Книга: Потерянная империя
Назад: ГЛАВА 42
Дальше: ГЛАВА 44

ГЛАВА 43

Залив Лампунг, Суматра
Фарго сбросил скорость и развернул лодку носом против ветра. Судно, остановившись, закачалось на волнах из стороны в сторону. Слева в нескольких сотнях ярдов высился Мутун, один из крошечных зеленых островков, в изобилии рассеянных у побережья залива; справа в отдалении раскинулся «Индах-Бич».
— Послушай, прошу тебя… — начал Сэм.
— Мы уже все обсудили. Причем несколько раз. Сэм, я по-прежнему против. Если ты остаешься, я тоже остаюсь.
— Тогда едем домой.
— Тебе же не хочется домой?
— Верно, но…
— Фарго, — отчеканила Реми, — не нервируй меня. Я уже завожусь.
Это он и так понял: раз зовет по фамилии — значит, терпение на исходе.
После неожиданной встречи с мексиканцем Фарго сели на паром, направляющийся к отелю «Соль-Марбелла», расположенному в пятнадцати милях от пристани «Карита-Бич». Пока паром готовился к отплытию, Сэм не сводил глаз с быстроходного катера Риверы — наконец белое пятнышко скрылось за мысом Танджунг.
На Яве супруги поймали такси и прямым ходом помчались во «Времена года» паковать вещи. Из отеля машина отвезла их в аэропорт, откуда ближайшим рейсом «Батавия эр» они отправились на Суматру, в Лампунг. Прилетели затемно, а заселившись в отель на берегу залива, сразу позвонили Сельме.
Добраться до Пулау-Легунди следовало как можно скорее. Внезапное, хотя и предсказуемое, появление Риверы в музее вкупе с недвусмысленными угрозами только подстегнули Фарго. Покончить с делом — и ускользнуть под защиту родных стен! Умница Сельма, как обычно, все устроила наилучшим образом: арендовала моторизованное пиниси (разновидность узкого плоскодонного кеча) и необходимое оборудование — Сэму и Реми оставалось лишь подойти перед рассветом к причалу.
Близился полдень, а они покрыли всего треть расстояния до острова.
— Прежде мы не бегали от людей вроде Риверы. Так зачем отступать? — с вызовом сказала Реми.
— Сама знаешь зачем.
Она подошла к мужу и ласково сжала его плечо.
— Сэм, вези нас дальше. Закончим дело вместе.
Вздохнув, он улыбнулся.
— Ты — необыкновенная!
— Знаю. Ну же, заводи мотор.

 

Ближе к вечеру темная клякса на сумрачном горизонте начала приобретать очертания острова с крутыми скалистыми берегами и ярко-зелеными вершинами. Формой этот необитаемый клочок суши, размером четыре на две мили, напоминал зубчатую запятую. Когда-то Пулау-Легунди, как и остальные острова Зондского пролива, густым слоем накрыл вулканический пепел Кракатау. За сто тридцать лет, благодаря дождям, ветру и неизменно терпеливой матери-природе, на уединенном островке разросся пышный тропический лес.

 

Всего спустя сутки после вылета из Джакарты они уже подплывали к Пулау-Легунди. Над зелеными вершинами клонилось к закату солнце. Сэм направил пиниси в укромную бухту на восточной стороне, к белому песчаному пляжу, шириной футов десять. Под днищем заскрипел песок, Реми прыгнула в воду. Передав жене рюкзаки, Сэм тоже выбрался на берег и привязал канат лодки к ближайшему дереву.
Реми разложила на земле купленную в отеле карту — единственное, что они могли себе позволить при сложившихся обстоятельствах. Еще в музее Фарго просмотрел несколько электронных карт и мысленно пометил место стоянки корабля.
— Отсюда до западной стороны меньше мили, — проговорил он, склонившись над планом острова. — Насколько я могу судить, «Шенандоа»…
— Если то был «Шенандоа», — вставила Реми.
— Очень надеюсь, что именно он. По моим прикидкам, корабль стоял здесь, в относительно мелководном заливе. Если проследить путь «Бероу»…
— Да, напомни-ка мне эту историю.
— Насколько известно, «Бероу» — единственный корабль, выброшенный в глубь суши, причем целым и невредимым. Более мелкие суда либо утонули в проливе, либо погибли под натиском последней волны-цунами. Я же думаю, его спасло то, что он стоял на якоре в устье реки.
— На линии наименьшего сопротивления, — кивнула жена.
— Совершенно верно. Корабль вынесло на землю по давно существующему углублению-руслу. Если через место стоянки «Шенандоа» провести линию от Кракатау до острова, то выйдешь…
— К ложбине, — закончила его мысль Реми, еще ниже склоняясь над картой.
— И довольно глубокой, — подчеркнул Сэм. — Длиной в одну милю, шириной в четверть, с обеих сторон — пятисотфутовые холмы. А заканчивается она у подножия третьего холма, в нескольких сотнях ярдов от противоположного края острова.
— Но почему ты считаешь, что стихия не стерла корабль в порошок? Может, его перекинуло через остров и шмякнуло о дно? — возразила она. — Мы ведь в двадцати пяти милях от Кракатау. «Бероу» находился в пятидесяти — и то его на несколько миль в глубь суши забросило.
— Смотри: во-первых, склоны холмов вокруг ложбины намного круче, чем берега реки, а во-вторых, «Шенандоа» в четыре раза тяжелее, чем «Бероу». Там и железный каркас, и двойная обшивка из дуба и тика… Не забывай, корабль изначально готовили к суровым боевым будням.
— Убедительно, — хмыкнула Реми.
— Надеюсь, моя теория подтвердится практикой, — подмигнул жене Сэм.
— Я тоже, только… у меня еще придирка…
— Выкладывай!
— Как «Шенандоа» удалось пережить пирокластический поток?
— На этот счет у меня тоже есть теория! — оживился он. — Рассказать?
— Не стоит. Подтвердится твоя правота — расскажешь. Если нет, уже будет неважно.

