Глава 9
– Мама! – позвала Шарлотта в полдень, входя домой. – Ты готова?
Она поставила сумочку на стол в холле, и в следующий миг из кухни донесся незнакомый мужской голос. Ее тотчас охватило странное чувство. Мужчина в их доме? Как это непривычно. После того как она помогла матери переехать из дома, в котором родители прожили сорок лет, они стали жить втроем. Она, мать и Энни. Три женщины, представительницы трех разных поколений под одной крышей. Мать и Энни прекрасно ладили друг с другом, она же, со своей стороны, по-прежнему тщетно пыталась найти общий язык с женщиной, с которой была связана узами кровного родства.
Она открыла кухонную дверь и увидела мать. Та, смеясь, о чем-то разговаривала с незнакомым седовласым мужчиной в деловом костюме.
– Шарлотта! – смущенно произнесла Моника, вставая из-за стола.
Неужели она покраснела?
– Это твоя дочь? – спросил незнакомец.
– Да, это Шарлотта. Шарлотта, это Питер Лоусон, мой старый друг.
Старый друг, которого она никогда не встречала раньше?
– Рада познакомиться, – сказала Шарлотта, пожимая ему руку.
– Я тоже. Моника мне много рассказывала о вас, – сказал Лоусон.
Шарлотта удивилась. Мать никогда не рассказывала ей о нем.
– Мы все еще собираемся в магазин, чтобы поработать над лоскутным одеялом для Энни? – спросила она у Моники.
– О господи, забыла тебя предупредить. Мы с Питером поедем посмотреть на дом, который он хотел бы купить, – ответила та.
– Боюсь, в моем распоряжении всего лишь один час, прежде чем я отправлюсь назад в Сан-Франциско, – добавил Лоусон с виноватой улыбкой.
– Так вы живете в Сан-Франциско?
– Временно, – ответил он. – Собираюсь сменить место жительства. Надеюсь, вы не против, если я у вашей матери отниму немного времени? У нее удивительный вкус в том, что касается внутренней отделки домов.
– Откуда вам это известно? – не удержалась от вопроса Шарлотта.
– Шарлотта! – укоризненно произнесла Моника, явно недовольная столь прямолинейным вопросом.
– Я видел, что она сделала с домом моей сестры, – улыбнулся Питер.
– Его сестра Беверли Томас, – пояснила Моника. – Ты ведь помнишь Беверли?
– Да, помню. Я не знала, что ты помогала ей обставлять дом.
– Это было во время твоего отсутствия, – немного резко сказала мать. – Пожалуйста, скажи женщинам, что сегодня я не могу помочь им в шитье. – С этими словами Моника взяла со столика сумочку, но, подойдя к двери, остановилась. – Кстати, сегодня Энни встречается с Эрин Маккарти и ее мужем. Насколько я понимаю, они заинтересованы в усыновлении ребенка.
Сказанное не удивило Шарлотту. У Эрин недавно случился очередной выкидыш, и она сильно переживала по этому поводу.
– Да, еще звонил рабби Циглер. Сказал, что Гольдманы тоже хотели бы договориться о встрече. Я не уверена, захочет ли Энни, чтобы ее ребенок воспитывался в другой вере, но Адам Гольдман – всеми уважаемый адвокат. Я слышала, что он собирается баллотироваться в законодательное собрание штата.
– Вряд ли Энни все-таки решится отдать ребенка, – заявила Шарлотта. – Не знаю даже, следует ли спешить с усыновлением. Может, сначала стоит обсудить, чем мы сможем ей помочь, если она захочет оставить ребенка.
– Не знаю, в чем может заключаться моя помощь, – отмахнулась Моника. – Времени, конечно, мало, но давай поговорим об этом чуть позже. – Она смерила дочь пристальным взглядом. – Кстати, прежде чем ты выйдешь из дома, советую тебе что-то сделать с волосами. С такой прической на работу не ходят.
Сказав это, Моника вышла. Впрочем, Шарлотта пропустила мимо ушей «шпильку» относительно своей прически. Персона Питера Лоусона интересовала ее куда в большей степени. С трудом верилось, что у матери роман с новым мужчиной. В жизни Моники был только один мужчина – отец Шарлотты. Они были вместе с двадцатилетнего возраста. Они так любили друг друга, что каждый легко угадывал мысли другого. По крайней мере, Шарлотте казалось, что мать всегда знает, о чем думает отец.
Что же до того, был ли отец в курсе мыслей матери, Шарлотта подозревала, что здесь все не так просто. По крайней мере, для нее самой мать неизменно оставалась загадкой. Для окружающего мира у Моники Адамс было одно лицо, для узкого круга близких людей – совсем другое. Сегодня на кухне Шарлотта видела именно такое. Женщина, уходившая из дома с блаженной улыбкой девочки-подростка, была Шарлотте незнакома. Она привыкла думать, что уже не дождется от матери сюрпризов, но не тут-то было.
