук?
— Ну да, только потребуется твоя помощь.
— Не знаю, смогу ли я?..
— Сможешь! — жестко сказал Арвид. — Вот, смотри сюда, здесь нет ничего сложного, любой дурак разберется. Эту штуку прилепишь снизу под багажником или где тебе вздумается, лишь бы не бросалась в глаза. А вот эту — на днище спереди, лучше всего под сиденьем водителя. Перепутать их трудно.
— И… когда ты это хочешь?
— Не трясись, не завтра. Убери подальше, а накануне я тебе позвоню. Тогда возьмешь с собой на работу эти игрушки и…
— А если не прилипнут?
— Они на магнитах, прилипнут, даже если на днище автомобиля будет слой грязи в ладонь толщиной. Все, я, пожалуй, поеду. Да, спрячь эти штуки!
Стало слышно, как Арнольд щелкнул ключом ящика стола. Потом он тяжело вздохнул.
— Отчего ты стал ходить с палкой? Нога?
— Со мной тут кое-кто хотел свести счеты, — небрежно ответил Арвид. — Поэтому теперь приходится таскать за собой охрану. Один малый ждет на лестнице и, наверное, уже задубел от холода. Все, я позвоню. Кстати, эта твоя приживалка, она?..
— Она не лезет в мои дела и никогда не заглядывает в мои вещи.
— Смотри, зато она спит с Меркуловым, — хохотнул Арвид…
Потом их голоса переместились в другую комнату, и Ирина поняла, что Арнольд провожает гостя. Спрятав прибор, она заметалась по комнате, не зная, что придумать, что предпринять — ведь Петру явно грозила смертельная опасность. Это стало ясно даже ей, женщине, далекой от всех тайных и закулисных дел Генкина и рыхлого Арвида. Господи, как бы хоть одним глазком взглянуть, что этот сипатый негодяй оставил Арнольду?
Услышав, как хлопнула входная дверь, она потихоньку вышла на кухню и стала готовить чай — хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но нельзя потерять ясность мыслей, пока она ничего не придумала толкового.
Неожиданно на кухню пришел Генкин. У него был слегка пришибленный и виноватый вид, но в то же время, будто скрывая это, Арнольд в нервном возбуждении потирал руки и явно не знал, куда себя деть и чем заняться.
— Чай? — казалось, он еще больше оживился. — Налей и мне чашечку. Давление что ли меняется, или перепил кофе с коньяком.
— Ты устал, — Ирина, что случалось крайне редко, слегка погладила его по плечу. — Иди, приляг. Я принесу тебе сама.
— Да, пожалуй, — согласился Генкин и поплелся в кабинет.
— Где тебе постелить? — вслед ему крикнула Ирина.
— На диване…
Это означало, что Арнольд намеревался спать в кабинете. Она быстро метнулась к аптечке, нашла снотворное и щедро всыпала несколько таблеток в чашку. Тщательно растолкла их ложечкой и положила сахар. Чай получился немного мутноватым, но в кабинете всегда по вечерам горит только настольная лампа, и Генкин не должен ничего заметить.
Сначала она отнесла в кабинет постель и застелила диван. Потом унесла поднос с остатками пиршества сообщников и лишь после этого принесла чай. Арнольд был уже в халате. Присев на край дивана, он с удовольствием сделал первый глоток, но слегка поморщился:
— По-моему, чуть горчит?
— Ну, это тебе не коньяк, — отрезала Ирина, с замиранием сердца ожидая, станет он пить, или извечная подозрительность Генкина все пересилит и он откажется? Что делать тогда?
— Иди, — вяло махнул рукой Арнольд. — Я поставлю чашку на стол, утром заберешь.
Ей пришлось уйти. В своей комнате она бросилась на кровать и невидящим взглядом уставилась в потолок. Потом резко вскочила и, достав прибор, включила его в сеть. В кабинете было тихо. На секунду ей стало страшно: вдруг Генкин от такой дозы снотворного отдаст концы? Тогда она — убийца, отравительница?
Спрятав прибор, Ирина на цыпочках прокралась к дверям кабинета и прислушалась. Тихо. Тогда она легонько нажала на ручку двери и заглянула в щель. Чашка стояла на стуле у дивана, а сам Генкин спал сидя, неудобно запрокинув голову, открыв рот и тонко присвистывая носом.
Так, что делать в первую очередь? Наверное, в любом случае стоит вымыть чашку и плеснуть в нее чистой заварки. Она так и сделала — в темпе отмыла чашку кипятком, чтобы не осталось и следов снотворного, плеснула в нее немного заварки и вернулась в кабинет. Сняв с Арнольда тапочки, она забросила его ноги на диван и положила на бок. В другой ситуации она ни за что не стала бы так заботиться о нем. В другой ситуации, но не сейчас!
Куда он мог спрятать то, что оставил ему Арвид? Положил в стол? Где ключ?
Она быстро обшарила все карманы пиджака Генкина, но там ключа не оказалось. Посмотрела, не торчит ли он в замочной скважине какой-нибудь дверцы стола. Тоже нет. Тогда пришлось лезть в карман халата, но и там. ключа не было. Наконец она нашла прицепленную к шлевке брюк цепочку со связкой ключей. Слава богу!
Торопливо подобрав нужный, Ирина выдвинула ящик стола и увидела два темных предмета. Один — величиной со спичечный коробок, только более плоский, а второй напоминал пенал из вороненого металла. Она осторожно взяла в руки сначала коробок. Он оказался довольно легким, зато пенал был значительно тяжелее. Что это такое? Мины? Наверное, нужно немедленно предупредить Петра?!