 

Собрав вещи, Фарго нырнули в темноту леса. Буквально через пять минут стало ясно, что мадагаскарские джунгли и рядом не стояли с зарослями Пулау-Легунди. Деревья перегораживали путь сплошной стеной; чтобы протиснуться между ними, приходилось вилять из стороны в сторону. По могучим стволам, снизу вверх, змеились лианы; зеленые плети спутанными клубками свисали с ветвей до земли. Не прошли они и сотни ярдов, как у Сэма разнылось плечо от размахивания мачете.
Обнаружив в подлеске небольшое свободное пространство, Фарго сделали привал. Обоих мучила жажда. Вокруг роились насекомые, норовя залететь то в нос, то в уши. Супруги поспешили намазать незащищенную кожу заранее припасенным репеллентом. Над головой, в гуще листвы, перекрикивались невидимые птицы.
— По-моему, хороший знак, — вдруг задумчиво сказал Сэм.
— Что? — не поняла Реми.
— Видишь, какой слой плесени на стволах деревьев? А сколько лиан их оплетают? Настоящая броня! Что полезно для деревьев, то полезно и для корабельной обшивки.
Отпив еще немного из фляги, он передал воду жене.
— Наверху идти будет легче.
— Да уж наверняка! — согласилась Реми.
— Больше света — меньше лиан.
— Ага. И чем выше, тем подъем круче, — с задорной улыбкой добавила она. — Вот так всегда… Жизнь — вечный компромисс.
Сэм взглянул на часы.
— До захода солнца два часа. Ты ведь не забыла упаковать противомоскитный гамак, а? — встревожился он.
— Нет, конечно. Только мангал, мясо и холодильник с пивом, извини, не взяла. Запамятовала!
— Так и быть, на этот раз прощу.
Еще полтора часа они медленно, но верно, цепляясь за торчащие из земли корни и болтающиеся лианы, карабкались вверх по западному склону горы, пока Сэм наконец не объявил привал. Подготовка к ночлегу много времени не заняла: между деревьями натянули двуспальный гамак, по очереди проверили швы противомоскитной сетки и забрались внутрь. Реми достала из рюкзака запас еды — вяленое мясо, сушеные фрукты и воду, немного, правда, нагревшуюся за день. После ужина, минут через двадцать, обоих сморил сон.

 