* * *
– У моей матери сегодня свидание, – сообщила Шарлотта Каре, когда они встретились в комнате над магазином, где стояли швейные машинки. Только что закончился частный урок по кройке и шитью, и у них было несколько свободных минут прежде, чем соберется вся их группа. – Ты можешь в это поверить?
– Вообще-то, нет, – призналась Кара, удивленно выгнув брови. – Ты в этом уверена?
– Я только что наткнулась на них двоих. – Шарлотта до сих пор не могла выбросить из головы эту картину. Мать беспричинно улыбается и строит глазки незнакомому мужчине.
– Хочешь чаю? – спросила Кара, подойдя к столу, на котором стояли кофейник и чайник.
– Я в шоке, Кара, – сказала Шарлотта, пока та заваривала чай. – Я прихожу домой проведать мою хворую мать, которая утверждала, что после смерти моего отца не проживет и дня, и вот теперь, менее чем через год, она отправляется на свидание. Что происходит?
– Жизнь продолжается, вот что. Как и положено. Кто же ее ухажер?
– Некий Питер Лоусон. Я его не узнала, но он, оказывается, брат Беверли Томас. Он собирается купить себе дом в Бухте Ангелов, и ему якобы нужна помощь моей матери. Оказывается, Моника Адамс у нас великий специалист в области интерьеров. – Это был еще один факт, ускользнувший от ее внимания. – Нет, я знала, что она хорошая домохозяйка, но не ведала о ее великих дизайнерских талантах.
– Она прекрасно отделала дом Филлис Флетчер.
В прошлое Рождество ее кухня удостоилась приза, – сказала Кара, протягивая Шарлотте чашку чаю.
Шарлотта задумчиво сделала глоток.
– Я не знала, да и откуда мне было знать? Мать со мной практически не разговаривает, только критикует.
Кара склонила голову набок и окинула ее задумчивым взглядом.
– Похоже, ты сильно этим расстроена? Почему? Твоя мать ведь не обманывает тебя.
– Просто это на нее не похоже. Обычно она старомодна в том, что касается свиданий, любви и секса.
О господи, неужели она тоже занимается сексом? Как ты думаешь?
Почему-то эта мысль была ей крайне неприятна.
– Вряд ли она занимается им в данный момент, – рассмеялась Кара. – Она не похожа на любительницу послеобеденного секса.
Шарлотта вздохнула.
– Она не похожа на любительницу любого секса. Не в ее привычках проявлять свои чувства. Я почти не видела, чтобы мои родители целовались. Если они что и делали, то в спальне, в темноте и абсолютно беззвучно. – Она умолкла, увидев, что в комнату входят приятельницы ее матери. – Интересно, а они знают, что у нее на уме? – пробормотала она.
– Твоя мать помогает старому другу найти дом. Не вижу причин переживать, – сказала Кара. – Посмотри на это с позитивной стороны. Если твоя мать кого-то нашла, значит, ей будет не до тебя. Ты, так сказать, соскочишь с ее крючка. Заведешь свой собственный дом, будешь иметь личную жизнь и даже, возможно, секс, – добавила Кара с лукавой улыбкой. – Кстати, коль о нем зашла речь, хочу спросить, как там поживает Эндрю?
– Понятия не имею. Вчера он умолял меня поужинать с ним сегодня вечером, но утром я получила загадочное сообщение, что он-де не сможет прийти. Никаких объяснений. Я наконец сказала «да», он же сказал «нет».
Кара нахмурилась.
– Хм, загадочно. Он вот уже несколько недель уговаривал тебя куда-нибудь с ним сходить. Должно быть, это что-то важное.
– Наверно, это судьба. И она подсказывает мне не идти еще раз той же дорожкой.
– Ты не веришь в судьбу, – напомнила ей Кара.
– А пора бы начать. – Шарлотта умолкла, видя, что одна из ее пациенток, Виктория Бейкер, остановилась возле стола, чтобы налить себе кофе.
– Привет, как дела? – спросила Виктория, худенькая брюнетка с усталым взглядом. Под глазами у нее залегли темные круги. Шарлотта моментально насторожилась.
– С тобой все в порядке, Виктория?
– Вчера всю ночь не могла уснуть. Сомневалась даже, стоит ли мне приходить сюда, – призналась та.
– А почему нет? – удивилась Кара. – Ты одна из наших постоянных участниц.
Виктория судорожно вздохнула.
– Мы с Дэвидом разговаривали с преподобным Шиллингом о возможности усыновить ребенка Энни.
Сердце Шарлотты екнуло. Она знала, что Виктория и ее муж давно пытаются зачать ребенка и сколько денег они истратили на ЭКО.
– Не знаю даже, смогу ли я сегодня работать над одеялом, – добавила Виктория. – Для нас будет удар, если нам откажут в усыновлении. – Она на миг умолкла. – Шарлотта, ты случайно не знаешь, какие там планы у Энни?