Прижав к груди опасные находки, она вернулась в свою комнату и уже взялась за телефонную трубку, как вдруг подумала: как она будет все объяснять по телефону? Описывать, как выглядит каждый предмет, и пересказывать содержание подслушанного разговора между Арвидом и Генкиным? Нет, это не подходит.
Быстро переодевшись в спортивный костюм, она накинула теплую кофту и завернула оставленные Арвидом предметы в плотную бумагу. На всякий случай еще раз заглянула в кабинет. Генкин спал.
Надев шубу, Ирина выскочила из квартиры, заперла ее за собой, по гулкой лестнице спустилась во двор и села в машину. Она поедет в Петру, все покажет и объяснит ему сама…
Войдя в прихожую, Ирина обессиленно прислонилась спиной к закрывшейся двери и облегченно перевела дух:
— Слава богу! Ты дома и все в порядке.
— Что случилось? — встревожился Петр. — Давай свой сверток, я помогу тебе раздеться.
— Нет! — она мягко отстранила его, осторожно положила сверток на тумбочку подзеркальника, сама сняла шубу и стянула сапоги.
Меркулов подал ей тапочки и еще раз встревоженно спросил:
— Что случилось? Ты можешь объяснить? Твой полуночный визит без предупреждения, загадочный сверток? Что все это значит?
— Тебя хотят убить! — она порывисто обняла его, спрятав на широкой груди Петра мокрое от слез лицо.
— Господи, да что ты такое говоришь? — он попытался заглянуть ей в глаза, но она не отрывалась от него, всеми силами прижимаясь все плотнее, словно хотела слиться с ним навсегда и больше никогда не разлучаться. Плечи ее вздрогнули от едва сдерживаемых рыданий.
— В чем дело?! — Меркулов силой оторвал ее от себя и посмотрел в бледное лицо Ирины.
— Петя, — всхлипнула она. — Я сегодня подслушивала. Генкин и Арвид хотят тебя убить!
«Ну, из Генкина киллер, как из дерьма пистолет, — раздраженно подумал Меркулов. — Но Арвид — это уже очень серьезно. Даже слишком серьезно!»
— Пойдем на кухню, — он обнял ее, увлекая за собой. — Я согрею чаю или сварю кофе, ты выпьешь, успокоишься и расскажешь мне все по порядку. Ладно?
— Погоди, — она взяла сверток. — Тебе нужно посмотреть на это!
— А что это? — преодолев ее слабое сопротивление, он осторожно взял из рук Ирины странный сверток. — Отдай, ведь все равно это придется мне посмотреть. Не так ли?
— Я думаю, это мина, — всхлипнула она.
«С Арвида еще не такое станется, — ощутив в руке приличный вес свертка, подумал Петр. — Может быть, она чего-то не поняла, но, может быть, сама судьба послала ее сегодня ко мне!»
Стараясь ее успокоить, он провел Ирину на кухню, усадил на стул, хлопотливо начал собирать на стол, одновременно поставив на плиту чайник, приговаривая, между делом, что лучше по-русскому обычаю попить чайку, как говорится, разогнать тоску; а ночью все-таки еще лучше поспать хоть немного, но если выпьешь кофе, то потом и глаз не сомкнешь.
— Я и так их не сомкну, — глухо откликнулась она и устало попросила: — Петя, да погляди ты на эту штуку. Может, ее надо поскорее выбросить куда подальше? Вдруг в ней часы тикают?!
— Часы — это прошлый век, — усмехнулся он, поставив перед ней чашку чая. — Сейчас я возьму кое-какие инструменты и поглядим, что ты притащила в приличный дом.
— Перестань шутить, — почти простонала она. — Все слишком серьезно.
Он быстро сходил за инструментами и развернул сверток.
— Осторожнее! — слабо вскрикнула она, но Петр не обратил на ее возглас никакого внимания. Вряд ли Арвид вручит Арнольду взрывной механизм, который может сработать от любого толчка или сотрясения.
Увидев продолговатый пенал из матового металла и маленькую черную коробочку, Меркулов сразу стал серьезным. Да, Ирина не ошиблась — это радиомаячок в маленькой коробочке, показывающий наблюдателю на приборе, где в данный момент и на каком удалении находится объект, а пенал — очень сильная, судя по тяжести, радиоуправляемая мина на магнитной присоске.
— Не волнуйся, сейчас не взорвется, — успокоил он Ирину.
— Да?
— Нужен специальный кодовый радиосигнал, чтобы привести эту штуку в действие, — он взял в руки пенал и внимательно осмотрел его со всех сторон: нет ли в нем скрытых сюрпризов? Похоже, Арвид не стал утруждать себя или своих минеров подобными сложностями, никак не предполагая, что взрывное устройство попадает в руки того, кто должен стать его жертвой. Мало того, он, наверное, просто поостерегся применять подобные хитрости, поскольку вознамерился сделать все руками Генкина, совершенно ничего не смыслящего в таких вещах. Арнольда он поднимать на воздух не собирался.
— Расскажи все по порядку, что ты слышала, — отложив мину, попросил Меркулов. — Особенно постарайся не упустить никаких деталей. Знаешь, как говорят: Бог в мелочах!
Глядя в одну точку, она начала тусклым голосом рассказывать, как приехал Арвид, откуда она узнала его имя, как он выглядел и о чем долго беседовал в кабинете с Арнольдом Григорьевичем. Не забыла упомянуть и о том, что гостя очень заинтересовало, что птичка теперь у Петра и он купил ей новую клетку.