На рассвете путешественников разбудила природная симфония джунглей. Наскоро перекусив, Фарго двинулись дальше. Ближе к вершине горы лес действительно поредел, вскоре Сэм убрал мачете в ножны. В четверть одиннадцатого они вышли из джунглей на гранитное плато, шириной десять футов.
— Вот это, я понимаю, вид! — восхитилась Реми, сбрасывая рюкзак.
Впереди расстилалась сверкающая синь Зондского пролива. В двадцати пяти милях от Пулау-Легунди поднимались отвесные скалы Кракатау, а еще дальше виднелось западное побережье Явы. Фарго подошли к краю площадки: на глубине в пятьсот футов, у подножия шестидесятиградусного склона, зеленела лощина, зажатая с двух сторон стенами холмов. Слегка изгибаясь, она уходила на милю вперед к дальнему концу острова.
Сэм указал на залив, голубеющий у прохода в лощину.
— Примерно вон там стоял на якоре «Шенандоа».
— Тогда позволь узнать, почему мы не начали прямо оттуда? Шли бы себе спокойно через лощину…
— Во-первых, это наветренная сторона пролива. Возможно, я параноик, но мне не хотелось, чтобы нас увидели.
— А во-вторых?
— Отсюда хороший обзор.
Реми заулыбалась.
— А отчасти ты надеялся увидеть торчащую среди деревьев мачту. Угадала?
Сэм тоже улыбнулся.
— Даже не отчасти… Впрочем, я ничего не вижу. А ты?
— Тоже ничего. Может, пока расскажешь, как, по-твоему, «Шенандоа» удалось уцелеть после пирокластического потока? — прищурилась Реми.
— Видишь ли, мне вспомнились жертвы Везувия, «помпейский эффект». Наверное, есть специальный научный термин для этого явления — ты, возможно, знаешь.
Итальянский город Помпеи, оставивший память в веках благодаря извержению вулкана в семьдесят девятом году нашей эры, также прославился «мумиями» — слепками жителей, увековеченных в гипсе в последний миг жизни. Как и Кракатау, жерло Везувия выплеснуло на склоны горы раскаленную смесь пепла и пемзы, которая прокатилась по городу, сжигая и накрывая собой практически все, что попадалось на пути. Люди, животные, застигнутые палящей тучей на улице, за секунду изжарились заживо, и их мгновенно накрыл толстый слой пепла. Плоть со временем разложилась, а затвердевшая оболочка вулканической грязи осталась, сохранив изначальную форму тел.
— Наверное, так и называется, как ты сказал, — ответила Реми. — Только тут, по-моему, немного другой принцип действия.
— На это я и рассчитываю. Допустим, цунами все-таки выбросило «Шенандоа» на остров. Пропитанный насквозь водой корабль накрыло тысячами тонн мокрых деревьев и прочей растительности. Примчавшийся следом пирокластический поток испарил всю влагу, а затем, как я надеюсь, вместо судна сжег толстый ковер листвы.
Слушая его объяснение, жена задумчиво кивала.
— Ага… И теперь это добро погребено под многими футами пепла и пемзы.
— Ну, такова моя теория.
— Почему его до сих пор не нашли?
Сэм пожал плечами.
— А его никто и не искал. Знаешь, сколько ценных артефактов обнаружили совершенно случайно всего в нескольких футах от мест многолетних раскопок?
— И не сосчитать! — согласилась она.
— Кроме того, длина корабля всего двести тридцать футов, ширина — тридцать два. Лощина же… — он быстро посчитал в уме, — в двадцать пять раз длиннее и в сорок раз шире.
— Да, Сэм Фарго, голова у тебя работает что надо. — Реми глянула вниз. — Что делать будем? Спускаться напрямую?
Сэм кивнул:
— По-моему, одолеем.

 

Спуск оказался не особенно сложным, хотя и отнял много времени. Шагая по стволам растущих по диагонали деревьев, точно по импровизированным ступеням, Фарго спустились в еще более густую чащу. Тут царили сумерки — плотный листовой полог почти не пропускал солнечные лучи.
Сэм объявил привал, несколько раз торопливо глотнул из фляги и побрел вдоль склона холма, бросив через плечо:
— Я мигом!
Вернулся он через минуту, с парой тяжелых, крепких «посохов». Палку покороче вручил Реми.
— Шуровой лом? — улыбнулась она.
— В некотором роде. Придется много ходить — иначе корабль не найти. Кроме того, если он скрыт под слоем окаменевшей растительности и пепла, нужно искать пустоты, проверять щели. Чем большую территорию мы прозондируем, тем выше вероятность наткнуться на «Шенандоа».
— Если, конечно…
— Хватит. Не говори так.

 

На протяжении шести часов, до самого вечера они прочесывали лощину, простукивали палками дно и склоны, стараясь не потерять намеченные ориентиры.
— Уже шесть, — глянул Сэм на часы. — Добьем эту линию — и хватит. Рабочая ночь закончена.
Реми устало рассмеялась.
— И удалимся под сень родного гамака… — Споткнувшись о корягу, она вдруг растянулась на земле. — Ой!
Сэм подскочил к ней и опустился на колено:
— Ты как? Цела?
Реми перевернулась, смахнув со щеки прилипшую прядь волос.
— Да, все хорошо. От усталости, наверное.
Муж помог ей подняться.
— А где моя палка? — Она огляделась по сторонам.
— Под ногами.
— Что? Где?
Сэм указал вниз: из земли на два дюйма торчал деревянный кончик.
— Либо это волшебство, — взволнованно проговорил он, — либо ты нашла пустоту!
Назад: ГЛАВА 42
Дальше: ГЛАВА 44