– Извини, но сказать что-то определенное не могу.
– Наверно, я зря даже спрашивала. Эрин Маккарти и ее муж тоже надеются усыновить этого ребенка. Мы с Эрин давно уже сочувствуем друг дружке по поводу нашего с ней бесплодия. Странно, что мы с ней стали в некотором смысле соперницами.
– Энни, возможно, оставит ребенка, – сочувственно сообщила Шарлотта. – Она еще не решила.
– Разумеется, это ее право, – кивнула Виктория. – Я бы на ее месте поступила точно так же.
– Слушай, я вчера видела твоего брата, – прервала ее Кара. – Он о чем-то спорил с какой-то девушкой-готом у входа в заведение Дины. Он что, вернулся обратно в город?
– Да на какое-то время, а эта девушка-гот – Меган, дочь Ника, – пояснила Виктория. – Приехала недавно, и ей здесь не нравится. Надеюсь на следующей неделе вовлечь ее в работу нашего театра, когда мы начнем готовить постановку для Зимней мастерской. Кстати, коль о ней зашла речь, у нас есть кое-какие роли для местных жителей. Я с удовольствием прослушаю тебя, Кара.
– Меня? – удивилась та. – Почему?
– У тебя есть опыт. Ты участвовала в школьных спектаклях.
– Мои актерские успехи давно остались в прошлом.
Виктория улыбнулась.
– Это ты сейчас так говоришь, но я от тебя все равно не отстану, – сказал она и отошла по приветствовать кого-то из своих знакомых.
– Ты действительно блистала в школе, – сказала Каре Шарлотта. – Я думаю, ты просто обязана принять предложение.
– Прошу тебя, не надо. Не была я хорошей актрисой, да и времени у меня сейчас тоже нет. Я же мать.
– Колин гордился твоей игрой. Вот увидишь, он поддержит эту идею. К тому же Зимняя мастерская длится лишь до Рождества.
– Давай поговорим о ком-то другом, – быстро произнесла Кара. – Например, о Брианне.
– О Брианне Кейн? – удивилась Шарлотта.
– Она теперь здесь работает, я пригласила ее прийти.
– Правда? – Кара и Джейсон были лучшими друзьями, но ни для кого не секрет, что для Кейнов Джейсон по-прежнему враг номер один.
– Брианна! – позвала Кара, подзывая ее к себе. – Я рада, что ты пришла. Вы с Шарлоттой уже знакомы, верно?
Брианна кивнула и робко улыбнулась Шарлотте.
– Да, мы уже встречались. Спасибо, что пришли на похороны Дерека.
– Извини, что не смогла зайти к тебе домой сразу после кладбища. У одной пациентки начались роды, и я была вынуждена срочно уехать.
– Ничего страшного, – сказала Брианна и обвела глазами комнату. – Не знаю, Кара, следует ли мне здесь оставаться. Я тут никого не знаю и вроде бы как посторонняя. Я лишь продавец, я не из вашего общества швей лоскутных одеял.
– Не говори глупостей. Брианна, теперь ты наша, – вклинилась в их разговор Фиона. – Из тебя тоже выйдет хорошая швея, и ты сама это знаешь.
После чего строго посмотрела на Шарлотту. Под ее взглядом та невольно выпрямилась.
– А где твоя мать, Шарлотта? Нам ее ждать сегодня?
– К сожалению, сегодня она не придет. У нее назначена важная встреча, зато вместо нее буду я.
– Отлично, – сказала Фиона. Слова Шарлотты явно ее не убедили. – Кара, присмотри за ней. У Шарлотты есть привычка отвлекаться во время работы.
– Я стараюсь, – сказала в свое оправдание Шарлотта, отлично зная, что шитье лоскутных одеял – отнюдь не главное ее призвание. – Пусть лучше посмотрит, как я штопаю своих пациенток, – добавила она, обращаясь к Каре, когда Фиона отошла, чтобы с кем-то поговорить. – В этом деле мне нет равных.
– Ей нужно было сказать, чтобы ты присмотрела за мной, – вступила в разговор Брианна. – Я уже давно не держала в руках иглы.
– Мы тебе поможем, – успокоила ее Кара. – И пока будем шить, расскажешь мне о том, как у вас складываются отношения с Джейсоном.
В глазах Брианны мелькнуло смущенное выражение.
– Ваши с Джейсоном отношения? – удивилась Шарлотта. – Господи, похоже, я проспала все на свете.
– Он сторожит соседний дом, – поспешила пояснить Брианна. – Хочу я того или нет, но я вынуждена каждый день его видеть. Впрочем, не беда. Спустя какое-то время он уедет. Вот и все. Конец истории.
– Почему-то мне в это плохо верится, – шепнула Кара Шарлотте, когда Фиона зачем-то позвала Брианну.