— Потом он дал Генкину эти штуки, — она кивнула на лежавшую на столе мину. — Маленькую велел прилепить под багажник или все равно куда, а большую непременно спереди, слева, под сиденье водителя. Сказал, что прилипнет, если даже на днище автомобиля будет слой грязи в ладонь толщиной. Я дала Арнольду снотворного и помчалась к тебе.
Помолчав, она серьезно посмотрела Петру в глаза:
— Скажи, почему они хотят тебя убить? Кто ты такой на самом деле?
— Я могу тебе ответить пока лишь одно: я не бандит, — мягко улыбнулся он. — Понимаешь, они ищут одну вещь, которая якобы осталась после смерти Ояра, и подозревают, что я могу ее найти раньше их.
— Она действительно существует? И что это такое?
— Ну, что это, тебе лучше не знать, а существует она или нет, я пока и сам не вполне уверен.
— Господи! — она прижала пальцы к вискам. — Где и в какое время мы живем? Гадюшник какой-то! Убивать человека из-за мифической вещи, которой, возможно, вообще не существует?
— Искали же Эльдорадо — сказочно богатую золотом страну, — усмехнулся Меркулов. — И, не задумываясь, убивали за обладание картами этой, до сей поры не найденной, страны. Не найденной потому, что ее просто нет, она плод воспаленного воображения кладоискателей!
— Тогда Арвиду и Генкину место в сумасшедшем доме, — грустно улыбнулась Ирина.
— Да нет, дом умалишенных — для них слишком мягкое наказание.
— Хорошо, что ты намерен теперь предпринять?
— Вскрыть мину, — просто ответил Петр. — Иди на всякий случай в дальнюю комнату и посиди там. Дом старый, стены здесь толстые.
— Нет, я остаюсь! — решительно заявила она.
— Как хочешь, — вздохнул Петр, поняв, что спорить с ней бесполезно. Это он знал давно и слишком хорошо.
Тщательно осмотрев мину со всех сторон еще раз, он нашел скрытые защелки, удерживавшие крышку. Попробовал поддеть их отверткой, но они поддавались туго. Ирина следила за его действиями расширенными от ужаса глазами, каждую секунду ожидая страшного взрыва.
— Не бойся, ничего не произойдет, — бросив на нее быстрый взгляд, успокоил Меркулов. — Вот, смотри!
Укрепив на краю стола миниатюрные тиски, он зажал в них пенал и при помощи отвертки и молотка открыл защелки.
Сняв крышку, он показал Ирине внутренность мины — сложное переплетение разноцветных проводков, какие-то радиодетали, прикрытые колпачком из прозрачной пластмассы, и похожий на кусок серого хозяйственного мыла брусок, завернутый не то в промасленную бумагу, не то в лоскут специальной ткани.
— Все очень просто, — пользуясь отверткой как указкой, тоном экскурсовода начал объяснять Петр. — Под пластмассовым колпачком притаилось то, что должно принять кодированный радиосигнал к взрыву, вот тут взрыватель-детонатор, а это, — он показал на похожий на мыло брусок, — сильная взрывчатка. А маленькая коробочка — просто радиомаяк, чтобы знать, где находится машина, и примерно определить расстояние до нее. Сейчас, погоди!
Он принес паяльник, включил его и стал ждать, пока он нагреется.
— Что ты задумал? — встревожилась Ирина.
— Обезвредить ее, — ответил Меркулов и, легко дотронувшись жалом паяльника до одного из проводков, отпаял его и отогнул, — Все, у кобры больше нет яда! Сколько бы ни поступал сигнал, она не взорвется. Довольно примитивная штука, должен тебя уверить!
— Ха! — она нервно рассмеялась, но в ее смехе уже сквозило явное облегчение: смерть прошла стороной, не задев их своим черным крылом. — Ничего себе. Все равно закинь ее куда-нибудь в Москва-реку.
— А Генкин проснется и не обнаружит оставленных Арвидом даров, — напомнил он. — Об этом ты забыла?
— Честно говоря, да, — ответила она упавшим голосом.
— А мы ему их вернем! — озорно подмигнул Петр. Он вынул внутренность мины из пенала, принес из ванной кусок мыла и плотно наполнил им пенал, для тяжести воткнув в него несколько увесистых болтов, которые взял из коробки с инструментами. Закрыл крышку и, положив пенал на ладонь, прикинул его вес.
— Почти как было. Ну, может, на десяток грамм легче или тяжелее, но этого Арнольд не заметит. Отвези домой и положи на место, а я буду каждый день проверять машину.
— Маяк! — напомнила Ирина, показав на маленькую коробочку.
— Это тоже положи на место, он безобиден. Пусть они ни о чем не подозревают.
— А что ты сделаешь с миной?
— Подумаю, — убирая инструменты, ответил Петр. — Может быть, ей найдется иное применение.
Он завернул пенал и маяк и отдал сверток Ирине. Обнял ее и крепко поцеловал в губы:
— Ты спасла мне жизнь!
— Потому что я люблю тебя, — она прижалась к нему, и он почувствовал, как под тканью спортивного костюма волнующе напряглась ее грудь. Не отрываясь от ее губ, она нашел застежку молнии и потянул ее вниз. И вот его ладонь уже ощутила ее шелковистую кожу. Расстегнув молнию до конца, он начал целовать ее шею, плечи, и голова слегка кружилась, словно вновь они взлетали на качелях, на старых, добрых качелях их молодости, которые стояли около Новодевичьего монастыря.
