Григорий Николаевич сидел не отрывая взгляда от телефона. Вот и все. Можно чувствовать себя удовлетворенным. Цель практически достигнута. Можно сказать себе, что все позади, что силы потрачены не зря, что ставки были сделаны верно.

Осталось совсем немного. Григорий Николаевич помассировал виски. Как это утомляет, когда выясняется, что мир живет по тем правилам, которые ты для него разработал. Люди ведут себя как нужно, делают что нужно, и даже говорят совершенно правильные слова. И при этом совершенно искренне считают, что делают это по собственной воле.

Или нет, Григорий Николаевич недовольно нахмурился. Он не любил неопрятно сформулированные мысли. Все это люди делают по своей воле, а он только диктует им их волю, заставляет хотеть действовать именно так, как ему нужно.

Григорий Николаевич набрал номер телефона Хорунжего. Нужно держать его под контролем. Наружка его потеряла, клянутся, что совершенно случайно. Группа тоже исчезла. Как предупредил Хорунжий, его люди работают для того, чтобы вытащить Гаврилина. Не хватало, чтобы они сцепились с Крабом.

– Да, – сразу же ответил Хорунжий.

– Где вы сейчас находитесь?

– В городе, отрабатываем возможные варианты.

– Ни в коем случае не лезьте к Усадьбе. Ни в коем случае.

– Я помню ваши указания. Есть что-нибудь новое о нашем приятеле?

– Ничего нового. Со мной на связь еще не вышли. Жду.

– Понял. Конец связи, – и Хорунжий отключился, не дождавшись ответа Григория Николаевича.

А ведь по всем характеристикам Хорунжий очень взвешенный и недоверчивый человек. И так волнуется за Гаврилина. У того действительно талант нравится людям. Как и должно быть.

Как и задумывалось.

Ну что ж, теперь нужно просто ждать, как зрителю. Григорий Николаевич снова поморщился. Как автору пьесы. Только аплодисментов не будет.