– Я понятия не имела, что между ними что-то есть, – призналась Шарлотта. – Почему ты мне ничего не рассказывала?
– Не люблю сплетничать, – с улыбкой ответила Кара.
– С каких это пор? – улыбнулась в ответ Шарлотта.
Улыбка Кары погасла.
– С тех пор, как меня стало беспокоить, что один из моих лучших друзей будет страдать из-за безответной любви.
– Мне казалось, Брианна и Джейсон ненавидят друг друга.
– Не думаю, что в их нынешних отношениях присутствует ненависть. Даже если она и была, то ее больше нет.
* * *
После обеда Джейсон заехал домой к Патти, чтобы проверить, как там поживают четвероногие питомцы новой отцовской пассии. Машины Брианны все еще не было видно, отчего он предположил, что в данный момент она в магазине лоскутных одеял. Выбравшись из джипа, он увидел, что по заднему двору ее дома кто-то прогуливается. Каково же было его удивление, когда он узнал в незнакомце Стива Маркема. Какого черта он здесь делает?
– Мистер Марлоу! – поздоровался Маркем, заметив Джейсона, и резко остановился. Впрочем, его взгляд скользнул куда-то мимо. Джейсон так и не понял, ищет Стив возможность бегства или увидел кого-то еще.
Джейсон оглянулся через плечо: в конце улицы был припаркован серый седан. Маркем явно хотел, чтобы его появление здесь осталось незамеченным.
– Мистер Маркем, – в свою очередь, поздоровался Джейсон и вновь посмотрел на владельца картинной галереи. – Вы ждете Брианну?
– Да-да, ее. Я звонил в дверной звонок, но мне никто не открыл. Тогда я обошел дом. Думал, что она во дворе, но за домом ее тоже не оказалось.
– Хотите, я скажу ей, что вы приходили?
– С какой стати вы будете с ней разговаривать? – спросил Маркем, и в его взгляде мелькнула враждебность.
– Я сторожу соседний дом, – ответил Джейсон.
– Должно быть… это неудобно.
– А что вы здесь делаете? – не удержался от вопроса Джейсон. Действительно, сколько можно ходить вокруг да около.
– На днях Брианна заходила в мою галерею. У меня не было возможности выразить ей мои соболезнования.
– И вы решили выразить их сегодня? И хотите, чтобы я вам поверил? Даже не надейтесь. Кстати, то же самое скажу и про Брианну. Вы недвусмысленно выразили свое отношение к Дереку.
– Как и вы, – не моргнув глазом, произнес Маркем.
– Да, я нисколько не сомневался, что Дерек виноват во всем, в чем его обвиняли. Ничто с тех пор не изменило моего мнения. – Он в упор посмотрел на Маркема. – Почему бы вам не сказать мне правду – что вы здесь делаете?
Стив Маркем не сразу, но все-таки ответил:
– Хочу вернуть картины. В прошлом году я приходил к Дереку в тюрьму, чтобы поговорить с ним. Сказать ему, что мы очень хотим получить картины обратно. Они крайне важны для истории нашего города. Но Дерек отказался меня видеть. Я надеялся, что, когда его выпустят на свободу, мы с ним сможем договориться. Он либо продаст нам картины за непомерную цену, либо назовет нам имена тех, кому он их продал, и мы будем договариваться уже с ними.
– А теперь?
– Теперь я надеюсь, что вдова Дерека поможет нам в наших поисках.
– Будь они у Брианны, она давно бы передала их вам.
– Не обязательно. Тем самым она подтвердила бы вину своего мужа.
– Если бы она верила в то, что Дерек виновен, она не стала бы просить Джо Сильвейру возобновить расследование, – возразил Джейсон.
Последняя фраза, похоже, явилась для Маркема полной неожиданностью.
– Я этого не знал. Насколько я понимаю, вещи Дерека хранились у нее и недавно были перевезены сюда. Что если Брианна располагает какой-то зацепкой, хотя сама и не догадывается об этом?
– Полагаю, что вы с вашими связями имеете гораздо больше шансов отыскать картины, чем Брианна. У нее нет связей в мире искусства.
– Она была связана с Дереком, а он последний, у кого были эти картины. – Маркем на минуту задумался. – Я всегда знал, что Дерек был тщеславен и ради денег готов на все. Но мне и в голову не приходило, что он способен украсть у нас картины. Мы с Глорией ввели его в мир искусства, познакомили его с нужными людьми. Мы практически были одной семьей.
– Кстати, о семье, – прервал его Джейсон. – Чья была идея подарить картины музею, Уайатта или ваша?
– Мы вместе приняли это решение. Мы могли продать их за огромные деньги, но дело было не в деньгах. Это бесценные произведения искусства.
– Я передам Брианне, что вы приходили, – сказал Джейсон, когда Маркем шагнул мимо него. – В следующий раз, когда приедете сюда, оставляйте машину прямо перед домом, тогда вам не придется так далеко идти.