— Я не могу без тебя, — прошептала она и потянула его в сумрак коридора, а оттуда в спальню. И он не мог и не хотел противиться ей, не в силах отказаться от того блаженства, которое их ожидало там…
Домой Ирина вернулась, когда уже совсем рассвело. Спрятав сверток под шубой, она осторожно открыла дверь своим ключом и, стоя на пороге, прислушалась.
В квартире царила тишина. Мерно тикали часы в гостиной, где-то надоедливо прикапывала вода из крана, но ни постороннего шороха, ни скрипа. Быстро скинув шубу и сапоги, она надела тапочки и, с замиранием сердца останавливаясь на каждом шагу, направилась к кабинету. Приоткрыла дверь. Генкин лежал на боку, в той же позе, в какой она оставила его, уезжая к Меркулову. По-детски положив ладони под щеку, он мерно похрапывал и слегка улыбался во сне.
Неслышно ступая, Ирина взяла ключ, открыла ящик стола и положила на место металлический пенал уже разряженной мины и маленькую коробочку радиомаяка: пусть, проснувшись, Арнольд обнаружит страшные дары Арвида на том же месте, где их оставил. Вернув на место ключи, она пошла к себе. Часы в гостиной мелодично прозвонили семь раз. Как хорошо, что им с Генкиным сегодня заступать на смену в казино вечером. Иногда их график не совпадал, но он всегда старался сделать так, чтобы она как можно реже оставалась в его квартире одна.
Переодевшись, Ирина легла в постель и лишь успела закрыть глаза, как ей вновь почудились большие, ласковые руки Петра, обнимавшие ее, нежно ласкавшие тело. Его теплые губы и весь он, принадлежавший ей. Но незаметно усталость взяла свое, и она уснула, завернувшись в легкое пуховое одеяло…
Очнувшись, Арнольд ощутил тупую боль в затылке. Во рту пересохло, и он, с трудом поднявшись, потянулся к стоявшей на столе чашке — кажется, Ирина приносила ему вечером чай? Но чашка оказалась пуста, только на дне прилипли засохшие чаинки. Значит, он выпил его? Который же сейчас час?
Поглядев на часы он удивился — уже девять? Но на кухне не слышно никаких звуков. Где Ирина, неужели уже отправилась по магазинам? Он доплелся до ее комнаты, поминутно останавливаясь и сдавленно зевая. Ирина спала.
Вернувшись к себе и вспомнив вчерашний визит Арвида, оставившего ему кое-что, Арнольд открыл ящик стола. «Подарки» лежали на месте. Вздохнув, он запер стол, убрал ключи и снова завалился на диван — вставать совершенно не хотелось. Через минуту он вновь крепко спал…
Проводив Ирину, Петр принял холодный душ, докрасна растерся жестким полотенцем и, вернувшись в комнату, начал рыться в платяном шкафу. Вскоре его усилия увенчались успехом, и он вытащил несколько странную для человека, занимавшегося переводами, вещь — это был легкий бронежилет, который можно было носить под рубашкой. Обнаружив его в вещах Юри, он на всякий случай решил оставить жилет себе, надеясь, что о нем никто не вспомнит. Так и случилось. А вот теперь пришло время, когда эта вещичка очень может пригодиться. Как говаривали древние латиняне: Praemonitus, Praemonitas — предупрежден, значит, вооружен!
Подгоняя на себя жилет, Меркулов недовольно поморщился: пришлось закрепить липучки, удерживавшие находившие друг на друга полы, за самый краешек. Так еще терпимо, но все равно нужно привыкнуть, чтобы не сковывало движений и не бросалось в глаза. Ладно, с этого дня он без жилета ни шагу — с такими, как Арвид, шутки плохи. Если зазеваешься, то найдут способ отправить тебя на тот свет, вдогонку к старому приятелю. А этого Петру не хотелось.
Генкин, вне сомнения, — верный человек Арвида, а как и когда он им стал, не имеет значения. Важно, что Арвид, обладая развитой интуицией разведчика, ухватился за связь между птицей, ее именем и клеткой. Но пока это только догадки, не более того. Однако если его догадки превратятся в подозрения, а затем перерастут в уверенность, он придет за дискетой. В этом случае наследство Юри в виде итальянского бронежилета может очень понадобиться, а может — и нет! Арвид внешне способен решить все достаточно мирно, по потом неизбежно последует команда Арнольду прилепить к днищу машины Меркулова металлический пенал магнитной мины…
Убрав жилет, Петр завалился на кровать. Прочь все размышления и воспоминания. Сейчас ему нужно хорошенько отдохнуть!..
Случайная встреча со Снегиревым не улучшила Кларикову настроения, но зато он решил: нет худа без добра, и то, что Сан Саныч отвалил из казино пораньше, тоже ему на руку. Пак уехал давно по своим делам, а теперь ускакал и этот. Оставалось дождаться конца работы заведения и начинать действовать, выполняя приказания Молибоги.
Сегодня «Бон Шанс» работал по укороченной программе, всего до двух ночи, а не крутил рулетки до утра. По здравому размышлению, Серега решил не связываться со спиртным и всыпал полученное от Алексея Петровича снотворное в кофе — когда под утро начинает наваливаться усталость и одолевать дрема, кто откажется выпить чашечку бодрящего напитка? Многие охранники приносили с собой на держурства термосы с кофе, и это ни у кого не вызывало подозрений.
К двум ночи казино начало затихать. Публика разъехалась, крупье и служащие игорных залов, ресторанов и гостиничных номеров, — как любил Пак называть апартаменты для любовных свиданий, — лениво перекидываясь редкими фразами, переодевались в служебных помещениях и сговаривались, кто кого сегодня подбросит до дома. Еще полчаса — и казино опустело. Осталась только дежурная смена из четырех охранников.
Согласно инструкции они совершили обход всех помещений, включили сигнализацию и системы контроля и собрались в дежурке у пульта. До следующего обхода оставалось полчаса, и Серега предложил перекинуться в дурачка и выпить кофе.
— Один приятель привез, — доставая термос, похвастался он. — Настоящий, бразильский.
Он боялся, что кто-нибудь откажется — и тогда все дело насмарку, но даже не слишком жаловавший кофе Садиков тоже не устоял перед искушением попробовать «настоящего».
— Сейчас столько этого кофе понавезли, — прихлебывая из чашки и быстро тасуя колоду замусоленных карт, сказал Баранов, бывший сегодня старшим смены. — И по телеку рекламируют, и в метро… А этот, твой, вроде, горчит немножко?
— Кофе и должен быть горьковатым, — заметил другой охранник. — Козыри трефы. У кого шестерка?
Клариков, тщательно скрывая охватившее его волнение, наблюдал за коллегами. Пока никаких видимых признаков того, что они должны заснуть мертвецким сном, а до звонка Туза оставалось всего полчаса. Неужели не подействует? Что тогда делать? Отвечать на звонок условной фразой: ошиблись номером, давая знать, что дело сорвалось? А если трубку снимет кто-нибудь другой, например, тот же Баранов? Поди попробуй, свали такого бугая таблетками. Выдул целую чашку и ни в одном глазу, как будто колодезную воду хлебал.
— Надоело. Лучше немного отдохну.
Поиграли несколько минут втроем — и еще один охранник перебрался на кушетку.
— Давление меняется, — авторитетно заявил Баранов. — Вот дрема и одолевает. Осенью всегда так. Кто у нас в обход идет?
— Я, — вызвался Серега. Он уже думал о том, что с ним сделают Молибога и компания в случае неудачи? Но не нападать же ему, на самом деле, на охрану, чтобы дать возможность Тузу проникнуть в казино?
Садиков уже похрапывал, второй охранник затих на кушетке, а Баранов откровенно зевал, широко разевая рот.
— Пора, — бросив взгляд на часы, сказал он Кларикову. — Отправляйся.
Серега послушно положил карты на стол и вышел из дежурки, начав движение по обычному маршруту обхода казино. До звонка оставалось не более пятнадцати минут. Походив минут десять, он не выдержал и вернулся. Баранов спал, уронив голову на стол. Клариков потряс его за плечо, потом потер ему уши, как пьяному, но старший смены не реагировал: знать, сильно снадобье Молибоги, что ни один из охранников не может подняться.
Зазвонил телефон. Серега метнулся к нему и снял трубку. В наушнике раздался знакомый голос Аркадия Туза:
— Как?
— Все, — выдохнул Серега.
— Иди, — велел Туз. — Коробку не забудь!
Бросив трубку, Клариков нащупал в кармане полученную от Молибоги коробочку и поспешил к запасному входу во двор. Сердце билось глухо и неровно, ладони стали мокрыми от волнения, как тогда, в ту проклятую ночь, последнюю в жизни Бориса Владимировича Малахова. После этого он вывернулся, а вот удастся ли вывернуться теперь? Что тут задумал сделать Туз? От мысли, что Молибога мог приказать заминировать казино или попытаться вскрыть сейфы, Серега был далек, но все же зачем проникать в «Бон Шанс» под покровом ночи? С какой целью?
Вот и запасной выход. Приподнявшись на цыпочки, Сергей приложил полученную от Молибоги коробочку к стене, точно над датчиком сигнализации. Потом отодвинул засов и повернул в замке ключ. Втянув голову в плечи и каждую секунду ожидая тревожного зуммера, он приоткрыл дверь. За ней стоял Туз с каким-то свертком под мышкой. Сзади неясно темнели еще несколько фигур незнакомых мужчин.
— Посторонись, — деловито велел Аркадий и, шире распахнув дверь, раскатал на полу коридора толстый поролоновый коврик, за ним вошли остальные, встав рядом с ним. Вся они были одеты в легкие шерстяные костюмы, а на шее у каждого висела большая, похожая на кошелек, складная сумка с инструментами.
— Ждать, — велел Туз и, сняв ботинки, остался в толстых шерстяных носках. — Веди к пульту! — приказал он Кларикову.
Тот послушно повел Туза в дежурку. На секунду мелькнула паническая мысль — а если там кто проснулся? Однако Аркадий, словно подслушав, похлопал Кларикова по плечу широкой пухлой ладонью и подмигнул: не робей, мол, все идет по плану и осечки быть не должно! И действительно, остальных охранников они нашли в том же положении, в каком оставил их Сергей.
Довольно хмыкнув, Аркадий прямиком направился к пульту, расстегивая свою объемистую сумку-кошелек. Достав из нее инструменты, он, сноровисто действуя, вскрыл панель и первым делом отыскал диктофон, записывающий переговоры охранников по дежурному телефону.
— Сейчас уберем нашу беседу, — через плечо бросил он Кларикову. — И, вроде как, ты ни с кем не говорил.
Надев на голову наушники, он подключился к диктофону, отмотал назад ленту с записью и нашел место, где был записан его контрольный звонок Сереге. Через несколько секунд лента была чиста.