Маркем ничего не ответил и быстро зашагал по улице.
Джейсон обошел вокруг дома Брианны и проверил замок на двери черного входа. Дверь заперта. Похоже, Маркем не пытался проникнуть в дом, но что ему было нужно на заднем дворе? Если он решил, что Брианна располагает какими-то зацепками относительно того, где могут находиться картины, такая мысль могла прийти в голову и кому-нибудь другому. Как далеко могут зайти люди, решившие непременно найти отгадку?
* * *
– Что ты делаешь, мама? – спросил Лукас. Взобравшись на стул рядом с Брианной, он посмотрел на ткань и нитки, разложенные на обеденном столе, которые она принесла из магазина.
– Не знаю точно, – улыбнулась она. – Может быть, лоскутное одеяло для твоей кровати.
Нэнси отдала ей старую швейную машинку, и после рабочего дня, в течение которого она продавала покупателям ткани и нитки, ей захотелось сшить что-то для себя.
– Мне нравится вот этот, – сообщил Лукас, беря в руки яркий лоскут ткани. Да, действительно, красиво. Зеленый – один из его любимых цветов.
– А это что? – спросил сын, схватив стоявшую на столе сумку.
– Это костюм для Хеллоуина, тот самый, что ты хотел, – ответила Брианна, вытаскивая пиратский костюм.
– И шпага есть? – взволнованно уточнил Лукас.
– Тебе она не нужна.
– Но у всех пиратов есть шпаги, – возразил мальчик, и на его лице появилось обиженное выражение.
– У этого пирата в руках будет пластмассовая тыква для сбора конфет, – сказала Брианна и вытащила тыкву из сумки.
– Ух, ты, какая огромная! – восхитился Лукас, обрадовавшись еще больше. – Представляю, сколько в нее влезет конфет!
– Да, огромная, – согласилась Брианна. – Хочешь примерить костюм?
Не успела она закончить фразу, как Лукас тут же принялся стягивать с себя рубашку. Через пару минут сын предстал перед ней в наряде пирата, да еще с черной повязкой на глазу. Довольный, он, чтобы полюбоваться на себя в большое зеркало, бросился в гостиную, где тотчас стал принимать воинственные позы.
Брианна наблюдала за сыном восхищенным взглядом. Еще бы, ведь фантазия била из него ключом. В воображаемом мире Лукаса было возможно все, что угодно.
В следующий миг послышался шорох шин на подъездной дорожке. Лукас моментально бросился к входной двери.
– Хочу показаться Джейсону, – пояснил он.
– Погоди! – окликнула сына Брианна, но тот выскочил за порог прежде, чем она успела его остановить. Когда она вышла на крыльцо, Лукас уже демонстрировал костюм Джейсону. Тот, в свою очередь, шумно выражал восхищение.
Да, Джейсон мастер находить с детьми общий язык. Терпеливый, внимательный, он умел выслушать ребенка и разделить детскую радость.
На глаза Брианны навернулись слезы. Ей было одновременно и радостно, и грустно. Казалось, что передней отец и сын. По идее, на месте Джейсона должен был быть Дерек. Это его прихода должен был с нетерпением ждать ее сын. Увы, этого не было и никогда не будет. С отцом мальчик встречался только в тюрьме, в комнате для свиданий. Она читала Лукасу письма от отца, рассказывала о Дереке, расставляла его фото по всему дому, что, однако, не могло заменить сыну живого отца.
Брианна смахнула слезы. Нет, не Джейсон должен был разделить радость этих мгновений, но что поделать, если так получилось. Лукасу же было все равно. В его глазах их сосед уже успел стать супергероем.
Мальчик развернулся и бросился назад к матери.
– Мам, Джейсон принес пиццу. Он говорит, что может нас угостить.
Вынув из машины огромную коробку с пиццей и упаковку из шести банок пива, Джейсон ногой захлопнул дверь и зашагал через лужайку к дому.
– Тут на всех хватит, – сообщил он.
– Рановато для ужина. Еще нет и пяти часов.
– Я пропустил обед.
– Я тоже хочу есть, – объявил Лукас.
– Ты вечно голодный, – улыбнулась Брианна и погладила сына по голове. – Вообще-то, пахнет вкусно.
– Тогда приглашайте меня в дом, – заявил Джейсон с лукавой улыбкой.
Скажи она «нет», сын наверняка расплачется. Разве ей это нужно? Это всего лишь пицца. Они поужинают, и Джейсон уйдет домой. Этим все и ограничится.
– Ну, хорошо, заходи, – сказала она.
– Правда? Можно? – удивился Джейсон.
– Лукас, почему бы тебе не снять костюм? И не забудь, прежде чем сесть за стол, вымыть руки, – добавила Брианна, когда они вошли в дом.
Лукас ушел в спальню переодеваться. Джейсон же проследовал за Брианной на кухню, где поставил коробку с пиццей на стол.