— Так, — поглядев на монитор видеоконтроля, буркнул Туз. — Теперь нужно дать ему хорошую картинку.
— Что ты хочешь делать? — забеспокоился Клариков.
Нет сомнений, Аркадий умело расправляется с контрольными системами, но игорный зал постоянно просматривается видеокамерами, передающими изображение на монитор в дежурке, специальный видеомагнитофон фиксирует это изображение каждые несколько секунд, работая в режиме фотоаппарата. Стоит там появиться кому-то или хотя бы пробежать через зал мышке, они непременно окажутся зафиксированными на пленке. А уже коли туда собирается Туз со своей компанией, их рожи тем более «украсят» ленту записи.
— Все должно быть чисто, — достав из сумки какой-то прибор, похожий на портативный видеомагнитофон, нехотя объяснил Аркадий.
— Как чисто? Как будет чисто? — свистящим шепотом переспросил нервничавший Клариков. Ну ладно, система сигнализации не сработала благодаря прибору, который ему дали: на пульте все нормально. Хорошо, что Туз сумел убрать запись их телефонного разговора, но как он нейтрализует камеры в игорном зале? А, судя по всему, он со своей компанией собрался именно туда!
— Так и будет, — проворчал Аркадий, что-то делая с монитором и видеомагнитофоном. — Сейчас перепишу чистую картинку, подсоединю свою игрушку к вашему видику, и он будет ее писать, пока не посинеет. Понял?
— Нет, — честно признался Серега.
— А тебе и не надо понимать! Не мешайся только, и так времени в обрез!
Сопя от напряжения, Туз возился с видеоаппаратурой, глухо матерясь сквозь зубы и часто смахивая тыльной стороной ладони выступившие на лбу крупные капли пота. Прошло несколько томительных минут.
Баранов так и лежал, уронив голову на стол с разбросанными по нему замусоленными картами. Садиков похрапывал в кресле, третий охранник, отвернувшись лицом к стене, крепко спал на кушетке.
— Все, — с облегчением вздохнув, Аркадий выпрямился. — Ты это, паренек, термос свой не забудь как следует вымыть, горяченькой водичкой прополоскай раз десять, а мы тебе свеженького кофейку плеснем, чистого.
Клариков поразился их предусмотрительности: даже про термос со снотворным не забыли, но вот как с игорным залом? Опустив глаза, он увидел, что к стационарному специальному видеомагнитофону подключена непонятная штука Аркадия.
— Мы пошли, — Туз неслышно выскользнул из дежурки и побежал к запасному выходу, где его терпеливо ожидала команда, успевшая снять обувь и остаться в толстых шерстяных носках.
— Тебе сделать схему и распределить номера, — ткнул одному из них в грудь толстым пальцем Туз. — Смотри, перепутаешь, башку оторву! Пошли!
Гуськом они побежали по лестнице на второй этаж, открыли двери игорного зала и рассыпались по нему…
Клариков отправился в туалет — мыть термос. Тщательно прополоскав его горячей водой, он вернулся в дежурку, поставил термос на стол, собрал чашки и тоже их хорошенько вымыл. Потом плеснул в них из принесенного Аркадием термоса понемножку кофе, а остатки вылил в свой термос. Бросив беглый взгляд на монитор, Серега обомлел — Туз и его компания разбирали рулетки! Около каждого стола, подобно трудолюбивому муравью, копошился кто-нибудь из приведенных Аркадием людей. Что они творят!
Оставив термос, Клариков бросился наверх и распахнул дверь огромного игорного зала — все так и есть, камеры не обманывали.
— Что вы делаете? — почти закричал он. — На мониторе все видно!
— Хрен с ним, — зло отозвался Туз, а остальные даже не обратили на Серегу внимания. Только один, немного приподняв голову от игорного стола, зло процедил сквозь зубы:
— Пошел вон, щенок! Не мешайся!
— Иди, иди! — подскочил Туз и почти силой выпихнул Кларикова за двери. — Тут не твоего ума дело! Сиди в дежурке, я скоро приду.
Поняв, что спорить бесполезно, Серега медленно поплелся обратно. Что они там делают, меняют баланс колес рулетки? Но это же сущая чепуха — утром опытные механики казино проверят каждый стол: баланс колес, ровно ли стоят ножки и тому подобное. Здесь, как в любом уважающем себя приличном казино, это обязательный, освященный давними традициями, необходимый ритуал.
В дежурке, усевшись перед монитором, он стал наблюдать за действиями приятелей Туза, со страхом думая о том, что будет, если механика и электроника Аркадия не сработают? Нет, после смены, пока никто ни о чем еще не знает и даже не догадывается, нужно смываться! Своя голова дороже! Заступать на новое дежурство ему только через два дня, а это уйма времени, пока его не хватятся.
Но куда бежать? Снять квартиру и сидеть в ней, как суслик в норе, не высовывая носа? А начнут искать не только люди Пака и Снегирева, но и Молибога с Чумой! Вытянет ли он против всех? Уедешь из столицы, пристроишься где-то, так Алексей Петрович выковыряет тебя по данным документов, воспользовавшись старыми милицейскими связями. В свое время эти связи и привели его в лапы Молибоги.
Как-то, несколько лет назад, случилась потасовка в одном заведении, и Клариков серьезно помял противника, что суд мог квалифицировать как хулиганство и нанесение менее тяжких телесных повреждений. Нагрянула милиция, и Серега оказался в камере, а спустя некоторое время появился Алексей Петрович и, выведя его из-за решетки в маленький, насквозь прокуренный кабинетик, повел задушевный разговор, суть которого сводилась к тому, что значительно лучше остаться на воле и выполнять, что велит Молибога, чем снова отправиться за решетку, ждать суда, а потом по этапу в колонию, «пилить» тайгу.
— А ведь она корнем книзу растет, — посмеивался Алексей Петрович, обещая взять на себя все вопросы по улаживанию дела с потерпевшим и местными блюстителями порядка.
Подумав, Клариков согласился — кому охота сидеть в тюрьме? Только позже он понял, что старые приятели Молибоги просто продали его тому чуть не в рабство, поскольку все документы о совершенном Серегой преступлении осели в сейфе Алексея Петровича.
Эйфория свободы быстро сменилась горьким похмельем — Молибога оказался не прост и держал за горло мертвой, бульдожьей хваткой: попробуй вырваться — горло разорвет в кровь! Сначала он пристроил Кларикова в одну охранную фирму, потом путем разных переговоров с нужными людьми сумел перевести его в охрану казино «Бон Шанс» и постоянно стал понукать выбиться в телохранители Малахова. А когда это удалось, судьба Бориса Владимировича оказалась решена. Просто потребовалось определенное время, пока новый телохранитель освоится и полностью войдет в доверие, а там пошли разборки между группировками, и Молибога приказал в один прекрасный вечер прилепить на воротник ночного халата Адвоката маленький шарик датчика.
М-да, куда скроешься? Одна надежда, что Туз — тоже не любитель рисковать башкой и с ним пришли люди, разделяющие его взгляды на этот вопрос. Тогда все останется шито-крыто, и никто ни до чего не докопается. Но зачем они разбирают рулеточные столы?
На мониторе было видно, как команда Аркадия уже быстро и старательно все приводила в прежний вид. И в этот момент заворочался Садиков, открыв мутные со сна глаза. Клариков похолодел. Что теперь делать? Снотворного больше нет, сейчас Садиков придет в себя, увидит непорядок с пультом, бросит взгляд на монитор и…
Садиков зевнул, раздирая рот, закрыл глаза, и голова его свесилась на бок — он опять крепко спал. Серега облегченно перевел дух.
Через несколько минут в дежурку влетел мокрый от пота, взъерошенный Туз. Ни слова не говоря, отпихнул в сторону Кларикова и начал колдовать со своими приборами. На мониторе появилась привычная картинка пустого игорного зала с загадочно застывшими, поблескивавшими никелированными частями, столами рулеток.
— Все, — запихивая приборы в сумку на шее, жарко выдохнул Аркадий.
— Уходите? — оживился Серега. — Термос свой не забудь!
— Ах да, — Туз сунул поданный Клариковым термос в свою объемистую сумку. — Пошли, проводишь!
Бегом они направились к запасному выходу. Команда Аркадия уже обувалась, стоя на толстом поролоновом коврике.
— Коробочку снимешь, когда закроешь за нами дверь, — натягивая, высокие шнурованные ботинки, наставлял Туз. — Как сменишься, закинь ее куда подальше, а то не ровен час…
— Пошли, пошли, — поторопил один из подельников.
— Время! — напомнил другой.
— Сам знаю, — огрызнулся Аркадий. — Но все надо, чтобы тип-топ!
Сергей открыл дверь. В лицо пахнуло морозной свежестью предутренней прохлады. Как призраки, сообщники Туза один за другим выскользнули наружу. Хорошо, земля была голой, промерзшей и не хранила следов. Беда, если бы, пока возились в игорном зале, на улице выпал снег.
Аркадий последним, пятясь, чуть не выполз из казино и утянул поролоновый коврик. На капролоновом покрытии коридора не осталось и следа пребывания стольких чужих людей.
— Запирай, — сипло скомандовал Туз, и Клариков захлопнул тяжелую дверь. Повернул ключ в замке, задвинул засов и отодрал от стены темную коробочку. Неужели все?!
Спрятав коробочку в карман, он вернулся в дежурку и остановился на пороге: Садиков стоял у стола и с аппетитом пил кофе, оставшийся в термосе. Хвала предусмотрительному Тузу! Или еще более предусмотрительному Молибоге?
— Как там? — хриплым со сна голосом спросил Садиков, решив, что Серега вернулся с очередного обхода.
— Нормально.
Клариков с опаской посмотрел на пульт, но там все было, как положено: система сигнализации молчала, и ровно светились контрольные лампочки, а монитор показывал картинку пустого игорного зала. На других мониторах серо светились центральный вход и пустынная в этот ранний час служебная автостоянка.
— Кофе хороший, — похвалил Садиков.
— Да, — рассеянно кивнул Серега. — Поднимай мужиков, все уже набегались, теперь твоя очередь.
Баранов после толчка в плечо открыл глаза и сел прямо. Посмотрев на часы, он слегка присвистнул и виновато взглянул на Кларикова:
— Чего-то я сегодня? А где Садиков?
— В обходе, — уставший до чертиков Серега с удовольствием опустился в кресло, нагретое телом недавно спавшего в нем Витьки Садикова. — Я отдохну немного.
— Давай, — великодушно разрешил Баранов. — Потом я сам пойду погляжу, не пропустили ли вы чего?
«Самое интересное ты проспал, — блаженно закрывая глаза, подумал Клариков. — Хорошо, если и те, кто повыше тебя, все прохлопают ушами. Но что же мне-то делать?..»