– Прежде чем вернется Лукас, – произнес он, – хочу тебе сказать, что сегодня несколько часов назад я застал на заднем дворе твоего дома Стива Маркема.
– Стива Маркема? – растерянно переспросила Брианна. – Что он здесь делал?
– Сказал, что обошел дом, чтобы посмотреть, на месте ли ты, но при этом почему-то припарковал машину в самом конце улицы, как будто не хотел, чтобы кто-то заметил его рядом с твоим домом. Лично мне это показалось странным.
– Мне тоже. Что ему было нужно?
– Хотел узнать, известно ли тебе, где спрятаны картины.
– Если бы я это знала, то давно вернула бы их.
– Он считает, что у тебя имеется какая-то подсказка или улика, просто ты о ней не догадываешься. Похоже, что он в курсе, что ты перевезла сюда вещи Дерека. А поскольку его самого больше нет в живых, ты единственная, кто как-то связан с этими картинами.
От этих слов Брианне стало тревожно.
– Ты считаешь, что нам с Лукасом угрожает опасность?
– Надеюсь, что нет.
Брианну его ответ не убедил.
– Звучит не слишком обнадеживающе.
– Не думаю, что Маркем представляет для тебя опасность. Меня тревожит другое: кто-то может рассматривать тебя в качестве путеводной нити.
– Но при чем здесь я! У меня нет никаких картин.
Я не знаю, где они. Я хотела бы это знать, но увы.
– Ты пересмотрела все ящики и коробки, которые перевезла из квартиры Дерека?
– Еще нет. Часть из них все еще находится в гараже, но мы оба знаем, что картин в его квартире никогда не было. Прежде чем Нэнси собрала его вещи, там все тщательно обыскали.
– Согласен. Но поскольку ты не бросила его после того, как он оказался в тюрьме, кое-кто наверняка считает, что он сообщил тебе, куда спрятал картины.
– Повторяю – если бы он это мне сообщил, я бы уже давно вернула их музею. Но он ничего мне не сказал, потому что он их не крал и не знал, где они находятся.
И вообще, если мистер Маркем хотел поговорить со мной, что мешало ему сделать это позавчера в галерее? Если только… если только он не хотел заводить разговор в присутствии Уайатта. – В следующий момент вернулся Лукас, и она не стала развивать эту тему дальше. – Поговорим об этом позднее, – добавила она, доставая из буфета тарелки.
– Хочешь пива? – спросил Джейсон. – Или ты предпочитаешь вино?
– Пиво пойдет. – Сказать по правде, она предпочла бы что-то покрепче. Ей было неприятно думать о том, что Стив Маркем зачем-то бродил вокруг ее дома. Маркемы и Уайатт были близки с Дереком, имели прямое отношение к этим пропавшим картинам, однако все трое отказались помогать расследованию, отсутствовали во время суда и в течение пяти лет, пока Дерек отбывал срок, ни разу не дали о себе знать.
– А как прошел рабочий день в магазине? – поинтересовался Джейсон, когда они сели за стол.
– В делах. Было много работы. А в обеденный перерыв я приняла участие в собрании швей. Там у них новый проект.
– Кара тоже там была?
– Да, а также Шарлотта Адамс. Было весело. – Немного помолчав, Брианна добавила: – Кстати, Кара стоит за тебя горой.
– Она стоит горой за всех своих друзей.
– А мне кажется, ты принадлежишь к особой категории.
Джейсон кивнул.
– Мы знакомы с третьего класса.
– Ты всегда относился к ней только как к другу?
– Ого, с чего это вдруг в тебе заговорило любопытство?
– А с чего это вдруг ты уходишь от ответа на мой вопрос? – парировала Брианна.
На лице Джейсона появилась виноватая улыбка.
– Наверно, я был влюблен в нее, но она уже тогда запала на Колина. Он был ее первым, последним и единственным. Как и она для него. Они готовы отдать друг за друга жизнь. А я – за них.
Брианна поверила ему. Странно, почему он не испытывал той же верности по отношению к Дереку?
– А вот у меня никогда не было таких друзей. Могу только тебе позавидовать. Представляю, как это замечательно.
– Подобная дружба – не редкость в Бухте Ангелов. Люди вместе растут, кто-то остается, кто-то уезжает, но лишь на какое-то время, чтобы потом вернуться, обзавестись семьей и воспитывать детей.
– А почему ты не уехал? Ты мог бы служить в полиции и в другом городе.
– Мне и здесь хорошо. Наверно, это трудно понять тому, кто жил во многих странах и для кого наш город в новинку.
– Это не был мой собственный выбор.
– То есть с Дереком ты такой кочевой жизнью не жила бы? – уточнил Джейсон.
Брианна бросила быстрый взгляд на Лукаса. Тот одновременно запихивал в рот куски пиццы и кидал под стол Диггеру мяч. Сын не обращал на них внимания, но все же…
– Трудно сказать, – призналась она. – Но я уже прониклась духом маленького городка. Женщины в магазине все как одна добры ко мне. Правда, вчера случился один неприятный эпизод, когда туда зашла миссис Хенлон.