Рысцой пробежав через двор позади казионо «Бон Шанс», Туз и его команда скучились на углу, прячась от пронизывающего вет ра. Аркадий достал из кармана широкой куртки рацию и, нажав клавишу, буркнул в микрофон:
— Подгоняй!
Через минуту к ним подкатил микроавтобус. В открытую дверцу забросили толстый поролоновый коврик и быстро заняли места. Сидевший рядом с водителем Молибога обернулся, подал стопочку пластиковых стаканчиков и термос:
— Кофе с коньячком! — И, не выдержав, взволнованно спросил: — Как прошло?
— Нормально, — наливая из термоса, ответил Аркадий. — Малый только мне не очень нравится, страх в глазах. Может, его…
— Подумаем, — быстро отозвался Алексей Петрович. — Но нельзя сразу. Вызовет подозрения.
— Тебе виднее, — хмыкнул Туз, откусывая бутерброд.
— Поехали, — Молибога толкнул в плечо водителя, и микроавтобус быстро потерялся в переулках…
Утром господин Кай Фэн встал, как обычно, рано — еще не было шести утра. Он старался не изменять этой привычке никогда, даже если приходилось ложиться довольно поздно и на сон оставалось всего два-три часа.
Переодевшись в легкий костюм и мягкие матерчатые тапочки, он целый час, отрешившись от всего окружающего мира, самозабвенно занимался гимнастикой по старинной китайской системе — тренируя дыхание, сердце, мышцы, связки и суставы. Напряженная работа требовала множество сил, и надо быть всегда свежим, чтобы непременно добиваться успеха. Это была не только дань традиции или привычке, но и суровая необходимость — час ежедневных интенсивных упражнений.
Приняв душ, господин Кай Фэн переоделся и приказал подать завтрак. Жил он в небольшом особняке в ближнем пригороде столицы, и в доме с хозяином постоянно находились старая китаянка: экономка и повариха, — а также несколько охранников. При необходимости, если и дома приходилось работать до поздней ночи, оставался ночевать секретарь. Когда он бывал у него, господин Кай Фэн иногда приглашал его к завтраку, но обычно предпочитал завтракать один.
Съев кусок телятины, поджаренной на решетке, немного свежих овощей и выпив чашечку чая, он несколько минут сидел, полуприкрыв глаза, и мысленно представлял себе, что должен сделать сегодня и как сегодняшние дела отзовутся не только завтра, но и в дальнейшем. Так господин Кай Фэн поступал ежедневно.
В девятом часу утра, переодевшись в деловой костюм, он в сопровождении охраны отправлялся в свой офис. По прибытии шефа секретарь докладывал ему корреспонденцию и зачитывал дайджест прессы, который успевал подготовить к этому часу.
До половины десятого господин Кай Фэн работал с неотложными бумагами, до десяти отдавал необходимые распоряжения и принимал сотрудников фирмы с докладами, а после начинался обычный рабочий день бизнесмена.
Сегодня все было как обычно, но, слушая доклад секретаря, шеф то и дело поглядывал на часы. Наконец прозвучал долгожданный телефонный звонок. Кай Фэн снял трубку личного прямого телефона:
— Слушаю.
— Доброе утро, господин Кай Фэн, это Давид.
— О, Давид Георгиевич! Чем вы нас порадуете сегодня?
— Насколько мне известно, все прошло нормально.
— Я очень доволен, — расплылся в улыбке Кай Фэн. — Подготовьте людей, но сами отдохните. Вы меня поняли? Я хотел бы вас видеть вечером у себя, по завершении дела. Приезжайте и ждите сколько потребуется. Я распоряжусь, чтобы вас приняли как моего дорогого гостя и заняли чем-то приятным в ожидании хозяина.
— Я принимаю ваше предложение. До вечера, — попрощался Агамов.
Положив трубку, китаец на несколько секунд прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, потом снял ее и набрал знакомый номер:
— Евгений Викторович? Это вас приветствует Кай Фэн, не забывший своих обещаний.
— Здравствуйте, господин Кай Фэн, — раздался в наушнике низкий мужской голос. — Рад слышать вас, но не помню о каких обещаниях вы говорите?
— Вы обещали мне, а я обещал вам, — усмехнулся китаец. — Забыли?
— Признаться, не припоминаю о чем речь?
— Вы обещали мне свободный вечер, когда я об этом попрошу. Напоминаю вам об этом. Я хочу сегодня вечером развлечь вас.
— Не знаю, право, — откликнулся собеседник. — Знаете, многие шутники говорят, что у нас в депутаты надо выбирать не на два срока, как в лагере, а на два сезона, как на курорте, потому что одни вкалывают хуже каторжных, а другие только ездят по курортам и заграницам.
— Беда всех столиц и правительств, — согласился Кай Фэн и вкрадчиво спросил: — А вы не бывали в знаменитом казино «Бон Шанс»?
— Нет, не приходилось, но слышал об этом «источнике разврата и слуге желтого дьявола», — засмеялся Евгений Викторович.
— Приглашаю поехать вечером туда: немного развлечемся, если можно так сказать, совершим экскурсию. Отдохнете, развеетесь. Ну как?
— Боюсь, что вы азартны и вовлечете меня в игру.
— А в казино все играют, — беспечно сказал китаец. — Важно не терять головы.
— Уговорили.
— Тогда вечерком заеду за вами.
Попрощавшись, Кай Фэн положил трубку и довольно прищурился: вечером известный политик Иванюк будет в его распоряжении, а он найдет, как им распорядиться…