Джейсон нахмурился.
– И что она тебе сказала?
– Бросила мне все те же старые обвинения. В ее глазах мы с Дереком – один и тот же человек, единое целое.
– На твоем месте я бы избегал встреч с ней и по возможности с ее мужем и сыном. От последнего можно ждать, что угодно.
– Я уже забыла, что у нее есть сын, – призналась Брианна. – Он ведь наш ровесник, верно?
– На пару лет старше, – ответил Джейсон.
– Джейсон, смотри! – вмешался в разговор Лукас. С его подбородка тянулась нить расплавленного сыра, которую он пытался вернуть на тарелку.
– Лукас, с едой не балуются! – строго сказала сыну Брианна.
– Твоя мама права, – подтвердил Джейсон.
Лукас торопливо засунул сыр в рот. С матерью он, пожалуй, еще поспорил бы, но только не с Джейсоном.
Разговор между тем перешел на тему Праздника урожая. Джейсон рассказал, какие мероприятия и где будут проводиться. Обстановка за столом была легкая, непринужденная. Все это как-то странно, подумала Брианна. После вчерашнего случая ей было боязно вновь попадаться Джейсону на глаза, и вот теперь они ужинают вместе, как одна семья. А ведь раньше ей и в голову не могло прийти, что однажды она будет сидеть с ним за одним столом и, главное, не питать к нему при этом никакой ненависти.
– Кстати, я тут подумал, – начал Джейсон, когда Лукас, доев свою пиццу, встал из-за стола и вышел из кухни. – Почему бы тебе не принять мое предложение поучить тебя серфингу?
– Вряд ли, – быстро ответила она. – Не люблю холодную воду.
– У меня есть гидрокостюм. Думаю, он тебе подойдет.
– Я ведь уже сказала тебе, что из меня плохая пловчиха.
– Но ты ведь раньше бывала на море. Плавать-то ты умеешь, – возразил он.
– Ага, на Гавайях. Там вода теплая, как в ванне. Это тебе не борьба со стихией.
– Борьба со стихией дарит непередаваемое ощущение силы, особенно если ты выходишь из нее победителем. Удивительное ощущение.
– Ну не знаю, – ответила Брианна, чуть смягчившись под его напором. Нет, конечно, почему бы разок не пощекотать себе нервы, но серфинг? К тому же в обществе Джейсона? Нет-нет, только не это!
– Вот увидишь, тебе понравится. Мы могли бы попробовать завтра утром, – сказал Джейсон. – Думаю, Кейны охотно присмотрят за Лукасом, если ты их попросишь.
– Не хотелось бы злоупотреблять их добротой, – ответила Брианна. Впрочем, свекровь наверняка не станет возражать, если она утром позвонит ей и попросит побыть с Лукасом. – Они вряд ли обрадуются, если узнают, что я проводила время с тобой.
– Это их не касается, – спокойно произнес Джейсон.
– Еще как касается! – возразила Брианна. – Для меня важно, как они ко мне относятся. Я бы не выдержала эти пять лет без их поддержки. Когда я рожала Лукаса, Нэнси была со мной в родильном отделении, успокаивала, когда у меня были схватки. Каждый раз, когда они приезжали навестить меня, Рик устранял в доме все неполадки, а Нэнси готовила еду. Они окружили нас с Лукасом заботой и любовью. Мы вместе отмечали все праздники, все дни рождения. В некотором смысле… – Она запнулась, понимая, что готова сделать признание.
– Что? – уточнил он.
– В некотором смысле я чувствую себя замужем за ними, а не за Дереком, – призналась она и слегка устыдилась своей откровенности. – Я никогда не сделаю им больно.
– Я тоже не желаю им ничего плохого. По сути дела, они были для меня второй семьей. Когда у отца начинался очередной запой, они кормили меня и разрешали ночевать в их доме. Они казались мне образцовыми родителями, а Дерек – самым счастливым человеком на свете.
– Так вот из-за чего возникло ваше соперничество? Потому что у Дерека было то, чего не было у тебя? Я права?
Джейсон отрицательно покачал головой.
– Нет, причина в другом. У нас обоих был дерзкий, настойчивый характер. Каждый желал всегда и во всем быть первым. Дерек даже в большей степени, чем я. Причина же в том, что, когда дело касалось искусства, дед бывал чересчур с ним суров. Вот Дерек и пытался проявить себя в чем-то другом. Он всегда должен был побеждать. Всегда и во всем быть первым.
– Послушать тебя, мальчик, которого ты знал в детстве, совсем не похож на мужчину, за которого я вышла замуж, – сказала Брианна и покачала головой. – Да, у Дерека были великие мечты и огромные амбиции, но я никогда не замечала за ним навязчивой тяги к вещам или желания нарушать закон, и уж тем более ни малейшего намека на склонность к насилию. Даже если допустить, что картины украл он, все равно никто никогда не убедит меня в том, что он напал на охранника. Впрочем, обсуждать это бессмысленно. Каждый из нас все равно останется при своем мнении.
– Наверно, потому, что у нас были разные отношения с Дереком.
– К тому же ты знал его дольше, чем я, – добавила Брианна. – Я все понимаю. Здесь все считают, что знали его лучше, чем я. – Она сокрушенно вздохнула. – Возможно, я не раскусила его истинной сути. – Дерек сказал ей в своем письме то же самое. – Но теперь дело даже не в нем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Когда ты заговорил про тот вечер пять лет назад, когда ты встретил меня в баре, у меня возникло ощущение, будто ты имеешь в виду не меня, а какую-то другую девушку. За эти годы где-то я потеряла себя. В иные дни я с трудом узнаю себя в зеркале. Я больше не знаю, кто я такая.
– В таком случае тебе надо разобраться в себе, понять, кто ты такая. Например, может оказаться, что ты любишь серфинг, любишь море и хорошую волну. Просто ты сама пока еще об этом не догадываешься.
Брианна не смогла удержаться от улыбки.
– Неплохо, продолжай в том же духе.
– Подумай сама. Новый опыт может оказаться фантастическим!
– Или, напротив, ужасным.
– Все зависит от того, что ты видишь: наполовину пустой стакан или наполовину полный, – философски произнес Джейсон.
– Он давно уже не был даже наполовину полным. Когда-то я была большой оптимисткой. Похоже, с годами это проходит.
– Первый раз слышу. Мой отец – самый большой оптимист из всех, кого я знаю, а ведь ему уже за шестьдесят.
– Кстати, он еще не женился на Патти?
– Кто его знает? Пока тишина.
– Нехороший знак, – улыбнулась Брианна.
– Будешь мне рассказывать. Я и сам знаю, что плохой.
Лукас вернулся к столу, неся нарисованную им картинку.
– Это для тебя, – пояснил он, забираясь к Джейсону на колени. – Это я, ты и мама запускаем воздушных змеев. А вот тут Диггер.
Услышав свое имя, щенок поднял голову и тявкнул.
– Классно, – улыбнулся Джейсон. – Мне нравится. Спасибо. У тебя талант.
– Как у моего папы, – ответил Лу кас. – Бабуля Нэнси говорит, что мой папа был лучшим художником на всем свете.
– Что ж, он и вправду был хорошим художником, – согласился Джейсон. – Могу я оставить себе этот рисунок?
– Ты повесишь его на холодильник?
Прежде чем Джейсон успел ему ответить, входная дверь распахнулась, и с порога донесся жизнерадостный голос Нэнси. Брианне сделалось не по себе.
– Брианна, ты говорила, что вечером тебе не понадобится еда, но я решила, что, возможно, ты передумала и… – Нэнси не договорила, ибо, войдя в кухню, тут же застыла на месте. – Что?.. Что здесь происходит?
– Джейсон принес нам пиццу, – ответил Лукас, пока Брианна судорожно пыталась найти подходящие слова. – А я нарисовал для него картинку. Он собирается повесить ее на холодильник.
– Нет, только не это. – Нэнси вскинула руку и тряхнула головой. – Это невозможно. Этого не может быть.
С этими словами она развернулась и выбежала из комнаты.
Брианна бросилась следом за ней.
– Нэнси! Погодите!
Свекровь обернулась и в ужасе посмотрела на Брианну. В глазах ее читалась растерянность.
– Как ты могла, Брианна? Как ты могла пригласить его к себе домой?
– Я его не приглашала. Джейсон сторожит соседний дом. Он зашел с пиццей, и Лукас пригласил его, – сказала она в свое оправдание и тотчас поняла, как беспомощно и неубедительно прозвучали ее слова. – Простите, Нэнси. Но здесь совершенно не из-за чего расстраиваться.
– Он причинил зло Дереку. Он причинил зло тебе. Он разрушил наши жизни. Как ты могла это забыть?
– Я не забыла, но…
– Никаких но! – оборвала ее Нэнси и встряхнула головой. – Ты не можешь водить с ним дружбу! Не сейчас. Никогда.
С этими словами она вышла вон и громко захлопнула за собой дверь.
– О боже! – сокрушенно подумала Брианна. Ей меньше всего хотелось бы обидеть Нэнси. Тяжело вздохнув, она вернулась в дом. В кухне она застала одного Лукаса. Сынишка играл с Диггером.
– Джейсон сказал, что пойдет домой, – сообщил ей сын.
С одной стороны, Брианна была даже рада, что ей не пришлось выпроваживать Джейсона. С другой – худшее уже произошло. Оставалось лишь надеяться, что ей удастся каким-то образом уладить это недоразумение.
